Золотая Звезда (гет)

Крики и ругань, звучавшие под сводами Горы всю неделю, постепенно стихли. Эла, добившись от Дис разрешения видеться с Торином хотя бы вечерами, перестала сбегать во время уроков и теперь прилежно училась, терпеливо стояла во время примерок. Узбад настоял, чтобы, помимо «женских» дисциплин, златоглазой давали ещё и уроки боя. Арналиель обучила немного целительству во время ежевечерних процедур, от которых волосы девушки уже спускались почти до ягодиц.

— Слушай, а может хватит уже? Они уже длиннее, чем раньше, — Эла крутилась перед зеркалом, разглядывая волосы. — Я же замучаюсь их расчёсывать и заплетать.

— Ты не поверишь, Эла, но после коронации у тебя появится помощница. Она и будет помогать. Ни одна гномка знатных кровей сама себе все косы не заплетёт — руки отвалятся.

Дис ворчала больше по привычке, раскладывая украшения в новом секретере, который гномы изготовили по просьбе Торина.

Эла, хмыкнув, подошла к Дис и взяла в руки свой самый первый, эльфийский венец. Задумчиво покрутив его в руках и придя к выводу, что желания надевать его нет вообще, девушка вздохнула и уложила его на бархатную подушечку.

— А если я переплавлю этот венец — это ведь оскорбление для эльфов, да?

— Причём самое изощрённое, дорогая, — эльфийка за спиной златоглазой покачала головой. — Ты сама назвала себя другом эльфов, за язык никто не тянул.

— Я же не знала, что Трандуил решит проверить границы нашей… дружбы. Да и чёрт с этим, пусть лежит. Пить и есть не просит.

Дис только улыбнулась про себя, мысленно восхищаясь братом. За неполную неделю перекроить отношение златоглазой к украшениям, это надо уметь. А тут ещё и эльфийские Владыки подсуетились, прислали ткани для пошива платьев. Отдельные четыре рулона Дис забирала из рук Галадриэль, которая хитро улыбалась. Развернув полотно, гномка только так же хитро прищурилась. Отличного качества плотный шёлк, к тому же нужного, насыщенного, ультрамаринового цвета. Самое то для свадебного платья.

* * *

И всё завертелось. Два дня Эла еле находила силы, чтобы доползти до кровати и рухнуть спать, что уж говорить о том, что встречи с Торином были крайне мимолётны.

На третий, слушая Дис, которая рассказывала ей о самой церемонии коронации, златоглазая вдруг задумалась, очнувшись лишь от окрика принцессы.

— Прости, Дис. Задумалась.

— О чём же? Опять о Торине мечтаешь? С такой прилежностью королевой не стать!

— Да нет, при чём тут это! — девушка прикусила нижнюю губу. — Что дарят королям, а? Не украшения же…

— Почему нет? Можно и украшение, но традиционно лучше алмазы или синие камни, золото и серебро. Та-а-ак… Вижу, ты что-то задумала. Признавайся!

Вздохнув, Эла всё же рассказала Дис о своих планах. Ту кольчугу из мифрила, которую они нашли в сундучке вместе с кинжалом, Торин отдал ей. Мол, кинжал явно тебе предназначен, забирай и это. Вот и придумалось златоглазой использовать её.

Дис, слушая девушку, только качала головой, молча восхищаясь. Если и впрямь у неё получится такое выделать — любой подарок будет казаться детским лепетом.

— Обратись к Бифуру. Он мастер ювелирного дела, и с мифрилом уже работал. И иди сейчас. Времени осталось мало, вдруг не успеете.

Кивнув, девушка улыбнулась сестре короля и, взметнув юбки нового платья, убежала на поиски нужного ей гнома. Дис только хмыкнула, глядя вслед этому рыжеволосому пострелёнку, которая по велению Эру стала возлюбленной Короля-под-Горой. Они буквально заставляли Элу каждое утро надевать платье, приличествующее избраннице и будущей королеве. Учили правильно сочетать украшения, боролись с её упрямством, переводя его в мирное русло. Получавшая отдушину только на занятиях с Двалином, златоглазая справлялась на удивление хорошо. Вздохнув, гномка собрала свитки и перья, внимательно проверяя почерк Элы — непривыкшая к инструменту девушка то и дело оставляла кляксы.

