Город Привидений (гет)

1999 год, 29 января, вечер

Буквально на секунду Кэти показалось, что это Джон открыл дверь. Однако за нею стоял совсем другой человек. Лампа висела над его головой так, что лица было не разглядеть, но грива нечесаных рыжих волос, неистовым пламенем полыхнувшая в тусклом электрическом свете, сразу лишила Кэти всяких сомнений.

Какие-то глупые слова лезли на язык и, соскальзывая, проваливались обратно в горло, пока он просто стоял напротив, устало протирая глаза.

Что он здесь делает?!

— Что ты здесь делаешь, Белл? — такого удивления в голосе Джорджа Уизли Кэти не слышала никогда.

Вот бы записать его на этот, как его, гиктофон!

— Жду, когда ты дашь мне пройти, — ответила Кэти, изо всех сил пытаясь сохранять спокойное выражение лица.

Судя по тому, как загорелись под волосами уши, получалось у неё паршиво.

— Зачем? Каким ветром тебя занесло в этот муравейник? — не отставал Джордж.

Он прислонился к дверному косяку, окончательно загородив проход, и окинул её взглядом, полным нетерпения. На ум Кэти пришёл тот далёкий день, когда в Йель они, разгорячённые и смущённые, танцевали на школьном балу свой первый медляк под «Бешеных сестричек». Шестнадцатилетний Джордж, особо не стесняясь, весь вечер пялился на вырез её серебристой парадной мантии. Да-а… Даже тогда, пожалуй, он был куда менее внимательным, чем сейчас. Кэти не оставалось ничего более, кроме как отбросить все правила приличия и разглядывать его в ответ.

Теперь, привыкнув к темноте, она могла видеть куда больше прежнего. С момента их последней встречи в октябре Джордж похудел и высох ещё сильнее. То ли он долго болел, то ли жадно пил, то ли без устали работал — а может, и всё сразу, кто ж его разберёт. Дурацкий синий мохеровый свитер, который явно был ему мал, обтягивал заострившиеся плечи. Кажется, когда-то в этом произведении миссис Уизли щеголяла Джинни. Зато взгляд у Джорджа, к счастью, по сравнению с осенью стал почти прежним. Под широкими медными бровями блестели два больших пытливых голубых глаза — и может быть, лишь чуточку лихорадочности прибавилось к этому блеску. Ошарашенное выражение постепенно сползало с его лица, а тонкие губы расплывались в той самой глумливой улыбке, подарившей Кэти не одну бессонную ночь.

Похоже, он был даже рад видеть её. Не то, что тогда.

— Я тут живу, — просто ответила Кэти.

— У тебя же был дом, — покачал головой Джордж.

— Это долгая история, — нервно усмехнулась она. — Еще в прошлом году пришлось переехать в этот. Теперь моя квартира находится этажом ниже.

— Интересно, — Джордж протяжно вздохнул и обхватил голову руками. — Что, чёрт возьми, тут происходит? Я ни хрена не понимаю! Зачем ты сюда поднялась?

— Я тоже многого не понимаю, — отозвалась Кэти. — Как ты оказался дома у маггла? Где Джон Карпентер, что ты с ним сделал?

— Я здесь, — раздался ещё один знакомый голос из глубин коридора. Джон, целый и невредимый, выглянул из-за плеча Джорджа, одарив обоих широкой радостной улыбкой.

— Здорово, Кэт, — сказал он. — Болтаете друг с другом? Ну дела. Вы что, знакомы?

— Мир вообще тесен, — развёл руками Джордж. — Я и Кэти… — Уизли покосился на неё, не зная, что говорить. Школа, одними губами произнесла та. — Мы с ней вместе учились в школе. В закрытой. В Шотландии, да.

— Слышал, слышал, — закивал Джон, даже не выказав особого удивления. — А до этого, в началке, с Кэти учился я.

— Как это мило, — усмехнулся Джордж. — Прямо встреча одноклассников какая-то. Может, мне принести из булочной торт?

— Чудное время было, — продолжил Джон, пропустив шпильку. — Помнится, мы после уроков всё время играли в волшебников. Срезали палки с кустов и дрались на них. Намешивали какие-то адские зелья — из кока-колы и дождевой грязи. И заебись было. Не то, что сейчас. Помнишь, Кэт?

— Помню, — ответила Кэти, стараясь не поднимать взгляда. Ей не хотелось видеть возможное глумливое выражение на лице Джорджа.

Готова поспорить на свою «Молнию», что он уже смеётся.

— Ладно, ученички, — опомнился хозяин квартиры. — Раз уж мы все здесь, то надо идти домой, нечего на пороге торчать. И у стен есть уши.

