Death Note: Take Your Heart (джен)

02.04.2011

Порыкивая мотором, автобус отъехал от остановки и скрылся за поворотом. Амамия Рен со вздохом поправил на плече ремень сумки с вещами и нехотя направился к станции. В субботу днём на станции Зуши народу было не очень много — видимо, все предпочитали проводить выходной день не в дороге куда-нибудь. Воткнув билет в прорезь, подросток прошёл через турникет и вышел на платформу. Судя по табло, до приезда поезда оставалось четыре минуты. И больше часа в дороге до Шибуи… Значит, успеет что-нибудь почитать. К моменту прибытия поезда людей слегка прибавилось, и в вагон Рен зашёл вместе с ещё двумя мужчинами, которые почти сразу же устремились в противоположные стороны. Амамия же на несколько секунд замер, оглядываясь в поисках свободных мест — ехать до самого Токио стоя совершенно не хотелось.

Пустое сиденье оказалось рядом с вызывающе заметной блондинкой в готическом платье с кучей бижутерии в форме крестов. Мысленно пожав плечами, Рен сел рядом и достал из сумки книжку. В конце концов, яркий макияж и броская одежда — это не преступление, а если она ещё и с разговорами приставать не будет, то он отлично проведёт время. Мимоходом заметив, что девушка скользнула взглядом у него поверх головы, пока он располагался, но не придав этому значения, Рен открыл книжку на закладке и погрузился в чтение.

Но увы, долго ему сидеть в тишине не дали. Соседка сначала просто заглядывала ему в книжку через плечо, почти не скрывая своего интереса, а затем и вовсе огорошила его вопросом:

— Что читаешь?

Рен от неожиданности даже рот приоткрыл и уставился на девушку. Ни “здравствуйте”, ни “как вас зовут”, сразу на “ты” и про книжку. Заметив его замешательство, девушка всё же решила исправиться и представилась:

— Я Амане Миса!

— Амамия Рен, — подросток прикрыл книгу, заложив её пальцем, и повернул обложкой к Мисе. — Это детектив. Про Арсена Люпена.

— О, здорово! Интересно?

— Ну… Да.

— А можно мне тоже почитать с тобой вместе?

Рен пожал плечами. Буквально несколько секунд назад она именно этим и занималась, и его разрешение ей не требовалось. Но если она вдруг решила уточнить — ладно, её дело.

— Да, пожалуйста.

Ещё несколько минут они ехали молча, но Рен много за это время прочитать не успел. Вскоре после того, как он перевернул страницу впервые после начала поездки, Миса снова заговорила:

— В Токио едешь?

— Да, вроде того.

— Здорово! Я тоже. До этого жила в Йокосуке, но решила всё-таки перебраться куда-нибудь поприличнее. Там и поинтереснее в целом, и с работой получше, больше вариантов. Дороговато, правда, платить за жильё, но это ничего. Кое-какие сбережения у меня есть, а с работой вопрос у меня уже почти решён, так что с этим проблем быть не должно. А ты куда едешь? В гости к кому-то или просто погулять?

— Я тоже переезжаю. Правда, не насовсем. На год.

— А что так? Это что-то по учёбе?

— Ну, можно и так сказать, да. Перевели временно в другую школу.

— О-о-о… Понятно. Хорошая школа?

— Не знаю. Говорят, да. Посмотрим.

— По друзьям, наверное, скучать будешь? Я вот по своим девчонкам уже скучаю. Но мы договорились каждые выходные созваниваться. А если они будут не очень заняты, то будут приезжать ко мне. Ну или я к ним тоже, если буду не очень занята. Хотя, конечно, это сложно, у меня в Йокосуке даже часто выходные были заняты полностью, а уж в Токио тем более может быть загруженность…

Она что-то ещё говорила, говорила, говорила… Рен на каком-то этапе даже перестал её слышать, невольно задумавшись о своих друзьях. Вернее, о тех, кого он таковыми до сих пор считал. Стоило ему вляпаться в проблемы, как все они тут же исчезли, словно забыли о нём. Никто не звонил, не интересовался, как у него дела. Когда он забирал из школы документы, к нему никто не подошёл поздороваться, и уж тем более никто не пришёл проводить его. Вот вам и друзья. Взгляд сам опустился в книгу. Кажется, Амане было не важно, слушают её или нет…

— Эй! Ты слышишь меня? — нет, всё-таки важно.

