Сборник драбблов по драгонаге. С разных фестов (джен)

Примечания:

в рамках мультифандомного флешмоба "Шаг в нужную сторону"

— Налево пойдешь, славы огребешь, — едва не по слогам читал Себастьян, задумчиво потирая подбородок — очень уж витиеватыми оказались руны (то ли спьяну рисовали, то ли ночью), — направо пойдешь — славу найдешь… Не понял! И тут, и там — слава.

Ситуация была слишком подозрительной. Себастьян немедленно предположил, что формулировка "обещаний славы" имела решающее значение. На левой дороге наверняка поджидала засада, причем в немалом количестве. Но, тем не менее, Вэль склонялся именно к ней, так как правая дорога обещала гораздо больше неприятностей. Принц в красках представил себе, как он идет по правой дороге, тихо-спокойно возвращается в город, так и не нарвавшись ни на что по дороге и… находит "славу" в очередном тексте Варрика. А гном мог так "прославить" — год не отмоешься.

Себастьян сделал, было, шаг влево и замер — все его предыдущие размышления больше подходили к левой дороге — такую "славу" можно было только огрести. Может быть, на правой дороге можно было спасти какую-нибудь принцессу или Жрицу Церкви. Себастьян пренебрежительно фыркнул — Гаррет такими мелочами занимался по пять раз в день. А поскольку это идиотское пари затеял именно он, то фраза "найти славу" наверняка означала что-то иное. Возможно, Себастьяну предстояло найти славу в поединке? Не зря же Гаррет торжественно всучил ему с собой меч. Значит, направо?

Себастьян снова замер на развилке. Он не верил, что решение нашлось так просто, что достаточно сделать шаг в нужную сторону, пройти по правильной дороге, и это пари завершится. Гаррет не мог поставить его перед таким простым выбором. Бывший принц, привыкший к многоходовым интригам, досадливо нахмурился.

А далеко впереди дороги сливались в одну. На перекрестке Себастьяна ждали Варрик и Фенрис. Обоим было интересно — догадается ли Вэль о столь простеньком подвохе. Фенрис, сдерживая любопытство, полировал Летендралис, а Варрик придумывал на всякий случай целых три концовки своей новой истории — в конце концов, вдруг Себастьян научится летать и прибудет к ним по прямой, чем Андрасте не шутит?

по заявке Файмора

Хоук-маг решил овладеть школой оборотничества, Андерс учится обращаться со всей той мелкой и не очень ересью, в которую тот превращается.

— Гаррет, нет! — возопил Андерс. — Только не скунс! Пожалей хотя бы Орану!

— Да чем тебе скунс-то не нравится, — обиделся Гаррет. Андерс еле успел увернуться от мерзко пахнущей струи. Каким образом Гаррет умудрялся сохранять речь при обороте, оставалось для него загадкой. Так же как и способность превращаться в любое животное, даже то, которое маг видел только на картинке. Вот взять хотя бы медведя-гризли с его здоровучими когтями и неспособностью лазить по деревьям (хотя кто сказал, что Гаррет не пытался). Или белку-летягу, за которой тут же радостно начал носиться Грызл. Маг даже не знал, кого ловить — Гаррета, чтобы не разбился с непривычки или мабари, чтобы случайно не поймал. Андерс изо всех сил благодарил судьбу, Андрасте, Архидемона и прочих за то, что Гаррет хотя бы тренировку на дракона, бронто и гигантского паука отложил до похода на Рваный Берег. И отменил оборот в мышь и нага из-за андерсова кота Пушистиуса Второго.

— О, я придумал! — Гаррет снова задрал хвост. — Пусть Изабелла или Варрик отнесут меня в Казематы. Там я проникну внутрь и отомщу всем храмовникам!

— А что, идея неплохая, — Андерс мечтательно закатил глаза, — только смотри не попадись.

— Я превращусь в муху и улечу.

Посылая Бодана за Варриком, Андерс глумливо ухмылялся, предвкушая очередной варриковский шедевр под названием "Месть Скунса".

по заявке Рыжий комок

День рождения Хоука, но все приготовления Андерса рушатся Сэндалом, который решил "поиграть".

-Колдовство! — снова раздалось из холла. И снова что-то с грохотом взлетело вверх, удачно вписавшись в так любимую Сэндалом люстру. Андерс застонал. Сэндал просто обожал играть с хоуковским мабари, который в свою очередь был просто в восторге от возможности покатать приятеля и заодно обнаружить все тайники, сделанные другом хозяина. То есть им, Андерсом. Нет, Андерс никогда не держал в местах общего доступа ни зелья, ни ингредиенты. Но у Хоука скоро день рождения, и Андерс тщетно пытался приготовить для любимого несколько сюрпризов. Вот это должно было быть фейерверком из лепестков роз, которые теперь сиротливо планировали с люстры. Происхождение грохота Андерс даже не пытался выяснять. Зная Сэндала, это могло быть что угодно, начиная от очередной руны, и заканчивая "полетом шмеля", то есть мабари. Из кухни раздался жалобный взвизг Ораны, радостный лай пса и довольный вопль Сэндала. Андерс вздохнул — хана собственноручно испеченному пирогу.

— Бодан, — обратился измученный целитель к гному-домоправителю, — будь хорошим папочкой, погуляй с Сэндалом и мабари примерно до возвращения Гаррета или чуть дольше.

Спровадив неразлучную парочку подальше от ещё неразоренных тайников, Андерс с облегчением утер пот со лба. До возвращения Гаррета оставалось всего три часа, дольше Варрик не сможет его забалтывать. Следовало поторопиться.

День не заладился с самого утра. Только Гаррет намылился свинтить из дому, чтобы навестить Андерса в клинике, как дорогая и любимая матушка неожиданно возникла у него за спиной .

— Гаррет, милый, раз ты все равно идешь в Нижний Город — навести Гамлена. Он отыскал для меня какой-то редкий цветок, но сейчас так опасно ходить по городу в одиночку..

Клятвенно пообещав матушке принести ей этот цветочек (и втихую подивившись неожиданному таланту дядюшки), Гаррет выскользнул за дверь, напутствуемый пожеланием не попадаться на глаза монне Станнард.

Пока Гаррет раздумывал — пойти ли ему через лавку Лирен (Селби обещала оставить там для Андерса пару склянок зелий) или через лавчонку Элеганты, как его окликнул властный голос:

— Мессир Амелл! — Мередит отчего-то категорически отказывалась называть Гаррета Хоуком. — Вы мне нужны!

Спешно припоминая парочку заклинаний для отвода глаз, Гаррет подошел к храмовнице.

— Мое Вам почтение, монна. Первый Чародей опять мага крови упустил?

Получив по глазам букетом белых лилий, Хоук застыл на месте.

— Так этот маньяк и В-вам л-лилии дарит? — заикаясь, спросил он.

— Найдите нахала… Мне все равно как — хоть по запаху… И объясните ему, что он слишком много о себе мнит!

— Убью на месте, — проникновенно пообещал Гаррет, удирая в сторону порта. Букетик он, кстати, не выбросил. Идея, брошенная Мередит, и в самом деле была хорошей — Бран быстро найдет предпоследнего владельца, благо что запах Мередит мабари прекрасно знал. Сейчас пес был у Андерса — целитель жаловался, что из клиники начали пропадать травы и зелья. А мабари мог погонять и воров, и крыс.

Размахивая букетом, Гаррет ворвался в клинику Андерса, распугав последних пациентов.

— Андерс, где там этот лентяй Бран? Для него есть работа! О, Авелин! Изабелла! Что Вы тут делаете? Нет, я понимаю, Иза — она сюда как на работу ходит. Но Ав-…

Пока Изабелла зажимала Хоуку рот, попутно страстно прижимаясь бюстом к его спине, капитан Гвардии отчеканила:

— Сенешаль выделил деньги на плановую проверку состояния здоровья личного состава. Я пришла договориться о дне консультации!

— Так это прекрасно! — высвободившись из объятий Изабеллы, возопил Гаррет. — Андерса не будет целый день? Тогда мы с Карвером тут немного поремонтируем!

— Что "поремонтируем"? — подозрительно просил Андерс. Временами его нервировала суматошная гиперактивность Гаррета.

— Как что? — опешил Хоук. — Клинику! И это, Авелин — не сегодня и не завтра, мне ещё Карвера у Мередит выпрашивать! А она его не отпустит, пока я не принесу ей голову этого маньяка! — Гаррет вытянул перед собой многострадальный букет.

— Гаррет? — Андерс хищно нацелился на букетик. — Ты что хочешь сказать, что наш малефикар обнаглел до такой степени, что…

— …Подарил букетик Мередит? — внезапно севшим голосом закончила вопрос Изабелла.

— Именно! — победно взмахнул поникшими цветами Гаррет. — Так что сейчас мы идем его ловить. Бран, ко мне!

* * *

Гаррет вдумчиво раскладывал по кучкам трофеи. Голова Квентина — Мередит, малефикарский манускрипт (несколько страниц предусмотрительно выдернуты) — Мередит для показательного сожжения, письма некоего мессира О — Первому Чародею, пустые склянки и склянки с зельями — Андерсу, портрет тетушки — маме, список омагокровенных дам — Мойре для оповещения родственников, книга "О вкусной и здоровой пище" (нет, в самом деле рецепты) — Варрику, куча хлама, по недоразумению называемая оружием — продать и купить что-нибудь Андерсу (и не забыть зайти к Лирен). Изабелла уже нашла себе что-то интересное и мурлыкала чуть поодаль. Авелин шушукалась с Андерсом — видимо, договаривалась о дне консультации.

Остаток вечера Гаррет и Андерс провели в "Висельнике". Варрик травил анекдоты про Святошу. Донник, которого Гаррет уговорил немного поработать курьером, вернулся с Карвером и сообщением от Авелин насчет уточнения времени осмотра. Изабелла привела Мерриль и Фенриса, который полвечера дулся на то, что его не позвали "на маньяка". А ещё сводила всех "на почти короля Ферелдена", который планомерно спивался на первом этаже таверны.

И только возвращаясь домой хорошо заполночь, Гаррет вспомнил, что матушкино поручение так и осталось невыполненным.

Хоук, методично перебирая вещи, собирал в дорогу два рюкзака — свой и андерсов. И стоило проверить поясной мешок для Леди Мересино — Андерс вечно вспоминал о нем в последнюю минуту, считая, что кошка будет сидеть за пазухой. Кошку Андерс спас из киркволлского Круга и везде таскал с собой. По его мнению, кошки обладали способностью чуять магию, а то и развеивать ее. Во всяком случае, Леди Мересино неплохо справлялась с Тишиной и Карой. Андерс считал, что это от того, что она жила в месте, полном храмовников.

— Андерс! — позвал Хоук, войдя в лабораторию. Ответа не было.

— Солнышко! Ау!

Тишина.

— Мери! Кис-кис!

— Мяу?

— Где Андерс?

Кошка спрыгнула с потолочной балки и забежала в тот закуток, где Андерс проводил самые взрывоопасные опыты. Хоук пошел следом.

— Вот смотри, — обратился к нему Андерс, явно продолжая какой-то разговор, — я сумел вложить в ошейник Леди Мересино заклинание Очищения. Помнишь, какие храмовники используют? Срабатывает на слова "Мересино, вперед!"

— То-то ты гонял бедную кошку по всему дому! — хохотнул Гаррет. Андерс улыбнулся.

— Давай испытаем?

Гаррет с сомнением оглядел лабораторию, напичканную разными взрывоопасными и легковоспламеняемыми смесями.

— Не тут. Пошли выйдем.

Они вышли в холл. Андерс нацепил на кошку усовершенствованный ошейник.

— Нападай на меня.

— А может, я просто вон ту вазу разобью?

— Тогда заклинание не будет считаться враждебным.

Хоук поморщился и начал кастовать против Андерса руну паралича. Маг с криком "Мересино, вперед!" выпустил кошку. Мурка дисциплинированно обежала вокруг Хоука, мазнув по его ногам хвостом. Заклинание сдулось. Хоук опустил руки.

— Ура! Заработало! — радостный Андерс закружил Хоука по комнате.

— Эй, а это что? Ты куда-то уходишь? — Андерс заметил рюкзаки у стены. — Без меня?

— Нет, с тобой, — ухмыльнулся Гаррет, — я как раз шел тебе сказать об этом.

— Э-э-э, а куда? Мы же только устроились в новом доме.

— Андерс, помнишь, что ты сделал в Киркволле?

— Освободил магов.

— Как?

— Взорвал Церковь, Орсино поднял восстание.

— А Мередит объявила право уничтожения. Так вот. Сейчас это происходит по всему Тедасу. Какой-то особо "умный" маг — не иначе твой фанат — взорвал Конклав, на котором Верховная жрица пыталась помирить магов и храмовников.

— К этому шло!

— Да ладно! Маги проголосовали против Кругов и Церкви. Храмовники тоже объявили о своей независимости. В результате все бьются против всех, а свободой магов как не пахло, так и не пахнет. Джустиния хотела решить вопрос миром, но тот придурок взорвал все, до чего дотянулся. В результате была прорвана завеса, и в мир рвутся демоны. Хочешь свободу демонам, Андерс?

— Нет!

— Тогда идем вступать в Инквизицию!

— Куда?

— По словам Варрика, — Хоук помахал письмом, — был создан орден, призванный решить эту ситуацию. Маги в нем, кстати, есть. И храмовники тоже. Помнишь Каллена?

— Помню… А я как раз думал, как мне назвать свой новый посох…

— "Пламя Инквизиции"?

— Именно.

Примечания:

С днем рождения, Герти!