Джордж, наконец, убрался с прохода, и Кэти шагнула внутрь, оказавшись в тесной пыльной прихожей, заваленной обувью самого разного вида. Из приоткрытой двери гостиной были слышны музыка и чьи-то голоса. По всей квартире витал странный запах — как если бы прямо в комнатах жгли землю и старые листья. У входа — на крючках, вбитых в стену — висело несколько курток, раскрашенных яркими красками и утыканных булавками и заклёпками. Между ними затесался длинный, как у фокусника, плащ-дождевик ярко-малинового цвета.

Кажется, Кэти догадалась, по чьей вине чуть не грохнулась в грязь часа полтора назад.

— Мне нужно расспросить Кэти кое о чём, с глазу на глаз, — говорил Джордж, пока она развязывала шнурки. — Это важно. Ничего, если мы на некоторое время займём кухню?

Джон буркнул что-то, означавшее согласие, и скрылся в недрах гостиной. Кто-то за дверью засмеялся особенно громко.

Теперь Кэти и Джордж остались в холле одни.

— Нам сюда, — Джордж кивнул головой в сторону ближайшей двери.

В последний раз она была здесь лет шесть назад. Судя по всему, мисс Карпентер, мать Джона, с сыном больше не жила — и вместе с ней все помещения покинули последние остатки уюта. Рядом с раковиной, заваленной грязной посудой, теснилась целая дивизия оприходованных пивных бутылок и забитых окурками пепельниц. Одна из створок кухонного шкафа была вырвана с петлями, являя миру пустующие банки для круп. В углу ворчал старенький холодильник, заляпанный жирными пальцами.

Оглохни, вполголоса произнёс Джордж, направив свою палочку на дверь. Кэти открыла было рот, чтобы сказать, что колдовать дома у магглов опасно, что их могут засечь, что от магии может погаснуть свет — но так и промолчала. Слишком уж гротескно всё это выглядело.

Тем временем Джордж смахнул с грязного стола какие-то крошки и по-хозяйски развалился на единственном стуле. Кэти устроилась напротив, присев на краешек колченогой табуретки.

Что-то внутри неё всё ещё подрагивало от перенесённого шока. Уизли и Карпентер… Что может быть нелепее? Как они умудрились встретиться и заобщаться в многомиллионном Лондоне? Что объединяет строптивого маггла, ребёнка рабочих окраин, с чистокровным волшебником, героем войны и удачливым дельцом?

Впрочем, видит Мерлин, Джордж в этом антураже был как родной — что доказывало, что разница между ними была куда меньше, чем казалось на первый взгляд.

— Ну что, рассказывай, — начал Джордж, по-паучьи прохаживаясь по столу длинными нервными пальцами.

— Что рассказывать? — спросила Кэти, всё ещё чувствуя себя довольно глупо. А тут он ещё настукивает, как психованный, вот честно. — Кажется, это ты хотел о чём-то поговорить, хм, с глазу на глаз.

— Этот парень точно маггл? — прежде весёлые глаза Уизли в один миг наполнились мелким колким льдом. — Он так вдохновленно рассказывал о ваших детских похождениях. Уж не дурите ли вы мне оба голову, а?

— Исключено, — ответила Кэти. — Он стопроцентный маггл, а я соблюдаю Статут.

— Жаль, — то ли в шутку, то ли всерьёз усмехнулся Джордж. — Тогда скажи-ка мне, Белл — ты что, серьёзно играла в волшебников? Делала зелья из грязи?

Кэти потупила взгляд.

— Не только я. Помнишь Лианну О’Нил из Хаффлпаффа?

— Такая мелкая девчонка, ты ещё постоянно на первом курсе с ней таскалась? Помню, да. Кстати, а где она сейчас?

— Сбежала в Дублин вместе с матерью и братом. После того, что случилось с моими родителями, они побоялись оставаться здесь. И хорошо — в Ирландии Комиссия до Лианны не добралась. Возвращаться пока не хотят. В общем, всё это мы с ней придумали. Так веселее было ждать письмо…

* * *

Кэти не выносила одиночества ни тогда, ни сейчас.

Найти себе подружку, когда ты ведьма и тебе всего семь, когда не разрешают уходить гулять дальше соседней улицы, а все укромные и не очень уголки своей облазаны вдоль и поперёк…. Это дорогого стоило.

Несмотря на то, что с того дня прошло долгих четырнадцать лет, Кэти помнила его до минуты. После встречи с проклятым ожерельем много чего повылетало из её головы, но это воспоминание осталось нетронутым — ни дать, ни взять кинофильм на маггловской видеокассете.

…Кэти и Лианна обходят высокую кирпичную башню и сворачивают на небольшую улицу длиною всего в пару десятков аккуратных домов. Пройдя ещё чуть-чуть, они останавливаются у хвойных зарослей, облепляющих одну из крайних построек.

