Жизнь после смерти (гет)

Третий офицер одиннадцатого отряда матерился по поводу идиотского поручения. Шедший рядом пятый офицер того же отряда позицию приятеля разделял, но молчал.

То, что собственный капитан свалил на них обсуждение предстоящего дежурства с пятым отрядом, не волновало, а вот то, что им ещё вдобавок сказали привести к капитану Учиха мальчишку выпускника, бесило неимоверно. Где это видано! Да ещё, кажется, парень не в пятый отряд распределен, и не к ним тоже.

Зачем он потребовался капитану Учиха, оставалось загадкой, что шинигами активно и обсуждали. Сам мальчишка молча шагал следом, не стараясь с ними заговорить, чем не нравился офицерам ещё больше.

Идти оставалось совсем немного, когда на горизонте замаячила знакомая девушка. Иккаку при её виде покрепче выругался, а вот Юмичика закричал приветствие.

Девушка повернулась, услышав свое имя. Но вместо того, чтобы пойти к ним навстречу, остолбенела. Даже документы выронила, чего за лейтенантом Учиха отродясь не водилось. К работе она относилась с не меньшей серьёзностью, чем её капитан.

Проследив её взгляд, Иккаку и Юмичика поняли, что уставилась, иначе не скажешь, лейтенант на выпускника. Новичок тоже изменился в лице, хотя до этого демонстрировал полное безразличие ко всему вокруг.

— Сакура? — он сказал тихо, но лейтенант, то ли услышала, то ли почувствовала свое имя, и от этого её начало трясти.

Юмичика хотел вмешаться, да и сам парень зашагал к ней навстречу, но дойти не успели оба.

Выпускник отлетел в сторону от всплеска капитанской реацу, а Юмичика остановился сразу же, как почувствовал его приближение. За спиной у лейтенанта уже возник капитан Кучики. Скорее всего, капитаны среагировали на изменение в реацу лейтенанта.

Пока выпускник поднимался на ноги, капитаны переглянулись, и капитан Кучики, подхватив своего лейтенанта на руки, исчез.

Капитан Учиха, не спеша, начал подбирать рассыпавшиеся документы. Выпускник, поднявшись на ноги, весьма нахально и со злобой следил за действиями капитана.

— Пойдемте, дела никто не отменял. Ты, Саске, идёшь тоже.

Офицеры одиннадцатого отряда, все ещё находясь под эффектом от произошедшей у них на глазах сцены, в ответ закивали головами и пошли следом. Мальчишка же исполнять приказ отказался.

— Что тебе нужно, Итачи?

— Для начала поговорить и решить, что с тобой делать. Пошли, разберемся у меня в кабинете, незачем устраивать тут комедию. Не вынуждай меня тащить тебя силой.

Иккаку и Юмичика поразились тому, как этот пацан разговаривал с капитаном. И то, как сам капитан на это реагировал.

В офисе пятого отряда, их встретила Хинамори, поздоровавшись с которой, капитан Учиха отдал приказ:

— Напои его чаем, пока я закончу с одиннадцатым отрядом, и отнеси это в шестой отряд. Саске, тебе понятно, что ты будешь делать? Давай без глупостей.

Выпускник фыркнул, но послушался.

Оказавшись в кабинете за столом, капитан устало вздохнул.

— Вот что мне с этим оболтусом делать? Добиться перевода в ваш отряд, что ли? Так он вроде и так весьма удачно попал.

— Капитан Учиха, а кто это? — поинтересовался Юмичика, всегда быстрее товарища ориентирующийся в похожих ситуациях.

— Младший брат, смывшийся из дома не пойми когда. Это уже о реакции Сакуры. Ладно, что у вас там с дежурством?

Быстро переключившись с брата на работу, капитан расставил все точки над «ё», выслушав, что хочет одиннадцатый отряд, что хочет командование, сказав, что хочет сам, и как все это сделать.

Отпустив офицеров, Итачи вернулся к Саске. Пропустив парня в кабинет, Хинамори учтиво удалилась, оставляя братьев наедине.

