Прошедшая эпоха (джен)

— Уинифрид-ди…? — пробормотала Дженнифер. Девушка подняла голову, румянец, который Артемида привыкла видеть на её лице, исчез. Бледные дорожки слез ярко выделялись на веснушках девушки. Звук голоса Уинифрид, казалось, вдохнул жизнь в Дженнифер, и Артемида почувствовала жгучий стыд за свой поступок. Что сделано, то сделано. Но были ли выбор? Она буквально связана по рукам и ногам не только древними законами, олимпийцы тоже постарались. Ее власть, по мнению Зевса, была слишком велика, и клятва на Крови не давала никаких лазеек.

Ни одна охотница не ответила Уинифрид, Артемида встретилась с ней взглядом, увидев в них боль и осознание.

— Уинифрид… я рада, что ты очнулась.

Глаза Уинифрид рассматривали охотниц, прежде чем остановиться на Дженнифер.

— Нет… нет, нет, нет, нет! — Девушка закашлялась, прижав левую руку к груди, и поморщилась от боли. Это, казалось, подстегнуло охотниц к действию, Мара и Элизабет подбежали к ней, волки попятились, почувствовав, что мешают. Дженнифер потянулась к Уинифрид, но тут же опустила руку.

Артемида чувствовала на себе взгляды остальных охотниц, все с разными эмоциями и пристальным вниманием. Они не были глупы. Каким лидером она была, чтобы требовать, чтобы ее охотницы никогда не любили, когда сама влюбилась так давно?

— Я в порядке! — огрызнулась Уинифрид, вырвав Артемиду из размышлений. — Леди Артемида, что вы наделали?!

Девушку лихорадило, ноги ей свело судорогой при попытке встать. Мара и Элизабет удерживали девушку.

— Уинифрид, ты ранена, сиди спокойно, — пожурила её Элизабет. Француженка выглядела так, как будто вернулась на столетия назад, выражение ее лица было пустым, а глаза сосредоточены.

— Нет! Что вы наделали?!

— Я изгнала Дженнифер из охоты, — наконец ответила Артемида, — Вы с ней поцеловались, и она… влюбилась в тебя.

Как она дошла до этого? Разве она тоже влюбилась в него? И разве он отверг её? Артемида встретилась взглядом с Уинифрид, пряча свои мысли от обезумевшей охотницы.

— Пожалуйста! Она не знает, чего хочет, она моя подруга! — причитала Уинифрид, ее глаза наполнились слезами. Покачав головой, Артемида почувствовала, как внутри зарождаются совсем другие эмоции, теперь причины страданий и отчаяния Дженнифер стали ясны. Уинифрид даже не признала чувств Дженнифер, скорее, она исказила их значение в соответствии со своим собственным суждением.

— Уинифрид… — прошептала Дженнифер, — Пожалуйста, не…

— Конечно, она любит меня, она моя подруга. Я тоже люблю ее! — выпалила Уинифрид, — Разве дружба запрещена в охоте?! Фиби и Зои ближе, чем сестры, ближе, чем семья! Они все еще здесь, не так ли?!

Дженнифер опустила голову, ладони дрожали, Артемида с болью наблюдала, как девушка страдает. Какой слепой надо было быть, чтобы не увидеть этого… Это было необычно, но охотницы не всегда были созданы для бессмертия и тысячелетий жизни без любви. Артемиду больше всего злили предательства, но в случае с Дженнифер… в чем была вина девушки? Это не было похоже на предательство, это была острая, знакомая боль.

Зои и Фиби выглядели такими же смущенными. Фиби сделала полшага вперед, язвительное замечание явно уже вертелось у нее на языке, но почувствовала себя немного неуверенно, и эта небольшая пауза позволила Зои схватить дочь Ареса, потянув назад, прежде чем она успела что-то ляпнуть.

— Уинифрид? — тихо сказала Дженнифер, возвращая внимание Артемиды к дрожащей девушке. Уинифрид замолчала при упоминании своего имени, все перевели взгляд на понурую девушку.

— Я… Я не виню Артемиду за то, что изгнала меня из охоты. Я знаю, что мы все в охоте любим друг друга так, что это выходит за рамки семьи. Но Уинифрид… разве ты не увидела? Я сильно люблю тебя, гораздо сильнее… Я… — Дженнифер шмыгнула носом, снова взглянув на Уинифрид. Девушка сжала челюсти со стальной решимостью, несмотря на слезы. — Когда я увидела, как сегодня ты чуть не умерла, все, о чем я могла думать, была ты. Я знаю, что это и понесу ответственность. Но я всегда буду любить тебя.

Уинифрид и глазом не моргнула. Артемида поджала губы. Уинифрид не понимала. Она надеялась, что каким-то шестым чувством Уинифрид поймет, но шансы были крайне малы.

— Дженнифер. — Уинифрид попыталась убрать возмущение из голоса, получилось скверно.

— Миледи Артемида, — перебила её Дженнифер, поднимаясь на ноги. Ее руки были покрыты грязью и кровью, и тускло-серебристая туника мало от них отличалась. — Для меня было честью служить с вами все эти годы. Сейчас… я ухожу.

Артемида шагнула вперед, качая головой.

— Я этого не допущу.

Глаза Дженнифер выпучились, резко сменившись выражением ужаса и покорности, и превратилось в слабый огонек надежды, промелькнувший в заплаканных глазах девушки. Артемида проигнорировала шепот вокруг и посмотрела на свою бывшую охотницу, положив руку ей на плечо.

— Ты была преданной охотницей целых шесть десятилетий, Дженнифер. Да, ты нарушила свою клятву, но я не вышвырну тебя, чтобы ты сама защищалась от монстров. Так как ты являешься дочерью Деметры, я сопровожу тебя в Лагерь Полукровок, если ты того пожелаешь.

— Если я захочу? — повторила Дженнифер. — Но охота… поиск…

— Этот поиск уже забрал одну охотницу и чуть не убил другую, — яростно сказала Артемида, рыча при мысли о паранойе и жадности Зевса, из-за которых этот поиск и начался. Ее отец продолжал быть примером суждения, сказанного ей очень давно. Некоторые боги никогда не менялись. Вида вновь отразилась на лице Дженнифер, лицо девушки вытянулось от стыда.

— Ты действительно считаешь, что я сейчас отношусь к тебе хоть чуть хуже, чем вчера? — мягко спросила она, — Особенно после того, что было на Востоке? — Дженнифер непроизвольно улыбнулась. Артемида в последний раз сжала плечо Дженнифер, прежде чем повернуться к охоте. — Сейчас я пойду с Дженнифер в Лагерь Полукровок. Зои, следуй обратно в Нью-Йорк. Я встречусь с вами за городом. Оттуда мы отправимся на север, в Мэн, — Она забыла добавить, что в Мэне есть несколько потенциальных новичков. Несмотря на понятную тягу Дженнифер к любви, Артемиде нужны были её девочки, и она не смогла бы продолжать охоту, если бы она никогда не увеличивалась. — Если у вас есть какие-нибудь пожелания Дженнифер, сейчас самое время.

Это, казалось, замотивировало охотниц, и все они гурьбой окружили Дженнифер, бормоча прощания и пожелания удачи. Затем Фиби подошла к Дженнифер, и две девушки уставились друг на друга. Артемида знала, что Дженнифер очень восхищалась Фиби. Многие молодые охотницы обращались к Фиби за помощью и тренировкой, поскольку Фиби, несомненно, была сильнейшим бойцом на Охоте.

