Проверено на грамотность 
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
|
«Жалость — начальный путь к любви».
Архимандрит Иоанн Крестьянкин.
Домой Ивар, естественно, вернулся злым. Торчал на балконе, курил и пялился на звёзды. Сон никак не шёл. Уббе он сказал больше, чем собирался, но теперь назад уже не отмотаешь. Нет, не стоило всё-таки бухать на детском дне рождения. С другой стороны, не всем же быть такими идеальными, как Убба и дядюшка. Не с превеликим удовольствием, но всё же стоило признать, что с отцом они схожи, куда больше. Тот дядю любил поддевать, посмеивался над ним и дразнил «праведником».
Мелькнула мысль в бар пойти, надраться и всё забыть. К чёрту! В таком случае завтра день будет потерян. И на утро Ивар не жалел, что всё же улёгся спать. Башка почти не болела.
Однако и проблемы не решились по мановению волшебной палочки. С Эйнаром надо что-то делать. Разумеется, оставлять его у Уббы Ивар не собирался. Что за бред в самом деле? Как брат себе это представляет? Что Ивар будет делать вид, будто он чужой дядька, который пришёл пацана навестить? Воскресный папаша или какой-то хер с горы, который явился не пойми зачем? И перекладывать эту ношу на плечи брата было бы свинством. У него и своих забот хватает. Задача…
Ответы, который Ивар всю жизнь хотел получить от отца, пришли сами. Видно, потому он и не оставил его у дяди с тётей. Стыдно было или пожалел брата. А, может, гордость взыграла? Нет, после появления Эйнара детские обиды отошли на второй план. Какая уже теперь разница, если ничего не изменишь.
Проснулся Ивар раным-рано, семи ещё не было. Вместо того, чтобы маяться от безделья, решил пойти на воскресную службу. Поехал в старую часовню к отцу Стефану. Слегка опоздал к началу, но ничего, даже проповедь выслушал. О милосердии и прощении. Но в сердце она не откликнулась. Может, потому что Ивар злился в основном на себя? На Уббу, конечно, тоже, но за что же его прощать? За то, что он лучше него? Ивар это и так знал. Не новость. Или за то, что ему духу хватило перечить старшему брату, а дяде в своё время не хватило? Глупо.
Дождавшись, когда иссякнет поток страждущих пообщаться с отцом Стефаном после проповеди, Ивар шагнул к нему.
— День добрый, отче.
— Здравствуй, сын мой, — улыбнулся уголками губ отец Стефан. — Снова ты к нам проездом?
Ивар покачал головой.
— Нет, вернулся домой, теперь уже насовсем. Есть у вас время? Хотел поговорить, совета спросить, — приглушённо признался он.
Пришлось рассказать всё про Эйнара. Что даром ему ребёнок не сдался, но обстоятельства сложились так, что больше у Эйнара никого нет. И про то, что забрал его, а ужиться они никак не могут. И все свои мысли на этот счёт. В том числе, и то, что жалеет о своём решении. И про то, что в приют его вернуть думал, честно сказал. Про их вчерашнюю ссору с Уббой только умолчал. Это всё же не исповедь.
Закончив рассказ, Ивар досадливо поморщился и уставился на облицованный кофейно-белыми ромбами плитки пол.
Отец Стефан терпеливо выслушал и сочувственно кивнул.
— Да, Ивар… загнал ты себя в угол, — задумчиво протянул он.
Ивар горько усмехнулся: так оно и есть.
— Скажи-ка мне вот что: если тебе так сын безразличен, и ты равнодушен к его судьбе, так зачем же решился забрать к себе? — окинул внимательным взглядом из-под круглых очков отец Стефан.
— У меня нет ответа, — растеряно признался Ивар. — Тогда казалось, что так будет лучше… для него. Но я ошибался.
— У меня есть, — тут же нашёлся отец Стефан. — Жалко его стало, верно?
Ивар торопливо кивнул. Пожалуй, так оно и было.
— Жалость вовсе не плохое чувство. Зерно, из которого может произрасти милосердие и любовь, — назидательно выговорил отец Стефан. — А чтобы зёрнышко проросло, терпение нужно, уход и солнечное тепло. Так же, как и ребёнку твоя забота и тепло нужны. Дети — дар божий. А ты вот так просто готов от этого дара отказаться?
Ивар покачал головой.
