↓
 ↑
Регистрация
Имя/email

Пароль

 
Войти при помощи
Размер шрифта
14px
Ширина текста
100%
Выравнивание
     
Цвет текста
Цвет фона

Показывать иллюстрации
  • Большие
  • Маленькие
  • Без иллюстраций

Вопреки року (гет)



А что, если с самого начала после высадки нолдор в Эндорэ события пошли не так, как было зафиксировано в летописях? Что, если Лехтэ, жена Куруфина, проводив своих близких в Исход, решила все же их потом догнать? Как бы выглядел тогда Сильмариллион?
QRCode
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава

Глава 15

— Что это у тебя? — с интересом спросил Ильмон, поднимаясь навстречу дочери.

Лехтэ застала родителей на веранде. Они сидели, любуясь цветущим садом, и о чем-то негромко разговаривали. Взбежав по ступеням, она поставила шкатулки одна за другой на столик и с видимым облегчением вздохнула.

— Это мои украшения, — пояснила нолдиэ. — Все, какие есть. Я бы не хотела везти их с собой в Эндорэ, вдруг что, поэтому прошу вас их для меня сохранить.

Ее отец поднялся с дивана и, подойдя с дочери, по очереди поднял крышки и с любопытством заглянул внутрь.

— Да уж, такой груз ваш скромный кораблик вряд ли выдержит.

Аммэ улыбнулась при этих словах светло и понимающе. Правда, снова предпочла промолчать. Леди Линдэ вообще высказывала свои мысли не слишком часто. Для Лехтэ, по большому счету, так и осталось загадкой, как же умудрились влюбиться друг в друга ее родители — до того они были непохожи. Отец, нолдо, пробудившийся у озера Куивиэнен, но потерявший почти сразу предназначенную ему жену, веселый и жизнелюбивый, и мама — ваниэ, увидевшая свет уже в Валмаре, тихая и задумчивая, словно река на равнине. Нет, сама по себе их история ей была хорошо известна, и все же…

«А впрочем, на то она и любовь. Никому не известны ее законы».

Покончив на этом с бессмысленными размышлениями, Лехтэ снова посмотрела на атто:

— Почему ты думаешь, что не выдержит?

Ильмон рассмеялся:

— А что, вы умудрились построить такое большое судно?

— Хм, — неопределенно промычала она.

— Да и потерять их по какой-нибудь глупой случайности было бы жалко, тут ты права.

— И думать не о чем, — прервала их вдруг всех Линдэ. — Конечно, мы позаботимся о твоих вещах. У моих родителей они будут в полной безопасности.

— Спасибо вам, — от души поблагодарила их дочь и расцеловала каждого по очереди.


* * *


Двух дев из морского народа Лехтэ встретила за чертой Тириона. Солмиэль и Фалассэль, жены Нгилиона и Суриона, ехали со стороны Калакирии.

— Ясного утра! — поздоровалась нолдиэ.

Те в ответ улыбнулись, и одна из них взмахнула рукой в знак приветствия.

Пробудилась Тэльмиэль в тот день рано, еще до света. Оделась, позавтракала плотно и, дождавшись, пока проснутся родители, принялась прощаться.

— Я еще заеду перед отплытием, — пообещала она. — Тогда и с Таром, и с Миримэ повидаюсь.

— Хорошей дороги, малышка, — ответил отец и, крепко обняв, поцеловал в лоб.

Уходить из родительского дома было тяжело. Вроде и не насовсем пока, а все равно на сердце лежал камень. Осталось ведь всего два шага!

Вскочив на коня, она направилась к окраинам Тириона и тогда уже пустила его быстрее.

За спиной оживал город, впереди занимался рассвет. Свежий ветер бодрил, и Лехтэ, поежившись зябко, плотнее закуталась в плащ. Когда же со стороны Калакирии показались две всадницы, Анар показался над горизонтом, ярко озарив поля и скалы, деревья и травы, трех наездниц и башни Тириона.

