Черные крылья синего неба (джен)

Аркх Владивосток

Веспа

Вот так неожиданно мы угодили с Бала на похороны. И надо же было такому произойти, что вынесло нас именно в тот момент, когда у них стряслась такая беда. Кто-то не туда забрел и погиб, или погибли. Мы как раз успели дослушать речь этой девчонки израненой. Таат хотела сунуться, но Таль ее удержал, и лицо у него такое жуткое было… А когда женщина эта беременная начала по земле кататься и завывать, с него вообще вся краска сошла: того и гляди, в обморок свалится.

Асаи меня удивил: он тряхнул нашего впечатлительного мальчика и что-то прошептал ему на ухо, после чего Талю вроде как полегчало. Он задышал ровнее, и знакомая ленивая полуулыбка вернулась, накрепко прилипнув к губам.

Не знаю, как остальные, а я чувствовала себя ужасно неловко. На нас никто не обращал внимания, все были поглощены своим внезапным горем. Мы же стояли посреди этого (пусть не в центре, а где-то с краешку) и даже с места сдвинуться не могли, поскольку не понимали, куда податься.

Вскоре на площадь стали стекаться другие орьявит и люди. К нам приблизился высокий хмурый мужчина с кустистыми бровями и суровым лицом.

— Ваши друзья предупреждали о вашем появлении. Правда, они не говорили, что вы свалитесь как снег на голову с Черного острова и не удосужитесь даже раздобыть приглашения.

Таат пожала плечами.

— В этом нашей вины нет. Гельма оказались излишне дружелюбными и никак не хотели отпускать нас. Пришлось добираться окольными путями.

Бородач задумчиво почесал затылок.

— Ладно. Остальные ваши в южной части, в шатре Йали остановились. Только вот ей немного не до гостей сейчас. Я велю вас проводить, но будет лучше, если вы другое место для ночлега отыщете.

— А может, обойдемся без ночевки? Сейчас раннее утро. Вы нам даете печать, добровольца и приглашения от агру, и мы перестаем мозолить вам глаза.

Таль спросил это со свойственной ему иронией, но в интонациях проскользнули чуть ли не умоляющие нотки.

Мужчина смерил его с ног до головы равнодушным взглядом.

— Я бы рад помочь, да, похоже, с этим будут проблемы.

— С чем — этим? — упавшим голосом спросила Таат.

— Да с печатью вашей. Вернее, нашей. Она, похоже, находится сейчас в желудке Хозяина болот. Уж не знаю, как вы ее оттуда доставать будете.

В тишине, которая последовала за этими словами, очень громко прозвучало ехидное хмыканье Асаи:

— Почему-то я даже не сомневался, что как-то так и будет.

Не обращая внимание на возмущенный взгляд миин’ах, он усмехнулся и скрестил руки на груди.

— Ну, какое решение будешь принимать, огненная дева?

— Предлагаю для начала разыскать своих, а потом уже думать, — устало вздохнула девушка.

Провожатый отыскался быстро: бородач направил в нашу сторону мальчишку, подавленного всеобщей гнетущей атмосферой вокруг. Идти оказалось недалеко. Еще на подходе я заметила знакомые фигуры, понуро торчащие во дворе круглого дома, покрытого шкурами. Шатры — вроде так назвались эти строения.

Как же я была рада их видеть! Особенно, конечно, Рийка, но и Раша, как ни странно, тоже. С ними был рогатый къерго. Впервые я увидела представителя их Дома не на картинке, а вот так, вживую. Ну и громадина… А глаза будто лед — равнодушные и холодные. Они лишь слегка поменяли выражение, когда он взглянул на Асаи: легкая грозовая тень промелькнула в их глубине. Проклятый тоже сохранял хладнокровие. Если при общении с гельма в лице его проскальзывало презрение и отвращение, которое ему не удавалось скрыть, то здесь такого не было и в помине.

Насколько я поняла по обрывкам разговоров, ненависть Дома Къерго и Дома Тса друг к другу была гораздо древнее исхода с Сель на Землю. Но сейчас два их представителя просто демонстративно «не заметили» присутствия друг друга.

Рийк, бурно пообнимавшись со мной, отреагировал на Таля гораздо спокойнее, чем я ожидала.

— Что, неужели во всем Гонолулу не нашлось любого другого гельма, что вы взяли именно его?

— Ты не поверишь, но моим сородичам нет никакого дела до спасения этого мира. Кроме меня, разумеется, — Таль широко улыбнулся. — И да, я тебе тоже рад, малыш-полукровка Рийк. Даже несмотря на то, что ношу теперь твою отметку.

Он оттянул ворот рубахи, показав под ключицей шрам от ожога в форме пятерни.

— Так что за тобой должок. Как расплачиваться собираешься? — Его голос стал бархатным и завлекающим.

Рийк в ужасе отшатнулся, а Таль весело расхохотался.

Мне стало неудобно за его неуместное веселье. Хорошо, мы заранее предусмотрительно отошли от жилых шатров, чтобы не смущать своим присутствием объятых скорбью орьявит.

Когда ритуалы приветствий и знакомств были завершены, мы наконец-то задумались о том, что делать дальше.

— Особых вариантов у нас нет, — Раш, естественно, заговорил первым. — Нужно отправляться на болото и разыскивать печать там.

— Там — это в желудке некого Хозяина? — иронично приподнял бровь Таль. — У меня нет абсолютно никакого желания копаться в чьих бы то ни было внутренностях.

— Прежде чем где-то копаться, надо справиться с тем, что сожрало целый отряд умелых охотников. Так что грязная работа, боюсь, не главная наша проблема, — резонно заметила Таат.

— Может, хватит трепаться? От разговоров проку мало — надо идти!

Къерго, которого Раш представил как Зарака, явно не был любителем долгих бесед. Он стоял, покачиваясь на носках, и явно готов был прямо сию секунду идти — непонятно куда, лишь бы двигаться.

— Отличный план, рогатый! — Таль фыркнул. — Куда двинемся? На запад? На восток? Я уверен, вести отряд в неизвестном направлении у тебя получится куда лучше, чем вести диалог!

