Тео. Теодор. Мистер Нотт (джен)

Теодор выдохнул и вскочил на ноги, наколдовав на себя Сонорус и выставив щит.

— Всем немедленно остановиться!

Гул, крики и вопли действительно сошли на нет через несколько секунд. Пара взмахов палочкой — и пыль, поднятая в воздух хаотичными заклинаниями, исчезла. Тео резво оценил обстановку. Руквуд и Снейп сбежали, причём последний ушёл, оставив палочку. Синистра была обезоружена и оглушена, а Пьюси и Ранкорн — обезоружены, оглушены и закованы в толстые верёвки Флитвиком.

— Мы долго терпели, — заговорил он, обращаясь к студентам. Они были невредимы. Многие стояли с извлечёнными палочками, кто-то хмурился, кто-то — улыбался, большая часть смотрела на него испугано. — Я напомню вам, что происходило, если вы забыли. Школе Хогвартс запретили брать магглорождённых студентов в этом году. Не потому, что они успели нагрешить и нарушить Статут, как врали вам газеты! Нет, потому, что магглорождённых ненавидит лично Тёмный лорд. Тот, кого нельзя называть. Потому что он сам — полукровка, рождённый ведьмой от маггловского отца.

Это было откровение, даже преподаватели были в изумлении.

— Та тёмная тварь, что восстала в девяносто четвёртом, сеет смерть и страх с того года. Мой отец пал её жертвой. Седрик Диггори пал её жертвой. Десятки и сотни магов были убиты, а сколько потеряло всё? Наши с вами родные и близкие остались за Барьером, воздвигнутом Тёмным лордом на крови сотен магглов, магов и волшебных существ! Вспомните, как мы с вами боялись близнецов Кэрроу. Они наводнили Школу страхом. Мы одолели их, и они убились в запрещённом ритуале, но до того они, и именно они убили троих младшекурсников-магглокровок!

Он сделал краткую паузу, чтобы все осознали его слова. Это был экспромт, но этот экспромт шёл от сердца. И от трезвого, теперь уже трезвого, разума.

— Мы будем сражаться? — крикнул кто-то из младшекурсников.

— Да! Сегодня мы будем сражаться. Не за Гарри Поттера, как кто-то из вас считает. Не за Альбуса Дамблдора! Не за восстановление Визенгамота! Но за то, чтобы над нами с вами не висело занесённым топором сумасшествие фанатиков тёмной твари, который прячется за табу. Тот, кого нельзя называть, сегодня руками своих марионеток попытался распечатать ненависть в Хогвартсе. Я — и все те, кто разделяют наши общие ценности, мы встанем против него. Сегодня. Здесь.

Зачарованный поток прогремел громом, что добавило, будто бы подыграв, словам Теодора. Кто-то зааплодировал. Кто-то заплакал. Овации искупали Теодора в себе на несколько мгновений, прежде чем он не сделал жест рукой, призывая остановиться.

— Временные обязанности директора Хогвартса я возлагаю на декана Гриффиндора, Минерву Макгонаглл. Прошу вас, профессор, Хогвартс нуждается в защите!

— М-мистер Нотт…

— Это не терпит отлагательств! Профессора, я прошу и требую — теперь мы все в одной упряжке!

— Но замок не готов!..

— Мы позаботимся об этом, профессор. Все студенты младше четвёртого курса будут сопровождены префектами Паркинсон, Тафт, Помфри, Абботт и Кэмпбелл в гостиную Слизерина.

— Мы хотим сражаться! Нет! Я не пойду! — раздались крики. Кто-то из детей, успевших заплакать, наоборот, успокоился.

— Это не обсуждается. Прошу, префекты.

Паркинсон выступила к нему навстречу с воинственным видом.

— Теодор, что ты наделал?! — прошипела она. — Теперь… теперь…

— Не надо слёз, Панси, — он коснулся её щеки пальцами, и она вспыхнула. — Я знаю, ты хотела как можно тише провести этот год. Пожалуйста, спрячь детей. Вы не должны пострадать в этом… сражении.