С Сикрет Санты для SistemK

"Так, бюджет на ближайший месяц составлен, патрули на Тропы высланы, — лихорадочно вспоминала Амелия, — Вэрел явится только через два часа — Нату пришла в голову светлая мысль отправить его на очередные переговоры с Владычицей. Значит…"

Амелия Кусланд, Командор Серых, эрлесса Амарантайна, украдкой выскользнула из кабинета, воровато огляделась по сторонам — точно ли нет жаждущих совета просителей — и метнулась в свою комнату.

— Ой! — совершенно по-детски удивилась она, войдя. Комната была неузнаваема. Занавеси красиво присборены, стол покрыт свежей скатертью, на нем стоял трехсвечный канделябр с горящими витыми свечками (дорогие, заразы, из лучшего воска, машинально отметила Кусланд). Стол был накрыт на двоих. И вообще, все было так… романтично. Амелия даже умилилась. "Ах, Нат…"

В это время в дверь тактично поскреблись. Кусланд быстро приоткрыла ее, дождалась, пока в комнату просочится Натаниэль, и немедленно задвинула засов. Нат держал в руках корзинку, которую тут же сунул в руки Амелии.

В корзинке ожидаемо оказался пузырек новых духов — не зря же Нат прикормил контрабандистов. Амелия теперь раньше всех в Амарантайне получала разные новинки из Орлея, что вызывало бешеную зависть всего женского населения эрлинга. Кусланд удручало только то, что они с Натаниэлем из-за постоянной занятости могли делать друг другу подарки только вот так, мимоходом. Амелия вздохнула, по крайней мере, пока что у них есть эти два часа и заботливо подготовленный Натаниэлем ужин при свечах.

Через пару десятков минут поцелуев они все же сели за стол. Только Нат приподнял крышку салатницы, оттуда выскочил небольшой рыжий котенок с повязанным вокруг шеи алым бантом. Пока Амелия и Нат отходили от столбняка, вызванного сюрпризом, котенок уселся на столе, обвив лапки хвостиком, и важно мяукнул. По комнате тут же пронесся фейерверк — с карниза, канделябра, дверного косяка сорвались в полет конфетти и мелкие конфетки бон-бон. Амелия взвизгнула, Нат схватился за кинжал. Котенок остался сидеть на столе, как приклеенный. Отдышавшись, Амелия взяла котенка в руки — за его бант была вставлена записка. Амелия достала ее и, передав котенка Нату, развернула.

"Удачного вам вечера. Вэрела не будет часов пять — у Владычицы есть что сказать ему про мои шалости. Ему я тоже сделал сюрприз. Во искупление, так сказать. Ваш А." — вслух прочитала Кусланд.

— Анде-е-ерс! — хором взвыли они. Котенок вырвался из рук Натаниэля и спрятался под стол.

— Идем, — вздохнула Кусланд, неохотно вставая из-за стола, — надо бы обезвредить сюрприз, пока Вэрел не вернулся.

— Сиди, — с усмешкой сказал не тронувшийся с места Нат, — раз уж Вэрела не будет "часов пять" по мнению Андерса, то обезвредить его подарочек мы ещё успеем. А нет — тем хуже для Андерса.

— Пожалуй, — усмехнулась Амелия, — интересно, что же он натворил в городе, если преподобная Лианна будет столько времени промывать Вэрелу мозги?

— Ты лучше поинтересуйся, когда он это успел, — хмыкнул Нат. — Про визит в Амарантайн Вэрела стало общеизвестно только за пару часов до его отъезда.

— Это же Андерс, — пожала плечами Кусланд.

* * *

Через пару недель на патрулировании леса Вендинг Кусланд, сославшись на необходимость пополнения запаса целебных трав, услала Андерса и Веланну на их сбор, а сама утащила Ната в противоположную сторону — погулять вдвоем. Через несколько минут их внимание привлекла парочка сильванов, росших слишком близко друг к другу. Как только Кусланд, любопытствуя, подошла поближе, сильваны со скрипом начали двигаться. Амелия перетекла в боевую стойку, закрывая себя и Ната щитом, а лучник вмиг бросил стрелу на тетиву, готовый стрелять при малейшей опасности. Сильваны разошлись на пару метров и замерли, открыв взорам небольшую пещерку. На ее порог вышел давешний котенок и важно мяукнул. Амелия и Натаниэль, памятуя о фейерверке, мигом отскочили подальше от пещеры. Котенок несколько секунд поумывался, потом подошел к Амелии и снова мяукнул.

— Значит ли это, что Андерс и Веланна не появятся тут примерно часов пять? — с нервным смешком сказал Нат.

— Вероятно, потому что Веланна наверняка найдет, что сказать ему, вне зависимости от того, сам Андерс зачаровывал сильванов или ее уговорил, — покачала головой Амелия.

* * *

Летом вся компания выбралась позагорать в Бухту Контрабандистов. По сведениям Натаниэля ближайшую пару дней там не должно было быть никаких… отгрузок, так что пляж с белым (относительно) песочком был свободен. Конечно, Амелии хотелось побыть наедине с Натаниэлем, но она понимала, что Андерса лучше держать под присмотром, чтобы он опять чего-нибудь не учудил. Вэрел до сих пор дулся на нее за то, что они с Натом не обезвредили "подарок от Андерса" — забыли. И в случае с Вэрелом это был не фейерверк. Вот только всерьез обижаться на Андерса ни у кого не получалось — он же, с его точки зрения, искренне заботился о соратниках, считая, что в их серостражеской жизни недостаточно веселья. Андерс не шутил только над Справедливостью, который не понимал, что такое юмор, шутка, розыгрыш, и всякий раз дотошно выяснял у бедняжки мага, что именно тот имел в виду.

Впрочем, на случай, если Андерс и сегодня что-нибудь вытворит, у Амелии имелся адекватный ответ. Собственно, данный сюрприз они с Натом организовали ещё после Вендинга, но Амелии казалось, что подарок без повода только спровоцирует Андерса на очередную серию забавных сюрпризов в благодарность, а ей наоборот хотелось все прекратить. Хотя бы на время.

Итак, все отдыхали. Огрен, как обычно, пил и рассказывал сальные истории. Его никто не слушал. Сигрун и Андерс плескались в море, шумно играя в догонялки и "кто первый доплывет вон до того камня" — лидировала, как ни странно, гномка. Справедливость, сидя на камне у самой воды, наблюдал за соревнованиями Сигрун и Андерса. Веланна, гордо отвернувшись от моря, что-то писала в дневнике. Амелия и Натаниэль валялись на песке, рассказывая друг другу анекдоты про Андерса, которых за последнее время скопилось немало. Амелия зорко наблюдала за морем, ловя момент, когда Андерс перестанет коситься в их сторону, чтобы успеть в этот краткий миг поцеловать Ната.

Но и тут предсказуемо не обошлось без сюрпризов. В какой-то момент Андерс и Сигрун с хохотом и диким плеском выбежали из моря, таща за жабры нечто напоминающее непомерно ожиревшего карася, выкрашенного в золотой цвет. Веланна на миг обернулась в их сторону, презрительно оглядела рыбу, фыркнула и снова отвернулась.

— О, вот и закуска, — пробасил Огрен, оживляясь и перебираясь поближе к рыбине.

— Это не закуска, — задыхаясь от бега, важно сказал Андерс, торжественно плюхая монстра около Амелии, — это Золотая Рыбка, она может исполнить любое желание!

— Да отвали уже, Андерс! — со смехом ответила Кусланд, как бы между прочим запуская руку в стоящую рядом корзинку. — Мое желание: съесть эту рыбу. Желательно жареной. А тебе тут тоже сюрприз от сэры Райлок, — и бросила ему филактерию.

Андерс моментально сцапал драгоценный сосуд и посмотрел на Амелию настолько влюбленным взглядом, что Нат начал закипать от ревности. Напряжение разрядила Сигрун, чувствительно ткнув Андерса в бок.

— Эй, маг — рыба!

Андерс походя расколдовал Золотую рыбку, оказавшуюся обыкновенной камбалой и удалился за камни, наслаждаться сюрпризом. Жарили и поедали камбалу уже без него.

С тех пор для того, чтобы деактивировать возможные сюрпризы от Андерса, достаточно было вовремя вспомнить волшебные слова: "Андерс, филактерия".

с Сикрет Санты для Astera Orey

Никогда такого не было, чтобы единственная дочь эрла, прямая наследница, стала Серым Стражем. Вот только иногда нет выбора. Эглантина молча плелась за Командором Дунканом и думала о наболевшем. Что с того, что завербовали ее не силой? Сама пошла, долгую неделю уламывала отца и Дункана попеременно, скандалы закатывала. Если бы не нежеланный грядущий брак с Томасом Хоу — сидела бы она дома, да наслаждалась легендами об этих самых Серых Стражах. Книжник Рендон превозносил их до небес — и герои, и великие воители, и Тедас периодически от Мора спасают. Впрочем, Эглантина надеялась, что уж ей-то Тедас спасать не придется — Мора не было. Как и все ферелденки, Эглантина довольно сносно владела оружием. Отец в свое время выбрал для нее парные кинжалы дуэлянта и обучил руководить небольшим отрядом. Наследница эрлинга, будущая эрлесса, она должна была уметь все — от штопки чулка до защиты замка. Иногда отец оставлял ее "на хозяйстве", отправляясь в Денерим. Так что Эглантина не чувствовала себя беспомощной среди оравы здоровенных мужиков — могла и послать и приложить. Дункан обмолвился, что в Ордене всегда было мало женщин. Неудивительно, ведь среди постоянной войны с порождениями тьмы некогда задуматься о любви и, тем более семье. "Да и шла бы она! — злобно подумала Эглантина, тряхнув головой. — Много ли проку от семьи, если замуж против воли выпихивают?"

Пока они шли в лагерь, Дункан успел рассказать кое-что о Серых Стражах, их истории, порождениях. И все это время Эглантину не отпускало ощущение подвоха. Дункан определенно рассказал не все. Но о чем он умолчал, Эглантина узнала только на Посвящении. Даже когда она с группкой других новобранцев собирала кровь Порождений, считала, что это только для того, чтобы будущие Стражи научились действовать согласованно. Но узнав, что в чаше Посвящения бултыхается собранная ими кровь, и что выживут не все, Эглантина онемела от возмущения. Пока прочие рекруты громогласно отходили от шока, она стояла соляным столбом и думала, что сглупила, удрав из дома. Да, Рендон говорил, что Стражи отказываются от своего прошлого, что им нет возврата к прежней жизни, но Эглантина считала, что это всего лишь красивые слова. Оказывается, нет. Выжившие становились неуязвимы для Скверны, получали способность чувствовать порождений на расстоянии, но…

Эглантина подозревала, что и тут есть подвох. Не бывает так, чтобы ритуал, несущий в себе только выгоду, покрывался такой тайной. Эглантина открыла было рот, чтобы отказаться. Ну их всех, лучше уж замуж. Но она не успела высказаться. Другой рекрут, менее всех устойчивый к стрессу, завопил и бросился наутек. Дункан хладнокровно прикончил его.

— Обратной дороги нет, — сказал он, обращаясь к оставшимся рекрутам, — выбор сделан, и изменить его уже не получится.

Эглантина молча смотрела, как рекруты по очереди пьют из Чаши. Каждый раз повторялось одно и то же — искаженное гримасой лицо, судороги, падение. Несколько раз Дункан сказал: "Я сожалею". Настал черед Эглантины. Боль-боль-боль-боль, охватившая все тело, будто огнем. Эглантину корежило, словно бересту в пламени. И в тот момент, когда она уже смирилась с тем, что вот-вот окажется в Чертогах Создателя (или куда там попадают людские души после смерти), все закончилось. Эглантина лежала на каменных плитах беседки для Посвящения, над ней склонился Дункан, всем своим видом выражая не нужное ей участие. Эглантина неуверенно поднялась на ноги и обвела взглядом новоявленных Серых Стражей. Их осталось только пятеро из девяти. В глазах — след от только что пережитой боли и понимание того, что прошлое осталось за гранью. Недаром, вспомнила Эглантина слова Рендона, ушедший в Стражи лишался права на наследство. Он больше не принадлежал своей семье, он принадлежал Ордену.

Но самый большой сюрприз ожидал их вечером на праздновании Посвящения. Кто-то из матерых Стражей, здраво рассудив, что рано или поздно новичкам так и так предстоит узнать это, поделился информацией насчет продолжительности жизни Серого Стража и ритуале ее завершения.

"Тридцать лет, мне осталось всего тридцать лет, — взвилась Эглантина, — и это если раньше не убьют, а потом Зов и сражаться с Порождениями на Глубинных Тропах до последнего вздоха? И все это ради кого? Ради того, чтобы всякое быдло, которое всю жизнь тратит на то, чтобы ковыряться в земле, жрать и спать, даже и не знало, на какие жертвы я пошла ради них!" Это было несправедливо. Поэтому ритуал и сохраняется в такой тайне, поняла Эглантина, иначе бы никто не вызвался добровольцем. Хотя в последнем наборе таковой оказалась только Эглантина — прочих вытащили кого из тюрьмы, кого прямо с эшафота. И был один мажонок, которого Дункан забрал с обряда Усмирения, воспользовавшись Правом Призыва. У них всех был только один выбор — серостражество или смерть. Тридцать лет жизни, взятые взаймы у Судьбы. И расплата несоразмерна долгу.

