Хранитель Вейдер (джен)

Спустя какое-то время на кладбище прибыли Дамблдор и несколько авроров. Волдеморт был доставлен в Азкабан, в особую камеру, которая была опутана множеством заклятий. К тому же, для надёжности, Тёмного лорда сковали магическими цепями.

Гарри же был доставлен в больничное крыло Хогвартса. А Вейдер стал рыться в библиотеках. Сначала в школьной. Затем в библиотеке Блеков. И даже тайно заглянул в библиотеку Малфоев. Прерывался он только на уроки и проверку домашних работ. Кроме того, на следующий день после происшествия он посетил своего подопечного.

 — Ты почти в порядке, и тебя скоро выпишут, — сказал он. — Кстати, близнецы Уизли хотели для поддержания духа передать тебе сидение от унитаза, но мадам Помфри не позволила.

Гарри улыбнулся, а Вейдер рассказал ему, что произошло на кладбище после того, как он занял его тело.

 — Выходит, Волдеморт больше не опасен и скоро будет казнён? — спросил Гарри.

 — Скоро над ним должен будет состояться суд, — ответил Вейдер. — И его действительно приговорят к поцелую дементора. Но не уверен, что это конец. Ведь остался ещё один крестраж. У Дамблдора есть предположение, чем он может быть, но вот где он — неизвестно.

Затем Хранитель решил провести эксперимент: он вызвал змею и попросил Гарри с ней заговорить. Но у того ничего не получилось.

 — Ты был крестражем, — сказал Вейдер, убирая змею. — Не знаю, как это получилось, но в тебе была частичка души Тёмного лорда. Думаю, она оказалась там не по воле Волдеморта. Именно этот осколок позволял тебе говорить со змеями. Но я его вытолкнул из твоего тела. Поэтому, ты лишился этого дара.

 — Что ж, я только рад этому, — ответил после паузы Гарри.

* * *

В это же время в камере Азкабана Дамблдор допрашивал Волдеморта. Оказалось, что последний крестраж действительно был чашей Пуффендуй. И Волдеморт отдал её на сохранение Беллатрисе Лестрейндж. Чаша должна была храниться в «Гринготтсе».

Получив нужные сведения, Дамблдор стёр Тёмному лорду память о разговоре. На всякий случай. Но воспользоваться информацией не успел. В банковский сейф Лестрейнджей проник неизвестный. Поначалу гоблины утверждали, что ничего не пропало, но Дамблдор задействовал свои связи и выяснил, что похищена была именно чаша, но при этом вор заменил её подделкой. Поэтому пропажа вскрылась не сразу.

* * *

За день до суда над Волдемортом на пороге кабинета директора появился Вейдер.

 — Директор, вы знали, что Гарри — крестраж? — с порога спросил Хранитель.

 — Не стану отрицать, у меня были такие подозрения, — ответил после небольшой паузы Дамблдор.

 — А мне кажется, что вы не только подозревали. Волшебнику вашего уровня не составит труда проверить, является ли предмет крестражем. Более того, у вас было явные основания это сделать. Я изучил кучу литературы по крестражам. И в некоторых книгах говорилось о случаях, когда крестражем делалось живое существо. Тогда на теле существа появлялся шрам в виде молнии. Уверен, что если осмотреть тело убитой мной змеи, можно обнаружить тот же знак. Не верю, что вы этого не знали и не провели диагностику.

 — Что ж, — спокойно сказал Дамблдор, — я действительно знал, что Гарри является крестражем, который Волдеморт создал непреднамеренно. Но почему вы заговорили об этом только сейчас? Вы же легко определяли, является ли предмет крестражем.

 — Осколок души долго не проявлял себя, — ответил Вейдер. — Активным он стал только на кладбище. Вероятно, это связано с тем, что Волдеморт был близко, и что Гарри не был полноценным крестражем, поскольку над ним не был проведён ритуал. Так или иначе, этого осколка больше нет. Когда я занял тело Гарри, то сумел уничтожить его.

 — Это радует, — Дамблдор улыбнулся. Внешне он сохранял спокойствие, но внутри начинал нервничать.

 — Но в процессе поиска информации о живых крестражах я случайно наткнулся на очень редкую книгу, — Вейдер слегка повысил голос. — В ней была полная версия истории Маркуса Смелого. Она содержит несколько эпизодов, которые я не встречал в других биографиях этого волшебника. В частности, однажды Хранитель Маркуса не услышал зова своего подопечного и успел прийти на помощь только в последний момент. Когда стали разбираться, почему так произошло, то выяснилось, что если Хранитель погрузится в чьё-то воспоминание, то он на какое-то время лишится возможности слышать зов. Не знаю, почему этот факт не был включён в другие биографии Маркуса Смелого. Могу предположить, что биографы не хотели, чтобы кто-то использовал это знание против Хранителей. Я думаю, что вам была известно это слабое место у Хранителей.

Дамблдор почувствовал, как чья-то невидимая рука взяла его за горло.

 — Кроме того, — продолжал Вейдер, — мне показалось странным, что Петтигрю сбежал, используя свою способность превращаться в крысу. Я порылся в книгах и выяснил интересный факт: можно сделать так, чтобы заклинание, не позволяющее анимагу принять форму зверя, действовало лишь какое-то время, до нескольких лет. Я хорошо помню, что подобное заклинание вы наложили на Петтигрю. В дальнейшем никто подобных чар не применял, поскольку если использовать их повторно, то это может негативно сказаться на магических способностях волшебника. Проводилась только проверка их наличия.