Глаза Зарака недобро прищурилась. Он сделал шаг по направлению к гельма, положив ладонь на рукоятку огромного черного ножа. Раш попытался удержать его, ухватив за плечо, но тот одним плавным движением скинул руку тьерто, бросив сквозь сжатые зубы:

— Никогда не трогай меня, змееныш, и не пытайся воздействовать — это все равно ни к чему не приведет.

— Успокойтесь! — Таат вскинула руки, и ее пальцы запылали. — Таль, перестань нарываться — не хватало еще между собой передраться.

Повисла напряженная пауза, которую прервали аплодисменты Асаи. Усмехнувшись, он несколько раз оглушительно громко хлопнул в ладоши.

— Браво, я вижу у нас полное взаимопонимание. С таким хоть в болота, хоть на Сель, хоть в сам Хаос соваться не страшно.

Неожиданно его слова разрядили обстановку. Къерго, скрестив на груди руки, демонстративно отвернулся, а остальные, и длинноязыкий Таль в том числе, облегченно выдохнули.

— Я так понимаю, вам нужен проводник?

Я обернулась на незнакомый голос. Из того шатра, в котором остановились Раш и остальные, к нам шла женщина. Я, кажется, видела ее на площади, но теперь пригляделась внимательнее. На вид она была чуть старше моей матушки, и от нее исходила такая же спокойная ровная уверенность. Она была маленького роста, наверно, на голову ниже меня, с круглым лицом и очень крупными кистями рук. Волосы, пего-седые, были заплетены во множество мелких косичек, как я позже обратила внимание, такая прическа была очень распространена среди орьявит обоих полов. Уши, большие и пушистые, украшали многочисленные затейливые серьги в форме ящериц и стрекоз. Широкий нос и крупный рот. Морщинки складывались в узор, который с возрастом вырисовывается на лицах тех, кто привык чаще смеяться, чем хмуриться. Приятная тетушка, от нее так сразу повеяло и домом, и приветливо-трескучим среди зимы очагом. Только вот глаза ее, крапчато-серые, были очень уставшими и печальными, белки их были красными, то ли она долго плакала, то ли совсем не спала.

— Госпожа Йали! Мы не вправе сейчас просить вас о помощи, но если у вас есть на примете кто-то, кто сможет показать нам дорогу к болоту, наша благодарность будет безгранична, — Раш был сама любезность, в его голосе сквозили почтение и уважение, и вряд ли он слишком уж лукавил.

— Есть, — женщина помолчала, запустив пальцы в густую гриву волос, казалось, она сама еще не до конца решила, продолжить ли разговаривать с нами или уйти обратно. — Я пойду с вами сама.

— Простите, — встрепенулся вдруг Рийк, — я не хочу обидеть вас, но не слишком ли такой поход будет опасен для вас в вашем возрасте?

Йали горько усмехнулась.

— Он будет опасен для всех, возраст тут роли не играет. У вас своя цель — добыть печать, у меня своя — вернуть в аркх Владивосток тело моего сына и тела других сыновей и дочерей. Вы поможете мне — я вам, разве это не будет честно?

— Но неужели вам не нужно сейчас находиться рядом с вашими близкими в вашем доме? — не унимался Рийк.

— В моем доме… — она задумчиво и устало провела рукой по глазам. — В нем сейчас лишь боль и печаль, и я не в силах этого изменить. Моя невестка готовится отправиться вслед за мужем, у нее есть на это право, но она хочет забрать с собой свою нерожденную дочь, а это уже неправильно. Возможно, если тело Ин-лана будет вовремя доставлено в аркх — этого не случится.

— Не случится что? — не удержалась и я. — Как лицезрение трупа любимого сможет удержать ее от желания умереть? Простите, если сказала бестактность.

— Девочка, — орьявит печально улыбнулась, — ей ни в коем случае не нужно смотреть на его тело, но, если мы успеем отпустить его душу, она может удержать Вику от трагических шагов. Мой сын был хорошим человеком, он не захочет, чтобы его нерожденное дитя так и не успело увидеть этот мир. Но сейчас он сам пленник, и от этого мне еще больнее.

— Мы очень благодарны вам за помощь, — осторожно и мягко проговорила Таат, — но за время вашего отсутствия не случится ли с девочкой плохого?

— С ней мои сыновья, уж пару дней они сумеют удержать ее на краю. — Она обвела всех взглядом и, решив, что вопросов больше не последует, продолжила: — У нас не так много времени, сердце мое гонит меня прямо сейчас, велит отправляться немедленно, но разум говорит о другом. Сегодня мы перейдем на плато в Мертвых землях, но к болотам двинемся лишь на рассвете, самоубийство лезть к Хозяину под покровом ночи.

— Да что это за тварь такая? — Рийк испытующе заглянул в глаза Йали.

Она покачала головой.

— Не здесь. Я расскажу обо всем на плато. Мне нужно договориться с детьми. Вы дождитесь меня здесь, это не займет много времени.

Отсутствовала она где-то с час, а, когда вышла из шатра, за ней следовал, видимо, один из сыновей, высокий и крепкий, тоже весь в косичках и бусинах. Уши его нервно подергивались, он говорил, горячо и жадно жестикулируя.

— Ты никуда не пойдешь! Это безумие, в аркхе полно молодых, здоровых мужчин, хороших охотников.

Мы подошли, Йали подняла ладонь, призывая нас не вмешиваться.

— Ты же знаешь, что ни один молодой не знает леса и болота лучше меня. Я единственная решалась залезть в такие места, о которых ты даже не слышал.

— Это было очень давно.

— Уж не намекаешь ли ты на то, что я совсем ослабла и одряхлела и не способна различить следы зверя на земле или учуять приближение опасности?

Он, замолчав, покачал головой. А потом глубоко вздохнул.

— Эта скорбь не только твоя. Позволь мне пойти вместе или вместо тебя. Я тоже хорошо знаю тропы и никогда не промахиваюсь.

