Исчезнувшие (джен)

Мирабелль больше ничего не слышала.

Несчастно разглядывая чудом уцелевший кусок серебра, когда её никто не видела, она пыталась что-то вызвать, но нет. Она была самой собой.

Остались лишь сны — и знание, что сестра где-то всё-таки есть.

Пора её отпустить.

* * *

Сэр Двен, бывший посол, за эти годы заметно постаревший, но всё ещё не полностью отошедший от дел, просто занимаясь исключительно бумажной работой, если не возникало внештатных ситуаций, с одной из которых им судьба дала совпасть по времени.

И отец леди Никсен.

Такого везения Мирабелль от жизни уже и ждать не могла — ей казалось, что встреча с дочерью и так превосходила все допустимые пределы.

Она и надеялась выйти на него или Лахесу, потому что здесь была хотя бы какая-то надежда… Но, откровенно говоря, она сомневалась, что Лахеса захочет ей помогать. Они не были сильно близки, а Мирабелль теперь понимала, что не уверена во многом из своего прошлого.

— Никогда бы не подумал, что… Простите, не знаю, как к вам теперь обращаться?

Мирабелль украдкой оглянулась на дочь. В карете та чувствовала себя не в своей тарелке и, по ощущениям, беспокоилась за лошадей больше, чем за саму себя. Мальчишка поехал на своём коне, и Киркина лошадь тоже следовала за ними, но всё же.

Как давно она не ездила в карете!

— Леди Шарлис, пожалуй, — чуть помедлив, ответила она.

Другого варианта, по сути, не было.

— Леди Шарлис, — повторил мужчина. — Хорошо… Прошу прощения за подобный приём.

Он поразительно вежлив для человека, на голову которого совершенно внезапно свалилась подобная проблемная особа! Кратко они его уже просветили, но, поскольку подробного плана у них не было, то и дальнейшая цель пока оставалась невнятной. В итоге ехали вроде как в его особняк… Мирабелль надеялась, что не слишком наивна, полагая, что каких-то откровенно плохих намерений у сэра Двена нет.

Но Мирабелль сейчас ощущала себя увереннее, чем до этого. Она сможет. И дочь убережёт, и даст использовать себя лишь в той мере, в которой никто не сможет навредить её стране.

— Я передал весточку, — сообщил мужчина, сплетя пальцы.

Мирабелль на пару секунд прикрыла глаза, но кивнула. Началось?

Ехали они совсем недолго, и, когда Кирка убедилась, что и с лошадьми, и с её Арисом всё в порядке, их провели в гостиную, а мужчина, неловко извинившись, удалился.

Мирабелль присела в кресло и оглядела самую роскошную обстановку из тех, что видела за последние годы: хотя, на самом деле, помещение было довольно скромно. Как всё-таки странно всё в сравнении.

Кирка вертела головой, озираясь по сторонам, и, едва хозяин удалился, вопросила:

— А дальше что?

Мирабелль прикрыла глаза, потерев виски и собираясь с мыслями. Одной из них она всё никак не решалась поделиться: когда о её присутствии здесь узнает королевская семья, на самом деле, они могут посчитать обменять её на что-то куда более выгодным. А сэр Двен вряд ли будет молчать и такое скрывать… да и куда он её денет?

— Ты… можешь идти, — с трудом произнесла Мирабелль, впрочем, сумев улыбнуться. (По крайней мере, дочери здесь уже не будет, а вряд ли иностранец сумеет достаточно хорошо запомнить её.) — Я сама… дальше.

Мальчишка не стал подниматься вместе с ними, сообщив, что осмотрится на улице, и Мирабелль не совсем понимала, это он так проявляет тактичность или осторожность. На самом деле, как бы ей не хотелось цепляться к сыну убийцы Эйвана, это оказалось нелегко. Мальчишка оказался простодушным и… правда неплохим? По отношению к Кирке, по меньшей мере. Мирабелль оказалось просто не в чем его упрекнуть.

