Приключения принцессы и головореза (гет)

Процессия ехала уже полдня. Погода стояла довольно прохладная, потому никто из четверки не выказывал признаков усталости. Принцесса, подпрыгивая в седле на кочках, вообще умудрялась читать какую-ту книжку, еще и, успевая направлять свою Белку — так она назвала, не мудрствуя лукаво, свою белоснежную лошадь — по пятам за Найтмером Келе. Луна же с Леоном, тоже подпрыгивая в седлах на кочках, ехали позади, почти впритык друг к другу, при этом одной рукой Искристый держал поводья, а другой — книгу, попутно что-то горячо втолковывая собеседнице. Звездная понимающе кивала и что-то толковала ему в ответ.

Пару раз обернувшись на них и завистливо вздохнув, Кьера пришпорила свою кобылу и догнала благоверного, собираясь задать ему пару вопросов. Несмотря на свою молодость, Темная была умной девушкой и прекрасно понимала, что спаситель ее не такой, как все остальные люди. Он разительно отличался от них, как внешностью, так и характером. Взять хоть его излишнюю сдержанность и острые уши. Да ладно сдержанность, но уши! Именно они напрягали Кьеру больше всего, по лицу же ухмыляющегося Леона, который данную гримасу строил, когда думал, что никто не видит, было прекрасно понятно, что он что-то знает. И знает немало, только говорить не будет, хоть ты тресни!

Начитавшись в башне книжек и насмотревшись картинок, девушка пришла к выводу, что все эльфы высокие, светловолосые или темноволосые — третьего не дано — сдержанные, до безобразия красивые(а представители мужского пола даже слегка женоподобные)и, что самое главное, остроухие.

Несколько минут Темная напряженно разглядывала профиль молодого человека, который и бровью не повел, прекрасно зная, что за ним пристально наблюдают, и искала какие-то сходства и различия. Несомненно, Келе был похож на эльфа, однако и разительные различия имелись. Челюсть у него, например, была куда тяжелее, чем у представителей этой прекрасной расы. К тому же, если эльфы отличались своей сдержанностью при посторонних, на деле они очень любили смеяться. Девушка ни разу не слышала, как Ветреный смеется, такое ощущение, что он способен только зловеще ухмыляться. Он был мрачен. И порой несдержан по меркам эльфов, потому что уже минут через восемь вздохнул и повернул голову в ее сторону.

— Спрашивай, принцесса.

Кьера вздрогнула.

— С-спрашивать?..

Головорез кивнул.

— Ты же явно хочешь задать мне какой-то вопрос. Я слушаю.

— Ну... — столько заготовлены ранее слов, и все куда-то делись! — Расскажи о себе! — наконец, собравшись с духом, выпалила принцесса.

Келе поморщился.

— А что мне рассказывать? — вздернул молодой человек. — Родился, вырос, жил, вляпался. Конец.

— Келе! — Кьера раздраженно фыркнула. — Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду!

— Угу, но рассказывать все я не собираюсь, — кивнул головорез. — Моя мать умерла при родах, воспитывал меня отец, он же учил меня магии — а я знаю, ты и об этом спросить хотела. Да и не только меня... — красноречивый косой взгляд назад. — А потом... потом произошло кое-что. Некий переломный момент, меня хотели заставить сделать то, чего я не хотел, и я сбежал. Стал кровожадным головорезом, прожил какое-то время в покое, но вскоре Провидение решило, что этого хватит, и подсунуло мне тебя. Вот и вся история.

Принцесса не удержалась от нового фырка.

— Тогда почему у тебя острые уши?

Головорез в свою очередь усмехнулся.

— Это ты потом узнаешь.

***

Ближе к вечеру молодые люди, по настоянию Келе, не стали заезжать в деревню, хоть и была развилка. По словам головореза «а то опять надолго застрянем». Этот камень явно в принцессин огород был брошен, однако та нашла в себе силы промолчать и не съязвить в ответ. Даже не фыркнула, чертовка.