Узнав у гномов, где последний раз видели Бифура, Эла спустилась на нижние уровни Горы. Там, в небольших кузнях трудились ювелиры и огранщики, которым для работы требовалась тишина и уединение.

Робко постучав и получив разрешение войти, златоглазая шмыгнула в еле приоткрытую дверь и улыбнулась старому гному, который поднял на неё удивлённый взгляд. Но стоило только девушке объяснить, что она хочет, как глаза Бифура загорелись. После того, как из его головы достали топор, гном наконец заговорил на всеобщем, поэтому разговор состоялся обстоятельный и долгий.

— Мне нужно много места, но чтобы никто не увидел, — Эла задумчиво посмотрела на своего сообщника. — Есть такое?

— Обижаешь, золотко! Это же Эребор, тут полно больших чертогов. Только это… Тебе больно не будет? Нам понадобится немало материала. Мало ли, попортим.

Отрицательно мотнув головой, Эла поднялась с кресла и поспешила за Бифуром.

Они спустились ещё ниже, где гномов вообще не было. Гном шёпотом объяснил, что после Смауга эти залы даже не привели ещё в порядок, поэтому никто сюда не спускается.

Прикинув размеры зала, в который Бифур привёл её, девушка перекинулась в птицу и, аккуратно опустившись на камни, причудливо изогнулась, стараясь достать до самых мелких перьев. Гном, заметив мучения феникса, заворчал и шагнул к ней. Жара он не чувствовал, лишь приятное тепло. Встретившись взглядом с птицей и заметив её кивок, потянулся к крылу, стараясь как можно мягче выдернуть мягкие, небольшие покрывающие перья. Эла стоически терпела, хотя ощущения были не самые приятные. Но вот в руках гнома невесомым пухом осел десяток перьев, которые приглушённо мерцали в полумраке чертога. С облегчённым вздохом перекинувшись обратно, Эла передёрнулась.

— Надеюсь, больше не понадобится. Ощущения не очень.

— Примерно представляю, — Бифур заботливо обернул перышки захваченной тканью и убрал за пазуху. — Пойдём, золотко, нам ещё кольчугу ту искать.

Они потратили на подарок узбаду долгих три вечера. Эла уходила из кузни заполночь, чем вызывала недовольство Дис, которая ворчала и просила девушку спать нормально.

Но подарок был готов, заботливо спрятан в невзрачную, очень простую шкатулку и убран в дальний угол — чтобы никто не увидел раньше времени. Эла даже не позволила Дис взглянуть на подарок, хотя ту снедало любопытство.

* * *

В один из таких вечеров, украдкой пробираясь в кузни, Эла встретила Барда. Правитель Дэйла вполголоса общался с Торином, радостно улыбаясь. Не сдержавшись, златоглазая подошла к мужчинам.

— Эла! — Бард, наплевав на все приличия, сжал девушку в объятиях. — Ты изменилась, я смотрю. Платья тебе к лицу.

— Сомнительный комплимент, Король Дэйла. Чувствую себя голой, в подоле же только кинжалы и прятать!

Все трое рассмеялись. Торин, не церемонясь, за локоть притянул девушку к себе и приобнял за талию. Заметив такое проявление собственничества, Лучник только усмехнулся мягко.

— Какими судьбами, Бард? — Эла наслаждалась руками Торина. — Давно тебя не видела.

— Дэйл восстанавливаем, осталось всего ничего. Самое сложное сейчас — провизия, но с этим помогает Эсгарот и эльфийские королевства, так что зиму переживём спокойно. Ещё и с Эребором поделимся, если нужда будет. Благодаря эльфийским магам, которые буквально воскресили Пустошь, весной будем засеивать землю и закупать скот. А ещё…

Эла, внимательно слушавшая дэйловца, насторожилась. Лучник замялся, чуть покраснев, и отвёл глаза в сторону.

Златоглазая искоса глянула на улыбающегося узбада, который разве что не светился от счастья. Фыркнув, девушка изогнула бровь, не отрывая взгляда от Барда.

