Позывной «Физик» (джен)

Декабрь 2017 года

— А это что получается, Физик там один? — вполне логичный вопрос Кота не то чтобы застал генерала врасплох, но заставил встряхнуть с себя оцепенение и глубоко задуматься.

«А ведь действительно… — чуть не протянул Пригов вслух. — Те двое мертвы, был кто-то еще или нет — черт его знает…»

Легче от вопроса Васи не стало, наоборот, Владимир Викторович буквально почувствовал, как мысли в голове забуксовали и стали спотыкаться друг об друга. Мерзкое ощущение.

Автомобиль генерала и так тащился на предельно низкой скорости, а теперь и вовсе остановился. Пригов предположил, что, возможно, Кот с Мурой сейчас не слишком лестного о нем мнения — все узнал, а ехать к Физику — ну ни в какую, но генерал физически был не в состоянии одновременно рулить, размышлять и, что важнее всего, соображать. Ему срочно нужен был помощник — влиятельный и, желательно, немой, чтобы не задавал лишних вопросов.

«Фе-до-тов», — про себя по слогам проговорил генерал, припоминая «приятеля оттуда».

Больше вариантов на примете не было. Кота и Муру Пригов в счет не брал, они, конечно, пойдут с ним… или он с ними. Но Владимир Викторович, собрав в кулак остатки здравомыслия, решил, что обязательно надо иметь кого-то со стороны — посвященного в детали, но без личных мотивов.

— Владимир Вик… — нетерпеливо потормошил его Вася, но не закончил, Пригов жестом приказал, мол, тихо.

Кот вздрогнул, как от пощечины, и откинулся на спинку сидения. Рядом что-то невнятно бормотала Женя, он прислушался и уловил лишь непонятные обрывки: «Три… ять… ет…». По сосредоточенному виду Мурашовой Ионов понял, что к ней лучше не лезть. Но на месте да еще и молча Васе не сиделось, он хотел одного — узнать адрес, а дальше… Он еще не знал толком, как поступит, но явно давший заднюю генерал и отмахивающаяся Мура события не форсировали, а нещадно тормозили.

— Товарищ генерал, адресом-то поделитесь? — через пару минут повторил попытку Кот.

Перескакивая с одной мысли на другую, он и не заметил, что Пригов с кем-то усердно переписывается, с завидным проворством тыча по экрану смартфона.

— Сейчас-сейчас… — пробормотал тот, даже не поднимая головы.

Васе вдруг очень захотелось выбросить генерала из-за руля, завести мотор и уехать. Но мешала одна проблема — он понятия не имел, куда ехать. Пока Ионов придавался бестолковым желаниям, Владимир Викторович успел убрать смартфон и заговорил:

— Сейчас съездим в… одно место, а потом решим, как быть с Физиком.

* * *

Сентябрь 2015 года

— Будем искать, — не особо убедительно пообещал чернявый парнишка — офицер испанской разведки.

Владимир Викторович по привычке пожал ему руку и задумался, какой по счету этот лейтенант: пятый, седьмой, десятый? Менялись звания, службы, цвета формы и погон, лица, а суть оставалась — никому, по большому счету, нет дела до забот российского генерала. Будь он хоть маршалом, хоть министром, это не его территория, а у местных и своих проблем, трупов и пропавших хватает.

Пригов не сердился, у него просто не осталось сил на эмоции. Только опустошающая усталость и мерзко завывающее где-то в груди чувство вины говорили в нем наперебой, расталкивая друг друга. Владимир Викторович даже слегка покачивался, пока шел к машине, где его ждал притихший Вася. Он припал лбом к стеклу и дышал, вытянув губы трубочкой — сам не знал, зачем.

— Будут искать, — прищурившись и одернув ворот рубашки, прилипший от жары к шее, сообщил Пригов.

Сел за руль и завел двигатель он молча, Кот не удостоил его вниманием, даже не шевельнулся. Несколько минут назад, в мучительном ожидании генерала, ему вдруг резко захотелось раздобыть надежные доспехи, забраться в них и не вылезать, пока не обезболятся мысли.

— Вы снова мне что-то подмешали, да? — вяло пробормотал он чуть позже, уже глядя, как перед глазами мелькают улицы, дорожные знаки, лавки, магазины, люди.