— Давай на раз-два-три, — шепчет Кэти, склонившись над ухом новой знакомой. — Скажешь вместе со мной — Сейнт-Люсия-драйв-восемь-дробь-один. Ладно?

— Ладно, — отвечает Лианна и выставляет вперёд три чумазых пальца. — Раз…

Когда девочки произносят адрес вслух, случается невероятное — над маленьким домиком из неприметного бежевого кирпича прямо из воздуха вырастает ещё один этаж! Лианна в благоговейном ужасе таращит глаза и оглядывается — и никто, даже толстый старый негр, выгуливающий неподалёку большого лохматого пса, совсем-совсем ничего не видит! А нелепый дом так и продолжает насмешливо возвышаться над своими низкорослыми собратьями.

Кэти хватает Лианну за руку, и девочки заходят внутрь. Уже на пороге их встречает сводящий с ума запах печёных яблок с корицей и мама Кэти — высокая блондинка с добрым лицом, в новом фартуке, повязанном поверх красивого платья.

— Раздевайтесь, девочки, — улыбается Пандора Белл, впуская их в прихожую. — Не хочешь представить мне свою новую подружку, Кэти-Кэт?

— Лианна, — говорит Кэти, вешая куртки в большой лакированный шкаф. Зеркало на его дверце укоризненно ворчит что-то про неряшливый вид — и это повергает стоящую рядом гостью в новый шок. — Она живёт на Чёрч-стрит и она волшебница, мам.

— Волшебница? Точно?— лицо миссис Белл тут же наполняется смесью удивления, любопытства и радости.

…— Мой брат Лайам отрывал голову моей Барби, а она возьми и схвати его за палец, — перечисляет Лианна, сидя за столом и уплетая горячий штрудель. — А мерзкий Джон Карпентер гонялся за мной по велосипедной дорожке, поскользнулся, как на льду, упал и разбил нос!

— Сама подумай, мам, — говорит Кэти, чуть ли не подпрыгивая на стуле, — она же увидела наш дом весь, целиком! А магглам показывается только первый этаж!

— Да уж, здесь не может быть ошибки. А ведь ты уже ходишь в школу, да? В бесплатную? — Пандора обращается к Лианне; та дважды кивает, не прекращая жевать. — О-о-ох, — женщина тяжело вздыхает. — Похоже, Катрина, вы добились своего, — улыбаясь, миссис Белл смотрит на дочь; Кэти издаёт торжествующий клич. — Какое уж тут домашнее обучение? Я позабочусь о том, чтобы вас определили в один класс…

* * *

…К горлу подкатил грустный ком. Как некстати. Кэти глубоко вдохнула пару раз, чтобы разогнать наваждение.

Джордж всё смотрел на неё растерянно, но раз — и что-то дрогнуло в его лице, и блуждающий взгляд наполнился почти забытым уже, тем самым участием Уизли.

Он ведь всегда был таким…солнышком. Ха, ха, ха. Звучало, конечно, очень глупо — но уж что есть, то есть.

Пока небо не затягивали тучи, и плохой парень не приходил ему на смену.

— Эй, что стряслось? Почему ты молчишь? — его взволнованный голос едва долетал до ушей Кэти.

Флэшбеки один за другим накрывали её мощной волной.

Последние дни золотой шотландской осени. Древнее, как Четыре волшебника, кладбище, печально разросшееся в последний год. Болезненно-злое лицо Джорджа. Его глаза с глубокими чёрными тенями. Уставшая Алисия с прокушенной губой.

В тот день Кэти выяснила, что Джордж весьма гнусно относится к людям, пережившим такое же, как у него, горе.

Что-то взаправду изменилось с тех пор или он, как и прежде, играет в свою неведомую игру, которая обернётся катастрофой для находящихся рядом? Однажды он — точнее, они — уже устроили нечто подобное.

Номер «Прощание Уизли» и встречу на погосте Кэти запомнит надолго.

— Тебе действительно интересно? — Мерлин великий, ну почему она говорит таким убогим срывающимся голосом? — А я-то думала, для тебя это что-то новенькое.

— Правда? — удивился он. — Дай-ка угадаю, неужто ты… — Джордж нагнулся над столом, чтобы лучше рассмотреть лицо Кэти. — Ты ещё не забыла тот день? Октябрь, Скорбный тупик, Хогсмид? Вот дерьмо, — он покачал головой. — Да, я вёл себя, как урод, я был не в себе…. Но сейчас это уже ничего не значит.

Кэти молчала, смотря то на него, то на исполосованный следами ножа стол. Всё это не желало укладываться у неё в голове.

А сейчас-то хоть ты в себе? А я? Нет, что-то совсем на то не похоже…

— Хочешь узнать о том, как я оказался здесь? — спросил Джордж, вытаскивая из кармана чудного вида блестящую трубку и небольшой полотняный мешочек.

