М или Ж? (гет)

Финал №2

Они появились внезапно. Потоки черного, как смоль, жидкого дыма, ворвались в комнату через распахнутое окно, раскидывая все на своем пути, и окружили их с Драко, отрезая пути к отступлению. Гермиона закричала от страха, когда из дыма выросли фигуры, укутанные в черные плащи, скрывающие свои лица под глубокими капюшонами. Откинув капюшоны назад, на них злобными взглядами уставились четыре Пожирателя Смерти. Малфой тут же загородил собой Гермиону и достал палочку — его руки дрожали, а спина была напряжена — похоже, он был напуган не меньше ее. Но он даже не сдвинулся с места, когда пятый Пожиратель снял свой капюшон, и они увидели знакомое мертвенно-бледное лицо, обтянутое тонкой, как пергамент, кожей. Взгляд багровых глаз светился такой ненавистью и злобой, что, казалось, обжигал. Этот взгляд предвещал их с Драко смерть, и Грейнджер почувствовала, как сердце вдруг сковал ледяной холод.

— Малфой, — Темный Лорд выплюнул это имя, кривясь от презрения. — Думал, сможешь скрытьссся от меня?

Драко промолчал, понимая, что слова бесполезны, лишь крепче стиснул палочку.

«Я могу раз и навсегда избавиться от этой магии, достаточно просто сжечь этот свиток, — мелькнула мысль в голове Гермионы, и она удивилась тому, что вообще может о чем-то думать в подобной ситуации. — Заклинание не должно достаться Темному Лорду, даже если мы погибнем. Но… — девушка вдруг вспомнила о матери, лежащей в комнате наверху, об отце, который мог в любой момент вернуться домой, и ей стало совсем страшно, но не за себя, а за своих близких. — Но ведь можно сделать и по-другому. Похоже, именно мне, а не Гарри, выпал шанс покончить с Волдемортом раз и навсегда. Надо всего лишь применить это заклинание против того, кто хочет сделать ее своим оружием. Верно, обратить эту могущественную магию против самого могущественного темного мага в мире. Но смогу ли я? Во всяком случае, нужно попытаться. Нужно сделать все, что в моих силах, нельзя позволить этому чудовищу просто убить себя!»

Гермиона не знала, откуда у нее появилось столько смелости. Может, это благодаря Драко, который, несмотря на свой страх перед Темным Лордом, стоял сейчас перед ней, полный решимости защитить ее во что бы то ни стало. Его самоотверженность придала ей сил.

«Надо как-то отвлечь Пожирателей. Иначе мне к нему не подобраться. Как же быть?»

Шипящий голос Того-Кого-Нельзя-Называть снова резанул по ушам, призывая их с Драко сдаться.

Скрепя сердце, Гермиона закрыла глаза и мысленным взором представила маленький огонек. Колеблющееся пламя разгоралась, увеличиваясь, и Гермиона уже приготовилась устроить небольшой пожар в собственной гостиной, когда вдруг с лестницы донесся странный звук, будто кто-то уронил фарфоровую тарелку, и она разбилась вдребезги. Пожиратели Смерти отреагировали мгновенно — они одновременно повернулись на звук, выхватывая свои палочки из-под мантий. Волдеморт предусмотрительно отступил назад, прячась за ними, как за живым щитом. Гермиона же с Драко, напротив, застыли на месте, изумленно глядя за спины Пожирателей.

Сначала Гермиона не увидела ничего, кроме оклеенной узорчатыми обоями стены. А потом, спустя несколько секунд, на лестнице возникла призрачная фигура человека, с каждым мгновением становясь все более материальной.

— Генри! — воскликнула Гермиона взволнованно, недоумевая, откуда он взялся тут. — Берегись!

Не успел Оушен полностью обрести плоть, как в него тут же полетел град заклятий. Аврор бросился на пол и перекатился в сторону, проявив чудеса реакции и ловкости. Резво вскочив на ноги, он ответил Пожирателям целой серией заклинаний. Стоящий посреди комнаты стеклянный журнальный столик на хромированных ножках взорвался дождем осколков. Беллатриса с проклятиями отскочила в сторону, двое Пожирателей отбили заклинания, а вот неповоротливый из-за своей полноты третий из них упал, оглушенный, на пол. Взревев от ярости, Темный лорд вскинул палочку, собираясь наказать наглеца, но она внезапно отлетела в сторону. Опомнившийся Драко пришел на помощь аврору, сумев обезоружить Волдеморта.

