Ошибка на 17 оборотов в минуту (гет)

Ветер выходного дня гнал по мостовой Хогсмида стайки рыжих и золотых листьев, словно торопливых учеников, опаздывающих на занятия. Гермиона, закутавшись в шерстяной плащ и сжимая в руках сумку с долгожданными книжными покупками, с удовольствием нырнула в уютную теплоту «Трёх мётел».

И тут же обомлела. За угловым столиком, под картиной с живописной природой, восседала компания, вид которой мог присниться разве что в очень странном сне. За одним столом сидели Гидеон и Фабиан Прюэтт, Северус Снейп и… профессор Минерва МакГонагалл. Последняя с видом следователя, ведущего допрос с пристрастием, тыкала пальцем в стол, обращаясь к братьям.

Гермиона, сдерживая улыбку, подошла поздороваться.

— Разрешите присоединиться? Мои ноги отказываются идти дальше без порции сливочного пива.

— Мисс Грейнджер! — обрадовалась МакГонагалл, будто увидела союзника. — Как раз кстати. Помогите вытянуть из этих двух правду. Они уверяют, что их частые визиты в замок связаны исключительно с любовью к моим трансфигурационным таблицам.

Гермиона скинула с плеч сумку, из которой торчали два новых тома: “Квантовая алхимия: теория нелинейного взаимодействия субстанций» и до невозможного занудный, но бесценный для её работы “Каталог магических грибов Ньюта Саламандера с дополнениями и комментариями». Она поймала взгляд Снейпа. Он сидел с таким видом, будто его под гипнозом заставили участвовать в любительском спектакле и он отчаянно пытался вспомнить хоть одну реплику.

Братья отшучивались виртуозно, но под напором Минервы всё-таки выдали, что у Дамблдора после истории с «Тем-Кого-Настиг-Бумеранг» были «некие временные трудности», теперь благополучно разрешённые, так как «они знают свою работу очень хорошо».

«Ах ты ж, бородатый конспираторщик»,— мысленно ахнула Гермиона, вспомнив туманные намёки директора. Но в душе она была рада, что с ним все хорошо и что он решил проблемы вот так, практически одним махом, и без её участия. Все-таки Хагрид прав: великий человек.

Она потягивала своё пиво, наблюдая, как Гидеон что-то оживлённо, жестикулируя, объяснял Снейпу, а Минерва и Фабиан вполголоса решали вопрос государственной важности — рецепт вишнёвого пирога на Хеллоуин.

Вскоре компания стала расходиться. Первой поднялась Минерва.

— Мне пора, ещё две стопки пергамента ждут моего сурового, но справедливого приговора, — сказала она, надевая шляпку.

Вслед за ней поднялись и братья.

— Нас ждут великие дела! — провозгласил Фабиан, натягивая перчатки.

— Да, — подхватил Гидеон, подмигивая Гермионе. — Пойдём проверять, не провалился ли кто-нибудь ещё в небытие из-за сломанной пуговицы, напичканной темной магией. Северус, держи ухо востро. Если Грейнджер заставит тебя варить зелья сверхурочно, ты знаешь, куда бежать. У нас условия лучше и форма посвободнее.

— А у нас в лаборатории хоть волосы не встают дыбом от статического электричества, исходящего от некоторых личностей, — парировала Гермиона с улыбкой.

— Туше, мисс! — рассмеялся Фабиан. — Ну, вы тут не скучайте. И пригляди за нашим будущим сотрудником! — Он хохотнул, и они вывалились за дверь, впустив внутрь порыв свежего осеннего ветра.

Гермиона устало облокотилась на спинку стула и окинула взглядом паб. И тут же её взгляд наткнулся на до невозможности живописную картину: в дальнем углу сидели Мародёры. Все, кроме Питера. Джеймс, Лили, Сириус, Ремус и… её студентка, когтевранка Элоиза, яростно что-то доказывающая Сириусу, размахивая ложкой.

