Долгий путь в Миртану. Книга вторая (джен)

— Как же я не люблю ждать! Лучше в драку, на абордаж, в самое сердце бури! — ворчал капитан Грег, расхаживая по мостику с заложенными за спину руками.

— Что-то ты совсем расклеился, старина, — покачал головой стоявший неподалёку Генри.

— Да не дёргайся ты так, — поддержал его Брэндон, — ничего с твоим Реном не случится! Он парень ловкий, из любой западни выскользнет. И ушёл он всего полдня назад...

Договорить ему не дал Грег, свесившийся через ограждение вниз и заоравший на всю бухту:

— Френсис, душу твою в три урагана!!! Совсем разучился палубу драить, сын трески? Так я сейчас к тебе спущусь и покажу, как это делается! Самого на швабру намотаю!

Брэндон и Генри переглянулись.

— Совсем озверел, — чуть слышно пробормотал Брэндон. — Терпеть не могу, когда он в таком расположении духа. Так и до беды недалеко!

— Да, надо что-то делать... — поддержал его Генри.

— Помнится, раньше он во время своих заскоков если не убивал кого-нибудь, то уходил в запой...

— В самом деле! Ну-ка, быстренько дуй к Сэмуэлю, а заодно прихвати с собой Моргана и Мэтта. Сейчас мы нашего капитана подлечим...

Пока Генри осторожно убеждал Грега, что им просто необходимо отметить благополучное прибытие на острова, Брэндон вернулся в сопровождении двух начальников абордажных бригад, нагруженных бутылями с адским пойлом Сэмуэля и закуской.

Капитан, взяв из рук Мэтта бутыль, вытащил саблю, отбил клинком горлышко и опрокинул содержимое посудины в глотку. Потом, задыхаясь и жмуря враз заслезившиеся глаза, он вслепую протянул руку и схватил поданный Брэндоном солидный кусок ветчины.

— А не зря я тебя на камбузе заставил лишний раз попрактиковаться! — заявил повеселевший Грег, прожевав мясо. — Окорок сам коптил?

— Это Рагдар готовил, — кисло улыбнувшись при воспоминании о камбузе, сказал Брэндон, — мои запасы уже все сожрали.

— Ещё по одной? — предложил Морган.

Все повторили. Капитан заметно подобрел.

— А неплохо мы разжились на этом «Весёлом страннике», парни! — воскликнул Грег. — Тысяч на двадцать пять товара взяли, не меньше. Даже на «Русалке» добыча составила чуть больше двенадцати тысяч, а уж на что богатое судно было[16]...

— Тогда, за удачу! — предложил Морган.

Остальные его поддержали и снова наполнили кубки. Вскоре веселье перешло в новую стадию и переместилось с мостика в капитанскую каюту.

Остальные члены команды, вдохновившись примером командиров, тоже заслали гонцов к Сэмуэлю. Постепенно они разбились на несколько групп, устроившись кто в камбузе, кто в кубрике, а кто прямо на палубе. Дисциплина, установленная Грегом после его возвращения из Хориниса и продержавшаяся почти без послаблений несколько месяцев, очень тяготила пиратов. И теперь они старательно навёрстывали упущенное, опустошая запасы Сэмуэля. Последний тоже не отставал от остальных, расположившись в своей лаборатории в компании Дариона, Скипа и Аллигатора Джека.

Поглощённые своим излюбленным способом проводить досуг, пираты не заметили человека, появившегося на скалах, нависавших над бухтой. Скалы эти считались неприступными, но пришелец то ли не знал об этом, то ли имел совершенно иное мнение об их проходимости. Человек этот был смугл, поджар и высок ростом. На щеках его змеились узоры татуировки, а на шее, прикрывая старый шрам, болталось ожерелье из клыков аллигатора. Одет он был в потёртую кожаную куртку, вооружён отменным луком и короткой саблей с украшенной дорогими камнями позолоченной рукоятью.

Некоторое время пришелец наблюдал сверху за палубой огромного галеона, по которой враскачку разгуливали пираты, горланя песни, смеясь и переругиваясь. Вдосталь налюбовавшись этим зрелищем, он покинул свой наблюдательный пункт за вертикальным камнем, похожим на грозящий небу когтистый палец. Ловко нащупывая ногами узкие уступы, стал спускаться вниз. А потом, перепрыгивая обломки породы и корявые стволы поваленных деревьев, по одному ему заметной тропе понёсся в сторону болот, ограждавших с востока портовый город Заату.

