Самое темное время суток (гет)

Я — вредная! Мне колесо, я — палку,

Мне ласково, я — зло в ответ, не жалко.

Изменят мне — не вздрогну, не заплачу,

А тем же самым отдаю я сдачи.

Я — вредная! Не выношу идиллий!

Мне надо, что бы все друг друга злили…

Как скучно жить, когда всё время гладко,

По мне, чем скукота, так лучше — гадко.

Интриги обожаю, сплетни, склоки,

Чтоб праведникам жизнь дала уроки.

Имеет каждый игры и забавы,

А вредность — мой конёк, имею право.

Я — вредная! Не хочется, но — надо,

Так строю я к душе своей преграду,

Душа моя ранимая прикрыта

Моею вредностью, она — моя защита.

Автор Неизвестен

* * *

Гарри остановился у входа в кабинет. Мысленно напомнив себе еще раз, что это просто необходимо, он приоткрыл дверь. Как и следовало ожидать, Блэк остался в кабинете проверять домашние задания студентов. То ли он научился не выдавать своего присутствия, то ли Блэк постарел настолько, что перестал чувствовать приближение посторонних, поэтому какое-то время его появление оставалось незамеченным. Парень сделал пару шагов по направлению к преподавательскому столу. Крестный оторвался от лицезрения пергаментов, увидев гостя, он торопливо поднялся со стула, настолько торопливо, что пара свитков слетела со стола на пол.

— Гарри.

Поттер с трудом удержался, чтобы не закатить глаза. Ну, да, это он, дальше-то что?

— Можно?

— Да, конечно! — Блэк указал на ближайшую парту. Проигнорировав его предложение, Гарри неторопливо стал осматривать кабинет, который всегда менял свой интерьер, в зависимости от владельца. При Кривелле это была обычная учебная аудитория, при Локхарте класс был завешан его победоносными портретами. Во время преподавания Люпина в классе всегда были какие-то интересные детали и существа для очередного урока, так же и с Грюмом. Вот при Амбридж был полный финиш: какой-то дамский салон с бесконечными рюшечками и котятами. Теперь же класс носил в себе отпечаток личности Блэка, многогранной и своенравной.

— Я так рад, что ты пришел, честно говоря, я даже не надеялся, что после всего, что произошло, ты захочешь вернуться.

Цепким взглядом он наблюдал за передвижениями крестника.

— Честно говоря, — скопировал его манеру Гарри, — я и не надеялся, что после всего, что произошло, меня захотят вернуть к Дурслям.

Он взял прозрачный шарик с одной из полок и принялся его рассматривать. Судя по наступившему молчанию, Блэк растерялся. Он что, и правда надеялся придумать оправдание предательству за минутную передышку? Как минимум — наивно.

— Я понимаю, что ты чувствуешь. Ты обижен и рассержен, чувствуешь, что тебя предали. Но поверь, это не так, не было дня, чтобы я не думал о тебе, но, в сложившихся обстоятельствах, это было лучшим решением.

Поттер усмехнулся, он даже и подумать не мог, что столько людей понимают и разделяют его чувства. Обиженным, преданным? Не слишком ли слабая эмоциональная окраска для слов, которые должны выразить предательство близких.

Гарри резко повернулся.

-Да, думаю, я слегка обижен.

Блэк наблюдал за передвижениями мальчика по комнате, все больше уверяясь в том, что пред ним стоял крестник, в котором так мало осталось от Гарри. Возможно, на первый взгляд, это было не так очевидно, совсем даже не очевидно, только если не присматриваться к мелким деталям, таким, как взор, отдающий холодом, идеально прямая осанка и никаких резких движений или жестов. Сириусу стало на минуту страшно.

— Но ведь прошлого не вернешь, так? Профессор Дамблдор сказал, что, возможно, я смогу снова колдовать, он обещал, что профессор Снейп займется изучением моей проблемы. Но ты ведь знаешь, какие у него отношения со мной, поэтому, мне нужно разрешение на посещение Запретной секции.

Гарри спиной ощущал отразившееся на лице крестного удивление.

— Зачем?

— Я подумал, что смогу найти что-то, похожее на мою ситуацию.

— Да, конечно, я могу помочь, — воодушевился Блэк.

Подросток замешкался, он явно не ожидал такой реакции.

— Конечно, ты ведь с лета в школе, — Поттер не спрашивал, а утверждал, — и не было бы дня, чтобы ты обо мне не думал, уверен, что ты уже посетил запретную секцию и перебрал там все книги по моей тематике?

Выпад попал в цель. Блэка как молнией ударило, конечно же, он не посещал Запретной секции, Гарри даже не тешил себя иллюзиями по этому поводу.

— Понимаешь ли…

— Конечно, понимаю, — живо отозвался парень, — преподавание — не такой уж легкий труд: столько студентов, где же все успеть? Поэтому ты мог бы выписать мне разрешение, сказав, что, в связи с деликатностью моего положения, задал мне курсовой проект, чтобы хоть как-то оценить мои знания. Я бы не хотел, чтобы все знали, чем я занимаюсь, я смущаюсь.

Сириуса уже стали посещать подозрения, что этот Гарри вообще может чего-то смущаться.

— Видишь ли, я не уверен, что профессор Дамблдор и другие оценят….

— Тогда ладно, ничего страшного.

Парень закинул сумку на плечо и направился к двери, оглянувшись на крестного в паре шагов от выхода:

— кстати, Сириус, у меня ведь так и не было возможности узнать, как ты себя чувствуешь после того, как я вытащил тебя из арки, ничего не болит? — участливо осведомился он и, не дожидаясь ответа, покинул кабинет.

Ужин в Большом зале уже шел полным ходом, студенты веселились и обменивались впечатлениями за день, вымотанные преподаватели вели неспешную беседу, среди них счастливым выглядел только Флитвик. Поттер вошел зал, прикрытый двумя старшекурсниками из Гриффиндора, но все равно его заметили и одарили очередной порцией любопытных взглядов. Рон махнул ему рукой и Гарри поспешил занять место рядом с ним.

— Куда ты так быстро ушел? — полюбопытствовала Гермиона, накладывая Гарри жареную картошку с курицей. Вообще-то, он и сам вполне мог справиться с этой задачей.

— Я хотел поскорей уйти от лишних расспросов.

Удовлетворенная ответом, Гермиона кивнула, выражая полную солидарность с его мнением. Рон же поднял большой палец, так как рот был забит шоколадным пудингом.

Не успел Гарри приступить к ужину, как к нему подлетела пестрая сова с желтым конвертом. Сова кинула конверт в его тарелку и, с чувством выполненного долга, улетела. Он почувствовал, как Рон с Гермионой напряглись.

— Гарри, ты мог бы дать мне посмотреть конверт.

— Не стоит.

Парень стряхнул с конверта жир и распечатал, оставалась только не расплыться уж в слишком довольной улыбке — в конверте лежало его разрешение на доступ в Закрытую секцию, подписанное неким профессор Блэком.

Оказывается, методы Сэль не так уж плохи, и получать то, что ты хочешь — легко и просто, играя на чувствах и слабостях других людей.

— Что там? — девушка старалась увидеть содержание письма.

— Это от Сириуса, — поспешил успокоить ее Поттер.

-Фы с ним погофофили? — тут же спросил Рон, силясь прожевать.

— Да, конечно, сначала я не хотел, но потом… Нельзя ведь злиться на людей, которые тебя так любят.

Гермиона просто светилась от счастья и старательно кивала в ответ.

— Он выписал мне доступ на посещение Запретной секции.

— Запретной секции? — оживился Рон.

— Да, мне ведь нужно как-нибудь получать оценки, вот и займусь курсовой.

— Это очень правильное решение, Гарри. Мы с Роном могли бы тебе помочь, — с нажимом произнесла Гермиона, знаю нелюбовь рыжего к большому скоплению книг.

— Было бы здорово! Только вот разрешение выписано лишь на меня, сами понимаете.

— Тогда мы просто позанимаемся в открытой секции и подождем тебя. Рон только что говорил мне, что ему необходимо лучше готовиться к зельям.

— Я? — удивился Рон, но по настойчивому взгляду подруги понял, что вполне мог такое говорить. — Да, к зельям нужно готовиться, без этого нам П.А.У.К. не сдать. — Закончил он голосом Гермионы. Девушка вспыхнула, а Гарри улыбнулся, хоть это веселье и было встречено осуждением со стороны других студентов. Веселиться ему не полагалась, по мнению подавляющего большинства, он должен быть убит горем и пребывать в состоянии апатии. Вместо этого он сумел держаться уверенно и дерзко, вызывая своим поведением резонанс в студенческом братстве. Теперь даже среди гриффиндорцев было не уютно. Бывшая гордость своего факультета стала…бывшей гордостью своего факультета, что-то сродни позору. Как он посмел так подставить родной факультет и потерять магию?! На самом же деле, они, конечно, не догадывались, но мнение окружающих интересовало его меньше всего. Гораздо больше интересовало местоположение Сэль, которая даже не думала объявляться.