Запустив туда пальцы, он извлёк наружу странного вида соцветие — зелёное, в рыжих липких усиках — затем перетёр его между пальцами, бросил в маленькую медную чашечку, поджёг трубку и затянулся. Повеяло тем самым запахом дерева и прелого сена из гостиной.

На то, что эта травка не относится к числу запрещённых, Кэти уже и не надеялась.

— Хочу, — согласилась она. Джордж выпустил изо рта облако дыма и передал ей свой причиндал. Кэти повела носом, втягивая в себя странный аромат, но от затяжки отказалась.

Ей всё ещё хотелось оставаться в трезвом уме.

— В ноябре компания «Уизли и Уизли» полностью выкупила бывший «Зонко», — неспешно заговорил он. — Да-да, Белл, я не только не бросил дела, но ещё и как-то умудрился расшириться — несмотря на то, что ещё летом мне хотелось сжечь этот магазин к херам. Ну да ладно. Отмечая сделку, мы шлялись по Лондону — я, Лис и Джордан с Анджи — и путь наш пролегал как раз по твоей родной зелёной ветке метро. Дело было в маггловском Шордиче, кажется. Там, кстати, просто прорва пабов на любой вкус. Так мы очутились в клоаке с поэтичным названием «Ангел», — Джордж хихикнул.— Я заказывал пиво для всех, когда твой школьный дружок, завсегдатай того места, прицепился ко мне. Так и познакомились. Это чудесное растение, — он помахал трубкой, — Джон поставлял мне уже несколько раз.

— Джон, он…как это говорят…торгует дурью? — Кэти сокрушённо покачала головой. — Это он подсадил тебя? Чёрт, да мисс Карпентер, его мать, ему бы за это голову оторвала!

— Не подсадил, а познакомил, — возразил Джордж. — И не Джон, а жулик Флетчер, и не вчера, а ещё пару лет назад. Кстати, мамаше Джона глубоко плевать на то, каким способом её сын зарабатывает на жизнь. Детство кончилось, Белл. Нам всем уже не по шестнадцать.

— И слышать не желаю, — отмахнулась она. Годы, проведённые рядом с Уизли, показали, какими оголтелыми упрямцами были братья. Переубедить их в чём-либо не мог даже Ли, сам бывший из той же породы людей. — Делайте, что хотите.

— Спасибо за разрешение, капитан, — отозвался Джордж, выпустив очередную порцию дыма. Глаза у него стали густого чернильного цвета. Расширенные зрачки почти целиком заволокли радужку. — Ну что, посмотрим, чем занимаются наши рокеры?

В увешенной плакатами гостиной обнаружились только двое. В углу, прямо под ревущей стереосистемой, сидели и громко о чём-то спорили смуглый дредастый парень — Кэти несколько раз видела его в компании Джона, и девушка — совсем незнакомая ей брюнетка. Большая стеклянная бутылка, едва ли наполовину заполненная чем-то красным, время от времени переходила от него к ней и наоборот. Ещё одна — опрокинутая и опустошённая — валялась возле подножия ободранного кресла.

— Куда все подевались? — громко спросил Джордж, удивлённо озираясь по сторонам.

— Разве они не за вами вышли? — вопросом на вопрос ответил парень, оторвавшись от разговора.

— Возможно, — Уизли развернулся и устремился в коридор. Кэти ничего не оставалось делать, кроме как идти за ним.

Совсем неподалёку — из-за едва приоткрытой двери ванной — послышались приглушённые голоса. Кто-то тихо, но яростно спорил, пытаясь спрятать слова за шумом воды. Кэти даже не успела понять, что происходит, когда внезапно обнаружила себя прижатой к стене холла. Одной рукой Джордж держал её за плечо, другой шарил в небольшом кожаном подсумке, прицепленному к ремню своих тёртых джинсовых брюк. Кэти хотела было возмутиться, но Джордж предостерегающе приложил палец к губам.

Я слышал наши имена, почти беззвучно прошептал он, наконец, справившись с содержимым кошелька. Теперь в его руках были два тонких, перевитых между собой шнурка телесного цвета с крошечными ушными раковинами на концах. Один он отдал Кэти, другой вставил себе — прямо в непослушную копну волос. Надевая свой Удлинитель, девушка с горечью вспомнила об ужасной ране Джорджа. Один лишь раз, уже в Хогвартсе, ей случайно довелось увидеть дыру на месте его уха, срезанного Сектусемпрой почти под корень.

— …и всё равно всё, что ты говоришь, похоже на какой-то бред, — послышался хрипловатый женский голос. — Зачем ей приходить в эту квартиру, если не к нему?

— Ко мне, — ответил незнакомке Джон. — Я сам звал её, Хел.

— Сюда?

