А что происходит? (гет)

На следующий день в школу я не пришла, так как сильно простыла, о чём почти сразу сообщила Абигаль. Температуры не было, но голова ужасно болела, а из-за насморка и кашля было совсем тошно.

— Я не понимаю, как ты могла простыть, — сказала Фелисити, пришедшая утром и очень уставшая. Мне даже стало стыдно, что она уже час возилась со мной. — Вчера была хорошая погода, а ты целый день должна была быть дома.

— Вот именно, — ответила я хрипло. — Было жарко, и я решила открыть окно ночью… видимо, зря.

— При открытом окне в такую ночь простыть было невозможно, — настаивала Фелисити.

Мне стало страшно, что она догадается о возможных причинах моей простуды, и я, как могла, пыталась её убедить:

— Я просто легла с мокрой головой.

— Или кто-то тебя заразил, — вдруг высказала она предположение.

— Возможно, — скрыв радость, отозвалась я.

— А Абигаль ничем не болела в последнее время?

Ко мне опять вернулось чувство раздражения, но я сдержалась и спокойной ответила:

— Нет, она была здорова.

— Тогда это кто-то из одноклассников. Тебе нужно лежать. Через час померь температуру снова. И, если что-то нужно, позвони мне. Старайся поменьше перемещаться по дому: мне ещё предстоит контактировать с пациентами.

— Подожди, — сказала я, когда она уже хотела встать с моей кровати и уйти, чтоб за дверью снять с себя медицинскую маску. Она остановилась и удивлённо посмотрела на меня. — У вас в больнице же лежал мой одноклассник, да?

— Тот мальчик с гетерохромией? Да, припоминаю. Необычный. Его ведь уже выписали, вы, наверное, даже успели с ним познакомиться.

— Ну да, — ответила я. — Но я хотела узнать, не приходил ли к нему кто-нибудь.

Фелисити сидела на моей кровати, непонимающе смотря на меня. Я хотела узнать, следует ли эта Вселенная выпущенным эпизодам. Я вообще ничего не знала, и все события, которые примерно в эти времена были в игре, прошли мимо меня.

— Ты меня про него уже спрашивала, — сказала она. — Почему он тебе интересен?

— Он странный, — отмахнулась я.

— К нему приходило несколько школьников — видимо, ваши одноклассники, — девочка помладше и его старший брат.

— А из одноклассников, — осторожно начала я, — пришла девчонка с посеребренными волосами, красноволосый парень и парочка? У парня из этой парочки голубые глаза и чёрные волосы.

— Да, — ответила Фелисити. — По-моему, так. Но зачем тебе эта информация?

— Просто хотела убедиться, что он не одинок, — пожала я плечами. — Лично мне он кажется странным.

Ничего не ответив, Фелисити ушла.

Я не соврала насчёт своих чувств, вызываемых Лизандром: в игре его вид и поведение были мне безразличны, но, когда я стала частью этой реальности, Лизандр стал казаться мне странным. Но было кое-что поважнее странностей этого парня, с которым я не особенно общалась.

Когда я попала во Вселенную, в моём мире было выпущено тридцать два эпизода игры. Выходят ли дальнейшие эпизоды сейчас? Юра говорил, что никто не знает, потому что те, кто выбрался, не могут связаться с теми, кто остался.

Мне не давал покоя тот факт, что Армин рассказал о своём «новом старом» брате, которого никогда не было в игре. Значило ли это, что Вселенная сама создавала персонажей, вроде Абигаль и остальных? Или время в моей реальности текло так же стремительно, а потому Вселенная лишь отображала сюжеты вышедших эпизодов? При мысли, что в моём мире меня нет уже месяц с лишним, мне делалось дурно. Ну… даже больше, чем в данный момент.

Я взяла телефон, чтобы позвонить Юре. Если он знает хоть что-то, мне будет легче.

— Джулия, доброе утро, — ответили мне спустя несколько минут. — Ты не зашла ко мне в кабинет, всё хорошо?

— Да, — ответила я хрипло. — Но я заболела. Я решила позвонить тебе, потому что вчера узнала кое-что важное.

— Что?

— Понимаешь, — я стала говорить чуть тише, — вчера я узнала, что у Армина есть старший брат. Я больше ничего о нём не знаю, кроме того, что он существует. И у меня возник вопрос: может ли Вселенная создавать персонажей самостоятельно, как и тех, которые нас окружают, или это в нашем мире уже прошло так много времени?

— Я не могу ответить тебе на этот вопрос, Джулия, — сказал мне Юра. — Сожалею. Единственное, что мы знаем, так это то, что попаданцы не всегда попадают в «эпицентр» своей игры или произведения. Я даже не могу тебе сказать, сколько миров создала Вселенная, поскольку связаться с другими жертвами не получается, а те, кто выходит на связь, живут в одном с нами пространстве и времени.

