Дракон и Единорог (гет)

Стены поместья вздрогнули. Грохот разнёсся по залу эхом. Раздался пронзительный женский вскрик. Массивные двери рухнули на мраморный пол, с треском вырвав петли из рамы, а ближайшие к ним люди застыли в испуге. Всё в зале на мгновение замерло, люди и музыка, покрываясь оседающей на одежду и волосы пылью. Дерево двери натужно скрипнуло, когда под своды холла промаршировала группа из восьми человек под предводительством Грозного Глаза Муди, аврора в отставке. Мужчина, облачённый в старинный плащ и оттянутые на коленях широкие брюки, скрывающие его деревянную ногу, окинул взглядом пары, только что кружившиеся в танце. Один механический глаз его, уродливое глазное яблоко в обрамлении из металла, застыл на паре в центре танцплощадки. Он поднял свою руку и указал морщинистым и покрытым мозолями пальцем в сторону Кассии Лили Поттер.

— В кольцо. — гаркнул старик, и сцена пришла в движение.

Том мгновение вглядывался в шокированные и ничего не понимающие глаза Поттер, которую всё ещё сжимал в руках, а после задвинул девчонку себе за спину и отпустил магию, распространяя её вокруг щитом.

Охрана вечера, чёртовы предатели, и пришлые Авроры наставили свои волшебные палочки на Гонта и ринулись в бой. Зал наполнила паника. Пары из мужчин и женщин отскочили от Министра и его партнёрши прочь, чтобы их не задело связывающими заклинаниями. Люди аппарировали, но ударялись о барьер и возвращались обратно в зал. Женщины кинулись врассыпную поближе к стенам, пряча за собой детей. Мужчины — с ними, окружая свои семьи не самыми умелыми, но всё же необходимыми Протего.

Бум! Первые вспышки заклинаний разлетелись о щит фейерверками, рикошетя в гостей и в потолок, и сила их была такой, что разрушала под собой отделку и сбивала лепестки с цветов: нежные розовые и продолговатые лилиевые аккуратно планировали на пол. В зале стоял визг голосов, детских и женских, и звон чар, от которых было не спрятаться. Часть из нападающих наблюдала за действиями гостей и сдерживала атаки служащих Министерства, которые тщетно пытались обезоружить авроров, а другая — окружила пару из Министра и Поттер со всех сторон.

Кэсси, всего на мгновение испытавшая испуг, тут же откинула его усилием воли, и выхватила из кармана накидки палочку. Она развернулась к нападающим лицом, чтобы прикрыть Гонту спину.

— Том, что мне делать? — воскликнула она нервно, вздрагивая от гула поглощаемых щитом чар. Дыхание сбилось, по венам разлился адреналин, заставляя тело двигаться резче и покрываться потом. Все стратегии с тренировок будто забылись под натиском страха.

— Не высовывайся. — фыркнул Гонт. Лицо у него было зверским, злым и холодным. Он пока что не палил в ответ, выжидал, но Кэсси точно знала, что от кровопролития его отделяет лишь внимание целой толпы народу у дальней стены, направленное на него.

Кэсси истерично хмыкнула от пробравшего её неуместного веселья: предчувствие не подвело. Оно с самого утра вопило, что вечеринка добром не кончится, и вот, на тебе. Иллюзия спокойствия рухнула подобно дверям поместья, поднимая клубы пыли и щепок. Отчасти, Кэсси даже была благодарна засранцу Муди за это внезапное выступление. А с другой стороны: шокирована, ведь этот человек пришёл по её душу.

— Гонт, отдай девчонку и никто не пострадает! — громко и угрюмо сказал Грозный Глаз. Он медленно приближался, с палочкой наперевес, грузный и тяжёлый, как танк. Не собирается же и он драться? Старый калека, ветеран с безуминкой во взгляде, и широким жабьим лицом. Но кажется, что именно это он и собирался делать.

Поттер сощурилась.

— Я тебе что, вещь?! — вскрикнула Кэсси. Смех сменился гневом. Её всю трясло, будто пчёл наглоталась, и пальцы сжимали палочку судорожно. Это какой-то абсурд, шутка. Шутка ведь, да? Что этот старик вообще может знать о ней?

— Убирайся отсюда, Муди. — голос Тома звенел от напряжения. Конечно, ведь под прицелом авроров находились не только они с Кэс, но и ещё тридцать человек, и за всех из них Министр сейчас нёс ответственность, — Не смей портить нам праздник.

— Пляшешь на костях, Господин Министр. — Муди покачал головой, длинные сальные волосы качнулись, как у большой нерасчёсанной собаки, — Я знаю, кто ты такой, сопляк! И знаю, что Поттер — оружие, которое ты используешь против нас!

Девушка вздрогнула. Он знал. Как? Откуда? Она склонила голову к Гонту. Вопрос громко множился в её черепной коробке, но Том не ответил, только дёрнул плечом. По залу прокатился рокот: «Что?», «О чём он?», «Совсем чокнулся!». Недоверие читалось в лицах гостей и в их нервных смешках.

— Ты не в своём уме, Грозный Глаз! — воскликнул кто-то из толпы, перебивая звон заклинаний. Но не все были согласны с этим утверждением: краем глаза Кэсси видела, как напряглись Уизли, как Смиты с Кринглами окаменели с поднятыми на заготовку палочками, как Малфои и Нотты опустили глаза, будто в них можно было прочесть истину. Вот он ответ! Наверное кто-то из гостей, присутствовавших на завтраке в Поместье Гонта сообщил аврорам. Только вот, было что-то ещё…

— Если ты хочешь притвориться, что ни при чём, Гонт, то отдашь девчонку на допрос! — продолжал Аластор Муди. В щит всё ещё летели заклинания для того, чтобы его сбить, но тот не слабел: Том ожидал более сильной атаки в любой момент. Если бы ещё знать, о чём он думает… Злость по ту сторону связи не давала ответа.

— Нет. — прохладно ответил Министр, глубокий голос его оттенялся рычанием, застывшим в горле. От страха и восторга волоски на теле Поттер встали дыбом. Сокрытие её секрета висело на волоске, но Кэс больше беспокоилась о другом: она отчаянно пыталась придумать, как вытащить из Грозного Глаза ответ на вопрос, кто же Том такой. Она не успела и рта раскрыть, ведь по залу вновь прокатился рокот от содрогающихся под чарами стен. Детский плач усилился, отчего Кэсси поморщилась, будто её пырнули в сердце. Это всё из-за неё, думала Кэсси. Чёрт возьми, она совсем не хотела быть причиной такого кошмара. Но никто, ни Муди, ни Волдеморт, ни Гонт и не подумали её спросить…

Из толпы выступил Кингсли Шеклболт. Никто не посмел его остановить: нападающие отступили от главы Аврората, то ли потому что боялись нажить себе больше проблем, то ли из вбитого в головы за годы службы уважения. Тот выглядел решительным и твёрдым в решении остановить атаку, даже если и подозревал Министра в чём-то.

— Грозный Глаз, ты не на службе и не имеешь права на требования. — глубокий голос Кингсли пронёсся по залу отзвуком грозы. Он сурово взглянул на авроров, — Вы все действуете без приказа. Опустите палочки, иначе загремите в Азкабан.

Но никто не поменял положения. В каждом из авроров ясно читался праведный гнев и такое же непоколебимое упрямство. Их можно было понять: трупы волшебников, падшие товарищи, и существо, происхождения которого никто не мог понять, вызывали ужас и непонимание. А Муди знал, на что давить, ведь сам таким был, параноиком, потерявшим слишком многих в войне с Пожирателями. И он был готов на всё, чтобы не допустить того же снова.

— Ты поймёшь меня, Кингсли, когда увидишь, что она такое. — ответил Грозный Глаз весомо и перехватил палочку поудобнее. Это должно быть что-то значило для авроров, потому что они вдруг поменяли расстановку: убрались с пути заклинания, — Бомбарда Максима!

На долю секунды мир озарился вспышкой, а после Протего вокруг Министра щёлкнуло, как лопнувший мыльный пузырь, и тут же возникло вокруг луча заклинания. Бомбарда взорвалась внутри шара из чистой энергии, никого не задев, но сам Гонт оказался беззащитен на короткое мгновение.

Что-то ткнулось в сознание Поттер напутствием, Кэсси поняла: сейчас. Как учили, как показывали: щит, режущее, связывающее. Пусть мимо, но за то отвлекает внимание. Авроры вокруг Министра, не ожидавшие такого отпора от девчонки на мгновение оказались сбиты с толку. Купол щита Тома вновь сомкнулся над головой. Он заговорил, довольный скоростью, с которой Кэсси подчинилась его безмолвной просьбе, громко и нараспев, обещая и предвкушая:

— Вы все будете казнены за нападение на гражданских и на представителей правительства. Если не сложите палочки… — и во внушающем голосе его не слышалось ни капли милосердия. Поттер знала, что никакого «если» для этих людей не предполагается. Но к угрозе никто не прислушался, да и верные Министру люди не собирались отпускать авроров с миром. Неожиданно Рон Уизли поразил своего близко стоящего коллегу оглушающим и громко приказал:

— Расчистить выход! — под сводами зала прокатилось эхо, которое толкнуло остальных на действия.

Кэсси не смогла бы описать то, что произошло дальше словом более подходящим, чем «суматоха». Слаженность, с которой две противоборствующие стороны закидывали друг друга заклинаниями была присуща только людям действительно готовым к войне, даже с себе подобными. Авроры со стороны Министра прорывались мимо авроров от Муди с боем, убирая товарищей с пути. Те отбивались, не гнушаясь даже чар калечащих, за что получали мат и ругань в ответ. Грозный Глаз сыпал Бомбардами и Секо, разрушая щит Министра раз за разом, тесня их с Кэсси к углу. Женщины с детьми под защитой Гермионы по стеночке пробирались к дверям поместья, за которыми маячила снежная февральская ночь.

Со своего места за спиной Министра Кэсси видела и остальное семейство Уизли, которое обезоруживало авроров не сговариваясь, будто все они были единым неукротимым рыжим пламенем, пожирающим всё на своём пути, а ещё Малфоев, поддерживающих щиты с удивительной самоотверженностью, и Смитов с Кринглами, которые выплёскивали весь свой накопленный опыт на более юных и не таких тренированных магов. Чёрт возьми, даже Брианна не скупилась на чары!

Больше повторять трюк с обновлением щитов было невозможно: ядро Кэсси заскрипело и резануло болью. Девушке было очень страшно, пусть она и храбрилась, и сильнее сжимала зубы, чтобы не вскрикивать каждый раз, когда заклинание взрывалось в пузыре Протего буквально перед лицом. Да и понимала, что если бы Том не защищал её, бой подошёл бы к концу едва начавшись. Она не могла позволить людям получать ранения ради неё. Никто не был обязан её защищать, и всё равно, что об этом подумает Министр.

— Том, — позвала Кэсси, перекрикивая визг проклятий. Тот промычал, показывая, что слушает. Его руки вздрагивали, возвращая атакующим их заклинания в куда большем объёме, чем они могли ожидать. Он не раскрывал рта даже для заклинаний, ведь опасался просто начать смеяться от восторга. Аластор Муди был лучшим оппонентом, которого Тому удалось встретить в последние годы, и схватка с ним казалась подарком небес, пусть на кону и стояли жизни нескольких десятков людей. — Мне нужно на выход. За пределы барьера.

Том фыркнул, смешок таки пробрался в голос:

— Хочешь чтобы они за тобой погонялись?

План звучал отчаянно, учитывая, что цель авроров — Кэсси, но если ей удастся их отвлечь, то исход схватки предрешён. Поттер была уверена, что на некоторое время её подготовки хватит. Ведь не зря Гонт гонял её по дуэльному залу целый месяц, будто однажды от этого могла зависеть её жизнь? Застранец не прогадал.

— Да.

Их взгляды пересеклись. Том щурился и поджимал губы, в сиянии чар его лицо выглядело задумчивым. Рядом вновь хлопнула Бомбарда, Кэсси быстро пробормотала «Протего» и дёрнула рукой в необходимом заклинанию жесте. Щит снова смежился над головой. Её щит, а следом и его, непроницаемый как бронебойное стекло. Гонт кивнул, наконец приняв решение, растрёпанные кудри качнулись слегка пушащимися волнами.

— Тогда вперёд, и не зевай. — подколол он.

Кэсси сделала глубокий судорожный вздох и сорвалась с места, к лестнице, а после под террасу. Подол накидки предательски запутывался в ногах, но она не останавливалась, мечась по сторонам и уворачиваясь от бесконечных Инкарцеро. Грозный Глаз переключился, поведя в сторону своим заколдованным зрачком. Вторым он наблюдал за Гонтом, чтобы не получить проклятие исподтишка. А тот ухмыльнулся, заметив замешательство на лице Муди. Поигрывал палочкой, теперь не сдерживаемый ничем и очень-очень злой.

Поттер не видела, чем там занят Министр, но чувствовала грохот его чар за спиной, и грозную ругань Аластора Муди. Ему явно не поздоровится, если хоть что-нибудь из арсенала Гонта до него достанет! Впрочем девушку больше заботили авроры, которые пытались достать её хлёсткими росчерками колдовских верёвок. Никогда раньше Кэсси не была так благодарна Ремусу Люпину, научившему её защитному заклинанию. Сейчас, когда на то, чтобы отбиваться не было времени, только оно и спасало её бесшабашную задницу от риска растянуться колбаской на полу в верёвках, и разбить о мрамор нос.

Первый преследующий был повержен Петрификус Тоталус из палочки Перси Уизли, второй — из палочки Рона, и Кэсси сделала себе пометку поблагодарить ребят позже. Минус два — осталось девять, включая Грозного Глаза, но тот был занят Министром.

Третий?! Нет, это один из гостей рухнул на пол, обезоруженный нападающим аврором, раненый в ногу. Но обидчика, угрюмую женщину средних лет, тут же снёс с ног Кингсли Шеклболт, и заклинание его было явно не щадящим судя по её яростному крику.

— Поттер! — рявкнул Джек, когда Кэсси вновь перебежала к лестнице. Ей никак не удавалось обойти авроров, чтобы выскочить за дверь, потому оставалось только петлять, выигрывая время, — Разворот!

Приём, который они разучивали всего лишь на прошлой неделе. Притормозить, развернуться, параллельно создавая сеть из слезоточивого и взрывного, чтобы оглушить, и поразить цель между парой нападающих. Кэсси так и сделала, пусть объемные рукава накидки и затрудняли движение рук. Проклятие засветилось на кончике волшебной палочки, а в следующий миг воздух наполнился дымом и загорелся. Хлопнул, выводя авроров из стоя. Кэсси едва не вскрикнула от восторга: получилось! Путь к двери оказался свободен.

