Часть твоей души (гет)

Джинни стояла за хижиной Хагрида и сверлила взглядом соломенное пугало. Холодный октябрьский ветер, казалось, проникал прямо под кожу.

— Диффиндо!

Пугало слегка покачнулось, но осталось невредимым, и Джинни вскинула палочку вновь.

— Инсендио!

Соломенный человечек выстоял волну огня, но шест, на котором он сидел, опасно накренился.

— Редукто!

Джинни зажмурилась, чтобы в ее глаза не попала разлетевшаяся по всему огороду солома. Она вынула из кармана ежедневник и перо.

“Значит, Взрывные чары — слабое место, — нахмуренно подумала Джинни, пробегаясь глазами по заметкам. — Возможно, нужно увеличить количество аметистовой крошки”.

— А мне кажется, что дело в выбранном металле, — упрямо возразил Том, — олово способно поглощать урон гораздо лучше, чем медь, иначе из него бы не делали котлы.

— Медь универсальна, — Джинни зачеркнула несколько строчек и записала новые данные для расчетов, — олово выдержит любые чары, связанные с огнем, но оно бесполезно против режущих заклятий. Аметист должен добавить устойчивости к огню.

Она подошла к остаткам пугала и сорвала с него амулет, после чего привела соломенного человечка в порядок. Хагрид любезно разрешил ей тестировать свои изобретения у себя на огороде при условии, что поспевающие к Хэллоуину тыквы не пострадают. Это была уже третья версия универсального защитного амулета, и Джинни добилась значительного прогресса.

По дороге до замка она продолжила спорить с Томом по поводу материалов. В последние дни они только и говорили, что о свойствах металлов, минералов и их сочетаний.

Поиски в Запретной секции ожидаемо ни к чему не привели: даже в самых опасных книгах не было ни малейшей зацепки по возвращению бесплотной души к жизни. В единственном сборнике по некромантии Джинни не нашла ничего полезного, поскольку даже злодеяния Эрихто были описаны сухо и кратко. “Тайны наитемнейшего искусства”, как и полагал Том, были изъяты из библиотеки Дамблдором, а все прочие книги на их фоне казались совершенно невинными.

Джинни злилась от бессилия, но Том совершенно не расстроился. Он, казалось, переживал свои лучшие времена бытия частью ее души — благодаря умению создавать проекцию он снова мог читать самостоятельно. Джинни оставалось лишь зачаровывать для него книги, чтобы страницы перелистывались сами собой.

— Джинни! — окликнула ее Луна, спешащая со стороны теплиц. На ее голове была уродливая шапка из тех, что вязала Гермиона для освобождения домовиков.

— Привет, — Джинни ненадолго задержалась глазами на головном уборе подруги, — откуда это у тебя?

— Подарок от Добби, — беззаботно ответила Луна. — Недавно мы с Невиллом ходили на кухню, и я похвалила его шапку, а он так растрогался, что подарил мне такую же. Я думаю пришить к ней бубенчики с шипучим горохом, он отпугивает нарглов. Вы опять ругаетесь?

Привыкнуть к тому, что Луна замечала присутствие Тома, было сложно.

— Ведем научные дискуссии, — уклончиво объяснилась Джинни.

— О твоих амулетах? — догадалась Луна. — Признаться, я очень жду, когда можно будет посмотреть на них в действии. Если хочешь, я могу отправить один папе на оценку: он потрясающе умеет определять в вещах их скрытые свойства.

В этом Джинни не сомневалась.

В коридоре они распрощались, договорившись сесть завтра вместе на Древних рунах. В башне Гриффиндора Джинни сразу приметила неразлучную троицу друзей у камина: они сидели чуть поодаль друг от друга, и на их лицах читалось желание угостить кого-нибудь Непростительными.

— Что у вас опять произошло? — поинтересовалась Джинни, занимая кресло рядом с Гермионой.

Ответ все трое выпалили одновременно:

— Это все Принц-полукровка!

— Это все Рон!

— Это все МакЛагген!

Ничего не изменилось. Гермиона дулась на Гарри за учебник, Гарри дулся на Рона за паршивое поведение на тренировках, Рон дулся на МакЛаггена за то, что тот продолжал свои попытки влезть в команду по квиддичу. Что-то подсказывало Джинни, что дело было и в его повышенном интересе к Гермионе, но она предпочитала не лезть в чужие отношения — ей за глаза хватало своих обезумевших поклонников.

Гарри все так же оказывал ей робкие знаки внимания. Смит хоть и затаил обиду после Летучемышиного сглаза, но не переставал скользить по ней липким взглядом в коридорах и Большом зале. Дин Томас, однокурсник Рона, все чаще набивался к ней в компанию, когда она сидела над домашними заданиями в гостиной.