— Нет, — ей пришлось стать на цыпочки, чтобы обнять его. — Слишком многие в нашем шатре зависят от тебя. Ты старший и останешься им, если я не вернусь.

Было странно видеть, как крупный суровый мужчина покорно опускает голову, принимая волю крошечной пожилой матери. Прежде чем вернуться в шатер, он окинул нас таким ядовитым и злым взглядом, что я прям кожей почувствовала жжение и жар.

Проводив его глазами, Йали обернулась к нам.

— Пойдемте, до того, как наступит закат, нам нужно завершить дела на плато. — Сделав пару шагов, она остановилась, будто вспомнив что-то, и, развернувшись, подошла практически вплотную к Асаи.

— Кто ты? Мне незнаком твой запах. Прочих я могу определить, а более близкое знакомство и имена обождут.

— А догадки имеются? — проклятый изогнул бровь.

Женщина принюхалась, забавно сморщив нос.

— Тса? — полуутвердительно-полувопросительно заключила она. Асаи лишь неопределенно пожал плечами.

И тут старая женщина вдруг склонила голову в глубоком и почтительном поклоне.

— Мой род помнит защиту вашего Дома. Я рада приветствовать тебя.

Къерго презрительно фыркнул, а Асаи печально усмехнулся.

— Жаль, что у остального вашего народа память оказалась короче.

— Иногда наши решения зависят не от нас, и орьявит эта истина касается глубже прочих рас.

Больше они не говорили, но взгляд, который проклятый изредка кидал на женщину, потеплел, в нем появилась благодарность, что ли…

Все любопытнее с каждым днем. Что же произошло в их родном мире, почему так разнится реакция других Домов на него, вряд ли такие слова могли быть обращены к чудовищу, вместе с другими подобными ему отправившему целый мир в Хаос.

Плато в мертвых землях. Место, где живут без раскинувшейся над головой сетью. Я ожидала чего угодно, но не обычного поселка, где просторные деревянные дома людей запросто соседствовали с шатрами орьявит. Единственным отличием был высокий бревенчатый забор, отгораживающий это место от всего остального мира.

Йали здесь узнавали практически все. К ней подходили и люди, и орьявит, они не говорили слов сочувствия, но каждый старался обнять ее, поделиться своим теплом и участием. Пожалуй, из всех мест, где мы побывали, аркх Владивосток вместе со всеми живущими в нем нравился мне больше всего. А еще здесь совсем не чувствовалось различие между Хозяевами и людьми, все они были равно спокойны и дружелюбны. Вопросов лишних тоже никто не задавал, лишь в быстрых тактичных взглядах проскальзывало любопытство. Приветливый юноша-проводник вел нас к шатру, в котором мы сможем выбрать себе оружие для завтрашней охоты. Почуяв мой интерес и пристроившись рядом, он добродушно и подробно рассказывал о том, как у них тут все устроено.

— В самом Владивостоке хранить и носить оружие запрещено, именно поэтому оно все здесь. Много занятного можно открыть. Там есть и огнестрел, и всякие разные холодные игрушки, на любой вкус. Что-то из запасов людей, оставшееся еще со времен до Великой Беды, новодел всякий, есть даже вещи, перенесенные с Сель.

— Зачем вам такие склады? — спросил Рийк, который тоже старался держаться поближе к этой увлекательной лекции.

— В основном для охоты, но и для защиты, конечно, тоже. Я слышал, что в других аркхах предпочитают жить под колпаком Сети, потому что боятся яда, еще присутствующего в воздухе и земле. Не знаю, как в иных местах, но у нас его не осталось вовсе. Зато измененные им животные порой доставляют много проблем. Особенно много в округе собак, или существ, чьи предки были собаками и служили людям. В голодные и холодные зимы они сбиваются в огромные стаи и пытаются прорваться сюда, вот и приходится спасаться огнем и мечом. Но нам-то проще, у нас врата под боком есть, а вот тем, кто уходит жить на дикие территории, совсем худо приходится.

— И много таких? — я не могла скрыть своего удивления. Нам всегда твердили, что Сеть — это наше благословение и единственное спасение, и за ее пределами ничего, кроме смерти, нас не ждет.

— Примерно треть рожденных. Покорение новых земель у нас в крови, — он рассмеялся, а я так и не поняла, кого он имеет ввиду под «нас» — орьявит, к расе которых он, кстати, не относился, людей или просто всех жителей Владивостока.

Он не только рассказывал, но и задавал вопросы. Я довольно-таки подробно поведала ему об устройстве жизни в Милане. Таат косилась на меня не слишком одобрительно, но не вмешивалась и не одергивала. Я сама не заметила, как в мои слова вплелись ностальгически-плаксивые нотки. К тому моменту, когда мы дошли, я уже готова была расплакаться, воспоминания о матушке, братьях и сестрах, узких улочках, залитых солнечным светом, и друзьях-приятелях, наполнили меня печалью.

Проводник оставил нас у входа, напоследок указал на небольшие деревянные домики, стоящие практически вплотную к забору. Они были выстроены специально для охотников из аркха. В них было заготовлено все для отдыха, ночлега и вечерней трапезы.

Оружейный шатер был огромен. Весь его верх был сейчас открыт, так что солнечный свет беспрепятственно проникал внутрь. Чего тут только не было. Я услышала, как восхищенно присвистнул Рийк оказавшись внутри. Видно было, что за всем хранящимся здесь ухаживают очень бережно. Никакой пыли и ржавчины, все разложено и развешано аккуратно.

Пока мы стояли и восхищенно таращились, Йали выбрала себе лук и колчан со стрелами, она внимательно изучила каждый наконечник и оперение. Затем, почувствовав, что остальным требуется ее помощь, она подходила к каждому и мягко что-то советовала. Таат она также предложила лук, только поменьше, и стрелы, обмотанные тряпками, вымоченными в чем-то черном.

— Проще будет тебе поджигать стрелы, чем запускать огненные шары, меньше сил придется тратить.

Миин’ах кивнула, соглашаясь.

