Удивительные Приключения Алого Мага (джен)

Вард'Герен из клана Каменного Цветка, которому приказали возглавить атаку на лондонский Гринготтс, был ветераном, закаленным во многих сражениях. Кровавый опыт научил эльфийского офицера, что идти в бой можно, только смирившись с возможностью поражения. Поэтому он всегда тщательно продумывал пути отступления. А там, где предусмотреть все оказывалось невозможно, Вард'Герена выручало невероятное, просто звериное чутье. Оно помогло ночному эльфу, когда его две девятки во время разведывательной вылазки на поверхность в Скалистых горах оказались под перекрестным огнем пакваджи. Оно уберегло Вард'Герена от ловушки дворфов, которые были готовы обрушить серебряный рудник себе на головы, лишь бы не отдавать его завоевателям. И даже помогло ему избежать разжалования и ссылки на Лавовые поля, когда маленькая победоносная война с лепреконами обернулась разгромом и бегством, а Возвышенные искали, на кого бы свалить вину за поражение.

И теперь чутье снова сигнализировало ночному эльфу, что пора срочно уносить ноги.

Когда через Неспящих было получено тайное послание от Огнеклыка, Возвышенные в тот же день удалились на закрытое совещание. Им предстояло решить, стоит ли Цитадели-что-Сияет-во-Тьме оказывать ему военную помощь. Хотя совещание продлилось почти шесть часов, Вард'Герен не сомневался в его итоге; эльфийские аристократы ни за что не упустили бы такой шанс нанести удар ненавистным обитателям Гринготтса. Тем более, когда рейд на гоблинов оплачен гоблинским золотом; подобная восхитительная ирония всегда была по душе Возвышенным.

Самое обидное, что его часть подготовки к вторжению была выполнена безупречно. Вард’герен подумал обо всем — и как выманить Директора, и как нейтрализовать взломщиков проклятий, и как разделить гоблинских воинов, чтобы потом бить их по частям. Пройди все, как он задумал, и у них появлялся неплохой шанс застать Директора врасплох. Лондонский Гринготтс оказался бы обезглавленным, а Возвышенные воспользовались бы неразберихой, чтобы увеличить свои владения за счет Нейтральных земель. Эльфов подвели временные союзники; Тризуб решил воспользоваться неразберихой, чтобы пополнить свой кошелек, а вспыльчивый Огнеклык, возомнивший себя великим воителем, игнорировал чужие советы, и потому бездарно профукал все предоставленные ему возможности. Апофеозом поспешного и плохо продуманного плана стал вызов с Плана Теней твари, справиться с которой Огнеклык оказался неспособен.

Битва уже проиграна; пускай несостоявшийся Директор и его пустоголовые сторонники получают по заслугам. А я играть по их правилам больше не намерен. «Ни шагу назад» — это лозунг тупоголовых дворфов.

Трель свистка, беззвучного для обычного уха — и ночные эльфы стали растворяться в тоннелях.

* * *

Бегство эльфов не осталось незамеченным.

Не дожидаясь, пока бунтовщики успеют сомкнуть ряды, Быкоглав дал своему воинству отмашку, и они ринулись через котловину по наскоро наколдованному Локхартом призрачному мосту.

Еще утром мятежники сумели бы перестроиться в каре и дать достойный отпор. Но с тех пор слишком многое произошло. Сначала Директор выскользнул из устроенной для него западни. Потом гоблинам-ренегатам пришлось пережить появление Теневого Зверя, распространявшего вокруг себя волны потустороннего ужаса. Даже самые преданные сторонники Огнеклыка не были готовы к тому, настолько далеко их предводитель готов зайти в своей алчности и жажде власти. Теперь у них открылись глаза, что отнюдь не прибавляло им стойкости и бодрости. Будто всего перечисленного было недостаточно, призванный Огнеклыком монстр вместо истребления армии Директора внезапно напал на них самих, и хваленые эльфийские чернокнижники ничего не смогли сделать. А вот директорские мистики не сплоховали; Зверя, казавшегося неуязвимым, скрутили и заточили в Сферу-Тюрьму. Причем без особых потерь.

Дезертирство ночных эльфов стало последней каплей. Когда панцирники Быкоглава, собранные в бронированный кулак, преодолели котловину, которая должна была стать надежной преградой, и врезались в ряды сторонников Огнеклыка, лишь немногие оказались способны оказать достойное сопротивление. Остальные побросали оружие или обратились в бегство.