* * *

Сэль просто сидела на одной из самых красивых полян Запретного леса и любовалась закатом, который настраивал на мысли о вечности. Рядом Жуж, в облике демона, догрызал останки пойманной им нунды. Сэль потрепала его за уши, фамильяр был абсолютно счастлив. Запретный лес стал ему надежным пристанищем, здесь он мог находиться в облике демона и чувствовать себя в полной безопасности. На самом деле, она пришла сюда по делу жизни и смерти, теперь, скорее уж, смерти…

Девушке хотелось поговорить с самым понимающим собеседником — мудрым северным ветром, который за день успевал облететь всю землю и все миры. И вот теперь, сидя здесь, она ждала его появления, надеясь, что он услышит ее зов. «Ш-ш-ш», — приветственно шелестела трава, чувствуя его приближение, мелодично шелестели листья на деревьях, приветствуя ветер. Северный ветер кружил, выделывал пируэты, поднимал с земли опавшие листья и срывал еще висевшие на ветках. Он трепал волосы девушки и шептал ей миллион историй и судеб, услышанных им за день. Северный ветер позволил ей почувствовать смешенный запах травы и крови, ощущение беды, надвигающийся с севера, и чьи-то мольбы о помощи. Ветер принес боль и вкус чьих-то оборванных жизней, чьи-то страдания и рухнувшие надежды. Демон недовольно зашипел и оторвал кусок пропитанного алой кровью мяса с кости. К северному ветру демон относился скептически, так себе субстанция, но хозяйке нравилось. Может, дело в том, что обоняние демонов гораздо лучше, и в этот раз демон почуял слишком много крови и страданий в холодных потоках, что-то темное, могущественное и злое стремилось вырваться наружу и погрузить мир в хаос. Это что-то было очень голодным и не в настроении. Сэль закрыла глаза, очистила разум и позволила сознанию пуститься в свободный полет рядом с ветром. Множество голосов на самых разных языках шептали ей обрывки фраз, главное — услышать то, что нужно ей, главное — не пропустить. Она цепко ухватилась за мальчишеский голос, который говорил с ней на черномагическом и отчего-то звал ее Летти.

«Поторопись, Летти, ты должна это остановить…шар катится, и там, где катится он, льется кровь и начинаются войны…Помоги нам…так хочется покоя…вспомни прошлое, Летти, помоги нашим душам успокоиться…его отправили в Италию…Летти…Летти... скоро прольется много крови, этой ночью луна будет красная….»

Голос перешел на шепот, а потом совсем стих, растворяясь в других голосах. Сэльветрис открыла глаза, в которых стояли слезы.

* * *

После ужина Гарри вместе с Роном и Гермионой отправился в библиотеку. Вот уж о чем бы никогда не подумал, так это о том, что будет с большим желанием и стремлением идти в библиотеку. Гермиона была просто счастлива составить ему компанию, чего нельзя было сказать о Роне, для которого поход в святилище знаний был равносилен смертному приговору. Дверь библиотеки открылась, и из нее вышло трое студентов, только подойдя ближе, Гарри смог различить серебристо-зеленые нашивки на их мантиях.

-О, посмотрите-ка, кто идет? — провозгласил на весь коридор Малфой. — Мистер Великий сквиб, что, Поттер, решил последовать совету Снейпа и найти книгу о разновидностях половых тряпок? Или ты уже устроился в помощники к Филчу и начинаешь уборку с библиотеки?

Троица остановилась. Рон выхватил палочку, но был остановлен Гермионой:

— Убирайтесь в свои подземелья, пока я не вычла сотню баллов со Слизерина.

Угроза Гермионы Малфоя явно позабавила. Уже который раз за день Поттеру пришлось демонстрировать терпение и с пониманием отнестись к умом обездоленным:

— Это все? — участливо поинтересовался он, нехорошо же прерывать человека в середине речи, — на большее, Малфой, ты, видимо, не способен. Придумай что-нибудь пооригинальнее, ты своим недюжинным остроумием меня еще в конце первого курса впечатлять перестал. Что, фразочки, написанные Снейпом, закончились и приходится самому импровизировать?

Вообще, Гарри подумал, что неплохо бы к Малфою еще и состраданием проникнуться, ведь все один парень делает, все один. Ну, какая поддержка может быть от Кребба с Гойлом? Вот и приходится бледной моли одной имидж зла поддерживать. Малфой был удивлен реакцией Поттера до глубины души — откуда в этом вечно неуравновешенном психе взялось столько невозмутимости?

— Рон, Гермиона, идемте, — Гарри твердо намеревался пройти через заслон Кребба с Гойлом в библиотеку, не ожидавшие такого напора со стороны предполагаемой жертвы, увальни расступились.

— Что, Поттер, струсил? Бежишь, как и всегда! Хочешь побыстрей спрятаться за юбкой грязнокровки! Ты жалкий трус! Сейчас, пожалуй, еще более жалок, чем раньше! Сектумсемпра!

Заклинание ударило в спину, за секунду до этого Поттер знал, что произойдет, но даже не подумал увернуться. Рон и Гермиона резко обернулись, девушка слишком поздно выставила щит — реакция подвела.

— Ах, ты, слизеринский ублюдок!

Рон уже даже и без палочки был готов наброситься на опешившего Малфоя, самого удивленного своими действиями.

— Рон, нет! Гермиона! Малфой, ты, наверное, считаешь себя жутко смелым, нападая на безоружного и со спины. Как был хорьком, так и остался.

Напоследок Гарри одарил Малфоя оценивающим взглядом, который показал, что тот был взвешен на весах и найден слишком легким. Каким бы гадом не был Малфой, но колдовать он умел, заклинание попало точно в цель, оставив три пореза на правом плече, судя по окровавленной ткани — довольно глубоких, и один порез на левой руке, чуть выше запястья. Через минуту к этому добавилась пошедшая носом кровь. Увидев последствия содеянного, упомянутый блондин поспешил ретироваться вместе со своими телохранителями. Кто знал, чем ему выйдет нападение на директорского любимчика и преподавательского крестника.

— Этому хорьку это так просто с рук не сойдет, — зло высказал Рон и потряс кулаком в воздухе.

— Гарри, у тебя кровь, тебе срочно нужно к мадам Помфри, нужно сказать Дамблдору о произошедшем — уверена, он этого не оставит.

— Никакого постороннего вмешательства, Поттер.

Хорошенько же его приложил Малфой, если ему уже голос Сэль мерещится. Что дальше? Связисты линию между ним и Гриндевальдом протянут? Да, конечно. Неизвестно, как отреагирует стихия огня на постороннее вмешательство. Он чувствовал, как кровь из порезов чертит дорожку по его руке, пересекая линию жизни на ладони и подбираясь к концу указательного пальца, замирает там, чтобы собраться в капельку побольше, а потом капает на пол. Только вот дорожек этих не одна и не две, а целые потоки. Впервые он ощутил острую нехватку Сэль, которая бы сказала, что нужно делать. Из тех моментов, когда он только-только получил магию огня и находился все время в предобморочном состоянии, он знал, что когда Сэль рядом, боль становится меньше. Можно посмотреть ей в глаза и совсем не чувствовать боли. От одних только воспоминаний стало легче, он открыл глаза, и вместо сапфировых встретился с темно-карими глазами Гермионы, боль вернулась с утроенной силой. Он еле подавил стон.

— Гермиона, успокойся, ничего не нужно, — он надел перекинутую через сумку мантию, — все в порядке.

Он замер, оценивая свои силы и подавляя наступившее головокружение.

— Гарри, я не уверена, что это хорошая идея, — обеспокоенно произнесла Гермиона, заметно дрожавшая.

— Я тебе больше скажу — это отличная идея. Идемте, со мной, правда, все в порядке.

Гермиона шокировано наблюдала за парнем, который прижал рукав мантии к носу и закинул голову назад. С самого его появления девушка замечала несвойственные ему поступки, она просто открывала рот, намереваясь сказать, что так делать нельзя, но была слишком поражена этим зрелищем. Убедившись, что кровь перестала течь, Гарри вытер ее остатки с лица и вопросительно посмотрел на замерших друзей.

— Гарри, друг, — решил вмешаться Рон, до последнего момента обдумывавший возможность преследования Малфоя, — Гермиона права, у тебя мантия кровью пропитываться начала.

Поняв, что они могут тут спорить бесконечно, Гарри решительно открыл дверь в библиотеку и положил перед мадам Пинс разрешение. Рону и Гермионе ничего не оставалось, как последовать за другом. Библиотекарша смерила его недовольным взглядом, потом придирчиво осмотрела разрешение и принялась выписывать пропуск. Все это она делала, как в замедленной съемке, по одному движению в час. Голова стала кружиться сильнее, и парню пришлось схватиться за край стойки, чтобы удержать равновесие.

— С вами все в порядке, молодой человек?

У него в общей сложности пять порезов, кровь из носа недавно перестала идти, рубашку можно просто выжимать — да, он в порядке.

— В полном, мадам Пинс. Я могу идти?

Женщина поставила последнюю закорючку на пропуске и подала его парню, который напоследок кивнув друзьям, поспешил скрыться за стеллажами.