— Давно не виделись, Саске.

— Давно. Зря я удивился, когда мне сказали, что один из капитанов хочет меня видеть.

— Уже разволновался, а оказалось, что это всего лишь я? — усмехнулся Итачи в тон брату, но быстро вернул отошедшую серьёзность. — Собственно, Саске, давай решим, что делать дальше. Нравится тебе или нет, но нам придется как-то ужиться. А главное не выставлять скелеты из шкафов всем на показ. Надеюсь, ты никому не разболтал кто ты и откуда?

— Не нужно считать меня идиотом.

— Хорошо. Одной проблемой меньше. Ты, если не ошибаюсь, пятнадцатый офицер второго отряда? Большую часть времени придется проводить в казармах, график работы у этого отряда самый непредсказуемый в Готей-13. Но на выходные и в будни, по возможности, жду дома. Думаю, ты не откажешься встретиться с мамой, и отец иногда тоже появляется, но он входит в Совет 46, так что на частые встречи не надейся.

Итачи остановился, давая Саске возможность всё осознать и понять.

— Когда ты стал подробно объяснять? Не припомню за тобой такой привычки.

— Послужишь в Готее подольше, поймешь. И вот ещё что… Сакура. Отложи ваш разговор до более подходящего времени. И, прошу, так, чтобы никто не слышал. На публике обращайся к ней, как к сестре, и веди себя также. Вы официально находитесь именно в таких отношениях. Желательно, чтобы неофициально совпадало с официально. Мне не хотелось бы скандалов в своем доме. И слухов тоже. И ещё, лучше не переходи дорогу Бьякуе. Последние три года они с Сакурой живут почти как супруги. И от официального брака находятся в двух шагах, — нахмурился Итачи.

— Бьякуя — это тот, кто унес её?

— Да. Капитан шестого отряда, Кучики Бьякуя.

— Значит, самый прославленный из тринадцати капитанов и глава одного из четырех благородных домов… Молодец, Сакура, — невесело усмехнулся Саске.

— Не ухмыляйся тут. Она ещё и его лейтенант. И это главное.

Итачи внимательно наблюдал за братом. И уже точно знал: не послушает. Наверняка бросит вызов Кучики. Но, скорее всего, не публично, что уже радует.

Саске все ещё любит Сакуру. Во всяком случае, думает так. Он любил ту, которую помнил, забывая, что за прошедшее время она изменилась, да и он сам тоже. Значило это, что брат сыграет предоставленную ему роль ещё лучше, чем думал Итачи.

Осталось только решить, что делать сейчас. Отвести его домой или оставить здесь. Работы вроде немного, и ЧП не предвидится, а если всё же случиться, то Хинамори должна сама справиться.

Она его поймет, если Итачи решит сейчас остаться, даже сама будет пытаться намекнуть, что неплохо бы отложить дела в сторону и заняться семейными вопросами.

Поэтому, тепло улыбнувшись последней мысли, Итачи ещё раз посмотрел, какие документы лежали на столе. Взяв срочные, он сказал шокированному Саске следовать за собой, и он на этот раз послушался.

До самого выхода из казарм отряда к Итачи подходили офицеры и рядовые, спрашивали, всё ли в порядке, и интересовались личностью спутника капитана. И всем Итачи отвечал, почти одно и то же и почти с одинаковой интонацией, но всё начинали едва ли не светиться от его слов.

Саске недоумевал все больше и больше. Таким он брата никогда не видел. Даже в самых светлых детских воспоминаниях он был далеким, отстраненным и недостижимым.

Ещё больше Саске удивился, когда они дошли до дома. Он никак не представлял себе такого. Первым же делом Итачи повел брата к матери. Когда он сказал ей о скором возвращении в семью Саске, Микото разве что не начала прыгать от радости. Чего уж говорить о моменте реальной встречи.

В то же время, пока происходило радостное воссоединение семьи Учиха, капитан Кучики принес свою возлюбленную к себе в поместье.

