Кто не знает Черри Сью, Гарри Поттера сестру? (джен)

Здравствуй,

Виола, погребённая в волнах!

— Уильям Шекспир, «Двенадцатая ночь», акт V, сцена 1.

Как же хорошо, заработавшись летом на жарком огороде, скинуть наконец мокрую от пота одежду и окунуться в холодное озеро!

Как же хорошо, притворявшись долгое время сторонницей Амбридж, отпороть от мантии серебристую нашивку в форме буквы «И» открыто выступать против новой директрисы!

— Как я вижу, на вас, мисс Сью, обычные наказания не действуют.

Амбридж не очень удивилась, что сообщниками незаконно проникших в её кабинет Гарри и Гермионы оказались Рон, Невилл, Джинни и Полумна, но она никак не ожидала увидеть в их обществе Черри Сью, к которой всего несколькими часами ранее было применено столь унизительное, по мнению Амбридж, наказание.

«Ага, ваши меры меня только вдохновляют, ” — хотела ответить Черри, но мешал засунутый в рот кляп. Поэтому она просто покивала головой.

— Ну, всё! Я отправляю приказ о вашем заключении в Азкабан!

«Да хоть о моей ссылке на Марс. И чего она так разоралась?» — думала Черри.

Стоя в душном директорском кабинете, стиснутая мёртвой хваткой Уоррингтона, предотвращающей любые попытки к бегству, она наслаждалась дуновениями свободы…

* * *

— Джинни, Полумна, Рон, Невилл! Вы уж простите меня, пожалуйста.

— Шарлотта Анна Сью! — гаркнула Джинни. — У тебя явно что-то не так с пониманием того, как мы к тебе относимся.

— Вы что, не считаете меня предателем?

— Черри, ты это серьёзно? — не верил Рон. — Мы же теперь в курсе, что именно ты посылала нам ласточек.

— Да, но все эти три месяца я вела себя с вами так надменно, будто сама решила примкнуть к Инквизиционной дружине…

— И мы тебе почти поверили, — честно кивнул Невилл.

— И мы всё время знали, что ты только притворяешься, — сказала одновременно с ним Полумна.

— Подведём итог, — решительно заключила Джинни. — Черри, мы тобой восхищены. Ты втёрлась в доверие Амбридж и информировала нас о планах Дружины — это раз. Ты только что помогала нам отвлечь Амбридж от её кабинета, чтобы Гарри и Гермиона могли связаться с площадью Гриммо — это два. Когда Дружина нас схватила, ты вырубила Малфоя, который держал все наши палочки; если бы не ты, я не смогла бы вызвать летучемышиный сглаз, и нам не удалось бы удрать — это три.

— Кстати, Черри, а как ты вырубила Малфоя? — спросил Невилл. — У тебя ведь тоже отобрали палочку.

— Ага, отобрали. Ту, что была у меня в руке. Но не ту, что была у меня в рукаве!

Черри задрала рукав мантии. К предплечью была примотана её настоящая волшебная палочка, из которой полетел в Малфоя тот самый «Ступефай».

Какое-то время все пятеро шагали молча; только ветки Запретного леса хрустели под ногами.

— Скажите, — уточнила Черри, всё никак не веря, что в одночасье превратилась из предательницы в героиню, — а Гермиона на меня тоже не злится? Я ведь её обворовала тогда. А Гарри? Он ведь в ОД главным был…

— Сейчас найдём Гермиону и Гарри — спросишь у них сама, — ответила Джинни. — Но если ты ещё раз попробуешь попросить прощения у нас, я тебе врежу, честное слово.

* * *

Остаток пути по лесу Черри придумывала, как именно будет извиняться перед Гермионой за то, что без разрешения стянула у неё применённое к Мариэтте заклинание.

«Прости, что наплевала тогда на твоё мнение относительно Мариэтты и её предательства Отряда Дамблдора, ” — плохо. Черри до сих пор не знала, кто из них был тогда прав: она или всё-таки Гермиона.

«Прости, но я не могла поступить иначе, ” — плохо. На попытку примирения вообще не похоже.