— Я ожидаю увидеть тебя снова на Захвате флага, — сказала Фиби с невозмутимым лицом, — Нам придется изменить стратегию.

— Ты бы хотел, чтобы я участвовала в соревновании? — спросила Дженнифер, вытирая слезы, — Я думаю, мне следует воздержаться, учитывая, кто я…

— Ты ищешь предлог, чтобы я не надрала тебе задницу в тысячный раз? — издевалась Фиби, вызвав приступ смеха, и ожидаемое закатывание глаз от Зои, — Нет? Тогда увидимся.

— Тогда увидимся, — эхом отозвалась Дженнифер. Она еще раз просмотрела охоту, прежде чем ее взгляд остановился на Уинифрид. Та все еще стояла, прислонившись к дереву, с непроницаемым выражением лица.

Дженнифер подошла к ней, ее шаги были медленными и методичными.

— Уинифрид… спасибо, что научила меня… всему. Я сожалею, что подвела тебя как охотница.

Уинифрид покачала головой.

— Тебе не нужно было, чтобы я была охотницей. Любовь — это слабость, ты подвела себя.

Лицо девушки потемнело, превратившись в маску безразличия. Артемида видела Уинифрид такой отстраненной только когда она присоединилась к охоте, потрясенная видом своего дома, разрушенной смертельной войной, которая опустошала мир долгих четыре года.

— Я… — Дженнифер опустила взгляд. Ее рука дернулась, и Артемида на секунду подумал, что девушка возьмет Уинифрид за руку, но Дженнифер повернулась к ней. — Я готова, леди Артемида.

Артемида медленно кивнула, поворачиваясь к деревьям. Энергия леса всегда подчинилась ее воле, и Артемида открыла портал с помощью него. Темные тенистые деревья превратились в тускло освещенный лес Ней-Йорка, мир на Восточном побережье уже проснулся.

— Зои, отправляйтесь, я встречусь с вами в сумерках.

— Воля ваша, миледи, — кивнула ей Зои и сделала жест Фиби. Вместе старшие охотницы схватили Уинифрид и осторожно подняли ее. Единственной реакцией Уинифрид было лишь легкое вздрагивание, ее взгляд уже был где-то далеко. Затем, одна за другой, охотницы проскользнули через портал, темные волосы Зои были последним, что увидела Артемида. Портал закрылся, снова опустив завесу тьмы.

— Они меня ненавидят, — грустно сказала Дженнифер.

— Нет, никак нет. Некоторые, включая Зои и Фиби, помнят последнюю охотницу, нарушившую свою клятву, — ответила Артемида, — Это сильно отличается. Последняя охотница, нарушившая свою клятву… это не та история, которую, я думаю, стоит слышать большинству молодых охотниц.

Дженнифер растерянно моргнула, и Артемида вспомнила, что Дженнифер присоединилась к охоте в годы после Второй Мировой войны, когда от девочек ожидали, что они будут сидеть дома и растить детей. Артемида знала, что Дженнифер поймет разницу и сделает вывод. Она собралась с духом, чтобы сказать это:

— В 20-х годах прошлого века Эмили была со мной уже около пятидесяти лет (да простят переводчиков все Эмили, читающие это). Ее приютили, и она присоединилась к семье, которая имела привычку принимать монстров в своем доме, поскольку они хорошо платили. Как вы можете себе представить… " Артемида указала в воздух: — Однажды в Нью-Йорке Эмили сбежала. Зои и другая охотница по имени Ликия отправились за ней в город. Ликия погибла, как рассказала Зои, в засаде адских гончих возле 7-й улицы. Зои была тяжело ранена в бою, но выполнила задание, выживая в большом городе больше недели и продолжая поиски. Она была полна решимости, и после многих дней, ища любую зацепку, Зои действительно нашла Эмили. Но Эмили было уже не вернуть… она была поглощена атмосферой города. Переспав, к тому времени, со множеством парней, она приняла дюжину наркотиков, прежде чем ее нашли циклопы. Зои опоздала.

Артемида вздохнула, вспомнив тот день, когда Зои вернулась с миссии, выглядя более измученной, чем когда-либо.

— О, боги… — в ужасе пробормотала Дженнифер, — Это действительно…

— Трагично. Эмили подавала большие надежды, но она сделала свой выбор. Она никогда не заслуживала смерти, но она намеренно предала мое доверие, — Артемида вздохнула, — Я говорю тебе это, Дженнифер, не потому, что думаю, что тебя ждет та же участь, а лишь потому, что я хочу, чтобы ты знала, что я понимаю твои чувства сейчас и вижу огромную разницу в ваших историях.

— Персей? — догадалась Дженнифер.

— Да… — честно призналась Артемида, — И именно по этой причине сейчас мне стыдно выгонять тебя с охоты. Любовь — это не слабость. Она может связывать тебя и заставлять насмехаться над твоим разумом, но она дает тебе цель, за которую нужно бороться. Я бы никогда не выбралась из македонской экспедиции, если бы не он.

— Мне не следовало… — начала Дженнифер, оглядываясь назад, где охота исчезла в портале, — Я хотела рассказать вам в тот день, когда это случилось. Но Уинифрид мне не позволила. Она продолжала говорить, что это была ошибка и что это больше не повторится. Думаю, примерно тогда… я начала верить в это.

Артемида промолчала, барабаня пальцами по бедру. В какой-то момент она тоже начала в это верить.

Она хлопнула пологом палатки, вызвав приглушенные протесты македонской гвардии. Однако она не обращала на них внимания это ее палатка, а ещё ей не терпелось с кем-нибудь сразиться.

— Персей! — она сердито крикнула, — Где ты?! Клянусь, я…

Она зарычала, увидев сцену перед собой. Александр вышел из закрытой задней части вместе с мужчиной, которого Артемида раньше не видела.

Александр, казалось, не обратил внимания на ее вспышку ярости.

— Клеоксена! Ты пришла как раз вовремя. Мой лекарь только что закончил с лечением Персея, — сказал Александр с оттенком облегчения в голосе. Но все же Артемида уловила жесткий упрямый гнев, с которым она столкнулась всего несколько минут назад.

— Потрясающе. Если вы меня извините, я перекинусь с ним парой слов.

Артемида замолчала, волна гнева захлестнула ее. Как он посмел бросить вызов богу! Он чуть не умер и не бросил ее — умер и угробил всю свою жизнь из-за гордости! До этого Персей раздражал ее своей чрезмерной опекой и непрекращающимися расспросами… но это было похоже на предательство. Он не мог просто умереть у нее на руках! В памяти всплыл бой с лернейской гидрой, а также опрометчивый поступок Персея.

— Он устал и собирался отдохнуть, Клеоксена, — Александр успокаивающе поднял руку. Артемида услышала, как двое охранников, ввалившихся в палатку, остановились по сигналу Александра.

— Не волнуйся, я не задержу его надолго, — Артемида прошла вперед и кивнула Александру, проходя мимо него.

— Во что ты ввязался, Персей?

Услышала она шепот, когда Александр повернулся со своим лекарем, и они оба вышли из палатки. Она остановилась, сбитая с толку, прежде чем услышала крик Александра снаружи:

— Все солдаты, со мной в лазарет! Поступают новые пострадавшие! Эй!

Стук копыт возобновился, и ото всюду зазвучали приглушенные крики. Артемида прислушивалась к суете лагеря после нападения на мол. Нападеняя битва, из-за которой ее друг-идиот чуть не отправилась в подземный мир.