Утром Эглантину поставили перед фактом, что раз она обучалась руководить отрядом бойцов, то новички из последнего набора поступают в ее полное распоряжение. Так что с рассвета Эглантина ходила на тренировки со старшими Стражами, а после полудня гоняла свой отряд. К вечеру она уже валилась с ног. А иногда страж-лейтенант Гимокс поднимал Эглантину и ее отрядик среди ночи и гонял вокруг лагеря в полной выкладке. При этом требовалось не разбудить остальных. С чувством глубокого морального удовлетворения Эглантина слушала стенания сброда, волею шутницы-Судьбы оказавшегося у нее в подчинении. Лучше всех держался мажонок, Эглантина даже зауважала его. Надо же, мальчишка на год младше ее — а Эглантине только в начале этой весны исполнилось пятнадцать — а держится почти наравне с ней, которую с детства обучали быть воительницей. Как же обучают в этих Кругах? Да его посох, который Брайс сейчас держал перед грудью наперевес, весил, поди, как двуручник. И мокрая от только что закончившегося ливня мантия наверняка тянула к земле почище кольчуги.

Через несколько недель отряд Эглантины сочли достаточно подготовленным для самостоятельного патрулирования. Они отправились, напутствуемые солеными шуточками Стражей и строгим приказом не лезть на превосходящие силы Порождений. Следовало немедленно вернуться в лагерь и сообщить стражу-лейтенанту численность, состав и направление движения.

Эглантина вела отряд, лениво поглядывая по сторонам. Она не надеялась увидеть порождений прежде, чем учует их. Более опытные Стражи уверяли, что лучше полагаться на чутье — оно может подсказать многое, как направление, так и количество порожденек. Но пламя, охватившее деревушку в долине, они увидели все-таки раньше, чем учуяли буянящих там Порождений. Эглантина замерла на месте, торопливо оценивая противника. Так, на первый взгляд, ничего серьезного — гарлоки и генлоки, огров нет. Но — двадцать против них, шестерых. И Ледяная Хватка Брайса мало что будет значить на таком малом расстоянии от огня. Эглантина нахмурилась.

За ее спиной шумно спорили парни. Братья-лучники Джутт и Джатт доказывали, что надо вот прям немедленно атаковать — Порождения не ждут их появления, да и вообще, они Стражи, они клялись защищать простых жителей от Порождений Тьмы. Эглантина скривилась. Деревенька была захудалая и абсолютно бесполезная. Но спорить с братьями было бессмысленно — Кодекс Серых они знали практически наизусть. Воин Эмерик и гном-разбойник Горим стояли на том, что им отдан приказ не связываться с превосходящими силами противника, и если всякие там эльфы считают, что силы не превосходящие, то пусть лучше научатся считать. Брайс молчал, до синевы сжимая в руках посох и напряженно сверля взглядом спину Эглантины. Он умел считать, видел бушующее пламя, чувствовал среди Порождений мага. Шансов на победу у неопытного отряда, отправившегося в первое самостоятельное патрулирование, не было никаких. Но Брайс ждал приказа атаковать.

Эглантина чувствовала спиной эту напряженную обреченность мага. "Кто они для него? — подумала она. — Никто, как и для меня. Быдло боится магов и отвергает их. Но тем не менее он ждет сигнала к атаке, чтобы защитить их. Потому что он Серый Страж. Победа в войне, бдительность в мире, жертвенность в смерти".

— Отходим, — скомандовала она, — у нас приказ не связываться с превосходящими силами. А за компанию в безнадежный бой ввязываются только дураки, — добавила она специально для Брайса.

"Победа в войне".

с Сикрет Санты для Bagi San

Лес Вендинг молчал. Ни шелеста, ни шороха — ветра не было и, казалось, даже зверье спряталось по норам и прижухло там. Впрочем, их можно было понять.

— Нет, Нат, ну ты представляешь! Послать меня на поиски этой Инес только на том основании, что я ее знаю по Кругу! Она же такая… занудная классная дама! Достойная пара для Винн.

— То есть ты хочешь сказать, что Командор Амелл сам должен наматывать круги по лесу, когда у него полно более важных дел? — Натаниэль цепким взглядом осматривал окрестности, мало ли что.

— Это каких? Свариться с банной Эсмеральдой насчет преимущественного права на сбор налогов с моста через Тучку? Или в очередной раз доказывать банну Руперту, что тот кретин и ни фига не соображает в торговле?

— Ты бы предпочел свариться с ними сам? — Нат хмыкнул. — Не глупи, Андерс. Сегодня хороший день для прогулки, в лесу тихо. Ты цени, что Командор послал с тобой меня, а не Веланну, как коренную обитательницу леса…

— Только не Веланна!

-… или Огрена, — продолжил Натаниэль, как будто его не прерывали.

— О, нет!

— Порой ты ведешь себя настолько безответственно, что мне стыдно за тебя!

— А мне стыдно, когда ты ведешь себя как бука! — Андерс перегородил Нату дорогу, заставив того остановиться. — Ты хотя бы улыбаться умеешь?

— Зато ты делаешь это за нас обоих, — Натаниэль обошел Андерса и пошел по тропе дальше. Маг вздохнул и поспешил следом.

— Куда разогнался? Ты что, знаешь, где искать Инес?

— Ты что ли знаешь?

— Инес — травница. В сильверитовых шахтах, куда тебя понесло, ей определенно делать нечего. Давай, радость моя, сворачивай налево и под горку. О, что я нашел!

Натаниэль вздохнул. Со страстью Андерса к дурацким шуткам могла соперничать только его же страсть к сбору всяких травок. Так что к тому времени, как они абсолютно случайно выбрели на магессу, сумка Андерса уже распухла от добычи. Мазнув по Инес мутным взглядом, Андерс ринулся к кустику веретенки. И только реакция Натаниэля, вовремя заметившего, что кустик растет не сам по себе, а на заботливо взлелеянной грядке, и перехватившего мага за полу мантии, спасла Андерса от большей части выволочки. Покончив с меньшей частью, Инес соблаговолила спросить о причине появления Андерса в этих местах. Андерс, передав слова Винн, понадеялся было, что на этом все и закончится. Нат, настроенный более пессимистично, присел отдохнуть на ближайший валун. Поэтому он не был в таком шоке, как Андерс, услышав, что травница ещё не закончила свои дела в этих краях, и если они так хотят, чтобы она немедленно отправилась на это дурацкое сборище, ей нужны семена шиповидки северной.

Андерс обреченно раскрыл перед магессой свою сумку, а Натаниэль, закатив глаза к небу, благословил андерсово помешательство на травосборе — а то бы им до конца дня под кустиками шариться, а потом там же и ночевать.

Весь обратный путь Андерс то ли в шутку, то ли всерьез жаловался на произвол Инес и лелеял свою похудевшую сумку. Натаниэль, терпеливо сносивший его выходки, на подходе к Башне Бдения терпение все же потерял.

— Как ты все же меня порой бесишь! — с раздражением бросил он. Андерс замер на месте.

— Если я тебя бешу, так почему ж ты до сих пор остаешься со мной? — огорченно спросил он.

— Это ты меня спрашиваешь? — оглянулся Нат, — я-то откуда знаю. Иди вон у Огрена спроси — он тебе пословицу-то назовет!

— Эй, и кто из нас "козел"? — догоняя, засмеялся Андерс.

— У кого рога и борода, — с каменным лицом сообщил чисто выбритый Нат, мысленно ухмыляясь. Андерс комично ощупал макушку и подбородок и недоверчиво осмотрел Натаниэля.

Когда они уже шли по коридорам башни к кабинету Командора, Андерс услышал знакомое "мяу".

— Ланцелап! Ланцелапчик! Кс-кс! Где ты, иди ко мне.

Нет ответа.

— Ланцела-ап!

— Мяу!

Андерс ломанулся на звук, Нату снова пришлось ловить его за мантию.

— Ты куда? Нам сначала к Командору!

— Тут где-то мой котик! Наверное, застрял, раз не идет.

— Тебе послышалось!

— Не послышалось! Сразу видно, что у тебя никогда не было кота!

— Мне хватает тебя.

— Ты не видела тут Ланцелапа? — спросил Андерс пробегавшую мимо служанку.

— Ваш котик на кухне, мессир целитель. Мясо со стола таскает, — ответила девушка и побежала дальше. Андерс медленно повернулся в сторону Натаниэля. Лучник стоял с абсолютно невинным, в лучших традициях Андерса, выражением лица. Он долго тренировался мяукать точь-в-точь как котенок Андерса, и теперь настал его звездный час.

— Нат?

— Андерс?

— Это ты мяукал?

— Я не умею мяукать, я не кот.

— Ты отвечаешь совсем как Справедливость, — Андерс не выдержал и рассмеялся. Шутить с каменным выражением лица мог только Натаниэль.

— У нас много общего.

— Да, я вижу.

— А я вижу, что вы оба опаздываете с отчетом!

— Командор!

Командор Дайлен Амелл мрачно смотрел на парочку. За сегодняшний день он успел сдать констеблю Айдану пару ухоронок контрабандистов, показать контрабандистам тайный ход в подвалы церкви Амарантайна, пригрозить Преподобной Матери Карой Создателя, если она не прекратит настраивать народ против Ордена, намекнуть ей же, что Айдан недоплачивает солдатам, и отругать стражу за некачественное патрулирование близлежащих ферм. Дайлен устал, поэтому не был расположен выслушивать перешучивания "сладкой парочки" под дверями собственного кабинета.

— Заходите.

Дайлен вернулся в кабинет, сел за стол, переложил часть бумаг в другую стопку, снова мрачно посмотрел на подчиненных, которые замерли у стола по стойке "смирно". Андерс не проникся, он ещё в Круге привык к такому взгляду, поэтому продолжал мечтательно улыбаться. А Натаниэль ответил столь же мрачным взглядом. Ровно через десять секунд игры в гляделки Амелл сдался и потребовал сведений о Вендинге, Инес, удалось ли им сплавить ее подальше от Амарантайна, а так же не видели ли они Архитектора, который обещал лично передать тетрадь с заметками по прошедшему Мору.

-… а в сильверитовые шахты Андерс меня не пустил, — меланхолично закончил отчет Натаниэль.

— А Инес ушла только после того, как изъяла у меня весь сбор северной шиповидки, — огорченно добавил Андерс, чувствительно пихнув Натаниэля локтем в бок.

Дайлен со стоном закрыл руками лицо. В таком положении его и застало известие об идущей к Амарантайну армии порождений тьмы.

— Куда? — крикнул он вслед рванувшемуся к двери Андерсу.

— Зелья собрать!

— Ты остаешься. Со мной пойдут Натаниэль, Веланна и Сигрун.

— Но Вам понадобится целитель!

— Я тоже не пальцем деланный. Присмотри тут. Вернусь, спрошу.

Андерс огорченно вздохнул.

с феста "Союзник из Старкхэвена"

Не в добрый час Себастьяну Вэлю пришла идея пересидеть охоту за своей головой в полуразрушенном поместье Амеллов. Безусловно, Хоуку даже не придет в голову искать его тут. Но, разыскивая способ спастись от смерти, Принц в изгнании допустил фатальный просчет: в поместье остался хоуков мабари Гром.

— Р-р-р-р-р?

— Хороший песик, — заискивающе улыбаясь, Себастьян стал осторожно пятиться к выходу. Гром успел прославиться на весь Киркволл как безжалостный убийца. Хоук часто отпускал его ночью на прогулку — порезвиться в одиночестве. Наутро по всему городу валялись трупы контрабандистов, хартийцев, иногда храмовников. А пес спокойно спал у камина, пока Бодан аккуратно обтирал его пасть. Пес как раз дремал у того самого камина, когда Вэль проник в дом.

Мабари немедленно проснулся и пошел навстречу Вэлю, лениво порыкивая. Себастьян зашарил по поясу в поисках кинжала. Принцу было ясно, что из лука он выстрелить не успеет, а так оставался слабый шанс успеть перерезать псу яремную вену. Да, шанс весьма слабый, отметил Вэль, глядя на свои трясущиеся руки. Если уж Гром как-то ухитрялся перегрызть горло храмовнику в полном доспехе, то что ему голая шея Себастьяна. Себастьян продолжал пятиться от пса, пока не уперся спиной в стенку. Мабари незаметно загнал его в угол и продолжал приближаться. Весь его вид дышал угрозой — походка, выражение морды, оскаленные зубы — у Вэля не было сомнений в том, что случится в ближайшие пару минут.

Гром подошел почти вплотную и оглушительно, по мнению Себастьяна, залаял. Принц лишился чувств.

Очнулся он от того, что по его лицу елозил, пачкая слюнями, шершавый собачий язык.

"Я умер, — подумал Себастьян, — и я точно не у ног Создателя и Пророчицы Его Андрасте".

Себастьян открыл глаза — над его лицом радостно сопела мабарья морда. Принц моргнул — морда никуда не делась.

"Лучше бы я умер".

Убедившись, что Себастьян очнулся, Гром прекратил его вылизывать. Пес отскочил от Принца и запрыгал вокруг него, припадая на передние лапы и призывно виляя хвостом. Видя, что его не понимают, пес принес Себастьяну палку.

— Он хочет, чтобы я поиграл с ним, как Хоук, — прошептал Себастьян, в ужасе уставившись на палку.

— Р-р-р-р-р!!!

Принц кинул палку в дальний от двери угол комнаты, надеясь удрать. Маневр не удался, так как Гром с легкостью обогнал его и положил палку у ног. Остаток дня превратился в кошмар. Мабари и на шаг не отпускал от себя Себастьяна, даже принес крысу на ужин. Себастьян с тоской посмотрел на грызуна, вспоминая пусть и неприхотливую, зато правильно приготовленную церковную еду.

— Р-р-р!

* * *

Вернувшись в поместье тремя днями спустя, Хоук дважды удивился. Во-первых, он считал Грома погибшим во время штурма Каземат и потому не искал. Во-вторых, он никак не ожидал увидеть тут Себастьяна Вэля. Сошедший с ума от безысходности, принц ы-ыкал и пускал слюни.

— Куси его! — сжалился над Себастьяном Хоук.

— Гав!