«Прости, что я такая вот предательница, ” — плохо. Джинни врежет.

Как-то очень скоро они услышали в чаще знакомые голоса, нашли Гарри с Гермионой, договорились, что полетят в Лондон на фестралах, стали спорить, кто из них полетит, а кто останется.

Черри решительно направилась к той же паре фестралов, что и Гермиона, и перед тем, как они забрались на жилистые спины, выпалила первое, что пришло в голову:

— Прости, что залезла без разрешения в твои вещи.

— Прощаю. Только не делай так больше, ладно?

— Ладно.

Как-то на удивление просто прошло её примирение со всеми…

И только когда семь крылатых коней уже рассекали со свистом холодный воздух, везя своих всадников в направлении Лондона, Черри сообразила, что с одним человеком она так и не помирилась как следует. И этим человеком был её названый брат Гарри.

«Ладно, потом. Сириуса спасём — и сразу помиримся. А сейчас нечего его отвлекать, ” — подумала Черри.

* * *

— Вот и всё, Поттер. А теперь отдай мне пророчество, — сказал Люциус Малфой.

Гарри огляделся; со всех сторон платформы в центре амфитеатра с аркой его окружали Пожиратели смерти. Он же был один против десяти врагов: Рон пал жертвой материализовавшихся мыслей, Гермиону поразило неизвестное заклинание Долохова, Джинни и Полумну вырубили с одного удара, Черри и Невилла тоже наверняка уже схватили…

— Ну? — требовательно протянул руку Люциус Малфой. — Давай его сюда, мы не хотим долго ждать.

— Или, чтобы убедить тебя, нам стоит притащить сюда кого-нибудь из твоих бесчувственных дружков и приставить палочку к его горлу? — предложила Беллатриса.

Выхода не оставалось. Гарри вынул пророчество из кармана, поднял…

Вдруг слева от него раздался хлопок; одновременно с головы Макнейра слетела шляпа. Все обернулись на звук, Малфой поднял было палочку — но грянул ещё один хлопок, и торчащий из кулака Люциуса Малфоя конец палочки вдруг сам по себе обломился.

На верхней ступеньке амфитеатра стояла Черри Сью с пистолетом.

— Гарри, сделай милость, подними повыше пророчество. Ещё выше. Вот так! — и Черри направила ствол оружия точнёхонько на стеклянный шарик, что Гарри держал над головой чуть ли не на вытянутой руке. — Остальным стоять на месте. Одно ваше движение — и эта маггловская штучка под названием «пистолет» прострелит пророчество быстрее, чем вы успеете закончить в голове невербальное заклинание. Меткость моего оружия вы только что оценили.

— Н-но… — начал Люциус Малфой, но не знал, что и сказать. В какие-то несколько секунд ситуация кардинально изменилась, причём вовсе не в его пользу.

— И нет, я не постесняюсь повредить вместе с пророчеством руку брата, — спокойно продолжала Черри, спускаясь к стоящим внизу, чтобы быть ближе к стеклянной мишени. — А что делать? На войне как на войне.

Голос Черри звучал безжалостно, будто она была биороботом-убийцей из какого-нибудь маггловского фильма. Пожиратели застыли на месте; даже Беллатриса не желала рисковать пророчеством. У Гарри в голове крутились две мысли: «Лишь бы все живы остались!» и «Откуда у моей сестры ПИСТОЛЕТ?» Разумеется, первая мысль волновала его гораздо больше, но полностью отделаться от второй тоже не удавалось.

— И долго мы будем так стоять? — ляпнул Макнейр.

— Всё зависит от того, насколько быстро мы договоримся, — невозмутимо продолжала Черри. — Вы хотите получить пророчество, и мы его вам отдадим. Но вот условия сделки необходимо обсудить заранее, не правда ли?

— Мисс Сью, — ласково, но с нотками нетерпеливого раздражения в голосе сказал Люциус Малфой, — разумеется, получив пророчество, мы отпустим вашего братца, вас саму и всех ваших друзей. Подумайте сами, ну на что нам семеро никчёмных подростков?