— Ну не прямо так сразу же! — возмутилась Кирка. — Я же буду думать… как ты и вообще!

Они посмотрели одна на другую одновременно и прямо, встретившись глазами. Одинаковыми, припомнила Мирабелль, когда-то очень хорошо знавшая собственное отражение.

— А ещё твои вещи у меня, — подумав, добавила Кирка. — Часть.

Да какие там вещи… Почти ничего и не было, чтобы всерьёз об этом думать.

Мирабелль улыбнулась уже не через силу:

— Я просто беспокоюсь.

— Со мной-то ничего… — Кирка смолкла и задумалась, сама себя перебив: — Я буду осторожна, да и никто не знает, кто я. Ты даже этому дядьке не сказала. А кому нужна какая-то левая девушка…

Но срастить не так уж и трудно, а юная принцесса более надёжный вариант, но этими опасениями Мирабелль пугать не стала.

— Надеюсь, — согласилась она.

Надо что-то сказать, но слова мучительно не находились. В комнату проскользнула беззвучно служанка, поставив на столик поднос, с любопытство глянула на них украдкой и так же тихо исчезла. Кирка с интересом подошла к столику, взяла одну из чашек.

— Ты ему доверяешь? — внезапно спросила дочь серьёзно. — Если нет, то давай просто дальше ещё подумаем.

Мирабелль почувствовала себя готовой расплакаться от чувств.

— Не совсем. То есть, я верю не совсем ему. Он отец моей знакомой, — она даже не думала, что бывший посол ещё жив, хотя, наверное, логично. Он тогда не старый был, так, в возрасте.

Просто в её окружении так часто погибали совсем молодыми, что иногда становится сложно понять, что есть и жизнь дальше.

— Вот ей доверяю, — подумав, добавила она.

— Ладно, — Кирка глотнула чай. — Фу, кислятина, — она так выразительно сморщилась, что Мирабелль невольно рассмеялась. — Правда!

— Конечно, — хмыкнула она, сама к чаю так и не решившись притронуться.

Кирка опасливо стащила какую-то печенюшку из вазочки, осталась удовлетворена и уже смелее принялась за остальные. Мирабелль залюбовалась, ловя каждую мелочь, стараясь запомнить как можно лучше.

— Я тут подумала, — Кирка украдкой облизнула пальцы. — А ведь…

Её прервал звук резко распахнувшейся двери.

На пороге комнаты стояла женщина, чьи волосы, кроме золота, прорезало ещё и серебро, а на лице отпечатались прошедшие шестнадцать лет, и она, тяжело дыша, уставилась прямо на Мирабелль.

Так вот кому сэр Двен передал весть.

— Леди Никсен, — подумав, Мирабелль встала. Сейчас-то у неё нет более высокого положения и она гостья, так что, наверное…

Лахеса, прижав руки к груди, сделала несколько шагов в её сторону — и, внезапно зарыдав, рухнула на колени. Кирка от неожиданности поперхнулась, и Мирабелль перевела растерянный взгляд на неё, а потом снова на старую знакомую, совершенно потерявшись.

— Моя королева… Я… Я… — Лахеса поймала её ладонь и зарыдала сильнее, и Мирабелль собралась с мыслями, тронутая. — Я уже не думала, что и…

Окончание слов потонуло в сбивчивых рыданиях.

— Леди Лахеса, — Мирабелль чуть поменяла обращение, поняв, что совершенно не знает, под каким именем бывшая виконтесса теперь живёт. — Всё хорошо… — тут голос и у неё самой дрогнул. — Вставайте, сейчас совершенно не стоит…

Она аккуратно вытянула руку и попыталась поднять Лахесу, и та, постепенно успокаиваясь, поднялась сама. Мирабелль, кажется, ни разу в жизни не видела у неё таких ярких эмоций: та всегда была по жизни лёгкой и довольно колкой.