— Я… я…

— Я знаю, Панси. Пожалуйста.

Она развернулась, на грани истерики приказав следовать за ней, и четверо других префектов успели приказами собрать детей. Это была общая истерика, недоумение и раздражение, но почему-то студенты в основном отнеслись к происходящему, как к давно ожидавшемуся. Группами они расселись по разным концам зала, пока преподаватели покинули их. Трое пленников продолжали лежать на виду, и Тео подумал, что их неплохо было бы куда-то деть.

— Репаро! — Энтони Гольдштейн восстановил витраж из обломков. — Ну, что мы делаем дальше, Нотт?

Теодор поискал глазами Невилла. И — не нашёл.

— А где Лонгботтом?

— Не знаю, где Лонгботтом, но, кажется, к нам явился Поттер. И его команда, — процедил с неприязнью райвенкловец.

И действительно, в Трапезный зал вошёл, не скрываясь, Гарри Поттер — обзаведшийся новым шрамом, в маггловской одежде с какой-то странной галкой на ней, он недоумённо-хмурым взглядом осматривал происходящее. В миг, когда он дошёл до него, удерживая дуэль взглядов, Теодор почувствовал — именно почувствовал, а не увидел, — как над замком Хогвартс были подняты боевые магические щиты.

«Я не верю», — подумал он.

— Поттер, — поздоровался Тео первым.

— Нотт, — кивнул он без тени симпатии. — Гольдстейн.

Они не пожимали друг другу руки. Теодор сказал достаточно, чтобы отмежеваться от какого-либо фанатского упоения и принесения в жертву себя ради Поттера, что было близко большинству студентов. Многие не забыли, как его называли мальчишкой-лжецом в Пророке, и как его клеймили в книге Скитер о жизни Дамблдора.

— У тебя есть план? — просто спросил Теодор.

— Нужно убить его змею. Адским огнём, или чем-то вроде, — вздохнул Поттер. — Я и не думал, что попаду в эпицентр событий здесь. Если вас это интересует — я буду сражаться. Там, где будет опаснее всего.

— Не сомневаюсь, — хмыкнул Энтони.

Теодор кивнул и отошёл от них. Малфой, Уизли и Грейнджер, выглядящие, как сказала бы тётушка, «средней степени паршивости», разбрелись по знакомым.

— Кто-нибудь знает, где Невилл? — спросил он у Фогарти, с которым уже говорил об этом утром.

— Я слышал только то, что он хотел разобраться с угрозой Пинкертон, — пожал плечами Терри, и ахнул.

Теодор спешно выбежал из зала.

* * *

Дверь в комнаты смотрителя была не так далеко от Трапезного зала, чтобы он не добрался туда за пару минут. Дверь была не заперта. Войдя, Тео увидел прикованного кандалами к стене напротив входа Невилла и невозмутимо пьющую чай из чашки миссис Пинкертон.

— Мистер Нотт? Я посылала эльфа за директором, но он отчего-то покинул Хогвартс, — поприветствовала она его между глотками.

— Вы пьёте чай так поздно? — пробормотал под нос Теодор.

— Пятичасовой пришлось отложить из-за этого студента. Вы ведь знаете мистера Лонгботтома, верно?

Это прозвучало издевательски.

— Конечно же, миссис Пинкертон. Ваши детективные таланты делают вам честь.

— Джеки Пинкертон был всего лишь моим мужем. И он вовсе не был детективом, он был частным сыщиком, — ответила она. — И это было так давно, что и не счесть прошедших лет. Я всего лишь делаю свою работу, как и всегда. Стерегу непослушных детей.

— Вы плохой воспитатель, если у вас выросли братья Лестрейнджи, — покачал головой Теодор. Выражение её лица изменилось.

— А вас, похоже, и вовсе не воспитывали, раз вы говорите такие вещи. Моя жизнь и мои воспитанники не должны представлять вам интереса, мистер Нотт. Я была лучшего мнения.

Он крепче обхватил палочку пальцами.

— За что вы удерживаете студента Лонгботтома? — спросил он, заходя внутрь сильнее. Она сидела прямо напротив часов с кукушкой, которые, как и прежде, совершенно не тикали. — И зачем вам директор?

