Грань силы (джен)

Дверь резко распахнулась, и в кабинет влетел Аркадий.

— Ты с ума сошёл?! — выдал он без каких-либо предисловий. — Как ты мог её выпустить?! Чем ты вообще думал?!

Спокойно его выслушав, Пётр даже не оторвал глаз от монитора и как ни в чём не бывало продолжил писать письмо.

— Хорошо, что ты зашёл, — сказал он, ставя точку в последнем предложении, после чего нажал кнопку «отправить». — Я как раз хотел тебе звонить. Присаживайся, — указал Пётр на место перед своим столом. — Только дверь закрой.

Прямо-таки пылающий от негодования Аркадий с громким стуком захлопнул дверь и сел в кресло с такой энергией, что ножки под ним жалобно скрипнули.

— Ещё раз, ты спятил?! — не меняя тона, спросил он.

Пётр тем временем заблокировал экран монитора и, отодвинув в сторону клавиатуру, сцепил перед собой руки. Строго говоря, то, как сейчас себя вёл Аркадий, было совершенно недопустимо как с точки зрения субординации и профессионализма, так и с точки зрения самой банальной вежливости. Однако он мог себе это позволить. Особенно сегодня.

— Нет, насколько могу судить, — сдержанно ответил Пётр. — Несмотря ни на что, моё психологическое состояние остаётся в норме. Я продолжаю проходить обследования каждый месяц. Тебе ли этого не знать?

Всё же специалист, с которым консультировался Пётр, был штатным сотрудником Службы государственной безопасности и в числе прочего отчитывался Аркадию напрямую.

— Тогда почему? — чуть подуспокоившись, но всё ещё крайне недовольно вопросил Аркадий. — Зачем ты это сделал? Да ещё и таким образом? Почему со мной не обговорил?

— Решил, что дело не терпит отлагательств и его нужно держать в строжайшем секрете.

— Моя работа — знать все секреты, — не отступал Аркадий. — А то, что получается: Алёне верить можно, а мне — нет?

— Никому верить нельзя, — уточнил Пётр. — Помнится, ты сам мне когда-то так говорил.

— Не перевирай мои слова, Петя, — потребовал Аркадий. — Ты выпустил Вдову. Зачем ты это сделал?

Пётр очень внимательно посмотрел Аркадию в глаза и перед ответом выдержал короткую паузу.

— У нас есть крот, — произнёс он. — В самых верхах. И я поручил ей его найти.

— Ей?! — вновь едва не перешёл на крик Аркадий, но затем глубоко вдохнул и постарался взять себя в руки. — Почему ей? — спросил он уже спокойнее. — Если есть конкретные подозрения, сообщи мне. Опять же, это моя работа. Мы каждый день шерстим Кремль с подвалов до башен. Если ты знаешь что-то, чего не знаю я, так давай, выкладывай. Зачем было выпускать это чудовище? Тебе напомнить, почему её заперли? Освежить в памяти, что она творила в ходе Гражданской войны?

— Я хорошо знаю историю, Аркадий, — заверил Пётр. — За то, что она, как ты выразился, творила, её приговорили к смертной казни. А заперли её потому, что даже Советы при всей их ненависти к царскому режиму посчитали её слишком ценной, чтобы просто убивать.

— И слишком опасной, чтобы использовать, — добавил Аркадий. — Только в самых крайних и исключительных случаях. Михаил бы никогда…

— Михаил мёртв, — отрезал Пётр. — А Ульяна при смерти. Если это не крайний и исключительный случай, то просвети меня, что же таковым является? С удовольствием послушаю.

Аркадий глубоко вдохнул и напрягся так сильно, что, судя по звуку, порвал несколько швов на своём костюме.

— Не надо было её выпускать, — очень тихо проговорил он. — Обратился бы ко мне, и мы бы вместе решили, как с ней лучше взаимодействовать. Вот где она теперь шляется, ты знаешь? Что именно она делает?

— Она делает ровно то, что было ей приказано, — уверенно заявил Пётр. — Если, конечно, не желает умереть весьма скорой и мучительной смертью.

— Ты слишком полагаешься на эти наниты, — прокомментировал Аркадий. — Тебе ли не знать, что есть силы, с которыми ни одна техника справиться не в состоянии.