— Да, — сказал он. — Причём не просто так. Кэт одна, как перст. Разве ты не помнишь? Её родители погибли в прошлом году. А старший брат куда-то исчез, словно и не было его вовсе! Говорили, что отравление газом... тогда почему в доме были выбиты все окна? Приехала целая орава полицейских, но все молчали. Думаешь, просто так Лайам с Лианной и тётей Абигейл подался в Дублин? Я думаю, что нет! Бьюсь об заклад, что они что-то знали!

— Да какая разница? — взвилась девушка. — Или ты хочешь, чтобы и в твой дом потянулся этот кровавый след?

— Хел, — взмолился Джон, — да Кэти безобидна, как пасхальный ангел…

Раздался короткий смешок. Кэти бросила быстрый недовольный взгляд на Джорджа. Он бесстыже ухмылялся, а краска с её ушей тем временем переползала на шею, рискуя явить себя миру в виде предательских розовых пятен.

— …А Джордж, который, как выяснилось, её закадычный друг? — продолжал голос незнакомой Хел. — Как будто прилетел с другой планеты!

— Ты хотела сказать — приехал из деревни, — возразил Джон.

— И ты в это поверил? Да он пиздит, как радио! Где шотландский, валлийский или, к примеру, корнуолльский акцент? Где?

— Ну, — Джон ненадолго задумался, — он ведь учился с Кэти и с сестрой Лайама в этой их частной школе хер знает где. Они там все такие…чудики. Все чешут на королевском наречии.

— Всё равно, — в сомнении протянула Хел. — Зря ты при нём назвал Микки.

— Почему?

— Он странный. Мне кажется, он на крючке у бобби…

— Хелен!

— …или сам один из них! Что, Сидни? Хочешь сказать, что не может быть такого?

— Да чего только не бывает в жизни, — ответил тот. — Но это не повод подозревать всех вокруг! Да, они действительно как головой ударенные, я и сам это вижу, но много ли тут среди нас нормальных людей? Вот мы с тобою на нормальных похожи? Да ни хера!

— Если бы всех, — прежде хриплый голос Хелен теперь негодующе звенел, — ладно, чёрт с ней, с твоей Кэти, хотя все эти призраки прошлого, как чёрт из табакерки выскакивающие из небытия — по мне так тот ещё геморрой. Ты её хоть когда-то знал, но Джордж…. Жуткий чувак.

— Жуткий?! Ну ты гонишь, серьёзно.

— Не знаю, какими чарами он тебя приворожил, Сидни, но мы с Ивель и Энн давно видим в нём нечто, хм, инфернальное. Неужели ты снова толкнул ему всё, что у вас было?

— Так это же хорошо, — довольно протянул Джон.

— Где ты его встретил? У Митчелла, как всегда? Лучше бы ты не имел дел с незнакомцами из бара «Ангел». Эта рыгаловка — слишком даже для таких конченых, как мы.

— А где мне тогда банчить? — вознегодовал Джон. — Может, на Пикадилли? Толкаться среди малолетних нюхателей клея, туристов и бобби? Сюда, домой, опасно приводить всех подряд! Я не могу работать, чтобы здесь жить, или мне придётся бросить колледж. Мама посылает нам с Ивель триста фунтов в месяц. На двоих. Это пиздец. А отчим вообще видеть меня не желает, после того, как… после этого….

— Я знаю, — почти прошептала Хелен.

После этого в ванной воцарилась тишина, прерываемая редким стуком капель из подтекающего крана да судорожным дыханием Джона, больше напоминавшим всхлипы.

Кэти, покачав головой, вложила в руки Джорджа Удлинитель Ушей, и, так же храня молчание, направилась к противоположной стене, к вешалкам. Сорвав с крючка свою джинсовую куртку, Кэти вышла из квартиры, постаравшись как можно тише закрыть за собой дверь. После всего услышанного ей больше не хотелось здесь оставаться.

Но вот створка хлопнула во второй раз. Кэти обернулась. Это было странным, но Джордж отправился за ней.

— Стоять, Белл! — сердито прошипел он, схватив Кэти за рукав.

Она кинулась вниз, преодолев лестничный пролёт всего за пару секунд. Джордж, не разжимая пальцев, уволокся следом. На площадке они что есть мочи врезались друг в друга и лишь каким-то чудом удержались на ногах, едва не покатившись кубарем вниз.

— Отпусти! — задыхаясь, вскрикнула Кэти, пытаясь высвободить свою руку из железной хватки загонщика. Рёбра снова противно заныли.

— Хотела соскочить, да? — усмехнулся Джордж. — А как насчёт того, чтобы сначала объяснить, на что именно ты так взъелась?

— Это глупо, — отозвалась Кэти, взглядом вгрызаясь в его колючие глаза.

— Глупо что? — не унимался он.

