Сын в бою за его спиной (джен)

— Я хочу помочь, — сказал Люк в десятый раз.

Теперь перед ним возник офицер в капитанской форме. Он выглядел помятым, как после двухсуточной вахты в разгар военной операции.

— Это закрытый объект, лейтенант, — ответил офицер, с явным усилием моргнув отёкшими веками. — У нас тут код красный, если вы заметили.

— У меня есть допуск, просто запросите главкома, сэр, — вежливо попросил Люк, выдыхая сквозь зубы.

Он сойдёт с ума, если не займёт чем-то руки немедленно. Лучше всего что-нибудь разобрать и собрать обратно. Проклятье, он бы даже бластер согласился перебрать, но оружие велели сдать на входе в медблок.

Ещё один круг допросов с прозрачными пожеланиями не путаться под ногами, и Люк действительно кого-нибудь пристрелит. Из парализатора на полной мощности. Просто чтобы запереться уже в карцере с чистой совестью и тихо биться головой о стены. Может, это выключит мысли, поможет закрыться от неподходящего гула в мозгу. В Силе.

У него зудели руки, тело и, кажется, мозг или то, что от него осталось после бешеной гонки к верфям и самоубийственного прорыва в палату к незнакомой девушке.

Прекрасной, как никто. У девушки нежное лицо и мягкие каштановые волосы. Что-то отозвалось под сердцем сладко и остро, когда он уселся рядом с прозрачной капсулой реанимации и прижался лбом, не в силах отстраниться.

Это она кричала через пол-галактики, потому что её убивали. Как это возможно? Не важно. Люк вынырнул из гипера в звенящую тишину, наполненную отчаянием, и потянулся наугад, наощупь, механически транслируя коды доступа диспетчерам верфи. Дотронулся до сгустка боли и ярости — и что-то сдвинулось внутри. Будто затянулся незаживающий глубокий ожог.

В неожиданно потеплевшей Силе он инстинктивно потянулся к отцу — поделиться, спросить, и наткнулся на глухой блок. И снова окатило холодом — и отвращением к самому себе.

Отец один в этом мертвом замке среди рек огня, всегда один — раненый настолько, что до сих пор молчит в Силе. Это Люк ранил его, сам, своими руками — мыслями. Недостойным выпускника Академии отсутствием контроля — собственного отца, который доверился ему открыто и безоговорочно.

А теперь вместо него — сосущая пустота. В том уголке души, где всегда... О, Люк ясно помнил теперь утраченное чувство, всю жизнь его знал — далекое зовущее тепло, оно всегда дышало на периферии сознания. Держало, как незримая и твёрдая ладонь, когда все рушилось к ситховой матери.

Чувствовал ли отец его также?

Срочно занять руки. И мозг. Мысли сверлили затылок, как буровые установки. Ему нужно срочно перебить программу — раз отформатировать и стереть свои чувства он не мог.

Люк бы вернулся на Мустафар прямо сейчас, но девушка в коме доверчиво молчала рядом. Как-то очень правильно молчала и так, словно двумя руками вцепилась. Словно тонула и вдруг ухватилась за якорную цепь: повисла, а сил выкарабкаться нет. Люк ощущал тусклое отчаяние, как угли, припорошенные сизым пеплом.

Он вообще не знал её, но будто где-то видел. Люк понимал одно: он нужен здесь, и потому разрывался на осколки. Он должен быть здесь ради неё и ради... себя, потому что в голове как сирена взрывалась, стоило подумать об отлёте хоть к отцу, хоть на Корусант.

Эмоции. Что же его так сорвало? Люк мысленно скривился, стараясь тем не менее держать лицо — не мальчик уже. Пусть здесь его считают простым пилотом из «Черных», присланным для разведки обстановки с целью доклада лично главкому, но позорить отца не хотелось. Как и портить репутацию «Чёрным».

Люк и так слишком яростно прорывался в медблок — Сила звала отчаянно. Его не скрутили только благодаря кодам допуска и принадлежности к «любимой» эскадрилье Вейдера. Никто не удивился, кстати, прибытию Люка. От пилотов он слышал, что их чуть ли не приравнивают по опасности к «Алым», личной гвардии Императора. «Черных» считали единственными, кому главком верит на все сто. Но, возможно, тот не верит никому. И своему сыну отныне — тоже.

Люк сглотнул и крепче сцепил руки за спиной — осанка прямая, ноги на ширине плеч. С курсантской выучкой он может простоять так не одни сутки.