— К черту защитные побрякушки, — раздраженно хмыкал Том, — пора добыть крошку оникса и создать амулет, отводящий внимание.

Джинни готова была согласиться с ним. Как бы ни льстило ей внимание противоположного пола, у нее не было времени на пустую болтовню с ними — учеба, квиддич, артефакты и задание Дамблдора почти не оставляли времени на отдых.

Сам директор вызвал ее к себе за день до выхода в Хогсмид.

— Как твои успехи, Джинни? — спросил он, не отворачиваясь от окна.

— Нашла несколько возможных мест, — сохраняя спокойствие ответила она.

Поиски мест потенциального захоронения крестража заняли у нее в общей сложности полдня. Том просто рассказал о местах, которые интересовали его во время учебы в Хогвартсе, а сама Джинни добавила к этому списку еще несколько наугад.

Ей почти не было стыдно обманывать Дамблдора, но ее беспокоила бесполезность собственных действий.

“Крестражи не испарятся, если их не искать”, — с досадой думала Джинни.

— Во-первых, Стоунхендж, — начала она перечислять, — он известен даже среди маглов, а чары в этом месте превосходят по древности магию Хогвартса.

Директор коротко кивнул, все также стоя к Джинни спиной.

— Во-вторых, Эйвбери. Том любил все, что связано со смертью.

— Любил ли? — директор наконец-то обернулся и устало опустился в свое кресло. — Я бы сказал, что его интересовало все, что с ней связано. Но это отнюдь не любовь.

— И тем не менее, его бы заинтересовал Эйвбери, — упрямо возразила Джинни.

— Хорошо, — согласился Дамблдор. — Есть ли что-то еще?

— Развалины аббатства. Пещеры Адского пламени. Храм Минервы.

Директор прикрыл глаза.

— Я уже проверил все эти и многие другие места, — мягко произнес он, — поэтому я могу предположить, что поиски в этом направлении можно прекращать. Волдеморт прятал крестражи в местах, которые значимы лично для него — такие, намример, как Хогвартс или дом его матери.

— Но что тогда крестраж делал в доме Блэка? А дневник, почему он был у Малфоя?

— Хороший вопрос, — развеселился вдруг Дамблдор, — правда, дать на него ответ я пока что не могу. Впрочем, я могу предположить, что часть крестражей он отдал на сохранение своим верным сторонникам…

Он прокашлялся и выразительно посмотрел на Джинни.

— И это будет твое следующее задание, — почти торжественно объявил директор, — выяснить имена самых преданных своему хозяину Пожирателей. Для этого можешь изучить подшивки газет, либо же просто послушать разговоры — это всегда дает много подсказок, даже если предмет беседы далек от реальности. А заодно постарайся вспомнить, писал ли Том что-то о местах, которые были для него важны.

Прежде, чем распрощаться, Дамблдор вручил ей записку для Гарри.

Уходила из кабинета директора Джинни в легком смятении.

— Разговоры и подшивки газет? — мысленно фыркнула она. — Это же просто глупости! Гораздо больше о сторонниках Волдеморта ему мог бы рассказать тот же Грюм.

— Ты и сегодня не рассказала ему ничего существенного, — заметил Том.

Он был гораздо менее удивлен поведением Дамблдора, но Джинни чувствовала его напряжение.

— У тебя нет ощущения, что он просто пытается меня чем-то занять? — спросила она.

— Это не ощущение. Он действительно дает тебе заведомо бесполезное поручение, — Том начинал раздражаться. — Но для чего?

— Чтобы я не нашла тот крестраж, о котором он знает? — наобум предположила Джинни, и тут же ощутила, как лихорадочно закрутились мысли Тома.

— Значит, он может быть в Хогвартсе, — пробормотал он. — Или в Хогсмиде. Я в этом сомневаюсь, но у нас будет шанс проверить это завтра…

* * *

В Хогсмид Джинни отправилась в компании Невилла и Луны, втайне надеясь, что сможет быстро от них отделаться. Это оказалось несложно: они так увлеклись спором о волшебных свойствах гудящего нарцисса, что даже не обратили внимания, когда Джинни свернула в аптеку. Студентов здесь практически не было, и она быстро купила несколько кусков необработанного оникса, после чего выскользнула из лавки и огляделась по сторонам.

Улицы Хогсмида пустовали: пронизывающий ледяной ветер не располагал к прогулкам. Замотав лицо шарфом, Джинни медленно побрела по деревне, зажмурив глаза от пыли.

— Где может быть крестраж? — спросила она у Тома. — В “Трех метлах”?

Том тихо фыркнул, и Джинни вздрогнула, когда он возник рядом с ней. Ему не был страшен ни ветер, ни холод, так что у него было больше шансов разглядеть что-либо подозрительное.

