Открыть глаза... (гет)

— Что, Грейнджер, сил не хватило? Или смелости? Хотела использовать Непростительное? Зря, зря… Ну раз ты так хочешь, тогда получай, Круцио!

Гермиона подняла палочку в ослабевших пальцах.

— Протего!

То, что произошло в следующий момент, можно было по силе сравнить с ядерным взрывом. Два заклинания встретились. Вдруг в комнате будто образовался вакуум. Стол, кресла, книжные полки все будто прилипло к стенам. В центре комнаты остались только парень и девушка. В том месте, где заклинания столкнулись, начал образовываться шар, он медленно расширялся, превращаясь в сферу. Вскоре, сфера расширилась настолько, что вместила в себя Гермиону и Малфоя. Оба волшебника заворожено наблюдали за происходящим. Внезапно воздух внутри сферы затрещал от электричества. Гермиона в ужасе оглянулась. Последнее что она увидела, были глаза Малфоя, стальные, холодные глаза.

Малфой открыл глаза и тут же зажмурился. Вокруг было слишком много света. Он попробовал подняться. Медленно передвигаясь на четвереньках, парень пытался нащупать стену. Внезапно откуда-то слева донесся нервный смешок. Драко заслонил глаза от света, и посмотрела на источник веселья. Грейнджер…

— Ты??!! Какого Мерлина… Что произошло? — Драко поднялся и подошел к гриффиндорке. Девушка сидела на полу у стены и смотрела на парня.

— Ты так смешно смотрелся, ползая по полу. — И гриффиндорка звонко рассмеялась. — Поможешь? — Девушка протянула руку, ожидая, пока парень поможет ей подняться.

Малфой застыл. Что-то было не так. Грейнджер была какая-то слишком веселая. После той ссоры в гостиной… кстати, где это он находится? Драко огляделся. Он был в гостиной старост. Только все вокруг было белое. Глаза резал непонятный свет, который излучали все предметы в комнате.

— Эгегей! Долго мне еще ждать? Ты джентльмен или нет? — Грязнокровка недовольным голосом напомнила о своем существовании. Драко поколебался еще секунду и протянул девушке руку. Пальцы гриффиндорки были очень холодными, но в комнате было тепло. Драко не обратил на это внимания. Он опустился в кресло. Гриффиндорка села напротив.

— Ну, рассказывай, Драко! — Начала она, поудобней устроившись в кресле.

— Рассказывать что? И не указывай мне грязнокровка! — Малфой находился в полном смятении. Чего она от него хочет?

— Тебе есть что рассказать, ведь так? И это как-то связанно со мной! Ведь именно из-за тебя мы тут оказались! — Гермиона начинала выходить из себя.

— О чем ты говоришь? Это бред какой-то. Мне нечего тебе рассказывать, а даже если бы и было что-то, то оно бы тебя точно не касалось. — Слизеринец разъяренно сжал подлокотники. Он бы с удовольствием запустил в наглую магглу Авадой, но его палочка оказалась вне сферы, и сейчас он ее не обнаружил.

— Послушай, Малфой, мне наплевать на все, что ты обо мне думаешь, но мы оказались здесь из-за тебя. И это факт! Ты хотя бы знаешь, где мы? — Гриффиндорка наклонилась в его сторону.

— Нет! Это твой конек, всезнайка! Давай, дерзай.… Я тебя внимательно слушаю.

— Мы в Вердадусе. — Гермиона сказала это так спокойно, будто каждый должен был знать, что за штука такая этот Вердадус.

— Чего? Ты в своем уме? — Малфой не хотел признавать, что не знал, о чем говорит гриффиндорка.

— Это как бы параллельная реальность. Измерение Правды. Это место, в которое попадают волшебники, которые что-то скрывают друг от друга. То есть, не все волшебники конечно. Но это все заклинания. Твое «Круцио» должно быть очень мощное.

