Пока сияет звезда (гет)

Он разбудил её действительно рано — под сводом леса ещё бродили ночные сумраки, и дневные птицы только-только пробовали голоса. Дразня и щекоча поцелуями, безошибочно находящими цель среди беспорядка разворошенной постели, он дождался осмысленного взгляда вынырнувшей из-под подушек недовольной Эленьи и со смехом произнёс:

— Просыпайся, радость моя, время не ждёт. — Легко ускользнув от потянувшихся к нему объятий и читая на сонном лице озадаченное выражение, Халдир снова засмеялся. — Вставай, мэль. Вставай и пойдём.

— Куда?!

— Увидишь! — отозвался страж уже из коридора, оставив девушку в удивлении.

Накануне они засиделись заполночь. День выдался тёплый, сухой, и ужинать решили остаться на талане, под небольшим зелёным навесом у входа. В просветах крон замелькали крупные яркие звёзды, от реки полилась песня менестреля, а Халдир принёс вино, фонарь и любимый плед Эленьи. Случился тот редкий вечер, когда обычно молчаливый и сдержанный страж разговорился, сыпля воспоминаниями о юных годах братьев. И звонкий смех Эленьи то и дело разносился над расцвеченным огнями таланом, когда в рассказах угадывался другой герой, на время примолкающий от её догадок и с чуть смущённой улыбкой жмурящий яркие синие глаза. В дом они перебрались лишь тогда, когда Эленья окончательно продрогла даже под тёплым пледом, а поднявшийся ветер принялся путать и трепать их волосы, грозя опрокинуть фонарь. Вина в бутылке оставалось ещё немало, от горящих в камине дров шёл хвойный дух, и девушка быстро согрелась, перебравшись из своего кресла на колени к Халдиру... Поэтому и не ждала настолько раннего пробуждения.

Разочарованно хмыкнув, она встала и, подгоняемая любопытством, поспешно оделась. Халдир ждал её в кухне у окна, попивая горячий напиток. И лишь Эленья появилась на пороге, тут же протянул ей вторую кружку и щедро политый мёдом хлеб:

— Завтрак будет быстрым.

— Ты можешь объяснить, куда мы так торопимся? — недовольно проворчала Эленья, но, наткнувшись на обезоруживающую улыбку, только вздохнула и безропотно откусила кусок.

Халдир наклонился стремительно, — она едва успела отвести руку с кружкой в страхе окатить его кипятком, — и поймал её лицо в ладони. Скользнул пальцами по щекам, ловко собрал на затылке золотые пряди и быстро поцеловал сомкнутые губы.

— Тебя ждёт Тиннар, мы едем на прогулку, — произнёс он, отступая и унося на губах сладкий вкус мёда. — Надень что-нибудь поудобнее этого платья, я подожду тебя у конюшни, иначе вообще не удастся никуда выбраться...

— Но...

Но спрашивать что-либо или возражать было бесполезно. Звякнув оружием у входной двери, страж исчез за порогом дома, и ни доски подвесного мостика, ни лестница талана не отозвались на его лёгкие бесшумные шаги.

Тиннар встретил Эленью недовольным фырканьем. Едва завидев её на освещённой фонарями дорожке, гордый красавец дёрнул головой, резко развернулся и вознамерился вернуться под крышу своего временного дома. Конюший негромко засмеялся, а стоящий рядом с ним Халдир вскинул руку, ловя шелковистую гриву. Тиннар с шумом выдохнул и недовольно покосился на стража, но стерпел его прикосновение и остановился, старательно отворачиваясь от приблизившейся хозяйки. Взглянув на замершего белоснежной статуей скакуна, Эленья испытала раскаяние и острый укол совести — за последние недели она была редкой гостьей в конюшнях, предоставив Тиннара уходу и заботам эльдар. Да и с самого приезда в Лотлориэн девушка почти не покидала пределы Карас Галадона, обретя более влекущие интересы в границах зелёных стен. Тиннар, привыкший к привольным вересковым плоскогорьям вокруг Имладриса и оставленный в чужих стенах, имел полное право быть недовольным и держать обиду на нерадивую хозяйку.

