На границе Рассвета и Тьмы. (окончание, главы 28 - 48) (гет)

Глава 43

Отвернувшись от контрольной консоли в кают-компании "Сокола", Хан поднялся с кресла и направился к столу для дежарика, возле которого по обе стороны от L-образного компенсационного кресла сидели Лея и Джейд. Немного ссутулившийся медик Нейтан Халлин заметно нервничал, учитывая, что слева от него расположился явно чем-то возбуждённый Чуи.

После вчерашнего обмена информацией с Каррде, люди, похоже, стали настроены на откровенность, так что день начался с того, что все собрались в кают-компании, чтобы изучить типовые планы грузового корабля CEC класса VI и попытаться понять, что, ситх побери, им предстоит делать, если они... когда они всё-таки найдут Люка.

— Итак,.. — первой поднялась Джейд, пригладив рыжие волосы: — первое: всё, что он, как вы надеетесь, может сделать как ситх, у него этого не получится — не там.

— Исаламири, — кивнула Лея.

— Да... Как ты узнала о них? — в прищурившихся глазах Джейд удивление мгновенно сменилось подозрительностью.

— Мне рассказал Мадин. Он держит их по всему кораблю в... в пласталевых пузырях под самым потолком. Думаю, некоторых из них таскали в каких-то переносках.

— Они довольно небольшие, так что их можно перемещать, — смягчившись кивнула Джейд, — и пока Люк находится в зоне их влияния, его связь с Силой разорвана. Это действует сквозь пол, потолок, двери... Вы можете не увидеть их рядом с ним, но они всё равно влияют.

— О какой площади идёт речь? — спросил Хан.

— Не знаю... метров шесть, может быть, десять.

— Ну, и что же?

— Сказала же, не знаю. Похоже, это не постоянная, к тому же в прошлый раз у нас не было настроения для неспешных экспериментов. С другой стороны, людям Мадина так же об этом толком неизвестно. Не существует технических устройств, способных это измерить, следовательно, они не смогут узнать, есть ли у Люка доступ к Силе, когда мы сможем его забрать. У них не будет возможности убедиться в этом, пока к его ногам не бросят живую исаламири.

— В камере, где он находился, я ни одной не видела, — сказала Лея.

— Наверное, они где-то снаружи, — ответила Джейд, — я же говорила, их влияние распространяется сквозь любое вещество. При этих условиях они должны держать их вне досягаемости. Так что, у него нет возможности добраться до них.

— Ладно, если увидим любую небольшую... мохнатую... ящерицу-змею-тварь, то пристрелим её, так? — Лея дала Хану достаточно информации об этих существах. Он не любил дикую природу, даже если она не грозила смертью никому из его знакомых.

— Чем их меньше, — кивнула Джейд, — тем меньшую площадь они способны закрыть, и тем больше вероятность проделать брешь, даже неосознанно.

— Думаю, у нас есть проблема посерьёзнее, — сказала Лея, изучая план судна.

— Речь идёт не о тех сорока или около того профессиональных солдатах, которые будут стрелять по нам? — сухо спросил Хан со своего места.

— Сорок — это не слишком страшно, — пожала плечами Джейд.

— Это немногим больше моего счастливого числа, равного нулю, — заявил Хан, — ни разу ещё не попадал в перестрелку с такими шансами.

— Возможно, у нас всё же получится собрать полноценную ударную группу, — сказала Лея.

Каждый раз, выходя из гипера для изменения маршрута, они сообщали о своем курсе на "Ранд" и "Зефир", на борту которых имелись ударные группы Повстанцев. Но сейчас оба корабля примерно на сутки отставали от "Сокола", который на переходе от Среднего к Внутреннему кольцу опасно приблизился к передовым позициям имперских поисковых групп. Все присутствующие прекрасно понимали, что полагаются на код, переданный им Тэлоном Каррде, и это никак не смягчало общую атмосферу.

Джейд, как обычно, не желала ждать:

— Когда мы увидим, что происходит, мы решим, пойдём ли мы сами или будем ждать подкрепления. Но пока следует считать, что мы пойдём одни, — она посмотрела на Хана, — если сделать всё правильно, они не поймут, что мы там, пока мы не уйдём, что сделает их численность несущественной.

— Дело не в количестве стреляющих парней, милая, — не обидевшись, откинулся в кресле Хан, — а в том, как хорошо они целятся.

— Что справедливо и для нас, — уверенно сказала Джейд.

Взгляд Хана переместился на невысокого, учтивого⁽¹⁾, мгновенно выпрямившегося медика:

— Что?

— Ничего.

Поняв невысказанный намёк, медик скрестил руки, откидываясь назад:

— Ты ещё спасибо мне скажешь, если тебя подстрелят.

— Спасибо. Лучше я поблагодарю тебя, если меня не подстрелят.

— Думаю, врач нам всё-таки понадобится, — мрачно сказала Лея, обратив все взгляды на себя.

— Ну выкладывай, — сказал Хан, — пусть уж услышат все.

— Мне кажется, — замешкалась на мгновение Лея, — они поставили Люку рабский чип.

— Почему ты так решила? — мгновенно напряглась Джейд.

— Он... когда я говорила с ним на "Осе", в какой-то момент Люк наклонился, чтобы положить голову на стол... У него на воротнике и в волосах была кровь, много, из одиночной раны в основании черепа... Их ведь туда помещают, так?

— Именно туда их и вживляют, — тяжело вздохнул Хан.

Потирая лоб, Джейд тяжело опёрлась на столик для дежарика, и мрачно произнесла:

— Я заметила это на головидео, когда он лежал вниз лицом.

— И ещё один из солдат что-то говорил о том, что... Люк не может выйти дальше девяноста метров, что-то в этом роде.

— Радиус в девяносто метров, — кивнул Хан, — это крайне мало. Насколько велика "Оса"?

— Сто восемьдесят, — взглянула на схему Джейд.

— Прекрасно, то есть мы не можем его забрать с "Осы", не убив...

— Ты сможешь его удалить? — повернулась к Нейтану Джейд.

— Их нельзя удалить хирургическим путем, предварительно не отключив, — покачал головой Хан, — они срабатывают при контакте с воздухом. Некоторые срабатывают при резкой смене освещения или температуры, — он пожал плечами, когда все посмотрели на него, — знавал я нескольких работорговцев в своё время... Джабба постоянно баловался торговлей. Я видел, что случается, когда срабатывает одна из этих штуковин.

— Это можно пережить? — поспешно спросила Джейд.

— Нет, если она у основания черепа, — качая головой сказал Хан, пытаясь не обращать внимания на нарастающую в желудке холодную тяжесть, — парень, которому её вживили в плечо, не выжил — его отбросило, как от выстрела из бластера... и он больше не поднялся. У него в спине была дыра, размером с кулак. Думаю, он истёк кровью... или это был шок.

— Как быстро ты сможешь извлечь её, если придётся? — Лея обеспокоенно повернулась к Халлину.