— Я предполагала, что время во Вселенной идёт лишь для нас, — сказала я. — Что стрелки на часах движутся только в этом мире, пока мы не становимся его частью, а потом начинают ход и в нашей реальности — и тогда мы навсегда исчезаем. Мне было проще так думать, чтобы убедить себя в том, что меня не ищет полгорода.

— Но ты сменила теорию?

— Да, — я стала теребить край одеяла. — Если следовать моей логике, то человек, проживший здесь несколько лет, и человек, проживший пару недель, освободившись, продолжают свою реальную жизнь в один момент. Не знаю, как объяснить, но это кажется странным. Неужели время во Вселенной настолько скачкообразно по сравнению с нашим, если предположить, что данная догадка верна?

— Я ничего не могу тебе на это ответить. Я не знаю, как устроена природа Вселенной, чтобы делать выводы о том, как устроено время. Процессы в этой реальности идентичны процессам в нашей, но насчёт времени ничего утверждать я не могу, ведь Вселенная кажется просто абсурдной: здесь не существует никого, кто существует на Земле, кроме попаданцев.

— Тогда чем может являться Вселенная? — спросила я, хотя на мой вопрос могла ответить лишь она сама. — Можно ли назвать её частью нашей Вселенной, или она что-то другое?

— Я не знаю, — с сожалением в голосе ответил Юра. — А что насчёт иных предположений, связанных со временем?

— Ну… худшее предположение заключается в том, что время и в нашей, и в этой реальности идёт одинаково — если уместно так сказать, — а потому выходят новые эпизоды и появляются новые персонажи.

— А ещё мысли имеются? — он обдумывал сказанное.

— Ну… третий вариант менее понятный: как идёт время, в душе не чаю, но, возможно, Вселенная умеет смотреть в будущее.

— Я думаю, что наиболее логично, но… с нашей ситуацией вряд ли можно использовать здравый смысл как главный критерий. Думаю, нам стоит поговорить об этом с другими попаданцами на нашей следующей встрече — так что пока просто поделюсь с ними твоими идеями, чтобы у них родились свои.

— Разве вы раньше это не обсуждали?

— Не приходилось, — ответил Юра. — Только с Мелани, причём наедине… кто-то боится думать о том, что происходит там, в настоящей жизни, без них, а кому-то уже всё равно. А как твой синдром?

— Расскажу потом, — сказала я, так как вдруг стало стыдно признаваться Юре в причине своей болезни. — В любом случае, спасибо, что уделил мне время.

— Выздоравливай, — ответили мне на том конце. — И помни, что ты всегда можешь на меня положиться.

Когда он отключился, я просто смотрела в пустоту в течение некоторого времени. «Скажи мне, — вдруг беспомощно простонала я. — Просто ответь: почему ты это с нами делаешь? Что происходит там, где нас уже нет?», — но ответа не последовало.

Спустя некоторое время я решила посидеть в интернете через телефон, раз уж ноутбуком пользоваться мне по-прежнему разрешалось лишь для уроков, но Фелисити, забывшая сегодня утром забрать у меня мобильник — вчера она была на работе с утра, а в школу без телефона, как Фелисити однажды сказала, идти не стоило, — спохватилась и через полтора часа после своего ухода была у меня в комнате.

— Но мне так скучно, — сказала я. — У меня не получается делать что-то важное: мне слишком плохо.

— Наказание есть наказание, — сказала Фелисити. — К тому же, у твоей подружки будет меньше соблазна отвлечься от уроков и начать написывать тебе, — после этих слов мне стало всё ясно: эта женщина действительно пыталась мешать моему общению с той, кому я доверяла так, как почти никому в этой реальности.

Раз уж делать было нечего, я решила почитать что-нибудь из того, что имелось у Джулии. Сделав над собой усилие, я встала с кровати и, шатаясь, подошла к книжному шкафу, рассматривая корешки книг.

«Джулия» увлекалась фэнтэзийными комиксами неизвестной мне французской писательницы и художницы, и вся данная серия занимала одну полку. Также можно было сделать вывод, что «Джулия» любила любовную мангу: половину всех остальных полок занимали самые разные серии. Плюс к этому, я снова обнаружила комикс о Дирке Джентли, одну-единственную книгу, которую сама и поставила данным образом при переезде. Ещё на одной полке стояли произведения Достоевского, а всё остальное место занимали самые разные книги об экологии и томуподобном.