— Исключено, — его голос все еще звучал у Джинни в голове, но она осознала это лишь теперь.

— “Кабанья голова”?

— Волдеморт, может, и кажется сумасшедшим, но явно не до такой степени.

— Визжащая хижина?

— Ее построили после того, как я закончил Хогвартс.

— Какая-нибудь из лавок?

В ответ Том лишь покачал головой, и они молча продолжили путь по пустынной улице, оглядываясь по сторонам в поисках неведомой подсказки. Джинни поймала себя на мысли, что они впервые гуляют в Хогсмиде вдвоем — почти по-настоящему. Онемевшее от холода лицо вспыхнуло, когда она представила, что сказал бы об этих мыслях Том. К ее счастью, он был слишком занят поисками крестража, чтобы лезть к ней в голову.

А может, он просто думал о том же?

Вечером Джинни сидела в своей комнате над книгой, перебирая в руках бруски древесины. Пальцы все еще слушались плохо, да и ноги до сих пор казались двумя неповоротливыми ледышками. Блуждания по Хогсмиду не дали ничего, кроме ощущения, что оттаять ей удастся только к весне.

“Все хвойные деревья хороши для защиты, — рассуждала Джинни, делая пометки в ежедневнике, — но ни одно из них не сочетается с ониксом. Пожалуй, лучше всего подойдет бузина, но ее нет под рукой. Надо наведаться в Запретный лес…”

Дверь распахнулась, и в спальню забежали испуганные однокурсницы.

— Ты уже слышала? — спросила Викки.

— О чем? — непонимающе уточнила Джинни.

— Кэти Белл прокляли! — крикнула Вильгельмина, и тут же зажала свой рот рукой, точно разболтала страшную тайну.

— А кто ее проклял?

Девочки многозначительно переглянулись. Едва ли они спешили, чтобы поделиться с Джинни новостями, скорее наоборот — надеялись, что она знает подробности. После неловкой паузы Викки пожала плечами.

— Кажется, она прикоснулась к какой-то темной дряни, — сказала она наконец.

Джинни замерла. Быть может, Кэти добралась до крестража, который пытался скрыть Дамблдор?

Поняв, что Джинни знает не больше них, девочки вернулись в общую гостиную. Оставшись в одиночестве, она откинулась на подушку и уставилась на алую ткань полога.

— Если это и был крестраж, то о нем теперь знает вся школа, — мысли никак не хотели сходиться в стройную цепочку. — Теперь директору придется избавиться от него или перепрятать. Но зачем вообще Дамблдору прятать крестраж, если он может в любой момент его уничтожить?

— Хороший вопрос, правда? — подняв голову, Джинни увидела сидевшего на краю своей кровати Тома. — Я и сам ломаю над ним голову уже который день.

— Может, это что-то могущественное? — Джинни нахмурилась, пытаясь вспомнить все великие реликвии прошлого. — Что-то вроде Даров смерти, что поможет в борьбе с Волдемортом?

— Защита крестража не позволит добраться до волшебных свойств предмета, — покачал головой Том. — Дело должно быть в чем-то другом.

— Тогда, быть может, он хочет, чтобы крестраж уничтожил Гарри? Он ведь ходит к Дамблдору на дополнительные занятия: вдруг его учат вызывать Адское пламя?

— Когда под Хогвартсом хранится замечательный склад клыков василиска? — Том выгнул бровь. — Нет, все явно куда сложнее, чем кажется.

Он устало закрыл лицо руками, и сердце Джинни пропустило удар. Этот жест был слишком человечным — настолько, что на мгновение она поверила, будто Том действительно сидит рядом с ней. Будто стоит ей протянуть руку, и она сможет к нему прикоснуться.

Это желание к нему прикоснуться было похоже на одержимость, особенно с учетом невозможности его реализовать.

— Знаешь, это напоминает замкнутый круг, — продолжил Том. — Мы не сможем понять, почему Дамблдор скрывает крестраж, пока не отыщем его, и не сможем отыскать, пока не поймем, почему он его скрывает.

— Но мы можем попробовать найти остальные два, — возразила Джинни, стремясь поскорее избавиться от своих навязчивых мыслей.

— И как же ты собираешься их искать? — раздраженно бросил Том. — Думаешь, я сам не пытался понять, в каких местах они могут быть спрятаны?

Губы Джинни сами собой растянулись в ухмылку.

— Возможно, нам нужно посмотреть на вещи под другим углом…

Том нахмурился, без лишних слов понимая, к чему она клонит.

— Нет, — твердо возразил он, — я не позволю тебе копаться в моей голове.

Раздраженно вздохнув, Джинни закатила глаза.