— Что ещё, Бард?

— Я женюсь. Ну, в смысле сначала коронация, там ещё Эсгарот наседает, требует объединения, а потом свадьба.

— Так это же замечательно, Лучник! — Эла, расплывшись в счастливой улыбке, обняла от всей души мужчину. — И кто же она?

— Одна из тех, кто пошёл за мной в Дэйл. Смелая, умная девушка. Правда, она ненамного старше Сигрид — ей всего двадцать один год.

— Мне двадцать два, Бард. Так что возраст — это не показатель.

Лучник, хмыкнув, молча кивнул. Эла так же молча радовалась, что дэйловец встретил своё счастье. Немного царапало, что не прошло и месяца с тех знаков внимания, которые он ей оказывал, но девушка успешно задавила своё недовольство. Особенно после того, как рука узбада снова оказалась на её талии.

Перебросившись с Бардом ещё несколькими фразами, Эла извинилась и, отговорившись занятиями, покинула мужчин. Ей ещё предстояли мучения с подарком Торину.

Лучник, глядя вслед удаляющейся фигурке, только грустно вздохнул. Он и сам не понимал, что его толкнуло тогда к златоглазой воительнице, которая была ему явно не по зубам. Эдна, которой он сделал предложение, была абсолютно другой. С ней Бард чувствовал себя так, будто лежал в тёплой, наполненной успокаивающими отварами, купели. А Эла была больше похожа на спящий вулкан, который в любой момент может взорваться потоками пепла и лавы. Быть может, только Королю-под-Горой и удастся укротить такую. Но Бард в этом направлении уже даже не думал. От Торина не укрылся взгляд Барда, вздох и даже примерные мысли узбад понял. Хмыкнув, гном перевёл думы человека в совершенно другое русло, занимая его обсуждением пока ещё устного договора о союзе.

* * *

— Дис. Ди-и-ис. Ну Дис, пожалуйста!

— Я сказала — нет! Нельзя! Торин сам запретил тебе выходить за врата Эребора, Эла.

— Так я не собираюсь выходить! Узбад на балкончик меня как-то выводил, оттуда Пустошь как на ладони! Ну пожа-а-а-алуйста, Дис.

Обречённо выдохнув, гномка велела позвать своих сыновей. Отговаривать упёртую девчонку было бесполезно, так пусть хоть под присмотром глянет на свою ненаглядную Пустошь. Вошедшие в комнату братья были тщательно проинструктированы, а за ослушание была обещана, ни много ни мало, порка. Заметив, как дёрнулись к мягкому месту ладони гномов, Эла только молча вскинула брови. Видимо, рука у матушки этих двоих была ой как тяжела.

Подхватив названную сестрицу с двух сторон, Фили и Кили спешно раскланялись и покинули комнату, пока матушка не надавала тумаков за медлительность.

— И вот надо тебе стало на эту Пустошь глядеть!

— Лучше бы с Двалином позанималась!

— А не пойти бы ли вам, братцы, лесом, полем, да ковыльной степью? — Эла возмущённо фыркнула. — Я уже сколько времени под землёй сижу, дайте хоть на небо взглянуть!

Братья, переглянувшись, дружно пожали плечами. Они периодически забывали, что златоглазая гномкой не была. Это им привычно месяцами не выходить из-под защиты каменных стен, благо что устройство Эребора позволяло даже выращивать зерно, если уж припрёт. Эла, в отличии от них, была привязана к свежему ветру, солнцу и высокому небу.

Лениво переругиваясь, троица дошла до того самого балкончика, на котором Торин стоял в ночь перед переговорами. С усилием открыв дверь, Фили пропустил Кили и Элу вперёд.

— Ого… — девушка неверяще моргнула, опираясь руками на парапет. — У меня ощущение, что я тут не две недели сижу, а два столетия.

— Это магия эльфов. Гномы колдуют над камнем, остроухие — над растениями.

