Тео. Теодор. Мистер Нотт (джен)

Варнава Кафф производил странное впечатление. Всё, что Теодор слышал о нём из разных источников, подсказывало, что после многих месяцев давления со стороны Пожирателей — сначала легитимистов, а потом и радикалов, вплоть до «восстания в «Пророке» в начале весны, этот волшебник должен был бы быть изнемождён, запуган, сломлен. Как будто бы он должен был бы сделать тот отчаянный, рисковый шаг с публикацией информации о приспешниках Тёмного лорда по всей Британии из последних сил, в предсметном, агонирующем броске уже поверженного зверя.

Но эти ожидания отнюдь не совпали с реальностью. Напротив, Варнава Йоррик Кафф был пышущим жизнью магом примерно сорока пяти лет. Бритая лысая голова, очки в толстой роговой оправе модного бирюзового цвета, аккуратная борода, короткая, снабжённая металлической рукояткой палочка, перо за ухом — этот эпатажный образ дополнялся широкой профессиональной улыбкой. Такой, будто бы ничего и не произошло.

Такой, словно бы Теодор не сидел в кабинете с чёрными от копоти магического пламени стенами и потолком в окружении наполовину разгромленных, наполовину уже восстановленных печатных станков. Их беззвучные движения так же производили впечатление наполненности жизнью, и это всё так же контрастировало с общим разгромом, что царил в Косом переулке.

Здесь, в здании редакции «Ежедневного пророка» между разгромленным магазином «Всё для квиддича» и уныло заколоченными окнами аптеки Малпеппера, Теодор оказался уже на следующий день после битвы за Хогвартс. Это было официальное название, которое ему сообщил усталый Кингсли. И официальную же позицию, историю, предпосылки и результаты предстояло для газеты сформулировать Теодору Нотту.

«Ты первый зажёг огонь под этим котлом, тебе и пить до дна это зелье», — повторил его же собственные слова, будто подслушав их там, в замке, чернокожий колдун, всем своим видом излучавший усталую уверенность. Многочисленные волшебники, министерские чиновники, вели бурную деятельность в коридорах и кабинетах. Следы боёв в самом Министерстве практически отсутствовали, а среди лиц попадались и те маги — незнакомые по имени, но знакомые по облику, — что встречались ему в декабре и раньше. В тот период, когда Яксли всё ещё был Верховным чародеем, а подобие легитимности власти было для узурпаторов важнее, чем жестокое насаждение своей воли.

«Есть что-то в этом Кромвельское», — подумал Теодор, разглядывая следы огня на потолке. Редакцию «Пророка» выжгли, словно бы в отместку, но она заняла эти же помещения, заселившись едва ли за полдня до визита Теодора. Кафф вежливо предложил ему кофе на время ожидания, пока он и его подчинённые готовили колдокамеру и перья для интервью, и Теодор не менее вежливо согласился. Теперь же он мог гадать на кофейной гуще, если бы хотел, а Варнава Йоррик всё держал его в ожидании. — «Парламент восстановлен, возвращён король… История будто бы повторяется сквозь время».

Шеклболт, запечатав заклинаниями двери даже от Персиваля, ставшего его временным личным помощником, известил Теодора, что реформы, которые он сам продумал и передал за те двадцать тысяч галлеонов, магглы («люди главной леди») одобрили, но внесли некоторые правки. Тео не стал задаваться вопросом, как именно их представят общественности, лишь поинтересовавшись, стоило ли ему рассказывать и об этом — и получил категорическую отповедь.

— Ты должен рассказать, что случилось в замке, Нотт, — хмуро обронил в ответ на его вопрос старший колдун. — Расскажи, как мы сплотились против Волдеморта. Ученики и преподаватели, старшекурсники, все четыре факультета, обыватели Хогсмида, лорды Визенгамота и квиддичисты. Сплотились против общего врага, и наши усилия поразили его в самое сердце — жертва одного стала победоносной. У тебя хорошо получилось сказать такое в августе, теперь надо повторить успех. Каффа я предупредил, что пришлю тебя с этой задачей.

Повторив его слова в голове, Тео испытал смущение. Тогда, в августе, его слова были напечатаны к месту и вовремя, но говорил их он по другому поводу и для других целей. Увы, общественности это было неизвестно, и упрёк, что вновь почудился ему в словах Шеклболта, самоназначенного Министра Магии, был неприятен.

«Сколько ещё припомнят мне те слова? Сколько раз вспомнят, что это мои действия привели к началу битвы?»

