Их вечность (гет)

Храни мои следы в сердце,

Я вернусь по ним.

Несколько вечностей с тобой.

Мне хочется верить, что есть доброе утро.

Там, где сиянием накроет

Мой дикий север и твой вечный сумрак.

«Немного нервно»

Полная ингредиентов сумка приятно отягощала плечо. Все мысли Снейпа были заняты предстоящей работой. Внутри нарастало предвкушение. Как же приятно оказалось вернуться к любимому занятию, не замутнённому набившими оскомину составами и выходками студентов-тугодумов.

Вот только изнутри его продолжали подтачивать сомнения. Северуса не покидало ощущение эфемерности всех осуществляемых здесь физических действий. Внутренне он саркастически удивлялся тому, как это здесь ещё и готовые зелья на голову с неба не падают. И было от чего. Любой приличный зельевар на его месте также чувствовал бы некоторое подозрение к валяющейся посреди леса такой нужной серебряной пластине. Или к бутылке вина, купленной за рассказ (к тому же, весьма колкий и язвительный). Или к золотому ситу, валяющемуся на побережье реки, как бы дожидаясь, пока он придёт и процедит через него воду… И это были только самые явные из бесконечных подачек неведомой, непонятной и щедрой силы.

В связи с этим по поводу изобретённого им порошка, призванного заменить нужные для этого зелья свойства яичной скорлупы окками, возникали противоречивые мысли. Что и говорить: сам по себе тот скорее должен был в итоге стать вязкой массой, а не сыпучим веществом из-за сока розмарина.

В той жизни он бы никогда не стал так рисковать и вмешиваться в рецепт. Слишком непредсказуемое зелье даже для его любящей эксперименты натуры. С другой стороны, он тщательно всё продумал. И сущность этого места словно была призвана сглаживать все промахи обитателей.

— Северус!

Снейп настолько провалился в свои мысли, что даже не заметил, как уже поставил ногу на ступеньку порога дома. По ощущениям он был до сих пор где-то далеко в лесу. Оклик вернул его в действительность.

— Лили? — нога вернулась обратно на землю, и Снейп развернулся назад. — Что ты там делаешь? — с холодным недоумением спросил он.

Эванс сидела под яблоней немного поодаль от дорожки, скрестив руки на груди. Брови её отчего-то были нахмурены. Снейп с облегчением заметил корзинку, из которой торчали цветы. Значит, со своей задачей она справилась… Хотя, волос… Добыла ли она волос?

— Тебя жду, — с непонятной ему угрюмостью отозвалась Лили. Неужели устала?

— Ты всё нашла? — Снейп невольно затаил дыхание.

Лили неторопливо встала на ноги и подхватила с травы корзинку. Подойдя почти вплотную к Северусу, она ткнула ему в грудь пальцем.

— Знаешь, это было очень грубо с твоей стороны!

Снейп едва заметно качнул головой, пытаясь сообразить, к каким его действиям могла относиться реплика. Когда порошок окками со своими тайнами соизволил потесниться в его голове, до Северуса дошло, что она, похоже, всё-таки обиделась на его маленький финт. Однако тратить драгоценное время на мелочные разборки совсем не хотелось. В данном случае у большинства ингредиентов имелся весьма короткий срок годности.

— Ты всё нашла? — с полной невозмутимостью переспросил Снейп.

— Я, конечно, нашла всё, что требовалось, — Лили дерзко посмотрела ему в глаза, словно восклицая «как я могла не справиться с такой ерундой, по-твоему?». — Но ты… Ты опять.

Да. Он опять её перебил.

— Не время. Я подозреваю, что ещё чуть-чуть, и этот домишко вспыхнет как феникс в свой худший день.

С этого момента дикая идея насчёт огневицы даже начала Снейпу нравиться. Было на что переключить внимание.

— Ч-что, прости?

А вот теперь они были не на её территории гнева. Контроль над ситуацией вернулся, и Снейп с трудом подавил усмешку.

— Для зелья нужны яйца огневицы, которые, в отличие от остальных ингредиентов, из воздуха не появляются.

Поднявшись по немногочисленным ступенькам, Снейп толкнул дверь и ворвался внутрь дома. Лили последовала за ним с криком:

— Я поверить не могу, что ты решил её вывести!