Артемида зарычала, прошла в задернутую часть и отбросила слегка прозрачную белую ткань в сторону. Ее взгляд упал на Персея, он крепко спал. Он лежал в кровати, нижняя половина тела была укрыта меховым одеялом. Его грудь была обнажена, только белая повязка обматывала левую часть груди и плечо. Он выглядел лучше, чем бледное кровавое месиво, которым он был раньше. Здоровый румянец засиял на его лице, свет факела отражался на его загорелом лице, слегка покрасневшем от тепла. На руках, лице и ногах Персея были слабые следы крови и грязи. Из того, что она могла видеть, лекарь поспешно стер все следы резни на моле.

Ей захотелось развернуться и пойти к себе в постель, снова навалилась усталость после атаки тирианцев… И все же она не могла заставить себя уйти. Вид Персея, стоящего лицом к лицу со смертью, никогда ей не нравился, ей казалось, что это её вина. Но она была бессильна остановить что-либо, что натворил персидский бог, и только благодаря Посейдону Персей был спасен. Именно из-за нее боги вмешивались, а она была мышкой, наблюдающей за игрой кошек. Анахита заявила, что не остановится, пока не уничтожит ее, мешающую ей олимпийскую богиню. А Персей выносил все последствия вместе с ней, с упорством, соперничающим с ее собственным… И вот, она обнаружила, что берет стул и садится рядом с кроватью Персея, ее глаза медленно закрываются от усталости. У нее нашлись бы слова, но она не собиралась будить его ото сна, которого сама так отчаянно искала, и который теперь быстро приближался.

В последний раз встряхнувшись, она села перед одной из опорных балок и откинула на нее голову, погружаясь в сон без сновидений.

— Моя леди? — Артемида повернулась к Дженнифер.

— Прошу прощения, я задумалась.

Ее охотница посмотрела на нее пытливым взглядом, и это слегка поразило Артемиду. Вся охота стала слишком искусной в изложении своих мыслей после того, как она начала рассказывать им о своих приключениях с македонской экспедицией.

— Когда-нибудь становилось легче — спросила Дженнифер, — Просто… все это? Мне хочется кричать, чтобы эхо навсегда унесло мою боль… но в то же время все, что я могу понять, — это это… оцепенение.

Артемида подошла к Дженнифер и положила маленькую руку ей на плечо.

— Долгое время я верила, что со временем ничего не заживет. И на протяжении тысячелетий это копилось во мне. Тот летний день преследовал меня, всплывая, когда я была одна. Оглядываясь сейчас назад… Я не знаю, как выжила. Часто, временами, мне хотелось исчезнуть, избавиться от боли всего этого. Это оцепенение, которое ты чувствуешь, желание барахтаться и горевать. Это значит, что это реально. Как бы я ни была расстроена из-за потери охотницы, я искренне надеюсь, что ты найдешь свое место в лагере Полукровок. Ты станешь невероятно ценным пополнением к домику Деметры, — Артемида улыбнулась дрожащей девушке. — Ты готова?

— Да. Я готова.

Дженнифер улыбнулась в ответ, ее лицо решительно вытянулось, свежие слезы все еще застилали взгляд. Затем она закрыла глаза, готовясь к тому, что слезы потекут снова, и Артемида перенесла их обоих к границе лагеря Полукровок.

Анахита мрачно усмехнулась, летая вокруг нее. Артемида попыталась пошевелиться, но зыбучие пески приковали ноги к земле, медленно поглощая ее. Солнце жарко палило, было сухо, во рту еще больше пересохло от страха, когда разноцветный Симург навис над ней, расправляя крылья, и направляя на нее солнечные лучи.

— Разве ты не видишь? Твоя смерть ждет тебя в пустынях Египта, — прошептала Анахита, — Твое время закончится здесь.

Артемида боролась, когда ослепительный свет проникал сквозь закрытые веки. Но это было бесполезно, и медленно разгорающийся свет взорвался в сознании, и она почувствовала, как от этого тают ее воспоминания, ее рассудок…

Но затем скрипучий голос эхом разнесся над песками, и свет мгновенно погас, оставив ее в темноте.

OOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOO

Артемида рванула вверх, размахивая руками, хватаясь за оружие, камень, за что угодно. Яркие образы замелькали перед ее глазами, и мир вокруг нее завертелся, когда ее глаза осмотрелись.

— Вау! Клеоксена! — раз дался знакомый голос, — Ты в порядке?!

Это звучало как…

Мир обрел четкость. Персей сидел на своей койке, укрытый шерстяным одеялом. Он был без рубашки и забинтован, его глаза были ясными и полными беспокойства.

— Что… — Артемида заикнулась, потянувшись назад, схватилась за больную шею. — Что произошло?

— Я надеялся, что ты сможешь мне рассказать… Я проснулся, а ты мило спала, — усмехнулся Персей. Артемида увидела, как он поморщился, когда пошевелил правым плечом.

— Эй! — воскликнула она: — Я…

Все это вернулось обратно. Ее беспокойство, гнев и решимость присмотреть за ним.

— Ты идиот! — выругалась Артемида. Она шагнула вперед и ударила Персея ладонью по голове.

— Ой! — вскрикнул Персей от резкого удара по уху. — Почему я идиот, Арте- ОЙ?!

Артемида подняла руку, чтобы ударить его снова, в третий раз, но замерла, когда Персей попытался поднять правую руку, чтобы защититься. Он взвизгнул от боли и тут же схватился за плечо здоровой рукой.

— О, Персей, вот теперь ты действительно идиот, — воскликнула Артемида с коротким смешком, сорвавшимся с ее губ. — Дай-ка я посмотрю, ты в порядке? — Она потянулась к его руке, которая прикрывала забинтованное плечо.

— Что ты собираешься сделать, ударить меня снова? — сердито спросил Персей.

Однако, встретившись с ней взглядом, он со вздохом отпустил поврежденную руку. Артемиде пришлось медленно моргнуть и снова перевести взгляд на рану, когда она поймала его пристальный взгляд

— Вполне могла бы! — зарычала она, придя в себя.

Привычной рукой она сняла бинты, туман сна уже рассеялся. К счастью, его рана больше не кровоточила, и припарка все еще была на месте. Она подняла взгляд, его лицо было близко к ее лицу. Ее вновь распалил гнев, и она указала на него дрожащим пальцем.

— Ты бросил вызов богу! Я видела с башни, как ты это сделал! Что за безумие поглотило тебя, что заставило тебя предположить, что ты можешь победить бога?!

— Я должен был! — выстрелил в ответ Персей, здоровой рукой отвел ее руку от своего лица, — Я видел, как тирианские моряки атаковали мол, и их корабль врезался в башню. Я увидел фигуру в тени и узнал то же чувство, которое испытал, когда впервые встретил тебя. Мелкарт сказал, что утопит весь мол, если я не буду драться. Я не буду рисковать жизнями моих людей вместо своей!

Артемида замерла.

— Мелькартв финикийской религии и мифологии — бог-покровитель мореплавания и города Тира, отождествлявшийся греками как с Гераклом, так и с Гелиосом.? — Это имя было ей знакомо. Она часто слышала, как Посейдон говорил о морском боге-торговце, влияние которого распространилось по всему побережью Африки. — Ты уверен, что бог сказал именно это, что он был Мелькартом? И ты поверил его слову?!

Внезапно от покрытого ковром пола палатки поднялся голубой туман, который закружился по кругу в центре шатра. Артемида немедленно вскочила, ее охотничий нож уже был в руке. Персей выругался рядом с ней и пошарил вокруг в поисках своего меча.

