Предел свободы. Часть четвёртая (джен)

Париж, март 1996.

Драко Малфой сидел в отдельном кабинете дорого ресторана и размышлял о будущем. Не то чтобы обстановка сильно располагала именно к такому времяпрепровождению, просто у него в кои то веки было время составить планы не только не ближайшее время. С момента расставания с Симусом Драко только и делал, что искал нужных людей, вел переписку и безостановочно перемещался по всей Европе.

Предчувствие приближающейся войны заставляло делать все, что только возможно, чтобы встретить начало конфликта во всеоружии. Поражение грозило исчезновением рода, а это значит, победа была единственным приемлемым вариантом. Малфои поставили на Поттера все, как на зеро в рулетке, и возможности что-либо переиграть не было. Люциус Малфой уже успел в этом убедиться.

Самым печальным обстоятельством было то, что предательство Гарри в пользу Дамблдора или Министерства не принесло бы роду ни малейшей выгоды.

И потому Драко приходилось готовиться к войне, о которой даже Поттер размышлял как о некоем вероятном событии в отдаленном будущем.

— Месье Лессар. — Драко пришлось прервать собственные размышления и встать со своего места, чтобы поприветствовать тучного лысоватого человека в довольно дорогой, но даже с виду не новой мантии. — Признаться честно, специалиста по наемникам я представлял как-то иначе...

— Месье Броссан как всегда преувеличивает. Я всего лишь скромный посредник. Довольно опытный, надо сказать, и потому могу прояснить любые интересующие вас вопросы.

«Скромный, как же» — с неприязнью подумал Драко. За одну-единственную встречу ему пришлось выложить сумму, равную призовому фонду Турнира Трех Волшебников. Между тем Лессар, ничуть не стесняясь, начал тыкать палочкой в соответствующие пункты меню, видимо собираясь отобедать. Малфой решил ограничиться легкими закусками и побыстрее перейти к делу:

— Меня интересуют наемники. Расценки, рекомендации и все такое...

Лессар грустно вздохнул, откладывая в сторону вилку.

— Полагаю, фазан может и подождать... Что ж, начну с плохих новостей. В настоящий момент вы не найдете в Европе ни одного хоть сколько-нибудь стоящего отряда. Наиболее профессиональные отряды были законтрактованы Альбусом Дамблдором еще три года назад по максимальным на тот момент расценкам. Воистину великий волшебник. Сегодня за те двести тысяч он не нанял бы и половины тех волшебников, которые оказались под его командованием сегодня. А это что-то около пяти сотен боевых магов высшей квалификации. Плюс-минус полсотни. Другие подробности мне неизвестны. Так вышло, что до последнего времени все эти отряды продолжали выполнять заказы, потому все заинтересованные стороны поздно спохватились. Сейчас старые рода набирают в охрану всех более-менее стоящих волшебников. Слухи о возвращении Волдеморта, нестабильность в Восточной Европе... Никто не знает, чем обернется завтрашний день. В общем, сейчас даже за очень большие деньги вы можете получить шайку сброда, едва умеющего держать в руках палочки.

— Это... довольно неожиданно, — растеряно произнес Драко. — Не могли бы вы перечислить доступные варианты? Цель — интенсивное ведение политической борьбы...

— Даже и не знаю, — задумчиво ответил Лессар. — Рынок одиночных специалистов стабилен. Можете нанять нескольких, но это не решит ваших проблем. Доступны африканские отряды, но в целом они уступают европейцам, так что... Еще есть Азия, США, Южная Америка. Индусы нас ненавидят, так что их можно не учитывать... пожалуй, насчет Южной Америки я тоже погорячился — там постоянная заваруха, им и самим людей не хватает. В общем, я постараюсь разузнать подробнее, но это потребует дополнительных расходов...

— Что ж... Давайте обсудим размер вашего вознаграждения, — кивнул Малфой.

* * *

Хогвартс, март 1996.