«Пора!» — решила Гермиона, и развернув свиток, быстро шагнула к Темному лорду, еще не успевшему повернуться к ним с Драко.

Заметив ее приближение, Беллатриса змеей скользнула навстречу, перекрывая путь, но рухнула, сраженная заклинанием Оушена, в последний момент успевшего прикрыть Гермиону. Грейнджер увидела, что Генри с трудом стоит на ногах, его левая рука безвольно повисла, но когда он взглянул на девушку, в его глазах читался вызов. Он быстро кивнул ей и слабо улыбнулся, и Гермиона почувствовала угрызения совести. Ведь он ввязался во все это только ради нее. Иначе зачем ему так рисковать собой?

Не мешкая более, гриффиндорка выхватила палочку.

— «Magicae impotens, fiat!», — выкрикнула она громко, надеясь, что второпях не перепутала последовательность, и едва удержалась на ногах от мощи, сорвавшейся с конца ее палочки.

Волшебница не рассчитала свои силы, и поток магического света толщиной с руку прошел насквозь через тщедушное тело Темного Лорда, спрятанное под мантией. Вырвавшись, свет наткнулся на гладкую серебристую поверхность овального зеркала, висящего на стене прямо за спиной Волдеморта, и отразившись, вернулся обратно. Гермиона даже не успела понять, что случилось — все произошло в считанные секунды. Четырехцветный луч снова осветил ее врага, а потом… Грейнджер почувствовала странное тепло и слабое покалывание на коже, как от статического электричества, а после в груди появилась неестественная пустота, будто она только что лишилась чего-то важного.

Девушка задрожала, ей вдруг стало невыносимо холодно. Нет, она не будет думать об этом! Нельзя, не сейчас! Все переживания и слезы после, ведь битва еще не закончена.

Подняв глаза, Грейнджер увидела, как исказилось лицо Темного лорда, когда до него дошло, что она только что сделала. Он прохрипел что-то, и даже сделал рывок вперед, стремясь добраться до нее, но не успел. Великого тёмного волшебника, сильнейшего среди магов, всю жизнь боящегося смерти и почти победившего ее при помощи крестражей, постигла участь куда худшая, чем смерть. Магия покинула его тело, и силы, оберегавшие его искореженную душу от распада — от того безумия, что накопилось в его извращенном темной магией разуме — исчезли, будто плотина рухнула.

В это же время, находящийся за сотни миль отсюда, в стенах Хогвартса Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, почувствовал внезапную резкую боль в области шрама, который достался ему от его заклятого врага. Вскрикнув, он прижал руку ко лбу, и к его удивлению пальцы не нащупали ничего, кроме гладкой кожи — ставший уже привычным шрам исчез бесследно.

А то, во что превратился бывший ученик Хогвартса Том Реддл, бывший повелитель ужаса Волдеморт, теперь вызывало лишь отвращение и жалость — еще более худое, чем раньше, сморщенное существо с узловатыми конечностями, скорчилось в углу, прикрыв голову руками, и что-то бессвязно залепетало себе под нос. Оставшиеся на ногах Пожиратели окаменели, словно изваяния, на их лицах появился ужас. Во взглядах Генри и Драко застыло изумление, смешанное с неверием. Над обеими сторонами повисла тишина, нарушаемая только бормотанием создания, теперь не имевшего ничего общего с Темным Лордом.

Ярко вспыхнувший камин нарушил их неожиданное перемирие. В комнате вдруг стало тесно — пятеро авроров в длинных темно-синих мантиях, больше похожих на пальто, выскочили из камина, как чертики из табакерки, и без лишней суеты, моментально оценив обстановку, выхватили палочки, с недоумением покосившись на то, во что превратился Волдеморт.

Из горла одного из Пожирателей вырвался глухой рык, он злобно оскалился, обнажив по-волчьи острые зубы, и кинулся на новых врагов. Почти дотянувшись до шеи одного из авроров, Фенрир Сивый свалился прямо ему под ноги, когда оборотня настигли пущенные сразу с четырех сторон заклинания. Единственной уцелевшей колдунье, на свое счастье стоявшей неподалеку от окна, понадобилась лишь пара секунд на раздумье. Обратившись в клубы дыма, она рванула прочь, исчезнув в ночной тьме. Бросившиеся за ней авроры, остановились на полпути, услышав властный окрик командира.