— Студент Лонгботтом является многократным нарушителем дисциплины, — пояснила она. — Я застала его за взломом запирающих чар на одном из так называемых тайных лазов в замок из близлежащего поселения. Как некстати, там сегодня был пожар.

— Как вы думаете, это связно меж собой? — спросил у неё Теодор, переводя взгляд на часы. Её взгляд последовал за его взглядом.

— Конечно. Лонгботтом хочет наладить контрабанду навозных бомб в замок.

— Не иначе. Вопрос уровня директора Хогвартса.

Невилл закашлялся, очнувшись.

— Нотт, помоги выбраться, эта мегера…

— Силенцио!

— Финита! Тише, миледи, вы мешаете мне выслушать его взгляд на ситуацию!

Это была фантасмагория, которая начала надоедать. У Теодора было слишком много дел, которые нужно было сделать, но применять то знание, что передал ему Альберт Ранкорн, он отчаянно не хотел.

— Вы дерзите мне, Нотт?! Кру…

— Репаро! — опередил её Теодор, наставив палочку прямо на висевшие часы.

Старинные часы со скрипом зашуршали, и раздался звон. Миссис Пинкертон, оборвавшаяся на слове, схватилась за грудь, выронив палочку. Теодор увидел, как магия из часов вдруг начала вбирать в себя магию ведьмы. С каждым следующим ударом она старела всё сильнее. Её волосы поседели, руки одрябли, кожа пожелтела, а звон часов становился всё сильнее и звонче, чище и ярче.

— Что… за… херня?.. — прохрипел Невилл, оправившийся от рассеявшихся кандалов. Нотт не ответил, неотрывно глядя на то, как со звоном старинных часов их хозяйка обращалась в прах.

— Проклято, абсолютно проклято. Быстрее, за мной, — позвал он товарища, и вместе с ним покинул комнаты смотрительницы Хогвартса, которую всё же догнало время.

Теодор торопливо наложил запирающее заклинание, едва Невилл, слегка морщившийся от последствий кандалов, переступил порог.

— Что ты сделал? — спросил его друг. — Снейп…

— Всё кончено, — перебил его Теодор. — Снейп и Руквуд сбежали, Ранкорн и Пьюси в плену. Хиллиард погиб. Макгонагалл и другие профессора активируют защитные барьеры.

В этот же миг по коридорам прошёл звонкий гул, от которого всё внутри затрепетало, и волна светлой магии вслед за ним.

— Это чары добрых намерений, — прошептал Невилл, с недоверием посмотревший на собственные руки. — Бабушка рассказывала мне… я не верю! Нужно срочно сообщить Ордену!

Нотт цокнул, в досаде едва не прикусив язык. «Мерлин и Моргана, идиот!» — самокритично подумал он, выпрямляясь и вдыхая, чтобы наколдовать Патронус.

— Экспекто Патронум! — скомандовал он. — Кингсли, Хогвартс восстал! Поттер тоже здесь — мы свергли Снейпа и он сбежал! Нам нужна вся возможная помощь!

— Экспекто Патронум! — вторил ему Невилл. — Бабушка, кажется, началось! Хогсмид сгорел, Хогвартс в осаде! Собирай всех, кто на нашей стороне — замок под чарами Добрых намерений!

— Экспекто Патронум! — призвал ещё одного серебристого филина Тео. — Тим, Хогвартс восстал, и сейчас самая лучшая возможность отомстить. Я отправлю к тебе эльфа за гноем — он пригодится нам в эту ночь!

* * *

Замок быстро заполнился людьми. Кто-то спешил бегом, аппарировав к пепелищам Хогсмида, кто-то прилетел на мётлах, иные добрались через расчищенные проходы, оставшиеся в памяти с детства.

