Сизигия (гет)

Пока шло расследование, новоявленные сторонники почившего Волдеморта не теряли времени даром. Среди магов распространялись листовки с вызывающими материалами и лозунгами. Поначалу они несли довольно абстрактный характер, но позднее стали принимать все более грозные формы. "Министерство не уберегло Поттера! Двойное нападение, жертвы — от нас скрывают правду!". Кто стоял за нападением на Золотого Мальчика, до сих пор неизвестно, где скрывался он сам — тоже, и это играло подстрекателям на руку.

Припомнили все грехи Министерства за последние годы. Ошибки, допущенные в ходе Магических Войн. Буйства авроров при исполнении, когда те частенько превышали собственные полномочия. Позднее стали требовать публичной демонстрации Гарри, причем живого, а не погибшего в ходе несогласованных и топорных действий по его защите. "Если он жив, зачем скрывают его? Не потому ли, что Герой Войны покинул этот мир из-за чьих-то просчетов?".

Своевременное упоминание о суровой судьбе Люциуса Малфоя, который за помощь следствию был лишен магических способностей и титулов, и вовсе произвело фурор. "Визенгамот — божественная сила, раз присвоил себе право коверкать чужую жизнь?".

Раздосадованные авроры принялись таскать "скользкого друга" на бесконечные допросы и обыскивать его антикварные лавки, чтобы обнаружить подпольную типографию. Аристократ яростно сопротивлялся попыткам приписать ему "порочные связи", но безуспешно. Более того, многие высокопоставленные семьи, ранее встречавшие его холодно и надменно, вдруг стали выражать поддержку, пусть осторожную, но от этого не менее настойчивую. В этой среде, как узнал от Нарциссы Снейп, было огромное количество сочувствующих новым идеям. Мало кто готов протестовать публично, однако у недовольства появилось "живое воплощение", и действовать через него — более удачная затея. В итоге бывший Пожиратель оказался под грандиозным прессом: с одной стороны давило Министерство, требуя чистосердечного признания, с другой — люди из высоких же кругов, уговаривая принять новую миссию. Измученный сомнениями и чрезмерным вниманием к своей персоне (в другое время это бы льстило, но не теперь), Малфой-старший едва не заработал нервный срыв.

Авроры не оставляли в покое и Драко. Юноша, которому отец запретил даже думать о "фанатичной заразе", стал очень скрытным и озлобленным. Коллеги глядели волком и ясно давали понять: уволиться или перевестись в другой отдел они не дадут. Неблагонадежный человек должен быть под присмотром.

Мракоборческие облавы, призванные выявить места распечатки брошюрок и буклетов, особого успеха не имели; более того, вредили имиджу властей. Если кого-то из противников удавалось взять живым, то на первом же допросе маги погибали из-за Непреложного Обета и поделиться сведениями о "начальстве" не могли. Призывы реформировать вконец обнаглевшее от собственной безнаказанности Министерство звучали все чаще, Черная Метка венчала каждый листок пропаганды. Теперь ее трактовку плавно свели к символу перемен, разрушения всего устаревшего, косного, тормозящего развитие.

Здравомыслящие хватались за голову. Но они были в меньшинстве...

Темный маг сильно переделал рецептуру отвара на втором этапе и добавлял некий неизвестный ингредиент. Все, что смогла разглядеть Гермиона, — светлый кристаллический порошок, который на миг делал цвет содержимого котла фиолетовым. На вопросы о происхождении компонента и необходимости такого объема оборотного зелья Снейп наотрез отказался отвечать. Оставалось ждать, когда он сменит гнев на милость, если это вообще произойдет.

Новый состав оказался достаточно вязким и иссиня-черного цвета. Чтобы студенты или сама мисс Грейнджер случайно не перепутали его с чем-то другим, шпион выделил для этих флаконов отдельную полку, подальше от входа в кладовую. Волшебница сомневалась, что допустит ошибку, но спорить с бывшим учителем не стала — нашлись другие дела.

— Привет, Герми! — возвестил на всю лабораторию Рон, внезапно ввалившись в пустующие Подземелья. — Как дела? Тебя не обижают? — он стащил шапку и плюхнулся на лавку неподалеку, попутно стягивая шарф и расстегивая пуговицы на куртке. Перчатки полетели в сторону, но за ними парень не смотрел. "Как у себя дома", — подметила девушка, глядя на бесцеремонного посетителя.

— Рон? Здравствуй. А... что ты тут делаешь?

— В смысле? Мы с Джинни вернулись из Румынии. Тебе привет от сестренки, кстати.

Заметив, что Гермиона по-прежнему в недоумении, Рон самодовольно приосанился:

— А, да, ты же не знаешь. Я сюда попросился. Теперь Профессор меня выгнать не сможет, — рыжий парнишка покосился на портрет зельевара. О визите Уизли тот уже знал — у дементоров чрезвычайно острый слух, а топот молодого аврора было слышно даже из кладовой.

— Ну, в общем, теперь тебя охраняю я, — аврор прошелся к столу, за которым сидела девушка, и оперся на него ладонями. Потом принюхался и скривился:

— Фу, что вы тут варили? Воняет как стиральный порошок.

"Ни капли общего у моих костей с магловской химией!", — Северус незаметно вернулся в портрет и теперь внимал происходящему.

— Погоди-погоди, — Гермиона отложила в сторону пергаменты и встала. — Ты тоже за мной следить собираешься? Вместе со своими коллегами?