Кэсси рванула туда, уже изрядно уставшая. В груди болело нещадно и от отчаянного бега, и от того количества магии, которую Кэсси пришлось применить за столь короткое время. Голова кружилась, потому Кэсси не сразу осознала, что кто-то всё-таки нагнал её. Аврор возник сбоку, напряжённый и злой, с палочкой наперевес. Он резко дёрнул в сторону Поттер рукой, а она, не ожидавшая вообще столкнуться с ним так близко, выкрикнула первое заклинание, которым могла разрушить чужую палочку, пришедшее на ум:

— Сектумсемпра! — вспышка угодила мимо из-за движения, прямо в руку аврора и мгновенно срезала кожу и мышцы, рассекла кость. Палочка аврора тоже оказалась разрушена, длинные тонкие щепки в считанные доли секунды впились в окровавленную плоть, но мужчина этого не заметил: он взвыл и вцепился в изуродованный обрубок руки, рухнул на колени.

Кэсси затормозила в шоке, отшатнулась от нападающего, но не нашла в себе сил сдвинуться с места, будто ноги увязли в болоте. Она в ужасе уставилась на аврора, истекающего кровью из разорванных к чертям сосудов. Всего на мгновение остановилась, за что получила вспышку боли в висках от недовольного Гонта. Его невысказанный вопрос можно было понять: за секунду промедления её успели окружить трое.

Кэсси подавилась вдохом и сцепила зубы, приготовившись к схватке. Несколько заклинаний, обезоруживающих и обездвиживающих удалось отбить, но последнее Поттер пропустила, слишком сосредоточенная на скуляже аврора — жертвы её самозащиты. Луч Инкарцеро не достиг её: Протего Гонта встало между аврорами и Поттер стеной. Волна чистой энергии, необузданной магии пронеслась вокруг, выбивая палочки из рук нападающих. Пятерых: троих, окруживших Поттер, и двоих на защите их построения. Авроров вжало в мраморную плитку.

Резко стало тихо.

Кэсси отступила от обезоруженных людей на шаг, тяжело дыша. Медленно огляделась. Кроме авроров, Уизли, Поттер и Гонта в зале больше никого не было: Гермиона успешно вывела гражданских на улицу. На пороге застыл Рон и надиктовывал что-то своему Патронусу — охотничьему псу. Послал за подмогой в Аврорат. Аластор Муди стоял на коленях под прицелом палочки Кингсли Шеклболта. Руки его были заведены за голову, а на лице застыло непокорное упрямое выражение. Его пособники тоже оказались обездвижены, а некоторые даже… мертвы.

Кэсси почувствовала, как по пищеводу поднимается тошнота. Она прикрыла рот рукой, разглядывая лужу крови на полу у своих ног. Аврор, которого Кэсси ранила был без сознания и не дышал. Кровь больше не хлестала из изуродованной культи: она уже подсыхала на мраморной плитке, а обрубок лежал рядом, тоже насквозь пропитанный алым. Поттер была в ужасе. В п а н и к е. Сердце стучало в груди отчаянно и быстро, руки тряслись, пальцы едва удерживали палочку. В груди болело так, что устоять на ногах оказалось тяжело. Кэсси побледнела, когда почувствовала как изнутри выплывает тьма. По рукам пробежал ток, чёрная тень замаячила на периферии сознания. Поттер ничего не слышала и не видела, кроме чёртовой кровавой лужи. Она не могла даже корить себя за промедление, ведь все мысли занимал этот человек на полу.

Пространство зала пронзил вопль десятков артефактов, спрятанных в мракоборческие значки. Тонкие лучики указывали направление: к Кэсси. На секунду мир замер, у каждого в помещении промелькнула мысль, что Грозный Глаз — прав, но никто не сдвинулся с места. Девчонка выглядела разбитой и напуганной до смерти, бледной, будто вот-вот собиралась эту самую смерть встретить.

Неожиданно чьи-то руки ухватили Поттер за плечи, заставив вздрогнуть и всхлипнуть, и потащили прочь от покалеченного аврора. Гонт прижал Кэсси к себе, насильно отвернул её от кровавого зрелища, закрыл обзор, ладонью стирая со щёк слёзы, крупными каплями заливающие белое, как мел, лицо.

— Смотри на меня. Только на меня. — твёрдые приказные нотки в его тоне пускали по загривку Поттер мурашки. Она пыталась сосредоточиться на нечитаемом лице Министра перед собой, но картинка размивалась от влаги. Магия Гонта мягко потекла по каналу связи, окутывая ядро Кэсси собой, чтобы купировать приступ.

Пальцами он подцепил застёжку на ошейнике и расстегнул его. Кэсси не вздрогнула, когда раскалённый металл отцепился от повреждённой кожи. Под цепью обнаружился свежий ожог, уродливый и воспалённый. Девчонка даже не замечала, как ей плохо: дрожь в коленках, боль на горле и стянутая кровавыми брызгами кожа рук. Поттер мазнула по ладоням взглядом. Теперь она жалела, что так и не удосужилась надеть перчатки снова, а забыла их на перилах балкона.

— Том… — пискнула она слабо и опустила голову чтобы осмотреть и Министра. Тот, в отличие от неё, оказался на удивление чист. Так обидно, хоть бы вспотел… Взгляд замылился вновь, большие скорбные капли собрались в уголках её тёмных глаз.

— Тише-тише. — прошептал Том и обнял девушку крепче. Прислонился губами ко лбу, прямо возле давно зажившего шрама. Писк из значков оборвался, как и гул разрушающегося ядра, в тишине зала слышимый каждому, кто хотел услышать. Никто бы не признался, но этот звук напугал всех куда больше риска быть убитым спятившим Аластаром Муди или вырвавшиеся из-под контроля Чудовищем.

А потом раздался щелчок затвора и вспышка, с которыми камера Колина Криви сделала снимок.

* * *

Эхо голосов разносилось по этажу. Стены Аврората неожиданно хорошо отражали звуки и умножали их, создавая ощущение гласности, где ни один секрет не может остаться незамеченным.

— Мы требуем компенсации! — вопила какая-то аристократка, чьего имени Кэсси сейчас при всём желании не смогла бы вспомнить. Семья этой женщины застыла вокруг Министра с возмущёнными выражениями на лицах. О, они действительно чувствовали себя оскорблёнными и в своём праве что-то требовать, что не осознавали, насколько это сейчас неуместно.

— Да, я понимаю. Мы обо всём позаботимся после выяснения обстоятельств. — вздохнул Том, уже который раз за ночь повторяющий одно и то же совершенно разным людям.

Кэсси безразлично наблюдала за тем, как его плечи вздрагивают от раздражения, и как кадык на его шее взлетает и опускается каждый раз, когда ему приходится сглотнуть оскорбление. Она не сочувствовала Тому. Она вообще сейчас ничего не чувствовала, кроме дискомфорта и желания почесать кожу под бинтом на шее. Том, говнюк, забрал хоркрукс и куда-то спрятал. Кураж схватки прошёл, навалилась усталость. Пальцы всё ещё дрожали от пережитого шока, глаза жгло, а от головной боли хотелось лезть на стену, подобно таракану, и подобно таракану же корчиться на полу, как от отравы. И визги этой сраной аристократки лишь усугубляли агонию. О, это уже не говоря о рези под рёбрами! Но это Кэсси могла пережить, стиснув зубы. А вот допросы от Риты Скиттер спокойно стерпеть не нашла в себе ни сил, ни желания.

-… Мисс Поттер, дорогая, ваша блестящая реакция не может не вызывать вопросов. Это несомненно была самозащита, верно? — щебетала журналистка. Кэсси, завёрнутой в одеяло, хотелось накинуть это самое одеяло сучке на голову и держать так, пока та не задохнётся, — Кто же научил вас такому необычному заклинанию? Вы сможете наколдовать его вновь в критической ситуации или это была роковая случайность?

— Мисс Скиттер, — процедила Кэсси. Лицо девушки скривилось от неприязни. Рита хлопнула ресницами и наклонилась ближе, сжимая в руках свои блокнот и быстро пишущее перо. Кэсси тоже подалась к ней, чтобы прошипеть прямо в лицо, — Отвалите от меня, иначе я снова посчитаю ситуацию критической и случайно наколдую своё «необычное заклинание» рядом с вами.

Улыбка застыла на губах журналистки, та издала нервный смешок и вскочила на ноги. Не прощаясь ушла, чему Кэсси была бесконечно рада. Девушка перевела дыхание, и плотнее укуталась в рыжее одеяло. Достали специально для жертв шокирующих обстоятельств, но почему-то дали его одной только Поттер, будто она была единственным человеком, чьё самочувствие действительно интересовало прибывшую к поместью Кирдроев бригаду медиков и группу авроров. Хотя… Наверное они правы, ведь это именно Поттер — угроза номер один. Девушка, убившая человека на глазах у десятка хранителей правопорядка. От одной только мысли становилось тошно, ведь Кэсси совсем не желала ему смерти. Никто из мракоборцев и гостей не решился ничего сказать или спросить, но только потому, что Министр не отходил от Кэсси ни на шаг. Одной лишь Рите Скиттер хватило смелости. Или глупости.

Уже упомянутые Кирдрои, к слову остались в своём доме, чтобы привести его в порядок и вернуть отделке зала первоначальный вид. Остальные семьи предпочли запереться в своих домах. Лишь некоторые нашли нужным заявиться в Аврорат и дать показания. И потребовать компенсацию, чёрт бы их побрал.

Том становился всё злее с каждой минутой. Веселье его тоже исчезло как только бой закончился, теперь Гонт был привычно недоволен. Впереди его ждала целая ночь отчётов и разбирательств вместо танцев, болтовни и благостного сна. Конечно, он хотел оторвать старику Муди голову. Удивительно, что сюда ещё не заявился Альбус Дамблдор, чтобы спасти своего давнего друга от каникул в Азкабане. Возможно понимал, что ему этого не удастся, особенно учитывая, что он сам надоумил Грозного Глаза на это нападение. Хотя, в этом ещё только предстояло убедиться. Том изнывал от нетерпения наконец расправиться с любезностями и перейти к тому, что действительно имело значение, потому что, чёрт возьми, пока Муди не скажет, что это вообще было, Том предпочитал думать, что виновны все, и каждый заслуживает немедленной смерти.

— Мы ждём письма из Министерства! — бескомпромиссно заявила дамочка и, взмахнув подолом юбки, наконец направилась прочь. Эхо шагов её и её родни ещё долго отскакивало от стен, раздражая слух. В большой приёмной Аврората остались только Министр, Кэсси, и несколько авроров, начавших своё ночное дежурство. Девушка за стойкой регистратуры смотрела на весь этот цирк так смиренно и одновременно сочувственно, что и Кэсси и Том почувствовали в себе желание одарить её предупреждающими взглядами.

— Сэр? — из одного из коридоров вынырнул Мистер МакКорвет, угрюмый и осторожный. Он только что допрашивал нескольких своих близких коллег, и подчинённых из группы быстрого реагирования, и разрывался между сочувствием им и долгом перед Министерством. Он понимал, почему его товарищи пошли на это, отдали свою жизнь, но держал реакцию при себе. Скорбеть можно и потом, с бутылкой дрянного огневиски в руках, — Мы закончили с задержанными. Остался только Муди.

— Он что-нибудь сказал? — уточнил Гонт. Сейчас, когда вокруг было практически пусто, он в своём парадном костюме выглядел совсем чужеродно в холле Аврората. Кэсси тоже: туфли, припылённые крошкой с разрушенных стен, носки с кровавыми брызгами на белой ткани, чулки, таки пустившие стрелки от активного бега, и короткое платье, неуместное. Это не говоря уже о подпаленной в нескольких местах накидке, которой теперь только на свалку.

Аврор покачал головой:

— Ничего важного. Пообещал выйти и рассказать что вы… — мужчина замялся. Его лицо скривилось скептически, — Сами-знаете-кто. Бред нёс, в общем.

— Благодарю. Ты можешь быть свободен, — Том кивнул, а когда МакКорвет ушёл, тихо зашипел от досады, — Я убью этого ублюдка.

Кэсси задержала дыхание. Она не могла поверить своим ушам, застыла, но решила не показывать, что слышала это абсурдное предположение. Реакция Гонта говорила о многом. Рассказ Принца, подозрительно похожее имя… Да и Малфой со своей оговоркой о пророчестве. Пазл сложился.

Том, тем временем, встряхнулся, как пёс, прогоняя злость из языка тела. Перед Аластором Муди нужно было выглядеть уверенным и спокойным, ведь именно гнева этот престарелый мракоборец и ждал, а Том был не намерен дарить Грозному Глазу удовольствие созерцать Министра расстроенным. Гонт решительно направился к допросным комнатам, где авроры заперли своего старшего коллегу. Кэсси скинула одеяло прочь и вскочила с диванчика, на котором сидела, чтобы броситься вслед за Гонтом. Без ткани на плечах сразу стало холодно и голые колени совсем не помогали привыкнуть к ледяному воздуху пустого Аврората, но догадка разгоняла кровь не хуже вина.

— Том!..

Он не затормозил. Что бы Кэсси не хотела ему сказать, Том не имел на это времени. Не имел времени на то, чтобы её успокаивать после убийства, о котором Поттер несомненно жалела, не имел — на ответы. Ей хватило ума не доставать его по пути сюда, но сейчас Поттер наверняка уже достаточно отошла от шока, чтобы посчитать нужным действовать Министру на нервы.

— Тебе не обязательно идти со мной. — прохладно заметил Том. Даже негромкий голос его разносился по пустым белоснежным коридорам эхом, отчего становилось совсем неуютно.

— Но я хочу! — ответила она и дёрнулась, когда её собственный высокий тон умножился пустотой здания. Теперь Грозный Глаз наверняка знал, что они в пути.

Сумасшедший интерес грыз изнутри теперь, когда правда была так близко. Том Гонт это Волдеморт? Дерьмо, какая-то шутка. И только Муди сейчас держал такие нужные карты на руках. Кэсси надеялась убедиться в том, что старик спятил. А Том… уже даже не останавливал её. Если всё вскроется сегодня, то что ж, Поттер сама напросилась. Потрясением больше, потрясением меньше, а результат один — она и так потеряет спокойный сон на долгие недели.

Том выглядел заряженным на бескомпромиссную ментальную атаку, когда распахнул дверь допросной, едва не заехав спешащей за ним Поттер по лбу. Девушка в последний момент увернулась от такой мелочной подставы и шмыгнула в комнату. Дверь захлопнулась за спиной и обросла заглушающими звук чарами, отрезая трёх волшебников неприступной колдовской стеной. Здесь не было больше никого, даже необходимых при любом допросе свидетелей. Наверняка никто просто не хотел навлекать на себя гнев Министра препирательствами по этому поводу. Сегодня они во всей красе увидели, на что тот способен со своей силой.

