Долгий путь домой (джен)

— Не перебивай, Питьо! Дай дорасскажу... Так вот! — Амрод отхлебнул из кружки пойло со странным, довольно сильным запахом, которое близнецы весь вечер пытались влить в пострадавших — и влили бы, если бы не Маглор, который боялся давать Майтимо и Финдекано подозрительные напитки. — А потом Курво объявил, что ему с его, видите ли, правительственными связями, ничего не будет стоить найти, куда делась злополучная мазда, а по машине можно будет отследить и владельца. Ну и, — Амрод отвесил в сторону кресла, где развалился Курво, шутовской поклон, — отдаю должное нашему профессору! Ему потребовалось всего пара дней — и нужный адрес лежал перед нами на столе. А тут еще и Морьо наконец добрался до этих ваших Нерушевых. Ну, которые конюшню держат. Там ему весьма красочно описали, как в ночи к ним примчался бывший глухонемой Олег и, сверкая очами, командирским голосом потребовал коня.

— И шашку, — хихикнул Амрас.

— Этого я не знаю. Может, и шашку тоже, — кивнул Амрод. — Даже не буду рассказывать, как тогда все перепугались! Некоторые, — Амрод кивнул на Тьелкормо, — чуть окно не выбили, так разнервничались…

— Тельво… Ну перестань, — ленивый и не совсем трезвый Тьелкормо попытался попасть в брата подушкой, но промахнулся и угодил в спинку дивана, где приходил в себя Старший. Маглор нахмурился и показал кулак, а Майтимо только блаженно улыбнулся — он выглядел еще пьянее Тьелкормо, хотя уж точно не пил ничего крепче чистой воды.

— Я продолжу? — вежливо осведомился Амрод. — Да, мы сразу же занялись таким полезным делом, как изучение, так сказать, поля деятельности и составление плана операции. Не будь с нами некоторых нетерпеливых коллег, мы бы так и ковырялись до сих пор… И так упустили полдня.

— И за это тоже поблагодарите Курво, — хихикнул Амрас. — Если бы не он, мы не стали бы ждать ни секунды.

— Возможно, — дипломатично согласился Амрод. — Итак, у нас было оружие, была схема института, были досье на сотрудников и даже кое-какие документы об операции “Эксперимент”. Например, анкеты подопытных.

— Интересно, что они там про меня настрочили? — поинтересовался Финдекано с кровати слабым голосом.

Маглор, который сидел на полу аккурат между кроватью и диваном, предостерегающе пожал руку кузену, мол, будь добр, побереги силы, а Амрод взял со стола толстенную бумажную папку и выудил оттуда несколько листков, скрепленных между собой.

— Да очень уж много не успели, — сообщил он, просмотрев листики. — Хочешь, дам почитать… Э-э, нет. Финьо, а ну ложись обратно! Кано, и не сверли меня взглядом. И вообще, я рассказываю. Помолчите уже.

— Ты все время отвлекаешься! — хмыкнул Амрас. — Давай уже я продолжу?

— Не выйдет. Я трезвее. В общем, мы подъехали аккурат в тот момент, когда вы очертя голову носились по этажам с автоматами, круша все на своем пути. Мы проникли за КПП, охрану пришлось отправить смотреть сны. Никого на пути мы не повстречали, все были слишком заняты вами, и мы спокойно поднялись к Тарасову в кабинет...

— Ну а там уж и поговорили, — мрачно сообщил молчавший до сих пор Морьо. — И с ним, и с вашим Валерьевым.

— Но, несмотря на непревзойденное ораторское мастерство нашего уважаемого Морьофинве, в решении этого вопроса мы не смогли обойтись без рукоприкладства, — закончил Амрод и трагически опустил глаза долу.

— Короче, морду им бил в основном Морьо, — перевел Тьелкормо.

— Я?! В основном?! Посмотри на свои кулаки, все костяшки в кровь сбиты!

— Подождите, подождите, — Амрод, как судья на боксерском ринге, развел руки в стороны. — У дорогого брата и дражайшего кузена могут возникнуть неверные представления. Конечно же, мы не нападали на безоружных, да еще и с численным перевесом. Их там набилось человек двадцать. Все в форме, при погонах, автоматы в руках — серьезные такие. Уложили мы их, короче говоря.

Морьо мрачно кивнул.

— А потом, — продолжил Амрас, опередив брата, — убедили Валерьева все отменить, отозвать своих бравых спецназовцев и объяснить всем, что ситуация под контролем...

— ...потому что к тому моменту Тарасов был в отключке.

— Но газ эти сволочи пустить все равно успели...

— Вот, в принципе, и все. Дальше вы сами знаете! А чего не знаете, то и не особенно интересно.

Близнецы наконец замолчали, а потом, переглянувшись, синхронно поднялись и с деловитым видом отошли к окну. Там у них были в ряд расставлены бутылки и бутылочки, содержимым которых, предварительно смешанным в определенных пропорциях, этим вечером отмечали встречу.

Финдекано блаженно потянулся. Кажется, действие газа наконец заканчивалось. Давно пора! Черт знает, что за гадость попала им в легкие, но первые пару часов он совсем не помнил. Вроде, сначала его долго куда-то тащили по серым коридорам — Финдекано в тот момент даже не сообразил, кто же пришел на помощь. Ему было важно одно — знать, что Майтимо где-то рядом. Скоро об этом догадались и они — те, кто его спас — поняли по тому, что как только Финдекано терял из виду медные пряди, то начинал кричать. Тогда те, кто тащил его, притормаживали или, напротив, ускорялись, чтобы оказаться рядом с другими, которые тащили Майтимо. Финдекано видел друга и успокаивался.