Устроились на хорошенькой полянке и развели костер. Келе, устроившись под деревом, подальше от компании и жмурясь от удовольствия, уничтожал запасы пирожков, большое количество которых так любезно напекла им хозяйка гостиницы. Кьера предусмотрительно зашла с другой стороны древесного ствола, умудрившись остаться незамеченной, еще когда головорез только подходил, и теперь наблюдала за ним, сидя на одной из толстых веток. Леон же с Луной только изредка косились в сторону векового дуба и загадочно перешептывались, склонившись над волшебной книгой и разбирая буквы, освещаемые неясными отблесками пламени костра.

Кьера облокотилась о толстый ствол и тихонько выдохнула, вытягивая ноги на не менее толстой ветке. Густая листва скрывала от посторонних глаз и забивала нос терпким приятным ароматом, немного усыпляя даже. И принцесса не нашла ничего плохого в том, чтобы уснуть на дереве в полусидячем положении. Она прикрыла глаза и провалилась в томное полузабытье, совершенно не приняв во внимание, что для того, чтобы держаться на ветке, нужно быть предельно внимательной. Да и какая, собственно, разница? Внизу все равно сидит верный рыцарь, он подхватит. Уж в этом на него, несомненно, можно положиться.

***

Стоит сказать, что Кьера совершенно зря не приняла во внимание незыблемый закон физики, то бишь закон притяжения. Просто когда даже твоя филейная часть свисает с ветки, а ты никоим образом не держишься, так еще и спишь, невозможно не свалиться.

И если бы Кьера просто свалилась... Да нет, если бы она просто свалилась, она сломала бы пару костей, а так она отделалась только парой синяков и разбудила уснувшего на расстеленном плаще головореза. Тот спросони хотел уже ругнуться, но как только различил в сумерках волнистую каштановую копну и растерянно-сонный серый взгляд, только фыркнул себе под нос:

— Принцесса...

И, по своему обыкновению, сгребая ее, немного опешившую, в охапку, снова улегся спать. Из этого можно заключить, что упала Темная не просто, а сложно, иначе своим визгом перебудила бы весь их маленький лагерь, а так, кроме Келе, ничье спокойствие не было нарушено. Правда, потом Ветреный еще долго будет вспоминать этот случай с несвойственной ему улыбкой. Впрочем, как и многие другие.

***

Луна проснулась довольно рано — наверное, часов в семь. Роса еще не сошла, и было довольно прохладно, поэтому драконесса, немного испугавшись, что Кьера на дереве ночью могла замерзнуть, выбралась из объятий Леона и направилась к дубу.

Под ним совершенно спокойно посапывали головорез, крепко обнимающий взъерошенную девушку, и принцесса, так трогательно уткнувшаяся ему носом в грудь. Звездная только буркнула себе под нос нечто нечленораздельное и отправилась обратно к потухшему ночью костру. Леон уже сидел на расстеленном с вечера покрывале и протирал глаза.

— Что? — как только девушка вернулась, осведомился он, даже не удосужившись сказать «доброе утро». Луна, впрочем, особенно тоже утруждать себя не стала и только плечами пожала.

— Спят они.

— А... — глубокомысленно отозвался волшебник. — То-то и оно... А то я думал, ночью от дуба ветка отвалилась...

Лицо драконессы потрясенно вытянулось, и она, резко развернувшись, бросилась обратно к дереву — проверять его на предмет повреждений. В итоге увечий она так и не нашла, значит, объяснение было только одно...

— Принцесса!..

Кьера так и подскочила, да не одна, а почти одновременно с Келе, при этом стукнувшись макушкой об его подбородок.

— А? Что? — вид у нее был вполне живой, а реакция вполне адекватная — так девушка вела себя всегда, когда ее будили, однако Звездная все равно была обеспокоена. Она, не обращая ни малейшего внимания на малость ошалевшего головореза, присела рядом с Кьерой на корточки и заботливо поинтересовалась:

— Голова не болит?

Принцесса честно задумалась.

— Да нет...

— Спина? Шея? Руки? Ноги? Ничего? — быстро продолжила драконесса, пока еще не веря своему счастью. Кьера в ответ только изумленно хлопнула глазами.

— Да ничего у меня не болит! Стоило только будить в такую рань...