В такой же, как и коридор, минималистичной белой допросной сидел Аластор Муди, прикованный за запястья к кольцу в центре прямоугольного стола. Старик выглядел потрёпанным и раненым без своего механического глаза, потёртого коричневого плаща и палочки, упрятанной в коробку с вещдоками в хранилище. Колдовать, пусть даже и слабо, мешал самый настоящий ошейник, грубый и металлический, расписанный кельтскими рунами. Поттер невольно схватилась за шею, но не нашла там своего, и Муди тоже метнул в неё взгляд. Его лицо превратилось из мрачного в насмешливое.

— Пришёл с подмогой, сопляк? В одиночку кишка тонка?

Том отразил мерзкую ухмылку:

— Мисс Поттер здесь только для того, чтобы утолить собственное любопытство. — пояснил он не менее насмешливо. — Ей ещё не доводилось присутствовать на допросах.

— Не хватило посмотреть на бедного Дилана О’Райли, которому ты отрубила руку? — прокаркал Муди. Кэсси нахмурилась от неприкрытого обвинения в тоне старика, и спрятала взгляд в ногах, когда вина ударила под дых. Морфин Гонт, Дилан О’Райли. Поттер надеялась, что список закончится на двух, — А по виду не скажешь, что кровожадная дрянь.

Том промычал притворно разочарованно:

— Странно. Я думал, ты в этом убеждён. — застёжка наручного крепежа щёлкнула сама по себе, палочка Министра скользнула ему в руку. Грозный Глаз мгновенно напрягся. Он и не сомневался, что ему грозит боль, поняла Кэсси, и насторожилась тоже, ведь не была уверена, что ей хватит сил смотреть на всё это спокойно. Воспоминания о прошлых жертвах его жестокости встали комом в горле, — Давай начнём с чего-нибудь попроще.

Том уже занёс палочку, но тут Кэсси вновь подала голос, слегка дрожащий:

— Ты будешь его пытать? — спросила она почти шёпотом, будто боялась, что кто-то услышит. Министр издал терпеливый вздох. Своим сложным выражением лица девчонка сбивала его предвкушение. Возможно стоило всё-таки оставить её за дверью? Том повернулся, чтобы чётче считать эмоцию в её тревожных карих радужках.

— Да. — просто ответил он.

— Что ты хочешь у него таким образом узнать? — спросила Кэсси, брови её изломались так скорбно, что у Тома заныли челюсти от той силы, с которой он их сжал. Её лицо снова было расстроенным, и мужчина чувствовал себя так, будто его лишили воздуха. Петля неодобрения стиснула грудь, и Гонт разозлился.

— Меня больше интересует, что хочешь узнать ты. — прохладно ответил, а после пояснил, как ребёнку, в который раз проклиная девчонку за это упрямое сочувствие к тем, кто его не достоин, — Он не ответит ни на один вопрос, если просто вежливо попросить. Ты же это знаешь?

— Да, но… — вздохнула Поттер. Она прекрасно помнила тот первый Круцио, и знала, что к Аластору Гонт будет отнюдь не настолько милосерден. Ей было мерзко от одной только мысли, что этот старик пострадает из-за неё, пусть её вина и была довольно косвенной. Том понизил голос, предупреждая:

— Не смей останавливать меня, иначе я заставлю тебя пытать его. — предупредил Гонт вкрадчиво, а после продолжил громче без перехода, — Пострадать от рук милой девушки тебе несомненно будет приятнее, верно, Муди?

Тот затаился и не прерывал их милый диалог, лишь смотрел с презрением на обоих, будто они были не больше, чем грязью под ногами. Своих мыслей он не прятал, и каждое оскорбление от матёрого аврора щекотало Гонту самолюбие, заставляя ненавидеть Муди острее. Мир растворялся за пределами допросной, сейчас под покровом этих белых кафельных стен оставались лишь гнев, страх и истина.

— О, наоборот, я сочту это грёбаным оскорблением. Начинай, Министр, не заставляй меня ждать. — хмыкнул Грозный Глаз.

И Том не заставил. Непростительное проклятие сорвалось с палочки бесшумно, совсем не так, как чары атакующие. Это заклинание создавало другой звук: крик. Муди вначале сопел, терпел эти судороги. Лицо его скривилось от боли, покраснело и покрылось потом. Но силы воли ему хватило не надолго: боль была адской. И он завопил, хрипло и надломлено, как ворона, которой ломают кости. Кэсси вжалась в дверь за своей спиной, переживая заново воспоминание о собственной пытке. Нет, представляя, что та пытка закончилась её криком. По венам разлился ужас, кровь побежала быстрее. Она не могла на это смотреть. Только не тогда, когда всего пару часов назад доставила незнакомому ей парню жуткую предсмертную муку.

Кэсси кинулась к Гонту, чтобы остановить его заклинание. От прикосновения к локтю тот вздрогнул и зарычал. Крик старика затих. Решительно выражение на лице Поттер перечеркнуло всё кровожадное удовольствие, которое Том чувствовал буквально только.

— Ты хотя бы перерывы делай, чтобы вопросы задавать! — мрачно фыркнула Кэсси, складывая руки на груди. Гонт вдохнул загустевший от ужаса воздух, закатил глаза так впечатляюще, что Поттер даже испугалась, а после вернул своё внимание к девушке и ухмыльнулся нежно-нежно, во всех красках представляя, как закапывает её живьём в своём саду.

— Я не собираюсь задавать ему вопросы, дорогая. — зашипел Том сладко, — Я хочу ослабить его тело и сознание, и увидеть всё самостоятельно. Это таким жалким существам, как ты нужно чесать языком, чтобы добиться ответа.

Оскорбление пролетело мимо: Кэсси уже давно не воспринимала гадости от этого человека на свой счёт: он просто был на взводе. Лучше пусть болтает, чем молчит, ведь в противном случае Поттер бы уже поседела от страха. И так по спине стекал холодный пот.

— Да, таким, как я нужно! Я хочу задать ему вопрос. — заявила она и Том нахмурился почти недоумённо. Тишину, повисшую в допросной на долгую минуту, пока мужчина принимал решение, нарушало лишь хриплое дыхание Грозного Глаза. Он, освобождённый от пытки, поглядывал на Поттер заинтересованно, будто совсем не ожидал от неё инициативы.

— Вперёд. — фыркнул Том и повёл в сторону аврора рукой с зажатой в пальцах палочкой, мол, приступай. Кэсси оттеснила его с дороги и встала перед Муди.

— Я ничего тебе не скажу. — хрипел старик. Его решительное выражение могло выглядеть впечатляюще, если бы не потное красное лицо и вздувшаяся от боли вена на лбу. Старику было плохо, пальцы его рук то и дело вздрагивали отзвуками судорог. Поттер не отреагировала:

— Ты уверен, что Том Гонт это Ты-знаешь-кто… — протянула она задумчиво. Муди дёрнул головой, — но почему ты думаешь, что Том Гонт и Подражатель это один и тот же человек?

Муди не ответил, смотрел на неё как на беспросветную идиотку, но Кэсси продолжала раскручивать свою мысль. Том нетерпеливо поигрывал палочкой на её плечом.

— Он не может быть в двух местах одновременно. — сказала Кэсси. Молчание Аластора показалось красноречивее всех слов.

— Оборотное зелье… — снисходительно пропел Том, и Поттер стрельнула в него взглядом, чтобы тот не топил её первый в жизни допрос.

— Нет. Я знаю, как ощущается он. А ещё я знаю, как ощущаешься ты, потому что мы связаны душами, — она говорила с Томом, но слова адресовались Грозному Глазу. Поттер с удовлетворением наблюдала, как глаза Аластора Муди неверяще расширились, — Пусть силы и похожи, а всё же разные.

Грозный Глаз не смог найти слов. Том тоже замер за плечом Поттер молча, ожидая, когда же самый главный вопрос скользнёт ей на язык, и наконец покинет разум. Мысль слишком долго будоражила сознание Кэсси Поттер, чтобы ей хватило терпения потратить время на что-то ещё.

— Том Гонт не Ты-знаешь-кто, но Подражатель может им быть… — рассуждала Поттер, — Так как же по-твоему возможно, что этот волшебник жив и вернулся, чтобы вновь терроризировать нас?

Муди замер, но Кэсси была терпелива, в отличие от Тома, который переступал с ноги на ногу, будто не мог дождаться, чтобы вернуться к своей «технике», ведь болтовня явно не давала плодов. Грозный Глаз выдохнул:

— Он бессмертен. У него есть несколько… — но договорить он не успел, Кэсси закончила за него:

— … хоркруксов. Он умер и вернулся. — сердце её тяжело стучало в груди, почти до тошноты сотрясая тело.

Раздался впечатлённый смешок. Кэсси чувствовала как по ту сторону связи звенит удивление, но не могла понять, почему. Разве Том не должен был злиться? Что кто-то знает его секрет? А сама Кэсси? Не должна ли она быть в шоке? Чёрт, нет. Она, на самом деле, давно знала ответ. Если сложить всё воедино, вывод становится так очевиден, что даже смешно. Кэсси чувствовала себя сбитой с толку тем, насколько близко был ответ всё это время. «Своего рода отец», сказал Том почти месяц назад. Духовный отец, поделивший душу на части, чтобы одна из них стала отдельной личностью. Или даже две. В висках закололо тупо, будто что-то рвалось на волю изнутри.

— Кэсси? — мягкий тон Гонта разорвал повисшую в допросной тишину. Поттер вздрогнула. Том Гонт — хоркрукс Волдеморта. Вот откуда все эти оговорки с несостыковками по времени, и вот откуда такая огромная сила. Подражатель — тоже хоркрукс, и потому он ощущается таким знакомым. Потому он и знает, как пользоваться Проклятием. Он отзвук человека, воспоминание из того времени, когда Проклятие было создано. Поттер прикинула, какие воспоминания могли остаться в её собственном хоркруксе, и каким человеком с того света вернулась бы она. Несчастным, разбитым, но желающим встать на ноги и бороться. Девушка покачала головой:

— Вопросов нет. — отстранённо прошептала она, — А у тебя? Будешь продолжать? По-моему его разум и так уже достаточно открыт. — Аластор Муди и сам был слишком сбит с толку, чтобы оказывать реальное сопротивление. Да, если уж на то пошло, то теперь и мотивация его была ясна, значит необходимость копаться в путанных, омрачённых яростным страхом, мыслях отпала. Но Том ещё не отомстил за сорванный бал и попранную репутацию.

— Буду.

— Не надо. Видишь же, даже такая, как я, справилась словами, а ты и подавно сможешь. — пожала плечами Поттер. Ей уже не терпелось покинуть эти белоснежные пустые стены и лечь спать. Сейчас она всё равно не находила в себе сил собрать вопросы в кучку, чтобы вывалить их на Гонта.

— Ты не серьёзно… — остро рассмеялся Гонт, но Кэсси не поддержала его веселье. Теперь она выглядела грустной, и Тома будто снова пырнули в грудь. И прокрутили, когда он понял, что чары забвения на разуме Поттер скоро рухнут, если он не отвлечёт её до тех пор, пока у него не появится время снять их. Он вздохнул с раздражением.

— Всего час назад он пытался тебя убить, а ты хочешь спасти ему жизнь? — фыркнул Гонт.

— Я хочу спасти его от пыток. Он не виновен в своём страхе. — настаивала Кэсси, и эта глупая, по мнению Тома, позиция буквально взбесила его. Потому что отзывалась внутри.

— Он виновен в нападении на три десятка человек. — холодно сказал Гонт. Кэсси возразила:

— Да. Он сильно ошибся, но любое наказание должно быть оправданным и справедливым.

Том вглядывался в её глаза целое мгновение, борясь с желанием просто выгнать её прочь. Он же и так пошёл этой девчонке на уступок, как она смеет просить ещё? А она смела, и смотрела на Министра почти обиженно, будто не получила только что всего, чего ей так хотелось. Одной правды ей было недостаточно, чёрт возьми. Том отвернулся от Кэсси.

— Его казнят на рассвете и не важно, буду ли я его пытать.

И тут же повернулся назад, когда она бескомпромиссно заявила:

— Значит на рассвете я покину твой дом и никогда не вернусь!

Том покачал головой и выглядел так, словно Кэсси ничего-ничего в своей жизни не понимала.

— Тёмный Лорд поймает тебя и лишит права голоса. Ты станешь просто оружием и не сможешь это остановить.

— Значит, по большому счёту ничего не изменится. — пожала плечами Поттер. Конечно, она знала, что так и будет. И прекрасно понимала, как её слова, это смирение, действуют на Тома. Лицо его становилось всё прохладнее, бесчеловечнее, и когда он сделал к Поттер угрожающий шаг, она даже не постаралась выглядеть удивлённой. Она готовила эту идею уже несколько месяцев с тех самых пор, когда осознала, что Мистеру Гонту она нужна больше, чем он нужен ей.

— Я не отпущу тебя. Я не позволю тебе стать ещё большей проблемой, чем ты уже есть. — шипел Гонт, а Кэсси осторожно ликовала. Все карты на стол, господа. Министр, сам того не зная, попался на крючок.

— Если ты действительно хочешь, чтобы я осталась и перестала быть проблемой, скажи мне правду. О тебе.

Вдруг Муди снова дал о себе знать: хмыкнул, и так гадко, что Кэсси сразу перевела на него взгляд.

— Правду? Я могу рассказать! Этот ублюдок полукровка родился в…

Он не успел договорить: насколько мог отшатнулся от дёрнувшегося к нему Министра. Кэсси толкнула Гонта в грудь и загородила старого аврора собой. Том тяжело дышал и выглядел как волк, у которого отбирают пищу. Чужое прикосновение обожгло даже сквозь жилет и рубашку, и осталось фантомным теплом на коже. Сломать бы руки, чтобы не смела трогать…

— Не хочешь, чтобы кто-то другой говорил за тебя, значит говори ты!

— Дома. Мы поговорим дома. — шикнул Гонт. Протянул к Кэсси руку и ухватил за запястье, чтобы тут же потащить её прочь из допросной мимо коридоров, развилок и прямо к массивной входной двери. Уже в холле Том притормозил и отпустил её, чтобы всё это не выглядело насилием. Кэсси тихонько потёрла запястье: Гонт сжал его так, что кровь на некоторое время перестала поступать и теперь руку неприятно покалывало.

— Отправьте Муди в камеру. — отдал он приказ парню, только что болтавшему с девушкой у регистрационной стойки. Тот замер перед Министром, как солдатик, и кивнул, — И не спускайте глаз. Если до моего возвращения произойдёт хоть что-нибудь, там окажетесь уже вы.