— Не подходи, Персей, — приказала Артемида, готовясь. Мелькарт попытается убить ее и Персея в их собственной палатке? Она не сдастся ему без боя. Но затем голубой туман начал сгущаться, и она начала узнавать свежий аромат моря.

Туман принял форму мускулистого загорелого мужчины с густой черной бородой. Он был одет в мерцающие серебряные доспехи, которые подчеркивали его рельефную грудь и ноги. Но самым главным были характерные бурные голубые глаза греческого бога морей.

— Приветствую тебя, племянница, — глубокий голос Посейдона разнесся по комнате, наполняя каждый уголок его теплой интонацией, — Я рад видеть тебя в добром здравии.

— Посейдон… — выдохнула Артемида, убирая охотничий нож в ножны, — Рада видеть тебя после стольких лет.

Она шагнула вперед, миновав отодвинутую в сторону перегородку, и заключила Посейдона в редкие объятия. Его аура была мощной и глубокой. Но это была знакомая сила, которая не вызывала чувство опасности, в отличие от силы Анахиты во время битвы при Иссе.

— Посейдон?! — голос Персея эхом донесся до нее и морского бога, — Это не Мелькарт?!

Артемида отпустила своего дядю, закатив глаза, и снова посмотрела на Персея. Он держал в руке меч, осторожно указывая на Посейдона, лежащего ничком на раскладушке.

— Действительно. Похоже, я наблюдал за экспедицией не так часто, как следовало бы. Некоторые из моих подданных рассказали мне, что Мелькарт вмешивался в дела смертных, и я прибыл, чтобы разобраться. После того, как он вызвал гидру из болот на севере, я упорно наблюдал за ним, ожидая его следующего шага. — Посейдон кивнул Персею, а затем снова посмотрел на нее. — Я сожалею, что не смог помешать Зевсу осуществить твое изгнание… Все мои попытки изменить его мнение остались безуспешны.

Артемида нахмурилась, и надежда, которую она лелеяла месяцами, растаяла. Это был небольшой шанс, но она все еще верила, что ее союзники в Совете смогут повлиять на Зевса.

— Ты подвергаешь себя опасности, даже находясь здесь, — сказала Артемида, ее глаза смотрели вверх, к потолку, готовые к ударам, которые Зевс часто наносил сверху.

— Ты недооцениваешь силу моря, — Посейдон слегка рассмеялся. Он взмахнул рукой, и в его руке появился сверкающий трезубец. — Мое присутствие здесь скрыто, — Затем Посейдон повернулся к Персею, — Я пришел убедиться, что твой спутник жив. В прошлом я имел дело с Мелькартом, и он любит использовать свое ледяное оружие с неизлечимым холодом.

Артемида наблюдала, как Персей медленно встал, используя свой меч как импровизированную трость для ходьбы. Молодой воин шагнул вперед, прижав правую руку к груди.

— Я верю, что смогу исцелиться, лорд Посейдон, — медленно произнес Персей, его глаза расширились и стали осторожными, — Я всего лишь получил удар в плеч …

Артемида увидела изумление в глазах Персея, когда он заметил бога. После встречи с Афиной его глаза были широко раскрыты в течение нескольких дней. Ей снова вспомнилось чувство, которое, должно быть, испытал Персей, когда она приземлилась с ним на той поляне, теперь уже много месяцев назад

— Прекрасное заявление, — заметил Посейдон, поворачиваясь к ней, — Твой смертный спутник — настоящий воин.

В его звучном голосе слышалась легкая нотка озорства, как в набегающей волне, движущейся к берегу. Она посуровела и посмотрела на него, презрительно сбрасывая давящую тяжесть мощной ауры морского бога со своих плеч и разума.

— Так и есть, — медленно ответила Артемида, — Хотя он еще не взял надо мной верх, — Персей нахмурился, но прежде чем он успел сказать хоть слово, Артемида продолжила: — Спасибо, что прислали Гиппокампа, чтобы помочь мне после того, как я… спрыгнула с башни.

— Спрыгнула? — повторил Персей, — Но ты была в стороне канала…

Персей, казалось, осознал это несоответствие и указал на нее правой рукой с обвиняющим жестом. Артемида почувствовала, как ее губы сложились в жесткую гримасу, когда она посмотрела на морского бога. Неужели он действительно спровоцирует ее в ее собственной палатке?

— Артемида спрыгнула с башни, стоя на рычаге катапульты, — беспечно сказал Посейдон, — Я должен был смягчить твое приземление, племянница. Если бы не я, ты, скорее всего, погибла бы от удара о воду, — Посейдон положил свой трезубец на землю, его три зубца направлены в небо.

— Прыгнула с… ЛЕДИ АРТЕМИДА! — крикнул Персей, бросив на нее сердитый взгляд. Она вздрогнула от повышенного тона в палатке и нахмурилась.

— Заткнись, — прошипела Артемида, подкрадываясь к Персею, — По всем правилам ты должен соблюдать постельный режим, а не беспокоиться, как наседка, о моем здоровье.

Она ткнула пальцем в поднятую руку Персея, ее гнев усилился, когда она услышала, как Посейдон хрипло рассмеялся позади. К его чести, Персей сделал шаг назад, но его зеленые глаза горели решимостью.

— Артемида, я сказал тебе, что сделаю все возможное, чтобы помочь тебе пройти через эту экспедицию, с какими бы трудностями мы ни столкнулись, — твердо сказал Персей, и она узнала в этом его повторяющуюся мантру, которая никогда не переставала ее бесконечно раздражать.

— Мне нужно повторять это еще раз, в сотый раз? — Артемида кипела. — Я не нуждаюсь в твоей защите! Я и так достаточно беспокоюсь о монстрах в воздухе и богах на земле. Мне не нужна дополнительная нагрузка — постоянно следить за тем, чтобы ты был жив!

— Мир вам обоим, — голос Посейдона прорвался сквозь их перепалку подобно приливной волне силы, разрушая нарастающий гнев, которому Артемида позволила накопиться в ее сердце, когда она сжала кулаки, свирепо глядя на Персея. — Я пришел сюда, чтобы принести свои извинения и поддержать тебя, племянница, не более того. Я хотел бы быть более полезным, но у Зевса повсюду глаза. Последнее, что нужно нашей семье, это еще одна война между богами. А теперь я ухожу.

Белая вспышка вырвалась из середины комнаты, когда божество ворвалось в комнату. Артемида мгновенно распознала присутствие, обычно желанное, но ее глаза расширились от шока, когда она поняла, что пришествие Афины может быть не таким мирным, как обычно бывало. Персей поднял здоровую руку перед лицом, когда белый свет потускнел, и они оба посмотрели туда, где свет, наконец, полностью померк.

Афина стояла в безупречно белой тоге с ярчайшей серебряным поясом. Ее завитые волосы струились по спине, их теплые темные пряди ослепительно отражали свет факелов. Глаза богини войны мгновенно сфокусировались на Артемиде и Персее.

— Сестра, рада тебя видеть… — Афина мгновенно остановилась и повернулась налево. — Ну. — Ее теплый голос мгновенно понизился до ледяной стали и сдержанного презрения. — Ах, Посейдон! Я не знала, что ты будешь здесь, чему обязана таким удовольствием, — практически выплюнула Афина.

Персей кашлянул один раз, прежде чем наклониться к Артемиде и прошептать:

— Это все из-за Медузы?

