Железная маска Трианглета (гет)

Разбрелись пираты по всему острову или нет, я не знал. Радовала меня мысль, что тюремщики Джан — какими такими непроизносимыми именами она их называла? — тоже этого не знали. Зато им ничего не грозило, они могли сидеть в свое норе, как кроты, а мы торчали в кустах, как зайцы. Я бы добавил, что мы и тряслись, как зайцы, но Горено страх был неведом, а Джан тоже выглядела очень воинственно. Получалось, что опасался пиратов я один.

Про тюремщиков Джан я не думал. Они не знали ни обо мне, ни о Горено, вовзможно, нашли в морозильной камере половину трупа своего подельника — а возможно, и не искали. Про Джан они скорей всего предположили, что она бежала с острова или утонула. Они же не знали про зуб дракона. То есть маловероятно, чтобы они искали нас. А вот выйти и наткнуться на пиратов...

Наверняка они уже вышли, и им пока везло, они остались незамеченными, раз человек пропал.

Нам тоже везло. Мы торчали в укрытии, и никто на нас не покушался, кроме кровососущих насекомых, так что это было очень сомнительное везение. Я много раз проклял все на свете, и тут неожиданно около нашего убежища остановились двое. Я их слышал, а через ветки видел мало что. Говорили они, к счастью, на моем родном языке, даже при моих ускоренных темпах обучения я ещё не совсем понимал язык угловатых.

— Тут что-то неладно, помяни мои слова, — произнес один. Мне показалось, голос принадлежал довольно пожилому человеку. Ему ответил более молодой:

— Для нас опасно везде.

— Везде, да не везде люди просто так пропадают, — возразил старик. — Вот когда мы были...

Он произнес какое-то непонятное и незнакомое мне название, и я понял, что старший из пиратов — трианглетец. Угловатый. А младший, наверное, мой соотечественник, поэтому они и говорят на тиксанданском.

— И что? — перебил его молодой голос, и я сообразил, что самое важное прослушал. — Про потери там я знаю.

— Это была местная шайка, мелкие грабители. Понимаешь? Ничто против опытных бойцов, но они там знали каждый закоулок. Поэтому мы не сразу разобрались. А они приняли нас за конкурентов. Тоже не сразу разобрались.

— Они об этом пожалели, небось, — сказал молодой.

— Да, но мы пятерых ребят недосчитались. Вот с тех пор я знаю точно, если творится какая-то чертовщина, это дело рук человеческих.

Я мысленно засмеялся — надо же, какая мудрость. Я тоже это знаю, хотя у меня и опыт меньше. Значит, они обсуждали пропажу своего механика. Нет бы поговорить о чем-то стоящем — что они тут ищут и скоро ли собираются уплывать.

Но они, как назло, начали ругать местный климат и местных насекомых, а потом и вовсе отошли чуть подальше и заговорили вполголоса. Я решил, что не услышу больше ничего интересного, когда со стороны пляжа донёсся совершенно дикий вопль. Так кричат только от ужаса или сильной боли.

Я подскочил в кустах и стукнулся об ветку. Но пираты меня не заметили — они дружно оглянулись и помчались в сторону пляжа. Мы с Джан тоже полезли через заросли под неодобрительное кудахтанье Горено. Так-то он был прав — пока мы продирались сквозь ветки и подыскивали более-менее удачное место, нас сто раз могли заметить. Но после того вопля всем пиратам в зоне досягаемости явно было не до кустов.

И все же на открытое место мы выйти не рисковали, а с нашей позиции видно было мало что. Я бы забрался на дерево, но у здешних пальм веток не было. На пляже стояло пятеро пиратов, они сбились небольшой толпой и рассматривали что-то на песке под скалами. Потом они расступились, слушая одного, который указывал вверх — и я разглядел, что лежало у их ног. Это было похоже на длинный мешок, но, по логике вещей, при виде мешка ведь никто не орет? Значит, это было человеческое тело! И судя по длине — целое, значит, не злополучный путешественник в лаборатории, а не менее злополучный механик. И я мог погладить себя по голове за догадливость, только ничего хорошего эта находка не сулила. Не только пиратам, но и нам. Потому что побегут пираты искать убийц и наткнутся на нас... Но не бегать же опять по лесу? У меня уже целой кожи на руках не осталось, вся исхлёстана ветками!

И тут со скал взревел голос. Взревел даже для меня, что уж говорить о бедолагах, стоявших рядом. Они немедленно начали целиться из своих пистолетов, один даже выстрелил, только цель была не видна.

— Видели? Это же будет с каждым из вас!

Голос вещал на моем родном языке, но с акцентом. И очень громко — в рупор или какой-то мощный динамик.

— Это Мукдене! — еле слышно сказала Джан.