В Запретной секции Гарри был всего один раз и все еще помнил необдуманно вытащенную им книгу. Освещенная свечами секция выглядела вполне миролюбиво и располагающе к занятиям. Здесь было всего четыре парты, остальное место занимали стеллажи с книгами. Он осмотрел первые два стеллажа — всё книги, на которых были одинаковые черные кожаные обложки с серебристым тиснением. Он вытащил наугад одну из книг, которая пообещала ему рассказать о популярных ядах тринадцатого века. Было непонятно, по какому принципу расположены здесь книги и как найти нужные ему. Поэтому юноша поставил книгу обратно, и стал просто ходить между стеллажами. Некоторые стоящие на полках книги дрожали, другие слабо шелестели страницами, клацали обложкой, были еще те, которые исчезали, а через секунду появлялись на месте другой книги. Если бы здесь была Сэль, она…так все, с этим надо завязывать. Сэль здесь нет. Здесь есть он, и этого вполне достаточно. Пора уже показать все, на что он способен, когда под его ногами не путаются всякие выскочки. Манфьолетти права: пора использовать свои возможности по полной, пора показать, кто главный в этом серпентарии. И вот оно, правило работает — как только ты перестаешь боятся проблем, они сами отступают. На дальнем стеллаже обнаружился рисунок в виде языков пламени. То, что нужно. Парень присел на корточки, решив начать с самых первых полок. Он вытащил три книги и два фолианта. Вот тут-то и ждал его очередной сюрприз: книги и фолианты были написаны на неизвестном ему языке, а при дальнейшем изучении выяснилось, что все книги на полках не сопровождались дополнительным томиком перевода. Радовало, что этот язык он раньше видел — древний черномагический или язык мертвых, он даже девушку знал, которая могла прочитать любую книг без словаря. Пришлось еще раз напомнить себе, что тут только он, и он намерен обойтись без помощи высокомерных эгоцентричных призраков. Поэтому он ограничился одной книгой в красной обложке и словарем мертвого языка в четырех томах. И, поскольку книги оказались увесистыми, тащить это все пришлось в два захода.

Время пролетело незаметно, три часа ушло на расшифровку только одной страницы, теперь-то он по достоинству оценил знания Сэль. Это она что, все четыре толстенных тома значений слов в голове держит? Но и того, что он расшифровал, хватило, чтобы прийти в неописуемый восторг от возможных перспектив. Гарри чувствовал себя ребенком, у которого, отобрав все, взамен подарили целый мир.

От количества заклинаний голова шла кругом: огненная стрела, горящие руки, сожжение, размягчение, взрыв, огненный щит. И это только то, что он успел расшифровать, а впереди еще целый стеллаж. Дыхание от восторга перехватило, кажется, жизнь налаживается. Вот так-то, не успеешь привыкнуть к хорошей жизни, как она тут же становится лучше. Он посмотрел на часы: пора закруглятся, ему еще нужно повторить программу по зельям и приготовится к трансфигурации. Выглядеть идиотом он больше не намерен, особенно — перед Снейпом.

Студентам, имеющим доступ в закрытую секцию, можно было находиться там еще час после закрытия библиотеки. Поэтому в гостиную гриффиндора он возвращался в гордом одиночестве и наполненный безграничным счастьем. Оставалось только решить проблему с местом практики, теория, конечно, хорошо, но надо закрепить.

В факультетской гостиной остались только двое: читающая книгу Гермиона и уснувший в кресле Рон.

— Гарри? — девушка оторвалась от книги и потерла уставшие глаза. — Так долго. Нашел что-нибудь?

-Да, пару книг, жаль, их нельзя выносить за пределы библиотеки.

Гарри умолчал, что одну книгу он все-таки вынес.

— Ну, конечно, это сделано для защиты. — Гермиона осеклась. — Я приготовила тебе отвар из трав, сделай пару компрессов, это должно помочь, раны будут затягиваться быстрее.

Поттер не сделал и пары шагов вперед, происходящие было так знакомо. Когда он вернулся после Амбридж с порезами «я не буду лгать», наверное, Гермиона сидела точно так же, возможно, это даже та же миска и тот же отвар. Сердце защемило от воспоминаний. Гермиона заметила, как потеплел взгляд Гарри, и улыбнулась, прекрасно зная о вызванных воспоминаниях.

— Гермиона, я… — в горле запершило.

Он прокашлялся, и хотел было продолжить, но протяжный храп Рона испортил всю обстановку. Девушка закатила глаза и ткнула спящего пером в коленку.

— Десять балов с гриффиндора за сон на уроке, Уизли, — она попыталась скопировать строгую интонацию МакГонагалл.

— П-п-профессор?

Рон подскочил и удивленно захлопал глазами в поисках предмета, который необходимо трансфигурировать.

Гарри не удержался и прыснул, Гермиона тоже была довольна шуткой.

— Ну и шуточки у вас, меня чуть инфаркт не посетил. Что так поздно? Там что, оказался целый стеллаж книг по квиддичу или ты нашел подпольную кондитерскую фабрику.

— Нет, просто долго объяснял мадам Пинс свой решительный отказ от ужина при свечах.

Он все-таки решил войти.

— Вы так устали, идите спать.

— А ты?

-Герм, все в порядке, — он пробовал еще раз тепло улыбнуться, — я хочу побыть один, к тому же, сделаю компресс из твоего чудодейственного отвара.

Дважды повторять не пришлось, ребята все поняли. Гермиона быстро собрала все книжки в стопку и наложила на нее заклинание левитации, Рон потянулся, зевнул и направился в спальню.

— Только, ты не засиживайся. Завтра первый урок у МакГонагалл.

— Десять баллов с Гриффиндора, Уизли, — напомнила Гермиона прежде, чем скрыться за дверью в спальню девочек.

Рон хмыкнул и решил, что за завтраком непременно найдет способ подколоть девушку. Гарри уже был готов признать, что ему этого не хватало и где-то в глубине души, очень глубоко, он скучал по всему этому. По Сириусу, Гермионе, Рону, их проделкам — почти ностальгия. Пламя в камине шелохнулось, проделав изящный пируэт, и из тени, отбрасываемой креслом на стену, вышла Сэль.

— Привет, вижу, ты развлекаешься?

-Да, по мере сил, — парень блаженно откинул голову назад, полностью расслабившись. Ни на минуту не отступавшая боль прекратилась. Как бы ни прискорбно было это признавать, но с Сэль ему дышалось легче, дело не в ранах — когда она была рядом, мир для него становился чуточку лучше и теплее, главное — ей об этом не рассказывать, она и без этого низкой самооценкой не страдает. Гарри закрыл глаза и наслаждался состоянием полной умиротворенности. Девушка подошла к столику и посмотрела на отвар:

— Попробуй, вдруг поможет. Почему ты не отошел, знал ведь, что он тебя так просто не отпустит?

— Не знаю, так получилось, — он открыл глаза и пристально посмотрел на девушку, — куда ты ходила?

Она вздохнула — пора бы привыкнуть к вечной манере Поттера все усложнять:

— Ты успел соскучиться? Я ходила поохотиться вместе с Жужем, он нашел потрясающую поляну в лесу. Как твои успехи?

Гарри открыл глаза и встал с кресла — пора заняться ранами, нужно это сделать, пока Сэль рядом и боль терпима, потому, что когда она уйдет, боль снова станет нестерпимой. Он снял мантию, рукава которой успели пропитаться кровью, потом принялся за рубашку.

— Поттер, если это стриптиз, то, давай, хотя бы под музыку? — предложила Сэль.

Парень не обратил на нее внимания, рубашку удалось опустить только до плеч, потому, что часть рукава прилипла к порезам и при малейшем движении отзывалась болью.

— Ты легких путей не ищешь, да? — Сэль надоело смотреть на его безрезультатные попытки. — Или же ты скрытый мазохист.— Вынесла окончательный вердикт девушка.

— Второе, я же с тобой общаюсь.

Манфьолетти взяла приготовленную Гермионой белую хлопчатобумажную тряпку и окунула ее в отвар.

— То есть, ты признаешь, что, хоть общение со мной сродни мукам ада, ты получаешь от этого удовольствие?

Она выжала тряпку и аккуратно стала промакивать места порезов. Раньше он не замечал этого, может, потому, что раньше она не находилась так близко, но даже на каблуках Сэль была ниже его примерно на полголовы.

-Знаешь, насчет удовольствия …

Он хмыкнул и Сэль поняла, что парень хочет вставить шпильку. Поэтому слегка надавила на один из порезов, призывая его к молчанию.

— Все, теперь снимай.

— У меня еще порез на левой руке, чуть выше запястья.

Она посмотрела ему в глаза с усмешкой:

— Ну, там-то уж сам справишься, взрослый ведь мальчик?

Она прополоскала тряпку в отваре, выжала и подала ему. Гарри улыбнулся в ответ, подумав, что Сэль никогда не перестанет его удивлять.

— Что там с библиотекой, Поттер? Друзья показали тебе дорогу, один теперь найти сможешь?

Девушка стала разворачивать приготовленные все той же заботливой Гермионой бинты.

Гарри приложил тряпку к последнему порезу и подержал ее пару минут, потом кинул обратно в отвар, который приобрел насыщенный цвет гранатового сока.

— Все-то ты знаешь. И, чтоб ты знала, я и раньше бывал в библиотеке пару раз в семестр.

Ткань рубашки отошла от ран, и ее можно было легко снять. Он был прав — порезы оказались глубокими, вот встретится ему этот крысеныш в темном коридоре. Гарри еще раз промыл раны.