Для Рийка, бродящего от стены к стене с пустыми руками и абсолютно ошалелым взглядом, она выбрала короткий легкий меч. На его слабые протесты и обиженный вид она возразила:

— Твоя сила в ловкости, а не в меткости, а сейчас лучше доверять своим умениям, а не пытаться научиться новому.

Такой же меч она протянула Талю, но он, демонстративно фыркнув, снял со стены изящно изукрашенный пистолет (в Милане похожие, но, конечно, проще, иногда можно было встретить у стражников из людей, достать такой было предметом особой гордости и хвастовства).

— Я не уверен, что с этой штукой буду для Хозяина опаснее, чем для окружающих. Но никакие похвалы моей ловкости не заставят меня приблизиться вплотную к неведомой твари, сумевшей за один присест пообедать целым отрядом охотников, — ехидно заметил гельма, Йали лишь пожала плечами.

— Девочка, а ты каким-нибудь оружием владеешь? — ласково спросила она у меня. Я напрягла память, кроме кидания камней да помощи маме в разделке овощей тупым кухонным ножом, в голову ничего не приходило. Пришлось смущенно молчать.

— На вот, возьми. Это людское охотничье ружье. — Она мне протянула что-то, отдаленно напоминающее пистолет, только гораздо длиннее. — Я покажу, как с этим обращаться, и еще патроны к нему возьми, — в мои руки перекочевал маленький холщовый мешочек. — Редкость большая, нынче никто уже ничего подобного не делает, разве что агру, хотя зачем им это…

К старшим орьявит не подходила. Вот как забавно наш отряд разделился на старших — пришедших с Сель — и младших — рожденных на Земле. Разделился он, правда, только в моей голове, но ведь и правда, тот же Раш гораздо сильнее отличался от меня и Рийка, чем те же Таль или Таат.

Зарак ничего выбирать не стал, демонстративно положив ладони на рукояти внушительных кинжалов или ножей, покоящихся на его бедрах. Раш тоже подходить к оружию не стал, на мой вопросительный взгляд сухо бросил:

— Моя голова полезнее, чем руки. А управлять и тем и другим одновременно я не в силах.

Асаи же, напротив, очень долго и внимательно все рассматривал. Лицо его при этом то и дело брезгливо кривилось. Но оно просияло, когда из самой дальней кучи в углу он вытащил нечто. Даже не знаю, как обозвать эту штуку, больше всего она мне напомнила скрученный бич сродни тем, что пастухи погоняют стада. Простая деревянная рукоятка и свернутый жгут из непонятного черного материала с металлическим отблеском. Тса выглядел настолько счастливым, словно ему удалось отыскать по меньшей мере фамильный клинок, украшенный драгоценными камнями.

— У вас сохранился соро? — В голосе Раша явно проскальзывало почтение и, скорее всего, его причиной была штуковина в руках проклятого, а вовсе не бережливость орьявит.

— Сломанный, вернее, мертвый соро, — осмотрев штуковину, с сожалением произнес Асаи.

— Мертвое оружие у мертвого тса, что ж, это закономерно — после того, как Таль это выпалил своим всегдашним ироничным голоском, я прямо сжалась вся, понимая, что он переходит все границы и сейчас последует взрыв. Все испуганно переглянулись, лишь уголки губ къерго поползли вверх. Но Асаи проигнорировал насмешку, он, лениво изогнув бровь, взмахнул рукой, вдоль которой развернулся, расплелся неведомый соро. Еще одно неуловимое для глаз движение, и сверкающая змея скользнула вперед. А на конце ее расцвело соцветие из острых лезвий. Оно лишь слегка коснулась груди гельмы, и рассеченная на множество лоскутов рубашка вместе с оружием вернулась к Асаи.

— Даже с мертвым соро я способен сделать многое, не забывай это, маленький, — спокойно произнес он, счищая лоскуты шелка на пол.

— Если ты хотел увидеть меня обнаженным, мог бы просто попросить раздеться. — Таль изрядно побелел, но даже не качнулся назад.

Я услышала, как облегченно выдохнула Таат и едва слышно прошептала:

— Клянусь светом, он когда-нибудь очень серьезно нарвется, не хотелось бы мне в этот момент оказаться поблизости.

— Если вы уже закончили, — обратила на себя внимание терпеливо переживающая наши разборки Йали, — мы можем пойти в гостевой дом. Там для нас уже приготовлен очаг и ужин. Я расскажу вам все, что знаю о Хозяине, боюсь, правда, что это будет не много.

Гостевой дом встретил нас уютным потрескиванием печки и простой, но сытной едой. Никто не беспокоил нас ни во время трапезы, ни после. Наевшись, я ощутила, как навалилась на меня усталость последних дней, глаза слипались, а в голове все заволокло густым молочным туманом. Кроватей не было, но весь пол единственной просторной комнаты был устлан мягкими пушистыми шкурами. Забравшись в уголок, я отчаянно старалась не заснуть, чтобы не пропустить что-то важное, и тем не менее то и дело проваливалась в глубокую дрему.

В основном говорили Йали, Таат и Раш. Остальные изредка вставляли реплики. Как я уловила из рассказа орьявит, толком никто не знал, что такое Хозяин болот. Он появился уже очень давно, может, сразу после Великой Беды, может, чуть позднее. Это было либо какое-то мутировавшее земное животное, либо что-то, случайно перенесенное с Сель.

— Я видела его однажды издали, в далекой юности. Мне нравилось охотиться у кромки болот, правда, разума хватало не лезть в глубину, — тихонько и напевно говорила Йали. — Он поистине огромен.

— И на что похож? — выспрашивала миин’ах

— Издали — на пиявку, которая водится в любом пруду, только стократно увеличенную. Но, думаю, там с его устройством все не так просто. Он умеет чем-то приманивать зверей, да так, что они покорно следуют прямиком к своей гибели, все болото тропами вытоптано.