— Вот именно, ложись спать уже, — Келе снова притянул девушку к себе и повалился спиной на плащ, закрывая глаза. — И ты, Луна, тоже.

Звездная вздрогнула, как всегда бывало, когда услышала и его губ свое имя, ведь так редко Келе обращался к ней, и покорно кивнула, напоследок бросив на принцессу еще один обеспокоенный взгляд и удаляясь обратно к кострищу.

— Как будто что-то с ней станется, когда она бухнулась на меня с этой чертовой ветки, — снова проваливаясь в дрему, пробурчал головорез. До королевского дворца, который стоял несколько в стороне от столицы — города Сейтра, оставалось всего лишь два дня пути, так что можно было с чистой совестью поспать на свежем воздухе и никуда не торопиться.

***

В общем, в путь процессия двинулась только ближе к полудню. День выдался жарковатым, так что Келе удосужился свернуть любимый плащ и сунуть его в моментально распухшую седельную сумку. Кьера по поводу данного «опоздания» не испытывала ни малейших угрызений совести, только невозмутимо потягивалась, странно косясь на Луну, которая наблюдала за ней с некоторым беспокойством, и читала очередную книгу. Леон откровенно скучал. Он уже жалел, что сказал фрейлине про ночные шумы. Зато теперь было точно известно, кто же был их виновником. Теперь его интересовало другое — а принцесса своему благоверному ничего не отдавила? Но спросить об этом молодой человек не решился. Келе с его мрачной ухмылкой и Кьера со знанием всех боевых искусств пугали его временами больше всей королевской армии вместе взятой. Кроме того, между ними там интересный разговор намечался, а прервать их точно смерти подобно.

Волшебник пригорюнился и проворчал себе под нос что-то про королевских девиц, которые воруют чужое внимание, а потому, чуть подумав, резко пришпорил коня и понесся вперед, весело подпрыгивая в седле. Не сразу он заметил, что принцесса, отделившись от своего головореза, тоже пришпорила коня и начала его догонять. Медленно, но верно расстояние между ними сокращалось, и вскоре Искристый скакал почти вровень с Кьерой — та его даже чуть-чуть обгоняла.

— Леон... — заискивающим тоном начала девушка, и молодой человек сразу понял, что ей что-то надо.

Он повернул голову вбок и осторожно отозвался:

— Да, Кьера?

— Ты можешь снова дать мне свою книгу? — Леон вздрогнул. Его даже немного напугало то, что девушка снова хочет взять ее в руки. Книга вообще-то чужаков не любила и то, как она отнеслась к принцессе, настораживало его. Он прекрасно знал, что это за вещь — книга, разумеется, была живой, и они далеко не всегда показывала то, что надо. Ее невозможно было всю прочесть за один раз — содержание иногда менялось, буквы перебегали с места на место и хаотично сновали по страницам, как жуки по лужайке. Хотя, с другой стороны, Темная — принцесса, в ней течет королевская кровь, так почему бы не дать ей книгу.

Волшебник передернул плечами и кивнул.

— Конечно. Но... зачем она тебе?

— Я хочу уточнить кое-что, — Кьера мягко улыбнулась и, удерживая поводья одной рукой, свободную протянула за книгой.

Леон сунул руку в карман и достал оттуда маленькую книжечку, под удивленно-заинтересованным взглядом принцессы подул на нее, увеличив, однако, не так сильно, чтобы было удобнее читать в таком состоянии, и протянул девушке. Та благосклонно кивнула и почти сразу от него отстала, чуть позже отстав так же от Келе и поравнявшись с Луной, которая никуда не спешила, не желая загонять лошадь. Впрочем, фрейлина была только рада, что теперь принцесса под ее присмотром, и вздохнула с облегчением.

Пока принцесса озабоченно копалась в фолианте, при этом едва ли не сваливаясь с лошади, Леон чуть притормозил и дождался, пока друг его нагонит.

— Что это за допрос был? — как только она поравнялись, полюбопытствовал волшебник.

— Допрос «о себе», — отозвался Келе. — А в чем дело?

— Да так... И что ты ответил?

— Рассказал, — пожал плечами юноша. — Не все, конечно...