Я оглянулся на нее. Она вся побелела, я взял ее за руку и слегка пожал, чтобы успокоить.

— Не бойся, с нами Горено. Он им просто шеи свернёт.

— А учитель? — шепнула она в ответ.

Невидимый обладатель голоса снова рявкнул:

— Я про вас знаю все! Собирайтесь все здесь, на песке перед скалами! Все семнадцать! Я знаю, сколько вас!

"А нас он не посчитал?"

Я оглянулся на Горено. Он сидел неподвижно с бесстрастным выражением лица, и ничего не произнес, хотя я не удивился бы самодовольному: "А ведь я вас предупреждал". В конце концов, мы шли именно прояснить ситуацию.

— Горено, ты посчитал, сколько на острове пиратов?

— Я видел восемнадцать различных человек, хозяин Миромекано, в разное время и в разных местах. Возможно, их больше.

— Значит, про нас он не знает, — шепнул я успокаивающе. Джан слегка кивнула в ответ.

— Поняли? Выходите сюда, все! Или я выжгу все живое на острове! — проревел динамик.

Скорее всего, Мукдене врал, но мне стало совсем неуютно от его угроз.

— Горено, он это может?

— Не имею такой информации, хозяин Миромекано. На станции не было оружия, способного выжечь остров. Но батареи накопили достаточный уровень энергии. Я не знаю, какое оружие привезли с собой эти люди.

— Они пришли пешком, — сказал я злым шепотом, сам не зная, кого хочу убедить. — Что они могли нести? Два лучевых пистолета. Пушку — вряд ли.

Пираты тем временем освоились с новой раскладкой сил, перестали метаться и слушали, задрав головы.

— Мы не можем созвать всех наших, — крикнул немолодой светлобородый человек, сложив ладони рупором, чтобы лучше было слышно. — Люди разошлись по острову. Мы не можем отвечать за всех.

— Ничего, — я представил себе, как на базе ухмыляется неизвестный мне трианглетец. — Я никуда не тороплюсь и подожду. Вы собираетесь тут — все. Потом поднимаете со дна свое ржавое ведро. И можете уплыть на континент на двух лодках. Я позволю вам это, я сегодня добрый. И прекрасно знаю, что у вас проблемы с законом, и что вы не обратитесь к властям. Иначе вы все тут и умрёте.

Пираты переговаривались между собой — я не слышал, что они говорили, Мукдене, наверное, тоже не слышал, но видел, потому что злобно взвизгнул:

— Не болтать! Не двигаться! Ждите остальных!

— Горено, — спросил я. — Ты точно отключил им камеры?

— Точно, хозяин Миромекано. Но на незнакомой базе могут быть секретные устройства, даже обычные слуховые окна. У нас не было времени обследовать все помещения.

"А мы так беспечно туда-сюда бегали..."

Ещё двое человек вылезли из леса с противоположной стороны пляжа и остановились в нерешительности.

— Идите сюда! — проорал динамик. — Иначе вам всем не поздоровится!

И в доказательство со скал выстрелили. Я не заметил, откуда, только успел увидеть метнувшуюся вспышку. Так работает лучевой пистолет.

Один из пиратов заорал и скорчился на песке, держась за ногу.

— Убедились?

Не знаю, как пираты, я не убедился ни в чем. Если была возможность стрелять наружу прямо с базы, как мог Горено ее просмотреть?

И тут раздался крик с противоположного края бухты. Там, тоже на скалах, но со стороны заката, размахивал руками человек.

— Стреляй! Стреляй, если можешь! Выжги меня огнем!

— Учитель! — ахнула Джан.

Да, это был наш безумный ночной знакомый. Он хохотал, кривлялся и подпрыгивал, как хулиганистый мальчишка. Конечно, его противники опешили лишь на миг — почти сразу вспыхнул плазменный след нового выстрела.

Но человек оказался быстрее. Он скатился со скалы в укрытие прежде, чем его успели зацепить, он и выскочил буквально на мгновение, вызвать огонь на себя и дать спастись своим. Потому что пираты тоже даром времени не теряли. Двое из них подхватили раненого — и все кинулись в кусты.

Вслед им стреляли, но опять-таки неудачно. Теперь пляж был девственно пуст, если не считать труп несчастного механика. Он остался лежать под скалой. Хорошо были видны бурые пятна на его одежде, и я не сомневался, что это нисколько не краска...

Мы с Джан замерли, пытаясь не шевелиться и не дышать. Теперь на нас легко могли наткнуться пираты. А наш ночной знакомец, небось, думал, что мы отсиживаемся в безопасности на другой стороне острова...