Скользнув ладонью по напряжённой белоснежной шее и не ощутив ни ответного игривого толчка в плечо, ни прикосновения мягких тёплых губ, Эленья расстроенно и покаянно вздохнула, избегая насмешливых взглядов конюшего и Халдира. Обхватив Тиннара за шею, она прижалась щекой к его морде:

— Прости... ну прости меня, мой хороший, — пробормотала девушка, запуская пальцы в сияющую серебром гриву. — Я... я виновата, — резко выдохнула она и опустила голову, пряча лицо.

Жеребец тряхнул головой, пытаясь высвободиться, и снова недовольно фыркнул, скосившись на эльфов, словно ожидая от них поддержки. Халдир покачал головой и с усмешкой потрепал его по шее:

— Гордец... — услышала Эленья тихие слова стража.

— Ещё какой, — эхом откликнулся конюший. — Что будете делать? Может быть, возьмёте кого другого? С Рованом неплохо ладит Тэлиэн. Могу сейчас оседлать её, раз уж этот упрямец...

— Я никуда не поеду, — воспротивилась Эленья, возмущённо фыркнув не хуже Тиннара. — Без него я не поеду!

Конь зыркнул на хозяйку и отвернулся, демонстрируя равнодушие. Направившийся было в конюшню галадрим приостановился и вопросительно взглянул на Халдира.

— Погоди, не надо, — отозвался Халдир, — сейчас...

Он снова уронил руку на шею Тиннара и потрепал распущенную гриву.

— И что ты решишь, упрямец? — с ласковой насмешкой обратился он к жеребцу. Тиннар запрял ушами, мотнул головой, высвобождаясь из рук Эленьи, и обиженно ткнулся Халдиру в плечо. Тот засмеялся, согласно кивнул и похлопал мускулистую холку: — Конечно, но ведь... — потянувшись к подставленному уху, он зашептал что-то, слышимое лишь им двоим, и Тиннар зафыркал, одобрительно закивал головой, явно соглашаясь с понятливым эльфом и изредка недовольно поглядывая на хозяйку.

Эленья стояла, затаив дыхание, наблюдая за их «разговором», хмурясь и мучаясь угрызениями совести. Наконец Халдир отпустил Тиннара, сделавшего шаг назад и снова обратившегося в роскошную статую. Конюший коротко обронил:

— Я приведу Рована. — И скрылся в широко распахнутых дверях.

Страж повернулся к Эленье и не удержался от смеха при виде выражения её лица:

— Тебя тоже нужно уговорить? — Он раскрыл объятия, и девушка шагнула к нему, чуть не плача, спрятав огорчённое лицо на плече. — Мэль, ну что ты, всё в порядке, всё уладится.

Она обхватила его талию и крепче прижалась, боясь глупо расплакаться от нахлынувших эмоций. Он ласково погладил её по голове:

— Всё уладится, счастье моё...

И, словно в подтверждение его слов, конь легонько толкнул Эленью, требуя внимания. Девушка протянула в ответ руку, не в силах оторваться от плеча стража, чтобы взглянуть на верного друга.

— Прости Тиннар, это больше не повторится. И я никогда тебя ни на кого не променяю, — пробормотала она.

Конь коротко заржал, затряс головой, поймал тёплыми губами её ладонь. Халдир довольно рассмеялся и наклонился, прижимаясь к Эленье щекой.

— Мужчины всегда между собой договорятся, не так ли? — приподняв голову, она зажмурилась от яркого слепящего света фонарей.

— Нам с ним нечего делить, — с улыбкой шепнул страж, оставляя на лбу Эленьи поцелуй. — У меня и Тиннара разные интересы к его хозяйке.

Ответив лёгким смешком, Эленья снова прижалась к плечу Халдира и вздохнула, всё ещё ощущая жгучую вину при одном только взгляде на Тиннара, стоящего с гордо вскинутой головой и укоризной во взгляде. Заслышав за спиной шаги, она разжала объятия и отступила на шаг назад, ожидая появления конюшего.