— Этого мало, — возразила Черри. — Мы хотели бы ещё осведомиться насчёт некоторых планов вашего босса.

— Слишком многого ты хочешь, девочка, — ответила Беллатриса, стоящая ближе остальных к Черри. Её правая рука с палочкой оставалась неподвижной, но левой рукой она уже достала из заднего кармана мантии кинжал, и судя по твёрдости её движений, она была уверена, что ей удастся пустить его в ход.

— М-миссис Лестрейндж! — прозвучал ещё один голос с другого конца зала. — Бросьте нож на землю, иначе я, целясь в него, могу нечаянно прострелить вам спину. А я, п-поверьте, не настолько мстителен, ччтобы желать этого.

Пожиратели вздрогнули.

— Можете обернуться и посмотреть на моего сообщника, — разрешила Черри. — Миссис Лестрейндж, уроните нож, пожалуйста.

В полной тишине звякнул упавший на пол кинжал; повернув головы, Пожиратели увидели спускающегося к ним по другой стороне амфитеатра Невилла. В руках он тоже держал пистолет, но целился им не в пророчество, а поочерёдно направлял ствол на разных Пожирателей.

— Что же, продолжим, — сказала Черри, подходя почти вплотную к Беллатрисе. Лицо колдуньи выражало крайнюю ненависть: её, правую руку самого Тёмного лорда, вынудили бросить оружие малолетние грязнокровка и сын поверженных ею врагов! — Нам очень хотелось бы узнать, где сейчас находится мистер — ах, простите, Лорд Волан-де-морт.

— Не ваше дело, — буркнул Руквуд. — А если вы не отдадите нам пророчество, он будет находиться здесь. И поверьте, он не разделяет нашего милосердия.

— С-свинцовой пуле не важно, чего он там не разделяет, — возразил Невилл.

— Ты, тупоголовый мальчишка! — взвилась Беллатриса. — Неужели ты думаешь, что нашего Тёмного Лорда возьмёт какая-то маггловская сливовая пулла?

— Так пули ему не страшны, говорите? — подхватила Черри мысль Беллатрисы. — Ух ты, какие подробности открываются… А почему он у вас такой непробиваемый? И из чего сделан его бронежилет?

Ответом ей была тишина, хотя Пожиратели явно много хотели ей сказать.

— Ах, какие же вы не сговорчивые! Ну, дальнейшими планами мистера — ой, Лорда Волан-де-морта вы хотя бы поделитесь?

От необходимости отвечать или ждать очередного сверхнаглого вопроса Пожирателей смерти избавило внезапное появление Дамблдора в сопровождении Сириуса, Люпина, Грозного Глаза, Тонкс и Кингсли -помощников, которые, впрочем, не особенно были нужны могущественному чародею.

Под радостные возгласы Гарри, Черри и Невилла директор Хогвартса лёгким движением руки призвал к себе палочки Пожирателей, затем собрался произнести очередное заклинание…

Вдруг Беллатриса точным движением выбила из руки Черри пистолет, поймала его в воздухе и нажала на курок.

Раздался хлопок выстрела.

Как в замедленной съёмке, Черри схватилась руками за живот, выгнув спину, и по амфитеатру эхом раскатился её предсмертный вопль — жалобный, зовущий на помощь и одновременно понимающий, что помочь уже никто не сможет. А потом она с глухим ударом повалилась на бок.

Гарри застыл на месте. Он хотел было броситься к Черри, но его обволокло оцепенение, он не мог шевельнуться. Он знал, что нельзя было позволить этому случиться, но было слишком поздно.

— Запомни, девочка: никто не смеет угрожать Беллатрисе Лестрейндж, — сказала колдунья, возвышаясь над недвижимым телом Черри.

И громко расхохоталась.