* * *

Сфера-Тюрьма, плавно поднявшись со дна котловины, приземлилась у ног Рейстлина.

— Трофей для победителя, — маг подобрал Сферу и с легким поклоном вручил ее старому мистику.

Он до сих пор был под впечатлением от магической сети, которую Саламандр сплел, чтобы пленить Теневого зверя. Рейстлин сомневался, что ему удалось бы такое повторить, по крайней мере, без долгой подготовки и расчетов. Тут требовалась не сила, а огромный опыт.

Саламандр с мягкой улыбкой принял Сферу и тут же спрятал ее в безразмерный карман балахона:

— Нам всем повезло, что Теневой Зверь, попавший в руки Огнеклыка, еще совсем молод. Окажись он поопытнее, догадался бы сначала выбраться из котловины, и только потом приступил к трапезе.

— Упаси нас Мерлин от такого!.. — воскликнула Кирстен, зябко передернув плечами.

— А вы не задумывались, откуда Огнеклык выкопал этот артефакт? — неожиданно спросил Камнеруб. У поверенного рода Локхартов была перевязана голова, но выглядел он бодро. — Я не очень-то разбираюсь в артефактах, но даже мне понятно, что на барахолке в Лютном переулке такое не купить.

— Мог он получить Сферу от ночных эльфов? — предположил Быкоглав.

Саламандр тут же отмел этот вариант:

— Ночники скорее повыдирают себе зубы без наркоза, чем согласятся расстаться с таким ценным артефактом.

Кто-то из Стражей Границы осторожно намекнул, что Сферу могли раздобыть взломщики проклятий, работавшие напрямую на Огнеклыка, в обход официальных каналов. Подобная практика была давным-давно запрещена советом Директоров, но ее до сих пор не удавалось изжить полностью.

— Разберемся, — пообещал тощий бледнокожий гоблин по имени Носохвост. — Контрабанда артефактов — это наша епархия.

В бою я его не видел, но, судя по повадкам, этот гоблин имеет какое-то отношение к контрразведке, подумал маг. Неудивительно, что он стремится выслужиться, после того, как проморгал Огнеклыка!

* * *

Севр'Дарх из клана Обсидианового Осколка был молод (по меркам ночных эльфов), но амбиций у него хватало на девятерых.

Поэтому, когда стало ясно, что Вард'Герен собирается возвращаться домой, и никаких планов контратаки у него нет, молодой эльф чуть-чуть приотстал и принялся яростно жестикулировать, доводя свои распоряжения до трех девяток, подчинявшихся лично ему.

Севр'Дарх не желал возвращаться с пустыми руками. Возвышенным не было дела до потерь только лишь в одном случае — если войско возвращалось с победой. Но стоило ночным эльфам потерпеть поражение, как аметистовые глаза Возвышенных начинали обшаривать вернувшихся в поисках того, на кого можно возложить вину за провал. И Вард'Герену придется немало потрудиться, чтобы виновником не сочли его.

А ведь решение лежало на поверхности!

«Убить Директора — и все потери окажутся оправданы. Убить Директора — и я с почетом вернусь в Цитадель-что-Сияет-во-Тьме, посрамив Вард'Герена. Убить Директора — и переход на следующую ступень мне практически гарантирован».

Севр'Дарх с удовлетворением наблюдал за тем, как его три девятки, вместо того, чтобы двигаться к заранее оговоренной точке сбора, перебрались в арьергард, а потом свернули в боковой тоннель. Когда их отсутствие заметят остальные, будет уже слишком поздно что-то менять.

* * *

Этот зал с круглым сводом на первый взгляд ничем не отличался от десятка предыдущих, которые они успели проверить. Сканирующий импульс, выпущенный Локхартом, ничего не показал, и разведчики уже готовились идти дальше.

— Подождите!

Впоследствии Кирстен не смогла дать внятный ответ на вопрос, что заставило ее пустить в ход заклинание Пылевого Облака, которое взломщики проклятий в старину применяли для демаскировки невидимых ловушек. Современные чары, добивавшиеся того же результата, были куда проще.

И конечно же, ирландка совершенно не ждала, что сгустившаяся пыль облепит три человекоподобных силуэта, обнаружив спрятавшихся в зале убийц. Она была настолько удивлена, что даже не успела вовремя поставить защиту. Зато Локхарт среагировал мгновенно. Метательное оружие, которым их осыпали эльфы, отскочило от бирюзового магического щита; железо, которое успело прорваться, принял на щит Стенолом.

