У семи нянек, или Чем бы дитя ни тешилось! (гет)

Гарри первый раз в жизни сидел в этом доме за праздничным столом. И это было для него так же непривычно и мучительно, как и для семейства Дурслей видеть его и его "семейство" за упомянутым столом. Гарри все время хотелось встать и пойти на кухню... помыть посуду, например, или просто посидеть там тихонько, пока Дурсли насыщаются и никто его не трогает.

Гермиона чувствовала этот внутренний мандраж своего парня, но не понимала его причин. Она выбрала для себя роль наблюдателя за малышом, не догадываясь, что наблюдать-то надо за обоими "малышами", фигурально выражаясь.

На Поттера нахлынули все его детские страхи и фобии, связанные с этим домом, с этой гостиной, с этим вечно недовольным дядей, придирчивой тетей и козлом-кузеном.

Мелко постукивая пяткой по паркету, он шарил рукой по сидению стула малыша в поисках какой-нибудь планки или неровности, в которую можно было бы вцепиться как в спасательный круг.

Гермиона, отгороженная от Гарри стулом малыша этого не замечала.

А малыш заметил.

Он дернул Поттера за рукав, и когда тот наклонился к нему, тихо прошептал:

— Ты боисся?

— Н-нет, — с трудом произнес Гарри, плохо владея своей немного перекошенной физиономией.

— Не бои́сь! Слизя нас сплячет, если что.

— Как это? — не понял Гарри.

Малыш прихватил его одной рукой за большой палец и свободной сжал Слизю.

Малыш и Гарри исчезли!

Гермиона чуть со стула не свалилась. Взгляд ее растерянно заметался по сторонам.

Вернон стоял к ним задом у ломберного столика в углу гостиной и щелкал древней зажигалкой. Зажигалка, видимо, уже давно ушла на пенсию и даже не искрила.

Петуния гремела у комода, вытаскивая из него внеплановые вилки, ложки, ножи и прочее такое же.

Оставался Дадли, который сидел прямо напротив них с вытаращенными глазами и отвалившейся челюстью. Гермиона быстро схватила из вазочки дольку лимона и кинула ему в рот!

Если бы это была Лимонная Долька, то еще неизвестно, чем бы дело кончилось, но это был кусочек настоящего чуть желтого лимона, который Петуния купила на рождественской распродаже.

Даддли, поперхнулся, моргнул и... в этот момент Гарри с малышом появились!

Гермиона, делая вид что ничего не произошло, повернулась и стала поправлять волосы малышу, делая Поттеру страшные глаза.

— Эй... а это чево было-то?

"Блин, сейчас начнется", — с обреченностью подумала Гермиона.

— Почему так кисло, мама? — взревел Дадли.

"Семья Поттеров" уставилась на него. У Гермионы проснулась неясная надежда.

Дадли, держа на ладони зажеванный кусочек лимона, повернулся всем корпусом к Петунии и обвиняющим жестом ткнул толстой сосиской указательного пальца в кислую причину своего негодования.

— Ах, Дадличек! Извини дорогой! Все забываю, что ты лимоны ненавидишь. Но твой папа очень любит их к коньяку... на Рождество.

Дадли издал негодующее мычание, словно ему напомнили о каком-то невыполненном обещании.

— Конечно, конечно, маленький мой. Четвертый адвент для тебя уже готов. Сейчас я его принесу!

Дадли успокоился и вновь неподвижным взглядом уставился на блюдо с салатом. Взгляд этот ясно давал понять, что вегетарианское блюдо его раздражает.

Вернон победил зажигалку, заменив ее на коробок спичек времен королевы Виктории или даже регентства.

Петуния вернулась в гостиную и с рождественскими причитаниями выдала Дадличке адвент размером с небольшой чемодан. Впрочем, малыш тоже был удостоен рождественского подарочка размером с кошелечек. Игрушечный.

Малоподвижные глазки Дадли буквально впились в этот кошелечек. Держа на коленях "чемодан" адвента, он пожирал взглядом ничтожный гостинец, доставшийся какому-то малявке и явно утащенный из его доли.

Великовозрастный детина уже начал недовольно сучить ногами под столом, но Петуния наклонилась к его уху и что-то прошептала, недовольно косясь на "поттеровское семейство".

Гермиона была готова поклясться, что расслышала часть уговоров:

"Лакричные конфеты... на десять лет тебе дарили... у тебя на них аллергия... ну, Дадличек, не сердись на маму..."

Дадли сменил гнев на милость и соизволил заглянуть в свой "чемодан". Созерцание содержимого адвента выбросило его из реальности, как понял Гарри по облегчению на лице тети, на довольно приличное время.

Тем временем Гермиона прикинула возможный срок годности конфет, подаренных семь-восемь лет тому назад, и решила поберечь от них желудок малыша. А то не ровен час заявится его мама и засунет эти конфеты кому-нибудь, куда-нибудь, и после этого произнесет "Энгоргио!"

Девушку даже слегка тряхнуло от разыгравшегося воображения.

