Золотая Звезда (гет)

Не всё в нашем мире можно понять разумом.

Что-то остаётся за пределами, не желает втискиваться в рамки и всячески мешает нам.

Именно об этом "что-то" и будет эта история.

До ужаса банальна и стара, по сути своей.

История о драконах и эльфах, гномах и людях, сражениях и любви.

История об одном крохотном камешке, что способен направить реку истории в совершенно другое русло.

Медитация обычного человека — это покой, безмятежность и ровное дыхание.

Медитация одной неспокойной девицы — это звон клинков вместо капель дождя. Напряжённые мышцы плеч вместо расслабленной спины. О, да! Ровное дыхание — единственное, что роднило эти две практики. Пыхтеть как паровоз, при этом размахивая двумя кхепешами было как минимум неразумно. И дело совсем не в том, что это пусть и учебная, но тренировка. И не в особом умении, нет. Просто когда над твоей душой стоит старый, довольно жёсткий учитель с розгой наперевес, лучше не пыхтеть.

Иначе розга найдёт свою цель, и хорошо, если это будет твоя задница…

— Хватит.

Послушно опустив мечи, девушка повернулась к учителю. Тот с довольной улыбкой смотрел на ученицу, поневоле вспоминая пошлые сравнения вроде "стройная как кипарис", "гибкая как бамбук" и все прочие. О, нет! Эта чертовка не подходила под эти определения. Она скорее напоминала ему хищника. Не очень крупного, да. Но от того не менее опасного. Взглядом показав девушке на стойку, учитель вновь принялся наблюдать за тренировкой, на сей раз с шотелями. Ученица испытывала редкую любовь к парному оружию, и он не стал препятствовать этой маленькой слабости. Пусть учится, хоть и не пригодится это умение в их время.

Спустя какое-то время, заметив, что девушка сбивается с дыхания, мужчина прекратил тренировку и дал девушке время на краткий отдых.

Коротко поклонившись, она ушла в раздевалку, попутно разместив мечи на подставке. От взгляда мужчины не укрылось робкое поглаживание лезвия, которым она одарила один из клинков. Хмыкнув, он прикрыл глаза, позволив себе соскользнуть в воспоминания — он прекрасно знал, что ученица появится в зале минут через двадцать, когда приведёт себя в порядок.

* * *

Она появилась в его жизни внезапно, как лосось в бороде у эльфа.

Он никогда не тренировал девушек, да и если быть честным — последние лет десять вообще никого. Люди разнежились, не хотели постигать древних искусств, если те не были растиражированы фильмами. И учитель остался не у дел. Правда, он не позволял себе раскисать, не бросал выкупленный давным-давно дом-школу, и поддерживал в форме и себя, и залы. Как потом оказалось, очень даже не зря.

С первого взгляда он даже не понял, девочка это или парень, но уже привычно шикнул, прогоняя.

— Вы не берёте учеников, мастер?

Приглядевшись, он с удивлением понял, что к нему зашла девушка. Лет семнадцати на вид, быть может чуть старше. Короткий жёсткий ёжик волос выкрашен в лунно-белый, но у корней проглядывала природная рыжина. Широкие, почти мужские плечи. Низкорослая, по сравнению с многими другими. На ум пришло сравнение с гномами, правда, борода упорно отказывалась представляться на скуластом лице. Поняв, что уже неприлично долго молчит, разглядывая случайную гостью, мужчина чуть смутился.

Но девушка молчала, терпеливо ожидая ответа.

— Я уже давно не тренировал, мисс…

— Но будете? — девушка сверкнула глазами. — Мне сказали, вы хороший учитель.

— Вам сказали? Кто?

— Ваш ученик... Как он сказал. Андор Винс, вы помните такого?

— Андор… Не припомню, если честно.

— Твою ж… — выругавшись сквозь зубы, посетительница потёрла висок костяшкой пальца. — Не учите, да? Обидно… Но спасибо за потраченное время, мастер.

С коротким, почти небрежным поклоном она развернулась к дверям. И тут что-то будто толкнуло мужчину вперёд.

— Подождите, мисс…! Как вас зовут?

— Эла, мастер.

— Вы не здешняя?

— Нет, я… с Юга.

— И вы живёте здесь? — мужчина сам не понимал, что его заставляет задавать вопросы. — Или приехали сюда только в поисках меня?

— На самом деле — и то, и другое. Я искала вас, и вместе с этим место для житья. Один мой друг сказал, что знает хорошего учителя, кто поможет овладеть искусством оружия. Дал примерный адрес и имя — Кван Хунг. Это всё, что я знала, пока искала вас.

— Пойдёмте, мисс. Я думаю, что всё-таки возьму ученика…

* * *

— Мастер Кван? Вам нехорошо?

Мужчина открыл глаза, с удивлением понимая, что задремал. В глазах Элы светилось беспокойство. Звериные глаза. Цвета светлого мёда у самого зрачка и расплавленного золота по остальной радужке, в глубине которого то и дело виднелись зелёные капли-искры. "Rakasa mata" — глаза монстра. Так за спиной и окрестили девушку — Ракаса.

— Всё хорошо, не волнуйся. Задремал просто…

— Вы не пугайте так больше, — девушка провела рукой по волосам и тихо чертыхнулась. — Я уж подумала, вам плохо стало. Лежите, не шеве́литесь.

Тихо засмеявшись, мужчина поднялся с мата, на котором успешно уснул и двинулся вглубь дома, поманив девушку за собой.

Минут через двадцать, с удобствами расположившись во внутреннем дворике, мастер и ученица неспешно потягивали чай. Кван, пользуясь задумчивостью девушки, разглядывал её. Она жила и училась у него уже четыре года. Привыкший считать Элу племянницей и никем другим, мужчина всё же отмечал и изменения в фигуре, и в поведении. Пришедшая к нему восемнадцатилетняя девушка становилась женщиной, причём в самом хорошем смысле слова. Тренировки пошли на пользу. Вспыльчивая, готовая броситься в бой очертя голову, Эла стала почти спокойной.

Почти — иной раз проскакивало былое, чего уж говорить.

Например, когда она ещё только появилась в их небольшом городке-деревне, к ней попытались пристать местные мужчины. Пьяные вдрызг, отпускающие пошлые шуточки, они попытались "пощупать городскую". Как итог — пьяниц щупали добрые доктора-хирурги. Сломанные руки и носы, выбитые зубы… Эла дала волю своему "внутреннему зверю", если так можно назвать самый банальный страх. Другое дело, когда начинает бояться мало-мальски обученный человек. А Эла уже приехала с багажом знаний, причем сугубо практических.

Сейчас, пожалуй, любителей горячительного ждал точно такой же приём, но уже с элементами шинковки — Эла завела прелестную привычку держать на бедре перевязь с ножами.

— Мастер? У меня на лбу книгу написали?

— О, прости… Задумался опять, — мужчина решительно отставил пиалу с чашей в сторону. — Я хотел поговорить с тобой о твоей учёбе, Эла.

— Что-то не так? Вы недовольны сегодняшней тренировкой?

— С тренировкой всё прекрасно, — Кван чуть улыбнулся, услышав нотки беспокойства. — Но я считаю твоё обучение оконченным. Я передал тебе всё, что мог. Ты почти равна мне, дело только в опыте.

— Но… Так мало времени прошло. Неужели всё?

Мастер удивлённо изогнул бровь. Четыре года — мало?

— Ты всё же удивительная девушка, Эла. Люди обычно не готовы тратить и месяца, думая, что узнают всё сразу. А тебе почти полный срок стандартного обучения кажется ма́лым.

— Я не считаю это потерей времени. Я учусь, развиваюсь. Достигаю чего-то. Время — ничтожная плата за знания.

— Твои бы слова… — мастер с досадой махнул рукой. — Но действительно, мне нечему тебя учить. Боевую тренировку, увы, не провести, ты сама знаешь.

— Да, я помню, мастер. Жаль, что так вышло.

Кван молча покивал, невольно вспоминая то, что очень хотел забыть.

Ещё до прихода Элы он попал в небольшую передрягу, и та умудрилась подпортить ему жизнь. После простого падения ногу перемололо почти в кашу. Врачи прогнозировали, что оставшуюся жизнь Кван будет лежать или ползать на руках, но привыкший к трудностям мужчина сумел встать на ноги, в качестве поддержки оставив только грубую трость. Он остался мастером, но увы, не партнёром по бою.

Не сказать, что Эла была этим огорчена. Но она привыкла все знания применять на практике.

— Раз вы говорите закончено, значит, закончено. Правда, у меня есть несколько вопросов. Позволите?

— Я признал тебя равной, ты такой же мастер, как и я. Спрашивай.

— Почему вы согласились взять меня ученицей?

— Знаешь… — Кван задумчиво почесал затылок. — Наверное, я просто понял, что надо передать умения. Я ведь уже далеко не мальчик, и я не хочу, чтобы мои знания пропали втуне.

— Вы позволите мне взять несколько клинков на память? Я к ним привыкла, а заказывать просто для коллекции…

— Можешь. Хоть все, Эла. Я больше не стану обучать, я стар и просто хочу покоя.

Не вставая с места, Эла склонилась в почтительном поклоне, коснувшись пола сначала руками, а затем и лбом.

Мягко улыбаясь, Кван встал из-за стола. На секунду потеряв равновесие из-за стрельнувшей боли в ноге, он однако устоял. Девушка с неприкрытым восхищением наблюдала за человеком, который смог пересилить себя и своё тело. Уже стоя в дверях, мастер повернулся к девушке.

— Эла, ты можешь остаться столько, сколько пожелаешь. Или можешь приехать, когда захочешь. Пока я буду жив, я буду рад тебя видеть.

— Я уеду завтра, мастер. Спасибо вам за всё.

* * *

Сборы заняли совсем немного времени.

Эла приехала сюда с небольшой сумкой, в которой лежала смена белья, запасная обувь и тонкая куртка. Сбережения позволяли ей путешествовать налегке, покупая необходимое в городах. И сейчас она уедет отсюда с сумкой, в которой будут лежать ещё ставшие родными мечи. Осталось только понять, какие именно взять. Разорять учителя не хотелось, но клинки так и просились в руку. На ум пришла фраза "выживет только один", заставившая девушку тихо хихикнуть в ладонь.

Изящный першверт или "кошкодёр" с ужасной историей? Вызывающий изумление катар? Однолезвийный меч?

Выбирать было сложно, но в сумку отправились знакомые до боли в кистях кхепеши. Чуть помедлив, Эла всё же аккуратно уложила два кинжала-кукри. Вздохнув, девушка застегнула сумку и забросила её на плечо. Было до ужаса неприятно прощаться с домом, за эти годы ставший родным и знакомым. Но это правило, и Эла не хотела его нарушать. Когда-то давно, данное даже не кому-то — самой себе.

Научили — уходи.

Как бы не было больно. Как бы не было обидно. Возьми себя в руки, поблагодари и не возвращайся. Уговаривая саму себя, Эла уже на выходе заметила отдельно лежащий свёрток с белеющей запиской на нём. Чуть нахмурив брови, девушка подошла и взяла тонкую бумагу в руки.

"Эла. Я знаю, что ты уйдёшь, не прощаясь. Неважно, сколько оружия ты взяла с собой — возьми и то, что в этой сумке. Это дар мастера. Думаю, он тебе понравится.

Кван Хунг."

Хмыкнув, девушка развернула тонкое полотно и обомлела. Она увидела только ножны, но уже не могла даже вздохнуть от восхищения. Поясная перевязь, на два клинка. Тонкая, искусно выделанная кожа ножен была украшена изящным рисунком и незнакомыми рунами. Скромно мерцали серебряные, натёртые до блеска бляшки и кольца. Сглотнув и не веря в своё счастье, Эла дрожащими руками потянула из ножен один из мечей. Короткая, в пятьдесят сантиметров фальката будто светилась изнутри. Гравировка на самом клинке повторяла узор на ножнах. Крутанув клинок, девушка восхищенно цокнула языком. Лёгкий, даже в сравнение не идёт с тяжёлым кхепешем. Да уж, умеет мастер подарки делать…

Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается.

Эла, выложив из сумки кхепеши, ненадолго задумалась и всё-таки решила. Предрассветный воздух будто звенел от чистоты, и девушка вдохнула полной грудью. Вверх взлетела монетка, решающая "ждать автобус или идти пешком". Эла скептически хмыкнула, глядя на рифлёный гурт монеты. Давненько не выпадало "ребро"...Пожав плечами и поправив сумку на плече, Эла устремилась по дороге из деревни пешком.

Сюда она ехала на автобусе, разглядывая окружающий её лес. Величественные деревья обступали дорогу, создавая коридор, так что заблудиться было ну очень сложно.

Поднимая небольшие облачка пыли, девушка споро шагала по обочине, подчинившись собственному правилу и не оглядываясь. Её немного беспокоил туман, что клубился впереди. Густые пласты не оставляли даже надежды на то, что можно увидеть что-то под ногами. Чуть притормозив на границе с туманом, Эла тяжело вздохнула и шагнула вперёд, ощущая как кожа покрывается мурашками. Аккуратно переставляя ноги, чтобы не сорваться в канаву или не споткнуться, девушка двинулась сквозь туман. Предчувствие не обмануло — не видно было даже пальцев на расстоянии вытянутой руки.

В мыслях всплыла ненужная сейчас страшилка про монстров, что скрывались в тумане.

Вздрогнув и поспешно отогнав от себя воспоминания, Эла помимо воли чуть ускорила шаг. Дорога радовала, никаких камешков или выбоин на ней не было, а потому девушка зашагала ещё быстрее, стараясь вырваться из полосы тумана.

— Вообще не припомню, чтобы тут за четыре года такой туман висел…

Рядом, вне зоны видимости, вдруг хрустнула ветка. Качнувшись в сторону, чтобы уйти с линии возможного нападения, Эла вдруг поняла, что потеряла равновесие, ступив на самый край дороги. Мелкие камешки начали осыпаться, и ногу повело вниз. Тут же отбросив сумку с кхепешами, девушка немедленно сгруппировалась. Она не могла вспомнить, что было в канавах, когда она ехала сюда. Мусор, трава, отходы?

* * *

По ощущениям — всё-таки трава. По крайней мере, приземлилась девушка на что-то мягкое. Зачарованно глядя, как над ней плывёт туман, Эла помедлила вставать. Спустя миг оказалось что не зря. Над канавой вдруг пролетела огромная туша. То ли зверь, то ли ещё что — туман не давал увидеть. Тихо перекатившись на ноги и тут же присев, девушка подошла к краю дороги, пытаясь понять, что же её смущает. Зверь топтался в нескольких метрах от места, где лежала Эла, и что-то вынюхивал.

По спине пробежали мурашки.

Эла никогда не видела такого… мутанта. Смутно похожий на волка, но крупнее в несколько раз. Интуиция вдруг завизжала сиреной, требуя как можно быстрее сваливать. Решив, что поспорит со своими тараканами в следующий раз, Эла начала отступать назад, намереваясь уйти от образины по этой же канаве. Бесшумно развернувшись, девушка начала красться, внимательно глядя под ноги. Не хватало ещё бездарно спалиться, как в дешёвом фильме.

Веток,к счастью, под ногами не встречалось. Зато заверещал телефон, которому после падения вдруг понадобилось перезагрузиться.

Даже не оглядываясь, Эла рванула вперёд, надеясь укрыться за деревьями. О том, что зверюга явно двигается быстрее неё, она предпочитала не думать, сосредоточившись на беге. Девушка благодарила всех известных и неизвестных ей Богов, которые направили её на всевозможные тренировки. Раздражала только болтающаяся в руках сумка, то и дело цепляющаяся за кусты. Поэтому, рванув замок, Эла попросту вытащила перевязь с мечами и откинула ненужную сумку в сторону.

И, бросив взгляд по сторонам, снова была готова вознести хвалу Богам.

Прямо по ходу движения склон стал пологим, как раз чтобы не теряя сильно в скорости выскочить из канавы к деревьям. Девушка слышала, как туша несётся за ней, и как отвлеклась на сумку, яркой кляксой лежащей на траве. Рванувшись в сторону, девушка нырнула под низкие ветви ближайших деревьев и понеслась вглубь леса.

"Странно, мне казалось, что деревья растут ближе друг к другу..."

Краем глаза заметив, что со стороны движется ещё что-то, девушка повернула голову и чуть не полетела вперёд головой, споткнувшись. По дороге, хорошей и утоптанной, шла группа мужчин в странной одежде.

В голове промелькнули сразу две мысли. "Предупредить" и "прыгай, дура!".

Уже в прыжке, понимая, что приземление будет на редкость неудачным, девушка махнула рукой назад и крикнула насколько смогла громко — дыхание после бега слегка подвело:

— Осторожней, сзади!

Хоббит радостно топал за гномами, ощущая себя почти героем. Они отбились от троллей! Да, с помощью Гэндальфа и солнца, но отбились же!

Торин, привыкший к невзгодам и трудностям, настороженно оглядывался и прислушивался, не разделяя радости хоббита. Что-то беспокоило узбада, а что именно — он и сам не мог понять.

— Ты тоже чувствуешь это, Торин Дубощит?

Предводитель отряда развернулся в седле и внимательно посмотрел на мрачного волшебника. Гэндальф то и дело оглядывался, сжимая в руке посох. К узбаду подошёл Фили, глухо ругающийся на кхуздуле. Мало того, что они попали в такую передрягу из-за его, Фили, нежелания признаться в ошибке, так ещё и пони растеряли.

— Дядя, тут что-то не так. Может, остановимся? Вдруг впереди засада? Здесь удобное место для неё…

Торин покачал головой, оглядывая окрестности.

Они шли через лес, который казался серым, по дну глубокого оврага. Слева он и правда был будто срыт, и в этой ложбине мог спрятаться варг с всадником, зато справа над дорогой возвышалась земляная стена, которой можно было бы в случае сражения прикрыть спины.

Торин подал знак, призывая соратников быть внимательными. А Фили, будто и не было ночи с троллями, вдруг вышел далеко вперед, оказавшись без прикрытия. В этот же момент путники услышали рычание варгов, ругательства орков и крик сверху. Спустя миг после этого с возвышения спрыгнул незнакомец, кого Торин сначала принял за молодого гнома.

* * *

Приземление, как и прогнозировала Эла, вышло кривым. Отбив пятки о жёсткую почву, девушка тихо зашипела, но заставила себя развернуться лицом к опасности. Здесь люди, и вряд ли они вооружены — на прогулки, пусть и костюмированные, не берут даже пистолеты. Правда, бросив взгляд на группу, девушка тут же затолкала свои мысли о невооружённых повесах подальше. Такой выучке можно было позавидовать.

В десятке метров от них находился молодой мужчина, почему-то не доставший оружие. Видимо, новичок в ролевом движении.

— Твою-то мать… — девушка с ужасом наблюдала, как на откосе появляются твари. — Прячься, дубина!

Отбившийся от своих мужчина вздрогнул, наконец-то отводя взгляд от девушки. И вытащил откуда-то сбоку… "Меч?! Огромный, мать его, боевой меч!" Мысленно стукнув себя по лбу, Эла вытащила свои мечи и, не отрывая взгляда от рычащих монстров, рванула к одиноко стоящему мужчине.

* * *

Но это оказалась девушка, в которой смешались причудливым образом народы Арды. Фили, повидавший за свою только начавшуюся жизнь уже немало чудес, не мог отвести взгляда от незнакомки. Рыжие по пояс волосы растрепались и приоткрыли заострённые ушки эльфов. И если фигурой она походила на обычную, пусть и коренастую девушку, то ростом была аж на полголовы ниже Торина, довольно рослого гнома. В руках она сжимала перевязь с мечами. Довольно неумело приземлившись на согнутые ноги, девушка бросила взгляд на спешившегося и наконец-то вооружившегося Фили, что-то прорычала сквозь зубы и одним скачком оказавшись рядом с наследником.

Торин, увидев что незнакомка достала мечи, шагнул было вперед, чтобы помочь племяннику, но тут на возвышении показались первые варги. На раздумья времени не осталось.

Узбад только и успел, что попросить Махала о помощи и защите для наследника трона Эребора. С содроганием он наблюдал, как прыгают сверху варги, и надеялся лишь, что Фили успеет достать оружие. Двалин, заметивший беспокойство короля, в свою очередь не отрывал взгляда от незнакомой девчонки. Совсем ещё ребёнок, она тем не менее решительно выставила клинки вперед и наблюдала за варгами очень внимательно. Фили с удивлением смотрел на оружие в руках незнакомки. Она что-то сказала ему на незнакомом гному языке, после чего с досадой топнула ногой, так и не добившись понимания.

А потом стало не до слов. Встав спина к спине, незнакомка и принц начали отбиваться от кружащих вокруг варгов.

Отряд, на мгновение замерший в нерешительности, резко двинулся вперед не размыкая круга. Но варгов не зря считали разумными — даже без всадников волки старались разделить отряд окончательно, не позволяя гномам спасти Фили и незнакомку, вставшую на их сторону. Услышав сверху орочий, наугрим только ускорились, пробиваясь к своим.

Сколько сил им для этого потребовалось, сколько времени — но они смогли. Двалин только восхищённо выругался на кхуздуле, глядя на девушку. Та, прикрывая раненого Фили, во всю отбивалась от наседающего на неё варга.

Кили, не долго думая, всадил стрелу в глаз волка, дав девушке возможность перерезать ему глотку. И сразу после этого её споро завели за спины, давая передышку.

— Торин! — Двалин без устали махал топорами, каждым ударом раня, а то и убивая варга. — Надо отходить, мы не справимся здесь! Девчонка устала, Фили ранен, а волшебник не особо торопится колдовать, чтобы разогнать этих тварей.

— Девчонку — в центр, вместе с Фили! Кили — присматривай за ней, чтоб нам в спину не ударила. Таркун, ты можешь помочь?

— Их слишком много, Торин, слишком много…

Узбад тихо выругался, глядя как их окружает зверьё. Орки, посмеиваясь, подходили всё ближе. Гномы уже слышали их глумливые высказывания.

Двалин на миг отвлёкся и девчонка скользнула между ним и Нори, взяв мечи наизготовку.

— Иди в центр, дурная! — Двалин насупился и попытался оттеснить незнакомку в центр, заметив, как у неё дрожат руки. — Иди!

Судя по раздражённому тону, девчонка его послала куда подальше и дёрнула плечом, чему-то усмехаясь. "Вот ведь упрямая…" Вздохнув, гном перехватил топоры поудобнее и смирился, намереваясь прикрывать спасительницу Фили как можно дольше. А Торин перехватил подозрительный взгляд истари, которым тот одарил незнакомку. Узбад полностью разделял его неверие — уж слишком вовремя она оказалась рядом с ними, чтобы поверить в простое совпадение.

Правда, девчонка первая среагировала на рванувшегося к отряду варга и полоснула его клинком точно по морде, заставив волка с визгом отскочить.

* * *

Сейчас, когда руки действовали сами по себе, девушка смогла наконец понять, что же её так смущало всё это время.

Канава, в которой она лежала сначала. Эта канава не была такой глубокой, когда Эла только ехала в городок. Максимум ей по колено, а упала она в такую, где могла спокойно бежать на полусогнутых ногах, не боясь быть увиденной. Люди, бьющиеся рядом с ней. Только старец был значительно выше неё. Остальные — примерно её роста, а то и ниже. И это при том, что обычно Эла людям в пупок дышала, со своим ростом в полтора метра.

Из мыслей её выдернула резкая боль в плече. Бросив взгляд на руку, девушка резко похолодела. Глубокая рана, будто полоснули ножом, пульсировала кровью и болью.

Увидев перед собой урода, размахивающего мечом, девушка поняла что непростительно ушла в себя. Не вовремя. Сжав зубы и попытавшись отрешиться от боли, Эла вновь подняла клинки, но рука слушалась плохо.

— Чёрт…

Каким-то образом она видела, как то один, то другой воин из их группы получает ранения. Вот воин с топорами зажимает глубокую рану на плече. Мужчина, с которым они начали бой спина к спине, падает из-за удара стрелы, которую послал урод с откоса, и это при том, что он уже сражался раненым.

Внутри начал разгораться упругий ком. Он жёг рёбра изнутри, заставляя морщиться от боли. Чувствуя, как ещё вот-вот — и случится что-то страшное для неё лично, Эла зажмурилась и по какому-то наитию "выпустила" этот ком. Открыв глаза, девушка не могла заставить себя поверить в увиденное. Вокруг них будто прошёлся огненный смерч, сожравший всё: и врагов, и траву, и деревья. Чёткая граница окружила отряд, каждый из которого со страхом смотрел на девушку. Не понимая, что произошло, Эла решила осмотреть себя и вздрогнула, увидев сколько на ней крови.

Одно дело сражаться с невидимым, умелым и выдуманным противником. И совсем другое, когда ты в горячке боя не чувствуешь льющуюся на тебя кровь. Тихо вздохнув, Эла осела наземь, потеряв сознание.

* * *

Фили, сглотнув, обвёл взглядом пепелище. Никто из них не понял, что именно случилось, но когда перед ними вдруг встала стена огня, все сразу поняли, кто виновник этой страшной магии. Девушка стояла почти в центре, зажмурившись и вцепившись в клинки до побелевших костяшек. Из прокушенной губы капала кровь, но почти тут же испарялась, не достигнув земли. Всё закончилось в считанные мгновения. Глядя, как их спасительница оседает на землю, наследник ринулся к ней.

— Фили! Отойди от неё, она опасна!

— Она спасла нас, дядя! — наследник устроил голову девушки на своих коленях. — И… Я не чувствую от неё угрозы.

— Он прав, Торин. В ней нет тьмы Врага. И она, кажется, сама не поняла, что сотворила, — маг опустился на колено рядом с лежащей девушкой. — Но я не понимаю, что она такое.

Глядя на бессознательную девушку, почти ребёнка, Гэндальф ощутил укол стыда. Коснувшись лба незнакомки, он попытался привести её в чувство, но с удивлением понял, что его магия на эту странную путницу не действует. Озадаченно моргнув, маг хмыкнул, решив разобраться с этим потом. А девушка тем временем вцепилась тонкими пальцами в рукав наследника, не приходя в сознание.

— Нужны носилки, я думаю…

— Не надо. Я унесу её, — Двалин нахмурил брови, поднимая девушку на руки. — Выйдем из леса — осмотрим её.

Гномы загомонили, явно не обрадовавшись перспективе ещё неизвестно сколько времени идти. Но один взгляд Торина пресёк все рассуждения и воины, ворча себе в бороды, огляделись вокруг. Шум вдалеке заставил отряд снова ощерится оружием.

Это оказался Радагаст, один из истари. Пока чудаковатый маг разговаривал с Гэндальфом, гномы наспех перевязывали раненых. Девушка так и лежала без сознания, и наугрим попросту не понимали, что сделать. На миг прервав разговор с Гэндальфом, Радагаст Бурый вдруг забрал у старого друга трубочку и направился к незнакомке. Глубоко затянувшись, маг с видимым усилием выдохнул клубы дыма прямо в лицо девушки. Удивлённо наблюдая, как дым окутывает голову незнакомки, гномы только переглядывались, не понимая действий полоумного по их мнению мага.

Через полминуты незнакомка вдруг широко распахнула глаза и закашлялась, разгоняя дым рукой. Резко сев, девушка осоловело моргнула и зашарила по земле руками.

Кили, хмыкнув, подошёл ближе и демонстративно побряцал мечами, которые гномы уже закинули в невесть как сохранившиеся ножны. Подняв голову, девушка рванулась к гному, но ослабевшие ноги подвели и она упала бы наземь, если бы не поддержавший её Двалин.

— Мечи ей не отдавать пока! — Торин хмуро оглядывал дрожащую как лист девушку. — Надо выяснить, кто она такая, а потом и посмотрим…

Радагаст, что-то пробурчав про недоверчивых гномов и их ужасный характер, наклонился к девушке, разглядывая её. Повисшая на руках наугрима, с потерянным взглядом — девчонка явно не смогла бы что-то сделать воинам. Или же это была очень хорошая игра.

— Кто ты, милая? Как тебя зовут?

Подняв голову, незнакомка непонимающе подняла бровь и что-то проговорила, оглядываясь на стоящих поблизости гномов. Робко взглянула на Двалина, который до сих пор поддерживал её, и вздохнула, пожимая плечами.

— Она не понимает нас?

— Как и мы её, Торин. И она так странно выглядит…

Только после слов Гэндальфа гномы наконец обратили внимание на одежду незнакомки. Штаны из мягкой кожи они ещё поняли, а вот всё остальное порождало ещё множество вопросов. Непонятной ткани туника, но короткая, едва по пояс, на ногах — тяжёлые, непохожие на их, сапоги. И ремень с огромной бляхой из белого, похожего на серебро металла. Двалин, тихо ругнувшись, закинул руку девушки себе на плечи.

— Махал, да она пушинка! Даром что в плечах широка, что наши гномки!

Немного нервничая, Торин заметил, как дёрнулось ухо незнакомки. Не любил гном остроухих гордецов, и было за что…

Проследив за обеспокоенным взглядом девушки, Гэндальф непонимающе воззрился на неё. Он не мог понять, на каком языке она говорит, и это жутко раздражало его. И её, судя по выражению лица, тоже.

Наконец девушка додумалась, что можно показать руками то, что её волнует. И узкая ладонь сначала показала на лежавшую неподалёку голову варга, а потом за камни.

— Точно, остроухие же слышат лучше всех, — Торин раздражённо фыркнул на это заявление мага. — К оружию!

— Нет! Я уведу их от вас! — возразил на это Бурый маг.

— Это гундабадские варги, они догонят тебя, — забеспокоился за друга Серый волшебник.

— А это, — Радагаст ткнул пальцем куда-то за свою спину. — Росгобельские кролики! Посмотрим, кто кого…

Гэндальф с сомнением посмотрел на заполошного мага, спешно собирающего своих кроликов и упряжь. Но останавливать его не стал, вместо этого поторапливая гномов.

Вой варгов, увидевших дичь, заставил вздрогнуть всех. Еле ковыляющая с поддержкой Двалина девушка нервно оглянулась, надеясь не увидеть за своей спиной тварей — мечи ей так и не отдали.

Отряд, скрываясь за камнями, бежал за Гэндальфом. В какой-то момент Двалин попросту закинул незнакомку на плечо, моля Эру чтобы она не начала вырываться. Но девушка послушно повисла на нём, стараясь не болтаться мешком и не задерживать его. Через некоторое время Торин, провожая взглядом свой отряд, подозрительно зыркнул на Гэндальфа.

— Куда ты ведёшь нас?

Но маг не ответил, спешно отведя взгляд в сторону. Сейчас он не хотел спорить с упрямым узбадом, который был бы против, услышь он план истари.

Это была гонка с самой смертью. Привлечённые воем варга, которого подстрелил Кили, орки ринулись по следам отряда. Торину не раз казалось, что вот ещё немного — и их кости захрустят на клыках волков.

Никто не понял, как их окружили. Но вот Кили начинает одну за другой пускать стрелы во врагов, а Ори достаёт свою рогатку, надеясь хотя бы подбить глаз варгу. Шаг за шагом орки приближались, сжимая кольцо. И никто не видел выхода. Гэндальф, пропавший в один момент, вынырнул из-за огромного камня:

— Сюда, безумцы! Бегите сюда!

Первый в провал нырнул хоббит, а за ним начали скатываться и гномы. Торин, встав на возвышение, поторапливал соратников и отбивался от наседающих варгов. Двалин, слегка уставший из-за дополнительного груза, замер у подножия камня, когда вдруг почувствовал спиной разгорающийся жар.

Визг подпалённых варгов слышали все, и именно это дало гномам долгожданную возможность спастись. Замерев, стоя на каменном полу, наугрим услышали звуки эльфийского рога.

Не став дожидаться прихода эльфов, гномы направились вперед по проходу, который нашёл Глоин. Это оказалась узкая тропа на дне ущелья, и Двалин прилагал все усилия, чтобы не ударить свою ношу о стены. Когда они упали в тот провал, наугрим перехватил девушку, подняв её на руки, ведь после "залпа" девушка снова потеряла сознание. И только сейчас гном заметил, что у незнакомки пошла кровь носом. Окликнув Торина, Двалин молча кивнул на бессознательное тело в своих руках.

— Выйдем отсюда — осмотрим. Оин, возможно, справится с этим.

Когда они наконец вышли из ущелья, гномы в ступоре замерли, глядя перед собой. И хоббит их прекрасно понимал, как ему думалось. Торин же скривился, с неудовольствием глядя на Гэндальфа.

— Это долина Имладрис, да! — маг выглядел довольным и улыбался, с прищуром глядя вперед. — На всеобщем наречии она известна под другим названием…

— Ривенделл, — озвучил его Бильбо.

Примечания:

здесь и далее — жирный курсив — эльфийский

---

— Здесь находится последний домашний приют к Востоку от моря!

Гэндальф выглядел необычайно довольным, в отличии от гномов. Хоббит же просто восторженно оглядывался и вздыхал, надеясь на радушный приём и вкусную еду.

— В этом и был твой план! — раздражённый Торин подошёл к магу. — Искать спасения у наших врагов.

— У тебя нет здесь врагов, Торин Дубощит. Злые помыслы в этой долине есть лишь у тебя одного!

— Ты думаешь эльфы благословят нас в нашем деле? Они попытаются остановить нас.

Голос узбада был полон негодования и желчи настолько, что Бильбо невольно поёжился. Он был рад передышке, на которую уже и не надеялся, но настроение Торина вгоняло в тоску.

— Разумеется, — Гэндальф серьёзно посмотрел на гнома. — Но у нас есть вопросы, на которые нужны ответы. Если мы хотим добиться успеха, то придётся проявить такт! И уважение! И немалую долю очарования… Именно поэтому говорить буду я.

Торин, пышущий недовольством, угрюмо кивнул и направился вниз, к дворцу. Гномы потянулись следом, то и дело настороженно оглядываясь. И только Двалин качал головой, беспокоясь за незнакомку, уже дважды спасшую их шкуры.

Они остановились у подножия лестницы, на которой стояли стражи. Не отходя далеко друг от друга, гномы тихо переговаривались между собой. Двалин опустил девушку на плащ, заботливо расстеленный Кили.

— Митрандир!

Гэндальф повернулся к лестнице, глядя на спускающегося вниз темноволосого эльфа. Приветствуя мага, тот склонил голову и прижал руку к груди.

— А, Линдир!

— Нам передали, что ты в Долине.

— Я должен поговорить с Элрондом…

— Владыки Элронда здесь нет.

Гэндальф недовольно поджал губы. Весь его план строился на присутствии Владыки Последнего Приюта, а сейчас всё могло обрушиться, не начавшись. Гномы уже начали ворчать.

— Его нет? А где же он?

Линдир не успел ответить — вдали прозвучал рог. С улыбкой Гэндальф повернулся к мосту, на котором показались всадники. Но улыбка мага сползла с его лица, когда эльфы направили лошадей прямиком на гномов.

— Ifridî bekâr! — гномы, не успев расслабиться, сбились в кучу по первому же знаку Торина. — Сомкнуть ряды!

Бильбо уже не знал, что думать. Гномы запихнули его за свои спины, прикрыв хоббита и девушку собой, а эльфы гарцевали вокруг них, смотря на пришедших с лёгким презрением.

Остановив лошадей, эльфы замерли в сёдлах, не шевелясь. Один из них перевёл взгляд на стоящего неподалёку мага и усмехнулся.

— Гэндальф!

— Лорд Элронд! Мой друг! Где ты был?

— Мы преследовали стаю орков. У Последнего Моста. И многих из них убили. Добро пожаловать! Странно, что орки подошли так близко к нашей границе. Что-то — или кто-то — привёл их сюда.

— О-о-о, скорее всего, они искали нас!

— Ясно… — Элронд обвёл взглядом насупленных гномов. — Приветствую Торин, сын Траина!

— Я полагаю, мы незнакомы.

Усмехнувшись, Элронд внимательно оглядел гнома, замечая явное родство. Те же нахмуренные брови, недоверчивый взгляд.

— У тебя манеры твоего деда. Я знал Трора, когда он царствовал под Горой.

— Надо же… — Торин прищурился, — Он не упоминал об этом…

— Nartho i noer, toltho...

Закончить Элронду не дал тихий, но отчётливый стон девушки. Фили, с беспокойством смотревший на неё, вскинул умоляющий взгляд на дядю. Торин и сам понимал, что им необходим отдых и лечение, но принимать помощь эльфов не хотелось до ужаса. Встретившись взглядом с Гэндальфом, узбад нахмурился, но кивнул, понимая их положение.

А Элронд тем временем уже опустился на колено рядом с незнакомкой и внимательно вглядывался в её лицо. Его что-то беспокоило, но что именно полуэльф понять не мог.

— Что с девушкой? — он оглядел ватагу гномов и поднял взгляд на мага. — Митрандир?

— Мы встретили её не так давно. Она говорит на незнакомом языке и владеет странной, непонятной мне магией.

— Магией?

Гномы, переминаясь с ноги на ногу и молчали, не зная что сказать. Им и самим было интересно, что это за девушка и почему она встретилась им. Вздохнув, Фили посмотрел на дядю, задавая безмолвный вопрос. Дождавшись кивка, он забрал у Кили мечи и протянул их Элронду.

— Эти клинки были у неё с самого начала. Ими она сражалась, помогая нам.

Полуэльф молча вытянул один меч из ножен. И гномы имели редкое удовольствие наблюдать удивление на лице хозяина Последнего Приюта.

— Он очень похож на эльфийский клинок, но мне незнакомы эти руны…

Девушка снова застонала. Элронд бегло осмотрел её, заметив испарину на лбу и неестественный жар, исходивший от тела. Бросив на эльфийском пару фраз, полуэльф поднял девушку на руки, из-за чего гномы тихо заворчали. Пусть они и не доверяли незнакомке, но она же помогла им! Не бросать же теперь её у эльфов!

— Я унесу её к нашим целителям, уважаемые гномы. И приглашу нескольких для вас, чтобы они осмотрели ваши раны. Ты согласен, Торин, сын Траина?

Молча кивнув, узбад бросил предупреждающий взгляд на своих воинов и двинулся следом за Элрондом, не собираясь оставлять его наедине с незнакомкой.

* * *

Эла огляделась вокруг, ощущая себя неестественно лёгкой. Всё пространство вокруг было затянуто плотным, настолько густым туманом, что девушка не видела ничего дальше протянутой руки.

— Неужели я умерла?

— О нет, дитя. Ты жива и твоего пробуждения очень ждут гномы, эльфы и один волшебник.

— Гномы, эльфы и волшебник? Хорошо, я не умерла… Я просто свихнулась. Слетела с катушек. Сошла с ума…

Хрустальный смех за спиной заставил девушку обернуться. Перед ней стояла одна из прекраснейших женщин, которых она когда-либо видела в своей жизни. Высокая, статная, одетая в белое платье. Волосы редкой красоты были распущены, а в глазах её Эла видела мудрость веков.

Чуть покраснев и как никогда ощутив себя уродиной, Эла обхватила себя руками за плечи и поёжилась, отводя взгляд.

— Ты не сошла с ума. Как тебя зовут, дитя?

— Эла…

— Просто Эла? — в голосе женщины послышалась нотка удивления. — Моё имя — Галадриэль, Владычица Лотлориена. Откуда ты, Эла? И почему я слышу в тебе рёв пламени Валар?

— Я из Ирландии. И не понимаю, о чём вы говорите. Это какая-то шутка? Я встретила группу странных людей, и странных волков… Ещё там были какие-то уроды, не похожие вообще на человека. Что вообще происходит?

Собеседница Элы замолчала, задумчиво разглядывая девушку.

Галадриэль действительно ощущала в этом ребёнке пламя Валар, и поначалу даже решила, что Ауле послал свою майа на помощь наугрим. Но то, что говорила эта девочка, никак не вязалось с мыслями эльфийской владычицы.

Мягко улыбнувшись, она шагнула к девочке, которая почему-то сжалась под взглядом Белой Леди. Положив руку на голову этого странного, не иначе как посланного Эру Илуватар в подмогу Арде ребёнка, Галадриэль запела на эльфийском, вкладывая свою магию в исцеление Элы. Глядя в яркие глаза цвета золота, Владычица только улыбалась.

— Я очень надеюсь, что твои глаза не принесут тебе горя, Эла. И я всем сердцем желаю тебе обрести своё место в Средиземье, дитя. А теперь — спи, Эла.

* * *

Элронд, Гэндальф и Торин с беспокойством наблюдали, как девушка начинала метаться в горячке. Целители даже не успели к ней прикоснуться, а теперь и вовсе не могли этого сделать — настолько нестерпимым был исходящий от её тела жар. Пульсирующий под кожей свет откровенно пугал истари, который никогда в жизни не видел подобного. Эльфы, которых Владыка позвал в покои, начали песню, но она не действовала. Золотистый кокон, который поначалу окутывал девушку, медленно рассеивался.

Гномы, собравшиеся под дверями покоев, прислушивались к происходящему внутри, затаив дыхание, когда мимо них пронеслась окутанная сиянием фигура.

Полуэльф, услышав скрип двери, не успел обернуться, когда услышал знакомый голос, вступивший в песню.

— Владычица?

Насмешливый взгляд эльфийки заставил лорда смутиться. Торин, не понимающий происходящего, дёрнул Гэндальфа за рукав и вопросительно вскинул брови. Отмахнувшись от гнома, маг с беспокойством наблюдал за девушкой, которая наконец-то угомонилась и перестала биться в судорогах. Галадриэль, сделав шаг к постели, на которой лежала незнакомка, протянула руку и самыми кончиками пальцев коснулась лба девушки, после чего та распахнула на краткий миг глаза.

Заметив в глазах Гэндальфа мелькнувший ужас, Владычица Лотлориена покачала головой, будто просила не делать мага поспешных выводов, и дала эльфам знак заканчивать песнь.

Стихшие голоса заставили гномов нервно переглянуться и вломиться в покои, уже не беспокоясь о приличиях. Фили и Двалин рванули напрямую к ложу, но наткнулись на строгий взгляд эльфийки и смущённо засопели.

— Ей необходим покой. Она потратила много сил, в том числе и душевных, — Галадриэль с мягкой улыбкой отвела с лица девушки прядь волос. — Она не умела убивать, но сделала это, посчитав что вам нужна её помощь. Огонь, что горит в ней — это благословение Эру Илуватара, и именно он позволил этому огню пылать в Арде. Её имя — Эла, и я нарекаю её Ареллен, Золотая Звезда. Митрандир, я жду тебя завтра, на закате.

Не говоря больше ни слова, Владычица Лотлориена покинула покои, где уже спала мирным сном девочка, спасшая истари, хоббита и тринадцать гномов.

* * *

Открыв глаза и уткнувшись взглядом в незнакомый потолок, Эла пыталась понять, что вообще происходит. Быть может, всё это просто бредовый сон? Устала после тренировки, вот и видится всякое.

Попытка привстать закончилась бесславным падением обратно и тихим шипением. Все мышцы болели, как будто её растягивали на дыбе.

— Ты очнулась, Эла Ареллен. Не шевелись, твоему телу нужен отдых, дитя.

— Где я? — Эла с удивлением услышала свой голос, говорящий на незнакомом языке. — И почему я так говорю?

Красивая девушка, стоявшая рядом с кроватью, тихо рассмеялась и ушла, коротко поклонившись. Всё ещё ничего не понимая, Эла всё-таки заставила себя сесть.

Подпихнув под спину несколько подушек, девушка со стоном откинулась назад. Было невыносимо осознавать, что самое простое действо отняло пару минут. Дверь снова открылась, но уже впуская в покои толпу людей, которых Эла уже видела. И тот мужчина, с которым они сражались спина к спине. Только сейчас девушка увидела, что к нему больше подходит слово «парень», а не мужчина. Молодое лицо, короткая, но аккуратная борода с заплетёнными в косички усами. Губы невольно расплылись в улыбке, когда Эла заметила облегчение в глазах здоровяка, что тащил её на плече.

Гномы обступили кровать кругом, и уставились на черноволосого, который с подозрением рассматривал девушку. Эла вдруг почувствовала себя крайне неловко под этим взглядом, но глаз не отвела, ожидая чего-то.

— Почему ты не говорила с нами на синдарине? Гномы знают его.

— Вы — гномы? А синдарин… Это с той девушкой я на нём говорила?

— Торин, мягче, — в покои вошёл старец, вызывающий в душе Элы какой-то смутный трепет. — Владычица объяснила мне, что она помогла хроа этой девушки приспособиться к миру Арды. Она действительно не знала всеобщего, синдарина или любого другого нашего языка.

Выгнув бровь, Эла уставилась на старца. Арда? Хроа? О чём вообще говорят эти люди… Люди ведь?

Наблюдавший за девушкой Гэндальф хмыкнул, покачав головой. Он с крайним неудовольствием согласился на просьбу Белой Леди, а теперь ещё и гнома придётся уговаривать.

— Моё имя — Гэндальф Серый. А это гномы — Торин, Двалин, Фили и Кили, Балин, Бофур, Бомбур, Бифур, Оин, Глоин, Ори, Нори и Дори. И достопочтенный хоббит Бильбо Бэггинс. А ты, дитя?

— Да хватит уже! Я не ребёнок! Мне двадцать два года! — Эла резко смолкла, глядя на удивлённые лица окружавших. — Что?

— Двадцать два? Всего? Да ты по нашим меркам ещё младенец!

Выдавший это Торин удивлённо моргнул и почесал затылок, вызвав этим смешок Гэндальфа. Вчера они втроём — маг, Торин и Элронд — до хрипоты выясняли, кем же является их новая знакомая.

Не человек, однозначно. Тогда кто? Для полуэльфы слишком низкая, для статуса полугномки ей не хватало хоть какой-то растительности на лице.

Гномы, не выдержав, захохотали. Редко увидишь такое удивление на лице узбада, что уж и говорить. Махнув рукой на оболдуев, Торин рассмеялся следом. Двалин, присевший на край ложа, накрыл ладошку девушки своей лапищей.

— Не обижайся, малышка. Просто для гномов, а тем паче для эльфов, ты — несмышлёныш, едва увидевший свет звёзд Арды. Поэтому нам интересно услышать от тебя, кто же ты? Ты сражалась, как хорошо обученный воин. Ты поджарила тех тварей, будто ты одна из истари, магов. Ты спасла одного из наугрим и закрывала его собой, пока мы не подошли ближе к вам.

Эла наконец вспомнила, что происходило вчера и почувствовала, как её замутило. Руки снова начали дрожать, когда девушка вспомнила кровь и запах палёной шерсти.

Заметив, что девушке поплохело, Фили резво обежал кровать и сел с другой стороны, начав тихонько поглаживать её по спине. Гномы с сочувствием наблюдали, как девушка молча рыдает, уставившись в одну точку.

— Если я всё правильно понимаю, — Эла прочистила горло, сглатывая невесть откуда взявшийся ком. — Я из другого мира. Я никогда не убивала там. У нас уже давно не сражаются так, как меня учили. И вчера… Не знаю, что мной двигало. Но я должна была вмешаться, так я решила. И… Стойте! А где мои мечи?!

Паника накрыла Элу. Она не была готова вот так глупо потерять оружие, которое ей доверил мастер. Гномы, не желая беспокоить уставшую девушку, молча положили ножны на кровать.

Глядя на вцепившуюся в мечи девушку, Торин только покачал головой. Слишком внезапно появилась эта девица, которая не принадлежит ни одному народу Арды.

Но при всей своей недоверчивости и нелюбви к эльфам, узбад не мог спорить со своей интуицией. А она ясно шептала, что девушке можно доверять. Хлопнув в ладоши, гном привлёк к себе внимание.

— Я думаю, надо дать девушке отдохнуть. Эла, — узбад дождался, пока девушка поднимет на него взгляд. — Отдыхай до вечера. Позже к тебе должны зайти эльфы, тебе обещали дать одежду и лекарства. Вечером эльфы устраивают пир — там и поговорим. Расскажешь о себе подробнее.

Гномы начали выходить из покоев, о чём-то переговариваясь между собой. Молчащий всё время хоббит ушёл вместе с Гэндальфом, то и дело оглядываясь на девушку.

Двалин, на краткий миг сжав ладошку девушки, одобрительно ей улыбнулся и направился к выходу, а вот Фили даже не дёрнулся с места, всё так же приобнимая Элу за плечи.

Нахмурившись, Торин смерил племянника суровым взглядом. И наткнулся на упрямый взгляд льдисто-голубых глаз.

— Я посижу с ней немного, дядя. Видишь ведь — ей плохо.

Вздохнув, Торин присел на кровать и внимательно посмотрел на девушку. Ту заметно потряхивало, а высохшие было слёзы снова потекли по щекам. Узбад с каким-то странным щемящим чувством в груди понял, что перед ним действительно ребёнок. Совсем ещё девчонка, брошенная Валар в самое пекло. Не умеющая убивать, но научившаяся сражаться. И которая спасла не только Фили, но и всех их.

Торин с неудовольствием ощутил стыд за свои мысли. Он уже разругался с Гэндальфом, который хотел забрать девочку в поход на Эребор. Торин же считал, что она будет только обузой и проблемой.

— Расскажи. Просто выговорись, Эла. Мы все проходили через это, пусть и не настолько… Рано.

И что-то такое мелькнуло в глазах Торина, что заставило растерянную девушку попросту разрыдаться, теперь уже от облегчения. Всхлипывая, Эла говорила, говорила и говорила. Рассказывала, как отключился разум, позволяя рукам работать по давно заученной схеме. Как страшно было потом понимать, что на твоих руках кровь, пусть и животных. Как жёг огонь изнутри. Как она боялась этим огнём задеть тех, кого собиралась спасать.

А Торин не мог оторвать взгляда от лица племянника, который уже притянул девушку к себе, прижал к своей груди и просто поглаживал по голове. Он так же успокаивал Дис, когда сестра плакала в детстве...

Устав, Эла замолчала, уставившись на свои руки. В голове вдруг стало пусто до звона, а глаза начали слипаться.

— Мы все проходили через это, Эла, — Торин мягко улыбнулся, глядя на парочку. — Ты молодец, девочка.

— Самое страшное — я понимала, что либо я, либо меня. Я чувствовала это всем телом. Но не знаю, смогу ли снова…

— Сможешь. Ты — сможешь, Эла Ареллен, наречённая эльфами. А теперь тебе надо поспать. Фили посидит с тобой, если хочешь.

Судорожный вздох, с которым Эла вцепилась в рукав Фили, был красноречивее многих слов. Усмехнувшись, узбад кивнул племяннику и вышел, оставляя их наедине.

Фили еле сдержал вздох облегчения, когда дядя вышел за двери. Он до последнего боялся, что Торин и его заставит уйти.

А уходить не хотелось… В этой девушке было что-то такое, отчего душа балагура и шутника пела. И пусть, что чужеземка, пусть, что не гномка. Если дядя вдруг начнёт упирать, что её не примут в Эреборе — Фили уйдёт, забрав с собой ту, которую готов назвать младшей сестрой. Пусть правит дядя или Кили, если он не захочет идти с ними. Если на то будет воля Махала, конечно. Но что-то подсказывало молодому гному, что после возвращения Горы, когда приедут мама и остальные, всем уже будет без разницы, кто станет принцессой Эребора. Главное сейчас — не спугнуть трусишку, которая доверчиво прижалась к его боку и провалилась в сон, измотанная воспоминаниями. Аккуратно, стараясь не разбудить Элу, наследник откинулся на подушки спиной и уложил девушку удобнее. И, пользуясь тем, что его никто не видит, начал беззастенчиво разглядывать ту, что прочно поселилась в его сердце. Гном помнил, что у неё глаза цвета золота. И помнил, как они поменялись, став оттенка каштанового мёда, стоило ей вспомнить про вчерашний день.

Сейчас, когда ему никто не мешал, Фили рассматривал каждую её чёрточку, с лёгким испугом чувствуя, как выжигается где-то в разуме увиденная картинка.

Волосы цвета тёмной меди — густые и длинные, которые эльфы заботливо расчесали и заплели в косу. Такого же цвета ресницы, изогнутые брови, которые девушка смешно хмурила даже во сне. Чуть вздёрнутый нос, усыпанный веснушками. Чуть полноватые, искусанные почти в кровь, губы. Наследник не был так зациклен на неприязни к эльфам, в отличии от своего дяди, а потому даже острые ушки он находил скорее забавными. Эла была непохожа на гномок, которых Фили видел в Эред Луин, и в тоже время что-то неуловимо родное гном находил в этих чертах.

Фили неподвижно просидел несколько часов, обнимая Элу за плечи. И только когда в покои вошла эльфийка решился разбудить девушку.

— Эла, просыпайся, — гном мягко потряс девушку за плечо. — Эла!

— Ещё минутку, пожа-алуйста…

Не открывая глаз, девушка собственническим жестом обняла гнома поперёк груди и уткнулась носом куда-то в район подмышки. Тихо рассмеявшись, Фили аккуратно приподнялся, садясь вместе с сонной Элой. Он бы с удовольствием дал ей ещё поспать, но эльфы могут обидеться, если они не придут на пир.

— Открывай глаза, соня! Ты мне всю рубашку заслюнявила.

Тут же проснувшись, Эла шарахнулась в сторону, осознав, что обнимает совершенно незнакомого ей парня. И только услышав довольный хохот гнома, поняла что в упрёк ей это вряд ли поставят.

Фыркнув, девушка перевела взгляд на эльфийку, которая с милой улыбкой наблюдала за ними. Она держала в руках сменную одежду, которую искали по самым дальним кладовым Последнего Приюта и срочно перешивали, чтобы она подошла низкорослой путнице.

— Мы подумали, что тебе непривычно будет эльфийское платье, Ареллен, — эльфийка стрельнула глазами в сторону гнома. — Гном останется здесь, или мне помочь тебе одеться?

Моментально покраснев, Эла почти на грани шёпота обратилась к Фили и попросила его выйти. Понимающе кивнув, гном пообещал подождать её за дверями и проводить.

Стоило ему выйти, как Эла со стоном уткнулась лицом в собственные руки. Ей в жизни не было так стыдно, как сейчас. Спала на парне, как будто они сто лет знакомы!

— Тебя что-то смущает, Эла Ареллен? — эльфийка помогла ей подняться и повела к неприметной двери, за которой скрывалась купальня. — Если ты не против, я хочу помочь тебе с омовением. Ты ещё слаба, нужны притирания и мази для раны на плече.

— Как вас зовут?

— Арналиель. Я целительница Имладриса, — эльфийка споро раздела Элу, и почти силком усадила в купель. — И ты не ответила на вопрос.

Эла молчала, не в силах выдавить из себя даже словечко. Для неё всё здесь было странным, непонятным, а оттого — пугающим.

Как вообще можно рассказать о своих чувствах незнакомке, которая выглядит чуть старше самой Элы? Гномы, которым она изливала свои страхи, были как-то ближе из-за уже прожитого.

Усмехнувшись, Арналиель начала выставлять на бортик купели множество баночек и флаконов, от количества которых Эле стало слегка не по себе.

— Мне почти четыре тысячи лет, Ареллен. Я значительно старше тебя, и не собираюсь тебе ничего советовать. Но если ты выскажешься — тебе станет легче, как и тогда, когда ты рассказала о своих страхах гномам.

— Я не понимаю, что происходит. Тот старик, Гэндальф, мне явно не доверяет, а гномы наоборот, поддерживают. И этот, светловолосый, — Эла покраснела снова. — Он так странно смотрел…

-Возможно, он влюблён, Ареллен.

Эла машинально кивнула, и только потом до неё дошёл смысл сказанного целительницей. Округлив и без того большие глаза, она уставилась на эльфийку, не зная, что и сказать.

— Гномы, как и эльфы, любят один раз за всю жизнь, звёздочка. Юный Фили не умрет, конечно, если ты его отвергнешь, но и счастья в его жизни станет в разы меньше. И не торопись. Гномы — своеобразны. То, что ты можешь принять за любовь, будет заботой о младшем. И то, что ты примешь как заботу, может оказаться признанием в любви. Привыкай. Наследник явно вознамерился быть тебе родственником, так или иначе.

— Наследник?

— Фили, а вместе с ним и Кили — наследники Торина, будущего Короля-под-Горой. Гномы идут освобождать Эребор, Одинокую Гору.

Эла замерла, глядя в одну точку, пока целительница намыливала ей волосы. Освобождать. Королевство. Фили — наследник. А она кто?

Эльфийка не одёргивала задумавшуюся девушку, молча заканчивая все нужные процедуры. Она уже завернула Элу в огромное полотно и повела обратно в покои, когда девушка повернулась к ней:

— Если он — наследник, то почему он так ко мне относится? Разве ему не надо думать о троне? Ну, если я правильно понимаю, Фили — первый в очереди на трон после Торина. И раз гномы так не любят остальных, то и меня не примут, даже если он люб... заинтересуется мной. Это ведь добавит ему проблем, правильно?

Усмехнувшись, Арналиель быстро одела свою "пациентку" и усадила девушку на пуф, чтобы высушить ей волосы.

Вроде и чужая в этом мире, Эла на удивление здраво рассуждала. Гномы действительно могли не принять её, но как объяснить девушке, что защита от королевской семьи — не пустой звук?

Расчёсывая волосы Элы, эльфийка старалась подобрать правильные слова. И, уже заплетая косу, осторожно начала:

— Знаешь, по меркам гномов Фили только-только стал взрослым. Ему восемьдесят, может чуть больше. Для гномов это не так много, на самом деле. Торин даёт ему возможность повзрослеть самостоятельно, потому и взял в поход.

— А как сам Торин отнесётся к решению Фили? — Эла вздохнула, с усилием потерев лицо ладонями. — Я бы не сказала, что он выглядит добряком. Если честно, он какой-то…

— Злобный?

— Да, наверное… Что?!

Ойкнув, Эла подпрыгнула на месте и повернулась к дверям. Торин стоял, оперевшись плечом на стену, и усмехался.

— Там Фили уже весь извёлся, ждёт тебя. Вы закончили?

— Почти, — Арналиель ехидно прищурилась. — Узбаду не сложно принести сапожки, которые стоят рядом с сундуком?

Эла, попытавшая подскочить и взять обувь самостоятельно, зашипела, когда эльфийка вцепилась ей в волосы. Сердито зыркнув на целительницу, девушка с удивлением увидела, как та ей подмигивает. Хмыкнувший в бороду Торин послушно взял сапоги и подошёл к девушкам.

— А что значит "узбад"? — Эла снова подняла взгляд на эльфийку, которая заканчивала заплетать сложную косу. — Это на языке гномов?

Торина Эла явно побаивалась, и почему-то гнома это не устраивало. Хитро улыбнувшись, Торин встал на одно колено и помог девушке обуться, после чего поднял на неё взгляд и ответил вместо эльфийки:

— Это значит "владыка" на кхуздуле. Можешь гордиться, Эла Ареллен, тебе носит сапожки король гномов Эребора.

О, опешившее лицо целительницы окупило все усилия! А уж покрасневшая и прячущая взгляд Эла… Несмотря на странное чувство смущения, Торин продолжал смотреть на девушку.

— Я думаю, Лорд Элронд уже ждёт вас, Торин Дубощит.

— Я тоже так думаю, — Торин встал и протянул руку девушке. — Идём?

Всё так же пряча глаза, Эла кивнула и поднялась с пуфа. Не встречая никакого сопротивления, Торин устроил её ладонь на сгибе своего локтя и покинул покои, оставляя за спиной тихо хихикающую эльфийку. Удивлённый Фили окончательно развеселил узбада, который не удержался и подмигнул племяннику, кивком головы приглашая его следовать за ними.

А Эла пыталась разобраться в самой себе. Она молила всех известных Богов, чтобы только путь на пир был как можно более долгим.

Торина она побаивалась, и не собиралась это скрывать. Властный и суровый гном пугал девушку. А ещё Эла чувствовала себя непозволительно слабой под давящим взглядом ярко-синих глаз. Фили воспринимался проще и легче, хотя тоже смущал девушку своим отношением. Двалин напоминал доброго дядюшку, который и попеняет при случае, и в помощи никогда не откажет. Про остальных гномов Эла не могла ничего сказать, потому как не общалась с ними ни минуты. Как и с хоббитом, но почему-то Эла думала, что они вполне подружатся с "достопочтенным Бильбо Бэггинсом".

Подстраиваясь под шаг Элы, гномы шли всё медленнее, пока вообще не замерли на одном месте. Задумавшаяся девушка не замечала, как узбад смотрел на её пальцы, что оглаживали вышивку на кафтане.

— Эла! Если ты решила полюбоваться на звёзды — так бы и сказала.

— Что? — девушка резко вынырнула из своих мыслей и помимо воли бросила взгляд в небо. — О, Великие…

Мозг отказывался верить тому, что видели глаза. Созвездия точно такие же, как и в её мире. Но сами звёзды… Ярче, намного ярче. И переливы неба совершенно иные, здесь чернильная темнота смешивалась с глубоким цветом индиго, перемежаясь еле заметным серебром, что отбрасывала луна. А там, в том мире, небо уже давно посерело и обесцветилось.

— Так я действительно в другом мире…

Эла усмехнулась своим словам, понимая, что подсознательно и вправду не верила в этот переход между мирами. Слишком быстро всё случилось, слишком странный был мир, принявший её в свои объятия.

Вздохнув, девушка заставила себя оторваться от созерцания неба и повернуться к своим спутникам. "В конце концов, не каждому и не в каждой жизни выпадает шанс прогуляться по другому миру, ведь так?" Улыбнувшись Фили, Эла робко взглянула на Торина.

— Ты на удивление легко приняла эту новость, если так подумать, — узбад подставил свой локоть девушке и, дождавшись пока она устроит свою руку, направился дальше. — Ты так не любишь свою родину?

— Меня там никто не ждёт, никто не будет меня искать. Даже мастер Кван, и тот вряд ли искать будет.

— Почему так?

— Я всегда уходила без сожалений. Особенно от родителей. Мне было четырнадцать, когда отец нашёл себе новую жену, и мы не сошлись характерами. А матери всегда было на меня плевать. Они усыновили меня, забрав из приюта, но так и не смогли полюбить как своего ребёнка.

Торин смотрел на девушку, которая с такой лёгкостью рассказывала о предательстве самых близких людей. Гном, конечно, знал, что люди способны на такое, но обычно это воспринималось тяжелее.

— И тебе совсем не грустно из-за этого? — Фили подошёл с другой стороны. — Это ведь… Ну, мама и папа.

— Я благодарна им, что они спасли меня из того ада. Но не более, Фили. Я тоже не смогла их полюбить как родных. И я уже давно забыла все обиды, решив просто учиться. И училась. Ломала кости, зарабатывала шрамы. Правда, мне всегда говорили, что я выбрала крайне странную стезю для изучения.

Эла рассмеялась, вспомнив лицо первого своего учителя, к которому она подошла с вопросом об обучении. Тогда на неё посмотрели как на сумасшедшую, но учить всё-таки начали, за что Эла не раз благодарила мастера. Потому что он научил её входить в тот самый транс, спасший жизнь ей здесь. И мастер Кван, который подарил ей драгоценные клинки.

Заметив, как рука девушки дёрнулась к бедру, Торин только усмехнулся. Вот вроде и говорит, что только училась, а привычки уже как у бывалого вояки.

— Это дурной тон в Средиземье — идти на пир с оружием. Разве та остроухая не объяснила тебе?

— Я не спрашивала. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что мечи брать не стоит. Иначе мне бы откусили голову.

Гномы захохотали, прекрасно понимая Элу. Если уж гномы были строги в своих обычаях, то эльфы с их чувством прекрасного иногда так перегибали палку, что начинали откровенно пугать своим поведением и внешним видом. Чего только стоят их парадные одеяния и украшения.

Собственно, об одеянии Владыки Лихолесья Торин и начал рассказывать, пока они шли на пир. Девушка смеялась, но на заметку себе брала — никогда не поздно освоить эльфийскую моду.

Все трое замерли наверху лестницы, ведущей к пирующим эльфам и гномам. Эла огляделась, замечая странное для неё расположение гостей — гномов отсадили отдельно. Правда, через мгновение она поняла подобный шаг. Низкорослым гномам было бы попросту неудобно за столами эльфов.

— И всё же гномы как-то роднее, что ли… — Эла не обратила внимания, что говорит вслух. — Эльфы настоящие ледышки.

— Ты отчасти права, Эла. Гномы горячи сердцем. Мы любим всем сердцем, точно так же ненавидим. Отдаём себя без остатка любимому делу, будь то война, кузнечное мастерство или ювелирное. А эльфы... Они настолько ценят красоту вокруг себя, что леденеют внутри и забывают про всё остальное.

Девушка вздрогнула, когда почувствовала на своей ладони сильные пальцы Торина. Гном тоже рассматривал всех сверху, пока была возможность, и выглядел настолько царственно в этот миг, что Эла залюбовалась им.

Чёрные с проседью волосы, ярко-синие глаза таинственно мерцают в свете звёзд. Широкие плечи были гордо расправлены, подбородок упрямо вздёрнут.

— Я хочу услышать больше о Средиземье. Расскажешь, узбад?

Торин еле заметно вздрогнул, услышав такое обращение от девушки. Настолько легко оно слетело с её губ, будто давно привыкла Эла Ареллен называть Торина владыкой.

— Расскажу, если пойдёшь с нами к Эребору.

— А если я стану обузой? — Эла с сомнением посмотрела на Торина, не догадываясь, какую бурю подняла своими словами в его душе. — Я не хочу мешать, понимаешь?

— Ты не помешаешь. Пока будут спокойные дни — будем тебя учить. Оружие держать ты умеешь, остальное дело опыта. Так пойдёшь?

Торин и сам не верил, что предлагает такое незнакомой девчонке. И ведь действительно — девчонке! Даже если думать, что она человек. Правда, возраст совсем не мешает ей сражаться практически наравне с ними, гномами.

Мягко улыбнувшись, Эла молча кивнула, соглашаясь на предложение Торина. Она хотела говорить с Элрондом, чтобы он позволил ей остаться здесь, но раз сам Торин предложил, она пойдёт с гномами. И всеми силами будет стараться оправдать его доверие.

Гномы приветствовали пришедших громким рёвом. Как пояснил Фили, они уже всё обсудили с эльфами вчера, пока Эла была без сознания. Так что сегодня был пир именно для отдыха, а не для вежливых бесед. Заметив, что на неё смотрит Элронд, девушка как можно вежливее кивнула, надеясь, что подобный жест не сочтут хамством. Но, судя по всему, эльф либо сделал скидку на происхождение девушки, либо здесь подобное воспринималось спокойно. Тихонько выдохнув, Эла подошла к столу, за которым сидели гномы. Двалин тут же подвинулся, освобождая место для Торина и девушки. Двалин придирчиво оглядел Элу и чему-то кивнул.

— Ну хоть одёжку подобрали, и на том спасибо. Ты как, малышка?

— Хорошо. Арналиель просто волшебница — даже плечо не болит.

— Эльфы — хорошие целители, — к девушке подошёл Балин, который точно так же придирчиво её осмотрел. — Надо будет тебе доспех подобрать для похода.

Каждый гном посчитал нужным вставить словечко по поводу одежды, вызвав у Элы короткий смешок. Оно и понятно — девушку-то одели в эльфийское, неприятно гномам было.

— Эла Ареллен! — девушка повернулась на голос Элронда. — Присоединишься к нам? Я хотел бы поговорить с тобой.

Кивнув, Эла улыбнулась гномам и направилась было к столу полуэльфа, как Торин притянул её ближе и зашептал на ухо:

— Не говори о походе ни слова. Поговорим вечером.

Еле заметно кивнув, девушка аккуратно освободила свою руку из ладоней Торина и отошла, судорожно размышляя, что же могло понадобиться Лорду Имладриса от неё. И вздрогнула, стоило ей увидеть в руках Элронда свои клинки.

Усилием воли подавив всколыхнувшийся в груди гнев, Эла нашла в себе силы натянуть на лицо улыбку и сесть за стол. Она не позволит им забрать их!

— Странна твоя судьба, Эла. И твои клинки. Я вижу на ножнах гномские руны, но сама работа… Ощущение, будто их ковали эльфы, но это не так. Я не знаю подобного металла, и не видел, чтобы Перворождённые ковали подобное хоть раз. Ты принесла их с собой из своего мира?

— Да. Это подарок моего мастера, и я не знаю их истории, Лорд Элронд. Я выбросила сумку с остальным, когда бежала от волков, оставив только эти мечи. Я надеюсь, мне вернут оружие, которое спасло мне жизнь?

Полуэльф внимательно посмотрел на девушку, которая сидела перед ним. Её нахождение здесь стало главным аргументом Гэндальфа в споре с Саруманом, который и слушать не хотел о возвращении Врага. Правда, когда Глава Белого Совета предположил, что девушка в таком случае может быть посланником Тьмы, на него взъярилась даже спокойная обычно Галадриэль.

И сейчас этот ребёнок смотрел на Элронда с гневом в глазах, который она тщетно пыталась скрыть. Насмешливо изогнув бровь, полуэльф протянул ножны девушке, замечая, как она расслабляется.

Прижав клинки к груди, Эла несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь.

— Простите, Лорд Элронд. У меня не осталось ничего, что связывало бы меня с прошлым. Я хочу хотя бы сохранить это оружие.