Скороход и Камнеруб, тут же сориентировавшись, взяли на себя двоих убийц; третьего подбросило в воздух и ударило об стену заклинанием Кирстен. Ночной эльф успел сгруппироваться, поэтому столкновение со стеной его не «выключил», и он сноровисто вскочил на ноги, выхватив тускло-серый клинок... в который тут же угодила молния, выпущенная Локхартом.

Бой, если его можно так назвать, закончился меньше, чем за минуту.

Стенолом подошел к эльфу, подававшему признаки жизни, и наступил тяжелым башмаком ему на шею. Раздался противный хруст ломающихся шейных позвонков. Кирстен отвернулась.

— Эти ночники были похитрее своих собратьев, — сказал Крючник. Он был единственным, кого успели ранить. К счастью, яда на метательном ноже эльфа не было, а рану уже успел затянуть Локхарт.

— Им это не помогло, — пробасил в ответ Стенолом.

— Не помогло, потому что мисс МакКенна их обнаружила, — счел нужным уточнить Локхарт. И, улыбнувшись ей, сказал:

— Спасибо.

Кирстен слегка зарделась; впервые за долгое время ее кто-то похвалил. От Скуловерта она привыкла слышать лишь нагоняи и нотации.

Камнеруба заботило другое:

— Нужно предупредить Стражей Границы, что убийцы защищены от обычных сканирующих чар.

— Я отправлю Патронус, — пообещал маг в алой мантии.

* * *

Огнеклык смотрел, как его поредевшее воинство поспешно баррикадирует двери Мусейона мебелью. Древние витражи из цветного стекла они разбивали рукоятями секир, чтобы превратить окна в бойницы. Здесь мог бы пригодиться Греймарк с его опытом фортификатора, но полукровка то ли сбежал, то ли был убит.

До чего я докатился! Еще утром был уверен, что кресло Директора у меня в кармане, а теперь прячусь, как пещерная крыса!

От горестных мыслей его отвлек Кротолов, явившийся с докладом. Правда, новости у советника были такими, что лучше бы их вообще не слышать: «убит», «дезертировал», «убит», «захвачен в плен», «убит».

— …Трубач тоже был убит, но Линялый привел в Мусейон остатки его отряда. Больше нам никого ждать не приходится.

— А где Хват и его стрелки? — спросил Огнеклык.

— Они не пришли. И, видимо, уже не придут.

— Значит, и эти тоже меня предали? — в голосе предводителя мятежных гоблинов не было гнева; он слишком устал, чтобы злиться.

— Они были верны в первую очередь Тризубу, а не тебе, — спокойно ответил Кротолов, не пытаясь его щадить. — И когда Тризуб так и не появился на поле боя, Хват заподозрил неладное.

«Проклятый Тризуб, что б его душу черви-нервоеды обглодали! Если бы я мог, вернул бы его из Серых Чертогов, только чтобы убить еще раз!»

Советник огляделся по сторонам, убедился, что их никто не слышит, и заговорил лихорадочным шепотом:

— Не понимаю, на что ты рассчитываешь. Мы оба знаем, что Мусейон не годится для обороны. У нас хватит сил выдержать один штурм, самое большее два. Потом нас просто сомнут.

Огнеклык выпрямился во весь рост и ответил, зло оскалив зубы:

— У нас еще достаточно сил, чтобы доставить им массу неприятностей. На этом я и собираюсь сыграть, — в его голос вернулась толика былого огня, но этого было недостаточно, чтобы успокоить Кротолова.

* * *

— Мусейон? Это какой-то храм? — Рейстлин недоуменно заломил бровь, силясь понять, почему донесение разведки о том, куда отступила недобитая армия Огнеклыка, вызвало среди гоблинов такой ажиотаж.

Предупреждение, которое он отправил с Патронусом, пришло как нельзя вовремя; Стражи Границы сумели обнаружить и обезвредить еще несколько засад ночных эльфов. Вместе с теми, кого убил отряд Рейстлина — восемнадцать. Этого было достаточно, чтобы заставить Скорохода забеспокоиться; помня, какое сакральное значение придают числам «три» и «девять» их древние враги, опытный Страж Границы готов был побиться об заклад, что где-то притаилась еще одна девятка эльфов.

Кирстен поспешила просветить Рейстлина:

— Мусейон — это хранилище реликвий и древних свитков. Две с лишним тысячи лет истории британского Гринготтса. На Оловянных островах еще хозяйничали римляне, а дворфы с гоблинами уже прокладывали под землей первые тоннели и ссорились из-за рудных жил.