— Да не "вместе", а "вместо", — поправил ее друг. — Одного убрали, а меня на замену поставили. Какие споры были — ух! Нет и все! Нельзя! Будто ты преступница какая-то. А я когда узнал, что тут творится, сразу решил: сам постерегу. Мало ли кто к тебе сунется. В общем, договорились, — хитро намекнул юноша на свои так называемые "связи". — Так чем воняет-то?

— Мы с Профессором готовили зелье...

От упоминания о Снейпе Рон заметно скривился, но постарался отвернуться от портрета на всякий случай. Ведьма предпочла не комментировать этот жест.

— Приятно, что хотя бы ты не считаешь меня преступницей. Сам ведь знаешь, как сейчас терроризируют Малфоев.

— Мгм, — кивнул Уизли, тарабаня пальцами по столу. — Драко с папашей, конечно, те еще типы, но мне их даже жалко. Хотя Министерству виднее, может, так и надо... О, слушай! Еще не поздно, и погода нормальная. Давай в "Котле" посидим? Расскажешь, как твои дела... Можно и в "Метлы", но там народу знакомого больше, поговорить не дадут. Пойдем?

Его глаза с надеждой искали взгляд Гермионы, и той стало неловко. Северусу хотелось выгнать Рона, один вид которого сегодня раздражал больше, чем за все годы обучения, вместе взятые. Однако шпион признавал: как-никак, это дополнительный источник информации, с его-то болтливостью.

Грейнджер колебалась.

— Может, попозже? Мне надо проверить еще несколько работ и убрать здесь...

— Если это единственный аргумент, то он — не причина для отказа, — с деланным равнодушием произнес Снейп. Две пары изумленных уставились на портрет, а мракоборец и вовсе дар речи потерял. С каких пор Слизеринский Змей — на его стороне? На стороне непутевого и бестолкового Уизли, который вечно выезжал бы на "Троллях", если бы не помощь друзей?

Вопрос был написан большими буквами у парня на лбу, и, заметив это, не менее удивленная Гермиона переспросила, имея, однако, в виду несколько другое:

— То есть вы отпускаете меня, Профессор? Вам не нужна моя помощь?

— Отпускаю. Идите, — с нажимом повторил Северус. Юноша не верил своим ушам. Герми, его Герми (ну, почти его, но ведь не все потеряно!) ОТПРАШИВАЕТСЯ у какого-то портрета? И более того — жуткий мертвец неожиданно РАЗРЕШАЕТ ЕЙ УЙТИ?! Эти две мысли не укладывались в голове. Вообще какого Мерлина Грейнджер должна выполнять чьи-то указания? Хотя если вспомнить, при каких обстоятельствах Рон и зельевар расстались в прошлый раз, то мнение "в пользу Уизли" для Снейпа вообще не характерно. Что происходит?

— Происходит то, что я не хочу никого видеть, — темный маг не скрывал раздражения, и юноша густо покраснел, сообразив, что последняя фраза была сказана вслух. — Идите, мисс Грейнджер. Записи оставьте мне.

Ведьма вдруг поняла, почему шпион сменил точку зрения. "Ну конечно. Рон ведь может рассказать нечто интересное. Значит, я по-прежнему инструмент", — осознавать это было как-то по-особенному больно. И почти сразу вспомнилось далекое "Вам предстоит сыграть мою роль".

Гермиона тут же упрекнула саму себя за минутную слабость.

"У меня такое неприятное ощущение — лишь второй раз. А он жил так всю жизнь".

— Хорошо. Если вам не трудно...

Снейп неопределенно махнул рукой, мол, делайте что хотите. Рон активизировался, поторапливая девушку со сборами. И пока та одевалась, парень несмело обратился к портрету.

— Эээ... ммм... спасибо, Профессор. Я рад, что мы... ну...поняли друг друга...

— Не обольщайтесь, — Мастер Зелий с его язвительностью умел охладить пыл любой температуры. — Я вовсе не считаю, что мисс Грейнджер несправедливо с вами обходилась. Но ей действительно нужно отдохнуть. Пусть и в вашей компании.

Аврор потоптался на месте, не решаясь натянуть шапку.

— Ну... наверное, ничего и так...

— Я готова, — вмешалась ведьма, подхватив юношу под руку. — До свидания, Профессор. Мы скоро вернемся.

С последним Рон категорически не согласился, но мстительно промолчал, подумав, что сделает все от него зависящее, чтобы задержаться подольше.

В опустевшей лаборатории Северус вдруг с убийственной ясностью понял, насколько же он одинок.

Маг привел Подземелья в первозданно-чистый вид. Проверил оставшиеся пергаменты, оставив лишь краткие оценки без своих комментариев. Придирчиво рассортировал свое же зелье. И в конце концов застыл у окна неподвижной статуей. Снова и снова мял в ладони стеклянную крошку от выпитого флакона оборотного зелья, — как верующие люди считают четки, — и с щемящей тоскою вглядывался в ночное небо.

Разве Снейп не уходил молча и надолго? Разве не уходила Гермиона на занятия или сбор ингредиентов? Да, ведьма сейчас с Роном, но кто ее отпустил? И вообще с чего вдруг шпион решил, что дело только в Уизли. Наверняка есть кандидатуры получше, просто они благоразумно не появляются здесь...

Маг стал сам себе до омерзения противен.

"У тебя нет никаких прав. Никаких. Не отравляй человеку жизнь".

Ревность сменилась злостью — на Дамблдора, на Поттера, на Люциуса... список имен можно продолжать бесконечно. Тем не менее, это придало сил; не стоять же всю ночь у окна, дожидаясь мисс Грейнджер. Хоть подобное стремление действительно было, Северус усилием воли подавил его и вернулся в портрет.

"Лучше порадовать Альбуса вестями. Как раз одна другой хуже".