Как ему удалось услышать, все, кто носил Метку ещё два дня назад, о ком было известно наверняка, были скованы антимагическими дивмеритовыми (чем бы ни был этот материал) кандалами в одиночных камерах Лондонского аврората, в Министерстве Магии, но живы. И Лестрейндж — последний из них, Рабастан, и Тикнесс с Эйвери, верховодившие эти четыре месяца, и Гиббон с Гойлом, и даже Северус Снейп. Некоторые из тех, кого не было при Хогвартсе, ускользнули в бега, но «верхушка преступного режима Волдеморта» наличествовала.

Зная о приближении визита делегации Конфедерации, силы которой должны были совершить ограниченную интервенцию ещё по приглашению давно покойного Скримджера, Теодор не сомневался, что Шеклболт выдаст и принесёт их в жертву, как виновников, пособников и участников всего того, что происходило под пологом Барьера.

— Мистер Нотт! Должно быть, я заставил ждать вас дольше положенного, — искренне сокрушаясь, воскликнул Кафф, входя обратно в помещение, где ждал Теодор. На его блестящей лысине блестели капельки пота, а залихватски подвёрнутые рукава рубашки кремового цвета обнажали следы шрамов на его руках. При этом волшебник всё так же был полон самообладания; подхватив рукой чашку Теодора, он парой сосредоточенных взмахов палочки очистил её, трансфигурировал в стакан, наколдовал туда воды и выпил её, с наслаждением вздохнув.

— Ничего страшного, мистер Кафф. Я никуда не спешу.

— Увы, вынужден с вами не согласиться! Сейчас каждая минута дорога, и чем быстрее все в Британии узнают о том, что Сами-знаете-кого больше нет, а его приспешники разгромлены и ждут справедливых кар, тем легче будет нам пережить следующий месяц. Я только слышал об интервенции Конфедерации в Россию в восемьдесят шестом, но знаю, что в итоге Россия распалась на пятнадцать маггловских королевств! Боже, храни королеву, как говорят наши магглы, ха-ха!

Под напором журналиста Теодор просто кивнул и выдохнул, приготовившись отвечать на вопросы.

— Так, ну, я готов вас слушать, мистер Нотт, — Кафф наконец расположился, заложив ногу на ногу, пока сразу три пера запорхали над разложенными на подставках справа от него листах бумаги. — Рассказывайте.

Юноша изумился.

— Ээээ… это же должно быть интервью? — попытался уточнить он.

— Конечно-конечно. Я потом напишу вопросы и переставлю блоки вашего текста так, чтобы это было настоящее интервью. Но сейчас важно, чтобы вы рассказали всё, что считаете нужным и правильным. Наше юное дарование Хиггс считает вас новым Цицероном, так что… да, прошу, приступайте.

Старший префект Хогвартса нервно сглотнул вязкую слюну, за миг скопившуюся во рту. «Новым Цицероном… Хиггс, отрыжка кентавра».

— Кхм, — откашлялся он. — Думаю, стоит начать с того, что, как всем известно, в августе минувшего, девяносто седьмого года нынешнего столетия, произошёл переворот в Министерстве Магии. Вступивший в преступный сговор с тайно поддерживавшими радикальное движение последователей Сами-знаете-кого магами тогдашний глава Департамента магического правопорядка Пий Тикнесс поднял палочку на Министра Магии Магической Британии Руфуса Отто Скримджера, в результате чего тот погиб, а Тикнесс узурпировал его кресло. Действия Тикнесса позволили самому Сами-знаете-кому совершить таинственную волшбу, сравнимую с древними колдунствами доисторических времён, результатом чего стало принесение в жертву неизвестного числа разумных и возникновение магического купола, непроницаемого для всего, что несёт в себе магию, над Британскими островами…

Теодор дал волю своим мыслям, на ходу подбирая наиболее яркие эпитеты и расставляя акценты так, чтобы подать в лучшем свете сопротивленцев и соглашателей.

— …выигранное время позволило подготовиться и нанести удары по отвлечённым на ирландские проблемы сторонникам Тёмного лорда. Его ряды редели всё больше, и комбинация, которую удалось провести противникам Тёмного лорда в Министерстве, выбила почву из-под ног узурпатора. Даже легитимисты во главе с Яксли оказались на одной стороне с нами. И здесь мы подошли к самому главному. К тому, как нам удалось сбросить его иго.

Нотт перевёл дух и отпил из заботливо подготовленной ему чашки воду.

— Отличное изложение того, что происходило эти месяцы, Нотт, но я думал, что мы будем говорить о битве в Шотландии, — с лёгким упрёком заметил журналист. Тео кивнул.