— Глупо было думать, что нас и вправду кто-то здесь ждал. Глупо — стоять вместе с тобой за дверью и подслушивать чужие разговоры. Я уже молчу о том, что эти магглы видят нас, как на ладони! Тебе, я вижу, всё как с гуся вода, так что можешь делать с этими знаниями всё, что хочешь. А я так не могу. Я пойду к себе. Передашь Джону, что всё нормально, ладно?

Джордж уже открыл было рот, чтобы сказать что-то, но промолчал. Наверняка что-то вроде Счастливо оставаться, Белл приберёг напоследок. И рукав отпустил. Самое время развернуться и уйти, но…

Сейчас она закроет дверь с другой стороны, и всё снова будет правильно. Впереди её ожидают прогулки в местном парке, регулярные посещения больницы, поиски постоянной работы. Никаких тревог, волнений, ничего нового…и всепожирающая, зелёная — как вспышка смертельного проклятия — тоска. Но лучше уж она, чем то, что происходит сейчас. Врачи говорили, что ей не стоит волноваться. Что бы сказал Авиценна, узнав, что сейчас происходит с её душой? Что ей делать, если надрывается старая рана, и истерзанные края плоти уже наливаются тёмной, дурной кровью….

Джордж…. Он всегда смеялся окружающей действительности в лицо — и каким жестоким оказался её ответный смех! Какой силы была та взрывная волна, что вынесла его сюда, на обочину жизни… в край, где на лицах людей лишь пьяные и злые улыбки…. Теперь он и она оба одинаковые, точно головой ударенные — тут Джон и его подружка были абсолютно правы. Теперь и сердце Джорджа, всегда бешеное и горячее, подморозило ледяное дыхание смерти! Как близко она подходит ко всем — и то тут, то там шуршит полой истлевшего плаща, как близко….

Мягко, словно вуаль, ноздрей Кэти коснулся еле слышный запах табачного дыма. Она резко посмотрела за плечо Джорджа, будто очнувшись ото сна — кто-то, наверное, незаметно для них вышел на лестницу — и от увиденного едва не сползла по стене.

На верхней ступеньке сидел Фред и курил маггловскую тонкую сигарету. Даже если не брать во внимание его смерть, это само по себе было из ряда вон — первый и единственный раз на её памяти близнецы развлекались подобным образом уже на седьмом курсе, в ночь после их исключения из команды по квиддичу. Залив горький вкус поражения огненным виски, от принесённых Лис маггловских папирос Фред и Джордж кашляли и плевались так, что всерьёз побоялись разбудить Филча, и выкинули почти полную пачку из окна совятни.

Вы не разговаривали почти три года. Многое могло измениться.

Будто бы в подтверждение этой безумной мысли Фред сделал приглашающий жест — иди, мол, сюда. Огонёк сигареты качнулся в полумраке.

Забыв про Джорджа, Кэти бросилась вперёд, взбежала наверх по ступенькам, напрочь выбросив из головы все прошлые обиды, забыв о том, что ещё минуту назад отчаянно стремилась вниз….

Но на лестнице, конечно, никого не было.

Совсем никого.

— Что случилось? — тихо спросили сзади.

Кэти обернулась. Джордж до сих пор стоял у двери её квартиры. Даже в тусклом свете лампы было видно, как сильно побледнели его губы. Веснушки, прежде совсем не видные, тёмной рябью проступили на почти синем лице.

— Ничего, — ответила она, изо всех сил пытаясь не разрыдаться. — Пожалуй, нам стоит вернуться к Джону.

Кэти всегда догадывалась, что в сложных отношениях братьев последнее слово чаще оставалось за Фредом. Вот и сейчас.… Одному Мерлину известно, что это было — то ли плод её больного воображения, то ли очередной подарочек от проклятого ожерелья, то ли сам Фред спустился в подлунный мир, чтобы подать ей знак….

Как бы то ни было, но даже будучи мёртвым, он снова решил всё за всех.

* * *

Хлопок аппарации врезался в тишину — словно горячий нож, пронзивший масло. Оказавшись посередине опустевшего торгового зала, Джордж привычным взглядом окинул полки с товарами, сейчас потонувшие в ночной мгле.

Светившийся в темноте циферблат часов, некогда принадлежавших дяде Гидеону, был, как всегда, точен — через две минуты должен был начаться новый день, через два дня — февраль, постепенно вступавший в свои права. Второго числа его новой жизни исполнится девять месяцев. Жизни, от первой трети которой его, Джорджа, память милосердно избавилась. Он мог рассказать, что с ним происходило в эти страшные дни, но это были лишь слова — сухие, мало чего значившие. По всем настоящим чувствам и ощущениям прошёлся невидимым ластиком, зельем Забывчивости, Эванеско кто-то… или что-то… Фигуры, лица, запахи, звуки сливались в его голове в одно большое слепое пятно. В один прекрасный момент Джордж сам себя разбудил и стал жить почти так же, как раньше, с одним отличием — теперь он словно проживал сон во сне. Не то что бы это было плохо — лишь беспричинные сердечные боли, честно говоря, доконали в последний месяц. Даже сегодня оно взбунтовалось аж дважды… Зато пару часов у него внутри поселилось нечто другое, нечто, щекочущее нервы и постукивающее где-то у горла. Нечто другое, неистово рвавшееся наружу. Это…будоражило. И отвлекало внимание от сердца.