— Кажется, я стал понимать увлеченность Гермионы библиотекой.

— Для того, чтобы оценить пользу книг, тебе нужно было потерять магию! Как прозаично. Держи здесь.

Она приложила конец бинта к порезу и принялась обматывать руку.

— Слабо бинтуешь, затяни потуже.

Хоть в этом и не было необходимости, она перебинтовала руку от плеча и до запястья, сумев не растратить при этом весь бинт, зубами она оторвала конец бинта от рулончика, разделила конец на две части и завязала парню красивый бантик.

— Так, теперь запястье.

Когда с перевязкой было закончено, Сэль придирчиво оглядела работу: за неимением лучшего сойдет и так. По мнению Гарри, она слишком перетянула запястье, но лучше не жаловаться, обидится и совсем помогать перестанет.

— Спасибо.

-Ага, в принципе, сейчас ты можешь уже можешь накинуть рубашку, — доверительно сообщила ему девушка, — и идти спать, пока не перепугал своими нудистскими замашками половину Хогвартса.

Гарри закатил глаза, но рубашку накинул, можно было, конечно, сказать, что именно без рубашки его и мечтает видеть упомянутая половина, только вот, на очередную перепалку его не хватит. Он взял сумку, мантию и направился в спальню — первый учебный день вымотал его подчистую, да еще и бессонная ночь перед этим. Не услышав позади себя стука каблуков, Поттер обернулся. Сэль сидела в кресле, задумчиво склонив голову на бок.

— Мне надо дождаться Жужа, иди спать.

Надо, так надо, он не возражал. Спать на кровати вместе с подушкой, когда никто не стягивает с тебя одеяло, оказалось очень приятно и теперь уже непривычно.

-Гарри, вставай мы уже опаздываем!

Поттер недовольно что-то буркнул и только сильнее натянул одеяло.

— Поттер, блин!

Рон не выдержал и запустил в друга подушкой.

— Вставай, мы еле успеваем на завтрак! Черт, почему нас никто не разбудил?! И где мой галстук, я уверен, что клал вчера его между учебниками по чарам и свитером Дина.

Рон принялся производить раскопки на погребенном под грудой всяких вещей письменном столе. Гарри снизошел до того, чтобы хотя бы попытаться подняться. И тут же выяснил неожиданные факты: а заснул-то он не один, а в обнимку с учебником по продвинутым зельям! Он поморщился — все равно, что заснуть в обнимку со Снейпом. Заставив неимоверным усилием воли себя подняться, первым делом он оглядел комнату на присутствие Сэль, коей не оказалось, может, еще раз удивиться или уже перестать? По привычке взъерошив волосы, он поплелся в душ, стараясь при этом помнить, что нужно поторопиться. Удивительно, но собраться Поттер успел быстрее, чем Рон нашел свой галстук под кроватью у Невилла, с линейным беспорядком в их комнате нужно было срочно что-то делать.

— Гарри, да шевелись ты!

Рон был полон решимости успеть на завтрак, поэтому не дал парню не только сумку нормально собрать, но и галстук завязать. О негласном правиле — завязал галстук сам, дай завязать соседу, Рон видимо не слышал. При выходе из гостиной она встретили двух девочек, курса так со второго, которые при их виде захихикали.

-Ты сегодня просто шикарно выглядишь, — Сэль материализовалась рядом.

Уже хорошо. Гарри любил, когда она находится в пределах видимости и досягаемости. Стоп! Что она только что сказала? Шикарно выглядишь? Сэль комплиментов не делает, нужно срочно найти отражающую поверхность. И ведь ответить ей нельзя. Они стремительно неслись по коридорам Хогвартса, преодолевая препятствия в виде уже позавтракавших и довольных жизнью студентов. К дверям Большого зала они подошли одновременно с Драко Малфоем и повисшим на нем мопсом. Ой, да это же Паркинсон с вечными телохранителями. И зачем они им, к этой парочке и так никто не подойдет, если только не захочет получить психическую травму на всю жизнь. Гарри уже было хотел обличить Малфоя в зоофилизме, но тот, наверное, еще под впечатлением вчерашних событий, поторопился побыстрее войти в Большой зал, вперед Поттера, разумеется, свита идет после Принца. И вот тут-то Малфой совершил главную ошибку: сам того не подозревая, он случайно оттеснил плечом Сэль и наступил ей на мантию. В эту минуту Гарри мысленно отпустил Малфою все его грехи и пожелал ему покоиться с миром. Глаза Сэль сузились, и она пристально посмотрела на Малфоя. Если б тот мог ее видеть, то непременно бы напугался, а так — продолжил шествие. Манфьолетти оказалась быстрей, несмотря на приличную длину шпильки у туфель. Она подождала, пока Малфой дойдет до середины зала, привлекая к себе всеобщее внимание, а потом поставила ему изящную подножку. Со стороны это выглядело так, что, споткнувшись на пустом месте, Малфой совершил грациозный полет гиппопотама, увлекая за собой в свободный полет своего любимого мопса. Зал замер, прежде, чем разразиться заразительным смехом, некоторые даже аплодировали и порывались выставить этой парочке оценки за технику полета. Покрасневший Малфой пытался выбраться из-под тушки Паркинсон, которая при попытке подняться падала обратно на Драко. Их неудачные попытки вызывали еще больший смех, не удержались и преподаватели, как бы это ни было странно, но и Снейп слегка улыбался.

Рона сложило пополам от смеха и он был не в состоянии двинуться с места, Гарри поравнялся с довольной Сэль.

— Будь ты порасторопнее и поумнее, Поттер, то сообразил бы, что нужно пудинг поставить или пирог.

— В следующий раз обязательно соображу, — тихо шепнул он.

Потом Поттер подошел ближе к барахтающемуся на полу Малфою:

— Что, Малфой вот она слава? Наслаждайся, — бросил он и отпихнул волшебную палочку парня подальше.

Не без помощи верных Кребба и Гойла, слизеринскому принцу удалось скинуть с себя Паркинсон и подняться. Чего ему еще долго не удастся поднять, так это репутацию. Смех, конечно, стих, но веселье продолжалось, судя по всему в Хогвартсе появилась новость поинтереснее возвращения Поттера.

Гермиона уже позавтракала и теперь читала учебник по трансфигурации, изредка отвлекаясь на тыквенный сок.

— Доброе утро, мальчики.

— Вот уж точно, доброе! — Рон плюхнулся рядом. — Если каждое бы начиналось с падения Малфоя, моя жизнь была бы прекрасна.

Гарри не мог не согласиться, у него даже аппетит проснулся. Очень сильно хотелось абрикосового джема, но, помня, что он нравится Сэль, пришлось в очередной раз отдать свой голос за клубничный.

— Гарри, профессор Дамблдор просил тебе передать.

Гермиона вручила ему небольшой конверт. Стараясь выглядеть как можно спокойнее, он распечатал конверт и быстро прочитал короткое послание. Перед тем, как лечь спать, он написал Дамблдору письмо с просьбой вернуть палочку. Гарри, конечно, понимал, что теперь она ему не нужна, но без ее тяжести в кармане мантии он чувствовал себя беззащитным. И вот он, ответ: с возвращением палочки Дамблдор считает уместным повременить. Парень обернулся на преподавательский стол, в надежде найти там директора, но тот, видимо, предусмотрел его реакцию и решил пропустить завтрак. Медленно Гарри сжал в руке пергамент, который начал с краев потихонечку тлеть, затем быстро вспыхнул и в пустую тарелку он высыпал черный пепел.

Наблюдавшая эту картину Гермиона поспешно отвела взгляд обратно в книгу, стараясь подавить охватившее ее волнение и испуг.

Обычно на трансфигурации их троица сидела за второй партой. Зная это, остальные студенты расселись так, чтобы лучше видеть Гарри, который чувствовал себя очень редким экспонатом. Не мешало бы напомнить Браун, что особо ценные экземпляры, тем более — в единственном числе, руками не трогают, уж слишком часто она стала на него натыкаться. Гарри старался дышать как можно глубже, чтобы не позволить утреннему инциденту сорвать его планы.

— Доброе утро, класс. Рада вас видеть на моем курсе. Поскольку вы все сдали экзамены,

то вполне готовы к дальнейшему освоению более сложного курса. В этом семестре мы попробуем трансфигурировать объекты со сложной структурой, перестройка которой требует от волшебника большой концентрации и выдержки. Кто может мне ответить, в чем отличается трансфигурация ворона в бокал от трансфигурации ворона в алмазную пыль?

Минерва МакГонагалл не была удивлена, увидев поднятую руку Гермионы, чему она была удивлена, так это тому, что впервые на ее вопрос изъявил желание ответить сидящий справа от нее юноша.

— Мистер Поттер.

Гермиона удивлено обернулась.

— Разница в перестройке структуры — второе превращение является не только более сложным, но, к тому же, нестабильным. При трансфигурации высшего уровня объект не может находиться долго в навязываемой ему форме. Профессор трансфигурации Джозеф Уайльд, объяснял это тем, что всякая форма, принимаемая объектом в этом мире не случайна, и насильственное изменением его формы может нарушить ход запланированных событий, по мнению Уайльда. К тому же, для высшей трансфигурации мало теоретических знаний, результат и время сохранения этого результата зависят от силы волшебника.

