Берег моей надежды (гет)

В отель они возвращались все вместе, пешком. Оказалась, что девочек-медиков вместе с их руководительницей разместили в этой же гостинице, только этажом ниже.

Студенты без умолку трещали о своих впечатлениях, но Аня поначалу отмалчивалась, кутаясь в пальтишко и подозрительно поглядывая на Штольмана.

"Считает меня, наверное, дъяволом во плоти" — с умеренной самоиронией думал Яков.

Хотел бы он ее сейчас взять просто под руку. Но, студенты держались впереди, а Яков Платонович вместе с научным руководителем Анны шли чуть поодаль.

Аню беспокоило соседство. Дуновение вечернего ветра доносило до девушки запах туалетной воды Штольмана, легкой, но очень вкусной, воскрешая в памяти ту сцену в кабинете. Все-таки аромат — настоящая машина времени. Спустя несколько недель Аня уже не злилась на мужчину, скорее вспоминала произошедшее с недоумением и остатками обиды. Она не давала повода думать о себе в таком фривольном ключе.

Или давала?

Ветер, испортив прическу, сделал совершенно неважным аккуратность и идеальный внешний вид. Можно расслабиться, все равно скоро спать. По пути они все время останавливались, фотографируясь у городских достопримечательностей с яркой иллюминацией. Тревоги отпустили и стало так весело, что Аня, забыв обо всем, от души. развлекалась вместе со всеми. Фотографируясь, она выбирала не замороженные статичные позы, а всегда что-то дерзкое, игривое вроде расставленных ног или задранных вверх рук. А еще они все смеялись. И Штольман, на удивление, смеялся тоже. Казалось, сегодня все, и студенты, и преподаватели, забыли про субординацию.

— Ребят, есть закурить? — спросила одна из девочек у гостиницы. — Хочу немного постоять.

— И я! Тоже покурю! — игриво сказала одногрупница Анны — Алена.

Сама Аня, пожав плечами, осталась вместе со всеми.

Парни похлопали себя по карманам брюк, извлекая пачки. В сумерках заплясали огоньки зажигалок.

Яков вообще-то был против, чтобы Анна тут стояла, подвергаясь пассивному воздействию не самых полезных для здоровья веществ, но промолчал. Что он мог сделать? Он только надеялся, что развеселившись, она не решится вдруг пробовать эту ерунду.

— Спокойной всем ночи. Не стойте долго, простудитесь! — попросила Мошкина.

— Спокойной ночи! — весело попрощались студенты. Расходиться никто не собирался.

Екатерина Михайловна кивнула Штольману и прошла в сторону портье.

Студенты выпускали клубы белого дыма и беззаботно улыбались.

У Ани плыла голова, словно она сама затянулась крепкой сигаретой. Сказывалась усталость. Вечер был уютным и непафосным. Пора было уходить.

Стеклянная кабина лифта открылась с одного нажатия кнопки. Аня вошла внутрь, вместе с ней в узкое пространство влезли туристы с багажом и, в последний момент, не задумываясь, зашел и Штольман. Он улыбнулся студентке немного беспомощно, мол, простите Аня, за беспокойство.

Яков заметил, как девушка отвела взгляд. Выходящий этажом выше портье вынудил Анну подойти к Якову совсем близко. Она вздохнула. Штольман стоял прямо перед нею. Из-за низкого каблука ее взгляд упирался ему в шею, цепляя выступ кадыка и аккуратно выбритый подбородок.

— Даже взгляд отвести некуда! — раздраженно подумала Аня. Яков Платонович ее смущал.

Яков молчал, сам не зная что сказать. Он чувствовал как его теплое дыхание касается ее лба, а ее, ласковое и цветочное, его шеи.

Аня подняла глаза.

— Извините. Зайти в лифт в последний момент было ужасно импульсивным решением, — с грустной усмешкой объяснился он.

Девушка промолчала, рассеянно переведя взгляд на воротник его рубашки.

Аня вдруг облизала губы и вытянулось струной, потому как ей показалось, что мужчина рядом определенно понюхал ее, хотя постарался сделать это незаметно.

Штольман правда это сделал. Не смог удержаться и не пожалел. Господи, от нее пахло чем-то совершенно неуловимо прекрасным, вишней, яблоком, ванилью и солнцем. Незаметно, ненавязчиво, но так приятно. Яков надеялся что лифт, эта стеклянная черепашка, никогда не доберется до нужного этажа, и они постоят так подольше.

В какой-то момент Аня почувствовала тепло его кожи совсем рядом, в ее животе ярко вспыхнул огонь, мгновенно подбираясь к щекам.

Штольман, разглядев румянец, обрадовался.

— "Этот лифт когда нибудь доедет?!" — смущенно думала Аня.

Словно услышав ее мольбу, кабина стеклянного агрегата мягко дернулась, остановилась, и двери, хоть издевательски медленно, но разъехались. Она облегченно выдохнула и выскользнула к себе на этаж.

Для Штольмана ночь прошла относительно спокойно. Не смотря на то, что деканат забронировал для всех студентов только один отель, в первый день все спали как убитые и студенческой вечеринки не случилось. Сказалась дорога, долгая конференция и общая усталость.

Штольман тоже поспал, но прежде он проворочался полночи, развалившись на кровати в рубашке и брюках. Яков пытался смотреть телевизор, бездумно и раздраженно нажимая кнопки пульта. Голубоватая подсветка плазмы напрягала. В коридоре 5 этажа, где жили его студенты, было так тихо, а из комнаты парней раздавалось мирное похрапывание. Спят! Даже удивительно...