После взаимных приветствий они втроем развернули коней и направились в сторону верфи. Завязалась беседа, и нолдиэ принялась рассказывать спутницам, как себя чувствуют и чем занимаются их мужья. На привалах телерэ угощали ее морскими деликатесами, что они захватили в дорогу, и Лехтэ их с удовольствием хвалила.

Глядя на небо, она пыталась угадать, что ее ждет там, по другую сторону пролива. Занятие в общем бессмысленное и даже вредное, ведь, понадеявшись на счастливый исход, будет больнее убедиться в обратном. Безусловно, надежда по-прежнему была, и немалая, однако лучше заранее душу не тревожить, а просто прямо и решительно встретить будущее.

Когда стемнело, они остановились на очередной привал и, позаботившись о конях, отпустили их пастись. Поужинав и попив травяной отвар, улеглись спать, а Лехтэ вдруг подумала, что было бы в самом деле интересно узнать, что же это за птица посетила ее тогда во сне. Она вдруг представила, что держит ее в руках, нашептывая, поведывая о том, что они уже сделали, и о грядущих планах. Уже на границе яви и сна ей привиделся сад, и нолдиэ, держа призрачное создание в руках, все рассказывала ей. Потом, уже, должно быть, пребывая в грезах Ирмо, переоделась, захватила сумки и вскочила на коня. Приехав на верфь, увидела, что их кораблик уже покачивался на волнах, полностью готовый к смелому путешествию. И тогда, убедившись, что команда из двух отважных телерэ и их жен уже погрузилась, широким движением подкинула птицу ввысь, и та полетела, тая в вышине и что-то все крича на прощание. Куда она держала путь, Лехтэ уже, разумеется, не узнала.

Утром нолдиэ проснулась в прекрасном настроении, а к полудню они втроем и в самом деле приехали на верфь.


* * *


Водопад переливался, искрился и грохотал, приветствуя мощным ревом потоков новый день. Карантир замер, любуясь дивным зрелищем — над водой одна над другой красовались три радуги.

— Добрый знак, — решил Морьо и посмотрел на озеро. Анар, еще поднимавшийся по небосклону, золотил его воды, приятно согревал лицо лорда.

Он любил приходить один на берег, неизменно утром, желая таким образом настроиться на новый день. Мало кто знал, что суровый и неразговорчивый Морифинвэ может с тихой улыбкой смотреть на многоцветный, яркий и не очень, мир, созданный Единым. Взгляд фэанариона остановился на том месте, где скоро должна была подняться его крепость, его гордость и надежда нолдор, что последовали за ним. Он сам проектировал ее, тщательно рассчитывал и чертил планы.

Карантир еще немного постоял, глядя, как лучи Анара скользят по камням стен, что уже возвышались на берегу, и отправился во временный лагерь, служивший сейчас домом. Он не хотел признаваться даже себе, но все же сильно скучал по братьям. Ему порой не хватало ехидных комментариев Искусника или задорного смеха Тьелкормо. «Как они там, в Химладе? Уже завершили работы или еще нет?» — размышлял он, приближаясь к стройке.

Как только Карантир вернулся в лагерь, двое верных тут же доложили ему об удачной охоте и пополнении припасов. Кивнув, он принялся заниматься подсчетами. Выходило неплохо — продовольствием нолдор обеспечены. Однако требовалось добывать больше камня для возведения крепости, а, значит, сократить число охотников. Кроме того, следовало организовать посадку овощей. Сам он никогда не занимался подобным, легко находя все необходимое в садах Тириона или Йаванны. Здесь же приходилось рассчитывать лишь на свои собственные силы и верных помощников.

Дверь его маленького деревянного домика отворилась, Лантириэль поприветствовала своего лорда.

— Ты по делу? — как-то не очень вежливо начал разговор Карантир.

— Простите, что отвлекаю, лорд… — начала дева.

— Прекрати! — сорвался он и тут же добавил. — Это я должен извиниться за собственную неучтивость.