— Да, по-моему, это наказание, а не дар. Я… переоценил своим силы, — без удовольствия признался он. — Думал, привыкну, станет проще. Но только хуже становится.
Отец Стефан чуть приподнял уголки губ, поправил очки и размерянно произнёс:
— Каждому Господь даёт крест по силам. Читай Розарий(1), молись Богородице и Святому Иосифу(2), проси о терпении и смирении. И помни, что «Последние дела твои больше первых»(3).
— И это всё? — разочарованно протянул Ивар.
— Нет, не всё, — поднявшись, отец Стефан расправил складки рясы и улыбнулся. — Вспомни, как тебе было одиноко и плохо в детстве, как ты по отцу скучал. Поставь себя на место сына. Господь тебе дал шанс размокнуть этот круг. Найди с сыном совместные занятия, глядишь, и интерес появиться, и тяжесть с души уйдёт. И приводи его в церковь. Буду рад познакомиться.
Ивар тоже поднялся, вздохнул. В чудотворную силу молитвы он не так уж верил, как отец Стефан.
— Ну, может быть, — неуверенно протянул он. Не готов он сейчас был вести сюда Эйнара.
— Проводишь меня до школы? Хочу тебе кое-что подарить, — отец Стефан взглянул на часы и деловито качнул головой в сторону выхода. — Сейчас у меня встреча с родителями ученика, но пара минут есть.
Ивар торопливо кивнул, и они отправились в путь. Кабинет отца Стефана ничуть не изменился. Над широким столом висела икона, изображающую Мадонну с младенцем на руках. За стёклами книжных шкафов, расположенных по бокам от стола, теснились книги.
У стены находился маленький столик и мягкие кресла. А на столике стояла неизменная вазочка с печеньем и конфетами. Секретер в углу украшали фигурки Девы Марии и Спасителя, а дальнюю стену пара картин с известными библейскими сюжетами. Напротив окна висела пробковая доска, густо облепленная рисунками учеников. А полки широкого стеллажа заполняли детские поделки.
Ох, точно, мельница, которую Ивар смастерил в шестом классе, всё ещё здесь стояла! Улыбка невольно скользнула по губам.
На миг показалось, будто снова ему двенадцать, и он пришёл сюда, чтобы отец Стефан выдал ему книгу на «пятничное чтение». Обычно он сам рассказывал истории из жизни христианских святых, но иногда давал кому-то из учеников почитать вслух. А после вместе обсуждали.
Пока Ивар предавался воспоминаниям, отец Стефан, задумчиво хмыкая, перебирал растрёпанные корешки. В этот раз он вручил Ивару книгу о христианском воспитании детей.
— Почитай. Может, найдёшь ответы на свои вопросы. Тут много полезных советов. Господь всё управит, а ты ему не противься, — напоследок воодушевил он.
— Благословите?
Отец Стефан кивнул.
— Разумеется. Воспитание ребёнка — благое дело, — он перекрестил Ивара. — Во имя Отца, Сына и Святого Духа.
Ивар почтительно склонил голову.
— Спасибо, отче.
В душе всё ещё роились сомнения, но появился и робкий проблеск надежды, подобный слабому отсвету маяка в туманной мгле. Отец Стефан умный человек. У него два высших образования, а опыта работы с детьми годы и годы. Ученики его любили. Уж, наверное, он что-то да смыслит.
* * *
Только Ивар доехал до дома, как Убба позвонил. Спрашивал, как настроение, и сказал, что завтра они Эйнара сами в сад отведут. Не то чтобы Ивар возражал. А о вчерашнем разговоре ни слова. Ивар тоже сделал вид, что забыл. Может, Убба в это и поверил.
Молиться Ивар, честно, дома пробовал. Был и молитвенник, и чётки с распятьем — дядя с тётей подарили на конфирмацию(4). Давным-давно, когда ему исполнилось четырнадцать. А вот до книги пока не дошло. Не до того было.
Четвёртая неделя их совместного с Эйнаром проживания началась паршиво. Пацан заболел. Погода стояла сырая и пасмурная, то и дело лил дождь. Может, в садике за ним не досмотрели, или Ивар его слишком легко одел. А, может, дело в том, что он на площадке прыгал по лужам. Во вторник он весь вечер был вялым и сонным, температура поднялась. Ивар не сразу сообразил, что с пацаном не так. Тот отказался от ужина, лежал на диване, уткнувшись лицом в подушку и тихонько скулил.
