Сборник драбблов по драгонаге. С разных фестов (джен)

— Чур, я буду принцем Себастьяном Вэлем! Я буду проповедовать с этой трибуны и читать Песнь Света.

— А я тогда буду Гарретом Хоуком, Защитником Киркволла от кровожадных кунари и от злобного принца-покусителя на убийство Андерса. А ты, Марко, будешь Андерсом.

— Эй, Джино, почему я всегда Андерс?

— Потому что ты маг и мой лучший друг!

— И вовсе я не злобный! Ну, это, принц Себастьян не злобный — он защищал Церковь от происков предводителя малефикаров — Андерса-отступника!

— Не был Андерс малефикаром! — хором возмутились Марко и Джино.

— А кто же ещё мог взорвать Церковь?! — с премерзкой улыбочкой отозвался третий участник игры Торак. — Только малефикар.

— Тебе бы в храмовники идти, — набычившись, заявил Марко.

— Я бы пошел, но папка запретил, — хмуро ответил Торак, — он сказал, что нашей семье за глаза хватит одного храмовника, его самого. А ещё сказал, что из-за того, что он сам храмовник, а мама — маг, у меня может быть предрасположенность к лириумной зависимости.

— Во дела, — расхохотался Марко, тем не менее отпрыгивая на безопасное расстояние, — ты даже в храмовники не годишься, только в церковные братья идти. Что ж ты тогда девочкой не родился?

— Эй! — возмутился Торак, сжимая кулаки, — я с тобой по-хорошему, а ты дразнишься!

— Так и Андерс Себастьяна всегда дразнил, — захихикал Марко, держась позади Джино, — он даже у него поединок на Песни выиграл. Я у тебя тоже выиграю, хоть я и маг!

— А кто сказал, что маг не должен знать Песнь? — хмыкнул Джино.

— Ещё бы он не знал, — Торак надменно прислонился к упомянутой трибуне, — мы все знаем, кто его мама… Доброго Вам дня, Ваша Милость!

— Доброго дня, Ваша Милость!

— Доброго дня, матушка.

— И вам доброго дня, дети. Не ссоритесь?

— Нет, матушка. Мы играем в то, как принц Вэль и отступник Андерс состязались в знании Песни Света, — скромно потупив взгляд, ответствовал Марко.

— И как принца подло убили кинжалом в глаз, когда он доказал свою верность Вере и чистоту помыслов, — шепотом добавил Торак. Джино предостерегающе посмотрел на него, положив руку на рукоять деревянного кинжала, висевшего на поясе.

— Не ссорьтесь, дети мои. Во всем есть своя светлая сторона. Погибнув во время этого, так называемого, поединка, принц Вэль стал символом мученичества за Веру. Так же как и Владычица Эльтина.

— А из-за Андерса началась война храмовников и магов, — начал спорить сын храмовника и магессы.

— Война все равно бы началась — им не хватало только повода, малой искры. Мир стоял на краю пропасти, достаточно было малости, чтобы он рухнул. А нашу церковь отстроили всем городом. Сразу же, как Наместница Авелин Хендир прекратила гражданскую войну. И церковь возродилась из праха, как феникс. А Церковь, как общественный институт, возродила Верховная Жрица Виктория, избранная на Великом Соборе когда?

— В году 9: 41 Века Дракона.

— Правильно, Андерс, прости, Марко, — лукаво улыбнулась Владычица, — что ты ещё можешь сказать про Верховную Жрицу Викторию?

— До избрания она была сначала Правой рукой Верховной Жрицы Джустинии, а потом Правой рукой Инквизитора Адаара. Она полностью реформировала Церковь, возродила Круги магов и Орден Храмовников…

— Здесь лучше тоже сказать "реформировала", — мягко поправила его Владычица, — Круги и Орден тоже не могли оставаться в том состоянии, что и до войны. Требовались радикальные перемены, и Жрица Виктория их осуществила.

— Я слышу в твоем голосе недовольство, матушка. Ты не одобряешь действия Верховной жрицы Виктории?

— То, что она сделала, я всецело одобряю и поддерживаю. Но вот как она это сделала… — Владычица вздохнула. — Впрочем, и во времена работы на Инквизицию леди Кассандра Пентагаст была излишне резкой и прямолинейной. Было бы смешно надеяться, что сан Верховной Жрицы ее изменит… Ладно, дети, мне уже пора. Продолжайте свои игры. Джино, помни, что ты не так хорошо владеешь кинжалом, как Защитник, и постарайся не выбить глаз "принцу Вэлю".

— Да, Ваша Милость.

Примечания:

с Фракционных войн