* * *

Одолев длинный подъём, по которому петляла во влажных густых зарослях узкая дорога, Рен оказался на просторном плато. Здесь было заметно свежее и суше. Сплошная стена зелени местами разделялась на отдельные деревья, увитые лианами.

Дорога, превратившаяся в широкую каменистую тропу, местами начавшую зарастать колючими кустарниками, вывела его к деревушке. Это поселение состояло из четырёх круглых хижин, крытых пальмовыми листьями, и длинного навеса из того же материала. Под навесом сушились пучки каких-то растений. Несмотря на скромные размеры, деревушка была окружена подобием щербатого бревенчатого частокола в полтора человеческих роста высотой. Ворота оказались распахнуты настежь.

Рен вошёл в проём и остановился у каменного колодца, находившегося в середине деревушки. Настороженно огляделся. Вокруг не было ни души, но молодой пират чувствовал чей-то взгляд, направленный на него из тёмного отверстия, служившего входом в одну из хижин. Ощущение было не из приятных.

Рен уже начал было осторожно пятиться к воротам, когда из хижины вышел человек. Это был смуглый старичок с остатками седых волос над ушами. Из одежды, если не считать сложной татуировки на лице и груди, на нём имелись только кожаные штаны с многочисленными заплатами.

Старательно рассмотрев Рена, старичок спросил неожиданно сильным молодым голосом:

— Ты кто ж таков будешь? Не от герцога ли?

— Нет, что ты! — ответил Рен, давно понявший, что большинство жителей острова своего господина не слишком жалуют. — Я просто путешествую...

— Не часто в последнее время у нас бывают путешественники, — покачал лысиной туземец. — А сюда зачем забрёл? У нас здесь ни рынка, ни гостиницы нет.

— Я к таверне иду, которую Фред держит. Это ведь в той стороне?

— Верно, в той. Дорога здесь одна, не ошибёшься... Ты, может, перекусить с дороги хочешь? Мы, правда, люди не богатые, но лепёшкой с мёдом угостить можем...

— А здесь кроме тебя есть ещё кто-то?

— В лесу все. Мужики на охоте, женщины травы собирают. Скоро должны вернуться. А здесь мы только, — мотнул старичок головой куда-то за левое плечо Рена.

Морской Дракон обернулся и увидел стоявших у обмазанной глиной стены хижины троих смуглых детей. Два мальчика, лет десяти и семи, и маленькая девочка смотрели на него любопытными глазами. Одежда всех троих состояла из набедренных повязок. Старший паренёк держал в руках короткий лук.

Рен облегчённо перевёл дух.

— Да, охрана здесь надёжная, — улыбнувшись, проговорил он.

— А чего тут охранять? Что было ценного, давно наёмники отобрали, — в тон ему ответил старик. — Пойдём, перекусим немного. Ночевать-то у нас будешь?

— Хотелось бы сегодня до таверны добраться. Успею до темна?

— Вряд ли. Идти, конечно, недалеко уже, но темнеет в горах быстро. А ночью здесь лучше не бродить — зверья полно.

— Кстати о зверье. Я тут несколько шкур по дороге добыл. Бросались в джунглях какие-то мелкие пятнистые пантеры...

— Лесные кошки. Их здесь много. Обычно они людей побаиваются и сами редко нападают. Но у них как раз сейчас гон — самцы в это время ужас какие злющие! — сделал круглые глаза старый туземец.

— А шкуры-то у меня здесь никто не купит? А то жарко. Боюсь, испортятся...

— Ничего, мы их сейчас распялим — до утра не пропадут... А продать ты их здесь никому не сможешь. Придётся к седому гоблину тащить...

— К кому???

— Ну, таверна Одноногого так называется: «У седого гоблина».

— Понятно...

— О! Вон охотники наши возвращаются! И бабы следом...

* * *

Давно уже Рен так хорошо не высыпался, как в ту ночь в хижине под крышей из пальмовых листьев. Спал он как убитый. Сказалась усталость вчерашнего дня, проведенного на ногах, к тому же ещё в незнакомой местности. Да и во время плавания было особенно не до сна. Хотя морская болезнь его теперь мучила уже не так сильно, но постоянные ночные вахты и шум в набитом людьми кубрике отдыху не способствовали. А ещё его преследовали сны, в которых он снова шёл по залитой кровью палубе торгового судна, захваченного пиратами. Но нынешней ночью Морскому Дракону ничего не снилось.