— Что-то стряслось? — синдэ быстро взглянула ему в глаза, однако тут же опустила взгляд.

— Нет, — немного задумчиво протянул Морьо. — Нет. Все хорошо.

— Тогда что тебя печалит?

Ответа не последовало. Карнистир и сам не мог сказать, отчего порой ему так тревожно, что именно вызывает у него сильную грусть одновременно с почти неконтролируемым желанием единолично взять штурмом Ангамандо.

— Морьо, — тихо произнесла синдэ.

Карнистир вздрогнул и улыбнулся. Лантириэль первый раз решилась позвать его на квенья.

— Я правильно произнесла? — тут же спохватилась она.

— Все верно, — ответил он. — Но если тебе неприятно, не надо, не заставляй себя. Ланти…

Продолжения фразы не последовало, однако Карантир подошел ближе и осторожно взял ее ладошку в свои руки. Пальцы девы чуть дрогнули.

— Еще болит? — обеспокоенно спросил он, осторожно погладив ярко-розовую полоску, что пересекала руку синдэ.

— Н-нет, уже не беспокоит, — быстро ответила Лантириэль. — Благодарю за беспокойство, лорд.

Удивившись, Морьо отступил на шаг, чем и воспользовалась Лантириэль, легко выдернув свою ладонь.

— Простите, что отвлекла вас от дел. Я должна сообщить, что целебные травы, посаженные мной на отведенном месте, хорошо прижились и принялись в рост. Также в близлежащих лесах мною примечены полезные растения и нанесены на специальную карту.

Она протянула свиток, добавив:

— У меня есть ее копия.

— Ланти, — непонимающе взглянул на нее Морьо.

— Что-то еще?

— Нет. Можешь идти, — резко ответил он, и как-только дверь за девой закрылась, со злостью врезал кулаком по столу. И вновь его мысли потянулись к северной твердыне Врага, заставляя кровь гневно вскипать, отдаваясь в висках и ушах эхом Клятвы.


* * *


— Привет, эльфенок! — бодро помахал рукой Нгилион, спрыгивая на песок.

— Рада видеть вас обоих, — ответила Лехтэ и отошла в сторонку, чтобы не мешать встрече супругов.

Корабль стоял на стапелях, уже почти готовый. Белоснежный, изящный, в самом деле напоминающий птицу. И это было делом и ее рук тоже!

Лехтэ подошла и погладила его по обшивке. Тот отозвался теплом, и нолдиэ улыбнулась мечтательно.

Над костром висел котелок, в котором что-то крайне аппетитно булькало. Подойдя, она заглянула внутрь и обнаружила там кашу. Но не простую, а пахнущую чем-то совершенно невероятным. Морским!

— Кажется, такого мне еще пробовать не приходилось, — прокомментировала нолдиэ и, обернувшись к друзьям, спросила: — Ну как, мне еще работа осталась?

— А как же, — ответил Сурион. — Не переживай, эльфенок, найдем, чем тебя озадачить.

Кажется, манеру обращения он подхватил от Нгилиона. Да Лехтэ, в общем, нисколько не возражала. По большому счету, оба были много старше ее и годились молодой эльдиэ в отцы.

Они уселись и наконец с аппетитом пообедали. После же и в самом деле началось веселье: все впятером, включая только что приехавших дев, принялись натягивать оснастку. Конечно, за один день со столь сложным делом они не управились, поэтому продолжили на следующий, сразу после рассвета.


* * *


— Когда собираешься отправиться на юг, йондо? — спросил Финголфин, прислонившись к дереву, что росло на самом краю обрыва.

Отвесная скала почти не имела уступов, делая подъем невозможным. Именно здесь и было решено заложить крепость, чьи окна будут обращены не только на восток, где вдалеке, почти на горизонте зеленели сосны Дортониона, но и на север, где за яркими травами Ард-Галена уродливым пятном нависала громада Ангамандо.

— Прогоняешь? — в шутку ответил Финдекано. — Или это приказ?