Кэсси сдержала изумлённую улыбку. Том не казнит Грозного Глаза. Том… прислушался. Осознание приятно теплело в груди. К выходу взвинченный Министр шагал всё так же решительно, но уже не так быстро, не позволяя посторонним наблюдать собственную нервозность. Но уйти они так и не успели: к ним спешил Перси Уизли, помятый, но собранный, будто готовился сдавать экзамен.

— Мистер Гонт!

Том остановился и зажмурился со вздохом. Ну что ещё? Уизли появился совсем не вовремя и почти нарвался на какое-нибудь кровавое проклятие. Если бы не Поттер, которая обязательно выскажет Тому своё недовольство, тот бы уже наглядно продемонстрировал Перси когда стоит к нему подходить, а когда — нет.

— Мистер Уизли? — без интереса обернулся Гонт.

Перси обогнул пару и остановился на расстоянии вытянутой руки. Протянул свою ладонь, не дрогнув под препарирующим взглядом начальства. Между пальцами была зажата записка с подписью Альбуса Дамблдора, начертанной блестящими золотыми чернилами, на лицевой стороне.

— Сегодня, в семь часов утра. Директор настоятельно попросил вас и вашу спутницу прийти по этому адресу. Чтобы… развеять недопонимания.

* * *

— Везёт же тебе на неприятности.

Брианна покачала головой, сочувственно и иронично одновременно. Женщина перехватила Кэсси как раз перед тем, как той предстояло отправится в штаб Ордена Феникса. Поттер постаралась избегать всех сочувствующих до тех пор, пока сама во всём не разберётся, но от Миссис Смит оказалось не так просто скрыться, ведь та коварно поджидала в коридоре. А ведь чуть дальше предусмотрительно оставили приоткрытой дверь своей спальни Кринглы. Кэсси не удивилась бы, спрячься и Гарри где-нибудь за углом, хотя в это время она должна была уже видеть десятый сон.

— Ага. — усмехнулась Кэсси после того, как вкратце описала Брианне план действий на ближайшие часы, но веселья в этом смешке не разглядел бы и эксперт-криминалист, — Как висельнику на петли.

Кэсси не стала упоминать, что дела её куда хуже, чем может показаться на первый взгляд. Да, нападение, да, небольшая схватка с предателями-аврорами, да, мёртвый по её вине человек. По сравнению с информацией, которой теперь располагала Кэсси это всё казалось сущей мелочью.

После возвращения из Министерства Том сразу отправил Кэсси переодеваться. Заляпанное кровью платье и почерневшая от копоти накидка плохо смотрелись бы на собрании людей, заранее настроенных по отношению к девушке с подозрением, да и самой Кэсси было в них уже ну слишком неуютно. Мужчина то ли действительно был больше озабочен этим, то ли тянул время, но Поттер была не намерена терпеть ничего из этого. Любопытство перевесило страх перед правдой и последствиями её раскрытия, так что вместо того, чтобы пойти выполнять поручение Гонта, Кэсси последовала за ним в его комнаты.

— Просто подожди. — ворчал Том, но Кэсси было не пронять этим слабеньким недовольством. На самом деле, вся злость его испарилась в то короткое мгновение пока на них с Кэсси смотрели честные и строгие глаза Перси Уизли. Теперь Гонт был почти испуган и очень напряжён.

— Нет. Ты пообещал мне.

И это ткнуло его куда-то в глубь напоминанием о прошлом обещании, которое Том выполнить не смог: избавить от боли. Догадки и вопросы мучили ничуть не меньше симптомов Проклятия, знал Том, и сдался. История собственной жизни зудела на кончике языка. Никто доподлинно не знал, что пережил Том Риддл, Том Гонт, и чем он стал в итоге. Поговорить о себе Том любил, но никому не позволял сложить разрозненные куски воедино. Да что там, он и себе этого не позволял. Только сейчас цельный путь — без пары кусков, заключённых в змее, кольце и медальоне, но всё же — выстроился в голове. Том кивнул девушке в сторону кресла в своей гостиной, и сам устроился напротив, снимая к чёрту пиджак и жилетку, ведь от нервов стало жарко. Кэсси тоже стянула накидку и свернула её в клубок, чтобы не наблюдать больше кровавых следов на ткани. С такими пятнами не справится даже Винки, накидка — на выброс, и сейчас Кэсси даже немного жалела, пусть вещь и стала неприятным напоминанием об этом тревожном вечере.

Повисло молчание, жужжащее от разрозненных мыслей в головах обоих волшебников, но Поттер не торопила. Она и сама слегка отвлекалась, давая мужчине время обдумать те слова, которыми он собирался объяснять свою жизнь. Ей оставалось лишь надеяться, что в них будет не слишком много лжи.

— Том Риддл… — начал Том, но Кэсси тут же перебила:

— Ты?

— Я. — смиренно выдохнул Том, — Я родился в 1926 году в приюте Вула в Большом Лондоне…

Кэсси вздрогнула от изумления: семьдесят пять лет! Перед ней сидел старик, младше Альбуса Дамблдора всего лет на пятьдесят, под маской молодого политика, но кажется, что он и не чувствовал себя сильно умудрённым опытом. Душой и телом он был так же молод, как и сама Поттер, но старыми оказались его воспоминания.

— Моими родителями были ведьма Меропа Гонт и маггл Томас Риддл. В их жилища я тебя уже водил. Мать умерла при родах в приюте, а отец от моего заклинания в 1943-м году: тем вечером был создан мой второй хоркрукс — кольцо, а позже мой родной дядя Морфин, с которым ты тоже уже знакома — обвинён в убийстве Риддлов. — Том говорил быстро, но спокойно, и за этими нотками Кэсси не сразу сообразила, что он допустил оговорку: второй хоркрукс, но спросить об этом она не спешила, ведь побоялась, что Том сейчас просто закроется и прекратит рассказ, — Я вырос в «Вуле» изгоем, которого избегали другие дети из-за магии. Меня называли уродом и демоном, водили ко мне врачей и священников, будто я в этом нуждался. Этим магглам было трудно принять различия. Они боялись меня, хотя я даже не пытался их пугать. Они ждали от меня зла, и я решил их не разочаровывать.

Том говорил это так безразлично, что становилось даже зябко, но под маской презрения проглядывала горечь и сожаление. Он был чужим среди людей, которые не трудились его понять, и Кэсси это понимала. Она лучше многих знала, что значат такие обидные обзывательства для маленького ребёнка, и как больно они пронзают сердце. Остаются там навсегда льдинками стрел Снежной Королевы, которые не смыть никакими слезами.

— А потом, когда мне исполнилось одиннадцать, в приют явился Профессор Дамблдор, чтобы сообщить, что я, оказывается, волшебник. Я сначала не поверил, но после — ликовал. Наверное это было самое близкое к счастью, что я чувствовал за всё своё детство. Я отличался от магглов и теперь мог это доказать. Когда я попал на Слизерин, разница стала куда более ощутима, но только во взгляде на мир. А вот моё положение и там оказалось незавидным. Полукровка на Слизерине, только представь. — усмехнулся Том остро. Волшебников он тоже глубоко презирал, поняла Кэсси, что за невыносимый человек, — Я задался целью сравниться с ними и превзойти. Я был лучшим в учёбе, выстраивал отношения со студентами с осторожностью. Я подчинял их себе, создавал армию помощников и последователей. Назвал их Вальпургиевыми Рыцарями. Знаешь, каково держать детишек самых знатных магических семей под каблуком?

Кэсси качнула головой, заворожённая улыбкой и голосом, от которого по загривку маршировали мурашки. Сумрачная гостиная растворялась в тенях в столь ранний час и даже огонь в камине не разбавлял тьму. Наоборот, он рождал её в углах, на лепестках свежих азалий в вазах и на изгибах лиц. Подсвечивал алчный блеск в глазах напротив. В одном коротком платье было холодно, но Поттер упрямо не тянулась за пледом, чтобы не нарушить момент откровения.

— Опьяняюще. — прошептал Том. Он был абсолютно погружен в повествование, растворён в нём, — Но это было ничто перед лицом реальности. Я мог сколько угодно быть лучшим среди волшебников, но каждое лето мне приходилось возвращаться туда, где магия запрещена. Прятаться в убежище, в любой момент ожидая, когда тебе на голову рухнет ракета. А я даже защитить себя не мог, не рискуя вылететь из Хогвартса. Клянусь, я был готов спасать даже других детей за одну только возможность колдовать.

Это звучало как кошмар: пик второй мировой, с сорокового по сорок первый, и только полукровки и магглорожденные знали, что такое испытывать подобный ужас. Четырнадцатилетний Том наверняка был в панике, размышляла Кэсси. Нет ничего странного в ненависти, которую он обрёл в то время. Наверное это был первый раз, когда человечество осознало, какую опасность представляет для самого себя.

— Почему вам не разрешили остаться в школе?

Том скривился, поджал губы. Воспоминания о неприятном разговоре с директором Диппетом травили душу: никогда прежде Том Риддл никого ни о чём не молил, а тогда едва ли не унижался. Одна только мысль вернуться в атакуемый Лондон и трястись, как осиновый лист, в подвале приюта в окружении таких же перепуганных до колик детей, вызывала бессильную ярость.

— Я не знаю. Летом никто не хотел брать на себя ответственность за студентов.

— Глупость. Можно было сделать исключение хотя бы на пару лет. — быть может, останься тогда Том Риддл в школе, мысль о хоркруксах и не пришла бы ему в голову. — После этого ты так сильно боялся смерти, что решил обмануть её несколько раз? Это безумие, Том.

— Но это сработало.

— Это свело тебя, того тебя, с ума, и теперь ты, по-сути, сам себе строишь козни. Это сюрреалистично настолько, что хоть книгу пиши!

Том закатил глаза и фыркнул:

— Ты дальше слушать будешь или нет? — Кэсси в ответ активно закивала. Конечно, будет. Она добивалась этого не для того, чтобы так быстро отступить, — В шестнадцать лет я совершил своё первое убийство: выпустил Василиска из Тайной Комнаты, когда узнал, что я наследник Слизерина. Я всегда умел говорить со змеями, но о важности этого узнал лишь на уроках тогда ещё живого Бинса.

— Ты, должно быть, возгордился… — Кэсси поёжилась. Любое упоминание Тайной Комнаты вызывало в ней неприятное чувство незавершенности из-за бедняги Джинни. Кстати о ней… Разве Том не упоминал, что это он надоумил девочку открыть Тайную Комнату вновь? Кэсси чувствовала себя сбитой с толку. Тем временем Том продолжал:

— Да. Я был воодушевлён. Я был исключителен даже среди магов. С тех пор я решил, что должен стать Великим во что бы то ни стало. Миртл Уоррен стала первой ступенькой под моими стопами.

Плакса Миртл! Девочка, которую нашли окаменелой, мертвенно-холодной, в туалете на третьем этаже пятьдесят лет назад. Призрак, сотрясающий стены бесконечным плачем, и достающий мальчишек приставаниями в ванных. Но ведь Том говорил, что открыл Тайную Комнату с Джинни Уизли… А тогда он должен был учиться в Хогвартсе, то есть к тому времени уже воскреснуть. Виски прострелило резкой болью, Кэсси нахмурилась. Что-то маячило на периферии, но Поттер не смогла вытащить это на свет.

— После был какой-то старик-маггл. Его смерть помогла мне создать первый хоркрукс. Следующими стали мои родственники. А потом: старуха Хэпзиба Смит, любительница антиквариата. После выпуска из школы я устроился в Горбин и Беркс, потому что был заинтересован в исследовании старинных артефактов, а она стала часто туда захаживать, чтобы получить хоть каплю моего внимания. — Том тонко усмехнулся, — Я давал его ей.

— Фу. — негромко добавила Кэсси и мужчина неожиданно хохотнул:

— Не выдумывай. Мы просто общались и пили чай. Она была потомком Хельги Хаффлпафф и очень богатой леди. Она владела Чашей, из которой я сделал ещё один хоркрукс благодаря жертве Леди Смит.

— Ты украл Кубок Хаффлпафф у старушки. И убил её. — Поттер пожурила, хотя чувствовала себя впечатлённой. Том прекрасно знал, насколько он миловиден, и воспользовался этим, чтобы умыкнуть артефакт Основателя Хогвартса, легендарную вещь, из-под носа у её законной владелицы.

— Поверь, её семья совсем не обеднела от этого. Арнольд всё ещё имеет приличные суммы на счету.Можно соврать, что я заранее задумала их родство, но я только в процессе написания главы поняла, что дала аврору ту же фамилию, и решила, что связать их будет довольно забавно. Но я отобрал у неё кое-что поважнее: Медальон Салазара Слизерина. Моя дура-мать была так бедна, что за бесценок продала Горбину и Берксу артефакт, доставшийся ей в наследство от предков. Я не могу даже описать, насколько был зол, когда Хэпзиба поведала мне эту «забавную» историю. Пришлось сделать виновным в её скоропостижной кончине домовика. Жаль, ведь чай он заваривал отменный. В Медальон я тоже поместил душу. Человека, который мне в этом помог, я не знал: какой-то бродяга с Лондонской подворотни. Именно осколок из Медальона обрёл сознание и возродился в качестве Тёмного Лорда. Артефакт был чем-то проклят, наверняка эта магия повлияла на душу в хоркруксе.

Том говорил о своих преступлениях с гордостью, и Поттер было его жаль. Это совсем не то, чем стоило гордиться, особенно когда разбиваешь собственную душу в труху ради призрачной цели. Но, по крайней мере, он был этим людям благодарен.

— Вскоре, когда я накопил достаточно галлеонов, и настоятельно попросил работодателей молчать о том, что я когда-либо вообще существовал, я отправился в путешествие по Европе. В лесах Албании я отыскал Диадему Ровены Рэйвенкло, о которой когда-то мне рассказал призрак её внучки в школе. Там же был создан ещё один хоркрукс. Я жаждал знаний. В живых оставалось много древних волшебников, чьи учения ещё не успели упразднить главы государств. Грани чар, которые недоступны слабым, эксперименты над телом и разумом, существа, которые владеют древними видами магии и могут научить их языку. Я был единственным наследником этих знаний, потому что всех остальных я убил в тот же миг, как старики произносили свою последнюю фразу. Свитки, которые я вёл в дороге, до сих пор хранятся в моей библиотеке. Пришлось отбирать их у бывших Пожирателей. И когда я удовлетворил своё любопытство, когда посчитал себя достаточно мудрым, я вернулся в Англию.

— И устроил войну?