Сегодня я впервые решила что-то из этого прочитать и сейчас думала, что же выбрать. Поскольку в сердце уже не первый день жила тоска из-за любовных проблем, я взяла первую попавшуюся мангу.

Не знаю, сколько часов я просидела над этой мангой, которая, к моему приятному удивлению, оказалась полностью цветной. Тем не менее я начала уставать.

Мобильный возвращать мне никто не собирался, ноутбук тоже был отнят, а потому было невероятно скучно. Заснуть тоже не получалось, потому что всё время хотелось пить — я то и дело наливала себе в стакан из пятилитровой бутылки, которую ещё утром принесла мне в комнату Фелисити. А ещё хотелось пройтись.

Надев медицинскую маску, я, несмотря на свою слабость и шатание, направилась в ванную комнату.

Когда я открыла дверь, до меня донеслись голоса:

— Здравствуйте, э-э-э…

Я обомлела. Это был голос Армина. Видимо, он не ожидал встретить в доме одноклассницы докторку из больницы, в которой он навещал одноклассника. Но что ему было здесь нужно?

— Фелисити, — ответила она. — А Вы, собственно, кто? Хотя подождите. Вы же тот молодой человек, которого я встречала в больнице, одноклассник Лизандра. Что… тебе здесь нужно?

— Вы помните его имя, — удивился Армин. — Хотя да, его сложно забыть, — брякнул он, имея в виду самого Лиза. — Ну, то есть… я Ваш сосед и по совместительству одноклассник Джулии. Я не знал, что она Ваша дочь… Она не пришла в школу и не отвечала на звонки её подруги, и я решил зайти после занятий и узнать, как она.

Абигаль его попросила? Она теперь старается не пересекаться с Фелисити? Но ведь я ей сообщала о том, что не приду и скорее всего не смогу ей позвонить. Так он сам решил зайти?

— Вы что, навещаете каждого своего одноклассника? — поинтересовалась Фелисити .

— Только друзей, — ответил Армин.

— Я бы пригласила тебя в дом, но сегодня Джулия заболела, так что к ней нельзя. Но я передам ей, что ты заходил. Передать ей что-то?

— Нет, — ответил Армин. — Ничего не надо.

Не веря себе, я просто зашла в ванную комнату.

* * *

К моему счастью, и этому дню настал конец. Вот только ночь у меня выдалась не лучше. Как говорил Юра, сны попаданцам тут действительно не снились, зато временами у меня случались приступы сонного паралича.

На следующий день стало легче, так как Фелисити давала мне лекарство, но я всё равно осталась дома.

— Надо вызвать врача, — сказала она.

* * *

— Ты идёшь на поводу у попаданца, — спустя пять дней, в понедельник, сказал мне Юра. — Я специально придумал этот фразеологизм. Так я говорю о тех, кто поддаётся своему чувству ирреальности.

— Но я же не сделала ничего такого, — сказала я, сидя на том же диване в его кабинете и прижав к себе колени. Юра сидел в своём кресле.

— Ты заболела, — сказал Юра. — Это не мир радуги и пони, Джулия. Тебе нужно думать, прежде чем что-то сделать, иначе последствия могут быть куда более серьёзными.

— Я знаю, — сказала я, сильнее сжав колени. — Но твои методики облегчения симптомов не всегда помогают, плюс я не всегда могу их использовать.

— Я понимаю, — ответил Юра.

Мы поговорили ещё немного, прежде чем я направилась в класс, но Абигаль там ещё не было. Сегодня мы прибыли в школу не вместе, и я не говорила с ней ни разу за время своего недомогания.

Хоть свою подругу я ещё не застала, меня поприветствовали другие одноклассники, и на душе потеплело.

— С возвращением, — сказала мне Прия.

— Спасибо, — ответила я. — Что я пропустила?

— Ничего особенного, — ответила мне Ким. — Но мы думали о том, чтобы устроить небольшую вечеринку.

— Вряд ли у нас получится, — сказала Мелоди. — Мы не так уж давно уже проводили её у Ирис.

— Да, и моя мама вряд ли разрешит устроить ещё одну за такой интервал времени.

— Мои тоже в ближайшее время не планируют покидать дом на вечер, — сказала Ким. — Но идея-то всё равно не плохая.

— Вот именно, — подтвердил Алекси. — Да и прошло уже достаточно времени. К тому же, Джулия не была на той вечеринке.

— Да, ты не видела той грандиозной сцены, которую зачем-то устроила Влади, — усмехнулся Кастиэль.

Мне стало интересно, в чём было дело, и я взглянула на Алекси, но он отвёл взгляд.

— Так вы ничего не решили по поводу вечеринки? — уточнила я.