Глубоко вдохнув, Эла снова подняла взгляд на Пустошь. Она прекрасно помнила мёртвую землю, усеянную камнями и покрытую пылью. Но сейчас перед ней расстилалось зелёное, пышущее жизнью море. Тонкие, но уже сильные деревца тут и там, ровный покров сочной травы. После довольно мрачных коридоров Эребора, от которых не спасали даже яркие платья и пламя, Эла ощущала себя как никогда живой. Улыбка девушки, бездумно уставившейся на Пустошь, заставила гномов недовольно переглянуться. Ещё одно подтверждение того, что Эла может не выдержать жизни в Эреборе было прямо перед ними. Кили, шёпотом предупредив Фили об отлучке, направился прямиком к дяде.

Фили, осторожно прикоснувшись к плечу девушки, замер от кольнувшего прямо в сердце предчувствия. Ещё недавно лучистые глаза Элы заволокла плёнка некой горечи.

— Я боюсь, Фили. Что со мной будет, если я больше никогда не смогу увидеть солнца и неба? Не совершаю ли я ошибку, соглашаясь быть королевой Торина?

— Ты не любишь его?

— Люблю, всем сердцем! Но я люблю и свободу тоже, — Эла отвернулась к Пустоши, чувствуя себя на редкость отвратительно. — Мне всегда казалось, что я несвободна. Будто что-то тянуло меня вниз, заключая в клетку серости и обыденности. Здесь, в Средиземье, я обрела желанную свободу. И любовь, которой никогда не знала.

Фили, шагнув к сестре, молча положил руки ей на плечи. А девушка не отрывала взгляда от зелёного моря, расстилающегося перед ней. Одно движение — и она снова будет свободна. Но стоила ли эта свобода целой жизни, проведённой вдали от Торина? Чувствуя, как по щекам начинают бежать слёзы, златоглазая подняла голову и замерла, то и дело смаргивая солёные капли с ресниц.

Небо над Средиземьем было на редкость ярким, чистым. Цвета глаз Торина, которые теперь смотрели с нежностью и лаской. Цвета счастья.

Когда узбад вылетел на злополучный балкон, Эла уже полностью успокоилась и теперь мягко улыбалась, глядя на запыхавшегося гнома.

— Эла?

Девушка, взглядом поблагодарив Фили за поддержку, подошла к Торину. Узбад только и успел подивиться, как Дис смогла вымуштровать златоглазую, что та почти плыла над полом. Потом удивляться стало некогда — Эла, обняв гнома за шею, прижалась к его губам своими. Притянув возлюбленную к себе ещё ближе, Торин с каким-то странным облегчением ответил на поцелуй, чувствуя на губах девушки остатки слёз. Братья предусмотрительно отвернулись, чтобы не смущать девушку. Дядю было не так просто смутить, это они знали точно. Оторвавшись от желанных губ, Торин чуть отклонился и бережно вытер остатки слёз со щёк Элы. Златоглазая только улыбалась, не размыкая объятий.

Да, будет сложно. Возможно даже больно. Но если ради счастья одного отдельно взятого гнома ей надо переступить через себя — она это сделает.

Молчание на балконе напрягало только братьев, которые привыкли к шуму и гаму. Узбад и Эла общались молча, взглядами, жестами. Вот тонкие пальцы девушки находят за левым ухом гнома тонкую, едва заметную косичку. Один взгляд, один кивок — и златоглазая мерцает от счастья. Торин осторожно, будто боясь разбить хрустальную статуэтку, прижимает Элу к себе. И улыбается, когда чувствует, как ладони девушки сжимают кафтан на спине. Молчание длилось и длилось, пока Фили всё-таки не выдержал и повернулся, тут же замерев с открытым ртом. Настолько щемяще-нежной была картина перед его глазами, что молодой гном не мог найти в себе силы заговорить. Глаза дяди, лучившиеся счастьем, руки, которые могли поднять тяжёлый молот, мягко обнимают девушку. Обманчиво-хрупкая фигурка сестры, которая доверчиво прижималась к Торину.

Сглотнув, наследник всё же смог заговорить и предупредил дядю, что они обещали Дис вернуться максимум через час. Торин, подняв взгляд на племянника, только вздохнул.

— Ну, злить мою сестру не стоит. Пойдёмте, я пройдусь вместе с вами. Если что, возьму вину на себя.