— Оставьте ее, — произнес седовласый мужчина, чьей мускулистой крепкой фигуре позавидовал бы даже двадцатилетний. — Теперь, когда ее соратники обезврежены, она уже не представляет особой опасности. Рано или поздно мы ее все равно поймаем.

Тяжелый взгляд его серых глаз устремился на существо, забившееся в угол, а потом переместился на Оушена, устало прислонившегося к стене.

— Что, черт возьми, здесь происходит? Генри, что эти Пожиратели забыли здесь? И что это за тварь сидит за твоей спиной?

— Это Волдеморт, — тихо произнесла Гермиона, не дав раскрыть рта Генри.

Тяжело опустившись на диван, она в очередной раз подавила подступающее отчаяние, и с грустной усмешкой глядя на округлившиеся глаза авроров, пояснила. — Верней, то, что от него осталось. Теперь он, как… как и я, лишен какой-либо магии.

Девушка услышала, как почти одновременно вскрикнули Драко с Генри, и как удивленно крякнул командир отряда авроров, недоверчиво посмотрев на Гермиону.

— Но как же так? Как это могло случиться? — растерянно пробормотал Оушен. Его взгляд потускнел, не в силах больше стоять на ногах, он медленно опустился на пол. — Гермиона, прости меня, я так виноват. Плохой из меня вышел защитник…

— Не переживай, — отмахнулась она, старательно изображая беспечную улыбку, хотя ей с трудом удавалось сдерживать дрожь в своем голосе. — Эта не такая уж большая жертва по сравнению с победой над Темным Лордом. Я могу прожить и без магии, мне не привыкать, ведь я же маглорожденая. Так что…

Драко внезапно подошел к Гермионе, и сев рядом, обнял девушку, крепко прижав к себе. Ее показное самообладание дало трещину, и она разревелась, уткнувшись в плечо Малфоя.

— Кхм, что ж, нам пора, пожалуй, — смущенно произнес, старший аврор, отводя глаза. — Это существо, его мы заберем с собой, хотя мне с трудом верится, что он тот самый Вол… — мужчина запнулся, ему было непривычно произносить имя того, кто держал в страхе весь магический мир. — Возможно, он и есть тот самый Волдеморт, может быть и так. Тогда, ребята, вы одержали поистине великую победу. Только вот, в министерстве меня засмеют, если я притащу к ним этого…

Нахмурившись, он посмотрел в сторону Волдеморта, в этот самый момент увлеченно грызущего ногти на своих костлявых руках. Махнув рукой своим подчиненным, он приказал им отправляться назад в аврорат, прихватив потерявшего разум Темного Лорда. Авроры моментально подхватили хнычущего Волдеморта, и исчезли, трансгрессировавшись вместе с ним из комнаты. С трудом поднявшись на ноги, Генри подошел к своему другу и положил ему руку на плечо.

— Спасибо тебе, Бэйл. Теперь я снова перед тобой в долгу. Прости, что втянул тебя в столь опасную передрягу.

— Перестань извиняться, — ворчливо отмахнулся мужчина, но в уголках его прищуренных глаз затаились беспокойство и замешательство. — Ты все правильно сделал. Но все же, что я скажу всем этим надутым чиновникам? Они ведь не поверят мне на слово, на их месте я сам бы не поверил в подобное, уж слишком все это невероятно.

Доковыляв до настенного зеркала, Генри нагнулся и поднял что-то с пола. Вернувшись к Бэйлу, он протянул ему свиток, выроненный Гермионой в пылу сражения.

— Возьми, — тихо промолвил он, краем глаза глянув на Малфоя, в чьих объятиях рыдала девушка его мечты. Слизеринец молча кивнул, и Оушен, стиснув до боли зубы, повернулся к Дарлину. — Думаю, эта бумага весьма заинтересует твоих бюрократов. Этому доказательству они должны поверить, к тому же магия, заключенная в этом свитке, слишком опасна, чтобы оставаться в наших руках. Пусть министры и иже с ними сами решают, что с этим делать.

Бережно взяв свиток, аврор засунул его за пазуху, и с новым интересом посмотрел на парочку, сидящую на диване.

— А что с этими? Как они причастны ко всему этому? Стоит ли мне упоминать про них в министерстве?