Тут меня осенило. Конечно, он думал, что это мы угрожаем пиратам и обстреливаем их со скал! Он же понятия не имеет о том, что тут ещё кто-то есть! Да, он знает мой голос и слышал голос Горено, но ведь Горено — робот, и может говорить как угодно. Поэтому он и выскочил так смело на скалу, поэтому и был уверен, что мы его не убьём.

От волнения у меня сердце заколотилось и зашумело в ушах. Я попытался успокоиться — дышать глубоко, размеренно и одновременно беззвучно. Вокруг шелестел лес. Вроде бы к нам никто не подкрадывался...

Я шепотом сказал Джан о своих мыслях насчёт её знакомого, она возмутилась:

— Учитель решил, что мы убили человека? Нет! Он никогда так не подумает про меня!

— Про тебя — нет, но меня он не знает!

— Он никогда так не подумает, — повторила Джан, и я сдался. Нам не следовало шуметь и спорить. Лучше было потихоньку выяснить у Горено, откуда и как стреляли угловатые с базы.

Он выслушал мой вопрос и очень тихо, но четким голосом, как и всегда, ответил:

— У них нет оружия, которое они могли бы применить изнутри. Для этого им пришлось выйти наружу. Как минимум, одному человеку, но, возможно, и двоим. Один целился и стрелял, другой вел переговоры.

— И ты знал? — возмутился я громче, чем следовало. — И ты молчал?

— Вы спросили, и я ответил, — сказал Горено с лёгкой укоризной. — Сейчас я предъявлю вам доказательства моих слов. Но сначала предупреждаю — в лесу бродит полтора десятка недружелюбно настроенных людей. В непосредственной близости пока никого нет, но...

— Вот и показывай, пока никого нет!

Горено поднял свитер, открывая мускулистый торс (я ещё подумал, что мне такого рельефа ни за что не добиться). Нажал себе куда-то под ребрами. Из совершенно человеческого с виду живота вперёд выехал прямоугольный участок, развернулся и превратился в экран.

— Вот запись, — сказал робот. У него и голос прозвучал механически. — Видите участок скалы. Если бы я мог подняться на высоту скалы, мы бы видели стрелявшего в полный рост. Но с нашего ракурса видно лишь вот что. Я включаю замедленную съёмку, и вы убедитесь сами.

Я в первый раз видел, как робот демонстрирует фотоматериалы. Джан тоже. У нее округлились глаза, да я и не сразу сосредоточился на изображении.

Сначала не было видно ничего. А потом из-за уступа появилась рука — не полностью, только верхний край — и дуло пистолета. Головы стрелявшего я так и не разглядел — больно хорошо он прятался.

— Там уступ, — сказала тихо Джан. — За ним удобно скрываться. Я хорошо изучила скалы за эти дни. Там есть углубление, которое снизу не видно.

— Да, есть, — подтвердил робот. — Судя по направлению выстрела, человек не мог прицелиться, как следует.

— А с противоположной стороны бухты? — спросил я. — Оттуда видно? Этот... человек мог заметить, откуда по нему палили?

— Оттуда виден уступ, — сказал Горено. Джан промолчала. Кажется, она не заметила, что я говорил про ее драгоценного учителя. Ну и слава Ладо.

Горено убрал экран и снова стал похож на обычного человека. Джан смотрела на меня с надеждой — или мне так показалось? Я пытался размышлять (очень ценное занятие в тропическом лесу, полном врагов).

Итак, имперцы на базе увидели, что там нет Джан, камеры отключены, а их товарищ погиб. Они осторожно выглянули наружу, никому не попались на глаза, зато заметили пиратов, которые были беспечны (а зря). Нас с Джан и Горено они не видели, и что мы все ещё торчим на острове, не знали. А вот одного из пиратов похитили, пытали и выяснили все, что он знал. Или он им был больше не нужен, или они перестарались — короче, бедняга умер.

Дальше начиналось самое интересное. У имперцев имелась прекрасная база с продовольствием, на которой они могли отсидеться сколько угодно. Они не знали ничего про меня, и про то, что дней через десять меня начнут искать. Они знали, что пираты почти наверняка скоро уплывут с необитаемого острова. А ещё знали, что пираты вооружены, и что их почти два десятка человек.

И тем не менее, имперцы вылезли из своего надёжного и безопасного укрытия и начали пугать своих врагов, рискуя быть обнаруженными. Значит... Что? Они не могут находиться внутри? Им позарез нужно что-то за пределами базы?

Думай, Миро, думай!

А что тут думать. Пираты прибыли сюда за фотонным топливом или чем-то в этом роде. Значит, имперцы боятся, что их опередят в поисках.

Только они поторопились и сглупили. И теперь остаётся только ждать, у какого идиота первым сдадут нервы.

Первым нервы сдали у меня. У кого ж ещё?