Медиведьма Помфри, после громогласного скандала с участием своего юного коллеги Уолтера Шафика, ещё одного представителя чистокровной династии колдунов, прибывшего вместе с близнецами Уизли — хотя в Хогвартсе Тео его никогда не видел — и опыта, проведённого Ноттом на себе, всё же согласилась с идеей применять неопознанное зелье в экстремальной ситуации. Это было как на руку подготовившемуся Нотту, так и против него: Шеклболт кидал на него задумчивые взгляды. Впрочем, уцелевшие жители Хогсмида, обнаружившие и поспешившие в поднявший щиты замок, были рады и экспериментальному зелью, что лечило их ожоги и раны.

Как-то так само получилось, что за считанные минуты Трапезный зал превратился в эпицентр бурной деятельности, организованной взрослыми. Кингсли, никем не назначенный, но взявший всё в свои руки, распоряжался с деловым видом, отправляя тройки благонадёжных колдунов патрулировать периметры, закладывать взрывчатые субстанции в ловушки, контролировать вершинку Астрономической башни и воздух, размещать беглецов и раненых.

Нотт и Лонгботтом, так долго готовившиеся к осаде замка, обнаружили себя не у дел. Профессора лишь фыркали на их попытки участия в скоропалительных обсуждениях тактики и стратегии, другие взрослые, пусть и не высказывали осуждения, советовали одними лишь только взглядами «подождать в сторонке», пока опытные маги разберутся.

— Будто бы это они тут весь год готовились к осаде, — с обидой и досадой проговорил Невилл, перекинувшись парой фраз с Люпином. Он отправился вместе с Артуром Уизли и незнакомым стариком ставить чары на озёрное крыльцо, чтобы защититься от нападения со стороны воды. Оборотень был чем-то обеспокоен, и едва взглянул на Лонгботтома, что Невилл воспринял как пренебрежение. Теодор уже смирился с тем, что ему было не суждено остаться на первых ролях.

Впрочем, Нотт довольствовался тем, что именно его действия были причиной таких хлопот. Ведь это он поднял мятеж. Невиллу не досталось и такого.

Куда-то пропали Поттер и его товарищи — будто скрываясь от всеобщего внимания, трое гриффиндорцев и слизеринец улизнули, вдобавок перехватив у Джинни карту Мародёров, как она на самом деле называлась.

— …и теперь их не найти, — заключил свою тираду Невилл. В зал, изрыгая ругательства, вошёл Аберфорт, трактирщик «Кабаньей головы», с обожжёнными детскими телами в руках.

— Надеюсь, они живы, — тихо прошептала Джинни.

Других старшекурсников уже тоже привлекли к организации защиты. Те, кого отобрал Флитвик, зачаровывали окна под его руководством, те, кого отобрала Макгонагалл — трансфигурировали камни на склонах замкового холма… Слагхорн и немногие, пошедшие за ним, варили быстрые заготовки под смолу, что можно было бы архаично опрокидывать на головы штурмующих. Нотт мог бы пойти вместе с Филиусом или Минервой, но отказался, посчитав, что нужнее был бы здесь.

Даже нетрезвый Тим Тюбер занимался делом, пока перенесённые Дерри бочки с гноем бубонтюбера ждали своего часа.

Нотт почувствовал себя маленьким бесполезным мальчиком, которому сказали играть в игрушки, пока взрослые готовят обед. Такого воспоминания у него никогда не было, но почему-то именно это ему пришло в голову. «Мог бы прочитать «Десять негритят», — саркастично подумал он. — «Или перечитать Историю Хогвартса. Быстрее бы время прошло».

Вдруг ему вспомнились его же переживания, и он буквально вскочил со своего места, напугав сидевших рядом с ним Терри Бута, Джинни и Невилла. Поманив их за собой, он стремительно направился к выходу из зала, завернув после в один из закутков — где наткнулся на Артура и Лаванду, которые страстно целовались.

— Тео? Ребята? — пискнул всё так же невысокий Гамп, побагровев при свете факелов. Браун поджала губы и оправила свою одежду, делая вид, что ничего не случилось. — Мы… мы отрабатывали…

— Если будет битва, — перебила его девушка, — то нам придётся сражаться. Мы с Артуром решили, что лучше вдоволь нацеловаться до, чем жалеть после. Если вдруг что.