Гарри неотрывно смотрел на преподавателя, вот интересно, это только МакГонагалл переклинило или остальных тоже?

— Блестящий ответ, мистер Поттер, — ей даже дополнить нечего, — тридцать баллов Гриффиндору. Теперь возьмитесь за перья. Как нам сказал мистер Поттер, профессор Уайльд полагал, что все в этом мире не случайно и многие его теории в области трансфигурации базировались на этом постулате, нужно отметить — большинство теорий нашло практическое применение, только вот у других ученых вызывает сомнение такое толкование трансфигурации через призму фатализма.

Декан Гриффиндора в довольно быстром темпе принялась диктовать лекцию.

Сидящая рядом Cэль улыбнулась.

— Почему все так удивлены, ты что, в первый раз сказал что-то умное?

В течение рассказа теоретической части Гарри удалось ответить еще на пару вопросов преподавателя и полностью дезориентировать Гермиону. На практической части, пока остальные учащиеся пытались трансфигурировать жабу в яблоко, Гарри занялся написанием эссе, предложенным МакГонагалл, на тему «Трансфигурация сложных структур в рамках теории Уайльда». За все время практической части получить яблоко с минимумом нужных параметров, такими как: кислый вкус, ароматный запах, получилось только у Гермионы, за работой которой пристально наблюдала Сэль, уже после пятнадцати минут явно разочаровавшаяся в девушке, но еще не потерявшая надежду, она подходила к другим студентам, чтобы оценить их работу, и под конец урока вернулась обратно к Гарри.

— Это полный провал! Хотя, чему я удивляюсь, если ты их бывшая национальная гордость. Потенциал есть у твоей ненаглядной Грейнджер, но силы явно маловато, зато сила есть у Малфоя, который явно зарыл свой потенциал. Круг замкнулся. Что тут сложного, сконцентрироваться на яблоке, его детальном представлении, небольшое усилие и все!

Гарри даже перестал писать, предпочтя этому наблюдать за реакцией девушки.

— Ты бывшая надежда людей, абсолютно не способных к магии…Определенно, в этом мире что-то идет неправильно.

* * *

Окрыленный своим первым успехом, Гарри в отличном расположении духа направился в темницу — вотчину маринованных лягушек и химических реакций, принадлежащую зельевару всех зельеваров, профессору Снейпу.

-Гарри, ну ты даешь, так вот ты чем ночами занимаешься.

Рон искренне восхищался успехом друга на поприще трансфигурации.

-Да, Гарри, это было блестяще. — Девушке с трудом далось признание его успехов.

Парень изо всех сил старался сдерживать победную улыбку, он прекрасно понимал, что Гермиона уязвлена и растеряна, первый раз оказалась не лучшей, в первый раз ее обошли, что ж, все когда-то случается впервые, а потом к этому даже привыкнуть можно… Гермионе следовало начинать привыкать прямо сейчас, то ли еще будет.

— Только не это, за что такая мука — каждый раз добровольно идти к Снейпу?

— Рон, ты же сам выбрал профессию аврора, а зельеварение играет очень важную роль в этой области, — назидательно произнесла Гермиона, поправив взлохмаченные волосы.

Гарри все это было неинтересно, нытье Рона он слышал миллион раз, примерно столько же — наставительную речь Гермионы, которая все больше отдавала подготовленным шаблоном, в котором слова заменялись в зависимости от ситуации. Он легко сбежал по ступенькам, кстати, их ровно тринадцать, очень символично. Ему хотелось как можно быстрей попасть на урок, и чтобы этот самый урок как можно быстрей закончился. Препираться Рон и Гермиона закончили у самого кабинета,

Снейп, как всегда, был не в духе и намеревался испортить настроение другим. Гарри заметил, что профессор был бледнее обычного, а круги под глазами выражались довольно четко, видимо, его возвращение наделало шуму в рядах Пожирателей. Наверное, перед прибытием в Хогвартс стоило подумать о любимом профессоре, парень ехидно улыбнулся и с силой поставил сумку на парту, заставляя Снейпа обратить внимание на его приход, отчего лицо профессора исказила гримаса раздражения и обреченности. Проявив небывалые чудеса терпения, зельевар подождал, пока студенты рассядутся и мысленно промотивируют свое пребывание на его уроке.

— Я проверил ваши зелья, похоже, ваш курс станет моим самым большим разочарованием, — он задержал взгляд на хаффлпаффце. — Из всех присутствующих с работой справился только мистер Малфой и мисс… Грейнджер, зелья же остальных годятся только для отправки на конкурс самого безнадежного зельевара года, и в первую очередь это касается зелья мистера Поттера.

Снейп резко развернулся и посмотрел орлиным взглядом на парня.

— Мистер Поттер, — самым елейным голосом произнес зельевар. — Помнится, вам прочили карьеру Великого волшебника? Знаете, я согласен. Ведь нужно быть действительно великим человеком, чтобы устоять даже против здравого смысла.

С ряда слизеринцев донеслось противное хихиканье.

— Как только впервые вы переступили порог этого класса, — вкрадчиво продолжил Снейп, — я понял, что вы не годитесь, окончательно и бесповоротно.

Взмахом палочки преподаватель распахнул дверь.

— Я бы так же настоятельно вам советовал совершить единственный разумный поступок в вашей жизни и покинуть класс.

Гарри оторвался от разглядывания нового набора перьев и поднял глаза на нависшего над ним зельевара.

— Единственный разумный поступок я совершил на третьем курсе, шарахнув вас заклинанием в Визжащей хижине, — спокойно и довольно отчетливо ответил парень.

Малфой с вечно поддакивающей ему компанией замолчал, Гермиона зажала рот руками, стараясь подавить крик и охватившую ее панику, Рон еле сдерживал улыбку.

— Если вы не дружите с умом мистер Поттер, то, хотя бы, мечтайте с ним познакомиться, — колко ответил Снейп и захлопнул дверь в кабинет.

Студенты одновременно выдохнули, радуясь, что дело не закончилось кровью. Дойдя до кафедры, Снейп взмахнул палочкой, призывая к себе стопку пергаментов, а потом перевернул доску.

— Тема сегодняшней практики — «Зелье Рафарда Белого».

Кусок мела взлетел вверх и довольно разборчиво вывел на доске название зелья, не забыв его подчеркнуть.

— Сфера применения этого зелья, мистер Малфой.

Блондин растерялся и лишь беззвучно открыл рот, что было особенно удивительно, так это то, что Гермиона не тянула руку, сама пораженная тем, что не знает ответа.

— Видимо, я поторопился с выводами о вас, мистер Малфой, — холодно бросил Снейп.

Из всего происходящего было понятно одно — достанется даже любимчикам. Осмотрев аудиторию на наличие возможных конкурентов, Гарри мысленно собрался и поднял руку.

— Вы решили последовать моему совету, мистер Поттер?

— Нет, я хочу ответить на ваш вопрос. Зелье «Рафалдо Белого» больше известное как «Зелье палача» и представляет собой яд, относящийся к классу особо сложных, опасных и запрещенных Министерством. Но из-за своей уникальной способности принимает вид какой-нибудь болезни, невозможности его обнаружения в организме, отсутствию следов, яд широко применяется и сейчас. Его приготовление требует большой внимательности и аккуратности, потому, что даже самое незначительное отклонение от рецепта, изобретенного еще в тринадцатом веке, может испортить яд. Говорят, что его сможет приготовить только по-настоящему талантливый зельевар, поэтому, яд еще и очень дорого ценится и труднодоступен. В его состав входит настойка рубинового камня, пыль аквамарина, кожа бумсланга, кровь пяти разных видов змей, кровь черного дракона и нунды. После приготовления зелье должно храниться только в дымчатой колбе. Содержание всех компонентов, кроме настойки рубинового камня, известно, ее содержание Рафалдо Белый унес с собой в могилу, считая, что истинный зельевар сам сможет найти нужную пропорцию.

Сказать, что Снейп был удивлен, это значит не сказать ничего. Снейп был ошарашен и ошеломлен, поражен, повержен, уничтожен. Самый бездарный студент только что выдал ему информацию, написанную только в одной-единственной книге, тираж которой составляет двадцать три экземпляра, и те на иврите. Все, что ему оставалось, это взирать на спокойного и невозмутимого подростка, в глазах которого лишь иногда пробегала насмешка. Зельевар откашлялся:

— Пять баллов гриффиндору. Думаю, все те, кто был в состоянии усвоить информацию, сделали это, все необходимые ингредиенты вы найдете в третьем шкафу, настоятельно рекомендую надеть перчатки прежде, чем браться хотя бы за нарезку кожи бумсланга. Пергаменты с инструкциями лежат на кафедре, срок сдачи зелья — через неделю. Я сомневаюсь, что у кого-нибудь из вас получится хоть что-то, отдаленно напоминающее «Зелье палача», но это позволит оценить ваши способности.

Не дожидаясь Рона и Гермионы, Гарри поднялся и направился за ингредиентами, лично он не сомневался, что у него получится самое настоящее зелье «Рафалдо Белого».