Эмоции рвали его на части. Он никак не ожидал, что встречу Сакуры с её бывшим мужем он воспримет так. Хотя, что такая встреча может быть, он уже давно знал. Он так же понимал, что навряд ли этот человек будет ей безразличен. Тогда в чем дело? Что заставляет его едва ли не шипеть от ярости? Что заставило почти кинуть её на футон и, плотно сжимая губы, нависнуть над ней едва не угрожающе?

Сакура чувствовала его эмоции и понимала их. Хотя Бьякуя с горем пополам контролировал духовную силу и выражение лица, порывистость и почти жестокость его действий выдавали князя с головой.

Он никогда, даже в самый первый их раз, не пытался ей что-то доказывать, завоёвывать. Его любовь была другой. В ней не было мальчишеской порывистости, неопытности, желания что-то скрыть или преувеличить.

Несмотря на то, что в жизни для капитана Кучики иерархия была единственной и неоспоримой системой, в любви он был демократичен. Никогда и ничего от неё не требовал, не стремился навязывать своего мнения, мирился с подчас с глупыми выходками, затеянными Рангику или девчонками из женской ассоциации шинигами.

Сакура первая потянулась за поцелуем, зная, что последует дальше. Отдаться сейчас Бьякуе казалось чуть ли не единственно верным решением. Силы говорить с ним она не чувствовала, оставалось надеяться, что получится выразить чувства иначе, как-то перенести их в другую плоскость и тем самым снять крышку с пылающей кастрюльки и его, и её темперамента. Поддаться, отдаться, смириться со всеми невысказанными ультиматумами и требованиями, даже не пытаясь удерживать какие-то свои позиции.

Пусть лучше на груди и шее останется слишком много засосов, а на бедрах синяки, зато потом всё можно будет поправить, облечь в слова и объяснения. Ведь она действительно его любит.

Когда всё закончилось, Сакура свернулась клубочком рядом и расплакалась. Не хватило силы в этот момент сдержать рвущееся на волю отчаянье. Чужое принимающее и понимающее объятие сделало только хуже. Удивительно, но Бьякуя понял её много лучше, чем можно было предположить. От чего на душе стало только хуже. Одной переживать это было бы сильно проще. Делить на двоих с Бьякуей… ещё более неловко, чем было до сих пор. Нарыдавшись в волю, Сакура поднялась на ноги начала собираться.

— Куда ты? — голос Бьякуи хрипел, а брови неодобрительно сошлись на переносице.

— Дай мне немного времени, пожалуйста.

Говорить подробнее и по существу было необходимо, но не сейчас. Для начала требовалось переварить случившееся. Итачи намекал ей, что Саске скоро появится в их жизни. Прямо не сказал наверняка видя её нежелание касаться темы.м До сих пор успешно удавалось гнать и мысли о прошлом, столкнуться к ним лицом к лицу было неожиданностью первого зимнего снега обязанного упасть на голову, но при этом всегда наступающего «вдруг» вместе с морозом.

Куда пойдёт Сакура пока представляла с трудом, но точно не домой. Точно не в казармы отряда. Там же… разберётся. Пара часов и в голове посветлеет. Да, именно так.

Смотря ей в спину, а затем слыша шум шагов, Бьякуя боролся с двумя желанием догнать её и никуда не отпустить. Останавливало понимание бесполезности такого поступка. Пока она не созреет для нормального разговора можно хоть пытать её, но проку от этого не будет. Тем более не будет того результата, который нужен ему. Напротив поспешностью можно подтолкнуть к обратному, чего совсем бы не хотелось.

На следующий день Сакура не пришла на службу. Бьякуя понимал, насколько тяжело им теперь будет посмотреть друг другу в глаза, но на столе хотя бы не возникло заявления об уходе, чего капитан шестого тоже немало опасался. Значит, бежать без оглядки она не планирует. Уже хорошо. На нарушение регламента он же вполне способен закрыть глаза, пока речь не идёт о боевой ситуации.