Рен поднял взгляд на Мису, которая зачем-то помахивала в воздухе телефоном-раскладушкой.

— Что, прости? Я задумался.

— Я говорю, давай телефонами обменяемся? А то ни у тебя, ни у меня никого в Токио знакомых нет, правильно же? А так хоть какая-никакая поддержка. Созвониться, встретиться, поболтать. Ты смотри, если вдруг какая-то подработка нужна будет, я могу попробовать помочь тебе.

— А, ну… — Амамия замялся, глядя на телефон в руке девушки. С одной стороны, они и получаса ещё не были знакомы, чтобы обмениваться номерами. С другой стороны, что он теряет? В конце концов, у него и правда в Токио никого знакомых не было. — Ладно, давай.

Не успел Рен вытащить из сумки телефон, как Миса выхватила его у него из рук, сама вбила ему свой номер, сделала прозвон себе и только после этого вернула мобильник. Подросток растерянно посмотрел на экран, где до сих пор была открыта карточка нового контакта: новый номер был подписан “Миса-Миса”, а рядом красовалось сердечко.

— Не меняй, я проверю при следующей встрече, — даже не взглянув на него, откомментировала Миса, сохраняя к себе его телефон. Не то, чтобы он собирался, ему было как-то без разницы.

Почитать так больше и не удалось. Всю дорогу до Шибуи у Мисы рот не закрывался, она что-то рассказывала Рену про подружек, про прошлого начальника, про свой родной город… Рен вежливо кивал, поддакивал, иногда даже переспрашивал что-то, но на самом деле слушал невнимательно, почти сразу потеряв нить повествования. Болтовня новой знакомой сливалась с шумом поезда в один бессвязный гул, который мозг отказывался воспринимать, так что к тому моменту, как ему надо было выходить, он знал о Мисе едва ли сильно больше, чем в тот момент, когда только сел рядом. Одно радовало — дальше им было не по пути, девушке надо было пересаживаться на другую ветку, не ту, что Рену, чтобы добраться до дома его временного опекуна.

Пиликнул телефон — пришло сообщение от мамы с вопросом, как едется. Быстро настрочив ей в ответ, что он уже почти доехал, Рен закрыл клавиатуру и включил карту — возникла шальная мысль прогуляться от Шибуи до нужного места пешком. Пока приложение загружалось и соединялось с интернетом для того, чтобы показать интересующий его район, подросток успел выйти из метро и дойти до того самого оживлённого перекрёстка, который до сих пор он видел только по телевизору. Такого количества машин и людей в одном месте одновременно Амамия ещё никогда не видел, и потому он даже замер на несколько секунд, приоткрыв рот и ошарашенно оглядываясь по сторонам. В этом месте сразу чувствовалось, что он в столице. Все куда-то спешили, шум стоял такой, что Рен едва слышал собственные мысли. Телефон снова тренькнул, слегка завибрировав, и подросток опустил взгляд на экран, чтобы посмотреть, что там такое.

К его удивлению на экране прямо поверх открытого приложения карт высветилась незнакомая иконка — красно-чёрный глаз со зрачком в форме звезды. И прямо на глазах эта иконка сама расширилась и загородила половину экрана. Было похоже на какой-то вирус или навязчивую рекламу. Пытаясь прикинуть, где он мог подцепить на телефон эту гадость, Рен несколько раз ткнул в иконку в надежде, что она хоть как-то отреагирует, чтобы стало понятно, что делать дальше и как её убрать, но ничего не поменялось. Только вокруг внезапно стало как-то подозрительно тихо, как будто весь мир встал на паузу… Рен резко вскинул голову и с ужасом понял, что ему не показалось. Всё вокруг и правда замерло: и люди, и машины, и даже реклама на высотках. Замер с ногами на педалях велосипедист, но равновесия при этом не потерял. Остановился вдалеке едущий поезд. Множество людей встали в таких позах, в каких не должны были простоять и секунды.