Теодор прикрыл на миг глаза и кивнул. Конечно, Арчи наверняка был смущён тем, что он многократно говорил о симпатии к Золи, которая даже через Барьер оставалась его кузиной, но в тот момент Тео было наплевать. Он вспомнил нечто чрезвычайно более важное, чем похоть и поцелуи, пусть и сам хотел сделать то же, вдохновившись словами Браун.

— Хорошо. Джинни, ты не участвуешь в бою, если что.

— Эй!

— Не спорь, твой отец сказал тебе то же самое.

«А Близнецы добавили, что усыпят и заколдуют тебя в стул в кабинете Биннса». Этого он говорить не стал.

— Теодор Нотт, ты…

— Послушайте. Джинни, у меня есть очень важный вопрос к тебе. Мы оба знаем, кто был Наследником Слизерина в девяносто втором, когда Колин окаменел, помнишь?

Джинни побледнела, и Теодор взял её за руку. Ребята — Лаванда, Арчи, Бут, Невилл — кругом встали около них.

— Д-да, — наконец, сказала она, справившись с эмоциями.

— Я поклялся тогда ночью, — продолжил он, глядя ей в глаза, — что защищу тебя от Тёмного лорда. И Магия была свидетелем моей клятвы.

В такт его словам запястье его руки кольнуло ободком клятвы.

— Т-тео, я…

— Мы знаем с тобой, что Тёмный лорд — Наследник Слизерина, — произнёс Нотт, перебивая девушку. Та медленно кивнула. Краем глаза Теодор видел, как вытянулось лицо Бута, как Лаванда в ужасе прикрыла рот ладонями, как сжались скулы и кулаки Невилла. Артур застыл, словно он сам был каменным изваянием. — Но откуда Наследник атаковал студентов? Знаешь ли ты?

Болезненная гримаса исказила её лицо, и Теодор сжал её пальцы сильнее, показывая, что он рядом. Справившись с эмоциями через миг, что длился словно бы вечность, она, наконец, заговорила.

— Нападал на людей не Наследник. Нападал огромный василиск, что охраняет Тайную комнату. Наследник Слизерина мог говорить с ним. Он натравливал его на них.

— О, ужас, — прошептал Терри. — Взгляд василиска…

— Никто не погиб лишь чудом, — Джинни опустила взгляд на его галстук, её голос задрожал. — Миссис Норрис увидела его в воде, а Колин — через камеру. Дамблдор сказал… — она всхлипнула. — Дамблдор сказал, что само Провидение отвело школу от смертей в тот год.

«Но не в девяносто четвёртом. И не в девяносто седьмом».

— Он проиграет, Джинни, — уверенно сказал Тео, положив вторую руку ей на талию. — Я, да и каждый из нас, сделает всё для этого. Наследник Слизерина не вернётся. И нам нужно помешать ему ударить нам в спину.

— Это туалет Плаксы Миртл, — ответила она на незаданный вопрос. — Вход в Тайную комнату прячется там.

— Это ведь там была надпись про врагов наследника, — вспомнил Лонгботтом. — Проклятье, мимо неё кратчайший путь в противоположное крыло!

— Скорее, туда, — решил Нотт. — Нам нужно запечатать двери и обрушить там потолок.

* * *

Оказавшись на месте, они застали Плаксу Миртл беззаботно сидящей на подоконнике. «Окна в женской уборной, что за нелепость», — раздражённо подумал Тео.

— Вы пришли попрощаться со мной? — радостно спросила застывшая в вечности Миртл.

— Попрощаться? — удивлённо переспросил Артур.

— Конечно! Ведь сейчас будет битва, да? Вы все погибните, и мы воссоединимся уже здесь, как призраки, — с ещё большей радостью заявила призрак.

Нотт смерил её тяжёлым взглядом.

— Не расскажешь ли ты, Миртл, как умерла? — вместо того спросил он. Джинни уже указала им на рукомойники. Никто из ребят не задавал вопросов, но Теодор надеялся, что они не станут озвучивать свои догадки. В одиночку ему не справиться.