— И о чем же ты умолчал? — ехидно поинтересовался Леон.

— О том, что у моего папаши трусы с коронами, — не менее едко фыркнул головорез.

Искристый разочарованно вздохнул.

— Что, даже имени его не назвал?

— Нет.

Некоторое время они ехали молча.

— А чего она от тебя хотела?

— Не видел, что ли? — Леон вздохнул. — Книгу она взяла... Келе, она меня пугает.

Головорез удивленно вздернул бровь.

— Это почему? Она свежевала тушки невинных младенцев в полнолуние? — уголок рта Леона раздраженно дернулся — он ненавидел все эти кровавые черномагические ритуалы, однако знал о них достаточно, а Келе знал, что друг их терпеть не может, потому постоянно пользовался.

— Нет! Просто... Она впитывает знания как губка. Я думаю, это странно.

Тут головорез только вздохнул.

— Леон, она — принцесса. Ее с самого детства пичкали знаниями, как сундук барахлом. Схватывать налету — уже привычка для нее. Пойми ты — она же не специально... — тон его голоса стал ощутимо мягче, а потому молодой человек осекся, не закончив фразу.

Леон отвел глаза в сторону, чтобы друг не замети их выражения — читать по глазам Келе был тот еще мастер — и едва нашел в себе силы не усмехнуться.

— Ты ее защищаешь, заметил?

Головорез только фыркнул. Даже обиженно как-то.

— Заметил. Это меня и пугает...

— А чего пугаться? — подначил его Леон, которому явно стало легче, когда он во всем признался. — Она же не специально...

— Ах ты, паршивец!..

— Келе, слушай... — тем временем, не обращая на угрозы внимания, продолжал волшебник. — А давай наперегонки, как раньше? — он повернул голову в сторону друга и ослепительно улыбнулся. У Келе появилось стойкое ощущение, будто Искристый хочет оказаться как можно скорее оказаться от принцессы подальше. Он хмыкнул, но согласился и пришпорил коня, который тут же ускорился и уже через пару минут превратился в темное живое пятно, которое Леон, опомнившись, и бросился догонять, попутно громко ругаясь на каком-то непонятном языке. Кьера только странно улыбнулась, загадочно глядя им вслед, чем немало обеспокоила свою фрейлину. Книга была, несомненно, очень интересной. И очень полезной.

***

День пролетел незаметно. К вечеру — ну, как к вечеру, уже ближе к полуночи, — они проехали через небольшую деревеньку, не став в ней останавливаться, и спешились только на очередной полянке. Почему-то Кьера заметила, что Келе всегда выбирает места, где больше растительности. Словно ему так комфортнее. Впрочем, неудивительно. Стоит еще раз повториться и сказать, что принцесса была очень неглупой девушкой, а уж еще раз покопавшись в волшебной книге Леона, она узнала чрезвычайно много нового — нужная информация, будто сама выползала на страницы. Хотя, если вспомнить переползающие с места на места буквы, можно с точной уверенностью сказать, что это именно так.

Вот и сейчас головорез достал плащ и расстелил его на траве под величественным тополем. Улегшись удобнее, он будто утонул в высокой траве, блаженно прикрывая глаза. Запах от тополиного ствола шел какой-то вязкий и сладковатый, наверное. Совсем не такой, как у дуба. От листьев же почему-то немного пахло пылью, а белый пух лез в нос. Юноши резко распахнул темные глаза и прищурился, привыкая к оттенку лунного яблока, что застыло прямо над «макушкой» дерева, заливая поляну своим тусклым мертвенным светом. У костра шла веселая возня — Кьера и Луна затеяли какую-то игру, а Леону, очевидно, выпала честь быть кем-то, вроде судьи.

— Чертова умная принцесса... — вполголоса пробурчал он, поворачиваясь набок. — Как будто я не знаю, зачем тебе книга. Думай-думай, все равно уже скоро все узнаешь...

А Кьера, словно услышав его полусонное бормотание, повернула голову и стрельнула глазами в сторону высокого тополя, од которым устроился головорез. Ей уже и думать было не надо, она и так все знала.