Накануне он перезнакомился со всеми немногочисленными обитателями деревушки. Поделился с одним из охотников, которому зверь повредил плечо, припасённым в дорогу целебным экстрактом. Рассказал за ужином несколько выдуманных историй, а потом завалился спать.

Пробуждение оказалось не столь приятным. Рена разбудили громкие незнакомые голоса... Нет, один голос показался знакомым:

— Вы что, бездельники, на виселицу захотели? Против герцога бунтовать вздумали! Врагов его укрывать! Пожалеете... Немедленно отвечайте, был здесь этот проклятый пират? — рычал голос наёмника Дрона, который накануне требовал с Рена мзду за выход из города.

«Проклятый пират» стрелой соскочил с ложа и приник к щели в стене, стиснув в руке длинный кинжал.

— Какой пират, господин стражник? — опуская татуированное лицо, бубнил один из охотников. — Откуда здесь пираты? Горы же кругом! Отродясь здесь никаких пиратов не было...

— Белокожий молокосос со шрамом в полморды! — рявкнул Дрон, за спиной которого виднелись крепкие фигуры ещё четверых наёмников. — Лучше сразу признайтесь, а не то всю эту дыру по жёрдочкам разнесём!

— Дык, в чём признаваться-то, господин стражник...

Рен оглядел хижину, ища выход. Стены были сделаны из толстых жердей, крепких, как кость. Снаружи их покрывал слой глины, местами обвалившейся. Нечего было и думать быстро и незаметно проделать отверстие в стене или кровле. Оставалось лишь рискнуть — выскочить на улицу, забраться на крышу и перепрыгнуть через частокол, невзирая на опасность переломать ноги. Правда, могут свалить из арбалета...

Лихорадочные размышления Рена были прерваны новым криком и звуком удара. Морской Дракон снова прижался к щели в стене и увидел, что Дрон стоит над сбитым с ног охотником, а остальные наёмники наводят оружие на сгрудившихся около колодца жителей деревушки. Времени на раздумья больше не оставалось, и он стремглав выскочил в низкую дверь и, пригнувшись, метнулся за хижину.

Рен ждал криков, свиста арбалетных болтов и топота погони, но его бегство осталось незамеченным. За миг до того, как он рванулся с места, произошло сразу два события. Охотник, которого Дрон сбил с ног, пнул наёмника под колено и откатился в сторону. А в спины ещё двум герцогским воякам, стоявшим ближе к воротам, пробив пластины доспехов, вонзились длинные оперённые стрелы.

Пока Дрон, рыча, пытался встать на ноги, оставшиеся в живых стражники укрылись за частоколом, нацелив арбалеты куда-то в сторону леса. Жители деревеньки бросились в хижины. Дрон вскочил на ноги, и тут снова засвистели стрелы. Две из них застряли в частоколе, а третья зацепила Дрона. Но тот как раз двигался, и стрела задела его по касательной, отскочив от доспехов. Наёмник, вновь грязно выругавшись, спрятался за колодцем. Его дружки тем временем разрядили арбалеты куда-то в заросли. Правда, никакой пользы от этого заметно не было — болты бесшумно канули в лесную чащу.

На некоторое время всё замерло и затихло. Рен осторожно сполз с крыши хижины, на которую успел влезть, собираясь выпрыгнуть за пределы частокола. Теперь делать это было совсем уже опрометчиво.

Один из наёмников выбежал из своего укрытия, намереваясь спрятаться за хижиной. Видно, надеялся, что оттуда будет сподручней стрелять. Проследить за его перемещением взглядом было трудно — так стремительно он двигался. Однако то ли невидимый лучник оказался ещё быстрее, то ли наёмнику просто не повезло, но длинная стрела догнала его на полпути, отшвырнув на стену хижины. И снова всё стихло.

Потом щёлкнул арбалет оставшегося наёмника. Дрон тоже начал действовать. Он ловко выхватил из-за спины длинный меч и бросился к воротам, пересекая площадь наискось. Две стрелы пролетели рядом, едва не задев его, и выбили каменную крошку из кладки колодца. В тот же миг в воротах возникли три стремительные фигуры. На бегу перебрасывая луки за спину, они обнажали узкие одноручные мечи. Дрон налетел на одного из нападавших сбоку, и отбросил его к частоколу мощным ударом двуручника, который неизвестный воин едва смог отклонить своим клинком.