С самого утра Кот чувствовал себя скверно — будто его вынули из собственного тела и запихнули в совершенно чужое, никак ему не подходящее — маленькое, низенькое, хилое. Сперва Вася решил, что просто устал, ведь толком не спал уже…

«А сколько?» — тут же спросил он, потеряв счет часам, дням и датам.

А потом вспомнил — нечто подобное Кот ощущал, когда Пригов накормил его «волшебной» таблеткой. Закончилось это не очень хорошо…

— Ничего, — коротко отозвался генерал.

И без того тихий голос подчиненного долетал до него как шелест листвы — едва слышно, исковеркано. Да и мыслями Пригов был далеко — в России, в собственном кабинете, один. Сознание точно специально снова и снова уносило его туда, как бы защищая от действительности, что сыпала ударами.

— Что-то ты совсем плох, — после продолжительного молчания произнес Владимир Викторович, когда они остановились у дома Георгия. — Завтра же вернешься в Питер, — тут же он поймал на себе болезненно-горящий взгляд Кота, но голос его не дрогнул: — Вернешься. А я тут сам… как-нибудь…

Генералу не нужно было становиться экстрасенсом или учиться читать мысли, чтобы вполне явственно почувствовать и увидеть, как от Васи разит ненавистью, как в беззвучной злобе подрагивают его губы, как ходуном ходит кадык. От такого кап-лея Ионова не было никакого толку, поэтому Пригов мечтал поскорее от него отделаться. А быть нянькой, подтирать ему сопли и гладить по холке — нет, спасибо.

Вася кипятился от негодования, но не проронил ни слова, хотя генерал-майор ожидал услышать пару матерных в свой адрес, ведь взорвался же Кот тогда, пусть слегка, но молчать не стал. Однако то ли Ионов действительно до предела утомился, то ли язык не повернулся рыкнуть на старшего по званию, то ли просто в мозгу что-то заклинило, но он лишь подавил вздох и вышел из машины.

— Тем лучше… — вырвалось у Пригова, едва хлопнула дверца.

Уже ночью, сидя на темной и гулко-тихой кухне, генерал пытался собрать разбегающиеся мысли если не в строй, то хотя бы в кучку, но получалось не плохо — ужасно. Голова с каждой просиженной на месте минутой соображала все хуже, будто постепенно разучивалась работать. Шея и плечи давно затекли, глаза привыкли к мраку, тело требовало горизонтального положения и покоя, а совесть и ответственность дергали за нервы и твердили: «Думай, Вовка».

«Морги и больницы. Больницы и морги», — проговаривал про себя Пригов, глядя в темноту и хлопая глазами.

Ни там, ни там результатов пока не было. Генерал был готов лично проверить каждую палату и холодильную камеру, сунуть нос в реанимацию, операционную — да куда угодно, но понимал, что это из разряда фантастики. Чтобы сотворить такое в России и то потребовали бы горы разрешений, здесь Европа, чужая страна, совершенно иной маленький мир и законы. А удостоверение генерала ФСБ котируется с превеликим трудом и неохотой.

— Ты же сам знаешь, что бывает с «потеряшками» в России, хрен найдешь, если сами не объявятся, — с утра подсовывая генералу под нос кружку кофе размером с ведерко, протянул Георгий. — Тут пусть и Европа, а больших достижений по этой части тоже нет…

Вообще-то Пригов рассчитывал на слова поддержки, но Георгий, как всегда, был в меру жесток и до боли реалистичен. А еще он говорил правду, поэтому генерал не посмел огрызнуться, только отхлебнул кофе, посмотрел на наручные часы — почти восемь — и вздохнул.

— В госпитале-то был? — спросил хозяин дома минут через пять и уточнил: — Том самом.

— Был, в первую очередь. Там над входом камеры, видно, как Кот входит и выходит, а Физика нет.

Молчание. Генерал хотел сказать о многом, а Георгий сидел с отсутствующим видом и напряженно думал. Владимир Викторович не сомневался, что друг вот-вот выскажется, однако ждал этого с плохо скрываемым опасением — слова обещали больно резануть по сердцу.

— Не найдешь ты его, даже если весь КТЦ заставишь искать.