— НЕТ! Черри, Вишенка…

Беллатриса направила пистолет на него — ему даже не пришло в голову увернуться — раздался очередной выстрел — промах — луч заклинания Грозного Глаза попал в её пистолет, и она выпустила оружие из рук — развернулась на каблуках, пересекла платформу, натурально сбив Гарри с ног — пророчество разбилось — заклинание Невилла столкнулось в воздухе с лучом Тонкс, Беллатрису не задело — Беллатриса ринулась на Невилла, выбила из его руки второй пистолет и выхватила у него палочку Гермионы — и вот она уже наверху, в проёме двери, ведущей прочь из комнаты с аркой…

— Да здравствует Тёмный лорд! — громогласно и хрипло воскликнула Беллатриса, выстрелив напоследок в воздух. Затем легко отразила обретённой палочкой луч Дамблдора и скрылась, захлопнув за собой дверь, из-за которой донеслось: — Я убила сестру Гарри Поттера!

Гарри наконец вскочил на ноги и рванул вслед за Беллатрисой, горя желанием отомстить за гибель сестры. Из-за неё, Беллатрисы, он даже не успел помириться с Черри как следует…

* * *

Гарри извивался на каменном полу Атриума, но сам он этого не осознавал. Его шрам полыхал неведомой ранее болью, его тело обвивало существо с красными глазами, его рот сам собой открывался и закрывался, произнося по чужой воле слова:

— Если смерть — ничто, убей мальчика, Дамблдор!

Только бы умереть, только бы избавиться от этой муки…

«Умереть. Забыться.

И знать, что этим обрываешь цепь

Сердечных мук и тысячи лишений,

Присущих телу,» — пронеслись у него в голове строки, которые точно не принадлежали ни ему самому, не овладевшему им Волан-де-морту.

Но кому они тогда принадлежали?

«Это ли не цель

Желанная? Скончаться. Сном забыться.

Уснуть… и видеть сны? Вот и ответ.

Какие сны в том смертном сне приснятся,

Когда покров земного чувства снят?»

Да это же Шекспир, которого так любила когда-то цитировать его сестра! И если он подумал о Черри, значит, он уже начал видеть этот самый «смертный сон». Сейчас она предстанет перед ним, и они, конечно же, сразу помирятся, как тогда у пруда лилий — лучше и придумать нельзя!

Кольца неведомого существа — смертные кольца, как называл их Гамлет (1), вдруг отпустили его, а нестерпимая боль сменилась ласковым прикосновением руки к его щеке. И ещё не открыв глаза, Гарри уже знал, чья это рука.

— Черри, Вишенка… Я так и знал, что снова встречу тебя…

Но если он действительно погиб, почему он до сих пор чувствует холод каменного пола, на котором лежит, и ноющие ушибы коленей и левой ладони, на которые он приземлился от толчка Беллатрисы?

Гарри рывком вскочил на ноги, отчего сразу закружилась голова; Черри, живая и невредимая, поднялась следом и подхватила его под локоть, не дав ему упасть.

— Так Гарри Поттер тоже здесь, в Министерстве? — поражённо воскликнул Фадж, переводя взгляд с Гарри и Черри на Дамблдора и снова на брата и сестру, стоящих посреди осколков золотых статуй Фонтана Волшебного братства. — Что всё это значит?

В кои-то веки у Гарри на языке вертелись те же слова, что и у министра магии.

— Черри, что вообще происходит? — тихонько спросил он у сестры, пока Фадж задавал директору Хогвартса новые вопросы, всё глубже раскаиваясь в том, что в течении года устранял собеседника со всех занимаемых им постов.

— Ну-у, по-моему, Фадж наконец-то посчитал появление Волан-де-морта в Министерстве достаточным доказательством его возвращения и теперь позволяет Дамблдору себя распекать, — пожала плечами Черри.

— Да я не про них! Черри, мы с тобой что, оба живы? Ладно я, не впервой, но ты… ведь Беллатриса стреляла в тебя в упор из пистолета.

— Ага. Вот из этого, — Черри достала из кармана маленький чёрный пистолет. — Да возьми его, не бойся.

— Он на предохранителе?

— Он вообще не стреляет. Ну, возьми же!