Тот явился в сопровождении нетерпеливо приплясывающего серебристо-серого Рована. Взмахом руки отправив коня к Халдиру, конюший взглянул на разливающуюся по светлеющему небу бирюзу и кивнул стражу:

— Восход совсем скоро. Вас ждать к вечеру?

— Конечно, — отозвался Халдир, подсаживая Эленью в седло Тиннара и легко взлетая на спину Рована, — спасибо, Тологиль. Я боялся, что это займёт больше времени.

Конюший снова рассмеялся, махнул на прощание и хлопнул Тиннара по крупу, отступая с дороги нетерпеливо рванувших к воротам города коней. Вылетев за зелёные стены и даже не пытаясь сдержать бег резвого скакуна, Эленья лишь крикнула: «Так куда мы едем?!» «Держись вдоль берега на восток!» — долетел уже сзади ответ стража, когда Тиннар одним мощным рывком оставил позади Рована и понёсся по подсвеченной фонарями дороге к реке. Эленья склонилась к шее коня и невольно засмеялась, глотая восторг подзабытых ощущений, пряча лицо от встречного ветра и краем глаза ловя следующую по пятам серую тень второго всадника.

Опоясывающий город ручей остался позади, мощёная камнем дорога сбежала с холма, пересекла открытое пространство перед городом и снова ушла под покров золотых деревьев, где царствовали предрассветные сумерки. Став на ровную тропу, повторяющую изгибы Келебрант по высокому обрывистому берегу, кони пошли медленнее, и Халдир поравнялся с Эленьей.

— Ты ради этого вытащил меня из постели? — улыбнулась она ему. — Признаю, я давно никуда не выезжала, но разве нельзя было выбраться чуть позже?

— Нельзя, — пряча улыбку, качнул головой страж. — К рассвету мы должны успеть добраться до Андуина.

— Но зачем?

— Я ведь обещал тебе показать Лотлориэн, — он чуть приподнял бровь, дожидаясь кивка девушки, и широко улыбнулся: — Поэтому просто езжай по этой дороге, если желаешь увидеть все до единого чудеса этого леса.

Эленья недоверчиво хмыкнула, но возражать не стала — первое недовольство ранним пробуждением уже исчезло без следа, вытесненное радостью от нежданной прогулки. А несмелые ещё трели птиц и растекающееся под кронами сияние нового утра дарили сладкое предвкушение неизведанного.

К Андуину они выбрались с первыми лучами солнца.

Здесь бурлящее пенными порогами русло лесной реки расширялось, стремительный бег её немного утихомиривался и, огибая небольшую пристань с белоснежными лодками, Келебрант выносила свои воды к Великой реке. Словно поток расплавленного золота, она вырывалась из-под тени леса и выплёскивала искры устилающих свою поверхность листьев в глубокую синеву Андуина.

Взглянув с высокого пригорка на полыхающие огнём рассвета воды двух рек, Эленья смогла лишь поражённо ахнуть и на некоторое время застыла, любуясь раскинувшейся вдоль берега зелёной равниной. И не сразу заметила появление приотставшего на последнем повороте тропы Халдира.

Подъехавший следом страж усмехнулся её восторгу:

— Вижу, что Эгладиль тебе понравился, — произнёс он, протягивая Эленье небольшую корзинку. — Я прощён?

Девушка с удивлением принюхалась к вкусному запаху горячего хлеба. Она могла поклясться, что при отъезде из Карас Галадона при Халдире не было ничего, кроме неизменного оружия. Да и на неосёдланном Роване некуда было крепить какие-либо вещи. Её изумление и растерянность не укрылись от стража:

— Ты согласишься позавтракать здесь?

— Но откуда...

— Можно сказать, что Эгладиль, — он неопределённо махнул рукой, в сторону кромки леса и теряющейся в речной туманной дымке яркой зелени приречья, — моя родная земля. Когда-то здесь, у реки, жили мои отец и мать — давно, ещё до тех времён, как их домом стал холм владык. Возле этих рек я родился и вырос... и уж точно не позволю голодать тебе... — неожиданно закончил он речь и соскользнул на землю со спины коня, отвернувшись от внимательного взгляда Эленьи. Когда он протянул к ней руки, помогая спешиться, на его губах играла спокойная полуулыбка, и девушка не заметила ни тени волнения, почудившегося в сказанных словах.