Нолофинвэ внимательно посмотрел на сына, удивившись такому ответу.

— Не говори глупостей, Финьо, — наконец произнес он. — Но ты же сам решил обустроить земли к югу от Хиссиломэ.

— Успеется, атто, — уже серьезно проговорил Фингон. — Надо быстрее возвести укрепления здесь. Аракано, конечно, помогает, но все же он больше занят охраной границ.

— Да, ему трудно долго оставаться на одном месте, — проговорил нолдоран. — Но согласись, дозорный из него отличный.

— Кто же спорит! Как он тогда обнаружил вражеский отряд, что хотел тайно пересечь Ард-Гален, прячась в клубах едкого дыма и тумана, что выполз с севера и долго не желал рассеиваться, удерживаемый не иначе как злой волей Моргота.

Финголфин вздрогнул, вспомнив, как верные доложили ему об исчезновении сына и еще нескольких эльдар. Тогда он сам чуть не пропал в том смоге, но был вовремя удержан Финдекано, напомнившим, что он теперь отвечает за всех нолдор в Эндорэ. Правда это не помешало Фингону потом самому ринуться за братом. В результате того сражения, что шло почти вслепую, эльдар разгромили немалый отряд ирчей, не позволив тем помешать возведению крепости. Но не все эльфы вернулись тогда в лагерь, и эти, пусть и незначительные, потери еще одним шрамом легли на сердце Нолофинвэ и его сыновей.

— Так что, атар, позволь остаться с тобой, пока гордая Барад-Эйтель не возвысится здесь, среди скал и деревьев, что, как и мы, одним своим существованием напоминают Врагу о неминуемой расплате за содеянное!

— Я рад, сын, правда рад, что ты остаешься, — ответил Нолофинвэ и обнял Финдекано за плечи. — Мы отомстим за отца, короля Финвэ, за утерянный и украденный свет, за бра… за всех погибших по его вине нолдор!

— Мы выстоим. Я в это верю.

И как знак, что, возможно, послал им сам Единый, в плотных облаках образовалась прореха, и луч света вырвался из невольного плена, ярко сверкнув в косах Финдекано.


* * *


Настал день, когда корабль, уже полностью готовый к отплытию, был спущен на воду. После короткого совещания было решено назвать его «Lossambar» — «Роза мира».

— Что ж, теперь с подготовкой как будто покончено, — сказал Нгилион, с легкой грустью взирая на аманский берег. Словно прямо сейчас собрался попрощаться с ним. — Отправляйся в Тирион, мы будем ждать тебя здесь.

Лехтэ хотела что-то ответить, но так и не смогла, лишь просто кивнула: слова отчего-то не хотели покидать горло.

Был поздний вечер, и она решила не откладывать сборы, чтобы прямо с утра и пуститься в путь.

Дорога была уже привычна. Все те же поля, много раз виденные за последние дни и месяцы. Казалось, так много времени прошло — должно быть, несколько лет! А на самом деле всего… почти ничего.

Она всматривалась в горизонт, боясь увидеть Тирион. Было отчего-то страшно подумать, что она его больше никогда не увидит. Или, по крайней мере, еще очень долго.

«Если, конечно, смогу остаться в живых. В противном случае поездка станет весьма короткой».

Глядя по ночам на небо, она пыталась запомнить, как оно выглядит. Отчего-то казалось, что там, в Эндорэ, оно совершенно другое, хотя вроде бы понимала, что это совершенно не так.

Город постепенно рос перед глазами, и, пересеча невидимую границу, она спрыгнула с коня и пошла пешком. Дома, фонтаны, мостовые — все казалось сейчас миражом, призраком из сна. Пройдет совсем немного времени, она пробудится — и все исчезнет, словно и не было никогда.

Закрыв глаза, она толкнула калитку, ведущую в родительский сад. Поселившаяся в сердце тоска никак не хотела проходить. Родители спустились с веранды и по очереди молча обняли дочь. Лехтэ поцеловала их, стиснув в объятиях настолько крепко, насколько хватало сил, и плечи ее дрогнули. Расставаться оказалось куда тяжелее, чем она могла представить.