— Наталья сделает всё, что от неё требуется, — настоял Пётр. — К последствиям я готов.

— Это ты только сейчас так говоришь, — заметил Аркадий. — Посмотрим, что будет, когда она выйдет из-под контроля. Если уже не вышла. Ты ведь так и не ответил мне, где она сейчас и чем занимается?

— Знать все секреты — это твоя работа, разве не так? — с усмешкой напомнил Пётр те слова, что Аркадий сам недавно произнёс. — Так что это ты мне скажи.

Аркадий сильно нахмурился.

— Несмешно, — коротко сказал он.

— Вот тут я с тобой полностью согласен, — кивнул Пётр и поднял кулак, чтобы подпереть им подбородок. — Всё, что сейчас происходит, совершенно несмешно. Это просто отвратительно. И кто-то должен переломить ситуацию.

— И Вдова, по-твоему, — лучший из возможных вариантов? — поинтересовался Аркадий, откидываясь на спинку кресла.

— Нет, — ответил Пётр. — По-моему, она самый эффективный.

Они молча смотрели друг на друга ещё десять секунд, после чего Аркадий шумно выдохнул и, обхватив руками подлокотники, начал медленно подниматься.

— Делай, как знаешь, — заключил он. — Я своё мнение высказал.

— И я тебе за него очень благодарен, — заявил в ответ Пётр. — Но уходить не спеши, — добавил он, когда Аркадий уже практически выпрямился. — Я же сказал, что как раз собирался тебе звонить.

Аркадий посмотрел на него с долей сомнения, однако тут же сел обратно и сложил на груди руки.

— Если ты про Алёну поговорить хочешь, то к ней претензий никаких, — с ходу сказал он. — Мы с ней уже всё уладили. Ты её заставил. Я не идиот, и наказывать Алёну за то, что её, по сути, лишили выбора, никто не станет. Дело замнут, все приказы я уже отдал.

— Это я тоже хотел обсудить, — подтвердил с кивком Пётр. — Рад, что всё уже разрешилось.

— А что ещё? — нетерпеливо спросил Аркадий.

— То, с чего мы, собственно, начали. Наталья и её задание. Она кое-что нашла.

Аркадий вмиг переменился в лице. Раздражение и недовольство улетучились, оставив место лишь для холодной сосредоточенности.

— Что она сказала?

— Она назвала имя того, кто, по её мнению, сотрудничает с Братством и сливает им всю важную информацию, — рассказал Пётр, внимательно следя даже за малейшими реакциями своего ближайшего союзника. — С её слов, этот человек уже далеко не первый год поддерживает связь с террористами, и именно благодаря ему стало возможным убийство Михаила, а также похищение Камня Бесконечности.

Аркадий, казалось, всецело обратился вслух.

— И? — поторопил Петра он, ибо тот не слишком-то спешил раскрывать карты. — О ком идёт речь?

— О тебе, — сказал Пётр без малейшего намёка на эмоции.

Зато вот в Аркадии эмоции вспыхнули с такой силой, что он едва мог их удержать. Это было прекрасно видно по одним только его глазам

— И ты ей поверил? — спросил он, чуть ослабляя не шее галстук.

— Нет, — тут же заявил Пётр. — Сказал, чтобы предоставила неопровержимые доказательства. Пообещала справиться к десяти часам вечера. А до тех пор, надеюсь, ты добровольно составишь мне компанию.

— Запереть меня решил? — практически прорычал Аркадий.

— Добровольно, — повторил Пётр. — И, если Наталья солгала или ошиблась, на что я искренне надеюсь, бояться тебе нечего, не так ли? Просто проведёшь один день со мной.

— У меня есть работа.

— Как и у меня, — парировал Пётр. — И ничто не мешает нам поработать сегодня вместе. Все свои совещания я уже отменил. С твоими тоже разберёмся.

— Это идиотизм, — выпалил Аркадий, снова чуть не срываясь на повешенные тона. — Из-за слов какой-то царской шл*хи…

— Ты можешь уйти в любой момент, — ещё раз дал ему выбор Пётр. — Тебя никто не держит.