Они позавтракали неподалёку от пристани в укромной беседке под виноградными лозами. И, разглядывая с высоты пригорка снующие вдоль берега лодочки занятых своими делами галадрим, Эленья внезапно поняла, что за все прожитые здесь зимние месяцы узнала слишком мало о той жизни, что бурлила за пределами городских стен под сенью золотых деревьев.

Дальнейший путь их лёг вверх по Андуину. Неутомимые кони то рысью то шагом шли вдоль берега, а Эленья лишь поражённо молчала при виде ярко зеленеющих луговин, укромных садов и виноградников, похожих на заросли низкорослых деревьев. И старалась не бросать взор на пугающе-пустынный, серый и холодный противоположный берег, рядом с которым словно бы даже утихала стремнина Великой Реки и исчезала сочная синева неба. Чёрный лес... Таур-э-Ндаэдэлос... Лес Великого страха... Не таким представлялся он ей после услышанных рассказов, и ни одной книге из библиотеки Имладриса не хватило бы красок и слов, чтобы описать поток ужаса, хлынувший на Эленью при первом же взгляде на восток. Она молчала. Молчала и отворачивалась, пытаясь как-то совладать с животным страхом, расползающимся по телу. Цеплялась похолодевшими пальцами за серебристую гриву Тиннара, сжимала коленями тёплые бока коня и надеялась скрыть своё состояние от Халдира, не желая омрачать льющийся из его сердца свет.

Заметил ли страж что-то, или же попросту задуманный им путь свернул снова вглубь леса, но вскоре берег реки скрылся за стеной серебристых стволов, и Эленья украдкой перевела дух. Окончательно тиски ужаса разжались лишь в домике виноградаря, где молодой хозяин завёл о чём-то разговор с Халдиром, а его жена вынесла всем по кубку вина — светло-розового, ароматного, сладкого, снявшего и остатки страха, и усталость.

Мелькающие в кронах птицы, синева неба над просеками, залитые солнцем лужайки и душистый воздух чистого леса вскоре окончательно развеяли воспоминания о чёрном береге. И остановившись у высокого зелёного холма, на вершине которого виднелось белое кольцо тесно стоящих друг к другу деревьев, Эленья уже и думать забыла о недавних ощущениях. Взглянув на вершину и покрытые травой склоны с золотистыми цветами-звёздочками, она несколько мгновений с недоумением осматривалась по сторонам, пытаясь определить направление, а затем просияла улыбкой:

— Постой-постой! Но ведь это же холм Амрота! Так ведь? — обернулась она к приблизившемуся Халдиру. — И значит, мы уже недалеко от Карас Галадона?

Он согласно кивнул:

— Да, недалеко, — в словах проскользнул лёгкий смешок. — Тебя сюда приводил Митрандир, как я знаю? А с ним иногда дороги кажутся не тем, чем есть в действительности...

Эленья тоже кивнула и спешилась. Мягкая сочная трава, как и прошлый раз, вызвала у неё удивление.

— Но ведь зима! Сейчас же зима... — пробормотала девушка, поглаживая гибкие стебли. — Как это возможно?! Весь край зелёный, словно весной...

— Наши земли всегда были плодородны, а зимы мягкими. Но с той поры, как владыки благословляют Лотлориэн, этот лес не знает увядания. Силы владычицы — неоценимый дар для всех нас... — Спешившись и простелив на траве плащ, Халдир сел на землю в тени ветвей небольшого дерева у подножия холма, оперся спиной на ствол, согнул в колене ногу, расслаблено откинул голову и от удовольствия прищурил глаза. Наблюдая за Эленьей, сбросившей туфли и трогающей босой ногой мягкую траву, он чуть улыбнулся: — Но всё же ты права, и сейчас зима — не самое лучшее время для того, чтобы бродить босиком.

