Новая жизнь Ольги Петровны, или Надо было меньше пить (джен)

Алла, Марина и Дарья не присутствовали на защите диссертации своей подруги, хотя об этом мечтали и даже строили планы празднования после удачного мероприятия, в чем они никогда не сомневались, зная трудоголизм и пытливый, научный мозг Ольги.

Во-первых, они не знали о дате и времени защиты. Во-вторых, именно в этот день барышни решили, что через двое суток поедут на дачу и начнут собственные поиски, так как Дарье приснился сон, что Ольга не уехала на юг страны по вопросу работы над последней главой диссертации, как было написано в странной записке, которую они нашли на пороге дома в день исчезновения лучшей подруги, абсолютно не помня, что должны были во время ее нахождения в лесу найти подходящую стеклянную тару для новой партии божественного напитка, а пропала именно в природной зоне недалеко от дачи, на которой четыре подружбайки распили ту самую невероятно вкусную наливочку по рецепту бабы Глаши, в промежутках между тостами на удачу напевая строки из «Студенческой песни»:

«По рюмочке, по маленькой налей,

Налей, налей,

По рюмочке, по маленькой,

чем поят лошадей!»

Начитавшись детективов, подключив фантазию, три подружки решили воссоздать последние сутки, ориентируясь на такую же дату, решив, что она обязательно должна совпадать с календарной датой пропажи Ольги Петровны, а то, что месяц другой — плевать. По мнению математика Аллы, числовое значение — главное, производная от константы всегда равно нулю, поскольку константа не меняется.

Дамы, переполненные энтузиазма и молодецкой прыти, даже искали похожую наливку, но не нашли, поэтому остановились на самом дорогом виски, который походил на нее цветом и крепостью, затем напились, как им показалось, именно до той кондиции, в которой оказались после распития литра настойки, приготовленной Ольгой.

О том, что дошли до ватерлинии посиделок поняли, когда заслуженный педагог Дарья, напомнив всем, что она уже трижды была в гражданском браке, начала выяснять и гуглить в Интернете, какие льготы ей положены, как ветерану гражданской войны.

— Даша, фу! — Марина забрала из рук подруги телефон, хлопнула себя по колену и решительно встала с дивана, при этом даже сумев удержать равновесие.

Заслуженный педагог — ветеран боевых действий на фронтах неудавшихся отношений с мужчинами икнула, извинилась за бескультурье и сфокусировала взгляд на Марине, которая пристально, словно проверяя их готовность к подвигам, просканировала каждую из соратниц и единомышленниц. И по прищуру карих глаз было ясно, что ее все устраивает, подруги надежны и готовы к любым испытаниям и рискам.

— Время не ждет. Смело идем вперед, не стоим на месте! Чего не сделает один, сделаем вместе! — гордо выдав странный лозунг советских времен, Марина протянула руку Дарье, которая напрочь забыла о нерешенном вопросе своих льгот и сейчас при помощи подруги приняла вертикальное положение, одернула свитер и отдала пионерский салют.

— Всегда готова!

— Моя ты умницы! — похвалила ее Марина и чмокнула в щеку.

И если эти две особы настроились на активные действия — вылазку в лес, то Алла начала копаться в своей сумочке, причитая, что Бермудский треугольник по сравнению с ней — так, просто геометрическая фигура.

— А что ты ищешь в этой черной дыре? — Даша продолжала икать и извиняться.

— Как что? — подруга запустила руку глубже и подняла глаза к потолку, прислушиваясь к ощущениям под пальцами, словно сапер, вслепую разминирующий опасный объект.

— «Дама сдавала багаж

Диван, Чемодан, Саквояж,

Картину, Корзину, Картонку

И маленькую собачонку», — вспомнила стих Маршака Марина.

— Отставить собачонку! — выдохнула Алла и победоносно продемонстрировала то, к чему привели поиски — губную помаду.

— На кой она нам сейчас? Разве мы не в лес? — Даша качнулась и потянулась за бутылкой вискаря, где на дне еще что-то плескалось.