На его вкус, в коридоре было душновато. Опасный признак.

— Если тебе будет легче, эти яйца я раньше всегда покупал.

— А сейчас?..

— Ты плохо на меня влияешь, — заявил Снейп, распахивая дверь в гостиную.

Распинаться о том, почему он не хочет заходить в лавку матери, было некогда. «Прилетевший» в спину кулачок только прибавил ему ускорения. Снейп бесцеремонно сунул Лили свою сумку и прибавил шагу.

Коридорная духота сменилась буквально раскалённым воздухом гостиной. Снейп на носочках кинулся к уже потухшему камину. Как оказалось — всё-таки перестарался с осторожностью передвижений. Угольки в камине слабо рдели изумрудными вспышками. Тонкая дорожка пепла, уже немного рассеянная колебаниями воздуха, вела в противоположную от двери сторону.

Всё так же на корточках (чтобы случайно ничего не упустить) Снейп отправился по следу, оставленному сбежавшей «ящеркой». Как и следовало ожидать, далеко идти ему не пришлось — огневицы не любили долго оставаться на свету. Пепельная дорожка привела его к дивану. Северус встал на одно колено и заглянул в тёмную щель. Из мрака на него уставились два светящихся красных глаза.

Яркая вспышка огня. Снейп отскочил назад, вставая в полный рост. Он ещё никогда не двигал объекты Вингардиум левиоса с такой скоростью. Что-то упало и, кажется, разбилось. Снейп не следил за тем, куда перемещает диван, да и сейчас ему было всё равно.

Яйца. Главное — сделать всё вовремя.

Огневицы уже не было. Вспыхнув, она превратилась в горстку пепла, присыпавшего три огненных яйца. Впрочем, через пару секунд не осталось и пепла: тот растаял в нестерпимом жаре. Язычки пламени весело заиграли на деревянной поверхности пола. По лбу Снейпа градом катился пот. Как же жарко. Его так и подмывало полить разгорающийся пожар Агуаменти, но он знал, что так делать ни в коем случае нельзя.

— Гла…

— Стой! — отчаянный крик.

Снейп моргнул, опуская палочку. Потом снова направил ту на огненное гнездо и процедил:

— Какого соплохвоста, Лили?

— Я хочу посмотреть! — Эванс подбежала к нему и слегка наклонилась вперёд. — Ух ты!

Зрелище, конечно, было завораживающим. Но Снейпу уже начало казаться, что ещё чуть-чуть — и на нём загорится одежда.

— Посмотрела. Молодец. Глациус! — одно из яиц посерело, с лёгким хрустом покрывшись ледяной коркой. Быстрее успеть, пока оно не загорелось снова. — Глациус! Глациус!

К счастью, вслед за яйцами ещё недавно полыхавший участок пола покрылся пушисто-колючей изморозью.

Однако в комнате было до сих пор слишком жарко. Снейп устало провёл рукой по лбу.

— Я соберу их в корзину, — торопливо сказала Лили.

Северус очень надеялся, что она чувствует себя виноватой за недавнюю выходку. И не начнёт потешаться над его «ползаниями» по полу. Кивнув, Снейп снял мантию и на ходу закинул ту на спинку дивана. Оказалось, что он сшиб лампу. Дождавшись, пока Лили закончит, Снейп педантично вернул всё на свои места и стряхнул пыль с брюк.

— В лаборатории должно быть прохладнее, — почти мечтательно сказал он, забирая свою драгоценную сумку у Лили.

— Сними сюртук, и сразу же почувствуешь себя, как нормальный человек, — съязвила Лили.

Чёрта с два. Снейп давно понял, что в плотном сюртуке работать с зельями гораздо безопаснее. Оставалось надеяться, что Лили не попытается раздеть его как тогда, под ивой. Иначе итог варки зелья может выйти весьма и весьма плачевным.

* * *

«Что, Мерлин подери, это было?» — все мысли Лили сейчас крутились примерно в таком ключе. Недавняя обида рассеялась, как будто её и не было — не до этого. Ей раньше и во сне бы не приснилось, что Северус будет выводить огневицу, рискуя спалить дом, а потом ползать по полу, выслеживая, куда она спряталась…

По мере спуска вниз голова остужалась, успокаивались и мысли. Лили пожалела, что не догадалась открыть в гостиной окно: из прохлады подвала-лаборатории возвращаться в духоту потом будет не очень приятно. Если она тут не замёрзнет, конечно.