— До свидания, — прошептала она.

— Хорошего пути, дочка, — ответил Ильмон и еще раз крепко ее расцеловал.

Они еще немного помолчали втроем, а потом Лехтэ развернулась и вышла за ворота. Теперь на очереди была сестра Миримэ.

Странно — с братом они всегда были настоящими друзьями, а Мири, самая старшая из них, казалось младшей неким дивным созданием, которым можно только восхищаться и любоваться. Может быть, именно поэтому они так и не подружились по-настоящему? Ну и, разумеется, разница в более чем триста лет сыграла роль.

Однако это, конечно, не значило, что теперь Лехтэ расставалась с ней с легким сердцем. Переступив порог дома, она поздоровалась с ее мужем и старшим сыном. Те, поприветствовав родственницу, пожелали ей доброго пути и сразу удалились.

— Уже отправляешься? — спросила сестра, входя.

— Да, — тяжело вздохнула младшая.

Некоторое время Мири молчала, а потом серьезно заговорила:

— Мне кажется, что мы еще так или иначе увидимся, и не только по палантиру, поэтому я не буду прощаться навсегда. И что-то мне подсказывает, что путь будет успешным.

— Да, дедушка Нольвэ говорил, что на это есть шанс, — подтвердила Лехтэ.

Миримэ кивнула:

— Ему можно верить. Поэтому вместо слов печали я тебе дам вот это.

Она протянула свернутый в рулон пергамент, и младшая с любопытством взяла его в руки.

— Думаю, тебе пригодится, когда ты доберешься так или иначе до своей цели. Ибо, зная тебя, могу предположить, что ты не взяла решительно ничего, что может понадобиться леди.

Младшая с любопытством повертела свиток в руках, но раскрывать не стала. Так ведь интересней! Узнает на месте, когда придет время.

Решительно запихав подарок поглубже в сумку, она снова посмотрела на старшую:

— Ну что, до свидания?

— До встречи, сестренка, — пожелала ей та. — Береги себя.

Они сердечно обнялись, и Лехтэ вышла, отправившись теперь уже к Тару.

— Только не говори, что собралась проделать весь путь до верфи пешком, — заявил ей он, выходя навстречу.

— Почему ты так решил? — полюбопытствовала она.

— Потому что тебе куда-то надо деть твоего коня.

Тэльмиэль озадаченно оглянулась на скакуна.

— И то верно, — пробормотала она.

— Так что давай-ка я тебя провожу, сестреныш, — решительно закончил он.

Разумеется, сопротивляться у нее и в мыслях не было. Чья компания могла оказаться более приятной, да еще в такой ситуации? Пока брат готовил себе лошадь, она простилась с его женой Россэ и с племянниками.

Уже вдвоем они вновь вернулись в дом к родителям, и Лехтэ долго-долго сидела рядом с ними, слушая загадочную тишину сада. Брат стоял, подпирая плечом один из столбов, и тоже молча хмурился. Наконец, обняв родных второй раз, она расцеловала их, с трудом удерживая слезы, и отправилась в путь.

Обратная дорога прошла в гнетущем молчании, только присутствие Тара скрашивало беспросветную тоску.

— Уезжать всегда тяжело, — сказал он. — И неважно, расстаешься ты на некоторое время или навсегда. Я надеюсь, что у тебя все будет хорошо, но если что — просто помни, что мы любим тебя, что бы ни случилось.

— Спасибо тебе, — с благодарностью в голосе откликнулась Лехтэ.

Она слушала голоса ручьев и речушек, вдыхала ароматы трав. Было почти невозможно поверить, что видит это все в последний раз. Можно ли было представить когда-нибудь, что так будет?


* * *


Инструмент неожиданно выпал из рук, звонко стукнув о пол, эхом прокатившись по мастерской.

