Тёмное зеркало - часть 4 цикла "Сказки многоликого Универсума" (джен)

Однажды воскресным декабрьским утром перед группой ошарашенных пятикурсников Гриффиндора по коридору мимо портрета Толстой Дамы продефилировали два представителя семьи Малфой — отец и сын. Сиятельный лорд Люциус и его бегущий следом в полувменяемом состоянии и совсем не блистающий сынишка Драко.

Гриффиндорцы, проследившие за передвижением конкретно этих обоих блюстителей чистоты крови, старший из которых открестился в своё время от добровольного участия в ордене Вальпургиевых рыцарей — тех самых Пожирателей Смерти — чуть не попадали там, где стояли. С отвисшими — ну, не совсем до пола, но где-то в районе того — челюстями.

Малфои, прошествовав мимо портрета, продолжили движение, даже искоса не взглянув на онемевших студентов львиного факультета.

— Куда попёрлись эти змеи? — не отрывая взгляда от шагающих дальше с прямыми, как проглотившие швабру, спинами блондинистых отца и сына, спросил один из пятикурсников и поправил свой ало-золотой галстук. Ежедневная утренняя пробежка способствовала резкому повышению самодисциплины и самоорганизации свободного времени гриффиндорцев. — Там просто тупик!

— А они того не знают, — захихикал его однокурсник и подмигнул вышедшей в этот момент из гостиной кудрявой четверокурснице.

Та вся зарделась от смущения, не забыв взглянуть со значением прямо в глаза старшекурсника.

— Вот и подождём, чтобы посмеяться над обоими змеями, — закончил тот своё выступление.

Собравшаяся кучка гриффиндорцев зря потратила своё время в напрасном ожидании Люциуса и Драко. Те и через десять минут не появились.

Через два часа, когда ожидавшие их студенты ало-знаменного факультета давно уже ушли на завтрак, а потом на занятия, по коридору в обратном направлении прошагали отец и сын Малфои.

Люциус — весь светящийся, с маниакальным блеском в глазах. Драко — потерянный, со следами слёз на лице, утонувший в невесёлых размышлениях.

* * *

— Я всё понял, Гермиона, — говорил накануне вечером Гарри, сидя рядом с ней на диване перед камином в новой директорской башне. — Нюни разводить не надо, надо браться за тот ворох дел, который накопился не годами, веками. Пора Малфоев приглашать, я полагаю.

Мисс Грейнджер кивнула головой молча.

Ритуал огненного дыхания внёс кардинальные изменения как в магическую мощь, так и в весь объём ощущений последнего Поттера. Вернувшись после встречи — со всеми последствиями, обратно на территорию Хогвартса, парень в ту же секунду почувствовал единение с этим древним, созданным полубожественными творцами сооружением. На данный момент возможности замка были далеки от идеала, но со временем и взрослением его новых Хранителей всё должно прийти к заложенному изначально режиму.

Хогвартс шептал на парселтанге о своих проблемах прямо в сознание Гарри. Список был настолько длинный, что парень задохнулся от предстоящей работы.

Холодные пальчики девушки сжали его ладони и ощущение причастности вернуло его в реальность.

— С кем начнём, Гермиона? — спросил Гарри через некоторое время.

— С Малфоями, конечно, — устало ответила девушка.

Следующим вечером

— Как думаешь, с Малфоями хорошо прошёл разговор, да? — Гермиона кивнула головой, улыбаясь своим воспоминанием о лице Дракоши, когда бедолага узнал всю правду. — С кем продолжим?

— Согласно логики вещей, продолжим с Уизли, — задумчиво ответила девушка и прикрыла глаза. — Скоро Рождество, все соберутся в Норе, мы тоже самопригласимся к ним в гости.

— Представляю себе, как Драко будет воротить нос, попав на кухню миссис Уизли, — хихикнул Гарри.

— Это будет не куртуазное мероприятие и не вечеринка. Я заставлю всех поплясать, обещаю. Гордиев узел того Персиваля надо, наконец, разрубить. Или рассечь.

— Хм-м, я совершенно не надеюсь на мирное разрешение проблемы. Зная Рональда, близнецов, Молли Уизли, будет непросто.

— Кто даст им право голоса? Я лично не дам, а ты? Ты склонен на уступки?

Как оказалось следующим утром, семейка Уизли никаких уступок не заслужила.

