The Dust Storm (гет)

Снег, горстями сыпавшийся с неба, спиралью закручивался к низу и яростно налетал на ветровое стекло автомобиля. Робин невозмутимо всматривался вперед, прислушиваясь к сердитому шуму двигателя и скрипу дворников. Киллиан спокойствия побратима не разделял, он и раньше не отличался особой покладистостью, а после того, что поведала Реджина, и вовсе был готов сорваться с места и помчаться в Сторибрук пешком.

— Проклятье! Да черт бы побрал эти снегопады! — вскрикнул Джонс и ударил гипсом по приборной панели. Робин выровнял машину, которую то и дело заносило на опасной трассе, и искоса посмотрел на друга.

— Тихо ты, тачку разворотишь.

— А и разворочу, она все равно моя, — отмахнулся тот.

— Не дури, лейтенант, это сейчас не поможет.

В ответ Киллиан лишь поморщился, — вновь всплывшее через столько лет армейское звание означало лишь одно: Робин и сам был на грани. Джонс не винил сослуживца, он прекрасно понимал тревогу Локсли за жену, стремление скорее попасть в город и убедиться в том, что там всё в порядке, но ни погода, ни машина, выжимающая из себя все, что только возможно при столь скверном снегопаде, уверенности мужчинам не прибавляли.

— Скажешь, я истеричная дамочка? — чуть успокоившись, спросил Киллиан.

— Я бы тебе врезал, чтобы ты панику на корабле почем зря не поднимал, но у меня руки заняты, а Эмма не обрадуется твоему второму гипсу.

— Можешь мне врезать, как только мы доберемся до города.

— Конечно, бесполезно обвинять тебя в том, что ты не послушал тетку и не остался на денек?

— Она меня благословила, — с плохо скрываемой радостью заявил Киллиан.

— И ты, естественно, думаешь, что Эмма примет тебя с распростертыми объятьями, когда ты, вонючий и небритый, объявишься на пороге? — поддразнил Локсли, свободной рукой регулируя датчик отопления, — Ну и холод!

— Я и небритый вполне себе красавчик, — нервно хохотнул Джонс, понимая, что их разговор с Робином — это слабая попытка развеять тревогу, — А если серьезно, Роб, то я готов сразу лететь в участок за наручниками и ловить этого кретина, и мне плевать, что скажет Эмма, я ему ни на йоту не позволю к ней приближаться!

— Хотел бы я посмотреть, как ты будешь за ним гоняться, в гипсе.

— Ну, я же думаю, что ты мне поможешь?

— Джонс, я тебе вторую руку сломаю, клянусь.

— Становись в очередь. Эмма первая, — лучезарно улыбнулся Киллиан.

— Скажи честно, чем она тебя так задела? Я понимаю, блондинка, и спереди, и сзади, опять же, — Робин выразительно очертил в воздухе хорошо угадываемые формы, за что получил тычок в плечо, — Но все-таки?

Джонс с минуту молчал, словно бы подбирая слова, после чего уставился в окно, где сплошной стеной шел снег.

— В ту ночь в баре, когда мы оба плохо соображали, что происходит, я швырнул свою жизнь ей под ноги, и она единственная не побоялась изгваздаться в грязи. Она ее подняла, понимаешь, и вручила мне. И я поверил, что не так безнадежен. Она была обычной пьяной девчонкой, и мой долг бармена и мужчины твердил о ней позаботиться, и я сейчас не о том, о чем ты подумал, но что-то мне подсказывало, что ей тоже есть, чего стыдиться. И я был прав! Слишком похожи, как сказала бы твоя жена. Нас свели случайные обстоятельства и глупо было бы этим не воспользоваться.

До Сторибрука оставалось около пяти миль, когда Киллиан рассерженно швырнул мобильный телефон за заднее сиденье и вновь ударил кулаком по панели.

— Связь пропала!

— Есть новости похуже, — задумчиво пробормотал Робин, продолжая выжимать педаль акселератора, — Мы застряли.

* * *

Эмма рассеянно повертела в руках давно разрядившийся телефон и отбросила его в сторону — с каждым часом ситуация становилась все напряженнее. Снегопад, щедро напророченный синоптиками, лишь усиливался, заметая все подъезды к городу, линии электропередач предсказуемо не справились с нагрузкой и отключились, оставив горожан проклинать непогоду. Реджина то и дело бормотала в телефонную трубку успокаивающие слова, в которые не верил никто, в том числе, и она сама. Эмма моталась по скользким дорогам городка, вызволяя из снежного плена незадачливых автолюбителей и попросту застрявших в сугробах бедняг. Телефон молчал, и это было странно.

За три недели отсутствия Киллиана Эмма уже настолько привыкла к его бессмысленным смс, что теперь чувствовала себя обездоленной. Реджина почему-то отводила взгляд и каждый час сверялась со временем. Свон пока решила не усердствовать в расспросах, успеют еще, раз уж они застряли посреди снегопада. Но сначала надо заехать в бар, проверить, как там дела, взять пару лишних одеял, запасной генератор и смену белья.

Эмма вырулила на ровную трассу, проверила связку ключей в кармане и осторожно поехала к виднеющемуся впереди зданию. Когда ей было слегка за двадцать и она носилась по свету, как сбившееся с пути привидение, Нил говорил, что дом — это то место, по которому начинаешь скучать, покинув его даже на короткий срок. Эмма не скучала по бару: вечно полный уставших работяг или несчастных влюбленных, ищущих проблем, он плохо ассоциировался с домом, но ей, действительно, недоставало песен Киллиана, доносящихся со сцены, его уморительных историй о постоянных клиентах, неприличных шуток, и того, как она всегда дожидалась его после смены. Не хватало его визитов в участок, когда они пили кофе «на вынос» и пытались составить один на двоих протокол, не хватало семейных обедов у Реджины, когда блюдами можно было накормить целый полк, и не хватало того ощущения спокойствия, которого никогда не было в жизни Эммы.

Киллиана не было дома около трех недель, а бар казался осиротевшим ребенком, смотрящим вслед уезжающей машине, в которой увозили твоего лучшего друга, не тебя.

Эмма вздохнула и поднялась наверх, стараясь лишний раз не смотреть по сторонам. Скоро, уже скоро. Не может же он сидеть в Джерси до весны? Но эти снегопады не добавляли оптимизма. Эмма побросала в раскрытую сумку пижаму, несколько свитеров, пару футболок, шерстяные носки для Реджины, которые сама связала, дожидаясь Киллиана со смены, чем заслужила сотню-другую ехидных комментариев с его стороны, и два теплых одеяла. Пора ехать. В такую погоду надо держаться вместе.

Эмма не спрашивала себя, куда ей деваться потом. Сторибрук оказался не самым плохим вариантом, у нее была крыша над головой, шерифу полагалось хорошее жалованье, здесь, кажется, можно расчитывать на дружбу и преданность окружавших ее людей, но внезапное появление Нила чуть не перечеркнуло жирной линией все ее надежды на будущее.

Первой реакцией Эммы было бежать из Сторибрука без оглядки. Единственное, что у нее всегда получалось лучше всего. Хватать сумку, запихивать в нее всю свою жизнь, и бежать, сжигая мосты; жить на два доллара в день, искать работу, снимать квартиру на отшибе, начинать заново, и снова бежать. Однако эта внезапно возникшая привязанность удерживала ее от побега, хоть в глубине души не хотелось подставлять под удар ставших близкими людей, Эмма не знала, что взбредет в голову Нилу. Реджина пыталась читать нотации, но Эмма не слушала, разрываясь между желанием уйти и желанием остаться.

Ее нерешительность развеяли снегопады, подставив под сомнение саму возможность передвижения.

В последний раз окинув помещение внимательным взглядом, Эмма захлопнула дверь, сунула в карман ключи и по пути к своему «жуку» заметила атомобиль Нила, петляющий меж заносов.