— Мои дети… мои сыновья… что же… как же… — Нерданэль, словно очнувшись ото сна, подхватилась и выбежала, хлопнув дверью. Она плохо понимала, куда несут ее ноги, но точно знала, что должна спешить.

— Дочка, ты куда? — охнул Махтан, когда та пробежала мимо него.

Ответа не последовало — нолдиэ уже была на улице.

На ее счастье, навстречу ехал всадник.

— Прошу, помогите, — прошептала Нерданэль. В ее глазах полыхало пламя и отчаянье.

— Чем? Что случилось, леди?

— Коня. Мне нужно к морю, — произнесла Мудрая. — Я слышала… Да, точно, не в Гаванях… Пожалуйста…

Нолдо спешился, собираясь помочь ей запрыгнуть на его лошадь, но жена Фэанаро уже оттолкнулась от земли и оседлала скакуна.

— Я отпущу его потом! — донеслось до растерянного нолдо, замершего посреди улицы.

— Куда она направилась? — голос рыжего кузнеца прозвучал весьма неожиданно.

— Не знаю, — печально ответил эльда. — Ваша дочь ничего не сказала. Она очень спешила. К морю. Зачем-то…

— Неужели успеет? — подумал Махтан, кивнул на прощание и вернулся в дом.


* * *


Прощались на берегу. Лехтэ переоделась в те самые штаны и рубашку, что приготовила себе заранее, и, заплетя волосы, уложила их вокруг головы венцом, чтобы не мешали работать. Взбежав по сходням, она закинула сумки на корму, где ей была выделена одна из трех кают, затем вернулась и долго-долго стояла, глядя брату в глаза.

— Я буду связываться с вами по палантиру, что хранится у родителей, — сказала она ему.

— Хорошо, — ответил тот. — До свиданья, сестреныш. И не грусти — все непременно будет хорошо. Вот увидишь. Мы с тобой нолдор, а, значит, сильные.

Она крепко, до хруста в руках, обняла Тара, и тот ответил ей не менее горячо и искренне.

— Мне пора, — прошептала она.

— Тогда беги, — ответил он. — Зачем оттягивать неизбежное? Потом будет только больнее.

Они еще раз обнялись крепко, и Лехтэ, поднявшись на корабль, остановилась у бортика и стала махать Тарменэлю обеими руками.

— Все будет хорошо, малыш! — повторил он ей. — До свиданья!

— До свиданья, брат!

Корабль чуть заметно вздрогнул, и Нгилион закричал:

— Ну что, эльфенок, давай, принимайся за дело! Поднять якоря!


* * *


Нерданэль летела. Мощные мышцы коня работали на пределе, повинуясь воле нолдиэ. Мысль пульсом билась в висках: «Успеть! Успеть!» И они неслись вперед. Однако вечно эта скачка продолжаться не могла, ее сменяла рысь, а затем и шаг. Безусловно Нерданэль смиряла себя, давая отдых им обоим.

На одном из недолгих привалов, она потянулась осанвэ в невестке. Безрезультатно! Нерданэль повторила попытку, но сил не хватило, и нолдиэ устало опустилась на траву.

— Почему так? Что за насмешка? Если не дано уже обнять мужа, то неужели нельзя увидеть сыновей? За что, Единый?

Она вскочила на ноги, полная решимости все же уплыть в Эндорэ вместе с женой Атаринкэ.

Нерданэль не знала, что в это же время из Валмара к морю, а точнее к небольшой верфи, скакали две всадницы.

— Не успеем. Слишком долго ты тянула с отправлением, — произнесла темноволосая, когда их кони пошли рысью.

— Ты же знаешь, я не могла поступить иначе. Отец бы запер меня, узнав, на что я решилась, — ответила ехавшая рядом ваниэ.

К опустевшей верфи все три всадницы выехали одновременно и замерли, неотрывно глядя на удаляющийся корабль.

— Верни их! — простонала Нерданэль, обращаясь то ли к двум другим эльдиэр, то ли к валар.