— Как я умерла? — переспросила теперь уже удивлённая Миртл. — Меня давно не спрашивали, как я умерла… это так мило, Нотт! Я готова принять тебя в своём унитазе после твоей смерти. Мы обнимемся и будем вместе пускать пузыри!

— Проклятье, Миртл! — прикрикнула Джинни. — Я изгоню тебя, если ты сейчас же не прекратишь паясничать.

На удивление, ту проняло, и призрак, затараторив, рассказала, как в сорок третьем году ушла плакать, обиженная сокурсницей, а потом услышала мальчишеский голос и увидела огромные жёлтые глаза — а потом умерла.

— Проклятье, — простонал Бут. — Это и правда василиск! Давайте уйдём, а?

— Терри, никто не заставляет тебя находиться здесь. Ты можешь сбежать и трусливо спрятаться где-нибудь в Абердине или Оксфорде, — ровно ответил ему Теодор. — Прятаться до самого конца, как трусливая рыба, ото всего на свете на самом дне. Я слизеринец, и я всё равно выберу сразиться с тем, кто разрушил мою семью, убил моего отца и забрал у меня больше, чем кто-либо другой.

«Кроме Малфоя», — подсказала ему услужливо ассоциация. Апрель восемьдесят шестого лишил его большего, но это было так давно… что почти стало неправдой. И всё равно Тёмный лорд был виной тем событиям, и никто другой.

— А что мы можем сделать, чтобы Наследник не выпустил своего питомца? — нервно переспросил его Бут. — Там василиск! Тео, ты не ходил на занятия к Граббли-Планк, но ВАСИЛИСК — это самый жуткий хищник древности! Китайский император потерял огромную армию магглов от трёх таких тварей!

— Перестань паниковать! — Арчи, что было неожиданно с его стороны, облил приятеля водой из палочки, отчего тот заморгал, словно вытащенная из реки рыба. — Мы обрушим потолок и запечатаем двери. Это остановит его хоть на сколько-то!

— Он может перемещаться ч-через трубы канализации, — добавила Джинни, снова всхлипнув. — Можно попытаться обрушить потолок там, в Тайной комнате Слизерина.

— Но как мы туда попадём?! — воскликнул в шоке Бут.

Вместо ответа Джинни, утерев кулачком набежавшую слезу, развернулась лицом к рукомойникам и издала самые странные звуки, что только слышал от неё Теодор. Невероятным образом рукомойники, самые обычные рукомойники, такие же, как и в любой другой уборной, озарились магией и пришли в движение, раскрывая жерло прохода куда-то вглубь.

— Невероятно, — прошептал он себе под нос, едва они замерли. — Никто не должен знать, вы поняли меня?

Ребята покивали, мрачные и собранные.

— Мы не полезем туда, — отмёл он неозвученные мысли. — Наколдуйте головные пузыри. Я знаю, что делать.

Василиски были химерами, но подчинялись правилам жизни. Если весь воздух там, внизу, сгорит, он просто не выберется наружу.

«Не должен выбраться».

Сокурсники наколдовали себе защитные сферы воздуха, а Джинни приготовилась закрывать проход. Нотт прикрыл глаза. Вариацию этих смертоносных чар он применил впервые в другом туалете Хогвартса шесть с половиной лет назад — и, пусть тот тролль с кошмарами приходил к нему долгие месяцы и даже годы, наказания в тот раз и не последовало.

— Игнис Фламенти Оксиадо! — прошептал он. Книги огненной магии Ноттов нужно было найти на чёрном рынке и вернуть семье. У каких бы коллекционеров они ни были.

Джинни вторила ему, издавая вновь невыносимое шипение, и через несколько мигов провал в Тайную комнату закрылся. Пол завибрировал, а стёкла задребезжали. Студенты испуганно переглянулись, но уже в четверть минуты всё прекратилось. Откуда-то снаружи раздался ещё больший грохот.

— Лично я хочу теперь обрушить здесь потолок и превратить двери в сплошной камень, — нервно заговорил Бут. — Не знаю, как вы, но это место явно проклято. И нет, Миртл, я не попрошу прощения.