— Что у тебя опять случилось? — устало спросил Ивар без надежды, что ему ответят. Прикоснулся к Эйнару, чтобы заставить его повернуться, а тот оказался раскалённый, как печка. — Прекрасно! Этого ещё не хватало! — с досадой воскликнул Ивар.
Температуру Эйнар дал померять без особых протестов. Тридцать девять и два! Ивар, признаться, растерялся. И лекарств никаких, тем более детских, в доме не оказалось. И, если уж честно, Ивар в них и не разбирался.
В аптеку идти, так пацана одного не оставишь. Дождь, как назло, зарядил. С собой его тоже не потащишь. Пришлось звонить тётушке. На машине они с дядей примчались быстро. Лекарства купили, и тётя, разумеется, знала, как облегчить страдания Эйнара. Обтирала его водой, морс приготовила. И ночевать осталась у них. Ивар снова остался не у дел и с облегчением отступил в сторону. Мелькнувшая в душе тревога улеглась под бдительным руководством тёти.
Пришлось ночевать в детской в отцовском спальнике, который завалялся в кладовке. А Эйнару с тётей уступить диван. Старую отцовскую кровать продали, когда поставили сюда детскую кроватку. Она слишком много места занимала. Да, стоило бы прикупить хоть раскладное кресло.
Утром врача вызвали. Тётя обещала сегодня на работе отпроситься и побыть с Эйнаром. А за завтраком посоветовала:
— Возьми на работе отгулы. Я ведь тоже не могу каждый день отпрашиваться.
Ивар недовольно поджал губы.
— Не уверен, что мне дадут. Работы много…
Тётя всплеснула руками:
— Как же не дадут? Должны. Врач ему больничный выписал официально.
Ивар вздохнул и возвёл глаза к потолку.
— Попробую, не дави.
— Работа никуда не денется, ребёнок важнее, — твёрдо настаивала тётя. — Мне он внучатый племянник — никто больничный даст. А тебе-то — сын.
Тут уж возвратить нечего. У всех работа и свои обязанности. Днём некому присматривать за Эйнаром. Пришлось оставаться с ним самому. Больным он ревел ещё больше. Ивар выполнял рекомендации тёти, лекарства давал, как она написала, и накормил Эйнара фруктовым желе на завтрак. Жрать-то он особо не просил. Не силком же его заставлять.
Когда он не ревел, то спал или смотрел вместе с ним телик. Пришлось поселить его в своей комнате на время. Эйнар как раз уснул, и Ивар выключил телик. Решил в магазин сходить и прогуляться заодно. Надоело сидеть взаперти. Дядя вообще-то собирался заехать вечером, можно было бы его попросить присмотреть за Эйнаром. Но до вечера ещё долго.
Эйнар спал крепко. Температура вроде спала. Ивар укрыл его получше и быстро собрался. Полчаса его не было, может, чуть больше. Но когда Ивар вернулся из магазина, пацан вопил так, что его даже у входной двери было слышно. Ивар бросил пакет с продуктами в прихожей, стянул ботинки и шагнул комнату.
— Ну, чего ты опять разорался? Думаешь, что я тебя бросил? — склонившись к Эйнару, быстро догадался он.
Эйнар чуть приглушил звук, всхлипнул и протянул к нему руки. Раньше он такого не делал. Может, от того, что Ивар с ним никогда и ласков-то не был? Ивар вздохнул и прижал его к себе, а после поднял на руки. Должно быть, Эйнар жутко перепугался, когда проснулся и понял, что остался один в квартире. Жалко его стало. Ивар прекрасно помнил, каково было одному ночевать в пустом доме. А был он тогда намного старше Эйнара.
— Ладно, не реви. Я здесь, всё в порядке, — попытался утешить Ивар. — И я вовсе не собирался уходить надолго. Думал, вернусь, пока ты ещё спишь.
Эйнар слушал внимательно, будто бы даже понимал. Доверчиво прижался щекой к его плечу и обхватил рукой за шею. Ивар ему улыбнулся в кои-то веки, и, кажется, проскочила между ними первая тёплая искра.
Однако, когда Ивар посадил пацана на диван, тот снова захныкал.
— Слушай, я не могу тебя всё время на руках таскать, — заглянув Эйнару в лицо, серьёзно заявил он.
