




Я стояла на краю разлома, глядя вниз — туда, где ещё час назад пульсировали двадцать три вселенные. Теперь там лишь пепельные ленты, медленно растворяющиеся в пустоте.
Удовлетворение.
Оно пришло тихо, без криков совести, без дрожи в пальцах. Просто — да, так и должно быть.
— Ты даже не попыталась их спасти, — прошептал голос за спиной.
Я не обернулась.
— А надо было?
— Они были заражены, но не безнадёжны.
— Заражённые — это угроза. Угроза требует устранения. — Я пожала плечами. — К тому же… их миллиарды. Кто заметит потерю пары сотен?
Тишина. Потом — шаг.
— Ты говоришь, как он.
Я наконец повернулась.
Дрим стоял в трёх шагах, его золотой плащ казался неуместным среди этой тьмы. В глазах — не осуждение, а… печаль.
— Как Найтмер? — я усмехнулась. — Нет. Он разрушает из ненависти. Я — из принципа.
— Из принципа? — он сделал шаг ближе. — Какого?
— Чистого порядка. Заражённая клетка — отрезаем. Гнилой плод — выбрасываем. Иначе зараза расползётся.
— Но ты даже не проверила, можно ли вылечить!
— А смысл? — Я развела руками. — Они уже менялись. Их законы реальности искажались. Это необратимо.
Он сжал кулаки. Свет вокруг него дрогнул.
— Ты не бог, чтобы решать, кто достоин жизни.
— А кто тогда? — Я шагнула к нему. — Ты? С твоим вечным «давайте попробуем исправить»? Иногда проще начать заново.
— Проще — не значит правильно.
— Правильно — это то, что работает. — Я посмотрела вниз, на пепел. — Видишь? Уже чисто. Никаких аномалий. Никаких рисков.
Он молчал. Потом тихо спросил:
— А если бы это был твой мир?
Я замерла.
— Мой мир не заразится. Я не допущу.
— Потому что ты сильнее?
— Потому что я быстрее.
Или скорее потому, что моего мира здесь никогда не было.
* * *
Дрим опустил взгляд.
— Знаешь, что самое страшное? — прошептал он. — Ты веришь в то, что говоришь. Ты действительно считаешь, что это… необходимо.
— Да. — Я скрестила руки. — И что с того?
Он поднял глаза — в них больше не было печали. Только твёрдость.
— Тогда ты опаснее, чем я думал.
Я рассмеялась.
— О, наконец‑то ты это понял.
* * *
Когда он ушёл, я осталась одна — среди пепла двадцати трёх миров.
Ветер шевелил мои волосы, принося запах гари и далёких звёзд.
Удовлетворение.
Оно всё ещё было здесь. Но теперь к нему примешивалось что‑то ещё — тонкий, едва уловимый осколок сомнения.
Я сжала кулак.
Нет. Я права. Это было необходимо.
Но почему‑то в голове снова прозвучал его вопрос:
«А если бы это был твой мир?»
Я отвернулась от пропасти.
Не имеет значения. Такого не случится.
Где‑то вдали — смех Найтмера, долетевший сквозь измерения.
И на этот раз он звучал… одобрительно.