Крошечная ящерка, небольшие яйца — и такой сильный эффект. Поразительно, как всё это время был спокоен Северус. Однако он, похоже, прекрасно знал, что делает, как бы она ни переживала по этому поводу. И всё же…

— А если бы мы не вернулись вовремя, и дом бы сгорел? — с ноткой укоризны, маскируя своё любопытство, спросила Лили, оглядываясь по сторонам.

Надо же, он пустил её в святая святых — свою лабораторию. Прохладный полумрак, прыгающие по стенам тени в свете факелов. Царство камня. Такой бы могла быть давно заброшенная лаборатория Салазара Слизерина, где-то глубоко в подземельях Хогвартса. Лили кончиками пальцев пробежалась по каменной поверхности массивного длинного стола. Да, тому точно можно было не бояться никаких экспериментальных зелий. Всё выдержит.

Однако здесь было и довольно пусто по сравнению с лабораторией Северуса в Хогвартсе: никаких тебе банок с жуткими ингредиентами, только самые необходимые инструменты. И чистые каменные полки.

— Сгорел бы и сгорел, — наконец соизволил подать голос Северус, ставя бутылку вина на стол. — Восстановился бы в прежнем состоянии. Чувствуешь, какое здесь всё зыбкое?

Лили закусила нижнюю губу, ощущая лёгкий мороз по коже. Он был прав, прав, и от этого ей становилось не по себе. А более — от его безразличия. Этот мир, казалось, ещё сильнее обесценивался.

Тем временем Северус выложил всё, что было у него в сумке, на стол и начал распределять ингредиенты по отдельным ёмкостям. Лили тряхнула головой и занялась своей корзиной. Яйца огневицы — в глиняную миску, небольшие цветки — по отдельным хрустальным тарелочкам (чтобы потом не спутать), крупные — на деревянную досочку. Флакон с волосом она достала в последнюю очередь. И Снейп буквально вырвал тот у неё из рук, придирчиво рассматривая на свету. После он удовлетворённо кивнул и отправил флакон на полку над столом.

Не без внутреннего беспокойства Лили следила за цепким взглядом Северуса, осматривающим её добычу.

— Крупные цветы — ничего? Сложно было собрать их «по радуге».

— Нет. Приемлемо. В прошлый раз мы использовали иные, но подойдёт. Хороший сбор.

Да! Он почти сразу отвернулся — но — Лили успела поймать взглядом приподнявшиеся краешки губ.

Когда всё требуемое оказалось на столе, Снейп начал расставлять все ёмкости с ингредиентами по периметру стола в нужном, одному ему известном, порядке. Медленно, скрупулёзно. Лили пришлось буквально отпрыгнуть в сторону, когда он добрался до её края. Столкнулся бы с ней — и не заметил. Она этого не ожидала.

— Нужно торопиться, пока всё свежее, — пробормотал он, накидывая на цветы сеть неизвестного Лили заклинания.

«Всё-таки сегодня», — Лили подавила обречённый вздох. В глубине души она надеялась, что они оставят ингредиенты и пойдут отдыхать. А варить будут завтра. Весь этот поход несколько утомил её. Однако если так нужно — что ж, она готова.

Сзади послышалось какое-то быстрое чёткое постукивание. Оглянувшись, Лили увидела в паре метров от стола большую чёрную доску, по которой торопливо подпрыгивал мел, выводя строчки. Снейп спрятал волшебную палочку обратно в карман.

— Для тебя.

Ненадолго отвлёкшись, Северус опять ушёл в себя, начав подготавливать котёл.

Мелок закончил писать и упал на пол. Акцио — и тот уже у неё в руке. А потом и на полке. Надо же чем-то ещё занять пустующее пространство. Лили пустым взглядом пробежалась по строчкам, чувствуя, как подступает паника. Она слишком давно не варила зелья. А если что-то пойдёт не так? А если она всё испортит? Северус её закопает после этого. Наверное.