Стараясь не создавать лишнего шума, Джордж поднимался по узкой лестнице к себе домой. Чудо, что он так быстро добрался. Это Кэти разрешила ему аппарировать из своей прихожей.

Мерлин великий, Белл… он же едва дуба не дал, увидев её на пороге квартиры случайного знакомого. Чего уж тут говорить, если и магглы, и маги, окружавшие его, были грёбаными параноиками? И Алисия, и Джонни умели навести шороху, если хотели. При виде Кэти Белл Джорджу мигом забрались в голову всякие мысли, одна страннее другой, но на деле всё объяснилось просто — Ист-Энд гораздо был гораздо теснее, чем казалось на первый взгляд….

После того, как она закончила валять дурака в холле, они поднялись наверх и болтали без умолку несколько часов. Вопреки его опасениям, в этом случайном разговоре не было места их, так называемому, совместному прошлому. То, что он сделал почти три года назад, по старой привычке всё ещё вызывало внутри стыдную дрожь. Были, конечно, и у него за душой вещи, которые даже время не смогло стереть в прах. Но Кэти не подвела — в конце концов, она всегда соображала как надо. Тогда, осенью, Джордж не нарочно вёл себя, как глупая скотина, вот честно. Тот яд, что он вылил наружу, будто бы испустил за него кто-то другой. Жаль, что теперь у Джорджа всё было туго с объяснениями. Но мышке Кэт они и не требовались — перед пиздецом, которым кончился её последний матч за «Гарпий», меркли все глупые распри.

Кажется, впервые за долгое время ему стало по-настоящему кого-то жаль. И прошлое некого Джорджа Уизли, которое он знал и не знал, было здесь не при чём.

Джордж взмахнул палочкой — и дверь их квартиры с тихим щелчком податливого замка открылась. Звякнул китайский колокольчик, повешенный Верити у входа. Джордж развязал шнурки, скинул ботинки с мантией, уже принявшей обычный вид, запер заклинанием дверь. Блики огня, горевшего в гостиной, появлялись и исчезали на стенах холла. Он юркнул в маленькую комнату, поближе к теплу и свету. После мрачного логова панков с Чёрч-стрит собственная каморка, разделённая на три крохотные клетушки, казалась Джорджу чем-то невероятным.

Верити спала на софе, укрывшись тёмно-зелёным пледом в крупную клетку. Такая чертовски милая, уютная — как хороший блюзовый медляк после шумного концерта «Диких сестричек». Та, что ждала его. При одной этой мысли где-то в солнечном сплетении у Джорджа разлилось настоящее солнечное тепло. Он устроился рядом с ней, едва дыша, но не смог удержаться и всё-таки положил на один из волнующих изгибов свою пытливую, чёрствую от бесконечной работы в лаборатории лапу.

К счастью, Верити не проснулась — только обняла его в ответ. Джордж, как мог, развернулся к ней спиной. После прогулок по лужам у него разыгрался насморк, и ему совсем не улыбалось сопеть ей под нос. Как бы не было хорошо дома, в объятиях прекрасной Верити, но сон в глаза так и не шёл.

Нет, Лондон — не Шотландия, от которой Джордж, несмотря на два с половиной года в столице, так и не отвык. Здесь, в городе, почти нет той зимы, что рисуют на рождественских открытках. Здесь снег выпадает лишь на полдня, оставляя под ногами невразумительное месиво. Здесь свинцовые тучи плетут свои мрачные сети над равнинами крыш и частоколами маггловских телевизионных антенн, роняя крупные, от смога горькие слёзы круглый год.

Но как так получается, что уже сейчас он — одуревший и оглохший от жизненных коллизий болван — чувствует, как отчаянно разливается в воздухе весна?

* * *

В небольшой гостиной типовой лондонской квартиры не горел свет, зато тихо работал очухавшийся от недавнего Гоменум Ревелио телевизор. Раскинувшись морской звездой на старом диване тёти Абигейл, Кэти наблюдала за происходящим на экране, лежа вниз головой. Она спустилась к самому краю лежака, длинные волосы подметали не слишком чистый пол, но Кэти было решительно всё равно. Дома у Джона она так и не отведала запрещённой травки, не выпила ни капли спиртного, но голова и без этого шла кругом. Кэти и не знала, как бы поточнее охарактеризовать себя нынешнюю. Сумасшедшая. Одуревшая. Пьяная без вина. И такая живая.