— Понимаю и не держу на тебя обиды, Эла Ареллен. Береги их, это добрые мечи, и пусть они служат Свету. Ты останешься в Имладрисе?

— Я пока не решила. Можно мне ещё подумать?

— Конечно. Можешь идти к гномам — они меня сейчас глазами сожрут, если я задержу тебя ещё хоть на миг.

Смущённо хмыкнув, Эла аккуратно слезла со стула и, небрежно поклонившись, заспешила к ватаге гномов. Гэндальф, молчавший всё это время, усмехнулся в бороду и пригубил вина.

Когда первые опасения сошли на нет, Серый Маг присмотрелся к девушке получше, и был приятно удивлён. Он согласился со словами Галадриэль, что в девушке нет ни капли тьмы, а огонь, что она вызывала в том лесу — скорее огонь самого Эру.

— Тебя интересует этот ребёнок, Митрандир?

— Она — как камушек, который может удержать лавину от схода. А может и обрушить на головы путников гнев горы. Я рад, что она пришлась по душе гномам.

Волшебник и эльф наблюдали за смеющейся Элой и раздумывали, что же принесёт в Средиземье этот ребёнок, не похожий ни на кого. Точно так же за ней наблюдал и Саруман, скрывающийся в тени колонн. И Галадриэль, стоящая на балконе и любовавшаяся закатом.

* * *

Гномы начали расходиться, отговариваясь усталостью. Торин вызвался проводить Элу до её покоев и предложил девушке опереться на его руку. Слегка осоловев после вина, девушка с облегчением вцепилась в локоть гнома.

— Эльфийские вина легки, как их шаги, а ты всё равно умудрилась опьянеть!

— Никогда не пила алкоголя. Только пробовала курить, но получила от мастера по шее, — Эла тихо хихикнула. — На меня никогда в жизни так не орали, как тогда.

— А что плохого в добром табаке?

Эла открыла было рот, чтобы прочитать лекцию о влиянии смол на дыхательную систему, но почти сразу закрыла его. Она ничего не знала о Средиземье и его обитателях, так может и табак тут другой, или иначе действует на тех же гномов? Девушка заметила на пиру, что эльфы, например, трубок не курили и демонстративно морщились, если до них долетал дым.

Задумчиво почесав в затылке, девушка пожала плечами, не зная, что ответить Торину. После эльфийского вина голова была лёгкой и чуть кружилась, думать над объяснениями не хотелось совсем.

В молчании они дошли до покоев, которые эльфы выделили девушке. Оглядевшись вокруг, Эла открыла дверь и поманила Торина за собой.

— Ты хотел поговорить, насколько я помню.

— Всё верно. Мы уходим с рассветом, чтобы успеть к Эребору вовремя. Ты идёшь с нами, Эла Ареллен?

— Иду. Обязательно иду, Торин. Зайдёте за мной? Боюсь заплутать в этих коридорах…

— Непременно. Тогда — отдыхай, завтра будет тяжёлый день. Отойдём от Ривенделла — подберём тебе кольчугу.

Кивнув, Эла прикрыла двери за уходящим гномом. Упав на кровать и раскинув руки в стороны, девушка бездумно уставилась в потолок.

Жизнь сделала абсолютно неожиданный поворот, к которому Эла оказалась не готова. Спасибо Галадриэль, которая смогла буквально "вложить" ей в голову знание языка, хотя сама эльфийка говорила что-то о пробуждении сущности.

Шорох откуда-то сбоку заставил девушку подскочить на месте, одновременно с этим вытащив клинок. Но это оказалась Арналиель, которая несла в руках небольшую походную сумку. Положив её в изножье кровати, эльфийка перевела взгляд на Элу и улыбнулась.

— Я знаю, что гномы уйдут на рассвете, и что ты уйдёшь вместе с ними. В сумке — смена одежды, две фляги с мирувором, несколько лепёшек лембаса. Всё это пригодится вам на пути к Подгорному Королевству. И возьми это, — эльфийка протянула девушке небольшой тючок ткани, который оказался плотно свёрнутым плащом. — Это плащ из Лориэна, его выткали эльфы. Другого я не нашла, извини.

Вместо слов Эла просто обняла эльфийку, которая так много сделала для неё. Арналиель, в отличии от остальных эльфов Имладриса, относилась к странной девчонке тепло, стараясь хоть чем-то помочь ей помимо исцеления тела.

Улыбнувшись смешной чужеземке, целительница вышла из покоев, посоветовав девушке хорошенько отдохнуть и пожелав спокойной ночи.

* * *

Владычица Лотлориэна, Белая Леди Галадриэль, наблюдала за уходящими гномами.

— Ты последуешь за ними, Митрандир?

— Да.

— Ты прав, что помогаешь Торину Дубощиту. А теперь — поторопись, мой друг.

Поклонившись, Гэндальф спустился вниз по короткой лестнице, когда его догнал тихий голос эльфийки, наполненный непонятной магу грусти:

— Береги девушку и полурослика, Митрандир. И будьте осторожны.

Дождавшись, пока маг скроется из виду, Галадриэль перевела взгляд на горную тропу, по которой двигался отряд. Древней эльфийке нравилась смешная странница, пришедшая из другого мира, и за неё же она беспокоилась. Кто знает, что может предпринять Враг, увидев чистую душу?

За спиной Владычицы появилась Арналиель, которая склонилась в глубоком поклоне, стоило Галадриэль повернуться к ней. Смерив взглядом замершую целительницу, эльфийка кивнула ей.

— Ты сделала всё, о чём я просила?

— Да, Владычица.

— Хорошо. Пусть Валар охраняют твой путь, Эла.

Бросив последний взгляд на горные хребты, Белая Леди покинула балкон, на котором стояла весь рассвет, провожая гномов в их полный опасностей путь.

---

Примечания:

Пст, господа уважаемые читатели.

Я понимаю, что пока нет ничего особо нового, что отличалось бы от фильма.

Но всё равно — напишите, нравится вам или нет. Интересно же.

— Нет, в тебе точно есть кровь эльфов!

Вздохнув, Эла только поправила сумку и бросила на Бильбо насмешливый взгляд.

Они уже начали переходить Мглистые горы, когда обнаружилась интересная деталь — Эла, несмотря на свои габариты, шла наравне с гномами, что без устали двигались вперед. И быстро устающий хоббит начал высказывать свои догадки по поводу происхождения девушки. Гномов он отбросил, но не полностью — всё-таки Эла была ниже любого человека, а значит кровь подгорного народа могла в ней быть. А вот эльфийские ушки давали неугомонному хоббиту столько пищи для размышлений!

Во время перевалов кто-нибудь из гномов обязательно подсаживался поближе к девушке и рассказывал ей о Средиземье.

От них Эла узнала о Вала Ауле, которого наугрим называли Махал, и о прочих Валар. Балин долго рассказывал ей об Эру, Едином, что создал их мир и отвечал на дотошные расспросы Элы. От него же девушка узнала о падении Эребора, скитаниях гномов и о том, как эльфы отказались помогать подгорному народу. Двалин, то и дело оглядываясь, рассказал ей, как потерявший деда и отца Торин повёл народ за собой. Эла, раздумывая над рассказами гномов, пришла к выводу, что Торина гномы уважали и чтили, как наследника и будущего Короля-под-Горой. И не важно, будет ли возвращена Одинокая Гора или нет.

А ещё Торин учил её сражаться, как и обещал. Постоянным противником в таких учебных поединках стал Фили. Смешливый гном подбил брата научить чужеземку стрелять из лука, чем изрядно усложнил жизнь Элы.

Не понимая, в чём дело, девушка всё же чувствовала неприязнь Кили. Это выливалось в постоянные придирки и окрики, а в один из вечеров гном и вовсе вырвал лук из рук девушки, заявив, что настолько бездарной идиотки в жизни не встречал. Молча проглотив обиду, Эла просто постаралась общаться с Кили как можно меньше, и даже при необходимости использовать односложные ответы. Отряд смотрел на Кили с неодобрением, но с нравоучениями не лезли.

* * *

Они осторожно продвигались вперед, несмотря на ливень и ветер, делавшие переход по узкой тропе откровенно опасным.

Бильбо почти сорвался, но его удержали Двалин и Бофур, не дав хоббиту упасть в глубокую пропасть.

— Нам нужно найти укрытие!

Торин заозирался, надеясь увидеть хоть какое-то подобие пещеры, где можно было бы переждать непогоду. От поисков его оторвал крик Двалина. В скалу над ними прилетел огромный валун, и все судорожно прижались к стене. Эла, сглотнув, в ужасе смотрела, как прямо перед ними камень пришёл в движение.

— Это не просто гроза! — Балин внимательно пригляделся. — Это грозная битва! Легенды не врали, это каменные великаны!

Отряд оказался разделён. Эла, шедшая прямо за Кили, вжалась спиной в камень и молила всех подряд о помощи — Эру, Махала, Великих. Заметив, что Торин, Фили и все, кто были с ними, смогли перескочить с ноги великана на скалу, девушка слегка успокоилась. Одна часть отряда в относительной безопасности, что нельзя было сказать о них.

Когда великан начал падать, Кили почти сорвался вниз. Судорожно рванувшись вперед, Эла каким-то чудом сумела отдёрнуть тяжеленного гнома назад, впечатав его спиной в камень. Правда, через полминуты в её голове промелькнула мысль, что зря — они на огромной скорости неслись прямо в скалу.

Торин, видевший это со стороны, не сдержал крика. Он понимал, что после такого выжить не удастся никому, но он не позволял надежде затухнуть, когда бежал по тропе. И с облегчением выдохнул, когда увидел лежащих друг на друге соратников.

— Стойте! — Бифур огляделся. — А где хоббит? Где Бильбо?!

Громко выматерившись, Эла сиганула к краю пропасти, где увидела вцепившегося в скалу хоббита. Рухнув животом на камни, девушка еле успела ухватить Бильбо за шиворот перед тем как пальцы полурослика разжались. Ткань скользила, острый камень резал так, что у Элы создалось впечатление, что её сейчас перерубит пополам.

— Да помогите же!

Первым опомнился Торин. Спустившись по стене, гном буквально зашвырнул хоббита обратно на тропу, но чуть не сорвался сам и девушке пришлось ловить уже его.

Охнув от рывка, Эла тем не менее удержала тяжёлого гнома и с помощью Двалина и Бифура вытащила его из пропасти. Привалившись спиной к скале, девушка судорожно дышала и машинально тёрла кожу на животе там, где впивался камень.

— Я думал... — Двалин тоже тяжело дышал после всех треволнений. — Что мы потеряли Бильбо.

— Он потерянный с самого начала похода! Не надо было его брать!

Бросив резкую фразу, Торин отвернулся от враз покрасневшего хоббита и направился дальше по тропе, но почти сразу же вернулся, объявив, что нашёл пещеру для отдыха. Нахмурившись, Эла помогла полурослику подняться на ноги и подтолкнула вперёд, чтобы не мешал вставать остальным. Ей не понравилось, что Торин так резко высказался против Бильбо. Ведь оступиться сегодня мог каждый из них…

Потихоньку все втянулись в пещеру, и Эла бросила последний взгляд на чуть не убившее их ущелье. Что-то подсказывало девушке, что приключения только начинаются, и будут они не самыми приятными.

Она зашла в пещеру как раз тогда, когда Глоин уже собирался разжигать огонь.

— Нет! — гномы удивлённо воззрились на девушку, не понимая. — Не надо. Не здесь.

Найдя взглядом Торина, Эла умоляюще посмотрела на него, молча прося поддержки. И — слава Великим! — гном кивнул, соглашаясь с мнением чужеземки. Когда все расположились на ночлег, Дори пошёл проверять отряд на травмы и повреждения. Подойдя к девушке, гном заметил, как она осторожно разминает запястье левой руки.

— Покажи! — девушка протянула ему руку, мимолётно удивившись, какие мягкие пальцы у Дори. — Что случилось?

— Пройдёт. Наверное потянула, когда дёрнула Кили назад.

— Могла бы и не стараться! Я бы удержался!

Гномы вспыхнули от негодования. Они прекрасно видели, что если бы не Эла — лететь Кили в пропасть. А там такая высота, что даже гном бы не выжил.

— Кили! Немедленно извинись! — Фили подскочил к брату, сверкая глазами. — Ты не прав, брат!

— Не собираюсь! Кто она вообще такая? Ты с ней носишься, как дурак, которому вручили новую игрушку, ещё и дядя ей потакает!

Эла еле удержалась от ответной колкости и, прикусив губу, попросту вышла из пещеры. Встав так, чтобы на неё не летел дождь, девушка поплотнее завернулась в мокрый насквозь лориэнский плащ и вздохнула. Теперь ей стало понятно, почему Кили так относится к ней. Простая, до ужаса обычная ревность. Выросший вместе с братом, привыкший, что они только вдвоём, Кили не понимал, почему старший вдруг перенёс свою заботу на незнакомую девчонку. И был в своём праве, если подумать.

На плечи вдруг легли чужие, обжигающе горячие ладони. Вздрогнув, девушка повернула голову и увидела, что к ней вышел Торин.

— Не обижайся на Кили. Он ещё совсем ребёнок, не понимает многого.

— Я не обижаюсь. Он в своём праве, узбад. Фили почти перестал обращать на него внимание, вот Кили и заревновал.

— Главное, чтобы ревность не переросла в ненависть, Эла. Я поговорю с племянником, когда мы перейдём горы. Пойдём внутрь, здесь холодно.

Кивнув, девушка бросила последний взгляд на разрушенное ущелье и вернулась в пещеру, где гномы уже устраивались на короткий ночлег — Торин велел выходить с рассветом, не дожидаясь Гэндальфа. Ощутив лёгкое сожаление, когда узбад отпустил её плечи, Эла почувствовала на себе чей-то взгляд.

Кили, которому по всей видимости накрутил уши брат, смотрел на неё абсолютно нечитаемым взглядом. Вздохнув, девушка подошла к нему и присела рядом.

— Чего тебе, чужачка?

— Извини, Кили.

Молодой гном уставился на неё, как на непонятное чудо. Видя, что гном совсем не понял её слов, девушка вполголоса заговорила, уставившись взглядом в стену:

— Я не знаю, почему Фили ко мне так относится. Торин рассказал мне ещё в Имладрисе, что вы росли вместе в Эред Луине, и что не было никакой силы в мире, которая могла бы вас разлучить. Я не собираюсь забирать у тебя брата, но и не смогу отказаться от его заботы. Потому что у меня никогда никого не было, Кили. А мне до сих пор не хочется быть одной. Тебе повезло, в отличии от меня. Не ссорься с братом из-за этого. Доброй ночи.

Встав, девушка слегка улыбнулась и отошла, приметив местечко недалеко от Бофура.

А Кили, раздумывая над словами девушки и вспоминая то, что уже знал о ней, вдруг осознал, что понимает брата. Понимает, но принять пока не может.

* * *

Бильбо, дождавшись, пока все уснут, подскочил на месте и начал собираться. Правильно, всё правильно говорил Торин! Ему не место в отряде, не место среди гномов. Его место в Шире, в тёплой уютной норе, где нет орков, каменных великанов и прочей гадости! Только вот почему тогда так обидно на душе?...

Застегнув сумку, хоббит опоясался ножнами и подхватил палку, которую использовал вместо посоха. Аккуратно ступая между уснувшими гномами и стараясь никого не разбудить, Бильбо направился к выходу из пещеры.

— Куда это ты собрался?

— Обратно, — Бильбо повернулся к Бофуру. — В Ривенделл.

— Не-е-ет… Нет, нет, нет! Ты не можешь сейчас уйти! Ты участник похода, ты один из нас!

— Это вовсе не так. Торин сказал, что мне не место среди вас, и он прав. Я не Тук, я Бэггинс! Не знаю, о чём я только думал… Надо было остаться дома.

— Ты по нему скучаешь? Я понимаю.

— Нет, не понимаешь! И никто из вас не понимает! Вы гномы, вы привыкли к такой жизни! Постоянно в дороге, кочевать с места на место, не иметь своего дома… — Бильбо заметил, как изменился в лице Бофур и ощутил укол стыда. — Извини, я не хотел.

— Нет, ты прав… У нас нет своего дома. Я желаю тебе удачи, Бильбо. В добрый путь.

Эла, слышавшая разговор, прикусила губу и приподнялась на локте, чтобы остановить хоббита, но наткнулась на взгляд Торина. Гном покачал головой, останавливая девушку.

— Эй, что это?

Бильбо посмотрел на эльфийский кинжал, который светился ярко-голубым светом, и перевёл потерянный взгляд на Бофура. В этот же миг Торин увидел, как песок начинает сыпаться сквозь щели в полу и подскочил на месте.

— Просыпайтесь! Подъём!

Среагировать отряд не успел — скрытые под песком плиты рухнули вниз, сбрасывая путников в провал. Каким-то чудом Эла успела схватить лежащие рядом ножны и теперь старалась катиться по склону так, чтобы не потерять своё оружие.

Позже она посчитала невероятной удачей то, что упала на гномов рядом с хоббитом, а не попала вниз, где бы её раздавили.

А потом набежали эти мерзкие создания — гоблины. Навалившись всей толпой, они обезоружили отряд и, подпихивая пленников в спину, куда-то их повели. Гномы, пытавшиеся отбиваться, то и дело получали тычки и удары в бока. То что Бильбо аккуратно «исчез» заметили только Нори и Эла, которые, переглянувшись, благоразумно решили не ставить своих пленителей в известность о подобном. Правда, девушка не понимала, чем может помочь полурослик против такой оравы. Не пойдёт же он, право слово, с мечом наголо против гоблинов! Или пойдёт?

Вели их долго. Элу слегка замутило — и высота при довольно хлипких на вид мостах, и запах самих тварей. А ещё она поняла, что без верных мечей ощущает себя практически голой.

Торин, которого вели позади, попытался пробиться к девушке, но был остановлен довольно ощутимыми тычками под рёбра. Их привели на подобие площади, на котором стоял гротескный, сбитый из дерева и украшенный черепами трон. Эла, до этого разглядывавшая орды гоблинов, что мельтешили на стенах, перевела взгляд на предводителя этой орды и вздрогнула от омерзения.

— Кто это осмелился прийти с оружием в мои владения?! — огромный жирный гоблин слез с трона, оглядывая гномов, которые умудрились спрятать Элу за своими спинами. — Шпионы? Воры? Убийцы?!

— Гномы, ваше злопыхательство!

— Гно-о-омы?

— Мы схватили их в передней галерее.

— И что вы стоите? Обыскать их! Каждый карман, каждую щёлочку!

Гоблины снова накинулись на отряд, отбирая всё, до чего только могли дотянуться. Забрали даже слуховую трубку Оина, чем вызвали у него праведное негодование.

— Что вы здесь делаете, куда идёте? Отвечайте! — главный гоблин смотрел на молчащих гномов. — Не хотите говорить? Тогда мы заставим вас вопить! Принесите Кромсатель! Принести Костолом! Начните с младшего…

— Стойте!

— Так, так, так! Гляньте, кто тут у нас? Торин, сын Траина, внук Трора, Король-под-Горой… Ой! Я ведь забыл, что у вас больше нет никакой горы! И ты не король, а значит просто ничтожество.

Гномы сжимали челюсти до скрипа, слыша издевательства гоблина над своим предводителем. Даже Эла, не зная очень многого из жизни гномов, очень быстро возжелала заткнуть гоблину пасть. Желательно, воткнув ему в глотку меч.

А гоблин смотрел на реакцию Торина и усмехался, глядя на бессильную злобу извечного врага. Растянув губы в мерзкой улыбке, гоблин вдруг склонился ниже.

— Один мой знакомый хорошо заплатит за твою голову. Но только голову, ничего лишнего! — гоблины вокруг мерзко захихикали, а Эла почувствовала, как внутри снова начинает разгораться пламя. — Я думаю, ты знаешь, о ком я говорю. О твоём старом враге… Белый орк верхом на белом варге.

Эла увидела, как вздрогнули плечи Торина. Она помнила рассказы Двалина о смерти Трора и прекрасно понимала узбада. Узнать что твой враг жив от другого врага, которому не можешь ничего сделать.

— Азог Осквернитель был уничтожен, убит в битве давным давно!

— Ты думаешь его так легко убить? — гоблин рассмеялся, отворачиваясь к мелкому гоблину, висящему на верёвке в ведре. — Пошлите весточку Бледному Орку, передайте, что я нашёл его трофей!

Трофей. Торин и все остальные для этой твари не более чем трофеи, за которых гоблин будет торговаться с таким же отродьем, как и он сам.

Двалин, повернувший голову к девушке, успел заметить в её глазах вспышку гнева, перед тем как упал ничком, потянув за собой остальных. Гномы, не сопротивляясь, попадали на доски, когда над ними прокатился вал огня, а почти сразу после него выживших гоблинов ослепила вспышка света. Проморгавшись, Эла поняла, что Гэндальф нашёл их, чему была искренне рада. А вот то, что Главный Гоблин выжил, отделавшись лишь сильным ожогом на всю морду — нет.

— Берите своё оружие, — Гэндальф оглядел гномов, усыпанных пеплом. — Сражайтесь!

Будто очнувшись, услышав голос мага, отряд быстро поднялся, подхватывая оружие. Фили сунул в руки Элы перевязь с её мечами. Не тратя время на то, чтобы опоясаться, девушка выхватила один из клинков и тут же всадила его в глотку бросившегося на неё гоблина.

С победным кличем гномы бросились в бой, прорубая себе путь на свободу — и к Гэндальфу. Те из гоблинов, кто выжил после огня и быстро пришёл в себя после вспышки света, падали, сражённые топорами и мечами гномов.

— Все за мной! Быстро!

Гэндальф развернулся спиной к гномам и повёл их к выходу из пещер гоблинов. То и дело мелькало оружие, отнимающее жизнь гоблинов. Вот Двалин сбрасывает сразу троих вниз одним взмахом топора. Фили срубает голову крупного гоблина, который замахнулся на замешкавшегося Глоина. Кили, не доставая верный лук, рубит гоблинов как придётся, лишь бы на пути не мешались и не атаковали со спины. Гномы прикрывали друг друга, при этом не мешая товарищу. Эла было восхитилась этим, но очень быстро перестала отвлекаться — её навыки «не помешай ближнему своему» были развиты максимум на троечку. Маг вёл их по хитросплетениям мостов, безошибочно поворачивая где надо, и девушка поняла, что прежде чем явить себя гоблинам, Гэндальф сначала разведал путь.

Они бежали по очередному мосту, когда перед ними появился Главный Гоблин. Эла лишь цыкнула языком, досадуя, что эта образина не подохла при падении.

— Думали, что можете ускользнуть? — гоблин ударил посохом по доскам, почти уронив Гэндальфа. — И что же ты будешь делать, волшебник?

Вместо ответа маг сначала ударил навершием посоха в глаз гоблина, а когда тот отвлёкся — первым взмахом Гламдринга вспорол ему брюхо и вторым перерезав глотку. Упавшая туша расшатала и без того хлипкие опоры, отчего кусок моста попросту рухнул вниз. Вцепившись в кусок сваи, торчащий снизу, Эла только и смогла что зажмуриться и не орать. Каждую секунду она ждала, что они достигнут дна ущелья и разобьются так, что даже целых костей не останется.

Но удача была на их стороне, и они смогли затормозить при помощи сужающихся стен. Так что прилетело упавшими досками знатно, да ещё и дохлым гоблином сверху припечатало, но все были относительно целы.

Что беспокоило Элу, так это отсутствие полурослика. Она даже предполагать боялась, что могло случиться с неуклюжим, слегка трусоватым Бильбо. Но руки в обход головы уже помогали подниматься гномам, а потом и ноги побежали сами, не ожидая понуканий. Стараясь не врезаться во все углы, которые только можно, Эла спешила за гномами, моля богов о ещё маленькой горсти удачи. Пусть они просто выберутся из этого пекла, которое девушка ещё не скоро забудет. И, словно ответ на молитву, впереди наконец показался свет. У отряда словно открылось второе дыхание — с такой скоростью гномы понеслись к выходу. Пробегая мимо очередного провала, за которым скрывались многочисленные ходы, Эла заметила какое-то существо, но не стала заморачиваться, тем более, что оно кажется их испугалось.

Отряд выбежал на склон, поросший кустарником и жёсткой травой. Эла едва не улетела кубарем, но её очень вовремя подхватил Бифур, и поддерживал девушку вплоть до пологого спуска.

Гэндальф, пересчитывающий участников, обеспокоенно заозирался. Даже не услышавшая вопроса девушка поняла, что маг потерял Бильбо. Гномы начали выяснять, кто и когда видел его последний раз.

— Где хоббит? Что произошло?

— Я скажу, что произошло. Мистер Бэггинс воспользовался своим шансом! С самого начала ему было не место в отряде! Он мечтал о мягкой постели и тёплом очаге! Мы уже не увидим хоббита… Он уже далеко.

— Не верю! — Эла не поняла сначала, что этот выкрик принадлежит ей. — Я уверена, что Бильбо вернётся в отряд! И прекрати так говорить про него, Торин. Он — хороший товарищ! Да, он мечтает об уюте, так ведь и я тоже! Меня тоже прогонишь?

— Что? Нет, Эла… Я не…

Торин опешил от такого напора и замешкался. Именно в этот момент из-за деревьев появился робко усмехающийся хоббит.

— Хоббит не ушёл! Я здесь.

Гномы облегчённо выдохнули — Эла ясно видела, что их огорчило возможное предательство хоббита, и сейчас, когда он появился, всем стало значительно легче. Потерев висок и заставляя себя стоять ровно, девушка взглянула на хоббита, к которому Торин опять прицепился с вопросом. Заметив, как Бильбо что-то прячет в карман, она чуть нахмурилась.

— Так почему ты не ушёл?

— Ты сомневаешься во мне, я знаю. И всегда сомневался. Ты прав, я часто вспоминаю дом — скучаю по книгам, по моему креслу и саду. Да, моё место там. Это мой дом. Поэтому я вернулся, ведь... У вас его нет. Дома. Его отняли у вас. И я помогу вам его вернуть.

Весь отряд молча взирал на хоббита, будто не веря его словам. Торин, покачав головой, хотел было что-то сказать, но Эла одёрнула его, молча ткнув пальцев наверх, сразу после чего послышался вой варгов. Их нагнали орки.

— Ну вот, из огня…

— Да сразу в полымя! Бежим!

Отряд снова бежал, подгоняемый рыком голодного зверья. Смотреть под ноги, петляя между камней, и при этом периодически оглядываться было сложно — Эла попросту выдохлась.

Первого варга, прыгнувшего на них, заколол полурослик, попросту воткнув ему меч в глаз. Ещё двоих упокоили гномы. Девушка поняла, что бежать им некуда — впереди был обрыв. Но Гэндальф закричал, чтобы все лезли на деревья и Элу попросту подкинули на нижнюю ветвь Фили и Кили, тут же карабкаясь следом. Не понимая, как можно спастись от гигантских волков, девушка молча залезала всё выше. Варги уже заполонили всё видимое пространство внизу, когда Эла заметила улетающего вдаль мотылька. Девушка со страхом наблюдала за выехавшим вперед орком. И правда — Бледный Орк. Что он говорил, Эла не поняла, но вот взгляд, которым Азог одарил сначала Торина, а потом её, ей не понравился.

Варги ринулись вперёд, повинуясь приказу хозяина. Они прыгали на стволы, раскачивая деревья, обгрызали ветки и не переставая рычали. Одно из деревьев начало падать, не выдержав подобного, и повалило собой другие.

Проявив навыки воздушной гимнастики и перескочив на последнее, стоящее на самом обрыве дерево, Эла прижалась к стволу. Прикусив палец, девушка судорожно искала выход или хотя бы способ, который позволит отвлечь врага. Потому что где-то в глубине души Эла надеялась, что тот улетевший мотылёк приведёт с собой помощь.

— Огонь… — девушка посмотрела на свою ладонь. — Огонь!

Выставив палец в сторону одного из варгов, Эла постаралась сосредоточиться, насколько это вообще было возможно. Наблюдая, как на кончике ногтя начинает набухать маленький сгусток пламени, девушка внутренне возликовала и, слегка дёрнув кистью, отправила огонёк в морду одного из зверей. Судя по визгу твари, «угощение» пришлось не по вкусу, из-за чего Эла не сдержала ухмылки.

Гэндальф подхватил эту задумку и поджёг шишку, после чего швырнул её в сторону варгов, которые кинулись врассыпную. Маг запалил ещё несколько, тут же распределив снаряды между гномами. Началась странная, абсурдная для Элы бомбардировка.

Варги бежали, из-за чего Бледный Орк ощерился в бессилии. Гномы радовались, праздновали краткую, но победу над врагом, когда ствол начал крениться прямо в обрыв. Не удержавшись на ветке, первым соскользнув вниз Ори. Эла, повисшая на ветке животом, с ужасом зажмурилась, чтобы не видеть страшного. Но, судя по кряхтению и ругани, гном вцепился в Дори и смог удержаться. Открыв глаза, Эла увидела висящих на честном слове и посохе Гэндальфа гномов, и зачем-то перевела взгляд на Азога. Бледный Орк ликовал, наблюдая за потугами своих врагов, и явно наслаждался их бедственным положением.

Эла не могла точно сказать, кто из них — она или Торин — встал первый. Но оба, переглянувшись, не стали препираться. Сейчас главное было либо дать отряду уйти, либо потянуть время.

Вытягивая мечи одним движением, девушка как-то отстранённо заметила, что для Торина видимо стало привычным отбиваться дубовой ветвью — гном шёл, держа в левой руке обломок дерева. А Бледный Орк улыбался, отчего его покрытое шрамами лицо вызывало ещё больше отвращения.

— Торин.

— Да?

— Будь осторожнее. Помощь уже близко, я чувствую.

— И ты, Эла.

Краткий диалог, не глядя друг на друга, но внутри девушки будто всё облили искрящимся пламенем. Ухмыльнувшись, Эла дерзко вздёрнула подбородок, не отводя взгляда от непонимающе хмурящегося орка. Видимо, Осквернитель не ожидал, что Дубощит возьмёт с собой подмогу. Чего уж говорить — сам Дубощит не знал об этом.

Но объяснять своё поведение девушка не собиралась. Незачем Торину знать, что творится в душе у чужачки, а уж Азогу и подавно.

Орк направил варга прямо на Торина и, когда зверь прыгнул, отмахнулся от Элы булавой, надеясь снести букашку одним ударом. Узбад, не успевший увернуться, упал на спину, а вот девушка в очередной раз подивилась своей гибкости и реакции, проскочив под оружием орка. Медленными, мягкими шагами Эла направилась к поднимающемуся Торину, когда Азог напал снова.

— Да вот хрен тебе, сучья рожа! — кое-как, но Эла умудрилась отвести удар булавы от гнома, который еле встал на ноги. — На своих двоих слабо, Белоснежка?

Торин, которого Эла закрыла собой, что-то невнятно зашипел. Скосив глаза на узбада, девушка только вздохнула. Быть ей битой, когда гном придёт в себя, как пить дать. Орк, всё так же не слезая с варга, глумливо улыбнулся.

— Что, доблестный Торин Дубощит прячется за человеческой девчонкой?

— На себя глянь, вояка драный!

Эла, прекрасно понимая, что ещё один удар Азога она просто не выдержит, как могла тянула время. Только вот её уловка не сработала — орк снова понёсся на них, и в этот раз девушку отбросило в сторону.

Торину всё же досталось булавой, отчего гном снова рухнул наземь и больше не смог встать. Сплюнув кровь, собравшуюся во рту из-за прокушенной губы, Эла заставила себя встать на ноги. Она слышала крик кого-то из гномов, но сейчас её помощь нужна была Торину. Увидев, что варг открывает пасть, девушка с криком швырнула невесть когда вызванный сгусток пламени в морду волка. Зверь с визгом отпрыгнул в сторону, дав девушке возможность снова прикрыть Торина своим телом. И надо было именно в этот момент Азогу повнимательнее присмотреться к девчонке, которая не дала ему убить ненавистного гнома.

— Полукровка! Полуэльф!

— Тебе то что, немочь бледная? — мозг уже почти не соображал, выдавая фразочки из когда-то прочитанных книг. — Расист что ли?

Орк прорычал что-то на своём языке, обращаясь к стоящему рядом орку. Тот, кивнув, спустился с варга и направился к еле стоящей на ногах девушке.

Эла слышала, как за спиной зашевелился Торин, пытающийся дотянуться до Оркриста. Слышала шаги хоббита, который спешил им на подмогу. Зря она считала Бильбо трусишкой, оказывается. Дрожащими руками подняв мечи, девушка не отрываясь смотрела на подходящего всё ближе орка. Вставший рядом хоббит громко пыхтел и то и дело косился на снова потерявшего сознание Торина.

— Держись, Бильбо. Держись.

Орк оказался слишком медленным — Эла заколола его, стоило ему приблизиться. И когда на них с Бильбо начали наступать остальные, от которых отмахивался уже хоббит, девушка с облегчением услышала позади клич гномов. С новыми силами девушка вступила в бой, отмечая удары своих товарищей.

Удар мордой отбросил Элу назад, отчего девушка прокатилась по земле кубарем, ясно ощутив треск рёбер. Бледный Орк явно не хотел отступать, но цель сменил — Торина прикрывали гномы.

Рыжая только начала подниматься на ноги, когда услышала птичий клёкот. Вскинув голову, Эла почувствовала, как округляются её глаза. Огромные орлы спускались с неба на подмогу их отряду! После того как один из них унёс Торина, Азог бессильно зарычал. Усмешка Элы ещё больше разъярила Бледного Орка, но он уже ничего не могу сделать. Орлы с невероятной точностью подхватывали гномов лапами, закидывая их затем на спины товарищей. Не ожидая, пока сцапают и её, девушка с разбега сиганула со скалы, отчаянно надеясь, что её подхватят. И упала на мягкие перья.

Заставляя себя держать глаза открытыми и ни в коем случае не засыпать, Эла оглянулась назад и тут же встретилась с полным ненавистью взглядом.

— Кажется, Азог нашёл себе ещё одного врага.

— Такие везде вр-рагов найдут, повер-рь мне.

— Да я бы спорила… — до Элы дошло, что есть что-то странное в этой ситуации. — Стой, вы умеете говорить?

Гулкий рокот, который девушка приняла за смех, ещё больше запутал девушку. Мало того, что эти птицы были размером с небольшую квартиру, дак они ещё и говорить умели, причём очень даже неплохо. Задумавшись о том, как может птица разговаривать по-человечески, Эла неподвижно просидела весь полёт, пока её возница не напомнил о себе звонким клёкотом.

Орлы снижались, и Эла уже видела, как к лежащему на камнях Торину спешит Гэндальф. Сердце стукнуло о рёбра, когда в голове промелькнула мысль о гибели узбада.

Быстро поблагодарив орла, девушка бросилась к магу, стоящему на коленях около гнома. Гэндальф, накрыв лицо Торина своей ладонью, что-то проговорил, после чего узбад всё-таки открыл глаза.

— Как полурослик? — Эла устало усмехнулась, чувствуя, как расслабляются натянутые до предела нервы. — Где Эла?

— Всё в порядке. Они здесь. Они невредимы.

Эла, слегка прихрамывая, подошла к хоббиту и приобняла его за плечи, молчаливо благодаря за помощь на том обрыве. А Торин, даром что только что почти умирал, поднялся на ноги и гневно воззрился на них.

— Вы! Куда вы полезли?! Вы ведь могли погибнуть! — Торин наградил Элу красноречивым взглядом и перевёл внимание на полурослика. — Я говорил, что ты будешь обузой, что ты не выживешь в походе, что тебе не место среди нас!?

Эла, отпустив плечи хоббита, чуть отодвинулась в сторону, намереваясь в случае чего остановить Торина. Узбад, пошатываясь, подошёл к хоббиту и порывисто обнял его.

— Я никогда так не ошибался в своей жизни. Прости, что сомневался в тебе.

— Да нет, я бы тоже в себе сомневался, Торин.

Не слушая, что говорит хоббит, Эла проводила взглядом улетающих орлов и заметила вдалеке вершину горы. Девушка подошла почти к самому краю скалы, зачарованно глядя на неё.

— Одинокая Гора, — Торин встал сбоку от Элы, также не отрывая взгляда от горизонта. — Эребор. Наш дом.

— Довольно… Величественно.

— Я поговорю с тобой позже, Эла Ареллен. А когда смогу нормально шевелиться — выпорю, чтоб неповадно было так рисковать.

— Руки коротки меня пороть, узбад. Я тебе не дочь, не сестра и не жена.

— Поверь, тебя выпороть длины рук мне хватит.

Усмехнувшись, девушка взглянула на Торина. Недаром Гэндальф постоянно приговаривал, что гномы выносливее многих, что наугрим сделаны из камня — Торин стоял, горделиво выпрямившись и вздёрнув подбородок.

— Смотрите! — Оин указал на щебечущую птаху, летящую в сторону горы. — Птицы возвращаются!

— Будем считать, что это знак. Добрый знак.

Улыбаясь, гномы начали спускаться со скалы и искать ночлег. И поначалу никто не заметил, что Эла Ареллен, наречёная эльфами, с тихим вздохом осела на руки Торина, потеряв сознание. Обеспокоенный гном заорал, подзывая Гэндальфа и надеясь, что Элу не станет лихорадить, как это было в Ривенделле. Подбежавший волшебник осмотрел девушку и глубоко вздохнул, глядя на Торина.

— У неё попросту кончились силы, Торин. Ей надо поспать и набраться сил. Давай, я понесу её…

— Нет. Я сам.

— Но твои раны!...

— Я сам.

Волшебник смотрел вслед спускающемуся со скалы гному и качал головой, пряча улыбку в бороде. Девочка плотно засела в сердцах гномов, и даже если её мир решит вернуть её себе, вряд ли у него что-то выйдет…

---

Примечания:

Я человек простой. Вижу плюсики — ускоряюсь в написании. А если отзывы увижу — вообще до потолка скакать буду.

Спустившиеся со скалы гномы еле держались на ногах, но оружие держали по прежнему крепко. Правда, когда Гэндальф дал разрешение отдыхать — все повалились наземь.

Орлы унесли их достаточно далеко от гор, но это расстояние варги преодолеют очень быстро. Отправив полурослика наблюдать за обстановкой, гномы начали осматривать свои раны. Бессознательную Элу они устроили на плаще Торина, рядом с девушкой остались Фили и Кили. Светловолосый внимательно посмотрел на брата, который с беспокойством оглядывал рыжую на предмет ран.

— Кили… — Фили дождался, пока брат поднимет на него взгляд. — Ты успокоился?

Не ответив, молодой гном густо покраснел и только кивнул, продолжая своё занятие. Не мог Кили признаться брату, что стоило ему представить жизнь Элы, как он понял отношение Фили к ней. И понял, почему Эла не могла отказаться от подобного.

Оба гнома вздрогнули, когда девушка еле слышно застонала и открыла глаза. Наклонившись к рыжей, Кили приложил ладонь к её лбу и облегчённо выдохнул, не чувствуя жара.

— У нас есть вода? — Кили подскочил с места, благодаря Махала за прозорливость Нори, который сразу же ушёл на поиски воды. — Как Торин?

— Жив, командует уже вовсю.

Наследник усмехнулся, переводя взгляд на дядю. Торин, заметив взгляд племянника, подошёл к ним и присел рядом с девушкой. Примечая и мутный взгляд, и серую кожу, гном только покачал головой. В таком состоянии Эла вряд ли сможет продолжить путь, не говоря уже о битвах. Слабая, до ужаса слабая девчонка, которая второй раз спасает им жизни.

— Не смотри на меня так, узбад, — Эла тяжело сглотнула, чувствуя, как пересохло в горле. — Сейчас полежу и дальше пойдём Азогу мордашку править.

Снова покачав головой, Торин забрал у Кили фляжку с водой и помог девушке сесть, прижимая её к себе. Во фляжку Эла вцепилась как дракон в золото, и оторвалась от неё с большим сожалением, понимая, что вода нужна не только ей.

Устало откинувшись на грудь узбада спиной, Эла наблюдала за отрядом, который приводил себя в порядок. Судя по всему, сильнее всех пострадали именно они с Торином, но гном то уже и ходит нормально, и командует, как здоровый, не то что она. Вдруг, замерев, Эла поняла, что всем телом ощущает биение сердца Торина. Гулкие удары, размеренные, спокойные. И тем страшнее была мысль, что это сердце могло перестать биться после схватки с громадным орком. На миг зажмурившись, Эла снова открыла глаза и наткнулась на насмешливый взгляд Кили.

— Слабенькая ты, аахин.

— Зато спасаю вас всех, — Эла заметила ошарашенный взгляд Фили и снова посмотрела на Кили. — Что значит «аахин»?

— На кхуздуле, языке гномов, это значит «названная сестра».

Поперхнувшись воздухом, Эла уставилась на Кили круглыми глазами. И этот гном всё время похода откровенно третировал её?

Извернувшись в руках Торина, девушка подняла голову, заглядывая в глаза узбада. Тот не выглядел сильно удивлённым, но смотрел на племянника как будто он внезапно встал на голову посреди важного собрания.

— Торин, — гном перевёл на неё серьёзный взгляд. — Это меня к чему-то обязывает?

— Почему ты спрашиваешь меня об этом?

— А кого ещё? Ты дядя этих оболдуев и узбад наугрим.

Хмыкнув, Торин задумчиво взглянул на племянника, которого не мог понять. То Кили задирает рыжую, то сестрой называет. То демонстративно не замечает её, то сидит рядом и по первой просьбе бежит за водой. Торин предположил бы, что Кили так благодарит за спасение, так ведь он ещё в пещере ясно показал своё отношение. Правда, Эла что-то говорила племяннику тогда, и после этого разговора Кили крепко задумался…

Тряхнув головой, узбад усмехнулся, глядя в вопрошающие глаза рыжеволосой. Да уж, удружил племянник, ничего не скажешь.

— Тебя это ни к чему не обязывает. Ты — девушка, будущая жена и мать, с тебя спрос небольшой. А вот с него очень даже. Если он теперь тебя обидит, ты можешь всегда прийти ко мне. И, поскольку это мой племянник и подданный, я могу решить наказать его. Например, обрив и выгнав за ворота Эребора.

Побледневший Кили тяжело сглотнул, прекрасно понимая, что дядя не шутит. Но тут Фили толкнул его в бок и ехидно поинтересовался, чего это вдруг младший братец полез с такими заявлениями раньше него, Фили? Между братьями началась возня. Посмеивающийся Торин приобнял Элу за плечи и наблюдал за племянниками, понимая, что даже после всех бед похода эти двое так и остались детьми. А Эла раздумывала над словами узбада.

Как-то не могла связать Эла себя с определением Торина. Какая из неё жена, а тем более мать? Вздохнув, Эла попыталась выбросить из головы. Не время сейчас о таком думать.

Поведя плечами, рыжая попыталась сбросить руки Торина с себя. Но узбад лишь вопросительно приподнял бровь.

— В кусты хочу, — девушка ехидно усмехнулась, после чего начала подниматься на ноги. — Не понесёшь же ты меня туда?

— Ну, сапоги я тебе уже носил…

Поперхнувшись воздухом, Эла бросила на Торина полный возмущения взгляд, а гномы замерли в шоке. Их узбад носил обувку девчонке?! Залившись краской, девушка скрылась в зарослях, костеря про себя вредного гнома. Тело неприятно ныло, но Эла понимала, что ещё несколько переходов выдержит. Если не придётся бежать, конечно.

Сделав все свои дела, рыжая вышла обратно к отряду. К её величайшему облегчению, гномы уже занимались своими делами. Со скалы бегом спустился хоббит, явно обеспокоенный чем-то.

— Стая близко?

— Очень близко, в паре лиг отсюда, — хоббит перевёл дыхание. — Но это не самое худшее…

— Варги взяли на след?

— Пока ещё нет, но возьмут. У нас другая проблема!

— Тебя увидели? Заметили?

— Нет, я не об этом!

Эла закатила глаза, слушая разглагольствования Гэндальфа и ворчание гномов. Неужели так сложно выслушать чел… хоббита, который явно увидел что-то опасное? Зачем постоянно перебивать?

— Бильбо? — хоббит взглянул на девушку. — Что ты видел?

— Там был ещё кто-то!

— Этот кто-то… Он был в обличии медведя?

— Э-э-э… Да. Только крупнее.

Гномы заспорили, стоит идти назад или двигаться вперед. Гэндальф раздумывал, явно что-то планируя. Эла неосознанно повернула голову чуть в сторону, прислушиваясь.

— Думайте быстрее, — гномы непонимающе воззрились на Элу. — Мне кажется, варги почуяли нас.

— Здесь есть один дом. Я думаю, мы можем укрыться в нём на время. Выбора у нас всё равно нет.

Отряд снова бежал, рванув с места в карьер. Варжий вой за спиной только добавлял сил, даже выдохшаяся Эла споро перебирала ногами. Во время бега девушка вдруг ощутила, что появилось второе, а с учётом прошлой битвы и вовсе третье дыхание. Сзади к голосам варгов добавился медвежий рёв, ровно в тот момент, когда беглецы ступили на землю равнины.

— Быстрее!

Эла с удивлением проводила взглядом резко ускорившегося Бомбура. Надо же, а толстячок умеет быстро бегать, когда припечёт!

Гномы столпились около двери и бились в неё, слово мухи об окно. Во весь голос рявкнув на них, Эла пробилась к двери и сдернула задвижку, впуская отряд внутрь.

Они еле успели закрыть дверь перед самой мордой разъярённого медведя, от которого девушка почуяла странный запах.

— Что это было?

— Это хозяин дома, — Гэндальф выглядел на удивление спокойным, тогда как гномы были явно напуганы. — Его зовут Беорн, он оборотень. Иногда он громадный чёрный медведь, а иногда — могучий человек. И только тогда с ним можно договориться. Однако, он недолюбливает гномов.

— А ты умеешь выбирать укрытия, я смотрю, — Эла нервно хихикнула. — Давайте отдыхать. Разговаривать потом будем. Гэндальф, сколько у нас есть времени?

— Эта ночь — точно. Здесь мы в безопасности… Я надеюсь.

— О чём я и говорила.

Гномы, недолго думая, повалились на сено, щедро разбросанное в одной из комнат. Их не смущали ни запах, ни козы, ни снующие туда-обратно мыши. А Эла решила оглядеться.

Дом Беорна поражал своими размерами. Например, лавка, стоящая у обеденного стола, доходила девушке почти до пояса. Огромная кухонная утварь, высокие потолки. И при всём этом Эла чувствовала уют этого дома. Вздохнув, девушка почесала сунувшуюся под руку козу по носу и устало улыбнулась, направившись к месту, где уже вовсю храпели гномы. Оглядевшись, Эла, аккуратно перешагивая через храпящих гномов, кое-как нашла себе место рядом с Торином. И почти сразу провалилась в сон, стоило только поудобнее улечься. Девушка уже не почувствовала на себе взгляда, которым её наградил узбад, и как он укрыл её потрёпанным приключениями плащом. Не видела она и переглядываний Фили и Кили.

Зато, проснувшись ещё до рассвета, девушка заметила хоббита, который что-то разглядывал на своей ладони. Пожав плечами, Эла с удивлением обнаружила на себе плащ и тихо встала, стараясь никого не разбудить. Бильбо тут же сделал вид, что спит.

Не задумываясь над странным поведением полурослика, рыжая подошла к дверям и прислушалась, решая, безопасно снаружи или нет. Впрочем, организм настойчиво требовал своего, так что раздумывать долго не получилось. Еле найдя место для справления всех нужд, Эла огляделась во дворе и с удовольствием обнаружила лохань с чистой водой. Даже если из неё пьёт скотина — чёрт с этим. Умывшись и пятерней расчесав волосы, Эла начала было заплетать косу, когда услышала за спиной дыхание. Повернувшись к оборотню, девушка улыбнулась.

— Приветствую тебя, Беорн. Прости за вторжение.

-У тебя странный запах, — оборотень согнулся пополам, наклоняясь к рыжей и принюхиваясь. — Я чую гномов, но это не то. Кто ты, дитя?

— Моё имя — Эла. Эльфы нарекли меня Ареллен. Я пришла в Арду из другого мира.

— Хм… Пойдём, птичка. Я дам тебе гребень. Поговорим в доме.

Проснувшийся от тихого смеха Элы, узбад удивлённо смотрел, как девушка сидит на табурете и болтает ногами, в то время как великан аккуратно расчёсывает ей волосы.

— Ты ростом с гнома, но у тебя острые уши. Ты странная, птичка.

— Почему ты называешь меня птичкой? — Эла фыркнула. — И почему вообще все вокруг называют меня как только можно, но только не по имени?

— Что гномы, что эльфы — все они трепетно относятся к своим именам. То, что эльфийская королева дала тебе имя своего народа о многом говорит, малышка. А то, как я тебя зову… Я чую в тебе пламя, но это не привычный нам огонь. Он сродни пламени дракона, но в нём нет даже тени Извечного Врага. В нём только свет и очищение. И я вижу тень птичьего крыла на твоём лице. Оттого ты и птичка, Эла Ареллен. Только будь осторожней с этим огнём, что горит в тебе. Пусть он и чист, он всё так же может сжечь тебя дотла, если ты не обуздаешь его.

— Птица… Птица и пламя…

Эла задумалась, глядя в одну точку, не замечая ничего вокруг. Беорн уже заплёл ей тугую косу, перехватив её кожаной лентой. Начали просыпаться гномы. А девушка всё думала, пытаясь ухватить мысль.

И только когда Беорн грохнул кувшином о стол, Элу будто осенило. Птица и пламя!

— Беорн! — девушка уставилась на оборотня, — А… Как бы это сказать… Я такая же, как и ты? Я — оборотень?

— Вполне возможно. Но ты не рождена им, поэтому я не могу сказать точно.

Кивнув, девушка перевела взгляд на гномов, которые уже рассаживались за столом и придвигали к себе огромные кружки, наполненные молоком. Все выглядели отдохнувшими, что откровенно порадовало девушку. Ссадины на лице Торина слегка беспокоили девушку, но узбад двигался свободно, а значит сильных повреждений не было. Вздохнув, девушка взглянула на Гэндальфа. Маг стоял у двери и пыхтел невесть как сохранившейся трубочкой.

Эла подошла к магу и подняла на него взгляд, пытаясь подобрать слова так, чтобы Гэндальф понял её сразу и не смог юлить — девушка уже замечала за ним подобное.

— Ты знал об этой «тени крыла»?

— Подозревал. Нюх у уважаемого хозяина дома всё же лучше, да и понимает он в этом больше.

— Не прибедняйся, Гэндальф. Ты ведь поэтому был не против меня в отряде, правда?

— Не поэтому, Эла. Но ты можешь стать тем самым камешком, который склонит чашу весов в нашу сторону. Иди ешь, скоро мы выдвигаемся.

Так и не получив ответа, девушка всё же отошла обратно к столу и принялась за молоко и медовые лепёшки, которые Беорн выложил на стол.

После вчерашнего использования этого пламени, которое Беорн назвал чистым, Эла окончательно поняла, что надо брать новые умения под контроль. Слишком много сил ушло на удержание того шарика, слишком много времени.

Беорн, выставив угощение для путников, присел около очага. Эла почти не слушала разговор оборотня с отрядом, задумавшись о возможных использованиях силы. Или правильнее назвать это магией?

— Я дам вам сколько нужно пищи и воды. Также дам пони, которых вы отпустите на границе с лесом. Они найдут дорогу домой.

— Благодарю тебя, Беорн, — Гэндальф почтительно, пусть и не слишком низко, поклонился. — Ты…

— А тебе, птичка, дам ещё и гребень. Негоже такую копну пятернёй чесать.

Гномы расхохотались, глядя на покрасневшую Элу. Фыркнув, девушка закрутила в пальцах кончик косы. Желание подстричься было почти нестерпимым, о чём Эла вслух и заявила, отчего гномы и хоббит хором поперхнулись.

— Совсем с ума сошла? — Торин брякнул кружкой о стол. — У нас стригут опозоренных и предательниц рода!

— Но дома…

— Так то там, малышка. Ты живёшь здесь — учитывай это.

Двалин покачал головой и глянул на девушку так, что Эла захлопнула рот и не стала спорить с гномами.

Объяснять им, что в том мире очень многие женщины стриглись коротко лишь для удобства она не собиралась, да и не поняли бы они её.

Торин только усмехнулся, глядя на смущённую девушку. В какой-то степени узбад понимал её. В чужом мире, не зная традиций — поневоле будешь то и дело садиться в лужу поначалу.

— Учить и учить тебя, девочка. Ну, ничего. Научишься, привыкнешь.

«Надо будет Дис попросить, чтобы взялась учить её. А то будет бегать это чудо по Эребору, не зная ничего...» Торин оборвал мысль и отвёл взгляд от Элы, не понимая сам себя. Незнакомую девчонку в Эребор забрать решил? Сестру просить, чтоб обучила её быту гномов? Фили и Кили в который раз переглянулись, заметив состояние дяди. Дружно фыркнув, братья быстро опустошили свои кружки и направились помогать Беорну, который собирал для них провизию.

А Эла направилась наружу, намереваясь хоть чуть-чуть отдохнуть от общества гномов. Гномов, которые всё чаще начали вгонять её в краску.

Девушка вышла на небольшой луг, который раскинулся перед домой и залюбовалась гарцующими по нему пони. Эла не понимала, что её именно смущает. То, что гномы начинают перекраивать её, подгоняя под рамки Средиземья? Или их смех, когда она выдавала очередную глупость? Дак ведь смеялись то они без умысла обидеть. И объясняли потом, почему это именно глупость, по крайней мере здесь, в этом мире.

— Если бы ты была гномкой, выросшей здесь — ты бы была другой.

— Ясное дело, — Эла покосилась на подошедшего Двалина. — Но если бы я была гномкой, я не была бы Элой.

— Мы выдвигаемся к Лихолесью. Собирайся.

Кивнув, девушка отвернулась от гуляющих пони и вернулась в дом. Перевязь с мечами заняла своё место, тючок с провизией и водой девушка закинула за спину, искренне жалея о потерянной сумке с мирувором и плаще.

Гномы, собрав оружие и остатки вещей, высыпали на улицу. Беорн подзывал пони, вполголоса что-то втолковывал им и помогал всем усаживаться в импровизированные сёдла.

Подсадив Элу, Беорн придержал её пони и внимательно посмотрел на девушку.

— Будь осторожна, птичка. Азог охотится не только на Дубощита, но и на тебя. Обрети власть над своим огнём, и тогда тебе не будет страшен Бледный Орк.

— Я поняла. Спасибо тебе, Беорн.

— Двери моего дома открыты для тебя. В добрый путь.

Отряд пустил пони быстрым шагом, выбираясь из леса, которым был окружен дом оборотня. Обернувшись, Эла заметила, как огромный чёрный медведь уходит в другую сторону.

Пони пустились в галоп при первой же возможности, стоило только копытам коснуться ровной земли. Прижавшись к шее своей лошадки, Эла ругала саму себя за пренебрежение верховой ездой.

* * *

Гэндальф спешился и направился к лесу, а пони, громко фыркнув напоследок, рысью направилась обратно. Гномы снимали с пони сумки и оружие, отпуская лошадок восвояси.

Поёжившись, Эла погладила пони по морде и тихо поблагодарила. Ткнувшись тёплым носом куда-то в ухо девушки, животное тихо вздохнуло и отправилось за своими родичами, которые ожидали её в отдалении.

— Эльфийские врата! — маг с довольным лицом огляделся, после чего повернулся к отряду. — Здесь начинается наш путь через Лихолесье.

Пока гномы вооружались и распределяли груз между собой, Гэндальф шагнул за ворота в эльфийское королевство. Хоббит, глядя на лес, пробормотал:

— Эти деревья… Они выглядят больными. А другого пути нет?

— Если только ещё двести миль на север, или в два раза больше — на юг.

Эла, до сих пор провожавшая пони взглядом, повернулась к деревьям и приглушённо выругалась. Взглянув только один раз, девушка была согласна с хоббитом — лес казался больным.

Но тут девушка заметила, что лошадь Гэндальфа так и стоит на месте. Подозрения, шевельнувшиеся в груди, почти сразу подтвердил сам маг. Он остановил Дори, который собрался поторопить животное.

— Оставь мою лошадь! Она мне нужна.

— Ты что, бросаешь нас?

На хоббита было больно смотреть. Растерянный и не понимающий, что произошло, Бильбо смотрел на мага неверящим взглядом. Гэндальф, поджав губы только вздохнул и понёс какую-то ахинею, которую Эла уже не слушала.

Её больше интересовал лес, чем метания Серого Мага. Что-то будто тянуло её в глубь чащи, которая скрывалась в сумерках.

— Я буду ждать вас на отроге у склонов Эребора. Не потеряйте ключ с картой. И не заходите внутрь горы без меня. Этот лес уже не назовёшь Великой Пущей как раньше. В лесу есть ручей, на который наложены тёмные чары — не прикасайтесь к воде. Даже воздух в этом лесу пропитан дурманом. Он постарается проникнуть в ваш разум и сбить вас с пути.

— Сбить с пути? — Бильбо удивлённо вскинул брови. — Каким образом?

— Не сходите с тропы ни на шаг, что бы ни случилось. Иначе вы больше её не найдёте.

Выдав очередной «пророческий» спич, маг умчался вдаль. Не дожидаясь, пока пыль от копыт осядет, девушка шагнула под сень деревьев. Запоздалый окрик Торина не остановил Элу, которая оглядывалась вокруг, терпеливо ожидая остальных.

Узбад, как бы ему не хотелось обойти Лихолесье стороной, всё же вошёл в лес и встал рядом с Элой. Грозный взгляд на девушку, которого та в очередной раз не заметила.

— Идёмте! Мы должны достичь Эребора до заката в День Дурина. У нас три дня, чтобы пересечь этот лес.

— Торин, — девушка тронула гнома за локоть. — Надо быть внимательнее. Этот лес… Он действительно опасен.

* * *

Вполне ожидаем был итог этих петляний по лесу — они всё-таки заблудились, свернув не туда. Гномы, на которых давил лес, стенали о нехватке воздуха и усталости.

Эла поняла, о чём говорил им Гэндальф только тогда, когда они прошли одно и то же место уже в четвёртый раз. Лес морочил им головы, путал тропинки. А ещё девушка чувствовала, что надвигается что-то страшное. Ори поднял кисет с земли, и гномы начали спорить, есть ли в этом лесу ещё гномы или нет. Бильбо, попытавшийся сказать, что они ходят кругами, был довольно резко одёрнут Торином.

— Торин! — девушка подошла к гному и заглянула ему в глаза. — Мы действительно проходим здесь не первый раз! Мы заблудились!

— Ничего подобного! Мы идём на восток!

— Но где восток? Мы потеряли солнце…

Хоббит и девушка переглянулись, после чего оба уставились на кроны деревьев. И как они сразу не додумались? Уговорив гномов подождать их, Бильбо и Эла начали карабкаться наверх, к солнцу. Глоток свежего воздуха показался этим двоим самой сладкой наградой за быстрый подъём. Ну, помимо того, что они смогли понять направление.

Когда хоббит, потеряв равновесие, рухнул вниз — только тогда Эла заметила паутину в ветвях. Вид восьминогой твари заставил девушку содрогнуться.

Стараясь не вляпываться в паутину, Эла последовала за пауком, утащившим Бильбо. Девушка раздумывала, как вызволить друзей из коконов, когда хоббит прикончил первую тварь, воткнув в неё меч. Эла махала руками, пытаясь привлечь внимание Бильбо, но полурослик её не заметил, а потом и вовсе исчез. Пару раз моргнув, девушка медленно выдохнула. «Может, хоббиты тоже владеют магией?» Когда где-то вдали раздался звук упавшей ветки, Эла поняла замысел полурослика и рванула к коконам. Оставшегося паука опять же зарубил Бильбо, а девушка тем временем освобождала гномов из плена.

Когда все коконы оказались на земле, Эла спрыгнула вниз, помогая друзьям и сдирая паутину. Бильбо, мелькнувший было наверху, сцепился с ещё одним пауком.

— Бильбо? — девушка озиралась, пока гномы отбивались от набежавших пауков. — Бильбо! Где ты?!

— Бежим!

Торин дёрнул девушку за руку, уводя за собой. О том, что полурослик вполне мог погибнуть узбад промолчал, видя беспокойство Элы. Они пробивались вперёд, благо хоть пауки оказались не сильно умными и не нападали всем скопом. Внезапно Торин встал, как вкопанный, из-за чего Эла врезалась в него на полном ходу, на секунду подумав, что скала — и та мягче будет. Проследив за взглядом гнома, девушка удивлённо хмыкнула.

С ветки на ветку перепрыгивал эльф. Пафоса в этом блондине было столько, что Эла даже мимолётно позавидовала. Но когда этот упырь направил стрелу на Торина, зависть испарилась моментально.

— И не надейся увернуться, гном. Всажу между глаз.

Эльфы, окружившие отряд, посматривали на девушку с молчаливым удивлением. Блондин, заметив ушки Элы, изогнул бровь, но промолчал. Эла вздрогнула, услышав крик Кили и дёрнулась было на помощь, но была остановлена эльфом.

— Обыскать их!

Еле слышно зашипев, когда один из эльфов потянул руки к мечам, Эла дёрнулась назад. Предводитель этой братии, который насмехался над Глоином, подошёл к ней. Оглядев девушку с ног до головы полным презрения взглядом, эльф усмехнулся.

— Полукровка, значит? Не думал, что вас оставляют жить с такой внешностью.

— А я не знала, что с такими мозгами выживают!

Эла прекрасно понимала, что нарывается на грубость, но страх и злость, скопившиеся за всё время блуждания по этому проклятому лесу требовали выхода.

Прищурившись, эльф одним взмахом кинжала рассёк перевязь и подхватил почти упавшие наземь мечи. Удивлённо взглянув на рыкнувшую от бессилия девушку, он только дёрнул плечом и обратился к рыжей эльфийке. Эла бросила виноватый взгляд на Торина, но узбад только коротко улыбнулся ей.

— Древний эльфийский клинок. Выкован моими предками, — эльф полюбовался Оркристом и перевёл взгляд на Торина. — Откуда у тебя этот меч?

— Мне его подарили.

— Ты не только вор, но ещё и лжец! Уводите их!

Бофур, которого то и дело подталкивали в спину эльфы, повернулся к Торину с молчаливым вопросом в глазах. Но узбад лишь пожал плечами. Где сейчас был хоббит? Он даже не догадывался.

Отряд вели к мосту. Даже сейчас, злясь на собственное бессилие, девушка могла оценить красоту этого места. А особенно контраст между лесом и дворцом. Звук закрывающихся врат заставил Элу вздрогнуть и бросить обеспокоенный взгляд на узбада. Но Торин если и волновался, то никак этого не показывал. Сглотнув, девушка глубоко задышала, стараясь успокоиться. Пока их вели по дворцу, она смогла немного отвлечься, рассматривая чудно́е убранство залов и переходов. Недолго думая, весь отряд засунули в темницу. Эла ехидно поинтересовалась у рыжей эльфийки, не найдётся ли камеры для девочек, из-за чего получила ощутимый тычок под рёбра и была «вынуждена» делить камеру с Фили.

Хмыкнув на попытку Кили пофлиртовать в эльфийкой, Эла спокойно уселась на каменный пол и вздохнула. В отличии от остальных, которые сразу начали пытаться выбить двери.

Они с Фили оказались прямо напротив Торина, который, пару раз так же попробовав штурмовать дверь, с удивлением уставился на девушку.

— Тебя вообще не заботит, что мы здесь заперты?

— Пока что не особо, — Эла принялась переплетать растрепавшуюся косу. — Сейчас блондинка доложит кому надо, и скорее всего за тобой придут. После этого можно будет думать, как спасаться.

Гномы, услышав подобное, загудели. Все уже поняли, что двери просто так не вынести, а значит предстоит томительное ожидание. А Эла надеялась, что полурослик спасся и поможет им, если не сможет она.

За Торином пришли очень быстро, полностью оправдав чаяния рыжей. Правда, вернули так же быстро. Гном пылал от гнева, когда его зашвырнули за решётку.

А потом эльф подошёл к ним.

— Идём, полукровка. Владыка хочет посмотреть на тебя.

— Я ему что, игрушка? — девушка фыркнула, оставаясь на месте. — Никуда я не пойду!

Закатив глаза, эльф открыл дверь темницы и шагнул внутрь. Ловко сцапав девушку за шиворот, он выволок её из камеры и встряхнул. То ли специально, то ли просто не рассчитав соотношение роста, но эльф почти полностью перекрыл доступ воздуха, заставив девушку вцепиться в ворот рубашки в попытке хоть немного вздохнуть.

— Приказы Владыки не обсуждаются, тем более — не тобой! Идём!

Поставив девушку на ноги, эльф потащил её за собой, не давая времени отдышаться и не отпуская ворот. Рыкнув, Эла попыталась освободиться, но проще было бы выиграть перетягивание каната у Беорна.

В таком унизительном положении её и представили под ясны очи Владыки Лихолесья. Стоило только эльфу отпустить ворот, как Эла отпрыгнула в сторону и начала растирать шею, на которой, как она чувствовала, явно останутся синяки.

— Ты мог бы быть аккуратнее, Леголас. В конце концов, негоже принцу вести скотину без поводка.

— Не пойти бы ли вам, Вашество, к Барлогу? — очень удачно вспомнилось ругательство, услышанное от Двалина. — Я меньше вас в два раза и безоружная!

— Как ты разговариваешь?! Перед тобой Трандуил, Владыка Лихолесья! Ты должна радоваться, что...

— Хватит, Леголас. Да, твои мечи у меня. Слышал, ты очень не хотела с ними расставаться… — Трандуил не отрывал взгляда от девушки. — Так кто ты, полукровка? Откуда ты в отряде Торина Дубощита? Не поверю, что гном взял бы девчонку.

Эла сглотнула. Она не знала, что этот эльф говорил Торину. Не знала, о чём можно говорить лихолесскому королю, а что нельзя.

— Молчишь? — Трандуил достал откуда-то из-за спины перевязь с мечами девушки. — Значит, я прав. Ты всего лишь игрушка для гномов, с которой они делят ложе. И мечи тебе ни к чему. Удивительно, что тебя ещё не остригли, правда, но это исправимо.

Эла не заметила никакого движения со стороны короля, но Леголас моментально оказался за её спиной и вцепился в косу. Девушка с ужасом ощутила на шее холод стали и зажмурилась, уже представляя привычную лёгкость на голове. Но услышала смех Трандуила и открыла глаза. Владыка Лихолесья стоял прямо перед ней, низко склонившись и рассматривая почти в упор. Леголас, убравший кинжал, снова оказался чуть в стороне.

Губы эльфа растянулись в улыбке, когда он вцепился тонкими пальцами в подбородок девушки со всей силы, заставив её зашипеть от боли.

— Какая же ты мерзкая, полукровка. Может, стоит тебя выбросить на потеху оркам? Как думаешь, это расстроит Дубощита? Согласится ли он, если я прикажу убить тебя?

— Знаешь, что его точно порадует, эльф? — Эла дождалась, пока Трандуил нетерпеливо вздёрнет бровь вверх. — Вот это!

Резко дёрнув головой, девушка со всей дури впечаталась лбом в точёный нос Владыки, с удовольствием услышав хруст. Глядя на ошарашенных эльфов и Трандуила, который судорожно пытался остановить кровь, рыжая не сдержала смеха. Разгневанный Владыка смотрел на издевательски хохочущую Элу с такой ненавистью, что будь взгляд материален — девушка бы уже умерла.

Эльфы, кинувшиеся было на смутьянку, остановились как вкопанные. Леголас и Трандуил тоже замерли в шоке, глядя на посмевшую посягнуть на Владыку Лихолесья.

Слегка театральным жестом — в эльфийских традициях, как потом сказал Торин — девушка взмахнула ладонью, окутанной огнём.

— Можете не провожать. Дорогу в темницы я найду, — рыжая со всем пиететом и тщанием поклонилась эльфам. — Ах, да. Владыка столь вежлив, что забыл узнать имя той, что сломала его королевский нос. Эла Ареллен, наречённая Белой Леди. Приятно было пообщаться. Думаю, мы покинем вас сейчас же, с вашего позволения.

Подойдя к стражнику, которому Трандуил отдал её мечи, девушка вырвала из его рук перевязь и направилась к лестнице, ведущей вниз. На первой ступеньке, кое-что вспомнив, Эла повернулась к эльфам.

— Кстати, мне сжигать каждого, кто встанет у меня на дороге, или хотя бы провожатого дадите?

— Предъявишь вот это, — в руки девушки прилетел богато украшенный перстень. — Скажешь, что Владыка повелел отпустить.

— Вы так любезны, Владыка.

Эльф-стражник смотрел на путницу, вырвавшую мечи из его рук, со священным ужасом в глазах, но ничего сделать не пытался. Всё-таки хорошо, что эльфы так быстро повелись на маленькую уловку. На большее у Элы не хватило бы контроля, а сжигать дворец она не хотела.

— Всадите стрелу в спину этой твари, как только она спустится с лестницы!

— Отец! А если её только ранят?! Она сожжёт дворец и всех нас!

— А принц дело говорит, Владыка, — Эла не остановилась, продолжив спуск. — Могу и сжечь, если захочу.

---

Примечания:

Очень много диалогов вышло.