— Капитан Соло прав, — с явным отвращением покачал головой медик, — они точны до миллисекунды... Их разрабатывают специально для предотвращения вмешательства именно подобного рода. Я правда не так много знаю о них — про них редко пишут в медицинских журналах. Я знаю, что без кода деактивации, мне нужно знать марку, тип и модель устройства, чтобы перед извлечением выяснить его конкретные защитные возможности, и даже тогда их необходимо извлекать в специальных условиях. По крайней мере, как правило их извлекают в тёмном безветренном помещении с помощью хирургических дроидов.

— И даже если бы он мог вырезать его там на месте, — разогнулся Хан, — предполагается, что мы успеем добраться до Люка раньше, чем Мадин включит его удалённо.

— Итак, надо найти передатчик, — сказала, не желающая унывать, Джейд, — на что он похож, он переносной?

— Не крупный, — Хан немного развёл руки, будто нёс его, — может подключаться к корабельной электросети, может быть автономным. Небольшой простой короб с парой индикаторов состояния и, как правило, цифровой клавиатурой сверху.

— Нам нужно разделиться и сделать это по-тихому, — решительно сказала Лея, — двое из нас пойдут за передатчиком, а трое — вытаскивать Люка.

— Кто-то должен остаться на "Соколе", — сказал Хан, — обеспечить нам свободный путь отхода.

— Значит, два и два. Потише, пока мы не убедимся, что передатчик у нас.

— Но... наличие пульта и деактивация чипа — две разные вещи, — нахмурился Халлин.

— Но если пульт будет у нас, никто не сможет прийти и активировать его вручную. Второй команде остается только забрать Люка.

— Но не выводить его с корабля, если только передатчик не переносной, — настойчиво напомнил Хан, — нам нужно держаться в пределах девяноста метров от этого пульта. Если он подключен, мы всё равно можем застрять там.

Все вновь погрузились в молчание, пытаясь найти выход из ситуации, которую, в глубине души Хан был абсолютно уверен, им вообще повезло обнаружить...

Сидя поодаль от стола и молча рассматривая чертежи, Хан заметил повторяющееся движение руки Джейд, которая кругами поглаживала свой живот. Она взглянула на него, и в эту секунду в её глазах отразился абсолютный ужас, отчаянный страх... она тут же опустила взгляд, её лицо ожесточилось, когда она переключила внимание на текущую задачу, как и подобает непревзойдённому солдату.

* * *

Люка разбудил звук открывающихся дверей и приток свежего прохладного воздуха, наполнившего затхлую атмосферу камеры. Полусонного его сдёрнули с койки с такой силой, что у него перехватило дыхание, плечи заныли от напряжения, мышцы натянулись, ноги свело судорогой, не в силах выдержать его вес. Его опять подтащили к столу, и, хотя он и не сопротивлялся, грубо усадили на стул, руки насильно вытянули и приковали...

Потом они ушли, и Люк остался один, с трудом сохраняя равновесие сидя за столом. Руки ему вытянули так, что плечи дрожали от напряжения. Он ждал...

Слишком долго без отдыха. Его обессилевшее тело обвисло, голова опустилась, плечи обвисли... Кто-то схватил его сзади за воротник лётного комбинезона и, грубо встряхнув, заставил выпрямиться и сесть. Он сел. Началась судорога. Он ждал...

Снова.

Снова.

Им снова овладела внутренняя тишина, его тело онемело, чувства отказывали, один-единственный звук глушил слух, голова стала опускаться. Он попытался поднять руки, чтобы протереть уставшие глаза, но они тут же резко остановились — нежелательное напоминание.

Он ждал…

С шумом на него надвинулась тень, и Люк, с трудом открыв глаза, увидел, как Мадин волочёт стул, чтобы сесть за стол.

— Выйдите, — сказал он солдатам.

Не оглядываясь, они развернулись. Дверь за ними закрылась, шипя вакуумом разгерметизирующегося коридора.

На стол перед Люком Мадин с разорвавшим тишину грохотом бросил диктофон. Он сел и застывшим холодным взглядом долго смотрел на Люка. Сжав челюсти, Люк ждал, подрагивающие от напряжения мышцы выдавали его усталость.

Прежде чем потянуться к кнопке воспроизведения, Мадин положил на стол между ними два шприца с бледной молочно-белой жидкостью, дав Люку время рассмотреть их и обдумать последствия.

Люк услышал собственный голос, затянуто и сонно произносивший слова, которых он совершенно не помнил.

— Семьдесят... шестьдесят четыре…

Неожиданно в записи начался беспорядок, грохот, явно от упавшего на твёрдый пол стула, какие-то помехи — похоже, уронили диктофон... а затем раздался полный разочарования голос Мадина:

— Я нажму на спуск, и всё, больше нет ситхов, понял? Твоя линия прервётся прямо сейчас.

И опять невнятный голос самого Люка, в котором едва слышалась улыбка:

— Нет.

— Нет?

— Слишком поздно.

— Что это, к хатту, значит?

Мадин потянулся, чтобы приостановить воспроизведение и включить другую запись, изучающе рассматривая Люка, который абсолютно неподвижно сидел с отсутствующим выражением лица.

Опять его голос, но на этот раз он помнил, как несколько дней назад говорил это...

— Это следует прекратить, а не обострять — наши дети заслуживают возможности расти в Галактике без войны. Я могу обеспечить мир, если...

Мадин остановил диктофон, чтобы выдрать другую запись, и в наступившей тишине Люк слышал только пронзительный гул крови в ушах.

— Я нажму на спуск, и всё, больше нет ситхов, понял? Твоя линия прервётся прямо сейчас.

— Нет.

— Нет?

— Слишком поздно.

Затем:

— ...наши дети заслуживают возможности расти в Галактике без войны.

Всем телом Мадин навалился на стол, опёршись на него локтями и зажав один кулак в другом. Люк опустил глаза, казалось, внутри него что-то рухнуло. Он почувствовал на себе расчётливый взгляд Мадина, несколько минут державшего паузу в воцарившейся тишине.

— Кажется, ты мне о чём-то недоговариваешь, — проворчал наконец Мадин, подняв первый шприц, — посмотрим, сможем ли мы это поправить.

* * *

Вызов поступил поздно, но в любом случае никто не спал, все ждали... а что ещё им оставалось делать? Сдерживая внутреннее беспокойство, Мара опустилась в компенсационное кресло слева от Нейтана, Органы и Соло, с краю примостился вуки.

— Ваш генерал шёл довольно извилистым маршрутом, — сухим, ровным голосом сказал Тэлон Каррде, глядя в сторону, очевидно, консультируясь с кем-то на другом экране, — похоже, он собирался направиться в сторону Неизвестных регионов, но позже передумал и развернулся в сторону Ядра. Как вы и говорили, первая серия сообщений исходит от Синсанга в секторе Райобалло.

— Да, я знаю, что говорил это, я же был там тогда, — уставший и напряжённый Соло очень хотел распрощаться с Каррде, и Мара не могла его винить.