Примечания:

с Сикрет Санты для Джейкенсон

"Интересно, почему Варрик называет Андерса Блондинчиком?" — думал Карвер, шагая следом за Гарретом. Сам воин считал Андерса рыжим. Как солнце или как котёнок. Андерса хотелось погладить, и Карвер не удивился бы котеночьему мурчанию в ответ. Про себя Карвер так и называл Андерса — Котёнок, зная, что никогда не осмелится назвать его так вслух. Гаррет очень ревниво относился к своим "игрушкам". Карвер видел, что брат явно "присвоил" Андерса — всякий раз, заходя по тому или иному делу в клинику, Карвер видел там брата. Какое там, поговорить наедине, если и без того каждый раз приходилось выдерживать форменный допрос на тему: "А что тебе понадобилось в клинике Андерса? Чем ты без меня занят?"

Ключевые слова тут были, разумеется, "без меня". "Я для него тоже игрушка, — обижался Карвер. — То обзывает нытиком, то утверждает, что я до ужаса несамостоятелен и без него, Гаррета, ни за что не выживу. А кто присматривает за клиникой Андерса, когда Гаррет сотоварищи режет бандитов на рваном берегу — Фенрис? Да он скорее вырвет сердце из груди мага, чем согласится его охранять!"

Карвер достаточно быстро понял, что без Гаррета он может пойти куда угодно, хоть в "Розу" с Изабеллой — только не в клинику Андерса. Потому что если Гаррет был в Киркволле — он был в той клинике. На зачистки Рваного Берега или Катакомб брат Андерса не брал — утверждал, что бережет, что в клинике безопаснее. Карвер давно перестал доказывать, что Андерсу безопаснее рядом с Гарретом, чем одному в клинике, куда в любой момент могут нагрянуть храмовники. Да и присматривать за пятком потенциальных пациентов всяко легче, чем целый день лечить беженцев в спертом воздухе Клоаки.

Но любая попытка перечить Гаррету быстро приводила к оплеухе или суровой отповеди. И Карвер прекратил спорить. Просто теперь всякий раз, как Гаррет не брал на "прогулку" его и Андерса, Карвер ненавязчиво крутился в окрестностях клиники, гоняя хартийцев и прочую шушеру. А ещё он присматривался к храмовникам. Карвер заметил, что кроме тех, кто при каждом удобном случае провоцирует магов на всякие непотребства, есть и те, кто действительно желает им добра. А значит, был шанс…

Как-то раз Карвер решился и зашел к Андерсу.

— Я пойду в храмовники, — заявил он с порога, едва поздоровавшись.

— И что на это сказал Гаррет? — полюбопытствовал целитель, отложив в сторонку недописанный манифест. — Ты вроде цел…

— Я скажу ему после возвращения экспедиции, — ответил Карвер, — в конце концов, кто знает, насколько она затянется. Мне бы не хотелось сидеть на дядюшкиной шее.

— А ты на самом деле хочешь стать храмовником или только из-за того, что Авелин не взяла тебя в Стражу?

— Ты ещё скажи — "в пику Гаррету", — фыркнул воин, — а во-вторых, Мередит ни за что не подумает, что в храмовники может пойти брат и… друг магов.

Андерс хмыкнул.

— Решил прикрыть нас своими широкими плечами?

— А почему нет? И потом, разве тебе не нужен личный храмовник в Казематах?

Андерс расхохотался, едва не свалившись с хлипкого табурета.

— А ты точно не попадешься?

— Нет, если вы с Гарретом будете снабжать меня информацией о ненужных вам магах крови и им подобных.

Андерс покачал головой. Ну и семейка, подумал он, братья Хоуки один другого стоят.

Собравшись уходить, Карвер долго мялся на пороге клиники, потом, наконец, решился:

— Это тебе от меня, — он протянул Андерсу игрушечного котенка. Котенок был черным и пушистым, и чем-то походил на Карвера, — только прячь его от Гаррета, пожалуйста — он знает Пушистиуса в лицо.

— Ты назвал его Пушистиусом? — Андерс осторожно взял игрушку в руки. — Спасибо…

— Да не за что.

Торопливо уходя от клиники, Карвер старался не оглядываться, поэтому так и не узнал, что Андерс долго провожал его взглядом.

— Гром, ко мне... твою ж мать, Гром! А ну иди сюда, коврик блохастый! — в холле что-то загремело, раздались невнятные ругательства и звонкий лай мабари.

Андерс только покрепче натянул подушку на голову и попытался заснуть снова. Это всего лишь Гаррет пытается выгулять своего мабари. Ничего особенного. Всё как обычно...

Внизу Гаррет Хоук честно пытался по-тихому отловить Грома и вытащить его на улицу. Ему удалось покинуть постель и комнату, не разбудив Андерса. Гаррет не знал, когда его любовник возвратился домой, но подозревал, что перед самым рассветом. Слишком уж красноречиво выглядел невыспавшийся Бодан, который всегда дожидался целителя с ванной наготове. Увернувшись от рук Гаррета, пес снова радостно залаял и усиленно завилял коротеньким хвостиком. Именно из-за мабари Гаррет не мог дожидаться Андерса сам — пес не подпускал к себе никого, кроме него самого и матушки. Но просить матушку подняться на рассвете и выгулять пса? Моветон! Поэтому Гаррет Хоук и выползал из постели рано утром вне зависимости от наличия в ней Андерса. Всё как обычно...

Бодан Феддик закончил составлять список дел на день. Он давно бросил делать это с вечера, так как каждая утренняя попытка вывести Грома на прогулку всегда добавляла в этот список пару-тройку пунктов. Дневную попытку мессир Хоук обычно совмещал с прогулкой по Рваному Берегу или Нижнему Городу. Прикрыв за Гарретом дверь, Бодан взглянул в окно, на показавшийся краешек солнца — монна Леандра спустится распорядиться насчет завтрака только через два часа, есть время подремать. Всё как обычно...

* * *

После семейного завтрака монна Леандра и Орана ушли по лавкам, а Хоук взялся за разбор скопившейся за сутки корреспонденции. Андерс с некоторым ехидством наблюдал за ним.

— Такое ощущение, что ты самый популярный человек в городе, — сказал он Гаррету, — опять требуется твой совет по поводу кроя модного платья или выбора служанки?

— Не язви, солнце мое, — Гаррет послал целителю воздушный поцелуй. — Знал бы ты, сколько эльфинажек я пристроил на приличную работу! Мерриль неплохо справляется с агитацией. Я вот что думаю — мы ведь ещё не ходили отчитываться этому орлейскому идиоту насчет шахты. Если преувеличить масштабы разрушений, да показать голову... или лучше коготь того дракона, что мы там убили, то наверное получится по дешевке выкупить у него шахту...

— Нахуя? — прямо спросил Андерс.

— Фи, дорогой мой, — картинно наморщил нос Хоук, — а не ты ли недавно жаловался на то, что в Нижнем городе стаями бродят безработные ферелденцы?

— Гаррет — там драконы, — напомнил Андерс.

— Были, — отмахнулся Гаррет. — Кроме того, Солвитус вечно жалуется на отсутствие нужных ему ингредиентов. Так что мы будем возвращаться, и возвращаться, и...

—... возвращаться в эту гребанную Костяную Яму, — со вздохом закончил Андерс.

Гаррет аж умилился.

— Правильно Варрик говорит — мы понимаем друг друга с полуслова.

— Тебя трудно не понять, — усмехнулся Андерс. — Я тебе буду сегодня нужен? А то...

— Да! — не дав закончить фразу, тут же ответил Гаррет. — Ты мне всегда нужен.

— Ох, Гаррет...

— Андерс! Как можно задавать такой вопрос, пока почта не разобрана? Если там опять надо отвечать на вопросы по современным модным тенденциям, то тебе определенно будет скучно. Кстати, на такие письма отвечает матушка — она, если помнишь, совсем недавно вернулась из Орлея. А вот если, о... — Гаррет внимательнее вчитался в письмо, которым он размахивал последние несколько секунд, — Андерс, тебе случайно не нужны клыки вартеррала?

— Нужны! И ядовитые железы тоже. Только не мне — Солвитусу. Он обещал обменять их на пару склянок Черной Руки.

— Андерс! Зачем тебе Черная рука? — изумился Гаррет.

— Пригодится, — уклончиво ответил целитель, — а что в письме про клыки вартеррала?

— Брану не хватает для коллекции. Один ему, остальные тебе. Я пока закончу разбирать письма, а ты пойди, позови Фенриса. Тебе же нравится его дразнить!

— О, да! — воскликнул Андерс, — и Мерриль. Она наверняка захочет повидать соклановцев.

Дверь захлопнулась. Гаррет покачал головой и снова взялся за письма.

* * *

К тому времени как в поместье вернулся запыхавшийся, но крайне довольный Андерс, а за ним примчался злой как демон Фенрис, около письменного стола Хоука маячил Варрик.

— Хоуки, а ты в курсе, что в Киркволле вовсю судачат о фендерсе, — хитро глянув на пытающихся отдышаться после догонялок мага и эльфа сказал гном.

— Фен... что? — ошарашенный Хоук привстал из-за стола.

— Слишком часто их застают за игрой в догонялки, так что Верхний город уже пририсовал тебе рога.

— Что? — взвыл Фенрис, побуровев по самые клейма. — Да я этого мага сейчас на корм мабари пущу!

— Нельзя кормить мабари человечиной, — состроив максимально испуганную физиономию, Андерс спрятался под столом, — они от этого звереют и начинают кидаться на эльфов и гномов.

— Так, вы оба прекратите немедленно! — Гаррет стукнул рукой по столу. Андерс под столом взвыл и выполз наружу, старательно зажимая уши.

— А что этот маг врет, что ты собрался на вартеррала в одиночку, — набычившись, сказал Фенрис. Гаррет закатил глаза.

— Лучше идти одному, чем с таким детским садом.

— И лучше идти с детским садом, — продолжил мысль Варрик, — чем продолжать думать о приглашении на прием у де Лансе.

— Ох, не напоминай.

— А я бы сходил.

— Варрик, все эти приемы одинаковы, там даже лица одни и те же. Был на одном, считай, был на каждом.

— Так я ещё ни на одном не был, Хоуки. Не приглашают. Вот если бы ты устроил как-нибудь прием...

Андерс начал хихикать.

— О, это был бы самый скандальный прием за всю историю Киркволла. Чего стоит только список гостей. Гаррет, ведь ты же не обойдешь приглашениями Авелин, Варрика, Себасти, Мерриль и Фенриса? Фенрис определенно произведет фурор...

Дальнейшую часть речи Андерс толкал уже с люстры под крики довольного Сэндала «Колдовство!»

— Он же весь расписан лириумом, а если ещё маслом смазать для блеска...

Фенрис внизу рычал, как мабари, и пытался добраться до люстры, но постоянно соскальзывал с перил. Варрик зарисовывал сценку, а Хоук тщетно пытался выбраться из фэйспалма.

Чтобы отвлечься от происходящего над его головой, Хоук взял из кучи писем первое попавшееся и демонстративно начал зачитывать его вслух:

— «Дорогой (зачеркнуто) Уважаемый Защитник! О Ваших связях в разных социальных слоях нашего города ходят легенды. А наш сын в недалеком будущем войдет в возраст, подходящий для бракосочетания. Кстати, приглашаем Вас и Вашу матушку на празднование его совершеннолетия, которое состоится через три недели.

Вас бы не затруднило, воспользовавшись Вашими связями, сделать подборку подходящих невест? Три-четыре варианта вполне подойдет. Благодарная Вам, графиня де Верм».

Концовка письма прозвучала в гробовой тишине. Через несколько секунд тишина взорвалась громовым хохотом, Андерс даже свалился с люстры.

— Гаррет, ну ты даешь! Я-то думал, что неприличнее миирановых предложений и быть не может, а тут такое.

— Да ладно, Варрик, это же Верхний город. Да и вообще, это работенка для тебя, — Хоук всунул письмо в руки оторопевшему гному. — Подбери три-четыре семьи. Разумеется, аристократических. Чтобы кроме дочерей брачного возраста присутствовал какой-никакой достаток, отсутствовали долги, связи с Хартией, магами крови и...

— Стоп-стоп-стоп! Гаррет, покажи мне хоть одну семью в этом городе, которая не имела бы долгов!

— Семья Хоуков-Амеллов.

— Наличие дочерей, отсутствие связей с Хартией, магами крови...

— Э-м-м...

— То-то же!

— Ну ладно, тогда хотя бы не замеченных в таких связях, но зато со связями в других странах. И Киркволлом можешь не ограничиваться!

— Гаррет! А что мне за это будет?

— Возьму на этот прием. И представлю как владельца брачной конторы Вольной Марки. Не забудь придумать название попафоснее. Тебе что, связи с аристократией не нужны или деньги лишние?

— Вот это и называется — умелая организация, — сидя на полу, глубокомысленно заметил Андерс. — Прислугу в дома верхнего города подбирает Мерриль, телохранителей — Фенрис, наряды — монна Леандра, свадьбами будет заниматься Варрик, а что делаешь ты, Гаррет?

— Как что — присматриваю за всем этим. Между прочим, у меня самая тяжелая работа!

А Варрик записал в тетрадь название своей следующей книги: «Тяжелая жизнь в Верхнем Городе — чем выше, тем тяжелее».

Примечания:

Написано на ЗФБ для команды WTF Dragon Age 2015

Последнее время Фенрис зачастил к Хоуку на так называемые Вечерние Чтения. Семейство Хоук-Амелл часто проводило так вечера. Леандра занималась вышивкой или вязанием очередного шарфика для Бетани, Орана шила в уголке гостиной, Андерс обкусывал перо в поисках удачного оборота для манифеста, а Гаррет читал вслух какую-нибудь книгу. Иногда к посиделкам присоединялась Бет.