— Настоящая женщина, — с важным видом произнесла Алла, мазнув губной помадой алого цвета по нижней губе, — должна выглядеть так, чтобы даже геи, глядя ей вслед, думали: «А, может, я все-таки зря…», — и она накрасила, причем без зеркала, верхнюю губу.

— Тогда и я нанесу боевую раскраску, чтобы избавить мир от сомневающихся или ошибившихся в выборе пути, — Марина вытянула губы в трубочку и подставила их Алле, которая прицелилась и как могла провела по ним помадой.

— В лесу геи? — Дарья пару раз зажмурилась, будто ей это поможет понять логику происходящего, а потом допила виски и поставила бутылку на стол. — Тогда и меня мажьте!

— Правильно, Дашуня, коллектив — это сила! — Алла левой рукой прикрыла один глаз, что, по ее мнению, поможет сфокусироваться на объекте лучше, и начала рисовать новые губы подруге, что получалось не айс, поскольку модель по имени Дарья все время икала.

Когда с основной частью маскировки было покончено, троица вышла в ночь и побрела в лес, то есть невесть куда, поскольку ни одна из них здесь ранее не была. Но, рассуждая логически, дамы сочли это место единственно возможным, куда могла пойти врач-нарколог, ведь коллективный мозг помнил, что она пошла за какой-то травой. Поэтому сделали вывод, что трава росла именно в глухом лесу недалеко от дачи.

И вот неподражаемая троица, находясь подшофе, двигаясь гуськом, а возглавляла колонну Алла — как ни как профессор математики, у которой ярче всех были накрашены губы, шли напролом в самую глубь и без того сомнительного в вопросе безопасности леса.

Но нашим дамам вообще все что угодно было по колено. Они не просто настроились найти через два месяца живой и невредимой свою лучшую подругу дней суровых, так еще и выпить за ее спасение, поэтому по ночному лесу они шли, почему-то напевая «Марш авиаторов»:

«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью.

Преодолеть пространство и простор,

Нам разум дал стальные руки-крылья,

А в место сердца — пламенный мотор.

Наш острый взгляд пронзает каждый атом,

Наш каждый нерв решимостью одет;

И, верьте нам, на всякий ультиматум

Воздушный флот сумеет дать ответ».

Представляется, что бодрое пение дам было слышно даже на Марсе, ибо голос у всех троих был поставлен идеально, натренирован годами, а душа требовала полета вырывающегося из нее далеко уже не юного задора.

Когда вдалеке патриотки и оптимистки увидели золотую дымку, они решили ускориться, чтобы поскорее оказаться у костра 12 месяцев и загадать одно на троих желание — найти Оленьку Петровну.

Чувствуете уровень подготовленности, измеряемый в градусах, с которым профессор математики, ветврач и залуженный педагог шли вперед, ломая ветки, спотыкаясь, но не падая? Ко всему прочему они хором теперь уже пели:

«Гори, гори ясно,

Чтобы не погасло,

Глянь на небо,

Птички летят,

Колокольчики звенят!»

Нет, нет, они не совсем дошли «до ручки», в лесу действительно, по мере их приближения к пока что еще невидимому костру, стали слышны звуки колокольчиков.

— Девоньки, — громко обратилась Алла к тем, кто весло за ней следом шагал по просторам, — мы почти у цели. Дым становится плотнее и красивее. Не отстаем, держимся кучно!

Команда была услышана и понята буквально — подружки взяли друг друга за подол ветровок, как это делала в детском саду малышня в их далеком советском прошлом, чтобы не потеряться, и с оптимизмом двинулись вперед.

Когда бесстрашная тройка дошла до того места, где реально был разожжен совсем небольшой костер, правда, уже без пламени, но с дымом, они встали вокруг и протянули к нему руки, чтобы погреться.

Практически сразу пламя вспыхнуло ровным столбом высотой до самой Луны. Дамы, не совсем понимая, что происходит, пока еще не успев испугаться, взялись за руки, сработала привычка с детского сада — крепко держать того, кто с тобой идет рядом на прогулку, а потом раздался хлопок, и они дружно стали куда-то падать. И пока летели, одновременно запели, не жалея голосовых связок:

«Ночь по улицам пошла

Звездной поступью цариц.

Слов и чисел простота

У небесного моста

Раскидала перья птиц.

Только рюмка водки на столе.

Ветер плачет за окном.

Тихо болью отзываются во мне

Этой молодой луны крики».

Припев они пели, уже сидя на траве в незнакомом месте, а потом, словно по щелчку, одновременно замолчали.

— Расквадрат твою гипотенузу! — математическое ругательство непроизвольно вырвалось из уст Аллы через несколько минут, в течение которых дамы практически протрезвели. — Девочки, с одной стороны все хорошо, — неуверенно произнесла она, осматриваясь по сторонам, видя зеленых великанов и пытаясь хоть как-то успокоить себя и подруг заранее, до основной волны паники.

— А с другой стороны? — почему-то шепотом поинтересовалась Марина, столкнувшись со светящимися желтым цветом глазами Дориана, который с первой секунды смотрел на нее в упор.

— А с другой стороны мы, — попыталась внести ясность Даша.

И тут, словно долгожданная галлюцинация, послышался знакомый голос, поющий:

«Дружба крепкая не сломается,

Не расклеится от дождей и вьюг.

Друг в беде не бросит,

Лишнего не спросит -

Вот что значит настоящий,

Верный друг!»

Перед глазами вновь прибывших в мир орков появилась помолодевшая, постройневшая и сияющая от счастья Ольга Петровна, на руках у которой сидел Улыбашка. За ней шел очень высокий, зеленый, как и все остальные присутствующие, великан.

— Ольга, вам знакомы эти иномирянки? — поинтересовался Дориан, на секунду оторвав взгляд от Марины.

Девушка улыбнулась и кивнула, потом подмигнула Буркхарту, поддержавшему ее нежной улыбкой.

Алла с максимальным подозрением смотрела на Ольгу и дракончика, не веря своим глазам, а вот когда большая тень быстро проплыла над землей, подняла голову и ахнула, ведь в небе кружило несколько огромных драконов.

— Что и требовалось доказать, — обреченно, все еще глядя на парящих мифических существ, произнесла профессор математики. — Мы все-таки спились за два раза, чем войдем в книгу сомнительных рекордов. И еще, здравый смысл меня покинул окончательно. Кто-нибудь, позовите врача, — и она начала терять сознание.

Но упасть ей не дали крепкие руки военачальника Кордана, под руководством которого патрулирующий отряд и обнаружил посторонних дам на территории поселения. Он аккуратно придержал ее голову и уложил себе на колени, сев на землю. И пока Ольга Петровна приводила в чувство свою подругу, поднося к ее носу флакончик с каким-то маслом, нажимала точки на руках и на мочках ушей, орк рассматривал иномирянку с красивым именем Алла. И с каждой минутой она ему нравилась все больше и больше.

Улыбашка недоуменно на все смотрел, теперь уже находясь на руках Буркхарта, опасающегося, что малыш помешает Ольге оказать помощь гостье.

Алла пришла в себя, увидела лицо склонившейся над ней подруги, легко провела по ее щеке ладонь, словно опасаясь, что та окажется миражом или плодом ее больного воображения.

— Это точно ты?

— Я, Аллочка, — Ольга взяла ее за запястье, чтобы проверить пульс, а орк-военачальник нежно гладил профессора математики по густым, вьющимся волосам рыжего цвета, улыбаясь, словно нашел клад и уже знает, что с ним сделает.

— Где мы, Оленька? И кто меня гладит? Я точно не сошла с ума? Или это в сумасшедших домах теперь такая веселая публика?

— Отвечаю: мы с вами попали в мир орков, ты здорова, пульс приходит в норму, тебя гладит наш завидный холостяк, сильный и смелый военачальник по имени Кордан, — Ольга подмигнула многозначительно своей подружбайке, поскольку знала, что та всю жизнь мечтала, чтобы ее спутником и любимым мужчиной был военный.

— Алла, — имя из уст орка прозвучало так тепло и нежно, что профессор замерла, чуть подняла голову вверх, только сейчас осознав, что лежит ею на мужских ногах, и пересеклась взглядом с желтыми глазами, — у вас есть муж или возлюбленный? — неожиданный вопрос заставил растеряться не только саму даму, которая минуту молчала, словно загипнотизированная, ощущая, как тепло окутывает ее снаружи и изнутри, но и Ольгу.

— Помилуйте, сударь, кто ж полюбит женщину-математика, да еще и с рыжими от рождения волосами, — изрекла она, а все не только почувствовали, но и увидели, как заискрилось пространство между этими двумя.

— Как же можно не влюбиться в такую женщину! Вы же находка, подарок судьбы! Я уже в вас влюблен, Алла.

— Так, подруга моих сумасшедших будней, — Ольга встала с травы и выпрямилась, глядя на орка и Аллу сверху вниз, — с тобой все ОК. Кордан, оставляю эту особу на ваше попечение. Задача ясна? — она загадочно повела бровью, и орк все понял.

— Так точно, Ольга Петровна! — довольно улыбнулся военачальник и нежно провел по волосам своей новой знакомой, в секунду ставшей возлюбленной.

Отвернувшись от профессора, Ольга посмотрела на Дарью. Педагог крутила головой и не спускала глаз с Улыбашки, вырвавшегося из рук орка и летящего к «маме», урча и выпуская из пасти небольшие огненные фонтанчики.

Когда дракончик приземлился на руки своей хозяйки, Дарья икнула, и теперь уже Улыбашка на нее посмотрел так, словно она лишила его эксклюзивного права издавать такие звуки. Потом крылатый ребенок перевел взгляд красивых и удивленных глаз на «маму», которая наклонилась к его голове и прошептала:

— Обычно она не икает. Просто выпила много вредной воды.

И судя по тому, как дракончик умастил свою толстую попку в руках «мамы», три новые дамы у него доверия не вызывали.

В это время Марина замерла, как истукан, и на глазах побледнела, глядя куда-то в сторону.

— Вопрос знатокам, — всматриваясь в лицо бабы Глаши, которую держал за руку немолодой зеленый гражданин, заговорила она после некоторого молчания, реально напоминая мумию, у которой шевелились только губы, — как не стать героями трагикомедии? Или мы уже ими стали? Уточните, пожалуйста, в какой я роли.

Глядя на трех путешественниц между мирами, трудно было удержаться от улыбок и смеха.

— Надо было меньше пить, — улыбнулась Ольга. — Привет, подружки. Добро пожаловать в новую жизнь, — а ее со спины обняли большие и теплые руки любимого великана.

Когда первые страсти улеглись, новая партия попаданок, к которым присоединилась и баба Глаша, собрались в доме Ольги Петровны.

— Милая, — Буркхарт еле оторвался от сладких губ любимой, — тебе точно не нужна помощь?

— С этой компанией справлюсь. Со мной ведь баба Глаша. Но я все равно этой ночью буду скучать по своему богатырю и страстному мужчине, — она игриво провела ладонью по груди орка, ощущая, как напрягается все его могучее тело.

— Может, как уложишь их, дашь знать, и я заберу тебя к себе? Душа моя, я отвык встречать рассвет в одиночестве.

— Потерпи. Только одна ночь. Это трио оставлять одних нельзя, протрезвеют, проснутся и устроят погромы, не разобравшись, что все произошедшее не сон. Давай лучше на рассвете пойдем на наше озеро? — Ольга многозначительно захлопала ресницами и как истинно роковая особа медленно облизнула губы.

— О, духи предков! Это не женщина, это вулкан страсти! Дайте мне сил дожить до утра. Я люблю тебя, Оленька, — своим поцелуем Буркхарт передал всю гамму чувств, которые испытывает к девушке.

— Улыбашка, пойдем. Сегодня ночевать будешь у меня, — орк позвал дракончика, который все время кружился сначала над ними, потом гонял воробьев.

На что малыш замер в воздухе, заурчал и спрятался за Ольгину спину, всем своим видом показывая, с кем он останется.

— Отказ не принимается, — продолжал орк. — Мальчики сегодня спят отдельно.

Услышав в ответ рычание и смешное бульканье, Буркхарт рассмеялся.

— Оленька, ты его избаловала. Знаешь, что он сказал?

— И?

— Что он маленький, поэтому должен быть с «мамой». Вот ведь хитрец.

— Дружочек, ты точно не хочешь с Буркхартом ночевать? Наши новые знакомые могут тебя испугать. Даша до сих пор икает, а тебе не нравится это.

Дракончик задумался. Судя по всему, аргумент с заслуженным педагогом стал решающим. Он кивнул головой, ткнулся носом в Ольгину щеку и завалился на руки к орку.

— Вот и хорошо. Тогда мы удаляемся, — орк запрыгнул на Хаоса, а Улыбашка уселся на шею коню.

Ольга вошла в свой дом и тут же услышала безудержный смех бабушки, которая буквально каталась по кровати.

Три подруги стояли около окна и все то время, пока Ольга общалась и миловалась с орком, смотрели на них так, будто попали на съемку фантастического фильма.

— Внучка, я не могу! — Глафира утирала слезы. — У меня челюсть сводит от реакции твоих подружбаек. — Девочки, расслабьтесь.

— Как думаете, если я начну считать интегралы, мои мозги придут в норму? — Алла смотрела на приятельниц, которые сейчас выглядели моложе и лучше, потом перевела взгляд на появившуюся в комнате Ольгу, которая даже в юности не была столь хороша.

— Не поможет, Аллочка. Я первую неделю чего только не перепробовала, — улыбнулась Ольга Петровна. — безрезультатно. Всему, что с нами произошло, нет научного обоснования. Прими как факт — ты в ином мире. Поверь, он даже лучше того, где мы были последние 50 лет. И выглядим все на 20 лет моложе и здоровее, чем были на Земле. Мы сейчас — реализация наших желаний в прошлом.

— А вы, баба Глаша? — Марина села на край кровати. — Вы же умерли, мы вас хоронили, — она словно ухватилась за какую-то трезвую мысль, потом неожиданно всплеснула руками. — Так мы все попали в рай? Он так выглядит?

— Да какой там рай, Мариночка, — отмахнулась Глафира. — Здесь круче! Хотя ни до рая, ни до ада я так и не дошла. Ах, девочки, люблю я флирт, люблю шалить, люблю я все, что заставляет жить! Иначе не встретила бы шамана.

— Кого? — Дарья думала, что она ослышалась.

— Фружмака, — Глафира с легким кокетством подняла глаза и посмотрела куда-то вверх, — который вкусно готовит форшмак, а русские щи в его исполнении — шедевр. Кстати, Оленька, я была приятно удивлена тем, что спрятано под ритуальной униформой, — она подмигнула внучке, но кроме нее никто ничего не понял, за исключением названий всем знакомых блюд.

— Не знаю, кто написал сценарий моей жизни. Но Оскар ему за чувство юмора полагается! — изрекла Даша, икнув.

— Хотя… — задумчиво продолжила общую мысль Алла, — если Оля не врет, и мы сейчас не в психиатрической клинике и не участвуем в каком-нибудь реалити-шоу, некоторые вещи понятны.

— Какие? — Марина увидела в открытом окне, как большой дракон пролетел совсем низко от земли, зажмурилась и потрясла головой, как это делают в ее клинике зверушки.

— Мы все трое, за исключением бабы Глаши, в прежней жизни не были счастливы. Все время пытались доказать, что мы умницы, самостоятельные и самодостаточные, что достойны любви, радовались крупицам внимания в свой адрес, искали оправдание тем, кто нас не ценил, одним словом, слабым мужикам.

— Козлам, — нахмурилась Марина.

— И им тоже.

— И все свои мечты мы откладывали на потом, расшибаясь в лепешку перед теми, кто не заслуживал таких жертв. Синдром отложенной жизни, — достаточно серьезно сказала Ольга. — Отсрочку важных для нас решений, целей объясняли чем?

— Что будущее станет более подходящим временем для полноценной жизни, обстоятельства будут благоприятнее, а люди, с которыми мы связывали жизнь, окажутся внимательнее, лучше, наконец-то рассмотрят в нас нежных и ранимых, нуждающихся в любви и ласке, — Даша вздохнула. — Получается, мы попали в тот мир, где должны реализовать отложенную жизнь?

— Не зря ты у нас заслуженный педагог, — Ольга обняла Дарью за плечи. — Девочки, я так счастлива, что в моей новой жизни есть самые лучшие люди — вы и бабуля! Дашунь, а ты не расслабляйся, — она наклонила голову и посмотрела в удивленные глаза подруги, — на тебя запал младший сын шамана — Ларайк. Он у нас местный Кулибин. Сейчас вместе с моим Буркхартом колдуют над стиральной машиной.

— Подтверждаю. Вот такой парень! — баба Глаша подняла большой палец вверх. — Все уши мне прожужжал, просил познакомить вас.

— А что, я готова к новым отношениям, — Даша смешно повела плечами. — Три неудачных гражданских брака остались в прошлом. Достойна же я нормального мужика, хоть и зеленого! — дружный смех прокатился по дому.

— А любовники они — высший класс! — баба Глаша была само кокетство и раскрепощение.

— Хорошо моего «сыночка» любимый забрал к себе, а то научила бы ты его, ба, гадостям, — Глаша и Ольга стукнулись кулачками.

— Все хотела спросить, — интерес ветврача Марины был закономерен, — драконы мне точно не померещились?

— Они реально существуют, — ответила Ольга.

— Мне показалось, что маленький дракон назвал тебя мамой.

— Улыбашка сам решил, что я она и есть. Мне нравится. Он для меня, правда, как ребенок. Самый любимый и озорной. Это единственное слово, которое он говорит по-человечески, об остальном я научилась догадываться. А вот местные жители свободно понимают и разговаривают с мифическими существами.

— И что нам теперь делать? — непривычно было видеть Аллу растерянной.

— Принять новую жизнь с радостью и благодарностью. У меня получилось, и у вас получится, — Ольга игриво подмигнула. — А теперь, прошу к столу, мы с мамой Буркхарта и бабой Глашей наготовили вкуснятины. Духи нас предупреждали, что вы скоро появитесь.

— Ты замуж здесь не вышла случайно? — Марина обняла и прижала к себе подругу.

— Вы как раз успели. Буркхарт сделал мне предложение несколько дней назад, и я согласилась. Люблю его.

— А через месяц я выхожу замуж, — гордо и в то же время с юмором заявила Глафира. — За шамана. Нашей Дашке буду свекрухой. Вот заживем! Правда, девоньки?

—Теперь уж точно! — Алла смахнула с глаз слезы радости. — А теперь давайте кушать, а то умираю с голоду.

Почти до самого рассвета девичье царство не могло угомониться. Пришло понимание, что все изменились и только в лучшую сторону, даже начали строить планы и обсуждали кое-кого, уточняя подробности о характерах и интересах.

Когда путешественницы уснули, Ольга тихонько вышла из дома, где ее уже ждал любимый.

— Это мой самый незабываемый рассвет, — произнесла девушка, когда одновременно с орком они вынырнули из глубины кристально чистого озера, и она повисла на его теле, а Буркхарт крепко и нежно обнимал ее.

— Оленька, ты яркая, как Солнце, нежная, как цветок, непредсказуемая, как погода, и я сделаю все, чтобы ты была счастливой, просто счастливой всю свою жизнь. Клянусь тебе духами предков. Жемчужина моего мира, я люблю тебя.

— А я тебя, мой великан.