Возможно ли вообще доверие? Зачем отцу несдержанный слабак — ему нужен пилот и воин, а Люк распсиховался, как первокурсник в полете с впервые отказавшим движком.

— Главком подтвердил допуск, лейтенант, — сообщил тот же офицер. Цвет его лица сравнялся теперь с формой, став пепельно-зеленоватым. — Идите за мной. Нам пригодятся руки во втором энергетическом отсеке.

— Спасибо, сэр, — с чувством выдохнул Люк и не удержался, потянулся Силой, представляя освежающий ионный душ, как делал для себя во время изматывающих тренировок на выносливость.

Офицер вздрогнул и сбился с шага. Глянул остро; в серых глазах прорезался блеск, красная сеточка прожилок исчезла.

— Гм, — откашлялся он. — Капитан Пиетт.

— Люк Скайуокер.

— Вы заканчивали Академию, — дождавшись кивка, сказал Пиетт, — значит, понимаете в типовых энергоблоках ИЗР.

— Так точно, — с облегчением подтвердил Люк. — Какого рода проблема?

— Политического, — буркнул Пиетт, но тут же сделал бесстрастное лицо. — Программная ошибка при резервной запитке защитных экранов левого борта.

— Диагностика?

— Неопределяемый сбой, — отрезал Пиетт.

Двигался он куда энергичнее, чем до экспериментального «душа». Получиться могло что угодно, на других Люк не пробовал — но получилось как надо. Разнообразия ради.

Пиетт уверенно сворачивал в коридоры и перешагивал металлолом и кабели не глядя в деку, зажатую в обтянутой перчаткой руке. Люк с уважением посмотрел на худую спину. Он любил таких людей — дотошных, вечно на последнем издыхании, но неубиваемых.

Отец... из таких?

Люк чуть не врезался в здоровенный раструб воздуховода, торчащий из стены на добрых полметра и явно ниже установленной высоты.

Отец — лорд Вейдер — монолит Силы и власти, его боятся, уважают, его... Люк видел его без брони в медитационной капсуле, и тот несколько часов терпел растущую боль, лишь бы не показать слабость перед сыном.

Во рту стало горько.

— Сюда, лейтенант, — ворвался в мысли голос Пиетта.

— Сэр, — машинально отозвался Люк и замер.

Узкое помещение походило на брюхо выпотрошенной банты — гигантской и металлической. Кабели, блоки и панели топорщились под неожиданными углами, в их недрах что-то щёлкало, звенело и материлось.

Вентиляция не справлялась: слегка пахло палёным. Люк, отвернувшись, позволил себе широко улыбнуться и сделал глубокий вдох. И выдохнул не спеша, чувствуя, как смывает воздух с металлическим привкусом гул в мозгу, оставляя благословенную рабочую тишину.

— Диагност, — кивнул Пиетт на панель. Окликнул: — Сержант, принимай пополнение. Академия, пилот главкома, смотрит осмысленно.

— Есть, сэр, — донеслось неразборчиво из-под завесы проводов.

— Удачи, лейтенант, — пожелал Пиетт и развернулся кругом.

В его тоне слышалось едва различимое злорадство.

Люк пожал плечами: да, капитан на стороне своей команды и в своём праве — предупредить о шпионе. Пусть. К тому же он действительно расскажет отцу всё, что сочтёт нужным.

Когда тот снова позовёт.

Мысль ошпарила и растворилась: Люк занялся диагностом, выслушал техника, который понаблюдал за его действиями и, хмыкнув, махнул в сторону управляющих контроллеров одного из участков. Внутренности «полевого» уровня — датчики, клапаны, усилители и прочее — щерились из-под снятых стеновых панелей.

Н-да, начать и кончить. Как обычно. Люк прихватил инструмент из общих кофров в центральном проходе и развил бурную деятельность.

Руки сами разбирали, ощупывали, проверяли контакты, а Сила разворачивалась, размывая сознание: я-волна сливаюсь с механикой, я-частица ощущаю импульсы тока, я-Люк чувствую чужой дискомфорт... Глубже. Терминальный уровень, схема верна, контакты рабочие — да, нет? — сервер — норма, контакты. Неприятно. Щекотно. Тянет...

Посмотри глубже.

Тёплое молчание где-то вдалеке всколыхнулось. Удивилось, собралось, подкралось ближе, как пушистый, но пуганый, не единожды битый фелинкс.