— …Таким образом, правильное исполнение заклинания не является вашим приоритетом, — вещал Гарри Поттер в одном из заброшенных классов. Группа хаффлпафцев уже успела убедиться в эффективности обучения, и потому внимательно слушала самоназначенного лектора. — Протего далеко не во всех случаях способен отразить заклинание. Гораздо чаще ваш щит просто берет урон на себя. Конечный результат во многом зависит от соотношения сил, вложенных в щит и атакующее заклинание. Теперь перейдем к демонстрации. Есть желающие стать... а, Захария, не сомневался в тебе. Итак, сначала продемонстрирую чуть замедленное исполнение заклинания.

С этими словами Гарри начал совершать пассы палочкой и, немного растягивая слово, произнес:

— Протего!

Смит, не долго думая, буквально выкрикнул формулу оглушающего. В результате щит Поттера рассыпался снопом красных искр, а его самого откинуло на пару шагов назад.

— Обратите внимание, — тут же начал объяснять суть произошедшего Гарри, который удержался на ногах лишь благодаря тому, что успел схватиться за край ближайшей парты, — заклинание Смита преодолело щит, но в то же время не оказало на меня нужного эффекта, поскольку большая часть сил была потрачена на преодоление защиты. В случае, если бы Захария использовал более опасные заклинания, скажем взрывное или режущее, то я мог бы получить порез или синяк. Кроме того, существует множество заклинаний, которые Министерство относит к разряду темных, которые разработаны с учетом необходимости преодолевать протего. Если бы было использовано одно из таких заклинаний, то сейчас я бы имел возможность в полной мере ощутить на себе его действие. Однако, это не значит, что щитовое заклятье полностью бесполезно. Во-первых, не имея определенного опыта, вам будет очень трудно распознать тип темного заклятья и выставить соответствующий щит. А значит, Протего все же лучше, чем ничего. Во-вторых, разработанные для преодоления защитных чар проклятья в первую очередь уничтожают вашу защиту. А это значит, что есть ненулевая вероятность того, что враг сумеет полностью уничтожить ваш щит, но в то же время не нанесет вам никакого вреда. Продолжим демонстрацию.

В следующие десять минут хаффлпафцы имели возможность наблюдать, как оглушающие Смита сначала не могли преодолеть защиту Поттера, а затем были отражены ею.

— Почему я предлагаю вам научиться вкладывать больше энергии в защиту? — обратился к аудитории Гарри. — Даже при идеальном исполнении щитовых чар в поединке со взрослым волшебником вы можете рассчитывать лишь на исход, как в первой демонстрации. Просто за счет разницы в силе.

После этого последовала отработка щитовых чар. Гарри разбил хаффлпафцев на пары, время от времени комментируя технику исполнения заклинания и поправляя очевидные недостатки.

Наблюдая за тренировкой, Гарри в очередной раз восхитился организаторскими способностями Гермионы. Когда перед группой встали сразу две казалось бы неразрешимые проблемы — где найти место для отработки заклинаний дюжины волшебников и как согласовать расписания факультетов — гриффиндорка придумала гениальное решение. Игнорировать проблему. В итоге отработка заклинаний под руководством Гарри проходила в заброшенных классах маленькими группами, состоявшими из учеников одного факультета. В итоге вместо одной-двух встреч в месяц Гарри проводил не меньше двух занятий в неделю для каждой группы. Конечно, нагрузка была велика, но Гарри предпочитал подтянуть знакомых Гермионы в защите, вместо того чтобы самостоятельно выполнять все расчеты по изменению заклинания. Грейнджер исписала уже пять свитков, наглядно демонстрируя, что в деле создания заклинаний оригинальная идея — это еще не все.

— Десять баллов с Гриффиндора! — радостно воскликнул ввалившийся в класс Уоррингтон, за спиной которого маячил еще и нагло ухмылявшийся Бойл.

— Дамы и господа, — объявил Гарри, — мишени прибыли!

— Эй, эй! — Уоррингтон встревожено смотрел на поднявшего палочку Гарри. — Знаешь, что тебе будет за нападение на члена инспекционной дружины?

— Нападение на кого? — не выдержал изрядно удивленный Смит.

— Инспекционная дружина — это особый отряд студентов, которых Министерство магии сочло наиболее благонадежными и наделило правами старост, — проворковала буквально вплывшая в кабинет Амбридж.