Гарри аккуратно дотронулся до гладкого чёрного ствола. Поверхность, хоть и была выкрашена металлической краской, сделана была явно из дерева. Он приподнял оружие и поразился, насколько оно было лёгким. Не то, чтобы ему приходилось хоть раз держать в руках пистолет, но он точно знал, что пистолет должен весить гораздо больше.

— Это деревянный муляж, — ответила Черри на его немой вопрос. — Когда на зимних каникулах нам с Евгенией надоело копии палочек выстругивать, мы эти пистолеты смастерили, выкрасили и заколдовали, чтобы звук выстрела издавали — по приколу, от нечего делать. И я стала их носить, тоже по приколу. А они вдруг взяли и пригодились.

— А как же слетевшая шляпа Макнейра? А Малфою кто полпалочки отстрелил?

— Невилл, с противоположной стороны, пока все на меня смотрели. И сделал он это обычным «Диффиндо», которое лучом не сопровождается, вот все и подумали, что это я стреляла. Меткость ты Невиллу замечательно натренировал, конечно. С таким соратником нам и пистолеты ни к чему.

— Но ты упала от выстрела Беллатрисы!

— Ну, не ждать же мне было, пока Беллатриса поднимет кинжал и пустит в ход его — кинжал-то у неё настоящий! — сказала Черри, извлекая вслед за пистолетом нож с острым лезвием и демонстрируя его брату. — Мне вообще повезло, что она не догадалась сразу, что пистолет был липовый. А точнее, сосновый, мы ведь все фигурки из сосны вырезали.

— Черри, я… я даже не знаю, что и сказать.

— Нет собственных слов — так процитируй чужие, — всё так же невозмутимо продолжала Черри. — Я тебе что, зря Шекспира вслух когда-то читала?

— Ох-х, только не Шекспир, — схватился за виски Гарри, припоминая недавние строки, которые сквозь тиски Волан-де-морта пробрались к нему и заставили долгие несколько мгновений желать смерти и радоваться её мнимому наступлению.

— Лучше тогда «Трёх мушкетёров»? — лукаво предложила Черри.

— Давай лучше «Трёх мушкетёров», миледи ты наша дорогая, — махнул рукой Гарри.

Но процитировать любимую героиню Черри так и не удалось: Дамблдор наколдовал портал и отправил Гарри в Хогвартс.

И Черри вдруг поняла, что хоть она и не сказала брату слова «прости», они всё-таки помирились — через её выходку с пистолетами и подколы.

«Какой я стала бездушной, однако, — подумала она, вертя в руках подобранный кинжал Беллатрисы. — Угрожала людям пистолетом, пусть и сосновым, говорила, что готова хоть руку Гарри прострелить. Так ведь действительно можно в миледи Винтер превратиться.»

И к её принципу «Я не сдамся!» добавилась цель, на пути к которой она не сдастся: не стать такой же жестокой, как главная злодейка романа Александра Дюма. Невероятно, но совсем недавно, год назад, она и вовсе считала себя пацифисткой…

Вот что война с людьми делает.

* * *

Черри устало присела на бортик Фонтана Волшебного братства. После всего, что она пережила за день вообще и в Министерстве в частности, хотелось лечь и уснуть, хоть здесь, на полу Атриума.

Сквозь слипающиеся веки Черри видела, как Дамблдор пошёл с Фаджем в Отдел тайн, чтобы объяснить министру произошедшее… Видела, как мимо Фонтана два мракоборца ведут связанных Пожирателей смерти…

— Мисс Сью! Вам надлежит тоже пойти с нами, — донёсся до неё голос Долиша, одного из конвоиров. Черри зевнула и присоединилась к строю Пожирателей, продолжая спать на ходу. Мракоборцы подводили их поочерёдно к камину, куда-то отправляли с помощью Летучего пороха…

И только когда за Черри захлопнулась железная дверь с решёткой и она осталась одна посреди пронизанной холодом тюремной камеры, где ей казалось, что она — предательница и потому никому не нужна, она поняла, что что-то здесь нечисто.

«Ой, Амбридж ведь отправляла в Министерство приказ о моём заключении в Азкабан! — вспомнила она вдруг. — Да уж, вот это я попала в переплёт…»