Том качнул головой:

— Не сразу. Я хотел учить, попросился в Хогвартс. Но Дамблдор отказал мне в должности. И я решил, что могу сделать мой путь к Величию короче: завоевать его, а не выстраивать в умах по кирпичику. Я собрал своих Рыцарей, убедил их детей в своём лидерстве. Тренировал их пока каждый не стал воплощением опасности. — ухмыльнулся он, и Поттер осознала, что за этой колкой насмешкой прячется изрядная доля насилия. Ладно старшие, те знали Тома с младших курсов, но их дети наверняка были заносчивы и не воспринимали мужчину всерьёз. О чём наверняка сильно пожалели, когда тот взялся за их «воспитание» основательно, — А потом да, я начал войну. Я предлагал мирное решение проблемы, подчинение, и многие были со мной согласны. Но не все, и они создали сопротивление. Об этой части истории ты наверняка наслышана: стычки, стратегии и мёртвые члены Ордена Феникса.

Он странно замялся, будто на этом моменте история должна была оборваться. Он должен был пропасть, и, потенциально умереть, а Том тянул время молчанием. Пальцы его нервно барабанили по подлокотникам кресла. Кэсси поторопила:

— Как ты умер? В самый разгар войны, если я правильно понимаю? Исчез.

Мужчина издал длинный выдох:

— Исчез… Просчитался в применении одного заклинания. Оно срикошетило от цели и уничтожило моё тело.

Поттер ощущала за всей этой неуверенной историей какой-то тонкий обман. К сожалению, спросить означало дать Тому возможность пресечь этот монолог. Это была та часть истории, которую он не хотел раскрывать в подробностях.

— Просчитался?

— Так бывает. — улыбнулся он ласково, — Та часть магии, которую я не понимал, пока не столкнулся лицом к лицу. Долгие годы после этого происшествия мой дух скитался в поисках силы. Мне нужно было вернуть тело. Я питался жизненной энергией животных, а после перешёл на людей. Мне удачно подвернулся молодой учёный, ваш Профессор, Квиррелл. Он был так заинтересован знанием о моей душе, что кормил меня магией и единорожьей кровью совершенно безвозмездно. Подарил мне свою змею Нагайну. Она маледиктус и её кровь подходила той жалкой паразитической форме, в которой я существовал. А ещё она стала первым живым вместилищем для хоркрукса в истории магии. Квиррелл принёс меня в Хогвартс, чтобы я смог присвоить себе Философский камень и восстановить тело. Может быть ты помнишь историю с убитыми единорогами и троллем…

— Да! Так это был ты? Ты тогда вернулся? С помощью камня?

Том опять как-то странно улыбнулся. Поттер сама подкидывала ему удобную ложь. Он не стал упоминать, что Дамблдор камень уничтожил, а Квиррелла, который таскал Волдеморта на затылке, подверг колдовству такой силы, что едва начавшее формироваться тело Волдеморта вновь развоплотилось.

— Да. Я восстановил тело, но оно было молодо и потому некоторое время мне пришлось провести в школе, чтобы не вызывать подозрений. Я понял, что такое количество хоркруксов мне не нужно и поглотил некоторые из них. Дальше всё, как писали в газетах.

— Новая жизнь?

— Да. Новая история.

Кэсси чувствовала себя сбитой с толку, но не удивлённой. Она надеялась, что будет в шоке или даже зла, но теперь понимала, что злиться тут не на что. У действий Тома было объяснение и чёткая цель, а методы её достижения, пусть и чудовищны, но понятны. Наверняка мужчина о многом умолчал, но больше всего Поттер интересовала она сама:

— А причём здесь я?

— Ты? — удивился Том, иронично глядя на собеседницу, — Разве ты должна быть в этой истории?

— Моя магия похожа на твою, мои родители погибли в день твоего исчезновения. Моё проклятие создал ты! Мне продолжать? — она невольно повысила голос. Гонт бессовестно юлил, и это раздражало Кэсси, — Пророчество несёт на себе наши имена! О чём оно?

Мужчина вцепился в подлокотники уже совсем немилосердно, сдерживая желание зашипеть и сбежать. Он силой воли расслабил плечи и взглянул на девушку исподлобья слегка виновато. Её сердце дрогнуло, но Поттер не позволила себе выглядеть менее решительной добиться истины.

— О нас. — выдохнул Том сладкую ложь, — О том, что мы встретимся. Я не хотел, чтобы оно попало в руки хоркрукса именно потому, что в нём есть ты. Но уже поздно, ведь он всё знает.

Что-то тут не сходилось. Кэсси чувствовала подвох всеми фибрами души, но так и не поняла, что не так.

— Покажи мне его, пророчество.

Том качнул головой:

— Не сейчас. Нам нужно собираться. И, возможно, стоит перекусить чем-нибудь, потому что собрание Ордена будет долгим.

И теперь Кэсси, успокоенная правдой, но очень растерянная из-за того, что правда явно не вся, выслушивала от Брианны наставления, как стоит вести себя в окружении людей, желающих запереть её где-нибудь, а то и вовсе уничтожить, чтобы жуткое дементороподобное существо не отбирало больше жизни невинных людей.

— Не позволяй им строить догадки или разводить панику. Ты невиновна, а значит должна держаться уверенно. — её глубокий голос негромко разносился по коридору, наверняка долетая и до комнат Кринглов.

Брианна была первой в доме, кому Кэсси только что, пусть коротко и спешно, поведала о своей беде и последствиях, которые её ждут, но девушка не сомневалась, что совсем скоро все в Поместье будут в курсе. Такое нельзя утаивать. Поттер больше удивляло, что женщина не задавала вопросов о Министре. Знали ли Смиты, кто такой Мистер Гонт? Скорее всего, ведь на обвинения Муди они отреагировали вполне красноречиво. А Кринглы? Они, наверное, нет. Ведь как бывший член Ордена Феникса, Джек, мог спокойно спать под одной крышей с человеком, из-за которого ему пришлось терять товарищей на войне. А Гарри и Тэмми? Нет, они тоже наверняка не знали, ведь ни разу не дали повода в этом усомниться. Но сколько же людей действительно обладали этой правдой? Сколько Пожирателей Смерти и их детей до сих пор хранило Том Риддлу, а теперь и Гонту, верность? А сколько перешло на сторону Волдеморта сейчас?

— Я поняла. — мягко остановила её Кэсси, ведь от переживаний даже такая стойкая и спокойная женщина, как Леди Смит, начала повторяться, — Спасибо.

* * *

Закуток между двумя жилищными комплексами типовой застройки 1830-х годов Площади Кларемонт и Гриммо выглядел совершенно непримечательно, если не обращать внимания, что счёт подъездов сбивался на одиннадцати, а следующий имел на табличке цифру тринадцать. На записке Дамблдора чётко было написано, не его почерком, но другим, более хаотичным, «Гриммаулд Плейс, 12» и, стоило Кэсси прочитать слова и поднять взгляд обратно на ряд из трёхэтажных домов, как их стены разъехались прочь. Между ними, раздвигая кирпичи и скрипя побелкой, вырос ещё один — номер двенадцать.

— Что за чары? — негромко спросила Кэсси, чтобы не нарушать сонное течение утра. Солнце едва показалось над горизонтом, искрилось на снежных шапках крыш и отражалось лучиками в окнах пробуждающегося города.

— Фиделиус. Скрывает место с глаз и из памяти.

— Сложные?

— Очень. Единственный способ попасть в дом — узнать адрес у хранителя.

— Почему ты не защитишь свой дом так? — Кэсси болтала об отвелечённом, пока они с Томом приближались к растрескавшемуся каменному крыльцу с коваными поручнями и закруглённым почерневшим от времени козырьком. За домом явно давно не ухаживали, и даже с внешней стороны это было очень заметно.

— Нерациональная трата сил. В моём доме всегда много гостей, а если давать адрес всем, то чары банально потеряют необходимость. — качал головой Том. Он тоже хватался за эту тему в надежде, что интерес Поттер к неизвестным ей вещам отвлечёт её достаточно, чтобы та даже не думала о нестыковках в его рассказе. Мужчина подвёл Кэсси к двери и приоткрыл её, специально оставленную незапертой в ожидании гостей. Сказал галантно, — Дамы вперёд. Они уже наверняка изнывают от нетерпения устроить нам кровопускание.

Поттер осторожно ступила в дом, и едва не задохнулась от стойкого запаха старости, плесени и… еды. На местной кухне явно кто-то активно кашеварил, что сопровождалось галдежом и перестуком посуды. Народ притих как только почувствовал, что на их территории чужаки, но все звуки не пропали. На верхних этажах был слышен топот и смех, а в комнатах шум музыки из старого радио.

— Не замирай.

Том ненавязчиво подтолкнул застывшую посреди коридора Кэсси в спину. Мир за окошком входной двери тут же помутнел, будто пространственный карман, в котором был спрятан дом, снова сомкнул свои стены вокруг. Замок тут же щёлкнул, оповещая: больше никого с этой стороны не ждут.

Кэсси осмотрела мрачное, тёмное пространство особняка на Гриммо. Стены и пол не были грязными, но старыми и из материалов коричневых и чёрных цветов, абсолютно соответствуя имени семейства, занимавшего это жилище. Портреты на стенах, занавешенные тканями, чтобы мёртвые не могли разглядывать живых; покрытое тёмными пятнами зеркало в посеребрённой раме, древняя даже на вид подставка под зонтики в виде ноги тролля. Коврик в прихожей был изрядно истоптан, но под высокими сводами потолков не нашлось паучьих гнёзд, ведь кто-то убрал их. В доме вообще судя по всему следили за чистотой, ведь иногда тут бывали дети. Единственное, что Кэсси не могла объяснить: вывешенные в рядочек высушенные головы домовых эльфов.

— О, это коллекция моих предков. Верные слуги гордого и чистого рода Блэк. — раздалось саркастичное. Из ближайшей комнаты вышел тот же кудрявый мужчина в сюртуке глубокого зелёного цвета, которого Кэсси однажды заметила в Косом Переулке в компании Грозного Глаза. Поттер нахмурилась, а Том за её плечом замер, приготовившись отбивать словесную атаку. Но ничего подобного не понадобилось: хозяин дома протянул гостям руку, сначала Министру, а потом и Кэсси, внимательно её разглядывая, будто выискивая знакомые черты, — Сириус Блэк. Можно просто Сириус. Мисс Поттер?

— Кэсси. — девушка пожала руку в ответ. Слышать собственную фамилию, сказанную так насмешливо, оказалось очень неприятно. Профессор Люпин рассказывал, что Блэк был лучшим другом Джеймса, и наверняка знал о их с Кэсси сомнительном родстве, так что его ироничные подглядывания вполне можно было понять.

— Цветочек. — фыркнул Блэк и кивнул головой, принимая обращение, — Лили тебя только так и называла.

— Не держи гостей на пороге, дрянной мальчишка! — заворчал женский голос со стороны одного из портретов, постепенно повышая тон, — Невоспитанный, нечестный…

— Только не ори, матушка. — зашипел в ответ Блэк, и голос, конечно же, сорвался на визг прямо при гостях. Сириус как ни в чём ни бывало кивнул в сторону столовой, — Пойдём, Молли уже заканчивает с завтраком. Попробуете её стряпню.

Кэсси оглянулась на Тома, сбитая с толку. Она не ожидала такого непринуждённого общения. По сравнению с отношением Грозного Глаза, отношение Сириуса ощущалось даже недостаточно подозрительным, будто он не считал её монстром, или просто делал вид. Сириус скрылся за углом, откуда звучали негромкие голоса.

— Не очень вежливо заставлять их ждать. — сказал Том. Он и сам был настороже и потому двинулся в сторону столовой совершенно бесшумно, ухватив Поттер за локоть.

Помещение оказалось таким же тёмным, древним и почти пустым: камин с одним единственным подсвечником, комод в углу, стенка с полками, уставленными коллекционной керамикой, и длинный стол без скатерти, за которым сидело трое мужчин. Кингсли Шеклболт, тоже уже переодетый в мантию более удобную, чем парадная, вцепился в Поттер взглядом, ища признаки проклятия, чем очень её взволновал. Альбус Дамблдор восседал во главе стола в ярко-лавандовой накидке с золотыми оборками, и сразу оторвал взгляд от собеседников, стоило гостям появиться в дверях. Он приветствовал их кивком. Ремус Люпин, третий участник негромкой беседы, тут же поднялся.

— Мисс Поттер. — и дружелюбия в его мягком вкрадчивом голосе было куда больше, чем у Сириуса. Он всё ещё носил свой неизменный преподавательский костюм, который Кэсси помнила ещё с первых уроков Защиты от Тёмных Сил, словно привычная одежда делала мужчину увереннее, — Как вы?

Тома будто бы специально не замечали, и Кэсси чувствовала, как он пенится, но пока совсем не понимала, что с этим делать. Тот молчал, ведь тоже не горел желанием быть приветливым. Знал, что всё это напускное спокойствие и дружелюбие лишь прелюдия к допросу.

— А вы как думаете, Профессор?

Мужчина поджал губы, взгляд его стал строже:

— Разные слухи ходят…

— Поверьте, почти все из них наверняка не правдивы.

Суета с верхних этажей перебралась ближе, и вскоре несколько детишек ворвалась в столовую. Двух ребят разного возраста сопровождали Билл Уизли и Флёр, его жена, а за самой младшей кудрявой девочкой гналась Джинни, чтобы защекотать малышку под её же задорный писклявый хохот. Сразу за ними зашли и Рон с Гермионой. Оба слегка притормозили, осматривая Поттер так же, как это всего пару минут назад сделал Шеклболт.

— Давайте рассаживаться. — прервал напряжённую тишину Директор. Том потащил Кэсси к двум свободным местам слева от Дамблдора, остальные тоже уселись поближе. Лишь Джинни развлекала детей в дальнем углу стола, — Жду не дождусь фирменного мясного пирога Миссис Уизли, — улыбался старик ободряюще. И если непринуждённость остальных казалась напускной, то ему не составило труда убедить Кэсси, что он не относится к ней как к подозрительно тикающей сумке на вокзале. Он и на Гонта смотрел как-то ласково и внимательно, как на котёнка, который притащил хозяевам на порог дохлую мышь.

Камин вспыхнул. От звука Кэсси вздрогнула. Из огня шагнула девушка с ярко-розовым цветом волос, и тут же замерла, пойманная кучкой неодобрительных взглядов.

— Дора… — мягко упрекнул Профессор Люпин, и девушка залилась краской. Вся, даже причёска её стала огненно-алой. Волшебница-метаморф! Поттер на секунду даже забыла о своей нервозности. В чертах этой Доры было что-то очень знакомое. Точно. Та как раз заканчивала седьмой курс Хаффлпаффа, когда Кэсси впервые попала в школу. Ещё тогда, завидев эту розовую копну в толпе старших, Кэсси очень впечатлилась, хотя так и не удосужилась спросить имя этой необычной девушки.

— Опоздала? — ухмыльнулась та и сразу же прошагала к Ремусу, чтобы подарить ему поцелуй в щёку.