— Нельзя говорить о Мерлине, не сказав об Артуре, мистер Кафф.

— Конечно, конечно. Продолжайте.

Теодор перешёл к самой сложной части.

— Замок Хогвартс был, есть и остаётся самым главным местом Магической Британии. Все мы, все наши предки и все наши последователи проходим через его стены. Это место нашей силы, это место нашей свободы, место, которое определяет нашу историю — историю каждого из нас и историю всего нашего общества. В этом году Хогвартс стал ареной противостояния — и все его насельники, преподаватели и студенты, призраки и домовые эльфы, все мы сплотились против врага. Близнецы Кэрроу, участники убийства маггловской принцессы Дианы, были отторгнуты Хогвартсом и поплатились за свою жестокость. Это стоило нам жизней смотрителя Филча, его кошки, миссис Норрис, и троих магглорождённых студентов, но Тёмный лорд лишился головорезов, что ставили его слово выше, чем жизни ведьм и колдунов. Выше, чем нашу Магию, нашу главную и основную добродетель.

Глаза Каффа округлились в изумлении, о таких подробностях он, очевидно, не знал.

— Бедный старина Аргус, — пробормотал он себе под нос, но Тео услышал, пусть и не сбился с мысли.

— Несколько дней назад новые посланники Тёмного лорда прибыли в замок. Они донесли до директора, что он должен был отобрать четверть магглорождённых и полукровок для того, чтобы приспешники этой твари, червя в обличии человека, что объявил себя бессмертным Волдемортом, провели ещё одно жертвоприношение. Директор согласился на их требования, но мы — нет. Хогвартс отвёрг директора Снейпа, я, как Старший Префект студентов изгнал его из замка. И замок поднял знамёна сопротивления.

— Сильные слова, — покивал старший мужчина. — Вам надо рассказать о том, что случилось со студентами, Теодор. Едва ли родители всех тех, кто оставался в школе, обрадуются вашим словам.

— Спасибо. Я продолжу. Так вот… Защищённый чарами Добрых Намерений Хогвартс кинул клич по всей Британии, и под его сень стеклись все те, кто отважился дать решительный бой предателям нашего рода. Наше дело было правым, и победа осталась за нами. В то время как всех младших студентов спрятали в безопасных гостиных Слизерина и Хаффлпафф, взрослые защитники замка и те старшекурсники, кто решил встать бок-о-бок с ними, приняли бой. Тёмный лорд проиграл ещё до начала битвы. Даже его эмиссар Малфой пожелал удачи нам, тем, кто стоял на стенах замка, за что был убит своим хозяином. Мы стали свидетелями того, что рабы никогда не могли бы одолеть свободных магов. Волдеморт кинул против нас тёмных тварей, от великанов до дементоров, а когда те закончились и отступили, ринулся в бой сам. Гарри Поттер, мальчик, который выжил без малого восемнадцать лет назад, стал на его пути. Он отвлёк врага на себя, пока героические маги, включая Министра Шеклболта, директора Макгонагалл и главного целителя Шафика, атаковали Волдеморта. И их заклинания нашли свою цель. Все вместе мы сделали то, о чём мечтали все маги островов эти долгие месяцы, мы уничтожили Тёмного лорда, теперь — навсегда.

— Отлично, просто отлично! — Кафф сделал несколько демонстративных хлопков ладонями. — Добавите что-нибудь про своё участие, мистер Нотт? Вас уважительно величают Гигантоборцем, как я слышал.

— Да?.. не слышал… но да, я так же сражался на стенах замка. Победа — дело каждого из тех, кто стоял на стенах и в залах, кто помогал раненым и охранял беззащитных. Не так важен мой личный вклад или вклад мистера Поттера, как важна наша общая причастность к тому, что мы победили. Победили ради тех, кто желал нам успеха. Победили ради тех, кто под гнётом страха не мог позволить себе отстоять свою свободу. Победили ради того, чтобы Британия, Магическая Британия была вновь свободной.

— И про цену победы тоже, ведь без жертв не обошлось.

Это был неприятный момент. Теодор сморщился и поправил галстук. Он был в парадной школьной мантии, так попросил Кингсли, чтобы подчеркнуть его статус студента и участника сражения.