И всё же нужно было взять всю волю в кулак и сосредоточиться. Лили крепко сжала челюсти и вчиталась в рецепт. На первый взгляд — ничего сложного. Потом начали появляться вопросы, но тут Северус зажёг огонь. Что-то подсказывало, что он сейчас не станет с ней разговаривать. Но был ещё один момент, о котором нельзя было молчать.

— Стой!

Лили остановила его снова, но уже не из-за своей прихоти. Снейп так и замер с котлом, зажатым между двумя ладонями, и с раздражением посмотрел на неё.

— В рецепте чёткие измерения времени. Все часы здесь мертвы.

Северус поставил котёл обратно на стол и задумался, поглаживая длинным указательным пальцем подбородок.

— Значит, нужно найти другой способ. Считать — не точно. Время… Измерить время…

Через пару секунд они одновременно произнесли: «Песочные часы!» — и обменялись взглядами заговорщиков. Большие песочные часы в серебряной оправе появились по воле Северуса. Должно быть, они были рассчитаны на десять минут. В деревянной оправе, поменьше, на пять — возникли благодаря Лили.

— Удобно это всё, — задумчиво произнесла она.

— Удобно. Но иногда раздражает, — отозвался Снейп. — Словно подделка. Возвращаясь к гипотетическому пожару, — он покачал головой. — Вряд ли бы он был. Тут слишком пластичное пространство, прогибающееся под желания.

Лили пожала плечами. В этом находилась определённая логика. По крайней мере, теперь можно было точно не беспокоиться, что с душевным здоровьем Северуса случилось что-то не то.

А Снейп наконец-то поставил котёл на огонь. Лили нервно щёлкнула пальцами, ещё раз прочитав первый пункт. В руках Северуса уже был нож. Как завороженная, она уставилась на поблёскивающее серебряное остриё. Лёгкая паника снова начала потихоньку вытеснять все мысли из головы.

— Лили?

— Всё нормально, — она сглотнула. — Кровь… твоя и моя?

— Конечно, это же парное зелье. В первоначальном рецепте такого нет, но здесь все зелья варятся так. Кровь — местный способ. Гринграсс назвал её «ингредиент, овеществляющий зелье».

Он сказал это будничным лекторским тоном, однако Лили стало немного не по себе.

Но вот — острый укол в пальце позади. Ранка неимоверно быстро затянулась. Две капли крови соединились, топя в себе кольцом сложенную белую нить. Северус осторожно подцепил ту пинцетом и бросил на нагретое дно котла. И тут всё слаженно потекло в одном ритме. Горячем ритме древней магии соединяющихся в одно целое ингредиентов.

Алое вино льётся и шипит, заполняя котёл до половины.

Как-то неуловимо они переходят на язык жестов.

Бледные тонкие пальцы опускают яйцо огневицы в горячее, но не успевшее закипеть вино. Вслед льётся прозрачный ручеёк воды из хрустального кувшина. Стабилизатор. Рука Лили, сжимающая прозрачную ручку, почти не дрожит. Она знает — её ошибка может привести к взрыву. Каждая капля воды должна упасть в котёл вовремя. Ей совсем не хочется, чтобы Северусу оторвало кисть. Осторожнее рассчитывать всё. Лить без обжигающего плеска. Воды должно хватить ещё на два яйца. И её хватает. Хотя последняя капля чуть не срывается вниз раньше положенного.

Поверхность подёргивается рябью, и алый цвет медленно перетекает в тёмно-оранжевый, становясь прозрачнее. Терпкий запах тонким завихрением вместе с паром тянется вверх.

Меньшие часы перевёрнуты. Песчинки текут вниз, отсчитывая каждый миг. Быстрее. Нож в руках Северуса отбивает ритм по деревянной доске. Корни маргариток послушно поддаются его напору, распадаясь на мелкие ровные кусочки. Пальцы Лили хрустко ломают кору бузины в щепки, осыпающиеся на дно каменной ступки. Кожа на подушечках почти горит.

Последний обломок. Жарко. Веет ещё одним порывом горячего воздуха. Нарезанные корневища на доске сморщиваются, засыхают. Отпрянуть немного назад, следя за тем, как в кору падают искры огня с кончика волшебной палочки. Треск. Только бы не обжечься.

Огонь опадает. В тлеющие щепки коры сыплются подсушенные корневища маргаритки. Всё ещё прохладные пальцы Северуса сжимают ладонь Лили. За тяжёлый пестик они берутся вместе.