Эленья приблизилась, ступила на расстеленный плащ и остановилась рядом с Халдиром. Он протянул руку и коснулся её ступни, накрыл тёплой ладонью, шевельнул пальцами, пробираясь под край одежд, едва ощутимо погладил щиколотку. Вскинул снизу вверх взгляд на возвышающуюся девушку:

— Замёрзнешь, мэль, сейчас не лето.

Она опустилась на колени рядом с ним и припала поцелуем к приоткрытым губам стража. Скользнула ладонями по его груди, обвила шею, ощущая сжимающееся кольцо рук на талии и участившееся горячее дыхание. Лишь получив тихий полувздох-полустон, она чуть отстранилась и легонько тронула его висок, убирая прядь растрепавшихся волос:

— Что случилось, мэлетэн? Ты правда думаешь, что я ничего не замечаю?

Он отрицательно покачал головой, переводя дыхание, и криво усмехнулся. Попытался поймать губами пальчики у своей щеки, но Эленья не позволила, удержав в ладонях его лицо и настойчиво вглядываясь в самую глубину глаз.

— Что случилось, Халдир?

— Ничего, счастье моё. Ничего не случилось. И я знаю, что не в силах скрыть что-либо от тебя. — Он крепче сжал объятия, притягивая девушку к себе. Повёл головой, высвобождаясь из ласкового плена, и всё же нашёл губами одну из её ладоней. Заговорил сбивчиво и негромко: — Я ничего не скрываю. Просто не знаю, как сказать...

— О чём? Что сказать? — Эленья попыталась заглянуть ему в лицо, но Халдир лишь крепче прижал её к себе, не давая такой возможности.

— Я должен буду скоро уехать, мэль...

Она замерла и напряглась от услышанного, не отвечая ни на слова, ни на ласки. Затем сделала безуспешную попытку отстраниться, но в конце концов лишь опустила руку на его затылок и погладила шею.

— Снова к границе?

— Нет. В этот раз дальше... намного дальше...

Девушка промолчала, не решаясь задавать вопросы. Лишь перебирала в пальцах серебристые пряди его волос, не вырываясь больше из объятий и стремясь совладать с болью от обрушившихся известий. Конечно, она и не мечтала, что любимый всегда будет рядом, но так внезапно... Наконец Халдир поднял голову и ласково заговорил, пытаясь уменьшить лёгшую на её сердце тяжесть:

— Выслушай меня, мэль. Выслушай сначала всё, а потом рассуди. Я сделаю так, как ты решишь.

Она встрепенулась и с надеждой заглянула ему в лицо. Затем поддалась настойчивым объятьям и пересела ближе, устроившись на коленях и положив голову ему на грудь. Халдир обнял худенькие плечи и заговорил, склонившись к золотистой макушке:

— Я расскажу тебе всё как есть, а ты решай... Прошлым летом мать сообщила нам о своём решении покинуть Лотлориэн и уйти за море. Это случилось как раз в день моего отъезда в Имладрис — она собрала всю семью и объявила эту новость. Я узнал о её планах немного раньше, когда заходил проститься перед отъездом. Но не мне отговаривать её от подобного... её сердце уже давно желало этого... И жила она здесь только ради нас с братьями, из года в год откладывая момент расставания и томясь желанием встречи с отцом...

Эленья вскинула голову, слушая Халдира.

— И где же она сейчас? — не удержалась девушка от вопроса, поразившись мыслью о том, как много ей ещё неведомо о жизни стража. — Она уплыла?

Халдир покачал головой и вздохнул.

— Она сейчас не здесь, не в землях эльдар... Но и не уплыла... — Взглянув на недоумевающую Эленью, он продолжил: — Прошлым летом она сообщила нам, что желает перед уходом повидать те места, что разлучили её с супругом.