— Ох, — Лахеса провела тыльной стороной ладони по глазам и сделала реверанс. — Не думала, что мне ещё доведётся вас увидеть, — уже более привычным тоном произнесла она, хотя голос всё ещё чуть подрагивал. Она окинула Мирабелль более внимательным взглядом и вновь резко склонилась: — То есть, я не могла ничего сделать, я правда сожалею…

Дочь от этой ситуации определённо чувствовала дискомфорт, да и самой Мирабелль, признаться, оказалось очень неловко. Она ждала совсем иного, безразличия или неприязни — наверное, потому что после свержения почти все относились к ней так, а, кроме Атэнэйс, прожившей всего два, наверное, года (в один день она просто резко пропала, и ей сказали, что она умерла — Мирабелль на тот момент ещё осознавала происходящее и поняла, что ей не соврали, фрейлина начала казаться откровенно больной, как ни скрывалась. Ей, правда, хотелось верить, что та на самом деле жива, но она знала Атэнэйс и понимала, что та не пыталась бы спастись даже ценой своей жизни. А умереть не на её глазах… умереть выбрать могла), она больше никого из прошлой жизни и не встречала. И ей начало казаться, что сейчас все относились бы к ней так же…

— Не надо! — Мирабелль поспешно подняла ладони. — Всё в порядке. Я понимаю.

Лахесе действительно ничего не удалось бы сделать. Её влияние было совершенно иного рода.

Мирабелль опустилась в кресло, решив, что так Лахеса хотя бы выпрямится, и не прогадала. Та снова скользнула по ней взглядом, после переведя его на дочь:

— Принцесса Кларисса, я не ошибаюсь? — в этот раз в словах проскользнуло уже заметное любопытство.

Кирка открыла рот, но Мирабелль её опередила:

— Да, это моя дочь. Но теперь её зовут Киркой. Кирка, это леди Лахеса Никсен… если я ещё могу вас так называть?

— Да, мы с Долосом имена не меняли, — оповестила Лахеса, не сводя глаз с Кирки. — А я ведь так и думала тогда, что жива… И сложно не узнать!

— Рада знакомству, — встряла Кирка, справедливо опасающаяся, видимо, возможного сравнения.

Мирабелль вздохнула и убрала прядь волос за ухо:

— Вы… можете мне помочь?

Рассказ был долгим — чай им принесли ещё дважды.

— Так я вас сама и вытяну, — Лахеса, быстро осмелев до привычной Мирабелль наглости, сидя в кресле напротив, выслушала всё очень внимательно, издавая периодически возмущённые восклицания. — Кроме моего отца, никто вас в лицо не знает почти. Ну, я и Долос. Будете для всех просто моей дальней родственницей.

Мирабелль хотелось выдохнуть с облегчением, но она боялась.

— Иначе кто-то да решит, что надо какую-то пользу извлечь… Не дадут покоя. А я чего, я никто почти, мало ли, кто у меня живёт, — картинно закатила глаза Лахеса. — Оставайтесь, в общем, у меня.

Мирабелль не выдержала и стиснула пальцами ткань юбки, пытаясь сформулировать скачущие мысли в слова, но перебила её дочь.

— За ничего? — с подозрением уточнила она.

— Кирка, — одёрнула её Мирабелль, хотя ей было приятно, что та внезапно обеспокоилась, но та только фыркнула. — Это неважно, я…

Лахеса задумчиво рассматривала Кирку.

— Да, за ничего. Я-то от своей королевы не отрекалась, — почти весело фыркнула и тряхнула волосами.

— Ну, уж совсем за ничего не надо, — улыбнулась Мирабелль. Что-то она точно может. А если не может — сможет. Раз на жуткой лошади и то получилось проехаться, то с Лахесой она точно сможет на что-то договориться, чтобы той не пришлось просто содержать её, как диковинную зверюшку.

— Если бы не ваше поручение, вряд ли бы я сейчас здесь сидела, — тон Лахесы был шутлив, но глаза серьёзны.