— А что насчёт твоего дома? — поинтересовалась Ирис, и все взгляды уставились на меня.

Я покачала головой:

— Моя мама никогда не разрешит. А ты ведь живёшь один, Кастиэль?

Судя по его реакции, он не ожидал, что я знаю такую деталь его жизни, и я мысленно хлопнула себя по лбу. Но, в тоже время, почему я не могла случайно от кого-то узнать эту информацию, верно? Не стоило паранойить по любому поводу.

— Моя собака против, — ответил Кас.

— Ну же, Кастиэль, — стал уговаривать Алекси, — это же так весело, тебе же самому понравилась та вечеринка!

— Это муторно, — ответил тот.

— Мы ещё поищем варианты, — сказала Прия. — Но всё-таки подумай.

— Я подумаю.

Когда вошла Абигаль, я едва не ахнула. У неё появились синяки под глазами, и настроение было явно паршивым. Она села рядом со мной, но не сказала ни слова.

— Привет, — наконец обратилась он ко мне, разложив школьные вещи на парте.

— Привет, — ответила я. — Выглядишь кошмарно. Что случилось? — я не обратила внимание на вошедших в класс Армина, Розу и Влади, а также всех остальных, кто заходил и выходил. Но я всё-таки осознала, что Кентин опаздывал.

Абигаль открыла было рот, но в следующую секунду прозвенел звонок и в классе появился учитель Фарэз.

* * *

— Нам нужно поговорить, — сказала я на следующей перемене и встала, чтобы покинуть класс.

Абигаль молча пошла за мной. Мы направились в сад.

— Я так рада тебя видеть, — она обняла меня, когда мы устроились на скамейке.

— Мне жаль, но мама забрала и мобилу, и ноут в качестве наказания, — я обняла её в ответ.

— Я звонила тебе, — ответила она, отпустив меня. Абигаль немного повеселела, чуть больше походя на обычную себя. — Но никто не отвечал, а потом твоя мама выключила телефон.

— Да, — сказала я. — Я уже говорила: она пытается помешать нашей дружбе, потому что считает тебя распущенной. И зачем-то приплела твоего брата.

— Ох, — Абигаль взялась за голову. — Эта неделя была нелёгкой.

— Что случилось? Что вообще происходит в твоей семье в последнее время?

— Если последнее время — это несколько лет, то всё то же самое. Но депрессия Лени за последний год ухудшилась, и он стал ещё более ревнив. У него кроме меня нет друзей, а от тех, что остались, он закрылся, и они пока что никак не могут пробиться сквозь воздвигнутые им стены. Я проводила с ним достаточно времени, но он хотел больше с каждой неделей.

— И родители ему потакают? Поэтому у тебя с ними конфликты? По-прежнему?

— Да, — вздохнула Абигаль. — Раньше я могла справиться с этим. Но теперь… ограничений всё больше и больше. Они втроём будто хотят посадить меня на цепь. Я провожу с ним время, и я люблю его, но он злится. Злится, что у меня есть кто-то ещё. И мне сложно, ведь я переживаю за него, мама с папой переживают. Но я не могу проводить время только с ним, да и интересы у нас разные.

— А тебя заставляют.

— Кроме прочего, предки уверены, что лучше проводить время с тихим братом, чем вести взбалмошный образ жизни. Но я не хочу. А они не понимают.

— Но ты ведь проводишь время с тихой Джулией, — мягко улыбнулась я.

— Ну да, — улыбкой ответила мне Абигаль, а потом опять помрачнела: — Но это другое. Меня заставляют делать то, что я делать не хочу: заставляют проводить всё свободное время дома с Лени, не общаясь ни с кем другим. Ты же помнишь, что было, когда я в последний раз собиралась на свидание: он устроил скандал по поводу того, что в моей комнате бардак, и родители сказали мне остаться дома.

Я этот день не помнила, поскольку не переживала его, но высказала свою мысль:

— Но они ведь всё знали. Настоящую причину. И он знал.

— Разумеется, — ответила Абигаль. — Они думают, я не догадываюсь. Но никто ничего не может сделать: Лени боится остаться один, родители и я боимся остаться без Лени. Поэтому мне приходится отбиваться.

— Нарушать правила и получать наказания, — горько усмехнулась я.

— В пределах разумного я люблю делать то, что нельзя, — сказала Абигаль, улыбнувшись и посмотрев в небо. — Но в последнюю неделю у меня не было настроения, ведь ты не была рядом. Я впервые почувствовала, насколько была одинока: у меня столько знакомых, но… это не то. Конечно, я регулярно созваниваюсь со многими, но всё-таки.

— А дома что? — спросила я. — Когда я временно исчезла с горизонта, тебе устроили карантин?