Так страшно, как сейчас, ему ещё никогда не было. Происходящее не поддавалось никакому логическому объяснению, и Рен испугался, что сходит с ума. Мало ли, что он раньше за собой не замечал. С чего-то же начинается у других. Вот и у него началось… Точно, у него едет крыша — через перекрёсток, за замершей толпой внезапно заполыхало синее пламя, которого ещё секунду назад точно не было, затем языки пламени приняли форму какого-то человекообразного существа с крыльями, на том месте, где у фигуры должна была находиться голова, прорезалось хищное лицо из рыжего пламени, а потом… Буквально на долю секунды, но совершенно отчётливо в пламени проступило его собственное лицо — только с горящими жёлтыми глазами и безумной усмешкой.

А потом видение пропало. Мир снова ожил, люди побежали каждый по своим делам, машины поехали с той же скоростью, что до остановки, даже велосипедист просвистел мимо, не пошатнувшись. Как будто ничего и не было. Рен ещё несколько секунд смотрел прямо перед собой, пытаясь прийти в себя, а потом решительно развернулся и направился обратно в метро. Настроение идти пешком пропало напрочь. Лучше он спокойно проедет ещё пару станций. Так надёжнее и безопаснее. По пути к метро Амамия ещё раз заглянул в телефон. Подозрительная иконка с глазом снова стала нормального размера, но продолжала висеть поверх карты. Недовольно выдохнув сквозь зубы, Рен зажал её пальцем и потянул вниз. На этот раз она легко поддалась, и подросток беспрепятственно удалил незнакомое приложение.

В Йонген-Джаю он доехал минут за пятнадцать в общей сложности, с учётом спуститься в метро и подняться обратно уже на выходе. Район производил впечатление уютного, камерного, чем-то даже напомнил Рену родную Хаяму. Сверившись ещё раз с адресом, который ему записал отец, подросток посмотрел по карте, куда ему идти дальше, и не спеша направился в сторону нужного дома. По пути ему попался небольшой магазинчик электроники, овощной развал, указатель на прачечную самообслуживания, какая-то частная клиника. Амамия пересёк почти весь микрорайон, прежде чем дошёл до дома, на ограде которого была табличка с фамилией “Сакура”. Значит, ему сюда.

На звонок в дверь никто не отреагировал. Это было странно, ведь его должны были ждать именно сегодня примерно к обеденному времени — собственно, как он и приехал. Конечно, могло выйти так, что у его временного попечителя возникли какие-то срочные дела… Но тогда он, наверное, предупредил бы как-то, что не сможет встретить. Рен растерянно огляделся. Наверное, следовало подождать, но где? К дому со стороны улицы подъехал фургончик службы доставки, из него вышел курьер с какой-то коробкой и направился было к калитке, но на полпути остановился, посмотрел на часы, а затем забормотал что-то себе под нос. Рен смог расслышать только пару фраз: что-то про то, что Сакура-сан в это время обычно не дома, и название “Лебланк”. Нахмурившись, Амамия потёр переносицу под очками. Было в этом что-то знакомое, кажется, он уже где-то видел такое… Озарение пришло внезапно — пока он шёл сюда, случайно свернул не в тот переулок и видел кафе с этим названием. Может, стоило поискать там?

В переулках Йонген-Джаи можно было с лёгкостью заблудиться. Рен раньше здесь никогда не был и, хоть уже проходил мимо “Лебланка”, повторно его смог найти далеко не сразу, пришлось даже уточнить дорогу у дежурного полицейского. Кафешка была микроскопическая, это было видно даже снаружи, не заходя внутрь. Зато владелец явно постарался сделать её максимально уютной: несмотря на то, что она располагалась фактически в каменном мешке, она была вся окружена зеленью — на внешнем подоконнике и на старом стуле около входа стояли кадки с цветами. Ещё на одном стуле стояла грифельная доска, на которой мелом было написано меню и скидки. Правда, долго задерживаться на улице Рен не стал, ему нужно было найти попечителя и познакомиться с ним.

Звякнул колокольчик над дверью, но на появление Рена никто не отреагировал. Представшее перед ним помещение было маленьким: всего три стола в окружении диванчиков, узкий проход между ними и барной стойкой, вдоль которой стояло пять стульев, на одном из которых сидел, судя по повязанному фартуку, сотрудник кафе — мужчина средних лет в круглых очках, с залысинами на лбу и козлиной бородкой. За центральным столиком, как раз рядом с мужчиной, расположилась пожилая пара, и оба с интересом смотрели новости, которые шли по маленькому телевизору в дальнем от входа углу. Транзитный автобус с пассажирами на борту выехал на встречку… Рен невольно порадовался, что поехал на поезде — там-то на встречку никто не выедет точно. А поехал бы на автобусе, и кто знает, доехал бы или нет.