Хоук долго ломал голову над причиной визитов эльфа. Сначала Гаррет подумал, что Фенрис пришел по какому-либо делу, но попал как раз на Чтения. Но подобные визиты начали повторяться с завидной регулярностью, а никаких объяснений Гаррет так и не получил.

— Но ведь не может же быть, чтобы Фенрис приходил именно послушать, как я читаю? — отчаявшись угадать причину, воскликнул Гаррет.

— А почему нет? — Андерс отложил перо. — Я обратил внимание, что он слушает иные книги очень внимательно, а на некоторых откровенно скучает.

— Но в бывшем поместье Данариуса неплохая библиотека!

— А вдруг Фенрис не умеет читать?

— Как так? Но ведь Мерриль умеет читать, а она тоже эльфийка.

— Мерриль долийка — их всех учат. Вот, Орана, например, умела читать ДО того, как ты взял ее в дом? Думаю, что нет. Никто не учит рабов читать, Гаррет.

— Так это мы мигом исправим! — оживился Гаррет.

* * *

Некоторое время они потратили на выбор книги для первого урока. Гаррет настаивал на «Легендах о короле Мэрике», которую они только вчера начали читать — Фенрис слушал ее очень внимательно. Андерс же возражал, советуя более простую в восприятии «Великие маги современности».

— ...или хотя бы свежий номер варрикова Альманаха «Слухи и сплетни». «Легенды» придержи на будущее. А на сегодняшний вечер возьми другую книгу, монна Леандра поймет.

— Ты имеешь в виду...

— Да, Гаррет — так у Фенриса будет стимул.

— Так чего мы расселись? Пошли в «Висельник»!

* * *

— Варрик, у тебя не осталось хотя бы одного свежего номера «Слухов»? — поприветствовал гнома Гаррет, ворвавшись в люкс.

— И тебе доброго дня, Гаррет, — ухмыльнулся Варрик. — Нет, я все распродал. А зачем тебе?

— Мы будем учить Фенриса читать, — добавил подоспевший Андерс, — фух...

— Блондинчик будет учить читать Угрюмого Эльфа? — Варрик даже привстал со своего монументального стула. — Я не имею права пропустить такое эпическое событие!

— Эту сомнительную честь я уступаю Гаррету, — замахал руками маг, — ибо в моем исполнении обучение будет выглядеть, как двойное лириумное свечение. Фенрис, к сожалению, не любит магов.

— А ты ещё пытался предложить для обучения «Магов современности», — дружески поддел его Гаррет.

— Потому что из всех магов Фенрис знает только Данариуса, который с ним плохо обращался. Большинство магов не такие! И, кстати, каждый из нас умеет читать!

— Мы прибережем этот аргумент на случай, если Фенрис откажется учиться, — усмехнулся Гаррет, — не думаю, что он позволит себе быть хуже тех, кого ненавидит...

— Ну ради такого случая я поделюсь зарисовками из жизни кунари, — Варрик энергично зашуршал бумагами. — Таллис много чего рассказала по дороге в замок Эн...

— Ах ты, старый ловелас! — расхохотался Гаррет, хлопая себя по бедрам. — Я-то думал...

—... Что ты весь из себя неотразимый, а тут такой облом? Бери и радуйся, что Изабелла ещё не успела это проиллюстрировать.

— А она умеет рисовать?

— Гаррет! Именно наша Белла делала иллюстрации к «Похождениям Красного Ястреба». Тебе же понравилось, я помню.

— Ты не говорил!

— Наверное, запамятовал, — ухмыльнулся гном. — Ну так что — идем?

— Куда вы собрались? — в люкс заглянула любопытная Изабелла, — почему без меня?

— Потому что мы не собираемся учить Фенриса рисовать, — ляпнул Гаррет, — извини, Белль!

— Прощаю, сладкий. Но чему вы тогда собираетесь его учить?

— Читать, — Андерс уже пожалел о вырвавшихся утром словах, так как намечавшиеся посиделки «на троих» с книгой грозили перерасти в нечто масштабное.

— Читать? И сразу несете кусок текста? Ай-ай-ай! Сначала учат буквы и только потом складывают их в слова. Итак, нам нужны буквы — за мной!

Послышался слаженный тройной вздох.

* * *

Фенрис делал генеральную уборку в особняке, что выражалось в перетаскивании многочисленных трупов к задней двери. «Надо бы не забыть принять потом ванну, — меланхолично думал он, волоча очередной труп, — а то Гаррет меня на порог не пустит, а сегодня вечером вторая глава „Легенд“. Как жаль, что я не умею читать, можно было бы попросить книгу у Гаррета».

От входной двери раздался шум. Фенрис непечатно высказался, схватил Летендраллис и рванул встречать гостей. Шок от увиденного почти заставил его выронить оружие. Опомнившись, Фенрис перехватил меч поудобнее и грозно вопросил стоявшего впереди всех с видом полководца Хоука:

— Гаррет, какого демона ты собрал здесь всю эту толпу?

— Это не толпа, — обиделся Хоук, — это алфавит.

— Алфавит?

— Мы решили научить тебя читать.

Только теперь Фенрис понял смысл пословицы: «Бойся своих желаний — они могут сбыться». Он в ужасе попятился назад, попутно оглядывая толпу перед собой.

— Итак, начинаем с самого начала. Буква «А».

Авелин и Андерс выступили вперед, неся перед собой плакат с изящно выписанной буквой.

— Буква «Б».

Сенешаль Бран, тоже с плакатом.

— Буква «В»

Варрик развернулся к эльфу спиной. Буква была приколота булавочками к его камзолу.

— Буква «Г»! — Гаррет гордо предъявил свой плакат с буквой.

Мимо ошалевшего Фенриса чередой промаршировали остальные «буквы». Эльф без сил опустился в рассохшееся кресло, которое тут же с громким треском развалилось под ним.

— Запомнил? А теперь читай! — объявил Гаррет. Перед Фенрисом в неровный ряд выстроились с плакатами в руках:

Варрик, гордо выставивший перед собой букву «В»;

Изабелла с неизменной кокетливой улыбкой;

Себастьян, донельзя недовольный своим участием (но разве от Хоука сбежишь);

Элеганта, почему-то не со «своей» буквой;

Лирен, совсем по-матерински взиравшая на Фенриса, эльф даже поёжился;

Натаниэль Хоу, отысканный Хоуком на Тропах;

Гном Иван, оттуда же;

Керан, храмовник, спасенный Гарретом из рук магессы крови;

Фенрис вгляделся в людей-гномов и их плакаты и медленно прочитал:

— В-и-с-е-л-н-и-к. Висельник!

За спинами присутствующих облегченно вздохнул Андерс.

— А ты все волновался, «не получится», да «не получится», — обернулся к нему Гаррет, — все нормально. Алфавиту моя благодарность, если есть желание — можно расходиться.

«Буквы» спешно заторопились на волю. Бран, проходя мимо Хоука, злобно прошипел:

— Как это Вы Наместника не пригласили поучаствовать, мессир Хоук!

— Буква «Д» у меня уже есть, — ответил Гаррет, покосившись на Достойна, обсуждавшего что-то с Солвитусом.

* * *

Из поместья Фенриса Гаррет выходил последним. Обернувшись, он обратился к эльфу.

— Ты придешь вечером? Сегодня вторая глава «Легенд о короле Мэрике». Почитаешь нам?

В глазах Фенриса отчетливо читалось желание приложить Хоука чем-нибудь тяжелым.

* * *

Варрик, успевший слинять одним из первых, уже сидел в своем люксе и спешно записывал «Сагу о том, как Киркволл учил читать Фенриса». Изабелла обещала иллюстрации.

Примечания:

написано на ЗФБ для команды WTF Dragon Age 2015

Примечания:

с Фракционных войн

Гессариан

Стоило бы знать, что одержимая местью женщина не в состоянии дать толкового совета. Следовало по-тихому отравить или заколоть Андрасте в застенках или дать Маферату яда для неё. Есть яды, преображающие тело так, что никто бы не усомнился — так называемый "Создатель" отвернулся от своей "Пророчицы". Так нет же — Василия вынудила меня поклясться, что Андрасте казнят при скоплении народа вместе с ее военачальниками. Я счёл это подобающим, надеясь, что это заглушит ложные пророчества, отвращающие людей от истинной веры. Но ошибся. Я видел, КАК они смотрели на Андрасте в пламени — в их глазах она умирала за Веру, тем самым делая её единственно верной и непогрешимой. Сгорая на костре, Андрасте становилась Мученицей. Боги Тевинтера молчали. Бог Андрасте начинал властвовать не только над сердцами её разношёрстной армии варваров и рабов, но постепенно проникал и в сердца имперцев. Могучий прежде Тевинтер превратился в колосса на глиняных ногах, и достаточно было небольшого усилия, чтобы колосс с грохотом рухнул, погребая под собой весь Тедас. Вера Андрасте оказалась ручьём, подмывающим глину. Пока ещё ручей не стал рекой, его можно было запрудить или отвести в сторону. Но лучше было осушить непокорный ручей — текучая вода имеет свойство возвращаться, если уклон позволяет, а плотину можно разрушить. Но если Андрасте погибнет на костре — она же не просит пощады — ручей превратится в водопад, которому уже не будет преград. Я совершил ошибку в самом начале — недооценил опасность, исходящую от этой женщины. Пока ручей недалеко отбежал от своего истока — его было бы легко засыпать. Но теперь, когда он добрался до плодородной долины, жаждущей полива — как его остановить? Вода уйдет в почву, отравляя её, оскверняя будущие посевы. Боги Всемогущие! Вы, что оставили нас и отвернулись — дайте мне совет!

Неужели вера в Создателя победит? Слишком поздно. Ручей не был осушен вовремя и вольно разливается по землям Империи. Наши Боги молчат. Ты победила!

Маферат

"Своей рукой ты отдал меня врагам Создателя, от своей руки и погибнешь", — сказала Андрасте, пока имперские солдаты связывали её. Маферат равнодушно отвернулся. Внешне он казался спокойным — вождю аламарри не подобало показывать свои эмоции врагам, — но в душе его царили злоба и ревность. Это он объединил племена против непобедимого доселе Тевинтера. Это он сделал всё, чтобы армия дошла, не развалившись по дороге и не погибнув от голода. Это под его умелой организацией у Империи оторвали хороший кусок территории. Разве может бывшая рабыня знать, как вести войну, да ещё на вражеской территории? Как организовать снабжение армии припасами и оружием? Как вести разведку? Что у неё было кроме слов "Создатель любит нас"? Это он, Маферат, привел армию к самым стенам Минратоса — так почему победу одержала его жена? Почему они славят Андрасте, а не его? Они утверждают, что именно Создатель выбрал момент для начала войны. Глупцы не видят, что сейчас любой момент будет удобным — Империя ослаблена нескончаемым противостоянием с аламарри и авварами. Тевинтер за несколько столетий войны так и не смог завоевать Юг. Это ли не показатель его слабости? Сейчас один хороший удар способен обрушить этот идол на глиняных ногах. Это он, Маферат, привел к нему реку, что подмоет глину. Он, не Создатель. Но Андрасте даже наедине с ним, её мужем, говорит о Создателе. Неужели ему всегда суждено оставаться вторым? В армии — вторым после Андрасте; в собственном шатре — вторым после Создателя? Если он завоевывал Империю только затем, чтобы у него отнял жену какой-то забытый бог, война того не стоила.

Маферат не любил быть вторым. Но в человеческой памяти он так и остался именно вторым после Андрасте. Она победила.

Примечания:

с Фракционных войн

"Год 9:30 Века Дракона. Основана Первая Церковь Пророчицы нашей в Орзаммаре. Серый Страж приходил к деширам просить помощи против Мора на поверхности, но не отказал в помощи и Преподобному Брату Беркелу. Он уговорил летописцев дать разрешение на постройку церкви. Казалось, ничто не предвещало беды. Мы собирались в Церкви и пели Песнь. Мы радовались, что так исполняется воля Пророчицы нашей — ибо Песнь звучала теперь и в Орзаммаре, приближая день, когда она зазвучит во всех местах Мира и Создатель вернется к нам. Но мы не ограничивались совместными молениями в церкви. Мы ходили по Алмазным и Общинным залам, даже заходили в Пыльный город — говоря там о Создателе. Постепенно количество братьев и сестер росло. Многие присоединялись к нам, некоторые сочувствовали тайно и поддерживали нас едой и одеждой. Мы были неприхотливы и в том и другом, ибо не подобает жаждущим возвращения Создателя заботиться о мирских благах. Но наши соплеменники, закоснелые в своих предрассудках, не прислушивались к Песни. Они запретили нам открыто следовать заветам Андрасте, запретили проповедовать и даже сжигать наших мертвых, как заповедано в Песни. Тогда Преподобный Брат собрал нас, чтобы всем вместе отправиться к Королю Белену, моля о справедливости.

Благословенны те, кто встаёт

Против зла и скверны и не отступает.

Благословенны хранители мира,

Защитники справедливости.