Гермиона перевела взгляд на Снейпа. Он уже допил свой напиток и сидел, скрестив руки на груди, глядя в стену, но, похоже, не собирался уходить. Решив разрядить атмосферу, она задала вопрос, который крутился у неё в голове:

— Так откуда у вас, Северус, такие… энциклопедические познания в Тёмных искусствах? Я имею в виду, уровень не просто одарённого студента.

Он чуть заметно вздрогнул, бросил на неё быстрый взгляд, и его лицо мгновенно стало непроницаемой маской. Последовала пауза, такая густая, что её, казалось, можно было резать ножом и намазывать на тост.

— В библиотеке есть отдел, — наконец прозвучал его голос, лишённый всяких эмоций. — Книги там… не разбегаются при виде студентов.

— Вы хотите сказать, что всё это — из книг, разрешённых к выдаче? — не отступала она, скептически приподняв бровь. — «Методы оккультных ритуалов» и «Тёмные артефакты: теория и практика» просто так лежат на полке для семикурсников?

Уголок его рта дёрнулся.

— У мадам Пинс… своеобразные представления о том, что является «слишком опасным». Особенно для тех, кто не привлекает к себе её внимание громкими разговорами о квиддиче и не пытается пролить на фолианты тыквенный сок.

Гермиона фыркнула. Это звучало неправдоподобно.

— Ладно, допустим… Но это чисто теоретические знания или…

— Касаемо ядов, к примеру, теоретические знания, основанные на алхимических принципах Парацельса, — он взглянул на неё, проверяя её реакцию. Его тон стал чуть менее оборонительным и более лекционным (для ее ушей). — Мне показалось неполным то, что мы изучаем стандартные противоядия, которые работают на симптоматику, а не на источник. Я задумывался над тем, а можно ли не подавлять яд, а обратить его силу против него самого, используя…

— …используя его же природу, — не удержалась Гермиона. — Как принцип «подобное лечится подобным», но на другом уровне?

Снейп склонил голову набок, и в его тёмных глазах мелькнуло нечто, но так же быстро исчезло.

— Примерно так. Я говорю о преобразовании токсина. Представить яд не как врага, а как… чрезмерно усердного и не в меру агрессивного компонента. Не нужно его блокировать — нужно дать ему такое задание, в пылу выполнения которого он уничтожит сам себя.

— Вы думаете, что возможно запрограммировать яд на самоуничтожение? — Гермиона наклонилась вперёд, забыв о сливочном пиве.

Они проговорили минут десять, забросав друг друга терминами и рассуждая о том, возможно ли это хотя бы теоретически.

— Это безумно сложно, — в конце концов покачала головой Гермиона, но в голосе её звучало одобрение подходу в целом. — Малейшая ошибка в расчёте, и вы не нейтрализуете яд, а удвоите его эффект.

— Что и является главной причиной, по которой предпочитают варить универсальные, но менее эффективные антидоты, — парировал Снейп. — Зачем рисковать, пытаясь создать точный скальпель, когда можно просто запустить в пациента дубиной обезвреживающего зелья и надеяться, что он выживет после обоих воздействий?

Гермиона не удержалась и рассмеялась.

— «Дубиной»! Боже, это же идеальное описание стандартного протокола! Вы правы, очень часто это варварство, а не медицина. Но, кажется, вы меня заболтали, яды и противоядия — это одно направление, а я определенно слышала, как вы с Фабианом обсуждали куда более серьезные вещи.

Снейп пожал одним плечом, как бы говоря «не знаю, о чем идет речь». И Гермионе показалось, что его губы дрогнули в подобии улыбки.

Она снова рассмеялась, отчасти потому, что этот жест был таким нехарактерным, а отчасти потому, что, похоже, она действительно выпила слишком много сливочного пива. Голова была немного… лёгкой.

А вообще все это было сюрреалистично. Возможно, дело было в сливочном пиве. А возможно, в этой странной осени 1978 года, где всё было иначе.

Но этот вечер определённо был куда приятнее, чем одинокое бдение в замке над книгами. Он был почти что… дружеским. А ей этого не хватало куда больше, чем она готова была признаться.

— Простите, — выдохнула она, видя, как он нахмурился, приняв её смех за насмешку. — Я просто… я думаю, что ваши познания дают вам большие шансы…

И тут к их столику подошла та самая группа из дальнего угла. Джеймс, Лили, Сириус и Ремус. Напряжение, исходящее от Снейпа, стало почти осязаемым, словно вокруг него мгновенно нарисовалась невидимая, но очень колючая защитная сфера.

— Профессор Грейнджер, — кивнула Лили, её взгляд скользнул по Снейпу с лёгкой, но вежливой отстранённостью.

— Гермиона, — поправила её Гермиона с улыбкой. — Я ещё не привыкла к титулам. Чувствую себя самозванкой в профессорской мантии.

— Доброго вечера, Гермиона, — тут же, чуть слишком бодро, подхватил Сириус, бросив неопределённый кивок в сторону Снейпа. — Снейп.

Тот ответил едва заметным движением головы, глядя куда-то в область сидра на соседнем столе, будто обнаружив в его составе невероятно интересные ферментационные свойства. Обменявшись ещё парой ничего не значащих фраз о надвигающемся дожде и нагрузке по зельеварению, группа отошла.

Несмотря на то, что это был безобидный, даже светский разговор, Снейп словно втянул голову в плечи. Лёгкость, появившаяся было за дискуссией о ядах, испарилась без следа.

Дорога обратно к замку была пронизана осенью до костей. Ветер гулял по холмам, срывая с деревьев последние золотые и багряные листья и закручивая их в вихри-танцоры. Воздух был холодным, чистым и пах дымом и влажной землёй. Фонари Хогсмида вытягивали из темноты их одинокие фигуры, а впереди, на утёсе, замок светился жёлтыми огнями как корона из расплавленного золота.

Они шли молча. Ветер, казалось, сдул не только листья, но и тот короткий дружеский настрой, что возник в пабе, заменив его привычным неловким молчанием. Гермиона куталась в плащ, думая, что в целом Снейп не выглядит настолько настороженным, как раньше. Просто… возможно, задумчивым.

— Почему продавец книжной лавки звал вас другим именем? — выдернул он её из мыслей вопросом не в бровь, а в глаз. Его голос прозвучал резко, нарушая шум ветра.

Гермиона мысленно вздрогнула.

— Ох… — она прочистила горло, подбирая слова. — Что ж, возможно… — она замолчала, чувствуя, что ей не хочется лгать и уворачиваться, но выдать по-настоящему почему, она не могла. — Это длинная история, мистер Снейп… э-э, Северус, — она постаралась улыбнуться. — Я не хотела бы поднимать её сейчас…

Он резко кивнул, словно получил ожидаемый, но всё равно досадный ответ, и до самых ворот замка не произнёс больше ни слова.

Они распрощались у уютной, освещённой хижины Хагрида, Снейп кивнул с ледяной вежливостью, бросил: «Мисс Грейнджер», — и растворился в темноте, его чёрный силуэт мгновенно слился с тенями замковых стен.

Гермиона вздохнула. Вечер, который начинался так многообещающе, закончился на пронзительной ноте недосказанности. Она повернулась к хижине, из трубы которой так интенсивно валил дымок, пахнущий сладкой выпечкой.

Стук в дверь встретил громоподобный голос Хагрида: «Открыто!»

— Гермиона! — обрадовался он, откладывая в сторону что-то смахивающее на гигантскую вязаную… подушку? — Заходи, погрейся! Как раз пирог с ревнем допекается.

— Здравствуйте, Хагрид. Я хотела спросить насчёт сбора образцов в Запретном лесу для моего исследования, — начала она, с наслаждением чувствуя тепло очага.

— А, с лесом это ты ко мне верно обратилась! — просиял он. — Там, знаешь, главное — с пауками не спутать, кто друг, а кто нет. А то они обижаются, если с ними без уважения…

Он пустился в объяснения, и Гермиона слушала, кивая, улыбаясь его красочным описаниям и… думая. О своём перемещении сюда. О том, как все складывалось… И в её груди, согретой пивом, очагом и пирогом, появлялось ощущение, что она что-то упускает.