— Типа того, — сказала Абигаль. — Но я, разумеется, пару раз сбегала посреди ночи прогуляться по городу.

— Одна?! — не сдержалась я, даже если для привычной Абигаль Джулии такое поведение было нормой. — На тебя же могли напасть!

— Я могу за себя постоять, — сказала Абигаль. — Ты же знаешь.

— Я всё равно волнуюсь.

— В любом случае, ты снова в школе, и мне очень нравится эта мысль, — сказала Абигаль.

Мы медленно стали направляться к нашему классу.

— Но моя мама не хочет, чтобы мы виделись, и я не знаю, что могу сделать, — сказала я.

— Главное, что ты этого хочешь, так что мы что-нибудь придумаем.

— Точно. Да и мы… — неожиданно я замерла, оборвав предложение. Абигаль тоже остановилась.

В рекреации назревала потасовка.

— Ты самый умный, или что? — это был Кентин. Он ссорился с каким-то неизвестным мне рыжим парнем.

— Поумнее тебя, придурок, — огрызнулся тот. — Проваливай.

На лице Кентина отразилась ярость, но тут вмешался подошедший Натаниэль:

— Что тут происходит? — спросил он. — Прекратите немедленно, иначе у вас будут проблемы.

Злобно посмотрев на старосту, рыжий кучерявый парень пошёл по направлению к кабинету, которого не существовало в игре.

— Да, я забыл, наш отважный староста всё разрешит, — саркастически сказал Кентин.

— Что это такое? — не поверила я своим глазам.

— Это мой брат, — вдруг услышала я сзади.

Остальные ученики, ставшие свидетелями стычки, начали расходиться, а мы обернулись. За моей спиной стоял Алекси.

— Мы с Армином пытаемся делать вид, что всё нормально, но… в общем, это долгая история.

— Ты же расскажешь нам её за обедом? — спросила Абигаль.

— Да, — ответил Алекси. — Я хотел бы поделиться с вами. Армин и Владимирина как раз мне помогут всё вам разъяснить.

«Он ценит нас, — подумала я. — Это… приятно. Но что мы такого сделали? Ну, Абигаль сходила с ним на шопинг, а я? Неужели я симпатизирую ему как человек? Но у меня проблема поважнее: что я буду делать при встрече с Армином? Что мы будем делать?»

Мы вернулись в класс Б. Стоило ли мне поговорить с Кентином до конца перемены? Или сначала надо было обсудить ситуацию с Алекси?

— Кентин, — вдруг приняла решение я и догнала парня. Абигаль посмотрела мне вслед, но идти быстрее не стала, видимо, смотря, что будет дальше. — Постой.

— А, привет, Джулия, — сказал он равнодушно, но всё равно прошёлся по мне взглядом. — Чего тебе?

— Меня не было всего неделю. Что произошло?

— Не знаю, тебе виднее, — пожал плечами он, не понимая, для чего я начала этот разговор.

— Ты опоздал, агрессивно себя повёл. Учитель Фарэз сегодня сделал тебе замечание. Почему? У тебя какие-то проблемы?

Я неплохо общалась с Кентином в пределах школы и надеялась, что он пойдёт на контакт и в этот раз.

— Ничего со мной не случилось, — ответил он. — Но спасибо за беспокойствие, — с этими словами он зашёл в класс, а я притормозила, дожидаясь подругу.

— Он такой почти всю неделю, — сказала она мне. — С каждым днём всё хуже. Грубит учителям, опаздывает, резко реагирует на других учеников. Я понятия не имею почему.

— А Алекси с тобой об этом не говорил? Или Армин.

— Нет, не говорили, — ответила она. — Алекси сказал, что хочет дождаться тебя, и я не стала настаивать.

— Понятно, — растерянно сказала я.

— Кстати, — усмехнулась Абигаль, — не думай, что я забыла узнать тебя о твоём свидании. Расскажи мне потом всё.

— О, там реально «всё», — вздохнула я. — Это целая мелодрама.

Абигаль удивилась, но времени до следующего звонка почти не осталось, и мы вернулись на свои места, в оставшиеся пару минут поболтав с Виолетт и Ирис.

Этот урок также заставил меня «вздрогнуть», ведь Кентин продолжил играть на нервах у Фарэза.

— Молодой человек, — не сдержался он, — если у Вас есть, что добавить по этому поводу, милости прошу!

— Мне нечего добавить, — ответил Кентин, не смутившись. — Потому что эта тема скучна, а эти прикиды устарели.

Он был оставлен после уроков.

* * *

— Балдёж, — протянула я, сидя в столовой вместе с Абигаль и ожидая остальных.