На собрании капитанов Итачи сказал, что она не ночевала дома. Учиха выглядел обеспокоенным, что означало, что он не прикрывает расстроенную сестру. Пожалуйся она ему, капитан Кучики слышал бы другие слова и увидел другое выражение лица. Проще от этого не стало. Сакура мерещилась ему везде. Её присутствие ощущалось, чувствовалось. Из-за каждого угла Бьякуя слышал её голос.

Хуже всего стало вечером, когда он пришел в свою спальню и опустился на футон. Большой, двуспальный, такой бы мог принадлежать супружеской паре. Да и комната давно приобрела такой же вид. Сакура почти жила с ним, пусть успешно делала вид, что это не так, как и он сам. В то время как все остальные успели привыкнуть к обратному. Даже управляющий поместьем нёс бухгалтерские книги ей на проверку, как делал бы по отношению хозяйки поместья, чего даже с Хисаной не торопился исполнять. Да и вся остальная прислуга относилась к Сакуре именно как к его жене, а не лейтенанту или тем более любовнице.

С грустью смотря на пустующее место, Бьякуя вспоминал диалог, произошедший здесь же после недавнего праздника. В ту ночь они были счастливы. Разошедшаяся ещё на фестивале Сакура раскраснелась и смеялась особенно много. Шуточно пиналась на его попытки поцеловать её. Помогала выпутать кенсейкан из его волос, а он в свою очередь доставал шпильки из её причёски. На что она несерьёзно ворчала, что раньше подобные украшения были ей не нужны, зато теперь у неё их слишком много. При этом Бьякуя прекрасно знал, что подаренные заколки пришлись ей очень по душе, да и волосы Сакура отрастила из-за него.

Сейчас же, Бьякуя не знал, что ему делать. Так отвратительно он не чувствовал себя со времени смерти Хисаны. На следующий день Сакура снова не появилась на службе, и в этот же вечер ему было суждено ближе познакомиться с её бывшим мужем.

Младший брат Итачи подкараулил его на пути к поместью Кучики. Удивительно как хватило терпения выбрать настолько неприметное месте, учитывая, насколько парень был зол. Он был на полголовы выше Бьякуи и значительно шире в плечах, что давало ему видимое преимущество в физической силе.

Обвинениями сыпать Учиха не стал, что в другой ситуации вызвало бы уважение к нему. Но сейчас даже само имя этого человека вызывало раздражение. Хотя винить его в чем-то Кучики тоже было глупо. Ещё неизвестно как повёл бы себя Бьякуя окажись на его месте.

— Где Сакура? Что ты с ней сделал? — каждое его слово сочилось ядом. Похоже, он испытывал к капитану шестого отряда такие же чувства, что и тот к нему.

— Не знаю.

— Ублюдок.

Чего-чего, а получить кулаком по лицу Бьякуя не ожидал. Драка выглядела как-то слишком…ребячески. Даже как способ сбросить ненужные чувства. Их разница в положении и уровне духовной силы не шла ни в какое сравнение. Бьякуе по-хорошему даже защищаться нет смысла, хватит немного ослабить контроль над собой и мальчишка едва ли сможет дышать.

Но размышлять над этим у капитана времени не было, потому что юный Учиха нанес ещё один удар, а за ним ещё и ещё. Привычка сделала своё дело и от чужой атаки он уклонился раньше, чем предпринял какие-то другое действие. После блока на кулаке нападавшего проступила кровь. Разница между ними была огромна. Неизвестно, что бы последовало дальше, не вмешайся в неё Итачи.

От его удара брат уклониться не смог. И выкрутиться не успел до того, как капитан пятого отряда не потащил его домой, попросив коллегу оставить этот инцидент без должного внимания. Уводимый то ли за ухо, то ли за волосы, то ли за шкирку Саске злобно шипел и матерился. Но хватка у брата была железной, и умение игнорировать ей не уступало.