Мы не брали с собой оружия, ибо не подобает жаждущим мира стремиться к войне. И наши соплеменники предали нас. Они не захотели допустить, чтобы наши голоса были услышаны. Они убили Преподобного Брата и рассеяли нас. Они запретили нам отныне петь Песнь где-либо кроме нашей часовни. Горько рыдая от осознания утраты, я выполнил предначертания веры и сжег тело Преподобного Брата. Прах я собрал в небольшую каменную урну, чтобы Брат Беркел хоть так уподобился Той, за которую отдал жизнь. Несколько ночей я работал, вырубая в одном из углов церкви нишу. В ней я замуровал урну с прахом. После я сделал копии всех летописей Орзаммарской Церкви, особенно же подробного описания смерти Преподобного брата. Я бережно уложил их в заплечный мешок вместе с толикой еды, собранной мне в дорогу сестрой Дагнарой, и отправился искать справедливости в наземной церкви. Наземники отправили меня в Вал Руайо, ибо ближе никто не был властен решать такое. Согласно церковной иерархии Преподобный Брат Беркел был равен Владыке Церкви страны, ибо стоял во главе единственной орзаммарской церкви. И защиты следовало искать у Верховной Жрицы в Вал Руайо. Несколько месяцев я шел к своей цели, ночуя под кустами и спрашивая дорогу у прохожих. Но наконец настал день, когда я достиг своей цели. Я был так очарован красотой Великого Собора, что едва расслышал обращение ко мне церковной сестры. Я был похож на оборванца, но меня согласились принять и выслушать. Со мной беседовала одна из матерей. Она сказала, что Верховная жрица Беатрикс уже стара и быстро устает, поэтому редко беседует с посетителями. Но мои слова непременно дойдут до нее, ибо " благословенны те, кто встаёт против зла и скверны и не отступает", какой бы расе они не принадлежали. Мать Джанара сказала мне то же, что и до нее брат Беркел — спасены должны быть все расы Тедаса, а не только люди, ибо все мы Дети Создателя. Я передал матери Джанаре все летописи. Она похвалила меня за старание и посоветовала обратить внимание на библиотеку Собора, в которой собраны многие знания. Через несколько дней мать Джанара нашла меня в одном из залов библиотеки. Она сказала, что беда орзаммарских андрастианцев нашла отклик не только в сердце Верховной Жрицы, но и в сердцах многих других сестер и братьев, а также среди воинства Церкви — храмовников. Я с удивлением узнал о храмовниках, так как Преподобный Брат никогда не рассказывал о них. Мать Джанара сказала, что храмовники защищают верующих независимо от того, к какой расе они принадлежат. Я так же узнал от нее, что обсуждается вопрос о Священном Походе против Орзаммара в защиту Орзаммарской Церкви. На миг во мне шевельнулось сомнение — стоит ли затевать кровопролитие, когда Орзаммар ещё не оправился после Мора. Но немедля отбросил еретические мысли — спасены должны быть все, кто способен слышать Песнь Света. Если неверующие продолжат упорствовать в своих заблуждениях — им помогут одуматься, при необходимости огнем и мечом".

Примечания:

с Фракционных войн

— Андерс, немедленно прекрати! — такими словами Себастьян Вэль, Принц-Изгнанник в сверкающих белых доспехах, обратился к магу, держащему речь перед небольшой группкой горожан. — Ты не должен настраивать прихожан против Песни Света.

Андерс обратил на Вэля подчеркнуто невинный взор:

— С чего ты взял, что я кого-то против чего-то настраиваю? Напротив, я объясняю непонятные цитаты. Вы же на своих проповедях только и горазды языком чесать, как попугаи. А как что-то объяснить, так вечно времени нет.

Вэль задохнулся от ярости, но, не желая позориться перед слушателями, взял себя в руки.

— Ты же маг!

— И что? Из того, что я маг, нисколько не следует, что я не должен знать Песнь.

В толпе одобрительно зашумели. Себастьян проглотил несколько недостойных служителя Церкви аргументов и сказал.

— Но ты проповедуешь сейчас против Церкви. Ты сказал, что Церковь разъединяет, тогда как это не верно. В церковь может прийти каждый — от Наместника до самого распоследнего бродяги — и ему помогут.

— Что, и магу помогут? — усмехнулся Андерс, — и храмовники выпустят его из Каземат для этого? Да маги сбегают в церковь на молитву с бОльшими предосторожностями, чем храмовники в "Розу".

Во все увеличивающейся толпе начали раздаваться смешки.

— Церковь запугивает людей магами, что вот придет злобный маг и призовет демона и пожрет всех. А это не так.

— Магия — ваше проклятье. В Песни сказано, что именно маги сделали Златой Город Черным — " Что было златым и святым, стало чёрным. Некогда маги земли, светила эпохи своей…"

— " Облик оставив людской, тварями стали", — подхватил Андерс. — Себастьян, это же про тевинтерских магистров, что слушали Думата. "И внял Тевинтер им, и алтари воздвигли ложным божествам в угоду…" Если бы все маги были такими — в Песни бы было про это.

— " Магия призвана служить людям, а не править ими".

— А дальше там не про всех магов, а опять-таки про некоторых — про малефикаров, — вредным голосом добавил Андерс, — "Злы и испорчены те, кто принял дар его и обратил против детей Его. Да будут названы они Малефикары, проклятые". Не все маги — малефикары. Надеюсь, хотя бы с этим ты согласен? Если бы Создатель не хотел, чтобы магия была в мире — ее бы и не было. Магия это дар Создателя людям… Тебе из пятых Погребальных не поцитировать?

— Но эта строфа не только про магию! — возопил Принц, — это вообще про способности людей и не-людей к творчеству.

— "Не только про магию"? — карикатурно-благостно улыбнулся Андерс, сложив руки перед грудью. — Ты уже делаешь успехи, Себастьян.

— Маги опасны тем, что их могут захватить демоны, — отдышавшись от ярости, продолжил Вэль.

— Если судить по Песни, то и демоны — дети Создателя.

" Первые дети Создателя смотрели через Завесу

И проникались завистью к жизни,

Кою не могли ни осязать, ни чуять.

Чернейшая зависть та породила демонов."

— А Церковь даже не позволяет магам учиться защищаться от демонов.

— Вам опасно доверять такое знание.

— Боитесь, что мы научимся не только защищаться от демонов, но и управлять ими? Это я ещё могу понять. Страх — великий тормоз прогресса. Но зачем же из-за этого оставлять магов полностью беззащитными перед демонами? Хотя бы меры предосторожности преподавали. А то всего лишь — "не разговаривайте с демонами в Тени". С тем же успехом можно защищаться от портовых болячек полным отсутствием секса. Защита абсолютная, но помогает только при согласии обеих сторон. Если хоть одна сторона против, то проблем не избежать. Демоны обычно против, как ты понимаешь.

Среди слушателей снова послышались смешки.

— Церковь просто хочет держать магов, да и храмовников тоже, на коротком поводке — чтобы властвовать над ними, а через них и над теми, кто боится опасности, исходящей от магов. Опасности, которой могло бы не быть, если бы маги были свободны и сами могли заниматься своим образованием. В том числе и заниматься изучением истории магии — второй Тевинтер нам тут не нужен…

Себастьян безмолвствовал и Андерс, продолжая витийствовать, развернулся к толпе, уже полностью заполнившей площадь перед Церковью. В толпе Андерс увидел мрачно поигрывающего кинжалами Хоука. Через пару минут тренированный слух мага уловил тихий скрип натягиваемой тетивы. Андерс обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как расколотая прилетевшим кинжалом стрела падает к его ногам, а второй кинжал занимает место в глазнице Принца-Изгнанника.

— Он же хотел тебя убить, — гневно прошипел подбежавший Гаррет, хватая Андерса за руку и оттаскивая в проулок, — радуйся, что в такой толпе ни храмовники, ни Стража не смогут тебя догнать. Сиди в поместье и не высовывайся даже в клинику. Мне ещё надо доказать Авелин, что я от страха за тебя промахнулся, а так собирался попасть вовсе даже в ухо или щёку.

— Авелин знает, что ты никогда не промахиваешься, — на бегу сказал Андерс, с гордостью поглядывая на Гаррета.

— Вот именно.

— И все-таки надо что-то менять, пока Церковь магов вообще в рабов не превратила или не начала вырезать мажат ещё в колыбели.

— Проще все подорвать нафиг, а потом построить новую систему.

— Мы наш, мы новый мир… Ой! Ну давай пока начнем с первого пункта…

Примечания:

с Фракционных войн

Молвила Эйлин людям:

«Мой очаг — ваш очаг, мой хлеб — ваш хлеб, моя жизнь — ваша жизнь.

Ибо все, живущие пред ликом Создателя, составляют единое целое».

Преподобная мать Эллис, Владычица Церкви Элмриджа, встала задолго до рассвета. Сегодня в городе ярмарка, а это значит, что для сестер и братьев найдется занятие сверх их обычных обязанностей. Необходимо было обойти всех и напомнить о долге.

Проповедник Деран уже занял свой пост около доски, он немного нервничал — собранных пожертвований было недостаточно для оплаты всех заданий. Эллис успокоила его, сказав, что маловероятно, что все задания выполнят именно сегодня, да и во время ярмарки пожертвований больше, чем обычно.

Сестра Мири перебирала лекарственные травы — некоторые уже пересохли, а часть сгнила по недосмотру. Эллис строго отчитала нерадивую сестру — заботиться о сохранности трав входило в обязанности Мири — и напомнила ей, что подобный недосмотр равносилен краже у братьев и сестер своих и может причинить вред им.

Также следовало напомнить старшему писцу о том, что обсуждать даже между собой содержание отправляемых писем — недолжное занятие. Эллис обязала его донести это до всех писцов, по необходимости и физически. Ибо если люди не могут доверять Церкви в сохранении своих тайн — кому они вообще смогут доверять?

Проверив, помнят ли братья и сестры о своих сегодняшних обязанностях, мать Эллис отправилась в город. В семье Греннов должен вот-вот появиться долгожданный младенец — мать Эллис беспокоилась за роженицу Марику. Все-таки рожать первого ребенка в том возрасте, когда у многих женщин уже внуки, достаточно опасно. В доме Греннов Эллис встретили детский крик и радостные возгласы престарелой матери и мужа Марики. Малыш оказался здоровым и крепким. Эллис благословила его и со спокойной душой пошла дальше.

На ярмарку потихоньку съезжался народ. К Преподобной подошел эльф Лоран, владелец небольшой фермы поблизости от города. Посевы на ферме принялся травить медведь, а Лорану было не под силу его прогнать. Лоран хотел попросить о размещении его просьбы на доске Проповедника, в награду за выполнение он обещал дедов лук и — тут Лоран смутился — три корзинки для ягод, сплетенные его второй дочерью. Эллис отправила его к Дерану и некоторое время с улыбкой смотрела вслед. И Лоран, и вся его семья были верными андрастианами. Урожай на их ферме всегда был хорош, дом своевременно ремонтировался. Хоть Создатель пока не дал Лорану сыновей, Эллис считала, что ещё не все потеряно. Она сумела добиться, чтобы отношение к семье Лорана в городе отличалось от отношения к эльфам из эльфинажа. Их ферму никогда не жгли, а жена и дочери Лорана свободно ходили по городу, не боясь, что знатные недоросли затравят их собаками. Со временем Эллис надеялась добиться такого отношения ко всем городским эльфам. В Песни сказано, что Пророчицу Андрасте в ее благочестивом деле поддержал эльф Шартан, за что позже эльфы получили Долы. После Священного похода против Долов все упоминания о Шартане и деяниях его считаются еретическими, но Преподобная мать продолжала верить, что эльфы ещё откажутся от веры в ложных богов и вернутся в лоно Церкви. Лоран давал тому благой пример, и следовало всячески поддерживать его в этом. В том числе и защищать, как человека. Ибо цель Церкви — распространить Песнь Света во все уголки Тедаса, включая и не-людей.

Да позаботится всякий о соседе своём, и сосед позаботится о нём.

— Чур, я буду принцем Себастьяном Вэлем! Я буду проповедовать с этой трибуны и читать Песнь Света.

— А я тогда буду Гарретом Хоуком, Защитником Киркволла от кровожадных кунари и от злобного принца-покусителя на убийство Андерса. А ты, Марко, будешь Андерсом.

— Эй, Джино, почему я всегда Андерс?

— Потому что ты маг и мой лучший друг!

— И вовсе я не злобный! Ну, это, принц Себастьян не злобный — он защищал Церковь от происков предводителя малефикаров — Андерса-отступника!

— Не был Андерс малефикаром! — хором возмутились Марко и Джино.

— А кто же ещё мог взорвать Церковь?! — с премерзкой улыбочкой отозвался третий участник игры Торак. — Только малефикар.

— Тебе бы в храмовники идти, — набычившись, заявил Марко.

— Я бы пошел, но папка запретил, — хмуро ответил Торак, — он сказал, что нашей семье за глаза хватит одного храмовника, его самого. А ещё сказал, что из-за того, что он сам храмовник, а мама — маг, у меня может быть предрасположенность к лириумной зависимости.

— Во дела, — расхохотался Марко, тем не менее отпрыгивая на безопасное расстояние, — ты даже в храмовники не годишься, только в церковные братья идти. Что ж ты тогда девочкой не родился?

— Эй! — возмутился Торак, сжимая кулаки, — я с тобой по-хорошему, а ты дразнишься!

— Так и Андерс Себастьяна всегда дразнил, — захихикал Марко, держась позади Джино, — он даже у него поединок на Песни выиграл. Я у тебя тоже выиграю, хоть я и маг!

— А кто сказал, что маг не должен знать Песнь? — хмыкнул Джино.

— Ещё бы он не знал, — Торак надменно прислонился к упомянутой трибуне, — мы все знаем, кто его мама… Доброго Вам дня, Ваша Милость!

— Доброго дня, Ваша Милость!

— Доброго дня, матушка.

— И вам доброго дня, дети. Не ссоритесь?

— Нет, матушка. Мы играем в то, как принц Вэль и отступник Андерс состязались в знании Песни Света, — скромно потупив взгляд, ответствовал Марко.

— И как принца подло убили кинжалом в глаз, когда он доказал свою верность Вере и чистоту помыслов, — шепотом добавил Торак. Джино предостерегающе посмотрел на него, положив руку на рукоять деревянного кинжала, висевшего на поясе.