Пригов вроде подготовился, по крайней мере, ему так показалось, но все равно почувствовал, как предательски внутри что-то рухнуло вниз. Его словно ткнули носом в огромную и непоправимую ошибку, которую он допустил, и отчитывали, отчитывали со злобным шепотом, яростно взмахивая руками и ругаясь. В общем-то бывало и страшнее, но приятного мало.

— Бросить его, значит? — генерал не узнал собственный голос, с прищуром уставился на Георгия и едва удержался, чтобы не стукнуть от души по столу.

— Знаешь, чем мне никогда не нравилась наша Контора? — издалека, будто специально натягивая нервы Пригова, начал Георгий. — Тем, что мнила себя всемогущей. А я скромный, не люблю этого…

Владимир Викторович не ответил, хотя словцо — вот оно — болталось на языке. Он залпом опустошил кружку с остывшим кофе и отвернулся, не хотел и не мог смотреть на Георгия — такого хладнокровного и бесчувственного, на первый взгляд. А тот продолжил, выждав паузу:

— Парень твой либо уже труп, разобранный на органы, — снова пауза, — либо объявится сам… когда-нибудь…

* * *

Декабрь 2017 года

Пригов резко затормозил у тротуара. Молча вышел из машины и заблокировал замки. Кот и Мура, будто только что очнувшиеся ото сна, уставились на него с возмущением, мол, какого черта? Генерал лишь успел поблагодарить кого-то неведомого, кто позволил ему добраться до места без вопросов, и пошел ко входу в «Большой дом»*. Пока он шел до нужной двери, машинально вспоминал один из последних разговоров с Георгием о Физике. Еще пару месяцев назад Владимир Викторович вряд ли бы вспомнил его дословно, а теперь в голове у него звучал то собственный дребезжащий голос, то Георгия — ровный и сухой. Слово в слово.

В кабинет за дубовой дверью с табличкой «Полковник Федотов Д.З.» генерал-майор вошел без стука и резко схватившись за ручку. Сначала на Пригова напала оглушающая тишина, словно к его визиту готовились, а потом набросился уже седеющий мужчина лет сорока пяти — он был в гражданке и с возмущенным выражением лица.

— Вовка, ну ты как всегда, — рыкнул хозяин кабинета, одновременно похлопывая Владимира Викторовича по плечу и тыча ему второй рукой в бок, мол, нехорошо поступаете, товарищ.

Генерал выдержал тычки и хлопки молча и с кривоватой ухмылкой, параллельно припоминая, как давно его не звали Вовкой. Так к нему обращался лишь собственный голос в голове, и то в моменты максимально серьезные и ответственные, да полковник Федотов Денис Захарович. Другим бы Пригов не позволил.

— Здравствуй, — как-то вымученно пробормотал он и без приглашения уселся на один из стульев, поближе к двери, надолго задерживаться в кабинете генерал не планировал.

— Поможешь? — сразу перешел он в наступление, успев в паре сообщений еще в машине вместить причину визита: «Смерч», Физик, Испания, провал операции.

Федотов, отдуваясь, почесал затылок и произнес не слишком уверенно, но и не категорично:

— Дело — дрянь, попали твои ребятки, все трое…

— Помнится, были дела и похуже. А они… просто защищались. Все трое, — жестко и быстро выговорил Владимир Викторович.

— На Ионове труп и несколько «трехсотых», с Мурашовой проще, — стал занудно перечислять полковник, — а Мыцик… — он с хитрым недоверием уставился на друга, — тот самый? — получил утвердительный кивок. — У-вяз, — по слогам выдал Денис Захарович и умолк.

— Это все мне и без тебя известно, — собрав всю волю в кулак и проглотив приступ гнева, отозвался Пригов.

Он был готов к ворчанию, недоверию, проверке фактов — лишь бы быстрее услышать после них короткое «помогу». В том, что словцо в любом случае прозвучит, генерал ни минуты не сомневался, иначе бы не пришел, окончательно ошарашив Кота и Муру.

«Кстати, как они там? Не рванули еще? Хотя куда рвать-то? — задался вопросами Владимир Викторович под монотонное бормотание друга и подумал, что правильно поступил, не назвав молодежи адреса.