— Буду тебе очень признателен, Бэйл, если это пока останется между нами. Я предоставлю аврорату полный отчет, и они смогут расспросить обо всем случившемся непосредственно саму хозяйку этого дома. Но, лучше будет, если они не узнают про Малфоя. С репутацией его отца к сыну Пожирателя сразу появится очень много вопросов.

— Малфой? — удивленно поднял брови Бэйл, скосившись на странно тихого слизеринца. — То-то мне его лицо показалось знакомым. И чем же он заслужил твое доверие?

— Неважно. Я прошу тебя, как друга — доверься и ты мне. Я ручаюсь за то, что Малфой-младший, в отличие от своего отца, не сделал ничего такого, за что его можно было бы судить.

— Ну, хорошо, — с сомнением произнес Дарлин. — Раз ты так уверен… Но помни, что на кону не только твоя голова, но и моя тоже.

— Я понимаю, — кивнул Генри, борясь с искушением раз и навсегда избавиться от соперника. Стоит сказать лишь пару слов Бэйлу наедине. Но нет, он не будет добиваться любви Гермионы такой ценой.

Аврор исчез, оставив Оушена со смешанным чувством горечи и внезапно нахлынувшего одиночества. Как никогда Генри вдруг остро ощутил, что свое главное сражение он все же проиграл, потерпев поражение по всем статьям.

Эпилог №2

Запись из дневника Генри:

Прошел уже год с тех пор, как я в последний раз видел Гермиону. Не знаю, что на меня нашло, но я отыскал свой дневник, который не открывал уже долгое время, и решил облечь в слова все то, что накопилось у меня в душе. Столько всего случилось за это время, и о стольком мне надо написать.

Уже год магический мир живет без страха перед Волдемортом — Гермиона уничтожила его, превратив его в полное ничтожество, не способное больше никому причинить вреда. Когда Темный лорд потерял свою силу, Пожиратели оказались без предводителя, и больше ничто не удерживало вместе этих властных и амбициозных магов, ненавидящих и презирающих друг друга ничуть не меньше, чем всех остальных волшебников. Их всех поодиночке переловили мои коллеги, отправив туда, где им самое место — в Азкабан.

После того сражения я навсегда потерял Гермиону, она теперь принадлежит другому. Хотя надо быть честным с собой — у меня с самого начала было не так уж много шансов, я всегда был для нее не больше, чем просто другом. Поэтому я честно постарался отпустить ее, когда мы прощались с ней, как я полагал, навсегда. Душа разрывается от боли каждый раз, когда я вспоминаю об этом.

Я как и прежде живу совершенно один, в маленькой квартирке на окраине Лондона. Допоздна я засиживаюсь на работе, берусь за самые сложные и опасные задания, лишь бы не возвращаться каждый вечер в пустую квартиру, где от тоски и одиночества мне хочется на стену лезть. Спасают меня мои друзья, которые не дают мне окончательно захандрить, да еще редкие письма, которых я жду, как чуда. Письма от Гермионы, которая сперва была немного обижена на меня из-за того, что я все это время избегал встреч с ней, но довольно быстро догадавшейся об истинной причине этого, о том, что мне просто неприятно видеть ее с другим. Может, тут не обошлось без Малфоя, оказавшемуся более прозорливым, чем Гермиона. Не знаю, так ли это, но в последующих посланиях она стала избегать рассказов о том, как складываются их отношения с Малфоем, и поэтому я успел узнать лишь то, что она успела написать в самых первых письмах, о том, как им обоим было нелегко поначалу, ведь их друзья и родные изначально недолюбливали друг друга. Но и тем и другим пришлось смириться с ее выбором, и теперь эти двое вместе.

Вместе… Как тяжело, как же невыносимо думать о том, что я мог бы оказаться на месте Малфоя. Но, увы, судьба распорядилась по-другому, и теперь именно он, Малфой, рядом с ней. Они поселились в мире маглов, купив небольшой домик неподалеку от дома Грейнджеров. Что ж, не только мне пришлось идти на жертвы, Малфой пошел на это ради Гермионы, ведь теперь путь в магический мир ей заказан, после того, как она утратила все свое волшебство.

Но, несмотря ни на что, я все же рад тому, что она счастлива. Рад…насколько это возможно. Я повторяю себе это каждый день. Ведь, как ни крути, жизнь на этом не закончилась, и может быть, мое счастье бродит где-то рядом, и мне остается лишь запастись терпением и немножко подождать. Может быть…