Пенсионеры тем временем посетовали на то, как страшно стало жить, порадовались, что кафе находится достаточно далеко от дороги, чтобы можно было попасть под машину поблизости, распрощались и сотрудником заведения и вышли — Рену пришлось подвинуться, чтобы пропустить их. Мужчина, до этого момента увлечённо решавший кроссворд, отложил газету и обратил внимание на подростка.

— А, ну да. Они говорили, что сегодня, точно, — мужчина проводил посетителей взглядом и вздохнул. — Четыре часа ради одной чашки кофе… Ладно. Так значит, ты — Рен, верно?

— Эм, да. Добрый день. А Сакура-сан здесь? — Амамия обвёл взглядом помещение, затем снова посмотрел на мужчину.

— Да. Сакура Соджиро — это я. Будешь моим подопечным в ближайший год. Я всё гадал, что же за буйный ребёнок приедет, а это оказался ты. Ты же в курсе, да? Один из моих клиентов и твои родители знакомы, так что… Впрочем, не важно. Идём.

Сакура-сан кивнул в сторону двери в дальнем конце зала кафешки и направился туда, так что Рену ничего не оставалось делать, кроме как проследовать за ним. Дверь оказалась входом в туалет, а чуть дальше за ней в простенке пряталась лестница, ведущая на второй этаж, куда они и поднялись. Наверху была ещё одна комната, но, в отличие от нижнего помещения, она не была разделена на зоны, из-за чего ощущалась гораздо просторнее. Если, конечно, не считать того, что она была завалена всяким хламом, серым от пыли. С потолка в паре мест свисали голые лампочки, чуть чаще — шмотки паутины. Похоже, эту комнату использовали как склад для ненужного барахла, которым уже и пользоваться не хочется, но и выбросить жалко. Эдакий перевалочный пункт перед помойкой. И посреди всего этого безобразия стояла коробка, которую Рен буквально за пару дней до отъезда собирал вместе с родителями, складывая туда необходимый минимум вещей на все случаи жизни.

— Это твоя комната, — подтвердил Соджиро его подозрения. — Постельное бельё я тебе дам… Ну, что скажешь?

— Она… эм… большая, — в первый момент Рен хотел было сказать, что тут бардак, но потом решил, что всё же не стоит. Будто Сакура-сан не знает… Только на конфликт нарываться. Так что он предпочёл ограничиться более нейтральным комментарием. Уберётся, ничего страшного.

— Да, наверное. Приберёшься тут немного, кое-какое барахло можно смело выкидывать. Теперь смотри, что ещё. Вечером после закрытия кафе я обычно ухожу домой, так что ночью ты будешь тут один. Но чур без глупостей, понял меня? Будешь создавать мне проблемы — вылетишь отсюда.

Рен кивнул. Ну да, а чего он, собственно, ждал? Что его встретят с распростёртыми объятиями, как родного? Ага, разбежался, как же. Он на испытательном сроке, никто с ним нянчиться и сюсюкаться не будет.

— Далее… — тем временем продолжал Соджиро. — Я в целом в курсе твоей ситуации… Влез во взрослые разборки без спроса, наворотил дел. И все радостно от тебя избавились, сплавив сюда, чтобы ты больше не создавал проблем дома. Сразу предупреждаю — я в ресторанном бизнесе, поэтому поменьше трепись без надобности о своих проблемах. И веди себя прилично! Никуда повторно не влезешь — испытательный срок снимут с тебя. Ну, ты и сам знаешь, просто напоминаю. Ты же не хочешь, чтобы тебя отправили в соответствующие места?

Ещё бы, конечно же не хочет. Насиделся уже достаточно. Ощущение от разговора с Сакура-саном было такое, будто он считает Рена малолетним идиотом. Впрочем, так оно, наверное, и было. Что ещё может про него думать мужик, которому явно уже глубоко за сорок, о шестнадцатилетнем пацане, которого фактически сослали на перевоспитание?

