А что, если бы... (гет)

Когда семья в полном составе прибыла на место сбора Совета, Анна снова ненадолго выпала из реальности. Её поразили красота и величие архитектурного чуда, называемого беседкой. Правильной пирамидальной формы белая резная с двух сторон, обращённых вглубь Сада, от земли и до середины высоты обеих боковых граней и сплошная выше этого уровня постройка не могла не восхищать. Войдя внутрь, девушка, задрав голову, увидела, что потолок не сужается кверху, а параллельно полу отсекает верхушку пирамиды, создавая ощущение своеобразного уюта.

— Приветствую, — кивнула коллегам Исида.

— Добрый день. — Входя следом за ней, последовал её примеру Гор.

— Всем здравствуйте. — Отмерла, наконец, его сестра и тоже встала рядом с ним и матерью.

— Вы задержались. — Холодно произнесла Маат. — Неужели нельзя было побыстрее?!

— Рад вас всех видеть! — Широко улыбнулся вошедшим во все тридцать два Бес.

— Садитесь скорее, давайте уже начнём! — Нетерпеливо встрял Сет так, словно куда-то очень торопился. А именно — на кухню за очередной порцией своих любимых кексов… Апис же молча стоял снаружи: потолки для него оказались слегка низковаты... Когда все расселись, Исида начала:

— Сегодня моя дочь первый раз была на тренировке после возвращения в Египтус. Апис, расскажи нам, как всё прошло. Мы должны знать, на какое время можно назначить прохождение ею Пути воина. Для этого все мы и собрались здесь.

— Да всё прекрасно! — Бодро отозвался глава армии. — Она отлично владеет оружием. Очевидно, занималась на Земле. С рукопашным боем сложнее. Большинство противников будут значительно превосходить её в силе, поэтому ей нужно научиться увереннее использовать скорость и ловкость в таком бою. Особых проблем я не заметил, так что пары недель на подготовку будет вполне достаточно. Если, конечно, не прогуливать тренировки. — Не удержался от подколки бык.

— Отлично. Тогда через две недели девочка должна будет пройти по Пути воина. — Провозгласил Сет. — Возражения есть? Нет? Прекрасно! Решение мы приняли, мне пора, я пойду, всем до свидания. — Суетливо засобирался полуосел.

— Куда ты так спешишь? — Лукаво спросила мать девушки, догадываясь уже, в каком направлении так мечтает исчезнуть её товарищ.

— Неважно. У меня есть одно неотложное дело. — Попытался отмазаться Почётный член Правящего Совета.

— Да? И какое же?

— Неважно! — Уже начиная злиться, повторил тот. Ну точно бедолаге кексиков захотелось!

— Ладно, неважно, так неважно. — Смилостивилась женщина. — Иди. Остальное мы и без тебя обсудим. В конце концов, это уже не важные вопросы, требующие решения на государственном уровне. — После этой её фразы Сет немедленно вскочил и умчался в сторону Великой Пирамиды. В столовую побежал. Ему обещали испечь к этому времени его любимое лакомство, а он опаздывает! Кошмарная ситуация! Порасспрашивав Аписа о подробностях утренней тренировки, Исида отпустила и его. В беседке остались она, Гор, его сестра, Бес и Маат.

— Анна, я хочу серьезно с тобой поговорить. — Как-то непривычно строго и очень расстроенно сказала девушке мать. Та напряжённо взглянула на неё, догадываясь уже, что она сейчас скажет... — Я недавно говорила с Рамзесом. — Подтвердила опасения дочери женщина. — Он поведал мне о твоём выступлении на школьном празднике… Оно меня весьма огорчило. Ты сказала мне, что простила их. Ты что, солгала мне?! Как ты вообще могла так поступить?! Я не узнаю тебя. Это совершенно не в твоём стиле. И мне очень хотелось бы знать, как ты можешь объяснить это безобразие?..

— Я… Я признаю свою ошибку, мама… — Подбирая слова, судорожно вздохнула та, нервно сжав кулаки. — Я понимаю, ещё там же, на сцене, когда говорила с Вероникой Анатольевной, поняла, что погорячилась и была неправа. Но теперь это уже ничего не изменит… Я… Мне очень жаль… Я не знаю, как это получилось, не знаю, что на меня нашло… Я говорила и словно слышала себя со стороны, но никак не могла остановиться... Даже не знала, что так бывает... Я понимаю, что это меня не оправдывает, но… Я сделала это не специально. И мне… Мне очень стыдно… — Виновато опустила голову Аня, то сжимая в кулаки, то разжимая обратно побелевшие ледяные ладошки. По щеке её скатилась прозрачная одинокая слеза, в глазах читались сожаление и искреннее раскаяние. — Пожалуйста, простите меня... Это никогда больше не повторится! Клянусь, я научусь себя контролировать. — Исида кивнула. Ей было достаточно этих слов дочери. Но не Маат, оскорбленной тем, что её место наследует простолюдинка.