На Лили вдруг опускается тёплое спокойствие. Она прижимается спиной к груди Северуса. Пестик в сплетённых руках крушит, перетирает в порошок бузину и корневища, оборачиваясь грозной силой. Последние песчинки ускользают слишком быстро. Лили оказывается ближе к котлу. Ей приходится брать ответственность на себя. Но теперь она уже уверена.

Маленькими порциями, как учили на Зельеварении, она аккуратно добавляет порошок в зелье. В пространство проникают древесные нотки. С последней крупицей варево темнеет.

Кап. Кап. Кап.

Капает настойка чабреца — прямо в центр котла. Снейп как всегда действует чётко.

Седьмая капля — флакон закупорен — снова касания пальцев — Лили задвигает тот в самый дальний угол стола.

Быстрый взгляд на рецепт. Снова сцепить зубы и действовать. Тест на доверие. Сложно представить, как, но они справятся.

Северус просчитал всё наперёд.

Ему — мешать по внутреннему кругу по часовой стрелке. Самое сложное. Ей — по внешнему — против. Уже после первого оборота всё чуть было не летит в тартарары. Запутаться в столкнувшихся руках так просто. Северус перехватывает пальцами её деревянную ложку, проводит под своим запястьем. Лили ловит её по другую сторону.

Семь раз не сбиться.

Семь раз вывести в разном ритме одну мелодию.

Лоб взмок. Лили чувствует себя как выжатый лимон. Они смогли.

Огонь убавлен на самый минимум. Большие песочные часы перевёрнуты. Передышка. Лили кладёт голову на плечо Снейпа и смотрит на изредка побулькивающее зелье болотного цвета. В какой-то миг осознаёт, что их дыхания сливаются в унисон. Тело буквально прошивает электрический разряд.

И нет времени снова.

Опять порошок. Опять огонь. Неприятно пахнет жжёным пером совы. Лили трёт свежий розмарин в фарфоровой ступке и старается принюхаться к его более приятному аромату. Чем-то похоже на ель. Снейп волшебной палочкой кромсает серебряную пластину в мелкие вьющиеся стружки.

В зелёную розмариновую кашицу сыпется сверкающая каменная пыль. Вслед — то, что осталось от пера совы. Отрывистый кивок черноволосой головы — Лили выскребает кашицу всё той же деревянной ложкой в миску к серебряным стружкам.

Кружится голова. Смешивающиеся запахи от зелья и ингредиентов вызывают лёгкий приступ тошноты. Держать себя в руках. Продолжать взбивать массу трёхзубой вилкой. Сталкиваться с вилкой Северуса, словно в фехтовании. Звяк. Чавкающий звук. Звяк.

Десять минут тянутся слишком медленно. Рука отваливается. Когда же это закончится?

Но освобождение всё-таки приходит с последней упавшей песчинкой.

Чайная ложка вязкой массы отправляется в котёл.

Северус бережно кладёт в сложенные «чашей» ладони Лили красный цветок мака. Правая рука так и хочет упасть и безвольно повиснуть вдоль тела. Она опускает цветок на поверхность зелья.

И он тонет, тонет, тонет, окрашивая варево во внезапный тягуче-фиолетовый.

Ещё ложка серо-зелёного вещества — фиолетовый — белый.

— Тут вся лилия в золотистой пыльце. Стряхнуть? — впервые подаёт голос Лили.

— Нет… — Снейп хмурит брови, задумываясь, как будто что-то припоминая. — Так даже лучше.

Их голоса такие хриплые, будто они молчали по меньшей мере месяц.

И оранжевая лилия ложится в его ладони для того, чтобы в следующий миг утонуть в зелье. Белый — ультрамариновый — белый.

Одуванчик. Редкая зелёная хризантема. Пронзительно-голубая незабудка. Синий колокольчик.

Последним в белом тонет потрясающе красивый фиолетовый ирис, окрашивая зелье в алый.

Снейп выскребает в котёл остатки массы. Лили достаёт с полки самый драгоценный ингредиент. Флакон с волосом.

Волос без труда выскальзывает прямо на протянутую ладонь Северуса. Они берутся кончиками пальцев каждый за свой конец. Золотисто-рыжей молнией волос падет в котёл.