Артемида вздохнула, прежде чем кивнуть:

— Медуза…

— Приветствую, Афина, мы действительно слишком долго не разговаривали, — отмахнулся Посейдон от очень плохо завуалированных оскорблений, в его густой бороде появилась морщинка, когда он рассматривал Афину с другого конца комнаты.

— Едва ли прошло два дня. Твой мозг, действительно, помутился от морской воды, в которой ты живешь, — Афина отступила назад, ее поза была настороженной и напряженной.

— Мы согласились помочь Артемиде. МЫ. — Жизнерадостное поведение Посейдона слегка дрогнуло под тоном Афины. — Артемида попросила меня о помощи сегодня вечером. Я не видел, чтобы ты помогал ей во время сегодняшней битвы. Если бы не жертва моего Гиппокампа, ни Артемиды, ни Персея здесь бы не было.

Артемида слегка нахмурилась, когда резкий тон Посейдона показал, что водяной конь действительно пожертвовал собой, чтобы отвлечь внимание Мелькарта. Афина тоже выглядела успокоенной, ее бурные серые глаза немного смягчились при упоминании Гиппокампа. Ее сестра обожала этих существ, Артемида вспоминала один из их разговоров после ситуации с Медузой. А затем, как быстрый океанский бриз, мягкие серые глаза снова посуровели.

— Я была занят, — ответила Афина, оторвав раздраженный взгляд от морского бога, ее выразительный взгляд остановился на Артемиде и Персее, последний слегка съежился под пристальным взглядом богини. — Я видела твой сегодняшний бой с Мелькартом. Возможно, глупо, но блестяще. Другие финикийские боги не желают вызывать разногласия между пантеонами. Действия Мелькарта обрекли Тир.

— Как? — Персей наконец обрел дар речи, его голос был чист и без малейших признаков надлома под силой богов, которые, казалось, душили воздух в комнате. — Осада длится уже давно, и я не вижу способа для наших войск обычным способом прорвать стены. Сегодняшний день доказал, что военно-морской флот Тира продолжит пресекать любые попытки штурма стен.

— Почему ты думаешь, что Александр смог заручиться помощью финикийского флота? — ответила Афина, — Скоро к вам присоединятся еще корабли с Кипра. Возможно, Тир еще не пал, но петля затягивается, и волки будут наблюдать. Однако будьте настороже, я подозреваю, что Мелькарт будет бороться до конца. Он уже доказал, что не уважает ни один древний закон.

— Именно поэтому походу на данный момент помогаю я, — громыхнул Посейдон, стоя по диагонали от Афины, — У Мелькарта будут связаны руки в морях.

— Это ужасно самонадеянно с твоей стороны.

Посейдон посмотрел на Афину пустым взглядом.

— Думаю, я сейчас уйду. Рад видеть тебя в добром здравии, племянница.

Артемида прочистила горло:

— Аналогично, дядя. Я всегда буду у тебя в долгу за помощь, которую ты оказал нам здесь сегодня вечером.

Афина в последний раз посмотрела на Посейдона.

— Думаю, я тоже уйду. Внезапно я обнаружила, что мне нужно помыться.

— Соленая вода полезна для кожи, — Посейдон тепло улыбнулся Артемиде. Афина нахмурилась и внезапно приняла форму большой белой совы и, быстро хлопая крыльями, вылетела за закрытый полог палатки. В следующую секунду Посейдон тоже исчез, растворившись в миллионе разноцветных пузырьков, все они были ослепительной смесью зеленого и синего.

— Ну. Это было… — начал Персей после пары секунд молчания, последовавших за уходом богов.

— Ребячество? — продолжила мысль Артемида, оглядываясь на Персея, — Хочешь верь, хочешь нет, но они двое самые мудрые боги Олимпа. Но если собрать их вместе, получатся бесконечные мелкие ссоры.

Пока она отложила информацию, которая привлекла ее внимание, в сторону. У нее было достаточно времени, чтобы обдумать необходимые ответы и планы битвы позже. В данный момент ей хотелось только немного отдохнуть. Дневные хлопоты захватили ее, даже несмотря на то, что она случайно задремала. Она подошла к одному из кресел в центре комнаты и плюхнулась на него с меньшей грацией, чем ей бы хотелось.

— Я все еще не могу… — Персей покачал головой, словно пытаясь прояснить что-то в голове. — Боги…

Она поняла, что он имел в виду. Это было тревожное чувство — находиться среди бессмертных, как она узнала позже. Никогда раньше она не чувствовала себя такой незначительной, как когда ей угрожали Афродита, Анахита и Мелькарт. Тем не менее, Персею и ей приходилось бороться с ними на каждом шагу. Перспектива отправиться дальше вглубь страны была пугающей, ведь эти земли лишили бы их поддержки греческого пантеона.

— Я надеюсь, ты не думаешь, что я перехожу границы, говоря это… но они вдвоем… понимаешь? — Персей запнулся, махнув здоровой рукой куда-то в сторону.

Артемида улыбнулась, найдя этот жест милым. Ее быстро разгоревшийся гнев, который она направила на него ранее, казался таким глупым. Почему он вызвал у нее такую опрометчивую реакцию? Она снова попыталась выбросить эту мысль из головы, когда неприятное предчувствие охватило ее целиком.

— Я… — Артемида на замолчала, почти забыв, что сказал Персей. Она избегала его взгляда и, наконец, смогла думать ясно. — Да. Афина и Посейдон оба отрицают это, но определенная симпатия была. Они вместе создали колесницу, используя опыт Посейдона в обращении с лошадьми и таланты Афины в создании колесницы. Однако их хорошие отношения продлились недолго. Все началось с того, что покровительство Афин перешло к Афине. Из всех олимпийцев Посейдону, Афине и мне поклонялись в Акрополе, но до возведения храмов афиняне искали покровителя. Я пренебрегла участием в соревновании. У меня была охота, и мне не нужно было присматривать за городом. Что нельзя не отнести к Афине и Посейдону. Каждый желал покровительства Афин, и оба лелеяли большие амбиции. Я уверена, ты знаешь эту историю?

Артемида посмотрела на Персея, ее мысли и голос вернулись под контроль, когда она заговорила. Персей неторопливо подошел к ней, стараясь не задеть больное плечо. Он сел на свободный стул, его взгляд на короткое мгновение скользнул к закрытому пологу палатки.

— Да. Моя мать рассказывала мне об этом, когда я был ребенком. Афина и Посейдон создали различные подарки для жителей Афин. Тот, кто создаст более полезный, будет назван победителем и покровителем Афин. Афина взмахнула рукой и создала оливковое дерево. Посейдон воткнул свой трезубец в землю, и из-под земли забил источник. Однако, поскольку источник был соленым, афиняне не могли пить из него, и поэтому они назвали победительницей Афину.

Артемида слегка улыбнулась и кивнула:

— Это правда, как и то, что было написано и сказано об этом легендарном соревновании. Однако Афина намеренно сделала так сделала. Хочешь услышать реальную историю?

Персей удивленно рассмеялся, его зеленые глаза слегка заблестели.

— Ты расскажешь мне, простому смертному, секреты самой Афины? Может быть, тебе лучше сначала проткнуть мне уши.

— Я никогда не клялась не рассказывать это, и сейчас она ведет себя совсем не как олимпийская богиня. Ее важна информация, но она бы ге получила ее, если бы Посейдон не подарил мне ручную лошадку. — Артемида улыбнулась, когда Персей закатил глаза.