Эйнар, обиженно пыхтя, слез с дивана и потопал в детскую. Ивар решил, что он собрался со своими игрушками поиграть, но тот вскоре притащился с книжкой. Этой самой, которую из дома привёз. Ивар хмыкнул, полистав её. Объёмные картинки Эйнара завораживали, но сказка оказалась короткой и глупой. Про какого-то барсука, который шлялся по лесу и видел разные вещи, типа осеннего листа в траве, божьей коровки, гриба… А однажды добрёл до границы леса и очутился на высоком холме, с которого открывался вид на каменный замок.
— Нет, ты эту книжку уже наизусть знаешь, — покачал головой Ивар. И она уж точно не выглядела настолько захватывающей, чтобы читать её самому.
Эйнар расстроено опустил голову.
Ивар решил найти компромисс:
— Если хочешь, чтобы я тебе почитал, давай выберем что-то поинтереснее.
Эйнар просветлел и с готовностью притащил все книги, которые ему родственники надарили. Вывалил их на диван. Ивар в этот раз не стал отмахиваться, как обычно. Им обоим здесь скучно, если подумать. Можно попробовать провести время вместе.
Ивар выбрал одну книжку, которая показалась не такой глупой и детской, как остальные. «Йохан в стране троллей». Помог Эйнару забраться на диван и, устроившись поудобнее, открыл первую страницу. Это ведь всяко лучше, чем читать про ебучего барсука.
Самое интересное, что Эйнар, оказывается, умеет слушать. Ивар читал, а пацан, прижавшись к его боку, тихонько сопел рядом. Иногда тыкал пальцем в картинки, и Ивар останавливался, чтобы он успел рассмотреть. Тонкую нить взаимопонимания удалось нащупать. По крайней мере, книги они оба любили. Остаток дня прошёл вполне мирно.
Вечером дядя приехал, спросил, нужна ли какая помощь.
— В магазин, может, сходить? — предложил он.
— Да я уже… Когда Эйнар спал, — сообщил Ивар. О том, что пацан устроил истерику, не стал рассказывать. У них вроде только всё на лад пошло.
— Как ты вообще? Справляешься? — участливо спросил дядя, когда Ивар позвал его на кухню. В комнате Эйнар спал, обнимая белого медведя. К игрушке он привязался, несмотря на то, что поначалу и внимания не обратил. Да и к новому дому, кажется, стал привыкать.
Ивар щёлкнул кнопкой чайника и пожал плечами.
— Да вроде начало получаться. Читали сегодня книжку.
— Вот как, — дядя тепло улыбнулся. — Рад это слышать. Как Эйнар себя чувствует?
— Пока не очень, но температура уже не такая высокая, — сообщил Ивар. — Врач должен в понедельник прийти.
Дядя обстоятельно покивал.
— Линда вам передала картофельную запеканку. Тебе, наверное, готовить некогда было? — сочувственно спросил он.
Ивар, помедлив, признался:
— Он много спит, а когда не спит почти всё время хнычет. Думаешь, с ним всё будет в порядке?
Дядя поспешил развеять тревоги, улыбнулся и стиснул его плечо.
— Всё будет в порядке. Дети часто болеют, и температура высокая бывает. Ты ведь даёшь ему лекарства?
Ивар торопливо кивнул и разлил по кружкам кипяток, достал сахар и чайные пакетики. С лекарствами проблем не возникло. Эйнар их пил без сопротивления, ему, похоже, нравился сладкий сироп.
— Уверен, он скоро поправится, — подбодрил дядя.
Посидели ещё немного, дядя рассказывал, какие у них новости. Вскоре проснулся Эйнар, а дядя предложил помочь с уборкой, пока Ивар в комнате читал сыну. Эйнару, кажется, книга-то сильно понравилась. Он всё не отлипал и совал её в руки.
* * *
В выходные Эйнару стало лучше. Он даже играть начал: складывал башню из кубиков и возил по полу машинку. К новым игрушкам он привыкал с трудом. Наверное, не мог разобраться, что с ними делать. Кубики у него вечно разваливались, и он со злости швырял их в стену.
Ивар пару раз смолчал, но потом прикрикнул:
— Хватит! Не можешь нормально играть, я у тебя их заберу.
Эйнар насупился и, подтянув колени к груди, уткнулся в них лбом.
