Город из Лепестков Хризантем: Вода (гет)

И вот я, не особо понимая, что делаю, находясь, так сказать, во власти бурлящих эмоций, взяла и что есть силы укусила за руку госпожу Шитто. Она вскрикнула от боли, но Иши не отпустила. Конечно, кусок плоти, как какой-нибудь заправский зомби, я ей откусить не намеревалась, но все же. Инстинктивно подумала, что это поможет. Увы, не помогло. Иши все еще был в тисках ее пальцев, хотя и он не сдавался и вдвое усилил натиск, чтобы вырваться. Другой минус заключался в том, что Шитто довольно быстро оклемалась от такой неожиданной атаки и снова занесла руку, чтобы меня ударить, как вдруг Иши на моих глазах с силой врезал ей по коленке. Шитто снова вскрикнула от боли и машинально разжала пальцы, чтобы схватиться за больное место.

Наш шанс для побега настал. Я схватила Иши за руку и не говоря ни слова, потащила его подальше от Шитто. Но наше совместное счастье было недолгим. Не успели мы выбежать из комнаты, как путь нам преградили пятеро оборванных приспешников этой похитительницы. Компашка была такой: старый, поломанный, рваный тапок, вымахавший до размеров невысокого коренастого мужичка, надевшего не менее грязное , что и он сам, кимоно и державшего в мускулистой руке толстую палку; старые знакомые швабра и ведро, которые, видимо, воспряли духом и вернулись, плюс еще двое: старый зонт с одним очень большим глазом и на одной ноге да ржавая не то мотыга, не то коса, в сером порванном кимоно с рисунком из раковин, которая ни много ни мало держало в одной очень большой и мускулистой руке здоровенную дубину. Глядя на эту пятерку, я как-то только смогла выдавить нервную, кривую улыбку.

— Отдай мальца, девица-сама! — произнесла ржавая коса с дубиной на плече, ухмыляясь, и все заржали.

Юмора я не поняла, да и смеяться мне не очень хотелось. На замену смеху пришло хрипловатое гыгыкание вкупе с лихорадочными мыслями: «А что же теперь делать?»

Решение пришло как-то само собой, причем налетело оно так стремительно, что даже сами нападавшие такого не ожидали. Словно разъяренный дикий кошак на стаю вкуснейших мышей, Ита набросилась на всю пятерку. Первой пала старая мотыга. Она даже не успела понять, что происходит. Ита толкнула ее, и та повалилась на одноногий зонт, который, впрочем, не успел отскочить и упал на татами. Двое других, а именно швабра и ведро, оказались более расторопными, и ведро даже попытался ударить Иту дубиной, но девочка-лисичка ловко подскочила, и дубина только рассекла воздух. Второго шанса Ита ведру не предоставила. Ногами и руками она вцепилась в гнилые бока старого ведра, и пока то пыталось схватить Иту единственной рукой, чтобы попытаться сбросить, отвесила ему такой удар в ухо… Ну или, вернее, сбоку, там где обычно у нормальных людей и некоторых живых вещей сидят уши. У ведра ушей не было, но все же удар пришелся именно туда, и ведро полетело, переворачиваясь в воздухе, в соседнюю комнату.

Оставались еще его другшвабра, с достаточно зловещим на вид ржавым ножичком, да рваный тапок. Сначала они растерялись при виде такого сильного и ловкого соперника, как Ита. Швабра даже начал отступать назад, прикрывая свой отход тем, что угрожающе размахивал ножом перед собой, при этом его взгляд был полон ужаса при виде Иты. Но, сделав шаг, он наткнулся спиной на тапок, который хоть и был сначала в шоке от такого неожиданного нападения, но довольно быстро оправился. Видимо, вес большой дубины в мускулистой руке придавал ему уверенности. Так вот, ему сильно не понравилось, что товарищ по оружию отступает при виде малолетней девчушки, которая хоть и шипела как разгневанная лисица, все же была меньше и тапка, и длинной швабры. Тапок бесцеремонно толкнул своего товарища на Иту, при этом ухмыляясь во весь кривой и беззубый рот. Швабра, понимая, что оказался в опасной близости от врага, еще сильнее запаниковал, инстинктивно не желая получить в ухо, как его приятель, и стал неуклюже размахивать ножом, наступая на Иту. При этом он истошно кричал, видимо, надеясь таким образом победить страх. Ита ловко и почти без усилий увернулась от всех его выпадов, потом просто выпрямилась и, как делают все заправские супергерои, перехватила свободной рукой нож у швабры, даже не поднимая головы. Момент, я скажу, был эпичный: Ита медленно подняла голову, в ее глаза вспыхнуло адское пламя, затем она отрицательно покачала головой, и швабра так запаниковала, что бросила нож и, истошно вопя от увиденного ужаса, убежала.

«Оскара! Оскара ей!» — подумала я в тот момент.

А вот тапок оказался не робкого десятка. Сплюнув на татами, как предмет, повидавший в жизни и не такое, как бы забавно это ни звучало, он скинул с плеча дубину и, воздев ее к потолку, резко опустил на то место, где мгновение назад стояла Ита. Послышался треск ломающихся татами, полетели щепки. Ита же даже не отпрыгнула, она просто сделала шаг назад. Мне казалось, что я смотрю новый боевик, в котором снимается мой любимый актер и делает все в точности так, как я ожидаю от него. Если честно, я в тот момент была в полном восторге от Иты, и не только потому, что она вступилась за меня, а еще и потому, что она сейчас вытворяла. Сразу хочу сказать, что выше рассказанные события произошли достаточно быстро. Буквально дюжина ударов моего взволнованного сердца, и мне бы узнать, чем все закончилась, но надо было все еще спасать Иши. Так что я, не дожидаясь, и при этом жалея, что не досмотрю, чем закончится эта дуэль, потащила Иши мимо Иты дальше.

Однако и тут мне не удалось в очередной раз далеко уйти. Прямо у нас над головами пролетел один из акул-самураев и грузно упал на татами, перекатившись на спину. С ужасом я поняла, что он без сознания, а значит, наши шансы на побег уменьшились ровно наполовину. Я было сделала шаг вперед, чтобы обогнуть массивное тело, но что-то потянуло меня назад. Я оглянулась и увидела, что госпожа Шитто уже оправилась от болезненного удара по ноге и догнала нас. Я было снова хотела схватить руку госпожи Шитто и, возможно, снова бы вонзила зубы в ее плоть, но кто схватил меня за руки и за ноги. Это были ведро и одноглазый зонтик. Вдвоем они достаточно сильно мне мешали, и я почувствовала, что у меня недостаточно сил чтобы им противостоять. Тут же и второй акула-самурай пал на колени перед девушкой в маске. Его большие черные глаза закатились, и он без чувств рухнул на татами. А потом она медленно двинулась ко мне. Я взглянула на Иту. Та все еще, и пока безрезультатно, сражалась с тапком, который оказывал ей на удивление достойный отпор, хоть и сам пропускал ее удары.

Вначале буквально на несколько мгновений меня охватили сомнения и страх. Я думала, что вот сейчас эта тощая девчонка подойдет, отшвырнет меня в сторону и заберет Иши. Но я вдруг удвоила усилия. Хотела крикнуть и позвать Иту на помощь, но однорукое ведро закрыл мне рот свое грязной рукой, так что слова превратились в простой, жалкий, мышиный писк. И это меня взбесило. Вот нет, правда, я пришла в ярость от того, что меня дерат, Иши еще не в безопасности, да еще и такие раз такие мне грязными руками рот затыкают. И как бы мне ни было противно вдруг ощутить на языке привкус песка с оттенком плесени, я цапнула ведро за палец. Он простонал, почти закричал, но руку не убрал. Тогда я дернулась, пытаясь высвободиться из хватки одноглазого зонта, почувствовала, как его пальцы чуть поддались, и моя рука, которую он держал, оказалась почти на свободе, я потянула Иши изо всех сил на себя, и мне…

И мне почти удалось, но тут холодная как лед рука этой девушки с одним глазом протянулась к моему запястью. Почти без усилий она оторвала мою руку от Иши, и как мягкую игрушку откинула на татами. Я упала на жесткий пол и покатилась. Весь мир кружился у меня перед глазами, а когда я очнулась, Шитто уже уводила Иши прочь, Ита бросила бой с тапком и пыталась напасть на девушку, но тоже была отброшена назад. Перед глазами все плыло после падения, но вот что я заметила. Когда я упала, то выронила компас, и теперь один из этой кампашки старых грязных вещей поднял его и, за секунду осмотрев незнакомый, по всей видимости, ему предмет, прятал его за воротом своего кимоно.

— Стой! — прохрипела я, пытаясь подняться, но не смогла. — Это мое…

Я закашлялась, и в груди стало как-то очень больно.