Кстати, вам удобен такой объём глав или делать их меньше?

Дойдя спокойным шагом до ближайшего поворота, Эла припустила в темницы бегом. Она ни на каплю не поверила Трандуилу и понимала, что оскорблённый эльф попытается остановить их всеми силами.

Спустившись, девушка остановилась на минуту, чтобы перевести дыхание, и пошла дальше. Она заметила уходящую рыжую эльфийку, которая чему-то улыбалась и была крайне задумчива. Сунув перстень Трандуила под нос стражнику, Эла забрала связку с ключами и начала открывать двери темниц.

— Что ты пообещала ему? — Торин смотрел на неё больными глазами, ожидая какого угодно предательства от чужеземки. — Что ты сделала, Эла?

— Нос ему сломала! Выходи, Торин, времени мало!

Удивлённо икнув, мимо проходящий Фили бросил взгляд на брата. Тот пожал плечами и начал оглядываться, стараясь найти выход.

Гномы, оказавшись на свободе, тут же направились наверх, но были остановлены сначала Элой, а потом и появившимся будто из пустоты полуросликом.

— Стойте здесь! Я постараюсь принести ваше оружие.

Эла вернулась к стражнику, у которого забирала ключи. Отдав ему связку, девушка поинтересовалась, куда сложили оружие гномов. Мол, Владыка видеть их не хочет, и пусть цацки свои забирают. Изящный палец ткнул в дверь рядом с самой первой камерой. Зайдя внутрь, Эла только выматерилась. Надо было взять с собой кого-то из гномов — одной ей всё не вынести.

— Что, надорваться боишься, рыжик?

Двалин, вошедший в комнатушку, с усмешкой начал нагружать себя пожитками гномов. Улыбнувшись в ответ, девушка подхватила Оркрист и мечи Фили — всё остальное уже навешал на себя Двалин.

Когда они вернулись к отряду, хоббит уговаривал Торина следовать его плану и спускаться вниз, а не подниматься наверх.

Эла поддержала полурослика, на все вопросительные взгляды пообещав рассказать позже.

— Трандуил не даст нам выйти спокойно, надо искать другой путь.

— Внизу, в погребе, стоят пустые бочки и есть спуск на воду! Можем уйти так!

— Бегом! — Эла посмотрела на стоящих гномов. — Или вы хотите быть нашпигованными стрелами?

Спустившись, гномы с удивлением наблюдали, что эльфы тоже могут упиться до беспамятства. Тихо прокравшись мимо стражей, отряд влез в бочки, заранее ёжась от последующих ощущений. Двалин, высунувшись из бочки, топором сдвинул рычаг.

Если бы Эла знала, что её ждёт — она бы самолично открутила хоббиту голову за эту идею. Хорошо, что она умела плавать, но в первые мгновения паника все равно накрыла её с головой.

Пока течение было слабым, отряд грёб всем, что только попало под руку. Самым эффективным «веслом» оказалась поварёшка Бомбура. Торин, вглядевшись вперёд, вцепившись со всей силы в край бочки, заорал:

— Держитесь!

Ощущая, как вода проникает во все мыслимые и немыслимые места, девушка громко и со вкусом выматерилась. Радовало то, что Трандуил явно не ожидал, что отряд пойдёт обходным путём. Кое-как выровняв бочку после падения с водопада, девушка наконец решила из неё выглянуть. И еле удержалась от желания спрятаться обратно.

Эльфы закрывали ворота, которые должны были обеспечить им путь на свободу. Обернувшись назад, Эла с какой-то обречённостью увидела самодовольную ухмылку Леголаса.

В голове возникла сумасбродная, провальная с самого начала идея, которую Эла всё-таки решила осуществить. Вскочив на торец бочки, девушка в очередной раз доказала, что часть эльфийской крови в ней явно присутствует и ловко начала перескакивать с бочки на бочку, периодически отдавливая гномам головы и плечи. Она нырнула, чтобы в следующий миг оказаться рядом с Торином, плывущим самым первым.

— Что ты задумала?

— Попытаюсь расплавить металл, если получится, — Эла с сомнением прикоснулась к решётке в её руку толщиной. — Но тут вода…

Торин только кивнул. В их положении даже просто попытка — уже хорошо. Снова нырнув, девушка сжала прутья в руках и сосредоточилась.

Видя, как начинает шипеть и тут же остывать металл, она только выругалась про себя. Был бы поток не таким бурным — у неё бы вышло. Ну или она бы просто сварила сама себя.

— Не получается!

— У нас есть другие проблемы…

Девушка прислушалась и вздрогнула, узнав орков. Забрав у Торина перевязь с мечами, которую отдала ему перед нырком, Эла погребла ко входу в короткий тоннель в надежде помочь эльфам. Как бы они не раздражали девушку своей чванливостью, она не хотела чтобы они гибли напрасно. Эла почти выбралась из под моста, когда увидела поднимающего лук орка. Не понимая, куда он целится, девушка обернулась.

— Кили! — огненный шарик, сорвавшийся с руки, не особо побеспокоил орка, но прицел немного сбил. — Кили?

— Я цел!

Зажимая рану на ноге, которую оставила скользнувшая по бедру стрела, гном с усилием потянул рычаг, открывая ворота.

И в этот самый момент появились эльфы. Кили на мгновение замер, заметив рыжую эльфийку, но окрик Элы привёл гнома в чувства.

Рухнув в бочку, гном вскрикнул от боли, ударившись раненой ногой. Эла заметила взгляд эльфийки, полный беспокойства, но на раздумья времени не оставалось. Уцепившись за бочку Двалина, девушка молила Махала — сказывались замечания Балина — чтобы они выжили. Падение с очередного водопада почти отбросило Элу в сторону, но гном успел ухватить рыжую за руку и затащил в бочку, благо что вес их транспорта после этого не сильно изменился. Орки бежали за ними, то и дело пытаясь подстрелить. Тех, кто пытался зацепить их с берега оружием, гномы либо сбрасывали в воду, либо попросту убивали одним взмахом оружия. Девушка мысленно порадовалась, что отряд умудрился не растерять оружие в воде. Только Кили лишился лука, который попросту смыло водой.

Заметив среди орков блондинистую и рыжую головы, девушка с удивлением поняла, что эльфы следуют за ними. Хотя, судя по тому, с какой скоростью дохли орки, эти двое просто зачищали территорию.

Да и не только двое. То здесь, то там, Эла замечала бегущих по ветвям эльфов. Немного напрягало, но пока что ушастые просто отстреливали орков, не пытаясь навредить беглецам. Бомбур, которого выбросило на берег прямо в бочке, и который накрошил орков, что твой салат, вызвал у девушки искреннее восхищение. Толстячок в который раз удивлял Элу, да ещё и в самом хорошем смысле. А вот Леголас, невесть зачем решивший поскакать по головам гномов, вызвал очередную волну неприязни. Правда, гномов Эла попросила не ворчать, пообещав устроить потом принцу головомойку в лучших традициях.

Леголас проводил взглядом скрывающихся за поворотом беглецов, но преследовать дальше их не стал. Забрав с собой одного пленённого орка, эльфы ушли обратно.

— Похоже мы оторвались от орков!

Гномы, выныривая из бочек, отплёвывали воду и глухо ругались на кхуздуле. Фили вообще был слегка зеленоватым — ему попалась бочка, в которой когда-то везли перебродившее вино.

— Ненадолго! — Торин взял в руки Оркрист и, мысленно извинившись перед оружием, погрёб к берегу. — Течение ослабло! Гребите к берегу!

Кое-как вскарабкавшись на берег, отряд тут же попадал наземь. Непривычно бледный Кили, усевшись на камень, дрожащими руками попытался обработать рану. Эла оглядела отряд и покачала головой.

Все мокрые насквозь, кого-то укачало, кого-то знатно побило о стенки бочек. Ещё и раненый Кили, который вряд ли сможет быстро идти, не то что бежать.

— Поднимайтесь! — Торину повезло больше всех, как и Двалину, они оба крепко стояли на ногах. — Ну же!

— Торин, Кили ранен, надо обработать и перевязать ногу.

— На это нет времени, Эла! Орки вот-вот нагонят нас, а впереди ещё озеро!

— Мне хватит двух минут!

Гневно фыркнув, узбад всё же кивнул и девушка бросилась к Кили. Наскоро осмотрев рану, Эла всмотрелась в лицо гнома. Уверения, что всё в порядке девушка пропустила мимо ушей, подготавливая пусть и мокрую, но всё-таки ткань со своей туники — пришлось остаться в тонкой рубашке. Положив руку на ногу гнома, Эла подняла на него взгляд:

— Будет больно.

— Я готов.

Еле удерживая силу, девушка слегка прижгла рану, чтобы выжечь возможную дрянь и быстро перевязала ногу. Вцепившийся в камень Кили ещё больше побледнел, но не издал ни звука.

Услышав звук за спиной, девушка резко обернулась. На камнях стоял лучник. Человек. И стрела его была направлена в Бофура, который замер с сапогом в руках.

Несколько выстрелов, которыми мужчина выбил из рук гномов оружие, ясно дали понять, что шутить он не будет. Балин вглядевшись вдаль, вдруг направился к лучнику, подняв руки.

— Прошу прощения… Ты ведь из Озёрного города? — гном остановился, когда стрелу направили на него. — Это не твоя лодка там? Ты не сдаёшь её в наём, случайно?

Мужчина опустил лук, но оставался настороже. Молча мотнув головой, он направился к своей лодке. Ничего не понявшие гномы двинулись за ним, надеясь уговорить мужчину. Фили и Эла, не сговариваясь, подхватили Кили на плечи — гном с трудом ступал на раненую ногу.

У девушки создалось впечатление, что лучник либо недалёкого ума, либо же настолько пройдоха, что даже не по себе становилось.

— С чего вы взяли, что я буду вам помогать?

— Твои сапоги видали лучшие дни, как и твоё пальто, — девушка удивлённо приподняла брови, впервые видя Балина таким. — Уверен, тебе нужно кормить семью. Сколько у тебя детей?

— Парень и две девчонки.

— И жена, я уверен, просто красавица! — заметив выражение лица лучника, гном потупил взгляд. — Извини, я не хотел…

Ворчание гномов за спиной Балина породило у лучника ещё множество вопросов, и Эла мысленно застонала. А уж когда Балин ляпнул что-то навроде «простые торговцы», девушке и вовсе захотелось вздёрнуться. Гномы вроде не идиоты, но где они видели торговцев, которые увешаны оружием по самые уши как они?

Видимо, лучнику пришла в голову та же мысль, потому что на гномов он смотрел с вежливым недоумением. «И всё-таки пройдоха. Недалёкий такое лицо сделать не сможет.»

Вздохнув, Эла стукнула Бифура по плечу и попросила его поддержать Кили. Со стоном поведя плечами, девушка усмехнулась, глядя на молодого гнома:

— Тяжёл ты, братец!

Улыбнувшись, Эла повернулась к Балину и лучнику, которые начали торговаться за перевоз отряда. Выйдя в первые ряды, девушка скрестила руки на груди и внимательно слушала, о чём говорят. Торин лишь покосился на неё, ничего не говоря. Когда Балин предложил двойную цену контрабандисту, мужчина наконец соизволил бросить взгляд на отряд.

Лучник уставился на девушку, будто на призрака. Пару раз моргнув и даже встряхнув головой, мужчина удивлённо округлил глаза.

— Драконьи глаза… — брови лучника нахмурились, а палец указал на Элу. — Её не повезу!

— Почему это? Она наша соратница, и не раз помогала нам в дороге!

— Вы что, ослепли? У неё драконьи глаза, как у той твари, что сожгла Дейл!

Девушка, глубоко вздохнув, сделала пару шагов вперёд, приблизившись к лучнику. К чести мужчины, он даже не дёрнулся, хоть Эла и видела страх в его глазах. Подняв руки, рыжая сделала ещё пару шагов вперёд.

— Я не дракон, лучник. Я полукровка, оттого и глаза такие, — Эла чуть повернула голову, показывая мужчина заострённое ухо. — Видишь? Я на четверть эльфийка. Гномы знают меня, я не опасна. Ни для города, ни для твоей семьи. Одному из нас нужна помощь, а нам — припасы и одежда. Если поможешь и не будешь задавать лишних вопросов, я отдам тебе один из своих клинков.

Гномы за её спиной дружно поперхнулись, и девушка молила Эру, чтобы они не вмешивались. По словам эльфов она поняла, что её мечи стоят немалых денег, если вообще не бесценны.

Сдёрнув с перевязи одни из ножен, Эла протянула их лучнику. Расставаться было до слёз жалко, но им необходима была помощь.

— Трандуил пытался завладеть ими, если тебе о чём-то это говорит.

— Почему тогда один? — лучник взглянул на меч, после чего перевёл взгляд на девушку. — Почему не оба?

— Если я отдам тебе оба — ты повезёшь нас через всё озеро, а потом ещё и снарядишь на две недели пути. Сделать ты этого не сможешь, потому как у тебя ничего с собой нет, а поэтому — один клинок. Согласен?

Вместо ответа лучник лишь мотнул головой, приглашая отряд на борт, и даже будто забыв о золоте, которое приготовил Балин.

Еле заметно выдохнув, девушка сразу ушла на нос лодки, лишь бы быть подальше от лучника. Гномы рассредоточились по всей площади.

— Зачем ты отдала ему меч? — Торин приобнял девушку за плечи, видя, что её трясёт от холода. — Золота бы хватило.

— Хватило бы. Но меч — это своего рода гарант. Лучник знает цену оружию, и знает, как тяжело с ним расставаться. Это было видно по его глазам. А золото нам пригодится, когда он будет закупать нам провизию и одежду. К тому же, у меня остался второй.

Вздохнув, Торин прижал девушку спиной к себе, пытаясь согреть. И старался не задумываться о том, что ему уже давно хотелось обнять Элу. Что хотелось не только обнять, согревая.

А Эла застыла истуканом, опять чувствуя во всём теле биение сердца узбада. Девушка уговаривала саму себя, что гном просто заботится о ней. И что ни на что большее ей не стоит надеяться.

Они плыли мимо развалин, наполовину утопленных в воде. Эла, поначалу удивляющаяся холодному ветру, заметила плавающие куски льда. Из препираний гномов и хоббита, девушка узнала, что их перевозчика зовут Бард, и вдруг решила подойти к нему. Мягко высвободившись из рук гнома, Эла направилась к лучнику.

— Бард?

— Да, полукровка?

— Меня зовут Эла. Почему у меня ощущение, что ты помогаешь нам не ради золота или меча, Бард?

Бросив быстрый взгляд на лучника, девушка мысленно себя похвалила. Судя по выражению лица, она своим вопросом попала точно в десятку.

Бард, задумавшись, покосился на стоящую рядом девушку. И вот что ей отвечать? Сказать, что не доверяет эльфам и гномам сразу, и посчитал за лучшее помочь, чем ждать удара в спину — так это половина, если не четверть правды.

— Я… — лучник вздохнул. — Не люблю я ни эльфов, ни гномов. Матушка мне рассказывала, что раньше Эсгарот, Дэйл, Эребор и Эрин Гален, Великая Пуща, активно торговали, помогая процветать друг другу. Но гномы потеряли Гору, Великая Пуща стала Лихолесьем, а Дэйл и вовсе был сожжён. Бургомистр Эсгарота вместе с помощником довели людей до края. Все голодают, хотя мы живём на озере и торгуем с Трандуилом. Я не знаю, почему я помогаю вам, и не верю, что вы — простые торговцы. Просто чувствую, что так надо.

— Я не в праве подтвердить или опровергнуть твои подозрения, Бард. Но я благодарю тебя. И обещаю, что буду помнить того, кто помог гномам на их пути.

Усмехнувшись, Бард покачал головой и направился к гномам.

Вытребовав у них несколько монет, он заставил гномов залезть в бочки и молчать. Ворча и ругаясь, отряд расселся по уже набившим оскомину бочкам и послушно замолчал.

Эла покачала головой, усмехаясь, когда Бард глянул на неё.

— Я думаю, это, — девушка подняла руку и пошевелила пальчиками, на одном из которых сиял перстень Трандуила. — Будет моим пропуском. Но, если ты скажешь, что это плохая идея — я подчинюсь.

— Нет, наоборот. Бочки из Лихолесья, их опознает каждый. Ты — посыльный от эльфов, который привёз помощь жителям, ясно?

Кивнув, девушка перевела взгляд вперёд, вглядываясь в силуэты Озёрного Города. Когда они остановились около рыбаков и Бард ушёл разговаривать, Эла шикнула на возмущающихся гномов, которые решили, что их предали.

— Мне вы верите или нет?

Пристыженные гномы замолчали, а хоббит, который и поднял панику, вообще сжался в комочек. Эла успела принять максимально отрешённый вид, когда подошедшие рыбаки начали засыпать рыбу в бочки.

В молчании они доплыли до заставы Эсгарота. Эла не сдержала презрительного фырканья, когда увидела обветшалые дома вблизи. С учётом того, что говорил Бард — она бы бургомистра уже сожгла к чертям.

— Досмотр товара! Документы, пожалуйста! — из покосившегося домика вышел старик с фонарём. — О, это ты, Бард!

— Доброе утро, Перси.

— Есть что заявить?

— Нечего! Только то, что я замёрз, устал, и хочу домой.

Эла молчала, как они и договаривались, скучающим взглядом обводя дома. Бард, передав стражнику какие-то бумаги, бросил на неё взгляд, но девушка лишь приподняла бровь, вовсю отыгрывая гордую, пусть и полукровную посланницу Трандуила.

Старик, вышедший наружу, протянул было бумаги Барду. Но из ниоткуда выскочил мужичок, которого Эла поначалу приняла за помесь человека с крысой.

— Только не надо торопиться! — он выхватил бумаги из рук старика, мерзко улыбаясь и не отрывая взгляда от Барда. — «Партия пустых бочек, из Лесного Королевства»... Только вот, они не пустые, не так ли, Бард? Если я правильно помню, у тебя лицензия лодочника. Верно? А не рыбака.

— Это не твоё дело!

— Ошибаешься. Это дело Бургомистра. А значит и моё тоже.

— Да ладно тебе, Альфрид, имей совесть. Людям надо что-то есть!

— Эта рыба — незаконный груз. Опорожните бочки за борт!

Эла, прищурившись, смотрела на Альфрида, который, не слушая доводы Барда, подгонял стражников. И стоило одному из них ступить на борт, как девушка не выдержала.

— Интересное дело. Я думаю, Владыке Трандуилу будет очень приятно узнать, что его дар Эсгароту выбросил за борт помощник бургомистра.

— А ты ещё кто такая?

— Моё имя — Ареллен, — девушка демонстративно отвела в сторону волосы, приоткрывая ушки и показывая будто невзначай кольцо Трандуила. — Я посыльный, который должен проследить, что рыба доставлена народу Эсгарота. Но, кто я такая, чтобы перечить вам, помощник бургомистра… Делайте свою работу, а я сделаю свою.

Ласково улыбнувшись, Эла воззрилась на Альфрида, мысленно разделывая его на кусочки. Будто прочитав мысли девушки, человек вздрогнул, отзывая стражников.

И только после того, как они вплыли в город, Эла позволила себе немного выдохнуть. Совсем чуть-чуть — она понимала, что за ней сейчас будут следить очень внимательно.

Бард, доведя лодку до какого-то причала, начал опрокидывать бочки. Гномы выглядели на редкость удручёнными, и девушка их прекрасно понимала. Она бы после такого путешествия к рыбе не прикасалась ещё долго. Сунув монету в руки старика, который взирал на гномов круглыми глазами, Бард повёл отряд к дому окольными путями. Сын Барда предупредил, что за домом Лучника следят, чем вызвал бурю негодования в гномах. Но у Барда и на этот случай оказался план. Объяснив гномам, что от них требуется, мужчина повёл Элу дальше. Замечая «незаметные» знаки наблюдающих, девушка еле сдерживала смех. А уж когда Бард бросил двум рыбакам яблоко с просьбой передать бургомистру его слова, рыжая и вовсе закрыла рот ладонью, чтобы не расхохотаться в голос.

Бард представил Элу дочерям и отправил сына за гномами. Зная, что злющие путники будут крайне недовольны подобным способом проникновения, Эла попросила у Сигрид побольше сухих вещей.

Рассадив ворчащих гномов у огня и укутав каждого одеялом, девушка подошла к Торину, вставшему у окна и что-то разглядывающему.

— Торин, — Эла протянула узбаду сухое полотенце. — Ты как будто призрака увидел… Что там?

— Гномий стреломёт. Это действительно почти призрак. Последний раз мы видели это оружие в городе, охваченном огнём, — Балин ответил вместо Торина, который не отрываясь смотрел в окно. — Гирион, правитель города, поднял лучников на бой с чудовищем. Но шкура у дракона крепкая, крепче самых прочных доспехов. Лишь чёрная стрела из гномьего стреломёта способна пронзить её. Таких стрел ковалось очень мало. Их осталось всего ничего, когда Гирион дал дракону последний бой.

— Если бы люди точнее целились в тот день, всё могло быть иначе.

Эла, взглянув на Торина, которого утянули за собой воспоминания, только вздохнула.

Бард и Баин начали доказывать, что Гирион в тот роковой день смог сколоть одну из чешуек, под левым крылом дракона. Гномы, не поверившие в рассказ Баина, загомонили было, но замолчали по первому жесту Торина.

После короткого разговора Бард ушёл за припасами, а гномы собрались в круг, чтобы обсудить дальнейшие действия.

— Завтра последний день осени.

— Послезавтра День Дурина.

— Но если мы не успеем? Если не найдём потайную дверь?

— Тогда весь поход был зря…

Гномы, насупившись, размышляли. Эла, стоя у дверей, прислушивалась к происходящему снаружи. Хоть она и надеялась, что Лучник их не предаст, но веры ему всё равно не было. Заслышав шаги, девушка чуть напряглась и выдохнула только когда увидела Барда в широкую щель.

Отряд, ожидающий припасов, сгрудился вокруг стола, на который Бард плюхнул средних размеров мешок. Принюхавшись, девушка вопросительно изогнула бровь, надеясь, что ей почудилось.

Но, нет. Бард притащил вяленую рыбу, полусырые краюхи хлеба и несколько фляг с пованивающей водой. Отряд снова зароптал, возмущаясь качеством припасов.

— Мы отдали тебе монеты не за это! — Торин отбросил фляжку в сторону. — Хоть бы вода нормальная была, так нет!

— Лучше вам всё равно не найти. Весь рынок контролируется бургомистром.

— Торин! — Балин подошёл к узбаду. — Давай просто возьмём что есть и уйдём…

Эла мысленно согласилась с седобородым гномом. Эсгарот ей не нравился, как и люди в нём. Точнее, несколько вышестоящих людей…

Пока гномы обсуждали, как лучше пойти, Бард смотрел на них молча. Но стоило только Торину двинуться к дверям, как Лучник преградил им путь.

— Никуда вы не пойдёте, — Лучник только закатил глаза, видя гнев в глазах Торина. — За домом следят! И за каждым доком, причалом! Надо дождаться ночи.

Кое-как, но Эла смогла уговорить отряд послушаться контрабандиста и перестать гомонить. Краем глаза заметив движение в окне, девушка поняла, что Бард куда-то ушёл. Зайдя следом за Баином на кухню, девушка недолго думая ухватила парня за плечо и прижала к стене.

— Куда он ушёл?

— Я не знаю! Он только сказал удержать вас в доме!

Прикусив губу, Эла отпустила парня и тяжело вздохнула. «Что же ты задумал, Бард Лучник? Предательство?»

Пока Эла разговаривала с Баином, гномы вбили себе в головы, что надо пробраться на склад, принадлежащий бургомистру. И начали собираться, игнорируя глас разума в лице рыжеволосой.

Тихо выругавшись, Эла покачала головой и направилась за гномами. В конце концов, если они попадутся, может именно кольцо Трандуила подействует на бургомистра и он отпустит их… Проникновение на склад было просто «верхом изящества», по словам девушки. Но вот когда Кили рухнул с лестницы, загремев флягами, стало не до смеха. Их обнаружили.

— И всё-таки, это была дурацкая затея…

Эла, подняв руки, недовольно зыркнула на Торина, почему-то позабывшего, что племянник ранен. К удивлению гномов, узбад только отвёл взгляд.

Отряд повели к бургомистру, то и дело тыкая пиками в спины. Ладно хоть мозгов хватило оружие не отбирать — недовольные гномы устроили бы взбучку людям.

— Что здесь происходит?

— Они собирались украсть припасы со склада, сир.

— А-а-а… Враги государства, значит?

Эла моргнула, пытаясь понять, как один городишко мог внезапно стать государством в глазах этого борова. Вот кстати и подтвердились слова Барда. Рыжий бургомистр выглядел непростительно откормленным по сравнению со своим народом. Нарочно встав чуть в стороне от гномов, девушка скрестила руки на груди и приняла самый независимый вид, который только могла. Ладно хоть Торин, разгадав её маневр, успокоил отряд одним взглядом.

Оглядывая толпу, собравшуюся вокруг «преступников» девушка мысленно уговаривала Торина не горячиться и сделать всё правильно.

— Отчаянная банда наёмников, не иначе, сир.

Желание открутить голову этому крысёнышу возникло явно не только у Элы. Двалин, зыркнув на Альфрида, шагнул вперёд, игнорируя возмущения начальника стражи.

— Придержи язык! Вы даже не знаете с кем говорите. Это вам не какой-то преступник. Это Торин, сын Траина, сына Трора!

— Мы гномы Эребора. Мы пришли сюда, чтобы вернуть свою родину, — Торин оглядел толпу, и в этот миг ярко-синие глаза будто заглядывали в душу каждому, кто столкнулся взглядом с гномом. — Я помню этот город в старые добрые времена. В бухте стояли флотилии кораблей полных шелками и самоцветами. Здесь был не просто городок на озере. Здесь был центр всей торговли севера! Я собираюсь вернуть те времена! Я разожгу огонь в великих кузнях гномов и богатства и изобилие снова потекут сюда из чертогов Эребора!

Даже Эла воодушевилась после этих слов, что уж было говорить о жителях Эсгарота, которые устали прозябать в нищете? Но гул, поднявшийся вокруг, стих, как только послышался голос Барда.

— Смерть! Вот что вы принесёте нам! Только смерть и разрушение!

Ругнувшись, Эла плавным движением ушла за спины воинов и пробилась к Барду. Стащенный у растяпы-стражника кинжал уткнулся под рёбра Лучника.

— Я не хочу тебя убивать, Бард. Но гномы мне дороже! — девушка сверкнула глазами, а мужчина сглотнул, понимая, что она не шутит. — Подумай о детях! И… Я дам тебе знать, если что-то пойдёт не так.

Бард, скосив глаза на девушку, обречённо кивнул. Правда, где-то глубоко внутри мужчина понимал, что Эла не станет лгать ему в такой мелочи. И действительно предупредит.

Дальнейший разговор Торина с бургомистром вызвал у девушки лишь странную смесь презрения — к этому толстопузому рыжему борову — и облегчения. А заодно подкинул пищу для размышлений.

Тихо попросив у Барда, оказавшегося потомком того самого Гириона, прощения, Эла тем же путём вернулась к гномам. Взглядом заткнув попытавшегося что-то вякнуть Альфрида, девушка последовала вместе с гномами в ратушу, где обитал бургомистр. Впрочем, хватило пощекотать шею этой крысы кинжалом чуть позже, чтобы он забыл, что видел рыжеволосую девушку вместе с Бардом на лодке. Ночь они провели «в гостях», где бургомистр рассыпался в комплиментах, обещаниях и заверениях. Эла прекрасно видела, что Торин не верит ни единому слову этой жирной лживой твари, по недоразумению называвшейся человеком. К середине ночи гномам порядком осточертело то количество елея, что им заливали в уши и, сказавшись усталыми, они ушли в комнату, которую им выделили.

Рассевшись везде, где только можно, гномы вполголоса начали обсуждать прошедший вечер. Эла замерла у окна, глядя на видневшуюся вдали гору.

— Тебя что-то беспокоит? — узбад как всегда подошёл тихо и обнял девушку за плечи. — Молчишь весь вечер.

— Меня беспокоят слова Барда, Торин. Вдруг он прав и мы навлечём на город беду?

— Всё обойдётся. Мы сможем одолеть дракона.

Молча кивнув, девушка со вздохом расслабила плечи, позволяя себе немного свободы. Сидя с бургомистром, она старалась не привлекать к себе внимания, благо что он и не особо рассматривал отряд, уделяя всё время будущему политическому союзнику. Бросив взгляд на Кили, девушка напряглась. Вид гнома просто кричал о том, что ему не очень то и хорошо.

— Торин. Что с Кили?

— Оин и Дори помогут ему, не беспокойся. Отдохни лучше.

Взглянув на молодого гнома, Эла только вздохнула в который раз. Её терзали смутные предчувствия насчёт завтрашнего дня. Дня Дурина.

Еле растолкав гномов, которые после часа в комнате решили пойти и продолжить веселье, Эла и Бильбо вышли наружу — чтобы спустя миг заскочить обратно и прикрыть двери поплотнее. С самого утра около крыльца околачивался, как им показалось, весь город. Альфрид, кривясь и жеманничая, сообщил о пробуждении бургомистра, и что тот ждёт их на завтрак. Всё утро превратилось в торжество фарса и лицемерия благодаря бургомистру. Нет, гномам достали всё требуемое — одежду, припасы. Но всё это преподносилось с такой помпой, что девушку чуть не вывернуло от отвращения.

На завтраке Торин с бургомистром в очередной раз обсуждали все нюансы. Гномы, упившиеся вчера эля, приходили в себя. Бильбо и Эла, переглянувшись, молча принялись за еду.

Стоя на причале, Эла пыталась дышать спокойно. Торин неуловимо поменялся, как только они вышли наружу. Узбад не послал никого искать Бофура, который, видимо, задержался в ратуше. Рявкнул на замешкавшегося Бильбо. И осадил бледного Кили, когда тот попытался залезть в лодку. Эла, хоть и понимала мотивы Торина, смотрела на него с нескрываемым возмущением. Молодой гном готов был разреветься от обиды, и Оин с кряхтением полез обратно на причал:

— Я останусь с ним, такая рана сама не затянется.

— Дядя! Мы выросли на рассказах о горе. На твоих рассказах! Ты не можешь отнять у него мечту! — Фили замотал головой, не желая слушать Торина. — Я сам понесу его, если придётся!

— Однажды ты станешь королём, и ты поймёшь — мы не можем ставить под угрозу весь поход ради одного гнома! Даже если он родня.

Вместо ответа Фили зло зыркнул на дядю и покинул лодку, направляясь к брату. Вздохнув, девушка только качала головой.

Рассориться с племянниками, когда просто не хотел ставить под удар остальных. Потерять доверие родных, которые неправильно тебя поняли. Хотя Торин мог бы и помягче быть…

— Ты тоже думаешь, что я тиран? — Торин внимательно смотрел на Элу, которая поджала губы и отвернулась. — Тоже считаешь, что надо было тащить раненого с собой?

— Ты поступил правильно, Торин. Но они твои племянники… Надо быть мягче.

— Я не собираюсь задерживаться из-за них! Даже то, что они мне родня, не даёт мне права ставить их интересы выше!

— Ты король, Торин. Это твоё решение.

Эла сдерживалась, не желая портить настроение Торину ещё больше. Да, он потерял связь с реальностью, стоило только Эребору оказаться на близком расстоянии. Он видел сейчас только свою цель и без сомнений отбрасывал всё, что могло ему помешать в её достижении. Качество, которое несомненно пригодится королю. Но пригодится ли оно дяде, старшему родственнику, тому, кто практически заменил отца?

Тяжёлый вздох Торина вырвал девушку из размышлений. Не выдержав и повернувшись, Эла в изумлении пискнула, когда узбад вдруг обнял её, прижимая к себе.

— Я боюсь за них, Эла. Сестра не простит мне, если с мальчишками что-то случится. А Фили бросится к брату, не раздумывая, если тому понадобится помощь. Подобное может привести их к гибели. Мой народ и так настрадался, и я не хочу терять остатки семьи. Пусть лучше Фили и Кили будут меня ненавидеть за моё решение, чем глупо погибнут.

Вздохнув, девушка обняла гнома в ответ, уткнувшись носом в его плечо. Только теперь Эла поняла, в какое пекло она лезет. Если гномы были одержимы возвращением своего дома, то ей это зачем? Она могла остаться в Эсгароте, дожидаясь весточки от отряда. Могла вообще не идти с ними, оставшись в Ривенделле. Но она пошла, а теперь обнимает короля гномов и поглаживает его по спине, в тщетной попытке облегчить его ношу.

Простояли они так довольно долгое время. Эла даже не делала попыток что-то сказать. А что тут скажешь? В её власти сейчас только поддержать Торина, не дав ему натворить глупостей.

Лодка уткнулась носом в камни, и отряд споро начал переодеваться, сбрасывая лишнюю одежду вроде тяжёлых плащей или неудобных доспехов. Им предстоял подъём наверх. Перебрав сумки с припасами, гномы отложили в сторону то, что показалось им лишним, и отряд двинулся вперёд.

— Здесь так тихо…

— Так было не всегда. Когда-то здесь росли деревья, и птицы пели в их листве…

— Это Дейл, да? — Эла смотрела в сторону руин. — Выглядит страшно.

— Идёмте. Солнце скоро будет в зените, нам нужно найти дверь до заката!

Гномы было двинулись дальше, но хоббит напомнил, что Гэндальф наказывал не входить под своды горы без него. Эла остановилась, переводя взгляд с Бильбо на гномов. Те уже не скрывали своего нетерпения, и каждая задержка подтачивала терпение отряда.

— У нас нет времени ждать волшебника! Мы сами по себе. Идём.

Улыбнувшись хоббиту, который поплёлся за остальными без особой охоты, Эла зашагала вперёд. Её, конечно, удручала пустошь, которая раскинулась вокруг, но девушка искренне надеялась, что скоро всё изменится.

Они рыскали около горы довольно долго, пока Бильбо не обнаружил лестницу, уходившую наверх. Радостно гомоня, гномы с новыми силами ринулись по ней почти бегом.

— Что же, у нас есть ключ, а значит где-то должна быть и скважина!

Гномы, разволновавшись, начали шарить по стене, пытаясь найти хоть что-то похожее на скважину. Они прижимались к камню ушами, толкали его, надеясь открыть дверь, но всё было тщетно. Чем ниже садилось солнце, тем больше истаивали силы гномов. В конце концов они взялись за топоры. Но железо не помогло — гномы лишь разбили своё оружие в попытках выбить хотя бы камешек. Солнце закатилось окончательно, и вместе с ним погас и огонёк надежды в глазах отряда.

— Пойдёмте, парни. Всё кончено…

Хоббит и Эла неверяще смотрели в спины уходящих гномов. Они не верили, что так рвущиеся под Гору гномы просто сдадутся, оставив все попытки.

Хоббит судорожно мял в руках карту, раз за разом перечитывая текст.

— Встань у серого камня, когда прострекочет дрозд. И тогда последний луч заходящего солнца в День Дурина... Последний луч...

Эла заметила дрозда, который с упоением пытался вскрыть какую-то ракушку. И именно в этот момент из-за туч выглянула луна, чей луч заскользил по камню. Кинувшись за гномами, девушка закричала во весь голос:

— Вернитесь! Это лунный свет! Последняя луна осени! Где ключ? Где ключ? Да где же… Он был здесь только что…

Хоббит, так же искавший ключ, с ужасом услышал, как металл зазвенел о камень. Оба — и Эла, и Бильбо — перевели дух, когда Торин успел прижать сапогом их шанс на вход под Гору. Узбад подошёл к стене, держа ключ в слегка подрагивающих руках. Перед тем как вставить его в скважину, гном бросил на девушку взгляд полный благодарности. И Эла с удивлением поняла, что Торин… боится. Боится и одновременно с этим жаждет открыть эту чёртову дверь, которая вымотала им нервы.

Оглядев весь отряд, Торин провернул ключ. Тут же заскрежетал механизм, который простоял без движения долгое время. Уперевшись ладонями в камень, узбад с усилием сдвинул дверь, открывая проход внутрь.

— Эребор…

Гномы стояли полукругом, неверяще смотря в тёмный коридор. Балин, шагнувший к Торину, почти плакал от переизбытка эмоций. Эла, улыбаясь, приобняла Бильбо за плечи.

— Ты молодец, мистер Бэггинс.

Торин, вошедший под своды горы, с щемящей нежностью во взгляде оглядывал знакомые стены, то и дело вздыхая. Гномы потихоньку втягивались внутрь, и Эла подтолкнула ко входу хоббита, когда снова прилетел дрозд. По какому-то наитию девушка вытянула ладонь и птица села ей на руку.

— Лети к Барду, малыш. У меня плохие предчувствия. Пусть уводит людей из города. Лучше перестраховаться…

Подбросив вестника вверх, девушка проводила его взглядом. Почему-то ей не показалось это сумасшествием, особенно после того, как Гэндальф вызвал орлов с помощью маленького мотылька.

Предчувствия и правда были недобрыми. Где-то глубоко в душе девушка понимала, что после всех треволнений они просто не смогут решить всё просто и легко.

Гномы, объяснив хоббиту что от него требуется, замерли в одном из чертогов. От них требовалось пока только соблюдать тишину. А Эла места себе не находила с того момента, как полурослик ушёл на поиски Аркенстона. Он там совсем один, а сокровищ, по словам Балина, там было немало — на поиски он мог потратить всю свою жизнь.

— Я иду за хоббитом. Не дело это, что он один там ходит.

— Не смей! — Торин схватил её за руку, сжав пальцы так, что девушка ойкнула от боли. — Если ты разбудишь дракона — нам всем конец!

— А если он разбудит дракона — Смауг им закусит! Тебе совсем нет дела до жизни Бильбо?

— Он знал, на что шёл. Как и все мы.

Гневно фыркнув, Эла вырвала руку из хватки узбада и отошла к противоположной стене. Она с одной стороны понимала опасения Торина — двое разбудят дракона быстрее, чем один полурослик. Но с другой… Сердце не хотело успокаиваться, а в мыслях то и дело вспыхивали кровавые картинки, на которых дракон сжирает хоббита.

Двалин, подошедший к девушке, встряхнул её за плечи, заглядывая в глаза. Балин сунул в руки флягу с водой, буквально заставив Элу сделать пару глотков.

— Не волнуйся, Эла. Полурослик справится!

— Я на это… — девушка вдруг почувствовала, как камень под ногами дрогнул. — О, нет…

Гномы воззрились на Элу с удивлением, не понимая, что произошло. Девушка прижала ладонь ко рту, чтобы не закричать в панике. Она уже поняла, что остальные пока ничего не поняли. Слишком слаб был толчок, видимо, Смауг только проснулся и ещё не начал погоню за вором.

— Дракон… Он проснулся. Я почувствовала дрожание пола. И я иду к хоббиту!

На этот раз гномы не рискнули её останавливать. Девушка бежала по коридорам, полностью доверившись чутью, которое вело её вперёд. Остановившись у начала лестницы, Эла вжалась спиной в стену и прислушалась.

Голос Смауга заставил девушку вздрогнуть. Правда, когда заговорил хоббит, Эла позволила себе выдохнуть. Полурослик довольно успешно заболтал крылатого ящера, дав девушке возможность выглянуть из укрытия.

Размеры дракона и правда поражали. Как гномы собирались валить эту громадину — Эла не понимала. Его топором не взять, это уж точно. Девушка начала красться по лестнице, когда Смауг учуял запах гномов. «А балабол он тот ещё. Или соскучился за столько лет в одиночестве? С золотом-то много не наговоришься…» Погоня дракона за юрким хоббитом позволила рыжей спуститься по лестнице и спрятаться за колонной. Она прекрасно видела Бильбо и Смауга, которому всё это представление начало надоедать. Сияние Аркенстона на миг отвлекло хоббита, и Смауг с издёвкой проговорил, глядя на растерянного полурослика:

— А может мне отдать его тебе? И посмотреть как Дубощит мучается. Как камень губит его, как он развращает его сердце и сводит его с ума... — Эла сглотнула, глядя на камень уже совсем другими глазами. — Думаю, не стоит. Эту игру пора кончать. Так скажи мне, вор, как ты желаешь умереть?

Девушка успела заметить, что хоббит исчез с глаз — как и Аркенстон. А вот от пламени увернуться не получилось.

Зажмурившись и ожидая адскую боль, Эла сжалась в комочек и зачем-то закрыла голову руками. Но боли не было. Лишь волна горячего воздуха взъерошила волосы.

Открыв глаза, девушка с удивлением поняла, что стоит прямо в потоке пламени, которое разошлось широким веером. Одежда чуть опалилась и попахивала, но волосы и кожа были в полном порядке. «Это как? Я что, могу теперь плясать в кострах или что?» От шока и удивления Эла не сдержала тихий смешок, чем привлекла внимание разгневанного дракона.

— А ты ещё кто? Тоже «Ездок-на-Бочках»?

— О, нет, Смауг Ужасающий! — девушка склонилась в шутовском поклоне, заметив гномов в верхних галереях. — Я — птица, пронзающая миры! Странница, пришедшая из другого мира. И та, которая устала слушать твою болтовню, ящерица!

Показав дракону язык, Эла бросилась наутёк, слыша за спиной рёв дракона. Главное сейчас — потянуть время, давая гномам придумать план.

Она взлетела на лестницу как раз в тот момент, когда Торин направил меч на хоббита. В глазах узбада девушка заметила отголоски безумия, которым его заражало Сердце Горы.

Гномы, выбежавшие прямо навстречу Смаугу, с криками кинулись вниз, спасаясь от пламени дракона. Поддерживающая хоббита Эла сиганула вместе с ними.

— А ничего лучше вы придумать не могли?! — девушка помогла Торину сбросить охваченный огнём плащ. — Что делать будем? Эта зверюга может и на Эсгарот полететь, люди пострадают!

— Мне нет дела до продажных людишек! Пусть хоть сгниют, хоть сгорят!

— Торин! — Эла зарядила узбаду сильную пощёчину. — Там твои племянники! Там Бофур и Оин! Пусть тоже горят? А если бы там остался Балин? Ори или Двалин? Я не узнаю тебя, узбад!

Торин открывал и закрывал рот, будто не знал, что сказать. Щека гнома горела, слегка отрезвляя рассудок. Тихо выругавшись, узбад перевёл взгляд на отряд. Гномы, пусть и выглядели не очень довольными после выходки Элы, на своего лидера смотрели с осуждением в глазах.

Вздохнув, Торин потёр ноющую щёку и задумался. Смауга надо убивать, а не пытаться сдержать его мощь. Гора попросту не вынесет такого и рухнет им на головы.

— Надо идти в кузни.

— Он заметит нас!

— Если разделимся — то нет. Кому-то может повезти и он выберется отсюда. Надо заманить его в кузни, и мы или убьём дракона или погибнем сами. Если и прыгать в огонь, то жариться всем вместе.

Отряд, разбившись на пары и тройки, разделился. Смауг явно не знал о поговорке про двух ушастых, а потому метался по залам в попытках схватить хотя бы одного из них. Отвлекая Смауга от остальных, Торин почти свалился в глубокую шахту и был бы поджарен драконьим огнём, если бы гномы не успели вытащить узбада. Они вбежали в кузни, где мнения отряда опять разделились.

— Нам не найти огня, чтобы разжечь печи!

— Так уж и негде?

Торин развернулся к залу, из которого они только что еле унесли ноги. Глядя на Смауга, вылезающего из шахты, гном издевательски расхохотался.

— Не думал, что ты так легко сдаёшься! Ты обрюзг и разжирел пока валялся здесь, слизняк, — на морде Смауга была написана вселенская обида, в его глотке начало клокотать пламя. — Укройтесь! Скорей!

Огня, что разъярённый дракон выпустил в гномов, хватило, чтобы печи снова вспыхнули. Смауг начал биться в огромные ворота, в попытке добраться до ненавистных ему врагов.

— Бомбур, раздувай меха! Бильбо, беги наверх, по моему приказу дёрнешь рычаг! — Торин быстро начал раздавать приказы, пока дракона ещё удерживал прочный металл. — Балин, ты ещё не забыл, как делать вспых-заряды?

— Нет, сделаю мигом!

— Нет у нас мига…

Эла, обернувшись, увидела как когтями Смауг разрывает металлические врата. Прикусив губу, девушка повернулась к Торину.

— Я задержу его, идите!

— Он сожжёт тебя! Ты с ума сошла?!

— Поверь мне! — Эла подскочила к узбаду и еле слышно зашептала, глядя в глаза гнома. — Мне не страшен его огонь! Я справлюсь!

Поджав губы, Торин хлопнул девушку по плечу и кивнул, в тот же миг разворачиваясь и убегая за Балином. Двалин, заметивший, как Эла побежала прямо в пасть Смауга, тихо выругался.

Выбежав прямо перед мордой дракона, девушка совсем непритворно ойкнула — она попросту не услышала Смауга из-за рёва огня под печами.

— А вот и ты, дерзкая девчонка! Я сожру тебя, а следом и гномов, которые сунулись сюда!

— Ты сначала догони! Прав Дубощит — ты просто жирный слизняк!

Началась гонка между печей, в которой Эла выигрывала только из-за своей огнеупорности. Она почти проскочила мимо Торина, который замахал руками, привлекая внимание. Смауг, поначалу не заметивший их и шагнувший дальше, медленно повернул голову в сторону гнома и девушки.

— Давай!

Крик был адресован полурослику, который прыгнул на рычаг, налегая на него всем весом. Почти выдохнувший пламя Смауг был облит водой с головы до кончика хвоста, отчего огонь его погас. Дракон заметался, на мгновение скрывшись с глаз за огромными печами, но вскоре вернулся снова — ещё злее, чем был раньше. Вспых-заряды никак не вредили ему, даже не ослепляя. А вот вагонетки, которые прилетели сверху, отвлекли дракона, который ко всему прочему ещё и запутался в верёвках. Торин зачем-то пустил по желобам расплавленное золото и, на ходу крикнув гномам, чтобы они заманили дракона в Зал Королей, прыгнул прямо в желоб, вместо плота используя найденную где-то тачку.

Дракон, пытаясь освободиться от досаждающих пут, разрушил лестницу, на которой стоял Бильбо. Как только полурослика не завалило обломками — Эла не поняла.

Но Смауг переключил своё внимание на хоббита, который успел ему надоесть не меньше, чем Дубощит или Эла. Торин, обернувшись, увидел кровожадный взгляд дракона.

— Не останавливайся, Бильбо! Беги!

Побежал не только хоббит. Эла двинулась следом за Бильбо, как и остальные гномы. Девушка до сих пор не понимала плана Торина, но решила довериться чутью узбада. Дракон, недолго думая, снёс стену своим телом и приземлился на пол в Зале Королей.

— Ты обмануть меня вздумал, Ездок-на-Бочках? Ты пришёл из Озёрного Города. Это всё эти гнусные планы этих грязных гномов на пару с жалкими оборванцами с озера. Быть может мне пора нанести им визит?

— Нет! Они здесь ни при чём! Стой! Не надо лететь в Озёрный город!

Эла мысленно застонала, костеря Бильбо на все лады. Теперь Смауг не бросит эту мысль и скорее всего, если у Торина не получится убить дракона сейчас, полетит мстить Эсгароту.

Смауг направился к выходу, когда Торин, невесть зачем влезший на статую, окликнул его.

— Ты…

— Я заберу всё, что ты украл!

— Ты ничего не заберёшь у меня, гном. Это я пожрал всех ваших прославленных воинов. Я вселил ужас в сердца людей! Я теперь Король-под-Горой!

— Это не твоё королевство. Это земля гномов! И золото гномов. И настанет час нашей мести!

Прокричав что-то на кхуздуле, Торин повис на цепи всем весом. Завороженная как и Смауг, Эла наблюдала, как из-под камня показывается золотая статуя.

Но вот миг, другой — и на дракона хлынуло расплавленное золото, накрывая того с головой. Нахмурившись, Эла шагнула вперёд, осознавая, насколько ошибся Торин.

— Это не поможет, Торин! — девушка взглянула на гнома, с лица которого постепенно пропадала торжествующая улыбка. — О, Махал…

Смауг, вынырнув из-под золота, рванул к вратам Эребора. Расплавленный металл покрыл его чешую, но неудобства явно не доставлял. Матерясь, Эла побежала следом за драконом. Гномы и хоббит, чей топот девушка слышала за своей спиной, не отставали. Они почти добежали до врат, когда Смауг вылетел наружу. Буквально перепрыгнув через обломки камней, девушка замерла, глядя на кружащего дракона, который стряхивал с себя остатки золота.

— Что мы наделали… — хоббит почти плакал, а Эла вдруг успокоилась. — Что теперь будет?

— Людей в Эсгароте уже нет, я надеюсь.

Полурослик смотрел круглыми глазами на спокойную подругу, которая о чём-то размышляла. Гномы, сгрудившиеся за ними, тоже непонимающе переглядывались.

— Что ты сделала, Эла? — Торин схватил её за плечо, разворачивая к себе. — Что ты задумала?

— Спасти нас и их. Я передала Барду весть, чтобы он уводил людей.

— Ты с самого начала сомневалась во мне?

Эла спокойно смотрела на узбада, который начал закипать. Для него была совершенно невыносима мысль о том, что девушка предала его, выбрав людей. Выбрав Барда.

— У меня были нехорошие предчувствия, Торин. Я всего лишь последовала зову разума. И не предавала тебя, узбад. И не предам никогда.

— Раз ты называешь меня узбадом, значит признаёшь и мою власть над тобой! Возвращайся под Гору, Эла. Нам предстоит нелёгкая битва с жадными людишками Эсгарота.

— Ты же обещал им помощь, Торин! — девушка неверящим взглядом смотрела на гнома. — Ты обещал им золото для возрождения Дейла!

— Если ты уйдёшь к людям сейчас — можешь не возвращаться в Эребор.

Пошатнувшись, Эла шагнула назад, будто Торин ударил её. От спокойствия остались жалкие крохи, которые девушка потратила на то чтобы отвернуться от гномов и, разбежавшись, сигануть с моста, подчинившись непонятному порыву.

Двалин, с криком бросившийся к краю моста, отшатнулся назад. В воздух взвилась огромная, не уступающая размером Великим Орлам, птица. Ярко-медные перья были охвачены пламенем и были похожи на волосы девушки, что пришла к ним из другого мира. Мелодичный клёкот разнёсся над пустошью, будто птица смеялась. Но только Двалин заметил, сколько было горечи и боли во взгляде, брошенном на Торина.

— О, Эру… — Балин прижал ладонь ко рту, когда его настигло осознание. — Это что, Эла?

— Пламя и тень птичьего крыла. Так вот о чём говорил оборотень.

— О чём ты, Торин? Беорн знал об этом?

— Уже неважно. Возвращаемся в Эребор. Девушка сделала свой выбор.

Гномы, переглянувшись, потянулись назад, под Гору. Бильбо, наблюдающий за птицей, что ринулась вслед за драконом, только вздохнул и мысленно пожелал подруге удачи.

* * *

Летать оказалось тяжело. Да и в принципе двигаться. Непривыкшая к телу Эла ощущала себя рыбой, выброшенной на берег, но через пару взмахов крыльями приноровилась к тяжести и направилась за драконом. Она, конечно, уступала ему в размерах, но не в силе пламени и не в остроте когтей.

— Я — это пламя. Я — это с…

Смауг уже летел над озером, когда его настиг клёкот, полный угрозы. А потом в жизни дракона впервые появилось новое ощущение — боль. Не особо церемонясь, птица вцепилась когтями в крыло ящера и острым клювом начала бить по морде, целясь в глаза. Поняв, что она вполне справляется с крепкой чешуёй, девушка мысленно возликовала. Значит, она может одолеть Смауга без чьей-либо помощи.

Удар лапой, который Эла не успела заметить, пришёлся в грудину огненной птицы, заставив её отпрянуть. Еле сладив с непослушными крыльями, птица выровнялась в воздухе и снова бросилась на противника.

Каждое движение птицы сопровождалось огненными всполохами, что срывались с её оперения. Это и привлекло внимание Барда, который, уговорив народ покинуть Эсгарот и спрятаться, вернулся в город и остался ждать дракона. Лучник завороженно следил за огненной птицей, которая нападала на дракона. Почему-то он сразу понял, что это Эла. Оперевшись на заряженный стреломёт, Бард выжидал. Он не знал, справится ли девушка с драконом сама или ему придётся помочь, в нужный момент послав стрелу. Жаль только, что последнюю. Когда Смауг начал остервенело нападать на птицу, Лучник заволновался. Эла была явно меньше дракона, что отчасти помогало ей, но она никогда не летала раньше, тогда как Смауг двигался в воздухе настолько изящно, что если бы не его опасность — Бард бы любовался и им.

В какой-то момент Лучник понял, что Эла подводит Смауга всё ближе к городу, явно заметив человека и стреломёт. Бард молил Эру об удаче, внимательно следя за существами.

Вот птица, с криком вцепившись когтями в основание крыльев дракона, насильно разворачивает его в сторону стреломёта. Взгляд Лучника замечает тот самый участок, с которого выбита прочная чешуйка. Но разгадавший манёвр Смауг изворачивается и Бард, еле успев схватить чёрную стрелу, вынужден бежать с башни. Эла смогла сбить прицел и огненный плевок ушёл в сторону, уничтожив стреломёт. Лучник похвалил себя за предусмотрительность, хватая лук, висевший за спиной. Теряя силы и оперение, птица продолжала удерживать дракона, надеясь на меткость человека.

— Потерпи немного, Эла… — Бард тщательно прицелился и чёрная стрела с угрожающим свистом начала свой полёт. — Ну же… Да!

Предсмертный вопль дракона разнёсся, казалось, над всем Средиземьем. Бард с ужасом смотрел, как тварь падает в озеро, утаскивая птицу с собой. Эла билась в лапах Смауга, не в силах ослабить его хватку. Девушка интуитивно понимала, что стоит ей оказаться под водой — это будет конец. Закричав, огненная птица забилась с новыми силами, начав попросту рвать плоть умирающего Смауга.

Бард, понимая, что девушке может понадобиться помощь, прыгнул в лодку и со всех сил погрёб к центру озера, куда падали существа, сцепившиеся в клубок.

Эла смогла освободиться только когда они рухнули в озеро. Чувствуя, как стремительно кончаются силы, птица рванулась из-под толщи воды, забила по поверхности крыльями в тщётной попытке взлететь. И когда уже силы были на исходе, смогла перевоплотиться обратно. Удивляясь, как ещё озеро не заволокло паром, Эла отстранённо наблюдала за подплывающей лодкой. Желания и сил грести не было, девушку потянуло на дно. Как будто со стороны Эла увидела, как в воду нырнул Бард. Лучник, вытащив рыжую из озера, уговаривал её не шевелиться, на что Эла только помотала головой и проговорила:

— Они успели? Бард, люди ушли?

— Да, да! Не говори, ты сильно вымотана.

— А Кили? Что с гномами?

— Они все живы, Эла! Живы и ждут знака от Торина.

— Дубощит… Он сошёл с ума, Бард. Гора отравляет его… Я боюсь за него, Лучник. Торин может натворить дел. Помоги ему, пожалуйста.

Эла ещё некоторое время бормотала что-то, но Бард уже не прислушивался. Эта совершенно невозможная девчонка! Нет бы о себе волновалась, а она всё о гноме.

Лодка причалила к берегу и к Барду кинулись его дети. Сигрид, заметив лежащую в лодке Элу, вскрикнула, чем привлекла внимание гномов и эльфийки, что стояли неподалёку.

— Бард? — Кили уже вполне бодро двигался благодаря эльфийской магии. — Лучник! Живой!

— Фили, Кили! Здесь Эла!

Гномы, не мешкая, кинулись к лодке. Достав девушку и уложив её на берегу, гномы начали осматривать её. Не найдя никаких видимых повреждений, Фили обернулся к Барду, облепленному детьми.

— Что произошло? Я не вижу ран, но она без сознания!

— Ты видел, что происходило над озером? — гномы кивнули, вспоминая всполохи огня и птичий клёкот. — Это была Эла. Она напала на Смауга. Я лишь помог ей, всадив в чудовище стрелу.

— Та огненная птица — вот этот ребёнок? — эльфийка округлила глаза, неверяще глядя на бессознательную девушку.

Бледная, вся в саже и копоти, Эла еле дышала. Фили сел рядом с ней и сжал холодные пальцы в своих ладонях. Гному впервые в жизни стало по-настоящему страшно.

Кили перевёл взгляд на эльфийку, которая, прикусив губу, о чём-то размышляла.

— Тауриэль, ты можешь помочь ей?

— Боюсь, что нет… Я не настолько хороший целитель.

Гном, вздохнув, обернулся к Бофуру и Оину, надеясь хотя бы на их помощь. Но и они лишь покачали головами, признавая своё бессилие. Эла вдруг закашлялась и задышала глубже. Открыв глаза, девушка мутным взглядом обвела всю честную компанию, собравшуюся вокруг неё. Голос девушки больше походил на хриплое карканье:

— И что за похоронные лица? Все ведь живы… Вроде как.

— Эла, чтоб тебя!

— Не ори, Фили. И без тебя тошно, — Эла взглянула на Тауриэль. — Рыжая, у тебя мирувор есть с собой?

— Кто бы говорил, желтоглазая. Есть.

Фыркнувшая эльфийка присела рядом с Элой и помогла ей сделать пару глотков бодрящего эликсира. Закашлявшись, девушка с трудом поднялась на локтях и села.

— Фили… Вам надо идти в Эребор. Гора сводит Торина с ума, быть может, у вас получится привести его в чувство.

— Тогда лучше идти тебе, — Кили хохотнул, вспоминая взгляды дяди, которые тот кидал на девушку. — Один раз обнимешь и…

— Торин запретил мне входить в Подгорное Королевство.

Кили, замолчав на середине фразы, переглянулся с остальными. Эла, горько усмехнувшись, потянулась к фляжке с мирувором и сделала ещё пару глотков, после чего вернула напиток Тауриэль.

— Я сделала свой выбор, господа гномы. Пока останусь здесь, с людьми. А вам надо отправляться. Рыжая, помоги встать, а…

Усмехаясь, Тауриэль помогла девушке встать на ноги. Бард, подошедший к ним, приобнял Элу за плечи и с благодарностью кивнул эльфийке.

Гномы, сомневаясь, всё же начали собираться. Эла, обессиленно привалившись к Барду, с умилением наблюдала за Кили и эльфийкой. Девушка видела, как светятся глаза молодого гнома…

И, как всегда, всё испортила одна особа королевских кровей. Леголас собственной персоной, чтоб в его задницу вечно впивались колючки.

— Попрощайся с гномом, Тауриэль! Тебя ждут другие дела.

— Не совершай моей ошибки, рыжая, — Эла поморщилась от боли во всём теле. — Если уйдёшь сейчас — можешь больше никогда его не увидеть.

— А ты не лезь не в своё дело, полукровка!

— Тебе тоже нос сломать, принц? Колечко-то ещё у меня, впечатаю в лоб, понесёшь папочке.

Тауриэль взирала на девушку со священным ужасом в глазах. Она слышала, что какая-то сумасшедшая имела наглость поднять руку на Владыку, но почему-то не соотнесла это с Элой. А Леголас вдруг расхохотался.

Вопросительно приподняв бровь, Эла смотрела на смеющегося эльфа и подавляла дикое желание покрутить пальцем у виска. Может переволновался парень, право слово.

— Знаешь, почему я пошёл за вами, полукровка?

— Не знаю. И прекрати меня называть так, у меня имя есть! Даже эльфийское, если «Эла» оскорбляет твой царственный слух.

— Я преследовал орков и прикрывал Тауриэль. Это первое. Второе — меня заинтересовала самоубийца, которая сделала то, о чём даже не сможет подумать любой другой. Я видел твою храбрость, когда ты вступила в бой со Смаугом. Боюсь, если бы не ты — жители Эсгарота, а потом и эльфы Лихолесья были бы мертвы. Смауг не знает жалости, и начал бы пожирать всех, до кого смог бы дотянуться. Тауриэль! Если хочешь идти с гномами — иди. Но знай, что я вряд ли уговорю отца снова простить тебя.

Рыжая эльфийка совершенно не по-эльфийски взвизгнула, на краткий миг повиснув на шее Леголаса и чмокнув его в щёку, после чего вернулась к гномам. Глядя, как пальцы гнома и эльфийки переплелись, Эла только улыбнулась.

Пусть она не вернётся к гномам. Пусть никогда больше не увидит величавых залов Эребора, никогда не пройдёт по его восстановленным коридорам. Но эти двое будут счастливы, если выдержат все удары судьбы.

Эла, прихрамывая и то и дело морщась, подошла к гномам, обнимая каждого.

— Поторопитесь. Я боюсь, что скоро Эребор закроется от остального мира, — девушка заглянула в глаза Фили. — Прости, что я не иду с вами. Присмотри за Торином, пожалуйста.

— Постараюсь уговорить его. Жди весточки от наследника Эребора, Эла Ареллен.

Усмехнувшись, девушка отошла к Барду, который без лишних слов снова притянул её к себе. Фили и Кили, переглянувшись, дружно фыркнули. Они прекрасно видели, что Эла держалась на ногах только благодаря мирувору и что для неё Бард замена костыля. Гномы начали сталкивать лодку на воду. Тауриэль, сунув девушке флягу с эльфийским напитком, взялась им помогать. Проводив гномов, Бард, поддерживающий Элу, двинулся к людям. Надо было найти для вымокшей девушки сухую одежду и полотенца.

Заметив Альфрида, который даже в такой ситуации пытался приказывать, Эла без лишних слов отцепилась от Барда. Когда же бывший помощник бургомистра начал возмущаться, доказывая своё главенство, вмешался уже народ.

— Я видел это своими глазами! Это он сразил чудовище! — люди загомонили, отовсюду начали слышатся выкрики благодарности Барду. — Убил его чёрной стрелой!

— Я лишь помог этой девушке. Смерть Смауга — её заслуга.

— Не прибедняйся, Лучник. Если бы не твой зоркий глаз — остывать мне на дне озера.

Усмехнувшись друг другу, Эла и Бард продолжили свой путь — мужчина заметил что кто-то уже развёл костры, набрав обломков и хвороста. Но Альфрида оказалось не так просто смутить, и этот крысёныш пошёл напролом, пытаясь подлизаться к выигравшей стороне:

— Да здравствуют убийцы дракона! Да здравствуют король Бард и его королева! Я говорил это много раз — это человек благородных кровей, прирождённый лидер!

— Альфрид, подойди-ка, — Эла поманила мужчину пальцем. — У меня есть кое-что для тебя.

Бард, не понимая, что происходит, молча наблюдал за разворачивающимся представлением. Заискивающе улыбаясь, бывший помощник бургомистра приблизился к девушке.

Стоило только ему оказаться рядом с Элой, как она ударила его в нос, вложив в этот удар остатки сил. Заверещав, Альфрид упал наземь, зажимая нос руками.

— Если ты не прекратишь — я сожгу тебя. Лучше бы помог своим соотечественникам, чем подлизываться к нам. Город практически цел благодаря вмешательству Барда, — девушка развернулась к начавшему было роптать народу. — Возвращайтесь, осматривайте дома. Помогите тем, кто потерял своё жилище и вещи. Скоро придёт зима — не время раздувать ссоры.

Эла покачнулась и Бард тут же оказался рядом, придержав девушку за плечи. Он не знал, что произошло между Торином и этой рыжеволосой, но почему-то безмерно радовался, когда она не уплыла с гномами.

Поддержав Элу, Бард начал загонять людей в лодки, правда, предложил желающим направляться в Дейл, а не в Эсгарот.

---

Примечания:

Кто там экшо́на хотел?

Их есть у меня!

Бофур, Оин, Фили и Кили с Тауриэль подходили к Эребору. Их немного смущала тишина, повисшая здесь.

Навстречу им выбежал крайне обеспокоенный хоббит. Он попытался уговорить пришедших уйти из-под сводов горы, рассказывая прибывшим о безумии Торина и проклятом золоте, которое свело их короля с ума. Но Фили, отодвинув Бильбо в сторону, решительно направился в сокровищницу. Тауриэль, переглянувшись с Кили, направились следом. Увиденное заставило всех содрогнуться. Торин, одетый в парадный камзол и тяжёлую мантию, бродил между гор золота.

— Золото... Оно стоит пролитых слёз и крови! — Торин, заметив пришедших, поднял на них полный безумия взгляд и, раскинув руки в стороны, расхохотался. — Узрите великую сокровищницу Трора! Добро пожаловать, сыновья моей сестры, в королевство Эребор!

«Сыновья моей сестры». Не племянники. Не соратники. Тауриэль вздрогнула, когда тяжёлый взгляд Короля-под-Горой остановился на ней.

— А эта тут что делает?

— Она со мной, дядя, — Кили выступил вперёд, закрывая эльфийку собой. — Тауриэль выбрала уйти со мной в Эребор.

— Ну хоть одна рыжая остроухая сделала правильный выбор…

Бормотание Торина, как бы тихим оно не было, услышали. Эльфийка, поджав губы, следила за поднимающимся к ним гномом. Безумие, покорившее Торина, было заметно даже ей, которая плохо знала гнома и не общалась с ним. Но напряжённость Кили, настороженный взгляд остальным — это всё говорило о многом.

— Дядя, Смауг пал!

— Я знаю. Слышал вой этой твари. В кои-то веки люди послужили на благо, подстрелив дракона.

— Нет же! Смауга победили не только люди, — Фили внимательно смотрел на Торина. — Бард лишь помог огненной птице, в которую обернулась Эла.

— Не желаю слышать об этой предательнице! Никогда!

Рёв Торина заставил всех отшатнуться. В глазах гнома полыхала такая ненависть, что Тауриэль поёжилась от страха. И это об этом гноме так беспокоилась Ареллен?

— Дядя! Ты сам себя слышишь? Она же спасала нас! Она спасла Эребор, схватившись с драконом!

— Она предала меня! Предала, когда ушла к людям! И если ты не замолчишь, Кили, я изгоню и тебя!

Оглушённые подобным заявлением, племянники Торина замолчали, не зная, что сказать. Гневно рыкнув, узбад покинул ошарашенных соратников, снова направившись вниз. Двалин и остальные, что наблюдали за ними издалека, только покачали головами, выходя на свет.

— Он такой уже несколько дней. Не спит. Не ест. Только бродит, перебирая золотые монеты, ищет Аркенстон. Мы не знаем, что делать…

Фили, понурившись, не мог поверить своим ушам и глазам. Он же сам видел, как Торин смотрел на Элу! Да и слышать такое в адрес той, что назвал сестрой… Решительно сжав кулаки, наследник начал спускаться, догоняя дядю.

С минуту понаблюдав за Торином, который с бормотанием перебирал монеты и украшения, молодой гном рискнул подать голос, надеясь всё же развеять морок, окутавший разум короля.

— Дядя!

— Если ты пришёл просить за Элу — уходи.

— Она там одна, дядя. Бард явно положил на неё глаз, а ещё могут прийти эльфы — я видел лихолесского принца среди людей Эсгарота. Ты думаешь, Трандуил отпустит её живой?

— Это был её выбор, Фили! Я предлагал ей вернуться под Гору. А она отказалась, умчавшись к Лучнику и его людям. Я не собираюсь бегать за девчонкой, отказавшейся от моего гостеприимства.

— Что? — Фили снова не верил своим ушам. — Дядя, ты правда не понимаешь?

— А что я должен понять, Фили?! Что?! Она ушла, на этом и закончим!

Узбада трясло от переизбытка эмоций. Как этот мальчишка вообще смеет ему указывать? Какое ему дело до девчонки, которая покинула Короля-под-Горой, вероломно променяв его на какого-то человека?

А Фили с ужасом понимал, что ему тут не справится. Обида Торина на Элу лишь помогла проклятью взять верх над разумом узбада. Здесь нужна была магия… Или сама Эла.

— Ещё раз повторю и больше не хочу слышать об этой девице, — голос Торина был полон ненависти, и он не отрываясь смотрел на племянника. — Если эта желтоглазая появится около Эребора, если кто-то впустит её в королевство — казню и её, и впустившего, как предателей. Бард, Трандуил, хоть Бледный Орк — мне без разницы, кто будет её пользовать как подстилку!

Этого Фили уже не мог вынести и в челюсть Торина впечатался тяжёлый кулак наследника. Удар был такой силы, что узбад упал на спину, но тут же вскочил. Он было хотел обвинить племянника в измене, но увидел в глазах Фили обиду и… боль.

Торин молча смотрел, как племянник и первый наследник размазывает по лицу злые слёзы, совершенно не стесняясь этого. Узбад перевёл взгляд на горы золота, которые утягивали его всё дальше во тьму.

Замотав головой, Торин пошатнулся. Шёпот золота становился всё громче, застилая своим голосом все доводы разума. Ощутив боль от ноющей челюсти, Торин будто во сне дотронулся до подбородка и тут же зашипел. Откуда взялось это странное ощущение власти над всем миром? Что он вообще тут делает? Он же хотел восстанавливать врата Эребора, отправить гонца в Эсгарот, чтобы пригласить Барда на переговоры. Ворона в Эред Луин и к Железностопам он уже отправил. Правда, сейчас в памяти всплывали куски тех писем и Торин с ужасом начал понимать, что произошло.