* * *

Реджина невозмутимо нарезала кубиками картошку. Эмма мерила шагами кухню, то и дело нервно поглядывая в окно.

— Свон, принеси пользу и порежь лук, — не выдержала в конце концов Реджина и подвинула Эмме наполненную водой миску.

— Вот что мне с ним делать, скажи? Как он меня выследил?

— С чего ты взяла, что он следил?

— Потому что он непременно меня находит и сказал, что маячок под капотом, но я обшарила всю машину вдоль и поперек и ничего не нашла.

— Значит, маячок не там. Вряд ли он блефовал, — задумалась Реджина, помешивая жарившийся для супа бекон, — Он хочет тебя вернуть, это ясно, но это так же дает нам отличный повод арестовать его за преследование.

— Всё так, Редж, но я не хочу заработать второй фонарь под глаз, когда буду за ним гоняться. Да прекрати ты все время смотреть на часы! И так ясно, что снег по расписанию не закончится, — не выдержала Эмма. События последней недели окончательно сказались на ее нервах. Реджина помрачнела.

— Эм, я не хотела тебе говорить, потому что знала, что ты меня загрызешь, но я рассказала парням обо всем, что у нас произошло. Они едут домой.

— Тогда почему ты все время смотришь на часы?

— Потому что ни Робин, ни Киллиан не отвечают на мои звонки, а выехали они еще утром! — призналась, наконец, Реджина и сердито швырнула в сторону половник.

— Так, спокойно, Роб меня убьет, если с тобой что-то случится, так что хоть ты не паникуй. Как ты сама всегда говоришь: наши парни еще и не из таких ситуаций выбирались.

Реджина нервно засмеялась.

— То есть, ты не будешь меня убивать?

— Я думаю, мы потом разберемся, — пробормотала Эмма, вертя в пальцах кулон.

— Кулон же, Эмма! Как мы сразу не догадались? — вдруг воскликнула Реджина.

— А что с ним?

— Ты сама говорила, что тебе подарил его Нил, и на нем висели ключи от «жука», а потом ты сделала из брелка подвеску. Так вот, твой бывший находил тебя по кулону, а не по маячку в машине! Ты же никогда с ним не расстаешься!

Эмма внимательно осмотрела украшение, насколько того позволял тусклый свет керосиновой лампы, после чего решительно взглянула на Реджину.

— Ты не обидишься, если я брошу это в твой камин?

* * *

— До заката два часа, — сообщил Робин, падая на заднее сиденье и отхлебывая из термоса почти остывший кофе. Мужчины проехали уже три с половиной мили, останавливаясь каждые два метра, откапывая и подталкивая машину. Киллиан сидел за рулем, пытаясь отъехать назад и с большего разгона взять снежный барьер. Он с каждой минутой оттачивал навыки экстремального вождения одной рукой.

— Кровь с носа, но мы должны успеть домой до темноты.

— Если опять не застрянем, — отмахнулся Робин.

— Поведешь, а я пойду откапывать.

— Куда ты с гипсом пойдешь?

— А что прикажешь делать? Ночевать среди трассы? Тем более, это опять из-за меня!

— Джонс, ну при чем тут ты? Я сам вызвался помочь!

— Да, мой брат тоже хотел помочь, ты разве не знаешь?

— Так, лейтенант, газуй давай, отставить разговоры! — огрызнулся Робин, наблюдая, как машина постепенно вырывается из снежного заноса.

* * *

Эмма тревожно всматривалась в приближающиеся сумерки, в то время как Реджина заканчивала готовку.

— Они вернутся, Эмма, обязательно вернутся!

— Подождем еще полчаса, и я пойду тормошить Лероя.

— И чем он поможет?

— Он — ничем, а вот его трактор — очень даже! Я поеду с ним, я так не могу…

— Как «так»?

— По собственной нерешительности потерять вас и…всё, — пробормотала Эмма, не решаясь произнести имя Киллиана вслух.

Реджина лишь понимающе кивнула головой.