Тысяча признаний (гет)

Лили втянула в себя густой терпкий запах старых книг. Он ощущался в библиотеке повсюду, вне зависимости от секции и того, насколько новую книгу девушка брала в руки. Все пропахло здесь этим благородным запахом мудрости и вековых знаний. Ей нравилось бывать в этом месте, теряться между книжных стеллажей, где никто не мог найти ее. Даже собственный парень.

Джеймс Поттер был настоящим совершенством. Богатый, красивый, спортсмен: да половина девушек в университете только и мечтала стать той самой, которой выпадет шанс быть спутницей этого Чемпиона на его жизненном пути. Подружки Эванс только и твердили, как ей повезло, что это ей нужно, что называет, «на руках носить» такого парня, да скорее тащить его под венец, ведь такие мужчины на дороге не валяются. Девчонки порядком достали Лили бесконечными разговорами о том, что если она продолжит воплощать свои планы, в которые не входит ранний брак, то может дождаться того, что просто надоест Джеймсу и будет потом локти кусать.

Но Лили только недовольно хмыкала в ответ, давно приняв тот факт, что отстаивать свою точку зрения бесполезно. Она не понимала, чего это подруги так переживают, что она упустит Поттера, ведь Эванс и сама была звездой университета.

Пусть она не блистала в спорте, как то наблюдалось за Джеймсом, зато была хороша в научной деятельности и талантливо пела, да и внешне считала себя, как минимум, довольно симпатичной, так что у нее успела сформироваться своя небольшая армия поклонников. Лили была из простой семьи, и в отличии от большинства студентов, пробиваться ей пришлось своими силами из-за низкого сравнительно с остальными социального положения, чем она очень гордилась.

Как и многие, сначала, Эванс была очарована Джеймсом. Конечно, для виду она поломалась, прежде, чем согласиться с ним встречаться, но на самом деле влюбилась практически сразу же. Первое время Лили просто потеряла голову, тяжело сосредотачивалась на учебе, что никогда раньше проблемой не было, боялась каждого завистливого взгляда, брошенного в ее сторону, но позже привыкла и стала наслаждаться тем, что Чемпион этот увивается за ней хвостом. Любовником он тоже оказался хорошим, чего и следовало ожидать, так что Лили действительно не могла придраться вообще ни к чему в своем парне.

Однако, в последнее время, ей стало ужасно все равно.

Все чаще, под предлогами разной степени правдоподобности, Эванс избегала встреч с ним. Сегодня слинять от Джеймса не получилось: подруги великодушно отпустили ее с пятничного похода по магазинам по просьбе Поттера, поэтому пришлось все же поехать вместе с ним к нему домой.

— Эй, Лилс, может отложишь уже свои занудные книжки? — он так неожиданно появился позади и обнял ее со спины, что рыжеволосая едва не выронила из рук тяжелую энциклопедию. — Мамы нет, отчим занят своими важными профессорскими делами, мы могли бы с тобой заняться чем-то более интересным и приятным…

— Джеймс, проекты по химии на следующей неделе сдавать, закончить надо. Макдональд свою часть работы закончила, а я еще нет. И вам с Сириусом стоит уже начать, чтобы опять не делать все в ночь перед защитой, — Лили попыталась вывернуться из объятий Поттера. — Позанимаемся учебой сначала, а потрахаться всегда успеем…

— Да ладно тебе, я поговорю со Снейпом, он вам с Мэри так пятерки нарисует, — парень развернул Эванс к себе лицом и, потянув за волосы, заставляя откинуть назад голову, принялся целовать тонкую белую шею, предотвращая все ее попытки вырваться.

Лили зажмурилась. Она попыталась подумать о том, что раньше его ласки всегда доставляли удовольствие, а эти поцелуи в шею достаточно нежные и приятные, но происходящее все равно не нравилось ей. Сопротивляться Джеймсу ей было трудно из-за разницы в физической силе, поэтому оставалось только стараться изо всех сил расслабиться и получить какое-никакое удовольствие.