Фили, не видя выражения лица дяди, с силой растёр лицо ладонями. Молодому гному было неважно — изгонят его потом или казнят. Но за Элу было обидно до боли.

— Ты… Я её сестрой назвал! И Кили тоже! Она спасла нас не раз и даже не два — и вот твоя благодарность? Она избавила Средиземье от Смауга, едва не погибнув, а ты её изгоняешь?! Так зачем тогда ты обнимал её, пока мы плыли по Долгому Озеру? Почему ты смотрел на неё так? Ты потеряешь всё, дядя! Как потерял и Элу!

Что-то перевернулось в душе узбада, будто крик Фили прорвал тот туман, что затянул разум Короля-под-Горой. Голова окончательно прояснилась, когда узбад перевёл взгляд на Кили. В глазах племянника было столько боли и отвращения, что Торин почувствовал, как кольнуло сердце.

Шёпот проклятого злата стих окончательно. Разум взял верх, а туман рассеялся, оставив после себя непонятную горечь и боль в челюсти и груди.

— Фили… О, Махал! — узбад опустился прямо на золото, сжав голову руками. — Что я натворил?

— Дядя?

— Простите, простите меня! Фили, прости! Как я мог? Где остальные? Бильбо?

Гномы, прибежавшие на крики наследника, впервые за несколько дней заулыбались. Да, они так и не нашли Аркенстон, пусть и перерыли уже горы золота. Да, они натерпелись оскорблений от тиранящего их Торина. Но проклятье по крайней мере отступило, если не исчезло совсем, что не могло не радовать гномов. Балин, подошедший к Торину, заглянул глаза своего короля. И то, что он там увидел, вселило в седобородого старого воина надежду.

— Торин… Ты помнишь, что произошло?

— К сожалению. Это проклятое злато, друзья. Теперь я понимаю это. Оно свело с ума Трора и почти захватило меня. Собирайте в сундуки. Мы справедливо поделим его между всеми.

Со стоном поднявшись на ноги, Торин огляделся. Он не знал, где именно спал Смауг, но здесь был полурослик, который видел пробуждение дракона.

— Кили, — узбад дождался, пока племянник посмотрит на него. — Ты отправишься в Эсгарот с приглашением Барду на переговоры? Твоя возлюбленная, если захочет, может остаться под защитой Горы.

— Пойду. Тауриэль?

— Я с тобой.

Кивнув, Торин вздохнул, отводя взгляд от счастливо улыбающейся друг другу пары. Он своё счастье бездарно упустил, отдав добровольно в руки Барда Лучника. Почему-то возникшая в голове картинка, где Бард обнимает Элу, заставила узбада заскрипеть зубами от бессилия. Но ничего. Он вернёт Элу под своды Горы, объяснит ей всё. И будет надеяться, что его поймут.

* * *

Бард, отправивший гонцов за помощью куда только смог, с удивлением смотрел на прибывших эльфов. Трандуил верхом на олене выглядел, как и всегда, безупречно.

— Не ожидал увидеть вас здесь.

— Я слышал, вам требуется помощь.

Бард увидел, как въезжают в чудом уцелевшую арку подводы с припасами. Люди, улыбаясь, хлынули волной к эльфам, которые тут же начали раздавать вино и воду, овощи и хлеб, стараясь никого не обделить. Облегчение нахлынуло на Лучника и он горячо начал благодарить эльфийского владыку. Но Трандуил лишь смерил его холодным взглядом, заставив одним этим смолкнуть.

— Ваша благодарность неуместна. Я здесь не ради вас. Я пришёл забрать то, что принадлежит мне.

Эльф не успел закончить, когда к Барду подбежала Тильда и затеребила отца за рукав. Кивнув Владыке, Бард склонился к дочери.

— Пап, нужна помощь! Эле совсем плохо, у неё жар!

— Эла? Эла Ареллен? — Трандуил вперился взглядом в Барда, ожидая ответа. — Рыжеволосая девушка с эльфийскими ушами?

Лучнику очень не понравились ни интонации Короля Леса, ни его расчётливый взгляд, но он всё же кивнул. Если Трандуил сможет помочь ей — это будет большой удачей. Или самым огромным провалом в его, Барда, жизни.

Резво спрыгнув с оленя, Трандуил стянул перчатки и нетерпеливо прикрикнул на Барда:

— Веди же!

Вздохнув и надеясь на то, что он не испортит те отношения, которые уже успели наметиться с рыжеволосой спасительницей, Бард повёл эльфа в один из уцелевших домов, где они устроили временный лазарет. Навстречу отцу выбежала встревоженная Сигрид.

— Пап! Ну наконец-то! Она бредит, мечется. Вода не помогает, вообще ничего не помогает! Она прямо пышет жаром!

— Показывай, где она.

Удивлённо моргнув, Сигрид посмотрела на взволнованного эльфа. Она ни разу в жизни не видела Трандуила, но подчинилась с первого взгляда.

Для Элы выделили отдельную комнату, в которой нашлась и уцелевшая каким-то чудом кровать, куда они и уложили девушку.

Выглядела она действительно плохо. Потрескавшиеся губы кровили, глаза, необычно яркие даже в моменты усталости, затянулись мутной пеленой. Подойдя к ложу, Трандуил оглядел девушку цепким взглядом и принялся командовать:

— Воды и побольше! Найдите кого-нибудь из эльфов — пусть принесут мирувор.

Пока несли всё требуемое, эльф просто стоял около Элы, глядя на неё абсолютно нечитаемым взглядом. Стоило появиться одному из стражей, который принёс флягу с мирувором, как Владыка прогнал всех из комнаты и захлопнул дверь, не давая даже шанса подглядеть.

Бард, переглянувшись с дочерью, мысленно застонал. Оставалось надеяться, что Трандуил не придушит девушку, которая явно станцевала на его любимых мозолях и самолюбии.

Оставшись наедине с «пациенткой», Трандуил присел на край кровати. Тонкие пальцы коснулись щеки девушки, чем и привлекли внимание Элы к эльфу.

— Кто здесь? — тихий шёпот был еле слышен даже Владыке, сидевшему совсем рядом. — Торин?

— Надо же… Ты ждёшь Короля-под-Горой, полукровка? Хотя ты никакая не полукровка, ведь так? Мне уже рассказали, кто сразил Смауга Золотого. Но ты нужна пока что живой, filit*.

Смочив водой тряпицу, эльф обтёр лицо девушки, после чего потянулся за флягой с мирувором. И замер, когда его запястья коснулись холодные пальцы. Переведя взгляд на Элу, он мельком удивился чистоте взгляда.

— Ты светишься… Но не так, как Галадриэль. Знаешь, она пела мне, когда я пришла в этот мир. Твой свет другой — он холодный и колючий, как лёд. Он как доспехи, скрывает тебя от остальных, ослепляя и не грея. Он не дарит уюта и покоя, порождая лишь несчастья и тьму. Все боятся твоего света...

— Замолчи! — Трандуил резко дёрнул девушку вверх, заставляя сесть. — Лучше замолчи, сумасшедшая!

Слова Элы всколыхнули бурю в душе Владыки Лихолесья. Он силком напоил девушку мирувором и уложил обратно, возложив ладони на её голову и грудь.

Сосредоточившись, эльф запел, поневоле вкладывая в песнь всего себя. Он уже не первое столетие чувствовал, что близкие ему эльфы начинают его бояться. Собственный сын отдалился, и обращался уже не трогательно и тепло, через слово вставляя «ada» — «папа». Владыка даже не смог удержать возлюбленную Леголаса и принц ушел следом за ней, оставив отца в гордом одиночестве. Трандуил заставил себя вспомнить о своих планах, связанных с сокровищницей гномов и камнями, принадлежащими эльфам. Где-то на середине песни Эла вдруг выгнулась дугой и дико закричала, срывая голос буквально за секунду. Вломившиеся в комнату люди замерли, не понимая, что вообще происходит.

Видя, как девушка снова проваливается в беспамятство, эльф с облегчением вздохнул, не прекращая песни. Лоб его покрылся испариной, руки подрагивали.

Закончив песню, эльф приложился к фляжке с эликсиром, делая несколько огромных глотков. Протяжно выдохнув, Трандуил бросил взгляд на Барда, до сих пор стоящего в дверях.

— Ей нужна пара часов сна — и она будет на ногах.

— Из-за чего она кричала?

— Было больно. И ей, и мне, — Трандуил потёр лицо, и Лучник с удивлением понял, что Владыка растерял свой привычный лоск. — Она слишком много сил потратила. Я же правильно понимаю, что она сразила дракона будучи огненной птицей?

— Феникс. Эта птица — феникс.

Хриплый голос девушки заставил двух лидеров вздрогнуть. Эла тяжело сглотнула, пытаясь подняться на локтях.

Эльф покачав головой, положил руки на её плечи укладывая обратно. Девушка, наконец присмотревшись к сидящему рядом, вдруг сжалась и покраснела.

— Можно… Воды?

— Лучше тёплого вина с мёдом. Ты сорвала голос. Бард, сделаешь?

— Да… — озадаченный Лучник кивнул, глядя на непривычно выглядящих эльфа и девушку. — Сейчас вернусь.

Чувство неловкости, которое овладело Элой, только усилилось, стоило Барду выйти. Она не жалела о своём поступке, потому что считала себя правой, но… Сейчас она понимала, что оскорбила Владыку. А взамен он ей помог, пусть и возможно преследовал свои цели.

— Владыка, — девушка закашлялась, отводя глаза. — Прости меня… Ну, за нос.

— Ну, это было не очень своевременно, зато действенно. Я ещё злюсь на тебя, Ареллен.

— Ты будешь торговаться с Торином, используя меня?

— Думал об этом, не буду скрывать.

— Бесполезно, Владыка. Узбад изгнал меня из Эребора за желание помочь Эсгароту. Он не даст за меня и монеты.

Эла, вздохнув, уставилась в стену. Было больно. Она помнила взгляд Торина, которым он наградил её, когда она обернулась фениксом.

— Laurenel**… Золотые глаза, — Трандуил улыбнулся, глядя на растерянную девушку. — Странно звучит, согласен. Но тебе подходит. Примешь от меня дар имени, Ареллен?

— Что я должна буду тебе за это?

— Ничего. Для меня честь дать имя девушке, для которой пела Галадриэль.

— Я не верю тебе, Владыка. Уж прости, — Эла стянула кольцо с пальца. — И забери, пожалуйста.

Трандуил только вздохнул. А чего он хотел после признания в том, что собирался использовать девушку в торгах? Встав, эльф сжал в ладони перстень и направился к двери, прекрасно понимая, что его дело тут сделано. Но когда он взялся за ручку, послышался тихий голос девушки:

— Лауренель… Правильно?

— Да. Отдыхай, Ареллен. Позже мы выходим к Эребору, ночью будем у подножья Горы.

* * *

— Дядя! — запыхавшийся Кили вбежал в библиотеку, где Торин вместе с Балином рылись в старых свитках. — В Дейле — люди Эсгарота и армия эльфов!

Тауриэль, стоящая за спиной молодого гнома, молча кивнула, подтверждая его слова. Узбад, задумчиво поглаживая свиток, что держал в руках, хмыкнул. Врата они завалили ещё вчера, поскольку не было времени и камня на восстановление, а значит они хоть немного, но защищены. Не рассчитал Король-под-Горой, что Трандуил явится так быстро, не рассчитал…

— А Эла? Она там?

— Я подслушала разговор двух людей, они говорили что рыжеволосая девушка очень плоха после сражения. И…

Тауриэль замялась, не зная, стоит ли говорить такое Торину в его не самом лучшем состоянии. Закатив глаза, узбад медленно выдохнул, стараясь не думать о плохом.

— И?

— И что ей пел эльфийский Владыка, чтобы вылечить её. Иначе девушка бы погибла в горячке.

Торин нахмурился. Вмешательство Трандуила в лечение Элы могло значить что угодно, вплоть до того, что эльф попытается использовать девушку в качестве товара.

— Не сказать, что это плохо… Но я не понимаю, зачем это ему. Эла сломала нос этому напыщ… — Торин заставил себя замолчать, вспомнив об эльфийке. — И он вряд ли воспылал к ней любовью после такого. Трандуил жесток и злопамятен. Ладно, нечего гадать. Думаю, завтра мы всё узнаем. Идите, отдыхайте.

Коротко поклонившись, эльфийка и гном вышли из библиотеки. А Торин снова закопался в свитки, стараясь не думать о плохом. Они с Балином переворошили всё, что только могли, но пока не нашли ничего. Внезапно седобородый гном вскрикнул:

— Нашёл! Гляди, Торин!

Узбад обежал стол, на который они вывалили содержимое шкафов. Аккуратно забрав из рук Балина древний, практически рассыпающийся свиток, Торин вчитался в выцветшие от времени руны и возликовал — и правда, нашли! Внимательно перечитав несколько раз написанное, узбад удовлетворённо вздохнул.

Теперь есть способ оставить Элу Ареллен в Эреборе на законных правах. Не делая её чьей-то женой. В свитке, что нашёл Балин, был указ одного из гномьих королей о подданстве и защите для человека, не гнома.

Все, кто сейчас был в Эреборе, собрались на скудный ужин из старых припасов Эсгарота и того, что смогли найти лазутчики. Довольная улыбка, играющая на лице узбада, заставила Фили и Кили переглянуться. Ели в молчании, но впервые за долгое время — не обременительном. Как только все насытились, Торин встал.

— Завтра будет трудный день, друзья. Поэтому сразу идите спать, поднимаемся на рассвете.

Пожелав всем спокойной ночи, узбад, насвистывая какой-то мотивчик под нос, покинул их. Фили и Кили насели на Балина, требуя рассказать им всё и прямо сейчас. Седобородый гном, посмеиваясь, отбивался от наследников, убеждая их подождать до завтрашнего дня.

Торин, уже не слыша этих перепалок и смеха, шёл по пока ещё заброшенным коридорам, предаваясь мечтам и воспоминаниям. Узбад с нетерпением ждал приезда сестры и остальных, которые оживят Гору.

Ноги вдруг свернули в неприметный коридор, унося своего хозяина в тихие галереи вдали от покоев. Поблуждав некоторое время, Торин вышел на неприметный снаружи балкончик, с которого были видны шатры эльфов, раскинувшиеся у подножья Горы. Почему-то Торин не волновался. Если понадобится — он вызволит Элу из плена. Приведёт её в Эребор, покажет ей красоту Подгорного Королевства. И…

— Признайся хотя бы самому себе, Торин, сын Траина, — узбад покачал головой, усмехаясь. — Ты влюблён в эту девчонку. И ты собираешься её завоёвывать, чего бы это не стоило.

Когда всё это произошло? Торин и сам не понял. Безрассудная, почти сумасшедшая чужеземка, пришедшая из другого мира. Огненная птица, что победила Смауга. И в то же время Торин помнил её, когда она плакала на плече Фили. И как она украдкой вздыхала, глядя в пламя походного костра и утирала слёзы, пока никто, как ей тогда казалось, не видел.

Вздохнув в очередной раз, Торин начал со скуки рассматривать эльфийские шатры. Он видел снующих неподалёку людей Эсгарота, самих эльфов.

Но вот лучах ночного светила он увидел знакомый силуэт. Невысокая рыжеволосая девушка вышла из шатра и отошла от лагеря. Замерев на одном месте и скрестив руки на груди, она не отрываясь смотрела на заваленные врата Эребора.

— Ох, Эла… Надеюсь, ты сможешь меня простить…

И в этот же момент она подняла голову, будто услышала его. Взгляды их пересеклись на миг, и девушка почти сразу отвела глаза. Вздохнув, Торин стремительно покинул балкон и направился в свои покои, уже не увидев, как к рыжеволосой подошёл статный эльф. Вот он приобнимает девушку за плечи, что-то говоря. И почти сразу она выскальзывает из-под его рук, возвращаясь в свой шатёр.

* * *

Что вообще потянуло девушку на улицу — она сказать не могла. Но выскользнула из шатра, что для неё поставили эльфы и отошла от лагеря, устав от его пусть и приглушённого, но гомона. Остановившись на небольшом пригорке, Ареллен с непонятной горечью в душе рассматривала заваленные ворота Эребора, когда услышала непонятный шёпот. Всё-таки была в ней частица эльфа, что ни говори, и именно благодаря ей Эла видела и слышала лучше многих. Почти моментально найдя хозяина голоса, Эла почувствовала, как кольнуло сердце. Торин, Король-под-Горой, не отрываясь смотрел на неё. Отведя взгляд, девушка со странной смесью облегчения и боли поняла, что узбад избавился от проклятья Горы. Снова подняв глаза наверх, Эла успела заметить только скрывающуюся в коридорах спину Торина.

— Ареллен? Ты зачем встала? — тёплые руки Трандуила легли на плечи. — Я же говорил, что тебе нужно отдыхать.

— Я не маленький ребёнок, Трандуил!

Дёрнув плечами, сбрасывая руки эльфа, девушка развернулась к Эребору спиной и ушла в свой шатёр. Владыка, озадаченный поведением рыжеволосой, только задумчиво хмыкнул.

Ещё в Дейле, когда Трандуил зашёл к ней, чтобы сообщить об уходе к Одинокой Горе, девушка повела себя странно. Резко погрустнев, Эла только кивнула. А вышла к ним уже с красными глазами.

Вот и сейчас Владыка Лихолесья заметил, как повлажнели глаза девушки, которая весь вечер была спокойна и собрана. Покачав головой, Трандуил бросил взгляд на врата Эребора и тоже ушёл устраиваться на ночлег. Если всё будет так, как говорила Ареллен — завтра тяжёлый день. Очень тяжёлый. Уже сидя в своём шатре, Владыка разглядывал один из перстней на своей руке. Тот самый, который Эла предъявляла Барду и стражникам во дворце. Тот самый, который рыжая угрожала впечатать в лоб наследного принца Лихолесья.

— Интересно, что ты принесёшь в Средиземье, Ареллен Лауренель? Ты видишь то, что видят Перворожденные. Ты подобна пламени, что горит в сердцах наугрим. Ты мыслишь, как человек. И я не представляю, что ты такое...

Вздохнув, Трандуил потёр глаза. Судя по всему, до рассвета оставалось всего ничего, а значит и поспать ему уже не удастся. Но да ничего! Пара глотков мирувора — и Владыка способен будет не спать ещё пару ночей.

На рассвете выяснилось, что к Эребору приближается воинство гномов с Железных Холмов. С какой целью — лазутчики не выяснили. Разбудив Элу, Трандуил пригласил её и Барда на завтрак.

— Я думаю, стоит подойти к вратам нам троим. Даже если Торин обезумел, он просто не станет с нами говорить. Тогда… Я не знаю, что делать тогда. Дейлу и Барду нужно золото, обещанное гномами, мне до него нет дела. Я хочу лишь вернуть то, что принадлежит мне по праву.

— И что же это? — Эла внимательно смотрела на Владыку. — Если не секрет, конечно.

— Камни, что белее света звёзд… Ожерелье, которое я хотел подарить своей жене. Гномы заявили, что за них не было уплачено, хотя сами же и унесли эти камни, забрав их у эльфов.

— Тогда идём втроём. Хотя я не вижу смысла идти мне, Владыка.

— Ты должна там быть, Ареллен.

Кивнув, девушка пригубила лёгкого вина из кубка. Есть не хотелось, а вот выпить — очень даже. Может поможет и голова станет пустой, как тогда, в Имладрисе.

Стараясь не думать о том, что произойдёт в скором времени, Эла вернулась в свой шатёр. Эльфы подобрали ей одежду взамен старой, так что девушка принялась переодеваться.

Штаны из тонкой кожи привычно обтянули ноги, заставив Элу улыбнуться. Она начала испытывать к ним слабость лет в семнадцать, и настолько привыкла, что любой другой материал казался неудобным. Натянув рубашку, которую какой-то эльф заботливо ушил за ночь, подогнав по фигуре девушки, рыжая задумчиво уставилась на кафтан, скроенный по эльфийской моде. Тёмно-синее сукно, расшитое светлой нитью, напомнило ей одежду Торина в их первую встречу.

— Интересно, это кто-то специально расстарался, или со мной что-то не так сегодня?

Мотнув головой, Эла как можно скорее накинула кафтан на плечи и застегнулась, мысленно проклиная эльфов с их страстью к мелким пуговицам. Волосы девушка решила оставить распущенными, только зачем-то заплела тонкую косичку, которая сейчас спускалась на грудь из-за левого уха. Тут на глаза попались сапоги. Прикусив до крови щёку изнутри, девушка запрокинула голову, стараясь сдержать слёзы.

— Возьми себя в руки, Ареллен Лауренель!

Звук собственного голоса помог прийти в себя и Эла быстро обулась, тут же выскакивая наружу. Она прекрасно понимала, что в обществе Барда или Трандуила сможет держать эмоции в узде. А ещё Эла поймала себя на мысли, что эльфийские имена пришлись ей впору — даже наедине с собой она всё чаще называла себя именно так.

Собственно, Владыка Лихолесья и пока-что-не-король Дейла уже ждали девушку. Бард улыбнулся, почти сразу отворачиваясь, а вот Трандуил внимательно оглядел Элу, почему-то задержав взгляд именно на косичке.

Усмехнувшись, Владыка жестом остановил подошедшего эльфа, который держал в руках какой-то свёрток и шагнул к девушке.

— Ареллен Лауренель, — Трандуил был необычайно серьёзен. — Я принял решение предложить тебе покровительство от эльфов Лихолесья. Согласишься ли ты признать себя другом эльфов?

Эла ошарашено моргнула. Ещё вчера этот невозможный эльф готов был удушить её за оскорбление, а сегодня предлагает покровительство. Бросив затравленный взгляд по сторонам, девушка мысленно застонала. Эта блондинистая зараза собрала всех свободных эльфов! И все они смотрели на неё, ожидая её ответа.

— Ты вправе отказаться, Ареллен. Ты не станешь моей подданной, тебя никто ни к чему не будет принуждать. Можешь считать это моим капризом.

— Это очень неожиданно, Владыка, — Эла прочистила горло. — Но я с радостью назову эльфов своими друзьями. Правда, всё равно не понимаю, что на тебя нашло.

Мягко улыбнувшись, Трандуил повёл ладонью и эльф развернул свёрток. Под тканью оказалась небольшая квадратная коробка из тёмного, отливающего в рассветных лучах красным, дерева.

— Эла, именуемая Ареллен Лауренель. Я, Владыка Лихолесья, Трандуил, сын Орофера, признаю тебя своим другом и другом эльфов! Прими же в знак нашей дружбы этот дар!

Из коробки, которую эльф открыл, стоило Трандуилу повести бровью, Владыка достал серебряный венец. Выполненный в виде нескольких тонких веточек, изумительный в своей простоте. Загадочно мерцали камни, которыми было инкрустировано украшение. Эла с удивлением поняла, что эти камни очень похожи на гранаты — рыжая очень любила эти камни в том мире, но поскольку украшений никогда не носила, девушка просто любовалась ими на витринах. С замирающим от восторга сердцем Эла чуть склонила голову, когда Трандуил шагнул к ней, помогая надеть венец на голову.

— Тебе очень идёт, Эла, — Трандуил не отошёл, вместо этого положив руки на плечи девушке. — Носи его с удовольствием.

Смутившись, рыжеволосая потупилась и, кое-как прочистив горло, начала сбивчиво благодарить за подарок. Тихо рассмеявшись, Трандуил чуть сжал пальцы на плечах Элы.

Вскинув было взгляд на эльфа, девушка замерла истуканом, когда Трандуил вдруг склонился к ней. Дыхание эльфа обожгло ей щёку и ухо, когда он еле слышно зашептал:

— Я всё ещё злюсь за свой нос, Эла. Но и благодарен тебе за твои слова, сказанные вчера, — Владыка выпрямился, попутно мазнув губами по щеке девушки, после чего заговорил громче. — А теперь — выдвигаемся на переговоры!

* * *

Еле успев послать приближающимся Железностопам ворона с запиской, Торин вздохнул. Его безумие чуть не погубило всё, что ему ещё только предстояло возрождать.

Спустившись на завтрак, узбад с удовольствием наблюдал, как его соратники и подданные оживают, освобождённые от его давления. Да, он наворотил дел, погрязнув в ошибках. Он позволил проклятью взять верх над собой. Но он всё исправит, не будь он Дубощит! Улыбка, заигравшая на губах Торина, привлекла внимание остальных.

— Дядя? — Фили удивлённо вскинул брови. — У тебя на редкость хорошее настроение, как я вижу.

— Мне кажется, что очень скоро всё наладится, вот и всё. Закончите с завтраком — жду вас с Кили и Тауриэль в малой оружейной. Надо подобрать эльфийке парадный доспех, вам тоже.

— А остальные?

— А остальные, дорогой мой племянник, уже нашли себе всё необходимое вчера ночью! Ешьте давайте, уже завтра такого спокойного утра у нас не будет.

Хмыкнув, наследник уткнулся в свою кружку. Его немного беспокоили переговоры, а точнее — в каком качестве будет на них присутствовать Эла. С эльфийского Владыки станется и в клетку её запихать.

Поднявшись из-за стола, Торин обвёл взглядом сидящих.

— Сегодня, как я уже говорил, важный день. Что бы ни происходило, помните — нам надо вернуть жизнь в наше королевство. А мне — исправить все ошибки, — Торин бросил взгляд на племянников. — Жду вас в оружейной.

Кивнув в пространство, узбад вышел за двери. Фили и Кили, переглянувшись, направились за ним, прихватив с собой эльфийку. По пути в оружейную Тауриэль чуть сжала плечо своего возлюбленного, обращая на себя внимание:

— Кили, а зачем доспехи? Это ведь переговоры…

— А ты думаешь, твой Владыка приедет на них в одном из своих платьев? — Фили фыркнул в усы, видя возмущение эльфийки. — Ну ладно, не буду больше. Но эльфы всё равно придут в доспехах. Значит, и нам надо.

Тауриэль тихо вздохнула, признавая правоту гномов. Она вспомнила, как Трандуил выезжал на переговоры к другим народам. Блеск доспехов был сравним разве что с блеском украшений.

Торин, уже что-то выложивший на стол в оружейной, обернулся на скрип двери. Кивнув племянникам на сундуки с доспехами, он подвёл эльфийку к столу.

— У нас сохранились кое-какие доспехи как раз на эльфов, есть даже несколько комплектов.

— Я бы предпочла минимум металла, — на вопросительный взгляд узбада рыжая только пожала плечами. — Не привыкла к ним.

Гном на миг задумался, вспоминая что-то, после чего прищёлкнул пальцами и поспешил к самой дальней стойке. Вернулся он с небольшим свёртком в руках. Положив его на стол, гном аккуратно развернул ткань, раскладывая доспех на ней же.

Эльфийка не сдержалась и тихо охнула от восторга. Она склонилась над столом, разглядывая произведение искусства, которое почему-то Торин назвал доспехом.

Нагрудник был выполнен из тонких полос светлого металла и напомнил Тауриэль распускающуюся по весне древесную почку. Наплечники в той же манере, что и нагрудник, присоединялись отдельно и только по их виду эльфийка могла сказать, что они не помешают даже вытащить стрелу из-за спины. Тонкие пальцы с трепетом коснулись наручей, когда Торин с улыбкой проговорил:

— Вижу, что тебе по вкусу. Мои предки изготовили их, опираясь на эльфийские доспехи Второй Эпохи, только взяли другой металл — поэтому они не зелёные, как у остроухих. И, раз уж ты возлюбленная моего племянника…

Тауриэль вздрогнула, подняв на узбада испуганный взгляд. Торин, ехидно прищурившись, поставил перед эльфийкой коробку.

Кили, подошедший к столу, подбодрил рыжеволосую улыбкой. Огладив лаковое дерево пальцами, Тауриэль осторожно её открыла.

И снова не сдержала восторженного вздоха.

— Это эльфийская работа?

— Обижаешь, Тауриэль. Это создано гномами Эребора. Примеришь?

Вместо ответа эльфийка опустилась на одно колено. Понимающе хмыкнув, Торин обошёл стол и возложил венец на голову Тауриэль. Серебро, а точнее хитрый сплав нескольких металлов, матово блестел на рыжих волосах. До безобразия довольный Кили чмокнул возлюбленную в щёку, шепнув что-то на мило покрасневшее ушко.

— Благодарю, узбад.

— Не за что благодарить, Тауриэль. Одевайтесь, скоро выдвигаемся.

Хмыкнув, Фили вышел следом за дядей, оставляя влюблённых наедине. В руках молодой гном нёс парадный доспех, который сумел найти.

В коридорах, по которым они шли молча, наследника и узбада нагнал запыхавшийся от бега Балин. Торин, чуть нахмурившись, внимательно оглядел взволнованного друга.

— Что случилось, Балин?

— Торин, — седобородый гном выровнял дыхание. — Лагерь эльфов. Кажется, они собираются на переговоры.

— Значит, и нам следует поторопиться. Я в покои, переоденусь. Встречаемся в Главном Зале через двадцать минут. Балин, отправь кого-нибудь в малую оружейную — пусть поторопят нашу парочку.

* filit — «птичка», синд.

**составлено с помощью многочисленных форумов. Образовано из «laure» — «золото» и «hen» — «глаз»

---

Примечания:

Это всё они написали, я не виноватая...

Венец Тауриэль — https://d.radikal.ru/d27/2004/d5/7ff981f519bf.jpg

Венец Элы — https://b.radikal.ru/b40/2004/51/27c8500897e8.jpg

Лагерь эльфов был установлен примерно в полутора милях от Эребора, но Эла была абсолютно уверена, что в таком случае они передвигались непростительно быстро.

Ещё на выходе из лагеря девушка начала сомневаться, стоит ли ей идти на переговоры или же остаться. Настроения не было, особенно после странного поведения Трандуила. Да и чего скрывать — Эла откровенно боялась. Глупое сердце начинало бешено стучать, стоило только подумать о Торине, что же будет, когда девушка его увидит? Рыжеволосая прикусила губу, заставляя себя успокоиться. «Нечего! Узбад всё равно не простит, так что и волноваться не надо. Придёшь, помолчишь — и уйдёшь. Например, в Имладрис… Там попросим Галадриэль помочь обуздать силу, научимся летать...» Уговаривая саму себя, девушка не заметила переглядываний Трандуила и Барда. Она погрузилась в свои эмоции с головой и правители упустили момент, когда Эла замерла на одном месте.

Глянув через плечо, девушка развернулась спиной к Эребору и прищурилась. Издалека приближалась смутно знакомая фигура, причём старательно огибая лагерь. Приметив серую хламиду, Эла успокоилась и поспешила нагнать мужчин.

— Эла? — Лучник был явно обеспокоен состоянием девушки. — Не отставай.

— Там Гэндальф скачет.

Скучающий тон рыжеволосой правителей не обманул, они оба почувствовали под этой наносной скукой беспокойство. Остановившись, троица переговорщиков решила дождаться волшебника. Пока Гэндальф, слегка успокоив лошадь, пересекал пустошь, Бард отвёл Элу в сторону.

— Что с тобой происходит? Ты сама не своя с того момента, как приехал Трандуил!

— Всё хорошо, Бард. Я просто… Просто думала, куда податься после всего этого.

— Оставайся в Дейле, — заметив скептический взгляд девушки, Бард вспыхнул от негодования. — Я серьёзно! Оставайся, отстроим город. Пока поживёшь у меня, потом придумаем…

— Спасибо, Лучник, но я лучше уберусь подальше от Эребора. Хватит с меня этого.

На этом разговор моментально прекратился — разозлившись невесть на что, Эла отошла от Барда и замерла в стороне, скрестив руки на груди. Лучник, досадливо поморщившись, поймал откровенно насмешливый взгляд Трандуила.

— Эла Ареллен?! — Гэндальф был ошеломлён. — Я думал ты с гномами!

— Гномы в Эреборе, волшебник. Твои доводы не были услышаны, Торин Дубощит вероятно порабощён проклятьем, мы убили Смауга, а сейчас надо уговорить гномов поделиться золотом. Вроде бы, всё… А, нет, прости. Мы это сделали, когда ты был невесть где.

— Не дерзи мне, дитя!

Трандуил и Бард, даром что стояли в нескольких шагах от Элы и возвышающегося над ней волшебника, отпрянули ещё дальше, почувствовав волну жара. В волосах девушки заискрило пламя, оно же охватило руки до самого плеча.

— Ещё раз назовёшь меня ребёнком, Гэндальф, и мне придётся спалить твою бороду! Думается мне, что ты видел достаточно, чтобы прекратить меня оскорблять!

Гэндальф с удивлением наблюдал, как пламя постепенно угасает, подчиняясь желанию девушки. Волшебник заметил и обречённо-пустой взгляд, и искривлённые в горькой усмешке губы. Покачав головой, старик спешился и шагнул к рыжеволосой.

— Прости, Эла. Я вижу, ты смогла укротить своё пламя.

— Не увиливай, Гэндальф. Где ты был?

— Я попал в плен, еле освободился с дружеской помощью. И я пришёл сюда, чтобы предупредить о надвигающейся беде!

— Мне кажется, ты только о бедах и талдычишь, Серый Маг. Владыка, Бард! — девушка повернула голову к правителям. — Тут вести принесли, как всегда недобрые.

Заинтересованные Трандуил и Лучник подошли к магу. Выслушивая спор правителей, которые откровенно не верили Гэндальфу, девушка только вздыхала. Заметив парящую в небесах птицу, которая была очень похожа на сапсана из того мира, Эла хулиганисто усмехнулась и громко свистнула, подзывая летуна к себе.

Она была немного удивлена, когда сокол спикировал вниз почти сразу. Выставив руку, девушка дождалась, пока птица усядется. Поглаживая сапсана по голове, Эла мысленно радовалась, что сукно достаточно плотное — когти у летуна были будь здоров.

— Милый, слетаешь на разведку? — сапсан согласно заклекотал. — Гэндальф, откуда движется армия?

— От Гундабада… С северо-востока.

Маг и оба правителя взирали на девушку с непониманием и ещё кучей эмоций. Бард с лёгким испугом — сколько же талантов ещё кроется в этой рыжеволосой? Гэндальф о чем-то раздумывал, приглядываясь к соколу и девушке. А вот в глазах Трандуила светился откровенный восторг. Если только Ареллен решит уходить — надо брать девушку в охапку и бежать в Лихолесье, пока не отобрали это чудо!

— Лети на северо-восток, малыш. Увидишь большую армию — сразу поворачивай назад. Я буду ждать вестей от тебя.

Чмокнув сокола в клюв, девушка подбросила его вверх, наблюдая за его полётом. Повернувшись к мужчинам, Эла заметила их недоумение и дёрнула плечом.

— Мы идём или нет? Соколы летают быстро, а значит скоро и узнаем, прав Гэндальф или нет.

В молчании она обогнула замеревших правителей и мага и слегка прыгающим шагом направилась к Эребору. Гэндальф, сам того не ведая, послужил «грушей для битья», на которую Эла сбросила часть нервозности. А потому и настроение чуть улучшилось.

* * *

Бофур, сидящий в неприметной снаружи караульной, выглянул в коридор, ведущий к Главному Залу.

— Приближаются!

— Фили? — Торин оглядел слегка волнующегося наследника. — Готов?

— Да, дядя. А ты?

— Уже давно. Иди, встречай. Только аккуратнее — мало ли, что задумал Король Леса.

Кивнув, племянник унёсся в тайные коридоры, которые они обнаружили после разбора завалов перед воротами в Королевство-под-Горой. Торин попросту забыл о них! А племянники прошли по ним и обнаружили, что можно вполне выйти тайными дверями наружу, в обход врат. Поэтому, обсуждая варианты исхода переговоров, гномы решили провести правителей по одному из этих коридоров, чтобы не разваливать баррикады.

Пока Фили встречал гостей, Торин оглядел каждого встречающего с ног до головы и удовлетворённо кивнул. Даже эльфийка выглядела внушительно, что уж говорить о гномах! Умытые, в парадных доспехах, величаво-строгие… Всё, как помнил узбад!

Только успел Торин встать на своё место, как из-за поворота показался Фили. Непривычно строгий вид племянника чуть смутил узбада, но стоило ему увидеть привычно озорной взгляд, как он расслабился. Значит, всё начнётся с доброй ноты. Первым после наследника показался Гэндальф. Как всегда — хмурый вид, вселенская мудрость в глазах пополам с грустью. Отметив, что эльфийский Владыка пришёл, как и ожидалось, при полном параде и доспехе, Торин перевёл взгляд на Лучника, шедшего рядом с Трандуилом. Почему-то узбад не сомневался, что королём Дейла и Эсгарота станет именно этот человек. Да, расстались они не очень хорошо, но это поправимо. Золото и камни они уже подготовили, и Торин очень надеялся, что с помощью этого они смогут восстановить отношения со старыми союзниками.

Все трое двигались не спеша, оглядывая зал, которого уже никто не видел почти двести лет. Не сказать, что-то изменилось, но всё же… Узбад хотел уже приветствовать гостей, как из-за угла показалась Эла.

На миг задохнувшись от эмоций, Торин заставил себя успокоиться. Но не смог перестать рассматривать девушку, лишившую его покоя. Эльфийский кафтан синего, королевского для гномов, цвета сидел как влитой. Эльфийский же венец заставил Торина пусть и тихо, но ревниво фыркнуть. В распущенных волосах узбад с удивлением заметил косу за левым ухом, после чего заглянул в глаза Элы. Спокойный, даже пустой взгляд девушки насторожил Торина. Откашлявшись, гном шагнул вперёд:

— Приветствую вас под сводами Эребора! Если вы не против, я предлагаю пройти в Малый Чертог. К сожалению, мы пока не можем восстановить всё, что было порушено драконом.

— Приветствую, Король-под-Горой, — Трандуил склонил голову, краем глаза заметив что Бард повторил в точности его движение. — Не против, конечно же.

— У нас нет времени на эти разгла...

— Гэндальф!

Гномы и эльфийка вздрогнули, услышав полный холода голос Элы. Девушка с нескрываемым раздражением смотрела на мага, который отвечал ей тем же.

— Я говорила тебе, вернётся сокол — тогда и поговорим. Пока что твоим словам нет веры.

Гневно фыркнув, старый маг отвернулся от девушки, что-то бурча про самодовольных глупцов, которые погибнут из-за своей слепоты. Вздохнув, златоглазая в пояс поклонилась Торину, после чего бесцветным голосом произнесла:

— Прошу прощения за это, Ваше Величество. Мы готовы идти.

Молча кивнув, ошарашенный этой сценой Торин повёл гостей по коридорам. Эла, проходя мимо замерших в шоке гномов, вдруг подмигнула Фили и направилась за правителями.

— И это — наша рыжуля? — Двалин почесал в затылке. — Ну, если только Торин упустит…

— Торин упустит — я заберу! Видел я, как остроухий на неё смотрит...

Глаза Фили яростно сверкнули, подтверждая слова молодого гнома. Чёрт с ней, с любовью этой! Ему сестра дороже всего этого.

Гномы, переглянувшись, потянулись следом за ушедшими. По договорённости с Торином они должны будут принести в трапезную скудные, но всё-таки имеющиеся угощения и вино, которое гномы нашли в дальних складах. Двалин вполголоса разорялся, что эльфы, мол, испортили их Элу, сотворив с ней незнамо что.

Торин, указав гостям на свободные стулья рукой, занял своё место во главе стола. Трандуил устроился по правую руку, Бард — по левую. Эла уселась рядом с Бардом, вынудив Гэндальфа сесть справа от Владыки Леса.

— Итак, Король-под-Горой, мы пришли чтобы обсудить с тобой ситуацию, которая волнует всех нас…

— Постой, Трандуил, — Торин остановил эльфа жестом и еле слышно вздохнул. — Для начала — я бы хотел извиниться перед тобой и Бардом. В своём неуёмном желании я натворил кучу глупостей, которые едва не погубили меня и мой отряд. Я благодарен тебе, Владыка Леса, что ты пришёл на переговоры. И тебе, Бард, за то что ты одолел дракона. Смею ли я предположить, что тебя теперь стоит называть королём?

— Пока ещё нет. И ты прекрасно знаешь, что дракона одолел не только я. Не хочешь извиниться перед Элой?

— Бард! Я думаю, Король-под-Горой сам прекрасно знает, перед кем и когда извиняться! — осадила ровным голосом его девушка.

Смущённо кашлянув, Бард отвернулся, прячась от холодного взгляда Элы.

Эла едва заметно качнула головой, молча попросив Торина продолжать. А гном смотрел на рыжеволосую, будто видел её впервые в жизни. Он понимал, что внешняя холодность — это лишь маска, но как великолепна была девушка с ней! Истинная королева. Только вот чья? О, Торин заметил, какие взгляды на неё кидал Трандуил…

— Я принимаю твои извинения, Торин Дубощит, — едва заметно качнул головой Лесной Король.

— Я тоже принимаю, Король Эребора, — следом за эльфом произнёс Бард.

— Как мне думается, вы пришли за тем, что вам было обещано? Золото для восстановления Дейла уже собрано в сундуки, Бард. На сколько хватит, надо будет — постараемся помочь ещё. С твоей просьбой, Владыка Леса, сложнее.

Трандуил чуть нахмурился, глядя на спокойного гнома. А Бард внутренне ликовал, позабыв и про странное поведение Элы, и про остальные беды. Главное — они смогут восстановить город! Дейл снова оживёт! Не удержавшись, девушка молча закатила глаза. Как мало надо человеку для счастья! Однако, она теперь может быть спокойна. Лучник явно займётся восстановлением города и ему будет попросту не до амурных движений в её сторону.

Заметив тень облегчения, мелькнувшую на лице рыжеволосой, Трандуил еле сдержал ехидную усмешку. «Давай, Эла, расслабляйся. Судя по всему, гном не собирается извиняться и возвращать тебя, а значит ты будешь моей, птичка. Как только мы выйдем отсюда, я увезу тебя в Лихолесье.» Эла не заметила расчётливого взгляда эльфа, поскольку внимательно разглядывала разводы на столе и теребила кончик косички.

— Как я уже говорил, с твоей просьбой, Владыка, возникли проблемы.

— Какие же, Король-под-Горой? — эльф зыркнул на узбада со злостью, сорвавшись на шипение. — Неужто гномы умудрились потерять камни?

— Нет, Трандуил. Проблема в том, что я тебе обещаний никаких не давал. И твоя обида на гномов, мол, не отдали то, за что было уплачено — не подтверждена никак. Я не нашёл никаких упоминаний об этом.

С гневным рычанием ударив ладонями по столу, Трандуил вскочил со своего места. Стул, упавший на пол, с громким стуком отлетел назад. Эла на миг решила, что сейчас Владыка бросится на Торина и напряглась.

— Ты не давал обещаний, Торин? А что насчёт твоего деда? Трор обещал мне это ожерелье! Или мне стоит отдать приказ своим воинам, чтобы они разобрали Эребор на камешки?!

— Успокойся, Владыка. Твоё поведение неподобающе для короля.

Спокойный, даже дружелюбный тон узбада сбил с толку всех. Трандуил, моргнув пару раз, подавился очередным гневным восклицанием, когда по знаку Торина в зал вошёл один из гномов с сундучком в руках. Поставив его перед своим королём, Бофур улыбнулся Эле и удалился.

— Вот твои камни, Владыка Леса, — Торин мягко улыбнулся, глядя на растерянного эльфа. — Я приношу свои извинения за сумасбродство моего деда и возвращаю их тебе. Мне жаль, что ты не успел подарить это ожерелье жене.

Придвинув сундучок к Трандуилу, узбад откинулся на спинку стула, наблюдая за эльфийским королём. Тот, протянув было дрожащие пальцы вперёд, тут же их одёрнул, будто боясь обжечься. Но совладал с собой и резко открыл крышку. Эла не видела самих камней, но лицо эльфа говорило о многом. Светлая, давно уже остывшая скорбь по жене. Облегчение, которое бальзамом пролилось на израненную давным-давно гордыню. И благодарность во взгляде, который Трандуил бросил на Короля-под-Горой.

— Спасибо, Торин.

Склонив голову, принимая благодарность, Торин перевёл взгляд на Барда. Ну, с этим всё понятно — уже погрузился в мечтания, как и что именно будет делать в городе. И, поскольку разговор с Элой узбад решил оставить напоследок, гном перевёл взгляд на хмурого волшебника.

— Гэндальф? Что тебя привело в Эребор?

— Я говорил, что вам не надо входить под своды горы без меня, Торин Дубощит!

— Разве кто-то пострадал? Люди Эсгарота успели уйти, Смауг пал, а Гора наконец свободна. Да и с какой стати ты можешь запретить мне, законному наследнику престола, входить в собственный дом?

Эла не сдержала одобрительного хмыка. Примерно то же самое она пыталась втолковать волшебнику ещё у входа в Эребор и даже слегка подпалила ему бороду, но старому магу всё было нипочём.

— Здешнее золото проклято! Оно свело с ума Трора, сведёт и тебя!

— А вот в этом я сомневаюсь, маг. Я уважаю тебя, Гэндальф, но проблемы своего народа я решу сам. Ещё что-то?

Волшебник гневно запыхтел, возмущённый показательным пренебрежением к его словам. Он не понимал, что Торин попросту уже хотел отделаться от мешающих ему поговорить с Элой людей и эльфов.

Взглянув на совершенно по-детски насупившегося Гэндальфа, рыжеволосая только вздохнула, еле подавив желание стукнуть его по лбу. То его не заткнёшь, пытаясь обсудить другие темы, то он демонстративно обижается! Ну что за люди!

— Гэндальф приехал предупредить, что с северо-востока движется армия, — Эла не поднимала взгляда на Торина, но продолжила говорить. — Был послан разведчик, от которого мы ждём вестей.

— Армия? С северо-востока? Кто же это?

— Орки и варги.

— Хм… Что же, пока мы ожидаем вестника, предлагаю гостям перекусить и выпить вина в трапезной. Деликатесов у нас пока нет, конечно, но чем богаты, уважаемые.

Кивнув, правители, маг и девушка поднялись из-за стола. Трандуил бережно прижимал к себе сундучок, Бард глуповато улыбался, до сих пор витая в мечтах. Кликнув одного из гномов, узбад попросил его отвести гостей к столу. Элу, направившуюся было за ними, Торин придержал за локоть.

— Я хотел с тобой поговорить, Эла.

— Говорите, Король-под-Горой.

— Давай выйдем на свежий воздух. Я немного отвык от давления Горы.

Молча кивнув, Эла направилась за узбадом, гадая, что же приготовила ей Судьба в очередной раз. Почему-то девушка не верила, что гном сейчас скажет что-то приятное. Скорее, попытается узнать планы эльфов или что-то подобное.

Торин, как только они вышли на небольшой балкон, повернулся к девушке. Руки он предусмотрительно сцепил за спиной, чтобы не обнять строптивицу, которая во время переговоров так и не подняла на него взгляд.

— Что вы хотели, Ваше Величество?

— Теперь даже не узбад, Эла? Ещё и на «вы». Видимо, крепко я тебя обидел…

Маска холода, которую девушка с трудом удерживала к концу переговоров, дала трещину — на лице Элы было написано искреннее изумление. Тихо вздохнув, Торин потёр переносицу.

— Махал, как же это сложно… — узбад поднял взгляд на девушку. — Эла, выслушай меня. Я понимаю, это слабое доказательство, но я действительно был безумен. Меня сводил с ума Аркенстон и золото. Заметив тебя в эльфийском лагере, я пообещал себе, что...

Эла часто задышала, стараясь не давать волю эмоциям. Она долгое время убеждала себя, что не надо надеяться ни на что, а тут…

Соколиный клёкот, что донёсся сверху, заставил девушку моментально собраться. Вскинув голову вверх, она взглядом нашла сапсана, кружившего над ними и выставила руку в приглашающем жесте. Торин с удивлением смотрел, как на предплечье Элы опускается небольшая птица.

— Ты что-то нашёл? — златоглазая внимательно выслушала клёкот сокола, с каждым мигом становясь всё мрачнее. — Спасибо, милый. Пойдём, подкрепишься.

Торин оглядел птицу, вспоминая, как же она называется. Он помнил, что Эла передала весть Барду с помощью дрозда, но с ними многие передавали вести, не владея магией. Но вот что кто-то может общаться с животными помимо Радагаста — видел впервые…

— И что это было?

— Вестник. Идём, Торин. К сожалению, в этот раз Гэндальф оказался прав.

— В чём именно?

Объясняла Эла уже на ходу — гном вёл её в трапезную. Правители и маг только приступили к пище, когда девушка влетела в открытые двери. Сокол с клёкотом слетел с её руки, ухватил со стола кусок копчёного мяса и вылетел в небольшое окно под самым потолком.

Гэндальф, тут же подскочивший на месте, вопросительно уставился на рыжеволосую. Он хоть и злился, но всё же признал про себя правоту девушки. Пропал в самый неподходящий момент, появился с дурными вестями — не каждый поверит.

— Маг прав. Орки, варги, тролли. У нас в запасе от силы несколько часов.

— Бард, с тобой пришли женщины? — Торин взглянул на Лучника, который молча кивнул. — Мы укроем их в Горе. Трандуил?

— Со мной три тысячи воинов, но можно отправить гонцов в Лихолесье… Хотя нет, они придут слишком поздно.

Эла, прикусив костяшку пальца, раздумывала. Она была не сильна в стратегии и единственное, что она могла сделать — устроить огненный ад тёмным тварям. Торин, позвав гномов, начал раздавать указания. Трандуил, испросив разрешения Короля-под-Горой, раздавал приказы эльфам, всё-таки решив рискнуть и вызвать подкрепление. В зал с громким чириканьем влетела мелкая невзрачная птичка, которая смело опустилась на плечо Элы и что-то напела ей.

— К Эребору идёт Беорн и летят Великие Орлы, которые откликнулись на зов оборотня. Думаю, если я обернусь — мы сможем отбиться.

Трое правителей тут же нахмурились. Каждый из них помнил, в каком состоянии оказывалась девушка после таких вот вывертов. Как бы они не ценили помощь рыжеволосой, они не хотели повторения тех историй.

— Ты останешься в Горе!

Хоровой рявк от трёх мужчин заставил Элу удивлённо вскинуть брови. Внимательно посмотрев на каждого, девушка усмехнулась и, скрестив руки на груди, ехидно поинтересовалась:

— Интересно, а как вы меня заставите? — правители переглянулись между собой, будто уже раздумывали над вариантами. — Вы же понимаете, что моя помощь будет не лишней там?

— Ты почти погибла, когда билась со Смаугом! Или забыла, как я вытаскивал тебя из горячки?

— Помню. И знаю, что сейчас будет легче. Это как… Как новая плотина. Если пустить в неё разом весь поток — она не выдержит. Но чем медленнее поступает вода — тем больше вероятность, что плотина уцелеет. Моё тело не привыкло к этой силе, и я слишком резко «заполняла» его, оттого и горячка, слабость и всё прочее. И вообще, на каком основании вы можете мне что-то запретить, а?

Все трое почти смущённо потупились, не выдерживая ехидного взгляда золотых глаз. Покачав головой, девушка вздохнула.

Она не понимала, чего от неё хотят. Что за попытки ограничить её, которая спасала их задницы не раз и не два? Ну, это конечно к Барду и Торину относится, Трандуилу она скорее помеха, чем помощница. Но гном! Тот, кто знает её дольше всех — и туда же!

— Думаю, на этом и закончим спор. Я участвую в битве, хотите вы того или нет.

— Что за несносная девчонка…

— Не ворчи, узбад. Лучше скажи, найдёшь ли на меня доспехи?

Молча кивнув, Торин повёл девушку в оружейную. Он уже давно приметил в сундуках одну вещь, которую хотел вручить златоглазой. Не всё эльфам её одаривать! Узбад подавил в себе желание сдёрнуть венец с головы Элы, понимая, что оскорбит этим Владыку Леса. На всём пути они молчали. Торин — потому что боялся сорваться, Эла — потому что не понимала, что вообще происходит с узбадом. Она чувствовала его злость, негодование и напряженность, и решила, что это из-за неё. Вздохнув, девушка бросила взгляд в напряжённую спину гнома, почему-то чувствуя себя виноватой.

Отряд, сунувшийся было к ним, спешно ретировался — все сразу поняли, что узбада лучше не трогать, во избежание конфликта. Только Двалин, проходя мимо Элы, одобрительно ей улыбнулся да Фили дёрнул за прядку, хитро подмигнув. На душе стало чуть легче.

Когда они вошли в оружейную, Торин сразу направился к небольшому сундуку, стоящему чуть в стороне от остальных. Откинув крышку, он с благоговением достал из него тонкую кольчугу из матово блестящего металла. Почти такая же сейчас красовалась на хоббите, которому её преподнесли в качестве подарка за помощь. Положив кольчугу на стол, Торин поднял взгляд на девушку, которая с восхищением разглядывала доспех.

— Это мифрил, серебряная сталь. Невероятно прочный, лёгкий, но и крайне редкий металл. Таких кольчуг немного, даже в сокровищнице мы нашли лишь две. Одна теперь принадлежит Бильбо, вторую я хочу подарить тебе.

— Раз ты такое говоришь, она бесценна. Я не могу…

— Можешь. Можешь, Эла, — Торин внимательно посмотрел девушке в глаза. — И я хотел бы извиниться перед тобой. Я был безумен, алчен и слишком самонадеян. Я прошу тебя не оставлять Эребор после битвы, если мы выживем. Прошу… не оставлять меня.

Чувствуя, как резко пересохло в горле, Эла смотрела на узбада круглыми глазами. Мысли метались от одного к другому, хаотично перескакивали с темы на тему. Смутившись и покраснев, девушка отвела глаза и вцепилась в косицу, начав крутить в пальцах её кончик.

— Ты просишь как друг, Торин, или…

— Или, Эла, — гном вдруг хитро прищурился, глядя на рыжеволосую. — Ты без умысла заплела эту косичку?

— Что? А… Да, а что такого?

— Подобные себе заплетают молодые гномки, когда хотят показать, что их сердце занято.

Ещё сильнее покраснев, златоглазая уставилась на косу. Так вот чего на неё так смотрел Трандуил! Вот зараза эльфийская, хоть бы объяснил! Хотя, откуда ему знать о том, что Эла во всех этих хитросплетениях гномских традиций не разбирается от слова совсем? Торин, видя состояние девушки, обошёл стол и медленно приблизился к ней, стараясь не спугнуть.

— Эла, посмотри на меня, — гном мягко улыбнулся, когда смущённая донельзя рыжая всё-таки подняла взгляд. — Я не заставляю тебя. Хочешь — оставайся. Не хочешь — ты свободна. Но реши это после битвы, пожалуйста. Ещё неизвестно, переживём ли мы её.

Кивнув, Эла протяжно выдохнула, стараясь взять себя в руки. Получалось откровенно плохо. Гном, покачав головой, только улыбался. Поняв, что девушку надо отвлечь, он отошёл к сундукам и начал там копаться.

— Тебе непривычен будет доспех гномов, поэтому предлагаю тебе обойтись кольчугой и наручами. Всё равно ты собралась быть птицей, так?

— Да, да, — Эла была до ужаса благодарна Торину за понимание. — Подберёшь?

Торин положил на стол наручи из тёмной, почти чёрной стали и такого же цвета кожи. Пока Эла примеривалась к кольчуге, гном отошёл к сундуку, в котором были сложены кинжалы и короткие мечи. Чертыхнувшись, девушка сняла кафтан, сковывавший движения, и натянула кольчугу прямо на рубашку. На вопросительный взгляд узбада она только пожала плечами, что вызвало у гнома усмешку.

— Фили бы тебе голову открутил за такое. Ты ведь понимаешь, что кольчуга только спасёт от раны? Удар она не погасит.

— Знаю. Но и лишать себя движения не хочу. В этом моё преимущество, зачем от него отказываться?

Согласно хмыкнув, Торин помог девушке затянуть наручи. С сомнением глянув на гриву волос, рассыпавшуюся по серебру кольчуги, гном предложил заплести волосы.

Эла в который раз задумалась о радикальной стрижке, но осуждение в глазах Торина, который явно догадался о «крамольных» мыслях, свело желание на нет. Вздохнув, девушка согласно кивнула и начала заплетать косу, поминутно фыркая — прядки цеплялись за наручи.

Закатив глаза, Торин силком усадил Элу на лавку и быстро заплёл волосы в тугую косу, оставив, однако, косичку за ухом. Перехватив волосы кожаной лентой, гном туго затянул её — чтобы не распалась во время боя.

— Будь моя воля — сидеть тебе под защитой Горы, Эла…

— Ты сам-то в это веришь, узбад?

Тихо рассмеявшись, Торин чмокнул девушку в макушку и отошёл к дверям. Да уж, такую не запрёшь в каменном дворце, не заставишь ждать терпеливо. Поманив Элу за собой, Торин закрыл оружейную и направился в зал, где они оставили остальных. Кто-то из старших гномов уже отправил весточку Железностопам — Даин как раз шёл навстречу Королю-под-Горой.

— Друг мой! — Торин раскинул руки в стороны, улыбаясь кузену. — Рад тебя видеть.

— Я был бы рад ещё больше, не будь у нас такого повода для встречи, брат. Двалин сказал, что нас ждёт битва с орками. Это правда?

— Да. Судя по словам мага, их там больше шести тысяч, а ещё варги, тролли и летучие мыши.

— Жаркая будет заварушка! А это кто с тобой?

Эла вежливо улыбнулась, разглядывая рыжего гнома. Особенно её заинтересовали его усы, которые изгибались на манер кабаньих клыков и были украшены как раз ими.

— Это наша огневая поддержка, — Торин хохотнул, глядя на удивлённого Даина. — Эла, это мой кузен — Даин Железностоп, правитель гномов Железных Холмов.

— Ареллен Лауренель, можно просто Эла. Приятно познакомиться, Ваше…

— Без титулов. Просто Даин.

Гном, скептически изогнув бровь, разглядывал девушку так же открыто, как и она его несколько мгновений назад. Он с лёгким недоумением отметил и мифриловую кольчугу, и гномские наручи, и острые кончики ушей. А ещё ту самую злополучную косичку.

— Торин, что значит «огневая поддержка»? И эта девушка — она твоя…

— Эла! Найди пожалуйста Фили, он мне нужен.

Рыжеволосая, удивлённо вскинув брови, всё же подчинилась и ушла на поиски наследника, оставляя гномов наедине.

Торин, проводив девушку взглядом и убедившись, что она отошла достаточно далеко, крайне недовольно зыркнул на Даина. Рыжебородый непонимающе дёрнул плечом, вопросительно глядя на кузена.

— Ты чуть всё не испортил, Даин.

— Так всё-таки остроухая — твоя избранница? Полуэльфа? — Даин скривился, будто съел жуткую кислятину. — Ты же узбад, Торин…

— Она не полуэльфа, Даин. Эла пришла из другого мира. Иногда мне кажется, что она майа Ауле, пришедшая нам на подмогу. Она одолела тварь, что сидела в Эреборе, и не раз спасала меня и отряд.

Железностоп поражённо хмыкнул в бороду и Торин прекрасно понимал его. Для гномов было дикостью, что девушка участвует в битвах наравне с мужчинами. Даин, оглаживая бороду, о чём-то задумался.

— И всё же, что за огневая поддержка? Не выдыхает же она пламя, словно дракон!

— Не выдыхает. Просто швыряет огненными шарами.

Торин не удержался от смешка, видя округлившиеся глаза кузена. В них виднелось и сомнение, и беспокойство за разум правителя Эребора, и некая доля испуганного восхищения. Молча кивнув, подтверждая свои слова, Торин направился в зал.

В нём уже собрался почти весь отряд, исключая Глоина, стоящего в дозоре, а также собрались несколько эльфов. Трандуил, стоящий чуть в стороне от остальных, не отрывал взгляда от Элы, которая с улыбкой на губах общалась с хоббитом.

Недовольно скривившись, Торин зычным голосом попросил всех подойти ближе.

— Итак, друзья. Нас ждёт тяжёлая битва и я…

— Торин! Торин! — в зал вбежал Глоин. — Там ещё эльфы идут! Кажется, из Имладриса! Несколько тысяч точно!

— Имладрис?

Эла сорвалась с места, не обращая внимания на крики за спиной. «Хоть бы с ними пришла Галадриэль! О, Эру, услышь мою просьбу!» Огненным тайфуном пролетев мимо замершего на входе Глоина, девушка по памяти направилась к потайному коридору. Эла и сама не понимала, почему ей так хочется увидеть Владычицу. Но желание было почти нестерпимым и оно заставляло бежать всё быстрее. Выбежав наружу, девушка на миг зажмурилась, когда в глаза ударил солнечный свет. Проморгавшись, она сфокусировалась на трёх неспешно идущих к Эребору эльфах.

Улыбающаяся Арналиель молча смотрела на врата Подгорного Королевства. Элронд, чуть склонив голову, что-то говорил — Эла не слышала из-за шумящей в ушах крови. И Галадриэль, закованная в серебристо-белую броню, внимательно смотревшая на златоглазую.

Радостно пискнув, девушка понеслась навстречу эльфам.

— Ареллен! — Белая Леди улыбалась, осматривая подбежавшую к ним девушку. — Я вижу, ты наконец обрела контроль.

— Вы знали об этом, Владычица? Знали о том, что я смогу оборачиваться в птицу?

— В птицу?

Троица эльфов удивлённо переглянулась. Они все знали про Беорна, медведя-оборотня, но в девушке из другого мира ничего такого не увидели. Покачав головой, Белая Леди чуть виновато пожала плечами и перевела взгляд за спину рыжеволосой. Из неприметной снаружи двери высыпали гномы вперемешку с эльфами.

— Два народа вместе… Ты когда-нибудь думал, Элронд, что увидишь такое ещё раз?

— Даже не надеялся…

Фыркнув, понимая, что не получит никаких ответов, Эла развернулась к подходящей к ним толпе. И если вид недовольного Владыки не вызвал никаких эмоций, то вот разгневанное лицо Торина заставило девушку пискнуть и спрятаться за Галадриэль.

— Трандуил, Торин, — Владычица кивнула правителям, мягко улыбаясь. — Мы услышали вести от соколов и дроздов, после чего решили, что наша помощь будет не лишней. Арналиель поможет с лечением.

— А вы, Владычица? Неужто будете сражаться рядом с нами?

— Ты имеешь что-то против, Трандуил?

— Нет, конечно нет…

Хмыкнув, Галадриэль незаметно подмигнула выглянувшей из-за её спины рыжеволосой.

Торин явно решил добраться до девушки и накрутить ей уши — учтиво поклонившись Владычице, гном текучим движением оказался за спиной эльфийки и цапнул Элу за руку.

Отведя девушку чуть в сторону, гном строго на неё посмотрел.

— Эла, а если ловушка? И к тому же, ты выбежала к Владычице вперёд нас, Владык! Это невежливо!

— А я дикарка из другого мира! Сойдёт за оправдание?

— Ты не должна себя так вести, Эла. Ты теперь живёшь здесь, в Средиземье, — Торин смотрел на девушку с лёгким укором. — Учись быть как мы, иначе будут проблемы.

Смутившись, рыжеволосая отвела взгляд в сторону. Она поддалась эмоциям и действительно не подумала о последствиях. Пробурчав извинения себе под нос, девушка перевела взгляд на собирающийся вокруг отряд. Торин, вздохнув, хотел было что-то сказать, но замолчал — к ним направлялся Бард.

— Лучник?

— Я думаю, тебе он будет нужнее, Эла, — Бард протянул девушке клинок, который она отдала ему за переправу. — Для меня он всё равно короткий.

— Но…

— Забирай, Эла. У меня нет сокровищ гномов или эльфов, я могу только вернуть тебе твоё оружие.

Благодарно улыбнувшись, девушка тут же подвесила ножны на пояс, чувствуя себя как никогда целостной. Мечи снова с ней, рядом верные соратники, присутствие Галадриэль грело душу. В такой компании и помереть можно!

— Орки! Орки на подходе!

Примечания:

Две приятные штуки, любимые мои читатели.

1. У фанфика появилась бета, предыдущие главы уже вычитаны и отредактированы!

2. У меня день рождения :3 Так что вот вам в качестве подарка от меня — глава)

---

— Орки! Орки на подходе!

Все тут же насторожились, молча уносясь на заранее оговоренные позиции. Когда из-за холмов хлынула чёрная волна, девушка не сдержала тихого крика. Казалось, орков несколько сотен тысяч.

Судорожно втянув в себя воздух, Эла сглотнула ком в горле и прикусила губу. В голове заметалось множество мыслей, но тут девушка почувствовала прикосновение к руке. Торин, на миг сжавший пальцы Элы в своей ладони, тихо проговорил:

— Мы справимся. Поверь, обязательно справимся.

— Я боюсь, Торин.

— Все боятся, даже я. Но страх только мешает, — Торин протянул ей небольшой засапожный кинжал, который девушка тут же убрала на причитающееся ему место. — Будь осторожна, златоглазая.

— И ты, узбад.

Вздохнув, Торин отпустил её руку и ушёл к остальным гномам. Оглядевшись, Эла поняла, что непростительно ушла в свои переживания. Сжав зубы, девушка бросила взгляд вперёд и почувствовала лёгкую дурноту.

В серебристо-золотые ряды гномов и эльфов будто втекала сама Тьма. Глубоко вдохнув, Эла прикрыла глаза и вцепилась в рукояти мечей, стараясь успокоиться.

— Ареллен, возьми себя в руки.

— Галадриэль? — Эла распахнула глаза и встретилась взглядом с Белой Леди. — Я не могу. Одно дело Смауг, но орки...

— Ты сильная, девочка моя, ты сможешь. Твоя помощь сейчас неоценима! Давай же!

Сглотнув, Эла кивнула и снова зажмурилась изо всех сил. «Я смогу. Я должна! Там Торин, Фили, Галадриэль… Они все сражаются с Тьмой, пока я стою и трясусь от страха.» Выровняв дыхание, девушка зачем-то вытащила мечи из ножен и замерла, полностью погрузившись в себя. Тогда, на мосту, перевоплощение было быстрым и довольно болезненным. А сейчас,чувствуя, как пламя разгорается внутри, Эла улыбалась.

Галадриэль, изящным движением обезглавив очередного орка, бросила взгляд на златоглазую и удивлённо моргнула. Сияние окутывало девушку с ног до головы, пламя, играющее в её волосах ластилось зверем. Миг — и на месте Элы уже возвышается птица, которая с победным кличем взмывает ввысь.

И битва сделала новый поворот, когда на орков с небес пролилось пламя. Эла старалась бить как можно дальше от своих, чтобы не зацепить никого. То и дело она камнем падала вниз, чтобы схватить когтями врага, поднять повыше и бросить вниз. Орки было вывели троллей, на спинах которых были закреплены катапульты, но хватило двух залпов огнём и преимущество чёрных тварей было уничтожено. Поднявшись в воздух, Эла оглядела поле битвы сверху. Она увидела бьющихся спина к спине Трандуила и Леголаса, Белую Леди, чей клинок больше напоминал серебряную смертоносную змею, Элронда, прикрывающего спину Тауриэль. Гномы прикрывали эльфов-лучников, выстроив перед ними стену щитов и выставив вперёд копья. Но защитников явно не хватало. Орки были со всех сторон, они стекались с близлежащих холмов, словно дёготь. Эла заметалась в воздухе, стараясь успеть везде. Воинов около врат Эребора начали оттеснять назад.

Эльфы отходили под защиту Горы — у лучников заканчивались стрелы. Железностопы, потерявшие четверть воинов, уже только огрызались на атаки орков.

Отчаяние, мелькнувшее в голове Элы, почти сразу же рассеялось, стоило ей бросить ещё один взгляд вниз. Клин из гномов, на острие которого бился Торин, рассекал чёрное воинство. Не сдержав радостного клича, Эла бросилась в бой с новыми силами. Девушка понимала, что надолго её не хватит. Максимум ещё пятнадцать, от силы двадцать минут — и она снова рухнет без сознания. Или же минут десять потратить на поливание врага огнём в обличии птицы, а потом придётся помахать мечами. Правда, надо поискать место потише, чтобы хотя бы несколько минут было на приход в себя. Поддержав людей Дейла и поджарив пару отрядов орков, Эла закружила над пустошью, ища место для посадки — начало мутнеть в голове.

Заметив движение в рядах воюющих, девушка с каким-то смутным ощущением увидела Торина и остальных, направляющихся непонятно куда. Правда, «куда» она поняла, стоило бросить взгляд на высокую скалу. Гномы пробивались к главарю орков — Азогу.

Негодующе вскрикнув, Эла камнем упала вниз. Выровнявшись перед самой землёй, огненная птица полетела вперёд, расчищая гномам дорогу. В огромного тролля, закованного в латы, Эла врезалась, извернувшись в полёте, когтями и просто снесла его со своего пути. Тех, кто выжил, споро добивали гномы, несущиеся на колеснице.

