Хроники магдармерии Святогорья (джен)

Снег, на котором лежали два тела, уже не был белым. Тем более, когда к ним подошли. Скрябина не выдержала. Только убедившись, что вторая луна ушла, она взяла Дашину палочку и провела тут же, на месте ещё один ритуал. Светлый. Но требующий крови. Её собственной крови.

— Вставай, — прошептала она. — Добровольная жертва.

И рухнула рядом.

Однако, ничего не произошло. На земле лежали два трупа. И делайте с этим что хотите.

— Понесли в магдармерию, — потребовал Соколов, не отрывая взгляда от тела унтердарма.

Только подоспевший Платон хоть и побелел, но сохранял самообладание.

Над телом Доброгневы рыдала Тихомира. Трепала его, пыталась поднять. Алиса Владимирова осторожно отстранила её и попросила отнести её в Знахарский центр.

* * *

Говорят, у переживания горя есть несколько стадий.

Шок. Агрессия. Торг. Депрессия. Принятие.

Евгений Соколов только узнал о смерти Пироговой и стоял посреди кабинета, как громом поражённый в руках с Дашиными часами. Его приобнимала матушка.

Дмитрий Соколов злобно потрошил архив, грозясь откопать Лорина из-под земли и выбить у него Зелье Возраждения любыми способами. Правда, не вслух.

Клара Беннигсен вытряхивала из сумки зелья, пытаясь предложить влить Дарье Владимировне что угодно. Даже самое ценное.

В магдармерию зашла Маргарита Чаянова. Грустно вздохнула. Сказала что-то печальное. Снова ушла, не желая мешать прощаться более близким.

— Мне нужно срочно личное дело этого Лорина. Он знает элексир Возрождения. Мне надо с чем-то к нему идти, — Соколов вылетел из архива и пронёсся в кабинет и обратно.

Платон заботливо застегнул пуговицы на форме у Дарьи, убрал пятна крови, положил в руки палочку и саблю рядом…

Дмитрий Соколов чуть ли не приволок Алису Владимирову, упрашивая сделать что-нибудь.

Зелье «Живой смерти». Зелье последнего шанса. Обычно его применяли, если у человека оставалась всего пара минут до смерти. Это зелье давало ещё минут десять. Но оно не сработало. Всё без столку.

— Как же так? Неужели всё? — спрашивал Евгений.

Его отец возражал:

— Как же! Всё! Сейчас я найду, чем прижать Лорина…

Лорину лучше было основатель поберечься, если он не собирался помогать.

— Увы, я сделала, что смогла, — вздохнула Алиса Сергеевна. — А теперь я вернусь к себе. Там Скрябина в том же состоянии.

— У меня есть ещё сангвис. Более мощный, — Клара выковыривала из сумки ещё пузырьки.

— Ритуалы… Артефакты, — раздумывал Сергей.

— Большинство из них дают только подобие жизни, — напомнил Платон. — Неужели мы хотим такое для Дарьи?

— Что-нибудь! Ну Дарья Владимировна! Ну вставайте же! — почти взмолилась Клара.

— Прекратите балаган! — вдруг вспылил Платон. — Это тело нашего боевого товарища.

Наступила тишина. Только тихие шаги Ядвиги Аскольдовны, которая подошла ближе.

— Пора попрощаться, как бы не было горько. Дмитрий Евгеньевич…

— Должен быть выход!

— Надо похоронить достойно. Кто-то может что-то сказать?

— Только тело сразу не сжигайте, — почему-то заметила Ядвига Аскольдовна.

— Я начну. Эх, Дарья, а мы хотели на твоей свадьбе погулять, — вздохнул Сергей.

— Какое сжечь?! Какая свадьба?!

* * *

— Пустите меня! Я имею право видеть тело собственной дочери! — Владимир Пирогов рвался в магдармерию с намерением разнести тут всё к чертям собачьим.

— Володя, прошу тебя, прекрати!

На его плече висела всем телом хрупкая Анна Пирогова и в слезах умоляла остановиться. Она не верила в происходящее и боялась потерять ещё и мужа.

— Бать, мам, давайте я схожу, — предлагал бледный, но сохранивший какое-никакое самообладание Андрей Пирогов.

Паша с Кирюшей молчаливые и поражённые тащились рядом, не особо понимая, что вообще происходит. Сестра умерла? Как так? Умирают же старые…

Всего минут двадцать назад к ним прибежал сосед и сообщил, что их Дарью принесли в жертву на ритуале. По дороге он пытался объяснить, что ритуал не простой, а тот, который должен закончить катастрофы, посыпавшиеся на Святогорье в последнее время. И Дарья имела храбрость выйти сама…

Однако Владимиру уже было всё равно, и он как был, в рабочей рубахе, рванул к зданию магдармерии, куда отнесли тело.

— Ждите здесь, — потребовал Пирогов, ссаживая жену на сына. — Я сейчас разберусь.

К магдармерии сбежалось уже половина их улицы. Тех, с кем Даша в детстве дружила, с кем играла, кому окна била и на сарай влезала, кому помогала найти вора, или вывести на чистую воду мошенника. Кому внушение делала и поддерживала.

Пирогову не препятствовали. Наоборот, почтительно расступались, пропуская к кабинету отряда Веди. И прямо навстречу к нему вышел гендарм Соколов.

— Вы! Гендарм Соколов! — он сжал кулаки.

Накостылять бы ему сейчас! Стоит тут в чистом мундире, живой и здоровый! А Дарья?

— Почему вы Дарью не остановили? Почему она должна была идти?!

Соколов не ответил, просто кивком пригласил в кабинет.

Владимир рванул внутрь.

Дарья сидела на диване вполне живая и здоровая. Если бы не красная полоса на шее, можно было бы подумать, что соседи обманули.

— Мне конец… — пробормотала Дарья. И спряталась за спину Платона.

— Иди матери покажись. Тебя я дома выпорю, — обещал Владимир. — А теперь, Соколов! Какого чёрта?!

Что ж, здесь только "Веди", а это значит, что за пределы кабинета происходящее не выйдет. Дмитрий демонстративно вынул из ножен палочку и положил на стол, показывая, что безоружен.

— Если изволите бить мне лицо — бейте.

Он бы сам себе набил. Но это технически крайне сложно.