— Джеймс! — раздался голос чуть поодаль от них. — Я полагаю, что вы с Блэком закончили свой проект и можете принести мне его на проверку, да?

Эванс, воспользовавшись тем, что парень замешкался, оттолкнула его от себя, поправляя одежду и прическу, глядя в пол, надеясь, что от стыда ее щеки не станут одного цвета с ее водолазкой.

Снейп, скрестив руки на груди, ожидал ответа пасынка.

— Я… Лили помогаю, она меня попросила, — не растерялся Поттер, тут же найдя, чем прикрыть свое безделье, но он не учел того, что его приставания порядком разозлили его прикрытие.

— Ни о чем я тебя не просила. Только о разрешении в библиотеке покопаться… — фыркнула рыжеволосая недовольно.

— Джеймс, это ваш с Сириусом последний шанс не завалить семестр окончательно. Я готов поставить тройку даже Фрэнку Лонгбботому, хотя он из курса химии запомнил только номер аудитории и мою фамилию, но не тебе и твоей шайке бездельников, — холодно, с какой-то ядовитой ноткой, говорил мужчина. — Если к вечеру черновик с твоими наработками не будет у меня в кабинете на столе — считай, ты подписал себе документы на отчисление.

— Да не ворчи ты, — по Джеймсу было видно, что он сильно злится. — Надоел уже. У меня уже готово почти все, между прочим. Лилс, ты заканчивай тут возиться и приходи ко мне в комнату. Будем учебой заниматься, — бросив еще один разгневанный взгляд на отчима, Поттер ушел.

Девушка проводила его напряженным взглядом и облегченно выдохнула, после чего улыбнулась мужчине самой лучезарной из своих улыбок.

— Ну, а вы, мисс Эванс, готовы показать мне свои черновые записи? — поинтересовался у нее Северус.

* * *

В кабинете профессора Снейпа как всегда было темно, поэтому первое, что сделала Лили, когда оказалась там — раздвинула тяжелые бордовые шторы на окнах. На ее взгляд, шторы эти не мешало бы заменить. Мало того, что они совершенно не пропускали солнечный свет, что для рабочего кабинета было совсем неуместно, так еще и не подходили к общему дизайну. Северус только качал головой и говорил, что заниматься ему этим некогда, а Эванс отмечала про себя, что он, вероятно, врет, ведь в его аудитории тоже всегда было довольно темно.

Пока мужчина стоял у одного из книжных шкафов, девушка подошла к нему со спины.

— Я люблю тебя, — она приподнялась на носочки и поцеловала его за ухом, на что Снейп отреагировал легкой улыбкой и ответным признанием через плечо.

На этом ее миссию по выражению благодарности он, конечно, посчитал выполненной, но у Эванс были еще кое-какие планы.

Все это случилось так внезапно, что было похоже на какой-то дурацкий бразильский сериал, но Лили ничего не могла с собой поделать. Приходя к Джеймсу, она только и думала, что о профессоре, который сидел в своем кабинете и выходил, лишь чтобы с ней поздороваться. Его черные глаза, крупный нос с горбинкой, острый подбородок, четкие линии скул и длинные темные волосы, дома лишь слегка зачесанные назад, никак не выходили из ее головы. Жилистый и невысокий, он так сильно отличался от Поттера, что Эванс начинала сомневаться в собственной адекватности, не находя причин слишком сильному влечению.

Северус давно не был близок со своей женой. Дорея Поттер представляла из себя весьма специфичную натуру. Чего стоил только тот факт, что, повторно выходя замуж, она так и не сменила фамилию бывшего мужа, хотя даже жили они в доме, что достался Снейпу в наследство от родственников. Лили не вникала в их взаимоотношения слишком глубоко. Ей достаточно было знать и того, что рассказывал о родителях Джеймс, который свою мать откровенно недолюбливал за развод с отцом, да еще и тем, что наградила таким отчимом. К пасынку особой привязанности у Снейпа не было, ведь тот чуть ли не с первого дня трепал ему нервы.