Снова набрав высоту, огненная птица без сил рухнула на камни. Вцепившись в скалу когтями, Эла судорожно забилась, перевоплощаясь в человека. Прижавшись спиной к камню и часто дыша, девушка поблагодарила Махала за удачно выбранную площадку для посадки. «Спускаться будет проблематично, но вот подняться намного проще.» Взгляд выцепил лестницу, к которой подъезжали гномы. Наконец выровняв дыхание, златоглазая поднялась на ноги, оценивая своё состояние. Откровенно радовало то, что она не потеряла сознание как в прошлые разы. Прикинув, хватит или нет сил на подъём, Эла закинула мечи, которые до сих пор были в руках, в ножны и начала подъем. Обдирая пальцы и еле удерживаясь на обледенелых камнях, девушка прокляла свой выбор места. И почему она думала, что это будет проще? Нет бы вниз спуститься, благо там кажется орков поубавилось…

В очередной раз чуть не сорвавшись, девушка красочно и довольно громко выматерилась. Но всё-таки собралась и последним рывком вытащила свою многострадальную тушку наверх.

Удивлённо моргнув, Эла осмотрелась вокруг. А она-то удивлялась, чего это камни обледенели — тут весь водопад во льду! Увидев возвышающуюся над ней башню, девушка неверяще выдохнула — Фили и Кили крались к ней совершенно одни! Мысленно ругнувшись на дрожащие ноги, Эла рванула следом за названными братьями. Ну, как ей показалось, рванула. Больше походило на ковыляние, чем на резвый изящный бег. Но с каждым шагом рыжеволосая чувствовала, как силы понемногу возвращаются вместе с огнём, разгорающимся внутри. Заметив мелькнувший в коридоре силуэт Кили, который направлялся в сторону голосов гномов, Эла увидела и идущего в другую сторону Фили.

— Вот дубина…

Собственный шёпот показался почти криком в тишине, отчего девушка слегка струхнула. «Хорошо быть смелой, когда можешь в любой момент взлететь! А попробуй тут, милая…» Вскрик Фили вырвал Элу из раздумий. Звуки ударов, мерзкий смех Азога — всё это заставило огонь внутри полыхнуть с новой силой. Ориентируясь на звук, златоглазая пошла за орками, утащившими наследника.

Она успела как раз в тот момент, когда Бледный Орк подтащил гнома к пролому в стене. Подняв гнома на вытянутой руке, Азог что-то прорычал на своём языке и воткнул в Фили меч.

Ну, точнее хотел воткнуть. С диким криком Эла швырнула в орка сгусток огня, заставив его тем самым шарахнуться в сторону и выпустить ворот гнома из руки. Рванувшись к краю пролома, девушка с облегчением увидела, что Кили успел поймать брата и теперь вытягивает его, не позволяя упасть на камни.

— Эла!

Вскинув глаза на узбада, что стоял на другой стороне замёрзшей реки, Эла увидела в его взгляде отчётливый ужас. И только после того как в волосы вцепилась лапа орка, поняла, почему он так смотрел. Закричав от боли, девушка ухватилась за ладонь Азога в тщетной попытке разжать его пальцы.

— О, это же та девица, которая спалила наших варгов… — рыжеволосая забыла как дышать, когда горла коснулась холодная сталь. — Судя по глазам ублюдка-гнома, ты дорога ему. Может, показать ему, как ты кричишь от боли?

— А может тебе показать фокус, тварь?

Воспользовавшись тем, что орк отвёл меч в сторону, Эла заставила огонь вспыхнуть в ладонях и кулем рухнула на пол, когда ослеплённый Азог разжал руки.

Не дожидаясь, пока орк протрёт глаза и пошинкует её на пирожки, Эла практически на четвереньках ринулась к виднеющейся чуть в стороне лестнице. Но её чаяниям не суждено было сбыться — Бледного Орка не так-то просто было вывести из строя.

Успев снова схватить девушку за кончик косы, орк потащил её к себе.

— Я выпущу тебе кишки, тварь!

Не распыляясь больше на слова, Эла вытащила из сапога кинжал, который ей вручил Торин перед началом битвы и одним движением отрезала свою косу почти под корень. Странная, уже давно забытая лёгкость наполнила голову и, казалось, всё тело. Взрыкнув, словно дикий зверь, девушка со всех ног рванула к лестнице, удивляясь невесть откуда взявшимся силам. Её спасло то, что Азог рухнул на спину из-за резкой потери «опоры», а орки рядом с ним просто были медлительны. Нырнув в ближайший проём, девушка запетляла по коридорам что кролик Радагаста по степи. Она слышала за спиной дикий вой орка, который злился на упущенную жертву.

Поистине звериным чутьём найдя выход, Эла выбежала наружу и со всех ног припустила к гномам, громко заоравшим при виде девушки. Фили и Кили уже стояли около Торина, глядя на неё круглыми глазами.

— Вы живы! — Эла бросилась на шею Фили и не сдержала всхлипа. — Живой! О, Махал!

— Твои волосы, Эла…

— Да чёрт с ними, отрастут!

— Дура!

Крик Торина за спиной заставил Элу вжать голову в плечи и несмело повернуться. Она ожидала всего, что угодно, начиная от головомойки и заканчивая подзатыльником. Но всё пошло крахом вместе с остатками спокойствия, когда узбад сжал её в объятиях. Уткнувшись носом в волосы Торина, девушка всё же разрыдалась. Страх за жизни гномов, за свою жизнь. Отвращение к самой себе из-за нужды убивать. Она называла себя воином в том мире, в той жизни, но что значит простое махание железками по сравнению с настоящей битвой…

Шепча какие-то утешающие глупости и поглаживая девушку по голове, гном тем не менее зорко оглядывался вокруг. Он прекрасно понимал, что Азог такого не простит и наплюёт на ловушки и планы в попытке отомстить за унижение.

— Эла… Эла! — Торин встряхнул рыдающую девушку за плечи. — Посмотри на меня!

Судорожно вдохнув, Эла подняла полные слёз глаза на узбада. Видит Эру, она бы сейчас многое отдала, лишь бы оказаться под защитой Горы. Там рядом Галадриэль, да чёрт с этим — там Трандуил, который явно лучший воин, чем она сама! Торин, ободряюще улыбнувшись, стёр слёзы с щёк девушки.

— Осталось немного, милая. Мне нужна твоя помощь. Сможешь?

— Торин, я так устала…

— Я знаю. Закончим со всем этим — запрёмся в Горе, возьмём побольше вина у эльфов и неделю никого не будем впускать. Как тебе?

— Нравится…

— Тогда соберись, малышка. Мне нужно твоё пламя и твои мечи.

Часто закивав, Эла с силой укусила себя за щеку с внутренней стороны. Боль отрезвила. Сплюнув на землю кровью, девушка с силой потёрла лицо и подняла решительный взгляд на Торина.

Безбашенно улыбнувшись, гном перевёл взгляд за спину Элы. Проследив направление взгляда, девушка только усмехнулась. Крыса выползла из своей норы — Азог, не дождавшись, вышёл из полуразрушенной башни.

— Торин! — к гномам подбежал хоббит. — Там орлы сбрасывают со скал гоблинов! И Беорн на пустоши! Мы побеждаем!

— Это хорошо. Спрячься, мистер Взломщик. Боюсь, тебе не справиться с орком.

— А Эла?!

— Я иду с ними, Бильбо. Не бойся. Мы обязательно вернёмся и попируем в залах Эребора!

Хлопнув хоббита по плечу, девушка направилась следом за Торином, гордо вздёрнув подбородок. С ней друзья и верные соратники, и не им бояться какого-то Бледного орка! Правда, колени всё равно подрагивали, но Эла «мужественно» списала это на усталость.

Орк, увидев приближающуюся к ним компанию, угрожающе заговорил на своём языке, явно обещая на головы гномов и рыжеволосой девицы все кары небесные. Переглянувшись с Торином, Эла скользнула чуть в сторону и усмехнулась, глядя прямо в шрамированную морду орка.

— Тебя я убью первой, волшебница!

— А кто тебе сказал, что я маг? — Эла усилием воли зажгла средних размеров шар и швырнула его в одного из орков, подкрадывающихся со стороны. — Если я швыряюсь огнём — это ещё ничего не значит!

Вместо ответа Азог взревел и бросился на них, размахивая булавой. Девушка бросилась прямо под удар, проскальзывая под ним на коленях и всаживая кинжал в колено орка. Еле успев увернуться от очередного взмаха, Эла рухнула на спину и тут же перекатилась в сторону, чувствуя, как выбитые ударом булавы льдинки режут кожу на лице. Торин, до этого молча работающий мечом, бросился на орка с криком, отвлекая Азога от девушки. Выдернув клинки, рыжеволосая начала методично наступать на врага, краем глаза замечая, как Торин делает тоже самое. Фили, Кили и Двалин не спеша вырезали окружение Бледного Орка и теперь отбивались от гоблинов, что проскочили мимо Великих Орлов.

На теле Бледного Орка появлялось всё больше и больше мелких, ничего не значащих поначалу ран. Но вот он слегка пошатнулся, будто оступившись, и тут же Оркрист проехался поперёк груди, оставляя глубокую царапину.

Без слов поняв друг друга, Эла и Торин усилили натиск, попросту не давая орку шансов на атаку — только защита и ничего более. Мечи рыжеволосой, до этого слегка задевающие Азога, вдруг начали всё чаще вгрызаться в его плоть, заставляя орка бессильно рычать. Он бы и рад ответить, да вот только эльфийский клинок всегда был наготове, чтобы в удобный момент снять голову с плеч. В синхронном движении гном и девушка скользнули мимо орка, подсекая сухожилия, отчего Азог рухнул наземь. Сапог Торина выбил из руки врага булаву, клинок Элы отсёк протез-меч. Два клинка упёрлись в глотку Бледного орка, но один тут же ушёл чуть ниже, в район груди.

— Он твой, Торин. Его жизнь — твоя.

— За моего деда и отца, тварь!

Одним движением Оркриста гном обезглавил Азога, который не успел даже проклясть их напоследок. Гоблины, увидев смерть своего предводителя, с визгом побежали обратно, тут же попадая в когти Великих Орлов.

По уши заляпанные орочьей и гоблинской кровью, гномы сгрудились вокруг тяжело дышащих Торина и Элы. Обтерев клинки о тряпки, служащие Азогу одеждой, двое переглянулись.

Торин в молчании наклонился за орочьим копьём и, насадив на него голову Азога, подошёл к самому краю краю скалы. Эла встала рядом, так же молча обводя пустошь взглядом. Хоббит был абсолютно прав — они побеждали. Эльфы и гномы, сплотившись, отбрасывали отряды тварей всё дальше и дальше. Им помогали Орлы и Беорн, бившийся в самой гуще врагов. Подняв копьё над головой, узбад громко закричал, и рёв его разнёсся над сражающимися, словно колокольный набат:

— Азог Осквернитель мёртв!

Вся битва на миг замерла, чтобы вспыхнуть с новой силой. Только теперь защитники, воодушевившись, начали добивать чёрную армию. Находясь в каком-то странном опьянении, Эла соскользнула со скалы, в падении обратившись в птицу. После этого выкашивание тварей началось не только мечом, но и огнём.

Спустя некоторое время всё было кончено. Тех, кто успели сбежать — а их было не то чтобы очень много — преследовать не стали. Торин с племянниками и Двалином уже подходили к своим, когда Эла спустилась на землю и, покачиваясь, направилась к группе правителей.

— Ареллен! Я тебе голову отверну! — Галадриэль, на светлых доспехах которой невозможно было найти чистого места, подбежала к девушке. — Ты и так без сил, куда полезла?

— Ну, зато мы быстро закончили… Правда ведь?

Ошалело улыбнувшись, Эла перевела взгляд на остальных, которые устало рассаживались прямо на земле. Трандуил, тяжело опираясь на одного из эльфов и припадая на правую ногу, был задумчив. Даин потерял в битве своего боевого кабана и теперь расхаживал пешком, оглядывая своё воинство и считая потери. К Эле подошёл Беорн, уже принявший вид человека.

— Вижу, гребень тебе будет не нужен, птичка?

— Увы, Беорн. Но это малая цена за жизнь, правда?

— Ты молодец, Ареллен. Но, я отойду — я слишком устал, чтобы защищать тебя от разгневанного гнома!

Тихо ойкнув, девушка уже привычным движением вжала голову в плечи и повернулась на гневное ворчание. Двалин недолго думая сцапал Элу за ухо, заставив её тонко пискнуть от боли.

— Ты, сумасшедшая! Кто тебе позволил опять в бой бросаться?

— Двалин, пусти-и-и! Больно!

— Было бы ещё больнее, если бы я мог тебя выпороть, противная девчонка!

Последний раз выкрутив девушке ухо, гном разгневанно фыркнул и отошёл, пропуская вперёд таких же злых Фили и Кили. На всякий случай прикрыв уши ладонями, Эла испуганно воззрилась на них, ожидая очередной взбучки. Но братья лишь покачали головами и разошлись в стороны. В непонимании приоткрыв рот, рыжеволосая смотрела им в спины. Вот к Кили подбежала Тауриэль, которую битва оттеснила совершенно в другую сторону. Эльфийка осмотрев возлюбленного, рухнула на колени и обняла его изо всех сил.

— Чего это они…

Ухо неприятно горело и Эла машинально его потёрла, когда позвоночником почувствовала недовольство ещё одного представителя подгорного народа.

Поёжившись от довольно угрожающего ощущения — если только ощущение может быть угрожающим — девушка с повернулась к Торину, не поднимая на него взгляда.

— Ареллен Лауренель! Я так понимаю, ты не собираешься меня слушать?

— Опять изгоняешь, Торин? — девушка грустно усмехнулась, отнимая руку от пострадавшего уха. — Да хотя чёрт с ним, изгоняй…

Эла подняла обречённый взгляд на Торина и замерла. Злость. В глазах Короля-под-Горой плескалась злость на её, Элы, глупость и сумасбродство. Шагнув к девушке, гном сжал её в объятиях и уткнулся носом в макушку. Почувствовав всем телом судорожный вздох узбада, Эла попыталась выкрутиться из его рук и заглянуть в лицо, но Торин только сильнее прижал её к себе.

— Ты чего, узбад? Живая же. Мы победили, в конце концов.

— Ты — редкостная дура, Эла. Ты представляешь, чтобы было со мной, если бы ты погибла?

— Ну, погрустил бы пару часов да пить пошёл бы, делов-то…

Через миг девушка пожалела, что не откусила себе язык. Торин, резко отодвинув её от себя, сердито смотрел на неё. Настолько сердито, что Эла решила, что он сейчас её ударит.

Но у Торина были другие планы — снова притянув девушку к себе, он поцеловал её. Чувствуя жёсткие губы узбада на своих, Эла слегка потеряла связь с реальностью. Ноги подкосились и девушка изо всех сил вцепилась в руки Торина, чтобы не упасть. Но всё хорошее имеет свойство заканчиваться и узбад чуть отстранился, прерывая поцелуй.

— Решим все дела — и я тебя выпорю. Дурином клянусь, сидеть не сможешь неделю.

— Ага…

Ошалело моргнув, девушка не отрывала взгляда от гнома. Торин, грустно улыбнувшись, провёл ладонью по коротким волосам Элы и хмыкнул, когда увидел уцелевшую косичку за ухом. Дёрнув за неё, узбад тяжело вздохнул и огляделся.

Рыжеволосая, не в силах отцепиться от гнома, тоже закрутила головой. Среди мёртвых тел она заметила множество эльфийских и гномьих воинов.

Тяжело сглотнув, Эла перевела взгляд на Элронда и Галадриэль, которые со скорбью в глазах смотрели на павших Перворожденных.

— Это так… неправильно.

— Верно, Ареллен, — сзади подошёл Трандуил, доспехи которого красовались вмятинами и запёшкейся кровью. — Немного дико понимать, что все эти эльфы ушли в Чертоги. Мы потеряли примерно две тысячи воинов… Правда, не будь здесь тебя и твоей силы — потери были бы намного больше.

— Это верно, остроухий…

Эла повернулась на голос и встретилась взглядом с Даином. Рыжебородый гном был печален, но вместе с этим в его глазах светилась гордость.

— Железностопы потеряли больше половины бойцов. Почти триста гномов отправились в Чертоги, где Махал соберёт их души в отдельном зале. Это были одни из лучших воинов Железных Холмов, но я прекрасно знаю, что для них было честью погибнуть на поле битвы, защищая Эребор.

Всхлипнув, Эла уткнулась лбом в плечо Торина. Ей до сих пор не верилось, что всё закончилось.

Торин, погладив девушку по голове, огляделся в поисках Барда. Лучника не было видно и узбад забеспокоился, но волнение отступило, когда он увидел Бофура и Бомбура, которые, поддерживая мужчину с двух сторон, вели его к правителям.

Эла, вздохнув, ещё раз окинула взглядом поле битвы.

— А что делать с трупами? — наткнувшись на непонимание, девушка пояснила. — Ну, эльфы, гномы и люди — понятно. А орки и гоблины? Не оставлять же их гнить. Вони не оберёмся…

— Надо бы сжечь к барлогу. Как только заберём своих — подумаем.

— Я могу сжечь. Можно попросить Орлов унести тела эльфов.

— Людей лучше тоже сжечь, но тут мы сами.

Бард, дохромавший наконец до своеобразного «командного пункта» уселся на землю и вздохнул. Ему казалось, что битва никогда не закончится, столько было врагов вокруг. Летучие мыши, варги, орки, гоблины… На миг представив, скольких бы они потеряли, если бы не поддержка от Элы и Орлов, Бард вздрогнул.

Эла отбросила с лица прядки и раздражённо фыркнула, когда одна из них снова стукнула её по носу. Вот уж «повезло» укоротить себе волосы ровно до плеч — ни туда и ни сюда! Торин усмехнулся, глядя на раздражённую девушку.

— Приедет Дис — поможет с волосами, не злись.

— Дис? А, твоя сестра?

— И наша матушка, — к ним подошли Фили и Кили, всё так же хмурые и злые. — И попадёшь ты, сестрёнка, в лапы истинного тирана.

— С чего это?

— Ну, коль уж дядя дал всем ясно понять, какое положение ты будешь занимать — матушка начнёт делать из тебя образцовую гномку. Никаких штанов, коротких волос и побегов из-под надзора.

Торин, посмеиваясь, смотрел на предвкушающе улыбающихся племянников. Он был уверен в том, что Дис справится с бунтарской сущностью рыжеволосой, не перегибая при этом и не затягивая петлю контроля. В конце концов, Дис всегда хотела девочку, сестру для двух пострелят.

— Сбегу, — Эла сглотнула, вообразив эдакую строгую пуританскую даму, которая начнёт её дрессировать и бить линейкой по пальцам. — Честное слово — сбегу. Вон, к Галадриэль, например.

Торин и остальные гномы воззрились на девушку как на сумасшедшую. И только Фили заметил в глазах названной сестры отголосок ужаса.

— Рыжик, ты чего это? Мы же шутим…

— Так не шутят, господа гномы. У меня дури хватит, вы это прекрасно знаете. Сбегу — не найдёте.

— Кто тебя отпустит, дурная? — Торин приобнял Элу за плечи, улыбаясь. — Не бойся, уж от сестры я тебя защищу как-нибудь.

Пока они разговаривали, выжившие воины гномов, эльфов и людей начали собирать своих павших. Эла молча смотрела, как один из Железностопов ударом секиры добил полудохлого орка — и ей не было жаль тёмную тварь. Она видела в глазах Азога желание поглумиться над врагом, видела в глазах его прихвостней жажду страданий. Девушка вздрогнула, представив, что случилось бы, не успей она отвлечь Азога и не поймай Кили брата.

Торин чуть сжал плечо Элы и вопросительно изогнул бровь. Его слегка беспокоило состояние рыжеволосой, которая после битвы с Азогом была немного не в себе.

Вздохнув, Эла подняла взгляд на узбада и криво ухмыльнулась.

— Знаешь, это наверно странно прозвучит. Но мне совсем их не жаль. Я безумно напугана до сих пор, у меня дрожат ноги и руки, мне противно ощущать кровь на своих руках. Я боялась не успеть или успеть, но слишком поздно. Мне было неприятно сжигать их, слыша их крики, когда они погибали от моего пламени. Я точно знаю, что меня не будет мучить совесть и стыд за то, что я забрала их жизни. Скорее, я буду просыпаться ночами от кошмаров, когда я не успела спасти кого-то из вас. Или что погибла Галадриэль от рук этих тварей. Или что я вдруг оказалась снова в своём мире и это время, что я провела в Средиземье — лишь мой сон, фантазия, морок…

Девушка снова вздрогнула, но на сей раз действительно осознав свою последнюю фразу. Что будет, если она окажется правдивой? Вдруг её просто сбил лихой мотоциклист и она в больнице, в коме. Или ей стукнули по голове выпивохи, которые пытались к ней приставать и она без сознания. Или…

— Эла. Всё хорошо, малышка.

Тихий голос Торина выдернул девушку из мыслей и она неверяще прикоснулась к щеке, ощущая на пальцах влагу. Опять слёзы. Только на этот раз почему-то пусто на душе.

— Ты не спишь, Ареллен Лауренель, — к Торину и Эле подошла Галадриэль, которая грустно улыбалась. — Твоя хроа принадлежит Арде, как и твоя фэа. Разве ты не поняла этого, когда твои волосы отросли после перехода сюда? Тогда твоё тело начало приспосабливаться к этому миру. Не думаю, что там ты щеголяла эльфийскими ушами.

— Ну, в принципе… Я и повыше была, примерно пять с половиной футов. Правда, волосы у меня всегда рыжие были.

— Я думаю, мы можем пойти в Эребор, друзья, — Торин мягко улыбнулся, не отпуская плечи Элы. — Отдохнём, выпьем. Мы проверим купальни, если всё в порядке — сможем с комфортом отмыться. Воины соберут павших под присмотром Даина и Балина. Эла, отдохнёшь — тогда и займёшься сожжением чёрных тварей, хорошо?

Кивнув, девушка устало откинулась на Торина. Узбад как никогда ранее казался некой незыблемой скалой, за которой можно спрятаться от шторма.

Никто не заметил расчётливого, выжидающего взгляда Трандуила, которым он наградил рыжеволосую девушку. Спрятав от остальных довольную улыбку, Владыка Лихолесья со стоном повёл плечами.

— Да, купальни и еда — неплохое окончание битвы, — Трандуил с хрустом потянулся, стараясь не опираться на раненую ногу. — У нас ещё остались припасы в подводах, я думаю. А вином поделятся гномы, я ведь прав?

— И охотно, Владыка. Крепкое, выдержанное вино из старых запасов.

Кивнув Торину, эльф захромал в сторону Эребора. Остальные потянулись следом, уже не обращая внимания ни на что. Даин и Балин, следуя указу своего короля, рыскали среди тел, выискивая павших воинов. Эла, прикусив губу, огляделась и подняла взгляд на Торина.

— Слушай, а наши… Из отряда. Они все живы?

— И даже почти целы, милая. Бифур лишился осколка, что торчал в голове, и теперь вполне нормально говорит на всеобщем. Ори, Дори, Глоин и Нори отделались лёгкими ранениями. Сложнее всех с Оином…

— Что с ним?

— О, у него страшная рана, — Торин был серьёзен настолько, что Эла почувствовала дурноту. — Ему один из орков срезал одну из кос на бороде.

— Торин, чтоб тебя!

Гном расхохотался, довольный шуткой, но тут же охнул, когда острый локоть девушки впечатался ему в бок. Обиженно фыркнув, Эла тем не менее почувствовала облегчение.

— А Бильбо? Где хоббит, Торин?

— Тут я, не кричи.

Выдохнув, девушка позволила себе практически повиснуть на Торине, который, впрочем, не был против. Обняв Элу за талию, гном буквально тащил её на себе. В усталом мозгу, который то и дело выцеплял из массы трупов раскуроченные клинками и ужасом лица, ничего не откладывалось. Эла, временами вздыхая, просто заставляла себя переставлять ноги и старалась хоть как-то облегчить ношу Торину. Услышав откуда-то сзади странный, неестественный в тишине после битвы звук, девушка остановилась и обернулась, вглядываясь вдаль.

— Что ты слышишь? — Трандуил среагировал первый, несмотря на то что Торин по сути нёс девушку. — Эла?

— Всадник на крупной лошади. Не вижу пока, кто именно. Хм… Блондин, лошадь белая. Кажется, эльф.

— Присмотрись, Эла! Точно эльф?!

— Сам посмотри, Транди!

— Я не вижу так, как ты! Никто не видит!

Девушка удивлённо моргнула. Она была уверена в том, что обладает эльфийским зрением и слухом, а тут такие подробности.

Галадриэль вдруг хихикнула в ладонь, после чего рассмеялась уже в голос. И если гномы и эльфы смотрели на Владычицу с вежливым недоумением, то Эла скорчила довольно умильную, на взгляд эльфийки, моську.

— Ох, Ареллен… Ты серьёзно думала, что хоть в чем-то подобна народам Арды?

— Ну… Да?

Галадриэль расхохоталась снова, опираясь на плечо Элронда. Её действительно умиляла непосредственность Элы, пусть и вынужденная. Хохотнув, Владычица внимательно взглянула на девушку.

— Ты — другая, Эла. Возможно, в тебе будущее Арды. Ты лучше эльфов, лучше наугрим, лучше людей.

Моргнув, рыжеволосая уставилась на Владычицу с удивлением. Та, хмыкнув, отцепилась от Лорда Ривенделла и подошла к златоглазой, которая, в свою очередь, смогла отойти от гнома на пару шагов. Галадриэль, положив ладони на плечи чужеземки, усмехнулась.

— Ареллен Лауренель! Ты — не эльф. Ты — не гном, и ты — не человек. Пойми это и прими. На самом деле, ты не хуже и не лучше нас. Я не знаю, чем ты лучше эльфа, гнома или человека. Но ты другая, Эла. А теперь пойдём проверять знаменитые гномские купальни! На своём веку я ещё не была в Эреборских залах так глубоко.

Смущённо хмыкнув, Эла отошла к Торину, с удовольствием ощущая руку узбада на своей талии. В груди поселилось странное ощущение лёгкости и… правильности?

Гномы провели гостей тем же тайным коридором, что и на переговоры. Торин, не раздумывая, повёл Элу в только ему известном направлении. Все остальные благоразумно отстали, позволив гномам проводить их в восстановленные покои.

Эла шла, с какой-то умиротворённой обречённостью чувствуя себя безмерно лёгкой для Королевства-под-Горой. Опираясь на Торина, девушка улыбалась, как никогда ранее ощущая себя на своём месте.

Так, в обнимку, они вошли в покои, которые Торин велел подготовить для Элы, только его отпустило безумие. Вздохнув, узбад чуть отодвинулся от девушки и улыбнулся.

— Это — твои покои, Ареллен Лауренель. Я приказал их прибрать к твоему возвращению под своды Горы.

Отцепившись от гнома, девушка шагнула вперёд, неверяще оглядывая выделенное ей помещение. Огромная комната, в которой спокойно поместилось гигантское ложе, не менее огромный платяной шкаф и ещё несколько дверей вели дальше, куда Эла не решилась пока заглядывать. Обернувшись к Торину, Эла смущённо хмыкнула и закрутила в пальцах косичку.

— Не стоило, Торин…

— Стоило, Эла, — узбад подошёл к девушке и взял её ладони в свои. — Как только прибудут гномы из Синих Гор, я объявлю о том, что я нашёл свою королеву. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит для меня.

Глядя, как пальцы Торина поглаживают её ладони, Эла растерялась. Прикусив губу, девушка только и смогла что молча расплакаться, тихо роняя слёзы на их соединённые руки. Торин, растерявшись, уставился на Элу круглыми глазами.

— Эла? Ты… не хочешь этого?

Вместо ответа девушка бросилась на шею гнома, не переставая молча рыдать. Вцепившись в кафтан Торина, девушка глотала слёзы, тщетно пытаясь успокоиться.

— Ну что ты, малышка… Я люблю тебя, Эла. Люблю всем сердцем. Веришь?

— Я так боялась, Торин. Так боялась потерять тебя, Фили и ещё кого-то… Я не боец, хоть и пыталась казаться им. Мне настолько мерзко от самой себя, что я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне.

— Я могу услышать ответ, Эла?

— Я верю тебе, узбад. И… люблю.

Ликование. Наверное, одним этим словом можно было выразить все эмоции Торина. Он был уверен в своём признании настолько же, насколько был уверен в своём праве на престол Эребора. И слова Элы поселили в сердце узбада радость настолько огромную, что гном не мог перестать улыбаться. Почти до хруста сжав девушку в объятиях, Торин счастливо расхохотался и закрутил Элу по комнате.

— Не иначе Махал оберегает меня, милая моя. Я так боялся, что ты не вернёшься в Эребор, ко мне, — узбад поставил свою возлюбленную на пол и улыбнулся, стирая последние слёзы с её щёк. — Но теперь моё сердце спокойно, Ареллен Лауренель.

— Я до сих пор не понимаю, как это случилось, Торин.

— И не надо. Мы будем счастливы, я даю тебе слово.

Улыбнувшись, девушка обняла гнома за шею и уткнулась носом в его волосы.

Ещё тогда, перед битвой с Азогом, она почувствовала запах Торина, но не смогла толком разобрать, чем же от него пахнет. Сейчас, когда они были наедине и когда она могла спокойно обнимать его, Эла принюхалась и не удержалась от хмыканья.

— Чего смеёшься, златоглазая?

— От тебя пахнет дымом, железом и деревом, — девушка прикрыла глаза. — Такое ощущение, что я нахожусь в старой маленькой кузне, где постоянно горит печь и кипит работа.

— Ну, я всё-таки гном. От меня и должно пахнуть металлом.

Узбад, усмехнувшись, чуть отодвинулся назад. Вглядываясь в лицо Элы, Торин не мог перестать улыбаться. Он ощущал себя несмышлёным безбородым гномом, который первый раз покинул дом. Предвкушение, радость, абсолютное неверие в происходящее и безмерная уверенность в своих силах. Чмокнув девушку в нос, Торин отцепил руки Элы от себя и отошёл к шкафу.

— Мы не смогли найти нормальной одежды, чтоб та не провоняла или уцелела в драконьем пламени. Приедет Дис — привезёт всё нужное. Пока тебе придётся довольствоваться рубашками гномов. Выбери что подойдёт больше, и пойдём. Провожу тебя в купальни.

— Это не так страшно, Торин. А вытираться чем?

Вместо ответа Торин молча протянул ей огромный кусок полотна, который достал с полки.

Улыбнувшись, девушка зарылась в шкаф и через пару мгновений вытащила оттуда тёмно-серую рубаху. Прикинув её на себя, Эла тихо рассмеялась.

— Да уж. Добавь пояс — вот тебе и платье.

— Появишься в таком платье перед остальными — и мне придётся выколоть им глаза и вырезать языки. Чтобы никто не растрепал, что видел.

— Вот уж и пошутить нельзя…

— Пойдём уже, шутница.

Приобняв девушку за плечи, Торин повёл её по пока ещё тёмным, кое-как освещённым коридорам. Когда они подошли к тяжёлым дверям, ведущим в купальни, узбад с удивлением обнаружил перед ними нескольких эльфов.

Воины стояли, привалившись к стенам по бокам от створок и тихо переговаривались. Но они тут же вытянулись по струнке, стоило им заметить Короля-под-Горой. Один из них подошёл к паре и вежливо поклонился.

— Ваше Величество. В купальнях сейчас Владычица, Тауриэль и целительница из Имладриса.

— Я привёл Элу. Думаю, девушки сами разберутся, не так ли?

— Конечно. Владыка Трандуил просил передать, что они встретили эльфа, которого заметила Лауренель. Они ожидают вас в Малом Чертоге, где проходили переговоры.

— Почему не позвали раньше?

— Не хотели мешать вашему разговору с Ареллен, Ваше Величество.

Хмыкнув, Торин кивнул эльфам на двери и подтолкнул девушку вперёд. Эльфы открыли створки и Эла шмыгнула внутрь. Узбад, кивнув эльфам, заторопился в Малый Чертог. Его снедало любопытство, но вместе с этим ему было всё равно, кто этот эльф и зачем он приехал в Эребор. Торин с нетерпением ждал приезда сестры и того мига, когда он сможет во всеуслышание объявить Элу своей королевой.

* * *

Двери за спиной закрылись, будто отрезав Элу от остального мира. Оглядевшись, девушка не сдержала восторженного вздоха.

Высокие потолки, теряющиеся в тенях. Пол и стены были облицованы тёмно-зелёным камнем, напоминающим Эле малахит. Принюхавшись, девушка с удивлением поняла, что влажности почти нет, лишь тонкий запах горячего камня, трав и соли. Услышав тихий смех, доносящийся откуда-то сбоку, Эла направилась туда. За ближайшим же поворотом оказались те самые купальни, о которых говорил Торин. Огромное помещение, по полу которого стелился пар, было практически пустым. Около десяти небольших бассейнов образовывали круг, в центре которого находился один огромный котлован, наполненный водой. Именно в центральном бассейне сидели три эльфийки. Заметив рядом с ними столик, на котором стояли несколько бутылок и кружки, Эла удивлённо хмыкнула.

— О, Ареллен! Раздевайся и залезай, тут прекрасно, — Галадриэль отсалютовала девушке кружкой. — На лавках есть чистое полотно, если ты стесняешься нас.

Усмехнувшись, Эла отошла к каменным же лавкам, которые были расставлены по всему периметру и возле центрального бассейна. Завернувшись в полотно, девушка аккуратно сложила одежду и, пристроив сверху венец, пошлёпала к эльфийкам.

Галадриэль, налив Эле в кружку вина, откинулась на бортик бассейна и устало вздохнула.

— Эру, я уже давно так не уставала… — эльфийка скосила взгляд на Элу, которая осторожно села рядом с бассейном, спустив в воду только ноги. — Тауриэль, ты должна мне пять золотых.

— За что, интересно?

— А мы тут поспорили, на кого ты фигурой похожа — на хоббита или на гнома. Арналиель, понятное дело, не вмешивалась. Она ж тебя видела уже без одежды.

Эла, поперхнувшись воздухом, покраснела и потупила взгляд. Дожили, ничего не скажешь — её фигуру обсуждают Владычица, стражница и целительница! Арналиель тихо рассмеялась, делая глоток вина.

— Не красней, Эла. Всё равно все мы одинаковые, как ни посмотри. Говорю тебе, как целительница!

Эльфийки хором рассмеялись, отчего златоглазая ещё больше покраснела и уткнулась носом в кружку. Принюхавшись к напитку, девушка с удивлением поняла, что это вино со специями. Тогда понятно, чего эльфийки такие весёлые…

Пожав плечами и пообещав себе больше ничему не удивляться, Эла сделала большой глоток напитка, о чём тут же пожалела. Вино оказалось слишком крепким! Кое-как проглотив его, девушка глубоко вдохнула и закашлялась под смех эльфиек.

— Эльфы почти не пьянеют, Эла. Только если напитки очень крепкие, вроде этого вина из подземелий наугрим. Король-под-Горой и его подданные были очень любезны, когда выкатили нам бочонок. Но, нам пожалуй пора, девы.

— Да, мы и так засиделись. Это не очень полезно для кожи, — Арналиель встала, потягиваясь. — Эла, не сиди долго, хорошо? Я позже к тебе зайду, осмотрю тебя.

— Со мной всё нормально, честно. Волосы же ты мне не отрастишь за пару часов?

— Тут — увы. Тауриэль, проснись!

Стражница и вправду задремала, откинув голову на бортик, но сразу же встрепенулась и полезла из бассейна следом за остальными. Галадриэль вдруг остановилась и повернулась к златоглазой.

— Совсем забыла! Там, — тонкий палец Владычицы ткнул куда-то вправо, где виднелся проход в другое помещение. — Что-то вроде бани. Если хочешь, можешь погреться ещё там, только совсем немного. Температура рассчитана на гномов, тебе может стать плохо.

Стоило эльфийкам выйти, как Эла почти сразу поднялась на ноги. Оглядевшись и поняв, что есть ещё несколько коридоров, девушка решила обследовать купальни.

За поворотом и вправду оказалась парилка, но туда Эла решила не соваться — с самого порога ей стало трудно дышать. Отойдя к другому проходу, девушка с удовольствием вздохнула. В небольшом, по сравнению с основным залом, помещении оказался аналог душевых, только с огромными бадьями, из которых опрокидывалась на голову вода. Девушка привыкла сначала мыться, а потом уже валяться в ванне в своё удовольствие. Обследовав корзины, которые стояли тут, Эла с удовольствием обнаружила в них пахучее мыло разнообразных видов.

— Да уж, этим явно гномки занимаются… У гномов терпения не хватит на такое.

Сбегав за ещё парой полотен, девушка начисто вымыла голову, удивляясь количеству пыли на них. Ещё минут десять ушло на то, чтобы отскоблить тело от грязи и крови. Еле дотянувшись до одного из вёдер, что висели над головой, Эла тронула воду и улыбнулась — кажется, гномы продумали всё, в том числе и смешивание кипятка из источников с холодной водой. Вытерев волосы, девушка с довольной улыбкой направилась в бассейны, решив всё же немного полежать в воде.

С сомнением покосившись на почти полную кружку, Эла досадливо дёрнула плечом и, сдернув полотно, спустилась в бассейн.

После душа источник показался поистине райским местом. Девушка, хмыкнув, всё же глотнула вина и прикрыла глаза. Она почти полностью отключилась от мира, когда услышала чьи-то шаги. Кто-то направлялся прямо в основной зал. Одним слитным движением девушка выскочила из бассейна и, спешно прикрывшись полотном, ринулась к вещам, в которых лежал кинжал. Правда, на полпути замедлилась, поняв, что ей вряд ли что-то угрожает. Но кинжал всё-таки переложила, чтобы в случае чего успеть его взять в руки. Ругаясь на синдарине, в зал с бассейнами вошёл Трандуил.

Эла, тихо ойкнув, замерла истуканом, не зная, что делать. Инстинктивно прижав руки к груди, девушка запахнулась поплотнее и потянулась за большим полотном, намереваясь полностью прикрыться.

— Лауренель? — Владыка моргнул, явно не ожидая увидеть здесь девушку. — Я думал, ты ушла с Галадриэль.

— Кхм… Хотела погреться и посидеть в одиночестве. Ты можешь выйти?

Девушке было крайне неуютно под расчётливым взглядом Трандуила. Почти голая, перед мужчиной, отношение которого она вообще не понимает. А взгляд Владыки медленно скользил по фигуре рыжеволосой, отмечая незамеченные до этого детали. Как оказалось, Ареллен присуща даже некоторая эльфийская изящность, несмотря на довольно коренастое телосложение. Но стройные ноги, на удивление пропорциональные грудь и бёдра… Владыка с удивлением поймал себя на мысли, что не отказался бы увидеть больше, чем открыто сейчас.

— А что если не могу? — Трандуил усмехнулся, глядя в глаза красной от смущения девушке. — Или… Не хочу?

Сглотнув, Эла неверяще выдохнула, глядя, как Владыка подходит всё ближе. Без доспехов эльф двигался бесшумно и быстро. Девушка начала отступать назад, сокрушаясь, что не схватила кинжал, но вскоре врезалась спиной в стену.

Мимолётно пожалев, что не умеет проходить сквозь камень, Эла со страхом наблюдала за Владыкой. Мысли скакали с одной на другую, девушка судорожно искала выход. Но все мысли выветрились, стоило Трандуилу склониться над ней.

— Ты и правда думаешь, что король наугрим сделает тебя своей королевой? До сих пор веришь ему? Что если безумие снова захватит его разум, птичка?

Эла поморщилась, услышав подобное обращение от Владыки Леса. Если Беорн называл её так, то это было неизменно ласково, даже по-домашнему. В исполнении Трандуила это звучало… Высокомерно? Наверно. Но не очень приятно, это точно.

— Отойти, Трандуил. Иначе я закричу.

— Кричи. Только вряд ли тебя услышат, Эла. Коридор пуст, эльфы ушли от дверей.

Трандуил протянул руку, кончиками пальцев прикоснувшись к щеке девушки, отчего та отпрянула было, но довольно ощутимо ударилась головой о камень позади себя. Манёвр не вышел, и Владыка обхватил подбородок Элы пальцами, вынуждая её поднять голову.

— Я бы не отказался забрать тебя в Лихолесье, Лауренель. Ты почему-то увлекаешь меня.

— Я не игрушка и не вещь, Трандуил. Меня нельзя забрать.

— Спорное утверждение…

Чувствуя, как начинают дрожать колени, девушка попыталась хотя бы отвернуться, но Трандуил держал крепко. Согнувшись почти пополам, эльф внимательно рассматривал Элу, практически касаясь её носа своим. Заметив, как Трандуил задержал взгляд на её губах, девушка вздрогнула и зажмурилась, но всё-таки смогла прошептать:

— Неужели Владыка будет принуждать меня?

Эла не видела, что Трандуил замер. Не видела, как он часто заморгал, словно сбрасывая с себя морок. Но она ощутила горячее дыхание на своих губах и молила Махала, лишь бы он прекратил всё это. В памяти помимо воли мелькнули воспоминания о поцелуе Торина и его объятиях, отчего по щекам побежали слёзы. Когда Эла смогла заставить себя открыть глаза, Трандуила в купальнях уже не было. С тихим вздохом девушка сползла по стене и, притянув колени к груди, всхлипнула. Но страх понемногу отступил, особенно после того как Эла снова залезла в бассейн и сделала добрый глоток вина.

Вздохнув, девушка плеснула воды в лицо и задумалась. Торину говорить явно не стоит — с него станется, пойдёт эльфийскому Владыке моську править. А значит, если Трандуил промолчит, то будет молчать и она. Оставалось надеяться, что эльф будет держать язык за зубами.

Заставив себя вылезти из воды, Эла вытерлась и оделась. С сомнением и лёгкой неприязнью взглянув на венец, девушка решила нести его в руках. Не на мокрые же волосы его надевать, в конце концов! Шлёпая босыми ногами по полу, златоглазая прошла к выходу из зала и уже там обулась, всем сердцем желая, чтобы гномы из Эред Луина приехали как можно быстрее. Сил уже не было таскать эльфийские тряпки!

Одёрнув саму себя, Эла протяжно вздохнула и толкнула тяжёлые створки дверей. Около выхода её уже ждали — Фили, прислонившись к стене, позёвывал и явно обрадовался, увидев Элу.

— Позвал бы хоть, что ли.

— А зачем? Отдыхай, пока есть возможность… Эла, у тебя глаза красные. Что случилось?

— Мыло попало!

Фыркнув, девушка дёрнула плечом и отвела взгляд, что очень не понравилось молодому гному. Приобняв названную сестру за плечи, Фили вкрадчивым голосом поинтересовался:

— Уж не эльфийский король, вылетевший из купален тому причина?

Эла, задеревенев от ужаса, медленно повернула голову в сторону наследника. Фили шумно вздохнул и тут же нахмурился, прикидывая, что же мог вытворить Трандуил.

— Фили… — голос девушки дрогнул, но она смогла взять себя в руки. — Поклянись, что Торин об этом не узнает.

— Что он сделал?

— Ничего. Но Торину не нужно знать, что он вообще входил в купальни. По крайней мере, если Трандуил сам не ляпнет.

Фили только вздохнул и прижал Элу к себе, утыкаясь носом в её макушку. В голове молодого гнома промелькнула мысль, что эта девчонка просто не может без приключений. И даже под Горой они находят её, пусть и в лице эльфийских Владык.

— Уверена? Если Торин узнает позже…

— Я сама ему скажу. Но когда Трандуил уедет и все успокоятся. Сейчас опасно. Торин… Вспыльчив. Не хочу, чтобы из-за меня, непонятной девчонки, всё пошло крахом. Понимаешь?

Молча кивнув, наследник повёл девушку в её покои. Он, конечно, не был согласен со словами сестры насчёт «непонятной девчонки», но и спорить с Элой, пока она в таком состоянии, не хотел.

Они в молчании шли по извилистым коридорам. Фили старался не горячиться, чтобы не разбить лицо Трандуилу при первой встрече. А Эла смотрела перед собой пустым, ничего не выражающим взглядом.

Фили, открыв двери в покои девушки, подтолкнул её вперёд и смущённо кашлянул, кивнув на ложе:

— Тут эльфы принесли одежду тебе.

— Кто именно?

Молодой гном непонимающе изогнул бровь. В голосе девушки было только брезгливое недоумение, которое никак не вязалось с пустым взглядом по пути в покои. Осторожно обняв Элу за плечи, наследник вздохнул.

— От Галадриэль. Примешь?

— От неё — да, — Эла чуть успокоилась. — Выйди, я переоденусь.

Чуть склонив голову в согласии, Фили покинул девушку, аккуратно притворив за собой дверь. Не отходя далеко, гном прислонился к стене и тихо хмыкнул. В голосе сестры и впрямь проскакивали иногда нотки, из-за которых ей почти беспрекословно подчинялись.

Оставшись в одиночестве, Эла подошла к свёртку, лежавшему поверх покрывала. Если бы его принесли эльфы Трандуила — она бы без промедления бросила его в камин, жарко полыхавший в комнате. Потянув за ленту, которой был перевязан свёрток, девушка развернула ткань и восхищённо вздохнула — Владычица знала, чем удивить.

Поверх остальной одежды лежала искусно вышитая туника, верх которой напомнил девушке старинный колет. Высокий ворот-стойка, разрезные от середины плеча рукава, и, слава Эру, ремешки в качестве застёжки. Мягкая, похожая на тонкую замшу, ультрамариновая ткань буквально ластилась к рукам. Серебро вышивки слегка мерцало, складываясь в тонкий, едва заметный узор. Огладив ткань ещё раз, девушка обратила внимание на остальное содержимое свёртка. Опять-таки кожаные штаны, рубашка в тон туники и высокие сапоги. Хмыкнув, Эла скинула с себя грязную одежду и потянулась за рубашкой, когда в дверь требовательно постучали.

— Кто там?

— Эла, это Торин.

— Подожди минуту, я оденусь.

Быстро натянув штаны и надев рубашку, девушка крикнула Торину, что можно входить.

Узбад, вошедший в покои, тут же отметил и небрежно брошенный на подушки венец, и хмурое настроение Элы.

Подойдя к девушке, которая пыталась натянуть узкий сапог, Торин опустился на одно колено и помог ей обуться.

— Кажется, это уже входит в привычку — подносить тебе сапожки, — Торин хмыкнул, глядя на слегка покрасневшую девушку. — Эла, что произошло?

— О чём ты, Торин?

— Эльфийский Владыка Трандуил покинул Эребор в большой спешке, забрав с собой гонца из Лихолесья и отбрехавшись тем, что у него, мол, множество дел. Нос у него был целым, как я успел заметить, но его поведение явно было странным из-за тебя.

Эла прикусила губу и крепко задумалась. Трандуил покинул Королевство-под-Горой, значит можно не молчать. Но и говорить о таком Торину не хотелось. Вздохнув, девушка внимательно посмотрела на узбада.

— Пообещай, что ты ничего не будешь делать, Король-под-Горой. И что сказанное мной ничего не изменит в отношениях Эребора и Лихолесья.

Узбад, нахмурившись, вгляделся в глаза Элы. Но ничего, кроме спокойствия не нашёл. Он прекрасно понимал, что если бы что-то произошло между Трандуилом и его возлюбленной, то на состоянии девушки это бы отразилось.

— Он вошёл в купальни и говорил, что хочет забрать меня, — заметив, как в глазах узбада полыхнуло опасное пламя, Эла мягко улыбнулась. — Это лишь слова, Торин.

— Я убью его, клянусь Дурином! Остроухий прекрасно знает о моих намерениях, но всё равно...

— Ты обещал, узбад.

— Почему он вообще вошёл в купальни? Там должен был дежурить Фили!

— Трандуил прошёл чуть раньше — как раз когда ушли эльфы, но не пришёл Фили. И, в конце-концов, узбад. Я же здесь? Здесь. А Трандуил убежал в свои леса, подальше отсюда.

Вздохнув, Торин сжал пальцы Элы в своих ладонях. С одной стороны, он прекрасно понимал Элу, которая убеждала его не горячиться. А с другой — хотелось разорвать Лесного Владыку на множество маленьких кусочков, чтобы не тянул лапы в следующий раз!

Аккуратно высвободив свою руку из ладони Торина, Эла кончиками пальцев прикоснулась к щеке узбада. Гном, подняв взгляд на девушку, мимолётно удивился тому количеству тепла, что светилось в глазах Элы.

— Что бы ни говорил эльфийский Владыка, я никуда не собираюсь уходить. До сих пор не понимаю, как это случилось, Торин Дубощит, но моё сердце теперь с тобой. Как и моё пламя, мои мечи и моя верность. А теперь не расскажешь мне, что там за гонец из Лихолесья?

Хмыкнув в ответ, узбад кивнул и, сев рядом с девушкой, начал рассказ. Как оказалось, это был один из эльфов, которых Владыка послал за помощью. Но отряды просто не смогли выйти из дворца — на них напали гигантские пауки, которыми кишела северо-восточная часть Лихолесья. Отчего твари решили вдруг вылезти из своих нор — так никто и не понял. Но время было потеряно, а потом и вовсе защитники Леса заметили улетающих Великих Орлов, после чего поняли, что битва закончена.

— Тогда почему ты решил, что Трандуил уехал из-за меня? Его земли в опасности, он просто заторопился туда.

— Трандуил уже покинул Чертог, чтобы отдохнуть, когда прибыл ещё один гонец. Эльфы отправили вслед за эльфом птицу с посланием, что они отбились и вырезали почти половину этих порождений Унголиант.

Рука узбада как-то незаметно оказалась на плече девушки. Вздохнув, Эла подняла взгляд на Торина. Естественно, гном прекрасно понял, что она просто увела разговор от неприятной темы. Но отчасти это подействовало — теперь в глазах Торина светился лишь холодный расчёт.

Поёжившись, довольно отчётливо представив месть гнома, девушка чмокнула узбада в щёку и поднялась с ложа. Надев тунику, Эла расправила все видимые и невидимые складки, после чего задумчиво уставилась в зеркало. Потрогав короткую, едва достающую до плеча прядку волос, девушка кисло ухмыльнулась. Стоило только привыкнуть к длинным волосам, как тут же их лишилась. Торин, тихо подошедший сзади, хмыкнул.

— Сразу видно, что тебе непривычна здешняя одежда. Смотри.

Несколько едва заметных движений — и туника стянула торс, будто мягкий корсет. Удивлённо моргнув, Эла закрутилась перед зеркалом, пытаясь понять, как же гном это сделал. Пока девушка отвлеклась, Торин отошёл к небольшому столику и взял оттуда три шкатулки.

— Была б моя воля, ты бы уже ходила в гномской одежде. Но пока я могу только подарить тебе это.

Эла, отвернувшись от зеркала, непонимающе уставилась на гнома, который расставлял шкатулки на столике. Заинтересованная, девушка подошла ближе. Увиденное заставило её тяжело сглотнуть и почти умоляюще взглянуть на Торина.

— Торин, я…

— Ты — будущая королева. Ну, я надеюсь, что ты не откажешь мне. Можешь это считать подарками, которые ни к чему тебя не обязывают. По крайней мере, не только эльфам ведь тебе преподносить украшения и одежду.

Гном гневно фыркнул, отчего Эла еле слышно хихикнула и склонилась над шкатулками. Первым взгляд приковал венец. Из серебра, как и эльфийский, вместе с тем он разительно отличался от дара Владыки. Если первый был тонким, изящно-простым, то гномский отчасти напомнил Эле корону Торина. Девушка, взяв венец в руки, пригляделась к узору и улыбнулась. Феникс, в груди которого сиял практически чёрный, идеально огранённый гранат. Во второй Эла увидела крупную фибулу с рубинами, шпильку-меч которой удерживали морды двух драконов. В третьей лежало широкое металлическое колье. Примерно представив, как оно будет сидеть на шее, девушка не удержалась от смешка.

— Ошейник, Торин? А поводок будешь цеплять по праздникам?

Гном сначала не понял, о чём говорит Эла. Внимательно присмотревшись к колье, которое, кстати, выбирал Фили, Торин только тихо выругался и рассмеялся. А ведь и правда — мифриловое украшение напоминало ошейник.

— Прибью мелкого засранца… Примеришь что-нибудь?

Девушка молча взяла в руки венец и шагнула к зеркалу. Украшение село как влитое, словно его изготавливали точно по лекалам. Поправив волосы, Эла задумчиво разглядывала себя в отражении. Она с трудом привыкла к острым ушкам, но сейчас заметила, что ей на удивление они идут. Машинально тронув мочку уха, не знавшего тяжести серег даже в том мире, златоглазая хмыкнула.

— Галадриэль и Элронд не уехали?

— Нет, собираются отбыть завтра. Решили устроить пиршество, в честь победы. Ты готова?

Кивнув, Эла отвернулась от зеркала и внимательно посмотрела на узбада. Тот, уже переодевшийся в чистую одежду и умытый от крови и грязи, выглядел крайне величественно.

Вместо короны на голове гнома был венец, тёмно-синего сукна кафтан расшит серебряной нитью… Моргнув, девушка опустила взгляд на свой наряд и выругалась.

— Долго же до тебя доходит, златоглазая! — Торин откровенно насмехался, глядя на ошарашенную девушку. — То есть, раньше ты на мою одежду внимания не обращала?

— Не было времени тебя разглядывать, узбад! То драконов убивала, то от эльфийских Владык сбегали! И почему я вообще в королевских цветах? Я ещё ни на что не соглашалась!

— Но ты назвала моих племянников братьями. И призналась мне во взаимности. Можно считать, что ты практически принцесса Подгорного Королевства, а значит — имеешь право носить их. Как и наши, гномьи, украшения. Пойдём, спорщица. А то Фили решит, что его дядя сошёл с ума и пристаёт к обожаемой сестричке наследника с самыми похабными намерениями.

Поперхнувшись возмущениями, Эла покорно ухватилась за локоть узбада и направилась к выходу. Фили, замерший у дверей, и правда выглядел немного нервным.

Внимательно оглядев дядю и Элу с ног до головы, наследник кивнул сам себе и улыбнулся. На миг его взгляд вернулся к венцу, что сиял на голове девушки, но гном промолчал.

В молчании они направились дальше. Эла, задумчиво прикусив губу, раздумывала над тем, что говорил ей Торин. Сначала девушка не приняла всерьёз его заявление о том, что он объявит её королевой, но теперь… И златоглазая никак не могла понять, как же к этому относиться. Слова узбада грели её, с одной стороны. А с другой — как к этому отнесутся остальные? Отряд, понятное дело, слова поперёк не скажет, они ели один хлеб и сражались спина к спине. Но другие гномы могли и упереться, и будут в своём праве. Кто она, в конце концов? Непонятно откуда взявшаяся девчонка, пусть и со способностями. Королям не пристало возиться с такими, как она.

— Эла.

Голос Торина вырвал Элу из раздумий. Как оказалось, они уже почти дошли до Чертога, откуда уже доносились разудалые песни подвыпивших гномов.

Переведя взгляд на узбада, девушка натянуто улыбнулась. Сердце гулко стучало, явно не соглашаясь с доводами разума, призывало наплевать на всё это и просто довериться Торину.

— Ты опять грустишь, — Торин жестом отправил Фили в зал и повернулся к девушке. — О чём ты думаешь?

— Это неважно.

— Для меня важно. Говори, златоглазая.

Эла протяжно вздохнула, отворачиваясь и отводя взгляд. В голосе Торина было столько мягкости, столько терпения, что девушка только дивилась, откуда бралась та жестокость во время безумия. Узбад, недовольно поджав губы, ладонями обхватил лицо рыжеволосой и повернул к себе. Заметив в глазах Элы тщательно скрываемую грусть, гном вдруг всё понял. Ладони спустились на плечи, а затем и на талию девушки. Прижав возлюбленную к себе, Торин с улыбкой проговорил:

— Может, ты уже перестанешь думать о плохом? Они примут тебя. Ты почти как мы. Уши, конечно, немного портят впечатление, но не обрезать же их.

Хмыкнув, Эла глубоко вдохнула, чувствуя запах узбада и как разум очищается от мыслей, что приносили только боль. Она уже не представляла своей жизни без Торина.

— Успокоилась? — Торин чуть отодвинулся, глядя на девушку, которая молча кивнула. — Тогда идём. Нас уже заждались.

Не сказать, что узбад сам был уверен в своих же словах. Но что-то подсказывало ему, что недовольных его выбором будет немного. Главное, чтобы на его сторону встала Дис. А уж предсказать поведение сестры, которая была справедливой и всегда яро защищала своих, гном мог с лёгкостью.

Они вошли в ярко освещённый огнями зал. Эла тут же завертела головой, не узнавая помещение. Торин тихо объяснил, что это Красный Чертог, который обычно использовали как переговорную, но на момент встречи с Бардом и Владыкой его не успели привести в порядок. Сегодня гномы нашли — опять-таки в дальних кладовых — штандарты и гобелены, которые заняли положенные им места, вместе с эльфами принесли и расставили столы и лавки. Златоглазая внимательно присмотрелась к рассадке гостей. Центральный стол стоял на небольшом возвышении, перед которым были выставлены остальные. За ним огромное кресло, больше напоминающее трон и девять кресел попроще. На них уже сидели наследники, Галадриэль, Элронд, Тауриэль, Бард и Гэндальф. Бросив взгляд на одно лишнее кресло, Эла вопросительно уставилась на Торина.

— Чего ты так на меня смотришь? Это твоё.

Смущённо кашлянув, девушка слегка покраснела, но продолжила шествие к столу. Гномы и эльфы, сидящие вперемешку, дружно взревели, наконец заметив Короля-под-Горой и ту, которая спасла многие жизни.

Сев справа от Торина, по его молчаливой просьбе, Эла оглядела стол и сглотнула, только сейчас понимая, насколько же она проголодалась. Не сказать, что угощений было великое множество, но хватало явно на всех.

Сунув нос в кубок, который ей заботливо наполнил Кили, девушка принюхалась. Пахло терпко, остро и, в целом, довольно соблазнительно. Сделав аккуратный глоток, опасаясь, что вино окажется таким же крепким, как и в купальнях, Эла удивлённо хмыкнула. Несмотря на яркий запах, напиток был довольно лёгким.

— Аккуратней, златоглазая, — Торин улыбнулся, наливая вина и себе. — Это коварный напиток. Не пей много.

— А где Беорн, кстати?

— Оборотень ушёл вместе с Трандуилом. Сказал, что не выдержит долгое время рядом с гномами.

Улыбнувшись, девушка принялась за мясо, блюдо с которым стояло прямо перед ней. Вкусная еда, хорошее вино, рядом — добрые друзья. Что ещё надо было для счастья?

В Чертог вбежал один из Железностопов, которых Даин отрядил в караул. На плече гнома сидел ворон, державший в лапе небольшой свиток. Подойдя к столу и встав перед узбадом, гном с коротким поклоном передал послание от ворона Торину.

— Торин? — Эла с непониманием наблюдала за гномом, губы которого растянулись в довольной улыбке. — Что такое?

— Дис приедет через пару дней!

— Ты попала, сестрёнка! — влез Кили.

---

Примечания:

Подарки Торина — https://a.radikal.ru/a24/2004/f6/cf243906176d.jpg

— Ты попала, сестрёнка!

Вздрогнув, Эла украдкой огляделась. Что гномы, что эльфы — все уже были порядком пьяны. Галадриэль так и вовсе подначивала Элронда поучаствовать в распитии эля на скорость, но Владыка Имладриса отказывался, ссылаясь на усталость и завтрашний выезд. Тауриэль с Кили молча смотрели друг на друга, будто общались без слов. Вдруг вспомнив кое-что, Эла зашарила взглядом по залу в поисках хоббита. Найдя полурослика, девушка тихо предупредила Торина, что отлучится и выскользнула из-за стола.

Стукнув Бильбо по плечу, Эла глазами указала ему на выход. Почти трезвый хоббит резво подскочил на ноги и послушно потопал следом за рыжеволосой.

— Бильбо, слушай… — девушка воровато оглянулась и снизила голос до шёпота. — А где Аркенстон?

Хоббит покраснел и машинально схватился за бок. Эла, улыбнувшись, про себя порадовалась. Значит, камень был в непосредственной близости от Торина, но никак на него не влиял.

— Ты планируешь отдать его?

— Хотел, но никак не могу застать Торина одного!

Хмыкнув, девушка попросила хоббита подождать и унеслась в зал, но почти сразу вернулась под руку с Торином, уговаривая его не сердиться и обещая, что это ненадолго. Узбад, увидев перед собой сразу же сжавшегося Бильбо, вопросительно приподнял бровь.

Эла, одобрительно улыбаясь, кивнула хоббиту. Прикусив губу, мистер Бэггинс вынул из-за пазухи сияющий Аркенстон и протянул его Торину.

— Торин, прости, что не отдал его сразу! Но я так перепугался! Ты был таким… Таким…

— Безумным. Я понял, мистер Взломщик, — узбад забрал камень из рук Бильбо и грустно усмехнулся. — Сколько же бед принесло нам Сердце Горы. И что мне теперь с ним делать? Лучше бы полурослик увёз его отсюда, право слово.

Эла задумалась, глядя на Аркенстон. Что-то царапало ей слух, не давая мысли оформиться. Как сказал Торин? Сердце Горы? Сердце. Спросив у гнома разрешения, девушка взяла камень в руки, оглаживая его пальцами. Тёплый, слегка пульсирующий, Аркенстон и правда был сердцем.

— А что, если его вернуть? Ну, Горе. Раз он — Сердце, разве он не должен быть на своём месте?

Торин уставился на неё такими удивлёнными глазами, что златоглазой стало не по себе. А потом гном, схватив её в охапку, закружил девушку по коридору.

Эла, прижимающая Аркенстон к груди, непонимающе моргнула, когда узбад, посмеиваясь, чмокнул её в нос. Промелькнула было мысль, что Торин всё же сошёл с ума, увидев камень, но в глазах гнома были лишь радость и восхищение.

— Умница, Эла. Осталось немного. Дождёмся Дис, предъявим камень народу, чтобы не сомневались, и вернём его в шахты.

— Мне ещё завтра трупы сжигать, если ты не забыл.

Хмыкнув, Торин поставил девушку на землю и обнял её одной рукой за талию, второй забирая камень. Подбросив злополучный булыжник на ладони, гном с трудом подавил желание хряснуть его о пол, чтобы он больше не вмешивался в судьбу Королевства-под-Горой, но сдержался. Хоббит, шедший чуть в стороне от обнимающейся пары, украдкой выдохнул. Бильбо до последнего мига боялся, что Торин снесёт ему голову за то, что полурослик утаил Аркенстон.

Когда пара вошла в зал, гости и жители Горы на миг замерли, будто ослеплённые сиянием «камня государя». Но стоило Торину поднять его над головой, как Чертог наполнился радостным рёвом.

Узбад, не убирая руки с талии своей избранницы, повёл её к столу. Эла, искоса глянув на Торина, только усмехнулась. Несмотря на все опасения, гном даже в непосредственной близости Аркенстона сохранял разум, а это значит, и дальше всё будет хорошо. Усевшись за стол, девушка вцепилась в кубок с вином и сделала большой глоток, с облегчением выдыхая. Торин, с удивлением приподняв бровь, наблюдал за происходящим, но молчал.

Закончив пир, эльфы распрощались и убыли в лагерь, пообещав с утра зайти попрощаться. Фили вызвался провожатым, Кили и Тауриэль отправились на прогулку по Эребору.

Эла устало откинулась на спинку своего кресла и ничего не выражающим взглядом смотрела в потолок. В голове приятно шумело от выпитого, но девушка всё равно то и дело возвращалась мыслями к произошедшему за последние дни.

«Как я сказала Торину? Что я не боец? А так ли это? Если хорошо подумать, то мне не хватает только холодной головы, которая позволит мне думать в бою, а не бросаться сломя голову под ятаганы орков. Брезгливость и омерзение пройдут, человек привыкает ко всему. Навыки есть, осталось только найти им применение.» Задумавшись, Эла поднесла к глазам ладонь и внимательно начала осматривать её, будто видела впервые в жизни. Одно слабое усилие — и на пальце послушно вспыхивает огонёк. Златоглазая прекрасно понимала, что стоит только ей пожелать, и в тот же миг этот огонёк превратится в огненный смерч, который выжжет Эребор дотла. Наблюдая, как язычок пламени скачет с пальца на палец, девушка слегка улыбнулась. Ну уж нет. Эребор стал долгожданным, столько лет разыскиваемым оплотом спокойствия, тихой гаванью. Местом, где можно скрыться от всего и всех, не обращая внимания на бурю, разошедшуюся снаружи.

Правда, что-то подсказывало златоглазой, что в скором времени она покинет Эребор. Ей не давало покоя произошедшее в Лихолесье. Торин, подошедший к расслабленно развалившейся на стуле девушке, хмыкнул.

— Устала?

— Как лошадь после скачек. Но я хочу ещё вина, что-нибудь перекусить и камин в своей комнате.

Вместо ответа гном попросту подхватил девушку на руки и понёс по коридорам, по пути отдав распоряжения Двалину, который попался на дороге. Рыжебородый гном только хмыкнул вслед узбаду и его возлюбленной, послушно направившись на кухню. Не опуская девушку на пол, Торин открыл дверь в её покои ногой и аккуратно усадил Элу в кресло возле полыхающего камина. Странное, отрешённо-равнодушное настроение златоглазой настораживало, но пока узбад молчал. Дождавшись Двалина, который принёс две корзины — одна со снедью, вторая с несколькими бутылками — Торин отпустил соратника и плотно закрыл дверь, прекрасно зная, что этим вечером никто к ним не сунется. Разве что по совсем уж серьёзному поводу. Придвинув к камину изящный столик, гном расставил на нём угощения и достал кубки, один из которых сразу наполнил вином и протянул девушке.

Не отрывая взгляда от пламени, трещавшем в камине, Эла взяла кубок в руки и осушила почти наполовину одним глотком. Молча долив вина в кубок златоглазой, Торин налил и себе, после чего устроился в кресле напротив.

Эла, ушедшая с головой в свои мысли, не замечала внимательного взгляда гнома. Который, пользуясь моментом, рассматривал ту, что завладела его душой и сердцем. Торин вспоминал ту девчонку, которую отряд встретил на своём пути. Сейчас у него язык не повернулся бы назвать Элу чужеземкой или ребёнком. За сравнительно недолгое время рыжеволосая путница каким-то неведомым образом срослась со Средиземьем. Узбад отметил и потяжелевший взгляд, свойственный тем, кто видел смерть и чудом избежал её. Приключения, которые выпали на долю этой невозможной девушке, закалили её, превратив из сырой заготовки в изящный клинок, способный оттяпать неумёхе лишние пальцы. Эла заметно похудела, оставшись всё так же широкоплечей и коренастой, но стала неуловимо похожа на гномов ещё больше. Даром что Торин теперь мог обхватить её талию одной рукой. Гнома неизменно раздражали эльфийские одежды на избраннице, но сделать с этим пока ничего не мог. Разве что раздеть девушку, но… Ещё рано. Слишком рано, как бы не хотелось Торину обратного.

В очередной раз осушив кубок, Эла потянулась за бутылкой снова. Наблюдая, как златоглазая планомерно напивается, гном только вздохнул.

— Что с тобой происходит, Эла? — девушка, вздрогнув, подняла на него слегка удивлённый взгляд. — Ты только молчишь и пьёшь.

— Не знаю, узбад. Но почему-то чувствую, что мои приключения здесь ещё не закончены. Что-то ещё произойдёт, из-за чего я покину своды Горы на какое-то время. Где-то слышала интересную мысль, что за порог выходит один человек, а возвращается уже абсолютно другой. Вот со мной будет точно так же. Сейчас в моей голове столько страхов, что я забываю как дышать. Я вернусь в Эребор… Целой, наверно. Но буду уже действительно наречённой эльфами Ареллен Лауренель, а не той девочкой, которая свалилась на отряд, как снег на голову.

— Да уж, твоё появление было на редкость фееричным. Ты не хочешь уходить из Эребора?

— Нет. Это немного странно, но я чувствую себя здесь на своём месте.

Хмыкнув, Торин вдруг резко поднялся из кресла. Наполнив свой кубок, узбад поставил его поближе к креслу Элы и, не особо задумываясь, поднял девушку на руки, отчего та пискнула и вцепилась свободной рукой в его шею. Усевшись в кресло и усадив на свои колени златоглазую, гном дотянулся до своего кубка и отсалютовал удивлённой девушке.

— За победу?

Фыркнув, Эла легонько стукнула своим кубком о кубок Торина и глотнула вина. На коленях узбада было на удивление спокойно. Как будто так оно и должно быть, как будто так и было всю жизнь. Как будто так будет всегда.

Они проговорили полночи. Эла рассказывала о своей жизни. Как жила с родителями, как ушла от них. Сколько и зачем тренировалась. Торин рассказывал о скитаниях, возведении Чертогов Эред Луина, племянниках и сестре. Вино уже давным-давно кончилось, кубки стояли на столике. К еде Эла так и не прикоснулась, что слегка беспокоило Торина. На исходе ночи, когда уже начало светлеть небо, девушка задремала прямо на коленях узбада. Уткнувшись носом в шею гнома, обнимая его обеими руками, Эла тихо сопела, чуть хмуря брови. Улыбнувшись, Торин осторожно встал с кресла, стараясь не разбудить своё сокровище. Узбад благодарил Махала и Эру за несносную девчонку, которую они всё же послали ему. В возрасте, когда все остальные гномы уже строили семьи и воспитывали детей, Торин только познавал незнакомое доселе чувство. Сто девяносто лет для наугрим — почти вся жизнь. Род Дурина славился своим долголетием, но сколько отмерено именно ему, неизвестно.