Он ненадолго замолчал. Пальчики девушки осторожно коснулись дрогнувшего уголка его губ, и страж снова заговорил:

— Мой отец пал в битве при Дагорлад, во время войны Последнего союза. Вместе со своим владыкой. Мы с Орофином пережили ту битву, а он... он не вернулся с нами домой. И остался в тех болотах... Мать пересилила утрату и долгие годы желала видеть лишь жизнь нас, детей, забыв о себе и своей боли. Она много раз заговаривала об отъезде в гавани, но каждый раз что-то случалось — сначала Румиль решил вступить в ряды стражи границ, потом женился Орофин... родилась его дочь... Многие уплыли после того, как в горах пробудилось древнее зло, но мать тогда не пожелала уходить, оставляя нас в опасности... А после ухода владыки Амрота почти никто уже не покидал эти земли, где надолго установились мир и процветание. Наш народ жил тихо и счастливо. Но сейчас снова многие заговорили об уходе. И тут стало ясно, что дорога на Запад знакома очень немногим, а путь к южным гаваням почти утрачен и забыт.

Прошлой осенью к югу отправился отряд разведчиков, чтобы попытаться отыскать старые поселения эльдар у моря. Моя мать изъявила желание уйти с ними...

— Куда?! — едва слышно ахнула Эленья.

Халдир взглянул в широко распахнутые глаза и слегка усмехнулся:

— Уж конечно, не к морю в неизвестность и не прямиком к Черным Вратам.

Она и ещё несколько галадрим, собравшихся уплыть из Эннорат, решили идти с разведчиками, чтобы вместе добраться до Мёртвых болот, где остались их родные и близкие... проститься... Время от времени мать, случалось, странствовала до тех мест, но всегда её сопровождал кто-либо из нас. На сей раз ни я, ни Орофин не смогли проводить её, Румиль не знает тех земель, а ждать она не пожелала. Мы узнали, что они миновали Сарн Гебир и переправились на левый берег. Разведчики ушли дальше. Но тут случилось несчастье — разразившаяся ночью буря уничтожила все оставшиеся лодки. И отрезанные от дома галадрим решили остаться на зиму в холмах Эмин Муиль, дождаться возвращения разведчиков, не рискнув отправляться через опасные земли до отмелей Андуина. Да и не так просто перебраться через те воды даже летом.

Вести об этом дошли до нас лишь к началу зимы — иногда и птицы не могут долететь к нам с того берега... В письме, что мы получили, мать сообщала, что у них всё благополучно и просила не срываться на поиски немедля. Мы решились ждать. Но как только чуть улягутся воды Андуина — нужно плыть...

Скажи теперь, мэль, что мне делать? — Взглянув ещё раз на хмурящуюся Эленью, Халдир чуть тронул губами её руку. — Я поступлю согласно твоим желаниям.

— Чем дольше я живу рядом с тобой, Халдир, тем больше убеждаюсь, что моё появление здесь сильно осложнило твою жизнь и смешало многие планы, — с грустью выговорила Эленья и тут же прижала к губам стража ладонь, не давая высказать полыхнувшее во взгляде возражение. — Как ты можешь спрашивать меня о подобном?

— Эленья…

Она снова остановила его:

— Конечно ты должен! Должен плыть туда! И не вздумай больше никогда ставить меня перед таким выбором!

Он сгрёб её в объятия и прижал к своей груди, гася возмущение поцелуями:

— Тише, мэль, тише! Не сердись! И никогда больше не говори подобных слов, — проведя ладонью по раскрасневшейся щеке Эленьи, он мягко коснулся губами её лба. — Не говори так. Ты не помеха и не сложность. Ты свет моей жизни, ант нин элуй… Антэлен…⁽¹⁾

В последнее слово он вложил столько значимости, что девушка вскинула голову и невольно улыбнулась:

— Тебе не нравится то имя, что вы дали мне на перевале?

— Не я его тебе дал…

Она привстала, приблизила лицо к его лицу, закрыла глаза и прижалась лбом к его лбу:

— Ты можешь звать меня, как пожелаешь. Никакое имя не изменит моей любви к тебе, Халдир. Иногда мне кажется, что я знала тебя всегда… Каждый миг не только своей памяти, но и существования…

— Может быть так и было, Антэлен, — прошептал он, накрывая поцелуем её губы. — Очень немногие ныне могут рассказать о том, что ждёт за границами жизни…

— Тогда я хочу, чтобы этот миг жизни длился вечно.

Он ответил с лёгким смешком:

— Это значит, что ты будешь со мной?