Заявиться без предупреждения к другу детства — панкующему сорванцу, прожигателю жизни, соседской головной боли…. Это оказалось действительно фатальным решением.

Сердце её билось и выпрыгивало из груди, точно неугомонный бладжер. Джордж, Джордж, Джордж, без конца настукивало оно. Нет, Кэти и думать не хотела о том, чтобы всё у них было, как в Хогвартсе. Слишком много, слишком больно, слишком…. Она помнила, как на Чаринг-Кросс-Роуд он гулял под ручку с хорошенькой белокурой ведьмой в алой мантии. Пролитого зелья не собрать, дважды в одну реку не войти… как там ещё говорят? Ты права, отвечало Кэти её израненное сердце и снова заводило, как сумасшедшее — Джордж, Джордж, Джордж, Джордж…

Может быть, всё дело было в том, что и без свиданий у озера и первых жадных поцелуев в школьных коридорах он был для неё очень важен? Как человек. Как личность. Как друг, наконец. Да, наверное, так оно и было. Кэти безумно тосковала по оставленным в прошлом друзьям. Вот ведь какая странная штука жизнь — сначала она сама перестала отвечать на их письма, потом твёрдо была уверена в том, что её, проклятую девчонку со съехавшей крышей, никто больше не хочет знать. А теперь именно Джордж подарил ей надежду.

I feel those days without end,

When we used to be friends,

Those summer days we’re spent

In search of hope and happiness [1] -

— вдруг донеслось из телевизора.

Кэти мигом перевернулась на живот и уставилась в бледный экран. Красивая молодая женщина с длинными тёмными локонами пела странным, почти детским голосом песню, от которой по спине Кэти поползли мурашки — так знакомо, так близко ей всё это было.

Старый добрый Хогвартс, залитый солнцем. Самый вкусный на свете завтрак под зачарованным потолком. Первые полёты на метле, первые забитые голы — и два Кубка школы, взятых командой Гриффиндора. Их командой. Оливер, Анджелина, Алисия, Фред, Джордж, Гарри. Да, ещё Ли и Рон, конечно. Святочный бал и её ладонь в горячей ладони Джорджа. Их первый поцелуй под омелой у входа в Большой Зал.

We used to while away our days

In a beautiful haze

I guess I knew one day

that you'd be moving long away…

Отряд Дамблдора, где те, кому было не всё равно, учились драться и выживать. Патронусы, один за другим выскакивавшие из поднятых вверх палочек. Скотские декреты Амбридж. Избитый Малфой на поле для квиддича. Мётлы Фреда, Джорджа и Гарри, прикованные цепями. Огненный виски и пачка сигарет в опустевшей совятне. Плотные тучи на потолке Большого Зала, не желавшие пропускать солнце. Зловонное болото в коридоре Григория Льстивого. Багровый закат в окне разгромленной спальни. Слёзы Алисии — первые на памяти Кэти. Её собственные слёзы — злые, опасные, горькие.

I wept a thousand tears for you,

For my love that came true

And soon I realized -

I'd always dreamt it'd come to this…

Догадывалась ли Кэти, что поезд, на котором они, держась за руки, неслись в светлое будущее, в конце концов съедет с рельс и покатится под откос? Да какая, к чёрту, разница. Побег Фреда и Джорджа был лишь первым ударом в веренице прочих. Жизнь не скупилась на последующие тумаки, и Кэти уже третий год пребывала в глубоком нокауте.

Сегодня она впервые села и осмотрелась вокруг. И увидела, как покойный Фред Уизли помахал ей рукой.

Одинокая слезинка пробежала по щеке Кэти и скрылась в вороте свитера. Мёртвые и живые, взрослые и юные, печальные и весёлые — все, кого любила Кэти, сейчас были рядом с ней.

Их дыхание не давало ей замёрзнуть. Их руки держали её и не позволяли упасть.

Это ли не магия? Это ли не колдовство?

Кэти завороженно наблюдала за происходящим на экране. Кудрявая девушка пела и танцевала в окружении музыкантов. Пожилая пара кружилась в вальсе. Темнокожий мальчик перебирал струны гитары. А девочка, чем-то похожая на неё саму в детстве, катила колесо старинного велосипеда.

And though that time passes by,

And that our lives have changed.

But our love was special,

Our love was strange

And though my heart broke

In time it did mend

Except when I think about the time

That we used to be friends…

Кажется, она ещё немного плакала, но впервые за долгое время это были очень светлые и даже немного радостные слёзы.

Кончался наполненный тоскою, болью и запахом лекарственных зелий январь.

Весна обещала наступить совсем скоро.

------------

[1] — Песня британской группы Cranes, 1994 год

https://www.youtube.com/watch?v=Mvso2fEMh94