— У нас нет ни жрецов, ни храмов! — добавил идущий следом за ними Камнеруб. — Мы, конечно, воздвигаем статуи Трем Творцам, но не считаем, что нужны какие-то посредники, чтобы донести до них наши слова и мысли.

«Надо же, как вам повезло! По меньшей мере, вы избавили себя от религиозных войн», подумал Рейстлин.

Теперь магу становилось понятным негодование гоблинов. Он тоже был бы вне себя, узнав, что дракониды забаррикадировались в палантасской Великой Библиотеке.

— И теперь эти тысячи лет истории в руках Огнеклыка и его головорезов?

— Боюсь, что да.

Заложники! Как это пошло и банально. Только вместо живых людей — древние реликвии.

* * *

Когда вернулись разведчики и доложили о местонахождении Огнеклыка, Директору понадобилось все его самообладание, чтобы не начать ругаться, как пьяный джарви.

Он был готов к тому, что после провальной попытки переворота остатки армии Огнеклыка отступят на Нейтральные земли. И даже к тому, что они найдут убежище у Большеглазых, как предположил Гилдерой Локхарт. Мысль о том, что мятежники решат забаррикадироваться в Мусейоне, не приходила Директору в голову, как не могла прийти в голову ни одному гоблину, почитающему предков.

Хотя, если подумать, смешно было бы ждать почтения к предкам от тех, кто ведет дела с ночными эльфами.

Впервые с того дня, как он принял бразды правления лондонским Гринготтсом, Директор чувствовал себя растерянным, сбитым с толку. И это чувство ему совершенно не нравилось.

Быкоглаву подобные чувства были несвойственны. Он грамотно распределил войска, замкнув кольцо вокруг Мусейона, так, чтобы даже пещерная крыса не проскочила, после чего занялся подтягиванием осадных машин.

Не гоблин, а железный голем какой-то. Такое впечатление, что ему всё равно, что обстреливать — Мусейон или гнездилище миконидов.

Недоумение Директора быстро уступило место раздражению, когда Носохвост, вскарабкавшийся на скальный уступ, чтобы получше рассмотреть Мусейон через зачарованную зрительную трубу, крикнул:

— Смотрите! Они выпустили Стрелу Переговоров!

* * *

Перед Саламандром стояла на подставке шестиугольная плита из материала, похожего на черный мрамор, разве что вместо привычных для мрамора прожилок его украшали тонкие горизонтальные и вертикальные полосы. В центр плиты был вмонтирован шар из горного хрусталя.

Мистик отлично помнил, как два поколения назад тогдашний Директор пообещал награду тому, кто сможет создать средство связи, лишенное недостатков каминной сети. Несколько десятков артефакторов усердно трудились над поставленной задачей, но их изделия никуда не годились — артефакты связи или работали только на коротком расстоянии, или выходили из строя после пары использований. И только Рукокрюк и Подрыван, близнецы-артефакторы, на которых из-за многочисленных проколов и неудач давно махнули рукой, неожиданно выдали настоящий шедевр. Мегаскоп, как они назвали свое творение, сумел передать отчетливый звук и изображение из Лондона в Рим.

К сожалению, изобретение близнецов не получило широкое распространения из-за дороговизны. Найти кристалл горного хрусталя без изъянов было непросто, как и шахматный мрамор, который оказался идеальным материалом для основы артефакта. Поэтому персональный мегаскоп мог себе позволить только Директор. А прототип, созданный когда-то близнецами, занял заслуженное место в Мусейоне. И теперь Носохвост предложил воспользоваться им, чтобы связаться с Огнеклыком и провести переговоры без риска для Директора или его представителей.

Пальцы старого гоблина пробарабанили по каменной плите, нажимая на черные квадраты, словно мистик играл сам с собой в крестики-нолики. Хрустальный шар мягко засветился, и в его глубине появилось лицо Огнеклыка.

— Ты выпустил Стрелу, мятежник, и мы ее видели, — формальным тоном произнес престарелый гоблин. — Полагаю, ты осознал свое положение и готов обсудить условия сдачи?..

Человеческий дипломат, вероятно, выразился бы мягче. Но гоблины считали, что на переговорах с врагами вежливость неуместна.

— Саламандр! Ты еще жив, старый облезлый ящер? — холодный прием ничуть не смутил Огнеклыка. — А где же Директор? Ему что, нечего мне сказать? Или он настолько растерялся, что и слова сказать не может?..