Уложив девушку и укрыв её, Торин на миг замер рядом с ложем, вглядываясь в расслабленные черты лица. Совсем ещё ребёнок, которому не дали детства. Ребёнок, который стал способным, практически безжалостным воином.

Вздохнув, гном вышел из комнаты, не давая себе больше времени на любование. Он хотел, чтобы ни один из подданных не сомневался в златоглазой. А значит, надо держаться, как бы ни хотелось другого. Совсем другого. Не просто обнимать её, слушая рассказы. Хотелось целовать, смотреть в затуманенные желанием глаза, ласкать, пить стоны… Рыкнув, Торин со всей силы ударил в стену кулаком и тяжело задышал. Нельзя, нельзя, узбад! Эльфийка-целительница, уезжая, предупредила гнома о «несорванном цветке» избранницы и, сверкая глазами, пригрозила в случае чего лишить нетерпеливого возможности продолжать род.

— Могла бы и промолчать, зараза остроухая… — Торин еле слышно застонал, привалившись к стене боком. — О, Махал! Скорее бы Дис приехала!

С усилием потерев глаза, узбад вошёл в свои покои, которые были не так далеко от комнат Элы, и почти сразу рухнул в кровать. Последняя мысль, которая мелькнула в голове Торина, была о том, что долго он так не протянет.

* * *

Население Эребора потихоньку собиралось на завтрак. Торин, сидевший рядом со своим отрядом, что-то тихо рассказывал Элронду, когда в зал шмыгнула заспанная и довольно помятая Эла. Зевающая девушка пристроилась рядом с Фили.

— Зачем столько пить? — наследник в руки Элы кружку с крепким бульоном. — Выглядишь ужасно.

— И тебе доброе утро, Фили. Надо было раньше предупредить о коварстве гномьего вина.

— Раньше надо было думать, сколько будешь пить!

Двалин, хохотнув, придвинул к мрачной девушке тарелку с мясом и хлеб. Закатив глаза, Эла молча принялась за еду. Состояние и правда было не очень хорошим, только вот кого-либо винить она не собиралась. Сама захотела, сама напилась. Зато легче стало, что ни говори.

Задумавшись о прошедшем вечере, Эла пропустила момент, когда рядом с ней устроился Торин. Моргнув, златоглазая удивлённо уставилась на гнома.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как заново родилась. На сегодня только сожжение трупов?

— Можем перенести на завтра, если хочешь.

— Лучше сразу разобраться, не хочу тянуть. Да и, несмотря на холод, тела скоро начнуть разлагаться.

Фили, сидевший рядом, выразительно скривился, мол, нечего за столом такое обсуждать. Фыркнув, девушка опрокинула в себя остатки бульона и с силой потёрла глаза. Единственное, чего ей очень сильно не хватало в Средиземье, так это самого обычного кофе. Но, насколько она знала, даже у эльфов не было растения или травы с подобными свойствами, а мирувор был слишком дорог и редко эльфы отдавали его другим. Не говоря уже о том, что секрет эликсира они хранили пуще всех сокровищ.

Не сдержавшись, девушка в очередной раз зевнула, чем вызвала у Торина улыбку. Эла нравилась ему той самой непосредственностью, которой не было у подданных или у эльфов. Этикет, чтоб ему пропасть!

— Пойдём, узбад, — Эла текучим движением поднялась из-за стола. — Разберёмся с погребальными кострами и отдыхать.

— Это тебе отдыхать можно, а у меня дел невпроворот.

Хмыкнув, девушка направилась к выходу, не переставая потягиваться и разминать суставы. Она упорно не могла вспомнить, в какой момент разговора она вчера уснула, но точно помнила, что не в кровати. А проснулась заботливо укрытой по самый нос, будто её спеленали перед сном. Чуть покраснев, Эла отогнала мысль о том, чего бы ей хотелось вместо разговоров и сна. Судя по глазам Торина вчера, узбаду хотелось едва ли не большего…

Выйдя всё теми же тайными коридорами, гном и златоглазая остановились. Эла, приподняв бровь, удивлённо присвистнула, глядя на сваленные в множество куч тела орков.

— Людей, эльфов и гномов уже убрали отсюда?

— Да, Трандуил забрал своих, когда уезжал. Великие Орлы забрали павших Элронда, Даин и Бард тоже справились ещё вчера.

На миг задумавшись, девушка молча перекинулась в птицу. Павших орков было слишком много, чтобы сжигать каждую кучку по отдельности. Торин благоразумно отошёл подальше, давая птице простор для действия. Примерившись, Эла разом испепелила первые ряды трупов с такой мощью, что от них остался только слой жирной сажи да мерзкий запах. Узбад только хмыкнул, глядя на это и лишний раз поблагодарил Махала, что подобная мощь на их стороне. Жар от пламени заставил гнома отойти ещё на пару шагов назад, но он не отрывал взгляда от парящей в вышине птицы. Раз за разом она опускалась вниз, чтобы волной огня стереть с пустоши ещё несколько сотен тел.

Закончив расчищать поле битвы, Эла приземлилась перед вратами Эребора и выдернула клювом перо из крыла, тут же обращаясь в человека. Покрутив пышующее жаром перо в руках, девушка подошла к Торину.

Гном, непонимающе изогнув бровь, смотрел на Элу. Улыбнувшись, златоглазая вдруг протянула перо ему. Хмыкнув, узбад осторожно протянул руку, ощущая опасный жар, который тут же сменился мягким теплом, стоило ему взять прикоснуться к перу.

— Тёплое. Зачем?

— Хочется. Ну и лишняя проверка, не сожжёт ли моё пламя тех, кого я не хочу терять. Пойдём к Бомбуру, узбад. Я проголодалась.

Торин погладил перо кончиками пальцев, с изумлением замечая, как оно слегка искрит. Закинув руки за голову, Эла с наслаждением потянулась и пошла вперёд, не дожидаясь ответа гнома. И не оглядываясь на пустошь, затянутую чёрной сажей.

В коридоре узбад заметил ещё одну особенность подарка. Перо светилось, будто слабенький фонарь, освещая пространство на пару шагов вперёд.

Эла, оглянувшись на гнома, только усмехнулась.

— У меня ничего нет, Торин Дубощит, чем бы я могла тебя отблагодарить. Так что считай это моим подарком на твою коронацию. Такое будет только у тебя… — девушка на миг замолкла, после чего со смешком продолжила. — Ну, если только никто не подловит меня и не ощипает!

Гном только фыркнул на такое заявление, не посчитав нужным отвечать. В молчании они вышли из коридоров. Эла, не долго думая, свернула в сторону кухни — после оборота и правда дико хотелось есть. Торин, решив, что девушке вряд ли что-то угрожает, предупредил её и ушёл по своим делам.

Заглянув на кухню, златоглазая потянула носом и довольно улыбнулась. Бомбур был знатным поваром. Выпросив у толстячка кружку с супом и несколько кусков вяленого мяса, Эла устроилась в уголке и принялась за еду. Сунувшийся было Кили был с криками прогнан, мол, нечего тут до обеда выпрашивать. На обиженно-вопросительный взгляд наследника девушка только пожала плечами, опустошая кружку. Она уже не раз замечала, что каждый из отряда относится к ней не иначе как к младшей сестре. Бомбур всё время намеревался накормить, Двалин нередко отдавал ей своё одеяло в походе, Оин чаще, чем остальных, проверял на травмы и царапины. Суровые, привыкшие к кочевой жизни гномы оберегали девчонку, свалившуюся им на головы, как свою. И за это Эла была бесконечно благодарна им.

Погрузившись в воспоминания, девушка не сразу услышала, как её зовёт Бомбур. Рыжебородый толстячок, не дождавшись вразумительного ответа, плюхнул перед ней ещё одну кружку супа. Благодарно посмотрев на гнома, златоглазая принялась за вторую порцию.

* * *

Торин, забрав с собой Бофура, Нори, Двалина и ещё с десяток Железностопов, руководил восстановлением Главных Врат. Фили, Кили и всё те же Железностопы под руководством Бифура отливали из железа новые створки.

Помыкавшись и поняв, что её присутствие, мягко говоря, не к месту, Эла спросила разрешения у Торина и ушла в сокровищницу разбирать завалы по сундукам. Раньше, по словам Балина, в сокровищнице царил идеальный порядок. Пока Трора не настигло безумие. Именно тогда золото было выброшено из сундуков, разбросано по залу. Именно тогда начался повальный обмен камней на монеты, которых раньше было в разы меньше. И именно тогда Трор окончательно потерял разум, поддавшись шёпоту проклятого злата. Балин, качая седой головой, только и сетовал, что не смог удержать Короля от шага в эту треклятую пропасть. С каждым днём в сокровищнице Трору становилось только хуже.

Грустно усмехнувшись, Эла ссыпала ещё горсть монет в сундук, стоящий рядом. И вдруг замерла, настороженно принюхиваясь, после чего вдруг закопалась по самый локоть в кучу золота.

Разбрасывая монеты и камни в стороны, девушка неистово взрыкнула, когда наконец руки наткнулись на искомое. Достав из-под завала небольшой, в локоть длиной сундучок, обитый чёрным металлом. Огладив гладкое дерево пальцами, Эла несмело его приоткрыла, заглядывая внутрь, но тут же захлопнула обратно, поворачиваясь к Балину.

— Позови Торина или Гэндальфа, пожалуйста. Срочно.

Что-то мелькнуло в глазах девушки, отчего Балин припустил к вратам со всех ног. Спустя несколько минут, которые для Элы растянулись почти в вечность, в сокровищницу ворвались Торин на пару с Гэндальфом. Маг был явно обеспокоен сильнее, чем гном, что девушку слегка удивило. Встав на ноги, златоглазая, с трудом оторвав от себя сундучок, протянула его Торину.

— Открой, узбад. А ты, маг, объясни, если сможешь…

Непонимающе переглянувшись с Гэндальфом, узбад забрал из рук Элы сундук и открыл его. Моргнув, Торин медленно перевёл взгляд на златоглазую, которая чувствовала себя крайне странно.

Сняв с пояса уже ставшие родными клинки, девушка тяжело сглотнула, разглядывая руны. Гэндальф достал из недр сундука кинжал.

— Я не понимаю… Вообще ничего не понимаю! Откуда у мастера Квана эти мечи? Это просто невозможно…

Гэндальф, вытащив кинжал, внимательно рассматривал лезвие. В сундуке так же нашлась ещё одна мифриловая кольчуга и несколько неогранённых камней. А так же свиток, к которому ни Торин, ни маг не могли прикоснуться. Огладив бороду, Гэндальф молча протянул сундучок девушке, взглядом указывая ей на свиток.

— Что-то мне подсказывает, что это должна прочесть ты, Эла.

Прикусив губу, златоглазая прикоснулась кончиками пальцев к ленте, что удерживала бумагу, отчего та вспыхнула, осыпаясь пеплом на дно сундука. Развернув свиток и заглянув в него, Эла растерянно моргнула, переводя взгляд на стоящих рядом соратников.

— Я не знаю этого языка, — девушка развернула бумагу к Торину. — Это ведь кхуздул? Я видела такие руны здесь, в сокровищнице.

Торин ошарашенно кивнул, переставая что-либо понимать. Сундук, которого он не помнил в сокровищнице. Кинжал, ножны которого практически полностью повторяли те, принесённые девушкой из другого мира. Теперь ещё и свиток на древнем языке гномов.

— Ты можешь прочесть, Торин? — Эла смотрела на гнома почти умоляюще. — Пожалуйста.

Узбад, прищурившись, только успел прочесть первую строчку, как свиток рассыпался пылью, издевательски вспыхнув перед этим. Гэндальф хмыкнул, оглаживая бороду и задумчиво глядя на кинжал. Повернувшись к Балину, маг попросил седобородого гнома пригласить в сокровищницу Галадриэль и Элронда, которые, к счастью, не успели выехать. Пока ждали эльфов, Торин успокаивал нервно вздрагивающую Элу. Девушка не понимала, что происходит и что вообще думать, а от того боялась.

— Эла, посмотри на меня, — Торин встряхнул златоглазую за плечи, заставляя поднять взгляд. — Медленно вдохни. А теперь выдохни. Мы разберёмся с этим, не волнуйся.

В сокровищницу быстрым шагом ворвались Владыки, за которыми еле поспевали Фили и Кили, успевшие услышать разговор эльфов с Балином.

— Ареллен? — Галадриэль внимательно посмотрела на девушку, после чего на краткий миг коснулась её лба пальцем. — Так легче?

Эла только кивнула, чувствуя себя так, будто её под завязку накачали успокоительным. Магия эльфийки окутала мягким покрывалом, давая ощущение защиты и поддержки. Рядом стоял Торин, который так и не выпустил плеч златоглазой из своих ладоней. Тряхнув головой, Эла протяжно выматерилась в полголоса.

— И что же это значит, господа и дама? — Эла запустила руку в сундучок, доставая увесистый рубин. — Ножны и лезвие кинжала — почти один в один мои мечи.

— Сложно ответить, Ареллен.

Элронд, забрав у Гэндальфа кинжал, внимательно его рассмотрел, после чего протянул оружие Белой Леди. Которая, в свою очередь, осторожно прикоснулась к лезвию, будто общаясь с ним.

— На кинжале, ножнах и кольчуге — очень похожая на твою сила. Как будто здесь был твой родственник или очень близкий человек… Но, как мы все знаем, это невозможно.

— Или возможно, Митрандир, — Галадриэль вздохнула. — Как я уже говорила, твоя фэа отсюда, Эла, она принадлежит Арде. Быть может, когда фэа была здесь в прошлый раз, она оставила этот сундучок тут. Или где-либо ещё, зачаровав эти вещи так, чтобы они нашли хозяина. Но я не помню чародеев навроде тебя. Митрандир?

— Тоже не слышал о таких. Если только на Востоке, но там всё во власти Синих Магов. Искать ответы придётся долго, едва ли не всю человеческую жизнь.

Вздохнув в очередной раз, Эла задумчиво почесала затылок. После чего вдруг махнула рукой и снова выругалась, заставив Торина шутливо нахмуриться, мол, нечего тут ругаться в приличном обществе!

— Кстати, Торин. Ты успел что-то прочитать?

— Только самое начало. «Той, что снова вернёт чистое пламя». Дальше… — Торин развёл руками. — Ну, сама видела.

Златоглазая, прикусив нижнюю губу, думала. Может ли быть такое, что она, а точнее — её душа — бывала здесь? Или замешано что-то страшнее, чем путешествие фэа по мирам? А если и замешано, то чем это грозит друзьям и тем, кого она уже может назвать семьёй?

— Да к чёрту это всё. Будет время — разберусь. Не будет — значит так тому и быть! Когда там Дис приезжает?

---

Примечания:

Следующие главы скорее всего станут чуть меньше объёмом, господа и дамы.

Ибо я лучше буду лить меньше воды, зато будет больше действий)

Решив, что собственное спокойствие дороже всяких тайн, Эла и в правду задвинула загадку с сундуком в самый дальний угол. А потому оставшийся день прошёл для жителей Эребора в приятных хлопотах.

Эльфы, решив задержаться на некоторое время, отправили большую часть войска в Имладрис, а с оставшимися вышли на Пустошь — возрождать зелень и деревья. Благо, что стараниями Элы удобрений хватало с излишком. Гномы вернулись к своим делам, заканчивая отливку и ковку Главных Врат, чем изрядно удивили златоглазую. Девушка почему-то шёпотом поинтересовалась у Торина, в чём секрет такой скорости, в ответ на что узбад только расхохотался. Впрочем, пообещав устроить потом лекцию на тему «Кто такие гномы и чем они удивительны». Понаблюдав какое-то время за трудящимися гномами, которые восстанавливали колонны, Эла тихо ускользнула в сокровищницу — негоже без дела слоняться, пока все работают. Как оказалось, Балин затребовал себе в помощники два десятка Железностопов, заявив, что иначе сортировка и учёт займут столетия. Ну а так хотя бы за полвека управятся. Так что в сокровищнице дела пошли намного быстрее.

Пересыпая золото, то и дело отволакивая сундуки с украшениями Балину, Эла забыла счёт времени и отвлеклась только после окрика Кили, который звал всех на ужин.

Пообещав прийти чуть позже, когда закончит разбирать остатки выбранной горы сокровищ, девушка вдруг наткнулась взглядом на парные браслеты. Представив их на руках какой-нибудь знатной гномки, Эла только вздохнула, чувствуя лёгкую зависть. Дымчато-серебристые, в пять дюймов шириной, браслеты были украшены идеально огранёнными морионами и рунической вязью, которая напомнила девушке кельтские узоры. Задумавшись, Эла поняла, что гномы и вправду похожи на викингов. Суровые воины, которые способны переносить невзгоды множество дней, идти без устали много миль. Да и топоры их, опять же, очень похожи на викингские.

Торин, пришедший за Элой, с улыбкой наблюдал за девушкой. Переведя взгляд на украшения, которые она держала в руках, гном только удивлённо хмыкнул.

— Ты умудрилась наткнуться на древнюю реликвию рода Дурина, милая.

— А? — Эла встрепенулась, выныривая из мыслей. — Ты о браслетах?

— Да. Они принадлежали моей матери, до этого — моей бабушке, и так из поколения в поколение. Это браслеты королевы, Эла. Как только наследник выбирает себе жену, предыдущая королева передаёт их новой. Раньше передавали вместе с ними короны, мантии…

— Башмачки, панталоны…

— Эла!

Девушка хихикнула в ладонь, глядя на возмущённого узбада, который гневно сверкал глазами. Но, видя что его грозный вид никакого влияния не оказывает, махнул на это рукой и рассмеялся.

Взяв у Элы браслеты, Торин с чуть грустной улыбкой погладил тёплый металл пальцами. Он ещё помнил мать, погибшую слишком рано, помнил эти самые браслеты на её руках.

Златоглазая смотрела на гнома с такой же грустной улыбкой, прекрасно понимая, о чём сейчас думает Торин.

— Это хорошо, когда есть что-то, напоминающее о любимых. И когда этого нет — тоже хорошо. Я бы наверно не выдержала, если бы в том мире у меня остался хоть кто-то, кому моё исчезновение приносило боль.

— Мне не верится, что тебя совсем никто не ждёт там.

— Очень зря, узбад. Очень зря.

Сглотнув, девушка опустила взгляд. Даже несмотря на высказанные мысли, приносившие боль, они всё равно цепляли что-то внутри. Уже не больно, но до сих пор неприятно. Торин открыл было рот, желая успокоить Элу, как та вдруг тряхнула головой и фыркнула.

— Да и к барлогу всё это. Я счастлива здесь.

Усмехнувшись, узбад молча кивнул. Вдвоём они нашли пустую шкатулку, в которые вошли браслеты и, поставив её на стол Балина, вышли из сокровищницы.

По пути на ужин каждый думал о своём. Эла о грядущем, Торин — о прошлом. Оба понимали, что не могут ничего изменить. Но оба знали, что пока они идут плечом к плечу, всё можно пережить.

* * *

Следующий день Эла прокляла не раз и не два. Торин, до этого бывший довольно рациональным и спокойным, будто бы снова обезумел.

Уже к середине дня Железностопы, оставшиеся эльфы и хоббит готовы были упасть без сил прямо на камни. Все целые Чертоги были вымыты, стены оттёрты от пыли и копоти, заменены факелы. На кухне верховодил Бомбур и дым стоял коромыслом — что-то взбивалось, смешивалось, запекалось, настаивалось. Под руководством Балина гномы доставали праздничную посуду из сокровищницы. Серебро и золото натиралось настолько, что от сияния можно было бы ослепнуть. Эла, которую Торин отправил помогать хоббиту и Бомбуру на кухню, ощущала себя человеком в центре бури. Но охотно резала, давила, месила, заразившись от узбада радостным ожиданием.

К вечеру златоглазая не чувствовала рук, ног и себя в принципе. Голова была забита рецептами и ингредиентами, волосы припорошены мукой и специями. С трудом подняв ладонь к носу, девушка принюхалась и хмыкнула. Пальцы пропахли корицей и мёдом, совсем немного — чесноком.

На ужин все сползались медленно, уставшие от бесконечной беготни по коридорам и залам Эребора, но безумно довольные результатом трудов. Сев за стол, Эла с тихим стоном откинулась на спинку стула и чуть сползла вниз.

— Сядь прямо, Эла.

— Не могу… — девушка повернула голову, глядя на довольного собой и жизнью Торина. — Ты что, вообще не устал?

— Устал. Но ты моя избранница, не заставляй меня краснеть за тебя.

— Ой, Торин, прекрати. Тут все свои, они меня какой только не видели. Завтра приедут все — тогда и буду осанку держать, пользоваться тридцатью приборами и капризно просить заменить мне кубок, потому что он золотой, а я предпочитаю пить вино из серебра. А сегодня я буду лениться, пить из деревянной кружки эль и есть руками!

Последнюю фразу Эла сопроводила такой свирепой гримасой, что Торин расхохотался, не выдержав.

Руками златоглазая есть не стала, отдав предпочтение приборам, а вот от эля не отказалась. Правда, из кубка, а не из деревянной кружки.

Бомбур расстарался, как и уходившие на охоту эльфы. Где уж они умудрились найти дичь, которая давным давно ушла от Горы, так никто и не понял. Но каждый оценил по достоинству и густое рагу из кролика, и жареных перепелов, а Эла ещё и впервые попробовала запечённого целиком кабана. Тихие разговоры гномов, хрустальный смех эльфов… Златоглазая улыбалась, чувствуя себя на редкость замечательно, несмотря на усталость. А уж когда узнала, что эльфы достали из подвод овощи и фрукты, которыми Эребор пока не мог угощать гостей, так и вовсе развеселилась.

Хрумкая сочным краснобоким яблоком, Эла только что ногами не болтала, будто деревенская девчонка. Торин, заметив явно улучшившееся настроение избранницы, молча улыбался.

Когда все насытились и отставили тарелки, Торин поднялся и кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Я благодарю всех, кто помогал сегодня гномам Эребора. Завтра приезжает моя сестра, а вместе с ней и народ Эред Луина. Королевство-под-Горой снова оживёт! Снова будут звучать песни в Чертогах, снова заработают кузни и печи. Отдельная благодарность эльфийским магам и Владыкам, Элронду и Галадриэль, за их помощь в восстановлении Пустоши. Отдыхайте, завтра будет долгий день.

Коротко поклонившись, Торин протянул руку в сторону Элы, побуждая девушку уходить вместе с ним. Решив, что выёживаться будет потом и наедине, златоглазая послушно встала и пара удалилась из Чертога.

По коридорам они шли молча, не размыкая рук. Узбад замер перед дверью в покои Элы и, что больше всего насторожило девушку, смущённо кашлянул.

— Узбад?

— К тебе скоро придёт Арналиель. Эльфийки были непреклонны в своём желании… Кхм… Облагородить внешний вид избранницы Короля-под-Горой.

— Чего?

Торин не удержался и тихо рассмеялся, глядя на безмерно удивлённую Элу. Смешно округлив глаза, девушка непонимающе склонила голову набок, не отрывая взгляда от узбада. Вместо ответа Торин подтолкнул Элу вперёд, пропуская её первой в покои и аккуратно притворил дверь за собой.Отметив, что в покоях явно кто-то прибрался и обновил факелы, девушка внимательно огляделась и восторженно охнула, глядя в самый дальний угол.

Там, на невесть откуда взявшейся подставке, висел самый восхитительный наряд из всех, что Эла видела в своей жизни. А их, надо заметить, она видела не очень много. Особенно женских.

Малахитово-зелёный бархат слегка мерцал в свете факелов и камина. Эла, подойдя ближе, осторожно коснулась кончиками пальцев богатой вышивки, украшавшей корсет, пояс и верхнюю часть юбки. Серебряные нити будто чуть холодили кожу, складывались в искусные вензеля и петли. Девушка удивлённо изогнула бровь, когда поняла, что на юбке спереди длинный, почти до низа живота разрез. Повернувшись к Торину, Эла молча ткнула пальцем в заинтересовавшую её деталь, не в силах вымолвить и слова.

— Платье отыскала Галадриэль! — гном шутливо вскинул руки, будто прося пощады. — А это уже усовершенствования. Все в курсе, что ты не особо любишь платья, вот и решили, что под него штаны наденешь.

Фыркнув, девушка продолжила обследовать наряд, с каждой секундой влюбляясь в него всё больше и больше. Неглубокий вырез «лодочкой» приоткрывал ключицы, разрезные от локтя рукава спускались до самого подола. Рядом с подставкой стояли невысокие, до щиколотки, сапожки в тон платья.

Вздохнув, Эла сделала шаг назад, любуясь платьем. Всё-таки эльфы — мастера шить красивые, практически неземные наряды. Златоглазая обратила на это внимание ещё в Лихолесье, когда увидела Трандуила.

— А на нашу свадьбу у тебя будет уже нормальное, синее платье.

— В том мире замуж в белом выходят… — задумчиво протянула Эла, после чего мотнула головой и возмущённо уставилась на узбада. — Я вообще-то не соглашалась замуж!

— Ты не отказалась быть моей королевой. Думаешь, это разные вещи?

Эла смущённо потупилась. О таком она и правда не подумала, не связав воедино довольно логичные вещи. Ведь королевой она станет, выйдя замуж за короля, и никак иначе. Торин только хмыкнул, глядя на чуть покрасневшую девушку, и покачал головой. Дитё дитём, право слово.

— Украшения я принесу завтра, когда ты уже будешь готова.

— Какие ещё украшения, Торин! У меня этих цацок уже немерено, в жизни столько не было!

— А теперь будет, — гном взял ладошки Элы в свои руки, улыбаясь. — Ты — моя женщина, моё сердце и будущая королева. Придётся привыкать, милая.

Проворчав что-то себе под нос, девушка подняла взгляд на довольного, словно сытый кот, узбада. И не сдержала улыбки, заметив в глазах Торина искорки веселья. Кажется, невыносимый гном искренне наслаждался.

Приподнявшись на цыпочки — всё же она была чуть ниже Торина — девушка невесомо чмокнула его в щёку, краснея ещё больше.

— Спасибо, узбад.

— Не за что, златоглазая, — гном обнял Элу, приподнимая её лицо к себе. — Я безумно рад, что ты здесь.

И, стоило ему только потянуться, чтобы поцеловать Элу, как в дверь постучали. Звонким голосом целительница учтиво поинтересовалась, можно ли ей войти. Вздохнув, узбад улыбнулся и, коснувшись губами лба девушки, отстранился. Нечего давать повода для пересудов, пусть оставшиеся эльфы и были им истинными союзниками. Хмыкнув, Эла не менее звонко крикнула, чтобы эльфийка входила. Арналиель, сверкая улыбкой, внимательно оглядела смущённую девушку, слегка недовольного гнома. И совсем неизящно фыркнула.

— Извините, Ваше Величество, я украду вашу драгоценную. Эла, пойдём.

Улыбнувшись Торину, Эла направилась следом за Арналиель, гадая, что же придумали эльфийки.

Торин, замерший около закрытой двери в коридоре, проводил их взглядом и направился к Балину. Надо было подобрать украшения для Тауриэль и Элы.

* * *

Арналиель шла чуть впереди, с поразительной лёгкостью ориентируясь в хитросплетениях коридоров. В руках эльфийки Эла заметила довольно объёмную корзину, прикрытую тканью. На вопрос, что же там такого спрятано, Арналиель только ехидно усмехнулась и пообещала, что скоро Эла всё узнает.

Оглядевшись вокруг, девушка поняла, что они идут в купальни. По спине пробежал холодок, стоило только вспомнить то, что в них произошло, но златоглазая заставила себя не думать об этом. Около дверей снова стояла охрана из эльфов Элронда. С прищуром оглядев воинов, девушка еле слышно фыркнула и следом за эльфийкой направилась внутрь.

— Надеюсь, сегодня ничего не произойдёт…

— Что? — Арналиель оглянулась через плечо, идя к лавкам. — Ты что-то сказала?

— Всё хорошо.

— Раздевайся, вот полотно. Сначала обмыться, потом в баню. Мы нашли одну, где температура ниже. Туда пойдёшь — позови меня, хорошо?

Молча кивнув, Эла быстро разделась и, обернувшись полотном, направилась в душевые. Задумавшись о том, как всё-таки это помещение называют сами гномы, девушка возила мочалкой по телу, очнувшись только после того, как это самое мыло попало в глаз. Смыв пену и попутно ругаясь, Эла направилась в сторону бань, послушно выкрикнув имя эльфийки куда-то в пространство.

Появившаяся будто из воздуха, Арналиель проводила златоглазую в отдельное помещение. Там уже сидела Галадриэль, расслабленно потягивающая что-то из кружки.

— Попарься, я за тобой зайду минут через пятнадцать. Владычица?

— Я потом с вами выйду, не волнуйся.

Кивнув, целительница вышла, оставляя Элу наедине с Галадриэль. Тихо вздохнув, девушка уселась на каменную лавку и закрыла глаза, наслаждаясь теплом. Прислушавшись к окружающему пространству, златоглазая с удивлением поняла, что слышит не только дыхание эльфийки и стук кружки о лавку. Эхом отдавались шаги Арналиель вдали, звуки падающих капель, тихий разговор стражников около дверей. Сосредоточившись и напрягшись, Эла услышала и то, что происходит в близлежащих коридорах. Но очень быстро устала и успокоилась, снова расслабляясь.

Галадриэль, не отрывая взгляда от девушки, только хмыкнула, делая ещё один глоток из кружки. Протяжно выдохнув, Владычица грустно поболтала остатками напитка в кружке, понимая, как ей лень тянуться к кувшину.

— Ареллен, не хочешь прохладного эля? Наугрим говорят, что для бани самое то.

— Хочу, — Эла открыла глаза и отыскала взглядом кувшин и ещё одну кружку рядом. — Арналиель ругаться не будет?

— Ну, ты не напивайся — не будет. Налей и мне, пожалуйста.

Златоглазая, встав с лавки, послушно наполнила кружку Галадриэль и налила себе. Уже поднося кружку ко рту, она вдруг замерла, глядя на эльфийку с подозрительным прищуром. Та, невинно улыбнувшись, сделала большой глоток и прикрыла глаза, разве что не мурлыкая от удовольствия. Фыркнув, Эла отпила эля, тут же оценив довольно освежающий вкус.

Они просидели, в молчании попивая эль, пока не пришла Арналиель. Оценив уровень напитка в кувшине и принюхавшись, эльфийка кивнула сама себе и погнала Элу в душевую. Галадриэль, то и дело зевая, направилась к бассейнам.

Усадив девушку на лавку, Арналиель начала рыться в нескольких корзинах, которые стояли рядом. Из любопытства заглянув в одну, Эла содрогнулась, увидев множество самых разнообразных флакончиков, баночек и колбочек.

— Ты же говорила, что ничего с собой не взяла?

— А посыльные на что? — эльфийка изогнула тонкую бровь, насмешливо глянув на златоглазую. — Да и сборы наугрим не сильно от наших отличаются. Что-то сама приготовила, что-то принесли из Имладриса во́роны. Раз уж Владыки решили остаться пока, надо быть готовой ко всему! Так, ложись. Сначала вымоем тебя, потом массаж и мази!

— Я мылась!

— Цыц!

Силком заставив Элу лечь, эльфийка откуда-то принесла ведра с тёплой водой, ковш и мягкую мочалку. А дальше разум златоглазой просто отключился, не успевая за стремительными действиями Арналиель.

Несколько раз она вымыла девушку с ног до головы, то и дело заставляя её краснеть и смущаться. Потом размяла мышцы, равномерно распределив по всему телу пахнущую мёдом и цветами мазь. Снова всё это смыла, снова мазь — уже пахнущая травой и лесом. После этого, усадив девушку, осторожно, стараясь, чтоб вода не попала на тело, вымыла ей голову, нанесла на волосы бальзам. Эла ради интереса сунула нос в баночку, за что по нему же и получила. Эльфийка аккуратно расчесала, намазала кремом и замотала волосы в полотно, соорудив на голове златоглазой тюрбан. Смыла мазь с тела, нанесла ещё одну.

— Боги, неужели ты каждый раз так моешься? Мне всегда мыла хватало…

— Оно и видно, Ареллен. Ничего, завтра посмотрит на тебя узбад — сама побежишь ко мне за всеми притираниями!

Фыркнув, Эла всё же не стала разубеждать эльфийку, про себя решив, что ничего из этого она повторять точно не будет.

Арналиель, верно поняв молчание девушки, только вздохнула. Конечно, ни одна эльфийка такого бы не вытерпела каждый день. Но перед важными событиями они проводили в купальнях по несколько часов.

Выждав определённое время, эльфийка снова обмыла девушку и повела её к бассейнам. Ткнув в один из малых, она пояснила, что в каждом из них — свой состав. Послушно кивнув, Эла залезла в воду по самый подбородок и замерла, чувствуя в теле приятную истому. После массажа двигаться вообще не хотелось. Потому что обманчиво-хрупкая эльфийка, кажется, добралась даже до тех мышц, о которых Эла вовсе забыла.

— Не спи, Ареллен. Десять минут в бассейне — и мы закончим тут. Остальное надо будет в покоях делать, чтобы ты не замёрзла потом.

— Хорошо-о-о… Арналиель, а ты разве не будешь себя в порядок приводить?

— У меня не такой запущенный случай, дорогая! Мне завтра часа хватит.

Заметив скептический взгляд девушки, целительница только и смогла что снова вздохнуть. В который раз.

Вот как объяснить этой глупышке, что у неё все тело в шрамах, которые приличной леди вообще иметь не пристало? А забитые мышцы, из-за которых чуть позже будет болеть тело? Проще уж молча поправить.

Спустя время, практически достав девушку из бассейна, Арналиель вытерла её насухо и споро одела, помогая разомлевшей от массажа и тепла Эле обуться. Прихватив с собой корзинки и сухие полотна, эльфийка кивнула Владычице и повела златоглазую в покои. Там, в первую очередь подготовив постель, целительница усадила девушку за туалетный столик. И снова запорхали ловкие руки, то и дело сменяющие друг друга флакончики. Поставив несколько из них на столик, Арналиель объяснила Эле, что надо будет использовать завтра прямо с утра, а что — перед выходом.

— Хотя, всё равно ведь не запомнишь… — вздохнула эльфийка, глядя на почти спящую девушку. — Ладно, приду с утра. Наугрим всё равно к вечеру приедут. Сейчас мазь нанесу на голову — будет щипать. Не чеши и вообще руками не лезь! Понятно?

Кивнув через силу, Эла заставила себя сесть прямо.

Стоило Арналиель открыть маленькую баночку с мазью, как в комнате вдруг запахло остро-пряно, отчего у Элы вдруг возникло ощущение, что она в каком-то восточном будуаре. Подобная мысль заставила тихо хихикнуть.

Зато через пару минут стало совсем не до смеха. Мазь не просто щипала, она жгла, как будто на голову вылили горшок лавы! Зашипев, Эла потянула было руки, чтобы почесать, но Арналиель легонько стукнула по пальцам и шикнула.

— Сказано — терпи!

Взяв в руки расчёску, эльфийка начала осторожно расчёсывать волосы, тихо напевая. Эла, хоть и понимала синдарин, слов разобрать не смогла. Переведя взгляд на отражение, девушка удивлённо моргнула. От рук целительницы и гребня шёл еле заметный, но свет, который будто впитывался в волосы. Шумно выдохнув, златоглазая подняла взгляд на Арналиель, но та сосредоточенно расчёсывала каждую прядку, не пропуская ни одной.

Наконец закончив, эльфийка замотала голову Элы в полотно, ещё раз наказала ничего не трогать и уложила девушку в постель. Укрыв Элу одеялом, целительница пожелала её спокойной ночи и вышла. Голову жгло и Эла было подумала, что не сможет уснуть всю ночь, но вдруг протяжно зевнула.

* * *

Если кто-то вам скажет, что в Королевстве-под-Горой нет окон — плюньте ему в глаз!

Именно такое желание проснулось вместе с Элой, когда ей в глаз ударил солнечный луч. Жертвой плевка стал бы добродушный хоббит, который ляпнул подобное ещё по пути сюда. Гневно фыркнув, девушка перевернулась на другой бок, прячась от солнца, и уткнулась носом в подушку, намереваясь поспать ещё. Но когда её желания сбывались?

— Ареллен! — целительница, ворвавшаяся в покои, была до противности бодра и весела. — Вставай, соня! Уже десять утра!

— Всего! Десять! Дай ещё пару часов поспать…

— Ну уж нет! Либо ты встаёшь, либо…

— Не встану!

Гневный фырк, а следом едва слышный топот эльфийки заставил Элу усмехнуться и зарыться поглубже в подушки. На удивление быстро она привыкла к мягкой перине.

Задремав, девушка не услышала как открывается дверь, а в покои входит не только эльфийка, но и ещё кто-то с ней. Но вот когда ей вдруг стало неуютно в самом сне, Эла приоткрыла один глаз. Правда, слишком поздно.

На удивление дружным движением Арналиель, Фили и Кили плеснули на голову девушки по небольшому ведёрку ледяной воды. Взвизгнув, не ожидавшая такой подлости, Эла подскочила на кровати и гневно уставилась на братьев, напрочь игнорируя эльфийку.

— Вы…

— Мы!

— Убью!

— Догони!

С диким гоготом наследники умчались, не забыв прихватить вёдра с собой. Пыхтя и ругаясь, девушка начала выпутываться из насквозь промокшего одеяла, пылая жаждой мести.

Остановила её Арналиель, которая с виноватой улыбкой протянула златоглазой полотенце и подтолкнула её к креслу около камина. На нём стоял поднос с завтраком, который целительница принесла ещё в первый визит.

— Извини, но я не удержалась. А наследники просто попались навстречу.

— Я им отомщу.

— Отомсти, выйдя отсюда ослепительно красивой. Наугрим из Синих Гор приезжают раньше, Эла. У нас на всё часа два от силы. Так что ешь и приступим.

Уговаривая себя, что всё это просто стоит перетерпеть, девушка послушно взялась за вилку. Быстро поев и почти в один присест выпив травяной отвар, который оказался достойной заменой кофе, Эла уставилась на Арналиель. Только хмыкнувшая, эльфийка глазами указала на пуф около кроватного столика. Сев спиной к зеркалу, златоглазая с каким-то внутренним удовлетворением наконец ощутила, что полотно с головы почти не сдвинулось. Отметила это и целительница, которая ловким движением размотала тюрбан, попутно промакивая волосы, снимая остатки мази. Хотя, той почти не осталось ни на волосах, ни на коже.

Когда волосы были замотаны в тюрбан, девушка только с досадой ощущала остаточный зуд на коже. А вот когда эльфийка убрала полотно… Эла, неверяще моргнув, тяжело сглотнула.

— Как ты это сделала?

— Я думаю, — Арналиель подмигнула, ловя взгляд Элы. — Что это магия!

Девушка, будто боясь развеять эту иллюзию, прикоснулась к тяжёлой прядке волос. Они всегда были густые, плотные, в Средиземье они будто ещё и напитались какой-то силой. Но магия заключалась совсем в другом. За одну ночь волосы, которые вчера едва задевали плечи, сегодня спускались чуть ниже лопаток. Восторженно взвизгнув, Эла подскочила с пуфа и изо всех сил обняла эльфийку. Та, тихо смеясь, похлопала девушку по спине.

— Садись, Ареллен! Мне ещё тебя расчёсывать и укладывать эту гриву! Садись, а то не дам мази больше!

Решив не испытывать терпение волшебницы, вернувшей так быстро полюбившуюся длину волос, Эла послушно уселась обратно.

Сердце в предвкушении трепетало. Златоглазая прекрасно помнила лицо Торина, когда он обращал внимание на вынуждённо-короткую стрижку девушки.

Развернув «пациентку» к себе лицом, эльфийка начала очередной сеанс притираний, но закончила намного быстрее, чем вчера. После чего принялась за волосы. Замерев с гребнем в руках, Арналиель задумчиво протянула:

— А что у тебя будет на голове? Тот же венец, что и вчера?

— Думаю, да.

— Тогда не будем мудрить. Сиди смирно.

Аккуратно расчесав удлинившиеся волосы, целительница быстро заплела ту самую косичку за ухом, хитро при этом улыбаясь. После чего молча принялась одевать девушку, то и дело прикрикивая на неё, поторапливая. Тонкая нижняя рубашка с коротким рукавом, тёмно-зелёные кожаные штаны, обувь. На миг приостановившись, эльфийка осторожно сняла с подставки платье. С улыбкой огладила бархат тонкими пальцами.

После чего время снова побежало с бешеной скоростью, и вот Арналиель очень убедительно просит Элу выдохнуть. Чуть не задохнувшись, когда эльфийка затянула корсет, девушка осторожно подвигалась.

— Странное ощущение… Дышать могу, двигаться могу, а неудобно, будто меня в панцирь закинули.

— Привыкнешь!

— У меня ощущение, что меня переселили в сказку. Гномы, эльфы, я в корсете. Как принцесса какая-то.

— Если так подумать, Эла, то ты и есть принцесса.

Расправив складки платья, которое платьем не являлось в полной мере, Арналиель сделала пару шагов назад, любуясь на дело рук своих. Эла, стараясь не двигаться слишком активно, подошла к зеркалу, в которое до этого целительница не давала смотреть вообще. В отражении стояла какая-то незнакомая ей девушка, держащая в руках её, Элы, венец. Сглотнув, златоглазая перевела ошалелый взгляд на довольную эльфийку, потом снова на отражение. Осторожно, стараясь не растрепать волосы, Эла устроила венец на голове и моргнула, всё ещё не веря своим глазам. Именно в этот момент в двери постучали. Арналиель, довольно щурясь, открыла дверь, впуская Торина в покои.

Узбад, сначала не обративший внимания на возлюбленную, разложил на заправленной кровати пару шкатулок. Эла терпеливо ждала, пока Торин повернётся к ней. Эльфийка, подавив смешок, выскользнула в коридор и прикрыла двери. Не надо ей видеть и слышать.

— Мы с Балином подобра… О, Махал…

Торин, чуть не споткнувшись о собственные ноги, шагнул к возлюбленной. В первую очередь заметил сияющие восторгом глаза, уже потом — явно отросшие пряди. Поправив венец, узбад улыбнулся.

— Ты очень красивая, Эла.

— Стараниями Арналиель.

— Не подумай, что ты красивая только сегодня. Для меня ты прекраснее света звёзд постоянно, милая.

На секунду девушке показалось, что у неё сейчас либо треснет лицо, либо сведёт скулы от совершенно неудержимой, шальной, полной радости улыбки. Торин, прекрасно видя её состояние, осторожно прикоснулся к щеке Элы, отводя в сторону упавшую прядку волос. И так же осторожно поцеловал златоглазую, не в силах сдерживать желание. А уж когда ему начали отвечать… Протяжно выдохнув и представив в мыслях голого Трандуила верхом на боевом хряке Даина, узбад мягко отстранился, оставляя последний невесомый поцелуй на губах возлюбленной.

Эльфийка, будто почуяв, с коротким стуком снова вошла внутрь, отвлекая пару от любования друг другом. Она бы и рада дать им больше времени, но приезд подданных никто не отменял.

— Да… Эм… — Торин шагнул к ложу, с ужасом понимая, что краснеет, словно мальчишка. — Мы с Балином подобрали тебе украшения на сегодня.

Эльфийка текучим движением оказалась рядом со шкатулками раньше узбада, услужливо открыв первую и подав её Торину. Кивнув помощнице, гном достал оттуда подвеску с изумрудом на тонкой витой цепочке. Осторожно застегнув её на шее Элы, Торин потянулся за следующим подарком. Им оказался разъёмный браслет из серебра, который узбад точно так же надел на руку девушки сам. Златоглазая, мило покраснев, тихо поблагодарила гнома. Замявшись, Торин не знал, что говорить дальше. Спас его стук в дверь. Фили, даже не заглядывая в покои, громко объявил, что народ наугрим из Эред Луин уже на подходе к Эребору.

Переглянувшись, Торин и Эла молча кивнули друг другу. Эльфийка, последний раз оглядев подопечную с ног до головы, дала добро на выход и пошла вперёд, открывая паре двери и пропуская их.

— Сегодня будет очень долгий день, узбад...

---

Примечания:

Как-то не спешит Дис ехать, я смотрю...

Больше отзывов богу отзывов, господа и дамы)

Эла, стоя в Главном Чертоге, нервничала. Ломала пальцы, выкручивая их под самыми немыслимыми углами. Прикусывала губу почти до крови. Фили, заметивший состояние названной сестры, наклонился к ней, пользуясь тишиной в зале:

— Успокойся, златоглазка. Мама не такая страшная, как ты думаешь.

— Я не из-за Дис волнуюсь!

— А остальные примут решение узбада! Прекрати, выглядишь как крольчонок перед варгом!

Фыркнув в ответ на такое заявление, Эла почувствовала, как медленно начинает успокаиваться. «А чего, собственно, нервничать? Из Эребора меня вряд ли прогонят, даже если Дис захочет. Ну, если верить Торину и братьям. Замуж не возьмёт? Обидно, но переживём. Главное, чтобы у узбада проблем не было.» Слегка повернув голову влево, девушка бросила взгляд на Торина. Тот выглядел незыблемой скалой, от него шли волны уверенности и спокойствия.

Скосив глаза на Элу, узбад вдруг подмигнул ей, улыбаясь. Хмыкнув, златоглазая перевела взгляд на массивные двери.

Расстановка гномов на лестнице к трону была более чем понятна всем. У самого трона стоял Торин, Король-под-Горой, пусть пока и не коронованный. На две ступени ниже него, по правую руку — Фили, первый наследник. По левую — Кили, второй, который вряд ли примет трон. И ещё на ступеньку ниже от Фили, также по правую руку, стояла Эла. Остальные выстроились у подножия, кто-то чуть выше, кто-то на полу. Но около трона были только члены отряда и Даин. Железностопы, эльфы и их Владыки чинно встали по обе стороны зала, причём низкорослых гномов выдвинули вперёд. Гомон за дверями заставил всех напрячься. Эла, судорожно выпрямив спину и развернув плечи ещё больше, чем было, внимательно следила за плавно расходящимися створками.

В Чертоге установилась тишина. Нарушаемая только стуком обитых железом каблуков, она тонко, вибрирующе звенела, поднимая в душе какой-то странный вихрь эмоций.

Эла почти сразу нашла взглядом Дис, пусть и не видела её никогда. Коренастая, неуловимо похожая на Торина. Тот же цвет волос, ещё не разбавленный седой паутинкой. Аккуратная причёска, бакенбарды заплетены в косички, украшены бусинами. Златоглазая с удивлением поняла, что волосы на лице женщины её не смущают. В облике гномок это было настолько органично и естественно, что казалось — по другому быть и не может. Во взгляде льдисто-синих, светлее чем у Торина, глаз, светилась какая-то непостижимая мудрость, вселенское терпение и мягкое, направленное только на своих, добродушие. Которое, впрочем, почти сразу сменилось вежливым недоумением, стоило сестре короля заметить на ступенях Элу. Гномка, вперившись взглядом в непонятно откуда взявшуюся девицу, остановилась у подножия трона. Златоглазая, мягко улыбаясь, глаз не отводила. Битва продолжалась около минуты, после чего Дис вдруг ухмыльнулась и перевела взгляд на спускающегося по лестнице брата.

Мысленно переведя дух, девушка похвалила саму себя за выдержку. От взгляда Дис хотелось сбежать далеко-далеко, забиться в самый дальний угол и никогда не вылезать оттуда.

— Сестра! Я рад приветствовать тебя. И вас, уважаемые, — Торин широко улыбнулся, кланяясь старшим гномам, шедшим за Дис. — В Королевстве Эребор! Как добрались?

— Благодаря Махалу — без приключений. Я вижу, Первый Чертог мы можем переименовать в Золотой, братец?

У Торина хватило совести немного смутиться после шпильки, которую ему всадила сестра. Это сейчас он понимал, что непозволительно сглупил, решив утопить дракона в золоте, а тогда идея казалась более чем стоящей. Поняв, что официальная часть — считай, помпезная — закончена, братья бросились по ступенькам вниз, обнимая мать.

— Матушка! — на Дис с двух сторон бросились два великовозрастных дитяти. — Мы скучали!

Посмеиваясь, гномка обняла поочерёдно каждого, внимательно осмотрела детей с ног до головы. Пожурила Кили за неопрятную рубаху, Фили — за сбившийся в сторону пояс, не прекращая при этом касаться их. Было видно, что Дис невероятно беспокоилась за сыновей, ушедших в поход.

Понимая, что стоять на ступенях уже попросту глупо, девушка тихо спустилась вниз, замерев чуть в отдалении от королевской семьи, рядом с Двалином. Долго ей правда постоять не дали — к ней повернулся Торин, поманил к себе.

— Дис, остальных участников похода ты прекрасно знаешь, поэтому позволь тебе представить, — узбад собственническим жестом приобнял Элу за плечи, отчего та чуть напряглась. — Ареллен Лауренель. Для нас просто Эла.

— Рада знакомству, Ваше Высочество.

Эла склонила голову, ровным голосом приветствуя сестру короля. Та, скептически изогнув бровь, задержала взгляд на руке брата, свободно лежащей на плече этой девицы. Потом заметила остроконечное ушко, выглянувшее из-под волос. Обратила внимание на гномский венец, красующийся на голове, эльфийский наряд совершенно непотребного вида.

— И кто же она, братец? Ты решил объединить приятное с полезным, подобрав бесхозную полукровку?

Эла заметила, как вскинулись Фили и Кили. Ощутила спиной пробуждающийся гнев отряда. Рука Торина на её плече чуть дрогнула, а брови узбада медленно начали сводиться к переносице.

— Скорее он меня поймал, Ваше Высочество. Я свалилась вашему старшему сыну на голову в окрестностях Мглистых Гор.

Эла мягко, предельно вежливо улыбалась. Дис, медленно переведя взгляд на девушку, мысленно восхитилась. В глазах чужачки не было злости, гнева или обиды. Зато было отчётливо видно желание открутить голову каждому, кто обидит Торина словом или делом. Даже сестре короля. Эла поправила волосы, будто невзначай косичка за левым ухом упала на грудь. Хмыкнув, Дис оценила жест и улыбнулась уже искренне.

— Моё имя — Дис, Эла Ареллен. Рада знакомству.

Гномы перевели дух. А Торин мысленно пообещал себе, что устроит сестре головомойку за такое представление. Правда, Эла показала себя с лучшей, ему пока доселе незнакомой стороны. Дис бы не потерпела рядом с братом мямли, которая и слова сказать не смеет поперёк.

Сестра, даже выйдя замуж, осталась гордой и самовольной гномкой, которая не стеснялась высказывать своё мнение и доказывать правоту, за что её и ценили в клане. Когда народ Эребора покинул Гору, Дис трудилась наравне с Торином, помогала своим подданным.

— Где остальные, Дис?

— Пока стоят в обновлённом Первом Чертоге, Торин. Со мной пришла половина гномов из Эред Луин, вторая половина решила остаться там. Всё-таки место обжитое, некоторые уже детьми обзавелись — неудобно.

— Понимаю. Что же, тогда пусть каждый выбирает себе жильё по вкусу. Что-то мы успели восстановить, но нас слишком мало. Твои покои мы подготовили, проводить?

— Пожалуй. Мне надо поговорить с тобой наедине, брат.

Торин с улыбкой кивнул, заметив быстрый взгляд сестры, который та кинула на Элу. Тихо попросив девушку помочь соратникам в расселении гномов, узбад предложил Дис локоть и родственники чинно направились к покоям.

Стоило матушке и дяде покинуть Чертог, как Фили и Кили, резво подхватив Элу с двух сторон, унеслись в только им известном направлении.

Затащив девушку в ближайшие пустые покои, братья отпустили её руки и загомонили, оглушая Элу звонкими голосами.

— Ну ты даёшь, Эла! — восторг Кили можно было пощупать, настолько гном фонтанировал им. — Так с матушкой ещё ни одна гномка не говорила!

— Так то гномки, дурья ты башка! Наша Эла дракона сразила, чего ей матушки бояться?

— Да ну вас! Я чуть не сбежала, когда она только глянула на меня! Страшная женщина…

Эла, уже не сдерживаясь, поёжилась. Братья, дружно хмыкнув, переглянулись между собой. Названной сестрой они и правда гордились, прекрасно зная характер своей матушки. Если уж гномы прозвали её «Мифриловой Дис», то о чём можно говорить? Обняв по очереди девушку, наследники торжественно поклялись защищать её от матушкиной тяжёлой руки. И заржали, как кони, стоило им увидеть скептически приподнятую бровь Элы.

* * *

— Ты серьёзно, брат? — Дис наморщила нос, подбирая правильные слова. — Полукровке оказываешь внимание?

— Она не полукровка, Дис. Это… Долгая история. Может, поговорим после пира?

— Ну уж нет! Зная тебя, Торин, ты посадишь её по правую руку, негласно называя её королевой! Так что я хочу поговорить с девицей до пира.

— Прекрати, Дис! — Торин нахмурился, начиная злиться. — Такими словами ты не только её оскорбляешь, но и меня! Она не раз и не два рисковала своей жизнью, спасая нас. Чуть не погибла сама, но сумела уберечь Фили от смерти. И то, что Эребор свободен от Смауга, а я не сошёл с ума — её заслуга.

Гномка чуть не споткнулась, услышав такое. Остановившись, она внимательно пригляделась к брату и охнула, прижав руки ко рту. Неспроста Дис побаивались все, кто не знал её как семья.

Гномка была на удивление проницательна, могла прочитать человека или гнома с такой лёгкостью, будто умела читать мысли. Вот и сейчас хватило только одного пристального взгляда, чтобы понять если не всё, то очень многое.

— Ты любишь её, — Дис не спрашивала, она утверждала. — Она твоё сердце.

— Да. Люблю. И она будет моей королевой, хочешь ты того или нет.

Дис, хмыкнув, молча направилась дальше, буксиром потащив следом Торина. Упёртость в решениях была их семейной чертой, чего уж. И даже спорить с братом из-за непонятного происхождения девушки Дис уже не хотела. Осталось только вызнать, каким образом остроухая не-эльфийка поборола Смауга, при чём тут спасение старшего сына и кто она, эта Эла Ареллен, вообще такая.

До своих старых покоев гномка дорогу помнила прекрасно, а потому вцепилась в Торина, как клещ и начала вытягивать из него новости.

Вполголоса узбад рассказал о проклятом золоте, Аркенстоне, который сводил королей с ума. Рассказал, как в жизни отряда появилась Эла. На моменте, где Галадриэль нарекла Элу эльфийским именем, Дис удивлённо вскинула брови. Когда Торин объяснил, кем именно является девушка и откуда она пришла, а так же о её силе — задумалась. А уж после описания битвы со Смаугом и вовсе ушла в свои мысли.

— Дис?

— Ты не боишься, Торин? Такая силища… А если она разозлится или обидится на тебя?

— Ну, сломает мне нос, как Трандуилу, делов-то, — в этот раз Дис всё-таки споткнулась на ровном месте и замерла, выпучив глаза. — Да, она сломала эльфийскому засранцу нос.

— Сильна, ничего не скажешь. Расскажи, куда влез Фили и как так вышло, что его спасла девица.

Торин послушно рассказал, со смешком уточнив, что ценой жизни племянника стала коса его возлюбленной.

Дис, задумавшись вновь, раскладывала информацию по полочкам. Она и так уже поняла, что девушка не из робкого десятка, но чтобы настолько. Сломать нос Владыке, надо ведь додуматься! И главное — выжить после такого.

Пока сестра раздумывала, Торин вёл её по коридорам, пока они наконец не остановились перед дверями. Покои Дис всегда были рядом с покоями брата и он не собирался этого менять. Толкнув створку, узбад пропустил сестру вперёд. Вынырнув из мыслей, гномка огляделась, не сдерживая улыбки.

— Будто никуда не уходили. Всё как тогда, в детстве.

— Ну, кое-что всё-таки пришлось поменять, — Торин хмыкнул, оглаживая бороду. — Например, белье на кровати и шторы.

Фыркнув, гномка прошлась по комнате, то и дело касаясь кончиками пальцев гладкого дерева шкафов, туалетного столика, кровати.

Воспоминания накрыли её с головой, вызывая в груди болезненную, щемящую сердце нежность. Здесь они росли, играли. Здесь она влюбилась и вышла замуж.

Заметив изменившееся настроение сестры, Торин подошёл к ней и молча обнял, прекрасно понимая её состояние. Ему и самому было не по себе, когда он взглянул на Эребор трезвым, не замутнённым безумием взглядом.

— Теперь всё будет по другому, Дис. Эребор снова наш, мы справимся.

— Ты будешь отличным королём, брат. Проводишь меня на встречу со своей благоверной?

Торин, прислушавшись, хмыкнул и кивнул. Судя по тихим, едва слышным шагам, Эла как раз направлялась в свою комнату. Выглянув в коридор, узбад только улыбнулся — он оказался прав. Златоглазая, заметив движение в стороне, повернулась, тут же встретившись взглядом с Торином. Гном, выйдя в коридор и прикрыв за собой дверь, подошёл к девушке.

— Дис хочет с тобой поговорить. Не против?

— Если только она не собирается откусить мне голову за наглость.

— Не думаю, — Торин улыбнулся, притягивая девушку к себе. — Тогда минут через двадцать за тобой зайду. Надо подготовить вам угощение для разговора.

Довольно целомудренно поцеловав златоглазую в уголок губ, узбад выпустил её из объятий и попросил подождать в покоях.

* * *

Пока Торин неспешно шествовал на кухню, желая принести чай и угощение дамам самостоятельно, эти самые дамы успешно себя накручивали — каждая в своей комнате.

Дис снедало любопытство — к природному добавлялось ещё и сугубо женское. Эла просто нервничала, не зная, чего ожидать от сестры узбада. Всё время, пока Торин подготавливался, златоглазая провела в хождениях по комнате. Когда наконец дверь скрипнула, девушка уже готова была бегать по потолку.

— Ну наконец-то! — Эла резко развернулась на месте и ойкнула. — Я думала, это Торин…

— Мне надоело ждать, пока он натешится, готовя нам чай и плюшки. Я войду?

— Да, конечно.

Гномка, улыбнувшись, шагнула в комнату. Напряжённость Элы можно было потрогать руками, но девушка со всей возможной вежливостью проводила гостью к креслам. Усевшись, дамы несколько мгновений не отрываясь смотрели друг на друга.

Дис, чуть склонив голову набок, внимательно разглядывала девушку, которая похитила сердце брата. На первый взгляд она и правда выглядела, как несчастная полукровка, но на второй…

Остроухая, с миндалевидными глазами — Эла больше походила на хоббита! Правда, довольно коренастая для полурослика. Да, среди женщин хоббитов встречались похожие на гномок, но в них не было тяжеловесности подгорного народа. Хмыкнув, Дис отбросила за спину волосы и устроилась в кресле поудобнее, расслабляясь.

— Торин рассказал мне твою историю, Эла Ареллен. И он много рассказывал о твоей отваге. Я благодарю тебя за спасение сына.

— Фили назвал меня своей сестрой. Так что не стоит благодарить.

— Что сделал мой сын?

Дис округлила глаза, чуть подавшись вперёд. Фили, старший сын! Намного благоразумнее, чем Кили, у которого в одном месте шило размером с орочий ятаган. Она бы ожидала такой выходки от младшего.

Усмехнувшись, златоглазая вдруг расслабилась, сама не понимая, почему. Откинувшись в кресле, девушка мягко улыбнулась, переводя взгляд в камин.

— Он сидел рядом со мной и выслушивал моё нытьё, когда я только пришла в Средиземье. Успокаивал, говорил какие-то глупости. Остался рядом, когда мне было очень плохо. Даже позволил обслюнявить его рубашку во сне. Я никогда не убивала, Дис, но сейчас я готова выкосить всё орочье население, если это понадобится для спасения отряда. А если кто-то встанет между мной и теми, кого я люблю — я сожгу к чертям весь этот мирок.

— И даже тех, кого любят они? Меня, например?

— Нет, — Эла не сдержала смешка, качая головой. — Боюсь, моё пламя тебя не возьмёт, принцесса.

— Почему ты в этом так уверена?

— Возможно, я могу плавить сталь, но не мифрил.

Эла улыбнулась, поднимая взгляд на посмеивающуюся Дис.

Несмотря на то, что сестра узбада откровенно пугала, как и её изначальное отношение к ней, Эле, златоглазая почувствовала, будто что-то изменилось. Дам отвлёк стук в дверь — пришёл потерявший сестру Торин.

— Я смотрю, ты времени не теряешь, Дис, — узбад улыбался, приглядываясь к сестре. — Потерпеть так сложно?

— Ты копаешься, как дедушка Фундин. А теперь дай нам пообщаться наедине, пожалуйста.

Торин, внимательно посмотрев на улыбающуюся Элу, молча кивнул. Оставив на столике поднос с чаем и несколькими вазочками сладостей, гном вышел за двери. Всё это время Дис, почти не отрываясь, смотрела на златоглазую. О, она узнала эти мерцающие искры в глазах брата. И видела, к своей радости, такие же в глазах Элы.

Налив себе и девушке чай, гномка взяла чашку в руки и еле заметно вздохнула. Наконец-то дома, наконец-то всё спокойно.

— Знаешь, златоглазка, я не удивлена заявлением своих сыновей. Уже — не удивлена. Мальчишки раньше просили у меня сестру, но после смерти мужа я не смогла выйти замуж второй раз. Гномы любят лишь однажды. Бывало, что династические браки распадались, если кто-то из супругов вдруг встречал свою любовь. Это для эльфов удержание физиономии важнее, подгорный народ всегда уважал веление сердца. Я вижу, как относится к тебе Торин. Видела, как вскинулись мальчишки в Чертоге. Не зная, кто ты, я уже наполовину верю. Остаётся надеяться, что моя вера только укрепится.

— Спасибо, Дис.

Слегка озадаченная настолько лаконичным ответом, гномка подняла взгляд на девушку. И вдруг поняла, что её тирада услышана, правильно понята и принята к сведению.

Скинув сапожки и поджав под себя ноги, Эла обхватила чашку двумя руками. Взгляд направлен в камин, мягкая, растерянная улыбка.

Дис, вздохнув, покачала головой. Двадцать с небольшим лет. Для человека — уже взрослая. Для гнома — едва перешагнувшая детство. Для эльфов — так и вовсе младенец неразумный. Но Владычица Галадриэль дала имя этому ребёнку. Этот же ребёнок спас Фили и весь отряд.

— Знаешь, что я тебе скажу, златоглазая? — Дис дождалась, пока Эла поднимет глаза от камина. — С завтрашнего дня начинаем твоё воспитание. Негоже гномьей королеве бродить в эльфийском платье, штанах и с бардаком на и в голове!

* * *

— Нет, нет, нет! Эла, спину ровно!

— Дис, у меня сейчас руки отвалятся!

— Меч держать не отвалились? Значит и тут справишься!

Фили и Кили, сунувшие было носы в один из Малых Чертогов, почти сразу оттуда слиняли. Мало того, что разгневанная матушка может и стукнуть чем-нибудь тяжёлым, так ведь ещё и заставит вместе с Элой учиться! На миг замерев в коридоре, братья переглянулись и дружно поёжились. Они до сих пор помнили муштру Дис, этикет, зубрёжку правил и всё остальное. Только вот их гоняли с детства, готовя как наследников, а златоглазой придётся туго — уже начались шепотки, что после того, как восстановят большую часть залов, быть коронации. А значит матушка начнёт изрыгать пламя и бросаться камнями, если только Эла ошибётся в чём-то.

Знали бы они, что Эла уже ворчала по старой привычке. Да, усталость и слишком много новой информации, ругань Дис и смешки соратников слегка выводили из себя. Но стоило только убедить себя, что это очередная тренировка — дело пошло на лад.

Дис же больше радовалась, чем злилась, но ругаться не переставала. Девушка схватывала почти всё на лету, допуская настолько мелкие огрехи, что даже гномки бы обзавидовались. Но Эла гномкой не была, а значит всё должно быть больше, чем идеально. Две эльфийки помогали заодно с эльфийским этикетом, потому что на коронации придётся общаться официально, и не только с приятными Элрондом и Галадриэль, но и с Трандуилом. Впрочем, все дружно надеялись, что Лихолесский Король пришлёт вместо себя сына. Все, кроме самой Элы. Она просто не верила в настолько удачное стечение обстоятельств, хоть и от всей души желала Лесному Владыке чирий на одном интересном месте. Прощать выходку Трандуила, а тем паче свою слабость, она не собиралась. Дис очень успешно вбила в голову златоглазой две очень полезные мысли. Первая — ласка и любовь только своим, остальные обойдутся вежливой улыбкой. Вторая — любую слабость можно сделать силой.

Пока прибывшие гномы споро восстанавливали убранство, пока подходили всё новые и новые обозы из Эред Луин, пока эльфы пропадали на Пустоши — Эла училась. Но главный ужас всего этого был в другом. Златоглазой начали шить гардероб.

Снятие мерок, выбор цветов, тканей, фактур, узоров. На третий день такого измывательства Эла натурально взвыла и сбежала к Торину, к которому строгая Дис не подпускала даже на метр.

— Торин, я умру! — Эла спряталась в закутке на кухне, где нашла узбада и Бомбура. — На кой чёрт столько платьев? А тонны украшений? Меня похоронить под ними можно!

Узбад, посмеиваясь, выдернул девушку из-за угла и усадил к себе на колени, уютно устроившись в старом кресле. Задумчиво взглянул на затянутые в узел волосы, отросшие уже до середины спины. Усилия сестры и целительницы явно не прошли даром, такими темпами к коронации у возлюбленной будут волосы до поясницы. Улыбнувшись, Торин прижал девушку к себе, наслаждаясь ощущениями. Он, конечно, подозревал, что сестра будет на редкость строгой в этом плане, но было что-то в таких вот тайных встречах.

Эла, притихнув, уткнулась носом в шею Торина и разве что не урчала. Пусть ничего и не было у них с узбадом, кроме нескольких поцелуев да объятий, но по тёплым рукам и биению сердца она успела соскучиться.

Бомбур, улыбаясь в усы, не мешал влюблённым. Но спокойствие не может длиться вечно.

— Ареллен Лауренель! Я прекрасно знаю, что ты обнимаешься с моим братом на кухне!

Ойкнув, Эла юркой змейкой вывернулась из рук Торина и сбежала через вторые двери, которые Бомбур заботливо и тихо прикрыл за ней. Ворвавшаяся на кухню Дис обвела помещение взглядом и уставилась на Торина с подозрительным прищуром.

— Где Эла?

— Откуда мне знать, сестра? Твоими стараниями я не вижу её уже почти неделю!

— Ты сам знаешь, зачем я это делаю. Ох, Торин… Ладно она, ребёнок совсем ещё. А ты чего?

Гном только развёл руками, тихо посмеиваясь. Дис, фыркнув, унеслась на поиски беглянки. И вот как ей после такого платье на свадьбу шить будут, если она не может вытерпеть подготовку к коронации?

До которой, кстати, оставалось чуть больше недели.

---

Примечания:

Читатели мои любимые.

Главы теперь будут выходить примерно раз в неделю — я немного зашиваюсь и не успеваю писать за 3 дня.

Крики и ругань, звучавшие под сводами Горы всю неделю, постепенно стихли. Эла, добившись от Дис разрешения видеться с Торином хотя бы вечерами, перестала сбегать во время уроков и теперь прилежно училась, терпеливо стояла во время примерок. Узбад настоял, чтобы, помимо «женских» дисциплин, златоглазой давали ещё и уроки боя. Арналиель обучила немного целительству во время ежевечерних процедур, от которых волосы девушки уже спускались почти до ягодиц.

— Слушай, а может хватит уже? Они уже длиннее, чем раньше, — Эла крутилась перед зеркалом, разглядывая волосы. — Я же замучаюсь их расчёсывать и заплетать.

— Ты не поверишь, Эла, но после коронации у тебя появится помощница. Она и будет помогать. Ни одна гномка знатных кровей сама себе все косы не заплетёт — руки отвалятся.

Дис ворчала больше по привычке, раскладывая украшения в новом секретере, который гномы изготовили по просьбе Торина.

Эла, хмыкнув, подошла к Дис и взяла в руки свой самый первый, эльфийский венец. Задумчиво покрутив его в руках и придя к выводу, что желания надевать его нет вообще, девушка вздохнула и уложила его на бархатную подушечку.

— А если я переплавлю этот венец — это ведь оскорбление для эльфов, да?

— Причём самое изощрённое, дорогая, — эльфийка за спиной златоглазой покачала головой. — Ты сама назвала себя другом эльфов, за язык никто не тянул.

— Я же не знала, что Трандуил решит проверить границы нашей… дружбы. Да и чёрт с этим, пусть лежит. Пить и есть не просит.

Дис только улыбнулась про себя, мысленно восхищаясь братом. За неполную неделю перекроить отношение златоглазой к украшениям, это надо уметь. А тут ещё и эльфийские Владыки подсуетились, прислали ткани для пошива платьев. Отдельные четыре рулона Дис забирала из рук Галадриэль, которая хитро улыбалась. Развернув полотно, гномка только так же хитро прищурилась. Отличного качества плотный шёлк, к тому же нужного, насыщенного, ультрамаринового цвета. Самое то для свадебного платья.