— Даже если так, какая разни…

— Малфой, это был не вопрос. — Грейнджер раздраженно перебила парня… — Я говорю, твое «Круцио» очень мощное, ты не раз использовал его, и практика отточила его до совершенства. Мое «Протего» тоже чудовищной силы. Наши заклинания столкнулись в момент, когда все наши чувства были обострены, и мы ненавидели друг друга настолько, что чуть не убили. Наши палочки…как бы это сказать… взбунтовались против нас. И послали нас сюда. Наша магическая сущность привела нас в это место. Единственный способ выбраться, это рассказать то, что скрываешь. В нашем случае это ты, Малфой. Именно твое откровение выведет нас отсюда.— Когда девушка закончила, слизеринец уставился в одну точку. Со стороны могло показаться, что он гипнотизирует стул, но на самом деле, он думал… Складывал тысячи кусочков одной картины воедино. Но какой-то один кусочек все время ускользал от него.

— Малфой! ТЫ тут? — Вот оно!!! Драко вскочил из своего кресла и подошел к креслу, в котором сидела девушка.

— Как ты меня называешь? — Спросил он шепотом.

— Что? — Девушка растерялась.

— Я спросил, как ты меня называешь? — Драко приблизился. Теперь кончики их носов почти соприкасались.

— Малфой. — Ответила девушка. Ее дыхание было холодным.

— А еще? — Слизеринец продолжал гипнотизировать девушку своим взглядом.

— Драко? — Гермиона вжалась в спинку кресла.

— Не правильно! — Драко занес руку, чтобы ударить девушку, но она исчезла. Просто растворилась. Драко со злостью пнул кресло.

Гермиона очнулась от какого-то грохота. Девушка еле разлепила веки, казалось, она проспала пару суток. Шея ныла, ноги затекли. Девушка огляделась. Она сидела у стены в какой-то комнате. Стены были белыми. Настолько белыми, что глаза болели. Больше в комнате ничего не было. Только дверь. Белая дверь. Гриффиндорка подошла к двери и подергала за ручку. Заперто. «Следовало ожидать…» подумала девушка, и опустилась на пол.

Драко Малфой сидел в кресле. Запустив пальцы в волосы, он судорожно соображал, как выбраться из этого места. «Что если грязнокровка, ну или, по крайней мере, то, что приняло ее облик, сказало правду? » Малфой почти сразу понял, что с ним в комнате тогда была не Грейнджер. Слишком холодная кожа, слишком спокойная реакция на его слова. Настоящая Грейнджер ни за что не упустила бы возможности поругаться с ним. «И руки у нее теплые.» Малфой вспомнил, как он поймал гриффиндорку в нише, возле кабинета МакГонагалл. Он вспомнил прерывистое дыхание девушки на своей шее. Ее взгляд загнанного зверя. Но самое главное — ненависть. Ее жгучая, всепоглощающая ненависть. Грейнджер никогда бы не назвала его Драко. Это и был последний кусочек, который поставил все на свои места. Мерзкий хорек, слизеринский урод, дурак, идиот, ничтожество… Все что угодно, но только не «Драко». Почему-то стало обидно.

Малфой рывком поднялся из кресла и начал крушить все, что попадалось ему под руку. Он бесился из-за того, что ничего не мог придумать. Он не видел выхода, не видел способа выбраться из этого места. Вдруг сердце как будто остановилось. Драко замер, не в состоянии пошевелиться. По позвоночнику будто пустили разряд тока. Это было затишье перед бурей. Слизеринец знал это ощущение. Случилось то, чего он теперь боялся больше всего. Гриффиндорка была далеко… Еще секунда и парень упал на пол в конвульсиях. Боль была намного хуже Круциатуса. Тысячи маленьких иголок вонзались в каждый сантиметр тела. Голова раскалывалась, перед глазами потемнело. Слизеринец корчился на полу в ужасных муках. Последней мыслью, перед тем как Драко отключился, была «Где же ты, Грейнджер?! Я тебя так ненави…»

Гермиона просидела на полу в белой комнате около получаса. Ее уже начинало раздражать, что ничего не происходит. Девушка не могла понять, где она, что она должна делать, а самое главное — почему? Вдруг раздалось какое-то шипение. Гриффиндорка вскочила на ноги и увидела, что одна из стен постепенно трансформируется. В середине появилось пятно, оно разрасталось с шипением, с каким лед тает на горячей сковороде. Через пару секунд вся стена стала прозрачной. Было ощущение, что это огромное окно. Гермиона подошла ближе и дотронулась до стекла. Холодное. Потом девушка заметила за стеклом какое-то движение. Она стала вглядываться в темноту. Яркая, как тысячи солнц, вспышка ослепила гриффиндорку. И когда она наконец-то снова смогла видеть, перед ней предстал сам Драко Люциус Малфой.