— Приманивает, значит, — Раш с задумчивым видом поглаживал дарки, выползшего ему на ладонь и только что сытно поужинавшего, то еще отвратительное зрелище. — По описанию очень похоже на тварей, водившихся на Сель в землях тьерто, дальних родственников наших симбионтов. Но они никогда не достигали больших размеров и доставляли неприятности разве что одиноким путникам и пастухам. Да и не в болоте они жили, а под землей, изредка вылезая на поверхность.

Тут я, наверно, отрубилась, так как какую-то часть разговора явно упустила.

— Думаю, огонь… хотя Хаос его знает, что там у него за покров… — голос Раша, сухой и безэмоциональный, продолжал шуршать, убаюкивая, — на мой контроль рассчитывать сильно не стоит, чем существо примитивнее, тем сложнее на него воздействовать…

— Понятно теперь, почему къерго вообще к этому иммунны, — ехидный смешок Таля…

Снова провал, из которого меня вытащил, как ни странно, тихий и очень печальный напев. Йали сидела, раскачиваясь из стороны в сторону, и песня ее была больше похожа на плач.

Рийк и Таат уже тоже спали, а остальных почему-то не было, только Таль сидел, сгорбившись, в углу. Он резко поднялся, лицо его болезненно кривилось, он тяжело дышал.

— Я, пожалуй, пройдусь, — выдавил он практически по слогам и, пошатываясь, побрел к двери. Орьявит прекратила свою песню и, вскочив на ноги, ухватила его за руку.

— Прости, милый, мне так трудно не впускать в себя боль. Я не вправе касаться ею тебя. Оставайся, ты гость, тебе нужен отдых. А я пойду взглянуть на ночь, заснуть сегодня мне не светит.

Таль покорно опустился обратно, а женщина вышла.

Прежде чем снова заснуть, я успела удивиться происходящему и расстроиться. Чем Талю так эта песня не угодила, такая красивая и грустная?

На этот раз мне даже сны успели присниться. Я видела Милан, и как матушка с Тротто чистят Лучию, и солнечный свет отражается в ведре с мутной водой. А потом матушка подошла ко мне и начала гладить по голове и будить. Но, когда я открыла глаза, оказалось, что это Йали, и от нее так пахло покоем и домом, что у меня в сердце опять отчаянно защемило.

Мы выдвигались еще затемно. Когда выходили из бревенчатых ворот, навстречу нам попался один из отрядов, отправленных на Большую Охоту. Они были веселыми и счастливыми. Куцая пегая лошаденка с трудом тянула за собой телегу, доверху заваленную добычей.

Оказалось, что болота не так уж и близко находятся. Мы полдня топали по пахнущему ранней осенью лесу. Как назло, день был жарким и солнечным. Так что я не только вымотались, но еще и взмокла вся. Таль вообще последние пару часов еле ковылял и демонстративно громко постанывал. Так что, глядя на него, мое пыхтящее и отдувающееся чувство собственного достоинства слегка приободрялось.

Лес закончился внезапно, эту границу точно невозможно было пропустить. Теперь впереди на сколько хватало глаз расстилались топи. Наше появление радостно приветствовала разве что туча мошкары и мух.

У самого края болот мы нашли брошенную повозку, заваленную на бок. В ней, а частично уже на земле, грудилась уже начинающая подванивать дичь.

Миновав ее, мы вступили на узкую тропинку, вдоль которой в мутных лужах поблескивала застоявшаяся водица. Ни дуновения ветерка, ни шороха не нарушало душное дневное марево. Мы прошли рядом с застывшим по щиколотку в бурой жиже оленем. На наше появление он не отреагировал вовсе, как и на слой мух, облепивших его спину. Мне вспомнились слова Йали о приманенных животных — добыче Хозяина.

Почва пружинила под ногами, то и дело я по щиколотку проваливалась в грязное месиво. Шедшая первой орьявит внезапно замерла, покорной шеренгой мы остановились следом.

— Он рядом, сытый и ленивый. Если не позвать его, не придет.

— Кис-кис, маленький, выходи, а то мы уже заждались, — ласково промурлыкал Таль.

— Так он тебя не услышит, — на полном серьезе отреагировала на его выделывания женщина. — Нужно что-то посущественнее. — Она достала из-за пазухи крошечный свисток, дунула в него. Лично я ничего не услышала, но вот Зарак, Раш и Асаи синхронно поморщились, а Таль даже уши зажал. Видимо, темные расы были более чувствительны к звукам.

Сначала не происходило ничего, так же лениво сонно жужжали насекомые, так же жарило солнце. Отвлекшись на наглого слепня, норовившего присосаться к моему колену, я пропустила момент, когда в окружающем мире что-то изменилось. А когда подняла голову, увидела приближающееся к нам нечто. Причем двигалось оно с невероятной скоростью.

Нет, на пиявку, кои во множестве водились в запрудах рукавов Навильо, это тварь была похоже мало. Высотой с двухэтажный дом, а всей длины ее я и разглядеть не смогла, часть туши по-прежнему пребывала где-то под слоем почвы. Пока я, оцепенев, наблюдала за стремительно приближающейся разинутой пастью, венчающую безглазую голову, расстояние между нами сократилось вдвое. Из ступора меня вырвал окрик Раша:

— Назад, все назад!

Я, с трудом понимая, где в данном случае находится этот самый зад, рванула куда-то вбок. Мимо меня в какой-то паре сантиметров от лица пронеслась пылающая стрела, а за ней еще две обычные. Я рухнула на четвереньки, зажмурилась и начала отползать. Ну отлично, если меня не сожрет этот адский демон, я точно погибну от дружеского огня. Меня дернуло вверх, и затем за шкирку, как котенка, потащило куда-то в сторону. Приоткрыв один глаз, я увидела, что это не монстр, а всего лишь Асаи доставляет меня таким образом в безопасную зону. Он двигался так быстро, словно бы веса у меня не было вовсе, по лицу металось веселое пламя, и даже горевшая багровым печать, казалось, не мешала ему получать истинное наслаждение от этой заварухи.

Он скинул меня практически под ноги Рашу, стоявшему на небольшом холмике.

— Будь здесь. Нет резона тебе вперед лезть.