Я-Люк хочу помочь, я чувствую, но не вижу. Электроника в порядке, но это неправильно. Я-волна ощущаю ошибку, я-частица не могу её нащупать. Сила закружилась вокруг, тепло сгустилось и плеснуло шепотом-чувством.

Смотри внутрь.

Куда внутрь.

Направление импульсов. Ошибка в энергии. Источники — не смогла убрать. Помоги.

Люк потерял ощущение тела — он растворился в покалывающем мареве; схемы вокруг кружились и мерцали, и да, теперь он видел-осязал импульсы. Неправильные, искажённые, будто их генерировал источник неизвестного происхождения. Они искрили всё сильнее. И Люк точно видел такое раньше.

Когда смотрел сквозь Силу на сейбр Дарта Вейдера.

Много, плохо, убрать, не смогла в одиночку! Опасность!

И Сила вспыхнула, вышвырнув прочь из колкого марева.

Над головой завывала тревога.

— Какого? — подскочил Люк, дезориентированный после погружения в Силу.

Техники сгрудились возле пульта управления. Люк рванул туда. Резервные выходы контроллеров активированы; полуразобранный энергоблок ожил. Коммуникации, по которым тот запитан от «неправильных» источников, заработали в обход электронной схемы.

Мощность росла.

Сирена надрывалась.

— Не реагирует! — с посеревшим лицом рявкнул техник. — Не пробиться, полный отказ управления, шестьдесят секунд до критической накачки мощности!

— Валим, — крикнул кто-то.

Техник лихорадочно бился над мигающей панелью. «Не поможет», — не сказал он, но все и так поняли.

Когда рванёт — разворотит весь левый борт, а до спаскапсул как до Корусанта пешком. Да и народу полно в других отсеках. Люк медленно выдохнул, привычно унимая зачастившее сердце, и раздвинул толпу плечом.

— Отойдите, — громко, перекрывая сирену, но спокойным тоном велел он.

Ничего нового — просто боевая задача с жесткими граничными условиями. Как вылет на отказ движка и пробой кабины одновременно.

Ничего невозможного — так их учили, потому что так говорит главком.

Техники смолкли.

— Пятьдесят три секунды, пилот Вейдера, — проронил главный.

— Руками ничего не трогать, меня — тем более, — предупредил Люк и закрыл глаза.

Пятьдесят секунд.

Воздух в кабине кончался быстрее, когда из-за случайного сбоя пробоина оказалась втрое больше расчётной. Люк справился, потому что Сила — энергия, а для энергии всё равно, материальный предмет или нет.

Рёв сирены отодвинулся, будто он натянул плотный шлем. Искристое марево закачалось вокруг, путаное, хаотичное. Но Люк теперь знал, что искать, и улыбнулся хищно и почти нежно.

Я-частица вижу цель. Я-волна преследую. Вдоль линий коммуникации текли искажённые импульсы, быстрее и быстрее. Люк растворился в мареве, зацепив сразу все: двенадцать потоков. Он скользил обратным ходом, к источникам. Незримый жар ширился в мерцающем нигде. Источники не хотели сдаваться — сжигали на подходе всё чужое. Люк сцепил зубы. Он справится. За ним — сотни разумных.

И лучший корабль галактики. Я чувствую, я помогу.

Волна тепла плеснула совсем рядом и вдруг выстудилась рядом, ледяным дыханием, мощная и тёмная. Опасность. Люк содрогнулся, едва не потеряв контроль.

Я помогаю.

Я тебе верю.

Тьма будто смутно знакома. Её плотный холод потёк рядом, и жар впереди притупился. Теперь Люк видел их ясно — двенадцать голубых кристаллов, пульсирующих, как нестабильные звёзды.

Двадцать секунд. Пятнадцать. Десять.

Ближе. Горячо. Боль плеснула по телу, обожгла, и кристаллы полыхнули. Люк отшатнулся, ослеплённый в Силе. Контроль зазвенел, истончился, обрыв... Нет!

Пять секунд.

Холод и тьма рухнули сверху, как лавина.

Я-как-волна: цель в захвате. Атакуй!

И Люк ударил. Не думая, не рассуждая — все мощностью, всем собой, по сгусткам тьмы перед кристаллами, как по меткам прицела.

В Силе полыхнуло огненно-белым, клубок жара и мороза обжёг нервы, и Люк закричал. А потом тьма обняла его, и он перестал чувствовать.