Слизеринец сидел в кресле. По виду это была их общая гостиная. Гермиона постучала в стекло. Попыталась позвать парня. Бесполезно. Тогда девушка стала наблюдать. Слизеринец вскочил и начал пинать мебель и разбрасывать книги, стулья, вазы, стол… «У него точно с нервами не все в порядке…» Подумала Гермиона. Она понаблюдала за буйным слизеринцем еще пару минут. Ей это стало надоедать. «Надо выбраться отсюда.» Гриффиндорка решила заняться тем, что удавалось ей лучше всего. А именно — подумать и сопоставить факты. Вдруг ее привлекло какое-то движение за стеклом.

Малфой внезапно перестал все крушить. Он замер на месте. Гермиона вгляделась в лицо парня. В глазах плескались паника и страх. «Что за…» Малфой упал на пол. Гермиона отпрянула от стекла. Парень бился в ужасных конвульсиях на полу белой комнаты. Вдруг комната, в которой находилась гриффиндорка, наполнилась ужасными, нечеловеческими криками. Девушка зажала уши руками. Кричал Малфой.

Гермиона била кулаками стекло, пыталась перекричать парня. На глаза навернулись слезы. Ужасные воспоминания терзали гриффиндорку. Ей вспомнился умирающий Малфой, кровь, его крики в медпункте, когда она спасала его, холодные пальцы, ночные кошмары. Девушка поняла, что еще чуть-чуть и он умрет, там, в соседней комнате, за стеклом… А она ничего не может сделать. Гермиона посмотрела на дверь и, подбежав, принялась дергать за ручку. Неожиданно дверь поддалась. Девушка распахнула ее и оказалась в длинном белом коридоре. Она побежала изо всех сил. Поворот, еще один, гриффиндорка бежала и прислушивалась к крикам парня, вот они стали громче. В конце коридора белела дверь, почти сливаясь со стенами. Гермиона заторопилась к ней. Вдруг крики прекратились. Девушка испуганно остановилась. «Вот черт! Не умирай, Малфой!» И снова побежала. Теперь в ушах был только стук ее сердца. Дверь. Гермиона дергает за ручку, та поддается сразу. Вот она в комнате.

Гермиона подбежала к Малфою. Села рядом и положила его голову к себе на колени. Девушка гладила его по волосам и шептала что-то. А ее горячи слезы капали на грудь слизеринца. «Не смей! Не умирай! Ты не бросишь меня тут. Ты — мерзкий, эгоистичный хорек!» У нее начиналась истерика.

— Моя… — Малфой пришел в себя и прохрипел что-то.

— Что? Тебе больно? — Гермиона перестала плакать. — Мерлин, ты меня напугал, Малфой!

— Моя рубашка, Грейнджер! Ты ее промочишь своими соплями… — Прошептал парень.

— Ты, долбанный хорек! — Гермиона уже забыла, как плакала над безжизненным телом слизеринца минуту назад. — Я тебя ненавижу! — Девушка скинула голову слизеринца со своих колен и встала.

— Эй! Поаккуратней! Мне вообще-то больно! — Малфой недовольно фыркнул и поднялся с пола. Он выглядел ужасно. Под глазами появились мешки, волосы растрепались, галстук съехал. — Что, испугалась? Ты как попала сюда?

— Да я скорее обрадовалась! — Огрызнулась девушка. — Конкретно в эту комнату или в это место вообще? Уточни, пожалуйста.

— Мерлин, тебе обязательно умничать? — Драко отошел, к столу потирая шею. — Я не думаю, что ты в курсе, где мы, поэтому, как ты попала в эту комнату.

— Через дверь, Малфой! — Гермиона обернулась, чтоб показать, но никакой двери не обнаружила. Малфой издевательски хмыкнул. — Но тут была дверь!

— Ну да! А я просто сидел тут все это время и не хотел ее замечать! — Сарказму Малфоя не было предела.

— Слушай, если хочешь поругаться — без проблем, только в следующий раз, когда будешь умирать, я ни за что не прибегу тебя спасать! Хватит с меня и того прокля…— Гермиона поняла, что сболтнула лишнего и замялась.