Отличились близнецы Фред и Джордж. Они всё-таки прислушались к просьбе сестрёнки Джинни, которая просила братьев устранить мисс Всезнайку с пути к сердцу Избранного героя волшебного мира. Близнецы Оцепеняющий яд сами сварить не сумели и не смогли его заказать по одной простой причине — отсутствие денежных средств. Но, подумав и посоветовавшись друг с другом, единогласно решили, что исполнить желание сестры можно и другими способами. А если уж совсем кардинально, то максима — нет человека, нет проблемы — тоже ничего.

И они по пути к Большому залу устроили одной уже не-лохматой заучке засаду. Ибо с седьмого этажа вниз путь долгий, лестницы петляют каждая по своему разумению к всевозможным коридорам и отклонениям. Они надеялись на удачу: подловить Грейнджер одну, без Поттера и без подруг. Та не один раз ходила — когда ходила — на завтрак без сопровождения. В общем, с некоторых пор в этом учебном году она держалась ото всех особняком, её редко видели общающейся с кем-то вне классной комнаты.

Грейнджер появилась на верхней площадке лестницы одна. Чуть пораньше мимо стоящих на шухере Фреда и Джорджа пробежали Лаванда и Парвати, на целый этаж опередив свою подругу. Какая удача! Выждав момент, когда второкурсница пройдёт к следующему витку лестницы, Фред бросил ей в спину Петрификус. Тонкая фигурка девушки застыла. Джордж быстро наложил Локомотор Мортис и вдвоём с братом понёс её к заброшенному классу недалеко от места засады.

Комната была вся покрыта пылью, лучи утреннего солнца еле проникали сквозь окно.

Тело бросили поверх кучи сломанных парт, не забыв повторить Пертификус. На всякий пожарный. Грейнджер была к удивлению всех очень и очень непростой магглокровкой — умная, хитрая, необъяснимо могущественная. Следовало поторопиться.

На грязные стёкла легли заклинания неразбиваемости, на стены — заглушки. Дверь заперли снаружи всеми запирающими заклятиями, которые близнецы нарыли на библиотечных полках.

Закончив с делом, рыжики почистили пыль друг с друга, хлопнули друг друга по ладоням, громко хихикая, и отправились на завтрак. Оставить девушку умирать одну от жажды и голода для этих двух лоботрясов было просто. Ведь её мучения они видеть и слышать не собирались.

Не тут-то было!

Войдя в Большой зал их встретил прищуренный взгляд пары пылающих гневом карих глаз.

Что? Как такое возможно?

Они замерли у самого входа, как в воду опущенные.

— Как она освободилась, братец Фред? — побелевшими губами прошептал Джордж.

— Без понятия, братец Джордж, — так же шёпотом ответил Фред. — Но нам хана…

Они на цыпочках прошли мимо молча холодными глазами следящей за их передвижениями Грейнджер и тихо присели рядом с сестрёнкой. Не глядя по сторонам, они сразу захапали ждущие в тарелках приготовленные Джиневрой тосты и так и не заметили, что та, встретившись с заучкой глазами, наполнила их стаканы соком из своего, принесённого на завтрак лично кувшина. Близнецы, синхронно доев тосты, залпом выпили до дна свой сок. И немедленно ретировались из Большого зала.

— Что ты с ними задумала делать, Гермиона? — спросил вечером после занятий Гарри. — Я ожидал, что ты всех убьёшь.

— Э-э-э, нет. Я не убийца, Гарри, — ответила девушка.

Её руки старательно сворачивали в рулон плёнку с Зазеркальем, которую она, уходя из туалета Бывшей Плаксы, стянула с зеркала над раковиной. Два дня она держала его в своей спальне в директорской башне и следила за безрадостным миром, который открывался с другой стороны зеркальной поверхности. Думала. Сегодняшний выверт сознания близнецов не оставил Гермионе вариантов для выбора.

— С одной стороны, технически, дети Артура, это и Сесили потомки. Мои… потомки. Ты не забыл? Моего другого «я». Биологически, — рулончик получился тоненьким и она начала сворачивать его поперёк. — С другой же, своими действиями ТОТ Персиваль поступил жестоко и подло, как с Лолитой, так и с Сесили. Простить такого я не могу. Персиваль совершил преступление, став причиной гибели и одной, и другой девушки. Не только это — он ещё и перетянул в свой род, проклятый сначала ТВОИМ, а потом и МОИМ предками, всю удачу в плане воспроизводства. Видишь какой дисбаланс получился? У Малфоев, как и у рода Поттер, стало рождаться лишь по одному потомку-мальчику в поколении. Сколько уже поколений подряд это длится? А тем временем Уизли плодятся, как тараканы, — она скомкала плёнку в маленький угловатый шарик и, стукнув палочкой по кольцу-печатке на левой руке, пробормотала что-то вроде: — Aperrium!