— Ты копался в моей голове три с лишним года, — бросила она. — Короткий сеанс легилименции даже не сделает нас квитами. Но зато он может помочь уничтожить нашего общего врага. Не самая большая цена, правда?

Судя по затянувшемуся молчанию, Том всерьез обдумывал ее предложение.

— Что именно ты надеешься там увидеть? — спросил он наконец.

— Что угодно, — пожала плечами Джинни. — Я почти ничего не знаю о твоем прошлом, так что любая зацепка не будет лишней.

Тихо усмехнувшись, Том склонился ближе к ней, заставив сглотнуть.

— А точно ли твое желание связано с поиском крестражей? — его голос перешел на бархатистый шепот.

Подавив смущение, Джинни тряхнула головой. Она слишком хорошо знала, что он начинал играть с ее чувствами лишь тогда, когда сам ощущал себя уязвимым.

— Либо ты откроешь мне свое сознание, либо мы и дальше будем блуждать в неведении, как слепые котята, — холодно отрезала Джинни, — и если ты действительно хочешь уничтожить крестражи, то первый вариант будет куда предпочтительнее.

Том раздраженно цокнул языком.

— Вынужден признать, что с возрастом ты стала…

— Не такой удобной?

— Я хотел сказать не это, но… Как тебе будет угодно.

Выхватив палочку, Джинни вопрошающе вскинула брови.

— Мои соседки скоро вернутся в спальню, — протянула она, — нам лучше приступить сейчас.

— Я не дал своего согласия.

— У тебя нет выбора.

Они впились друг в друга тяжелыми взглядами. Джинни чувствовала страх Тома, но это был совершенно новый страх, прежде ему незнакомый. Если раньше он боялся показать свою слабость, то теперь его пугало и что-то иное, но разобрать это чувство не получалось.

— О чем я должен думать? — спросил Том.

— Не знаю. О чем-то, что тебе дорого?

Том хотел что-то сказать, но оборвал себя, не обронив и слова. Его одолевали сомнения, и Джинни могла лишь предположить, что он еще не осознал это понятие в полной мере.

— Начинай, — кивнул он.

В глазах Тома все еще читалась растерянность, но Джинни рассудила, что так ей будет лишь проще. Она вскинула свою палочку.

— Легилименс!

Перед глазами начали проноситься смутные образы, но совсем скоро они стали обретать четкость.

Джинни увидела платформу 9¾, окутанную дымом Хогвартс-экспресса. В голове слышалось уханье сов, перед глазами пестрели мантии взрослых волшебников, а в груди пронеслось эхо чужого чувства — чувства возвращения домой.

Платформа сменилась Косым переулком: воспоминания замелькали быстро, перенося Джинни от одной лавки к другой. Особенно яркими казались “Флориш и Блоттс” и аптека, но дольше всего внимание задержалось на “Гринготтс”. Здание банка медленно росло перед глазами, от блестящих бронзовых дверей до самой крыши. Эхо чувств несло восхищение и злую, черную зависть.

Затем Джинни оказалась в Хогвартсе. Пустые коридоры, сырые подземелья, библиотечные полки в полумраке свечей, книги, книги, книги… Чувств было слишком много: Джинни улавливала отголоски гордыни, жажды знаний, трепета перед могуществом прошлого, ощущения принадлежности и правильности происходящего.

Стены школы сменились старой мельницей, и у Джинни перехватило дыхание. В золотистых лучах она увидела саму себя, а эхо чувств стало таким ярким, словно принадлежало ей самой. Это был хорошо знакомый ей обжигающе-ледяной укол в груди напополам с безумным желанием — желанием обладать. Ее собственное лицо становилось все ближе…

— Достаточно.

Джинни почувствовала, как ее мягко выбрасывает из чужих воспоминаний. Сердце бешено колотилось в груди: на собственные чувства наложилось непривычное волнение Тома.

— Удалось что-то понять? — совершенно спокойно спросил он.

— Нужно проверить платформу, — Джинни старалась держаться столь же спокойно, но выходило паршиво. — Платформу и Косой переулок.

Том тихо фыркнул.

— Я думал об этом, но отмел их почти сразу. Мы снова не узнали ничего нового.

Джинни обиженно вздернула нос.

— Сколько раз ты говорил, что Волдеморт — это не ты? — спросила она. — С чего бы нам думать, что он не мог использовать эти места?

— У нас с ним общее прошлое, — отрезал Том. — Мне этого достаточно, чтобы делать выводы.

— Ты человек, Том. Ты тоже можешь ошибаться.

Ответить он не успел: в комнату вернулась Вильгельмина, а сразу за ней и остальные соседки. Проекция Тома исчезла.

Переодевшись в пижаму, Джинни забралась в постель.

“По крайней мере, мне будет, о чем рассказать Дамблдору”, — устало подумала она.