И зелье буквально взрывается клубящимся разноцветным дымом, выплёскивающимся за край котла нарастающими клубами, заполняющим всё пространство. Весь воздух пропитывает насыщенный цветочный аромат.

Лили чувствует, как пол уходит из-под ног, и теряет сознание…

* * *

Цветной дым-туман, заполнивший собой всё, стремительно выцветал перед глазами. Радуга превратилась в бледно-розовую «сахарную вату», потом вмиг растаяла вовсе. Но вместо мрачных каменных стен он увидел ничто. Колени подгибались, чувствуя, что опора под ногами куда-то исчезла.

Он и не парил, и не стоял.

Он был нигде.

Нигде, но кто.

Чёрный некто посреди белого ничего.

Снейп попытался шагнуть, но ничего не изменилось. Только странное чувство бесполезности любых движений продолжало превращать его в безвольное желе.

Здесь не было даже тумана. Никаких контуров, никаких очертаний. Чистый, слепящий белый.

Белый до зубовного скрежета. Белый, выворачивающий душу.

И по белому однородному фону, словно акварель по холсту, вдруг стали расползаться серые струйки. Они стремительно темнели и расширялись. Это уже был не серый — чёрный, с глубоким синеватым отливом.

Отовсюду послышались неразборчивые шепотки, сжимая вокруг Снейпа не кольцо — невидимый шар.

Прижав ладони к ушам, Северус лихорадочно озирался по сторонам, но не видел ничего, кроме иссиня-чёрного дыма, подползавшего к нему всё ближе и ближе.

Посреди приглушённых ладонями шепотков вдруг явственно выделился громкий полушипящий голос.

— Изменщ-щик, обманщ-щик, донос-с-сч-чик…

Голос пробирал до костей, вымораживал внутренности. Казался смутно знакомым, но Снейп не мог понять, где он его слышал.

— С-с-еверус-с-с.

— Ми… — нет. Никогда и ни за что он больше не произнесёт этого слова. И больше никогда не назовёт пафосное имя на букву «В». — Убирайся, Реддл.

Дымные щупальца коснулись его лица, жаля. Дымные щупальца ползли к горлу, убивая.

Снова.

Снейп задыхался. Красная пелена заволакивала глаза. В ушах звенело. В горло будто воткнулись миллиарды маленьких иголочек. И ненависть. Ненависть охватывала пожаром каждую клеточку тела, разгораясь в душе.

— Больше… Никогда… — с каждым словом преодолевая душащую силу. — Ты… не навредишь мне, Том.

Внутри словно взорвалась сверхновая.

Энергия, идущая из самого сердца, из самых глубин души, вырвалась наружу, уничтожая лохмотья, оставшиеся от того существа, которое растоптало всю его жизнь.

Снейпа скрутило, как после первой аппарации. Он упал на колени, вновь прижимая ладони к ушам. Сонм шелестящих голосов опять пытался ворваться в его голову, разорвать душу на кусочки.

Всё прекратилось так же резко, как и началось.

Северус ощутил под собой твёрдый каменный пол. Тело протестовало, словно его швырнули и сверху придавили тяжёлой плитой. Но это было в сто крат лучше того, что Снейп испытывал несколько мгновений назад.

Восстановив дыхание, он приподнялся на локтях. Лабораторию всё ещё окутывала переливающаяся дымка, но уже почти прозрачная. Северус с трудом поднялся, его колотило. Голову терзали вопросы, на которые он не находил ответа. Что это? Дурман, вызывающий самые худшие страхи? Дым, выбрасывающий в другое пространство? В первом случае получалась жесткая галлюцинация. По второй теории выходило, что на него действительно напал один из многочисленных осколков души Тома Реддла.

— Лили! — Сердце судорожно забилось. Её нигде не было видно. — Лили! Лили!

Её не было.

Она исчезла.

Нет, только не сейчас.

Пожалуйста, только не сейчас.

Где-то впереди послышался судорожный кашель. Стоило ему сделать шаг вперёд, как сквозь лохмотья пара он увидел Лили, прижимающуюся к стене. Она словно возникла из ниоткуда.

— Нет, нет, нет. Я не могу одна. Нет, вы все не могли покинуть меня. Где я? Куда? Одна. Одна. Одна. Навеки. Погребена. Тут, — как сумасшедшая, зашептала Лили, пытаясь ещё сильнее вжаться спиной в стену.