* * *

И всё завертелось. Два дня Эла еле находила силы, чтобы доползти до кровати и рухнуть спать, что уж говорить о том, что встречи с Торином были крайне мимолётны.

На третий, слушая Дис, которая рассказывала ей о самой церемонии коронации, златоглазая вдруг задумалась, очнувшись лишь от окрика принцессы.

— Прости, Дис. Задумалась.

— О чём же? Опять о Торине мечтаешь? С такой прилежностью королевой не стать!

— Да нет, при чём тут это! — девушка прикусила нижнюю губу. — Что дарят королям, а? Не украшения же…

— Почему нет? Можно и украшение, но традиционно лучше алмазы или синие камни, золото и серебро. Та-а-ак… Вижу, ты что-то задумала. Признавайся!

Вздохнув, Эла всё же рассказала Дис о своих планах. Ту кольчугу из мифрила, которую они нашли в сундучке вместе с кинжалом, Торин отдал ей. Мол, кинжал явно тебе предназначен, забирай и это. Вот и придумалось златоглазой использовать её.

Дис, слушая девушку, только качала головой, молча восхищаясь. Если и впрямь у неё получится такое выделать — любой подарок будет казаться детским лепетом.

— Обратись к Бифуру. Он мастер ювелирного дела, и с мифрилом уже работал. И иди сейчас. Времени осталось мало, вдруг не успеете.

Кивнув, девушка улыбнулась сестре короля и, взметнув юбки нового платья, убежала на поиски нужного ей гнома. Дис только хмыкнула, глядя вслед этому рыжеволосому пострелёнку, которая по велению Эру стала возлюбленной Короля-под-Горой. Они буквально заставляли Элу каждое утро надевать платье, приличествующее избраннице и будущей королеве. Учили правильно сочетать украшения, боролись с её упрямством, переводя его в мирное русло. Получавшая отдушину только на занятиях с Двалином, златоглазая справлялась на удивление хорошо. Вздохнув, гномка собрала свитки и перья, внимательно проверяя почерк Элы — непривыкшая к инструменту девушка то и дело оставляла кляксы.

Узнав у гномов, где последний раз видели Бифура, Эла спустилась на нижние уровни Горы. Там, в небольших кузнях трудились ювелиры и огранщики, которым для работы требовалась тишина и уединение.

Робко постучав и получив разрешение войти, златоглазая шмыгнула в еле приоткрытую дверь и улыбнулась старому гному, который поднял на неё удивлённый взгляд. Но стоило только девушке объяснить, что она хочет, как глаза Бифура загорелись. После того, как из его головы достали топор, гном наконец заговорил на всеобщем, поэтому разговор состоялся обстоятельный и долгий.

— Мне нужно много места, но чтобы никто не увидел, — Эла задумчиво посмотрела на своего сообщника. — Есть такое?

— Обижаешь, золотко! Это же Эребор, тут полно больших чертогов. Только это… Тебе больно не будет? Нам понадобится немало материала. Мало ли, попортим.

Отрицательно мотнув головой, Эла поднялась с кресла и поспешила за Бифуром.

Они спустились ещё ниже, где гномов вообще не было. Гном шёпотом объяснил, что после Смауга эти залы даже не привели ещё в порядок, поэтому никто сюда не спускается.

Прикинув размеры зала, в который Бифур привёл её, девушка перекинулась в птицу и, аккуратно опустившись на камни, причудливо изогнулась, стараясь достать до самых мелких перьев. Гном, заметив мучения феникса, заворчал и шагнул к ней. Жара он не чувствовал, лишь приятное тепло. Встретившись взглядом с птицей и заметив её кивок, потянулся к крылу, стараясь как можно мягче выдернуть мягкие, небольшие покрывающие перья. Эла стоически терпела, хотя ощущения были не самые приятные. Но вот в руках гнома невесомым пухом осел десяток перьев, которые приглушённо мерцали в полумраке чертога. С облегчённым вздохом перекинувшись обратно, Эла передёрнулась.

— Надеюсь, больше не понадобится. Ощущения не очень.

— Примерно представляю, — Бифур заботливо обернул перышки захваченной тканью и убрал за пазуху. — Пойдём, золотко, нам ещё кольчугу ту искать.

Они потратили на подарок узбаду долгих три вечера. Эла уходила из кузни заполночь, чем вызывала недовольство Дис, которая ворчала и просила девушку спать нормально.

Но подарок был готов, заботливо спрятан в невзрачную, очень простую шкатулку и убран в дальний угол — чтобы никто не увидел раньше времени. Эла даже не позволила Дис взглянуть на подарок, хотя ту снедало любопытство.

* * *

В один из таких вечеров, украдкой пробираясь в кузни, Эла встретила Барда. Правитель Дэйла вполголоса общался с Торином, радостно улыбаясь. Не сдержавшись, златоглазая подошла к мужчинам.

— Эла! — Бард, наплевав на все приличия, сжал девушку в объятиях. — Ты изменилась, я смотрю. Платья тебе к лицу.

— Сомнительный комплимент, Король Дэйла. Чувствую себя голой, в подоле же только кинжалы и прятать!

Все трое рассмеялись. Торин, не церемонясь, за локоть притянул девушку к себе и приобнял за талию. Заметив такое проявление собственничества, Лучник только усмехнулся мягко.

— Какими судьбами, Бард? — Эла наслаждалась руками Торина. — Давно тебя не видела.

— Дэйл восстанавливаем, осталось всего ничего. Самое сложное сейчас — провизия, но с этим помогает Эсгарот и эльфийские королевства, так что зиму переживём спокойно. Ещё и с Эребором поделимся, если нужда будет. Благодаря эльфийским магам, которые буквально воскресили Пустошь, весной будем засеивать землю и закупать скот. А ещё…

Эла, внимательно слушавшая дэйловца, насторожилась. Лучник замялся, чуть покраснев, и отвёл глаза в сторону.

Златоглазая искоса глянула на улыбающегося узбада, который разве что не светился от счастья. Фыркнув, девушка изогнула бровь, не отрывая взгляда от Барда.

— Что ещё, Бард?

— Я женюсь. Ну, в смысле сначала коронация, там ещё Эсгарот наседает, требует объединения, а потом свадьба.

— Так это же замечательно, Лучник! — Эла, расплывшись в счастливой улыбке, обняла от всей души мужчину. — И кто же она?

— Одна из тех, кто пошёл за мной в Дэйл. Смелая, умная девушка. Правда, она ненамного старше Сигрид — ей всего двадцать один год.

— Мне двадцать два, Бард. Так что возраст — это не показатель.

Лучник, хмыкнув, молча кивнул. Эла так же молча радовалась, что дэйловец встретил своё счастье. Немного царапало, что не прошло и месяца с тех знаков внимания, которые он ей оказывал, но девушка успешно задавила своё недовольство. Особенно после того, как рука узбада снова оказалась на её талии.

Перебросившись с Бардом ещё несколькими фразами, Эла извинилась и, отговорившись занятиями, покинула мужчин. Ей ещё предстояли мучения с подарком Торину.

Лучник, глядя вслед удаляющейся фигурке, только грустно вздохнул. Он и сам не понимал, что его толкнуло тогда к златоглазой воительнице, которая была ему явно не по зубам. Эдна, которой он сделал предложение, была абсолютно другой. С ней Бард чувствовал себя так, будто лежал в тёплой, наполненной успокаивающими отварами, купели. А Эла была больше похожа на спящий вулкан, который в любой момент может взорваться потоками пепла и лавы. Быть может, только Королю-под-Горой и удастся укротить такую. Но Бард в этом направлении уже даже не думал. От Торина не укрылся взгляд Барда, вздох и даже примерные мысли узбад понял. Хмыкнув, гном перевёл думы человека в совершенно другое русло, занимая его обсуждением пока ещё устного договора о союзе.

* * *

— Дис. Ди-и-ис. Ну Дис, пожалуйста!

— Я сказала — нет! Нельзя! Торин сам запретил тебе выходить за врата Эребора, Эла.

— Так я не собираюсь выходить! Узбад на балкончик меня как-то выводил, оттуда Пустошь как на ладони! Ну пожа-а-а-алуйста, Дис.

Обречённо выдохнув, гномка велела позвать своих сыновей. Отговаривать упёртую девчонку было бесполезно, так пусть хоть под присмотром глянет на свою ненаглядную Пустошь. Вошедшие в комнату братья были тщательно проинструктированы, а за ослушание была обещана, ни много ни мало, порка. Заметив, как дёрнулись к мягкому месту ладони гномов, Эла только молча вскинула брови. Видимо, рука у матушки этих двоих была ой как тяжела.

Подхватив названную сестрицу с двух сторон, Фили и Кили спешно раскланялись и покинули комнату, пока матушка не надавала тумаков за медлительность.

— И вот надо тебе стало на эту Пустошь глядеть!

— Лучше бы с Двалином позанималась!

— А не пойти бы ли вам, братцы, лесом, полем, да ковыльной степью? — Эла возмущённо фыркнула. — Я уже сколько времени под землёй сижу, дайте хоть на небо взглянуть!

Братья, переглянувшись, дружно пожали плечами. Они периодически забывали, что златоглазая гномкой не была. Это им привычно месяцами не выходить из-под защиты каменных стен, благо что устройство Эребора позволяло даже выращивать зерно, если уж припрёт. Эла, в отличии от них, была привязана к свежему ветру, солнцу и высокому небу.

Лениво переругиваясь, троица дошла до того самого балкончика, на котором Торин стоял в ночь перед переговорами. С усилием открыв дверь, Фили пропустил Кили и Элу вперёд.

— Ого… — девушка неверяще моргнула, опираясь руками на парапет. — У меня ощущение, что я тут не две недели сижу, а два столетия.

— Это магия эльфов. Гномы колдуют над камнем, остроухие — над растениями.

Глубоко вдохнув, Эла снова подняла взгляд на Пустошь. Она прекрасно помнила мёртвую землю, усеянную камнями и покрытую пылью. Но сейчас перед ней расстилалось зелёное, пышущее жизнью море. Тонкие, но уже сильные деревца тут и там, ровный покров сочной травы. После довольно мрачных коридоров Эребора, от которых не спасали даже яркие платья и пламя, Эла ощущала себя как никогда живой. Улыбка девушки, бездумно уставившейся на Пустошь, заставила гномов недовольно переглянуться. Ещё одно подтверждение того, что Эла может не выдержать жизни в Эреборе было прямо перед ними. Кили, шёпотом предупредив Фили об отлучке, направился прямиком к дяде.

Фили, осторожно прикоснувшись к плечу девушки, замер от кольнувшего прямо в сердце предчувствия. Ещё недавно лучистые глаза Элы заволокла плёнка некой горечи.

— Я боюсь, Фили. Что со мной будет, если я больше никогда не смогу увидеть солнца и неба? Не совершаю ли я ошибку, соглашаясь быть королевой Торина?

— Ты не любишь его?

— Люблю, всем сердцем! Но я люблю и свободу тоже, — Эла отвернулась к Пустоши, чувствуя себя на редкость отвратительно. — Мне всегда казалось, что я несвободна. Будто что-то тянуло меня вниз, заключая в клетку серости и обыденности. Здесь, в Средиземье, я обрела желанную свободу. И любовь, которой никогда не знала.

Фили, шагнув к сестре, молча положил руки ей на плечи. А девушка не отрывала взгляда от зелёного моря, расстилающегося перед ней. Одно движение — и она снова будет свободна. Но стоила ли эта свобода целой жизни, проведённой вдали от Торина? Чувствуя, как по щекам начинают бежать слёзы, златоглазая подняла голову и замерла, то и дело смаргивая солёные капли с ресниц.

Небо над Средиземьем было на редкость ярким, чистым. Цвета глаз Торина, которые теперь смотрели с нежностью и лаской. Цвета счастья.

Когда узбад вылетел на злополучный балкон, Эла уже полностью успокоилась и теперь мягко улыбалась, глядя на запыхавшегося гнома.

— Эла?

Девушка, взглядом поблагодарив Фили за поддержку, подошла к Торину. Узбад только и успел подивиться, как Дис смогла вымуштровать златоглазую, что та почти плыла над полом. Потом удивляться стало некогда — Эла, обняв гнома за шею, прижалась к его губам своими. Притянув возлюбленную к себе ещё ближе, Торин с каким-то странным облегчением ответил на поцелуй, чувствуя на губах девушки остатки слёз. Братья предусмотрительно отвернулись, чтобы не смущать девушку. Дядю было не так просто смутить, это они знали точно. Оторвавшись от желанных губ, Торин чуть отклонился и бережно вытер остатки слёз со щёк Элы. Златоглазая только улыбалась, не размыкая объятий.

Да, будет сложно. Возможно даже больно. Но если ради счастья одного отдельно взятого гнома ей надо переступить через себя — она это сделает.

Молчание на балконе напрягало только братьев, которые привыкли к шуму и гаму. Узбад и Эла общались молча, взглядами, жестами. Вот тонкие пальцы девушки находят за левым ухом гнома тонкую, едва заметную косичку. Один взгляд, один кивок — и златоглазая мерцает от счастья. Торин осторожно, будто боясь разбить хрустальную статуэтку, прижимает Элу к себе. И улыбается, когда чувствует, как ладони девушки сжимают кафтан на спине. Молчание длилось и длилось, пока Фили всё-таки не выдержал и повернулся, тут же замерев с открытым ртом. Настолько щемяще-нежной была картина перед его глазами, что молодой гном не мог найти в себе силы заговорить. Глаза дяди, лучившиеся счастьем, руки, которые могли поднять тяжёлый молот, мягко обнимают девушку. Обманчиво-хрупкая фигурка сестры, которая доверчиво прижималась к Торину.

Сглотнув, наследник всё же смог заговорить и предупредил дядю, что они обещали Дис вернуться максимум через час. Торин, подняв взгляд на племянника, только вздохнул.

— Ну, злить мою сестру не стоит. Пойдёмте, я пройдусь вместе с вами. Если что, возьму вину на себя.

Элу, которая категорически отказывалась выпускать узбада из объятий, Торин приобнял за талию и повёл в коридоры. Фили и Кили только вздохнули хором, шагая следом за дядей. Когда вся компания дошла наконец до нужного класса, Дис уже готова была метать молнии и изрыгать огонь. Вошедшим первыми братьям гномка начала было выговаривать, но появление брата удивило Дис. Задумчиво оглядев пару, сестра короля протяжно вздохнула и махнула рукой в сторону двери.

— Идите отсюда, голубки. Эла, завтра с самого утра будешь учиться, ясно?

— Ага…

* * *

— Стой смирно, а то опять будешь вопить, что тебя кольнули булавкой!

Эла, поджав губы, послушно замерла на невысоком постаменте. Снующие вокруг неё гномки подгоняли платье, в котором девушка завтра появится на коронации. Дис, придирчиво осматривающая украшения, только фыркала, отбраковывая одно за другим. Наконец, запыхавшаяся маленькая гномка притащила несколько шкатулок, содержимое которых строгая принцесса решила использовать на торжестве. Златоглазая, вытянув шею, попыталась было заглянуть в них, но тут же получила лёгкий, но обидный укол в бедро от одной из швей.

— Интересно же…

— Потерпи, Эла. Немного осталось, — Дис внимательно оглядела девушку со всех сторон. — Да уж, проблем с тобой не оберёшься! Гномские платья тебе не идут, эльфийские негоже надевать. Такого наверно ни одна наша швея не шила в жизни!

— Ты права, Дис. Хотя это интересно, как ни крути. А то у меня ощущение уже возникало, будто я механизм какой. Одни и те же выкройки, одни и те же складки.

Дис, изогнув бровь, внимательно уставилась на заговорившую швею. Уже немолодая гномка с точностью скопировала выражение лица принцессы.

Усмехнувшись, Дис покачала головой и снова принялась командовать. Элу крутили в разные стороны, заставляли садиться, вставать, приседать, кланяться. Спустя полчаса этих мучений, принесли ещё и туфельки, которые пошили именно к торжеству. Девушка молча поблагодарила Эру, что в Средиземье не знали слова «шпилька». Наконец, когда наряд был полностью готов, а украшения заняли положенные им места, златоглазую пустили к зеркалу.

— И как тебе? — Дис с улыбкой смотрела на ошарашенную девушку. — Повозиться пришлось, но завтра ни один не посмеет пикнуть, что ты не достойна быть королевой.

Эла молча, не в силах вымолвить и слова, смотрела на своё отражение. Там стояла — в очередной раз — какая-то незнакомая ей девушка с выправкой особы королевских кровей.

Тёмно-бирюзовый корсет платья был вышит золотыми нитками, ими же был украшен подол. Осторожно погладив вышивку в виде растительного узора, Эла так же осторожно провела пальцами по юбке. Тяжёлый шёлк ластился к рукам, спускаясь складками. Клиновидный вырез корсета открывал ключицы, обнажённые плечи скрывала полупрозрачная накидка, крепившаяся к некоему подобию наплечников и отдельному воротнику — на шее.

— Какое оно красивое… — Эла повернулась к швеям, которые довольно улыбались. — Вы просто волшебницы.

— Ну, кое-что умеем, чего скрывать! Ничего, златоглазка, на свадьбу тебе ещё лучше платье будет!

— Мне кажется, лучше уже некуда.

Эла снова бросила взгляд в зеркало, не веря своим глазам. Как только чопорные гномки умудрились переступить свою целомудренность и сшить открытое платье! Пусть и плечи закрыла накидка, но всё же.

Дис, хмыкнув, молча покивала и дала знак снимать всё это великолепие с обалдевшей девушки. Всё же стоило поставить себе цель поразить Элу умениями гномов. Вон как пробрало рыжую.

Когда гномки споро поснимали с девушки платье и украшения, Эла самостоятельно натянула на себя довольно простую повседневную одежду и повернулась к Дис.

— А дальше? Я свободна до утра?

— Для начала, позволь я представлю тебе твою помощницу, торопыга. Это Арта, младшая сестра Ори. Она сама вызвалась помогать тебе, наслушавшись рассказов. Отныне Арта будет помогать тебе одеваться, умываться, причесываться и прочее. Всё ясно?

Эла молча кивнула, видя лёгкую угрозу в глазах принцессы. Этот вопрос был поднят множество раз, и сколько бы девушка не сопротивлялась, упёртую не меньше её гномку переубедить не смогла. Выглянувшая из-за плеча Дис помощница смешно наморщила нос и подмигнула златоглазой.

— Теперь — в купальни!

Громкий стон Элы был заглушен хохотом гномок.

* * *

Церемония началась задолго до рассвета, так что Эла зевала почти всю процедуру сбора. Дис, которой это быстро надоело, попросила у Арналиель мирувор и почти силком напоила девушку эликсиром. С одной стороны, гномка прекрасно понимала, что вчера приготовления затянулись глубоко за полночь, но с другой — остальные не зевали! Сердито фыркнув, Дис одёрнула саму себя. Всё-таки Эла не наугрим, которые способны без сна неделю жить.

— Проснулась?

— Почти… — Эла с силой потёрла лицо. — Вот теперь проснулась!

— Арта!

Молодая гномка уже проворно выставляла множество пузырьков, баночек и склянок на столик. Дис уже была готова, так что всё внимание сосредоточили на златоглазой. Стоически вытерпев умывание, одевание, обувание, причёсывание и прочие ритуалы, девушка тихо вздохнула. От утренней неги не осталось даже капли, но Эла утешала себя, что завтра оторвётся, слиняв в Дэйл. Ну или хотя бы постарается.

Поправив на лбу увесистую фероньерку с сапфиром, девушка оглядела себя в зеркале и удовлетворённо кивнула. Оставалось лишь пережить церемонию.

Выходили они дружным строем — Дис чуть впереди, Эла с Артой за спиной на пару шагов позади. Возле Чертога, где потихоньку собирались подданные Горы и эльфы, дамы встретили принарядившихся Фили и Кили во главе с Двалином. Раскланявшись, гномы и Эла вошли внутрь. Накрепко вбитые в подкорку правила руководили девушкой без участия головы как таковой, так что златоглазая без проблем нашла своё место и замерла статуей, чинно сложив руки. Найдя взглядом Бифура, Эла заметила, как гном показал ей глазами на шкатулку в его руках. Еле заметно улыбнувшись, девушка снова уставилась в пространство, окончательно успокаиваясь. Стоило на первой ступени к трону появиться Балину и старшим гномам, как толпа тут же затихла, будто накрытая колпаком. От дверей в Чертог сделал первый шаг Торин. Эла едва сдержала восторженный вздох — настолько узбад сегодня был прекрасен. С иголочки, тёмно-синий кафтан, вышитый серебряной нитью. Тяжёлый металлический пояс из того же серебра. Волосы аккуратно причёсаны и уложены, борода буквально лоснилась от ухода. Прищурившись, девушка заметила на тонкой косичке за ухом несколько изящных бусин.

В тишине Торин подошёл к подножью трона и со всем достоинством преклонил колено. Балин, отечески улыбнувшись, ничего не сказал на подобное нарушение традиций — будущий король всегда вставал на оба колена.

Вместо этого седобородый гном внезапно строгим взглядом окинул замершую толпу перед ним и заговорил:

— Торин Второй, именуемый Дубощитом. Клянёшься ли ты соблюдать традиции и законы народа наугрим?

— Клянусь.

— Клянёшься ли ты чтить память предков и приумножать богатства своего народа?

— Клянусь.

— Клянёшься ли ты словом и делом оберегать и защищать Королевство-под-Горой?

— Клянусь.

— Клянёшься ли ты править мудро и справедливо, как того требует честь подгорного народа?

— Клянусь бородой Дьюрина!

— Есть ли в этом Чертоге кто-то, кто может оспорить право Торина Дубощита править Королевством Эребор?

Балин внимательно обвёл взглядом гномов, посмотрев на каждого из них, после чего повернулся к шагнувшему к нему гному и снял с бархатной подушки корону. Приподняв её, гном показал корону каждому в зале.

— Раз нет никого, кто осмелился бы выступить сегодня, я, Балин, сын Фундина, нарекаю этого гнома, Торина Второго Дубощита, Королём-под-Горой!

— Свидетельствуем!

Аккуратно водрузив корону на голову Торина, Балин сделал шаг со ступеней и склонился в низком поклоне. Свидетельствующие гномы, которые стояли рядом с ним, один за другим заняли места рядом с седобородым гномом и точно так же склонились. Следуя правилам, Эла поклонилась вместе со всеми, но взгляда от Торина так и не оторвала. Поднявшись на ноги, теперь уже признанный Король Эребора оглядел своих подданных и совершенно по-мальчишески улыбнулся, поймав взгляд Элы. Поднявшись на несколько ступеней вверх, узбад развернулся к гномам.

— Я, Торин Дубощит, хочу кое-что показать своему народу! — пока гномы выпрямлялись, Торин принял из рук хоббита тяжёлую шкатулку и достал из неё Аркенстон. — Камень Королей был найден, друзья! Но мы приняли решение вернуть его Горе. Слишком много горя принёс он нашему народу, так пусть теперь послужит на его благо!

Гномы и эльфы оглушительно взревели, и только стоявшие в непосредственной близости к трону остались спокойны. Дождавшись, пока Король-под-Горой займёт трон, Балин дал знак начинать пир.

К трону потянулась вереница тех, кто подготовил подарки к коронации. Эльфы во главе с Элрондом преподнесли Королю несколько сундуков с самоцветами. Галадриэль вручила Торину венец, выполненный эльфами, но в стиле гномов. Гномы с сундуками, гномы со шкатулками, гномы, гномы, гномы… Эла, убаюканная этой вереницей наугрим, чуть не пропустила момент, когда к трону поднялся ещё один эльф. Внимательно приглядевшись, златоглазая вскинула брови. Леголас, склонившись в вежливом поклоне, протянул Торину несколько свитков и шёпотом что-то проговорил. Судя по лицу узбада, информация была не особо приятная, но уже известная. Толчок в спину заставил девушку очнуться от задумчивости. Приняв из рук Бифура шкатулку, Эла со всем возможным достоинством шагнула к ступеням трона.

Торин, не ожидавший увидеть в череде дарителей возлюбленную, только улыбнулся. Ему было интересно, что же златоглазая приготовила ему. Не отходившие от трона гномы настороженно замерли.

— Мой Король, — Эла присела в реверансе. — Поздравляю.

— Благодарю, золотце. Что в шкатулке? Она на удивление простая.

— Главное содержание, а не внешность.

Эла протянула шкатулку Торину, наплевав на все правила приличия. Арта с ней не поднималась, а самой открывать было откровенно страшно. Мало ли, как узбад отнесётся к подарку. Торин, хмыкнув, взял подарок и осторожно откинул крышку. Мягкое золотистое сияние осветило лицо гнома, который поднял неверящий взгляд на девушку. Эла, от волнения прикусив нижнюю губу, чуть приподняла брови.

— Это мои перья, узбад. Мифрил и серебро. Правда, мы не думали, что они будут так светиться, но решили что будет неплохо. Тебе не нравится?

Торин молча опустил взгляд в шкатулку, разглядывая великолепные наручи. Хитрым образом переплетённые перья образовывали почти идеальную защиту, а сам по себе слегка мерцающий мифрил был подсвечен сиянием огненных перьев.

Достав подарок из шкатулки, Торин молча надел их, ощущая тепло и какую-то шальную радость. Подняв взгляд на взволнованную девушку, гном улыбнулся и, поднявшись с трона, притянул её к себе, вовлекая в поцелуй.

Дис, боявшаяся именно этого, тихо выругалась на кхуздуле, но в наступившей тишине её голос прозвучал как гром. Торин, очнувшись, слегка отстранил Элу и чуть смущённо улыбнулся подданным и гостям.

— Ну, и у меня объявление. Я нашёл свою королеву. Это Ареллен Лауренель. И прошу прощения за эту сцену — не удержался.

— Ну, и у меня объявление. Я нашёл свою королеву. Это Ареллен Лауренель. И прошу прощения за эту сцену — не удержался.

Эла, густо покраснев, бросила испуганный взгляд на Дис. Сестра короля смотрела на неё со странной смесью эмоций в глазах. Радость, понимание и настороженность. Девушке понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что настороженность направлена не на неё. Гномы и эльфы взревели, похватав со столов кубки и вскинув их над головами. Молчаливыми остались только те, кто стояли перед троном, и несколько гномов, стоящих в стороне. Эла внимательно пригляделась к ним, понимая, что это скорее всего старшие гномы, под управлением которых находился Эред Луин в отсутствие Торина.

Один из них шагнул к трону, обходя замершую Дис и наследников. Оглядев Элу с ног до головы, гном презрительно скривился и перевёл взгляд на узбада.

— Неужто Торин Дубощит сделает королевой наугрим бесчестную полукровку? Я был лучшего о тебе мнения!

— Эла — не полукровка, и ты, Фрир, прекрасно знаешь об этом.

Из толпы послышался выкрик: «Все знают, кто она!». Фрир, скривившись ещё больше, фыркнул и сплюнул на пол, брезгливо выдавив из себя:

— А что насчёт чести? При всех лобызать девицу, с которой даже не помолвлен. По твоим словам, она шла с вами к Эребору, вот только в качестве кого? Подстилки для каждого, пусть и умеющей махать мечом?

Торин, набычившись, шумно выдохнул. Фили и Кили, да и вообще весь отряд, смотрели на Фрира с неприкрытым гневом. Открывший было рот Торин был остановлен мягким прикосновением к плечу. Переведя взгляд на Элу, узбад подавился несказанными словами. Лёгкая, словно пёрышко, улыбка. И просьба в глазах.

Хмыкнув, Торин вспомнил встречу сестры и расплылся в улыбке. Эла, бросив краткий взгляд на Дис и заметив в глазах принцессы лишь одобрение, подобрала юбки и спустилась вниз.

Замерев перед Фриром, девушка в нарушение всех правил этикета даже не склонила головы, сразу переходя к делу.

— Уважаемый Фрир, если я правильно помню, вы бывший королевский лекарь?

— Почему это бывший?

— Не думаю, что после такого оскорбления Торин позволит вам им оставаться долго. Но я не об этом. Я клянусь своей кровью и пламенем, что ни разу в своей жизни не делила ложе с мужчиной… В том смысле, о котором вы говорите. Спали рядом, бывало такое, — Эла подняла ладонь, на которой тут же вспыхнуло пламя. — И я прошу вас, Фрир, найти гномку, которой вы доверяете и которая сможет меня осмотреть, чтобы доказать мои слова. Вас, простите, я к себе не подпущу.

Фрир, почти задохнувшийся от возмущения, запыхтел, намереваясь осадить зарвавшуюся девчонку, но наткнулся на холодный, изучающий взгляд золотых глаз. В глубине их боролись два желания, которые гном ясно увидел. Распороть прямо сейчас брюхо оскорбившего и подняться наверх, к узбаду.

Из толпы эльфов вышла Арналиель, которая поприветствовала замерших гномов небрежным кивком. Шагнув в Фриру, эльфийка мягко улыбнулась. Она хоть и понимала гнома, но где приличия?

— Фрир, вы знаете, кто я?

— Арналиель-травница, автор многих трактатов о лечении травами и хороший лекарь.

— Я осматривала Элу. Моему слову вы верите?

— Уж прости, травница, но нет. Рури!

Из толпы выскочила совсем ещё молодая гномка, которая с некоторой долей страха смотрела на узбада и Элу. Поклонившись королю, гномка уставилась круглыми глазами на Фрира.

— Пойдёшь сейчас с… Ареллен, — ни от кого не укрылась некая заминка гнома, но решили пока спустить ему это с рук. — Осмотришь, только осторожно! Ясно?

— С вашего позволения, Ваше Величество, я буду присутствовать. Во избежание членовредительства.

Дис, шагнувшая вперёд, пристально посмотрела на Фрира, который тут же отвёл взгляд. Торин, кивнув Фили, отправил наследника в качестве охраны и сопровождения. Рури, попеременно то краснея, то бледнея, молча плелась за идущими плечом к плечу с Дис и Элой.

Уроки принцессы не прошли даром — Эла смогла сдержать свой темперамент и не вызвать старого идиота на поединок. Вольности вольностями, а сражаться за её честь теперь могли Торин, Фили с Кили, ну и Двалин, на правах старшего друга.

Да и по коридорам Эла шла с гордо поднятой головой, прекрасно зная, что окажется правой. В том мире она была слишком увлечена тренировками, а в этом… В этом не хотелось торопиться. Какое-то странное, томительное чувство теплилось в груди, когда девушка невольно представляла себе ту ночь, которая у них будет с Торином. Свернув в очередной коридор, Фили замер около одних из покоев, заботливо открыв перед этим дамам дверь.

— Матушка, если что — я прямо за дверью.

— Хорошо, сын. Оставь нас.

Фили, подмигнув златоглазой и гневно зыркнув на красную, словно маков цвет, Рури, вышел за дверь.

Эла на миг задумалась, как же в Средиземье проходят подобного рода осмотры. И тут же задала этот вопрос Дис, которая даже растерялась.

— Умеешь ты озадачить, Эла…

— Госпожа, если позволите… — Рури покраснела в очередной раз, но продолжила. — Вам необходимо лечь.

— Инструменты тебе не нужны, я так думаю?

Эла, склонив голову набок, с любопытством смотрела на гномку, которая не могла вымолвить больше ни слова. Хмыкнув, златоглазая попросила Дис о помощи и устроилась со всем удобством, старательно давя в себе неловкость. Моментально ставшая серьёзной Рури шагнула к ней, после чего Эла просто закрыла глаза, отрешившись от всего. Дис проследит, чтобы ничего не произошло, а краснеть перед незнакомой гномкой девушка не собиралась.

Осмотр прошёл быстро, под бдительным наблюдением принцессы. Пока Рури обтирала руки, Эла с помощью Дис поднялась и привела себя в порядок.

— Вы убедились в моей правоте?

— Да, госпожа. Только… — Рури с опаской оглянулась на дверь, будто боялась, что кто-то ворвётся. — Я боюсь, что мастер Фрир может затребовать ещё проверки. Или что-то сделать с вами.

— Просто Эла, Рури. С нами была Дис, сестра короля. Неужели ты думаешь, что Фрир пойдёт против неё?

— Он очень долго хотел, чтобы королевой стала его старшая внучка. Он даже не обучал её лекарству, только манеры и этикет.

Эла с Дис, переглянувшись, только хмыкнули. Дис на миг подумалось, что златоглазая прямо сейчас пойдёт отбивать своё право на Торина в поединке, но Эла оставалась на удивление спокойной.

Подумав о чём-то, златоглазая кивнула сама себе и направилась к выходу. Так и не понявшие, что же задумала Эла, гномки поспешили за ней. Путь обратно проходил в другом построении — впереди всех неслась Эла.

Правда, у самых дверей Чертога девушка замерла, терпеливо дождалась остальных и вплыла в зал со всем достоинством. Фрир сверлил взглядом поникшую Рури, свирепея с каждой секундой. Торин, бросив подозрительный взгляд на старого лекаря, кивнул молодой гномке.

— Рури, огласи пожалуйста своё заключение.

— Госпожа Эла невинна, как и было ею сказано.

— Не верю! Вы запугали девчонку, чтобы она сказала то, что нужно! — Фрир взревел, брызгая слюной. — Требую ещё проверку, на сей раз проверять буду я!

— Фрир, я уже говорила, что подпускать к себе я вас не собираюсь.

— Ты просто поганая чужеземка, которая испортила всё, что я делал всю жизнь!

— Ещё одно слово, мастер Фрир, и я вызову вас на поединок, наплевав на все приличия народа наугрим. И, поверьте мне — отскребать со стен Эребора вас даже не будут, потому что останется только зола.

Старый гном, натолкнувшись на взгляд золотых глаз, тяжело сглотнул. Заметил он и сжатые до побелевших костяшек кулаки. Понимая, что этот поединок он явно проиграл, Фрир еле заметно вздохнул и отошёл, склонившись в поклоне.

Торин, молча следивший за «представлением», спустился вниз и приобнял Элу за талию, окидывая взглядом свой народ.

— Есть ещё кто-то, кому не нравится то, что Эла станет королевой Эребора?

Гномы, насупившись, то и дело бросали недовольные взгляды на Фрира, от которого отошла даже собственная семья. Старшая внучка мастера украдкой улыбалась, прикрывая рот ладошкой — Торина она откровенно боялась, о каком замужестве могла идти речь? Другое дело Лани, зеленоглазый смешливый гном из ювелиров… Торин, так и не дождавшись возмущений, чопорно поцеловал пальчики своей избранницы и позвал всех к столам — праздновать!

* * *

— И чем я так этому Фриру не угодила, интересно? Не только ведь из-за своих планов он такое вычудил?

— Именно из-за них, Эла. А ещё из-за моего пренебрежения правилами. С рук мне это сошло только потому что ты моё Сердце.

Усмехнувшись, Эла пригубила вина из кубка. Торин, опять таки наплевав на все правила, посадил Элу по левую сторону от себя. Дис заняла место справа, а наследники расселись по сторонам от дам. Узбад расслабленно покачивал ногой, наблюдая за пляшущими гномами. Вот музыка сменилась — в центр зала вышли утончённые эльфы. Восхищённо мерцая глазами, Эла наблюдала за танцующими Элрондом и Галадриэль. Они будто перетекали из одного па в другое, переплетаясь силуэтами, но при этом едва лишь касаясь ладонями друг друга.

Торин перевёл своё внимание на подарок златоглазой, который так и не снял. Наручи ощущались частью тела, не меньше, и это свойство узбада сильно удивляло. Даже самые лучшие гномские доспехи порой мешали.

— Эла, как ты вообще до такого додумалась?

— О, об этом можно целую притчу сложить, узбад, — Эла хохотнула, ставя кубок на стол. — Я ещё месяц наверно не буду перекидываться — у меня крылья облысели вполовину. Самое сложное было заставить перья не полыхать жаром, потому что мифрил буквально стекал с них. А дальше оставалось только придать им форму. Тогда и проверили, влияет ли жар металла на меня, оказалось, что с трудом, но терпеть могу. Бифур ещё предлагал камнями украсить, но потом решил, что это будет уже слишком тяжеловесно.

— Они прекрасны, Эла. Наверно, я с ними теперь никогда не расстанусь…

— Даже в первую нашу ночь? — Эла поспешно отвернулась, поняв, что ляпнула. — Извини, узбад. Вырвалось.

Торин, хитро усмехнувшись, наклонился к девушке поближе и что-то прошептал ей на ухо, еле сдерживая тихий смех. Густо покраснев, Эла шарахнулась от узбада, будто тот был ядовитой змеёй.

Дис, наблюдая за всем этим, только качала головой, снисходительно улыбаясь. Брат вёл себя, будто безбородый мальчишка, но видя улыбку на лице обычно мрачного Торина, Дис готова была вытерпеть всё.

— Золотко, пойдём, прогуляемся?

Эла молча кивнула, принимая руку узбада и вставая. Гномы и эльфы были уже в той стадии подпития, когда виновник торжества мог спокойно исчезнуть из виду, не вызывая подозрений. Найдя взглядом мастера Фрира, златоглазая только грустно усмехнулась — старый гном сидел в одиночестве, его родные так и не смогли понять, что же двигало им. На уходящих обратили внимание разве что Владыки да те, кто сидел рядом за столом. Приобняв девушку за талию, Торин неспешно двинулся по коридорам.

В его голове ещё два дня назад созрел коварный план, который одобрили и старшие, и даже Дис. Которая, впрочем, успешно прикидывалась, будто ничего не знает — Торин понимал, что Эла докопалась бы до сестры, стоило той хоть как-то выдать планы брата.

— Я дико устала, если честно. Особенно от платья. Хотела у тебя спросить, можно ли завтра в Дэйл смыться на несколько часов?

— О, неужели Королева Упрямцев снизошла до того, чтобы спросить у меня позволения? — Торин откровенно потешался, отчего и получил острым локтем под рёбра. — Можно, можно. Как добираться собралась?

— Думала на крыльях, но потом вспомнила про их состояние. Так что остановилась на лошадях или пони.

— Тогда с тобой поедет Кили и Двалин. И не спорь. Фили мне нужен здесь, как бы мне не хотелось отпустить и его.

Молча кивнув, девушка с удовольствием склонила голову набок, прижавшись виском к плечу узбада. Выпитое вино помогло расслабиться, в голове слегка шумело от громких голосов.

Поначалу не обратив внимания куда они идут, Эла огляделась, с удивлением понимая, что не знает, где они находятся. Но Торин шёл, увлекая девушку за собой.

Оказалось, что узбад вёл её на тот самый балкончик, откуда видна была Пустошь. Непонимающе моргнув, Эла оторвалась от Торина и шагнула к поребрику, задирая голову наверх.

— Когда успело стемнеть? Мы ведь утром начали всё…

— За разговорами время летит незаметно, золотко. Красиво, правда?

Эла только кивнула, разглядывая предзимнее небо. Торин, пользуясь тем, что девушка на него внимания не обращает, нащупал что-то в кармане. Медленно выдохнув, гном запрокинул голову к небесам и про себя взмолился Махалу, чтобы тот послал ему капельку уверенности.

Услышав за спиной вежливое покашливание Торина, Эла ещё несколько мгновений не могла оторваться от созерцания звёзд. А когда повернулась — резко пожелала оказаться на краю света.

Слегка смущённый, стоящий на одном колене гном протягивал девушке маленькую, в половину ладони коробочку. В которой, на бархатной подушке, красовалось лаконичное, простое кольцо из серебра.

— Ареллен Лауренель. Ты выйдешь за меня?

Эла изо всех сил прикусила щёку изнутри, сдерживая рвущуюся наружу панику. Благодаря урокам Дис златоглазая прекрасно знала, что гномы предложения делают иначе. А значит, Кили, который выспрашивал у неё о свадебных обычаях того мира, спрашивал не просто так. Пауза явно затянулась, Торин начал волноваться, когда услышал еле слышное «да», которое в его голове прогремело набатом. Осторожно надев кольцо на нужный палец, гном встал на ноги и сжал прохладные пальцы своей невесты в ладонях.

— Ты долго думала. Сомневаешься?

— Нет, просто… Это прозвучит странно, — Эла еле слышно рассмеялась, не отрывая взгляда от кольца. — Но я почему-то забыла, что королева — это жена короля. Я вообще о многом забываю, когда ты рядом. Ты уверен, что остальные примут меня?

Торин вместо ответа молча притянул девушку к себе, обнимая. Он много разговаривал с Дис в дни до коронации. Поэтому прекрасно знал о всех сомнениях Элы, несмотря на то, что златоглазая ему ничего не рассказывала.

— Ты будешь замечательной королевой, золотко. Они поймут это. Веришь?

— Тебе — верю.

— Пойдём внутрь. Тут всё же прохладно.

* * *

— Дис, опять? — Эла тихо, но очень витиевато выругалась, стоя на небольшом возвышении. — Решили же, что свадьба через месяц!

— Ты думаешь, платье будущей королевы так легко сшить, дорогуша? Стой и не трепыхайся! Была бы гномкой — управились бы за неделю, но ты мало похожа на нас. Придётся придумывать новый фасон, к тому же определится с цветами надо. Торин уже высказал мне, что платье должно быть бело-синим, чтобы сохранить и традиции твоего мира, и нашего.

Эла смущённо потупилась. Как раз таки с Торином девушка спорила до хрипоты, доказывая, что в Средиземье не обязательно придерживаться традиций того мира. Окоротил её узбад быстро, всего лишь одной фразой. «Тот мир подарил мне тебя, я хочу хоть немного его отблагодарить».

Швеи справились быстро, после чего Элу быстро освободили от примерки и отправили восвояси. Арта шла на шаг позади, чинно сложив руки на животе, в молчании.

Златоглазая, досадливо фыркнув, повернулась к помощнице.

— Арта, ты постоянно молчишь! Я такой плохой собеседник?

— Что вы, госпожа! Просто мне не пристало…

— Глупости! — Эла дёрнула уголком губ, снова начиная движение. — Ты не моя рабыня ведь, право слово. Я хочу видеть рядом если не друзей, то хороших соратников. Так что давай без всех этих «вы», «госпожа» и «как изволите», я тебя умоляю. К тому же, ты явно знаешь и умеешь больше меня. Я бы, например, не отказалась выучить кхуздул.

Арта, удивлённо округлив глаза, уставилась на девушку. Эла, прикусив кончик языка, мысленно обругала себя. Она хотела переговорить с Фили или Кили, чтобы те обучили её тайному языку, не желая получить от Дис или Торина очередной выговор.

Помощница, задумавшись о чём-то, шагала за златоглазой. Дис, назначая её на эту должность, предупредила гномку о неуёмном любопытстве девушки, но чтобы до такого…

— Я могу немного обучить ва… тебя, Эла.

— Правда? — Эла в один миг оказалась рядом с Артой, порывисто обнимая её. — О, спасибо!

— Только зачем тебе это? Кхуздул сложен, да и наугрим общаются на вестроне.

Чуть покраснев, Эла потупила взгляд и почти шёпотом объяснила помощнице, зачем ей язык гномов. Арта только хмыкнула, качая головой. Уже все гномы оценили подарок златоглазой на коронацию, молча придя к выводу, что королева у них будет иноземкой. То, что девушка вообще не из Арды, многие посчитали хорошим знаком. Гномка, тряхнув головой, пошла дальше. Негромким голосом объясняя златоглазой все трудности, Арта старалась отговорить её от безумной затеи, предлагая свою помощь, но Эла упрямо мотала головой и просила обучить её.

Дамы за разговорами не заметили, как дошли до покоев девушки, где её уже ждали собранные к поездке Кили и Двалин. Тихо выругавшись, златоглазая поспешила переодеться.

* * *

— Ох, как же хорошо! — Эла потянулась всем телом, привставая в стременах. — Всё же я немного устала от мрачности Эребора.

— Эй, тебе ещё там жить, вообще-то!

Гномы, посмеиваясь, ехали прямо за Элой, гарцевавшей на тонконогой кобылке, подаренной Торином. Вороной масти, с гривой цвета серебра и изумрудно-золотыми, умными глазами — подарок узбада был оценён по достоинству.

— Стрелка, — златоглазая наклонилась к шее лошади, поглаживая атласную шкуру. — Давай галопом до Дэйла, милая.

И, сопровождаемая заливистым хохотом всадницы, вороная кобыла с места снялась в галоп. Гномы на двух пони безнадёжно отстали, но лишь переглянулись и хором вздохнули.

Но вот когда их обогнали два чалых коня с наездниками эльфами — напряглись. Правда, Кили, поймав взгляд рыжеволосой эльфийки, моментально успокоился. Тауриэль провожала Леголаса, который отправлялся домой.

* * *

Эла на пританцовывающей от нетерпения Стрелке дожидалась гномов. Эльфы, поздоровавшись со златоглазой, ждали вместе с ней. Эльфийка провожала принца только до Дэйла, не желая лишний раз беспокоить своего гнома.

— Надеюсь, твой батюшка, Леголас, посетит королевскую свадьбу? — Тауриэль насмешливо прищурилась. — А то как бы не решили наугрим, что Владыка их оскорбляет.

— Приглашение на торжество у меня с собой, надеюсь, ada не будет упрямиться, как обычно.

Златоглазая только хмыкнула, поймав многозначительный взгляд эльфийки. Неспешно подъехавшие гномы застали на редкость умиротворённую картину — Эла соревновалась с эльфами на лошадях. Гарцующие тонконогие лошади были идеально послушными, а Стрелка вовсю строила глазки коням, то и дело намереваясь подойти ближе.

До Дэйла они добрались буквально за пару часов, даже не загнав пони, которые с лёгкостью подстроились под темп лошадей. Кили, глядя на Элу, только удивлялся. Златоглазая, будучи ростом с гнома, на лошади смотрелась намного органичнее наугрим.

Когда к восстановленным воротам приблизилась группа всадников, стража сначала заволновалась. Но потом один из тех, кто сражался в Битве, узнал и Элу, и Леголаса. Отправив мальчугана сообщить Барду о гостях, стражник велел открывать ворота и вышел встречать союзников.

— Какими судьбами, господа и леди? — человек склонился в поклоне, приветствуя всадников. — Вести привезли?

— Нет, не с вестями. Провожаем лихолесского принца и посмотреть на Дэйл.

Мужчина, выпрямившись, с замирающим сердцем наблюдал, как девушка, о которой ходили самые невероятные слухи, спрыгивает с лошади. Внимательный взгляд золотых глаз, в которых плескалась добрая насмешка, отрезвил стражника. Мотнув головой, мужчина ещё раз поприветствовал гостей и повёл их по оживающему городу.

Разглядывая почти восстановленный Дэйл, златоглазая то и дело отвечала на приветствия жителей. Казалось, каждый решил, что поздороваться и спросить о делах — его прямой долг.

Из буквально сверкающей на свету новой ратуши степенным шагом вышел Бард. Раскланявшись с гномами и эльфами, правитель с улыбкой заключил златоглазую в объятия. Любопытные Сигрид, Баин и Тильда выглядывали из окон, почти прижимаясь носами к стеклу.

— Как твои дела, златоглазая?

— Неплохо. Замуж вот собираюсь, напоследок решила город твой посетить, — Эла тихо рассмеялась, поднимая взгляд на замершую около дверей девушку. — А ты — Эдна?

— Да, госпожа.

— Ой, хватит уже. Просто Эла, хорошо?

Эдна кивнула, улыбаясь. Услышав однажды оговорку Сигрид насчёт Элы, мол, хорошая была бы мачеха, девушке было безумно интересно увидеть златоглазую. И то, что она теперь видела перед собой, вводило в ступор. Никакого пиетета перед Бардом, который негласно уже стал королём Дэйла и Эсгарота. Никаких манер, присущих гномским леди. Просто… Девчонка. Такая же, как и она.

Пригласив гостей в дом, Бард и Эдна повели их в столовую. По пути Эла расцеловала Сигрид и Тильду, обняла Баина — дети Лучника вызывали в душе златоглазой какое-то странное умиление.

— Леголас, пообедаешь с нами? Или торопишься?

— Мне главное попасть в Лихолесье затемно, ночью может быть опасно.

— Значит, пообедаешь, — Эла, нагло улыбаясь, уселась за стол. — Поговаривают, что твой конь — потомок знаменитых меарас?

— Врут. Сул хороший конь, но самый обыкновенный. Вот роханские владыки ездят на меарас, но потомства от них не продают даже эльфам.

Вздохнув, Эла преувеличенно театрально посетовала на жадность королей Рохана, тем самым заставив сидевших за столом рассмеяться.

За неспешным разговором обо всём на свете гости и хозяева плотно отобедали и уже собирались приступить к десерту, когда раздался стук в дверь. Эдна, извинившись, пошла открывать.

В столовую девушка вернулась уже в сопровождении замученного, бледного как сама смерть эльфа. Леголас подскочил на месте, бросившись к оседающему на пол собрату.

— Фираэль! О, Эру… — Леголас внимательно, но быстро осмотрел эльфа, не найдя никаких повреждений. — Что случилось?

— На дворец напали пауки, принц. Владыка отправил меня в Эребор, просить подмоги…

Эла переглянулась с гномами. Было ясно, что посланник до Королевства-под-Горой если и дотянет, то кончится там же, не успев толком всё рассказать. Переведя взгляд на обеспокоенного Барда, девушка поднялась из-за стола и, подойдя к устроенному на диванчике эльфу, присела рядом с ним на корточки.

— Фираэль, моё имя — Эла Ареллен. У тебя устное послание или свиток?

— Устное, моя госпожа. Владыка не смог ничего написать, твари идут потоком, не давая нам отдыха.

Прикусив нижнюю губу, Эла внимательно посмотрела на эльфа, лежащего перед ней. Бледный, на лбу испарина, руки чуть подрагивают. Достав из-за голенища кинжал, девушка резким движением вспорола один из рукавов шикарного кафтана.

Леголас, готовый растерзать златоглазую за такое, замер. На руке эльфа вздулся нарыв, от которого расползались в стороны тёмно-синие щупальца заразы.

— Почему ты отправился в путь, будучи укушенным? Неужели не было здоровых?

— Приказы Владыки не обсуждаются, моя госпожа…

— Чёрт! Кили, Двалин! — девушка развернулась к гномам. — Я лечу в Эребор. После этого отправляюсь в Лихолесье. Вы со мной или вернётесь?

— Естественно с тобой, сестрица. Подождём у Барда, если он не против.

Дождавшись кивка от Лучника, златоглазая выбежала из ратуши, направляясь к воротам. Оборачиваться в городе она посчитала мало того что опасным, так ещё и не особо дальновидным.

Но вот шаг за ворота, второй — и над Пустошью снова раскидывает крылья огромная птица-феникс, яростный клич которой разносится на много миль вокруг.

---

Примечания:

А комментарии то где, господа мои прекрасные?) Я желаю отклика. А то вдруг пишу редкостную чушь, а вы молчите.

Когда огненная птица рухнула камнем вниз, только у самой земли обернувшись девушкой, перед вратами уже ждали гномы. Торин, охваченный странным беспокойством, быстрым шагом направился к невесте. Осмотрев её со всех сторон, гном внимательно посмотрел в глаза Элы.

— Что случилось?

— В Дэйл из Лихолесья прибыл гонец, — златоглазая уверенно смотрела на узбада. — Пауки осаждают эльфов, Трандуил просит помощи у Эребора. Я отправляюсь туда.

— Нет!

Заметив фирменный излом брови, который обычно ничего хорошего не предвещал, Торин чуть не застонал вслух. «И правда, разве ты услышал вопрос здесь, узбад? Сумасшедшая девчонка уже всё решила, и тебя просто ставят перед фактом!»

Эла, глядя на моментально насупившегося Торина, только вздохнула. Когда-нибудь она привыкнет, что этот гном носится с ней, как с хрустальной статуэткой. Но сейчас медлить было нельзя.

— Я возьму с собой Двалина, Кили и Тауриэль. Отправимся по воздуху — так будет быстрее, — Эла обняла Торина за шею, заглядывая ему в глаза. — Всё будет хорошо, узбад. Быстро разберёмся и вернёмся обратно.

— Ты не унесёшь всех на спине.

— Соорудим что-то вроде носилок, сил мне хватит.

— Тогда бегом за оружием, пока я не запер тебя в твоих же комнатах. Заодно заберёшь оружие для остальных.

Чмокнув Торина в щёку, златоглазая убежала за вещами. За рекордно короткий срок собравшись и переодевшись, Эла снова выбежала к вратам, где уже стояли Дис и Арта. Дуэт из двух гномок отчихвостил златоглазую по полной программе, после чего пожелал удачи и чинно удалился, посчитав свою задачу выполненной.

Получив практически от каждого гнома наставление и пожелание, девушка развернулась к Торину. Нахмурившись и сложив руки на груди, узбад провожал уходящих внутрь гномов.

— Торин, мы не можем их бросить, ты же знаешь. Они наши союзники.

— Даже если так, ты не должна там быть. Мало ли, что удумает эльфийский король!

— Со мной будут Двалин и Кили. А Тауриэль уже вполне может и сама вдарить Владыке по носу, если тот нарвётся.

— Мы отправимся за вами, Эла, — девушка обернулась и расплылась в улыбке, увидев закованных в латы Элронда и Галадриэль. — С твоими крыльями нам не сравниться, но эльфийские лошадки быстрее пони. Не волнуйся, Король-под-Горой, доставим твою наречённую в целости и сохранности.

Заканчивала фразу Владычица Лотлориена уже с широкой улыбкой на устах. Попросив эльфов забрать из Дэйла пони и Стрелку, девушка на краткий миг прижалась губами к щеке узбада, прошептав тихо «Я скоро!» и, следуя своим желаниям, обернулась птицей почти на бегу.

Наблюдая за летящей к Дэйлу птицей, Торин только качал головой. И угораздило же его полюбить настолько непостоянную, сумасшедшую девчонку!

— Мы вернёмся все вместе, Торин, — Галадриэль запрыгнула в седло. — Прослежу за нашим золотком, не беспокойся.

— Я не за неё беспокоюсь, Владычица. Я за Лихолесье боюсь. Сожжёт всё к чертям, оправдывайся потом перед Трандуилом, что хотели как лучше.

* * *

Когда Эла прошла через ворота Дэйла, вокруг уже царила суматоха. Бард собирал небольшой, но крепкий отряд в подмогу эльфам, Эдна и Сигрид распоряжались припасами и тёплой одеждой.

Схватив Эдну за рукав, златоглазая отвела её в сторону и попросила найти материалы для своеобразной люльки, которая выдержит вес как минимум двух гномов и двух эльфов. Эдна, не придумав ничего сходу, позвала Баина и Барда. Через десять минут выход был найден, и Эла начала инструктировать тех, кто полетит с ней. Было решено, что оружие и доспехи все наденут сразу, чтобы не тратить время, если пауки не прекратили осаду дворца.

Вытащив импровизированное корыто, собранное из старой телеги и усиленное наспех железными прутьями, за ворота города, отряд повторно проверил вооружение и припасы.

Эла, обернувшись птицей, терпеливо дождалась, пока соратники обвяжутся верёвками и закрепят их на её лапах. Всё же веры в конструкцию было не так много, проще было перестраховаться. Наконец, когда все заняли свои места, Эла в два взмаха поднялась над землёй, крепко вцепившись когтями в корыто. Судя по восторженному ругательству Кили — подъём вышел мягким. Стараясь не набирать высоту, феникс двинулся в сторону Лихолесья.

* * *

Как оказалось, предосторожность с верёвками была не лишняя — один край корыта выскользнул из когтей птицы и Двалин с Леголасом чуть не вывалились за борт, успев схватиться за спасительные канаты. На краткий миг приземлившись, Эла перехватила конструкцию поудобнее, проверила, как там пассажиры и снова взлетела. Они уже были над Лесом, и сейчас птица руководствовалась больше чутьём, чем памятью. Вид сверху всё же совсем иной. Ориентируясь по реке, феникс долетел до дворца за несколько часов, в то время как всадники от Дэйла дойдут хорошо если к сумеркам. Оглядевшись и не заметив ни одного паука около закрытых ворот дворца, Эла начала осторожно снижаться.

Стоило только дну конструкции коснуться земли, как ворота бесшумно открылись и из проёма на отряд высыпали лучники. Прыгнувший вперёд Леголас заговорил на синдарине, останавливая воинов.

Перекинувшись обратно в человека, Эла вслушалась в речь принца и хмыкнула. Тот доказывал воинам, что они не их галлюцинации и действительно прилетели на помощь. Эльфы отступили только тогда, когда за их спинами раздался тихий, но властный голос Владыки:

— Пропустите их.

Лучники расступились, и Эла встретилась с Трандуилом взглядом, чувствуя что-то странное в груди. Эльфийский король осунулся, под глазами залегли тени, у губ — скорбные складки. Поприветствовав отряд, Владыка повёл их внутрь, тихо рассказывая о случившемся.

Почему вдруг порождения Унголианта решили перейти в наступление — они так и не поняли. Но нападения продолжались уже неделю, и эльфы несли всё больше потерь.

— Почему ты не позвал на помощь сразу, ada?

— Я думал, мы справимся сами, сын, — Трандуил, тяжело вздохнув, рухнул в богато украшенное кресло. — Садитесь, поешьте.

— Мы не настолько долго были в дороге, чтобы проголодаться. Когда пауки нападают обычно?

— Почти постоянно. Сегодня на удивление тихо, предыдущие дни мы были просто в осаде.

Эла переглянулась с Двалином. Пока принц вызнавал у Трандуила всю информацию, златоглазая отозвала в сторону гномов и Тауриэль.

Вполголоса выдав свои размышления, девушка испытала несколько неприятных минут, выслушивая от Двалина «комплименты». Но как только гном выдохся, Кили и Тауриэль поддержали идею Элы.

— Вы хоть понимаете, что это самоубийство?

— А что ты предлагаешь, Двалин? Этих пауков могут быть сотни, если не тысячи, — златоглазая с силой потёрла виски. — Надо выжигать гнездо, а потом давить. Только… Согласится ли Трандуил на такое?

— На что именно мне надо согласиться, Ареллен?

Услышав за спиной полный усталости голос, Эла не сдержала дрожи. Настолько было непривычно видеть лощёного, вечно горделиво задирающего нос Владыку таким. Повернувшись к Трандуилу, девушка вывалила на него всё, что они уже успели обсудить. План был прост и вместе с тем опасен — Эла пробирается в центр территории, где обитают пауки. Выжигает к чертям это гнездо и всех, до кого может дотянуться. Убирается оттуда, а затем начнётся планомерное истребление тварей. С помощью отряда из Дэйла и эльфов Имладриса возможность победы вырастала в разы, а если повезёт — большинство тварей сдохнут ещё на первом этапе.

Трандуил, задумчиво глядя на рыжеволосую девушку, которую успел обидеть, оскорбить и снова обидеть, чувствовал себя как никогда старым. Промелькнула мысль, что наверное стоит передать правление сыну…

— Но пострадает лес, Трандуил. Очень много леса, — Эла перевела взгляд в окно. — Я не могу контролировать полностью своё пламя.

— Раз надо пожертвовать частью Леса — так тому и быть. Я виноват в том, что твари расплодились так сильно. Их основное гнездо на северо-востоке Лихолесья, есть ещё малое в южной части. Но оттуда пауки не идут, значит они все там, вместе. Отдохните, дождёмся подмоги.

— Они будут идти слишком долго. К тому же, они могут просто не пройти, если твари расползлись по всему лесу. Надо действовать, сейчас или никогда.

— Если ты пострадаешь, Ареллен, Король-под-Горой открутит мне голову и будет абсолютно прав.

— Не надо меня хоронить раньше времени, Владыка!

Широко ухмыльнувшись, златоглазая развернулась на пятках и понеслась к воротам, не давая себе времени на раздумья.

Гномы и Тауриэль неспешно последовали за ней, прекрасно понимая, что раньше времени высовываться не стоит. Трандуил, вздохнув, проследил за уходящим следом за отрядом Леголасом.

* * *

Эльфы благоразумно открыли ворота, заметив бегущую к ним рыжеволосую девушку. Уточнив, в какой стороне северо-восток, Эла запомнила направление и перекинулась сразу же, как только ступила за границу дворца.

Два взмаха — и феникс парит над Лесом. Оглядевшись и сориентировавшись, Эла неспешно полетела над самыми верхушками деревьев, почти задевая их лапами. На удивление, но около основного гнезда деревьев почти не было. Мысленно обрадовавшись этому, феникс камнем рухнул вниз, устроив паукам поистине горячую встречу. На миг Эла решила, что у тварей было своеобразное собрание, настолько много их собралось. Но пламя не пощадило никого, феникс даже умудрился пустить струи огня под землю, выжигая дрянь прямо в норах. Мёртвые, давно иссушенные паутиной и Тьмой деревья вспыхнули, словно спички. Визг умирающих тварей Эла ещё долго вспоминала потом, но сейчас он казался почти музыкой. Понявшие, что спасения не будет, пауки кинулись врассыпную, но горящие деревья стали их тюрьмой. Те из пауков, кто всё-таки успел проскочить, попали на клинки подошедших эльфов Лихолесья. Снова поднявшись над деревьями, Эла внимательно огляделась. Пламя, на удивление, не трогало живых деревьев, пожирая лишь мёртвые. Дожидаясь, пока пламя успокоится, птица кружила над лесом, наблюдая за эльфами. Они успешно справлялись с остатками пауков, благо тех оставалось не то чтобы очень много.

Без усилия погасив оставшиеся очаги огня, Эла вдруг развернулась на юго-запад. Не обращая внимания на голоса внизу, феникс полетел туда, куда тянула его невидимая нить.

Двалин и Кили, переглянувшись, насели на Тауриэль, которая медленно серела от ужаса.

— Что там? Куда она могла полететь?

— Крепость Дол-Гулдур.

Гномы, даром что были тяжеловесными и коротконогими, ринулись за улетающим фениксом. Но были остановлены Трандуилом, подошедшим к гнезду вместе с остальными воинами.

— Вам её не догнать. Заплутаете и пропадёте. Нам остаётся только ждать...

* * *

Феникс, покружив крайними деревьями, опустился вниз. Обернувшись человеком, Эла замерла, прижимаясь к стволу и почти не дыша. Что её манило в это место, златоглазая так и не поняла, но дальше идти не хотелось от слова совсем. Мрачные развалины крепости вселяли если не ужас, то страх точно. Сглотнув, Эла заставила себя оторваться от дерева и шагнула было под своды Леса, когда услышала еле слышный голос:

— Неужели ты не хочешь узнать, кто ты такая? Войди в крепость и я расскажу тебе всё, что знаю, Ареллен.

— Да ну к чёрту… — Эла развернулась на пятках и припустила со всех ног в Лес. — Лучше ещё раз Трандуилу в нос дать, право слово.

Кровь, стучавшая в ушах, заглушила тихий смех неизвестного. Не оборачиваясь, девушка бежала всё дальше и дальше, пока не догадалась на ближайшей опушке перекинуться и взлететь. Она долетела до гнезда тварей, но покружив над ним и не увидев ни одного эльфа или гнома, направилась ко дворцу. Перед воротами её уже ждали.

Обернувшись человеком, Эла направилась по мосту, чувствуя, что её начинает колотить. Обхватив себя руками, златоглазая поёжилась.

Подбежавшие к ней гномы внимательно осмотрели девушку, после чего обругали с ног до головы, но быстро закончили, видя, что с ней что-то не так. Людей из Дэйла не было, приехали только Галадриэль с Элрондом и их приближённые, самые лучшие воины.

— Зачем ты летала туда, Ареллен? — Галадриэль, приехавшая не так давно, смотрела на девушку с грустью. — Что ты искала?

— Не знаю. Меня как будто потянуло туда. Там был какой-то странный голос… Он обещал мне рассказать, кто я. Никогда так страшно не было.

То и дело вздрагивающую девушку увели во дворец. Трандуил, шедший по правую руку от Элы, рассказал об итогах «охоты». Перебили всех тварей, которых только смогли. Ушли максимум один или два, и то уже полумёртвые.

Элу насильно усадили в кресло, сунули в руки кубок с подогретым вином. Галадриэль не отходила от девушки ни на шаг, всматриваясь в резко осунувшееся лицо златоглазой.

— Крепость Дол-Гулдур — вотчина Саурона, верного слуги Мелькора. Она пропитана Тьмой и злом, там не может быть ничего общего с тобой. Думается мне, что его тень попыталась заманить тебя в сети зла, чтобы околдовать и использовать, — Галадриэль мягко улыбнулась, касаясь кончиками пальцев ладони Элы. — Ты молодец, что не поддалась на уговоры.

— Молодец… А что, если он и правда может ответить, кто я? Что мне делать тогда, Владычица?

— А тебе это настолько важно? Ты любишь и любима, в Эреборе тебя ждёт Торин и остальные. Ты сильна духом и телом, можешь то, чего не может ни один из нас. Ты сама знаешь, кто ты, Ареллен Лауренель. Огненная птица, победившая Смауга Ужасного. Рыжеволосая бестия, сломавшая нос Владыке Лихолесья. Невеста и будущая королева. Подруга всех эльфов.

Эла глубоко вздохнула, чувствуя, как тает в груди ледяной ком, мешающий дышать. Галадриэль, как и всегда, сумела найти нужные слова, чтобы успокоить.

Глотнув вина, девушка откинулась на спинку кресла, уставившись в огонь, полыхавший в камине. Трандуил, не сводивший с Элы взгляда всё время, как она разговаривала с Владычицей, подошёл ближе.

— Ареллен, — Владыка дождался, пока златоглазая поднимет взгляд на него. — Я хотел поблагодарить тебя. После моего… Не самого благородного поступка, ты всё же пришла нам на помощь.

— Я не смогла бросить эльфов в беде, Трандуил. И очень надеюсь, что больше эти твари не будут вам досаждать.

Эльф, низко поклонившись, опустился на одно колено и едва обозначил поцелуй на запястье девушки, чем поверг в глубочайшее изумление всех вокруг. Кроме самой Элы. Равнодушно проследив за действиями Владыки, златоглазая через силу улыбнулась и попросила проводить её куда-нибудь, где можно поспать.

Провожали её Владыка, принц и оба гнома. Ни Кили, ни Двалин — ни один из них не доверял эльфам. Особенно если дело касалось Элы.

Осмотрев выделенные девушке покои, гномы устроились под дверями, уговорившись сторожить по очереди. Правда, были обруганы выглянувшей из-за двери Элой и отправлены спать:

— Вы вообще этого доходягу видели? Ещё немного — и Леголас станет Владыкой. Так что не смешите мои тапочки и не нервируйте меня. Не будет Трандуил домогаться до меня.

Переглянувшись, гномы вздохнули и поплелись в свои комнаты. Которые, к чести эльфов, были в том же коридоре, что и покои Элы.

Закрыв дверь, златоглазая легонько стукнулась лбом о гладкое дерево. Во дворце лихолесского короля было на удивление мирно. Ощущение, что её хотят разделать и сожрать исчезло, стоило только войти под своды причудливого строения. Еле дойдя до кровати, Эла рухнула в неё, не раздеваясь, и моментально уснула, несмотря на то, что ночь ещё не вступила в свои права. Заглянувшая через час Галадриэль с умилённой улыбкой уложила девушку удобнее, сняла с неё сапожки и укрыла лёгким покрывалом.

Посреди ночи Эла вдруг резко села на ложе, не понимая, что её насторожило. Мягкие, убаюкивающие звуки флейты. В её комнате. Девушка медленно повернула голову к окну, уже зная, кого там увидит.

— Трандуил. А я ещё успокаивала гномов, что ты не будешь домогаться…

— Не буду, Эла. Я знаю, что ты никогда не простишь меня, filit. Но я хотел поговорить с тобой наедине. Обещаю не приближаться больше, чем на два шага. Выслушай меня, прошу.

Златоглазая внимательно присмотрелась к Трандуилу, выискивая в его глазах подвох. Но не находила. Сдавшись, девушка кивнула и села ближе к изголовью, сунув под спину подушку. Лежать было неприлично, но сил на то, чтобы встать, попросту не было. Владыка, на миг задумавшись, перевёл взгляд в окно.

— Если что-то пойдёт не так в твоей жизни — ты сможешь найти приют в Лихолесье, Ареллен. Двери моего дворца, а потом и дворца Леголаса будут всегда открыты для тебя. Сегодня ты сделала очень много для моего народа, следуя данному слову. В отличии от меня, который своё слово нарушил тогда. Ты действительно друг эльфов. Я не жду прощения, как уже сказал. Но надеюсь, со временем смогу хоть немного загладить свою вину. А теперь — спи.

Трандуил снова заиграл, не отрывая взгляда от пейзажа за окном. А Эла вдруг протяжно зевнула, хотя ещё миг назад ощущала себя отвратительно бодрой.

* * *

— Вставай, соня! Мне Торин голову оторвёт, если мы не появимся в Эреборе к вечеру!

Эла с ворчанием закопалась в подушки, но упорства Галадриэль было не занимать. Именно благодаря ей отряд выехал из дворца спустя час, плотно позавтракав и взяв небольшое количество припасов. Провожали их, кажется, все эльфы Лихолесья. Все, кроме Трандуила. Оглядевшись и не увидев нигде Владыки, Эла шёпотом поинтересовалась у Леголаса о местонахождении отца. Принц, странно сверкнув глазами, отговорился каким-то бредом на грани возможного. Мол, Владыка приболел, встать не может, но очень сожалеет о своём подорванном здоровье и невозможности проводить доблестных воителей. Скептически хмыкнув, златоглазая сделала вид, что поверила.