Открыв в зеркальном кружочке второе Зазеркалье, она бросила туда получившийся шарик.

— Clauderum! Этот дьявольский узел должна распутать я, Гермиона Грейнджер. Которая ни к одному из этих родов отношения не имеет. Своим выбором я должна как-то закрыть этот дисбаланс плодовитости и вернуть всё в изначальное состояние!

— Видится мне, что подобный дисбаланс наблюдается в большинстве современных волшебных семей, — кинул Поттер, проследив глазами за действиями своей подруги.

Та со злостью стащила кольцо с безымянного пальца левой руки и бросила его в камин. Палочкой наколдовала прицельно по кольцу Адеско файер, старательно держа контроль над заклятием. Металл под воздействием адской жары быстро расплавился, уничтожив дополнительные материалы, из которых создавалось зеркальце перстня-печатки.

Рука Гермионы упала на её коленку и девушка, вздохнув, прикрыла устало глаза. На её побелевших как снег щеках резко контрастировал румянец от волнения — девушку всерьёз лихорадило.

— Не переживай так, милая — тихо прошептал ей Поттер. — Ты правильно поступаешь.

— Я знаю это, Гарри! — всхлипнула она. — Но всё равно меня от этого корёжит. Они же мои… мои… моего прошлого тела потомки… И твоей внучатой пра-пра-тетушки Лолиты тоже, потому что рожала она. Всё так запуталось, что… Если оставить всё как есть, потомки Малфоев станут вырожденцами. У тебя тоже не появится достойное продолжение…

— У нас, Герми, у нас! — прервал её слова крик мальчика. Его изумрудные глаза сверкали в свете пламени огня.

— Да-да, наши потомки. Но они нас обоих разочаруют, если оставить всё, как есть. Смотри и запоминай, Гарри, вот что означает пресловутая «кража линии», да? Вот что получается. Косячили предки, расплачиваются дети и все последующие поколения. С другой стороны, как только я закрою всю линию Уизли, то кровных наследников у Сесили Малфой больше не будет. Но, зато, возродятся не только наши два оболганных одним из Уизли рода. Я подозреваю, что и ты прав. Потому что, если проследить вереницу семей, нечаянно, из-за мошенничества парней рода Уизли, породнившихся с ними, замечается странная закономерность. Все они или полностью вымерли — как те же Прюэтты, из которых вышла Молли — или уверенно туда отправляются!

Глаза Поттера медленно округляются по мере выступления девушки.

— Я только заподозрил, а ты уже всё изучила! — воскликнул он.

— Ну, да! У меня было больше времени. Всё, что я про волшебный мир разузнала, досталось мне из памяти Хогвартса. И с тобой это произойдёт, не переживай.

— О чём мне переживать? У меня есть ты, девушка-впереди-всех! — захихикал он.

Гермиона несколько секунд пялилась на парня обиженными глазами, но его смех был таким добрым, что она не сдержалась и присоединилась к нему.

— Я надеюсь, что у Люциуса Малфоя появятся другие дети, кроме жалкого придурка Драко, — заговорил через минуту Гарри.

Она задумалась и Гарри решил не вмешиваться в ход её размышлений, сам углубившись в собственные рассуждения. Так прошло несколько минут, прежде чем он сообразил, что у Гермионы было предвиденье.

— Когда пришла в себя в запертой близнецами комнате, то сначала я думала всех их убить и всё, делов-то. Я была настолько зла, что совсем забыла о том, что нынешние Уизли — потомки и Сесили. Её тела — да, но всё равно! Мои! Когда вдруг пришло просветление и…

— Ясно. Что ещё у тебя на уме? Знаю, что сегодняшний «манёвр» с Джинни, — он показал кавычки двумя руками, — неспроста. И утром во время завтрака, и сейчас с плёнкой и твоим кольцом.