Мирабелль хотелось возразить: она ведь всегда выходила сухой из воды, не так уж и всё прискорбно бы было. Но Зеулы тоже такими были, и они мертвы. Поэтому она сумела лишь тяжело промолчать.

— Принцессу тоже сумеем укрыть! — поспешно заверила Лахеса.

— Нет, — покачала головой Мирабелль. — У Кирки уже есть жизнь… своя.

Кирка угукнула, и её эмоции Мирабелль впервые не смогла распознать.

* * *

— Зачем тебе эта книга? — сортируя вещи, поинтересовалась Кирка, взвесив небольшой томик на ладони.

Мирабелль, к сему занятия до того довольно безразличная, обернулась и лукаво улыбнулась:

— Понравилась.

— А я терпеть не могу все эти стишки, без понятия, почему она у меня вообще валя… — Кирка пролистнула страницы наугад. — Ой!

Мирабелль при видимо смущённо-возмущённого лица дочери не удержалась и прыснула в ладонь. Значительная часть книги была от души изрисована явно совсем ребёнкой, причём оставившей неровными буквами во многих местах свою старательную подпись, так что ошибок в авторстве быть не могло.

Кирка поспешно захлопнула книгу и кинула её к остальным вещам.

— А чистую, что ли, нельзя было взять, — смущённо пробурчала она.

— Меня и эта устроила, — не сумев согнать с лица улыбку, заверила Мирабелль.

Кирка трагически закатила глаза, но более возражать не стала.

Какая она всё-таки одновременно и взрослая, и всё же не совсем. В чём-то в своём восприятии наивна даже по сравнению с Мирабелль… Но это хорошая наивность.

— К… Кирка, — в этот момент с губ почти сорвалось куда более привычное «Кларисса», но Мирабелль успела опомниться и произнести верно.

— Да? — Кирка задумчиво поворошила ладонью в глубине сумки и закрыла её.

— Я хотела сказать, если у тебя будут какие-то проблемы, то, думаю, ты действительно можешь воспользоваться предложением… Но я думаю, что у тебя их не будет, — произнесла Мирабелль сосредоточенно.

Она смекалистая… И у неё есть надёжный тыл в лице того мальчишки.

— Да, я просто хочу, чтобы ты думала, что в чём-то можешь на меня рассчитывать, — честно добавила Мирабелль. — Но! Что бы ни происходило, для меня ты все равно принцесса, и все равно… это твоя страна. Я не справилась, и она отвергла меня, но, думаю, у тебя шансов куда больше, — поспешно, не уверенная, что сможет донести свою мысль.

И дело не в наследственности даже. Не в происхождении или титуле… В чём-то ином.

Кирка не перебила, глядя на неё со странной серьёзностью.

— Ты думаешь, что мы больше не увидимся, — сделала вывод она.

Мирабелль, смутившись, кивнула.

— Да ладно, — буркнула Кирка без злости. — Меня-то — никто не ограничивает! Да и на тебя, думаю, лет через пять-десять всем плевать будет.

В другом контексте могло бы прозвучать обидно, но в случае Мирабелль то, кажется, стало бы благословлением.

— Так что, ну… Не так уж и плохо всё, — Кирка пожала плечами. — Может, ещё и дома побываешь.

Маловероятно, но то в словах дочери не главное. Важнее, что она заговорила о возможности ещё одной встречи, пусть и не напрямую, пусть и с несколько наигранной беззаботной бравадой. Что на самом деле так так серьёзно настроена — и так… на неё не злятся. Несмотря на всё.

В горле стоял ком.

— Могу я тебя обнять? — сглотнув, попросила Мирабелль.

Кирка смущённо фыркнула, но кивнула, и Мирабелль поспешно обняла дочь, прижав к себе, боясь, что та тут же передумает или осознает, что ошиблась, и оттолкнёт.

Не оттолкнула.