* * *

Единственное, о чем мог думать Гарри Джеймс Поттер после сдвоенных продвинутых зелий — это о мягкой подушке и тепленьком одеяльце. На зельях он проявил всю свою собранность и аккуратность, чтобы не испортить все в самом начале, в качестве бонуса терпя подозрительные взгляды настороженного Снейпа и обиженно-любопытные взгляды Гермионы. Без сомнения, ему удалось подкинуть повод для размышлений двум самым проницательным людям, работающим на конкурентов. Что ж, этого того стоило, несмотря на смертельную усталость, заторможенность мыслей и атрофию рефлексов, чувствовал он себя просто прекрасно. Осталось только поужинать и…Мужественно отказавшись от ужина, Рон побежал в гостиную забросить сумку и захватить форму для квиддича, поэтому на ужин он шел в компании Гермионы, в очередной раз злясь на ушедшую куда-то Сэль.

— Гарри, ты просто огорошил Снейпа своими знаниями, и не только Снейпа. Откуда ты знаешь про это зелье? Я прочитала все доступные учебники по продвинутым зельям и не нашла его, — задумчиво произнесла девушка.

— Неудивительно, я вчера нашел книгу по зельям в Запретной секции и решил немного почитать, там были очень интересные картинки. Кстати, после ужина я снова намерен пойти в библиотеку, ты со мной?

Гермиона кивнула, явно сомневаясь в правдивости его ответа. За ужином Гарри ощутил небывалое давление со стороны учащихся в том плане, что все время кто-нибудь, да творил заклинание. И это было ужасно, ощущение ниже среднего, к тому же, мантия без отяжеляющего ощущения палочки в кармане теряла всякий смысл. Даже Гермиона, старавшаяся лишний раз при нем не колдовать, не удержалась и подозвала к себе соль. Убедившись, что на него никто не смотрит, парень тихонько стянул вилку со стола, вытер ее салфеткой и сунул в карман. Вилка была, конечно же, гораздо тяжелее и короче, чем палочка, но на душе заметно потеплело и, пообещав себе, что при еще одном подобном приступе он обратится к психиатру, Поттер принялся за ужин. В этот раз по пути в библиотеку их миновало общество слизеринцев, вообще, чье бы то ни было общество, такое чувство, что учащиеся туда только на отработку ходят. Дальше все, как вчера: Гермиона осталась в открытой секции, а Гарри ушел в закрытую. Быстро пролистав найденные вчера книги, он постарался запомнить парочку наиболее понравившихся заклинаний: Огненная стрела (маг собирает пламя в своей ладони и метает его во врага в виде огненной стрелы. Приложив больше усилий, можно за раз создать более одной стрелы

Огненное копьё (между ладоней мага создаётся полоска огня, которую маг может метнуть в любую из сторон, просто убрав ладонь, ограждающую копьё; если копьё убивает цель, то оно продолжает движение дальше, прожигая её насквозь).

Стена огня (маг создаёт линию из пламени на поверхности земли (не в болоте и не в воздухе), которая самостоятельно горит, пока не закончится приложенная к ней сила; время и температура горения зависят от мага (так тоже можно костры разводить); маг может прервать заклинание в любой момент, но только целиком).

Поттер еще раз перечитал, стараясь запомнить все детали. Отлично, вроде это не так сложно, должно получиться. Он убрал книгу на место, закинул сумку на плечо и стал как можно тише выбираться из Запретной секции, Гермиона должна думать, что он тут и занимается докладом для Блэка. Редкими перебежками от стеллажа к стеллажу, Гарри почти сумел добраться до выхода незамеченным, пока не появилась Сэль:

— Куда-то торопишься?

Сэль стояла, облокотившись на стеллаж, преграждая ему дорогу к выходу.

-Да, тороплюсь.

Она проследила за его взглядом, направленным на скрывшуюся за книгами Гермиону. Манфьолетти усмехнулась и тронула ближнюю к ней книгу за корешок, отчего та покачнулась. Поттер просто не верил своим глазам, которые, несомненно, его подводили: неужели она будет собственноручно портить себе вечность? Как в ответ на его вопрос, Сэль усмехнулась и, приложив чуть больше усилий, уронила книгу с полки. Лишь отработанная реакция Гарри не позволила книге упасть на пол, и лишь непонятно откуда взявшиеся манеры не позволили заехать этой книгой Сэль. Чересчур резко он поставил книгу обратно, обогнул Сэль и проскользнул к выходу. По коридорам он шел довольно быстро, задача остаться незамеченным была по-прежнему актуальна.

— Поттер, да брось, я же пошутила.

— Ненормальная, — не оборачиваясь на нее, ответил Гарри, — совсем рехнулась? Если меня поймают, застрянешь тут до следующего тысячелетия.

— Тоже мне, напугал, — фыркнула девушка.

Парень резко затормозил у каменной и непримечательной стены. Поправил ремень сумки, который сильно натер плечо, закрыл глаза и собрался. Тут же в стене появилась дверь, не раздумывая, он открыл ее и вошел внутрь. Выручай-комната не подвела, помещение оказалось то, что надо. Огромный мраморный зал с колонами, под потолком которого парили свечи, ярко освещая помещение, на каменных стенах висели различные виды оружия, при виде этой коллекции Сэль тут же забыла о Поттере и с маниакальным рвением принялась осматривать клинки, сабли, копья. Гарри бросил сумку у первой колоны и прошел в центр зала. Он закрыл глаза и постарался вспомнить выбранные заклинания. Все, что нужно — это сосредоточиться, прислушаться к горящей внутри стихии и должно получиться. Сэль встала на цыпочки, чтобы вытащить понравившейся ей клинок, простой, легкий, с отличной балансировкой. После пары выпадов, рука сама вспомнила заученные когда-то движения. Вот он — идеальный момент убить Поттера, девушка обернулась на мучавшегося в безрезультатных попытках парня и усмехнулась. Тяжелый случай, тут даже ее помощь не понадобиться, он сам себя прикончит, главное — не допустить этого раньше, чем они решат проблему с ее вечностью.

— Поттер, ты же научился делать огненные шарики, может, тебе хватит?

Гарри зло сверкнул глазами в сторону девушки и тут же материализовал огненный шар на руке. Смотря на ровно горящее пламя, он почувствовал, как кольцо стало нагреваться… Кольцо Артемиды!! Точно, для заклинаний требуется больше магии, возможно, кольцо сдерживает огонь. Предчувствуя, что еще пожалеет о своих действиях, он снял кольцо и положил его в карман брюк. Огненный шар на руке увеличился в размере и запылал еще ярче. Отлично, работает! Сэль заметно напряглась:

— Так, Поттер, поиграл и хватит, надень кольцо.

— Вот еще, — ответил он.

Что там в книге было? Просто провести линию огня, а потом поднять пламя вверх и вот тебе огненная стенка. Так… Он посмотрел на черный мраморный пол. Небольшой полукруг и поднять огонь вверх. Линию огненного полукруга получилось сделать почти сразу, а вот с поднятием огня возникли проблемы, ничего не получалось, лишь огонь стал гореть неравномерно, угрожая потухнуть. Манфьолетти облегченно выдохнула, идея развивать магию огня, бесспорно, отлична, но, только если это не импульсивный Поттер.

— Все, ничего не выходит, кто бы сомневался, идем!

Гарри закрыл глаза и стал вспоминать, как его отправили обратно к Дурслям, письмо Рона и Гермионы, Сириуса…конфискацию палочки, остальных магических вещей. При каждом воспоминании успокоившаяся на время ненависть с утроенной силой отзывалась в сердце и нарастала снежным комом…

Девушка подошла к слабо горящему полукругу, намереваясь потянуть Поттера к выходу, как пламя огненной стеной взлетело вверх метра на три, ограждая от нее парня. Сэль едва успела отшатнуться. Почувствовав, что что-то произошло, Поттер открыл глаза и не веря смотрел на полыхавшую огненную стену. Ощущение было просто невероятным, тепло огня разливалось по всему телу, даруя полную уверенность и контроль над происходящим. И, как только он намеревался в полной мере насладиться происходящим, огненная стена резко рухнула вниз, погасла, оставляя лишь яркую черную полоску, выделявшуюся даже на черном мраморном полу.

— На сегодня хватит, — жестко сказала Сэль, и он уловил мелькнувший в ее глазах сапфировый цвет, — и надень кольцо, идиот.

Девушка развернулась к выходу уверенная, что он последует за ней. Часы показали, что уже пять минут, как наступил отбой, теперь вопросов от Гермионы не избежать. До гостиной они шли в полном молчании, Сэль — потому, что не хотела разговаривать, а Гарри — погруженный в свои мысли о расплавленном сапфире. Странно, но ни Рона, ни Гермионы в гостиной не оказалось, удивление было лишь минутным, пока он не вспомнил, что эти двое — старосты, и у них, видимо, дежурства. Что ж, тем лучше для него. Как можно быстрее, смотря только перед собой, он дошел до спальни. Полностью опустошенный, как морально, так и физически, Гарри рухнул на кровать, погрузившись в крепкий и безмятежный сон. Полторы недели протекли по одному распорядку, завтрак — пары — библиотека — редкие тренировки в Выручай-комнате, чтобы не привлечь лишнего внимания — библиотека — занятия — сон. Сэль его особо не доставала, полностью погруженная в свои дела, она либо читала вместе с ним книги в библиотеки, либо уходила куда-то, сопровождаемая Жужем, который установил монополию среди домашних животных гриффиндорцев на место перед камином. При виде вальяжно подходящего к камину кота, остальные животные разбегались, уступая ему место. Но, как и все хорошее, его относительно складывающая жизнь подошла к концу, когда на завтраке к нему прилетел попугай ара, доставивший письмо от Макс, к которому были приложены отчеты его юриста мистера Баррета. И если сначала они радовали списком улаженных вопросов по дому в Годриковой лощине, то полное отсутствие информации о Сэльветрис Манфьолетти выдернуло из глубокого сна дурное предчувствие, чувство опасности и какой-то скрытой угрозы, благо, наступали выходные. Срочно был нужен план.