— Затем мы проследили десять сообщений из пояса астероидов Бороска, — Каррде поднял взгляд в голообъектив, — весьма независимый человек, этот ваш генерал. Не любит обращаться за помощью к посторонним. Восемь из этих вызовов произведены с корабля на корабль — на неизвестное судно в секторе Баджик. Мы пытались взломать их, но там мудрёная система шифрования — Гент всё ещё работает с ними.

— Это были мы, — Соло нарушил все правила разведки, которым учили Мару, без колебаний выложив этот факт, — он говорил с Альянсом.

— Десять сообщений? — нахмурилась Лея Органа, поворачиваясь к кореллианцу, — у нас зарегистрировано только три.

— Неудивительно, — сухо заметил Каррде, — в общей сложности он использовал четыре разные частоты и три разных шифра, и всё для одного объекта.

— Вы расшифровали их? — удивлённо спросила Органа.

Про себя Мара сделала пометку, чтобы непременно сохранить контакт с Каррде, понимая сейчас, почему Люк нанимал его.

— Всего лишь в степени достаточной, чтобы выделить голос Мадина, — Каррде быстро двинулся дальше, бросая взгляд в сторону экрана, с которого читал, — его следующая остановка была в системе Телти во Внутреннем кольце, где на одноименной луне расположено крупное производство дроидов. Средний транспортник выглядит там вполне уместным. Это было в день публикации первого головидео. Он изменил название судна и его позывные, но мы вычилили его по отправленным оттуда четырём разным сообщениям: два ушли в сектор Квенс, а два — в Среднее кольцо на Толатин или на одну из его лун.

— Голограмма была отправлена с Телти? — спросила Мара.

— Нет. Точнее, мы так не думаем, авторство головидео было тщательно скрыто в коде. Чтобы вытащить эту информацию, нужна заведомо более ранняя копия. Мой ледоруб Гент считает, что это мог быть скрытый пакет в одной из тех четырёх исходящих передач, но вообще-то он был разослан по Голосети с абсолютно другого сайта.

— Передачи в сектор Квенс относились к флоту Альянса, — вновь подтвердил Соло, — мы тогда были именно там.

— Боюсь, что дальше мы его потеряем, — признал Каррде, — два дня назад он перестал пользоваться ретрансляционной станцией Вандакса. Гент оставил в системе маячок, так что если Мадин снова задействует этот ретранслятор, мы тут же об этом узнаем.

— Что ж, значит, у нас осталось лишь одно место, где его искать, — откинувшись назад, сказал Соло, а вуки подтверждающе рыкнул.

— Хребет Эсу, — кивнул Каррде.

— Эсу?.. — нахмурилась Органа.

— Хребет Эсу, — повторил Соло, — это единственное застроенное место на Толатине. Если где-то происходит какая-то сомнительная сделка, то в конце концов ты выйдешь на теневых дельцов Хребта Эсу.

— Мне знакомы там несколько человек, так что я попробую что-нибудь разузнать, — в голосе Каррде послышалась завершённость, но когда Соло потянулся к выключателю, выставив руку из-за Мары выглянул Нейтан.

— Погоди! Ты сказал, что у тебя в команде есть ледоруб?

Поняв, к чему он клонит, Мара была готова расцеловать его.

— Да, — неопределённо замер Каррде.

Нейтан беспокойно огляделся и вернулся к голограмме:

— Потому что они вживили Императору рабский чип.

— Ты уверен? — скрывая волнение, посуровел лицом Каррде.

Поскольку эту информацию уже открыли, вступила Мара:

— Подними запись в ГолоНете — взгляни на заднюю часть его воротника, когда он лежал вниз лицом, перед тем как его перевернули.

— Подождите, — Каррде немного склонил голову, с помощью клавиатуры выводя на другой экран картинку, — Авес, пойди приведи Гента.

В затянувшейся тишине Каррде внимательно изучал кадры, которые они все уже неоднократно просматривали:

— Похоже на то. Рабский чип — это проблема.

— Без шуток, — сухо сказал Соло, посмотрев на Мару, — надеюсь, ты не собираешься платить ему за этот крохотный нюанс.

— Вы сможете его взломать? — спросил Нейтан.

— Да, но это займёт около девяти часов, даже если поднажать, а я полагаю, что у вас будет более жёсткий график. Вам известно, сколько человек имеют код управления?

— Зная Мадина, не так уж много, — покачал головой Соло.

— Благодарю тебя за этот полезный крохотный нюанс, — наклонил голову Каррде.

— Скажем так, мы уверены, что их больше одного, но меньше пяти, — мрачно сказала Мара, — и поскольку нам не известны конкретные лица, уничтожить знающих код, а не сам пульт — не вариант. Кроме того, мы считаем, что радиус действия чипа составляет всего девяносто метров.

— Подождите, — губы Каррде сжались в узкую полоску.

Линия встала на удержание. Все в напряженной тишине ждали, пока Нейтан, рассеянно поигрывавший пультом голо-стола, не пробормотал себе под нос с той свойственной только ему интонацией обиженного праведника:

— Значит, не всё сводится лишь к тому, умеешь ли ты метко стрелять...

Соло демонстративно повернулся, откинулся назад, чтобы одарить его пристальным взглядом:

— Слушай, ты, мелкий ковакианский⁽²⁾...

От продолжения обличительной речи Соло Нейтана спасло включение связи и появление казавшегося более-менее успокоенным Каррде:

— Гент считает, что сможет сделать дубликат пульта⁽³⁾.

— Дубликат пульта? — рядом с Марой наклонилась Органа.

— Это набор инструментов, который, если удастся с ним приблизиться к оригиналу, перехватит сигнал, создаст цикл и будет передавать его, как будто это настоящий источник. Он сэмулирует код и позволит вам выйти за пределы радиуса действия оригинала. Держите его возле Императора, и чип не сработает.

— Но? — спросила Мара, догадываясь по его тону, что есть что-то ещё.

— Но... если оригинал — более дорогая установка с многоуровневым шифрованием, вероятно, она может периодически передавать контрольный код внутри основного сигнала. Если дубликат пульта перехватит оригинальный сигнал в момент, когда он не содержит контрольный код, то поддельный сигнал останется без него, и когда рабский чип не получит контрольный код вовремя, или интервал передачи контрольного кода будет неправильным...

— Какова обычная периодичность передачи контрольного кода?

— Гент сейчас проверяет. Один раз он уже делал это когда-то, и, вроде бы, помнит, что импульсы проходили с интервалом около шести часов, что вполне приемлемый промежуток времени.

— Звучит не так уж плохо, — с надеждой сказал Соло.

— Если только он не взорвётся через минуту после переключения сигналов, — сказал Нейтан, садясь на место, — в этом и состоит риск, не так ли?

— Это риск, — мрачно кивнул Каррде.

— Минутку, — добавил Хан, — ведь твой парень только раз делал это!