— Не-а, Тонкс, мы ещё даже не начали. — фыркнул Сириус Блэк.

Камин зашуршал вновь, и появилась Гарри в сопровождении Джека. Кэсси… совсем не удивилась. Они оба были мракоборцами и оба имели вполне чёткое мнение насчёт хорошего и плохого. Наверняка новость дошла до Гарри первой утренней совой, ведь девушка выглядела ещё заспанной и даже не успела причесаться. Кэсси ожидала от неё какой-то реакции, шока или сочувствия, но Гарри сохраняла нейтральный вид, как и Джек.

— Наконец-то все в сборе. — пропыхтела из коридора женщина лет за сорок. Она, такая же рыжая, как и все остальные в её семействе, и облачённая в платье в мелкий цветок, вела за собой колонну из чистеньких тарелок, кружек и блюд с едой. Завершал шествие уже упомянутый мясной пирог, румяный и толстенький, распространяя аппетитный запах. Только что Поттер была уверена, что в неё не влезет ни кусочка от волнения, но Миссис Молли Уизли развеяла это ощущение одним только своим появлением. Следом за ней вошёл и муж Артур, и сын — Перси, переговаривающийся с отцом о чём-то несомненно важном.

— Все? — Дора осмотрела собравшихся. Для полного собрания Ордена явно не хватало ещё человек двадцати. Наверняка, думала Кэсси, часть из них были участниками нападения на дом Кирдроев и сейчас ждали своего приговора в Аврорате, да и места для остальных в этой закопченной столовой не нашлось бы. Но и представить, что весь Орден состоит из одних только Уизли было тяжело.

— Все, кому можно доверить информацию из первых рук. — пояснил Альбус, когда все места за столом наконец оказались заняты, — Если вы посчитаете важным сообщить кому-нибудь ещё, то выбирайте с умом.

Собравшиеся согласно покивали. Намёк был прозрачнее некуда: держать язык за зубами пока не будете убеждены в верности адресата. Молли размахивала палочкой, закладывая по тарелкам картофель и кусочки пирога, умело порезанного левитирующим кухонным ножом. Приборы сами по себе подползали к гостям, салфетки парили над головами и подпихивались под посуду. Детишки восклицали, наблюдая эти бытовые чудеса.

— Пригнитесь! — громко оповестил Рон, когда из кухни выплыл заварочный чайник: вода с чайными листьями внутри всё ещё бурлила от жара. Следом явился и кофейник, наполненный по самый край. Аврор умело поймал его и Кэсси протянула к кофейнику кружку. Рон, который как раз сидел по левую руку от Поттер, любезно плеснул туда кипящего напитка и внезапно негромко выронил:

— Привет.

Они не общались на балу, да что там, они вообще никогда не общались вне редких встреч в школьных коридорах, и то только потому, что они оба дружили с Невиллом. Поэтому после всех произошедших событий слышать в его голосе интерес и заботу было очень странно.

— Привет. — так же ответила Поттер.

— Ты точно будешь кофе? Может что-то успокаивающее? У мамы есть кое-какие травы… — предложил он. За его плечом согласно кивала Гермиона. В её лице читалось беспокойство вперемешку с любопытством. Конечно, ведь перед ней сидит настоящий носитель неизвестного проклятия и биооружие в лице одной уставшей от всего этого Кэсси Поттер.

— Не нужно носиться со мной как с фарфоровой чашкой. — нахмурилась Кэсси. Рон мирно улыбнулся.

— Я учту.

Суета наконец затихла. Люди переглядывались или смотрели в тарелку, ели, не смея задать те вопросы, ради которых они здесь вообще собрались. Кэсси могла их понять, ведь и сама не стремилась начать разговор. Рядом изваянием застыл Том, как ящерица в траве или крокодил, готовый к поимке своего копытного ужина во время водопоя. Водопой вся эта картина и напоминала: временное перемирие, которое закончится в тот же миг, как только каждый утолит голод. Команда Поттер явно была в меньшинстве, поэтому им ничего не оставалось, кроме подчиниться этому странному настроению. Кэсси отломила кусочек пирога вилкой и засунула его в рот. Тот и вправду оказался потрясающим и на вкус тоже. Она и не заметила, как смела его в один присест, ведь так и не успела поесть дома. Кофе приятно растеклось внутри. Том в свою очередь наоборот едва ли ковырнул пару картофелин. Он явно не был настроен на этот показательно спокойный завтрак, да и предполагал, что это отвлекающий манёвр, чтобы немножко их расслабить. Но хотя бы девчонка порадуется.

— Том, я бы хотел узнать, что вы решили с Аластором. — ни с того ни с сего прервал тишину Альбус, и Том похолодел: не ошибся. Всего лишь тянули время. Министр набрал воздуха в лёгкие для лаконичного «Мы пока не можем раскрыть эту информацию», но не успел, ведь слово взяла Кэсси Поттер:

— Пока он в камере предварительного заключения. — заявила она. Присутствующие сосредоточили всё внимание на девушке. Малышка Роуз тоже заметила какое-то напряжение и тихонько захныкала под ворчание Джинни, — Всё таки организация группировки и нападение на тридцать человек это не шутки.

Гонт прикрыл глаза. Нет, его не обмануть этим легкомысленным тоном. У Поттер было какое-то своё понятие о ведении переговоров, но более того — у неё был план. Уизли задабривали своих гостей едой, а Кэсси решила достать из рукава карту справедливости.

— Я бы попросил не говорить за меня.

Поттер обернулась к Тому, и заметила хитрый отблеск на дне его зрачков.

— Но ты ведь пощадил его? — Сквозь связь пробивалась настоятельная просьба.

— Лишь до конца разбирательства, пока мы не выясним, кого ещё он успел завербовать. — пояснил Том. Он не давал гарантий, но этого и не требовалось, потому что люди, сидящие за столом, уже впитали в себя ответ Поттер. Поверили ей.

— А потом Азкабан или Мунго?

Когда она выглядела так невинно, но одновременно хитро, спорить становилось невозможным. Том длинно выдохнул через нос и отвёл взгляд куда-то в стену над лысой макушкой Кингсли.

— Зависит от решения Визенгамота… — ответил Том с намёком на капитуляцию. Дамблдор улыбнулся, поглаживая длинную седую бороду, лучики морщин у глаз и на щеках заострились:

— Каждый достоин справедливости. — провозгласил он, а потом сказал грустнее, — Мне очень жаль, я не смог предвидеть, что его страх возьмёт верх над здравым смыслом. Эти жертвы и неоправданный риск…

Жаль ему. Том мгновенно ощетинился. Гнев запузырился щекоткой в груди. Да как смеет этот старик делать вид, что он тут ни при чём?

— Я считал, именно вы его и надоумили, Профессор.

Альбус качнул головой, заприметив в тоне Гонта отзвук ярости, приправленный обидой. Со смирением он ответил:

— Нет. Я никогда не сделал бы ничего, что может привести к смертям невинных. Я виноват в том, что некоторая информация досталась от меня человеку, который оказался к ней не готов. И я прошу прощения за то, что не разглядел в его нестабильном состоянии опасность.

По правде сказать, никто не разглядел. Аластор Муди присутствовал на каждом собрании, он никогда не давал повода усомниться в своей решимости принести волшебникам мир, поэтому никто не ожидал от него зла. Орденцы выглядели почти пристыженными, ведь если сам Дамблдор признаёт поражение, то им и подавно стоит. Сириус пренебрежительно фыркнул:

— Да, да, он болен и всё такое, ладно. Но разве он оказался неправ?

— А в чём по-твоему он мог быть прав? — отбил Гонт. Напряжение резко наэлектризовало воздух, — В том, что подставил авроров под удар? Или в том, что едва не обрушил на головы невинных людей кирпичи и лепнину?

— О, вы знаете из-за чего мы все здесь собрались, Господин Министр! — Блэк совсем раззадорился и даже встал, чем изрядно перепугал сидящего рядом с ним мальчишку, сына Билла и Флёр, имени которого Поттер не знала. Она в свою очередь сидела, поджав губы и сжимала Гонту запястье, чтобы и тот не подумал вскочить, ведь тогда их мирный завтрак точно превратиться в балаган, — Опустим бредни про Вы-знаете-кого, но девчонка…

— Сириус, сядь. — прервал его Люпин весомо, и тот застыл, а после рухнул на свой стул без возражений, задыхаясь от негодования. Надулся и сложил руки на груди.

Гонт стряхнул ладонь Кэсси со своей руки с негромким «Не трогай меня.», но даже попытки вести себя тише не спасли пару от внимания. Теперь все за столом сосредоточились на Министре и его спутнице. Язык будто примёрз к нёбу, от сытого спокойствия не осталось и следа. Поттер мельком осматривала присутствующих, и находила поддержку лишь у Гарри, Джинни и Альбуса Дамблдора, что её совсем не удивило, ведь директор наверное единственный ни в чём её не винил. Может и так всё знал? Или какую-то часть? Знал же? Том едва заметно кивнул.

— Кэсси? Верно ведь? — заговорила Дора. Поттер кивнула, — Никто из нас не знает, что происходит, лучше тебя, поэтому давай ты начнёшь, а мы все спокойно, — это она адресовала пыхтящему в своём углу стола Сириусу, — выслушаем.

Волосы её выцвели до нейтрального белого, будто покрылись инеем. Больше никто не стучал вилками и не булькал чаем. Джинни повела сытых детей назад на верхние этажи. Нечего им было здесь делать, в этом царстве подозрения и страха. Один только Дамблдор, вот уж умудрённый опытом старик, легко изгибал губы в улыбке и бесшумно размешивал сахар в горячем чае. Было легко представить, что Кэсси говорит только с ним, понимающим и спокойным, а не с толпой огненно-рыжих и горячечных Уизли. Больше всех нервировал изучающий взгляд буйно-кудрявой Гермионы. Поттер подавила желание грубо попросить бывшую однокурсницу прекратить так пялиться, и, после короткого вдоха, начала свою короткую, но не менее жуткую повесть:

— Я проклята. — Молли охнула синхронно с Флёр. Реакция была до смешного предсказуемой, — Существо, о котором пишут в газетах это моя магия, которую проклятие поглощает и преобразует в чудовище. Проклятие рукотворное, его создал Сами-знаете-кто задолго до моего рождения. — Поттер ещё раз осмотрела людей за столом и прикинула, что они наверняка и так знают её самый главный секрет, — Этим был проклят и мой отец, Северус Снэйп, и его мать, и оба погибли из-за того, что проклятие питалось ими и разрушило ядро так же, как разрушает моё. Все эти два поколения оно набирало силу, и я уверена, что и Во-… Он не был уверен в сути того, что создал, и научился использовать чудовище незадолго до первого нападения.

Том опустил голову, но всё ещё цепко смотрел на соседей напротив и следил за лицами исподлобья. Люди сидели, затаив дыхание, увлечённые непонятным колдовством, которого раньше не знали. Понимали ли они на самом деле, с чем столкнулись? Едва ли. Кэсси продолжила:

— Но я не научилась. — горько усмехнулась она, — Существо почти не поддаётся контролю, особенно когда заклинатель призывает его. Поэтому мы с Мистером Гонтом приняли решение сделать всё возможное, чтобы избежать вещей, которые могут спровоцировать приступ. От волнений я отстраняюсь самостоятельно, а всплески магии купирует артефакт на шею, который сейчас временно пришлось снять. — она указала на бинт, — Я разрабатываю зелье, которое должно помогать ядру восстанавливаться, но пока результаты не впечатляющие. — призналась она, — Я действительно являюсь оружием, против своей воли. И медленно умираю.

Тишина. Сказать, что никто не нашел слов — не сказать ничего. Они растеряли их, забыли, до икоты напуганные таким простым признанием. Лица застывшие, дыхание совсем тихое, зрачки перебегают с Поттер на соседей по столу. Рядом едва заметно усмехнулся Гонт от того, насколько растерянными все они выглядели, и Поттер захотела ткнуть его за это локтем в бок. Она совсем не находила их изумление забавным.

— Мысли? — спросила она, и люди наконец оттаяли.

— Молитвы. — выронила в ответ погрустневшая Тонкс. Даже волосы её поменяли цвет и структуру: пышная розовая копна теперь висела мокрыми прядями цвета грозовой тучи. Вот уж индикатор эмоций, можно и на лицо не смотреть…

— Это же кошма’г. — поддержала её Флёр, шестерёнки в её умной блондинистой голове уже вовсю перемалывали информацию в поисках решения, — Его не вылечить? Есть г’итуалы…

— Вы правда думаете, что мы не попробовали их первыми? — с прохладцей заметил Том. — Сейчас риск появления существа минимален, но, к сожалению, не равен нулю. Если Мисс Поттер попадёт в руки Псов, Ему не составит труда установить над Проклятием полный контроль. Мисс Поттер живёт со мной, чтобы быть под присмотром.

— Как вообще получилось, что вы узнали о Проклятии, Мистер Гонт? — растерянно пробормотал Артур. Молли поддержала его причитаниями:

— В голове не укладывается. Такие чудовищные чары…

Поттер обернулась к Тому, чтобы тот, как и на ужине прошлым вечером придумал для них складную отговорку. Тот взглянул в ответ и промолчал, давая шанс ей. Девушка вздохнула:

— Это получилось случайно, — сочиняла она, приправляя слова щепоткой правды, — Мне стало совсем плохо из-за некоторых жизненных проблем, и я, — она усмехнулась, позволяя сознанию воспринять тот случай, как забавный эпизод, чтобы не начать переживать всё заново, — едва не прыгнула с моста, но в последний момент моя магия спасла тело от падения. А Том проходил мимо и заметил, что со мной что-то не так.

— Я заинтересовался странными шумами в ядре Мисс Поттер и забрал в Поместье для некоторых тестов. Предложил остаться.

— А мне идти было некуда, так что я приняла предложение.

Было сложно сказать, о чём слушатели их слаженной лжи думают, лица их были крайне сложными, скептичными или сочувствующими. Такая красивая история, почти сказка. Только в сказках это обычно заканчивается «Долго и счастливо», а не войной. Кэсси знала, что её счастливый конец не ждёт, но хотела верить, что сможет хотя бы не уничтожить то, что уже есть. И кажется, что остальные думали о том же. Гермиона сказала, обращаясь к Гонту:

— Сэр? Не могли бы вы снять Обет теперь, когда информация общедоступна?

Тот сощурился и браслет обещания засиял на его запястье, а после с шипением рассыпался у всех на глазах. Точно так же, как у Гермионы. Рон воззрился на жену с беспокойством, а после адресовал подозрительный взгляд Гонту. Но ладонь супруги на плече заставила его оставаться благоразумно безмолвным.