Я всеми руками и ногами была за неукоснительное следование этому совету.

— Ты сможешь его удержать? — спросил проклятый тьерто. Я видела, как бугрится у Раша под кожей дарки, как по его неподвижно застывшему лицу струится пот, а нижняя губа закушена до крови.

— Практически нет, — едва слышно выдохнул он, — максимум я могу слегка замедлить его.

— Ну так сделай это, — рявкнул Асаи и рванул вперед.

Я огляделась по сторонам. Таат, сосредоточенно хмурясь, посылала стрелу за стрелой, в полете они загорались. Йали была быстрее, там, где миин’ах успевала выпустить одну, с тетивы орьявит срывались три, но проку от них было мало. Таль вообще бездействовал, лишь наблюдал за происходящим с жадным любопытством.

Хозяин бесновался, уж не знаю, как он двигался до замедления Раша, но и сейчас он метался катастрофически быстро. Зарак и Асаи танцевали подле него. Вокруг тса свивался и раскручивался соро, он впивался в бок громадины, вырывая из него целые пласты плоти. Къерго был наверху, как ему удавалось удержаться на беснующемся чудовище и еще и орудовать своими ножами, у меня в голове не укладывалось.

Но ни стрелы, ни клинки, ни соро, похоже, не наносили особого вреда. Я огляделась в поисках Рийка и, едва обнаружив его, поняла, что дело плохо. Он был очень близко к Хозяину, метрах в сорока от нас. Кажется, его ногу что-то придавило, или она слишком глубоко увязла. Он пытался вытащить ее.

Голова у меня всегда работала в последнюю очередь. Наверно, нужно было сказать Йали или Рашу, попросить помощи, да та же Таат ловчее и выносливей меня. Естественно, я этого не сделала, а просто побежала к нему. Вслед мне раздалось от Таля гневное «Куда?!» и длинное витиеватое ругательство, произносить, да и знать которое потомку чистой крови гельмы явно не пристало.

Рийк моему внезапному появлению тоже не шибко обрадовался.

— Ты зачем вылезла… — зло зашипел он.

Дыхание его было хриплым и свистящим.

Я даже не стала тратить время на ответ. Его нога действительно увязла практически по бедро. С трудом, но мне удалось помочь ему выдернуть ее. Только я было обрадовалась и хотела намекнуть ему, что раз обе его конечности на свободе, пора бы воспользоваться ими и драпать куда подальше, как он замер, уставившись на что-то поверх моей головы.

Проследив за его взглядом, мне тоже очень захотелось выругаться похлеще Таля или просто завопить, но все звуки застряли внутри, залепив гортань. Над нами нависала бездонная разверстая пасть. Она заслонила собой половину окружающего пространства. Одно мгновение она покачивалась из стороны в сторону, а затем, не оставляя нам даже шанса на побег, обрушилась вниз, прямо на нас.

Все, что я успела, это намертво вцепиться в Рийка. Нас потащило вверх вместе с куском дерна, на котором мы стояли. Влажное горячее нутро сомкнулось, отрезая нас от дневного света. Потом, вероятно, тварь приподнялась, пытаясь глубже протолкнуть добычу. Я оказалась вверх ногами, барахтающейся в склизкой жиже. Цепляясь за Рийка, мне удалось

вывернуться и оказаться головой вперед, вернее, туда, где, по моему мнению, должно было находиться ротовое отверстие.

Мы падали, а вернее, медленно проваливались вниз в кромешной темноте. Горячая влажная плоть была повсюду. Такое ощущение, что нас не заглотили, а медленно высасывали сквозь узкий пищевод. Я задыхалась, нас вдавило друг в друга огромными жерновами мышц, я чувствовала, как трещат ребра и немеет тело.

Вот так вот чувствует себя кролик, заглатываемый змеей, пронеслась у меня в голове абсурдная мысль. Внезапно движение вниз прекратилось, вновь откуда-то появился свет. С грохотом Хозяин вместе с нашими тушками опрокинулся вниз, и Рийк, оказавшийся подо мной, застонал.

В куске неба, открывшегося мне, я сквозь заливающие лицо потоки слизи, или слюны, или еще чего померзее, увидела две фигуры. Крик Асаи продрался сквозь глухой мерный стук, полнящий мои уши.

— Раш, заставь его подержать ротик открытым так долго, как только сможешь.

Потом был рывок вперед. В этот раз проклятый со мной церемониться не стал. Соро, обмотавшись вокруг моего плеча, чуть не вырвал мне с корнем руку. Я увидела къерго, тащившего Рийка. Одной рукой он держал его обмякшее тело, а ладонь второй то и дело прижимал к губам. Прежде чем вышвырнуть его из недр глотки Хозяина, Зарак впервые на моей памяти заговорил с Асаи.

— У вас есть пятнадцать секунд, чтобы убраться подальше, скажи всем, пусть лучше лягут.

На губах рогатого пузырилась кровь, которую он слизывал с разреза на руке.

Асаи не ответил, он перекинул меня, как мешок с мукой, через плечо и потянулся к Рийку. Но тот отрицательно покачал головой, пытаясь подняться на ходящей ходуном земле.

— Я сам… смогу…

— Сами вы уже все смогли… идиоты. — грубо отрезал проклятый.

Я не знаю, как бы он выволок нас вдвоем, если бы не подоспевшие Йали и Таль. Мы едва отошли на пару шагов, как пасть снова сомкнулась, и рогатый остался внутри. Хозяин рывком вскинул вверх часть туловища, он раскачивался из стороны в сторону, волны судорожных сокращений сотрясали его, а вместе с ним и все окружающее. Не комья, а целые потоки грязи, перемешанной с его густой темной кровью, летели во все стороны.