Ита очнулась спустя пару секунд после того, как последний грязный оживший предмет скрылся в глубине дома. В отличие от меня, она быстро вскочила на ноги и, подхватив меня, потащила куда то прочь. Помню, Жаб что-то кричал нам вслед. Еще помню, что когда мы уже покинули дом господина Хикигаеру, я подняла голову и произнесла:

— Я потеряла компас. Они забрали его и Иши.

Я помню, Ита ничего не ответила, только помню, как изменилось ее выражение лица. Оно стало таким, как если бы она поняла, что я потащу ее на такую опасную авантюру, на которую она идти не захочет. И в тот миг Ита в своих умозаключения была права. А я думала, что мне бы немного отдохнуть, может, еще поесть, и тогда… Тогда надо будет лезть в паучье гнездо за компасом, как бы абсурдно это ни звучало.

Я тяжело вздохнула.

Мы сидели молча. Ита привела меня в небольшое кофе, если можно было так назвать помещение с десятком деревянных, грязноватых, на мой взгляд, столов, в котором нас обслужил неприветливый хозяин в запачканном кимоно, похожий на говорящий морской огурец. Молча жевали суши, молча пили… Ну как пили. Я воду, а Ита опустошала уже вторую бутылочку саке, и хоть бы один глаз поплыл криво. Ан нет! Ита была как стеклышко. Даже когда она иногда многозначительно пыхтела, когда жевала, думая, наверное, что я не понимая ее ноздренадувательсва, в ее голосе не было и капли того, что могло навести меня на мысль, что Ита пьяна. И это не то чтобы меня беспокоило, я боялась начать разговор, зная, что Ита скажет, зная, что она будет ворчать, а так же зная, что из этого выйдет… Или не зная, но догадываясь. Но начинать надо было в любом случае, так что после ее очередного ноздревого сопрано я высказалась как на духу.

— Надо идти за Иши… — я чертыхнулась про себя и быстро поправилась:— Я пойду за Иши и за компасом.

Снова чертыхнулась, но уже от того, что выпалила все не так, как планировала, а черт те как. И тут Ита меня, мягко говоря, удивила. С видом человека, который через секунду вырежет мне печень тупым ножом, Ита опрокинула все остатки маленькой бутылки залпом и гаркнула на выдохе:

— Пошли!

Секунд, наверное, десять я была в ступоре, и только когда кусочек суши, который я не донесла до рта, выскользнул из палочек и шлепнулся на тарелку, пришла в себя. Криво улыбаясь, что что-то нечленораздельно пробубнила, но потом собралась и уже твердо произнесла:

— Ну, дак, это отлично!

А потом как-то нервно прохихикала.

— Ну, а что, компас ведь вернуть надо бы, — произнесла Ита с набитым ртом, а не лице ее застыло выражение очень странной улыбки, словно я тыкала в нее пистолетом и требовала согласиться, иначе спущу курок.

— Так, подруга? — уперев руки в бока, насупилась я. — В чем подвох?

А подвох явно был, потому что я не верила, что Ита так быстро согласилась, и даже не препиралась или даже…

— Да нет подвоха! — хмыкнула Ита, дожевывая суши. — Ты, конечно, психованная дура, но… Ты и моя подруга тоже, так что я в деле.

Ну на дуру я, конечно, была согласна, а вот насчет моей неустойчивой психики еще бы поспорила. Да мое предложение, это, конечно, и не подробный план, и даже не его черновик, но все же надо было что-то делать. Да, врать не буду, плана у меня тоже не было, но я думала, что на месте разберемся, поглядим, подползем, пошарим, а там и сообразим. Это во мне еще гулял шальной ветерок от того бумажного раздолья, в которое я попала. Адреналин еще, видимо, не окончательно выветрился из головы, чтобы я снова начала бояться безумных путешествий, но как я уже сказала, все же.

Теперь пришла очередь Иты тяжело вздыхать.

В предстоящий поход мы собрались достаточно быстро и основательно. Ита возглавила наши сборы, а мне досталась роль носильщика скарба, пока она вела переговоры о цене с лавочниками. Я сочла за небольшое наказание то, что устроила мне подруга, но спорить не стала и без лишних слов взвалила на себя наш деревянный рюкзак. И Ита еще, как потом призналась, знала, кто были эти оборванцы, но ту девушку в маске раньше не видела. Да и к тому же, мы должны были отправиться за пределы района.