— Не у нас тебе нужно прощения просить! — Холодно добила чуть ли не рыдающую девушку Верховная Судья. — Как ты посмела! И это моя наследница! Куда катится мир! Да разве можно после этого доверить ей правосудие?!! Немыслимо!!! Уму не постижимо!! Как смела ты, я спрашиваю, указывать людям на их недостатки?! Да ещё таким дикарским способом! Кем ты себя возомнила, что позволила себе такое?!! Позорище!!! Публично оскорбить выпускников! Испортить им настроение в такой важный для них день! Да ты ничем не отличаешься от них, если способна на такое! — Возмущалась Советница. — И что только Великий Ра в тебе нашёл?! Ты никогда не сможешь стать истинной Верховной Судьёй, так и знай! Ходячее недоразумение!! — Остальные молчали. Аня уже рыдала, упав на колени посреди беседки и закрыв лицо руками. Она постепенно скатывалась в истерику.

— Хватит, Маат, — примирительно протянул Бес. — Ты ясно выразилась, перестань. Неужели не видишь, она всё поняла и просит прощения.

— Да, Маат, прекращай! — Присоединился к нему Гор, сложив руки на груди.

— Не стоит перегибать палку. — Добавила Исида. — Мы услышали всё, что было необходимо.

— Я ещё не закончила с ней! Она не имела никакого права так поступать!!! — Яростно сверкнула глазами Судья.

— Довольно! — Прогремел как гром среди ясного неба громкий и непривычно суровый голос Кефера. Сказать, что он был очень рассержен увиденным и услышанным, это ничего не сказать. Девушка, услышав его, зарыдала ещё сильнее. Ей было стыдно, что он сейчас видит её в таком состоянии, что она показала себя на том чертовом празднике не такой, какой он всегда её знал.

— Что здесь происходит?!! — Ледяным тоном вопросил Золотой фараон. Глаза его, обычно серо-голубые, в одно мгновение потемнели до тёмно-шоколадных от еле сдерживаемого гнева и метали молнии. Все примолкли. — Маат, я жду объяснений! — Всё так же холодно припечатал он.

— А что я такого сказала? — Невинно спросила та. — Я же права.

— Нет. — Сурово нахмурился тот, сложив руки на груди и в упор глядя на Судью.

— Нет?!! Как это нет?! Что значит нет?! Она же…

— Я сказал довольно!! — Снова рявкнул мужчина, перебив нервно вздрогнувшую от необычно строгого окрика женщину. — Пусть она поступила плохо, — продолжил он, вызвав тем самым у Ани новый приступ самобичевания. — Но она осознала свою вину, признала ошибку. Признала и раскаялась. Она просит прощения, а ты бросаешься обвинениями чуть ли не в госизмене! Даже в суде признание и раскаяние играют свою роль, кому как не тебе знать это. Оставь её в покое! Никто не идеален, мы все ошибаемся. Исида права, всё необходимое она уже произнесла. Что касается наследования… Её выбрал сам Ра, неужели ты сомневаешься в его решении? — Опасно прищурился глава города, с вызовом глядя в глаза Маат.

— Нет, мой фараон. — Процедила та и, быстро поклонившись, стремительно покинула беседку.

— Что-то Сета долго нет… Пойду-ка я поищу его. — Нашёл повод смыться Бес. Исида, взглянув на Кефера, незаметно кивнувшего ей, тоже встала.

— Я с тобой. Хочу увидеть его лицо, когда найдём.

— Гор, иди к Осирису. Скажи, пусть готовит успокоительное. — Велел другу правитель Золотого города. — Мы скоро будем.

— Иду. — Ответил тот и тоже удалился. Они остались вдвоем… Аня всё ещё рыдала, не в силах остановиться. Кефер, укоризненно покачав головой, подошёл к ней, поднял на руки и, аккуратно усадив на лавочку, присел рядом.

— Ань, послушай меня. — В ответ лишь судорожные всхлипывания. — Перестань, возьми себя в руки, хватит плакать.

— Нно... О… Он...ни п...ппра...в...вы! — Еле-еле выговорила та. — Я… Это…

— Успокойся, слышишь? Ошибаться может каждый. Ты признала свою вину и пообещала, что больше такого не будет. Всё, этого достаточно. Я тебе верю.