— Благодарю. — кивнула Гермиона. — Я позволила себе узнать, о чём именно идёт речь. Несколько Невыразимцев чётко дали мне понять, что без заклинателя чары не снять, и единственное чем можно сдержать существо — это удерживание всего тела под контролем. — Поттер и Гонт переглянулись, точно зная про какое заклинание она говорит. Остальные за столом тоже заметно насторожились, — Скажите, вы применяли на Мисс Поттер Империус?

— Попробуйте меня осудить… — ледяным тоном произнес Том.

— Можно ли назвать пребывание Мисс Поттер в вашем доме добровольным в таком случае? Мисс Поттер была согласна на Империус?

Кэсси забеспокоилась, но решила не врать:

— Нет, но в итоге это оказалось неплохо.

Уизли не выглядели убеждёнными. Наверное все, кроме Перси, ведь тот не брался утверждать, что не сделал бы то же самое на месте Министра. Совсем неожиданно за Гонта вступился Директор:

— Я уверен, в этом была необходимость. — он выглядел не менее встревоженным, и всё равно не позволял никому впасть в панику, — Мистер Гонт уже рассказывал мне о том, что Мисс Поттер находилась в тяжёлом психологическом состоянии тогда. Если чары помогли ей обрести покой и время для восстановления здоровья, то ничего дурного в этом нет.

— Поверить не могу, что вы оправдываете Непростительное… — вспылил Сириус, его отрывистый громкий голос разрубил тишину дома топором, — Вы ещё скажите, что Круциатусом можно причинить добро!

— Сириус… — покачал головой Ремус.

— Я веду не к этому. — громче сказала Гермиона, — Хорошо, если вас всё устраивает, но это всё ещё спорная ситуация. Новые Пожиратели могут использовать эту информацию в своих целях. Представьте, если о Министре распустят слух, что он удерживает девушку с силой Дементора под контролем в собственном доме? Сами-знаете-кто очевидно подрывает авторитет Министерства, и, как бы ни было тяжело это признавать, некоторые служащие представляют для нас непосредственную угрозу тем, что вхожи в ваш дом, сэр.

— Имена? О ком именно вы говорите? — спокойно попросил Гонт, и только дураку было бы непонятно, что за этим безразличием прячется ярость. Но Гермиона так же спокойно продолжила свою мысль, чтобы каждый понял, о чём именно она говорит:

— У меня есть веские основания полагать, что некоторые служащие и гости могли передать сведения о ситуации с Мисс Поттер Ему.

— Миссис Уизли, я хочу услышать имена.

* * *

Возможно члены Ордена Феникса и были изначально настроены довольно воинственно, но сейчас все они сдулись и находили в себе смелость только на короткие обеспокоенные взгляды в сторону Кэсси Поттер. Собрание закончилось пару минут назад, когда все часы в этом огромном мрачном доме синхронно пробили восемь утра, и Министру с коллегами пришлось вернуться на работу. Время на передышку закончилось, а никто так и не успел поспать. Даже Том был вымотан и раздражён, и Кэсси могла только представить, как сильно достанется первому, кто решит обратиться к нему с вопросом о самочувствии после вчерашнего, или с какой-нибудь мелочью, распинать которые было главным развлечением Гонта за ужинами. Главное, чтобы Дэнни не попал под горячую руку, ведь его скоропостижной смерти Кэсси обещала не пережить, ха.

— Я так перепугались, когда Билл прислал мне Патронус. — говорила Джинни Кэсси на ухо, сжимая ту в коротком объятии, — Там же вся моя семья! Поверить не могу, что маме хватило сил ещё и готовить на всех после такого.

— Да она так успокаивалась. — вздохнул Билл. Он понимающе улыбался, поглаживая по голове старшего сына, примостившегося у него на коленях. Мелким быстро надоело играть с тётей и они спустились просить ещё пирога. — Если бы папа её не держал, она и сама бы Грозному Глазу накостыляла.

— Конечно! — воскликнула Молли, баюкая в руках малышку Роуз. Та в ответ на вскрик аж подпрыгнула, — Я бы оторвала этому старому идиоту уши. Как можно решать что-то в обход Ордена, да и ещё не разобравшись в ситуации? Кэсси, милая, ты точно нормально себя чувствуешь? Тот мальчик…

— Не говорите ничего, пожалуйста.

— Это всё просто несправедливо. — сокрушалась Гарри со своего места. В неё, как и в Гонта, кусок не лез, тарелка осталась почти полной, — Мне нужно было напроситься к Кирдроям.

Кэсси покачала головой:

— Нет, не нужно. Хорошо, что вы были дома. Он ведь мог послать кого-нибудь и туда за уликами или вроде того.

Несмотря на общее запустение особняка, в нём было достаточно уютно, особенно в тёплой столовой, освещённой тусклыми лампами и камином. Атмосфера стала куда более непринуждённой, когда большинство мужчин ушли, и теперь напоминала собой вечерние посиделки в гостиной Хаффлпаффа. Больше никто не пытался никого атаковать, настрой сменился с подозрительного на мягкий и благожелательный. Наверняка Том тоже нашёл бы это удовлетворительным, ведь посиделки всяко лучше того, что ему и остальным пострадавшим на балу придётся пережить в Министерстве. Отчёты, письма, интервью. Поттер поёжилась, зная, как разъярён сейчас Том.

Джек вернулся в Поместье, чтобы успокоить Люси и переговорить со Смитами, Дамблдор отошёл в другую комнату с Блэком и Люпином, чтобы дать им какое-то задание, а Кэсси не знала, куда ей деться от чужой жалости и увещеваний, что всё будет хорошо. Она не могла винить в подобном сердобольную Молли, и чувствительную Флёр, но от дам в Поместье предпочла бы получить благородное молчание, и желательно, до конца их жизней. Ей совсем ни к чему напоминания, что ситуация вообще атас. Как будто она, Господи, не в курсе. Возвращаться домой совсем не хотелось, но и оставаться здесь ощущалось странным, ведь совсем скоро и Уизли вернуться в свой дом, который ласково зовут Норой, и Профессор Люпин с Дорой Тонкс уедут, а Сириус Блэк явно будет не сильно рад терпеть, пусть всего и на пару часов, в своём доме дочь парня, с которым конфликтовал много лет назад. Может по городу погулять? От Гриммо как раз вела симпатичная аллея с голыми липами и заснеженными клумбами. Можно и Гарри в качестве сопровождающей взять.

Размышления прервало прикосновение руки, морщинистой и украшенной кольцами с разноцветными камнями, к плечу:

— Мисс Поттер, уделите мне несколько минут своего времени. — с улыбкой попросил Дамблдор, и Кэсси сразу насторожилась. Она полагала, что Директор уже выяснил всё, что хотел. Девушка кивнула и пошла за стариком куда то в глубь дома.

Полог Тишины скрыл за собой звуки шумного, полного людей и секретов, жилища, и в наступившем молчании лучше всего ощущалась тяжесть, с которой Альбус Дамблдор расхаживал по банкетному залу особняка Блэков. Стук каблуков его низких жёлтых туфель, едва заметных под краем мантии, звонко разносился по помещению, тревожил сон портретов на стенах и фигурки серебряных змей на торшерах, ножках мебели и металлических украшениях на высоких каменных колоннах. Здесь было куда светлее, чем во всём остальном доме благодаря единственному большому окну, в которое любопытно заглядывало рассветное солнце. Пахло пылью и благородной старостью, присущей таким древним фамильным гнёздам, и эту же пыль Директор собирал своей мантией, оставляя за собой блестящий паркетным лаком след. Как большая фиолетовая улитка. Бородатая улитка с очками половинками на носу.

— Милая, — позвал он замечтавшуюся Поттер. Девчонка вздрогнула. Альбус улыбнулся позабавлено и озорно, будто поймал после отбоя ученика с полными карманами печенья из Хогвартской кухни, — Вы знаете, кто такой Том?

Поттер чувствовала себя не учеником, а призраком, заточённым в стенах древнего средневекового замка, и не знающим, как сбежать. Дамблдор знал о Томе, ведь учил его и наверняка запомнил лицо парня, который причинил миру столько зла. Поттер была отчасти причастна к этому злу. Пособница, напарница. Жена.

— Да. Мы прояснили это сегодня. — ответила Кэсси просто. Она надеялась, что в её голосе не слышится разочарование.

— И он поведал вам всё?

— Насколько я могу судить.

Дамблдор нахмурил свои густые седые брови, явно не доверял. Кэсси не доверяла словам Тома до конца тоже, ведь тот явно что-то недоговаривал. Правда, пытать его по этому поводу девушка не имела права, ведь он и так был достаточно открыт, чтобы заслужить похвалу, а не подозрение.

— Вы очень спокойны. — заметил Директор без осуждения. Он, казалось, наоборот был сбит с толку.

— Да. — легко призналась Кэсси, — Меня успокаивает мысль, что разница между Томом и тем, другим, теперь очевидна. Том не пугает меня, и не желает зла. Я его понимаю, и потому мне оказалось сложно его осудить. Я думала, что буду шокирована и в ужасе, но… нет.

Она как сейчас могла вспомнить его лицо в момент рассказа: сосредоточенное, полное горечи сожалений, но гордое от тех достижений, которые Том считал значимыми. Ту дорожку из трупов, окроплённую кровью и освещённую ядовито-зелёным сиянием убивающего заклинания, которую он считал значимой. Его жизнь — перепись смертей, и точкой не стала даже его собственная. Упрямый говнюк, даже из могилы нашёл выход.

— Я понимаю. Теперь для меня разница очевидна тоже. — поддержал Альбус. Он говорил с мягкой аккуратной гордостью, которую Кэсси не смогла объяснить. А потом Дамблдор стал куда серьёзнее, и Поттер поняла, что сейчас ей дадут метафорический тумак в солнечное сплетение, — Но я должен сообщить вам, что он был не до конца честен.

Кэсси зажмурилась и качнула головой. Ну конечно…

— В чём?

— Если вы не против, Мисс Поттер, я покажу.

Альбус потёр свой висок, намекая на леггилименцию. Поттер, повинуясь любопытству, развеяла свой не самый прочный ментальный щит и позволила старику заглянуть себе в глаза.

Секунду она падала, летела сквозь время и пространство, желудок подскочил куда-то к горлу, от желчи во рту запекло. А в следующую Поттер уже стояла на пороге просторного, тускло освещённого подземелья. Высокие колонны терялись где-то во мраке потолка, облепленного жуками-светлячками, и отбрасывали жуткие тени. Сердце девочки колотилось: она буквально только что съехала глубоко под школу, и даже под Чёрное Озеро, по огромной водопроводной трубе, покрытой мхом и слизью, вслед за Джинни. И где же она? Поттер едва успела скользнуть за огромную каменную дверь, украшенную тельцами змей, пока та не закрылась, а первокурсницы уже и след простыл.

Поттер вытащила палочку и двинулась вперёд, дрожа как тонкий стебель осоки во время шторма. У дальней стены обнаружилось исполинское изображение лица, зелёное от водорослей, с хаотичной бородой и волосами, будто под водой. А на полу перед этим изваянием, стариком, волшебником или древним богом, неподвижно лежала маленькая фигурка в мантии гриффиндорки и с огненно-рыжими волосами.

— Уизли? — дрожащим голосом позвала Кэсси и бросилась к девочке. Она растерянно осматривала ребёнка: лицо Джинни было бледное, как мраморное, а в судорожно сжатой ладони — дневник с именем Тома Риддла на лицевой стороне, позолоченными буквами сияющий в зеленоватом свете подземелья. Джинни едва дышала, но была жива, — Подожди здесь… Я кого-нибудь позову!

Правда Поттер не представляла как, ведь полезных в таком деле заклинаний она не знала. Хотя… Заклинание левитирования могло бы сработать, но нужно хорошо сосредоточиться! И хоть немного привести младшую девочку в чувство. Теперь Кэсси укоряла себя за то, что сразу полезла за гриффиндоркой в проход под раковиной в девчачьем туалете, а не побежала звать учителей.

— Джинни, ты меня слышишь? Очнись. — шептала Кэсси, тряся её.

— Она не очнётся. — прозвучал тихий голос. Поттер подпрыгнула и обернулась к высокому темноволосому старшекурснику, который, прислонившись к ближайшей колонне, наблюдал за ней. Он был весь какой-то странный, полупрозрачный и расплывчатый, как след на запотевшем стекле.

— Почему? — Кэсси почувствовала отчаяние. Она стремилась всего лишь утолить любопытство и понаблюдать за Джинни на случай, если та задумала что-то нехорошее, но совсем не хотела становиться свидетелем её смерти, — Она же жива…

Парень склонил голову к плечу. Кэсси не узнавала его, сколько ни силилась. Этот слизеринец никогда не попадался ей в коридорах, что странно, ведь он носил значок старосты, а значит точно должен был патрулировать школу. Нет, подождите. Это значок старосты школы, а старостой школы был Перси Уизли!

— Она пока жива. Но только пока.

Кэсси пришла в ужас. Сердце билось уже совсем истошно, и едва заметно покалывало в груди.

— Кто ты?

— Том Риддл.

Имя с обложки дневника, который Кэсси нашла в туалете Плаксы Миртл, а после потеряла где-то на поляне возле Запретного Леса. Его хозяин. На вид не старше шестнадцати, милый и призрачный в этом тусклом свете, будто ненастоящий. Девочка всем своим существом ощущала подвох.

— Помоги нам. Позови профессоров, пожалуйста! Я слышала странный голос, мне кажется, что здесь живёт какой-то монстр. И он скоро появится!

Шёпот неизвестной голодной твари и вправду приближался, ползал, шурша чешуями за стенами, раскинул своё исполинское тело в трубах. Сброшенная шкура существа и кости животных в углах по пути сюда не оставляли надежды на то, что девочке послышалось. От страха у неё кружилась голова, а староста лишь, равнодушно улыбнувшись, ответил:

— Он не появится, если не позвать.

Палочка Поттер выскочила из руки и отлетела к Риддлу.

— Верни!

— Она тебе ни к чему. — усмешка парня стала насмешливой. Он оторвался от колонны и двинулся к детям, как хищник обходя их кругом. У Риддла едва заметно раздулись ноздри, впитывая запах страха.

— Я не ожидал, что ты решишь присоединиться к нам, Кэсси Поттер, но я рад, что имею возможность поговорить с тобой после всего того, что ты сделала с моим дневником.

Кэсси растерянно смотрела на него. Творилось что-то неладное. Кэсси оцепенела, такая маленькая и жалкая, круглолицая. С по-детски пухлых щёк не сходил лихорадочный истеричный румянец.

— Что происходит? Что случилось с Джинни?

— Интересный вопрос, — любезно ответил Риддл. — Но это длинная история. Причина её нынешнего состояния в том, что она открыла сердце и свои маленькие секреты одному невидимому незнакомцу.