Он выжидающе посмотрел на Федотова, тот полез в свой сейф и вытащил «ПМ»*. Пригов воодушевленно подумал, что это хороший знак: полковник вот-вот откроет рот, чтобы согласиться, дать команду своим и помчаться на адрес.

— Ты хорошо искал его все это время? — вопрос заставил Владимира Викторовича встрепенуться.

Он, если честно, слегка растерялся, не мог однозначно ответить — да или нет. Что сказать? Да, искал, но вяло, уже не рассчитывая на успех. А самое главное, в тайне, силами «внештатников» вроде Георгия, точно Физик и произошедшее с ним стали его пороками, о которых никому не следовало знать. Разве что только Георгию и совсем чуть-чуть — Федотову. Так что выходит, не искал, так будет честнее.

Денис Захарович, видимо, сообразив, что ответа — любого — не дождется, немного сменил вектор:

— Что ты собираешься с ним делать?

Этого вопроса от кого-нибудь генерал ждал с дуреющим ужасом. Поначалу думал, что задаст его Кот или, на худой конец, Женя. Но они спрашивали о чем угодно, кроме главного, будто твердо знали — ничего плохого Пригов не сотворит. Вот только он сам едва ли в это верил.

— Не знаю, — вслед чуть не вырвался нервный смешок — Владимир Викторович упрямо шагал к самому краю. — Я… Знаешь, звучит, наверное, дико, но я уже похоронил его тогда. Практически сразу. Георгий говорил о его бесследном исчезновении так реально, что я поверил. Да и как не поверить? Он сам прошел через это. Помнишь? Тот парень, он ведь тоже пропал с концами. До сих пор в архиве пылится его карточка — ни жив, ни мертв…

Исповедоваться перед Федотовым и обнажать перед ним душу Пригов не собирался, но слова сами прозвучали, будто в укор разуму, мол, давно пора. Продолжать генерал не стал, хотя чертовски хотел, а полковник, тяжко кивнув, огорошил следующей цепком фразой:

— В любом случае Мурашова и Ионов останутся здесь.

Твердость и неоспоримость в тоне друга Пригов с легкостью отмел и возразил ему в такт:

— Нет. Они поедут со мной. Плюс ты с группой захвата подтянешься следом, на всякий случай, — последние слова он выделили особо, как бы подчеркивая, что просит помощи лишь для подстраховки, а не сомневаясь в себе или в своих людях. — Если бы я точно знал, сколько народу в том доме, справился бы без тебя.

— Звучит как оскорбление, — беззлобно фыркнул Федотов, но спорить не стал — сам маялся от любопытства, чем вся эта история закончится, а прищучить парочку из «Смерча» — хотя бы ради устрашения — он всегда успеет. — Предупрежу группу, — протянул полковник, подлетев к служебному телефону. — А ты, думай, Вовка, что все-таки делать с парнем…

Спрашивать, почему друг пришел в ФСБ, а не поручил дело КТЦ, полковник не стал. И так понял — личное дело, тянущийся за Котом и Мурой кровавый след, неведение сослуживцев. Какой уж тут КТЦ?

* * *

— Вот куда он пошел?! — сокрушался Кот под не особо активные попытки Муры его угомонить. — И главное, молча!..

— За помощью, наверное… — как не в себе отозвалась Женя.

Ее не то чтобы не интересовали планы Пригова, просто своих хватало, и за каждым следом бежал вопрос: как все произойдет? Мурашова мелко дрожала и даже немного трусила. Она все припоминала Физика — совершенно чужого и жуткого, с холодным взглядом и, кажется, вырванным с корнем сердцем. И понимала, что скоро все кончится, если, конечно, обойдется без затруднений. Однако интуиция шептала, что как раз к тем еще трудностям следует готовится крайне тщательно и с холодной головой.

— Можно подумать, там армия таких, как Физик, нас поджидает, — нервно усмехнулся Вася, он вновь стремительно начинал воспринимать этот враждебный мир в штыки.

— Очень может быть, — тихо, почти неслышно, кивнула Мура и припала к стеклу — к машине возвращался Пригов. Чуть прищуренные глаза, поджатые губы и металл в голосе не предвещали ничего хорошего.

— Поехали, что ли? — с трудом ворочая языком, прохрипел он, и машина тронулась с места. Всем троим было не по себе.