— Не ссорьтесь, дети мои. Во всем есть своя светлая сторона. Погибнув во время этого, так называемого, поединка, принц Вэль стал символом мученичества за Веру. Так же как и Владычица Эльтина.

— А из-за Андерса началась война храмовников и магов, — начал спорить сын храмовника и магессы.

— Война все равно бы началась — им не хватало только повода, малой искры. Мир стоял на краю пропасти, достаточно было малости, чтобы он рухнул. А нашу церковь отстроили всем городом. Сразу же, как Наместница Авелин Хендир прекратила гражданскую войну. И церковь возродилась из праха, как феникс. А Церковь, как общественный институт, возродила Верховная Жрица Виктория, избранная на Великом Соборе когда?

— В году 9: 41 Века Дракона.

— Правильно, Андерс, прости, Марко, — лукаво улыбнулась Владычица, — что ты ещё можешь сказать про Верховную Жрицу Викторию?

— До избрания она была сначала Правой рукой Верховной Жрицы Джустинии, а потом Правой рукой Инквизитора Адаара. Она полностью реформировала Церковь, возродила Круги магов и Орден Храмовников…

— Здесь лучше тоже сказать "реформировала", — мягко поправила его Владычица, — Круги и Орден тоже не могли оставаться в том состоянии, что и до войны. Требовались радикальные перемены, и Жрица Виктория их осуществила.

— Я слышу в твоем голосе недовольство, матушка. Ты не одобряешь действия Верховной жрицы Виктории?

— То, что она сделала, я всецело одобряю и поддерживаю. Но вот как она это сделала… — Владычица вздохнула. — Впрочем, и во времена работы на Инквизицию леди Кассандра Пентагаст была излишне резкой и прямолинейной. Было бы смешно надеяться, что сан Верховной Жрицы ее изменит… Ладно, дети, мне уже пора. Продолжайте свои игры. Джино, помни, что ты не так хорошо владеешь кинжалом, как Защитник, и постарайся не выбить глаз "принцу Вэлю".

— Да, Ваша Милость.

Примечания:

с Фракционных войн

Примечания:

Фракционные войны: реванш. Команда Малефикаров

В День Выборов Алим встал на рассвете — все-таки не каждый год переизбирают Великого Чародея Объединения Кругов Тедаса. Алим принял душ, выпил чашку горячего кофе, сделал зарядку и, едва дождавшись, пока по маговиду объявят о начале голосования, выбежал из дома.

На каждом шагу стояли голографические плакаты, на которых красовался Чародей Ульдред, уже пятый раз переизбиравшийся в Великие абсолютным большинством голосов. Алим шел голосовать за него всего второй раз — восемнадцать ему исполнилось как раз накануне предыдущих выборов. К сегодняшнему дню он с отличием закончил университет по факультету духовной магии, устроился на престижную работу. Да, Чародей Ульдред держал свои предвыборные обещания — прочие кандидаты и рядом с ним не стояли. Они даже толком ничего не обещали — наверное, понимали, что недостойны стоять рядом с Великим Ульдредом, а не то чтобы соперничать с ним за право именоваться Величайшим. Весело шагая по идеально чистому тротуару, Алим пытался вспомнить — как же их зовут… Глухо. "Наверное, их вынудили выставить кандидатуры, чтобы соблюсти закон, — обогнув застывший на переходе ковер-низколет, подумал Алим, — не положено, чтобы был один кандидат в Великие. Чародей Ульдред в свое время добился того, чтобы антимонопольный закон распространялся и на Выборы. Хотя ему предлагали пожизненный пост, как в старину было. Но он отказался, сказав, что в этом случае мы ничем не лучше Черной Империи Тевинтер. У них там Великий Жрец выбирается пожизненно, и никто не имеет права быть недовольным выбором. А ещё Великий Чародей Ульдред говорил, что никто не бессмертен и ему совсем не улыбается умереть прямо на рабочем месте, так что однажды он уже не выставит свою кандидатуру".

* * *

— Я никогда не буду голосовать за тебя, малефикар! — орал Алим Сурана, недавний выпускник "духомагов", прямо в лицо ректору университета Чародею Ульдреду. — Ты используешь магию во вред всем, ты хочешь контролировать каждый разум и захватить власть над Тедасом! Этого никогда не будет! Я всем расскажу, что ты заключил договор с демоном гордыни и твою лицензию на преподавание отберут. Я дам интервью в газеты и маговид, что ты продлеваешь свою жизнь с помощью кровавых жертв — ты не сумеешь заставить меня молчать! Маги крови должны сидеть в тюрьме. Никто не проголосует за тебя, малефикар!

Вслед выбегающему из кабинета ректора Алиму донеслось ядовитое шипение Ульдреда.

— Ты будешь голосовать за меня вечно, сопляк!

* * *

— Он не отвечает на звонки и не выходит на работу уже вторую неделю, — обеспокоенно доказывал представителю МЧС коллега Алима по работе, — нужно открыть дверь, может Алим там умирает! Как жаль, что мы так поздно спохватились!

МЧСник задумчиво покивал головой и извлек из нагрудного кармана универсальный ключ. Электронный замок на двери квартиры Сураны тихо пискнул, и дверь мягко отошла в сторону, пропуская спасателей.

— Хм, да тут у нас проблемы, — пробормотал МЧСник, глядя на спящего коматозным сном Сурану, — похоже на Магию Крови… Да не тормошите его так — он теперь сам не проснется, у меня на такое глаз наметанный.

— Кто же его так? — враз охрип маг.

— Да кто ж ещё, как не эти гребанные тевинтерцы, — сплюнул МЧСник, — какая жалость, что снимать такое может только Великий Чародей! А пока у него ещё руки дойдут — есть дела и поважнее. Ладно, хватит трепа, надо доставить его в клинику.

* * *

В День Выборов Алим встал на рассвете — все-таки не каждый год переизбирают Великого Чародея Объединения Кругов Тедаса. Алим принял душ, выпил чашку горячего кофе, сделал зарядку и, едва дождавшись, пока по маговиду объявят о начале голосования, выбежал из дома.

На каждом шагу стояли голографические плакаты, на которых красовался Чародей Ульдред, уже пятый раз переизбиравшийся в Великие абсолютным большинством голосов. Алим шел голосовать за него всего второй раз…

Примечания:

подарок на Сикрет Санту для Джейкенсон. Стеб, занавесочная история, слэш, АУ

м!Хоук / Каллен, Фендерс за кадром.

близнята = Карвер и Бетани

— Мессер Хоук! — окликнул Каллен Гаррета, случайно забредшего в Казематы. Хотя когда это Гаррет что-то делал случайно?

— А, Каллен, — Гаррет сделал вид, будто только что заметил храмовника и не торопясь подошел, — а где Солвитус? Вроде всегда на месте.

— В этой части Казематов сейчас ремонт, и лавочки перенесли на другую сторону, — охотно поделился «сверхсекретной» информацией Каллен. — Идем, провожу. Что случилось? Я не ждал тебя так рано, да и не в Казематах, если честно. Или ты решил сдаться в Круг? А то смотри, Орсино тебе охотно место уступит, ему и так Мередит постоянно пеняет за вечную занятость.

— Ну нет, — расхохотался Гаррет. — Меня тогда близнята со свету сживут, как же они без сплетен о наших с тобой «отношениях». А Мередит сама виновата — столько тянула.

— Так она бы и дальше тянула, если бы не то нападение кунари, — фыркнул Каллен, пока они шли на другую сторону площади. — А потом и ее в числе прочих сразило изящное помавание эльфийской ручкой перед кунари.

— Эй, свои-то руки убери, люди смотрят. — Гаррет, видимо под впечатлением от «помавания», не менее изящно повел бедрами, ускользая от загребущих лапок храмовника. — Эльтина до сих пор им проповеди читает насчет безнравственного поведения, хочешь, чтобы и нам начала?

— Какие люди? — Каллен демонстративно оглянулся по сторонам. — Тут нет никого, кроме Усмиренных.

— … и нас. А вдруг мне исповедаться захочется? — Гаррет лукаво покосился на приятеля.

— Лучше бы тебе чего другого захотелось, — тоскливо вздохнул храмовник. — Вот чего тебя с утра пораньше принесло, когда я на дежурстве? Что дома-то не сиделось?

— А дома нынче бардак — Фенрис с Андерсом в гости пришли. Вот уж кому дома не сидится, — Гаррет страдальчески закатил глаза к небу. — Им видишь ли, скучно один на один отношения выяснять, зрители нужны. Близнята заняли места на галерке и наслаждаются представлением, мама сбежала к Гамлену, а я сюда.

— Как они тебе ещё дом не разгромили? — Каллен «нечаянно» приобнял Гаррета за отнюдь не хрупкие плечи и с придыханием прошептал на ухо: — Так может, тебе и в самом деле в Круг перебраться?

— Тогда они будут устраивать свои представления на главной площади Казематов. — Гаррет демонстративно не заметил поползновений рыцаря-капитана, жадно рассматривая ассортимент лавочки Солвитуса, до которой они как раз добрались.

— Ну а что ты хотел от мага и сторонника Ордена? — Каллен, не убирая руки, тоже занялся рассматриванием прилавка.

— Кстати, о сторонниках — взял бы ты его уже, а?

— Что-о-о-о-о? Что это за намеки, Гаррет? — возмутился Каллен.

— Какие-такие намеки? — Невинным взглядом Гаррета Хоука можно было оправдать не менее десятка злостных преступников. — Фенрис же в храмовники все рвется, вот и взял бы его в Орден.

— Пусть сначала уши подрежет, — заалел всё неправильно понявший Каллен, — эльфам в храмовники не положено. А то так мы и до гномов докатимся.

— Ну, а Круги не столь привередливы, — съехидничал Гаррет. — Взяли да выучили гномку теории магии, теперь деньги лопатой гребут. Что бы и вам лириумного эльфа в храмовники не взять? Ему даже лириум не нужен.

— Именно. Тут же очередь на «полизать» выстроится из злостных наркоманов.

— Зато у поваров на кухне перебоя в сердцах не будет, — предложил Гаррет, — а в Ордене тут же дисциплина поднимется. А чего ещё ты хотел от Фенриса?

Каллен в красках представил поднимающуюся в Ордене «дисциплину» и снова поменял цвет — побледнел.

— И чего я хотел от Гаррета Хоука, известного на весь Киркволл хохмача?

— Ну да, я самый веселый маг в Киркволле, — согласился Гаррет, — а ты — самый занудный храмовник.

— А чего ты хочешь от храмовников?

— О-о-о! Я много чего хочу от храмовников, — плотоядно улыбнулся Гаррет, — в частности от одного, самого занудного. Изложить?

— Излагай, — согласился Каллен, пытаясь сообразить, дотерпит он до ежевечерней встречи в «Висельнике» или зажмет Гаррета где-нибудь в тайном уголке Каземат.

— Пункт первый. Я хочу от храмовника, чтобы он прекратил выкидывать Андерса из Казематов — дай ему свободный доступ хотя бы на сутки, маги сами в окошко выкинут. На кой им постоянные призывы к восстанию — их и тут неплохо кормят. Пункт второй. Я хочу от храмовника, чтобы он намекнул, наконец, Орсино и Мередит совершить визит к Эльтине, а то дурной пример подают прочим магам и храмовникам, растлевают, так сказать. Пункт третий. Я хочу от храмовника, чтобы он подал им добрый пример, женив…

— Не раньше, чем Верховная Жрица разрешит однополые браки, — вставил слово Каллен, отскакивая в сторону, — тогда и Фендерсов поженим под шумок.

— … женив Траска на Бетани, а то сестренка совсем достала, — невозмутимо продолжил Гаррет, как будто его не прерывали.

— А Траск согласен? — удивился Каллен. — Он не просил…

— Да кто его спрашивать будет, ты что, Бет не знаешь?

— Ну если только ради Бетани… Это все пункты твоего манифеста?

— Прочие я тебе при встрече в Висельнике изложу — по пункту за каждую проигранную партию в «Алмазный ромб». А ты будешь выполнять. С чувством, с толком, с расстановкой. Не упуская из виду ни одной детали.

— Тогда тебе придется излагать поподробнее и поразборчивее, — предвкушающее усмехнулся Каллен. — А то в прошлый раз такую невнятицу нес. Я чуть с… пивом не захлебнулся.

— Ну за подробностями дело не станет, — Хоук игриво поднял бровь, — достаточно намекнуть фендерсам на наше свидание, так только успевай подробности записывать. Как обычно в переводе с матерного.

— В облегченном переводе, — уточнил Каллен. — Некоторые пожелания Фенриса без лириумной пропитки выполнить физически невозможно.

— Напряги воображение, — расхохотался Гаррет и свалил из Казематов. Каллен разочарованно сплюнул и удалился в сторону казарм.

Примечания:

подарок на Сикрет Санту для AWU

джен, психология

Дориан Эдукан, второй сын Короля Орзаммара Эндрина Эдукана и наиболее вероятный кандидат в наследники, встал в этот день раньше Триана и даже раньше своего младшего братца Белена. Дориан вообще не любил рано вставать, но в такой день как сегодня… Сегодня его должны были объявить военачальником и вообще важной шишкой. Требовалось дополнительно укрепить свою репутацию. В этот раз среди касты воинов. Торговцы, Хранители, ремесленники и так стояли за него горой. А деширов Дориан обаял ещё раньше. Тупица Триан, возомнивший себя единственным наследником, не видел дальше собственного носа. Триан, начитавшись наземных летописей, вообразил, что наследование должно происходить по старшинству и нудел-нудел-нудел об этом всем, кто только соглашался его слушать. Дориан усмехнулся — в Орзаммаре не было такого бардака, как на поверхности. Даже назначенный королем наследник ещё должен был набрать большинство голосов на совете деширов. Репутация Триана в совете была ниже некуда, в отличие от репутации самого Дориана. Беспокоиться стоило только о Белене: младший братец явно следовал примеру Дориана и пытался получить влияние в совете. Вот только он получал его не делами во благо Орзаммара, а посредством подкупа. Дориан знал, что Белен уже прибрал к рукам Пыльный город и негласно руководил Хартией. Зная аппетиты младшего братца, Дориан уже просчитал все варианты наперёд - вот, например, сегодня Белен наверняка сообщит, что возросшая популярность Дориана тревожит Триана, и старший братец вознамерится устранить его на Глубинных тропах. А поскольку завтра на Тропы не идет только ленивый — поле для всевозможных интриг велико до невозможности.