* * *

Поход в Хогсмид стал отличным поводом, чтобы ускользнуть от всевидящего и недремлющего ока Дамблдора. План был прост: он уходит в Хогсмид, а оттуда, воспользовавшись подаренным порт-ключом, перемещается к Макс. Осталось только отделаться от Рона и Гермионы. Эта неотступно следовавшая за ним везде парочка уже ждала его у выхода из школы, ему пришлось задержаться на прослушивании лекции о правилах поведения в Хогсмиде от Блэка. Странно, вот Рона и Гермиону он мог по-прежнему называть по именам, а к крестному не мог обращаться иначе, как по фамилии. Наверное, потому, что разочаровался в нем гораздо больше, чем в своих однокурсниках. Краткое содержание лекции сводилось к тому, что Волан-де-морт не дремлет и теперь, когда Гарри так уязвим, он попытается его схватить, отрубить ему голову и повесить ее над камином. Ну, это были уже домыслы Поттера. Гарри, конечно, все это внимательно выслушал и клятвенно заверил, что не отойдет от Рона и Гермионы дальше, чем на три шага, а в случае чего — немедленно направится к дежурному профессору. На этой неделе радость сопровождать цветы жизни в Хогсмид выпала на долю профессора Снейпа, который, судя по его смертоносному взгляду, просто жаждал пообщаться со студентами в неформальной обстановке. Рядом с зельеваром стоял светящийся от счастья Малфой, кидающий победоносные взгляды в сторону гриффиндорцев. Гарри усмехнулся, он был расслаблен, словно тигр, уже поймавший добычу в ловушку, из которой той уже не выбраться. Снейп, Малфой, директор, Блэк, да что там — весь мир, перестали его волновать, он был абсолютно уверен в своих силах. Теперь он отлично понимал Сэль, которой не нужно было демонстрировать свою власть или добиваться ее признания, он был, как и она— хищником, не сомневающимся в своих силах, уверенным, что любое его действие закончится безоговорочной победой. Ну и зачем, в таком случае, отвлекаться хоть бы на Малфоя, ведь в случае стычки против него, у слизеринского выпендрежника нет ни единого шанса. Пожиратели? Ему ли их бояться? Волан-де-морт, конечно, мог бы напугать, но вряд ли он сам за ним придет.

После ряда его блестящих успехов, отношение девушки к нему поменялось. Нет, она все так же язвила, ехидничала, но Сэль стала воспринимать его на равных, почти на равных, в ее взгляде пару раз он совершенно точно уловил оттенок уважения.

— Ну, что, заглянем в «Сладкое королевство»? — Рон был полон энтузиазма.

Признаться, я ожидал, что Гермиона возмутится, что Рону лишь бы поесть, а ей, вообще, новые перья нужны. Но она не возмущалась, просто улыбнулась и согласно кивнула. Вот интересно, почему они старательно делают вид, что все в порядке? Что, мы так же можем весело и беззаботно проводить время друг с другом, будто не ощущают, что с каждым днем расстояние между нами увеличивается, а видимость дружбы держится только на прошлых воспоминаниях и моем актерском мастерстве.

— Да, идемте. Можно будет потом зайти, попить сливочного пива, сегодня так холодно.

В моей голове родился новый план, который обещал быть удачным. Я последний раз оглянулся на Сэль, которая вместе с Жужем стояла около Снейпа и Малфоя, кроме нее, около этих двоих собралось человек десять старшекурсников со слизерина. Несколько минут назад она мне заявила, что личности этих двоих представляют для нее научный интерес. И она намерена изучить их манеры и повадки в непосредственной среде обитания. Да, пожалуйста, пусть изучает, главное, чтобы в паб вовремя явилась, а то без всякого зазрения совести уйду без нее. Еще и Жуж, вот уж от кого не ожидал, предательски трется о ногу Малфоя. Вот пусть у этого зализанного еду и просит.

— Что-то не так, Гарри? Просто ты все время на Снейпа оглядываешься, –спросила Гермиона, присмотревшись к профессору, надеясь выяснить, что же так привлекло Гарри.

— Стараюсь запомнить, целый день же без него, уже скучать начинаю, — буркнул он.

Рон прыснул. По дороге до Хогсмида Гарри старательно поддерживал беседу, внимательно слушая предположения Гермионы о причинах потери им магии и возможных вариантах ее возврата. Гермиона цитировала много книг и статей, приводила формулы, чем довела Рона для состояния легкой прострации. Гарри же иногда переспрашивал некоторые моменты, иногда вставлял свои комментарии, выражая полную заинтересованность в этом вопросе. Знала бы Гермиона, с какой неимоверной легкостью вернула ему магию одна эпатажная особа, и без приложения усилий заставила его работать над собой, то, вероятнее всего, испытала бы шок. Уже при входе в «Сладкое королевство», он почувствовал запах ванили, имбиря и шоколада, Рон тоже значительно оживился. Магазин, как всегда, было переполнен студентами, которым от разнообразия всяких вкусностей голову снесло напрочь. С популярностью этого места не мог соперничать даже он, его появление померкло на фоне нового вида конфет с пралине и помадки. Раньше Гарри тоже безумно радовался походу в «Сладкое королевство» и с радостью набирал полный пакет кондитерских шедевров, теперь же они волновали его только с точки зрения исполнения и ингредиентов.

-Гарри, ты только посмотри на эти карамельные бомбы! — Рон дернул его за рукав мантии.

Поттер честно посмотрел на них скучающим взглядом и даже не подумал впечатлиться.

— Что-то не так?

Гермиона заметила его полное безразличие. Как же он мог забыть, что Гермиона равнодушна к сладкому, и в кондитерском рае займется наблюдением…за ним. В этом году он просто на пике популярности, всем-то хочется его препарировать. И как же она ему надоела со своим вечным любопытством, неужели так трудно не лезть в чужую личную жизнь, или это все из-за отсутствия собственной? В таком случае, Грейнджер его еще лет сто допекать будет. Гарри натянуто улыбнулся:

— Все в порядке, Герм, просто мне показалось, что я миллион лет здесь не был. Взять тебе сахарных перьев? Может перечных чертиков?

Девушка задумалась, отчего между бровями появилась заметная морщинка, и это ее не красило:

— Нет, спасибо. Этим летом я привела свои зубы в порядок, папа посоветовал ограничить себя в сладком, если я хочу сохранить зубы белыми надолго.

Поттер с трудом удержался, чтобы не посоветовать ей ограничить себя в книгах, если она хочет казаться не всезнайкой больше пяти минут. Во избежание лишних подозрений пришлось набрать целый пакет лакричных палочек, мятной помадки, перечных чертиков и его любимого тыквенного печенья. Рон пребывал в самом лучшем расположении духа, несколько сдобных котелков этому поспособствовали, поэтому, по пути в «Три метлы», он был готов поддерживать любую тему и подключиться к любому разговору. Гарри полностью игнорировал направленные на него взгляды, он искал среди них единственный и неповторимый насмешливый взгляд сапфировых глаз, стараясь при этом не попасть под пристальное наблюдение Гермионы. Вот что интересного может быть в слизеринцах? Как можно общаться с ними больше пятнадцати минут? Хотя, принимая во внимание факт, что сердце Сэль шипит в унисон с их сердцами, то можно и не удивляться. Пусть только попробует опоздать! Можно подумать, это ему надо. Прежде, чем войти в «Три метлы», Гермиона на него боязливо оглянулась, будто намереваясь ему что-то сказать. Ох, как же ему это не понравилось! Такой взгляд был у Гермионы, когда она просила устроить дополнительные занятия по защите и точно такой взгляд, когда она привела его в «Кабанью голову». Судя по всему, морально приготовиться не помешает.

Паб мадам Розмерты был всегда полон желающими выпить сливочного пива, грога или просто посидеть, поболтать. Гермиона дернула его за руку и указала на крайний столик у стенки.

За столиком с бутылками сливочного пива сидели Невилл, Джинни и Луна, бросавшие веселые взгляды на барную стойку, явно найдя что-то очень забавное. Значит, Гермиона опасалась его реакции на присутствие членов отряда Дамблдора. Зря, ему, как минимум, было интересно увидеть Луну и Джинни, когда еще подвернется такая неформальная обстановка? Поттер ободряюще улыбнулся Гермионе, желая дать понять ей, что все в порядке и он не злится.

— Я тогда за сливочным пивом? — предложил свои услуги Рон, сообразивший, что все обойдется без жертв. Ребята ему кивнули и стали проталкиваться к столику.