Леголас взялся проводить их до границы Леса, и почти всю дорогу развлекал смешанный отряд разговорами. Несколько раз они снимались в галоп, замечая удирающих пауков. Эла в добивании не участвовала, хотя Стрелка рвалась в бой.

На окраине Лихолесья эльфийский принц откланялся и рванул обратно, напоследок зыркнув на Элу совершенно нечитаемым взглядом. На миг задумавшись о странном поведении Леголаса, златоглазая быстро выбросила его из головы и перевела взгляд на Одинокую Гору. Отряд решил пройти по краю Долгого Озера, посчитав, что так будет быстрее. Гномов, как бы те не ерепенились, взяли в сёдла Элронд и Тауриэль, пони привязали к одной из лошадей, шедших позади. Как только всё было готово, маленькое воинство снялось в галоп. К Дэйлу они подошли засветло, но Эла отказалась останавливаться в городе и направила Стрелку по дороге на Эребор. Несколько эльфов остались, чтобы рассказать новости Барду.

Стоило вороной кобылке ступить за пределы города, как златоглазая тут же пустила её в галоп, не дожидаясь остальных. Опасений, что Стрелка не выдержит такой гонки, почему-то не было.

У врат в Эребор их уже ждали. Дис, Торин, Арта, Бильбо, Фили. Даже Гэндальф, который ранее запропастился чёрт знает куда. Стрелка, будто пытаясь перепрыгнуть через препятствие на пути, встала на дыбы. Торин на миг замер, любуясь невестой. Она и вправду была воплощением огня в Средиземье, иначе сказать нельзя было. Стоило узбаду подойти к лошади, как вороная тут же успокоилась, позволяя снять с седла свою драгоценную ношу.

— Нагулялась, золотко?

— Лет на двадцать вперёд, узбад.

— Расскажешь?

— Дай сначала в купальни сходить. Лихолесские ванны — ничто, по сравнению с нашими.

* * *

— Что она сделала? — Торин еле сдержал гневный рык, вцепившись побелевшими пальцами в край стола. — А вы куда смотрели, олухи?

— Ты как себе это представляешь, дядя? Она — птица, мы — гномы. Катапульту мы с собой не захватили, уж извини.

Узбад, резко остыв, фыркнул и извинился перед племянником и старым товарищем. «Но Эла! Вот ведь зараза рыжая. Чего ей вдруг понадобилось в крепости? Хотя, чего это я? Она же не слышала рассказа Гэндальфа. А значит, и знать не могла об опасности Долг-Гулдура.»

— Это всё равно уже в прошлом, Торин, — Двалин шагнул к узбаду, коснулся ладонью его плеча. — Мы вернулись. Дело сделано. Кстати, Лесной Король обещал быть на свадьбе.

— Не было несчастья, да вдруг привалило!

Гномы хохотнули, думая каждый о своём. Кили — о том что Фили открутил бы ему голову, если бы с Элой что-то случилось. Двалин — что сам бы свернул себе шею, если бы допустил беду до рыжеволосой девчонки. Торин… Торин просто думал.

В этот самый момент Эла сидела в купальнях и просто нежилась в воде. Даже мыслей насчёт того странного голоса в развалинах уже не было. Только бесконечная усталость и томительное ожидание.

* * *

И снова понеслись дни. Обучение, примерки, тайное ото всех изучение кхуздула и гномьих рун. Арта ругалась не хуже Дис, а порой даже лучше. Но через неделю мучений у златоглазой наконец начало получаться. Только после этого Арта наконец объяснила девушке, как написать то, что ей требовалось. На это ушла ещё одна неделя, но в конце концов Эла одержала победу над сложнейшим языком. И пропала в подземельях, облюбовав отдаленную маленькую кузню, в которую не пускала даже Бифура. Оттуда то и дело слышались гневные выкрики, шипение металла и камня, глухая ругань на незнакомом языке. Но заходить не рисковал никто, как и сказать Торину.

Даже Дис, у которой всегда и на всё хватало смелости, не тревожила златоглазую. Но только потому, что Эла честно предупредила — в кузне готовится подарок Торину на свадьбу.

Спустя неделю Эла наконец выползла «на свет», бережно прижимая к себе скромную, как и в день коронации, шкатулку. Что в ней лежало, никто не знал. А златоглазая лишь загадочно улыбалась на все вопросы, не давая никаких ответов.

— Как это? Послезавтра?

Эла ошарашено моргнула и осела в кресло, уставившись пустым взглядом в пространство. За всей круговертью дел и забот златоглазая и вовсе забыла, что на носу свадьба. А сейчас злая, как сотня орков, Дис об этом «любезно» напомнила.

— Интересно, ты всегда такая внимательная была? Или только здесь у тебя подозрительная забывчивость?

— Я однажды забыла о своём же дне рождении, о чём ты?

Арта только хихикнула, представив себе это. Дис, нахмурившись, цыкнула на гномку и погнала будущую королеву на очередную примерку.

Ноя и стеная о нелёгкой доле гномьей невесты, златоглазая тем не менее улыбалась, разглядывая себя в зеркале. Вот уж что-что, а швеи народа наугрим своё дело знали.

Как и было обещано, платье было двухцветным, чтобы и соблюсти традиции подгорного народа, и отдать дань старому миру невесты. Бело-синий корсет был расшит драгоценными камнями и серебряной нитью так, что узор напоминал птичьи перья. Двухслойная юбка — белый шёлк выглядывал из-под синего, по подолу такое же богатое шитьё, как и на корсете. Как «прилепить» ко всему этому рукава, швеи так и не придумали, но приличия ради изобрели накидку, крепящуюся на шее. А чтобы тонкая, полупрозрачная ткань не сползала, швеи так же богато расшили своеобразные эполеты, так что на плечах златоглазой теперь красовались небольшие крылья. К платью так же пошили и короткие сапожки — без каблука, но с таким обилием украшений, что Эла на миг решила, что не сможет в них ходить из-за тяжести. Златоглазая на пробу прошлась по комнате, села в предложенное кресло, снова встала. Швеи внимательно следили — как ведёт себя ткань? Где подшить? Не надо ли ушивать корсет или укорачивать подол?

Эла снова замерла на небольшом помосте, терпеливо ожидая, пока швеи сделают всё необходимое, когда дверь приоткрылась и внутрь сунули носы любопытные Фили и Кили.

— А ну! Пошли вон отсюда, разгильдяи! — Дис моментально разбушевалась, выгоняя сыновей. — Нечего подглядывать!

— Да мы не подглядывать! Дядя украшения к свадьбе прислал!

Проигнорировав выкрик Элы в стиле «опять цацки!», Дис при помощи ещё одной гномки закрыла невесту ширмой и позвала сыновей внутрь. Торжественно-серьёзные наследники вошли внутрь, неся шкатулки на вытянутых руках. Правда, торжественность почти сразу спала, стоило златоглазой выйти из-за ширмы.

— Какого дракона ты победила на этот раз, сестрёнка, раз тебе позволено ходить в штанах?

— А это всё за старого плюшки перепадают изредка! — Эла вместе с гномами рассмеялась. — Ну, показывайте, сколько мне опять фунтов на себе нести?

Дис недовольно поджала было губы, но вспомнила, с кем имеет дело и махнула рукой на балаболку. Наследники, переглянувшись, дружно поставили шкатулки на стол и открыли их.

Эла, округлив глаза, уставилась на содержимое.

— Дис, а разве это правильно?

— Что именно тебя смущает?

— Я ведь ещё не королева.

— Чудная ты, златоглазка, — Фили уселся прямо на стол, доставая из шкатулки один из браслетов. — Ты замуж за короля выходишь? За короля. Значит что? Значит, ты королева.

— Фили прав, Эла. Сразу после свадьбы будет твоя коронация.

— Прямо сразу? Это радует. Не придётся терпеть ещё одну заунывную церемонию.

Гномы, переглянувшись, в голос рассмеялись. Эла непонимающе моргнула и перевела взгляд на хихикающую Арту. Но помощница только махнула рукой, сгибаясь пополам от смеха.

— Что я такого сказала?

— Ой, не могу, — Фили еле удержался на столе, потеряв равновесие. — Эла! Коронация будет примерно недели через две после свадьбы! А то вдруг ты ещё помрёшь после первой брачной ночи…

Задохнувшись от возмущения, златоглазая бросилась на названого брата с кулаками. Не ожидающий нападения Фили всё-таки рухнул со стола, и на четвереньках бросился бежать — он прекрасно помнил, что хрупкая на вид сестра могла и фингал под глазом оставить. Спрятавшись за Дис, наследник вцепился пальцами в юбку матери и театрально заголосил:

— Спасите, матушка! Убивают, иноземцы вреднючие!

— Шутник, чтоб тебя…

Златоглазая, фыркнув, демонстративно отвернулась от гномов, продолжив рассматривать украшения. Задумчиво прикусив губу, Эла огладила кончиками пальцев браслеты и перевела взгляд на другие шкатулки.

Торин явно был предупреждён, что платье будет не совсем традиционным — на шею полагался лишь скромный кулон из такого же дымчатого мориона, что и на браслетах. А вот на венце узбад явно отыгрался по полной. Это даже венцом сложно было назвать, скорее — аккуратная, довольно скромная корона. Но стилизованная и явно сделанная специально для Элы. От основного обруча отходили два крыла, охватывающие голову. Множество тонких цепочек были призваны украсить причёску. Арта, шагнув к златоглазой, указала на хитрые крепления этих самых цепочек, и объяснила, что они крепятся только на праздники. В обычные дни корону можно было носить без них. Надо лбом красовался полумесяц, рожки которого были подняты вверх, а прямо под ним, как и на некоторых цепочках — небольшие кристаллы мориона.

Внимательно осмотрев корону, Эла только улыбнулась. Кажется, у узбада появился маленький пунктик насчёт сочетания украшений и птичьей тематики. Арта вместе с принцессой, закрыв все шкатулки и убрав их до торжества, погнали девушку в купальни.

— Да у меня уже кожи скоро не останется со всеми этими притираниями!

— Иди давай! Свадьба у гномов один раз в жизни, не дай Эру ты всё испортишь своими синячищами под глазами!

А Торин тем временем пропадал в подземельях, как до этого и сама Эла. Если бы узбад знал, что он занял ту же маленькую кузню, что и его невеста — он бы смеялся. Но гном был собран и серьёзен, как никогда ранее. Торин творил то самое волшебство, которое доступно только народу наугрим. В его руках плавилось мягкое серебро, тёк радужными ручьями мифрил, загадочно мерцали драгоценные камни. Король-под-Горой ваял самое прекрасное творение, в которое он вкладывал всю свою любовь к единственной драгоценности на этом свете — чужеземке Ареллен, называемой Элой.

* * *

— Вставай, соня!

— Кажется, у меня дежавю…

— Не знаю, что там у тебя, но если ты не встанешь — я вылью на тебя ледяную воду! — судя по голосу, Арта была настроена серьёзно. — Раз!

— Встаю, встаю… Чего так рано?

— Последние приготовления, златоглазая. Завтра важный день, всё должно быть если не идеально, то близко к этому!

Дис раздвинула шторы*, впуская в комнату солнечный свет. Эла, зевая и потягиваясь, села на кровати, то и дело потирая глаза.

Принцесса, которая запретила златоглазой видеться с Торином до свадьбы, подозрительно сощурилась, глядя на довольную моську будущей королевы. Эла, которая даже не думала преступать запрет, непонимающе моргнула.

Девушка сама для себя решила отдать дань традициям старого мира. Поэтому, несмотря на дикое желание, сдерживалась от сиюминутного побега к Торину. К тому же, Фили по секрету сказал, что узбад занят чем-то непонятным и исчезает из своих покоев с рассветом, а возвращается только к закату. Арта усадила Элу за туалетный столик и взяла в руки гребень. С учётом того, как отрасли волосы, гномка последнее время заплетала златоглазой хитрые косы, невесть каким образом державшиеся без лент и шпилек. Разглядывая себя в зеркале, Эла только удивлялась. Стараниями гномок и Арналиель выглядела она потрясающе. Не как эльфийки с их ледяной красотой, конечно, но тоже вполне достойно.

— Переодевайся и ешь. Вечером жду тебя в купальнях, будем последние процедуры проводить.

— О, так это мучение наконец закончится?

— Не расслабляйся, Эла, — Арта тихо рассмеялась, закручивая тяжёлую косу в узел на затылке. — Ещё коронация, а там уж отстанем от тебя, уговорила!

Фыркнув, златоглазая рассмеялась вслед за помощницей и подмигнула своему отражению. Что-то ей подсказывало, что всё будет отлично.

* * *

— Эла, дойдёшь сама до купален?

— Да, не беспокойся. Дис ведь там уже? — Арта кивнула, чуть прищурив глаза. — Да не побегу я к Торину, успокойтесь! Всё, я ушла!

Гномка только хмыкнула вслед уходящей, снова поворачиваясь к платью, которое следовало правильно повесить, разложив все складки и проследив, чтобы за ночь не появилось заломов. Эла, предварительно оглядев коридор, убедилась, что узбада на горизонте не видно и направилась к купальням. Непривычное волнение разливалось по всему телу, кололо кончики пальцев, искрилось вокруг вполне ощутимым теплом.

Полностью погрузившись в свои эмоции, златоглазая крутнулась на пятке, выдала несколько замысловатых па и тихо рассмеялась, сворачивая в один из коридоров.

— А вот и будущая королева… Здравы будьте, вашество!

Эла замерла на месте, с лёгким прищуром глядя на гномов, вышедших из незаметных ниш в стенах. Трое были ей незнакомы от слова «совсем», а вот четвёртый… Этот заставил скрипнуть зубами от досады и злости.

— Фрир… А я смотрю, тебе не даёт покоя моя скромная персона?

— Ты испоганила все мои планы, грязная тварь! Тебе не место рядом с Королём-под-Горой!

— И что же ты сделаешь, Фрир?

— То, что не сделали те сопляки из отряда, — старый гном ощерился, сверкая полубезумным взглядом. — Бесчестной подстилке не стать королевой! Хватайте её!

Гномы, шагнувшие было к златоглазой, замерли на месте, удивлённо переглядываясь. Фрир поперхнулся очередной фразой. А Эла просто смеялась, не сдерживаясь.

— Ой, не могу… — девушка опёрлась на стену, вытянув одну руку в останавливающем жесте. — Подождите, я сейчас тут же кончусь, дайте успокоюсь…

Вдоволь насмеявшись, златоглазая со стоном выпрямилась, переводя дух. Стерев выступившие слёзы, Эла подавила очередной приступ смеха и посмотрела на озадаченных гномов, изо всех сил стараясь не улыбаться слишком уж нагло.

— Фрир, ты окончательно свихнулся?

— Что? Как ты…

— Да вот так! Ты старый идиот, если не понимаешь, что делаешь, Фрир, — Эла подняла ладонь, на которой тут же вспыхнуло пламя. — Я вас сейчас тут сожгу всех и буду в своём праве! О, я смотрю, ты набрал гномов из пришедших после битвы, да?

Златоглазая ухмыльнулась, заставляя пламя взвиться над ладонью прихотливыми спиралями. Гномы шарахнулись назад, то и дело бросая злые взгляды на Фрира.

— Просто признай поражение, Фрир. И я даже не скажу ничего Торину.

— Мне не нужна твоя жалость, чужеземная шлюха! — старый гном брезгливо сплюнул на пол, отчего девушка еле заметно поморщилась. — А вы — трусливые шавки! С девкой боитесь не справиться!

— Жизнь одна, Фрир. Я не собираюсь поджаривать свою задницу ради твоих амбиций!

Выпалив это, один из гномов решительно развернулся и направился куда-то вглубь коридора. Ещё двое ушли за ним, перед этим почтительно поклонившись девушке. Фрир, глухо выругавшись, уставился на Элу. А та лишь мягко улыбалась, обманчиво-ласково глядя на гнома.

— Я всё равно сделаю всё, чтобы ты сбежала из Эребора, трусливо поджав хвост, тварь!

— Знаешь, Фрир… Торин мне как-то говорил, что величайший позор для любого наугрим — лишиться бороды. Как думаешь, сколько гномов скажут мне, что я была неправа, ответив оскорблением на оскорбление?

Девушка вдруг дёрнулась к гному, оказавшись рядом в один миг и, схватив его за бороду, снова заставила огонь на ладони вспыхнуть. Запах палёных волос моментально распространился по всему коридору.

Фрир, замерев, смотрел на Элу круглыми от ужаса глазами. Склонив голову набок, златоглазая задумчиво взглянула на гнома.

— Твоё счастье, гном, что у меня завтра свадьба. И что я не хочу портить настроение узбаду. Иначе я бы спалила тебя тут же, как пауков в Лихолесье или орков на Пустоши. Ещё раз услышу от тебя оскорбление — и ты так просто не отделаешься, ясно?

Старый лекарь что-то полузадушенно прохрипел, слыша, как трещат волосы, сгорая в пламени. Погасив огонь, Эла шагнула в сторону и брезгливо отряхнула ладони. Она решила не сжигать бороду гнома полностью, хотя и не могла объяснить своего решения даже себе. Зато значительно её укоротила.

— Я не слышала ответа, Фрир. Моё предупреждение понятно?

— Да…

Бросив последний, полный презрения взгляд на гнома, златоглазая направилась дальше. Ей было откровенно мерзко понимать, что было бы, будь она простым человеком.

* * *

— Эла? Ты чего так долго? — Дис настороженно уставилась на златоглазую и вдруг принюхалась. — Почему пахнет палёным?

Девушка, вздохнув, заставила себя успокоиться и рассказала принцессе о происшествии в коридоре. С каждой произнесённой фразой становилось чуточку легче, но вот Дис… Сестра узбада буквально вспыхнула от возмущения, обещая на голову старого лекаря все кары земные и небесные.

— Не злись, Дис. Я спалила ему бороду.

— Что ты сделала?

— Ну, не всю… Половину где-то.

Заметив, как непонятная эмоция исказила лицо гномки, Эла приготовилась бежать. Но Дис только рассмеялась, как ранее смеялась сама Эла.

— Спалила половину бороды… — Дис еле успокоилась. — Да уж, золотко, тебе опасно дорогу переходить. Но Торину сказать надо будет. Я сама этим займусь, если ты не против.

— Не против. Мне с ним видеться нельзя, а завтра я не хочу говорить о плохом.

— И правильно. Лезь в бассейн, горе ты наше. Отмывать тебя будем.

* * *

— Итак, Фрир… Тебе хватило глупости сунуться к моей невесте перед самой свадьбой. Угрожать ей, оскорблять. Ты вообще представляешь, насколько легко отделался? — Торин задумчиво смотрел на сгорбившегося в кресле гнома. — И всё бы ничего, но ты прекрасно знаешь о её силе и характере. На что ты надеялся?

— На то, что она будет ослабевшей после Лихолесья. И на тех, кто пошёл за мной.

— Глупо, Фрир. Очень глупо. А ведь ты помнишь меня ещё сопливым юнцом… Неужели настолько хотел видеть себя свёкром короля? Неужели все твои амбиции выше самого главного в жизни наугрим — любви? Ты ведь прекрасно знаешь, что у нас с твоей внучкой не было бы детей. Шанс того, что она понесла бы от меня, мизерный. И было бы лишь две сломанные судьбы, а не полноценный союз. Мы не способны дать жизнь, когда не любим.

Старый лекарь разглядывал свои руки, не в силах поднять глаза на короля. А Торин не знал, что ему делать теперь. Когда пришла Дис — он был готов удушить наглеца. Но не сейчас.

— Так. Завтра я не желаю тебя видеть, Фрир, — узбад с силой потёр глаза. — А после свадьбы ты отправишься в Эред Луин. Мне нужно, чтобы ты обучил молодых гномов, кто пожелает стать лекарями. Ясно?

— Да, Ваше Величество.

— Теперь уходи, Фрир. Мне очень жаль, что ты так и не понял своего проступка.

К счастью или нет, но Торин оказался неправ. Старый лекарь прекрасно понял, где он ошибся. И даже начал было продумывать план, как сорвать свадьбу, но вот незадача! Прознавшая про «подвиги» старшего гнома семья попросту спеленала Фрира по рукам и ногам и забросила в дальние покои, закрыв дверь на ключ. Фрар, старший сын Фрира, только качал головой, глядя на беснующегося отца.

— Ты обезумел, папа. После свадьбы короля я отправлю тебя в Железные Холмы. Даин быстро справится с тобой.

* * *

Утро было на редкость спокойным. Зная, что Эла любит понежиться в постели, Дис и Торин дружно решили, что церемонию будут проводить как можно позже, сойдясь на двух часах пополудни.

Но златоглазой не спалось. Проснулась девушка с рассветом и Арта, вошедшая через несколько часов в покои, удивлённо ойкнула, заметив Элу сидящей на подоконнике.

— Доброе утро, Арта.

— Доброе, Эла… Ты почему не спишь?

— Выспалась и чувствую себя до отвращения бодрой. Сегодня, надеюсь, мы обойдёмся без купален?

— Как-нибудь без них, да. Садись, будем приводить тебя в порядок.

Усадив девушку, Арта внимательно вгляделась в её лицо. Но кроме шальных искр в глазах не заметила ничего настораживающего.

Кивнув самой себе, гномка взялась за гребень и крема. Зашедшая чуть позднее Дис проконтролировала процедуры, удивлённо хмыкнув, когда Арта что-то прошептала ей на ухо.

До самой церемонии оставалось около часа, когда гномки наконец начали одевать невесту. Разгладив видимые и невидимые складки на платье, Дис с какой-то щемящей торжественностью водрузила на голову златоглазой венец. Арта застегнула на шее цепочку и по молчаливому договору с принцессой протянула девушке последнюю шкатулку. Дёрнув уголком губ, Эла без слов надела браслеты на руки. Была бы жива мать Торина и Дис — это сделала бы она, передавая титул королевы. На плечи легла накидка, целомудренно прикрывающая голые плечи. Арта, поправив причёску невесты, шагнула в сторону.

— Ты прекрасна, Ареллен, — в покоях из ниоткуда появилась Галадриэль. — Как ты себя чувствуешь?

— Готова горы свернуть, Владычица.

— Слышала, что Король-под-Горой решил смешать традиции двух миров и тебя к трону поведёт один из гномов?

— Да, Двалин должен скоро подойти.

Эльфийка с улыбкой кивнула. Шагнув к девушке, Владычица склонилась над ней и невесомо коснулась губами лба златоглазой.

— Благословляю, дитя моё. Будь счастлива и любима. А если этот гном вдруг решит обидеть тебя — не стесняйся звать на помощь. Выпорю на правах старшей.

Гномки дружно прыснули, прикрываясь ладошками. Дис, представив себе подобную картину, еле заставила себя не смеяться в голос. Эльфийка строго глянула на принцессу и Арту, но хитрая улыбка, мелькнувшая на губах Галадриэль, свела эту строгость на нет. В дверь постучали и почти сразу створка приоткрылась — пришёл Двалин. Облизнув вдруг высохшие губы, Эла шагнула к выходу. Пути назад нет и то, что впереди, манило всё сильнее.

* * *

— Двалин, я волнуюсь.

— Успокойся, малышка. Это всего лишь свадьба.

— А можно мне снова на войну, а не вот это вот всё?

— Цыц, златоглазая. А то узбаду пожалуюсь, что ты сбежать хотела.

— Ну и бу на тебя, чудовище бородатое!

Двалин и Эла, переглянувшись, тихо рассмеялись. Златоглазая прекрасно знала, что Торин уже там, в зале. Что рядом с ним стоят Фили и Кили, напротив них — Дис и Галадриэль. Где-то неподалёку стоит суровый Элронд, наверняка недовольно посматривающий на шебутных Бофура, Ори и Нори. Что Бильбо жмётся к Дори или Глоину, не понимая, почему в зале такая странная атмосфера. И там же, в зале, стоят вечно жующий Бомбур, хмурый Оин, молчаливый Бифур. Балин стоит на возвышении перед троном, готовый засвидетельствовать их с узбадом клятвы. Верная, хоть и ехидная Арта, держится неподалёку, чтобы вовремя подать шкатулку с подарком для Торина. Глубоко вдохнув и прикрыв глаза, златоглазая заставила себя медленно выдохнуть.

Так что когда зазвучали эльфийские флейты, в зал шагнула спокойная, уверенная в себе будущая жена короля. И будущая королева Эребора, Королевства-под-Горой.

Торин совершенно не по-королевски уронил челюсть, увидев свою невесту. Отметив, что королевские цвета очень хорошо гармонируют с рыжими волосами Элы, узбад встретился взглядом с избранницей, в очередной раз поразившись спокойной силе в глазах. Двалин, шествующий рядом со златоглазой, светился от гордости. Подведя невесту к подножью трона, воин торжественно передал её в руки жениха и степенно удалился, заняв своё место в первом ряду. Чуть сжав пальцы Элы в своей ладони, Торин понял, что девушка волнуется не меньше него — рука златоглазой чуть подрагивала и была холодной.

— Ты ослепительно красива сегодня, — узбад едва шевельнул губами, но Эла прекрасно его услышала. — Всё хорошо.

Прикрыв глаза и дав понять, что комплимент услышан, златоглазая вместе с Торином повернулась к Балину. Седобородый гном с умильной улыбкой смотрел на них, сдерживая радостные слёзы.

Откашлявшись, Балин перевёл взгляд на гномов, замерших в зале и раскинул руки в стороны.

— Наугрим! Сегодня у нас необычный праздник! Сегодня приносят брачные клятвы друг другу Ареллен Лауренель и Король-под-Горой, Торин Дубощит. Итак, — гном опустил руки и снова посмотрел на пару. — Вы готовы?

Торин молча кивнул, краем глаза видя, как кивает Эла. Балин только улыбнулся. Старый гном прекрасно видел, как смотрит близкий друг на златоглазую чужеземку. И как она смотрит на него. Казалось, оставь их наедине — и этот союз будет столь же крепок, что и заключённый при всех.

— Перед ликом Эру Илуватара и Валар, готовы ли вы принести свои клятвы? — гном дождался кивков, после чего обратился к Торину. — Ты первый, Торин.

— Я, Торин Второй, именуемый Дубощитом, клянусь тебе, Ареллен Лауренель, в вечной своей любви. Клянусь бородой Дьюрина, что буду беречь тебя и ценить, прислушиваться к твоим советам, исполнять твои желания. Клянусь, что никогда не обижу тебя и не сделаю ничего, что оскорбит тебя или обидит. Клянусь, что буду верен тебе. Эру и Махал мне свидетели!**

— Теперь ты, Эла.

— Я, Эла, именуемая Ареллен Лауренель, клянусь тебе, Торин Дубощит, в своей вечной любви. Я буду твоим твёрдым плечом, верным другом и хорошей женой. Клянусь, что никогда не предам, не направлю против тебя оружие или пламя. Клянусь, что буду прислушиваться к твоим словам, исполнять твои желания почти всегда. Клянусь, что я твоя, моё пламя — твоё, моё оружие — твоё. Небо и земля мне свидетели.

Торин, услышав фразу про исполнение желаний, еле удержался от ехидного замечания. Но молча восхитился изворотливостью златоглазой — оставила всё-таки себе лазейку для непослушания!

— Есть ли в этом зале кто-то, кто против этого союза? — Балин внимательно осмотрел Чертог, благоразумно не реагируя на некоторые слова невесты. — Если молчите сейчас — молчите и вовек! Торин, Эла. Скрепите союз поцелуем.

Едва слышно шепнув друг другу «люблю», златоглазая и узбад слились в поцелуе. Толпа взвыла, скандируя поздравления. Как только молодожёны оторвались друг от друга, Балин поспешил завершить церемонию, опасаясь несдержанности Торина.

— Перед ликом Эру Илуватара и Валар, я объявляю вас мужем и женой! Будьте счастливы, друзья мои.

Эла, рассмеявшись, бросилась на шею старого гнома, стискивая его в объятиях. Близкие и родственники подошли первыми, поздравляя пару. Фили и Кили, попеременно пихая друг друга в бока, ехидно усмехнулись.

— Ну что, тётушка Эла, наши вам поздравления, — шутники склонились в низком поклоне, не замечая хищного прищура златоглазой. — Будьте счастливы и довольны, не обижайте нашего дядюшку, тётушка Эла!

— Или вы замолчите сейчас же, или я подпалю вам усы прямо в зале.

Кили, поднявший взгляд на новоиспечённую родственницу, поспешил прикусить язык. Мало того, что Эла смотрела на них, как на добычу, так ещё и Торин явно приценивался.

Когда братья спешно отошли, к новобрачным подошла Дис под руку с Двалином. За ними эльфы, хоббит, остальные гномы… Гора коробок и шкатулок за спинами росла и росла. Эла уже сбилась со счёта, сколько же подарков она приняла, когда к трону подошли Трандуил и Леголас. Заметив, как напрягся Торин, златоглазая мягко сжала его руку в своей и улыбнулась.

— Владыка Трандуил, принц, — Эла присела в лёгком реверансе. — Рады вас видеть.

— Прекрасно выглядите, Лауренель. Мои поздравления, Король-под-Горой. Примите от эльфов Лихолесья скромные дары.

По знаку Трандуила два эльфа подтащили к подножью трона увесистый сундук, в котором без проблем поместилась бы Эла. Владыка лично откинул крышку, давая взглянуть на содержимое. Златоглазая удивлённо икнула, глядя на россыпи мифрила и драгоценных камней.

— Мы нашли старые запасы нолдор на очищенной от пауков территории. Это самое малое, чем я могу отплатить за помощь.

Торин, еле оторвав взгляд от сундука, бросил абсолютно нечитаемый взгляд на Владыку. Чтобы эльф — без насилия! — расстался с такими сокровищами!

— Не смотри так на меня, Торин. Я виноват перед тобой и твоей женой, этой вины не искупить камнями и побрякушками. Но, как я уже говорил, это самое малое, что я могу сделать. Через несколько недель мы отправим подводу с тканями для платьев королевы. Моё почтение, Ваши Величества.

С коротким, но вежливым поклоном эльфы отошли, давая место жаждущим поздравить Короля и его жену.

---

Примечания:

* — если кто-то мог позабыть, солнечный свет в Эреборе бывает)

** — клятвы есть продукт моего воображения.

Примечания:

1. Извиняюсь за задержку главы — случился переезд.

2. ATTENTION! NC-а во всей красе (последняя часть главы).

---

Эла, озадаченно моргнув, не отрывала взгляда от спины Трандуила. Она прекрасно понимала, что сейчас Владыка оставил в этом сундуке едва ли не половину своих богатств.

— Кажется, остроухий и правда раскаивается. Что произошло в Лихолесье, милая?

— Ничего необычного, Торин. Я тоже удивлена поведением Трандуила.

Гном, вздохнув, перевёл взгляд на подходящую к ним Галадриэль. Владычица Лотлориена с мягкой улыбкой протянула узбаду вытянутую шкатулку.

— Смею надеяться, Ваше Величество, что мой подарок придётся вам по вкусу.

Переглянувшись с женой, гном осторожно приподнял крышку и восторженно выдохнул. Эла, недоумённо выгнув бровь, сунула любопытный нос внутрь и подняла совершенно дикий взгляд на эльфийку. Внутри, на тёмно-синем бархате, лежали два венца. Один, поуже, был сделан из серебра и незнакомого девушке материала, который тонкими прожилками рассекал светлый металл. Второй, который явно предназначался Торину, был шире и выполнен был из того самого неизвестного материала, только вот жилки были серебряными.

— Это чёрная сталь — самый редкий металл в Средиземье. Реже него только загадочный имиранг, хрустальное железо. И серебро, которое вы оба так любите.

— Благодарю, Владычица. Это… Это бесценный дар.

— Бесценны ваши чувства, Король-под-Горой. Всё остальное вполне имеет цену, пусть даже и запредельно высокую, — Галадриэль повернулась к златоглазой. — Я желаю вам счастья, дорогие мои. Пусть Эру и Валар хранят ваш союз.

Молодожёны склонили головы в почтении, принимая поздравления. Эльфийка, улыбнувшись, кивнула и отошла в сторону.

Торин, на миг позволив себе небольшую слабость, погладил венцы пальцами и, решительно закрыв шкатулку, поставил подарок на отдельный столик.

Следующим подошёл Элронд. Лорд Имладриса как и всегда был строг, но в глазах полуэльфа Эла заметила непривычно лукавые искорки. По знаку Элронда к новобрачным поднесли большой сундук. Откинув крышку, Лорд скрыл довольную улыбку, видя удивление на лицах Торина и Элы.

— Это — лучшие клинки, которые когда либо ковали эльфы. Тебе, Эла — парные, поскольку ты привыкла к таким. Торину мы выбрали меч, похожий на Оркрист, и к нему сковали щит.

Король-под-Горой только хмыкнул, глядя на выполненный в виде дубовой ветви матовый щит из стали. Златоглазая с восхищением разглядывала похожие на её мечи. Только вот по клинку шла изящная вязь, а не руны.

Поблагодарив Лорда за ценные дары, Торин и Эла принимали поздравления и подарки от остальных, после чего развернулись друг к другу.

Арта и Двалин, держащие каждый по шкатулке, шагнули вперёд одновременно. Молодожёны, забрав подарки из рук помощников, замерли, не решаясь начать первым. Торин, улыбнувшись, тихо спросил:

— Вместе?

— Вместе!

Одновременно они открыли шкатулки, являя свои дары друг другу. И не сдержали смеха. Не сговариваясь, они всё же сделали одно и то же — кольца. Украшение, которое Торин сделал для своей избранницы, переливалось всеми цветами радуги. Окантовка из тонких полосок мифрила и серебра заставляло камень, который был в центре, сиять ещё ярче.

— Это один из камней, которые мы нашли вместе с Аркенстоном. Практически его младший брат. Ты — мой свет и моё Сердце, Ареллен Лауренель.

Эла, улыбаясь, протянула мужу руку, для того чтобы он надел кольцо ей на палец. После чего взяла в руки подарок для Торина.

Если кольцо на её пальце было светлым, то это было его противоположностью. Тёмный камень, тёмный металл. И в центре — переливающиеся золотом нити, будто впаяные в прозрачный алмаз.

— Я долго думала, из чего тебе делать подарок. Это чёрный сапфир и гномье железо, закалённое моим огнём. А в центре — алмаз и…

— Твои волосы… — Торин восхищённо разглядывал кольцо, которое девушка надела ему на палец. — Это восхитительно, золотко.

Обняв жену, узбад осторожно поцеловал её в приоткрытые губы, счастливо улыбаясь. Гости в очередной раз взревели. Оторвавшись от любимых губ, Торин повернулся к толпе и, не скрывая своего довольства, объявил пир.

* * *

— Коронацию проведём через неделю-полторы. Ты не против, милая?

— Даже если я против — что с того?

— А ты против?

— Нет, но всё же…

Торин, не прекращая улыбаться, чуть сжал пальцы златоглазой в своей ладони. Сейчас, наверно, ничто не смогло бы испортить узбаду настроения. Эла тоже улыбалась, но немного отрешённо. Девушка наблюдала за гостями и замечала то, чего раньше не видела в упор. Например, переглядывания Фили и Арты. Или то, как трепетно смотрит Кили на свою рыжеволосую эльфийку. Разглядывая невзначай гостей, которые были заняты каждый своим делом, Эла наткнулась на внимательный взгляд Трандуила. Который, впрочем, почти сразу отвёл свои льдисто-голубые глаза.

На секунду задумавшись о том, что никогда не видела теплоты в этом взгляде, девушка легкомысленно выбросила странное поведение Владыки из головы и повернулась к мужу.

Трандуил, дождавшись, пока Эла отвлечётся, украдкой бросил на неё ещё один взгляд. Златоглазая никогда не поймёт, почему он смотрит на неё. Никогда не узнает, что на душе светловолосого Владыки. Потому что он никогда об этом не расскажет.

* * *

Гномы, люди, эльфы — никто в этот день не ссорился и не ругался, если не вспоминать старого Фрира. То и дело вставал кто-то из гостей, чтобы произнести тост в честь молодожёнов. Но вдруг с места поднялся до сих пор молчавший Двалин. Все затихли, ожидая слов гнома.

— Узбад! Мы с тобой прошли не одну битву! Каждый раз, в каждой захудалой драке я прикрывал твою спину от врага, как и ты мою. Я считаю, что ты — лучший король, который только может быть в Эреборе. И я поздравляю тебя с тем, что ты смог обрести своё счастье, — Двалин перевёл взгляд на Элу. — Золотко… Когда ты свалилась на наши головы — никто не мог бы предсказать, что всё повернется вот так. Теперь ты наша соратница, та, что защищала наши спины в бою, не жалея себя и своего огня. Я не буду ничего желать вам, друзья мои. Потому что всё, что вам нужно, уже у вас есть. А всё остальное вы достанете сами. За вас!

Гости, взревев, вскинули кубки вверх. Гномы, не сговариваясь, одновременно присосались к кружкам, отчего над столами повисло молчание, то и дело прерывающееся руганью на кхуздуле.

Эла, счастливо улыбаясь, молча кивнула Двалину. И все снова замерли, потому что на середину зала вышел Бильбо Бэггинс. Смущённо улыбаясь и краснея, хоббит подошёл к сидящим молодожёнам и протянул им небольшой свёрток.

— Знаете, когда я покинул Шир — я был просто Бильбо Бэггинсом, ленивым хоббитом, который ценил только уют дома, сытную еду и чистые носовые платки. Сейчас я с гордостью могу сказать, что прошёл Эреборский поход плечом к плечу с самыми смелыми воинами, которых только видело Средиземье. Торин, береги Элу. Пусть она и ведёт себя как бравый вояка, сердце у неё мягкое, как у хоббита. Я не мастер громких речей, Торин, Эла. И я не могу подарить вам золотых слитков или драгоценных камней. Поэтому я дарю вам частичку моего дома, — златоглазая, озадаченно моргнув, развернула свёрток, оказавшийся чистым носовым платком хоббита. — Это каштаны и жёлуди из Шира. Большего я не могу подарить, простите.

Торин и Эла, переглянувшись, встали из-за стола и, обойдя его, заключили хоббита в объятия. Златоглазая чмокнула Бильбо в щёку и тихо поблагодарила.

Полурослик, красный, как мак, ушёл на своё место под одобрительное гудение гномов из отряда. А Торин закружил свою молодую жену в лихом танце. Гэндальф, который не знал о последних приключениях златоглазой, запускал свои знаменитые фейерверки. Элронд кружил в танце Тауриэль, Галадриэль отплясывала с Леголасом. А новобрачные, о чём-то пошептавшись, ускользнули из зала едва только перевалило за полночь. Впрочем, все, кому было интересно, заметили и переглядывания, и румянец на щеках Элы, и нервно прикушенную губу Торина. Поэтому Арта и Двалин последовали за ними, стоило только паре скрыться за дверями.

* * *

— Чёртовы шнурки! Чтоб вас…

— Не нервничай, Эла! — неслышно подошедшая Арта отодвинула руки девушки и ловко распустила шнуровку. — Ты же не на битву собираешься.

— Угу… Я собираюсь на кое-что более страшное, чем обычная заварушка.

Гномка, тихо рассмеявшись, усадила златоглазую и принялась снимать украшения. Эла выкручивала пальцы, изгибая их под самыми немыслимыми углами и старательно себя накручивала. В голове панически билась мысль, что она сейчас всё испортит.

— Эла, говорю же, успокойся. Тебе может настой дать?

— Нет, нет… Я сама как-нибудь.

Скептически хмыкнув, Арта молча продолжила своё дело. Помогла девушке избавиться от тяжёлого платья и испачкавшегося за день нательного белья. И аккуратно уложила украшения в секретер.

— Арта… А это как вообще?

— Что именно «как»?

— Ну, это… — Златоглазая покраснела, но шёпотом закончила, — С мужчиной быть...

— Да уж, ты умеешь спросить…

Арта, задумчиво почесав затылок, на несколько минут замолчала. Сама она ни с кем ещё ложа не делила, но вот рассказов наслушалась немало. То подруга «по секрету» расскажет, то ещё где услышит. Но как рассказывать такое златоглазой, которая такая же, как и она? Ситуацию спасла Дис, которая уже некоторое время стояла в дверях.

— Это не описать, Эла. Когда тебя касается любимый мужчина, когда тебе хочется всё большего. Когда его ласки — самое естественное, что может быть в твоей жизни. Поначалу может быть больно, особенно тебе, — Дис мягко улыбнулась, видя шок в глазах девушки. — У тебя тело другое, глупенькая. А гномы хоть и невысокие, но достаточно… кхм… могучие. Главное — не бойся, милая. Как бы это не звучало, но Торин опытный мужчина. И не молчи. Если больно, говори.

Златоглазая тяжело сглотнула, переводя взгляд в зеркало. Глаза шало сверкали, несмотря на бледность лица и прикушенную губу. Позволив гномкам переодеть себя в лёгкое платье, девушка накинула на плечи тёплую шаль.

— Я сама дойду, ладно?

* * *

— Торин, ну ты прямо как мальчишка… Не впервой же тебе с девушкой постель делить!

— Ты не понимаешь, Двалин! Она же… Она…

— Ну будь осторожнее, ласки побольше, не торопись. Она ещё и не гномка, к тому же.

— Да будто я только гномок…

Гномы, переглянувшись, хмыкнули. Двалин молча хлопнул узбада по плечу и вышел за двери.

* * *

Робкий стук в дверь заставил Торина вздрогнуть. Прочистив горло, узбад пригласил гостью войти. Вид девушки, показавшейся в дверях, заставил гнома замереть от восхищения. Если на свадьбе Эла блистала неприступной, королевской красотой, то сейчас она скорее походила на богиню, невесть зачем спустившейся вниз. Глаза сияли, наполненные каким-то глубоким спокойствием, на губах — мягкая улыбка. Жена уже переоделась в не такое вычурное, практически будуарное платье из тонкого шёлка. Антрацитово-серая ткань обтекала стройную фигуру, подчёркивая все достоинства златоглазой.

— Привет… — голос Элы дал петуха и девушка смущённо закашлялась, после чего заговорила уже нормально. — Ты не против?

— Глупости говоришь, милая. Вина?

Златоглазая только молча кивнула, понимая, что без этого ей не обойтись. Руки тряслись, перед глазами всё слегка плыло. Как будто на казнь собралась, а не делить с любимым постель.

Торин, прекрасно видя состояние девушки, проводил её к жарко полыхавшему камину и, усадив на мягкий диванчик, отошёл за вином и кубками. Нечего ей видеть, что у него руки тоже трясутся, как у юнца безусого. Приняв от узбада напиток, Эла приложилась к кубку, будто к живительному источнику, на что Торин тихо рассмеялся.

— Ты решила напиться в первую брачную ночь, золотко?

— Мне страшно, Торин… Очень страшно.

— Правда? — гном сел рядом с девушкой, притягивая её к себе. — Зря, Ареллен. Я не кусаюсь… Почти.

Сделав ещё один глоток вина, Эла повернулась к узбаду. Внимательно вгляделась в черты лица, будто видела его впервые. И стоило ей встретиться с Торином взглядом, как девушка почти сразу успокоилась.

Потому что в глазах любимого плескалось столько нежности, что страх просто исчез в ней, растворился в глубокой синеве. Поставив кубок на столик, Эла потянулась за поцелуем.

* * *

Торин гладил волосы любимой, покрывая её лицо поцелуями. Его смелая девочка… Столько отчаянной страсти в её порыве, что воздуха не хватает в лёгких. И ведь видно, что боялась до последнего, только вот чего именно — не понятно. Главное сейчас не показать, что он боится точно так же. Что боится причинить боль или сделать что-то не так. О, Махал, почему так сложно? А руки уже сами по себе, гладят нежную кожу плеч, открытых вырезом. Рассыпавшиеся по изящной спине волосы чуть искрят, выдавая с головой настроение хозяйки. Улыбнувшись, Торин подхватил любимую на руки и понёс к ложу, не прерывая поцелуев. Уложив девушку, гном осторожными, ласковыми движениями стянул с Элы туфли. Сейчас главным было не торопиться.

А девушка уже про себя молила Эру, Валар, земных богов — лишь бы Торин не медлил. Тело горело от нетерпения, дыхание то и дело сбивалось. И сердце стучало так, будто сейчас выскочит.

Чуть приподнявшись на локтях, Эла наблюдала, как Торин медленно стягивает с себя рубашку. И по тягучим, почти хищным движениям узбада поняла, что пытка нежностью и лаской будет продолжаться ещё долго. Гном, вытянувшись рядом с любимой, снова притянул её к себе, перевернулся на спину, отчего девушка оказалась на нём. Чуть двинув бёдрами, чтобы улечься поудобнее, Эла почувствовала всю напряжённость Торина. Прикусив губу и покраснев ещё больше, девушка уткнулась лбом в плечо мужа, заставив того тихо рассмеяться.

Опустив руки на бёдра Элы, Торин одним движением усадил её удобнее. На его взгляд, естественно. И, заметив отголосок возмущения во взгляде златоглазой, только нахально ей подмигнул.

Возмущаться долго у Элы не получилось — гном попросту не дал ей времени на это. Девушка вновь оказалась втянута в долгий, полный нежности поцелуй, и сама не заметила, как Торин умудрился освободить её от платья. Стеснение отошло не то что на второй план. Оно испарилось, стоило гному провести горячими ладонями по рёбрам вверх. Тонкие пальцы златоглазой скользнули по груди Торина, огладили крепкий пресс. Эла еле слышно хихикнула, вспомнив, как пыталась понять, что же скрывается под плотным кафтаном. «Пивное» пузико или всё-таки подтянутое тело?

Торин, благоразумно не обращая внимания на хихиканье девушки, резко перевернулся, подминая Элу под себя. Ласки стали более откровенными.

Казалось, гном поставил себе задачу изучить каждый изгиб тела златоглазой, попутно доведя её до исступления. Поцелуями спустившись от губ до обманчиво хрупких ключиц, Торин коснулся сначала языком напряжённого соска, а затем слегка прикусил его, отчего Эла не сдержала тихий стон. Не прекращая одной рукой ласкать грудь девушки, гном, бросив взгляд на лицо любимой, опустил вторую ниже. Ладонь скользнула по рёбрам и бедру. Про себя Торин поблагодарил неведомый ему мир за то, что Эла так и не смогла привыкнуть к белью гномок и, доведя швей до истерики, заставила тех пошить совершенно другое. И в целом бельём это кружевное батистовое нечто язык назвать не поворачивался. Эла будто впала в некий транс, отдаваясь без остатка новому для неё чувству. То и дело изгибаясь, девушка пыталась как можно теснее прижаться к мужу.

И когда почувствовала, как ладонь Торина остановилась, наткнувшись на преграду из кружевных шортиков, заменяющих привычное бельё, просто подняла бёдра повыше.

Не став долго раздумывать, Торин избавился и от этого, пусть и очень пикантного, элемента. После чего сел между ног девушки, внимательно разглядывая её.

— Ты такая красивая, Эла…

И снова — поцелуи, нежные ласки. Златоглазая даже представить не могла раньше, насколько мягкими могут быть руки узбада. Лёгкие, ласковые прикосновения, похожие на касание пёрышка. Дорожки из поцелуев спускались всё ниже. По ключицам, груди, рёбрам. Не пропуская ни одного участка нежной, бархатной кожи. Эла изо всех сил прикусила губу, чтобы не раскричаться от нахлынувших ощущений. Торин, устроившийся между ног девушки, поднял на неё взгляд, не прекращая ласк. Если бы кто-то сказал узбаду, что он будет наслаждаться тихими, робкими стонами девушки, мечущейся на простыне, он бы рассмеялся в лицо этому глупцу.

Торину всегда казалось, что его привлекают более… Раскрепощённые. Но, как оказалось, всё познаётся в сравнении.

Вот и сейчас он не мог оторвать взгляда от раскрасневшейся Элы, которая совершенно не понимала, что творится с глупым телом. Оторвавшись от ласк, Торин снова навис над девушкой, довольно улыбаясь.

— Я…

— Ничего не говори, милая. Я буду осторожен. Скажи, если будет больно, хорошо?

Златоглазая кивнула. Сев на пятки, Торин потянул шнуровку на штанах, непроизвольно зашипев сквозь зубы. Эла, помимо воли опустив взгляд вниз, тяжело сглотнула. Теперь стало понятно, о чём предупреждала Дис. Но почему-то страшно не было. В груди разлилось странное, тягучее томление. Торин, не отрывая взгляда от лица любимой, осторожно двинул бёдрами. Тёплые ладони заскользили по животу и талии, отвлекая от возможных неприятных ощущений.

И когда девушка задержала дыхание, будто боясь пошевелиться лишний раз, гном замер. Тихо выдохнув, Эла еле заметно двинула тазом, поражаясь своей смелости. Но намёк был понят.

Так же осторожно и нежно, как и до этого, Торин снова двинулся.

— Сейчас может быть больно, милая.

— Продолжай.

Еле слышный вскрик, тут же сцелованный с припухших губ. И восторженная улыбка узбада. Его. Полностью, без возврата. Торин еле сдерживал свой темперамент. Тело требовало уже не нежности и осторожности. Но сегодня надо быть аккуратным…

* * *

Утро началось совсем не так, как привык Торин. Но не менее приятно. Ведь что может быть лучше, чем твоя собственная жена, которая абсолютно беззастенчиво уселась на тебя сверху с вполне определённой целью?

Дис задумчиво смотрела, как Эла крутится возле зеркала, рассматривая новое платье. После первой ночи девушка вообще присмирела, будто кто-то вынул шило из её пятой точки. Ну или наоборот… Хмыкнув, принцесса мысленно посочувствовала брату. Златоглазая явно его заездила, что было нонсенсом! Но факт остаётся фактом — Торин первые три дня после свадьбы ходил с кругами под глазами и постоянно зевал.

— Дис? Дис! — принцесса вздрогнула, вынырнув из мыслей. — Всё хорошо?

— Да, Эла. Как тебе платье?

— Прекрасно, как и всегда…

Златоглазая с нежностью разгладила складки на подоле и крутанулась вокруг себя. С тихим шорохом взметнулся шёлк, чтобы тут же опасть снова.

Гномки и правда в очередной раз превзошли сами себя, если такое вообще возможно. Поправив браслеты и ожерелье, Эла взглянула в зеркало последний раз и с тихим вздохом сделала шаг в сторону.

— Готова, наконец?

— Да.

— Тогда идём.

Кивнув, златоглазая направилась за принцессой. В происходящее до сих пор не верилось. Усмехнувшись своим мыслям, девушка расправила плечи и, горделиво приосанившись, ступила в знакомый до последнего камушка Чертог.

На её коронацию собралось такое же количества народа, что и на коронацию Торина. С тем лишь изменением, что эльфов стало в разы больше.

Опустившись, как когда-то Торин, на одно колено у подножья трона, Эла подняла взгляд на усмехающегося мужа. Еле слышно фыркнув, златоглазая обратила своё внимание на Балина, который, опять же, ничего не сказал о нарушениях традиций.

— Ареллен Лауренель, именуемая Элой. Клянёшься ли ты следовать традициям и законам народа наугрим?

— Клянусь.

— Клянёшься ли ты чтить память наших предков и приумножать богатства своего народа?

— Клянусь.

— Клянёшься ли ты словом и делом оберегать и защищать Королевство-под-Горой?

— Клянусь.

— Клянёшься ли ты править мудро и справедливо, как того требует честь подгорного народа?

— Клянусь своим пламенем!

— Есть ли в этом Чертоге кто-то, кто может оспорить право Ареллен Лауренель править Королевством Эребор бок о бок со своим мужем, Торином Дубощитом?

Торин, насмешливо вздёрнув бровь, обвёл взглядом замершую толпу, однако самоубийц не нашлось. Балин, облегчённо выдохнув, потянулся за короной.

— Раз нет никого, кто осмелился бы выступить сегодня, я, Балин, сын Фундина, нарекаю эту девушку, Ареллен Лауренель, Королевой-под-Горой!

За спиной уже привычно грянуло «свидетельствуем», а на голову опустилась тяжёлая, ещё пахнущая дымом дальних кузниц, корона. Оперевшись на заботливо протянутую руку Торина, Эла поднялась на ноги и повернулась к подданным. К подданным… Вздохнув, девушка на секунду прикрыла глаза. Мысли, летающие в голове с невероятной скоростью и то и дело переплетающиеся между собой, потихоньку начали успокаиваться. Почувствовав, как Торин сжал её пальцы в своей ладони, Эла мягко улыбнулась, открывая глаза. Обвела толпу перед собой взглядом. И медленно поклонилась народу, который уже давно считала своим.

В Чертоге на краткий миг повисла тишина. Даже Торин, привыкший к чудачествам своей наречённой, опешил. Но вот удивление сошло на нет и зал потонул в восторженных криках.

— Ты молодец, золотко. Даже я так не смог бы.

— Спасибо, Торин. Только вот я не сделала ничего такого.

— Мне кажется, ты будешь замечательной королевой.

— А мне кажется, что нет. Я боюсь, Торин. Очень боюсь.

Узбад, усмехнувшись, обнял жену за талию и притянул к себе. Ткнувшись губами в висок девушки, Торин тихо рассмеялся, вспоминая свой собственный страх в самом начале этого, несомненно, долгого пути. Вспомнились и бессонные ночи, и уроки отца с дедом, и трясущиеся руки. Но теперь этот путь подходит к своему логическому концу. Эребор освобождён, все, кем так дорожил Король-под-Горой — живы. Рядом стоит самая прекрасная женщина, которую только мог подарить ему Эру.

— Идём на пир, милая.

И снова эти невозможно любимые, цвета расплавленного золота, глаза. Кажется, что смотрит в самую душу, заставляя сердце стучать о рёбра. И молчаливый кивок.

~Тридцать лет спустя~

Рыжеволосая девушка одним текучим движением поднялась с ложа. Одёрнув ночное платье из тонкого шёлка, она повела плечами и потянулась за накидкой — с приближением зимы становилось всё холоднее. Или это остывал огонь внутри? Закутавшись в меховой плащ, Эла подошла к камину и подкинула ещё несколько поленьев, после чего села в кресло напротив очага.

Уже несколько десятков лет она — Королева-под-Горой, жена Торина Дубощита. И всё было хорошо, кроме одного момента. Который всё больше тяготил душу и заставлял сомневаться в себе.

На плечи вдруг опустились сильные ладони. Не отрывая взгляда от огня, девушка склонила голову набок, прижавшись щекой к родным рукам.

— Тебе опять не спится, золотко?

— Холодно. Не могу уснуть.

— Может, принести ещё одеял?

— Ты ведь знаешь, что это не поможет.

Дёрнув уголком губ, узбад обошёл кресло и присел перед девушкой на корточки. Взяв её ладони в свои, он чуть растерянно улыбнулся, глядя в любимые глаза. Уже не первый раз он просыпался от того, что не мог найти её в своей постели. Уже не первый раз он видел грусть во взгляде жены. И, хотя прекрасно догадывался о причине грусти, не мог ничего сделать.

А златоглазая не отрывала взгляда от огня, пытаясь понять, в чём же так провинилась. Перед глазами постоянно мелькало подтверждение того, что это её вина…

— Опять думаешь об этом?

— Я… — Эла вздохнула, прикрывая глаза. — Я какая-то дефектная, Торин. Неужели то, что я не из этого мира, так повлияло? Ведь даже у Кили с Тауриэль есть дочь. Да, это было сложно. Я помню, как она мучилась, рожая. Как тряслись над ней, пока она была беременна. Но ведь ребёнок есть, хотя все утверждали, что это невозможно. Унатиэль уже десять лет. Фили с Артой ждут уже четвёртого. И только я сижу, как сухая трава. Не могу дать жизнь, не могу поделиться огнём со своим ребёнком.

Судорожно вздохнув, Эла прикусила губу, сдерживая слёзы. Она замучила лекарей, которые только разводили руками. Она — здорова. Но почему-то ребёнка не было.

Торин только вздохнул. Он знал, что Эла по-доброму завидует остальным матерям. Она с удовольствием возилась с детьми Кили и Фили. Но что сделаешь, если Эру не даёт им такого благословления?

— Если бы только я могла обменять свою молодость на ребёнка…

— Не говори так!

— А что такого? — Эла выдернула свои руки из ладоней Торина и с силой сжала кулаки. — Ты думаешь, я не слышу, что говорят вокруг? Всё больше гномов начинают судачить о том, что я продала свою душу за молодость, оттого и не могу выносить ребёнка! Мне уже почти шестьдесят, Торин! А я выгляжу так же, как в день, когда появилась в Средиземье. Лучше бы я старела вместе с тобой, лучше бы я родила тебе наследников, чем смотреть, как ты угасаешь… Я не беспокоюсь за престол. Есть Фили и его дети. Но я чувствую себя виноватой перед тобой. Я знаю, как стареют гномы, Торин. Помню, как резко ушёл Дори. Вот мы отметили его юбилей, а вот мы уже его хороним. Не хочу видеть, как это происходит с тобой. Сколько у нас есть в запасе? И захочешь ли ты видеть молодую меня рядом?

— Ты говоришь редкостные глупости, моя королева. Я хочу видеть тебя рядом всегда. Если хочешь — мы можем послать весть в Эред Луин, взять на воспитание сироту. Он не станет наследником, но будет принцем наравне с остальными. Ну, или принцессой.

Златоглазая подняла на узбада глаза, в которых плескались недоверие и горечь. Она уже думала об этом, но никогда не поднимала вопрос усыновления.

— Не знаю, Торин… А вдруг я не смогу полюбить его? Не хочу, чтобы ребёнок страдал ещё больше. Прости, я и правда неважная жена.

— Глупости, золотко. Это вполне обычное опасение. Подумай, время есть.

— Хорошо. Хорошо…

~ Ещё сорок лет спустя~

Глядя, как носятся по Чертогу дети Фили, Эла иногда жалела о том, что так и не решилась усыновить ребёнка. Тогда она едва не свела себя с ума, раздумывая об этом. Но страх пересилил — златоглазая и правда до дрожи боялась, что не справится с эмоциями и не сможет дать ребёнку необходимую любовь и ласку. И поэтому изливала свои чувства на младших, которые во время их с Торином правления начали появляться, как грибы после дождя. Дис говорила, что гномы и так довольно плодовиты, но такого «бэби-бума» не было уже долгое время.

— Эла? — Златоглазая вздрогнула, выныривая из своих мыслей, и перевела взгляд на Фили, замершего рядом. — Дядя зовёт тебя.

— Иду. Присмотрись к Имаре. Кажется, она пойдёт по моим стопам — вовсю отбирает мечи у старших братьев.

Кивнув, Эла поднялась с каменной скамейки и быстрым шагом направилась в покои Короля-под-Горой.

Сердце, гулко стучавшее в груди, уговаривало не идти. За последние пару лет Торин сильно сдал. Эла, всё так же сверкающая молодостью, чувствовала себя виноватой.

Правда, слухи и сплетни, блуждающие по Эребору не один десяток лет, были пресечены нежданно нагрянувшими Гэндальфом и Галадриэль. Маг, пропесочив гномов, задал один логичный вопрос: почему его никто не собирается изгонять? Ведь он так же, как и Эла, живёт непозволительно долго даже по гномским меркам. А Серого Мага помнили ещё прапрадеды тех, кто стоит сейчас перед ним. Галадриэль также добавила, что всё дело в толике эльфийской крови, не позволяющей златоглазой стареть. Так что, хоть гномы и не перестали неодобрительно ворчать вслед, но слухов стало меньше.

На миг замерев перед дверями, Эла глубоко вдохнула. Как бы не было больно, она не должна показывать свою грусть любимому.

Скрипнувшая дверь заставила чуть поморщиться. «Надо будет смазать петли...» Внимательно осмотрев покои, Эла кивнула дежурившему у ложа Двалину. Подбросив поленьев, девушка тихо вздохнула и шагнула к ложу. Отодвинув в сторону балдахин, златоглазая мягко улыбнулась, глядя на любимого. Присев на край кровати, Эла кончиками пальцев прикоснулась к щеке спящего Торина. Сердце привычно сжалось, когда девушка бросила взгляд на седые, почти белоснежные волосы, в которых не осталось даже одной чёрной прядки. Морщины на лице, ссохшаяся кожа на руках. Девушка не сразу заметила, что узбад проснулся и смотрит на неё с мягкой улыбкой.

— Привет, золотко…

— Торин. Как ты себя чувствуешь?

— Как старая развалина, золотко, — гном тихо рассмеялся, отчего у златоглазой встал ком в горле. — А ты всё так же красива. Это хорошо.

— Почему ты так говоришь? Ты ведь знаешь…

— Знаю. Но я уже слышу зов Махала. И только надеюсь, что ты найдёшь своё счастье после моего ухода, Эла. Уедь в Лихолесье. Не хочу, чтобы ты сидела, заперевшись в каменной клети.

Ареллен, не выдержав, всё-таки расплакалась. Сколько она не приходила к Торину — он всегда начинал этот разговор. Отсылал её в Лихолесье, к Трандуилу. Как будто мог Лесной Владыка заменить ей одного несносного гнома.

— Обещай. Обещай мне, Ареллен Лауренель, что уедешь из Эребора после моей смерти. Прошу тебя.

— Уеду, Торин. Обязательно уеду. А потом найду способ пробраться в Чертоги Мандоса, чтобы быть с тобой навек.

С усилием подняв руку, Торин ласково стёр с щеки Элы слезинку, после чего взял её пальцы в свою ладонь. Девушка не отводила глаз, с удивлением понимая, что яркая синева так и не выцвела. Видимо, Эру решил сохранить душу узбада, состарив только тело.

— Глупая… Сердце моё всегда будет с тобой. Веришь?

— Верю. Моё навсегда останется в твоих руках, Король-под-Горой.

Торин, покивав, тяжело вздохнул и прикрыл глаза, не отпуская руки любимой. Златоглазая с силой прикусила губу, стараясь не завыть от боли.

Двалин, вышедший было за двери, чтобы не мешать паре, вдруг ощутил, как сердце рухнуло вниз. И следом за этим странным ощущением — приглушённые рыдания за дверью.

— Эла? — распахнув дверь так, что она ударилась о стену, Двалин ввалился обратно в покои. — Торин?

Ответом ему был лишь вой девушки из-под балдахина. Сделав пару шагов вперёд, Двалин споткнулся и еле добрёл до кровати. Отодвинув ткань в сторону, гном сжал зубы, глядя на плачущую девушку, что тщетно пыталась отогреть холодеющие пальцы узбада.

— Золотко… Уже всё. Успокойся.

Мотая головой и глотая слёзы, Эла с силой растирала пальцы и ладони, помимо воли вспоминая ласку, которую дарили эти самые руки. Зашедшие Фили и Кили, переглянувшись, вздохнули и обошли кровать с двух сторон.

Фили, присев рядом с Элой, осторожно погладил её по плечу. Замерев, златоглазая медленно повернулась к старому другу. Видя, как гном качает головой, девушка разрыдалась в голос.

Обняв названную сестру за плечи, Фили притянул её к себе и заморгал, стараясь не расплакаться. Да, они были готовы к этому. Но никто не думал, что это будет настолько внезапно. Глядя на умиротворённую улыбку, навек замершую на губах дяди, Фили на миг пожелал, чтобы его конец был таким же. Рядом с любимой женщиной, в окружении детей. Спокойно, без боли и страха за жизни близких.

— Наверное, это самое сокровенное, о чём мог мечтать дядя. Уйти, держа тебя за руку, Ареллен, — голос Кили был тих и печален. — Надо позвать лекарей и маму.

— Зови, Кили. Сам видишь — Эла не…

— Смогу. Я сейчас… Дайте мне минутку, пожалуйста.

Освободившись из объятий Фили, Эла перевела взгляд на Торина. Создавалось обманчивое впечатление, что Король-под-Горой снова уснул.

Растянув дрожащие губы в подобии улыбки, девушка встала, заставляя ноги не дрожать. Заботливо поправила одеяло. Склонилась над телом, едва коснулась губами лба. И стремительно вышла, не решаясь оборачиваться.

* * *

— Фили, где Эла? — постаревшая после смерти брата, но всё ещё бойкая Дис обеспокоенно огляделась, — Где эта несносная девчонка?

— Ты же знаешь, мама. Мы все знаем, где она.

Вздохнув, Дис только молча покивала. Неделю назад были похороны Торина Второго, Короля-под-Горой. Королева Ареллен, выглядящая, как бледная копия самой себя, молчала весь вечер. А после просто исчезла. Кили нашёл её в усыпальнице, сидящей рядом с саркофагом Торина. Тихим, надломленным голосом девушка что-то рассказывала, прислонившись к холодному камню спиной. А на следующий день отказалась от титула Королевы, передав все права Фили и его наследникам. И каждый вечер гномы находили бывшую королеву рядом с могилой бывшего правителя. Раз за разом уводили оттуда не сопротивляющуюся девушку.

И сегодня, уже не удивляясь и только вздыхая, Фили направился в усыпальницу. Они только надеялись, что Эла отойдёт и сможет жить дальше. Лично ему, как наследнику, скорбеть долго не дали.

По пути в усыпальницу его нагнала Ара, старшая дочь. Молодая гномка искренне любила златоглазую, считая её старшей сестрой, и беспокоилась наравне со всеми за её благополучие.

— Папа, а Эла точно справится? Я хотела написать Леди Галадриэль, чтобы она забрала Элу в Лотлориэн.

— Не стоит. Ареллен справится, я верю в это. Она сильная.

— Как скажешь, папа. Я просто волнуюсь за неё.

— Все мы волнуемся, Ара. Не спеши, егоза. Никуда Эла не денется…

Стоило последним словам сорваться с губ, как Фили вдруг почувствовал сильнейшее беспокойство и невольно ускорил шаги.

И чем ближе они подходили, тем лучше слышали по-настоящему страшный вой, доносившийся из усыпальницы. Вой пламени.

Чертыхнувшись, Фили с силой дёрнул створки на себя, но тут же отшатнулся назад, закрывая Ару от потока жара, что вырвался в коридор. Внутри, рядом с саркофагом Торина, он заметил свернувшуюся в клубок златоглазую. Огненный кокон, полыхающий, словно факел, сжимался всё плотнее, не давая подойти ближе, чем на пару шагов.

— Эла! Эла! — Фили едва успел схватить дочь за руку. — Папа, ей надо помочь!

— Ей уже не поможешь, милая… Она сжигает саму себя.

Привыкнув к всполохам, Фили заметил, что Эла прижимает к груди свои мечи и венец, который Торин подарил ей на свадьбу. Кольцо на руке сияло не слабее огня.

Плюнув на безопасность, гном отодвинул дочь в сторону и шагнул к девушке, когда вдруг по усыпальнице разнёсся тихий, но отчётливо слышимый смех.

— Не бойся, Король-под-Горой. Ареллен отправится в новое путешествие… И кто знает, может, вы ещё увидитесь в будущем?

— Что? Кто ты?

— Та, что отправила её сюда. Та, что заберёт её отсюда. Не волнуйся, Фили. Там, куда отправится златоглазый феникс, пройдёт не одна сотня лет. Но Эла, наречённая Ареллен Лауренель, вернётся в Средиземье. И кто знает, может, это произойдёт завтра?

На миг задохнувшись от понимания, Фили вперился взглядом в кокон, начавший сиять всё ярче. А девушка внутри будто уснула, утомившись от слёз и горя.

Ара, вцепившись в рукав отца, дрожала от страха и непонимания. Но вот полыхнуло последний раз — и кокон исчез, оставив после себя лишь выжженное пятно на камнях.

— Идём, Ара. Надо объявить, что Ареллен покинула Арду.

— Папа… Но что всё это значит?

— Узнаем, милая. — Фили нахмурился, глядя на саркофаг дяди, — Мне надо отыскать Гэндальфа.

* * *

Эла проснулась от ощущения качки. Как будто её затащили на корабль, который идёт по беспокойному морю.

— Ты проснулась, Феникс?

— Где я? — златоглазая моргнула, но всё равно вокруг видела лишь золотое сияние, — И кто вы?

— Разве это так важно? Я лишь хочу уберечь тебя, дитя, от козней тёмных сил. Ты отправишься туда, где научишься не только управлять огнём, но и пробудишь в себе магию. А потом я верну тебя сюда. Хорошо?

— Зачем вам это? И кто всё-таки вы?

— Ты — великолепное создание, эксперимент великого учёного, который мог лишь разрушать. Мне интересно посмотреть, куда ты повернёшь дальше. Теперь — спи, Эла. Ты проснёшься и тебе придётся привыкать жить заново.

— Оставьте меня в покое! Оставьте меня рядом с Торином! Кто вы, чёрт бы вас побрал?

— Торина уже не вернуть. И если ты уж так хочешь знать...

Сияние, окружавшее Элу, вдруг стихло. Наконец ощутив своё тело, златоглазая подняла голову и вперилась взглядом в фигуру, стоящую перед ней.

Женщина. Не молодая, но и не старая. Прекрасная настолько, что даже Галадриэль и остальные эльфийки казались обычными. Эла, тяжело сглотнув, задохнулась от догадки, мелькнувшей в голове.

— Нет, Эла. Я не Владычица Валиэр. Я всего лишь Мэй. Спи, маленький феникс. Твоё новое приключение начинается прямо сейчас.