— М… Маат права… Я не смогу…

— Сможешь. Я всё слышал, что она тебе говорила. Она преувеличивает. Тебя выбрал мой отец. Или ты считаешь, что Маат всегда права и никогда не ошибалась? Так это не так. Все ошибаются. Тем более они взрослые Советники и, похоже, уже забыли, как легко в молодости тоже совершали всякие глупости. Людям свойственно ошибаться, но я очень рад, что ты не только осознала свою вину, но и признала её.

— Я… Я не знаю, как эт...то в...вышло… Я не умею… С...следить з...за языком...

— Насколько я понял, ты вообще была не готова что-либо говорить. Ты не знала заранее, что тебе дадут слово, я прав? — Девушка смогла лишь кивнуть, её уже трясло. Золотой фараон, заметив это, снова вздохнул, укоризненно покачал головой и, мысленно помянув недобрым словом Правящий Совет и сочувственно взглянув в её потускневшие синие глаза, осторожно обнял. Она не сопротивлялась. По-видимому, Анна уже слабо понимала, где и с кем сейчас находится. Всё её сознание заняли сожаление и чувство вины. — Ты заволновалась, я же знаю, какая ты ответственная, и выдала правду. Ведь всё, что ты говорила, всё до единого слова — правда. У всех есть свои маленькие слабости, но нужно научиться бороться с ними. Ты заволновалась, испугалась. Ты же боишься сцены, боишься говорить перед большим скоплением людей, стесняешься, вот и сработала защитная реакция. Мозг выдал тебе то, что думал, а ты не успела сообразить, стоит ли вообще это упоминать. Они всегда обижали тебя, только поэтому такое стало возможно. В какой-то степени, они и сами виноваты. Я бы даже сказал, в каком-то смысле это было справедливо. Да, не очень тактично и довольно неуместно, но, зная от Рамзеса, как ты жила всё это время, думаю, что они заслужили небольшую встряску. Теперь будут знать, что рано или поздно за свои слова и действия придётся расплачиваться. В целом, это неплохо. Это знание пригодится им по жизни, поверь мне.

— Я… Наверное, это была месть…

— Не думаю. Просто спонтанные речи — не твоя сильная сторона. Запомни это и постарайся больше не попадать в такие истории, не то рискуешь снова узнать о себе много нового на Совете. А со временем ты научишься не бояться таких выступлений, поверь мне. Заседания Совета научат.

— Маат…

— Что?

— У меня… У меня такое чувство, что… Что она меня ненавидит... — Аня уже не плакала, а только изредка судорожно всхлипывала и была какой-то потерянной.

— Нет. Просто её не устраивает потенциальный наследник. Видишь ли, и она сама, и все, кто занимал этот пост до неё, — знатные люди, а ты нет. Ей это не нравится. Не обращай внимания. Это всё глупости. Она не посмеет пойти против воли отца.

— Я… Я… Это… Просто ужасно всё получилось… А самое страшное, что я ничего уже не исправлю... Никогда себе не прощу эту… Дурацкую речь… — На глаза снова навернулись слёзы.

— Не надо, успокойся. Твои приёмные родители разве не говорили тебе поставить на место этих зарвавшихся оболтусов?

— Говорили... И мне правда очень хотелось это сделать. Но я старалась держать себя в руках… — Призналась она, нервно сжимая и разжимая ледяные ладошки.

— Ну вот. А тут ты занервничала, и маска слетела. Не переживай, всё нормально. Ты живой человек и имеешь право на чувства. Ну получили от тебя разок сдачи, ничего с ними не случится. Может хоть задумаются о своём поведении. Только Совету не обязательно знать, что я это сказал, идёт?

— Угу… — Слабо улыбнулась Аня сквозь слёзы.

— Раз угу, давай поднимайся и пойдём. Осирис там, наверное, уже заждался. — Она встала и пошла было, но не удержалась на ногах, и чуть не упала на зелёную траву Сада. Последствия истерики давали о себе знать. Кружилась голова, одолевала слабость, ноги не держали совершенно. В глазах резко потемнело. Когда девушка через минуту снова смогла видеть окружающий мир, оказалось, что она стоит всё там же, у беседки. Правда, стоит явно не сама, а неосознанно опираясь спиной на стоящего позади мужчину, который аккуратно придерживал её за плечи, чтобы не упала. — Ну я им устрою на ближайшем заседании… — Негромко проворчал Кефер, оценив её состояние, легко подхватил подругу на руки и, не обращая особого внимания на слабые протесты, понёс в сторону Великой Пирамиды...