— Завтра поедем в Шуджин, познакомимся там с преподавательским составом, как положено. Чудо, что они тебя взяли вообще, таким обычно нигде не рады, знаешь ли. Выходной коту под хвост… Вещи твои, как видишь, уже приехали. В общем, располагайся, а я пойду. Дел ещё полно и без тебя.

С этими словами Соджиро ушёл вниз, а Рен со вздохом снова оглядел комнату. Располагайся… Спасибо, блин. Сначала нужно эту помойку привести в приблизительно приличный вид. Пластиковые мешки с непонятным содержимым, связки старых газет, башни из книг, старый ржавый велосипед, этажерка с мешками с цементным порошком, стремянка, гора канистр, пластиковый фикус в горшке, какие-то коробки, два допотопных дивана, явно знавших лучшие дни… Как это всё разгребать? За один день тут управиться невозможно. А значит, нужно было выбрать приоритетные направления уборки. Например, освободить хотя бы одну из этажерок для своих вещей. И стол не помешало бы расчистить. И, пожалуй, один из диванов, чтобы было где спать ночью.

Разговор с Сакура-саном оставил после себя неприятный осадок. Не то, чтобы Рен ждал, будто мужчина будет действительно серьёзно вникать в его ситуацию и сочувствовать ему. В целом, он был даже, наверное, в чём-то прав, в разборки между взрослыми влезать, как выяснилось, было довольно опасно для собственного благополучия… Но всё равно было очень неприятно и обидно. Как будто Рен действительно натворил что-то ужасное. А он ведь как лучше хотел! Помочь хотел! Кто же знал, что он только больше проблем создаст… И хотелось если уж не сочувствия и поддержки, то хотя бы просто нейтрального к себе отношения. А по факту выходило так, что и здесь его воспринимали тем же негодяем, каким его выставили в Хаяме.

А вот в чём был большой плюс уборки, так это в том, что она отвлекала от мрачных мыслей о несправедливости судьбы, вынуждая концентрироваться на этой неприятной обязанности и вымещать весь негатив на мусоре. Закончить, правда, с этим было нереально, так что пришлось просто прерваться, но к вечеру комната стала выглядеть гораздо приличнее. Все газеты были утилизированы, книги собраны в одном месте, коробки разобраны на предмет чего-нибудь ценного и выброшены. Рен даже пол помыл, что уж говорить про пыль на большинстве поверхностей. Паутину под потолком, правда, он пока трогать не стал, второй стол и угол с велосипедом и фикусом тоже, сил уже не осталось ни на что. Но это пока и не горело, чтобы надрываться в первый же день.

Пока Рен со смесью раздражения и удовлетворения оглядывал комнату, оценивая результат своей возни, на лестнице раздались шаги, а затем к нему поднялся Сакура-сан.

— Чего тут у тебя? Ничего себе! Я слышал, что ты тут чем-то шумишь, но не думал, что ты реально будешь убираться. Неплохо, неплохо… Нет, это хорошо, что у тебя возникает желание поддерживать свою комнату в порядке. Но я бы на твоём месте уже пошёл бы спать. У тебя же больше никаких дел сегодня нет?

Ещё бы у него были какие-нибудь дела, кроме уборки и раскладывания своих вещей. Дурацкий вопрос, как будто он и сам не догадывается, что Рену себя некуда пристроить вечером, кроме как спать. Мужчина тем временем продолжал говорить, явно не рассчитывая получать какие бы то ни было ответы на свои вопросы.

— Я уже закрываю магазин и ухожу. Ложись, я не собираюсь потом с тобой возиться, если ты вдруг заболеешь из-за недосыпа.

Рен для проформы кивнул, но Соджиро, похоже, было всё равно. Не прощаясь, мужчина отправился вниз, оставив подростка одного. Ну что же, можно было считать, что ему так своеобразно пожелали спокойной ночи. На большее Амамия, в общем-то, и не рассчитывал. Спальное место есть — уже хорошо. В принципе, он и без дополнительных напоминаний и указаний не собирался засиживаться. Делать ему всё равно было нечего, чем раньше ляжет спать — тем быстрее день закончится. А завтра хоть какое-никакое, а развлечение, поедет посмотреть, что же там за школа такая, куда его взяли.