— Вы приземлитесь на Хребет Эсу, — спокойно сказал Каррде, — "Если вас это тревожит, у вас получится, наверное, найти двух или трех ледорубов, способных сделать и продать собственный вариант дубликата пульта. Но я гарантирую, что ни один из них по способностям и близко не сравнится с Гентом, — повисла короткая пауза, поскольку Каррде перевел взгляд куда-то на экран перед собой, и многострадальным тоном произнёс, — кончай лыбиться, Гент.

— Нейтан, сколько времени нужно, чтобы удалить чип хирургическим путём? — обернулась Органа, — мы можем дождаться прибытия "Ранда" — он отстал от нас меньше чем на сутки, и на нём есть полноценный медицинский отсек. Он будет уже подготовлен к работе.

— Меньше часа, наверное. Но каждую минуту, когда мы держим рабский чип на поддельном сигнале, мы искушаем судьбу.

— Есть другие варианты? — вновь обратилась к голопроектору Мара.

— Нет, — покачал головой Каррде, взглянув поверх объектива голокамеры, явно обращаясь к находившимся на борту его корабля, — рабские чипы разработаны лишь для одной задачи, и потому выполняют её очень хорошо. Вы считаете, что грузовик Мадина будет один?

— Да, он не очень хорошо ладит с другими, — кивнул Соло.

— Сколько разумных на борту?

— Мы не уверены... Он забрал четыре подразделения, все — спецназ и все, по-видимому, преданы ему, а это шестьдесят солдат. Но ботаны сообщили, что дюжину его людей видели на Орд Мирит, сразу за пределами Систем Ядра, и четверых, по крайней мере, на Комменоре. Они были на "Тиши", одном из четырёх приписанных к "Осе" шаттлов Альянса. Поэтому мы считаем, что они прибыли оттуда.

— Когда ты это услышал? — нахмурилась Мара, отвернувшись от голопроектора.

— Примерно час назад, когда мы вышли из гипера для изменения курса.

— И когда ты собирался сообщить нам?

— Как только ваша хаттова Императрица перестанет тыкать в нас своим пальцем и своим флотом! — напрягся Соло.

— Может быть, мы сосредоточимся на текущем вопросе, — Нейтан наклонился, ненавязчиво закрыв Мару и Хана друг от друга, — а все разговоры о мире в Галактике отложим, пока те, кто реально может что-то сделать, не сядут за один стол?

Мара отвернулась, сознавая, что Соло прав.

— Она не моя Императрица,.. — наконец пробормотала она.

— Мы можем получить тип и позывные остальных шаттлов с "Осы"? — из тупика всех вывел Каррде.

— Мы передадим их тебе, — кивнула Лея Органа, и подчёркнуто повернулась к Маре, — и тебе.

— Спасибо, — спокойно отозвался Каррде, — сорок бойцов спецназа... Надеюсь, у вас достаточный вооружённый резерв, — чтобы понять это, ему даже не понадобилось последовавшее продолжительное молчание.

— У нас большие резервы, — ответил наконец Соло, — проблема в том, что они отстают от нас почти на день.

— Понятно... Так уж вышло, что мы сами идём к Хребту Эсу, — наконец непринуждённо сказал Каррде, — может быть, мы там встретимся с вами?

Вернув взгляд к голопроектору, Мара гадала, как среди всех группировок контрабандистов в Галактике Люк отыскал именно Каррде. Многие бы просто кивнули и сказали: "Удача". Однако, она очень сомневалась, что Люк случайно решил привлечь группу Каррде и, став Императором, сохранил эту связь. Казалось, он всегда умел находить в людях самое лучшее, просто молчаливо, упрямо, непоколебимо веря в них — иногда в самых невероятных обстоятельствах. Откинувшись назад, она впервые серьёзно задумалась... А что, если он действительно был способен установить мир, с такой то непреклонностью? Если кто-то и смог бы добиться этого, то только Люк...

И почему она сейчас подумала о нём в прошедшем времени?

От этого у неё защемило сердце и перехватило горло. Столько раз она безжалостно за это ругала других, но чем сильнее они приближались, чем быстрее пролетали часы и росли проблемы, тем отчётливее она понимала, что невольно готовится к худшему.

"Я не позволю ему уйти,.." — не обращая внимания на окружающих, Мара, стиснув челюсти, тряхнула головой, — "Хочешь увидеть упрямство, Скайуокер? Я покажу тебе, что такое настоящее упрямство."

— Насколько вы далеко? — вывел её из задумчивости вопрос Соло. Каррде взглнул за экран, и Мара расслышала мужской голос в стороне от микрофона.

— Авес говорит, что, если мы поднажмём, останется меньше суток... Завтра ранним вечером, наверное. А вы?

Соло взглянул на контрольную консоль, прикидывая что-то в уме:

— Мы уже идём к Толкучке... к полудню, примерно... У нас будет полтора дня, чтобы его найти.

— Занимайте любую стоянку, — мрачно кивнул Каррде, — мы частенько заглядываем на Хребет, я вас найду.

— Встретимся там, — кивнул Соло, — кстати, сколько человек ты приведёшь на вечеринку?

— Шестеро на борту "Дикого Каррде". Но вообще-то пять... Генту я бластер не дам, даже если от этого будет зависеть моя жизнь, — пожал плечами Каррде, и в ответ на молчание Хана в его голосе послышалось характерная суховатая насмешка, — постарайся не думать о всего пяти людях — рассматривай это как удвоение вашей численности.

* * *

Рано утром Мара вошла в кают-компанию с датападом в руках. Несколько минут назад сидя в тесной каюте Нейтана совершенно не выспавшиеся, они заметили, что вышли из гиперпространства. Для смены курса скорее всего, но это была идеальная возможность передать адмиралу Джоссу информацию о шаттлах "Осы", а потому Мара и направилась в кают-компанию.

Войдя, она взглянула в сторону стола для дежарика, где на отключённом голоприёмнике замерла статичная картинка. Возле в компенсационном кресле ссутулился Соло. Рядом, прильнув к нему всем телом, сидела Лея Органа, его рука, небрежно перекинутая вдоль спинки кресла, лежала на её плечах. Эта непринуждённая близость отозвалась в Маре, заставшим её врасплох, зияющим, опустошающим одиночеством.

— Простите, — она поспешно отвела взгляд, жалея, что сказала Нейтану, что сделает это сейчас, — я только хотела спросить о позывных шаттлов.

— Твоя подружка Алая Императрица опять на виду, — сухо сказал Соло, кивнув на деактивированный голоприёмник, — по всем новостным каналам Голосети показывают, как она сегодня вновь совершает прогулки. Похоже, наша Алая Императрица... "черпает силы у своего народа".

— Я же говорила, она не моя Императрица, — повторила Мара. Тем не менее, она понимала, что таким образом Соло извиняется за их предыдущую перепалку. Она начала понимать его, в основном потому, что он во многом был похож на неё... А для подобных людей, то, что они всё ещё разговаривают, уже равносильно извинению.

— Алая императрица, — наконец презрительно скривилась Мара, прислонившись к консоли управления, — держу пари, она сама это запустила.

За прошедшую неделю появилось бесчисленное количество снимков Д'Арки, всегда в белом, идущей посреди своего народа — освещенной тысячами свечей толпы людей, каждую ночь устраивавших бдение у ворот Дворца на площади Победы. И каждый день на рассвете Кирия Д'Арка проходит среди них, такая хрупкая и совершенно искренняя на вид.

— Она точно что-то затеяла, — язвительно заметил Соло.

Задумавшись, Лея Органа по-прежнему смотрела голопроектор:

— Вы слышали её речь в ответ на осуждение Мадина Альянсом? Это было хорошо... Она весьма хороша... Ни разу она не сказала прямо, что мы виновны по-прежнему. Она избежала признания, что "сейчас Альянс сам меняет свою линию". Сказала, будто мы "раскалываемся под давлением, которое оказывают на нас её войска".

— Её войска? — приподняла бровь Мара.

— Когда я в прошлый раз проверял, она была Императрицей, — пожал плечами Соло.

— Лишь по титулу... только по титулу.

— Похоже, в немалой степени это из-за меня.

— Д'Арка,.. — покачала головой Органа, по-прежнему хмуро глядя на отключенный голоприёмник, — не заставляйте меня говорить о Д'Арка.

— Нет, расскажи, пожалуйста, — Мару заинтересовал её снисходительный тон.

— Новая сила в честолюбивой старой семье из Среднего Кольца, разбогатевшей и поднявшейся по карьерной лестнице благодаря поддержке Палпатина. Я не могу понять, почему Люк вообще женился на ней, кроме как,.. — Лея умолкла, вопросительно глянув на Мару.

Мара позволила себе чуть склонить голову, и Лея выпрямилась:

— Политический брак!

— Притворство? — Соло тоже сел ровнее.

— Договор, — поправила Мара, — стобы подчинить Королевские Дома.

— Что ж, это ей вполне удалось, — язвительно сказала Лея, — но всё же... нет, я не думаю, что Люк включил бы её в линию наследования лишь затем, чтобы получить контроль над Королевскими Домами. Он понимает, что это означает возвращение престола прежнему режиму, а это не то, чего он хочет.

— Не он... я...

— Ты? Как можно...

Застыв Мара не сводила взгляда с Леи, наблюдая, как в этих проницательных карих глазах начинают собираться воедино все кусочки...

— Ты была Регентом? Ты была Регентом, — повторила Органа, — и ты передала власть... Кирии Д'Арке!

— А что ещё я должна была сделать?

— То, о чём Люк, очевидно, просил тебя... Потому что я ни на мгновение не допускаю мысли, что речь шла именно об этом!

— Я делаю то, о чём меня просил Люк! Я стараюсь сделать всё возможное, чтобы сбылось всё, что он задумал... И единственный известный мне способ сделать это — вернуть его, потому что он — единственный, кто может это сделать. Но чтобы вернуть его, я должна быть за пределами Корусканта, а чтобы быть за пределами Корусканта, я должна поставить главным кого-то, кого примет и поддержит народ. Мне нужно было назначить кого-то, кто представлялся логичным выбором, и кто, как я твёрдо уверена, отойдёт, когда Люк вернётся. Д'Арка постаралась помочь Люку с кольцом — это была её заслуга. Она привела за собой все Королевские Дома, и она, благодаря роли обиженной жены, которую она так хорошо исполняет, заставила население есть из её идеально ухоженных рук. Алая Императрица, — презрительно повторила Мара.

— Так, подожди, — проворчал Соло, — если она тебе не нравится, почему ты передала ей власть?

— Потому что она подходит для этого стратегически, — защищалась Мара, — она мыслит политическими категориями, а сейчас нам это необходимо — Люку это нужно. Посмотрите, что она делает! Она знает, как объединить и мотивировать людей.

— Да, хатт возьми, — сказал он насмешливо, — она сделала из Люка мученика, а он ещё не успел умереть.

— Я не позволю разрушить все планы Люка. Он велел мне не допустить этого, и я не допущу. Он женился на Кирии Д'Арка, потому что, когда начнутся преобразования, ему нужна поддержка Королевских Домов и если это значит, что сейчас мне придётся немного ослабить её поводок, то так тому и быть.

— Немного ослабить поводок? — спросила Органа, — она подписала ордер на твой арест как изменницы!

— Она не отнимет власть у Люка, я знаю, — покачала головой Мара.

— Но что случится, если Люк не вернётся... Что будет, если этот контроль исчезнет? Тебе не приходило в голову, что если бы Люк рискнул передать ей власть, он сам поставил бы её в очередь наследования? Сейчас, когда Императора нет, все и так уже рассматривают её как публичное лицо Империи.

— Он не ушёл!

— Когда ты передавала власть, ты подписывала какой-либо документ? — бодрая, несмотря на поздний час, Органа подалась вперёд.

— Да.

— Кто его составлял?

— Не знаю, — Мара почувствовала, как её голос стал резче при перекрёстном допросе, — я попросила составить его, и я прочитала весь документ. У Кирии ограниченные полномочия... Я передала ей исполнительную власть, но лишь в отсутствие Императора.

— В отсутствие Императора? Были ли в нём упоминания о междуцарствии или пресечении династии⁽⁴⁾?

Мара сморгнула. Так легко было забыть, что женщина, сидящая перед ней в военной форме, путешествующая на потрёпанном повстанческом фрахтовике, — представительница Королевского Дома Альдераана, обладает знаниями и многолетним опытом как одна из правящих особ. И само собой, некогда это была её арена. И если она сейчас обеспокоена, то, может быть, Маре стоит прислушаться...

— Если в документе не говорится прямо о правлении во период междуцарствия — временного перерыва в ряду монархов, — то, если не существует какого-либо другого документа, он фактически определяет порядок престолонаследия, — проницательный взгляд Леи остановился на Маре, — составленный вами документ о передаче власти, ограничивает её доступ к каким-либо существующим документам?

— Она верна Люку... я знаю, — покачала головой Мара.

— Но ты должна признать — убрав с дороги тебя, она расчистила себе путь. Ты теперь не можешь вернуться, — Органа прищурила проницательные глаза, — я знаю Д'Арка. Они абсолютно преданы своему государю — именно это привело их туда, где они сейчас. Но это — амбициозная семья. Дело не в том, свергнут ли они законного Императора — этого они никогда не сделают — дело в том, хватит ли у них решимости и авторитета, чтобы заполнить вакуум власти, если его не станет.

— Если бы Люк не доверял им, то дал бы им такой...

Пришедшее понимание вызвало волну паники, грозившую поглотить Мару. Она уверила себя, что Люк никогда не дал бы Д'Арка столько власти, если бы верил, что у них есть хоть какой-то шанс сделать это...