— Не выходит, — недоуменно произнесла Амариэ. — Мне не дотянуться до Лехтэ.

— И мне никак, — тихо согласилась с ней Анайрэ. — Словно стена или иная преграда.

Жена Фэанаро опустилась на песок, впившись в море невидящим взглядом.

— Для эльдар боле нет пути на восток! — неожиданно прогремел голос, заставив вздрогнуть Анайрэ, а Амариэ замереть в шаге от Нерданэли, которую она собиралась утешить.

— Пробудились! Стихии проснулись! — воскликнула ваниэ. — Мы сможем попросить…

— Ты же слышала, — ответила Анайрэ. — Нет дороги. О чем с ними говорить? Что мы услышим?

— Новые проклятья, — тихо отозвалась Мудрая.

Тишину нарушал лишь мерный плеск волн, да редкие пронзительные крики чаек.

— Это расставание не навечно, — неожиданно и тихо произнесла Амариэ. — Я чувствую… нет, знаю, мы еще обнимем любимых, а вы — своих детей.

— Но мой муж… ты же знаешь, — еле слышно и немного хрипло произнесла Нерданэль.

Ваниэ чуть закатила глаза и начала говорить:

— Двери во тьму откроет один и шагнет без света за тот порог. Та, что с фэа его соединена, сможет проникнуть в мрачный чертог. Светлый посланник примет дар от наследника, но не сына. Новая звезда взойдет как знак его возвращения!

Очнулась Амариэ в тени кустов жасмина, заботливо укрытая плащом. Обе нолдиэ были рядом и каждая думала о только что услышанных словах. И если Анайрэ не сомневалась, что речь в них шла о старшем сыне Финвэ, то Нерданэль беспрерывно произносила: «Наследник, но не сын…» Она резко замолчала, когда ваниэ распахнула глаза и попыталась сесть.

— Что произошло? — спросила она.

— Ты ничего не помнишь? — удивилась Анайрэ. — Смотри.

И она потянулась осанвэ.

Амариэ долго молчала.

— Не знаю, что и сказать…

— Да ты и так многое… наговорила, — ласково ответила ей жена Нолофинвэ. — Отдыхай. До Тириона ближе, вернемся вместе.

— Тьелпэ! — вскрикнула Нерданэль.

— Что? — одновременно отозвались Амариэ и Анайрэ. — Где?

— Наследник, но не сын. Это про него. Я знаю. Уверена. Мой внук найдет решение.

Анайрэ улыбнулась и кивнула.

— Обязательно, — а про себя подумала, — как хорошо, что она не пытается понять, кто из ее детей шагнет во тьму и как.


* * *


Уже несколько ночей Куруфин спал спокойно. Кошмары отступили, вместо них он часто видел картины прошлого, делавшие сны приятными и радостными, а пробуждение — горьким и тяжелым.

Он улыбался, лежа под деревом, плотно завернувшись в походный плащ. Звезды еще ярко светили, хотя на востоке уже начало светлеть.

Искусник спал, но смотрел на это небо, небо Эндорэ, а не Амана. Он даже видел себя, лежащего рядом с верными, что отправились в глубь земель, исследовать, какие минералы и строительные материалы можно найти на просторах Химлада. Удивления не было — Куруфин знал, чувствовал, что не просто сон он увидит сегодня. Неожиданно знакомая мелодия поманила его прочь от лагеря, только где он слышал ее вспомнить не удавалось. Однако противостоять ее зову он не мог, да и не хотел. Прекрасная, немного грустная и щемящая, она влекла за собой, заставляя фэа тянуться к свету. Серебристому, яркому и чистому, что сидел на ветке и пел. Знакомая птица из прежних снов легко вспорхнула на плечо Куруфину. Тот осторожно погладил дивное создание и, повинуясь внутреннему порыву, осторожно взял в руки и прижал к груди.

Мелодия в тот же миг взорвалась радостным аккордом, а птица, вспыхнув, серебряным светом впиталась в державшего ее Искусника.