— О чем ты говоришь?

— Дневник, — пояснил Риддл. — Мой дневник, в котором я был заточён пятьдесят лет, и в котором ты посмела рисовать свои глупые каракули, дорогая. — рот Поттер изумлённо распахнулся. Это всё звучало, как какая-то шутка, но ведь дневник и вправду был странным: написанное в нём исчезало. Неужели всё, что в него зарисовывала Кэсси, отправлялось к этому парню? К этому… призраку? — Малышка Джинни писала в нём много месяцев, вверяя мне свои ничтожные горести и печали: её дразнит брат, ей приходится носить поношенную мантию, учиться по старым учебникам. — Тут глаза Риддла сверкнули. Он не отводил взгляда от Кэсси, как змей, готовый накинуться, — Смертельная скука — выслушивать глупенькие излияния одиннадцатилетней девчонки, — продолжал он. — Но я был терпелив. Я отвечал, я проявлял сочувствие, я был добр. И Джинни полюбила меня: «Никто никогда не понимал меня так, как ты, Том… Я так рада, что у меня есть этот дневник и я могу ему довериться… Это все равно что иметь друга, который всегда с тобой…» — передразнивал он, а после расхохотался леденящим душу смехом, от которого Поттер задрожала ещё больше.

— Если уж я решил, то непременно очарую того, кто мне нужен. Джинни изливала душу, а мне как раз её душа и была нужна. Я впитывал её глубинные страхи, самые потаённые секреты и питался жизненной силой, становился крепче, сильнее. Моя мощь так выросла — куда там маленькой мисс Уизли. У меня накопилось столько энергии, что я начал обратное излияние — напитал мою маленькую подружку моими собственными секретами — секретами теперь уже моей души…

— Этого не может быть. — едва слышно прошептала Поттер. От ужаса у неё пересохло во рту.

— Так ты ещё ничего не поняла? — вкрадчиво спросил Риддл. — Это ведь Джинни Уизли открыла Тайную комнату. Это она передушила школьных петухов и писала на стенах угрожающие послания. Она натравила змею Слизерина на четырех грязнокровок и на кошку этого сквибба.

— Неправда.

— Правда, — невозмутимо сказал Риддл. — Естественно, поначалу она не понимала, что делает. Ах, как это было забавно! — он усмехнулся, — Такая наивность… Дурашка Джинни очень нескоро усомнилась в своем дружке-дневнике. Но постепенно она стала что-то подозревать и попыталась избавиться от него. Тут-то ты и явилась на сцену, Поттер. Ты будешь ещё одной моей жертвой, ещё одной ступенькой к возрождению Тёмного Лорда Волдеморта.

Поттер похолодела. Ей резко стало совсем плохо, будто силы заканчивались. Старшекурсник нависал над ней и смотрел так нежно и снисходительно. Волдеморт… Имя, которое так боялся произносить Невилл.

— Волдеморт был после тебя…

— Волдеморт — это моё прошлое, настоящее и будущее, — произнёс с расстановкой Риддл. Он достал из кармана волшебную палочку, не ту, что отобрал у Кэсси, а другую, и стал чертить ею в воздухе, написав три мерцающих слова:

Том Марволо Риддл.

Затем взмахнул палочкой, и буквы его имени сами собой перестроились в другом порядке:

Лорд Волдеморт.

— Теперь тебе всё понятно? — Риддл заговорил тише, будто от нервного возбуждения у него сел голос. — Я так называл себя ещё в Хогвартсе, естественно, лишь среди самых близких друзей. Я не собирался вечно носить имя этого ничтожества, моего маггловского папочки. Я, в чьих жилах с материнской стороны течет кровь великого Салазара Слизерина! Называться именем отвратительного маггла, который отказался от меня еще до моего рождения, обнаружив, что его жена, видите ли, ведьма? Ну уж нет! И я создал себе новое имя. Я знал: наступит день, и это имя будут бояться произносить все волшебники, потому что я стану самым великим магом в мире!

Кэсси поморщилась от отвращения, оторопело наблюдая за ним, мальчиком-сиротой, одержимым местью и собственной злобой. Как кто-то мог обманываться этим красивым лицом? Перед ней стоял монстр в школьной форме.

— Не стал. — хрипло ответила она.

Риддл замер и зарычал:

— Не стал?

У Кэсси перехватило горло от страха и застрявших в глотке рыданий, но она сглотнула эти жалкие сопли и выдавила твёрдо:

— Не стал величайшим магом. Жаль тебя разочаровывать, но величайший маг это Альбус Дамблдор. Даже когда ты был силен, ты не осмелился захватить Хогвартс. Ты боишься его, где бы ты теперь ни скрывался.

— Дамблдора выдворило из замка одно только моё Воспоминание! — прошипел Риддл с ненавистью. Он больше не улыбался: его лицо стало людоедским, застывшим и полным ярости.

— Не так далеко он ушёл, как ты думаешь, — возразила Кэсси, и надеялась, что ей удастся потянуть этим время, хоть немного. Риддл открыл было рот для уничижительного смешка, но замер. Тихий шелест Василиска, просящий о пище и впрямь прервал рокот магии, спускающийся откуда-то сверху. С минуты на минуту в Тайную Комнату заявятся преподаватели, понял Риддл. Он отступил от девочек на шаг, отчего не ожидавшая подобной перемены Поттер снова вздрогнула. Староста вернул лицу безразличие.

— Что ж, пора заканчивать. — бархатисто протянул подросток Том, картинно-расстроенно покачивая головой, — Василиск уже заждался свой ужин.

Поттер взглянула на едва живую Джинни, а после на рот фрески за спиной Риддла, из которого на них всех смотрел огроменный жёлтый глаз с узким зрачком. Вид Василиска поверг девочку в ещё больший ужас. Кэсси внезапно перевела своё внимание обратно на Риддла. Карие омуты её глаз со всем осторожным гневом впились в мальчишку. Тот склонил голову, со снисходительным интересом ожидая что же она скажет.

— Ты всего лишь воспоминание! — воскликнула она и отобрала у всё ещё бессознательной Уизли дневник. Том ухмыльнулся, а потом едва не рассмеялся, когда девчонка попыталась вырвать из дневника страницу. Бумага не поддалась, будто намертво припаянная к корешку. Отчаяние Кэсси росло вместе с выросшим в длину телом Василиска, который наконец покинул своё укрытие и приготовился проглотить двух школьниц одним махом.

— Это пока что я всего лишь воспоминание… — Том сделал к детям плавный шаг, — А ты так навсегда и останешься маленькой глупой девочкой.

От пережитой паники под рёбрами заболело совсем невыносимо. Незнакомый гул стал заполнять пространство, отражаясь от стен, резонируя с похожим на рычание хрипом Василиска. Риддл отпрянул, со страхом и недоумением наблюдая непонятное действо. Тело Поттер окутывала черная дымка, вибрация больно проходила по телу. Осколок души в дневнике заметался, как крыса в бочке. Девчонка продолжала сжимать его в усиливающей хватку руке. Она не контролировала ничего, ни конечности, ни магия не подавались силе воли. Она могла лишь задыхаться от боли и слепо смотреть перед собой. Внезапно пространство вспыхнуло и на миг исчезло во взрыве стихийной магии. Василиск завопил и скрылся поглубже в подземельях. Мир стал белым.

Она вернулась в реальность рывком, плача и не имея возможности сделать спасительный вдох, потому что нос и глотку заложило от паники. Руки онемели, пальцы крепко сжимали фиолетовую ткань мантии на груди старика. По красным щекам градом катились слёзы, грудь сжали раскалённые тиски, а виски будто оцарапали венцом из стальной проволоки. Опять этот кошмар.

— Тише-тише. — увещевал Дамблдор и легко гладил девушку по голове. От шока после снятия барьера над воспоминанием та едва не рухнула на пол, но Директор поддержал её, позволяя пережить события прошлого заново.

Теперь и он имел несчастье снова столкнуться с Проклятием ближе: звук работающего на износ ядра раздражал слух. Альбус и не предполагал, что всего одно воспоминание подведёт хрупкое сознание Поттер к краю, и теперь жалел, что не преподнёс всю ложь Гонта мягче. У неё не было при себе артефакта, который Том так отчаянно просил отыскать, потому Дамблдор чутко следил за любыми колебаниями вокруг. Но приступ не случился. Поттер быстро приходила в себя, ведь точно знала, что Проклятие не простит слабости. Она вдохнула глубоко, булькнув полным крови носом, голова тут же пошла кругом, но с каждым глотком кислорода телу становилось всё спокойнее. По языку разлился привкус железа. Существо шевельнулось под пеленой магии, а после затихло, когда Кэсси мысленно зашипела на него.

Девушка оттолкнулась от старика руками и сделала пару шагов назад, утирая из-под носа алую каплю. Напряжённые глаза передавали картинку размыто, но даже в нечётких чертах Дамблдора Поттер смогла разглядеть вину. И осталась к ней глуха:

— Как? Как же он тогда вернулся? — негромко пробормотала она, — Джинни ведь жива…

Альбус спрятал руки за спиной и склонил голову к плечу. Таким знакомым жестом… Не у Директора ли Том его подсмотрел? Сейчас это было не важно. Кэсси твёрдо смотрела на Дамбллора, и в расширенных зрачках её читалась настоятельная просьба не врать. Хоть кто-то же должен!

— Дело в вас, милая. Вы спрашивали меня о Пророчестве, помните? — Кэс кивнула, — Его суть в том, что для Него вы — предрешённый враг, дитя, которое будет равно ему по силе и способно его победить. Ни один из вас не сможет жить, пока жив другой, и когда вы остались сиротой, он погиб тоже. Он хотел убить вас, но Лили помешала ему. Сила её любви была так велика, что расколола Тому Риддлу душу в тот момент, когда отразила заклинание, которым он в вас целился, а самым подходящим магическим вместилищем оказались вы. Вы — хоркрукс Тома Риддла. Как и его дневник, он самый большой осколок.

С каждым словом Поттер превращалась из испуганной в разъярённую. Весь этот бред… Она оторвёт Тому Гонту голову, как только тот посмеет показаться ей на глаза. Трус и лгун, убийца младенцев. Зелёная вспышка и крик матери, вот, что показали Кэсси Поттер дементоры в купе Хогвартс-экспресса, и что долго ей потом снилось. И это сделал Том. Северус Снэйп наверняка знал, Люпин, Блэк, Уизли — тоже. А Малфои знали даже о пророчестве, и Драко был уверен в своих словах. Это розыгрыш! Такой же жестокий, каким когда-то давно казалось письмо из Хогвартса. Только вот письмо оказалось реальным, как и всё, о чём сейчас говорил Альбус Дамблдор.

— И вы знали?..

Старик тяжело вздохнул:

— Я знал об этом ещё когда принёс вас к дому тёти много лет назад. Вы были той частью, которая уничтожила Тома Риддла, но спустя одиннадцать лет подарила ему же новую жизнь. Люди могли спать спокойно долгих двадцать три года благодаря вашей матери и вам. Вы — герой, пусть и не знали об этом.

— Почему? Почему я узнала только сейчас? — Поттер схватилась за волосы. Дело было не в славе или правде, оно было в памяти, которую после себя оставил Волдеморт. Никто не знал, что Лили и Джеймс Поттер похоронили Тёмного Лорда в своём доме, никто не воздавал им почести и это казалось таким обидно несправедливым. Двадцать три года спокойствия? Нет, двадцать три года забвения! — Почему другие не знают? Я не «Избранная»! Вы же не думаете, что я одна могу Его победить?! Это предсказание ведь не исполнилось, не я поборола своего врага…

Кэсси не жаждала отмщения, она просто хотела, что вся её боль наконец закончилась. Даже теперь, когда знала, кто на самом деле виновен в смерти её родителей. Волдеморт, даже тот, который сейчас, это всё тот же высокомерный и сумасшедший мальчишка, которого Кэсси встретила в Тайной Комнате. И это тот же мальчишка, с которым она теперь делит магию. Как Кэсси могла его убить? Человека, который ей нравится? Но благодаря хоркруксам Тёмный Лорд будет продолжать возрождаться, пока в конечном итоге не останется всего одна часть души, но будет ли она принадлежать Тому Гонту в итоге?

— Вы и не одна. Том принадлежит вам так же, как и вы ему, а значит он будет за вас бороться. — убеждённо качнул седой головой старик, — И верно, победа вас только ждёт. А что касается знания… — он пожевал губу, наконец признаваясь в собственной слабости вслух, — Спокойствие одного ребёнка для меня было важнее, чем ваше знание правды. Не было ни единого дня, когда я не думал о том, что косвенно причастен к беде, которая вас настигла. Я несу ответственность за то зло, что выросло в Томе Риддле, потому что я не нашёл правильных слов для него вовремя. Оно забрало ваших родителей, которых я так ценил за их ум и мужество, потому что в прошлом я был слишком предвзят к мальчику, который нуждался в помощи. Вы — результат того важного, что я не сберёг. Вы — моя величайшая вина. — его лицо выглядело ещё старше от глубокой душевной муки, и Кэсси сдалась своему сочувствию, подступила ближе, и Альбус улыбнулся ей, — Вы заслуживали обычной понятной жизни, а не гонки за силой ради победы. Во всяком случае, как бы я не пытался разобраться со всем самостоятельно, Том всё равно появился в вашей жизни снова, верно? Теперь, когда вы так мудры и сильны, вы не просто достигнете победы, но и подарите её ему. Подарите ему успокоение, которое так было ему нужно многие годы назад. И я помогу вам всем, что будет в моих силах, Кассиа.

— Чтобы искупить вину? — выдохнула Поттер, разбитая и растерянная. Слезинки вновь скользили вниз и собирались каплями на подбородке. Дамблдор осторожно протянул руку и стёр их, похолодив кожу перстнями.

— Чтобы ваш покой больше никогда не нарушался из-за моих ошибок.

* * *

Ранний вечер. Солнце лениво сползало по небосводу прочь, под одеяло тьмы. Заросший наполовину сыр-полумесяц аккуратно целовал окно в конце коридора. Свет его, падающий длинным лучом через окно почти касался стоп Кэсси Поттер, сидящей на полу у двери спальни Министра и читающей какую-то книгу в свете крохотного Люмоса на конце её оранжевой, как обожжённая глина, волшебной палочки. Кажется это был недавно вышедший том Фантастических существ, но не столь важно, ведь она была сосредоточена на благородно-кремовых страницах лишь отчасти: Том чувствовал её шумный, как ветер в кронах деревьев, гнев. Заслышав шаги по ковролину, Поттер подняла взгляд и захлопнула книгу, поднимая в воздух пыль. От громкого звука Том едва заметно вздрогнул.

— Философский камень воскресил тебя, да?