Пётр не угрожал, ни в коем разе. Но Аркадий слишком давно занимал свой пост, чтобы не понимать, что, даже если он выйдет из кабинета, абсолютно каждый его шаг будет под наблюдением. Никто и не подумает на самом деле оставлять его одного. И малейшая странность, самая крохотная неоднозначность, будет трактоваться отнюдь не в его пользу.

Поэтому он поступил ровно так, как и рассчитывал Пётр.

— В конце дня ты будешь просить у меня за это прощения, — уверенно бросил он, посвободнее устраиваясь на занимаем кресле. — Вот увидишь.

— Хорошо, если так, — согласился Пётр. — В данном случае я буду только рад оказаться в дураках.

* * *

— И треснул мир напополам и поперёк⁽¹⁾, — прошептал себе под нос Константин. — Потом повдоль и от угла наискосок.

— Что говоришь? — переспросил Эмиль, ставя перед ним уже вторую кружку чая.

— Да так, — мотнул головой Константин. — Просто мысли вслух.

Взяв кружку, он сделал большой глоток и вновь посмотрел на белую доску. Там чёрным маркером было схематично выведено то, что, как его убеждали, с ним произошло. Перемещение в параллельную реальность. Телепортация в новый, что б его, мир.

Константин внимательно посмотрел на нарисованного человечка, состоящего из пары линий и не очень-то ровного круга. Это был он. Рядом также минималистично была изображена демоница с мечом, которую звали Ульяна Распутина, и немец-бес по имени Курт Вагнер. Строго говоря, если верить тому, что Константину рассказали, ни демоницей, ни бесом никто из них на самом деле не являлся. Однако увиденное было уже не развидеть.

Справа от троицы Сьюзан нарисовала круг побольше, а ещё дальше за ним себя и Эмиля. «Земля-1», — гласила надпись под ними двумя. Под Константином же, Ульяной и Куртом было написано: «Земля-2».

«Это просто условные наименования», — сказала Сьюзан, когда Константин поинтересовался, откуда такая нумерация.

Не то чтобы его смущало быть под номером два, но, если была какая-то реальная система классификации и учёта, он искренне хотел бы её узнать. Это бы помогло ему чуть больше поверить в происходящее, отказавшись от вариантов с предсмертным бредом или просто окончательным помешательством. По крайней мере, Константин надеялся, что помогло бы. Потому что в данный момент с преодолением неверия у него были очень большие проблемы.

Эмиль со Сьюзан поведали ему очень увлекательную историю. О том, что мутанты, они же «homo superior», являвшиеся детьми или просто потомками богов, взбунтовались против своих прародителей и, грубо говоря, помножили их всех на ноль. Взбунтовались, вроде как, за дело, ибо боги отчего-то надумали поголовье людишек сократить. В этой части в подробности Эмиль и Сьюзан не вдавались, а Константин особо и не спрашивал. Он хоть и был крещён, и даже в церковь сколько-то раз заглядывал, не являлся действительно верующим лет эдак с шести-семи. Так что уже сам факт, что двое взрослых людей совершенно серьёзно рассказывают ему про войну с богами, уже приводил в некоторый ступор.

А уж когда Сьюзан начала объяснять про параллельные реальности и иные измерения…

Она использовала столько непонятных, сложных и специфичных терминов, что Константин начал терять нить повествования уже где-то на первой минуте её речи. Эмиль изъяснялся попроще, но принять тот факт, что тебя насильно переместили из одного мира в другой, который к тому же ещё и был так сильно похож на изначальный, всё равно было непросто. Совсем непросто.

Константин, собственно, до конца ещё и не принимал.

Однако, опять же, увиденное было не развидеть. И относилось это не только к Ульяне и Курту, если их действительно звали именно так. То, что творил совсем недавно Константин… Это никак нельзя было объяснить привычными ему категориями. А ведь были ещё и Эмиль с Виктором, да и та же Сьюзан, что между делом продемонстрировала свою невидимость и способность двигать объекты силой мысли. Называла она это созданием силовых полей, но со стороны выглядело, как самый настоящий телекинез.

— Остались ещё вопросы? — обратилась к Константину Сьюзан.

В руках у неё по-прежнему лежал маркер, и она явна была готова снова пустить его в ход.