— Что? Это ты о чем? Договаривай! — Малфой насторожился. Он подошел вплотную к гриффиндорке.

— Отойди от меня. Мне нечего тебе рассказывать!

— Грейнджер, тебе не кажется, что уже поздно отпираться. А? — Малфой напирал на нее. Девушка испуганно пятилась, пока не оказалась зажатой между каменной грудью Малфоя и стеной.

— Я тебе ничего не объясню, пока ты не расскажешь, что за представление ты тут устроил. — Гермиона сложила руки на груди и подняла глаза. — Не отпирайся, Малфой. Я все видела. — И девушка рассказала, как она была в другой комнате и как видела, что случилось с Мафоем, как бежала по коридору и как нашла его в этой комнате. Умолчала она лишь о том, как плакала из-за него и как переживала.

— Ну ладно! — Парень был в бешенстве. Его бесило, что он оказался, заперт непонятно где с этой грязнокровкой, что он не знает как выбраться отсюда, но больше всего его бесило то, что Грейнджер видела его слабость. Драко сжал кулаки. — Это все из-за тебя! Знаешь, я не помню, когда в последний раз спал, ел, учился, да и вообще — жил нормально. Все из-за тебя, грязнокровка!

— О чем ты говоришь? — Гермиона непонимающе уставилась на парня.

— Не перебивай меня! Не смей! Ты — корень всех моих проблем. Я тебя ненавижу, но я не могу жить без тебя. Я не могу находиться дальше, чем пара сотен метров от тебя. А ты все только усложняешь. Ты избегаешь меня, прячешься. Зачем? Что ты со мной сделала? — Малфой ударил в стену кулаком, на пару сантиметров выше того места, где находилась щека гриффиндорки.

— Малфой, это что, признание в любви? Это ты сделал мою жизнь невыносимой. Я мечтаю, чтобы ты перестал портить мое существование. — Гриффиндорка начала заводиться. — Какого Мерлина ты обвиняешь меня в чем-то?! Мне наплевать на тебя, ничего я тебе не делала!

— Ты не понимаешь? Ты видела, что было со мной! — Малфой перешел на крик.

— Да что было, черт возьми? Я не понимаю! — Гермиона не отставала.

— Ты видела мою слабость, грязнокровка. Ты видела, как я корчился от боли. От той самой боли, с которой живу уже пару месяцев. От невыносимой, острой, жгучей боли. Во всем теле. Меня будто разрывают изнутри, выжигают каждую клеточку, вырывают каждый орган. Это не Круцио, Грейнджер, это намного хуже! — Лицо слизеринца находилось в паре сантиметров от лица девушки. Его глаза лихорадочно блестели. На лбу выступила испарина. — Это все из-за тебя. Самое смешное, что мне не больно, когда ты рядом. Ты, слышишь, Грейнджер, ТЫ! Никто не может избавить меня от мучений, кроме тебя. Когда ты рядом, я могу дышать, спать, есть…я могу жить, Грейнджер, я могу жить…. Стоит тебе отдалиться, и я снова загибаюсь от страшных болей. Это так унизительно. Я преследую тебя. Ищу тебя по всему замку. А знаешь что еще? Я сплю под твоей дверью! Как шавка на коврике. Потому что там, мне не больно. Я не могу поехать к матери на каникулы, потому что там нет тебя. Там будет очень больно. Возможно, я даже умру. Ну, как тебе? Нравиться слушать, да? Что же ты плачешь? А? Радуйся, ты унизила меня, уничтожила! — Малфой выплевывал слова с такой ненавистью, что гриффиндорка вся съежилась.

Гермиона ожидала услышать что угодно, только не это. Она готова была ругаться, спорить с Малфоем до потери сознания, но теперь, она просто удручено молчала. По щеке скользнула слезинка. Девушке было жаль его. Несмотря на то, что они враждовали с первого курса, сердце девушки было не каменным. Она искренне сочувствовала людям. И сейчас, она представила, как Малфой унижался, как терпел все это. И ей стало жалко парня. Он не заслужил всех тех ужасов, которые выпали на его долю в этом году. Не смотря ни на что… Тут Гермиону словно осенило. Она поняла. Все поняла. Недаром она самая лучшая ученица Хогвартса.