— Кроме того, мы еще можем штрафовать старост, — жизнерадостно поддакнул Уоррингтон, — десять баллов с Хаффлпафа, Боунс!

— Я готов расстаться даже с сотней баллов, чтобы отправить парочку клоунов в больничное крыло... или даже в Мунго, — мрачно пробормотал Поттер.

— Администрация школы будет рассматривать подобное поведение, как недружественный шаг по отношению к Министерству, — тут же вклинилась Амбридж.

— Я бы на вашем месте не стал говорить от имени всей администрации, профессор.

— Это пока, — ласково улыбалась профессор ЗОТИ. — Не желаете объяснить, чем вы здесь занимаетесь?

— Это учебная группа по ЗОТИ, — пояснил Гарри, — все абсолютно в рамках школьных правил.

— А скажите, насколько ваши занятия соответствуют утвержденной Министерством программе? — настаивала Амбридж.

— Внеклассная деятельность не регламентируется Министерством, — сквозь сжатые зубы выдохнул Поттер, заранее предвидя ответ.

— Уверяю вас, в самом ближайшем времени это упущение будет исправлено, — предсказуемо ответила Амбридж. — А пока по десять баллов с каждого за использование магии вне класса .

— Это класс, если вы не заметили, — ехидно отозвался Гарри. Хаффлпафцы встревоженно смотрели на продолжающийся «обмен любезностями».

— Не вам судить, что является классом, а что нет, мистер Поттер, — едва ли не прошипела Амбридж. — В качестве наказания вы напишете сочинение на тему «Необходимость сотрудничества с Министерством Магии».

Решив прекратить бессмысленные препирательства, Гарри лишь уточнил:

— Когда сдавать работу?

— Сегодня, мистер Поттер. Сейчас вы пройдете в мой кабинет, где и напишете эссе в моем присутствии.

Гарри кивнул и отправился вслед за Амбридж. Двое слизеринцев последовали за ними и более того, остались сидеть в кабинете. Очевидно, профессор ЗОТИ опасалась остаться без охраны. Не слишком-то напрягаясь, Гарри набросал небольшое эссе, заполненное абсолютно тупыми штампами министерской пропаганды, распространяемой «Пророком».

Не придав большого значения очередному наказанию, Гарри вернулся в Гриффиндорскую башню и, после недолгого обмена мнениями с Гермионой, отправился спать.

На следующее утро ситуация с необычным наказанием прояснилась. Большой зал гудел, школьники передавали друг другу копии «Пророка»; многие из них с любопытством посматривали на него.

— Гарри, ты только посмотри, что придумала эта... эта... эта отвратительная женщина! — не понижая голоса, обратилась к нему Гермиона, протягивая собственную копию газеты. Гарри, предчувствуя недоброе, взглянул на обложку и увидел собственную фотографию на полполосы, расположенную под заголовком:

МАЛЬЧИК-КОТОРЫЙ-ВЫЖИЛ РАСКАИВАЕТСЯ ВО ЛЖИ!

На следующей странице было напечатано его «эссе». От гнева у Гарри потемнело в глазах. Пару раз глубоко вздохнув, он немного успокоился и оглядел зал. Студенты все еще пытались переварить новость, а вот за преподавательским столом уже пришли к определенному мнению. Удивленные Флитвик и Спраут, хмурый Дамблдор и поджавшая губы Макгонагал представляли с собой разительный контраст с сиявшей, словно начищенный сикль, Амбридж.

— Фред, Джордж, — обратился Гарри к сидевшим неподалеку близнецам. — Вы помните, я просил вас не слишком-то издеваться над жабой?

— Конечно, Гаррикинс, как мы можем забыть! Необходимость сдерживать нашу неумную фантазию доставляет нам невообразимые страдания!— заявил Фред. Или Джордж.

— Но мы держим свое слово! Как бы тяжело это ни было! — вторил ему Джордж. Или Фред.

— У меня есть для вас хорошая новость, парни, — сказал Поттер. — Можете больше не сдерживать себя. Более того. Наша с вами задача — сделать так, чтобы к моменту, когда проклятье должности наконец подействует, она восприняла его как избавление.