Только вот что Константин должен был спрашивать?

Ему уже пояснили, что его случайно затащило в портал, созданный Ульяной Распутиной, и теперь он оказался здесь, в чуждом для себя мире. Обратно его никто из присутствующих вернуть не мог. Сами Сьюзан и Эмиль являлись, по сути, преступниками и врагами государства, которая та самая Ульяна и представляла. Хотя тот факт, что у них и самих были проблемы с законом, на самом-то деле, даже сыграл Константину на руку, ибо в ходе разговора он на эмоциях признался, что перед «межпространственным перемещением» отбывал срок в тюрьме. Будь на их месте кто-то более законопослушный, могли бы и дополнительные проблемы возникнуть. А так у Константина лишь поинтересовались, за что конкретно он сидел, и закрыли на этом тему.

Безусловно, имелись ещё вопросы, которые он мог бы им двоим позадавать, однако Константин не был уверен, что действительно хотел знать на них ответы. То, что он уже услышал, и так выбивало почву из-под ног. Требовалось время, чтобы это всё переварить. Да и смириться, наверное, тоже.

Хотя вот узнать, что за чертовщина творилась с его телом, которое вдруг решило, что может выламывать, не напрягаясь, двери, конечно, не мешало. Но стоило ли об этом спрашивать? Эмиль и Сьюзан определённо побаивались того, что Константин мог с такой силищей сделать. Это был его козырь. И рассказывать им, что он получил его буквально только что и понятия не имел, как эту силу контролировать, могло быть чревато неприятными последствиями. Что бы они там ни говорили и как бы вежливо себя с ним ни вели, а о доверии пока и речи идти не могло. Какой вообще может быть доверие по отношению к любителям повзрывать поезда и похитителям дет…

Точно.

Дети.

Женя.

Со всем этим бредом про другие миры Константин совершенно про неё забыл.

— Та девочка в палате, — наконец заговорил он. — Которая была со мной. Что с ней? Почему она под капельницей?

Эмиль со Сьюзан быстро переглянулись.

— Она в порядке, — ответила Сьюзан. — Её жизни и здоровью ничего не угрожает.

— Она горела заживо, — рассказал Константин о том, что видел.

— И не один раз, — добавил Сьюзан, чем несколько его обескуражила. — Она homo superior, как я и Эмиль. Источником огня, что ты видел, была она сама. Мне пришлось усыпить её, чтобы она не навредила ни себе, ни окружающим.

— Усыпить? — переспросил Константин.

Ему совсем не понравилось, как это прозвучало. Особенно с учётом воспоминаний о собственном «усыплении».

— Мы можем навестить её прямо сейчас, если ты так переживаешь, — взял слово Эмиль. — Сам убедишься, что ничего плохого мы с ней не делаем. Что скажешь?

Константин перевёл на него взгляд и задумался. Не похоже было, чтобы Эмиль врал, но всё же… Сомнения Константина не покидали ни на миг.

— А что с её дедушкой? — решил он пока переключиться на того, с кем точно было не всё в порядке. — Его подстрелили.

— С ним сложнее, — снова ответила Сьюзан. — Мы сделали, что могли, но дальнейшее зависит только от него. Шансы на то, что он очнётся, пятьдесят на пятьдесят.

Сухо и безэмоционально. Она произнесла это так, словно зачитывала лекцию в институте, а не о борющемся за жизнь человеке говорила. Человеке, который из-за неё же на больничной койке и оказался.

«С*ка», — ёмко охарактеризовал её в своих мыслях Константин.

И вердикт этот основывался на всём их непродолжительном общении.

Снова глянув на Эмиля, Константин наспех обдумал предложение навестить Женю в палате и решил пока всё же этого не делать. Своим присутствием он мог сделать ей только хуже. Буквально. Одно неловкое движение и… Нет, это лучше было не представлять.

К тому же всё-таки оставался один вопрос, ответ на который просто необходимо было узнать.

В каком-то смысле это даже был самый важный вопрос из всех.

— Ладно, — выдохнул Константин, стараясь говорить как можно спокойнее. — А от меня-то вам х*ли надо? Зачем вы меня похитили?

1) Александр Пушной, «Ночной Дозор»

Вернуться к тексту