Дамблдор лишь промолчал, а Хранитель продолжил:

 — Также весьма странно, что побег был осуществлен как раз перед тем, как Гарри перешёл на третий курс, а именно тогда ученикам впервые разрешается посещать Хогсмид. В замок Питер не сунулся бы, так как знал о карте Мародёров и понимал, что с её помощью его можно поймать. Ведь карта показывает имя человека, даже если он в форме животного. А в Хогсмиде похитить Гарри достаточно просто.

После небольшой паузы Вейдер сказал самое главное:

 — Ваша цель — уничтожить Волдеморта. Но вы не можете это сделать, если не уничтожены крестражи. Я не нашёл ни одного случая, когда бы уничтожался живой крестраж, и существо, носившее осколок души, оставалось живым. Мне кажется, вы специально устроили воскрешение Волдеморта, чтобы именно он убил Гарри. Ведь если бы вы убили его сами, то это негативно сказалось бы на вашей репутации. Вот только я не понимаю, почему вы не дождались, когда моему подопечному исполнится семнадцать? После моего ухода вы спокойно смогли бы воплотить ваш план.

Портреты директоров стали тихо перешёптываться.

 — Дамблдор, это правда? — спросил один из них.

 — Правда, — подтвердил Дамблдор. — Я действительно имею отношение к воскрешению Тёмного лорда. Одна из причин, по которой оно произошло сейчас, это то, что Петтигрю не выдержал бы в Азкабане слишком долго. Да, я действительно сделал так, что вы, Энакин, на время лишились возможности слышать зов Гарри, за что приношу извинения. Но если бы вы явились слишком рано, то не дали бы Волдеморту возродиться. И да, я действительно хочу уничтожить его, ибо стенам Азкабана не удержать его надолго. Поэтому я постарался использовать всё своё влияние, чтобы ускорить суд над ним. Но прежде чем я продолжу рассказ, скажите, что вы узнали о случаях, когда колдун сам уничтожал собственный крестраж?

 — Крестраж никогда не сопротивлялся этому уничтожению, — ответил Вейдер. — Кроме того, в этом случае достаточно было использовать какое-то простое заклинание. Так же, известно несколько случаев, когда предмет, хранивший осколок души, не повреждался, но переставал быть крестражем.

Тут Вейдер понял, к чему клонит Дамблдор.

 — Но этого никто не пробовал на живых крестражах. Авада тоже оставляет тело неповреждённым, но, тем не менее, её жертва умирает.

 — Одну Аваду Гарри уже пережил, — возразил Дамблдор. — Его спасла защита, которую дала ему Лили. И она по-прежнему с ним. Правда, она действует только против Волдеморта и за годы могла ослабнуть. Но, во-первых, уничтожение крестража лишает мага части сил. А поскольку большинство их было уничтожено, то Авада была бы слабее. Во-вторых, для возрождения Волдеморт взял кровь именно у Гарри, что сильно увеличило шансы на то, что мальчик остался бы жив. Это ещё одна причина того, что я устроил возрождение Тёмного лорда именно сейчас. Думаю, если бы оно не произошло в ближайшие годы, он решился бы использовать любого волшебника для ритуала, поскольку не смог бы больше терпеть того существования, какое вёл.

Вейдер задумался.

 — Хорошо, — сказал он. — Допустим, Волдеморт наслал на Гарри Аваду, и она уничтожила только осколок души Тёмного лорда. Но что помешало бы Волдеморту использовать Аваду снова?! Сомневаюсь, что защита матери Гарри могла срабатывать вечно. К тому же, поняв, что не может убить Гарри сам, Волдеморт мог бы приказать это сделать кому-то из Пожирателей.

Дамблдор почувствовал, что невидимая рука сжала его горло немного сильнее.

 — Не думаю, что сейчас Волдеморт смог бы убить Гарри, — сказал он. — Дело в том, что в палочках Гарри и Волдеморта одна сердцевина — перо одного и того же феникса. Такие палочки не могут по-настоящему сражаться друг с другом. А если их владельцы настаивают, то происходит редчайшее явление. Одна из палочек заставляет другую выдать в обратном порядке проделанные заклинания. Сначала самое последнее, а потом те, которые ему предшествовали. Полагаю, появились бы призраки родителей Гарри, а, возможно, и другие жертвы Волдеморта. Они помогли бы мальчику бежать.

 — А откуда у Волдеморта взялась его старая палочка?

 — Пришлось потрудиться, чтобы она оказалась у Питера, — уклончиво ответил Дамблдор.

Невидимая рука отпустила горло старого волшебника.

 — Знаете, — сказал Вейдер после небольшой паузы, — вы мне напоминаете одного человека. Путём сложных интриг он добился того, чтобы его избрали верховным канцлером; потом, чтобы ему дали экстренные полномочия; а он затем превратил Республику в Империю и стал во главе её. Учеников своих он менял как перчатки. И меня сманил на Тёмную сторону.

 — И что с ним стало? — поинтересовался Дамблдор.

 — Я убил его, защищая сына, — ответил Вейдер. — Поэтому настоятельно советую вам, если задумаете интригу, прямо или косвенно связанную с моим подопечным, прежде чем воплотить её в жизнь, поговорите со мной.

После ухода Хранителя Дамблдор налил себе огненного виски и залпом осушил бокал. Когда старый волшебник говорил с Вейдером впервые, тот ни словом не обмолвился, что Гарри — крестраж. Тогда Дамблдор решил, что Хранители не способны определить, является ли живое существо крестражем. И, если бы это было так, Вейдер ни о чём не догадался бы.

«Похоже, я уже староват для интриг, — подумал Дамблдор. — Наверное, пора на пенсию. Только прежде следует разобраться с Томом».

В том, что это ещё далеко не конец, старый волшебник не сомневался.