Остальные два бойца закружили вокруг второго наёмника — варантца, рисовавшего вокруг себя сверкающий узор парными клинками. Впрочем, искусство асассина ему не помогло. Один из его противников блокировал обе сабли каким-то хитрым приёмом, а второй достал его с боку. Ещё удар, и всё было кончено.

Рен покинул своё убежище между стеной хижины и частоколом, бросившись на помощь нападавшему, бившемуся с Дроном. Что он собирался сделать с кинжалом против двуручного меча, осталось неизвестным, так как к развязке Морской Дракон опоздал. Дрон прижал своего противника к частоколу и уже заносил меч, как вдруг из хижины позади него выскочил избитый им охотник и метнул наёмнику в спину топор. Доспехов бросок не пробил, но заставил Дрона пошатнуться, чем немедленно воспользовался его противник. Узкое жало меча отыскало щель в броне и снизу вошло наёмнику под рёбра. Он выронил двуручник и рухнул навзничь.

Трое нападавших немедленно оказались рядом. Оружие они не убирали и настороженно оглядывали деревню, выискивая опасность. Рен остановился и демонстративно спрятал кинжал.

— Всё, — сказал он, — этот был последним.

Воины слегка расслабились, а из хижин один за другим стали выбираться жители, вооружённые луками, ножами и топорами.

— Кажется, мы подоспели вовремя, — проговорил один из нападавших, пряча меч.

— Ещё как вовремя-то, ваша милость! — воскликнул старик, которого, как знал теперь Рен, звали Хоном.

— А это кто у вас? — кивнул воин в сторону Рена.

— Парнишка. Из города прибежал. Эти, — указал старик на убитых наёмников, — за ним приходили.

— Ты кто такой? — обратился воин к молодому пирату.

— Путешественник, — ответил Рен.

— Путешественник, значит, — протянул воин. — Ну, демон с тобой. Не хочешь говорить — не надо. Довольно того, что герцогские люди тебя не жалуют. Значит, нам ты не враг.

— А сами вы кто такие? — спросил Рен. Он рассматривал собеседника и двух его молчаливых спутников. Отметил их зеленовато-бурые доспехи, усиленные пластинами воронёной стали; крепкие поджарые фигуры; длинные узкие мечи и мощные луки. Лица у них были почти такие же светлые, как и у него самого. Никаких татуировок видно не было.

— Меня зовут Герхард. Мы дружинники барона Людвига. Слыхал?

— Конечно. Вы воюете против герцога Оттона, изменившего королю.

— Верно, приятель. А ты, стало быть, к нашему господину направляешься?

— Нет... У меня здесь своё, частное дело...

— Он к Одноногому в таверну идёт, — вставил Хон.

— К Фреду? Ясно... В Заате был?

— Был.

— Расскажешь, что видел, и можешь отправляться дальше своей дорогой. Мы с друзьями Фреда не воюем... пока.

В этот момент один из воинов, стоявших позади Герхарда, осел наземь. Видно, болт кого-то из наёмников достал его во время отчаянного броска от лесной опушки к воротам селения. Все сразу же засуетились вокруг раненого, и на некоторое время стало не до разговоров.

* * *

Таверна «У седого гоблина» стояла в середине острова, как раз на полпути от прибрежных владений герцога Оттона до рассечённых бездонными пропастями высокогорий, где лепился к обрыву суровый замок барона Людвига. С востока и запада к таверне сквозь редколесья и горные луга сходились тропы от пастушеских селений, стоянок охотников и разбойничьих лагерей.

Одноногий Фред не столько обеспечивал путников едой и ночлегом, сколько занимался скупкой и перепродажей шкур, шерсти, мёда диких пчёл, оружия и сведений всем желающим. При этом его считали своим и дружинники барона, и бандиты, и буйные наёмники герцога, и окрестные жители. Он помогал всем понемногу, не становясь открыто ни на чью сторону. У него были тесные связи с гильдией воров и контрабандистов, которая, конечно же, имелась в Заате, как и в любом другом портовом городе. К тому же Фред регулярно делал нескудные пожертвования храму Инноса и монастырю Воды, располагавшемуся на скалистом берегу речушки, петлявшей среди гор на северо-востоке Заатана, в наиболее глухой его части.