Лестница кошмаров (джен)

Ах, больше всего Ланлэй ненавидел организовывать сборы. Стоило объявить список вопросов для обсуждения Нечистей, как тут же появились желающие проникнуть без приглашения, с которыми приходилось решать в индивидуальном порядке. Так что быстро нацарапав приглашения для Главы школы и его главного ученика, Ланлэй отправился на Цюндин, ведь именно ради этого его и вызвали. Конечно, Ланлэй мог сколько угодно представлять, как однажды Глава школы сам придет в его маленький кабинет на Кусине, но подобное невозможно. Не тот статус.

На Цюндине Ланлэй был всего несколько раз, и если бы не помощь наставника, не знал как тут дышать. Высота, разряженный воздух, здания прямо в облаках, расстилающихся мерзким плотным туманом, влага, оседающая на одежду просто от ходьбы — худший Пик!

Один из заранее предупрежденных о визите Ланлэя адептов проводил его до кабинета. Широко шагнув под ироничной табличкой «тысяча горечей, десять тысяч мук⁽¹⁾» он зашел в кабинет и поклонился находящимся там людям.

Глава школы, Юэ Цинъюань, красивый взрослый мужчина. Его слегка вытянутое лицо с ярко выраженным контуром челюсти и аккуратными ямочками на щеках придавало внешность доброго старшего брата, но в глазах залегла настолько темная тень, что Ланлэй вздрагивал, когда пересекался с Главой школы взглядом. Его мягкий голос контрастировал со словами:

— Могу получить приглашение? — с места в карьер. Совсем не церемонился.

Ланлэй тут же протянул Главе школы заготовленный конверт и потом повернулся к его главному ученику, предлагая тоже самое. Юй Динся нахмурился, но взял, хоть ничего не сказал. Следом пришла очередь Байсин Цинланя и Мин Фаня. Глава школы же не обращал на них никакого внимания:

— Думаю, на этот раз тема вашего собрания слишком серьезная, чтобы иные Повелители спокойно проигнорировали.

О, Ланлэй уже был готов к этому:

— Поэтому, как глава Нечистей, в этот раз предлагаю обойтись без приглашений. Всем желающим вход открыт.

Улыбка у Главы школы прескверная:

— Позвольте донести до остальных.

Еще полгода назад ничего не надо было доносить. Никаких приглашений и отчетов предварительных тем. Лишь с появлением нового Повелителя Цинцзина, Байсин Цинланя, который сейчас и пикнуть не смел, Глава школы закрутил гайки. Так что у Ланлэя не оставалось ничего кроме официальных улыбок:

— Как вам угодно, Юэ-шишу.

С другой стороны Ланлэй не мог Главу школы не понять: прямо под носом какие-то мелкие ученики, с десяти Пиков из двенадцати, включая некоторых главных учеников, объединились ради каких-то неясных целей и даже проводят собственные собрания — любой взрослый и здравомыслящий (а Глава школы был сверхвзрослым и сверхздравомыслящим) попытался бы понять, оценить степень опасности и проконтролировать.

— Где собираетесь проводить Собрание Нечистей?

Ланлэй помахал веером в надежде хоть как-то сбить духоту. Удивительно, как при такой влажности не портились многочисленные документы:

— В восьмом аптекарском саду на Цяньцао, — конечно Глава школы был удивлен. — Личный сад Пай-шицзэ. Ее работа не связана с землей, так что от аптекарского только название. Яблони, груши, сливы, даже иностранный инжир. Только недавно половиной Цанцюна помогали собирать вишни. Уверен, что-то из этого сада было и на вашем столе. Места там много, погода отличная, певчие птицы, спеют абрикосы.

Кажется, Глава школы по-настоящему умилился описанной картине, но:

— Для удобства всех желающих предлагаю в качестве места собрания Зал Четырёх Теней на пике Ваньцзянь.

Ох, вот теперь Ланлэй понял, что именно хочет от него Глава школы. Зал Четырёх Теней, славившийся своей акустикой, прекрасно подходит, чтобы превратить Собрание Нечистей в негласный Совет Цанцюн.