— Лучше я тебя научу железную дорогу собирать, — решил пойти на мировую Ивар.
Эйнар глядел с любопытством, но, когда всё было готово, интерес тут же утратил. Снова притащил книжку, которую они уже успели прочитать. Ивар не горел желание повторять. Читать одно и тоже по нескольку раз подряд — это безумие!
Он отмахнулся, но попытался смягчить отказ:
— Читать её снова точно не будем. Давай что-то другое. Железная дорога тебе не нравится, кубики тоже. Предлагаю посмотреть телик. Мультики ведь ты любишь?
Эйнар опустил голову и, кажется, расстроился. Всё совал свою книжку, а потом притащил фигурки гномов в смешных больших шапках и троллей, похожих на великанов, высеченных из камня. Кажется, Регина ему такой набор покупала, когда брала на прогулку.
Ивар покачал головой.
— Я бы, может, с тобой поиграл, но ты разговаривать-то не умеешь.
Эйнар тяжко вздохнул и захныкал. Ивар сдался и снова открыл книгу, лишь бы не слушать нытьё. В этот раз читал он уже не так воодушевлённо. А Эйнар вертелся и ёрзал на месте.
— Ты в туалет, что ли хочешь? Чего тебе спокойно не сидится?
Эйнар бросил ему на колени свои фигурки и с тоскливым вздохом слез на пол.
— Я тебя не понимаю, — раздражённо вытолкнул Ивар и захлопнул книгу.
В этот раз им так договориться и не удалось. Эйнар ушёл в детскую и занялся своим привычным делом: катал по полу машинку. Ивар включил музыку на ноуте, ушёл на кухню готовить обедом. А когда вернулся, с удивлением обнаружил, что Эйнар сидит на диване и треплет своего медведя. Лицо у него было сосредоточенное и серьёзное. Похоже, ему музыка нравится, и это не могло не радовать. Хоть что-то общее у них есть.
* * *
В выходные Убба заезжал, передал им яблочный пирог, который Стелла испекла. С голоду они с Эйнаром точно не пропадут. Вышли погулять в парк. Пришлось одеть Эйнара потеплее. Свежий воздух-то всё-таки нужен. День выдался облачный и прохладный, но без дождя. О том разговоре на дне рождения Миккеля больше не упоминали. Убба, конечно, не забыл — он-то не пил. Но, видно, тактично молчал и осторожно расспрашивал, как дела с Эйнаром. Ивар ответил, что стало полегче и с удивлением осознал, что это, кажется, правда.
В понедельник Эйнара не выписали. Температура спала, но кашель и сопли ещё не прошли. Торчать с ним дома уже надоело. Ивар пытался придумать какое-то развлечение, но с трёхлеткой особо не разгуляешься. К тому же, заинтересовать Эйнара чем-то новым было проблемой.
В конце концов Ивар остановил выбор на новой книге. Вспомнилась одна, которая ему нравилась в детстве. Сборник рассказов по скандинавской мифологии. Лет в десять-двенадцать заходила на ура. Эйнар, конечно, ещё мал, чтобы что-то там понимать, но кто читает, тому и должно быть интересно. Ивар выбрался в книжный, когда тётушка сидела с Эйнаром, и нашёл подходящую книгу. Читал её по вечерам. Эйнар… ну, хотя бы слушал. Возможно, ему просто нравилось внимание и то, что на него никто не орёт и не ругается. По правде, Ивару тоже нравилось это спокойное время.
И раз уж выяснилось, что они оба любят музыку, Ивар пел сыну про суровых древних богов и языческих воинов. Одна песня Эйнару особенно полюбилась:
В царстве Свартальфахейм,
Где правят искусные кузнецы,
Локи встретил Эйтри и Брока.
Обманом и со злым умыслом он уговорил их согласиться
Создать девять волшебных даров для богов Асов.(5)
Ивар пел её на ночь вместо колыбельных, которых не знал.
Вторая неделя их вынужденного заточения прошла спокойнее и легче. Родственники, конечно, помогали, навещали, но Ивару и самому уже было не так тяжко. А отец Стефан оказался прав, когда сказал, что им нужно найти общие интересы.
В следующий вторник Эйнар наконец-то пошёл в садик, а Ивар поехал на работу. Стоит признать, что к вечеру он даже успел соскучиться и вовсе не думал о том, как бы поскорее Эйнара куда-нибудь сплавить. Совсем наоборот: купил ему подарок. И после сада они вместе отправились на прогулку. На детской площадке Эйнар испробовал свой новый ярко-жёлтый бульдозер, которым так удобно загребать песок. И, несмотря на то, что к новому он привыкал трудно, подарок привёл его в восторг. Что ж, Ивар был рад, что удалось угодить.
* * *
В конце июля, когда они с Эйнаром и Региной посетили назначенных Эйнару врачей, ему наконец выставили диагноз. Ивар, конечно, расстроился, но сам-то давно уже догадывался.
Гостили у Стеллы с Уббой, чай пили с домашним печеньем. А Эйнар с Миккелем играли во дворе.
— Что сказали? — поймав его хмурый взгляд, спросил Убба.
— ЗПРР(6). Ну-у, я думал, он просто туповат, — признался Ивар. — А оказалось, что у этого даже есть название.
Стелла легко коснулась его запястья и покачала головой. Светлые пряди рассыпались по плечам.
— Это вовсе не страшно и можно исправить. Тем более, пока он маленький. У всех детей своё темп развития. Эйнару просто нужно немного помочь.
Ивар шевельнул плечом.
— Видимо, так. Придётся теперь водить его к логопеду, к дефектологу, а ещё на массаж. У меня просто нет столько свободного времени! — с досадой воскликнул он.
— Не беда, вместе справимся, — бодро заверил Убба.
— Да уж, от вас не отвяжешься, — усмехнулся Ивар. Однако на душе стало легче. Просить о помощи было неловко, но раз они сами предложили, глупо отказываться. Большая семья — это, оказывается, не всегда плохо.
Домой вернулись в половине восьмого. Поужинали у брата, поэтому с готовкой можно было не заморачиваться. Эйнар утащился в свою комнату и чем-то там загремел. Ему нравилось «устраивать аварии» на железной дороге и сшибать баррикады из кубиков поездом. Что ж, его же игрушки — пусть делает, что хочет.
Ивар только устроился в кресле и взял в руки пульт от телика, как в прихожей бесцеремонно тренькнул звонок. Кого там ещё черти принесли? Гостей Ивар не ждал и даже подумывал не открывать. Но звонок настойчиво повторился. Пришлось вставать, а то ещё будут действовать на нервы.
Ивар распахнул дверь и с кислой миной уставился на ту хамоватую инспекторшу из опеки. В этот раз она вырядилась в брючный костюм серого цвета, а в руках держала планшетку.
— Ингрид Берг. Из опеки, — представилась она, тряхнув неизменным тёмным карэ.
— Я помню.
— Впустишь?
Ивар нехотя посторонился.
— Чего надо?
— Пришла проведать тебя и ребёнка. Как у вас дела? Привыкает к тебе? — спросила Ингрид, сбавив тон на чуть менее официальный.
— Вроде того, справляемся, — не стал кривить душой Ивар. То, что «справляться» они начали только недавно, не уточнял.
— Могу я поговорить с Эйнаром? — бегло оглядевшись, спросила Ингрид.
Ивар пожал плечами и хмыкнул.
— Можешь попробовать. Только он не разговаривает. Про то, что он чутка отсталый, вы мне не сказали, — не забыл упрекнуть он.
Ингрид сердито нахмурилась, сведя прямые тёмные брови. Может, ей стыдно хоть стало?
— Нужно было чаще навещать ребёнка, папаша, тогда бы и знал о его состоянии! И в больнице мог бы спросить, но тебя, видно, это не слишком заботило, — а, нет, показалось, ни разу ей стыдно не стало. И, судя по всему, Ингрид сама была не в курсе, что там с Эйнаром, иначе бы так не вызверилась.
— Комната Эйнара там, — Ивар махнул рукой в сторону детской, в которой всё ещё слышался «шум баррикад».
— Хорошо. Чаем угостишь? А я пока посмотрю, как твой сын живёт.
Ивар закатил глаза, однако поплёлся на кухню. Не хватало ещё стоять у неё над душой. Ему скрывать нечего.
Ингрид явилась минут через десять. Как раз чайник закипал.
— Ну, что ж, комната хорошая и кроватка своя, игрушки есть, — перечислила она, отмечая в записях на планшетке. — В садик удалось его устроить?
— Ага, — кивнул Ивар.
Ингрид также и про диагноз Эйнара спросила, как лечат, чем занимаются. Ивар ответил без утайки. Зачем что-то выдумывать? Он всё делал по рекомендациям врачей.
— Хорошо, — выслушав про занятия с логопедом и дефектологом, неожиданно похвалила Ингрид. — А у тебя с работой как? — спросила она, расстегнув строгий серый пиджак, и устроилась на стуле. Окинула взглядом кухню и удовлетворённо кивнула.
Ивар рассказал про работу в двух словах.
— Квартиру снимаешь?
Ивар поставил перед ней кружку с чаем, сахарницу подвинул, но Ингрид отмахнулась.
— Спасибо, мне без сахара.
— Квартира отца, — чуть помедлив, признался Ивар. Уселся напротив — не стоять же, как дураку, навытяжку.
— С отцом живёте?
Ивар покачал головой.
— Он умер в апреле, — вздохнул и отвёл глаза. — Теперь вот… мы тут живём.
Кажется, впервые в тёмных глазах Ингрид промелькнуло что-то человеческое.
— Соболезную, — суховато сказала она и поднялась, едва отхлебнув из кружки. — Какие у вас продукты есть? Чем ребёнка кормишь?
Ивар цокнул: хотел возмутиться, что она распоряжается, как у себя дома, но Ингрид махнула рукой и оборвала:
— Такие у нас правила.
В холодильнике стоял тётушкин грибной суп и картофельное пюре с зелёным горошком и рыбными палочками. Всякие творожки и йогурты — Эйнар их особенно любил. Молоко, фрукты и овощи — всё, как полагается.
Ингрид покивала, вновь отметив что-то на планшетке.
— Ну, что ж, Ивар Рагнарссон(7), вижу, что у вас всё в порядке.
Ивар привычно ухмыльнулся и не стал возражать.
— Навещу вас как-нибудь ещё, месяца через три, — объявила она. — Не переживай, в следующий раз позвоню заранее.
Ивар проводил её до двери, а после заглянул к Эйнару, который всё ещё возился с железной дорогой. Кубики по всей комнате валялись.
— Всё, бандит, настало время уборки, — хлопнул в ладоши Ивар. — Собирай всё, что ты тут раскидал, и, если не будешь ныть, я тебе почитаю.
Эйнар будто бы даже задумался, однако вскоре поднялся и стал выполнять поручение. Ивар поймал себя на мысли, что уже и привык к нему. То есть, не то чтобы вопли и нытьё не бесили, но что-то хорошее тоже появилось. Книги и песни, а ещё то, как Эйнар к нему бежал, когда Ивар забирал его из сада или гостей.
Может быть, он стал меньше жалеть о том, что променял свою прежнюю спокойную жизнь на вот это всё. С Эйнаром было неспокойно, но порой занятно, а иногда даже весело. Вечный купол отчуждения, который Ивар старательно оберегал все эти годы, подёрнулся сеткой трещин, словно старая хрупкая чашка.
1) Это чётки и цикл молитв, который совершается с их помощью, и символизирует «венок из роз» из молитв, преподносимых Деве Марии.
2) Святой Иосиф — Обручник Девы Марии, почитается как покровитель семьи и трудящихся.
3) Откровение Иоанна Богослова (Апокалипсис). Откр.2,19.
4) У католиков конфирмация — это таинство миропомазания, завершающее Крещение и укрепляющее верующего силой Святого Духа. В отличие от Православной Церкви, где миропомазание совершается сразу после крещения, католическая конфирмация проводится в более позднем возрасте и является актом сознательного утверждения своей веры.
5) Amon Amarth. Mjölner, Hammer of Thor. Текст и перевод: https://www.amalgama-lab.com/songs/a/amon_amarth/mjolner_hammer_of_thor.html
6) Задержка ПсихоРечевого Развития. Диагноз означает отставание ребёнка в развитии речи, мышления, внимания, памяти и других психических функций от возрастных норм.
7) Во времена канона (IX в.) фамилий у скандинавов ещё не существовало. Вместо них были отчества (Рагнарссон — сын Рагнара), в последствии многие такие отчества трансформировались в фамилии. У норвежцев чаще с окончанием -сен, у шведов -сон. В случае Ивара и его семьи я решила оставить канонную версию, только теперь уже в виде фамилии. Как мы видим, у Ингрид фамилия др. толка, произошедшая от названия местности.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
|
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу