Конан и Конкин (джен)

— Почему ты не убил его, я же сказала тебе?

— Госпожа, вам надо поесть, до Ларши еще далеко, а псы Негуса скоро опять найдут наш след. Больше мы не будем останавливаться.

Женщина размотала черную кисею, и освободила красивое властное лицо. Взяв из рук мужчины глиняную походную чашу, она опять спросила:

— Почему ты не убил варвара? Он заслужил смерть. Он ненавидит Сэта.

Мужчина — невысокий и худой — в отличие от девушки, так и остался замотанным в черный бурнус, и к еде, разложенной на большом плоском камне, даже не притронулся. Голос его звучал почтительно, но в тоже время абсолютно безжизненно, словно это был не человек.

— Они обязательно устроят битву с псами Негусов, и тем отвлекут их от вас. И от Ока Королей.

— Ты идиот! Я же сказала, что мальчишку надо было забрать с собой. В нем сидит демон.

— Великий ничего не говорил про юношу. Он приказал привести только вас.

Жрица чуть не ударила собеседника чашей с напитком, но вовремя сдержалась.

— Вы безмозглые создания. Надеюсь, когда Змей узнает о демоне, он отберет у тебя твою никчемную жизнь.

— Как скажете, госпожа, — согласился мужчина. — Возможно, я заслужил смерть.

Однако никакой озабоченности подобной перспективой в его голосе не прозвучало. Покорное равнодушие спутника, похоже, еще больше разозлило девушку, она так сжала чашу обеими руками, что пальцы побелели. Лицо исказила злобная гримаса, она прошептала что-то неразборчивое, наверное, ругательство и отвернулась. Её взгляд был настолько злобным, что если бы её вчерашние спутники увидели её сейчас, они вряд ли бы узнали её.

Однако жрица Великого Змея всегда умела обуздывать свои эмоции. Уже через пару минут Инсаэль спокойно допила тягучую жидкость, вылила оставшиеся на дне, распаренные листья на землю и ровным голосом сообщила:

— Я готова. Можем ехать.

Слуга кивнул, принимая это к сведению, и быстро убрал посуду с импровизированного стола. Сверток с посудой, он спрятал в походную суму, закрепленную за высоким седлом на его лошади. Конь спутника жрицы был под стать своему всаднику — не малейшего проблеска жизни не промелькнуло в его глазах. Черные как сама ночь, без зрачков и радужки, они оставались неподвижными, не реагируя на жизнь вокруг. Если бы мужчина развернул свой бурнус, там обнаружились бы точно такие же глаза — два озера темной смертельной мглы. Можно было подумать, что это ожившие мертвецы — обычный человек так бы и решил, но жрица Сэта знала, кто сейчас сопровождает её. Многие предпочли бы, чтобы на месте этой пары лучше были зомби, но Инсаэль была посвященной и её не пугали Измененные.

Еще через минуту маленький отряд — два всадника и за ними, в поводу еще две лошади, те, на которых до этого ехали Конан и Конкин — тронулся в путь. Их дорога лежала туда, куда не поедет ни один нормальный человек — в заколдованную мертвую Ларшу.

* * *

Все живущие в этом замке знали, что хозяина лучше не сердить. Но дело в том, что никто, даже главный личный слуга Шкавал Сутрх, не знал, что может рассердить Тот-Амона. Что может показаться ему достойным его гнева в этот раз? Это всегда была лотерея, и умный скрытный Шкавал, всегда отправлял докладывать о неприятностях того, кто их принес. Поэтому он и прожил так долго рядом с хозяином.

Но что вызвало вспышку гнева главного жреца Сэта в этот раз, не знал даже он. Гонцов с известиями не было не вчера, ни сегодня. Новых книг никто не приносил, и даже молоко в блюдечке для змей-соглядатаев, было не тронуто. Значит, не одна из них не вернулась, чтобы рассказать хозяину новости. Вообще, не было ничего привнесенного извне, чтобы могло так рассердить жреца. Вспышка произошла внезапно, уже под вечер, когда казалось, что день миновал, и наказаний в замке сегодня не будет.