— Чем скорее эти двое помирятся, тем легче станет моя бессмертная жизнь, — отмахнулась от беспокойства Артемида, — Реальная история, произошедшая на Афинском Акрополе, способствовала сегодняшней вражде Афины и Посейдона. Я была там в тот день, наблюдала за соревнованиями. Несмотря на то, что Афина, что Посейдон, оба искренне желали быть покровителями Афин. Я знала, что Посейдон не просто так создал соленый источник: он специально отдал покровительство над городом Афине.

— И Афина не знала? — Персей задумался, его лицо выдавало его мысли.

— Тебе уже следовало бы знать, что боги могут совершать ошибки, Персей, — спокойно сказала Артемида, — Афина, насколько мне известно, никогда не знала о поступке Посейдона. Однако после состязания Афина дала клятву девственности.

В глазах Персея появилось понимание.

— И когда Посейдон услышал…

Артемида кивнула, прежде чем Персей успел закончить:

— Я не оправдываю то, что он сделал, или его реакцию на то, что Афина поклялась стать Богиней-Девственницей, но Афина веками отказывалась слушать меня об этом.

— Я прекрасно понимаю это. Александр по-прежнему не слушает меня почти во всем, — пробормотал Персей.

— Я говорила с ним об этом, — призналась Артемида, вспоминая свою ссору с македонским царем после нападения на мол, — Я сказала ему и солдатам, которые меня слышали, что нужно что-то менять с этой осадой, а то в дело будут вовлечены сами боги. Я думаю, что, по крайней мере, он проведет еще один военный совет.

Персей промычал что-то, но ничего не ответил. Итак, они погрузились в тишину, нарушаемую только потрескиванием факелов.

— А что насчет тебя? — внезапно спросил ее Персей, — Ты о чем-нибудь сожалеешь?

— А? — Артемида склонила голову набок, глядя на Персея. К чему он клонит? Его зеленые глаза долго изучали ее, прежде чем он начал говорить.

— Я только имел в виду… поскольку Афина пренебрегает Посейдоном, а Александр по-прежнему упрямо придерживается своего отношения к тирианцам… — заговорил Персей с серьезным выражением лица: — Ты сожалеешь о своей клятве?

Ее первой реакцией при упоминании этих слов была ярость. Быстрый и сильный всплеск адреналина, от которого чесались руки вонзить нож Персею в пах за то, что из всех богинь он задал такой вопрос именно ей… кто он такой, чтобы сомневаться в ее выборе, но…

Вид матери, лелеющей своего новорожденного ребенка, блуждал в сознании, образы смягчали острые углы ее мыслей и желаний. А затем… образ смеющегося Персея заменил ту давнюю материнскую мечту, которая сопровождалась ребенком с черными волосами и глазами, кричащим со своего места на плечах. И рядом с ними Артемида увидела себя, обнимающую Персея за талию, ее голова покоилась на его правом плече.

— Нет! — яростно возразила Артемида, — Нет, вовсе нет.

— Я… Я не имел в виду… — Персей запнулся, умиротворяюще подняв к ней руку.

— Нет, ты этого не делал, — отрезала Артемида, — Я иду спать. Тебе тоже стоит отдохнуть.

Она ворвалась в свою спальню и задвинула тяжелую ткань, не оборачиваясь к нему, ее сердце бешено колотилось. Через мгновение она услышала, как Персей тихо выругался, и увидела, как его затененная фигура шаркающей походкой вернулась к своей кровати, а вскоре после этого раздался звук задвигающейся занавески.

Густой лес, покрывавший холм лагеря Полукровок, расступился под большой аркой. Внизу восходящее солнце омывало уютные домики и Большой дом. Артемида проследила за взглядом Дженнифер, когда молодая девушка уставилась на надпись, высеченную на лицевой стороне арки.

ЛАГЕРЬ ПОЛУКРОВОК

— Думаю, теперь это будет дом, — тихо сказала Дженнифер, повернувшись и посмотрев вниз на долину, где даже ранним утром уже были видны обитатели лагеря. Артемида слегка улыбнулась, представив, что если бы каждый полубог вставал с восходом солнца. Тогда они действительно могли бы стать настоящей боевой силой. Если бы только кто-то мог руководить ими, как охотой.

— Я могу представить, что ты будешь только цвести здесь, — ответила Артемида своей бывшей охотнице, — Сделай мне одно одолжение: передай Хирону мои приветствия, как только доберешься до Большого Дома. — Новая волна страха омыла лицо Дженнифер, и Артемида мгновенно поняла причину. — Тебе не нужно объяснять причину, по которой ты больше не охотница, — успокоил ее Артемида, — Если хочешь, ты можешь просто сказать, что покинула охоту с моего благословения.

Дженнифер медленно кивнула, прежде чем устремить на нее свои голубые глаза.

— Я… не заслуживаю это, леди Артемида. Я никогда не смогу отплатить вам за это… Мне так жаль, что я не была той охотницей, какой вы меня считали.

— Нечего извиняться. И что касается всего остального, я давно поняла, что следовать зову сердца тоже не всегда неверно, — закончила Артемида и видела, как Дженнифер наконец кивнула и направилась к арке лагеря полукровок. Серебристая охотничья туника отразила лучи солнца, и Дженнифер прошла через барьер, ни разу не оглянувшись.

Артемида некоторое время наблюдала за ней, прежде чем отвернулась. Как бы ей ни хотелось самой проводить Дженнифер в Большой Дом, охота направлялась в Мэн, и ей нужно было поговорить с Афиной, прежде чем она сможет присоединиться к своим девочкам на Севере. Солнечные леса и зеленые холмы сельской местности Нью-Йорка на короткое время привлекли ее внимание. Если повезет, войну между богами можно будет предотвратить, и этим землям не будет угрожать разрушение. Море и Воздух ничего не пожалеют.

Солнцестояние начиналось чуть больше чем через день. И у нее не было полубога, чтобы усмирить надвигающуюся бурю. Даже Аид, один из самых затворнических богов, готовился к войне в отсутствие своего Шлема Тьмы. Она была настолько поглощена делами охоты… и своими воспоминаниями, что казалось, что не было другого пути действий, кроме войны. Она могла только надеяться, что заседание Совета действительно отсрочит ее.

Артемида призвала энергию вокруг, чтобы подняться на Олимп. Она почувствовала сильный толчок в живот и поморщилась, когда ее божественная форма мелькнула на долю секунды, лишив ее энергии. Ее фигура в мгновение ока взмыла вверх, пролетев по небу в ярких серебристо-белых тонах. В следующее мгновение она приземлилась возле сверкающего беломраморного дворца Афины.

Количество энергии, которое потребовалось, чтобы перенестись в третий раз всего за несколько часов, сильно истощило ее силы. Артемида сморщила нос от ощущения сонливости и тяжести в ногах. Но потом это чувство задело ее за живое… насколько знакомо это было в те дни, когда она воевала бок о бок с ним…

Артемида вздохнула, опустив голову, когда воспоминание о нем снова просочилось в сознание. Как ей хотелось вернуться в ту палатку с самой собой и бить ее, пока она не поймет. Он был ее опорой во время того похода, и в мире не было ничего, чего бы она желала больше, чем проводить больше времени с ним и купаться в той любви, которую она так отчаянно пыталась подавить.

Этот проклятый образ возник снова, который преследовал ее вот уже 2300 лет.

Ребенок на его плечах смеется над постоянно расширяющимся миром, а она рядом с ним, прижавшись к ним двоим. Семья. Семья, которой никогда не суждено было стать реальностью, существующая только в ее сознании как постоянное напоминание о том, что у нее могло бы быть.