Снейп преодолел расстояние, разделяющее их, в два широких прыжка. Её глаза дико смотрели словно сквозь него. Губы продолжали шевелиться, бормоча что-то уже совсем бессвязное. Северус, как безумный, бросился к ней. Притянул за плечи к себе и начал судорожно гладить по голове, шепча:

— Я здесь. Здесь. Ты не одна. Слышишь? Возвращайся. Ты не одна, я тут. Лили!

Северуса Снейпа было трудно шокировать. Это оказался один из тех редких случаев.

Лили сделала судорожный громкий вдох и прижалась к нему, смыкая руки за его спиной. Северус прикрыл глаза, ловя момент, чувствуя неимоверное облегчение от того, что Лили здесь, что она пришла в себя.

— Ч-что это было? — горячий шёпот тёплой волной обдал ухо. Теперь пришёл его черёд судорожно вздыхать.

Держи себя в руках, Северус. Он собирал самообладание по каплям. Хотелось прижаться губами к шее. Скользнуть по щекам. Коснуться её губ. В припадке болезненной нежности, тугим узлом скрутившейся в груди.

— Я не знаю, — ответил Снейп, отводя голову назад. Он всё-таки коснулся губами её макушки. Почти незаметно, невесомо. Она была реальна. Не менее осязаема, чем он сам.

Лили было страшно, Северус чувствовал это так, будто заглянул в её мысли. Но более хрупкая, чем он, она всё-таки пришла в себя и постепенно успокаивалась. Хватка на спине ослабла.

Снейп аккуратно выпустил её из тесных объятий, следя за тем, чтобы она не упала. Опасность миновала, и нужно было срочно сосредоточиться на делах насущных. Взять ситуацию обратно под контроль. В голове словно что-то щёлкнуло.

— Нужно срочно собрать зелье, пока там хоть что-то осталось.

Снейп читал приблизительный комментарий о побочном эффекте в виде обильных испарений, возникающих после добавления волоса. Ему всё представлялось в гораздо более скромных масштабах. Вживую подобного у него и его коллеги добиться не получилось. И он понятия не имел, как этот дым-туман подействовал бы на организм в земной жизни. Об этом ничего не говорилось.

Но что он отлично знал — если вовремя не собрать жидкость, зелье испарится полностью.

Ноги всё ещё отказывались адекватно двигаться. Снейп доплёлся до котла, опираясь на шершавую ледяную поверхность стола. На дне оставалась маленькая перламутровая лужица. Немного, но лучше, чем ничего. Снейп скрупулёзно выскреб всё до последней капли, воспользовавшись пипеткой с защитным покрытием в виде чар. Зелья хватило ровно на то, чтобы полностью заполнить небольшой хрустальный флакончик. Грани его мягко подсвечивались перламутром изнутри.

Снейп ощутил, как подбородок Лили лёг на его плечо.

— Мы сотворили шедевр? — в её голосе слышались успокаивающие смешинки.

— Я думаю, что всё-таки — да.

— Так мало, но такое сильное волшебство…

— Как ты себя чувствуешь?

Лили хмыкнула, поднимая голову с его плеча и чистосердечно выплюнула:

— Я сейчас сдохну.

И Снейп был абсолютно с ней согласен. Дело обстояло именно так и именно в таких выражениях.

Денёк выдался слишком изнуряющим.

* * *

Они грохнулись на предусмотрительно возникшие из воздуха пышные подушки и пристально посмотрели друг на друга.

— Меня ещё ничего так не выматывало, как это зелье, — Лили вздохнула. Снейп согласно кивнул, хотя в его прошлом можно было без труда найти моменты и тяжелее. — Что видел ты?

— Меня пыталась задушить сущность, — он решил не вдаваться в подробности, чтобы не пугать Лили ещё больше. — А ты?

— Что я заблудилась... Меня все бросили. Я осталась одна посреди ничего. Я, кажется, угасала. Умирала окончательно. Но потом услышала твой голос. Ты меня вытащил. Спасибо.

От неминуемого позора (Снейпу показалось, что на его лице застыла совершенно идиотская гримаса после этих её слов) его спасло отвлёкшее внимание Лили письмо. Оно вылетело из дверной щели и, заложив крутой вираж в воздухе, опустилось прямо ей на колени.