Но он не оставил им такой возможности... Это сделала она. Более того, перед свадьбой он составил длинный контракт специально для того, чтобы предотвратить это. А сейчас... сейчас Мара сделала то, чего Люк намеренно избегал: она дала им мандат, законное основание. Лея была права: Люк своей волей не включил их в линию наследования. Это было единственное, чего он никогда не допускал в своих отношениях с Д'Арка, поскольку он изначально не желал этого.

Прижав руку ко рту, Мара вскочила, вспомнив ответ Кирии на предложение временно принять власть... вспомнив блеск в её глазах и оживление в голосе: "Запомните: если Вы передадите мне власть, я воспользуюсь ею..."

* * *

— Все будет хорошо, — твёрдый, обнадёживающий тон нового голоса заставил Мару обернуться.

В кольцевом коридоре стоял Нейтан, и Мара не знала, как давно он там находится. Покачав головой, он вошёл, его голос звучал мягко, сильно и очень уверенно:

— Всё будет хорошо, потому что Люк вернётся, и превратит всё это в бессмысленный спор, — остановившись перед ней, он положил руку на плечо Мары, — он вернётся.

— Ну, сейчас мы должны вернуть его обратно, — длинно, прерывисто вздохнула Мара.

— В отличии от того, что было раньше, когда мы приходили просто случайно, от нечего делать, — сухо сказал Нейтан, а в его больших карих глазах блеснули искорки искреннего юмора... и Мара не смогла не улыбнуться.

И всё же, взглянув на обитателей кают-компании — разношёрстную смесь настороженных противников, связанных между собой единственным интересом: необходимостью найти одного человека, она почувствовала новый всплеск тревоги.

И правда заключалась в том, что они уже начали обсуждать, что будет, когда они не...

Она ощутила, как кружится её голова, когда на неё обрушилась тяжесть того, что они пытались сделать, и сами собой вырвались слова:

— У нас ничего не получится, да?

— Мы это сделаем. Мара, сейчас мы знаем, куда идти. Через двенадцать часов мы будем на месте, — он говорил абсолютно уверенно... но не достаточно.

— Мы будем в системе Толатин, — поправила она, моргнув затуманившимися глазами, — потом... мы не имеем ни малейшего представления — вообще никакого. У нас меньше сорока часов, чтобы найти его в системе с семью планетами и девятью лунами. Насколько это вероятно?

Он снова сжал её плечо:

— Примерно так же вероятно, как Император и наёмник? Или как насчет того, что Император когда-то был пилотом Повстанцев? — он задорно улыбнулся, — к тому же, ты знаешь Люка: маловероятное — его конёк.

— А мне казалось, — позади него коротко усмехнулся Соло, — что его конёк — влипать в неприятности.

В последний раз сжав плечи Мары, Нейтан обернулся:

— Я думаю, это скорее смысл его жизни⁽⁵⁾.

— Не заводи меня, — легко отозвался Соло.

— Вообще-то я пришёл за позывными шаттлов "Осы", чтобы передать их, — сказал Нейтан, забрав у Мары датапад, — люди Мадина явно направлялись в сторону Ядра, а значит, имперские службы имели возможность их засечь. Мне очень хочется знать, чем они занимаются.

— Давай мы вместе, приятель, — сказал Соло, поднимаясь.

— Я могу их,.. — начала Мара.

Но Нейтан уже не хотел уступать датапад, раз уж завладев им:

— А если ты хочешь сделать что-нибудь полезное, то тебе следует поесть, раз уж ты всё равно не спишь. Думаешь, я не заметил, что ты пропустила ужин?

— Чем это полезно? — спросил Соло.

Повернувшись спиной к кореллианцу, Нейтан посмотрел на Мару округлившимися глазами:

— Потому что... у Мары... гипогликемия.

— Нет! — выпрямилась Мара

— Да... просто сейчас твои оценки затруднены, потому что ты не ела.

Мара, конечно, прекрасно понимала, что он делает, но она не собиралась соглашаться на мнимое заболевание только потому, что Нейтан в очередной раз загнал себя в угол.

— Нет, это не так.

— Вот видишь, теперь ты становишься агрессивной.

— Серьёзно, — невозмутимо спросил Соло, — ты настоящий медик? Или ты врач в том же смысле, в каком ты полезен в перестрелке?

Спасать ситуацию пришлось Лее Органе, которая поднялась и направилась в сторону прохода, ведущего к кокпиту "Сокола":

— Хорошо, Нейтан, давай отдам тебе идентификаторы шаттлов... Может быть, ты успеешь передать их до того, как мы уйдем в гипер.

* * *

Окинув Соло язвительным взглядом, Нейтан последовал за изящной экс-сенатором, поражаясь её способности оставаться элегантной даже здесь, одетой в униформу. К счастью, её более изящная, чем у кореллианца, речь отвлекала Нейтана от переживаний о его оплошности с Марой.

— У тебя неплохо получилась вдохновляющая речь, Нейтан, — сказала она, усевшись в кресло пилота и просматривая данные на боковой консоли, — тебе следовало бы стать политиком.

— Знаешь, кое-кто ещё недавно сказал мне то же самое.

— Люк? — обернувшись, она выразительно взглянула огромными шоколадно-карими глазами.

— Да, — внезапно почувствовав себя неловко он опустил взгляд.

— Ты... веришь в то, что сказал там?

— Я верю. Я должен верить — для себя и для Мары, — когда Лея на несколько секунд умолкла, Нейтан ощутил позыв поскорее сменить тему разговора, пока она не успела надавить на него, — интересно, могу ли я отправить сообщение прямо отсюда?

Приняв его уклончивость, она развернулась и склонилась над консолью:

— Если захочешь ввести код своего контакта, я могу отправить сообщение и отсюда, — взглянув на небольшой экран, она нахмурилась, — у вас тоже есть входящие.

Конечно же от Джосса — новое подтверждение, что у него есть возможность, не предупреждая Корускант о причинах, выделить из поискового флота три надёжных разрушителя и направить их в Толкучку немногим быстрее чем за два дня. Ещё шесть уже развёрнуты вдоль той же линии, и прибудут туда менее чем через день. В сообщении имелась ещё одна интересная новость, переданная находящимся на Корусканте коммандером Арко: два дня назад имперский шаттл, на котором бежали Нейтан и Мара, был обнаружен в ходе плановой проверки транспортных путей на Кореллианском маршруте. В соответствии с приказом, об этом немедленно доложили Императрице... и она распорядилась пропустить его беспрепятственно. Интересно...

Когда он поднял взгляд, Лея Органа по-прежнему пристально, пугающе пронзительно смотрела на него:

— Могу я спросить... Мара Джейд сказала, что Люк назначил её Регентом?

— Да, это так, — Нейтан поспешно опустил взгляд.

— Я... в недоумении, почему она не выполнила приказ Люка. Не думаю, что из-за недостатка преданности, — Лея замешкалась, её следующие слова прозвучали чуть выше, словно скрывая невысказанный вопрос, — совсем наоборот...