— Рано или поздно отец убьёт его, — сказала Абигаль.

— О, ты знаешь, что он у него немного того? — удивилась я. — Ну, брутальная колбаса.

На какое-то мгновение что-то промелькнуло в глазах Абигаль, но он почти сразу ответила в своей манере:

— Ну да. Уже знаю.

— Надеюсь, вы не начали без нас, — услышали мы голос Алекси, а рядом с ним стояла с подносом в руках Влади. — Армин сейчас подойдёт.

— Я уже здесь, — сказал он и сел напротив меня.

Владимирина села рядом с ним, а между ней и Абигаль устроился Алекси.

— Так что с Кентином? — поинтересовалась я, смотря на Алекси.

— Надо начать не с него, — сказала Владимирина. — Впрочем, парни сами расскажут.

— Ну, — Алекси потёр шею и посмотрел в сторону, — Армин некоторое время назад сделал одну тупую вещь…

— Но всё в итоге окончилось хорошо, — перебил Армин, посмотрев на меня.

— Тебя увезли в полицейский участок, — «напомнил» ему брат, а потом продолжил: — Но в результате всё действительно прошло без тяжёлых последствий, а у нас — мы приёмные дети и никогда не знали своих биологических родственников — нашёлся старший брат, Эван. Он оказался лучшим другом Кентина, ставшим ему поддержкой и авторитетом в военной академии. Он нам поначалу понравился, но позже выяснилось, что ведёт он себя как настоящий кретин.

— То есть? — спросила я, по-прежнему не смотря на Армина.

— Он задира, — сказал Алекси. — Всё время лезет в драку. И Кентин почему-то тоже стал вести себя подобным образом.

— Он плохо на него влияет, — сказала Влади. — Но Кентин отрицает наши доводы.

— А ещё скорее всего пошлёт вас в итоге нафиг, — пожала плечами Абигаль. — Оставьте его в покое — он сам себе командир. И сам себе судья.

— Мы не можем так поступить, — категорически заявила Владимирина. — Вы учитесь здесь не так давно. Кентин — наш друг. Я знаю его ещё со времён обучения в другой школе.

— Как хотите, — равнодушно ответила Абигаль.

Она не была особо близка с Кентином, так что её безразличие было мне понятно. Я же не могла прийти в себя и понять, с чего вдруг Вселенная свалила мне на голову этого Эвана, ведь его никогда не существовало в игре ранее.

Окончив этот разговор, мы стали болтать на всякие неважные темы. Ребята расспрашивали меня, чем я занималась дома, а я спрашивала, что они делали в школе. Только Армин молчал почти без перерыва.

— Знаешь, — сказала мне Абигаль после уроков. — Выше всех похвал был урок у Деланэ.

— Что там произошло? — спросила я.

— Она учила нас надевать презервативы на бананы, — сказала Абигаль. — И Кентин не смог не прокомментировать это, если говорить кратко и обобщённо.

— Брависсимо, — закатила я глаза. — Слушай, куда ты сейчас?

— Хотелось бы не домой, — ответила Абигаль. — А что?

— Может, зайдём в кафе? — предложила я. — Хочется отдохнуть от стен дома.

— Твой арест уже окончен? — спохватилась Абигаль.

— Ну, мама была снисходительна и засчитала дни болезни, потому что я стоически перенесла их без использования телефона и ноутбука, за исключением выполнения домашней работы.

— Это прекрасно, — ответила Абигаль.

— Подруга моя, ты киснешь, — заметила я.

— Просто я слишком давно не отрывалась под шумную музыку в незаурядной компании.

— Ребята поговаривают насчёт вечеринки, — сказала я.

Мы шли в кафе, известное мне по игре, пешком.

— Они наверняка ещё ничего не решили, — махнула она рукой.

— А что, твои знакомые не устраивают никакую вечеринку? — спросила я.

— А ты бы хотела пойти? — удивилась Абигаль.

— Я не против. Мне тоже нужно развеяться.

— А что насчёт Марселя?

— Надеюсь, он не будет против.

— Ты так мне ничего и не рассказала, — с наигранной укоризной посмотрела она на меня.

— Умоляю меня простить! — с таким же наигранным сожалением ответила я. — Исправлюсь в кафе!

Мы рассмеялись, и я поняла, как мне этого не хватало. Сегодня утром я проверила звонки на своём телефоне, и оказалось, что мне звонила и Мелани, но сегодня мне не хотелось больше думать о своих проблемах, и я решила перезвонить ей завтра. Думаю, Юра рассказал ей о моей ситуации с наказанием.

Когда мы расположились за столиком на улице, официантка принесла меню. Заказав по паре пирожных и стакану сока, мы устроились поудобнее.