Куруфин резко распахнул глаза. Нет, не тревога или надвигавшаяся опасность пробудили его. Он чувствовал во сне свою любимую, будто она была рядом, здесь, с ним, и наяву это ощущение не исчезло.

— Мелиссэ, неужели? — спросил он утренний туман вслух. Ничего он не ответил, но в груди все ярче разгоралось серебряное сияние, уверяя, что скоро, что нужно лишь немного подождать.

— Люблю тебя, — тихо прошептал он, глядя на еще горящие на западе звезды.

Глава опубликована: 02.08.2024
Обращение автора к читателям
Ирина Сэриэль: Автор очень старался, когда писал эту историю, и будет бесконечно благодарен за фидбек.
Отключить рекламу

Предыдущая главаСледующая глава
5 комментариев
Приветствую, дорогой автор!
И вот я снова с вами, готова погрузиться в новую историю "что, если...". В стихах, обращенных друг к другу, как летящей через пространство и миры осанве, Куруфинве и Тэльмиэль пытаются выразить свои чувства - отчаяние, усталость и скорбь.
Мне интересно, как сложится их история на новый лад?
И да начнется новое путешествие! Увидимся в следующих главах)))
5ximera5

Мы с соавтором обязательно будем ждать встреч с вами в новых главах! И от души надеемся, что вам понравится история!
Приветствую, дорогой автор!
Тяжело пришлось ушедшим Эльдар: все они постоянно в опасности, это выматывает и тела и души. Им нужна помощь, но откуда ее взять, исторгнувшимся из дома, последовавших за Клятвой... Остаётся только держаться, стиснув зубы и кулаки. Куруфинве тоже держится из последних сил. Одна только мысль о том, что он в любой момент может потерять тех, кто ему дорог, ввергает его в ужас! Хорошо, что Тьелпэ отделался только раненой рукой и шишками, да ссадинами. Все могло закончиться гораздо хуже.
Тем временем его мать тоже не знает покоя. До появления на небесах нового светила, мир эльфов был покрыт мраком, совсем так же, как и душа самой Тэльмиэль. Но вот, случилось чудо и, возможно, откроется новое дыхание и придёт время для новых решений!
Фэа Куруфинве и Тэльмиэль тянутся друг к другу. Так хочется увидеть их воссоединение!!!
Спасибо большое за главу и до встречи в новых!
5ximera5

Новые светила зажгли свет не только в небесах! Эльдар сделают все, чтобы преодолеть трудности, какими бы они не были! И не только Курво с Лехтэ ) Апереди речь пойдет о многих и многих ) надеемся, вам понравится история!
Спасибо вам огромное за внимание к истории!
До встречи в новых главах!
Приветствую, дорогие автор и соавтор!
Как же пронзительно описаны метания и сомнения Тэльмиэль! Как разлука с сыном и мужем буквально убивает ее: пьет силы, крадет радость, вселяет неуверенность. Она хочет все исправить - хоть пешком через льды, хоть бы и полетела к родным... Если бы могла. И даже во сне боль не оставляет ее и она видит все злоключения семьи. Наверное, именно это жгучее желание все исправить и исцелиться, помогло Тэльмиэль проникнуть сквозь пространство и намекнуть Куруфинве о том, как помочь их сыну. Бедный Тьелпэ так мучается, коварный яд течет в его крови... Только забота отца и матери стоят между ним и смертью.
В который раз я поражаюсь тому, как филигранно описываете вы процесс исцеления у эльфов: это и травы, и заветные песни и слова, даже магия жестов здесь имеет значение!
И нельзя не отметить, как динамично и четко прописаны батальные сцены. Схватка с тёмными силами, где эльфы теряют родных и близких. Каждое слово на месте, картинка рисуется в голове, как кадры кинофильма!
Огромное спасибо за ваш труд!
Чтобы написать комментарий, войдите

Если вы не зарегистрированы, зарегистрируйтесь

Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх