Меня зовут Рагдай (джен)

"Почему ты ищешь в ненависти то, что не нашел в любви?" (Дм. Скирюк)

Очередное утро в Каэр Морхен началось небанально — с дикого вопля и трехэтажного мата Ламберта. Ведьмаки схватились за мечи прежде, чем проснулись. Эскель, спавший в соседней комнате, вылетел на лестницу, чуть не сшиб Рагдая, врезался в дверь, едва не снеся ее вместе с косяками.

— Какого хрена тут... Ламберт!!! Что ты вопишь, будто тебя режут или любят, причем одинаково сильно! Весь замок на уши поставил!

Ламберт сидел на полу, держась за голову, рядом валялся разбитый кувшин и кинжал, брошенный ведьмаком в воображаемого противника.

— Да ну... херь какая-то приснилась. Вроде как бегу я по лесу за стрыгой, она от меня — а потом как повернется — гляжу, девица. Красивая — глаз не отвести, не иначе чародейка. И говорит — вставай, судьбу проспишь!

— А чего орать-то так?

— Так сказала — и как кинется! Я ее мечом — башку и долой, а башка как полетит да мне в штаны и вцепилась! Прямо туда... — заключил ведьмак под дружный хохот.

— Ну понятно, кому что, а лысому расческа! — сплюнул Весемир, оглядывая прибежавших на вопль товарищей. С минуту он удерживал строгое лицо — но губы сами собой расползались в улыбке. Эскель стоял в одном сапоге, с мечом в руке — и вторым сапогом в другой, прикрываясь им, как щитом; у Койона вообще оружие заменила невесть откуда оказавшаяся в коридоре сковорода на длинной ручке; Рагдай смущенно прятал за спину трубку — крик застал его за курением в узкое окно северной башни.

— Даа... краса и гордость ведьмаков. Хороши бойцы! Ладно, если никто не помирает, брысь умываться и жрать. Через час жду всех на "Мучильне".

— Уууу...

— И ничего не "ууу!" Эскель, тебя это тоже касается, а то скоро пузо перевешивать будет. Рагдай, зайди, разговор есть.

— На свое посмотри, — прошипел вслед Эскель, втягивая и без того плоский живот. — Тьфу ты, ну и побудочка. Ламберт, а тебе там стрыга часом ничего не откусила? Проверь, мало ли! Куда-куда мне пойти?

* * *

— Не стой, как памятник при Соддене, садись. Вон, к камину, а то опять зубами клацать будешь. Никак не научишься одеваться по погоде. На ребят не смотри, они все-таки не так чувствительны к холоду, а ты пока еще человек.

— Весемир, почему так? Почему я никак не могу привыкнуть? Я же тренируюсь не меньше, пью все, что полагается, а все равно и мерзну, и падаю с маятников, а бегать так и не научился, три шага — и дух вон.

— Куришь много, — буркнул старший ведьмак, но глаза его оставались добрыми и чуть встревоженными. — Твое время приходит, мальчик. В конце зимы ты отправишься туда, откуда тебя принес ветер — и выполнишь, что должен. Ты ведь догадываешься, о чем я?

— Да, я знаю. Я видел это в снах. Весемир, я не хочу уходить. Здесь я нашел дом, который потерял много лет... веков назад? Я почти ничего не помню — обрывки слов, картинки, запахи. Я не чувствую ни страха, ни тоски, ни сожалений. Ничего не чувствую — и благодарен тебе за это.

Весемир покачал головой, перелистывая какую-то толстую старую книгу в тяжелом переплете.

— Это не моя заслуга. Ты уже попал к нам таким — а мы только добавили тебе сил. Я не могу больше поить тебя эликсирами — сердце не выдержит, ты не осознаешь этого, хочешь быть еще сильнее, еще быстрее, еще выносливее. Ты рвешься в бой — но твои силы конечны. Даже ведьмаки не бессмертны — а ты словно каждый день проверяешь себя на прочность. Ламберт рассказал, как ты упал с маятников — и полез снова. Так не годится.

— Ну трепло! — возмущенно фыркнул Рагдай, будто рассерженная лесная кошка.

— Он опасается за тебя — да и я начинаю его понимать. Я тоже был молодым, хоть в это сейчас трудно поверить, тоже думал, что переверну мир и сделаю его лучше. Только жизнь-то страшнее и проще сказок, мальчик. А ты...что ты ищешь в гневе и ненависти? То, чего когда-то не нашел в любви? Тебе кажется, что ты холоден, как лед — но под этим льдом все еще бушует черное пламя.

— Спасибо хоть не Белое...

— И оно сожрет тебя, Рагдай, если ты не дашь ему выход. Подумай об этом — и не лезь в каждую дыру, откуда тянет опасностью, я тебя очень прошу. Еще успеешь.

— Я понял. Я постараюсь. Идем тренироваться?

— Как об стенку горох... ладно, идем, покажу тебе одну хитрость, только парням не рассказывай, — подмигнул старый ведьмак, закрывая окно. — Ишь обрадовался. Тренировки и сражения — еще не вся жизнь, Рагдай, даже у ведьмаков. Поверь моему опыту.