Элу, которая категорически отказывалась выпускать узбада из объятий, Торин приобнял за талию и повёл в коридоры. Фили и Кили только вздохнули хором, шагая следом за дядей. Когда вся компания дошла наконец до нужного класса, Дис уже готова была метать молнии и изрыгать огонь. Вошедшим первыми братьям гномка начала было выговаривать, но появление брата удивило Дис. Задумчиво оглядев пару, сестра короля протяжно вздохнула и махнула рукой в сторону двери.

— Идите отсюда, голубки. Эла, завтра с самого утра будешь учиться, ясно?

— Ага…

* * *

— Стой смирно, а то опять будешь вопить, что тебя кольнули булавкой!

Эла, поджав губы, послушно замерла на невысоком постаменте. Снующие вокруг неё гномки подгоняли платье, в котором девушка завтра появится на коронации. Дис, придирчиво осматривающая украшения, только фыркала, отбраковывая одно за другим. Наконец, запыхавшаяся маленькая гномка притащила несколько шкатулок, содержимое которых строгая принцесса решила использовать на торжестве. Златоглазая, вытянув шею, попыталась было заглянуть в них, но тут же получила лёгкий, но обидный укол в бедро от одной из швей.

— Интересно же…

— Потерпи, Эла. Немного осталось, — Дис внимательно оглядела девушку со всех сторон. — Да уж, проблем с тобой не оберёшься! Гномские платья тебе не идут, эльфийские негоже надевать. Такого наверно ни одна наша швея не шила в жизни!

— Ты права, Дис. Хотя это интересно, как ни крути. А то у меня ощущение уже возникало, будто я механизм какой. Одни и те же выкройки, одни и те же складки.

Дис, изогнув бровь, внимательно уставилась на заговорившую швею. Уже немолодая гномка с точностью скопировала выражение лица принцессы.

Усмехнувшись, Дис покачала головой и снова принялась командовать. Элу крутили в разные стороны, заставляли садиться, вставать, приседать, кланяться. Спустя полчаса этих мучений, принесли ещё и туфельки, которые пошили именно к торжеству. Девушка молча поблагодарила Эру, что в Средиземье не знали слова «шпилька». Наконец, когда наряд был полностью готов, а украшения заняли положенные им места, златоглазую пустили к зеркалу.

— И как тебе? — Дис с улыбкой смотрела на ошарашенную девушку. — Повозиться пришлось, но завтра ни один не посмеет пикнуть, что ты не достойна быть королевой.

Эла молча, не в силах вымолвить и слова, смотрела на своё отражение. Там стояла — в очередной раз — какая-то незнакомая ей девушка с выправкой особы королевских кровей.

Тёмно-бирюзовый корсет платья был вышит золотыми нитками, ими же был украшен подол. Осторожно погладив вышивку в виде растительного узора, Эла так же осторожно провела пальцами по юбке. Тяжёлый шёлк ластился к рукам, спускаясь складками. Клиновидный вырез корсета открывал ключицы, обнажённые плечи скрывала полупрозрачная накидка, крепившаяся к некоему подобию наплечников и отдельному воротнику — на шее.

— Какое оно красивое… — Эла повернулась к швеям, которые довольно улыбались. — Вы просто волшебницы.

— Ну, кое-что умеем, чего скрывать! Ничего, златоглазка, на свадьбу тебе ещё лучше платье будет!

— Мне кажется, лучше уже некуда.

Эла снова бросила взгляд в зеркало, не веря своим глазам. Как только чопорные гномки умудрились переступить свою целомудренность и сшить открытое платье! Пусть и плечи закрыла накидка, но всё же.

Дис, хмыкнув, молча покивала и дала знак снимать всё это великолепие с обалдевшей девушки. Всё же стоило поставить себе цель поразить Элу умениями гномов. Вон как пробрало рыжую.

Когда гномки споро поснимали с девушки платье и украшения, Эла самостоятельно натянула на себя довольно простую повседневную одежду и повернулась к Дис.

— А дальше? Я свободна до утра?

— Для начала, позволь я представлю тебе твою помощницу, торопыга. Это Арта, младшая сестра Ори. Она сама вызвалась помогать тебе, наслушавшись рассказов. Отныне Арта будет помогать тебе одеваться, умываться, причесываться и прочее. Всё ясно?

Эла молча кивнула, видя лёгкую угрозу в глазах принцессы. Этот вопрос был поднят множество раз, и сколько бы девушка не сопротивлялась, упёртую не меньше её гномку переубедить не смогла. Выглянувшая из-за плеча Дис помощница смешно наморщила нос и подмигнула златоглазой.

— Теперь — в купальни!

Громкий стон Элы был заглушен хохотом гномок.

* * *

Церемония началась задолго до рассвета, так что Эла зевала почти всю процедуру сбора. Дис, которой это быстро надоело, попросила у Арналиель мирувор и почти силком напоила девушку эликсиром. С одной стороны, гномка прекрасно понимала, что вчера приготовления затянулись глубоко за полночь, но с другой — остальные не зевали! Сердито фыркнув, Дис одёрнула саму себя. Всё-таки Эла не наугрим, которые способны без сна неделю жить.

— Проснулась?

— Почти… — Эла с силой потёрла лицо. — Вот теперь проснулась!

— Арта!

Молодая гномка уже проворно выставляла множество пузырьков, баночек и склянок на столик. Дис уже была готова, так что всё внимание сосредоточили на златоглазой. Стоически вытерпев умывание, одевание, обувание, причёсывание и прочие ритуалы, девушка тихо вздохнула. От утренней неги не осталось даже капли, но Эла утешала себя, что завтра оторвётся, слиняв в Дэйл. Ну или хотя бы постарается.

Поправив на лбу увесистую фероньерку с сапфиром, девушка оглядела себя в зеркале и удовлетворённо кивнула. Оставалось лишь пережить церемонию.

Выходили они дружным строем — Дис чуть впереди, Эла с Артой за спиной на пару шагов позади. Возле Чертога, где потихоньку собирались подданные Горы и эльфы, дамы встретили принарядившихся Фили и Кили во главе с Двалином. Раскланявшись, гномы и Эла вошли внутрь. Накрепко вбитые в подкорку правила руководили девушкой без участия головы как таковой, так что златоглазая без проблем нашла своё место и замерла статуей, чинно сложив руки. Найдя взглядом Бифура, Эла заметила, как гном показал ей глазами на шкатулку в его руках. Еле заметно улыбнувшись, девушка снова уставилась в пространство, окончательно успокаиваясь. Стоило на первой ступени к трону появиться Балину и старшим гномам, как толпа тут же затихла, будто накрытая колпаком. От дверей в Чертог сделал первый шаг Торин. Эла едва сдержала восторженный вздох — настолько узбад сегодня был прекрасен. С иголочки, тёмно-синий кафтан, вышитый серебряной нитью. Тяжёлый металлический пояс из того же серебра. Волосы аккуратно причёсаны и уложены, борода буквально лоснилась от ухода. Прищурившись, девушка заметила на тонкой косичке за ухом несколько изящных бусин.

В тишине Торин подошёл к подножью трона и со всем достоинством преклонил колено. Балин, отечески улыбнувшись, ничего не сказал на подобное нарушение традиций — будущий король всегда вставал на оба колена.

Вместо этого седобородый гном внезапно строгим взглядом окинул замершую толпу перед ним и заговорил:

— Торин Второй, именуемый Дубощитом. Клянёшься ли ты соблюдать традиции и законы народа наугрим?

— Клянусь.

— Клянёшься ли ты чтить память предков и приумножать богатства своего народа?

— Клянусь.

— Клянёшься ли ты словом и делом оберегать и защищать Королевство-под-Горой?

— Клянусь.

— Клянёшься ли ты править мудро и справедливо, как того требует честь подгорного народа?

— Клянусь бородой Дьюрина!

— Есть ли в этом Чертоге кто-то, кто может оспорить право Торина Дубощита править Королевством Эребор?

Балин внимательно обвёл взглядом гномов, посмотрев на каждого из них, после чего повернулся к шагнувшему к нему гному и снял с бархатной подушки корону. Приподняв её, гном показал корону каждому в зале.

— Раз нет никого, кто осмелился бы выступить сегодня, я, Балин, сын Фундина, нарекаю этого гнома, Торина Второго Дубощита, Королём-под-Горой!

— Свидетельствуем!

Аккуратно водрузив корону на голову Торина, Балин сделал шаг со ступеней и склонился в низком поклоне. Свидетельствующие гномы, которые стояли рядом с ним, один за другим заняли места рядом с седобородым гномом и точно так же склонились. Следуя правилам, Эла поклонилась вместе со всеми, но взгляда от Торина так и не оторвала. Поднявшись на ноги, теперь уже признанный Король Эребора оглядел своих подданных и совершенно по-мальчишески улыбнулся, поймав взгляд Элы. Поднявшись на несколько ступеней вверх, узбад развернулся к гномам.

— Я, Торин Дубощит, хочу кое-что показать своему народу! — пока гномы выпрямлялись, Торин принял из рук хоббита тяжёлую шкатулку и достал из неё Аркенстон. — Камень Королей был найден, друзья! Но мы приняли решение вернуть его Горе. Слишком много горя принёс он нашему народу, так пусть теперь послужит на его благо!

Гномы и эльфы оглушительно взревели, и только стоявшие в непосредственной близости к трону остались спокойны. Дождавшись, пока Король-под-Горой займёт трон, Балин дал знак начинать пир.

К трону потянулась вереница тех, кто подготовил подарки к коронации. Эльфы во главе с Элрондом преподнесли Королю несколько сундуков с самоцветами. Галадриэль вручила Торину венец, выполненный эльфами, но в стиле гномов. Гномы с сундуками, гномы со шкатулками, гномы, гномы, гномы… Эла, убаюканная этой вереницей наугрим, чуть не пропустила момент, когда к трону поднялся ещё один эльф. Внимательно приглядевшись, златоглазая вскинула брови. Леголас, склонившись в вежливом поклоне, протянул Торину несколько свитков и шёпотом что-то проговорил. Судя по лицу узбада, информация была не особо приятная, но уже известная. Толчок в спину заставил девушку очнуться от задумчивости. Приняв из рук Бифура шкатулку, Эла со всем возможным достоинством шагнула к ступеням трона.

Торин, не ожидавший увидеть в череде дарителей возлюбленную, только улыбнулся. Ему было интересно, что же златоглазая приготовила ему. Не отходившие от трона гномы настороженно замерли.

— Мой Король, — Эла присела в реверансе. — Поздравляю.

— Благодарю, золотце. Что в шкатулке? Она на удивление простая.

— Главное содержание, а не внешность.

Эла протянула шкатулку Торину, наплевав на все правила приличия. Арта с ней не поднималась, а самой открывать было откровенно страшно. Мало ли, как узбад отнесётся к подарку. Торин, хмыкнув, взял подарок и осторожно откинул крышку. Мягкое золотистое сияние осветило лицо гнома, который поднял неверящий взгляд на девушку. Эла, от волнения прикусив нижнюю губу, чуть приподняла брови.

— Это мои перья, узбад. Мифрил и серебро. Правда, мы не думали, что они будут так светиться, но решили что будет неплохо. Тебе не нравится?

Торин молча опустил взгляд в шкатулку, разглядывая великолепные наручи. Хитрым образом переплетённые перья образовывали почти идеальную защиту, а сам по себе слегка мерцающий мифрил был подсвечен сиянием огненных перьев.

Достав подарок из шкатулки, Торин молча надел их, ощущая тепло и какую-то шальную радость. Подняв взгляд на взволнованную девушку, гном улыбнулся и, поднявшись с трона, притянул её к себе, вовлекая в поцелуй.

Дис, боявшаяся именно этого, тихо выругалась на кхуздуле, но в наступившей тишине её голос прозвучал как гром. Торин, очнувшись, слегка отстранил Элу и чуть смущённо улыбнулся подданным и гостям.

— Ну, и у меня объявление. Я нашёл свою королеву. Это Ареллен Лауренель. И прошу прощения за эту сцену — не удержался.