* * *

— Ситхову же мать, — выразил общее мнение Пиетт. — Милорд меня убьёт.

Он стянул пилотку и вытер мокрое лицо, не стесняясь техников. Впрочем, те тоже вид имели зеленоватый и недоумённый. Они застыли вокруг бессознательной тушки засланного пилота. Тот как рухнул, так и остался — трогать его не решились, мало ли, может там до сих пор того, процесс. Неведомый.

Датчик из комплекта первой помощи мигал жёлтым — дыхание и пульс есть.

И то хлеб.

Милорд убьёт, но не до смерти — отдаст Императору, что останется от экзекуции. Пиетт с тоской подумал о неизбежных докладах начальству и нацепил пилотку. Пальцы слегка дрожали, так что он быстро убрал руки за спину.

Спина прямая, ноги на ширине плеч. Так и поспать можно, если что. Раз уж второй по счёту конец верфей Куата отменяется.

— Ещё раз и кратко, сержант, — приказал главному технику.

Тот рефлекторно вытянулся и слегка пошатнулся.

Датчик на наглухо задраенных дверях в отсек защёлкал.

— Я требую обеспечить доступ на место использования Силы! — прорвался голос инквизитора. — Именем Императора, дело об одарённом под юрисдикцией Инквизитория!

— Как только, так сразу, — пробормотал Пиетт. — Сержант?

Тот покосился на дверь и прочистил горло.

— Произошла несанкционированная накачка мощности энергоблока щитов левого борта, сэр, при отключенных цепях основного и резервного питания. Источник обнаружить не удалось, полный отказ управления. Предположительно источников несколько, ликвидированы пилотом Вейдера, э... дистанционно.

С той стороны дверей заскрежетало.

Пиетт поморщился: сломают — он смету в Инквизиторий подаст. Вот как оклемается после докладов начальству, так и подаст.

— Медкапсулу во второй энергоблок, — велел он в комлинк. — Инквизиторов блокировать — у меня личные указания главкома.

— Да, сэр, — мгновенно отозвался дежурный штурмовик. — Сэр!

— Слушаю, — напрягся Пиетт.

— Из медблока сообщают: Лея Альтос пришла в себя.

В груди развернулось что-то тёплое.

— Спасибо, — быстро сказал Пиетт и перевёл взгляд на серое, как дюрасталь, лицо пилота.

Всё-таки не показалось ему там, при встрече. Пацан провернул тот же фокус, что и милорд в особо трудных боях: подзарядил его этой своей Силой. А теперь батарейка села, н-да.

— Держись, лейтенант, — негромко сказал Пиетт.

Датчик на дверях заговорил голосом штурмовика:

— Медкапсула прибыла, инквизитор блокирован, сэр.

— Открываю. Обеспечьте охрану объекта, — скомандовал Пиетт обернулся к техникам. — Сержант, ты дежуришь, остальным два часа отдыха.

— Есть, сэр.

Датапад пискнул. Доклад Иссарда? Пиетт не глядя прошёл мимо исходяшего на угрозы инквизитора, не отрываясь от сухих строчек: кайберы, Джеда, крупное хищение на разработках.

Желудок свело спазмом.

Пиетт невидяще перешагнул трубу, кинутую поперёк коридора. В его корабле где-то спрятаны тридцать пять мини-бомб мощностью как батарея турболазеров каждая. Засечь приборами невозможно. Нужны одарённые, и официально это — инквизиторы. Но они скомпрометированы согласно докладу Иссарда.

— Ситх вам, а не доступ, — процедил Пиетт вслух. — У меня есть человек-батарейка.

Замер на полшаге.

— Или два, — протянул он и добавил в комплинк: — Поместите медкапсулу Скайуокера в соседний медблок к Лее Альтос.

* * *

Люк плавал в тёмной пелене, мягкой, холодной и надёжной. Пелена окутывала его бережно и нежно. Это отец, он вернулся, он снова рядом. Немного иначе... Может, не рядом, просто дотянулся, ощутив, что ему плохо. Потому ощущается не так.

Тьма всколыхнулась недоумённо, но тут же снова обняла.

Я рядом.

Примечания:

Сказала же, что соскучилась. А вы?

Вот вам Люк в потоке Силы https://sun9-31.userapi.com/IYM4-eSEKXiOughIevofKobtUHkYEP4lbRU6hg/mNWojdo9zdc.jpg