Но все еще оставалась какая-то цель. Артемида собралась с духом, зная, что из всех, кого она встретила за долгие столетия своего существования, он наверняка сделал бы ей выговор за то, что она ноет, когда она могла бы пытаться спасать жизни. Он сделал ее лучшей богиней.

Уверенными шагами Артемида направилась к массивным двойным бронзовым дверям дворца Афины. Огромные листы металла были заполнены легендарными сценами из прошлого. Титаномахия, Гигантомахия, странствия Одиссея, разграбление Трои и даже создание Колесницы. Последнее не стало для нее неожиданностью, но это был другой разговор, для другого дня.

Она подняла руку и дважды постучала, по дворцу разнесся глубокий гул. Массивные двери со скрипом открылись на хорошо смазанных петлях без промедления.

Артемида была частым гостем, поэтому массивная квадратная комната, которая служила главной открытой площадкой всего дворца, не имела на её никакого гнетущего эффекта, но все равно заставляла замереть в восхищении.

Все стены были увешаны книгами и свитками, полки тянулись до самого потолка. Проходы на втором этаже образовывали идеальный квадрат вокруг камина и центральных столов и стульев, где Артемида много раз беседовала с Афиной. Фреска на потолке была тщательно продуманным изображением основания Афин, последовательной историей, которая вращалась по кругу.

Свет факелов танцевал на колоннах, и лучи отражались на тусклом выцветшем пергаменте многих свитков, которые хранились там веками как часть личной коллекции знаний Афины.

Комната была вершиной знаний на Олимпе, и даже коллекция Зевса в главном дворце затмевала не только при объеме работ, но и их разнообразии. Артемида бродила по правой стороне комнаты, следуя за свитками папируса, которые достались ее сестре от писцов Птолемея в Египте. Это были хроники завоеваний Александра в Азии. На них также скопилось большое количество пыли: они были нетронутыми.

В конце концов, зачем Афине использовать эти свитки, которые часто были неточными, когда она могла обратиться к первоисточнику? Артемида подняла глаза на шум и ревущую ауру силы, вошедшую в комнату. Конечно же, Афина стояла у одной из дверей, которые вели вглубь дворца.

— Доброе утро, сестра. Чему я обязана этим визитом? — сказала Афина, ее серые глаза настороженно наблюдали за ней.

Артемида вряд ли могла винить ее, поскольку в последний раз они расстались из-за какой-то ссоры из-за Посейдона. Их ссоры обычно и касались Посейдона. Она подозревала, что это не изменится.

— Привет, Афина, — нейтрально поприветствовала Артемида свою сводную сестру. — У меня есть новости о моей охоте за сыном Посейдона и твоей дочерью.

— Правда? — маска Афины дала трещину, и ее беспокойство о дочери просочилось сквозь ее сдержанную ауру.

— Да. Мои охотницы выследили сына Посейдона, сатира… и дочь Афины к западу от Логова Медузы. То, чего ты боялась, правда. Твоя дочь с полубогом, — сообщила Артемида. Она оценила реакцию Афины на новость, Артемида никогда раньше не видела Афину настолько обезумевшей от опасности, постигшей одного из ее детей. Богиня Мудрости любила своих детей, но никогда не оказывала им никакой услуги или давала привилегии.

— Я надеялась, что ошибаюсь… но я также рада, что она жива и здорова. Насколько близки твои охотники к их поимке? — Афина подошла к ней и жестом пригласила к одному из блестящих дубовых столов. Артемида скользнула к столу и села на один из маленьких табуретов без спинки, стоявших у стола, разглаживая при этом свою переливающуюся серебристую тунику.

Это была та часть, которую она хотела бы пропустить.

— Мои охотницы выследили троицу до Нешвилла, Теннесси. Там… они столкнулись с некоторыми сложностями.

Нетерпеливое выражение лица Афины мгновенно исчезло.

— Продолжай.

Бесполезно было пытаться предотвратить неизбежное. Артемида приготовилась к гневу Афины и разговору, который давно назревал.

— Мои охотницы потеряли след. Мы знаем, что троица направляется в Сент-Луис, но это было вчера. Они могли бы уже добраться до Калифорнии… — Артемида сделала небольшую паузу. — На железнодорожной станции Нешвилла Зои обнаружила, что в тамошнем Парфеноне поселилось чудовище. Чудовищем была не кто иная, как Лернейская гидра, — Артемида наклонилась вперед, опираясь на стол, встречаясь взглядом с Афиной.

— Я вижу… ты убила зверя? — быстро спросила Афина.

— Да. Но не без потерь. Одна из моих охотниц был тяжело ранен, и я потеряла другую.

Артемида остро переживала эту недавнюю потерю. В памяти появилось изображение Дженнифер, входящей в лагерь Полукровок. Она не была в охоте так долго, как Зои или Фиби, но она принесла с собой ту часть душы охоты, которая есть в каждой её девочке. И это была потеря, за которую Артемиде придется держаться вместе с другими павшими охотницами, всплывавшими в памяти.

— Именно из-за этого я прекращаю свои поиски сына Посейдона. Я не хочу больше терять своих девочек. Если на горизонте война, я сделаю все, что в моих силах, чтобы предотвратить это, но я не стану рисковать другими охотницами в поисках Похитителя Молний.

Афина прищурилась.

— А моя дочь, Аннабет? Своим решением ты рискнешь ее жизнью? Я понимаю цену, но война обрушится на Олимп. Аид начал вызывать свою армию из подземного мира. Посейдон подготовил своих циклопов, вооружил до зубов водяных. Зевс объединяет всех второстепенных богов, которые будут бороться за свои амбиции, а ауры Олимпа шепчут о надвигающихся штормах. Артемида… мы должны найти этого сына Посейдона, он ключ к…

— Я не потеряю еще одну охотницу, — Артемида хлопнула рукой по столу. — Слишком долго мою охоту использовали как пешку Олимпа. Если ты думаешь, что я рискну еще одной ради молний Зевса… — Артемида сердито посмотрела на Афину. — Ты, как никто другой, должна знать почему.

Но Афина покачала головой.

— Артемида, тебе нужно найти этого полубога. Он наш единственный шанс на мир! Ты не можешь прятаться от угрозы потерять охотниц… За все это время я потерял бесчисленное количество детей.

Боги не способны меняться.

Я веками пыталась вытащить тебя из этой усугубляющейся депрессии из-за потери Персея. Спасение одной охотницы сейчас не исправит его смерти!

Я всегда думал, что боги были пастухами смертных.

— Хватит! зарычала Артемида, — Как ты смеешь называть меня эгоисткой? Слишком долго боги использовали мою охоту как опору в трудные времена. Я потеряла слишком много охотниц из-за действий богов. Он научил меня этому! Ни ты, ни моя семья! Ты подталкивала меня к тому, чтобы заново пережить мое прошлое, и теперь я собираюсь заставить тебя сделать то же самое!

— Не переводи стрелки! — Афина огрызнулась. — Я просила тебя открыться самой себе о Персее, а ты даже не можешь произнести его имя! Как…

— О, ради Олимпа, — Артемида оцепенело слушала, как разглагольствования Афины переходят в безумие, пока она бубнила свою мантру о мире и равновесии между богами. — ТЫ ВЛЮБЛЕНА В ПОСЕЙДОНА!