— А должно быть иначе?

— Даже, когда приедет лорд Глорфиндэль? Даже в том случае, если я уеду на несколько недель, если не месяцев?

— Я буду ждать тебя в нашем доме, что бы ни случилось.

— Тогда я вернусь к тебе, и ничто меня не остановит, Антэлен…

Пришёл черёд Эленьи ответить таким же негромким смешком:

— Мы уже говорили о клятвах, Халдир.

Он поймал отголоски бушующего в её душе урагана:

— Тогда, может быть, пришло время исполнять их?

Она промолчала, а страж снова нежно погладил её по щеке:

— Если лорд приедет в моё отсутствие, просто дождитесь моего возвращения. Хорошо? Я очень желаю поговорить с ним.

Эленья согласно закивала, не в силах ответить, а Халдир снова прижал её к груди, поглаживая золото волос.

— Можно, я прогуляюсь до вершины холма?

Вопрос Эленьи заставил стража удивлённо вскинуть бровь:

— Конечно, гэлен, но я проведу тебя.

— Митрандир в прошлый раз не позволил мне этого, — бросила Эленья, вставая.

Халдир тоже поднялся и протянул ей руку:

— Пойдём…

Они легко преодолели кажущуюся издалека непроходимой крутизну зелёного холма, зашли за круги-стены белых деревьев и поднялись по ступеням лестницы, ведущей на талан возвышающегося в центре гиганта-маллорна.

Отпустив Эленью, Халдир присел на выводящую к талану ступень. Девушка нерешительно выпустила его ладонь и прошла дальше по настилу, замирая от охвативших разом впечатлений. Удивление, восторг, тепло, настороженность… Когда она повернулась к востоку, в лицо словно ударил порыв ледяного ветра. Покачнувшись, она издала лёгкий вскрик, пытаясь избавиться от хлынувшего головокружения и тошноты. Неловко взмахнула руками, безотчётно отмахиваясь от волны наваждения и настойчивой воли чужого болезненного присутствия, и наткнулась спиной на подлетевшего сзади Халдира. Он удержал её на ногах и с нескрываемым страхом вгляделся в побелевшее лицо.

— Всё в порядке, мэлетэн, — пробормотала она, коснувшись подрагивающими пальцами его щеки. — Просто закружилась голова… Отсюда непередаваемый вид.

Он молча закинул её руку себе на шею и подхватил ослабевшее тело.

— Халдир, поставь меня на землю, — пробормотала Эленья, находя силы в подхвативших её руках и пытаясь нащупать ногами опору.

— Поговорим на земле, — почти беззвучно отозвался он, спускаясь по кажущейся бесконечной лестнице и удерживая перед собой безвольную ношу.

Ощутив под собой мягкую траву а на лице пряное дыхание леса, Эленья открыла глаза и глубоко вздохнула. Тошнота и головокружение исчезли, мир снова играл ослепительными красками, тело с лёгкостью подчинялось её желаниям. Сделав шаг, она неуверенно приподняла руку, разглядывая чуть онемевшие пальцы, ощущая в душе разливающееся тепло и наслаждение, словно от счастливого пробуждения. Поймав настороженый взгляд Халдира, смущённо улыбнулась:

— Как-то раньше у меня не было головокружений от высоты…

Он ничего не ответил, молча притянул её к своему плечу и осыпал беспорядочными поцелуями. Лишь подрагивающие губы и сбивчивое дыхание могли выдать охватившие Халдира мысли, но всё это было спрятано в сияющем водопаде золотых волос.

Вернувшись к вечеру в Карас Галадон, они и словом не обмолвились между собой о том, что было днём. Эленья по-прежнему тихо улыбалась, несмотря на известия о скором отъезде стража. Халдир был предупредителен и нежен. И засыпая в привычном кольце его рук, девушка успела подумать лишь о том, что во всём мире вряд ли есть хоть кто-то счастливее неё в нынешний момент существования…

1) Ant nin elui... Antelen... — (синд.) Мой звездный дар... Антэлен ("Дар моей звезды" — сформированное имя)

Вернуться к тексту