— То же самое я мог бы спросить и у Вас — главнокомандующего Восстания.

Нахмурившись Лея поспешно отвела взгляд:

— Я здесь из-за наших встреч. Потому что я... я думаю, что Люк был честен в своих намерениях. Мы вытащим его, потом продолжим переговоры и разберёмся с этим — со всем, раз и навсегда.

— Со всем?

— Со всем. Мы начнём официальные переговоры, установим порядок... Пока он будет проводить изменения в направлении демократических реформ, Альянс будет соблюдать режим прекращения огня.

— А-а, — медленно кивнул Натан, сопоставляя это с тем, что ему уже было известно, и наконец-то увидев общую картину. Что задумал Люк на самом деле, что он намерен сделать... вот это всё.

— Ты не знал, — нахмурилась Органа, в её мягких, дымчатых глазах промелькнула расчётливость.

Нейтан пожал плечами, удивляясь, почему он не был шокирован сильнее... ответ, конечно же, был очевиден.

— Я... ожидал того же... даже большего, со временем, — у него получилось беспечно усмехнуться, — хотя с Люком никогда не угадаешь.

Опустив взгляд и слегка склонив голову набок, Лея улыбнулась. Это кого-то сильно напомнило Нейтану, но он никак не мог понять кого...

— Ты хорошо его знаешь? — спросила она.

— Достаточно, чтобы понять, как мало его кто-нибудь знает на самом деле.

— Когда-то я думала, что знаю, — сказала она отстранённо, — я просто... Почему Мотма? Почему он преследовал её?

— Хочешь правду? — вздохнул Нейтан, — я думаю, что Люк предложил Мотме ту же сделку, что и тебе... и я предполагаю, что она отказалась. Покушение... оно показало Люку, что старое руководство никогда не решит эту проблему, ни с той, ни с другой стороны.

— Мон была великим государственным деятелем...

— Которая подписала приказ, санкционировавший убийство Люка. После этого для Люка изменилось всё. Именно тогда он стал брать дело в свои руки, потому что знал, что на обеих сторонах нужно новое руководство без предрассудков, оставшихся после Войн клонов и становления Империи. Он хотел всё начать сначала, но не мог гарантировать этого, пока не уйдёт старое руководство, — Нейтан прервался, рассматривая ее застывшее в раздумье лицо, — что это было, по-твоему?

— Месть, — она не подняла глаз.

— Нет, думаю, ты знаешь его лучше.

— В том-то и дело — я хочу верить, что знаю, но,.. — она неуверенно замялась.

— Он долго поддерживал контакт с тобой, но так и не продвинулся, не встретился лицом к лицу тогда, когда для него это было бы гораздо проще. Я думаю, он видел, что не может действовать пока Мон у власти, потому что понимал — она его отвергнет, и он не знал как преодолеть статус-кво. Я точно могу сказать, что ни разу ему не пришло в голову перейти в наступление и убрать Мотму без оснований — ни разу. Он начал действовать лишь после того, как Мотма выступила против него, попытавшись его убить. Это по-настоящему изменило всё — больше, чем ты можешь себе представить. Люк решил, что должен убрать Мотму и поставить у власти тебя. Новое руководство... Кого-то, кому он доверял, кого-то, с кем, как он думал, он сможет заключить эту сделку.

— Он мог бы приложить больше усилий с Мон. Ему не надо было делать то, что он сделал.

— Я уже говорил, для Люка всё изменилось.

Несколько секунд Лея неуверенно смотрела на него:

— Нет... нет, он уже служил Палпатину — его только что объявили Наследником.

— Я говорил с ним об этом, когда после покушения он лежал в медцентре... Ты знаешь, что он двадцать три дня находился в коме, что в первый день мы чуть не потеряли его. Из-за гипоксии у него было четыре приступа на операционном столе, его сердце трижды останавливалось. Два раза мы экстренно возвращали его в операционную, потому что он истекал кровью от внутреннего кровотечения. Только за первую неделю ему было сделано восемь операций. Первая — в травматологии — длилась шестнадцать часов. Он покинул мой медицинский центр без малого через три месяца, а ходить он смог только ещё через почти два месяца.

Нахмурившаяся Органа благоразумно смотрела в пол.

— На мой вопрос об объявлении его Наследником... он ответил, что, по его мнению, Палпатин сделал это, чтобы спровоцировать Восстание, чтобы вбить последний клин между тобой и Люком, потому что,.. — Нейтан запнулся, всё стало очевидно.

— Нет, человек, которого я знала, не обратился бы против Мон, даже если бы верил, что это ради высшего блага. Он нашёл бы другой путь, — покачала головой Органа.

— Может быть, — допустил Нейтан, — наверное, он уже не совсем тот... разве он мог остаться прежним, учитывая всё, что случилось? Но я скажу тебе так: я точно знаю, что когда он сражался за ваш мятеж, он искренне верил в то, что делал, и готов был отдать жизнь за эти убеждения. Вы — прости меня — вы бросили его, отвернулись от него, весьма усердно пытались его убить... почти преуспели. И всё же он продолжал верить, что, получив шанс, ты сделаешь правильный выбор... Хотел попробовать, дать тебе любую возможность, даже на свой страх и риск. Несмотря ни на что, он по-прежнему хотел доверять тебе... до сих пор доверяет. А сейчас скажи мне опять, что он не тот человек, которого ты знала.

* * *

Первым, что почувствовал Люк, стало движение острого жала иглы, которую вытаскивали из вены. Его потускневшие глаза медленно фокусировались на серых стенах. Лишь через несколько секунд нависшее над ним смутное пятно оформилось в шагающую туда-сюда фигуру Мадина.

Люк попытался обратить Силу внутрь себя, стараясь сосредоточиться, но ничего не произошло, ни малейшего отклика Силы на его зов. Он закрыл глаза, мир вокруг него тошнотворно вращался, так что несколько секунд ему казалось, что он падает.

Он пришёл в себя от прокатившегося по всему телу толчка, в голове всё плыло, сердце гулко стучало в груди.

Мадин что-то говорил, но Люк не мог разобрать слов, его внимание по-прежнему занимал тщетный поиск связи, хоть какого-то ощущения, каким бы ничтожным оно ни было. Он так хотел услышать его, ощутить это вокруг себя, ритм вселенной... жаждал, даже если это никак не поможет ему, просто чтобы снова стать целым. Без этого он чувствовал себя, как в юности, как будто отсутствовала какая-то жизненно важная часть его самого, какая-то глубинная связь, оставленная без ответа.

Какая-то глубинная связь…

Последовавший за этим всплеск адреналина придал Люку сил, чтобы попытаться подняться, и он перекатился на бок, чувствуя кружение камеры в мутных волнах. Стиснув зубы от нарастающей дурноты, Люк поднялся, не удержавшись от импульса взять в руки голову, чтобы удержать её в неподвижности, закрыл глаза, уже давно знакомые с этой тягучей дымкой, с этой специфической тошнотой, ноющей, тягостной тупостью...