Последовать совету Зарака мы не успели. О песне къерго я слышала, как о мощнейшем оружии, но не думала, что это так больно. Звук, даже приглушенный массой твари, разделяющей нас, был настолько оглушающим, что мне показалось, что мой мозг огрели кузнечным молотом. Едва он появился и осел в воздухе, я была довольно бесцеремонно сброшена прямо в грязь. Прежде чем провалиться в глубокий обморок, я успела увидеть, как рядом валятся остальные, а Асаи опускается на колени и обхватывает голову руками. Еще сквозь грохот и железный обруч, стянувший голову, успела проскользнуть паническая мысль о том, что беснующаяся в смертельной агонии тварь обязательно раздавит нашу не успевшую далеко убраться обездвиженную группку.

Каким-то очередным чудом нас не убило, пока мы были в отключке, так что приходила в себя я медленно, но целиком и даже без отдавленных конечностей. Когда я села, осоловело оглядываясь, все остальные уже были на ногах. Позже всего вернулся слух, так что первые пять минут я имела счастье наблюдать немой театр из покрытых слоем грязи и едва стоящих, но о чем-то опять спорящих и размахивающих руками фигур. Мертвая груда твари заслоняла горизонт.

Рийк сидел неподалеку, понурившись и обхватив руками колени. Едва у меня скопилось достаточно сил, я на четвереньках доползла до него и приземлилась на соседнюю кочку. Плечо натирало так ни разу и не выстрелившее ружье, было одуряюще плохо, а еще мучительно стыдно за собственную слабость. Почему именно меня приходится вечно вытаскивать и выдергивать из всяких передряг?

— Что приуныли, котятки? — подошедший Таль выглядел даже не очень замученным и потрепанным, особенно если сравнивать с остальными. Из-под слоя грязно-бурых разводов на лице просвечивала всегдашняя ироничная ухмылочка. — Не страдайте, кто знает, если бы вы не застряли так удачно у него в горле, смогли бы большие дяди так легко его завалить.

Рийк поднял на него злые слезящиеся глаза.

— Иногда твой нездоровый оптимизм меня пугает. Может, ты безумен?

— Все может быть, — Таль опустился рядом с нами, — в любом случае, поднимать настроение вам куда как лучше, чем участвовать в диспуте, кто и как должен разделывать нашего милого друга, чтобы доставать из него трупы, и в какой стадии переваренности они находятся.

Я так живо представила эту картину, что тошнота подкатила к горлу, и пришлось судорожно сглатывать, чтобы ее отогнать.

К нам присоединилась Таат, волосы ее из огненно-красной копны превратились в бурую паклю, а одежда вообще сейчас больше смахивала на половую тряпку, у меня язык бы не повернулся назвать ее сейчас Госпожой, могла бы я себе представить такое непочтение еще пару месяцев назад.

— Ну и что вы решили? — лениво поинтересовался Таль.

— Йали чует, где находятся тела. Но нам самим все равно до них не добраться. Тут на пару недель работы. Раш немного отошел и сумел докричаться до одного из Сопроводителей-солнца. Кажется, этот фокус дался ему едва ли не сложнее общения с Хозяином болот. — Она задумчиво сковырнула грязевую корочку с руки и вздохнула. — В любом случае, он сказал, что скоро сюда прибудет отряд с лошадьми, думаю, они справятся и без нашей помощи, так что можно отдохнуть.

Мы вернулись к брошенной телеге, на болотах только Йали осталась дожидаться своих. Из моих спутников хуже всех пришлось, по-видимому, тьерто, он едва шел, опираясь на подставленное плечо миин’ах, и лицо его было серым от усталости, хотя, с другой стороны, он, в отличие от всех остальных, хотя бы был чистым. Асаи и Зарак тоже с трудом волокли ноги, стараясь при этом никак этого не показывать. Больше всего меня беспокоил Рийк, его била крупная дрожь, и за все время, что мы ждали помощников из аркха, он не проронил ни слова, даже со мной не разговаривал.

Они пришли достаточно быстро, уж явно пробираясь сквозь лес легче и ловчее. С ними были лошади и телеги, на одной из которых они любезно предложили довести нас в аркх, где нас, оказывается, ждали истопленные бани и целая уйма чистой воды. Эта новость, пожалуй, стала лучшей за весь сегодняшний день.

Когда мы отмылись и переоделись в новую и удобную, приготовленную специально для нас предупредительными оръявит, одежду, наступила уже глубокая ночь.

На площади жгли большие костры, на которых к рассвету будут сожжены мертвые. Печальные тягучие напевы доносились оттуда.

Возвращался траурный отряд. На телегах лежали тела. Как ни странно, они вовсе не были изуродованы разложением и прочими процессами, происходящими внутри Хозяина. Просто красивые и спокойные, навеки замеревшие существа, покрытые некой тонкой и блестящей пленкой. Может, их смерть не была такой страшной, раз лица остались настолько безмятежными. Хорошо бы, если бы было так. Подле первой телеги брела Йали, она ласково поглаживала руку одного из находящихся внутри. На ее груди я заметила кулон из переливчатого камня, внутри которого виднелось изображение какого-то животного, наверно, это и есть печать Дома Оръявит. Я думала, что Йали сразу же направится к погребальным кострам, но она, встретив нашу чистую и отчаянно зевающую компанию, оставила печальный караван, чтобы отвести нас к своему шатру.

На самом его пороге Рийк, бледный как простыня, рухнул на землю. Я даже не удивилась и не испугалась, так как предчувствовала приближение его приступа на протяжении всего вечера. Но Таль меня опять шокировал, он скривился, как будто в лицо его плеснули кипятком.

— Вы что, издеваетесь? — судорожное дыхание вырывалось сквозь его сомкнутые губы. — Хватит с меня, пойду куда-нибудь напьюсь, надеюсь, в этом чудесном аркхе хоть где-нибудь водится спиртное.

— Что с ним опять? — изумленно спросила Таат, смотря вслед его удаляющейся фигуре.

— Разве вы не знаете, что мальчик эмпат? — Йали помогала мне и Рашу поднять изгибающегося Рийка.

— Эмпат, — задумчиво протянула миин’ах — Это многое объясняет.

Любопытство перед незнакомым словом отступило у меня на второй план перед беспокойством за друга. Так что все свои вопросы я решила отложить до более подходящих времен.