— В общем, — начала я, — это было странно.

— Многообещающе.

— Ну, сначала всё было довольно тривиально, если вообще можно сказать так о сложившейся ситуации: мы сидели в кафе все вчетвером, разговаривали на самые обычные темы. А вот капец начался уже после того, как мы собрались расходиться в разные стороны.

Абигаль молчала.

— Ваш заказ, — сказала официантка, поставив на стол два стакана с апельсиновым соком и пару тарелок, а также положив приборы.

— Спасибо, — сказала я и продолжила, когда она ушла: — Так вот. Я пошла в уборную, и неподалёку от неё меня дождался ушедший ещё раньше Армин.

— И что? — раскрыла глаза Абигаль, замерев с вилкой в руке.

— Он предложил мне начать отношения с ним, — сказала я почти шёпотом, словно в кустах за мной следила Владимирина или Розалия.

— Смело, — сказала Абигаль. — Но сегодня не было похоже, что вы вместе, — саркастически отметила она.

— Я отказалась от его предложения, — вздохнула я и посмотрела ей в глаза, нахмурившись в ожидании её нравоучений.

— Ты с ума сошла, — как можно спокойнее сказала подруга, тем не менее ответив на мой немой вызов. — Ты же так этого хотела.

— Но Марсель. Он не заслуживает такого отношения.

— Вот именно! — всё-таки не сдержалась Абигаль. — Так дай ему возможность оправиться как можно быстрее и не мучай пустыми надеждами.

— Ты так думаешь? — грустно спросила я.

— Да.

— Но Армин не сказал, что его предложение будет в силе ещё сто лет, — сказала я, сомневаясь, стоило ли рвать с Марселем.

— Он сделал очень рискованный шаг, — сказала Абигаль. — Ты тоже можешь попытаться.

— Но он мог сделать это сгоряча, а теперь вполне может радоваться, что я не согласилась и тем самым не испортила ему жизнь из-за необдуманного поступка с его стороны.

— Я понимаю, Джу, — Абигаль накрыла мою руку, лежавшую на столе, своей, — что тебе страшно. Но груз в виде немилого не лучше. Сейчас он привлекает тебя тем, что ты его почти не знаешь, но, когда ты привыкнешь, тебе станет сложно.

— Наверное, ты права, — ответила я. — Или я влюблюсь.

— Стоит ли проверять, если у тебя под боком уже есть любовь?

Я не ответила, а лишь рассказала вторую часть свидания.

— Сумасшедший поступок, — серьёзно сказала Абигаль. — Зачем ты вошла в воду? Ты провалялась дома неделю. Почему он тебя не остановил?

— Пытался, — пожала плечами я. — Но. Когда ты постоянно живёшь в страхе наказания или порицания, становится скучно и хочется вырваться. Тебе ли не знать, Абби?

— Не поспоришь, — вздохнула Абигаль, выдавив улыбку. — Но ты могла не отделаться простудой, а получить куда более серьёзное заболевание.

— Зато душе было хорошо, — сказала я. — Даже если надо было расплатиться неделей, которая всё равно была бы пуста.

— Иногда ты меня изумляешь, — сказала Абигаль.

— Думаешь, стоит поговорить с ним? — задала я риторический вопрос. — Он звонил мне, но я не могла ответить.

— Думаю, стоит расставить все точки над «i», — сказала Абигаль.

— Я угощаю, — сказала я, когда принесли счёт. — В честь моего выздоровления.

— Надеюсь, ты больше не выйдешь из строя почти на неделю, — с надеждой, но и усмехнувшись, сказала Абигаль.

Когда Абигаль пошла домой, я села на автобусной остановке, чтобы позвонить Марселю.

— Это ты, Джулия? — услышала я на том конце.

— Да, привет… — ответила я тише чем обычно. — Можем встретиться? У меня к тебе разговор.

— Да, конечно, — ответил Марсель. Почему мне показалось, что в голосе его прозвучала обречённость?

— Тогда давай в парке, — предложила я. — Встретимся у входа.

— Хорошо, — сказал Марсель. — Я буду через двадцать минут.

Ощущая дрожь в коленях, я медленно пошла по направлению к парку.

— Гуляешь, Джулия? — вдруг услышала я сбоку, проходя по не существующей в игре улице.

Это была Прия.

— Иду в парк, — ответила я, стараясь не выдавать волнение, но от девушки оно не ускользнуло.

— Не буду доставать тебя вопросами, — сказала она. — Просто удивилась, ведь никогда раньше не встречала тебя после уроков в этих местах.

— Да, я живу дальше, — ответила я.