— Хам!

Они действительно в шесть палочек, отойдя к дверям, в несколько секунд раскрошили стены и потолок, да так, что глыбы камня и даже черепица с крыши — Тео был удивлён, что выше ничего не было — послужили отличными завалами для проклятой уборной. Закончив, они направились обратно, пообещав друг другу даже не вспоминать о случившемся.

* * *

— Там парламентёр! Парламентёр! — передавали друг другу в холле часовой башни взбудораженные студенты.

Кто-то уже снял галстук, кто-то из младшекурсников старался затеряться среди старших, чтобы не отправляться «к мелким», взрослые бойцы в аврорских и не только мантиях с важным видом ходили с места на место, словом, происходил обычный хаос.

Теодора заинтересовали шепотки, и он, оставив друзей, отправился на привратную куртину, пока Джинни оставалась под опекой матери, готовившейся вместе с другими ведьмами оказывать первую помощь.

Выйдя на свежий воздух, Теодор был ошарашен тем, что происходило вокруг Хогвартса. Даже не глядя за стены, он видел, как светлый, бледный, сияющий барьер щитовых чар замка — должно быть, тех самых добрых намерений, — непрестанно пульсировал под непрекращающимся огнём проклятий и вражеских заклинаний. Словно тонкая красная линия, он мешал врагу перейти себя и атаковать замок. Заворожённый ужасным по сути, но прекрасным по виду зрелищем, он спешно пересёк пепелище дворика и поднялся на стену по ступенькам.

На стене были испуганные, сжимающие палочки в руках незнакомые волшебники, которые предпочитали скрываться за зубцами, то и дело косясь на небо. Видимо, купол был виден и без особых способностей Теодора.

Нотт бросил взгляд на замок. Хогвартс был особенно прекрасен в наступившую ночь — часы показывали, что время перевалило за полночь, а сна у него не было ни в одном глазу. Сияла черепица, переливаясь всеми цветами радуги, мягкими, тёплыми огоньками горели многочисленные оконца. Как путеводный маяк в разразившуюся бурю, он дарил успокоение одним своим видом.

Вдохновлённый, Теодор прошёл по куртине, не таясь, огибая и перешагивая немногочисленных магов, что скрывались там, пока не достиг собственно надвратной перемычки над запертыми воротами.

— …умал, что вы все такие трусы! — громко и гневно говорил незнакомый голос со странным акцентом.

Тео осторожно высунулся за бойницу стены, ставшую будто бы толще и массивней с предыдущего раза. Внизу, у самых ворот, стояли десятеро кентавров. Седобокий и седобородый старик в венце с изогнутой саблей, и несколько темнобоких жеребцов разного возраста с оружием — луками, саблями, копьями и щитами в руках. Ниже по холму расположились ещё множество кентавров, среди которых Теодор узнал Флоренца, что вёл с девяносто пятого бессмысленные прорицания по приглашению Дамблдора. Запретный лес горел до самой опушки, полыхала и хижина Хагрида, а с той стороны гиганты-великаны, проступающие сквозь сизый дым, с низкими криками били по непроницаемому щиту огромными дубинами и валунами.

Нотт поёжился.

— Кто ты, воин! — окрикнул его старый кентавр.

— Старший префект Теодор Нотт! — представился волшебник. «Раз уж чары добрых намерений пропустили кентавров, они не навредят нам», — решил он. — А кто вы?

— Меня зовут Хирон, и я магнар кентавров! — перемежая слова с лошадиным ржанием, заявил седобородый. — Мы требуем директора Хогвартса! По пакту древних он должен защищать пределы нашего леса от магглов! Мало того, что великаны и тролли атаковали нас, так и магглы скинули горящие бочки, и лес горит!

Теодор допустил мысль, что лорд Фаркуад не преминул бы воспользоваться ситуацией, чтобы проредить так ненавистных ему магических существ. Но едав ли он лично скидывал огненные шары.

— В замке нет директора, — крикнул он в ответ. — Мы в осаде!