Внутри шатра нам на помощь кинулся один из сыновей Йали. Он бережно и ласково уложил Рийка на одну из покрытых шкурами лежанок. Мне хотелось остаться подле, но я так устала, что даже сидеть было трудно. Заприметив это, хозяйка шатра почти насильно заставила меня подняться и отправила спать.

— Ин-хе сбережет его, а ты должна отдохнуть, девочка.

Я думала, что, несмотря на беспокойство и переживания, мне удастся выспаться. Заснула я действительно практически сразу, но прошло совсем немного времени, и меня выдернуло из кошмара, полного застывшими трупами и внутренностями Хозяина. С улицы доносились громкие и унылые погребальные песнопения, которые прерывали истошные женские крики.

У Вики, вдовы сына Йали, начались роды. Покрутившись с боку на бок и осознав, что не только заснуть, но и находиться в этом месте практически невозможно, я, смирившись, вылезла из-под теплых шкур.

Я заглянула к Рийку, кажется, приступ у него прошел. Он мирно спал, по-прежнему сидящий рядом с ним орьявит предупредительно шикнул на меня, чтобы я не шумела. Можно подумать, при таком уровне звуков вокруг от моего вмешательства что-то существенно изменится. Понуро пошатавшись по шатру, я решила выйти подышать свежим, а главное, тихим ночным воздухом.

Оказывается, на улицу подальше от криков и суеты выползла не я одна.

Окружив себя парочкой огненных шаров, отгоняющих ночную темноту, на куче бревен сидела Таат. Асаи стоял рядом. Я присоединилась к их молчаливой компании.

— Что такое эмпат? — задала я все еще мучавший меня вопрос.

— Тот, кто чувствует чужую боль как свою, неважно, физическая она или душевная. Чем ближе он к источнику боли, тем сильнее будет отдача. — Таат передернула плечами, словно бы примерив на себя эту перспективу. — Одного не понимаю, зачем он с нами пошел. С таким-то диагнозом.

— А каково ему таким в Гонолулу быть? — парировал тса. — С нами ему, по крайней мере, притворяться не приходится и от брезгливой жалости уворачиваться.

— Он тебе нравится? — бровь девушки удивленно поползла вверх.

Асаи не ответил, лишь слегка пожал плечами.

— Таль вернется?

— Куда он денется, — Таат усмехнулась. — Оръявит, конечно, лапочки, но вряд ли в его планы входит провести в аркхе Владивосток остаток своих дней.

— Есть то, что может стать гораздо большей проблемой, чем восприимчивость гельмы, — Асаи, развернувшись, поймал взгляд миин’ах, — приступы полукровки могут очень сильно подставить нас, особенно на Сель.

Девушка не выдержала давления его глаз и опустила свои.

— Эй, — я ощутила, как от возмущения у меня даже волосинки на затылке встали дыбом. — Я не позволю бросить его здесь, — уже произнеся это, я ощутила, как глупо и пафосно звучат мои слова. Да какое им, собственно, дело до моих пожеланий, и что я могу

противопоставить решению высших. Я, по сути, такой же балласт для них, как и Рийк, только без болезни.

Асаи покачал головой.

— Я не говорил, что нужно его где-то оставлять. Но с враждующей внутри него кровью миин’ах и къерго нужно что-то делать.

Я, удивленная его реакцией, распахнула рот, но ничего сказать не успела. Ночь распахнулась, впуская в круг света устало сгорбленную фигуру Раша и бесшумно скользящую тень Зарака.

— Я получил приглашения от Дома Агру, — Раш продемонстрировал связку браслетов. — Посредник, передавший мне их, был удивлен тем, что они пахли лишь людьми, но не кудесниками. Не думаю, что в Норильске все пройдет легкого и гладко, что-то у агру происходит нехорошее.

— Лишь бы обошлось без больших пиявок, — брезгливо поморщилась Таат.

— Да ладно тебе, славная же была охота, — внезапная ухмылка, разбившая лицо къерго, была настолько не к месту, что я, да и прочие, на несколько мгновений впали в ступор.

— И кто пойдет с нами из орьявит? — поспешила перевести тему миин’ах.

— Йали, — тьерто произнес имя со смесью сожаления и восхищения в голосе. — Иначе и быть не могло, истинно печати сами избирают своих носителей.

— Но она же… — я замешкалась, не зная, стоит ли произносить слово «старая».

— У нее удивительное даже для ее расы чутье. А возраст, — Раш печально усмехнулся, — поверь, девочка я гораздо старше…

— Но у нее же здесь столько корней, столько нитей — дети, внуки… зачем ей отправляться с нами? — Таат выглядела искренне недоумевающей. Ответил ей Асаи:

— Земля стала для орьявит домом. Знаешь ли ты, что на Сель они всегда были лишь слугами для других рас, у них даже собственных территорий не было. Для кого-то желание защитить свой дом важнее ниточек, связывающих его с ним.

Таль пришел под утро, примерно в то же время разродилась Вика, и ее стоны сменил яркий и здоровый плач младенца. Догорели похоронные костры, и Йали вернулась с площади, насквозь пропавшая дымом и грустью. Провожали нас если не всем аркхом, то уж его многочисленной южной частью точно. Орьявит заготовили для каждого тюки с припасами и теплой одеждой. Кажется, с внучкой Йали, как и с ее младшей невесткой, все было в порядке, по крайней мере пока. Возможно, ее верования оказались верными, и их сберег дух мужа и отца, отпущенный огнем на волю. У самых врат Ин-хе долго о чем-то разговаривал с Рийком и обнял его напоследок. Кажется, мой друг был искренне расстроен, прощаясь с ним, он, видимо, был чем-то из его прошлого, чем-то, о чем я не знала, и мое любопытство твердо решило расспросить Рийка об этом, когда подвернется такая возможность.

Мы заходили во врата, когда солнце как раз стояло в зените и жаркие его лучи ласково лизали кожу щек. Как сказал Раш, в Норильске мы будем на рассвете, и вряд ли холодное северное светило будет там таким же приветливым и горячим.