Он понял, что это именно кузены пришли на помощь, только когда оказался в салоне собственной машины, головой на коленях Морьо. Понял, улыбнулся и тут же снова закричал, потому что заметил, что Руссандола рядом нет — и так и кричал, пока Маглор, ругаясь себе под нос, не затащил бесчувственного Рыжего на заднее сидение. Финдекано намертво вцепился пальцами в ладонь друга и наконец отключился. Так и ехали: Морьо посередине, а Финдекано и Майтимо, так и не отпустившие друг друга, по обе стороны от него.

Потом, уже в доме Куруфина, Финьо долго рвало какой-то гадостью, и Майтимо, наверное, тоже — он всегда был где-то рядом. Финдекано больше не кричал — кузены сообразили, что отдалять их с Майтимо друг от друга не стоит. Их поили водой, пытались запихать в глотку какие-то таблетки, а потом уложили — одного на кровать, второго на диван — и наконец оставили в покое. Финдекано заснул и проспал весь день.

— Что же делать дальше? — Маглор принял из рук одного из Амбруссар бокал. — Как вы считаете? Как считаешь ты, король Фингон?

Близнецы, Карантир, Куруфин и Келегорм одновременно повернулись в сторону кровати. Маэдрос, и до того с блаженным видом изучавший точеные черты лица друга, улыбнулся.

Финьо пожал плечами.

— Я нашел вас всех, и тем исполнил свою задачу. Думаю, дальше судьба каждого из нас в наших собственных руках. Мы можем остаться. И мы можем вернуться. Почему-то я уверен, что если сейчас опустить лодку на воду, ее обязательно принесет к берегам Амана.

Маглор кивнул:

— Я тоже чувствую это. Клятвы нет. И мы… нет, пока не прощены. Мы очищены. Мы можем просить прощения!

— Решать нам, — негромко сказал Майтимо и шесть пар глаз повернулись к нему по неизбывной привычке младших. — Нам, — повторил он. — И я не буду делать этого за вас, братья. Каждый выбирает свой путь сам. Как наш отец, как Нолофинве и Арафинве.

В наступившей тишине было слышно, как бьются сердца. За окном сгущались сумерки, а братья все молчали, каждый думая о своем. Первым заговорил один из Амбруссар — и стало ясно, что эти двое успели все обсудить — то ли только что, пользуясь осанве, то ли еще неделю назад, когда только осознали себя.

— Мы выбираем Путь Людей, — сказал за двоих Питьяфинве, лицо которого вмиг стало строгим и серьезным. — Неизвестность манит нас, братья. Разлука будет рвать наши сердца, но противиться зову выше наших сил...

Финдекано не удивился. Он с самого начала ожидал от них чего-то подобного. Он мельком взглянул на Майтимо, и в сердце тут же словно впились острые колючки: Руссандола новость ранила.

— А я — возвращаюсь домой, — твердо произнес Куруфин. — Меня ждут.

Финдекано вспомнил тот самый день, когда он пришел к Таниквэтиль просить за друга, вспомнил склоненную голову Тьелпэ, и подумал, что Курво прав. Его ждали, и ждали с нетерпением. Но, пресветлые Валар, неужто с того дня прошел всего один год?! Казалось, что полжизни...

— Я тоже ухожу на неведомые пути, — сказал вдруг Морьо с кривой усмешкой. — Не бросать же их одних!

Финдекано с интересом взглянул на кузена. С черной окладистой бородой тот казался очень взрослым, старше всех присутствующих. Финьо подумал, что тот всегда был загадкой для братьев, да и сейчас продолжает преподносить сюрпризы.

Следуя негласным правилам очередности “наоборот”, все обернулись к Тьелкормо.

— А я пока не готов ничего ответить, — смущенно произнес он. — Я не знаю, как лучше, — он задумался. — Нет. Даже не так. Я не хочу ничего менять. Сейчас я на своем месте...

Атаринкэ положил руку ему на плечо.

— Тогда прошу тебя, брат, обещай, что мы еще увидимся…

Тьелкормо покачал головой.

— Я хотел бы…

Маглор допил свое вино, поднялся с пола и подошел к окну. На улице сильно похолодало, собирались тучи, в окна бился ветер.

— Значит, мы расстаемся? — произнес он глухим голосом куда-то в стекло.

— А что выбрал ты сам? — с тревогой спросил Майтимо.

Кано развернулся и обвел взглядом братьев.

— Я хочу домой, — Финьо с облегчением выдохнул — в выборе Майтимо он не сомневался, и ему было приятно знать, что тому не придется прощаться с любимым братом.

Майтимо кивнул, принимая выбор и обернулся к Финдекано.

— А ты? Мы?

— Ты знаешь ответ, — улыбнулся Финьо.

— Пожалуй… пожалуй, знаю.

* * *

ЭПИЛОГ* * *

В паре тысяч километров друг от друга, но точно в один день на свет появились мальчик и девочка.

Мальчик родился в красивом доме, который прятался в зелени загородного поселка за кованой решеткой с птицами. Его отец получил наследство от погибшего опекуна и с удовольствием занялся любимым делом, отдавая все время науке, а мать с таким же упорством посвящала себя семье: мужу и сыну. Это был долгожданный ребенок. Его любили и им гордились.

В холодном северном городе появилась на свет девочка. Она стала третьим ребенком в большой и дружной семье. Росла она добрым, светлым и нежным ребенком. Она была красива как ангел и одинаково мало похожа как на отца, так и на мать: светлые пепельные волосы, голубые глаза и белая кожа не часто встречаются и в ненецких, и в русских семьях…

Мальчик рано научился ответственности, был рассудителен не по годам и мудр.

Девочка умела любить всем сердцем, принося в дар саму себя в раскрытых ладонях.

История Финве и Мириэль начиналась заново...