Уже лёжа в кровати, переодевшись в пижаму, вдоволь навспоминавшись той отвратительной истории, из-за которой в итоге здесь и оказался, порядочно накрутив себя, но убедив в очередной раз, что всё сделал правильно, Рен неохотно полез в карман за телефоном — запиликало уведомление. Поначалу он подумал, что это могло быть сообщение от мамы, но к его большому удивлению никаких уведомлений на экране не высвечивалось. Зато на самом видном месте рабочего стола снова горела иконка того странного приложения, которое он удалял днём. Выглядело это всё довольно пугающе, и Рен, слегка поёжившись, снова смахнул иконку в корзину. Ещё не хватало действительно вирус собрать себе на телефон… И откуда только это приложение вообще взялось?

Отложив телефон на тумбочку, Рен зевнул и прикрыл глаза. Усталость навалилась как-то слишком резко, стоило ему лечь. Даже сразу после уборки она ощущалась не так сильно, видимо, он ещё как-то бодрился и держался. Но как только он оказался в кровати, организм решил, что на сегодня его рабочий день окончен и дальше он функционировать не намерен. Так что вскоре подросток заснул, уверенный, что утром проспит будильник.

Пробуждение настало неожиданно резко. И, похоже, это было ещё не утро, потому что вокруг было относительно темно. Но на удивление сонливости никакой Рен не чувствовал. Распахнув глаза, он в первый момент не понял, где находится. Спустя полсекунды он вспомнил, что не дома, а в Токио у какого-то знакомого родительского приятеля (боги, это даже в мыслях звучало по-идиотски), но почти сразу понял, что на ту получердачную комнату обстановка вокруг совершенно не похожа. Ощущение было такое, что он оказался в камере для особо буйных психов: стены и потолок были обиты толстым мягким материалом, как в фильмах показывают, только не светлого, а насыщенно-синего цвета. С потолка свисали, слегка позвякивая, цепи, в углу виднелся унитаз. На запястьях ощущалось что-то холодное и жёсткое, и Рен, подняв руки к лицу, с некоторым ужасом обнаружил, что закован в кандалы.

Сев, Амамия ещё раз осмотрел свои руки. Что произошло? Когда его успели схватить и заковать в цепи? И вообще… Разве сейчас так делают? Полиция же обычно использует самые обыкновенные наручники, а тут прямо какие-то средневековые кандалы. Но всё ещё самым главным оставался вопрос: когда и почему он этого не заметил? Впрочем, кто и зачем это сделал, ему тоже было интересно. Вроде ему же дали испытательный срок, отправили под попечительство в другой город — типа на перевоспитание. Так какого фига? Рен ничего не понимал, а поблизости, похоже, не было никого, кто мог бы ему хоть что-то объяснить.

Внезапно откуда-то сбоку раздалось хихиканье, и Рен дёрнулся, поворачиваясь. Справа от него была решётчатая тюремная дверь, к которой приблизилась девчонка лет десяти в форме синего цвета, чем-то похожей на военную, и с повязкой на правом глазу. Рен поднялся, чтобы подойти ближе, но тут девчонка шагнула в сторону, и рядом с ней возникла… ещё одна такая же, только у второй повязка была на левом глазу, а ещё немного отличалась причёска — у первой были два низких пучка по бокам, а у второй волосы были собраны сзади. Амамия попытался сделать шаг в направлении двери, но чуть не споткнулся — к его ноге оказалась прикована тяжёлая гиря. С каждой секундой происходящее всё больше напоминало дурной сон, вот только ощущения все были слишком реалистичными…

Кое-как ему всё же удалось подтянуть гирю за собой к решётке. И в ту же секунду девчонки расступились, и Рен увидел за их спинами на почтительном расстоянии от себя письменный стол, за которым сидел лысый носатый человечек с длинными ушами. Вообще за дверью был просторный круглый коридор, по стенам которого располагались точно такие же решётчатые двери, но стоящий посередине стол и сидящее за ним существо привлекали к себе максимум внимания. Заметив, что Рен смотрит на него, существо расцепило руки, сложенные в замок под подбородком, и, растягивая в жуткой ухмылке рот до самых ушей — буквально до них, уставился на подростка своими неестественно круглыми глазами на выкате.