— А мы, вот, пораньше освободились и решили занять место, — Невилл поднялся, чтобы пододвинуть стул к Гермионе.

— Привет, — поздоровался со всеми Гарри, задержав взгляд на Джинни чуть дольше.

— Рада, что ты вернулся в Хогвартс, Гарри

Пришлось удержаться от колкости в адрес Луны, все так рады его возвращению, и вот хоть бы кто постарался его ускорить.

-Я тоже рад, что вернулся Луна.

— А вот и пиво.

Рон вернулся с шестью бутылками. Совместными усилиями Гермионы и Невилла беседа была налажена. Создавалось впечатление, что эти двое сидели вечером в гостиной и составляли план возможных тем для беседы, а после дали его Рону, чтобы он смог подготовиться. Лучше б дали Джинни, которая молчала и бросала смущенные взгляды в сторону Поттера. Он уже намеревался спросить, все ли в порядке, потому, что уже не мог сдерживать смех от вида раскрасневшейся девушки, как почувствовал руку, почти нежно впивающуюся ногтями в его плечо.

— Заждался? — он ощутил на шее холодное дыхание.

Гарри надеялся, что появившаяся на его лице ухмылка соответствовала теме разговора. Раз Сэль сделала одолжение и появилась, значит, пора приводить план в действие. Он слегка отодвинул рукав на правой руке, чтобы свериться с часами, еще чуть-чуть, и они опоздают –дурной тон.

— Я отойду, — Гарри поднялся из-за стола и направился в сторону туалета.

Увлеченные беседой подростки кивнули, даже Гермиона не насторожилась.

— Туалет не самое лучшее место, чтобы уединиться с девушкой, ну, я так, на случай, если для тебя это не очевидно.

Сэль шла сзади и прикидывала, как лучше наступить на край мантии парня, чтобы тот запнулся.

— Кто тебе сказал, что я хочу с тобой уединиться?

— А разве нет? — если б он замедлил шаг, то у нее бы получилось. — Ой, прости, ты, что, играешь за другую команду?

Гарри вошел в туалет и убедился, что все кабинки пусты и там никого нет.

— Уверяю тебя, если бы ты осталась единственной девушкой на Земле, то, скорее всего, я бы играл на другой стороне поля, а так, я еще не теряю надежды.

— Встречаться с девушкой? — Сэль фыркнула. — В твоем случае, надежда умерла, так и не родившись.

Он открыл дверь крайней кабинки, приглашая девушку войти первой, потом зашел сам и закрыл дверку. Кабинка оказалась слишком узкой и для двоих непредусмотренной, особенно забавно смотрелась Сэль, которая должна была сделать нелегкий выбор — либо прижиматься к Поттеру, либо к исписанным, грязным стенам кабинки. Она выбрала второе.

Гарри подождал пару минут, прежде, чем одной рукой дотронуться до Сэль, а другой — схватить порт-ключ. Стены кабинки стали расплываться, плавно переходя в очертания его комнаты в доме у Макс. Сэль тут же подбежала к зеркалу, чтобы осмотреть мантию.

— Манфьолетти, давай быстрей. Какая разница, ты же все равно мертва.

— Поттер, а ты все равно туп, но ведь не теряешь надежды поднять свой IQ выше уровня табуретки?

И все же им следовало поторопиться, объяснять получасовое пребывание в туалете будет не так-то просто, особенно, если кто-то из его дружков решит прийти и посмотреть, не нужна ли бывшему герою помощь.

Макс ждала его появления, поэтому быстро сориентировалась и указала путь к кабинету.

— Мистер Барретт ждет тебя. И, Гарри побольше уважения, он лучший, к тому же, согласился заниматься твоими делами лично, обычно, он лишь курирует своих сотрудников.

— Вот что делают деньги. Не волнуйся ты так, если мне не понравятся его ответы, мы выплатим его семье хорошую компенсацию.

Не дожидаясь ответа Макс, он накинул капюшон на голову, который скрыл половину лица и вошел в кабинет.

— Мистер Баррет, добрый вечер, — Гарри кивнул в знак приветствия и сел за стол.

Сэль тоже поприветствовала сидящего, скорее, по привычке, и встала за креслом Гарри. Она сильно волновалась, хоть и старалась этого не показывать, ведь, возможно, сейчас она узнает что-нибудь о своей прошлой жизни. Только от одной мысли об этом сердце начинало биться быстрее от предвкушения.

Сидящий в кресле мужчина поднялся. На вид ему было не больше сорока, очень подвижные черты лица, уже седеющий.

— Добрый вечер, мистер…

— Думаю, мое имя не так важно.

Мистер Барретт растерялся, холодный и требовательный голос был неожиданным от подростка.

— Мисс Дюбари сказала мне, что вы хотите меня видеть. Я, так понимаю, это касается ваших поручений. Я попросил Максимилиану передать вам отчет, надеюсь, вы видели результаты по дому в Годриковой лощине, надо сказать, это было непросто — получить все необходимые документы и начать строительство.

— Да, чего я не получил — так это информации о девушке, которую я просил найти.

Мистер Барретт не изменился в лице, и если и был обеспокоен, то ничем не выдал этого.

— По этому вопросу была проделана колоссальная работа.

Он заметил, что сидящий напротив молодой человек скривил губы в усмешке. А то, что это был именно молодой человек, его несказанно удивило, при чтении указаний, которые передавала ему Макс, у него складывалось впечатление, что это взрослый, состоявшийся мужчина, который точно знает, что хочет от жизни. Парень вытянул правую руку ладонью вперед, материализуя огненный шар, чтобы зажечь огонь в камине, мистер Барретт нервно сглотнул, надеясь, что это осталось незамеченным.

— Мои сотрудники подняли всевозможные архивы и министерские реестры, так же, записи больниц, но ничего не смогли найти. Непроверенными оказались разве что уж совсем закрытые источники.

— Закрытые источники?

— Видите ли, они потому и закрытые, что доступ к ним закрыт. Но мы делаем все возможное.

Для начала, Гарри не понравился тон этого высказывания — будто ребенку объясняет, да и вообще, он был расстроен полным отсутствием результатов, прекрасно понимая, что это расстроит Сэль, и вымещать злость она будет на единственном доступном объекте. Он потушил огненный шар и тихим, холодным голосом произнес:

— Так сделайте все возможное, потом — невозможное, а затем — просто нереальное, но найдите мне Сэльветрис Манфьолетти! Немедленно!

Мистер Барретт просто соскочил со стула, кивнул ему и поспешил покинуть кабинет, атмосфера в котором была просто пронизана разрядами электричества. Сэль заняла место Барретта напротив Поттера, и принялась барабанить пальцами по столу, и, поскольку ногти у нее были длинные, звук получался впечатляющим. В наступившей тишине он его раздражал. Парень снял мантию, повесил ее на спинку кресла, осознав, что забыл переложить сигареты, и это только ухудшило его настроение. С таким трудом он вырвался из Хогсмида, сорок минут провел здесь и ничего! Полное отсутствие информации, так еще и объяснять придется, куда он из туалета делся! Черт! Свечи в канделябрах на стене ярко вспыхнули и в минуту догорели до конца, оставив приглушенный свет лампы на столе единственным источником освещения.

Гарри сел на диван и устремил взгляд на камин, в котором тут же вспыхнул яркий огонь, несмотря на то, что поленья были сырыми. Мысли были самыми разными, в основном, о возможности массовых репрессий.

Сэль неспешно подошла к парню, а потом села к нему на колени. Его глаза расширились от удивления, весь мир тут же сузился до размеров этой комнаты.

Одной рукой девушка обняла его шею, а другой принялась чертить узоры у него на груди.

— Ну, и как тебе новости, Гарри, радуешься? Что ты об этом думаешь? Хочешь, я расскажу тебе, что я об этом думаю?

Она наклонилась к нему ближе. Он завороженно смотрел на ее волосы, которым пламя придавала медный оттенок, так близко, что он видел как горят ее глаза, губы, растянутые в дерзкой улыбке, чувствовал едва уловимые касания.

— Ты стал сквибом, а это такой стресс, –она почти шептала, не сводя хищного взгляда с его губ, — а еще и тяжелое детство, тебя все бросили и предали, ты был так одинок, что придумал себе девушку Сэльветрис, придумал себе все это, магию огня, Макс… все это существует лишь в твоем сознании.

Она закончила плести узор на его груди и теперь переместила руку к шее. В его голове не осталось ни одной мысли, мир сошелся клином на ее прикосновениях и глазах, горящих безумным пламенем.

— А остальные волшебники смотрят на тебя с жалостью, — на ее лице играла довольная ухмылка, — и сочувствием, и всего лишь подыгрывают мальчику, который их когда-то спас.

Ее горячее дыхание обожгло шею. Парень слегка отодвинулся, а потом одной рукой взял ее за шею и пододвинул ближе к себе. Два горящих огнем взгляда пересеклись.

— Сэль, любовь моя, пошла ты к черту! — елейно ответил Поттер.

Потом он взял ее обеими руками за бедра и переместил со своих колен на свободное место дивана.

Гарри постарался как можно быстрее выйти из комнаты и, закрывая дверь, он слышал ее победный смех. Сердце парня билось с удвоенной скоростью.