Снейп внимательно наблюдал за тем, как меняется выражение её лица. По мере прочтения Лили всё больше хмурилась. В конце концов она скомкала пергамент, как смогла, и швырнула его в стену.

— Что за идиотское вмешательство в личную жизнь?! — её глаза буквально метали молнии. — И что это, интересно, за слухи такие!

Снейп был счастлив, что гнев не касается его. Иначе бы он был убит на месте.

Тем временем продолжали происходить странности. Стоило Лили закончить последнюю реплику, как ей на колени упал какой-то глянцевый журнал. Пока она сосредоточенно изучала обложку, Снейп аккуратно приманил к себе пергамент с помощью невербального «Акцио».

Развернуть тот без лишнего шума оказалось сложно, но реально. Снейп жадно впился взглядом в косые строчки сцеплений узких букв.

Дорогая Лили!

Я очень опечалена теми слухами, которые наводняют Риверхилл в последнее время. Я просто не могу в них поверить! Я чувствую, что должна немедленно вмешаться. Не знаю, что за размолвка была у вас с Джеймсом, но пришло время перестать дурачиться и всё исправить. Приглашаю тебя завтра вечером на семейный ужин. Можешь прийти раньше, если хочешь. Я всегда приму тебя у себя дома, как родную. Не пойми меня неправильно, но я лишь пытаюсь заботиться о тех, кто мне дорог.

Юфимия Поттер

— Замечательное письмо, — угрюмо прокомментировал Снейп.

Вместе с тем Северус не мог до конца понять, действительно ли письмо настолько бесцеремонное, или он что-то упустил из виду. Может быть, эта Юфимия была права и действительно проявляла заботу… Вот только какой бороды Мерлина эта Поттер вмешивается…

— Ты можешь ради приличия не лезть в чужие письма? — Лили смерила его уничижительным взглядом. На секундочку Снейпу даже стало совестно.

— И как, пойдёшь?

— Сначала я прочитаю это!

Лили остервенело перевернула страницу журнала. Послышался хруст рвущейся страницы.

— Может быть, ты почитаешь вслух? — вкрадчивым и осторожным тоном предложил Снейп, мучаясь страшными догадками.

— О, да пожалуйста, — Лили запрокинула голову и горько расхохоталась. — Можешь надо мной поиздеваться потом.

Его недоумению не было предела. Но дело приняло совсем неожиданный поворот, когда Лили громко прочитала заголовок столь интересующей её статьи:

— «Лили Эванс — героиня или охотница за преуспевающими мужчинами?». Здорово, правда?

Признаться, Снейп не совсем понял, к чему это. С трудом подняв себя с подушки, он пересел к Лили и, убедившись, что она не собирается его выгонять, заглянул ей через плечо в журнал. Её руки подрагивали, и читать было очень неудобно. До конца статью он не осилил, но ему хватило и первых абзацев.

— Выкинь это, — Северус брезгливо скривился.

— И что ты думаешь? — Лили беспомощно посмотрела на него поблёскивающими глазами.

— Я думаю, что… Они переоценивают меня и Поттера. Причём очень сильно.

С её губ сорвалось что-то похожее на «Ненавижу их всех».

Как он хорошо это понимал.

Лили отшвырнула журнал в сторону и вполоборота повернулась к нему.

Держи себя в руках, Северус.

Подушечки её пальцев мягко коснулись его щеки. Она выглядела такой печальной, такой хрупкой.

Держи себя… Да к мантикоре всё это!

Потянуть Лили за плечо на себя. Она сама кладёт его вторую руку себе на талию. Холодок мурашек рассекает кожу на шейных позвонках. Северус хочет зарыться носом в её волосы. Вместо этого они случайно сталкиваются губами и замирают, как оглушённые. Скрещение губ. Сплетение волос…

Какая разница, о чём сплетничают ограниченные люди?

Вдыхая цветочный дурман, въевшийся в её кожу, Снейп ловит каждую секунду, ожидая, что вот-вот момент будет разрушен. Как всегда.

А потом становится не до секунд.

Кому нужны пыльные секунды, когда горячие губы любимой девушки отвечают на поцелуй?