— Герои, которые возложили себя на алтарь победы, не должны остаться забыты. Как старший префект замка и участник этих событий я прошу Попечительский совет установить памятник всем тем студентам, что бесстрашно ринулись вперёд и спасли остальных. Гриффиндорцы Браун… то есть, Поттер, — он спохватился, заботясь о Артуре, — и Криви. Райвенкловцы Шеттигар и Макгаффин. Хаффлпаффец Мелларк, слизеринцы Харпер и Стоун, двадцать восемь студентов Хогвартса встали на линию чар между миром свободных колдунов и рабского клеймления, и, к моему глубокому несчастью, пали в этой борьбе. Как Старший префект, я скорблю с семьями каждого из них. Мы гордимся тем, какое самопожертвование проявили эти студенты, и мы не забудем их никогда впредь.

— Даже слизеринцы?.. простите, мистер Нотт, не под запись. Стоун — это из Ньюпортских Стоунов?

Теодор вспомнил шестикурсника Уильяма, тогда ещё живого, с которым он говорил на куртине. Сын лавочника с южного побережья, он никогда не поддерживал радикалов, но с неприязнью смотрел на темнокожих студентов, и эта неприязнь перешла на тёмных тварей.

— Вероятно, — вздохнул Тео. — Уилл погиб, когда кто-то из Пожирателей пробил брешь в стене. Грудь пробило каменным обломком. Целитель Шафик ничего не смог сделать…

Они помолчали, и каждый из них пережил несколько мгновений тишины.

— Жаль, — наконец, вымолвил Кафф, справившись со своими эмоциями. — Я знал его мать. Прежде, чем она вышла замуж за этого увальня Стоуна…

Теодор на миг прикрыл глаза, уловив намёк мужчины.

— Впрочем, — секунду спустя голос бессменного редактора «Пророка» вновь звучал бодро и живо, — вы действительно неплохо говорите. Я думаю, что передовица будет отведена сообщению о том, что власть сменилась вновь, а все остальные развороты будут уделены вам. Всё равно, ха-ха, рекламы пока не предвидится. Спасибо за уделённое время, мистер Нотт.

— Надеюсь, я сказал достаточно, — вздохнул Теодор — и был таков.

* * *

Вернувшись в Министерство, Теодор попытался было найти Министра, но хмурая Лаура Уимберли, ещё год назад занимавшая должность старшего префекта девочек вместе с погибшим Симонсом, сообщила ему, что Кингсли выкроил время для сна. Не став прорываться, он передал через неё, что пообщался с Каффом, и покинул помещения администрации. На выходе ему в руки точно спикировал бумажный самолётик, какими всегда обменивались служащие Министерства.

«Теодор, зайди, будь добр, в Департамент спорта. Перси», — гласила надпись. Почерк действительно принадлежал Персивалю Уизли, который столько времени слал письма-приглашения в Визенгамот, что стал для Теодора чем-то очень естественным и приятным глазу.

Через несколько коридоров Тео вышел к основной лестнице, а парой пролётов — к этажу, где располагался Департамент Магического Спорта. За восемь месяцев правления Тёмного лорда состоялся лишь один квиддичный матч вне Хогвартса, но и тот закончился фактическим бегством квиддичистов на мётлах прочь от прибывших полюбоваться под камеры Пожирателей во главе с Яксли. В сентябре, когда это произошло, Теодор лишь краем уха слышал об конфузе Верховного чародея, а теперь вспомнил. Афиша этого непрошедшего матча, уэльские «Катапульты» против шотландских «Скитальцев» в Эдинбуге, лежала на полу рядом с одной из дверей в коридоре ДэЭмЭс, сорванная кем-то и никем не поднятая.

Главой ДМС при Тикнессе вновь был спившийся Людо Бэгмэн, лишённый после Триволшебного Турнира всех титулов и должностей, но обласканный узурпаторами. Тео мог догадываться, что причина назначения была весьма сентиментальной — именно Турнир был последовательностью действий, что привели к возрождению зла.

В приоткрытом кабинете главы департамента действительно сидел Персиваль Игнотус Уизли собственной персоной, а компанию ему составляли статная подтянутая колдунья с хмурой миной и лысый невысокий волшебник, крутивший в руках свою палочку.

— Мистер Уизли? — окликнул из дверей Теодор помощника Министра. Перси поднял усталый взгляд, оторвав его от документов.

— А, Тео. Проходи. Миссис Планкетт хотела тебя увидеть.

Теодор покосился на женщину с удивлением.

— Миссис Планкетт, чем могу быть полезен?

Она действительно смотрела на него оценивающим взглядом.

— Персиваль, могу я пройти в свой кабинет? С мистером Ноттом.

— Да, но потом вернитесь, пожалуйста. Семьдесят тысяч галлеонов сами себя не найдут.

