И снова - жить (гет)

Весь магический мир праздновал победу над Воландемортом. С полос газет еще долго не сходила радостная новость – Добро восторжествовало!

Со смертью Темного Лорда большая часть его проклятий и заклинаний перестала действовать, из больницы Святого Мунго выписывали тех, кого считали неизлечимыми – к ним возвращался разум, их, со слезами счастья на глазах, встречали близкие.

Гарри Поттер наконец сделал предложение Джинни Уизли. На время войны они не позволяли окружающим называть их парой, ведь он опасался, что Воландеморт причинит ей зло из-за него. Конечно же, девушка с радостью приняла его предложение.

Подружкой на свадьбе была Гермиона.

Не сразу все приняли ее новое обличие. Потребовалось несколько статей в самых популярных газетах и журналах, чтобы объяснить всем, что она – Гермиона Грейнджер, а не Медея Реддл – дочь Воландеморта. Последняя новость, кстати, была едва ли менее шокирующей.

Был долгий разговор с членами Ордена Феникса. Были объятия, слезы неверия и радости.

После свадьбы Гарри с Джинни отправились в свадебное путешествие.

Все были счастливы.

Все, кроме Драко Малфоя.

Он был подавлен. Не стал любить меньше, просто… запутался.

Ведь в школьное время они с Грейнджер были на ножах, а теперь, когда оказалось, что Медея – это она, Гермиона…

Даже не надеялся на то, что она ответит на его чувства.

Снова перебрался в дом на берегу моря, тот самый, где Гермиона избавила его от демона. Часами он прогуливался вдоль берега, погруженный в тяжелые размышления. Иногда ездил верхом.

Хотел напиться, но понял, что не для него такой способ решения проблем. Как-то… недостойно отпрыска древнего аристократического рода…

Он сидел на большом камне, омываемом морем. Одна нога касалась воды, на колено второй он упирался, задумчиво глядя вдаль.

Чайки лениво чертили крыльями свой полет, изредка касаясь морской пены.

Как бы ему хотелось…

— Чего же? – раздался немного насмешливый голос за его спиной.

Он, ошеломленный, повернулся.

Перед ним стояла Гермиона.

— Что?

— Извини, твои мысли были такие громкие, их нельзя было не прочитать. – она говорила с веселостью в голосе, но глаза были полны тревоги. Драко осунулся, стал еще бледнее, хотя это казалось невозможным.

Он встал, подошел к ней.

— Гермиона… — Как непривычно слышать, как он обращается к ней по имени. Пожалуй, впервые в жизни он произнес ее имя вслух. – Гермиона, — внезапно охрипшим голосом произнес он еще раз.

Руки не решались обнять, но как же этого хотелось…

Он не отрывал своих глаз от нее.

— Теперь ты знаешь, — прошептала она.

— Знаю, — так же тихо сказал он.

— Я…

— Я…

Они начали говорить одновременно. Запнулись. Отвели взгляды. Вновь смущенно посмотрели друг на друга.

— Ты первый. – наконец, сказала Гермиона.

— Так много мыслей, но так мало слов, которые кажутся правильными…

— Я пойму. – она ободряюще коснулась его руки.

— Я… ты спасла меня тогда…

— Я избавила тебя от того, кто не должен был быть в тебе, я уже говорила об этом, — нахмурилась девушка. Не это она хотела услышать.

— Но именно ты это сделала, не кто-то другой. Именно ты почувствовала, как плохо мне было. Знаешь ли ты, как сложно сдерживать мысли, которые так и рвутся на волю? Как сложно знать, что это не твои мысли, что ты теряешь над ними контроль, что ты можешь когда-нибудь не выдержать и убить? Не ради кого-то, не за благое дело, а просто так, потому что желание смерти оказалось сильнее желания жить!

Гермионе стало страшно. Она знала, что ему было плохо, но не знала, насколько. Все это время он был в Ордене, сдерживал ярость Злой Сути, спасая авроров не только тогда, когда бился с ними плечом к плечу против Упивающихся, но и тогда, когда Зло хотело победить его Душу, он спасал членов Ордена от себя самого!

— Ты… — она прикоснулась к его щеке. Он закрыл глаза. Каким же нежным было ее прикосновение, каким… невероятно любящим… — Какой же ты сильный…

— Гермиона… — он вновь смотрел на нее, пытаясь понять ее мысли.

— Я не верила… я не хотела поверить… я сдерживала саму себя…

Она пытливо посмотрела на него:

— Я осталась совсем одна. У всех свои проблемы, свои семьи. Не до меня им… Мне нужно строить свою жизнь заново. Поможешь ли ты мне в этом? Будешь ли рядом?

Надежда – огромная, всеобъемлющая, горячая – вспыхнула в его глазах. Он притянул девушку к себе.

— Гермиона… — он пробовал ее имя на вкус, по-малфоевски растягивая гласные, и она задрожала от той нежности, с какой он произнес ее имя. – Выходи за меня замуж.

И не нужно было слов о любви, все было и так понятно.

— Я согласна.

Он подхватил ее на руки, закружил.

Счастливый смех смешался с шумом прибоя.