— Директор поручил мне ведение переговоров. Все, что ты хотел сказать ему, можешь говорить мне, — Саламандр подчеркнуто не обращал внимания на хамский тон предводителя мятежных гоблинов. — Если ему нужно будет что-то добавить, он так и поступит, — не давая Огнеклыку развить эту тему, старик повторил свой вопрос по поводу условий сдачи.

Ответ ошеломил всех, кто находился рядом с мегаскопом.

— Я требую Выхода, — беззастенчиво объявил Огнеклык. — Для меня и всех, кто сражается за меня.

— По какому праву? — по лицу мистика нельзя было прочесть, какие чувства он испытывает.

— По праву вождя, — в его голосе звенело торжество. — И мои воины готовы сразиться в Круге, чтобы отстоять это право.

Судорога сдавила Директору горло. Огнеклык, запертый в Мусейоне, окруженный со всех сторон, все-таки умудрился их переиграть.

К сожалению, среди старых законов, сохранившихся со времен римского завоевания Британии, был и такой. Гоблин, за спиной которого стояло достаточно воинов, мог назвать себя военным вождем и бросить вызов правителю.

Неважно, что Огнеклык предал Гринготтс. Неважно, что он заключил союз со злейшим врагом. Закон говорил на этот счет однозначно. Вызов брошен; если бойцы, которых выставит Огнеклык, одержат победу, он сможет забрать остатки своего воинства и уйти с высоко поднятой головой. И Быкоглав будет обязан его выпустить.

— Пятеро бойцов с моей стороны, пятеро — с вашей, — бодро продолжил Огнеклык. — Бой без ограничений по правилам Сухого Грота — один уходит, другого уносят.

— Нет, — сурово отчеканил Саламандр. — «Вызвавшая сторона не имеет права выбора, по каким условиям пройдет поединок». Или ты предпочитаешь помнить только те правила, которые тебе выгодны?

— Хорошо, назови свои условия.

— Пять бойцов с каждой стороны, без магии, зелий и зачарованного оружия. Бойцы войдут в Круг завтра, в Час Пустого Кубка, чтобы у всех была возможность отдохнуть и подлечиться. Если выиграют твои бойцы, вам позволено будет с оружием в руках уйти на Нейтральные земли. Вы возьмете с собой только оружие и личные вещи; если заберете из Мусейона хотя бы один листок пергамента, это будет нарушением договора. А если выиграют бойцы Директора, то ты и все твои люди сложат оружие.

Директор был рад, что предоставил ведение переговоров старому мистику. Огнеклык слишком хорошо его знал. Он подозревал, что на месте Саламандра давно сорвался бы, начни мятежник так нагло диктовать условия.

— Кроме того, — продолжил Саламандр, — завтра, прежде чем начнутся схватки, ты и твои бойцы принесут клятву перед ликом Трех Творцов, что поединки будут честными, что никто не попытается вмешаться или сбежать. Наша сторона, разумеется, поступит так же.

Огнеклык потемнел лицом и хотел, по всей видимости, сказать что-то резкое, но сдержался и глухо ответил:

— Согласен.

* * *

Рейстлин узнал о результате переговоров от крайне недовольного Скорохода, у которого был родич среди охраны Директора. Маг был полностью согласен со Стражем Границы, что условия, предложенные гоблинам-ренегатам, оказались чересчур щедрыми.

Можно подумать, что Директору противостоит вооруженная до зубов армия, а не наполовину разбитая горстка мятежников.

Кроме того, Рейстлин не мог избавиться от мысли, что вся эта история с вызовом выглядела подозрительной.

— Окажись на стороне Огнеклыка непобедимые ветераны, у которых за спиной по сотне поединков, можно было бы понять, на что он надеется, — попытался он объяснить свою позицию Кирстен. — А раз это не так, то он просто тянет время, надеясь или сбежать, или дождаться, пока эльфийские убийцы сделают свое дело.

— Большеглазые его бросили, — сочла нужным напомнить ирландка, — вряд ли они до сих пор заодно.

— Но и исключать такой возможности тоже нельзя, — настаивал маг в алой мантии.

— Вы зря беспокоитесь, — заверил их Стенолом. — Быкоглав обо всем подумал заранее. Он приказал по максимуму усилить оцепление, а Саламандр и его мистики вдобавок поставят такой барьер, что отсюда и на драконе не улетишь.

«А-а-а, делайте что хотите! Устраивайте тут гладиаторские бои вместо штурма, если кулаки так чешутся», зло подумал Рейстлин. «Только не говорите потом, что я вас не предупреждал!»