Предварительные темы обсуждения выдались серьезными, и Глава школы решил не ждать официального созыва Совета, а узнать все намного раньше, что тут же отметало одну из главных текущих задач Нечистей: обработку информации.

Ни у кого из них не было полномочий, чтобы оказаться на Совете Цанцюн без приглашения Главы школы, хотя с учетом происходящего кого-то точно вызвали бы. И Ланлэй надеялся подготовить для этого несчастного в помощь небольшой доклад. Теперь же, кому он был бы адресован, придет сам и тут же распорядит дела таким же «желающим» как и он сам. Ведь именно от Главы школы зависело разрешение на изменение формации.

Ланлэй уже практически спрятался за веером:

— Как пожелает Юэ-шишу, — конечно же, он здесь ничего не решал. Как и другие присутствующие. — Только согласиться ли Вэй-шишу на подобное? Зал Четырех Теней его гордость. Мы, необученные дикари, истопчем все позолоту и бархат, — Ланлэй уже знал ответ.

— Я поговорю с ним, — за слегка растерянным голосом Главы школы скрывалось «у него нет выбора».

Ланлэй тут же перевел внимание на Байсин Цинланя:

— Байсин-шишу планирует посетить наше мероприятие? — чем застал мужчину врасплох и тут же радостно отметил встревоженный взгляд собеседника.

Хотя ненавидеть его из-за решений Главы школы — дурной тон. Новым Повелителем Цинцзина просто заткнули дыру после ухода Шэнь Цинцю. Обязанности и должность стратега всея Цанцюна ему так и не передали (всем этим еще занимался Глава школы), и скорее всего не передадут. Но свою работу наставника Байсин Цинлань выполнял прекрасно. Пускай старшие ученики, еще помнившие наставления Шэнь Цинцю, и буянили.

Но тем не менее, Байсин Цинлань легко вернул равнодушное выражение лица:

— Собираюсь внести изменения в темы собрания.

Утонченный мужчина, черные, как смоль волосы, прекрасные каштановые глаза феникса, крепкие руки и изящные пальцы — образец идеала древней заклинательской семьи Байсин. Ланлэй немного завидовал:

— Все как пожелает Байсин-шишу, — но… жаль, что столь прекрасный человек оказался связан с Цанцюн именно так.

Ланлэй откланялся всем присутствующим и наконец-то вышел из кабинета. Воздух снаружи оказался еще более влажным, чем внутри. Очевидно, без заклинаний и талисманов тут не обошлось.

Добираясь до Радужного моста, соединяющего все Пики, по белому туману, в котором не видно практически ничего дальше вытянутой руки, Ланлэй тщательно считал «гостей». Помимо самих Нечистей, коих достаточно, будут присутствовать: молчаливый хранитель архивов, Чжо Тун, никогда не участвующий в обсуждениях, но внимательно слушающий; Повелитель Цяньцао, Му Цинфан, уже давно негласно признанный Нечистью за постоянное сотрудничество; Повелитель Байчжана, Лю Цинге, о чем Ланлэя своевременно уведомил Ян Исюань; наставник самого Ланлэя, как Повелитель пика Кусин; Глава школы и Байсин Цинлань; под вопросом их главные ученики; Вэй Цинвэй, как несчастный предоставитель места собрания; еще Нин Инъин хотела пригласить Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ — может и хорошо, что Глава изменил место Собрания. А то, Пай Ханьмэй точно не обрадуется затоптанным пионовым хризантемам⁽²⁾.

1) Тысяча горечей, десять тысяч мук (千辛万苦) — китайская идеома, означающая бесчисленные трудности, мытарства, трудности, тысячи невзгод и лишений.

Вернуться к тексту

2) Существуют пионовидные хризантемы. Посмотрите на них! Они прекрасны! Родом из Мексики и Южной Америки, огромные цветы до 20 см в диаметре. В наших краях скорее всего не выращиваются, используются во флористике.

Вернуться к тексту