— Давай, я уберу. Сейчас ужинать будем.

Малыш безропотно отдал конфеты. Было похоже, что он даже не понял, что ему что-то подарили. Дали подержать кулек и ладно. Подержал и отдал.

Игра такая.

Он по-прежнему не сводил глаз с Дадли. Губы его шевелились, словно малыш что-то говорит или напевает.

Гермиона наклонилась еще ниже. Слизя недовольно зашипела, но девушка расслышала счастливый шепот малыша:

— Глустный, глустный бегемот, глустным голосом поёт. Бегемотик, бегемотик, где же у тебя животик? Отвечает бегемот: "У меня везде живот!"

Странно.

Откуда ребенок Реддла и Лестрейндж вообще знает о бегемотах? В болотах Британии бегемоты не водятся.

Да! И он не просто знает. Он в восторге от бегемота и готов его видеть даже в распухшем от обжорства кузене Гарри.

И тут Петуния внесла на вытянутых руках блюдо с круглой лепешкой, украшеной узорами в виде крестов.

— В этом рождественском хлебе запечено бобовое зерно, колечко, монета, пуговица и уголек, — заявила Петуния. — Боб предвещает счастье, пуговица — неудачу , монета — богатство, кольцо — счастье в браке, а уголек — разбитые надежды.

— Счастье бегемотов? — в восторге ляпнул малыш.

— КХА-А-А-А! — дружно закашлялись "родители" малыша.

— Дадличек! Ты можешь первым попытать удачу! — тетя даже не обратила внимания на посторонний детский лепет.

Одного взгляда на разрезанную лепешку было достаточно, что бы понять, что рождественский торт крапленый. На одном из кусков завитушками красовалось "БОБ", а на другом "ФУНТ", третий кусочек был надколот вилкой, а остальные не имели этого, с позволения сказать, крапа. Видимо именно там находился уголек и пуговица, и еще бог знает какие напасти и неприятности.

"Интересно, когда это она успела? — озадачилась Гермиона. — Всего минут двадцать мы переодевались... хм-м... не считая душа, конечно".

Тем временем Дадли уже вытащил свой кусок с логотипом "БОБ", Вернон, усмехаясь выложил на свою тарелку кусочек "ФУНТ", а сама Петуния совершенно негостеприимно скинула себе с блюда кусочек, надколотый вилкой.

Гермиона искоса глянула на Гарри. Непроницаемое выражение его лица не оставляло сомнений в том, что весь этот дурацкий спектакль не прошел мимо его внимания.

И еще она заметила, что Гарри держит правую руку под столом. И, надо понимать, что в руке той палочка...

"Нокс".

Словно дуновение сквозняка потушило и зажженные Верноном свечи, и торшер в углу гостиной.

— Э-э-э... — раздалось недоуменное междометие дяди.

— Ой! — вторило ему испуганное восклицание тети.

— Я не успел досчитать! — удивительно человеческим голосом взревел Дадли, который в этот момент силился понять, не уменьшилось ли количество гостинцев в адвенте по сравнению с вчерашним днем.

"Фините".

Не шепот, а лишь тень шепота уловила Гермиона на пределе слуха.

Свечи загорелись, как ни в чем ни бывало. И торшер в углу вспыхнул приглушенным светом.

Дадли, видимо, ничего не заметил. А может быть, у него глаза были закрыты от умственного арифметического напряжения.

Петуния пожимала плечами, извинительно улыбаясь сразу всем, а Вернон заподозрил неладное. Он же человек технический. Колледж заканчивал!

Ну ладно торшер. Он электрический. Какой-то перебой в электроснабжении или авария мелкая. Всякое может быть. Турбину ведь поток воды крутит? Конечно. А вдруг у них там на гидроэлектростанции через турбину пузырь проскочил?

Вот и мигнуло!

Но свечи погасшие — это что? Через них пузырь воздуха лишенный кислорода проскочил?

Допустим.

А почему они снова зажглись?

Вернон медленно и внушительно поднялся и, склонившись через стол, рявкнул на Поттера:

— А ну, вытащи руку из под стола, Гарри!

Тот послушно выполнил команду дяди. К удивлению Гермионы и к облегчению Вернона волшебной палочки в руке Гарри не было.

И тут малыш наставил на Дадли свою игрушечную палочку и весело засмеялся:

— Я знаю, почему у бегемотов клуглые ступни! Они живут в болоте и любят пелеплыгивать с кувшинки на кувшинку!

Дадли взлетел над столом, пытаясь схватиться за свой адвент. Петуния завизжала не своим голосом, а Вернон заорал, потрясая кулаками:

— Я знал, знал, что дело тут нечисто! Поттер! Немедленно опусти его на пол! Иначе я вас всех в порошок сотру!

Дадли с тупым выражением лица стукался задницей об потолок и отпрыгивал от него как воздушный шарик, и все тянул и тянул свои пухлые руки к рождественскому подарку.

Малыш смотрел на него в полном восхищении, а из-за его уха поблескивала изумрудными глазками заинтригованная Слизя...