— Я… Что? — пролепетала Афина, — Я НЕ влюблена в эту мерзкую, дышащую моллюсками, морскую… губку! Ты просто хватаешься за воздух, чтобы оправдать свою…

— Ты любила его с тех пор, как появилась на свет. Я видела твое лицо в тот день, — спокойно заговорила Артемида, — Афина, я знаю, что ваши отношения были напряженными, но неужели ты хоть на секунду подумала, что Посейдон не заботился о тебе все эти тысячи лет? Как ты думаешь, почему он позволил тебе завоевать покровительство Афин? Как ты думаешь, почему он спроектировал колесницу вместе с тобой? Как ты думаешь, почему он посылал Гиппокампов плавать по водам у Пирея на каждом восходе солнца? Он любил тебя долгое время, а ты была слепа к этому.

— Нет! — Афина упрямо покачала головой, ее ниспадающие вьющиеся волосы развевались в такт движению. — Он… он осквернил мой храм!

— Гнев из-за твоей клятвы девственности, — подсказала Артемида.

— Он высмеивает мою работу на каждом шагу!

— Я думаю, ему нравится видеть, как ты краснеешь и споришь с ним…

Артемида замолчала, обдумывая все аргументы сестры, в то время как она часто видела, как в глазах Посейдона пляшут озорные огоньки.

— Он женился на этой … титаниде! Он зачал от нее бога! Он создал бессмертную семью! Он даже не спросил меня, а потом у него хватает наглости сказать мне, что он присмотрит за нашими детьми! — Глаза Афины засияли, прежде чем она отвела взгляд.

Артемида перестала улыбаться, когда поняла, что Афина не отрицала свою любовь к Посейдону. Она изо всех сил пыталась справиться с этим. И в глубине души это было не так. У Посейдона действительно была семья, и он всегда был женат на своей бессмертной жене-титаниде. Артемида попыталась представить себе это, когда он был женат на Медее. Так мучительно близко, но навсегда недосягаемо.

— Афина… Я…

— Я хотел, чтобы ты открылась, Артемида… для меня уже слишком поздно. Я давно потеряла свой шанс на любовь. — Афина подняла взгляд от стола к своим стенам со свитками. — Но ты, ты не закончила: я не смогла бы вынести еще один год, видя, как ты разрушаешь себя из-за Персея, не тогда, когда… — Богиня замолчала, прежде чем взять ее за руку, — Я смирилась с тем, что никогда не буду рядом с Посейдоном. Временами мы хорошо ладим, но в остальном… — Взгляд Афины скользнул в сторону, что показалось Артемиде странным. Прежде чем она смогла придумать возможное значение, Афина продолжила: — Я просто хочу, чтобы ты осознала, что произошло между тобой и Персеем.

Артемида сжала руку Афины, и в ней потеплел прилив тех давних чувств. Ее воспоминания никогда не принимали его так близко к сердцу с тех пор, как он погиб у нее на руках… Острая боль сменилась теплом воспоминаний и ностальгии. Она наконец-то смогла обрести покой и смотреть на него как на силу, а не слабость.

— Ты была права, заставив меня рассказать его историю. И я прошу прощения за упоминание Посейдона.

— Нет… Мне жаль, что я так отреагировала на твое решение. Ты следовала за полубогами, насколько могла. Я не могу просить тебя еще больше рисковать своей охотой ради этого, — Афина положила свои молочно-белые локти на стол. — Возможно, мы сможем избежать войны с помощью дипломатии. Если Зевс объявит войну…

— Я присоединюсь к Посейдону, — ответила Артемида, — А ты?

Эта мысль затронула что-то в глазах Афины, и она не ответила ей, но Артемида знала ответ.

— Встреча состоится завтра. Ты придешь заранее? — Афина выпрямилась, казалось, вернувшись к своему аналитическому «я».

— Да, но я буду со своей охотой раньше в тот же день. После того, как они устроятся и будут готовы на случай, если… дела здесь, на Олимпе, пойдут плохо, я встречу тебя в Тронном зале. Можем ли мы доверять кому-либо?

— Большая часть Совета. Единственные, кто стремится к войне, — это Арес и Зевс. Они единственные, кто понимает, что мы не можем позволить себе так быстро израсходовать столько нашей силы. Мы больше не молодые боги. Наша преданность постоянно уменьшается. Мы не можем вести себя как боги, которыми мы когда-то были.

— Теперь мы надеемся на полубогов, — мрачно пробормотала Артемида, — Боюсь, скоро наступят дни, когда я не смогу надеяться защитить своих девочек от вреда. Им придется сражаться без моей помощи. — Она замерла при этой мысли.

— Увидимся завтра, сестра.

Артемида улыбнулась Афине, она все еще сидела за столом.

— Действительно, завтра, сестра.

OOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOO

Тяжелые бронзовые двери закрылись, когда Артемида вышла из своего дворца. Афина ждала и прислушивалась, не вспыхнет ли аура Артемиды, когда она исчезнет. Поток серебристой энергии ее сестры разнесся по всему дворцу, когда богиня Луны, наконец, перенеслась в Мэн, куда как раз прибывала охота.

Афина с облегчением вдохнула сухой безводный воздух и встала из-за стола.

— Она ушла? — глубокий мелодичный голос раздался от дверей библиотеки, где располагались спальня и сады.

— Да. — Афина нахмурилась, поворачиваясь на знакомый голос. — Хотя мне пришлось солгать ей. Она сказала мне, что остановила охоту на полубогов. И… что я люблю тебя.

Слова, которые обычно вызывали легкую улыбку на ее лице, теперь были кинжалами в ее сердце, отголосками криков, которыми Артемида осыпала ее. Она была права в каждом слове. Но план требовал полной иллюзии ее истинной природы… включая ее роман с Посейдоном.

Посейдон усмехнулся, отчего внутри нее разлилось тепло, несмотря на обстоятельства.

— А ты меня любишь? — спросил он, пересекая комнату, чтобы положить свои мозолистые руки ей на талию. От него пахло морем, его гавайская рубашка и солнцезащитные очки заставляли ее закатывать глаза от его мальчишеского обаяния.

— Да. Но это к делу не относится. Я боюсь за грядущий Совет. Ты уверен, что наш план сработает?

— Наши дети умнее, чем ты о них думаешь! — рассмеялся Посейдон, — Особенно Аннабет. Я знаю, что этот план увенчается успехом.

Афина улыбнулась и обхватила руками торс Посейдона.

— Отец Аннабет был очень хорошим человеком.

Ответное рычание было достаточным ответом на это. Но главный вопрос все еще крутился в ее голове. Была ли она права, скрывая эту информацию так долго?

— Я боюсь, что Артемида никогда не простит меня. Прости нас обоих.

— Афина… мы говорили об этом. Нет другого варианта, который сработал бы. Она должна увидеть это сама. Иначе она в это не поверит.

— Мы могли бы поручить охоте поймать их, Лернейская гидра…

Афина нахмурилась, обдумывая это. Она никогда не представляла, что Артемида едва не потеряет охотницу из-за зверя, но ей пришлось немного отступить от охоты на полубогов.

— Нет. — твердо сказал Посейдон, —

Это был наш единственный план действий. Наши дети — наша лучшая надежда в том, чтобы заставить вора действовать. Я знаю, что у моего сына молнии. Вор захочет их вернуть.

— Как ты думаешь, они будут готовы? — Афина волновалась, ее сердце сжималось. Если бы Артемида знала, когда постучала в дверь дворца…

— Так и есть. Кроме того, если мой сын действительно реинкарнация Персея, я не думаю, что даже у бога есть шанс против него.