Аня ночью несколько раз просыпалась от необъяснимо сильного томления. Ошарашенно разглядывая потолок, она пыталась прийти в себя. Перед глазами мелькали яркие картины сна. Широкая постель, приглушенный свет, теплые ласковые руки. Его руки. Проснувшись, она дала телу остыть. Подсознание сыграло с ней злую шутку, но ничего. Если во сне она стала жертвой обаяния Штольмана, то в реальности она вполне способна себя контролировать!

Контрастный душ, быстрое бритье, скорая сушка волос феном. Штольман надел удобные классические джинсы, рубашку и спустился в ресторан. Он любил завтракать в одиночестве и за чашкой кофе планировать дела. На второй день конференции все ее участники были приглашены на гастрофестиваль и церемонию награждения. Яков Платонович был уверен, что его студенты и конечно, Анна с другими девушками что-нибудь, да выиграли. Победителей вчера выбирали прямым тайным голосованием — каждому участнику секции выдавали бланк, на котором они отмечали понравившиеся работы.

— Доброе утро! — раздалось совсем рядом.

Штольман поднял глаза. Над ним возвышалась вечная оптимистка Мошкина и ее студентки.

Увидев Анну, Яков возмущенно засопел. Так все взгляды присутствующих мужчин будут обращены только на девушку! На ее губах алела сочная, чуть приглушенная помада, а русые волосы были уложены пышными волнами. Хорошенькая такая, в своем классическом черном платье. Аня явно недавно принимала душ, потому что кудри немного влажные...

Он полжизни бы отдал, чтобы увидеть ее голой. Это настоящая пытка снимать возбуждение контрастным душем и полуторачасовым разглядыванием потолка.

— Доброе утро! — вежливо кивнул Штольман и указал взглядом на свободные места. — Присаживайтесь.

Анна радостно заняла свое место и подозвала официанта.

Штольман, искоса наблюдал за девушкой. Кажется, у нее было прекрасное настроение. Ни смущения, ни опущенных глаз.

Завтракали дамы по большей части в тишине, и только Мошкина изредка задавала вопросы то студенткам, то Якову. Пару раз они встретились с Анной взглядами.Штольман смог, наконец, выдохнуть. После всего, что призошло между ними в Приозерске, Аня уже, похоже, не держала зла и смотрела доброжелательно.

На небольшом фуршете гастрофестиваля было многолюдно.

Победителей конференции, гостей и научных руководителей пригласили в вип-зал.

Довольная организованным праздником Аня увлеченно пробовала канапе из фруктов. Ее работа заняла первое место. Теперь статью опубликуют в федеральном научном издании. Это было приятно. Мошкина вообще светилась от гордости — две ее девочки заняли призовые места.

Яков хотел поздравить Аню, рассказать ей о том, что его тронула ее работа, но в самый подходящий для разговора момент его бесцеремонно отвлекли.

— Штольман! — закричал знакомый голос. — Вот уж сюрприз так сюрприз!

Яков обернулся. Он знал, кто это. Психотерапевт Алексей Волков тоже собирался на конференцию и вот, похоже, приехал. Принесла же нелегкая!

Увидев неподалеку счастливую, улыбающуюся Анну, Алексей остановился с полуоткрытым ртом и начал с интересом рассматривать девушку. Штольман от раздражения заскрежетал зубами, Анна, совершенно интуитивно, отошла подальше.

— Кто эта богиня?! — восхищенно спросил приятель, не считая нужным скрывать любопытство.

— Моя студентка! — без всякого энтузиазма отнесся к его восторгам Штольман. Он видел, как возбужденно расширились зрачки Волкова.

Все ему мало!

— Познакомишь?! — взмолился Алексей.

— Ты не понял. Это МОЯ студентка! — уже раздраженнее сказал Яков.

В глазах Алексея мелькнул огонек понимания.

— Понял, понял, не дурак! — усмехнулся он, разглядывая девушку уже осторожнее.

— А она-то хоть в курсе, что ТВОЯ?!

Яков с досадой промолчал. Он вообще теперь не представлял, как сказать Анне хоть что-нибудь личное, чтобы не оттолкнуть.

Волков еще раз окинул ладную фигурку Анны взглядом и огорченно покачал головой.

— Хочешь, дам совет?! — заговорщески, с видом бывалого охотника прошептал Алексей.

— Не хочу, — мотнул головой Яков. — Мне твои манипулятивные техники не интересны.

— Ты давно не ухаживал. Мой тебе совет, не пори горячку, но будь настойчивым. Юные девушки обожают внимание. Они не любят проявлять инициативу, потому что хотят себя чувствовать достойными, чтобы ее проявляли другие. Они любят, чтобы за них платили. Не потому что меркантильные, а потому что любят заботу...

— Остановись. Ни один твой совет в отношении нее не сработает. Только хуже будет. Оставь это! — твердо сказал Штольман.

— Ладно, ладно, — увидев мрачное лицо Штольмана, хохотнул Алексей. — Но если у тебя с этой девочкой не срастется, я попробую...

— Я тебе попробую! — покачал головой Штольман.

Он и вправду не знал, что делать.

Аня издали осторожно рассматривала столь странного знакомого Якова Платоновича. Незаурядная внешность, искусственный загар и ослепительно белозубая улыбка. Против своей воли, девушка крайне непочтительно хихикнула. Она ненавидела мужские виниры. То ли дело естественная, мужественная красота ее преподавателя...