Лили испытывала чувство вины лишь на одну треть, и то, эта треть приходилась на Северуса. Все происходившие было чисто ее инициативой. Если кто-то узнает, то случится большой скандал. Конечно, Дамблдор будет хлопотать за Снейпа, как за одного из своих лучших преподавателей и не даст его уволить, но репутацию это все равно сильно подорвет, как самому профессору, так и всему университету.

Каждый раз Лили клялась, что порвет с ним, и каждый раз забывала все свои намерения, стоило только ему появиться вблизи.

Девушка устроилась в одном из кресел около стола. Северус как всегда предложил ей кофе, от которого она не стала отказываться. Порывшись в ящиках стола, мужчина положил перед ней плитку дорогого шоколада.

Снейп сел пролистывать черновики с проектом, краем глаза наблюдая за студенткой. Рыжеволосая традиционно выждала десять минут, прежде, чем надломить плитку и, очаровательно, по-детски сморщив покрытый веснушками нос от удовольствия, съесть шоколадку. Возможно, она даже не представляет, как эта шоколадка ждала ее, ведь больше есть молочный шоколад в этом доме было некому.

— Что ты опять не поделила с Амбридж? — не отрывая взгляда от страницы с записями, спросил Северус. — Она такой скандал МакГонагалл закатила, что та весь день валерьянку пила.

— Ты же знаешь, эта старая пиз…

— Лили! — мужчина осуждающе посмотрел на Эванс. — Она же профессор, в конце концов!

Она хлопнула себя по губам ладонью — это была та ее сторона, которая напоминала о том, что несмотря на учебу в элитном университете, где она многого добилась, Лили была выходцем из семьи обычного работяги. Конечно, девушка старалась с этим бороться, но с друзьями все равно время от времени употребляла крепкое словцо, а воспринимать Северуса как профессора у нее уже даже в университете получалось совсем плохо. Однако. профессор Амбридж едва ли заслуживала иного обозначения, с чем Снейп, пусть и негласно, но был согласен, как и все остальные.

— Эта пожилая вагина, — с видом студентки, исправившейся во время ответа на экзамене, продолжила Лили под его закатывание глаз и недовольное цоконье. — Терроризирует всех, кто пытается учиться у нее своими силами. А у меня вообще сейчас с финансами туго, — она отвела взгляд в сторону. Признаваться в том, что у нее не хватает денег на взятку противной преподше было неловко. — Так что, вероятно, плакала моя стипендия. Пойду на пересдачу.

— Я мог бы помочь тебе решить эту проблему.

— И как же? МакГонагалл уже поговорила с ней и, сам говоришь, весь день валерьянку пила. А уж чтобы МакГонагалл довести до такого состояния, это каким надо быть исчадием ада, представь только. Побереги свои нервы, тебе еще с Поттера и Блэка работы за весь семестр трясти.

— Я тебя умоляю, буду я еще бегать за ними, ага. Мне же делать больше нечего. Будь он мне хоть родным сыном, я ему с таким отношением к предмету положительной отметки не поставлю, если за ум не возьмется. И пусть Дамблдор с пеной у рта будет хоть до посинения доказывать, что надо спортсменов поощрять. А что касается Амбридж, то я не собираюсь с ней ссориться. Я заплачу за тебя.

— Не вздумай! — всплеснула руками Лили. — Нет-нет-нет! Я лучше устроюсь куда-нибудь на подработку.

Эванс не хотела просить денег даже у родителей, а уж тем более у Снейпа. Ей, конечно, приходилось сейчас несколько тяжело, стипендии не хватало, так как Амбридж была отнюдь не единственной взяточницей, удерживаемой на ее посту кем-то, кто стоял даже выше ректора Дамблдора, и Лили не представляла, как справляться с этим всем, но допустить, что за нее кто-то заплатит? Ни за что!

Однако по взгляду Северуса было понятно, что он не предлагал ей за нее заплатить, а твердо решил это сделать и что-либо говорить против бесполезно. Ну, теперь у нее на один повод больше устроиться на работу летом.

Рыжая встала со своего места, обошла стол и бесцеремонно уселась к нему на колени. Пусть физической формой мужчина и уступал своему пасынку, но вот любовник из него был даже лучше.