Он открыл глаза, изо всех сил пытаясь сфокусироваться на своих руках... почему они свободны? Он посмотрел мимо них в дальний конец ярко освещенной камеры, стены ползли и искривлялись, не поддаваясь его слабеющему зрению... и вдруг он снова упал, всё вокруг поплыло. Он схватился было за стол, чтобы остановиться... но потом понял, что его нет... он сидел на железной дуге на краю своей койки...

И никого не было... он остался один в залитой светом камере... был ли тут кто-нибудь вообще?

Его разум вновь резко активизировался, и Люк понял, что наркотик не был реальностью — это был флешбэк⁽⁶⁾, минутное заблуждение... Он попытался встать, цепь упала на пол, прорвав кожу и открыв рану на лодыжке. Он беспомощно пошатнулся, комната накренилась. Не реальность... это не реальность.

Он ударился об изогнутую стену плечом и головой настолько сильно, что в глазах вспыхнуло что-то ярко-белое. Люк почувствовал, как подкосились ноги, и он упал, мир пошатнулся. Не в состоянии бороться с нахлынувшим желанием, он, пока не потерял сознание, лёг и свернулся калачиком, прижавшись лицом к холодному неровному полу. Он закрыл глаза лишь на секунду...

Старый сон... это был старый сон — он по-прежнему лежит на боку, как и в камере, но теперь под ним холодная, шершавая и сырая земля. Высокие скрюченные деревья шелестят под ночным пронизывающим ветром, не приносящим облегчения разгорячённой коже. В трепете листвы он слышал шёпот, разносящийся ветром по деревьям короткими обрывочными фразами. Слова, мгновения, воспоминания взвились невесомыми, прозрачными искрами⁽⁷⁾, проясняясь на какой-то яркий миг, а затем исчезая, теряя чёткость, рушась под напором нарастающего шторма...

Затем забрезжил свет, мягкий, тёплый, как отражение солнца в глубине мрака пещеры, нежное обещание дневного тепла, всего в нескольких шагах от него. И этот свет исходил от склонившейся рядом с ним в кромешной тьме фигуры... фигуры в белом, в мягком капюшоне, прикрывающем густые волосы цвета красного дерева... Лея — Лея, какой он её запомнил, когда впервые увидел в её сенаторских одеждах чисто белого цвета — чистейший свет... А она с искренним состраданием в глазах протянула руку, чтобы коснуться его лица. Но едва она дотянулась, как потускнела, и её рука, коснувшаяся его, стала столь невещественной, что прошла сквозь него прохладной дрожью раскаленной кожи.

И, как всегда, тёмный лес и прохладная земля обратились в ничто, иллюзию. Осталась лишь буря, заключённая в его неровном дыхании, бьющемся сердце и отчаянном страхе, что что-то... что-то...

* * *

Люк открыл глаза: он лежал на полу в нескольких шагах от койки, свернувшись калачиком на боку, онемев от холода... и не имел ни малейшего представления о том, как он туда попал.

Он заставил себя сесть, но ещё несколько минут ему пришлось не шевелиться, прежде чем он попытался подняться, чтобы, спотыкаясь, вернуться на холщовую койку с явно непригодным тонким одеялом. Он упал, перекатился на бок и свернулся калачиком... Спрятанные под одеялом твёрдые осколки вонзились ему в бедро и ногу, и ещё долго Люк пытался вспомнить, что это такое...

Осколки диктофона, собранные с пола, когда несколько дней назад Люк разбил его корпус. С трудом добытые ценности, сложенные в выцветший лётный комбинезон, когда он упал среди них. Сейчас он вспомнил, вспомнил свой замысел — дверь. Если он правильно рассчитает время, они удержат дверной затвор открытым — ровно настолько, чтобы сломать его. Он поднял дрожащую руку и помассировал лоб, вспомнив, что сегодня ему придётся использовать подавитель, чтобы снова сдвинуть койку на толику ближе к двери. Если они продолжат держать его в таком состоянии, то в конце-концов это ничего не изменит. Желание закрыть глаза и уснуть было чудовищным... хотя бы на мгновение... хотя бы на одно мгновение.

Сделай это, потому что ты поклялся, что не отдашь Мадину эту победу.

Когда он закрыл глаза, комната закружилась, и он стиснул зубы. Ему было безразлично. Ему было совершенно безразлично.

Сделай это для Мары.

Едва заметная улыбка промелькнула на его разбитых губах при мысли о лесной зелени глаз, живых, как свежий лист в солнечном свете, и вспышке яркого русо-рыжего цвета, всех оттенков от тёплого блонда до темно-каштанового... Сделай это, чтобы узнать, будут ли у твоего сына такие же волосы.

Твой сын…

В памяти сразу всплыло лицо Мадина, самоуверенное и многозначительное: "Кажется, ты мне о чём-то недоговариваешь".

Два шприца на столе…

Слишком много — это стало реакцией на передозировку наркотика. Мадин ввёл ему чрезмерную дозу, чтобы выведать правду... и самое страшное — Люк понятия не имел, сказал ли он ему что-нибудь. У него остался единственный факт, и он сейчас ухватился за него:

Мара за полгалактики отсюда, в безопасности на Корусканте.

---

1) 105. В оригинале: "well-spoken"...

Вернуться к тексту

2) 106. Имеется ввиду ковакианская обезьяноящерица (англ. kowakian monkey-lizard) — двуногое пресмыкающееся с планеты Коуак (Ковак) во Внешнем Кольце. У обезьяноящериц не было выраженной культуры, но они обладали интеллектом и многими специалистами признавались разумными. Самый известный представитель этого вида — Салашиуз Б. Крамб, придворный шут Джаббы Хатта, вместе со своим хозяином безвременно ушедший от нас в пасть сарлакку.

Вернуться к тексту

3) 107. В оригинале: "ghost box"... Одно из значений слова "ghost" (дух, привидение, фантом) — фактический автор, тайно работающий на другое лицо, писатель-невидимка, то, что у нас называется "литературный негр".

Вернуться к тексту

4) 108. В оригинале: "a break in the chain of monarchy"...

Вернуться к тексту

5) 109. В оригинале: raison d'être...

Вернуться к тексту

6) 110. В оригинале "flash-back" — взгляд в прошлое, (амер.) воспоминание, ретроспекция. В психиатрии: "вспышка прошлого" — галлюцинаторное расстройство, воспроизводящее отдельные фрагменты перенесенного расстройства в виде элементарных зрительных галлюцинаций или иллюзий, flashback-феномен.

Вернуться к тексту

7) 111. В оригинале: "zephyrs" — в древн. греческой мифологии сын Астрея и Эос, крылатый красавчик, приносивший приятный прохладный западный ветер. Среди других значений лёгкий ветерок, а так же прозрачная блузка, лёгкий шарф, юбка, шаль и т. п.; что-либо невесомое, прозрачное, дымка.

Вернуться к тексту