Тот злобный протяжный крик, что заставил вскочить с лавки слугу, вызвало у Тот-Амона известие, совсем не относящееся к службе Верховного Жреца. Известие, что отразилось на стене грез, пришло из далекой Заморы. Будь здесь кто-то из Жрецов Сэта, он бы несказанно удивился тому, что их предводитель пришел в бешенство, от того, что в далеком королевстве не удалось одно похищение. Похищение девушки. Еще бы больше гость удивился, узнав, что девушка является главной жрицей одного из Храмов Сэта. Зачем Верховному Жрецу похищать свою далекую подчиненную? Об этом не знал никто. Не знал даже сам всевидящий Великий Змей. Не знал никто, кроме самого Тот-Амона.

Колдун был не просто разозлен, холодная ярость пожирала его. Этого не должно было случиться — он предусмотрел все! Дело, которое должно было ему принести настоящую власть, разваливалось прямо на его глазах. А он ведь поставил на это очень и очень многое. Да, что там говорить — если, Великий Змей узнает, что Верховный Жрец творит за его спиной, ему просто не жить. Несмотря на все могущество Главы колдовского Черного Круга, с Сэтом ему не справиться. Пока не справиться.

Высохшее, темное лицо Тот-Амона исказила мрачная улыбка. Вот именно, пока не справиться, но после того, как овладеет заветной вещью, Сэт больше будет не нужен. Он, великий Тот-Амон, сам сможет управлять Границами. А это уже совсем другая власть! И она будет распространяться из мира в мир.

И то, что произошло сейчас в Заморе, тоже не сможет помешать ему. Жрец глубоко вздохнул, сжал кулаки и, мгновенно, успокоился. Словно не он это, только что кричал, как раненый зверь, и хотел разорвать на кусочки первого встречного. Не для того, он столько времени ждал этого момента, чтобы сейчас в приступе гнева совершить ошибку. Нет, только не сейчас. Но тот, кто разгневал Тот-Амона, все равно будет найден. Найден, и наказан.

Даже слуга, столько лет, проживший рядом с Верховным Жрецом, не знал, что его хозяин использует для связи не только слуг дарованных ему Сэтом. И не всегда тайные послания приносят ему змеи. Тот-Амон стал колдуном еще до появления Великого Змея и уже тогда умел узнавать новости, через пространство и время. В отличие от многих соплеменников, самый сильный колдун Черного Круга, стал служить Сэту, не потому что уверовал в него. Нет, для существа, видевшего, как приходят и уходят боги, даже Великий Змей был всего лишь одним из многих, который исчезнет точно так же, как и остальные, как только ослабнет вера в него. Боги в отличие от колдунов, не вечны, они существуют, только пока о них помнят. Для могущества им надо чтобы в них верили, поклонялись и приносили жертвы. И тогда они будут процветать, и становиться еще сильнее.

Колдун стал верховным жрецом Змея чисто по расчету. Тогда, когда Сэт появился в этом мире, он уже был сильнее любого колдуна, да и всего Черного Круга. Потом, когда наступил расцвет Стигии и веры в Змея, он был почти всемогущ. Но даже сейчас, когда другие силы мира окрепли и заперли Сэта в Стигии, он все еще был богом, и справился бы с любым колдуном Круга.

Жизнь с детства учила колдуна, что нельзя плевать против ветра, только опозоришься, а то и того хуже. Парнишка по имени Тот, выпрашивал милостыню, чтобы выжить. Надо было успеть купить себе, что-нибудь поесть до того, как деньги отберет отец-алкоголик. Это были первые уроки выживания будущего колдуна. Вместе с, полученными от природы, умом, хитростью и жестокостью, жизнь на улице заложила основы карьеры забитого мальчишки — вора и попрошайки. А сила и выносливость помогли ему выжить на жестоком городском дне. Уже первое убийство человека — своего друга Амона — он совершил не просто так, и не по злобе, а по расчету. Чтобы получить выгоду. Тогда он забрал не только жизнь друга, но и его имя, и стал Тот-Амоном. Но это другая история, и она уже много раз рассказана в Хаборийском мире.