— Я и так это вижу, разбрызганное ты семя жеребца! — выругался, теряя терпение, старик. — Пустите моих кобыл и раненых за ваши стены, нам нужна помощь магов, иначе мы погибнем! Мои воины станут бок-о-бок с вашими — в небе тысячи дементоров, а на нас они не действуют!

— Экспекто Патронум! Кингсли, кентавры хотят в замок, их прижали великаны из Запретного леса!

Теодор спасовал принимать решения — к тому же, не он запечатывал ворота. Меньше, чем через десяток минут, из замка примчался взмыленный Бруствер вместе с Макгонагалл и печально-серьёзным Уильямом Уизли. Нотт объяснил произошедшее — да, в общем-то, они и сами видели печальную картину. За время ожидания Теодор понял, что едва ли замок сможет вместить столько магических тварей, а всё преимущество они, как воины, могли бы нести только вне стен.

И всё же они договорились. Харон поклялся, а вместе с ним и его дружина, что вступят в бой на стороне Хогвартса, а Флитвик открыл ворота. Женщины и молодые жеребята кентавров, от совсем крох, до жутко стесняющихся своей наготы по сравнению с магами подростков, краснеющих при виде девушек-колдуний и неспособных скрыть свою реакцию, были проведены внутрь. Нотт не следил, где их расположат, но предполагал, что на речной стороне, за стенами, у теплиц и причала.

Туда же загнали десяток ржущих единорогов с завязанными глазами, которых любовно подгоняли старые жеребцы.

— Если бы не тучи, готов дер-жжж-ать пари, что Марс сегодня в зените! — услышал напоследок Нотт голос моложавого кентавра, прежде чем обратить внимание на небо, где продолжалась осада.

— Они концентрируют на одной точке! — закричал он, обращая руку к небесам. — Кажется, там дементоры!

— Сонорус! — возвестил Кингсли. — Всем, кто умеет, колдуйте телесных Патронусов и посылайте их к куполу! Быстрее, мы должны выиграть хоть немного времени! Финита. Экспекто Патронум!

Теодор и окружавшие их на стене маги повторили эти чары не один раз. Он видел старика, точь-в-точь похожего на Джима Пакстона, видел пройдоху Ричарда Гордона с амулетом-клыком, точно таким же, каким хвалился его сын, видел сосредоточенного протрезвевшего Тима Тюбера и толстого Финеаса Блишвика, кузину Гвеног и Кассиуса Уоррингтона, близнецов Уизли и Дина Томаса в белой футболке.

И все они направляли свою магию к небесам.

Проигрывая бой.

Яркий зелёный луч, такой яростный, словно это была сама Смерть в живом обличье, ударил по уязвлённой точке на небосклоне. На девять часов по циферблату от стен Хогвартса в сторону Хогсмида, высоко в небе, он заставил щит треснуть — а всех защитников Хогвартса, кто видел это, в изумлении, испуге, ужасе и отчаянии умолкнуть. Нотт не сомневался, что многие, если не все, вышли во дворик, чтобы присоединиться к защите замка. Серебристые звери таяли там, за куполом, один за другим, пока их искры вовсе не прекратились.

И тогда этот страшный, изумрудно-зелёный, мертвецки ужасающий луч ударил вновь.

И брешь, разъедающая щит, пламенем вспыхнула в небе.

И до всех, кто мог слышать, донесся Его голос.

— ВЫ ДЕРЗНУЛИ БРОСИТЬ МНЕ ВЫЗОВ, ПРЕЗРЕННЫЕ! СЕГОДНЯ ВЫ УМРЁТЕ ЗА СВОЮ ДЕРЗОСТЬ. ЛИШЬ ОДИН ШАНС У ВАС СПАСТИСЬ И ОСТАТЬСЯ ЖИТЬ. ВЫДАЙТЕ ПОТТЕРА МОЕМУ ЭМИССАРУ! ГАРРИ ПОТТЕРА!

Но даже если бы Нотт был бы готов в приступе панического ужаса выдать Поттера Ему, Тёмному лорду, он бы всё равно не знал, где тот. И никто не знал, кроме самого Гарри Поттера.