На эту сцену капитан Кучики не обратил внимания. С Итачи они поговорят позже, когда ситуация разрешится. До тех пор смысла в обсуждении и расставлении знаков применения нет. Пока Учиха и без того понял его верно.

На следующий день лейтенанта Учиха по-прежнему было ни видно, ни слышно. Начинали ползти слухи: несуразные, глупые, близкие к правде. А капитан Кучики впадал в уныние. Хотя определить это могли только самые близкие. Хорошо, что его сестры в это время не было в Обществе Душ.

К концу рабочего дня в кабинет постучался один из младших офицеров, выделяющийся из всех своим прошлым и происхождением.

Исида Урью, всегда собранный и исполнительный, хоть так до конца и не смирившийся со своей судьбой, сейчас выглядел крайне обеспокоенно и взволнованно.

— Простите, капитан Кучики, но я вынужден вмешаться в вашу личную жизнь, иначе вы оба друг друга сведете с ума.

Заинтересованный его словами Бьякуя оторвался от изучения отчета. Поправив очки, офицер продолжил.

— Так уж вышло, что мне известно о вашей с Сакурой ссоре на пустом месте. Орихиме просила не говорить, но вы оба сходите с ума. Если вы согласитесь, то я отведу вас к ней.

— Согласен.

Уж откуда, но точно не от бывшего квинси Бьякуя ждал помощи. Но раз она пришла, то только полный глупец откажется. Хотя он таковой и есть, раз сразу не понял, что если Сакура не пошла к брату, то, вероятней всего, будет у лучшей подруги.

Путь до дома четы Исида, казалось, длился целую вечность. Подъем на второй этаж и путь в комнату, где находилась Сакура, даже с подъемом на Эверест сравнить было нельзя.

При виде её сердце начало выплясывать такие пируэты, в вероятность которых у себя Бьякуя давно не верил. Сакура не повернулась, хотя, в отличие от неё, Бьякуя не скрывал реацу.

Капитан тоже молчал, садясь рядом с ней на подоконник. Они так ничего друг другу и не сказали, хотя на языке вертелось столь многое. До того самого момента, пока Сакура не выдержала и, уткнувшись ему в грудь, разрыдалась.

Бьякуя много раз видел её слезы, как настоящие, так и нет. Плакала Сакура часто и по самым разнообразным причинам: чистя лук, читая особенно трагичный момент в книге, видя смерть любимого персонажа в фильме или просто особенно задевающий душу эпизод. Плакала, впечатлившись моментом или вспоминая что-то грустное. Пару раз просыпалась в слезах из-за кошмаров. Плакала над ним, одновременно залечивая раны. Плакала от обиды или досады. Но настолько горькие слёзы Бьякуя видел у неё впервые. Поэтому прижимал её к себе настолько крепко, насколько это было возможно, чтобы не причинять ей боль.

Сказать хотелось многое, но её слезы были намного красноречивее всего, что мог бы он сказать или написать.

Плачь, Сакура, плачь, если тебе от этого станет легче. Если со слезами уйдут надуманные ужасы и призраки прошлого. Плачь, ты ведь уже всё для себя решила. Решила как нужно и правильно, чтобы ты не пожелала, я сделаю. Я слишком люблю тебя, чтобы удерживать силой. Прошу, останься. Останься со мной. Не заставляй мою жизнь в очередной раз заканчиваться. Подари мне ещё немного счастья, девочка-весна. Не заставляй лето смениться не осенью, а самой суровой зимой.

Сакура долго не отстранялась, когда слёзы кончились. Сидела, слушая стук его сердца и молчала. Прежде чем задать глупый и банальный вопрос:

— Пойдём домой?

Бьякуя согласно кивнул, прижимая её к себе ещё крепче. Решила. Решила, как он хотел и надеялся. Скорее всего даже сильно раньше, но потом не сразу решилась показаться ему на глаза придумав несуразную и дикую реакцию с его стороны. Нужно будет потом узнать, чего же ей такого наговорили плохо понимающие происходящее подружки. В особенности спросить с Рангику, без которой здесь едва ли обошлось.