— Неспроста, — её глаза, не мигая, смотрели в пламя камина. — Я повторила… то есть, почти повторила, действия её предка. Опустошила тело Джинни, а потом внедрила туда призрак Миртл Уоррен, Плаксы Миртл. Когда она очухалась, сразу исследовала её на предмет печати Предателей крови. Не поверишь, Миртл была уже чиста. И она сразу дала мне вассальную клятву. Она сделает всё, что я скажу ей. Но я, как её сюзерен, не могу вредить девочке, никак не могу. Что делать, Гарри, как всё это сочетать в единое целое?

Парнишка в первый момент вздрогнул, а потом задумался. Руками он теребил диванную подушку, пока в его сознание не зазвучал шёпот замка. И перед внутренним взором пролетел пересланный замком список фамилий студентов Хогвартса за период с начала века и до сих пор.

После прохождения Огненного ритуала, как было уже сказано, Гарри как бы включился в сооружение под названием «архив замка Хогвартс». Он спросил у подруги, что это означает и Гермиона объяснила ему, что с этого момента он может думать о себе, как о новом Основателе на следующее тысячелетие. Гарри Джеймс Поттер — Основатель Хогвартса. Не потому, что он сам участвовал в основании школы Колдовства и Чародейства, а потому, что после Ритуала принял на себя бремя быть ОСНОВОЙ — базой существования самого замка в мире планеты Земля.

Такие глубокие материи Гарри ещё не совсем понимал, но какие его годы, узнает всё-всё.

Перед его внутренним взором продолжали крутиться имена, имена… Так-так, стоп! Уоррен, Уоррен — вроде, второй с этой фамилией ученик, кроме Миртл, в Хогвартс за последние пятьдесят лет не поступал. Зато неожиданно внимание Гарри привлекла фамилия поступившего на три года раньше Поттера некоего Кассиуса Уоррингтона, полукровки. Отец — маггл. Распределившийся неожиданно на Слизерин. Его оценки говорили сами за себя — он учился блестяще и стал Охотником в команде по квиддичу. Уоррен — Уоррингтон… Фамилии звучат похоже. Изменили её, что ли? Или это совсем другая семья?

— О чём задумался, Гарри? — спросила Гермиона.

— О Кассиусе Уоррингтоне из Слизерина, знаешь его?

— Нет, не знаю. Что с ним?

— Думаю, не связан ли он с Миртл Уоррен?

— О как интересно! Надо разузнать. Но сегодня уже поздно искать что-либо по нему. Завтра прихватим его после завтрака и поговорим. Пора нам спать. Я устала до изнеможения после сегодняшней тренировки.

— Ладно, Герми. Я тоже устал. Спокойной ночи, — встал с места Гарри и отправился в своё крыло новенькой директорской башни.

* * *

Кассиус был привлекательным пятикурсником. Крепеньким, круглолицым и русоволосым кудряшкой, который внимательными голубыми глазами смотрел на обоих второкурсников вражеского факультета. Они сделали ему предложение, к которому можно отнестись по всякому, только не несерьёзно. Второкурсники посоветовали ему узнать родословную отца — не было ли среди его предков волшебников или ведьм. Дали ему неделю для наведения справок, обещали ему некую награду за хорошо проделанную работу.

Почему отца, а не матери-волшебницы? Кассиус давно, с первого курса, задавался вопросом: что именно сподвигло его мать, ведьму родовитую, с приданным, красавицу и умницу, выйти за маггла? Своего отца парень любил отчаянной любовью сына, который знал, чего больше всего хотел бы получить отец. Всей душой грезил сотворить однажды такое волшебство, чтобы воплотить самое сокровенное желание отца, но было это ему не под силу. Сделать отца, если не волшебником, то хотя бы сквибом!

От маггловской родни Кассиусу досталась внешняя привлекательность, цепкий ум, тяга к спорту. От материнской линии — магическое могущество.

К чему две гриффиндорские малявки, хоть один из них был сам Гарри Поттер, станут советовать слизеринцу наводить справки о родне отца? Разве в семье отца было ещё что-то, что попало под запрет и замалчивалось с целью навсегда замуровать, забыть, отречься? А те двое что-то узнали… или подозревают?

Молодой Уоррингтон, дослушав чёткую речь девушки, известной на Слизерине под кличкой «Грязнокровная выскочка», неожиданно точно попавшей по больной струне пятикурсника с зелено-серебряным галстуком, развернулся на каблуках и отправился писать письмо отцу. Пусть семейная тайна откроется в конце концов.