— Надеюсь, эта школа нравится тебе не меньше прежней, — улыбнулась Прия.

— Она прикольная, — ответила я. — Но перемены в жизни я выношу не очень хорошо.

— Я привыкла к переменам, — сказала Прия. — Постоянно переезжаю вместе с семьёй. Мне повезло, что школу я окончу всё-таки здесь.

— Наверное, тяжело оставлять друзей и любимых каждый раз, — сказала я.

Её взгляд стал грустным, и она опустила его, неловко улыбнувшись.

— К этому тоже привыкаешь, — наконец ответила Прия. — Даже если оставляешь что-то очень дорогое.

— В школе кажется, что тебя ничто не может сломить, — заметила я.

— Спасибо, что так обо мне думаешь, — сказала Прия, а потом подмигнула: — Надеюсь, я смогу показать тебе много своих положительных сторон.

— Спасибо за твою доброжелательность, — сказала я, не понимая причин.

— Знаешь, ты иногда выглядишь потерянной, — ответила Прия, будто прочитав мои мысли. — Но не менее интересной чем всегда.

— Неожиданный комплимент, — рассмеялась я. — Но я рада, что кто-то находит меня интересной.

— Обращайся, — усмехнулась Прия. — Всегда рада поднять самооценку.

На этом мы попрощались, и я пошла дальше, задав себе вопрос, что она сказала бы, узнав о моей интриге с Армином.

Ветер сегодня дул прохладный, но на этот раз я была одета точно по погоде.

— Привет, — сдавленно сказала я, увидев Марселя. — Давно ждёшь?

— Нет, — ответил он.

— Извини. Встретила по пути одноклассницу и отвлеклась на пять минут. Сядем на скамейку?

Он ничего не сказал, и мы молча направились к свободной скамейке.

— Знаешь, — начала я, ещё помолчав какое-то время, пока мы сидели, думая каждый о своём.

— Позволь начать мне, — сказал он. — Ты не отвечала на звонки, и я не смог позвать тебя поговорить.

— Я… заболела, — признание заставило почувствовать себя глупой, но на Марселя оно никак не подействовало, и меня это обеспокоило.

Он выглядел грустным.

— Хорошо, что теперь всё в порядке, — искренне сказал он, и мне стало ещё тяжелее на душе.

— Так что ты хотел сказать?

— Я знаю, что значит твой взгляд, — сказал он спустя минуту колебаний. — Я видел его так долго в собственном зеркале, что уже научился узнавать в любых других глазах. И в тот вечер я понял, кем он был вызван.

У меня в груди похолодело.

— О чём ты?

— Брось, Джулия, — грустно улыбнулся Марсель. — Этот разговор всё равно состоялся бы. Я долго думал, не сделал ли поспешных выводов, но в итоге всё сложилось в одну картинку. Я отягощал тебя с первого дня нашей тесной взаимосвязи, но ты не знала, как мне об этом сказать. Но в ту странную встречу я заметил то, что между вами происходило, хотя не сразу заставил себя принять это.

— Ты не отягощал меня, — неожиданно для меня самой мои глаза наполнились слезами. — Ты лучший из всех парней, которых я знала.

— К сожалению, лучшим я всё-таки не стал, — покачал головой Марсель, смотря в сторону. — Ты хотела забыть его или, может, вызвать ревность, верно? Жестокая ты, — без злости или обиды сказал он.

— Прости меня, — сказала я.

— Пожалуйста, не плачь, — сказал Марсель, взяв меня за лицо и вытирая слёзы. — Все совершают ошибки. Не хочу больше причинять тебе боль. Если не можешь заставить себя влюбиться в меня, я просто отпущу тебя.

— Пожалуйста, прости, — повторила я. — Я поступила отвратительно.

— Жаль, что твой отвратительный поступок не изменил моего отношения, — вздохнул Марсель. — В любом случае, учимся мы в разных школах — уже хорошо.

На его попытку пошутить я ответила грустной улыбкой.

— Мы же больше не увидимся? — спросила я.

— Скорее всего, — сказал он. — Не люблю питать пустые надежды, так что лучше мне тебя не видеть.

— Я понимаю, — сказала я. — Мне будет очень тебя не хватать.

Он горько улыбнулся.

— Ну, что ж. Прощай, — сказал Марсель напоследок и, поднявшись, направился прочь из парка, ни разу не оглянувшись.

Я смотрела ему вслед, ощущая дрожь из-за плача и то, как по щекам снова потекли слёзы.

«Моя болезнь была крайне неприятной, — подумала я, когда Марсель скрылся из вида. Слёзы ещё не высохли. — Твоя «болезнь» не лучше. Но и это пройдёт».