— Слушай, Малфой, мне тоже надо кое-что тебе рассказать. — Гермиона виновато опустила глаза.

— Подожди, так это правда… Черт! Она говорила правду… — Малфой задумчиво ходил по комнате. Его злость и ненависть испарились.

— Это ты сейчас о чем? — Гермиона непонимающе уставилась на шагающего слизеринца.

Драко рассказал о том, что встретил тут кого-то в обличии Гермионы, кто пытался вытянуть из него что-то, что он скрывал. Когда он закончил свой рассказ, Гермиона хлопнула себя по лбу.

— Аккуратней, Грейнджер, последний мозг выбьешь. — Усмехнулся слизеринец. Теперь, когда он обо всем рассказал грязнокровке, ему на удивление полегчало.

— Иди ты! — Гриффиндорка шикнула на Малфоя и вдруг начала тараторить. — Как я могла не догадаться?! Вердадус! Старое доброе измерение правды. Правильно говорил Годрик Гриффиндор — «Нужно остановиться и подумать, потому что лишь в разумном сомнении рождается…» Блин, как там дальше. — Гермиона нахмурилась, пытаясь вспомнить цитату. Ее размышления прервал недовольный голос Малфоя. Теперь, рядом с Гермионой, он успокоился и снова стал растягивать слова.

— Грейнджер, бросай свои дурацкие заумные штучки, лучше объясни что произошло.

— Понимаешь, наши заклинания, они…

— Да да да, знаю. Они чудовищной силы, потому что я постоянно кого-то пытаю, а ты защищаешься. И теперь, когда они столкнулись, мы оказались тут. И что дальше? Как выбраться отсюда?

— Малфой, заткнись! Я пытаюсь вспомнить, что я читала. Честно говоря, я как-то не особо увлекаюсь переходными и дополнительными измерениями, поэтому знаю мало.

— Не может быть! Нужно записать это! Грейнджер впервые призналась в своей некомпетентности! — Слизеринец продолжал язвить.

— Заткнись, хорек! Мне абсолютно наплевать на то, что ты обо мне думаешь, но не забывай, теперь ты зависишь от меня. — Гермиона разозлилась. После последних слов, Драко побледнел и схватил ее за руку. Гермиона ойкнула.

— Только попробуй! Ты — ничтожество! Ты — грязь. Твое место у моих ног. Я клянусь, что найду способ избавиться от этой зависимости, а потом, я убью тебя. Но сначала замучаю… Я буду пытать тебя, чтобы тебе было так — же больно… — Малфой шептал угрозы. А девушка стояла, сжавшись, и сдерживала слезы и страх. Она чувствовала его горячее дыхание. Его запах. Голова начинала кружиться.

— Отпусти меня. — Прохрипела она.

— Замолчи!

— Отпусти, Малфой. — Уже увереннее. — Или ты забыл, как больно тебе было? Не думаю, что если ты сейчас убьешь меня, тебе будет легче. — Эти слова подействовали на слизеринца отрезвляюще. Он отпустил руку гриффиндорки, но даже не думал отступать.

— Теперь твоя очередь, грязнокровка. Рассказывай, что ты скрываешь!

— Мне…я… мне нечего рассказать. — Неуверенно пробормотала девушка.

— Перестань врать! Рассказывай. Мы застряли тут. Тебе придется рассказать. — Слизеринец отступил на шаг. Гермиона набрала воздух в легкие.

— Я не могу колдовать против тебя. Я не могу произнести ни одно заклинание, которое бы навредило тебе. Физически не могу. Ты видел. Меня трясет, тошнит, я теряю сознание. Помнишь, тогда, в Хогсмиде. Когда ты привел пожирателей! Я не смогла… — Гриффиндорка опустила глаза. — Мы связаны, Малфой. Я не могу навредить тебе, а ты зависишь от меня.

Малфой растерянно уставился куда-то в район перевернутого стула. Гермиона отошла от него. В комнате повисло тяжелое молчание. Вдруг стены, пол, потолок, все затряслось. Мебель закрутилась в невидимом вихре. Девушка пыталась сохранить равновесие, прикрывая голову руками. Слизеринец упал на пол. Еще мгновение и….Темнота.