— Трикстер… Добро пожаловать в мою Бархатную Комнату, — эхом разнёсся по всему помещению густой бас существа.

Трикстер? Это он ему? Ничего не понимающий Рен несколько раз дёрнул руками дверь в слабой надежде, что она откроется, но та только загромыхала, но не поддалась. Откуда-то послышалось заунывное женское пение, но источник звука подросток так и не увидел.

— Вот ты и явился, заключённый! — тут же обратилась к нему одна из девчонок, кажется, та, что была с пучками. Теперь они обе стояли к нему спиной, и он мог видеть, что у второй волосы заплетены в косу, но понять, кто из них говорит, было сложно, потому что из-за эха казалось, что голос доносится сразу отовсюду.

— Тот ты, что находится в реальности, сейчас спит, — теперь заговорила вторая, её голос звучал заметно мягче. — А происходящее здесь ты испытываешь, как сон.

— Ты находишься перед нашим хозяином! — снова рявкнула первая, от чего Рен даже чуть вздрогнул. — Встань ровно!

— Добро пожаловать, — опять заговорило существо. — Очень приятно познакомиться с тобой. Это место существует между сном и реальностью, между разумом и материей. Это комната, в которую могут попасть только те, кто связан контрактом. Я Игорь, хозяин этого места. Хорошо запомни это.

Рен напряжённо разглядывал этого Игоря и с каждым мгновением убеждался всё больше, что на человека он похож лишь общими чертами. Он был скорее карикатурой на человека: сильно сутулый, неестественно длинные руки, идеально круглые выпученные глаза с красными прожилками, нос раза в три длиннее, чем положено, странной формы брови, уши как у эльфов из фильмов… Одет он был слегка старомодно — к классическому пиджаку вместо галстука у него прилагалась лента, а руки были скрыты белоснежными перчатками.

Пока Амамия изучал его, Игорь продолжал говорить, постукивая пальцами по столу:

— Я призвал тебя, чтобы поговорить о важных вещах. В том числе и о твоей жизни.

— О каких ещё важных вещах? Выпустите меня! — Рену наконец надоело, что ему никто ничего толком не объясняет, при этом продолжают держать его взаперти и даже не интересуются его мнением по поводу происходящего.

Вот только Игорь не торопился отвечать на вопрос. С непонятным Рену интересом он оглядывал помещение и рассуждал вслух, будто бы разговаривая сам с собой:

— Однако же, это весьма любопытно… Обстановка этой комнаты отражает состояние твоей души. Кто бы мог подумать, что она примет вид тюрьмы. Ты действительно узник судьбы. Без сомнений, в ближайшем будущем тебя ждёт поражение.

— Что за шутки? Какое поражение? Вы можете объяснить хоть что-то?

— Ха-ха, не волнуйся, — и снова игнорирует прямые вопросы. — Есть способ противостоять такой судьбе. Тебе нужно реабилитироваться… Реабилитировать своё право на свободу. Это твой единственный шанс избежать провала. Есть у тебя решимость бросить вызов искажению этого мира?

— Да погодите вы! Я не понимаю, о чём речь.

— Но ты и не отказываешься, да? Очень хорошо, этого достаточно.

Что там хорошо? Чего ему там достаточно? Рен нервно дёрнул несколько раз решётку, как будто это могло ему помочь. Ничего ему не объясняют, на вопросы не отвечают, но явно на что-то пытаются подписать, запугивая возможными неудачами в случае отказа. Кошмар, во что он вляпался? Можно он уже просто проснётся и поедет в школу отвозить документы?

— Позволь мне представить путь твоей реабилитации… А, прости, я не познакомил тебя с остальными… — Игорь, похоже, был мастером игнорирования. Ему было, кажется, абсолютно наплевать на то, что обо всей этой ситуации думал Рен. Да и про девчонок своих он только сейчас вспомнил. Услышав слова хозяина, они тут же снова повернулись к Рену лицом. — Справа от тебя Каролина, а слева — Жюстина. Они служат здесь надзирателями.

Ага, значит, Каролина — это агрессивная с пучками, а Жюстина — с косичкой и помягче. Не то, чтобы Рену было очень важно знать, как зовут этих девиц, он искренне надеялся, что больше здесь не окажется, но по крайней мере можно было хотя бы мысленно их называть как-то иначе, чем злыдня и косичка.