«Белен так хочет стать королём», — думал Дориан, последний раз проверяя свои парадно-показательные доспехи, — «что не задумывается о том, что его интрига шита белыми нитками. Но в одном он прав — Триан тут определённо лишний. Старший братец не успокоится, пока не доведёт Совет до белого каления своими претензиями на главенство. В конце концов, Совет может поддержать притязания Триана просто затем, чтобы он заткнулся. Так что пусть Белен думает, что, устраняя Триана моими руками, он устраняет нас обоих. Королём в итоге стану я».

Покидая на пару с Горимом свои покои, Дориан прикидывал, что стоит сделать раньше — сходить повидаться с Серым Стражем Дунканом, только вчера прибывшим в Орзаммар, или отправиться на Арену Испытаний и поучаствовать в боях в свою честь. Решение было принято в пользу Арены, так как с Дунканом Дориан уже успел поговорить вчера и выразить свое уважение к тяжким трудам Серых, да и не денется Страж никуда, от папочки Эндрина так легко не отвяжешься.

Пара тщательно рассчитанных встреч и очередное повышение репутации, ну и запланированное на ночь постельное развлечение с охотницей на знать — неплохо для начала утра. Теперь на Арену — побеждать. Молчаливая сестра, наставник Триана, командир отряда на Глубинных Тропах — вот только кого-нибудь из Мертвого Легиона не хватает. Дориану на секунду показалось, что он увидел на Арене своего информатора из Пыльного города Броску, но потом он решил, что обознался — Броска бы подошёл с докладом или свежими слухами. «А может, он тоже решил поучаствовать в боях в мою честь», — мысленно хохотнул Дориан, — «по меньше мере забавно! Мечник из Броски тот ещё, да и секира не его оружие. Вот кинжал в спину самое то. Хороший напарник для грядущего противостояния с Беленом. Мои глаза и уши в Хартии!»

— Эти славные Испытания перед ликом Совершенных Орзаммара проводятся в честь дома Эдукан! — надрывался Распорядитель.

Дориан не торопясь занял свое место в круге. Против него встал Аллер Бемат, младший из сыновей лорда Бемата. Ничего серьезного.

— Вы готовы к первому бою? Упавший первым будет признан побеждённым. Бой!

Как и ожидалось, бой занял не больше пяти минут, Дориан даже не запыхался. Адал Хельми и Блэкстоун тоже не оказались достойными противниками. Дольше всего пришлось повозиться только с Френдлином Айво, ставленником Белена. Но и тот, в конце концов оказался на камнях Арены. Так что именно Дориан унёс с Арены главный приз, чем несказанно то ли обрадовал, то ли насмешил отца. Ну и порядком разъярил Триана, как и ожидалось. После ритуала представления Дориан смог, наконец, подойти пообщаться с Серым Стражем — следовало закрепить в памяти Дункана, что второй сын Эндрина уважает и всячески поддерживает Серых Стражей в их начинаниях и сам бы не прочь, но вот положение обязывает…

Вот только обязывать оно перестанет уже завтра, в крайнем случае — послезавтра. Кто знает, сколько им понадобится времени на отцово поручение? Дориан со всем вниманием выслушал насквозь лживую «информацию» Белена (вот интересно, что же он Триану наплёл, чтобы уж точно подрались насмерть?), поярился в нужных местах и пообещал Белену, что Триан не успеет стать королём Орзаммара. Не доживёт. Старательно не замечая торжествующей улыбки младшего брата, Дориан отправился по своим делам, которых было ах как много, включая беседу с лордом Харроумонтом и визит «грелки на ночь». Дориан знал, что изначально отец готовил для него сопровождение Серых Стражей в их рейде по Глубинным Тропам. Но Триан не был бы Трианом, если бы не сорвал этот план, так что вероятнее всего Дориана завтра ожидает визит в какой-нибудь забытый тейг в поисках какой-нибудь утерянной реликвии. А потом, по плану Белена его ждет встреча с Трианом. Дориан даже не стал заранее подбирать себе сопровождение — Горим и так пойдёт с ним, по праву оруженосца, а прочих навяжет Белен. Дориан мысленно усмехнулся — он уже успел обаять Харроумонта так, что тот будет до посинения защищать его от казни и гарантированно сумеет заменить ее изгнанием на Тропы. А там не очень далеко от Врат у Дориана был тайник с оружием и доспехами, а также картой Троп. Где будет находиться отряд Дункана — Дориан тоже прекрасно знал. Так что до Дункана он дойдет без особых приключений — а там вступить в его отряд, помочь одолеть порождений (вряд ли их на территориях наземников намного больше, чем обычно на Тропах), убить какого-то Архидемона — даже если для этого придется обаять или поубивать всех наземных лордов. Дальше останется только вернуться в Орзаммар героем и сместить Белена с его пьедестала. Если отец ещё будет жив к тому времени — хорошо, если нет — жаль, конечно, но никто не бессмертен.

Хорошо бы ещё, чтобы деширы объявили его Совершенным, тогда претензии на трон будут гораздо серьёзнее. А что такого? Архидемоны со своим Мором, судя по словам Дункана, появляются не каждый год — наверное, это серьёзный противник. Слишком уж уважительно относится к Дункану отец. Почитать, что ли, летописи, пока время есть?

Карвер осторожно вылез из окна кухни и аккуратно притворил за собой створку. Прислушался — тишина. Хорошо, — подумал юноша, — можно вполне успеть нарвать луговых цветов до пробуждения Бет. Самое сложное будет в том, чтобы поставить вазочку у изголовья кровати сестрёнки так, чтобы её не разбудить. А Бет всегда просыпалась очень легко. Поэтому Карвер и встал задолго до третьих петухов. Подарок к пятнадцатому дню рождения Бетани уже был заготовлен и надёжно спрятан в комнате Гаррета при полном попустительстве (и присмотре) старшего. Оставалось набрать цветов. За всеми этими телодвижениями Карвер прятал мысль о том, что у него сегодня тоже вообще-то день рождения. Карвер даже не хотел гадать — что подарят ему. Мать, конечно, намекала, что они с Бетани уже взрослые, и не годится им по-прежнему делить одну комнату, бла-бла-бла… Карвер нюхом чуял, что ему грозит переселение в комнату Гаррета. Не то, чтобы он не любил старшего брата или не хотел расставаться с сестрой. Просто Гаррет уже официально был взрослым, гулял с девчонками — и младший брат, постоянно проживающий в одной комнате с ним, мог стать помехой. Карвер помехой быть не хотел. Немелодично посвистывая, младший Хоук устремился к ближайшему лужку за деревней.

Бетани, слегка закусив губу, внимательно следила за ним из окна их комнаты. Увидев, что Карвер уже удалился на достаточное расстояние, девушка быстро накинула платье и метнулась в комнату Гаррета.

— Эй, он ушел.

— Работаем, — подхватился с постели Гаррет и как был, в одних подштанниках, вылетел за дверь. Вместе с Бетани они сноровисто перетаскали вещи Карвера с его половины близнецовой комнаты на чердак, втихомолку и понятное дело, втайне от Карвера, освобождённый от лежащего там хлама. Впрочем, хламом это считали только дети, а взрослые (Малькольм и Лиандра) — вещами, необходимыми в хозяйстве. А то, что необходимо, должно лежать не в труднодоступном месте, а в недавно выстроенном чулане. Так что чердак был подарком Карверу на пятнадцатилетие от родителей, а Гаррет и Бетани приготовили свои подарки. Гаррет на скопленные за год деньги приобрёл у местного кузнеца вполне приличный меч и зачаровал его (Малькольм, понятно, проверил работу), а Бетани, которая всерьёз увлекалась траволечением, составила несколько зелий, благо что Карвер постоянно давал повод для их использования. Гаррет втихомолку посмеивался, что его главной задачей было следить, чтобы подарки, которые мелкие прятали друг от друга в его комнате, не пересекались. Пользуясь случаем, он велел Бет перепрятать подарки для Карвера на его новой территории.

Карвер с мокрыми ногами и здоровенным букетом возвращался домой, насвистывая ещё более немелодично. Причиной сего являлся найденный в опустошённой норе мелкий лисёнок, ворочавшийся сейчас у Карвера за пазухой. Юноша прикидывал, сойдёт ли лисёнок за дополнительный подарок для Бет или его придётся отнести назад. Гарретовский мабари Гром шуток не любил и лис воспринимал исключительно как объект для охоты. А как объяснить псу, что лисёнок пока настолько мал, что не выживет в одиночку. Настроение портил и тот факт, что Карвер так провозился с цветами и зверьком, что шансов на то, что Бет ещё спит, оставалось немного. Ну точно, стоило только Карверу подойти к крыльцу, как из дома, выпустив наружу запах свежего печева, выскочила Бетани.

— С днём рождения! — хором воскликнули близнецы и дружно рассмеялись. Карвер торжественно всучил сестре букет. Бетани, радостно взвизгнула и умчалась в дом, мимоходом чмокнув брата в щеку. Карвер продолжал переминаться у порога, благо что Гром, чуявший потенциальную добычу, уже недовольно порыкивал неподалёку.

— Ты идёшь? — из дома, снова напустив запаха пирогов, выглянул Гаррет. Карвер, сделав страшные глаза и демонстративно оглянувшись на Грома, поманил брата наружу.

— Ну и чем тебе Гром не угодил? — съехидничал Гаррет. — Неужто ты опять с медвежатами в догонялки играл?

— Почти угадал, — буркнул Карвер, недовольный тем, что старший брат опять поминает ту историю, благодаря которой Карвер едва не прославился на весь Лотеринг, как медвежий дрессировщик, — наткнулся на разорённую лисью нору, а там - это.

Карвер вытащил из-за пазухи зверёныша и передал Гаррету.

— Думаешь, па и ма разрешат держать лисёнка в доме? — с полуслова понял намёк тот.

— А по мне — главное твоего Грома уговорить, — пожал плечами Карв, — родители в отличие от него понимают разумные аргументы. А Бетани обрадуется дополнительному подарку.

— Ну разве что для Бетани, — Гаррет непроизвольно потёр подбородок. — Ну вот чего она растёт с такой скоростью! Вот только вечером брился!

— Отпустить не пробовал? — «заботливо» посоветовал Карвер.

— Пробовал, — охотно ответил старший брат, — отец сразу «дедушкой» дразнить начал.

Братья расхохотались. Потом Гаррет, все ещё держа лисенка в руке, скомандовал:

— Гром, ко мне!

Мабари, усиленно виляя куцым хвостиком, подскочил и преданно уставился на хозяина в ожидании указаний.

— Гром, свой, — Гаррет поднёс лисёнка к пёсьему носу, — Бетани, охранять, не добыча.

Мабари деловито обнюхал лисенка и согласно уффнул.

— Готово, — Гаррет разогнулся и всунул перепуганного зверька в руки брату, — иди, вручай.

Как и ожидалось, Бетани восприняла появление в доме лисенка довольным писком и обнимашками. А отец сразу поинтересовался:

— Задел на воротник или игрушка для Грома?

— И вовсе нет, — испуганно воскликнула Бет, — можно он будет жить в моей комнате? Ой! — она виновато оглянулась на близнеца. Карвер посмурнел, но героически принял невозмутимый вид. Значит, вопрос о переезде решен.

— Гаррет уже велел Грому не трогать твой подарок, — сообщил он сестре, — так что можешь и погулять выпускать.

— У меня самые лучшие братья на свете, — довольно прижимая к себе слабо пискнувшего лисенка, Бетани повернулась к родителям.

— Мы старались, милая, — невозмутимо сообщила Лиандра. Малькольм подтверждающе кивнул.

Тут вернулся Гаррет, втихую слинявший на моменте вручения лисенка. Он тишком сунул Карверу сверток с подарком для Бет, который младший прятал у Гаррета под кроватью.

После очередной порции девичьих визгов, потирая ухо, Малькольм сообщил младшему сыну:

— А ты свои подарки и сам разыщешь. Гаррет, отведи-ка братика на его новое место обитания.

Карвер сделал вид, что ему безумно интересно и что он очень рад, и покорно последовал за Гарретом. Против ожидания, они миновали комнату старшего и поднялись по узкой лестнице на чердак. Гаррет толчком распахнул дверь, гостеприимно пропустил младшего внутрь и, изображая из себя радушного хозяина постоялого двора, повёл рукой, обводя этим жестом практически пустое помещение:

— Вот это твоё жилье. Там кровать, там сундук для вещей, там окно на крышу, о, любитель повыть на луну и подраться с котами. Всё что тут найдёшь — твоё. Но постарайся не опаздывать на завтрак.

И, хохоча, ссыпался с лестницы. Захлопнувшаяся за ним дверь, чувствительно ударила остолбеневшего Карвера по заду. Не ожидавший подобного сюрприза, Карвер ещё какое-то время протупил, приходя в себя. Потом, отдышавшись, сказал:

— Да, сестрёнка, ты права: наши родичи — самые лучшие на свете.

Примечания:

подарок на Сикрет Санту для Раэллы. Карвер, Гаррет и Бетани Хоуки. Мимопролетали и старшие Хоуки.

флафф, юмор.