— Я поняла вас с первого раза, Уизли!

Недовольно хлопунв рукой об стол, она прошла мимо Тео, указав тому жестом следовать за собой. Через пару дверей обнаружился кабинет, на котором значилась её фамилия и подразделение — «Отдел судейства Британской лиги квиддича». У Теодора по прочтении надписи появились догадки, почему Планкетт хотела его видеть.

— Миссис Планкетт? — повторил он, прикрыв дверь за собой.

В кабинете было уютно. За рабочим местом висел штандарт «Гарпий», а напротив — большое панно, изображавшее квиддичный стадион Хогвартса в дождь, на котором мельтешили маленькие фигурки игроков.

— Слизерин снова выигрывает, — произнесла она невзначай, бросив взгляд на панно вслед за Теодором. — Как и всегда. Ничто не ново под Луной. Как вы думаете, зачем я попросила Персиваля отпустить меня ради разговора с вами?

В её усталом голосе послышалась игривость. Тео поправил галстук и мысленно одёрнул себя.

— Должно быть, вы имеете знакомство с мистером Карамеди, — предположил он.

— Ха-ха. Ну, конечно же, хорошо, что вы в курсе. Утром он вышел со мной на связь. Просил передать вам вот это, — она протянула ему лист бумаги, извлечённый из ящика стола, — и указание быть готовым ко встрече в течение ближайшего месяца. Как только дела на континенте будут завершены, он вернётся в Британию. Квиддичный турнир сам себя не организует.

— Это всё? — Тео бегло пробежался по строкам послания. Карамеди витиевато, пряча свои мысли за аналогиями, поздравлял его с исполнением «мудрого плана», направленного им ещё осенью, и одновременно журил за «несыгравшие ставки», которые могли обернуться «большими тратами». Что-то было понятно, в основном понятно ничего не было, и он решил дождаться личной встречи с колдуном, имя которого было бранным в устах Шизоглаза, когда тот был жив.

— Да, — несколько разочаровано ответила она. — Скажите, Нотт… а мой племянник… он цел?

В её голосе послышалась надежда.

— Он студент?

— Да, третий курс Райвенкло, Брэд Планкетт. Флитвик ничего не ответил моему брату…

Тео не помнил такого студента ни в лицо, ни по фамилии, но это было и к лучшему.

— Все третьекурсники целы, — заверил он женщину, и та расслабилась. — Хорошего вечера.

— И вам, мистер Нотт.

Теодор покинул Министерство и аппарировал в Хогсмид. Несмотря на давишние разрушения, в селении снова теплилась жизнь — обыватели восстанавливали свои фасады и лавки, тут и там к ним присоединялись добровольцы из числа студентов, и Теодор поздоровался десяток раз, прежде, чем пересёк границу аппарационных щитов замка.

За восстановленными воротами, во дворике, он наткнулся на Бута, который показывал Панси Паркинсон, где происходили какие события внутри сражения. Ночь Теодор провёл в башне старосты — студентов Райвенкло и Грифиндора было рано отпускать в свои башни, которые пострадали от огня и битвы, — а потому сокурсниц он не видел. Паркинсон взвизгнула и бросилась к нему на шею к глубокому, пусть и затаённому, разочарованию райвенкловца, и даже всплакнула.

— Я… мы так переживали… ты цел!

— Да, Панси, спасибо, — Нотт мягко отстранился от девушки, и лёгкими чарами убрал следы слёз. — Зло побеждено.

— Мне так стыдно… я боялась оказаться не на той стороне, и в итоге…

— Не нужно слёз, — Тео отпустил её руки, а Бут, поджав губы, шагнул вперёд и взял её под локоть. — Ты молодец. Я боялся, что младшекурсники вырвутся из нашей гостиной и попадут под оборотней или кого похуже.

На самом деле он не думал об этом в пылу боя, и вовсе забыл о том, что студентов заперли на Слизерине по его властному указанию, но это были те слова, которые он должен был сказать.

— Да… я… мы с Клодом утихомирили Ситона, который хотел прорываться с боем к своему отцу.

— Ну вот, — он улыбнулся ей. — Ты молодец. Уверен, что все понимают это так же, как я и Терри.

Обойдя их с Бутом, который уважительно кивнул ему, Тео зашагал к ступеням дверей замка, но вслед услышал ещё одну фразу.

— А правда, что Криви, Стоун и другие… ну…

— Мне жаль, но не все битвы выигрываются без крови, — тихо ответил он себе под нос, сделав вид, что не услышал её.