— Хах, ты можешь пытаться сколько угодно, — фыркнула Каролина на очередную попытку Рена сломать дверь.

— Долг надзирателей — защищать заключенных, — произнесла следом Жюстина. — К тому же мы твои помощники. Так что, если ты будешь послушным…

— Я объясню роли этих двоих в другой раз, — перебил девочку Игорь. Услышав его голос, обе тут же снова повернулись спиной к Рену и встали по стойке “смирно”. — А теперь… Похоже, ночь заканчивается… Уже почти пора. Не торопись, постепенно ты будешь узнавать и понимать это место. Бесспорно, мы в конечном итоге встретимся снова…

Раздался резкий и громкий звон, заглушающий собой раздражающее пение, Рен отпустил дверную решётку, озираясь, но снова не находя источника звука. Каролина, изо всех сил перекрикивая звон, снова рявкнула:

— Время вышло! Теперь поторопись и возвращайся спать.

Амамия снова схватился за решётку, дёргая её гораздо сильнее и решительнее, чем во все предыдущие разы, но всё вокруг него потемнело и… он провалился в сон.

* * *

03.04.2011

Мементос снова встретил его мрачными красно-чёрными коридорами с бесконечными рельсами. Горо уверенно шагал вперёд, чувствуя, что уже приближается к своей цели. Устранить журналиста так, чтобы это выглядело несчастным случаем — только звучит просто. Как минимум уже нельзя использовать ментальное отключение на нём самом, а значит, надо создать опасную ситуацию вокруг. После нескольких дней слежки Акечи пришёл к выводу, что проще всего это будет сделать в метро — это было единственное, что было стабильным и неизменным в жизни его жертвы. Каждое утро в одно и то же время мужчина садился в поезд на станции Асакуса линии Гиндза и ехал до Шибуи, где выходил из метро, а дальше… Дальше Горо сейчас уже не интересовало. Всё равно дальнейший маршрут журналиста каждый раз был разным. Но сейчас молодой человек искал не его, а машиниста поезда. Выяснить расписание смен, кто в какой день и в какое время будет на линии было непросто, но реально, и теперь Горо точно знал, с кем придётся работать.

— Ну что, как обычно? Ментальное?

— Нет. Я думаю, на этот раз можем обойтись психотическим срывом.

— А что так вдруг? Не говори только, что тебе его жалко.

— Не скажу. Просто считаю, что если получится обойтись без лишних жертв, будет проще. И так достаточно массово выйдет. Чем меньше трупов, тем меньше работы и у полиции, и у нас.

— Как скажешь, шеф. Срыв так срыв. Вообще без разницы.

Искажение возникло на пути слишком неожиданно, Горо настолько увлёкся разговором с Локи, что пропустил момент, когда притяжение тени стало сильнее. Внутри был мужчина хорошо за сорок, плотного телосложения, и гостей к себе он явно не ждал. Правда, Акечи не собирался с ним долго возиться. Один только взмах меча Локи — и тень мужчины почернела с ног до головы, а глаза засветились жёлтым ещё ярче. Машинист не успел даже опомниться. А в следующую секунду Горо и Локи покинули искажение и направились к точке входа-выхода.

— Представляю, какая буча поднимется.

— Приятный бонус к результату — будет интереснее вечером новости смотреть.

— Что, сейчас к своей пойдёшь?

— Нет, конечно! Когда? У меня завтра выступление перед всем университетом, надо готовиться.

— Ой, да ладно тебе! Готовиться он собрался, — Локи перевернулся через голову, всем своим видом демонстрируя, что думает о планах Акечи. — У тебя такой опыт публичных выступлений! Что ты, не сымпровизируешь что ли?

— Ты издеваешься? — Горо раздражённо взмахнул руками. — Меня обычно по работе спрашивают, то, что я и так хорошо знаю и могу хоть спросонья рассказать! А тут я даже отдалённо не представляю, что говорить!

— Не прибедняйся, ничего там такого от тебя не требуется сказать, чего ты не смог бы. Так что нечего тут. Сейчас выйдем — и сразу звони ей. А если так переживаешь, можешь с ней заодно посоветоваться, ей приятно будет, что ты её привлекаешь к участию в таком важном мероприятии.

— Да ты достал уже…